Твоя невеста и пленница

Пролог

Дом ветра спал. Тихо шелестели всё ещё зелёные листья. Сосны и ели хмурили тёмные кроны, словно древние стражи. И лишь в окне Хозяина ветров мерцал желтоватый свет. Иштван не спал. Белые волки скалили зубы на чёрных. Один из белых лошавасов уже пал смертью храбрых, но тот, кого называли Медовым царём, казалось забыл об игре.

В низкую дверь постучали.

– Да, – тускло отозвался Иштван, не отрывая от игровой доски туманный взгляд.

Дверь распахнулась.

– Приветствую тебя, дядя! – весело гаркнул гость. – Всё так же над ударом ветров чахнешь? Ты вызвал меня, чтобы бы я сыграл за чёрных?

Молодой человек, темноволосый и голубоглазый, влетел в кабинет и с ногами запрыгнул в глубокое кресло.

– Лаариан, – Иштван называл племянника, образуя медовую форму от его иностранного имени, – тебе говорили, что ты похож на отца?

– Каждый второй. Хотя нет. Пожалуй, каждый первый.

Племянник царя оскалил в усмешке белоснежные крупные зубы. Иштван с любопытством посмотрел на него. Сложил пальцы домиком и ткнулся в них губами. Серебряная серьга в его ухе слабо мерцала.

– Я не удивлён, – признался хозяин ветров, – что Западным ветром стал именно сын Джерго. Твой отец всегда любил эпатаж.

– И сейчас любит.

– Да. Ты же знаешь про Нандора, башню и проклятье?

Лаариан удержал зевок и прикрыл глаза пушистыми тёмными ресницами.

– Да-да. Нандор зарезал собственных братьев, стал хозяином ветров, а затем, когда Север вошёл в чудом выжившего ребёнка и восстал… ну не сразу, а погодя, сбежал за Западное море в Кровавые степи. И каждый новый претендент на титул хозяина ветров должен был сразиться с Западным ветром. Я, кстати, был в проклятом замке. Там чудная земляника растёт. Очень сладкая.

– Не претендент, а три претендента. Три ветра. И в испытании мог выжить только один. А про кулон ветров ты слышал?

Голубые глаза распахнули ресницы и с любопытством уставились на дядю.

– Кулон ветров? Это же не…

– Именно это.

– Но это же сказки?

Иштван усмехнулся. Тонко и едва-едва. Лишь чуть приподнял уголки губ.

– Твой отец сорвал его с шеи королевы Айяны. А я держал артефакт в собственных руках.

– Ух ты! – парень вскочил, стремительно пересёк комнату и оказался на подоконнике. – А мне можно подержать? Источник магии! Загрызи меня тюлень!

– Можно. Если донырнёшь до дна Студёного колодца.

Риан не сразу понял, а, поняв, насупился и закусил губу.

– Зачем?! Что за идиотизм, дядя?! Это же был источник невероятной мощи, и магии, и… Забейте меня шишками – не понимаю!

– Да, мой друг. Ты прав. Но кулон – источник не только магии ветров. Это источник магии крови и медвежьих камней. А ещё – древней и забытой магии Элэйсдэйра. Той самой, которая веками защищала наших южных соседей.

– Ну и песец с ними. Но это же…

– Тысячу лет назад, Лаариан, или полторы-две, земли, на которых сейчас правят Шумейсы, были частью Края ветров. Именно там находился Дом ветра. Нандор недаром бежал в Кровавые земли. В древности они были вотчиной Западного ветра. Восточный ветер дул в Великой степи. Южный – там, где сейчас простирается Персиковый султанат. До самых Смертоносных пустынь. А потом пришли кочевники. За ними – дети богини. И постепенно нас оттеснили на север, в густые тёмные леса и неплодородные земли Северного ветра.

– Ты хочешь всё вернуть? Но… Вряд ли это возможно, – хмыкнул Запад. – Ульвар точно не позволит даже отодвинуть границы своего королевства…

– Ульвар – нет.

Риан прищурился. Дядя и племянник внимательно посмотрели друг на друга.

– Элэйсдэйр хранила магия. Долгие века. Сначала «небесная», а затем – медвежья, – тихо прошептал Иштван. – А потом – хитроумие короля. Ульвар – сильный игрок. Он превратил королевство из плохо сколоченного, не связанного магией древних клятв, государства, разделённого на семь щитов, в единый организм, сплочённый и эффективный. Но в Элэйсдэйре есть те, кому всё это не по душе.

