Турнир

ГЛАВА 1. ОСЕНЬ

Я влюбилась в него, когда мне было пятнадцать лет. Забрела, куда не следует, и подверглась нападению обезьяноподобных существ. Совладать с небольшой, но все же стаей, вряд ли смогла бы. Во всяком случае, в тот период, когда мои способности только-только начали раскрываться.

А он спас. Капитан охотников на магическую нечисть. Ему тогда уже исполнилось двадцать четыре, тогда он еще не был капитаном. Свой чин Иштвар Винфред получил гораздо позже.

Наш роман длится семь лет, и теперь мне уже двадцать два, а Иштвар отпраздновал следующий год после тридцати.

Я считаю его красивым. Хотя мама ворчит.

– Дора, с твоей внешностью ты могла бы найти кого-нибудь посимпатичнее. К тому же не похоже, что твой капитан когда-нибудь женится на тебе, – слышу всякий раз, стоит навестить ее.

У Иштвара жесткое, волевое лицо, резко очерченные скулы и глубокая ямочка на подбородке. На смуглом лице удивительными кажутся бледно-зеленые глаза. Он частенько забывает вовремя подстричься, и темные прядки мешают ему, щекоча лоб и брови.

Мама не понимает. Если такие, как я, полюбим, то навсегда. Оттого я немного страдаю, хотя никогда никому в этом не признавалась, даже Иветте, своей единственной подружке, от которой других секретов у меня нет.

Иветте в этом плане повезло больше моего. Ее избранником стал парень с металлической кровью в жилах. Они оба не такие, как все, поэтому их любовь взаимна, навсегда, без вариантов.

Мне не слишком нравится ее возлюбленный Рикстон Омильяди. Герцог платит мне той же монетой. В его глазах я безродная девка, по нелепой случайности получившая дар Принцессы. Была б его воля, он запер бы Иветту в своем роскошном доме и запретил нам видеться.

Я терплю зазнайку Рикстона исключительно из-за подружки. Я понимаю – он идеальный вариант для нее. Защитит, укроет, спрячет, поможет – всегда. Не предаст, не бросит, не променяет – никогда. Моя милая Иветта нежна и беспечна, не всегда понимает степень опасности. Так что, когда с ней Рик, я за нее спокойна. А наша с герцогом взаимная неприязнь никак не влияет на мою тесную дружбу с его невестой.

Да… они едва познакомились, а уже готовятся произнести брачные клятвы.

Охотник Иштвар Винфред за семь лет ни разу не намекнул, что собирается одеть на мой пальчик обручальное кольцо. Охотник Иштвар Винфред обычный человек. А это значит, я всегда буду сомневаться в его любви. Не в доверии. Доверять ему можно безоговорочно. И, если он полюбит кого-то другого, мне скажет об этом в первую очередь.

Убью, если скажет. И его, и ту, на кого променяет.

Как я стала Принцессой? Неожиданно. Рано или поздно все непременно выяснилось бы. Но в тот день новость шокировала и меня, и всех моих родных.

Я развлекалась тем, что натягивала тетиву самодельного лука и расстреливала кособокими стрелами дурацкий тополь, выросший во дворе возле нашего убогого домишки.

– Тереза, ты выглядишь как-то удрученно, – донеслись из открытого кухонного окна слова мамы, адресованные моей тетке.

Тетя Тереза сводная сестра моего отца. На тот момент она являлась действующей Принцессой Осень, жила в хорошей усадьбе и в достатке, а до нас снисходила, когда у нее появлялось желание поздравить родню с праздником, например, племянницу с четырнадцатилетием. Мое день рождения приходилось на самый разгар осени.

– Как тут не удручаться, – снизошла Тереза до откровенности с моей матерью. – Три беременности… И одни пацаны. Дочку не смогу уже родить. Так и буду теперь до старости вскакивать с постели под звуки метеосводки. Надоели мне все эти погодные выверты. Не могу больше. То камни вместо листопада, то облака кислотные, то ветер звереет. Я сама зверею!

– Я думала, колдовать – это здорово, – удивленно произнесла моя родительница.

– Здорово!? – взвилась тетя. – Да знаешь ли, ты, в каком постоянном напряжении я нахожусь?! Всегда думать о том, что надо успеть и не ошибиться, никого не подвести и не дать Галактике сдохнуть!

