Турецкий капкан

Глава 1. Осколки мечты в Шереметьево

Шереметьево гудело, как растревоженный улей, провожая москвичей на долгожданные отпуска. Среди спешащих пассажиров с чемоданами и дорожными подушками стояла Алина. Ее безупречный брючный костюм дорогого бренда подчеркивал хрупкую фигуру, а в ушах сверкали бриллианты. Рядом с ней, небрежно элегантный в джинсах и кашемировом свитере, стоял Саша, ее жених. Наследник крупной строительной империи, он излучал самоуверенность и привычное превосходство. Однако в глазах Алины читалась не радость предвкушения отдыха, а какая-то затаенная тревога. Она то и дело бросала беспокойные взгляды на молодого человека, стоявшего чуть поодаль.
Это был Миша, ее бывший сокурсник по университету. Бедно одетый, с рюкзаком за плечами, он казался чужаком в этом мире роскоши. Их связывало общее прошлое, годы учебы и… нечто большее, оборвавшееся по воле ее родителей, устроивших ей брак по расчету с Сашей. Сейчас Миша выглядел отстраненным, но в его умных карих глазах мелькала нескрываемая боль при взгляде на Алину и Сашу.
Саша, увлеченный разговором по телефону, не замечал напряжения между Алиной и Мишей. Алина же украдкой бросала на Мишу виноватые взгляды, словно пытаясь без слов передать свое сожаление. Миша хранил молчание, его лицо оставалось непроницаемым.
В другом конце зала ожидания стояла Катя. С простой сумкой через плечо и немного поношенной одеждой, она выделялась своей приземленностью на фоне лощеных туристов. Закончив девять классов, она несколько лет назад уехала в Турцию, где работала гидом для русскоязычных групп. Только вчера она прилетела в Москву навестить заболевшую бабушку и уже сегодня утром возвращалась обратно, в свой привычный, хоть и скромный, турецкий мир. Она наблюдала за суетливой толпой, невольно отмечая контраст между богатыми и теми, кто, как и она, зарабатывает на жизнь своим трудом. Ее взгляд случайно задержался на троице – надменном мажоре, его холодной невесте и печальном юноше. В их напряженной атмосфере чувствовалось какое-то скрытое противостояние.
Объявили посадку на рейсы в Анталью. Алина с Сашей направились к своему выходу, Миша последовал за ними на некотором расстоянии. Катя вздохнула, думая о предстоящей работе и возвращении к своим турецким будням. Она еще не знала, что их пути с этими тремя москвичами вскоре переплетутся самым неожиданным образом на турецкой земле, и что ее скромная жизнь экскурсовода окажется втянута в сложный узел любви, долга и разбитых сердец.