– Потомки древних королей…

– Да. И они – тоже.

Где-то за окном, в пустынном саду ухнул филин. С яблони сорвался первый лист, закружил, падая. Вдруг налетел ветер с запада, подхватил и понёс его, играя, прочь.

Ларан, Лаариан, Риан — Западный ветер. Очень много о ветрах и Крае ветра в книге "Невеста трёх ветров", в частности о некоторых событиях, о которых упоминают дядя и племянник.

Часть I. Волк войны. Глава 1. Короли и дятлы

Астра не любила, когда её называли полным именем – Астрелия. Так к ней обращалась мать, когда хотела напомнить про возраст и обязанность женщины выйти замуж и родить детей. И так приёмную дочь звал отец в те редкие минуты, когда за что-либо на неё сердился. Впрочем, последнее случалось крайне редко. И не только потому, что коронель лучников Дьярви целыми днями пропадал на службе: просто отец обожал свою ненаглядную единственную дочурку и, пожалуй, любил её больше, чем обоих сыновей. Поэтому, когда Астра решила учиться в университете, чем привела в шок не только свою семью, но и всю улицу, на которой жила эта самая семья, отец, отбушевав и отрычав своё, всё же поддержал желание дочери, и Отаме пришлось уступить мужу.

Однако мать, конечно, не смирилась с подобным позором их семьи. Вот и сейчас, пока Астра поспешно поглощала хлебцы, намазанные сладким творогом, серые глаза Отамы с упрёком следили за непутёвой дочкой.

– Грэхэм, сын капитана Айрэнда, спрашивал, когда он может тебя увидеть, – наконец заметила мать голосом, исполненным терпения.

– М-м? – Астра проглотила кусок. – А зачем ему меня видеть? Ему нужен кто-то, кто проверит его письмо на грамотность? Тогда пусть оставит, я вечером…

– Ты ему нравишься, Астрелия.

Ничего себе! Какая прямота. Мама что, уже совсем отчаялась?

Девушка отхлебнула молоко из кружки и вскочила. Схватила бархатный вещевой мешок на лямке, закинула на плечо.

– Мам. Давай начистоту? Ты Хэму что-нибудь обещала? Давала авансы?

– Нет, конечно. О чём ты говоришь?

– Ну вот и хорошо. Может, я ему и нравлюсь, но как мне может нравиться человек, который в слове «нравиться» непременно пропустит мягкий знак?

– Глупости, Астрелия. Твой дед был кожевенных дел мастером. Он вообще не знал, что такое мягкий знак!

– Мой единственный дед – Домар, вассал герцога Ингемара, – резко возразила Астра. – А других дедов у меня не было и нет. Так же как нет других отцов, кроме твоего мужа.

Девушка знала, что отец её матери выгнал собственную дочь, едва узнав про беременность. Простил лишь после того, как несчастная «блудница» внезапно вышла замуж за королевского лучника. Но принимать в гости и посещать стал только тогда, когда Дьярви получил чин капитана. И даже гордился… Гордится, то есть, теперь.

– Тебе двадцать два года, Астра, – устало заметила мать. – Ты уже даже не старая дева. Ещё немного, и твой живот не сможет принести тебе дитя… А я не вижу, чтобы порог нашего дома обивал ещё кто-то из женихов. Грэхэм молод, хорош собой, силён и любит тебя…

Астрелия тяжело вздохнула.

– Хорошо, мам. Я подумаю. Пусть выучит «не» и «ни» в глаголах, правильное употребление артиклей и… название столицы Медового царства. И тогда я соглашусь на чаепитие с ним в кругу семьи.

– Высокомерие тебя до добра не доведёт. Хорошо, я передам ему…

Но Астра уже не слышала: она сбегала по ступенькам крыльца. Наивная мама, конечно, и сама не знала географии, а потому не увидела подвоха.

– Сёоодруиусвардсиоль, – засмеялась девушка, пока кучер помогал ей подняться в карету, – вот так она называется. И, честно, я согласна, не переодеваясь даже, бежать венчаться в храм небесной богини, если Грэхэм сможет выговорить это слово.

Кучер закрыл дверцу, и девушка откинулась на деревянную спинку скамьи.