– Тереза, но ведь ты работаешь всего три месяца в году, – резонно заметила ее собеседница.

– Эти три месяца выпивают из меня все соки настолько, что последующие девять я отхожу морально от предыдущих трех.

Признаться, меня, как и маму, слова и злость, с какой они были произнесены, удивила. Я-то думала, Принцессой Метеосводки быть нереально круто.

– Знаешь, как надоедает, – продолжала распаляться тетка. – То лужи высуши, то излишек грязи убери, то кору подлечи.

– Какую кору? – не поняла жена брата Терезы.

– Древесную, какую еще, – фыркнула Осень. – От жуков. Или от ножичков. Парни в меткости тренируются, ножи в деревья бросают, портят кору-то, процессы фотосинтеза нарушают.

– Странно, – пробормотала моя мама.

– Что странного? – злилась тетя, по-видимому, на то, что не находит поддержки.

– Дора у нас, словно мальчишка. Забавы у нее такие, поохотиться, ножички покидать. Дочка какой день в тополь стрелы пускает, а кора гладкая остается. Тополь магический что ли какой?

Находясь на улице, я не могла видеть лиц женщин, но отчетливо слышала, с какой стремительностью отодвинулся табурет и следом поспешные шаги.

Уже через несколько секунд Тереза стояла подле меня.

Интуитивно чувствовала, что последует далее. Чувствовала и не верила. Это казалось слишком невероятным. Дар передавался по наследству, от матери к дочери. Исключениями являлись случаи, когда действующая Принцесса уходила в мир иной, так и не родив девочку.

Неужели я преемница тети Терезы? Только теперь обратила внимание на внешнее сходство между нами. Она старше в три раза, но ее локоны того же коричнево-красного отлива, что так нравится мне на собственной голове. Большие шоколадные глаза и пухлые губы, не нуждающиеся в помаде. Даже вздорный характер нас роднит.

ГЛАВА 2. ФЕСТИВАЛЬ ТАНЦА ЖИВОТА

Мое утро, как обычно, началось с прогноза погоды.

– Сегодня по-прежнему осень, – оповестило радио низким голосом мистера Дога. – Температура воздуха соответствует норме, облачность низкая, ближе к ночи ожидается проливной ливень с нестандартным градом. Надеемся, драгоценная Принцесса Осень не даст столкнуться граду с нашими головами.

– Что там еще за нестандартный град? – свесила я ноги с постели, отчаянно зевая. Накануне готовилась к своему выступлению на фестивале, репетировала до тех пор, пока усталость совсем не сморила меня.

– Даже в заунывный осенний дождь не забывайте, что небо на самом-то деле голубое, просто нужно немного подождать, – добавил мистер Дог.

– Хохмач, – обозвала я диктора прозвищем, которое давно закрепилось за ним, и поплелась в ванную.

Контрастный душ, мягкая пенка с ароматом персика – отличное начало нового дня. Пенку мне подарила Иветта, за что я ей очень благодарна, так как аромат персика на моей коже, как оказалось, сводит с ума Иштвара.

Только надела домашнее платье, как на правом запястье завибрировал браслет.

«Дора, ваш завтрак готов», – поступило сообщение от Радмиры.

С Радмирой, женщиной средних лет, мне повезло. Одна из немногих, кто согласился работать не просто в глуши, а в мрачном замке, запрятанном в лесной чаще. Она и кухарка, и прачка, и служанка.

О том, что я Осень, Радмира догадалась достаточно быстро. Будучи юной девочкой, я еще не умела искусно притворяться, как теперь, да и не хотела тогда. Первое время меня распирало от осознания собственной значимости, я балдела от самой возможности колдовать и не понимала свою тетку, которая добровольно и с радостью отказалась от подобной власти.

Лишь позже осознала, какой груз ответственности и постоянное напряжение свалились на меня. Один мой просчет, и Галактике может наступить конец.

С осознанием пришло и понимание того, что надо таиться, а не кричать на каждом углу о своем статусе, иначе вовсе перестанешь жить для себя, только и будешь делать, что выполнять бесконечные, нелепые и наглые просьбы. Прекратила признаваться в том, кем являюсь после того, как один старикан стал требовать от меня создать грибную поляну возле его дома. Поляну я ему организовала, но с тех пор лишнего не болтаю.