Глава 2. Три грани московской души на турецком берегу

Самолет, набрав высоту, плавно летел над облаками, унося троих москвичей навстречу турецкому солнцу, каждый со своим багажом внутренних переживаний.
Катя, устроившись у иллюминатора, рассеянно смотрела вниз на уменьшающуюся Москву. Ее невысокая, но ладно скроенная фигура в простых джинсах и удобной толстовке выдавала практичность и энергичность. Короткие, слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли открытое, жизнерадостное лицо с яркими зелеными глазами, в которых сейчас плескалась усталость после ночного перелета и легкое предвкушение отдыха. В ее взгляде чувствовалась цепкость и наблюдательность, качества, необходимые для ее работы гидом. Она привыкла полагаться на себя, пробиваясь в жизни собственным трудом и оптимизмом, но внутри таилась мечта о большем, о стабильности и, возможно, о настоящей любви, которой пока не встретила.
Несколько рядов впереди, в кресле бизнес-класса, расположился Саша. Его высокий, атлетичный силуэт был облачен в дорогую спортивную одежду. Небрежно уложенные светлые волосы оттеняли холеные черты лица с волевым подбородком и самоуверенным изгибом губ. Его пронизывающие серые глаза скользили по экрану смартфона, не выражая особого интереса к происходящему вокруг. В его движениях чувствовалась привычка к комфорту и власти. Саша привык получать желаемое без особых усилий, воспринимая мир как свою собственность. Его характер отличался импульсивностью и эгоцентризмом, скрытыми за внешней обходительностью. Алина для него была скорее статусным символом, красивым дополнением к его успешной жизни, чем глубоко любимой женщиной.
Алина сидела рядом с Сашей, но казалась отстраненной. Ее хрупкая фигура утопала в мягком кожаном кресле. Прямые, иссиня-черные волосы ниспадали на плечи, подчеркивая бледность ее тонкого лица с высокими скулами и большими, темными глазами, в которых сейчас отражалась внутренняя борьба. Идеальный макияж не мог скрыть легкой нервозности, с которой она теребила тонкие пальцы, украшенные дорогими кольцами. Алина выросла в мире строгих правил и высоких ожиданий. Брак с Сашей был предопределен ее семьей, как выгодная сделка между двумя влиятельными кланами. Ее сердце принадлежало другому – Мише, но долг и страх перед родительским гневом сковали ее волю. В полете она то и дело украдкой бросала беспокойные взгляды назад, словно чувствуя его присутствие.
Миша сидел в эконом-классе, у окна. Его скромная одежда – джинсы и простая рубашка – контрастировала с роскошью бизнес-салона. Темные, слегка вьющиеся волосы падали на высокий лоб, выдавая его интеллектуальность. Умные карие глаза были устремлены на проплывающие внизу облака, но в них читалась глубокая печаль и решимость. Он прилетел в Турцию, движимый отчаянной надеждой хотя бы издалека увидеть Алину, убедиться, что она счастлива, хотя сам понимал, что это почти невозможно. Его характер отличался сдержанностью, принципиальностью и глубокой эмоциональностью, которую он тщательно скрывал за маской спокойствия. Любовь к Алине была для него не просто увлечением, а неотъемлемой частью его души.
В салоне самолета, на высоте нескольких тысяч метров над землей, трое москвичей, принадлежащих к разным мирам, летели навстречу солнечному берегу, не подозревая, что эта поездка станет катализатором бурных событий, обнажив скрытые чувства и разрушив хрупкие иллюзии. Катя, возвращавшаяся к своей привычной жизни, вскоре окажется невольным свидетелем и участником их сложной драмы.

Глава 3. Анталья. Первые искры напряжения

Анталья встретила москвичей знойным маревом и назойливым гулом туристического автобуса. Катя, привычно щебеча о местных достопримечательностях, вела свою группу к отелю. Ее энергичность и знание языка помогали сглаживать неизбежные дорожные неурядицы.
В другом автобусе, следовавшем в фешенебельный пятизвездочный комплекс, сидели Алина и Саша. Саша, уставший от перелета, уткнулся в планшет, листая фотографии каких-то московских вечеринок. Алина же неотрывно смотрела в окно, ее взгляд скользил по мелькающим пейзажам, но мысли, казалось, витали далеко. Она чувствовала какое-то смутное беспокойство, словно предчувствуя неладное.
Миша ехал в скромном автобусе для самостоятельных туристов. Его отель располагался в тихом районе, вдали от шумных курортных зон. Он смотрел на проплывающие мимо оливковые рощи и виноградники, пытаясь унять волнение, которое охватило его при мысли о возможной встрече с Алиной.
Судьба свела их вместе уже в первый вечер. Катя, закончив работу, зашла в небольшое кафе на набережной выпить чашку турецкого кофе. За соседним столиком она увидела знакомые лица – Алину и Сашу, чинно ужинавших под приглушенную музыку. Алина выглядела напряженной, почти несчастной, несмотря на роскошное платье и дорогие украшения. Саша же, оживленно разговаривая по телефону, почти не обращал на нее внимания.
В этот момент в кафе вошел Миша. Его взгляд тут же наткнулся на Алину. На его лице отразилась боль и нежность. Алина, почувствовав чей-то взгляд, подняла глаза и замерла, увидев Мишу. На ее лице промелькнула целая гамма эмоций – удивление, испуг, тоска.
Саша наконец оторвался от телефона и недовольно посмотрел на Алину. "Что такое?" – спросил он раздраженно, заметив ее замешательство.
Алина быстро отвела взгляд от Миши. "Ничего, показалось."
Миша, понимая, что его внезапное появление может навредить Алине, быстро отвел глаза и сделал вид, что изучает меню. Катя, наблюдая за этой напряженной сценой, почувствовала, как между этими тремя людьми пробежала какая-то невидимая искра.
Позже вечером, прогуливаясь по набережной, Катя снова увидела Мишу. Он сидел на скамейке у самого моря, его взгляд был устремлен вдаль. Она невольно присела рядом.
"Что-то случилось?" – спросила Катя, чувствуя его грусть.
Миша вздрогнул и посмотрел на нее. "Мы знакомы?"
"Я видела вас в аэропорту," – пояснила Катя. "И сегодня в кафе. Вы выглядели… расстроенным."
Миша вздохнул. "Здесь… здесь человек, которого я любил."
Катя кивнула, понимающе глядя на него. Она уже чувствовала, что за этой случайной встречей кроется какая-то непростая история. И она еще не знала, какую роль ей предстоит сыграть в этом турецком узле страстей.