Сегодня лекцию о рождении металлов троллям читает сам магистр Барнабас! Троллем Астра не была. Она лишь недавно закончила «фазаний» курс, как едко называли студиозы «трёхчастье», и за то, что там изучалось только три предмета – логика, грамматика и риторика, и за то, что студиозы-первогодки, ещё не замученные учёбой, появлялись в университете разряженные в пух и прах.

Но сейчас уже все сокурсники Астры или вылетели из университета, или втянулись в учёбу, и теперь их называли «дятлами». «За бестолковость и суету» – смеялись старшекурсники. Ну и за четырёхчастный курс, на котором «молодёжь» разного возраста осваивала четыре науки, ведь, как известно, у дятлов четыре одинаковых пальца. И только завершив этот общий факультет – факультет искусств – и получив звание магистра, можно было выбирать специальность. Или не выбирать, если решил остановиться на достигнутом. Быть магистром искусств – не так уж и плохо.

Но Астра, конечно, хотела большего.

– Вылезайте, сударыня, – пробасил кучер, – приехали.

– Благодарю.

Девушка легко выпорхнула из кареты, вдохнула осенний воздух и улыбнулась.

– Астра! Тут такое, такое! – темноволосый парень, похожий на взъерошенного грачонка подскакал к ней. – Представляешь, на лекцию Барнабаса…

– Бруни, позволь тебе поправить воротник. Он задрался.

– Ага. Догадайся, кто приедет? Отгадай! Я вот не скажу…

– Какая разница? Нас всё равно не пустят… А уж меня-то и подавно.

Бруни нетерпеливо приплясывал, не слушая девушку, едва ли не прыгал вокруг неё, и белый, перекосившийся воротник ярким пятном смотрелся на чёрной куртке.

– Отгадай! Ни за что не отгадаешь!

– Если ни за что не отгадаю, то какой смысл отгадывать? – девушка усмехнулась. – Да и кто может потягаться величиной с богом-кователем, рождённым в недрах горы от самого Царя Ночи?

– Шутишь?

– Ну, тролли в этом абсолютно уверены.

Бруни уставился на подругу, сдвинул широкие брови и закусил губу. Оба студиоза уже подходили к зданию университета, многочисленными шпилями дырявившему опалово-серое небо. Астра очень любила его узкие окна со стрельчатыми арками, восьми- и шестигранные башни, терракотовый цвет кирпичей и контрфорсы. Несмотря на то, что девушка уже больше четырёх лет посещала университет и даже разобралась в хитросплетении всё ещё недостроенных корпусов, коридоров и лестниц, каждый раз, входя в окованные бронзой двери, она ловила себя на детском ощущении, словно попала в сказку.

К удивлению Астры, университетский двор оказался переполненным народом. Студиозы размахивали руками, выпучивали глаза, и повсюду слышалось возбуждённое: «да быть не может!», «да всё ты врёшь!». Девушка обернулась к спутнику, приподняла бровь:

Глава 2. В Красном замке

В просторной карете Ульвар вытянул ноги и покосился на унылое лицо сына.

– А славная девчонка, – заметил насмешливо. – Знает, чего хочет и к чему идёт. И добьётся того, к чему стремится.

Себастиан закатил глаза и отвернулся. Принцесса Руэри дерзко и мило улыбнулась отцу:

– Велики амбиции стать мастером горных искусств и всю жизнь проторчать в шахтах. Она уже старая дева, а что будет дальше?

– По-твоему, высшей амбицией женщины должно стать удачное замужество?

В бархатном голосе королевы никто бы, кроме мужа и дочери не различил едких ноток. Но принцесса была достаточно умна, чтобы не скрещивать ядовитое жало с матерью.

– Смотря какое, – Руэри расправила не существующие складки парчи. – Замужество – это не амбиция, а один из способ достижения нужной цели. Вот, например, если бы я не была вашей дочерью, и папа предложил бы мне выйти за него замуж…

На прелестных щёчках заиграли ямочки, а взгляд из-под ресниц скользнул на отца.

– Будь я моложе, не будь в нас общей крови, и, положим, если бы брачная лента уже не связывала моё запястье, я надеюсь, что у меня хватило бы разума не жениться на тебе, милая.

– Почему?

– Умным мужчинам нужны глупые женщины, а умным женщинам – глупые мужчины. Для мирового баланса.

Руэри хихикнула.

– А мама?

– Нас связала политика.