И Радмира не болтает. И готовит она вкусно.

Сегодня оладушки с яблоками приготовила.

Я ела и переписывалась с Иветтой.

«Не передумала танцевать?» – спрашивала подруга.

«Ни в коем случае»

«Дора, по-моему, ты просто желаешь в очередной раз вывести из себя капитана Винфреда»

«Лучше скажи, что желаешь мне удачи»

«Я всегда желаю тебе удачи. Ты же знаешь»

Да, в том, что Иветта всегда на моей стороне, я не сомневалась. Мне чрезвычайно повезло обрести такую подругу. Наверное, странно, что мы подружились. Она графская дочка, с малых лет знавшая, кем является. Богатая, воспитанная, милая и деликатная. И я – вздорная особа с плохой родословной и замашками плебейки. С другой стороны, ничего странного в том, что мы подружились, нет. С кем нам еще дружить, как не друг с другом?

Восемь лет назад меня, четырнадцатилетнюю девчонку, Ханни привезла в свой терем. Познакомиться с остальными.

Девочки, по виду мои ровесницы, уже были там, дожидались в узорчатой беседке. Помню, с каким интересом тогда разглядывала других Принцесс.

– Это Липа. Она Весна, – сама представила меня Ханни девушке с отрешенным взглядом.

Липа, безусловно, была красива. Дымчато-смоляные локоны до самой талии, большие изумрудные глаза. Но вот немигающий взгляд, обращенный то ли вовнутрь себя, то ли в твою душу, пугал. За все время нашего знакомства, мы едва перекинулись с ней десятком фраз. И я все больше склонялась к мысли, что она блаженная дурочка.

– Кристина, – поднялась с дубовой скамеечки следующая девушка. – Я – Зима.

Высокая, снежно-беловолосая. С глазами льдинками. Не красавица, но холеная и высокомерная. Всем своим видом она давала понять, что мне не место среди аристократок. Позже она не раз цеплялась ко мне, и однажды мы с ней даже подрались. Я первой кинулась на Кристину, с остервенением выдрала клок волос из ее снежной шевелюры. Теперь сожалею о той драке. Кристина погибла в шестнадцать лет страшной смертью, и мне жаль, что за недолгое время нашего знакомства мы так и не нашли теплых слов друг для друга. Пусть бы мы и дрались, но смерти я ей не желала.

С пришедшей на смену Кристине Ясмин, я также не нашла общего языка, на этот раз не из-за снобизма новой Принцессы Зимы, а из-за неприятия ею самого факта того, что она стала отвечать за Метеосводку. Ясмин никак не может смириться с обстоятельствами, настигшими ее, поэтому и своих, так сказать, коллег не жалует. Добрая Иветта жалеет Ясмин, а я считаю трусихой и слабачкой. Удивительно, что к такой размазне прибился такой потрясающий зверь. Ее личной зверюгой стал самый настоящий магический барс. Мне вот интересно, почему в защитники мне достался пусть и крылатый, но трусливый конь, а ей лютый барс?

– Рада с тобой познакомиться, – тепло обняла меня в ту первую встречу третья девочка. – Я – Лето.

Иветта была добра, приветлива и искренне хотела подружиться со мной, за что я и сейчас люблю ее.

Доев оладушки, настроила свой массивный браслет из коралловой драконьей чешуи на радиочастоту природного мира, радиочастоту, недоступную слуху обычного человека. Надо было понять, когда ожидается град и можно ли избавиться от него уже сейчас.

Хитрая туча пыталась спрятаться от меня, но я увидела ее глазами ватного облака. Дотянусь.

Когда-то мне требовалось долгих пятнадцать секунд на то, чтобы подчинить стихию моему сознанию, моей воле. Советы Ханни и тётки Терезы помогли сократить состояние транса до восьми секунд, а постоянная практика свела до трех.

Состояние транса, когда сознание соединяется с природным явлением, уязвимо для Принцесс. В эти мгновения мы не с внешним миром, соответственно, можем погибнуть даже от какой-нибудь нелепицы. А уж если кто задумает убить, сделать это в подобные мгновения не составит труда. Оттого мы стремимся свести транс к одной секунде. Пока такое удается лишь Ханни.