Глава 4. Турецкая ночь и безмолвный укор

Турецкая ночь опустилась на Анталью, окутывая все вокруг мягкой темнотой, лишь изредка прорезаемой яркими огнями прибрежных отелей. Аромат жасмина и моря смешивался в теплом воздухе. Алина, под благовидным предлогом усталости, оставила беспечного Сашу развлекаться в компании новых знакомых и вышла на балкон своего шикарного номера. Ее взгляд блуждал по мерцающим огням, но мысли были далеко, в прошлом, разворошенном случайной встречей с Мишей.
В это же время Миша сидел на краю пирса, свесив ноги над темной водой. Шум прибоя заглушал его тяжелые вздохи. Встреча с Алиной в кафе болезненно напомнила о той любви, которую он потерял. Образ ее печальных глаз преследовал его.
Катя, вернувшись в свой скромный отель, устало опустилась на кровать. Она не могла выбросить из головы встревоженное лицо Миши. В его горе чувствовалась какая-то надломленность, которая зацепила ее.
На следующий день, во время экскурсии в древний Демре, Алина, стараясь держаться незаметно, отстала от группы, пока Саша увлеченно фотографировал руины. Она знала, что Миша, такой же любитель истории, может оказаться где-то поблизости. И действительно, в тени древней ликийской гробницы она увидела его.
Алина бросилась к нему, словно тонущий к спасательному кругу. "Миша! Мишенька, это ты! Я так рада тебя видеть! Ты не представляешь, как мне тяжело! Эта вся свадьба… Саша… он совсем меня не понимает! Родители давят, я как птица в золотой клетке! Я никогда его не любила, ты же знаешь! Только тебя, Миша! Только тебя я любила всегда и буду любить! Скажи мне что-нибудь, пожалуйста…" Ее голос дрожал, слова вырывались сбивчиво, полные отчаяния и надежды.
Миша поднял на нее глаза. В их глубине плескалась такая бездонная печаль, такое всепонимающее горе, что Алине стало не по себе. Он молча смотрел на нее, словно видел ее насквозь, видел всю ее боль, ее отчаяние, но и ее нерешительность, ее зависимость от обстоятельств.
Он медленно покачал головой, без упрека, без злости. Просто с глубокой, всепоглощающей грустью. Затем, не произнеся ни слова, он отвернулся и медленно пошел прочь, его фигура растворилась в тенях древних камней.
Алина застыла, словно пораженная молнией. Его безмолвный уход был больнее любых слов. Она поняла, что в его глазах увидела не только сочувствие, но и прощание. Прощание с их прошлым, с ее нерешительностью, с ее несбывшимися обещаниями. Слезы хлынули из ее глаз, но Миша уже не видел их. Он ушел, оставляя ее наедине со своим отчаянием и горьким осознанием того, что второго шанса может и не быть.
Катя, наблюдавшая за этой короткой, но такой драматичной сценой издалека, почувствовала, как чье-то невидимое лезвие полоснуло по ее сердцу. Она не знала всей их истории, но боль, которую она увидела в глазах Миши, была универсальной и понятной без слов. Эта турецкая ночь, казалось, обнажила не только красоту звездного неба, но и глубокие раны человеческих сердец.

