Творчество или колбаса

Как можно спать белыми ночами, когда дневное светило ослепительно сияет, нахально заглядывает в окно и рассыпается по комнате огненными брызгами, скачет солнечными зайчиками по зеркалам, мебели, щекочет лицо?! Бодрящее, как утренний кофе, дневное светило как бы взывает: «Хватит спать! Отоспишься длинными зимними ночами». Поняв, что уснуть все равно не удастся, Алена решила, что, в таком случае, нечего и валяться – пора вставать. В самом деле – как тут уснешь, когда тебе двадцать восемь, ты хороша собой, уверена в себе, и пошел всего лишь третий месяц, как ты приехала в красивый и загадочный Санкт-Петербург! Как можно спать, когда надо столько всего успеть: познакомиться с этим городом, потому что теперь тебе здесь жить, встретить много хороших, интересных людей, написать кучу шедевров, потому что ты – художник, и наконец, самореализоваться и прославиться! «Меня ждут великие дела, а я сплю!» - урезонила себя Алена и соскочила с постели. На часах – начало шестого. Значит, до работы можно успеть переделать кучу дел, во-первых, сварить кофе и выпить чашечку за удачное начало дня, во-вторых, дописать-таки никак не желающий завершаться пейзаж. В-третьих… Нет, пожалуй, достаточно и этих двух дел.

В шесть она села перед мольбертом, критически оглядела неоконченную картину, на которой хотела запечатлеть открывающийся из окна вид Петербурга, окинула взглядом представшую перед ней панораму старого города, да так и застыла, в который раз очарованная им.

Алена снимала маленькую квартирку в мансардном этаже, в самом центре Северной столицы. Пусть маленькая, зато при желании можно запросто выйти на крышу, почувствовав себя Карлсоном, а какой вид… Блаженство для художника! Дух захватывало от бескрайнего простора, теряющихся в бесконечности и тающих в прозрачной дымке терракотовых крыш, пронзительно прямой ленты Фонтанки в гранитных берегах, от переливающегося на солнце золотого купола Исаакия вдали и Владимирского собора, с его изящными, как свечи, башенками, вблизи…

Можно сказать, что на выбор съемной квартиры повлиял именно этот живописный вид. Не успев переступить порог и не разобрав свои немногочисленные вещи, поспешной рукой художница установила мольберт, закрепила баночку с «тройкой» на видавшем виды серо-буро-малиновом мольберте, и – улетела… в своем воображении куда-то высоко, а рука спешила запечатлеть все, что пригрезилось, на холсте… Да только все выходило не то, все не так… Дни проходили за днями, часто казалось, что вот сейчас она, наконец-то, закончит свой пейзаж… Но он никак не давался ей: дрожащие блики на холсте не дрожат, воздуху не хватает прозрачности, а главное – нет чего-то главного, нет ощущения свободы, полета, город на картине выглядит приземленным, а ведь он стремится к небу, того и глядишь, улетит, сольется с утренним туманом и исчезнет, как сон… Вот и сейчас: нетерпеливой рукой художница смешивала краски, экспериментировала, но ей никак не удавалось уловить нерв города. А как только вдохновение наконец-то посетило ее, как только стало кое-что получаться, пришлось отложить кисти, потому что часы показывали начало десятого, а значит, время для творчества истекло, уже и на работу пора.

Знание графических программ позволило Алене по приезду в Питер довольно быстро устроиться дизайнером в рекламное агентство. Каждое утро, в начале десятого она, огорченная тем, что приходится прерывать творческий процесс, выходила из дома и, провожаемая колокольным звоном Владимирского собора, пешком направлялась к месту своей работы. Как Алена любила эти полчаса от дома до работы и обратно!

Вот спустилась она по крутой лестнице бывшего доходного дома, не имеющей лестничных пролетов, во двор-колодец, через глубокую арку вышла в тихий переулок и пошла в сторону Невского, провожаемая взглядами подслеповатых окон старых зданий, на которых еще сохранились кольца для привязи лошадей. Ну, натурально, позапрошлое столетие. Трудно было привыкнуть, что через несколько десятков метров 19 век сменится 21-м, сонный захолустный переулок – оживленным парадным Невским. Ошеломленная блеском и суетой главного проспекта, она пересекала его и оказывалась по другую его сторону, и здесь путь ее продолжался мимо таких высоких и нарядных зданий, словно идет она по музею под открытым небом, где в экспозиции – шедевры архитектуры разных эпох, в разных стилях. А воздух! Нигде так легко и свободно не дышится, как в Петербурге.

Утро в рекламном агентстве началось с планерки. Арт-директор собрал в переговорной дизайнеров и менеджеров и стал раздавать задания. Одному – ребрендинг цвето-графичской концепции пельменей, другому – визуализация новой торговой марки мороженого, а Алене достался дизайн упаковки колбасы.

- Концепция такая, - объяснял арт-директор. - Изображение какой-нибудь популярной картины и, на контрасте, аппетитно порезанная колбаса, с укропчиком, специями, помидорками, и слоган – «Колбаса от Ч-го завода – вот настоящее искусство!» Идея понятна?

- Да. Только картина нужна в каком стиле? Ну, импрессионизм или реализм, пейзаж или натюрморт?

- Хороший вопрос… Я думаю, мы сделаем так: предоставим заказчику три варианта: первый - картина с обнаженной натурой, ну, там, роскошное женское тело в духе Ренессанса, и докторская колбаса, второй вариант – знаменитый «Крик» Мунка, выражающий взрыв эмоций по поводу… э, к примеру, сырокопчёной колбасы от Ч-го завода, и… Ну, пока что больше идей нет. Курировать проект будет Игорь, вот пусть он к завтрашнему дню и подкинет варианты, а ты, Алена, пока работай над этими.

- Я тоже могу предложить варианты, – оживилась Алена. – Я тут подумала…

- Нет. Варианты предлагает только менеджер проекта. Дизайнеры не предлагают.

- Почему?

- Потому что менеджер проекта в теме, он знает по опыту, что хочет клиент, у него маркетинговые исследования, а ты… ты же не знаешь, кто целевая аудитория, какие у нее предпочтения, ну, и так далее. Поэтому ты просто реализуешь его идею. Без всякой самодеятельности. Окей?