ГЛАВА 3. РЕАЛЬНОСТЬ, КОТОРАЯ НЕ СОВПАЛА С ОЖИДАНИЯМИ

Став самостоятельной Принцессой в пятнадцать лет, я, в силу неуемного любопытства, жажды движения, малолетства, отсутствия жесткого контроля, обретя свободу от проживания с ворчливыми родителями, принялась экспериментировать со своим даром. Принялась изучать Метеосводку вдоль и поперек, забредать в самые дальние и глухие уголки Планеты. Я ощущала себя царицей и владычицей, повелительницей мира и укротительницей стихий.

Никакие предупреждения Терезы и Ханни не останавливали меня. Мне казалось, я всесильна и неподвластна опасностям. Мне не хватало ума и опыта, чтобы понять, что это не так. За свою самонадеянность, буйность нрава и неуправляемость я и поплатилась. И если бы не Иштвар Винфред, мои кости давно бы покоились в безымянной могиле.

Тогда я набрела на разлом в земной коре. Он давно манил меня, дразнил, бросал вызов. Как и любой житель Метеосводки, я знала о монструозных тварях, принимающих облик прекрасных дев. Но сама никогда их не видела. Как не видела и обезьян, что живут с ними на одной территории. Все мои знания сводились к общим сведениям – за разломом те, кем движет исключительно инстинкт насыщения. Когда им не хватает еды, они вторгаются в чужие границы. Я слыхала, будто их земля кишит ядовитыми змеями, которыми стихийники, по большей части, и питаются.

Мне так хотелось взглянуть на дев. Хотелось убедиться, что молва не врет, и существа в облике дев прекрасны.

Мне удалось обмануть парней из заслона, тех, кто нес вахту на границе.

– Я Принцесса Осень, – заявила важно, приблизившись к дозорной башне, встроенной в кирпичную стену.

На мое счастье или беду, в той смене дозора не было никого из старших, кто спровадил бы меня от греха подальше. Только молодые мальчишки, которые принялись дразнить и подкалывать девочку-подростка.

– Такая маленькая и Принцесса?

– Поворачивай назад, девчонкам тут не место.

– Если Принцесса, наколдуй невозможное.

Я и наколдовала.

В осенней листве притаился заяц. Его шкурка еще не приготовилась к зиме, и он отлично сливался с серо-желтым пейзажем. Никто не видел зверушку, кроме меня. Косой был недоволен моим вниманием к своей персоне, потому принялся петлять, убегая прочь. Я же создала его двойника, значительно увеличенного в масштабах. Иллюзорный заяц получился высотою с гигантскую ель.

Мне хватило тех мгновений, что ошарашенные парни пялились на зайку. Видел бы их старший, всыпал бы по первое число. Защитники границы оставили свой пост и устремились к ушастому, так хотели пощупать и прояснить его принадлежность к живому или неживому миру.

Я же юркнула в башню и оказалась по ту сторону заслона.

Признаться, неприятно удивилась, что за стеной оказался не пролом, а сплошной лес. Выходит, до чужих земель еще надо дойти.

Спряталась за стволом старого кедра, прислушалась. Парни из заслона вернулись, возбужденно обсуждая увиденное. Проекция косого к этому времени развалилась тысячью сосновых и еловых иголочек. Ни у кого из военных не возникло подозрений, что я прошмыгнула на запретную территорию. Видимо, таких желающих никогда не находилось, оттого они и решили, будто Принцесса Осень попросту удрала от расспросов.

Лес мой союзник. Никогда не боялась его теней и хищников, что бродят среди буреломов. Звери чуют мое нутро, чуют, что от меня может зависеть их существование, потому даже самые опасные из них проходят мимо.

Только пятнадцатилетняя дурочка, решившая, что стала неуязвимой, не учла одного – для тех, кто живет за разломом, я – всего лишь обычный источник пищи. Их не интересовал мой статус. Принцесса? Устраняет природные выверты? Подумаешь… Одну Принцессу съели, дар проявится у другой. Метеосводка не останется без защиты.

Я шла по лесу, где каждая веточка жила своей жизнью, и не ощущала тревоги. Ворон пролетел над вершинами деревьев. Для кого-то его карканье могло показаться зловещим предзнаменованием, для меня – птичьей песней. Дальний вой волков мог напугать кого угодно, только не меня. Матерые собирались драться с молодыми волками, чужаками, о чем и сообщали своим воем.