Глава 5. Тени подозрений и роковая экскурсия

Саша, вернувшись к Алине после своего многозначительного телефонного разговора, приобнял ее за плечи, заглядывая в глаза. "Ты какая-то грустная сегодня, дорогая. Устала от древностей?" Его тон был нарочито заботливым, но Алина чувствовала в нем фальшь. Она видела, как его взгляд скользнул по ее лицу, пытаясь что-то вычитать, и ей стало не по себе.
"Немного," – уклончиво ответила Алина, отводя глаза. Встреча с Мишей в Демре оставила тягостное ощущение незавершенности. Ей хотелось поговорить с ним, объяснить, но она понимала, что сейчас это невозможно.
Вечером, за ужином в фешенебельном ресторане с видом на море, Саша вдруг оживился. "А знаешь, Алин, мне тут пришла в голову отличная идея! Давай завтра закажем индивидуальную экскурсию? Куда-нибудь подальше от этих толп туристов. Что-нибудь такое… атмосферное." Он многозначительно посмотрел на нее. "Я уже даже присмотрел одно место. Говорят, там потрясающие виды и древние развалины."
Алина насторожилась. Эта внезапная инициатива была ему несвойственна. Обычно Саша предпочитал лениво проводить время у бассейна или в баре. "Зачем такая спешка?" – спросила она, стараясь скрыть свое волнение.
Саша пожал плечами, изображая беспечность. "Ну а что нам тут еще делать? Лежать тюленями на пляже? Хочется чего-то нового. И потом… я не люблю эти групповые туры, вечно кто-то опаздывает, что-то спрашивает… Индивидуально будет гораздо комфортнее." Его взгляд снова скользнул по Алине, и на этот раз в нем промелькнула холодная, изучающая нотка.
На самом деле, после мимолетного напряжения между Алиной и тем скромно одетым парнем в Демре, в душе Саши зародилось неприятное подозрение. Он не был влюблен в Алину до потери пульса – их брак был скорее выгодным союзом двух влиятельных семей. Но мысль о том, что его могут выставить рогоносцем, больно задевала его самолюбие. Вернувшись в отель, он незаметно поручил своим московским помощникам "пробить" информацию на того самого "любителя древностей". Результат не заставил себя долго ждать. Оказалось, что некий Михаил Петров действительно отдыхает в Анталье, и, что самое интересное, работает… в одном из филиалов строительной фирмы, принадлежащей его отцу. Мелкий клерк, подающий надежды. Но связь с его невестой настораживала.
Поэтому Саша и затеял эту "атмосферную" индивидуальную экскурсию. Он хотел расставить все точки над "i", посмотреть на их взаимодействие в нейтральной обстановке, понять, насколько серьезны чувства между Алиной и этим выскочкой.
На следующее утро у отеля их ждал элегантный минивэн. Саша был на удивление собран и даже любезен. Когда к ним подошла гид, Алина едва сдержала вздох. Это была та самая девушка из вчерашнего кафе, с яркими зелеными глазами и копной рыжих волос – Катя.
"Доброе утро! Я Катя, ваш гид на сегодня," – приветливо улыбнулась она, профессионально осматривая своих немногочисленных клиентов. Ее взгляд на мгновение встретился с растерянным взглядом Алины, и в нем промелькнуло легкое замешательство.
Саша, с широкой, натянутой улыбкой, представил Алину. "Знакомьтесь, Катя, это моя невеста, Алина." Затем он обернулся к выходу из отеля. "А вот и наш… э… ценитель истории."
Из дверей нерешительно вышел Миша. Его появление стало для Алины настоящим шоком. Она почувствовала, как ее лицо заливается краской. Миша выглядел таким же ошеломленным.
Саша, картинно хлопнув Мишу по плечу, расплылся в фальшивой улыбке. "Миша! Какая приятная неожиданность! Я как раз подумал, что нам не хватает еще одного знатока древностей в нашей компании!" Его серые глаза скользнули от Миши к побледневшей Алине, и в них не было ни тени дружелюбия – лишь холодная, расчетливая сталь. Катя, наблюдая за этой странной встречей, почувствовала, как воздух вокруг них сгущается от невысказанных слов и скрытых подозрений. Эта экскурсия обещала быть совсем не такой, как она обычно проводила.