Супруги заговорщески переглянулись и весело рассмеялись.

– Ну и ещё я был дураком в то время. Кстати, насчёт старых дев… Сегодня я получил ворону. Медовый царь сватает тебя за племянника.

– Племянника?

– Перед законом престолонаследия все ветры равны. Что сын, что племянник.

– Ну да, конечно…

– Да. Всё решает испытание.

– В смысле, пап? Разве последнее из них не стало последним?

– Просто испытание. Обычное. Медовики решили оставить эту традицию.

Себастиан хмыкнул, покосился на старшую сестру и, закусив пухлую нижнюю губу, фыркнул смешливо:

– А что… Ру, выходи замуж за Ветер. Драгоценности прекрасно смотрятся на мехах.

– Сразу после твоей женитьбы на прекрасной персичанке. Зато из-под хиджаба никто не украдёт бриллиантовое колье.

– Тайгана станет королевой Элэйсдэйра, – возразил уязвлённый Себастиан. – А, значит, будет ходить в наших одеждах, без всяких там…

Руэри в упор посмотрела на брата.

– Говорят, они очень хороши в постели, Бастик. Перед тем, как нырнуть в её бездонную глубину, не забудь назначить меня визирем…

– Так, Ру. Это слишком, – резко оборвал дочь король. – Ты забыла, в чьём присутствии находишься.

Принц густо покраснел и отвернулся. Ульвар задумчиво посмотрел на наследника.

– Себастиан, я хочу взять тебя с собой на Запретный остров.

– Давно пора! Может хоть заключение в Красном замке разгонит апатию наследника.

– Ру!

Это была уже королева.

– Вчера из Шёлкового щита привезли главаря разбойничьего отряда тинатинцев, – продолжал король, сделав вид, что не заметил маленькой пикировки. – Я хочу, чтобы ты принял участие в допросе.

– Тинатинцев? Так они же наши союзники…

Все изумлённо взглянули на принца. Руэри подняла тёмные брови.

– В смысле, Бастик? Ты умудрился ничего не услышать про тех, кто называет себя зелёными драконами? Про их нападения на Шёлк и…

– Слышал, – сердито буркнул наследник и отвёл глаза. – Но, значит, надо выдать разбойников князю Шэну. Это ведь его подданные.

Верхняя губа Ульвара дёрнулась. Глаза заледенели.

– Непременно, – процедил он. – Но сначала побеседуем. Всё же ребята проделали долгую дорогу. Будет невежливо вот так отправить их обратно.

– Мне можно не идти?

– Можно. И ещё можно отправиться на Солёные острова под командование дяди Яра. Не на корабли, конечно – у тебя образования не хватит. Но полы в Солёном форту мыть ты вполне способен.

– Да уж лучше туда.

Ульвар редко терял терпение. Почти никогда. Но сейчас его глаза вдруг насытились синим цветом, брови сдвинулись и губы стали каменными.

– Это значит нельзя. Просьба и желание короля – это приказ, Себастиан. А король всё ещё я.

– Папочка, а может ты лишишь Бастика прав на престол? Королева Руэри звучит восхитительно!

Монарх промолчал, ответила королева Ильдика.

– Милая, если король сам станет назначать себе преемников, то обречёт свою державу на хаос. Представь, что будет, если после смерти монарха, например, не найдут завещания. Какие поднимутся интриги и козни! В итоге победит…

– Сильнейший?

– Да.

– Разве это плохо?

– Сильнейший не всегда умнейший, детка. К тому же, сильнейших может быть и двое, и трое, и тогда королевство расколется на части.

Экипаж остановился. Слуга открыл дверь, Ульвар вышел и обернулся.

– Себастиан.

– Не зли его. Будь хорошим мальчиком, – шепнула Ру брату на ушко и подмигнула.

Наследник кисло улыбнулся и тяжело вылез из экипажа.

Красный замок располагался на Запретном острове среди рукавов полноводной Шугги. Когда-то именно здесь, на высоком холме, располагалась резиденция королей Элэйсдэйра. Но затем кровавые всадники попытались захватить столицу и замок, и Чёрная королева, убившая отца и брата, уничтожила цитадель. Это было ещё во времена, когда в мире существовала магия, поэтому никто в королевстве не сомневался: ведьма совершила это при помощи волшебства. Именно после того пожара королевская резиденция и была перенесена за город, и там, в дубраве неподалёку от Северного тракта, был разбит чудеснейший парк.