В тот раз до разлома я так и не дошла, и дев не увидела. Зато впервые столкнулась с обезьяноподобными существами. Существами, потому что у этих особей черные глазницы, в которых полыхает мрак и пустота. Длинная, невероятно гладкая шерсть, вытянутые морды с мощными челюстями. А передвигаются они, совсем как обезьяны – на двух или четырех лапах. Ловко лазают по деревьям и цепляются за их ветви. Вот только дружелюбия не выказывают.

Пять особей окружили меня. Я хаотично швыряла камнепадом, бездумно валила деревья и вызывала молнию, которая била не туда. Тогда у меня еще не получалось плести сети, я не умела вызывать ветер, сбивающий с ног, не умела создавать ямы-ловушки в земле. Возможно, именно такой урок мне и был нужен, сбить спесь и гордыню, показать всю степень моей неподготовленности к подобной встрече, вправить мне мозги и заставить осязать угрозу.

Сдерживала натиск, как могла, но сил и умений не хватало. Особи подползали, прыгали. Мою правую ногу обожгло от боли, левая рука висела плетью, из раненых ушей сочилась яркая кровь. Мой плащ разодрали, и острые когти добрались до спины.

Я все еще боролась, с отчаяньем умирающего цеплялась за жизнь. Мне было очень больно. Воспоминания о той боли заставляют меня нынешнюю держаться подальше от разлома.

Капли пота тогда катились с моего лба, застилая глаза наряду со слезами, но я все-таки разглядела его. Молодой мужчина. Пружинистая походка. Прямая осанка. Губы плотно сжаты. Арбалет на изготовке. Шикарное боевое оружие, оснащенное механизмами взведения и спуска тетивы, не то, что мой допотопный самодельный лук.

Он положил их всех. Почти играючи. Прицелы были так точны, а наконечники стрел настолько остры, что поражали особей с первого выстрела. Последнюю тварь незнакомец добил тяжелым древком арбалета.

ГЛАВА 4. СТРАННАЯ НЕЧИСТЬ

– Мне надо Макса забрать.

– Твоя коняга сама явится, – цепко держал меня под руку Иштвар и вел в нужном ему направлении.

Капитан охотников не выказывал по отношению к летающей лошади никакого пиетета, на что Максим, весьма чувствительный в своем самолюбовании, неожиданно отвечал Иштвару острой привязанностью. Вот такой вот парадокс.

Мы оба, я и мой магический зверь, жаждали внимания сурового Винфреда.

– Так зачем охотникам моя помощь? – ругала себя, но все равно жалась к мужчине.

– С роем шмелей не можем справиться, – сорвался смешок с его губ.

– Шмелей? Ты серьезно? – даже остановилась я.

– Вполне, – подтолкнул он меня продолжить путь. – Тут неподалеку совсем небольшой поселок. Жители сообщили о нечисти. Мой отряд прибыл, а нечистью оказались крупные шмели. Мы против таких бессильны. Как с ними сражаться?

– Да уж…, – согласилась я. – Мало того, что это осенние шмели, каких не должно быть в природе, так по всем законам той же природы шмель вообще не может летать.

– Почему не может? – заинтересовался Иштвар.

– В Академии на курсе Природоинженерии нам рассказывали, что из-за формы тела, соотношения веса и размаха крыльев, шмель летать не может. Но почему-то летает.

– Твой конь тоже летает, – напомнил Винфред.

– Он магический. Ему можно, – улыбнулась, уловив колебания в воздухе от размаха широких крыльев.

Макс опустился на землю, усыпанную осенней листвой, преданно заглянул в глаза моего спутника.

– Что, не перестал еще перед драконами в обморок валиться? – удостоил Иштвар зверя похлопыванием по крупу.

Максим покосился на меня черным глазом с чувством превосходства. Мол, гляди, хозяйка, ласка мне досталась, а не тебе.

– Нет. Он все такой же трус, – злорадно ответила я.

Конь обиженно фыркнул и достаточно больно толкнул меня.

– Эй, не обижай мою девочку, – пожурил нарцисса Иштвар.

Зверь ткнулся мордой в шею мужчины.

– Нет-нет, – засмеялся охотник. – Ты уже прибился к Доре. Так что не лезь ко мне.