Глава 6. Древние камни – немые свидетели

Микроавтобус плавно катил по извилистой дороге, унося троицу москвичей и их невольную гидессу вглубь турецкой истории. Катя, стараясь сохранить профессионализм, рассказывала о древних цивилизациях, чьи следы они должны были увидеть, о ликийских гробницах, высеченных прямо в скалах, о величии римских театров. Ее голос звучал ровно и увлеченно, но она чувствовала напряжение, витавшее в салоне.
Алина сидела, устремив взгляд в окно, стараясь не встречаться глазами ни с Сашей, ни с Мишей. Ее сердце колотилось, как пойманная птица. Появление Миши в этой спланированной Сашей экскурсии было для нее полной неожиданностью и вызывало мучительное чувство вины.
Саша, расположившись напротив, делал вид, что заинтересован рассказом Кати, но его взгляд то и дело скользил к Алине и Мише, изучая их реакции. В его серых глазах читалась холодная наблюдательность, словно он проводил какой-то собственный, безмолвный допрос.
Миша, сидевший позади, старался держаться отстраненно. Он смотрел на проплывающие мимо пейзажи, но его мысли были целиком сосредоточены на Алине. Видеть ее такой напряженной, чувствовать исходящее от Саши скрытое давление, вызывало в нем волну беспомощной ярости.
Первая остановка – древний амфитеатр. Катя с энтузиазмом показывала сохранившиеся ряды сидений, рассказывала об акустике и гладиаторских боях. Саша лениво осматривал руины, делая вид, что слушает, но его внимание было приковано к Алине и Мише, которые старались держаться на расстоянии друг от друга.
Алина, чувствуя на себе пристальный взгляд Саши, нарочито увлеклась рассказом Кати, задавая ей формальные вопросы. Миша же молча бродил среди древних камней, словно пытаясь найти ответы в их безмолвной мудрости.
Во время обеда в местном ресторанчике напряжение достигло апогея. Саша вел себя демонстративно любезно с Алиной, то и дело касаясь ее руки, заглядывая в глаза и называя ласковыми прозвищами. Алина отвечала ему натянутой улыбкой, чувствуя себя загнанной в угол. Миша сидел напротив, почти не притрагиваясь к еде, его взгляд был полон боли и непонимания. Катя старалась разрядить обстановку непринужденными разговорами о турецкой кухне и обычаях, но ее попытки разбивались о стену молчаливой враждебности.
После обеда они отправились к ликийским гробницам, высеченным высоко в скалах. Поднимаясь по каменистой тропе, Алина случайно оступилась. Миша инстинктивно бросился к ней, чтобы поддержать, и их руки на мгновение соприкоснулись. Этого короткого прикосновения не укрылось от острого взгляда Саши. Его лицо помрачнело, а в глазах мелькнула холодная ярость.
"Осторожнее, дорогая," – нарочито громко произнес Саша, тут же отстраняя Мишу и властно беря Алину под руку. Его хватка была жесткой, почти болезненной.
Алина вздрогнула, но промолчала, чувствуя, как ситуация накаляется. Миша опустил взгляд, сдерживая гнев. Катя, наблюдая за этой сценой, поняла, что древние камни стали немыми свидетелями не только истории, но и зарождающейся драмы, где ревность и подозрение уже сплели свои зловещие сети. Экскурсия, задуманная Сашей как способ прояснить ситуацию, лишь усилила напряжение и приблизила неминуемую бурю.

Глава 7. Ядовитый коктейль ревности

Обратная дорога в отель прошла в тягостной тишине. Саша демонстративно держал Алину за руку, время от времени бросая на Мишу ледяные взгляды. Алина сидела, устремив взгляд в окно, пытаясь сдержать слезы. Миша молча смотрел на проплывающие мимо пейзажи, его лицо было каменным. Катя чувствовала себя невольной свидетельницей чужой драмы, атмосфера в микроавтобусе давила на нее.
По возвращении в отель Саша, едва они вошли в номер, резко повернулся к Алине. "Что это было там, наверху?" – его голос был низким и угрожающим.
Алина вздрогнула. "Что именно?" – прошептала она, стараясь казаться спокойной.
"Не притворяйся! Это твое 'случайное' падение! И его 'рыцарский' порыв!" – Саша сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева. "Ты думаешь, я слепой?"
"Саша, ты все не так понял…" – попыталась оправдаться Алина, но ее голос дрожал.
"Не так понял?" – усмехнулся Саша. "Я видел, как вы смотрите друг на друга! Этот твой бывший… он преследует нас!"
"Он случайно оказался там же," – возразила Алина, чувствуя, как внутри нарастает отчаяние.
"Случайно?" – Саша шагнул к ней, его глаза метали молнии. "Я не идиот, Алина! Мне докладывали о ваших 'случайных' встречах!"
Алина побледнела. Она поняла, что Саша знает. Кто-то из его людей следил за ней.
"Я люблю тебя, Саша," – попыталась она солгать, но ее голос звучал неубедительно.
Саша отшатнулся, словно ее слова обожгли его. "Не ври мне! Я вижу, как ты на него смотришь! Ты все еще его любишь!"
Алина опустила голову, не в силах отрицать очевидное.
"Знаешь что?" – голос Саши стал ледяным. "Я не позволю себя выставлять дураком. Наша свадьба состоится. Но знай, теперь я буду следить за тобой. За каждым твоим шагом."
Он вышел из номера, хлопнув дверью. Алина осталась стоять посреди комнаты, чувствуя себя раздавленной. Она понимала, что Саша не простит ей этого. Их отношения, и без того хрупкие, дали глубокую трещину.
Тем временем Саша, взбешенный и униженный, спустился в бар отеля и заказал двойной виски. Он чувствовал себя преданным. Ему нравилась Алина, она была красивой и соответствовала его статусу. Но мысль о том, что она до сих пор любит другого, терзала его самолюбие. Он не мог допустить, чтобы его считали рогоносцем.
В баре он случайно столкнулся с Катей. Она сидела за столиком в углу, пытаясь расслабиться после напряженного дня. Саша, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения и душевного смятения, подсел к ней.
"Привет, гидесса," – его голос был хриплым.
Катя удивленно посмотрела на него. "С вами все в порядке?"
Саша усмехнулся. "Нет. Со мной все отвратительно. Моя прекрасная невеста… она любит другого." Он залпом осушил свой бокал.
Катя почувствовала неловкость. Она не хотела вмешиваться в их личные дела.
"Знаешь," – пьяно пробормотал Саша, глядя на Катю мутным взглядом. "Ты… ты кажешься такой… простой. Настоящей."
Катя промолчала, чувствуя, как ситуация становится все более странной и неприятной. Она понимала, что Саша находится на грани нервного срыва, и ей лучше держаться от него подальше. Но случайная встреча в турецкой ночи сплетала все более запутанный узел их судеб.