Долгое время обгорелые останки замка гнилыми зубами торчали посреди славного Шуга, пока двадцать лет назад король Ульвар, тогда едва вступившись на престол, не решил восстановить цитадель. Строительство до сих пор не было завершено, но в общих чертах замысел уже был нагляден: мощная стена, отделанная кирпичом, с выступающими шестигранными сторожевыми башнями, мрачный замок, угрюмый, четырёхэтажный, весь облепленный такими же шестигранниками, металлические шпили которых цепляли тучи. Мощь, мрак, металл.

Глава 3. Мне нужно его сердце

Ульвар моргнул и открыл глаза. Мягкий сиренево-голубой свет ласково коснулся воспалённых глаз. Мужчина тихо застонал, приходя в себя.

Сиреневый кабинет. Видимо, стража обнаружила своего короля в допросной, и его перевезли во дворец. И, судя по сумраку в окнах, дворцовый лекарь влил не только обезболивающее, но и снотворное. А, значит, совет гильдии кожевников король пропустил…

Боль действительно почти стихла, только ныла онемевшая правая сторона. Ульвар попробовал пошевелить пальцами правой руки. Не смог. Зло выдохнул: опять. Каждый раз после мучительного припадка головной боли рука снова отказывалась повиноваться. И рассмеялся. За более чем двадцать лет власти Уль смог подчинить себе всё королевство, добился почти всего, что планировал, но какая-то рука – всего лишь кусок мяса и костей! – упрямо не желала считаться с волей монарха.

– Уль, – шепнул мягкий голос, и прохладная ладонь коснулась его горячего лба, – здравствуй.

Он вздрогнул.

– Откуда ты здесь?

– У тебя в темнице мой сын.

Джайри, лёгкая и в полумраке комнаты казавшаяся почти прозрачной, села на постель рядом.

– Ты постарела, – с болью заметил Уль. – Но всё ещё очень хороша. Синий цвет тебе определённо к лицу.

– Ты невыносим. Как всегда, – тихо засмеялась она.

Он коснулся её лица левой рукой, провёл по тонкой морщинке рядом с уголком губ. Лёгкой, почти незаметной.

– Ты мне снишься, – сказал уверенно.

– Ты знаешь, что нет.

– Чего ты хочешь?

– Ты давал клятву, Уль. Что не причинишь моему сыну зла.

– Клятва короля…

– Это не была клятва короля, – напомнила Джайри.

Ульвар сердито выдохнул. Рука упала на одеяло.

– Он напал на Шёлк. Вина за его казнь не на мне. Спрашивай со своего мужа, который не удосужился вложить в голову вашего сына хотя бы немного мозгов.

Джайри покачала головой:

– Элиссар молод…

– И глуп. Молодость – не порок. А вот глупость...

– Уль…

– Джай… хватит. Достаточно манипулировать моими чувствами. Да, я тебя любил. Когда-то.

– Любил?

Король скрипнул зубами.

– И сейчас люблю. Но это ничего не меняет.

– Я умру, если ты казнишь моего сына, – сказала Джайри просто.

– Почему это должно меня волновать? – процедил он.

Княгиня вздохнула, подхватила шёлковые синие юбки в мелкий цветочек и легла рядом, уютно устроив голову ему на левое плечо. Серые глаза устремили мечтательный взгляд в потолок.

– А помнишь…

– Не начинай.

Ульвар услышал в собственном голосе злую досаду и закусил губу. Джайри вздохнула. Обернулась к мужчине, приподнялась и заглянула в его глаза.

– Ты мне не писал. Все эти годы, Уль!

Мужчина стиснул челюсти и не ответил. Она наклонилась и нежно коснулась его рта мягкими губами. Уль резко отвернулся.

– Уходи, – прохрипел сдавленно.

– Нет. Пока ты…

– Убирайся из моего мозга! – крикнул Уль. – Ты – всего лишь порождение разума. Моего разума.

– Ты очень груб со мной.

Её голос дрогнул от внутренней боли, а на глазах выступили слёзы, и Джайри заморгала, а потом отвернулась, чтобы их скрыть.

– Джай… Пожалуйста, уйди.

– Я не могу. Элиссар…

– Ты же знаешь, что как бы я ни любил человека, королевство всегда для меня в приоритете, – устало выдохнул Уль. – Даже если бы на месте твоего сына был мой, он был бы казнён. Прости.