Иштвар не так-то часто смеялся, а Максим его смешил, за что я прощала крылатому недоразумению возмутительные выходки.

Не ожидала, что шмелиный рой заполонил весь поселок. Жители попрятались в своих домах и боязливо наблюдали за нашествием сквозь оконные стекла.

Парни из отряда Винфреда обосновались под навесом торгового ряда. Обычно бравые и всесильные, теперь выглядели они растерянными и недовольными.

Завидев своего командира в моей компании, заметно оживились. Так и представляю, как отныне ко мне приклеится новое прозвище – укротительница шмелей Дора Гроза.

Они постоянно давали мне прозвища. Не обидные, но иногда я все-таки злилась. Как-то Иштвар назвал меня морковкой из-за заметно порыжевших к осени прядей на моей голове. Его подчиненные услышали и дразнили меня Морковкой капитана до тех пор, пока я не взбеленилась и не засыпала их комьями земляного дождя.

– Выручай, красавица, – не решился при Иштваре обнять меня Алонсо Макрайк, самый взрослый мужчина из отряда. – А то жители этой славной деревеньки ославят нас на всю Метеосводку.

– И правильно сделают, – шутя сказала я. – Как же…, охотники на нечисть и не могут с таковой справиться.

– Так мы с большими хищниками приучены сражаться, а тут этакое безобразие.

Нечисть отличалась от обычных шмелей размерами и тем, что поедала кору деревьев, ветви кустов, бревенчатые стены изб. Насекомых было так много, что почти все поселение превратилось в сплошное, подвижное черно-желтое пятно.

Я немного зависла в трансе, не стала сразу уничтожать вторженцев, вклинилась в сознание существ. Мне хотелось понять, от какого природного выверта они образовались, потому что слишком уж странно выглядели шмели осенью. Такое не удивило бы в летний денек, но лето-то уже закончилось.

Интересно, но нечисть не знала историю своего рождения. Сознание особей выглядело пустым. Все, что я улавливала – это чавкающие звуки поедания древесины. Очень странно. Надо будет обязательно доложить Ханни и послушать природную радиочастоту, может, наткнусь на какие обрывочные сведения.

Так ничего и не узнав, или, наоборот, узнав, что появилось нечто странное, я велела букашкам рассыпаться листвой.

– Тебе потребовалось больше времени, чем обычно. Что-то не так? – всматривался в мое лицо Иштвар.

Как бы мне хотелось знать, он обо мне заботится или о возможных бедах для Метеосводки? Вот Рикстон открыто беспокоится за Иветту, на мой взгляд, даже слишком. Во всех видит потенциальных врагов для своей ненаглядной. Еще и ревнует необоснованно. Меня бы подобная круглосуточная опека точно оттолкнула бы, заставила сбежать на свободу. Но подружка лишь улыбается и ластится к любимому герцогу. Может быть, я ей завидую?

– Этот рой образовался не от природного выверта, – ответила я на вопрос Винфреда.

– Тогда как?

– Его кто-то создал.

– И кто же такой умелец?

– Самой интересно. Эти шмели не видели своего создателя. Иштвар, я пойду, подлечу обглоданную нечистью кору, а ты попроси своих парней отвлечь от меня жителей, чтоб не лезли.

– Конечно, – легонько коснулся он губами моего лба.

Пока я восстанавливала повреждения, охотники наряду с местными организованно орудовали граблями. Взрослые и дети сгребали в кучи листья, накрывшие поселок толстыми слоями, перекладывали в металлические бочки и сжигали.

Максиму пришлось спрятаться. Дети помладше так и норовили выдрать перьев из его бесподобных крыльев. Конь к такому обращению не привык и предпочел укрыться от мелких пакостников.

Я управилась гораздо раньше сборщиков листвы.

– Отправишься домой? – поинтересовался Иштвар.

– Нет. Навещу Иветту, – соскучилась я по подруге.

– Потом придешь ко мне?

Дом капитана располагался в том же приграничном городе, что и хоромы Рикстона Омильяди, где теперь обитала и графиня Балтийская. Как ни странно, город у стены считался чуть ли не самым безопасным местом на всей Метеосводке. Скопление отрядов заслона и охотников делало его таковым. Твари туда не совались. Когда пытались проникнуть на наши территории, то совершали прорывы подальше от дислокации сил противника.