Глава 8. Ночь унижения и соблазна

Саша, опьяненный виски и разъедаемый ревностью, буравил Катю мутным взглядом. Его лицо то искажалось от гнева, то расплывалось в пьяной ухмылке. Он продолжал жаловаться на Алину, на ее холодность, на свои подозрения. В его словах сквозило не только уязвленное самолюбие, но и какая-то болезненная потребность в самоутверждении.
"Ты… ты понимаешь, каково это?" – заплетающимся языком спросил он, внезапно хватая ее за руку. "Когда твоя собственная невеста… мечтает о другом?"
Катя попыталась отстраниться. "Мне действительно пора," – повторила она, чувствуя, как ситуация становится все более мерзкой.
Саша усмехнулся. "А что ты теряешь? Скучный номер? Одинокую ночь?" Его взгляд скользнул по ее простой одежде с циничной оценкой. "Я могу сделать твою ночь… интереснее."
Он наклонился ближе, его дыхание пахло алкоголем. "Заплачу. Сколько ты хочешь?"
Катя почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. "Да как вы смеете?" – ее голос дрожал от гнева. Она попыталась встать, но Саша грубо удержал ее за руку.
"Ну же, не ломайся," – пробормотал он, его глаза блеснули похотью и презрением. "Все женщины одинаковые. За деньги сделаешь все что угодно."
Катя с отвращением вырвала руку. "Я не такая, как ваши продажные девицы!" – выпалила она, готовая дать ему пощечину.
Саша откинулся на спинку стула и презрительно усмехнулся. "А что ты тогда здесь делаешь? Работаешь за гроши на этих туристов? Не строй из себя святошу."
Его слова задели ее за живое. В ее душе действительно боролись гордость и усталость от вечной нужды. Он увидел ее мимолетную растерянность и тут же воспользовался моментом.
Словно фокусник, он достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку купюр. Банкноты крупного достоинства перехватила резинка. Он небрежно бросил эту пачку на стол перед Катей.
"Вот," – его голос звучал теперь холодно и цинично. "За эту ночь ты забудешь о своих грошах на месяц вперед. Бери и делай свою работу."
Катя замерла, уставившись на лежащие перед ней деньги. Огромная сумма, которая могла бы решить многие ее проблемы. Снять нормальное жилье, помочь больной бабушке… Соблазн был огромен. Ее глаза невольно скользили по зеленым бумажкам, словно загипнотизированные.
Не отрывая взгляда от денег, она медленно кивнула.
Саша усмехнулся, в его глазах не было ни тени удовольствия, лишь презрение. "Знаешь что? Передумал. Забирай свои грязные деньги и вали отсюда. И забудь обо всем, что видела и слышала."
Он отвернулся, снова заказывая виски. Катя, словно очнувшись от наваждения, сглотнула ком в горле. Унижение жгло ее сильнее, чем соблазн богатства. Она молча взяла пачку купюр со стола, ее пальцы дрожали. Не говоря ни слова, она развернулась и быстро покинула бар, чувствуя себя грязной и опустошенной. Турецкая ночь открыла ей еще одну неприглядную сторону жизни богатых и властных.