– Но Лис – мой сын. И ты обещал.

– Знаешь, сколько обещаний я нарушил ради моего королевства? – рассмеялся король.

– Да. Но не мне.

– Уходи, Джай.

– Ты этого не хочешь. Мы так давно не разговаривали!..

– Я этого хочу. Уходи.

– Лжёшь, – она вздохнула и поднялась. – Ты всё тот же мерзкий мальчишка. Злой и лживый. Тот, кого я люблю.

Уль зарычал, стиснув левую руку в кулак и зажмурившись. А потом резко распахнул глаза.

В комнате больше никого не было. Ветер из приоткрытых окон раздувал шторы, но нежный аромат степных лугов всё ещё ощущался. Король схватил серебряный кувшин с водой, стоящий на столике у походной кровати, и с силой швырнул его об стену.

– Какого юдарда?! – закричал он.

Двери распахнулись, вбежал перепуганный слуга.

– Почему в комнате никого нет? – дрожа от бешенства, заорал король. – Ни лекаря, ни сиделки, ни, мать его, хоть кого-то?! Если через пять минут рядом не будет кого-нибудь… хотя бы с книжкой, повешу каждого десятого!

Слуга слабо пискнул и выскочил. Видеть всегда сдержанного в проявлении эмоций монарха в подобной бесконтрольной ярости было слишком страшно.

– Ты ошиблась, Джайри, – прошипел Ульвар. – Ты ошиблась. Я тебя ненавижу. И никогда не прощу.

Когда, спустя минуты три, двери вновь приоткрылись, то перед вошедшей в кабинет принцессой Руэри предстало совершенно иное зрелище: бледный, но спокойный король лежал и смотрел на неё привычно-непроницаемым взглядом. И лишь лужа у противоположной стены и помятый кувшин на полу свидетельствовали о странной вспышке.

Девушка улыбнулась, поправила каштановую прядь волос и присела рядом с отцом, раскрыв книгу.

– Я рада, что тебе лучше, пап. Ты нас напугал. Почитать?

– Нет, – он оценивающе оглядел её. – У тебя голубые глаза, как у меня. И каштановые волосы благородного насыщенного оттенка, как у матери…

– Ну, до твоих глаз моим далеко. Они всего лишь маренговые… О, ты не знаешь, это новое словечко, очень модное. Серо-голубые, – пояснила Руэри, улыбаясь.

– Маренговые… Это неважно. Ты очень красива, Ру. Но важнее то, что ты умна.

Принцесса рассмеялась.

– Спасибо, пап. Мне приятно. Но к чему эти комплименты?

– Ларан, Западный ветер, сватается к тебе, и со дня на день прибудет в столицу. Впрочем, он представляется Рианом, да и мне, признаться, этот вариант имени нравится больше: я знал его деда. Никогда не понимал этой традиции называть сыновей в честь отца, что отца ребёнка, что своего.

Глава 4. Беседа в камере

– Приказа короля не было, – холодно, но почтительно повторил комендант Красной крепости.

В его глазах, складке губ, во всем лице бывалого вояки, честно вышедшего на покой по возрасту, не было ничего, кроме дисциплины и почтительности, но отчего-то Себастиану казалось, что старик смотрит на посетителя с глубокой презрительной насмешкой. Это было раздражало. Просто безумно. Принц едва сдерживался, чтобы не наорать на коменданта.

– Перед тобой – наследник престола! Сын короля, – процедил, весь дрожа от ярости. – Моего слова что, не достаточно?!

– Вы меня извините, Ваше высочество, но ежели бы у вас был документ с печатью, то это одно… Вашему слову, конечно, верю, но... Порядок такой. Вы, когда королём станете, я тоже вам так служить буду: без печати и вашей подписи – никого. Будь хочь сын, хочь жена. Потому как порядок быть должон.

Он был прав, конечно.

И это раздражало вдвойне. Хотелось покарать наглеца за своё унижение, но карать-то было – не за что! Подлец лишь выполнял свой долг.

Себастиан отвернулся и направился к выходу, как вдруг…

– Комендант Бэг, письмо короля!

Наследник вздрогнул и обернулся. Вниз по лестнице в холл замка бежал тюремщик, такой же безликий, как все они – в серой куртке, серых штанах, подстриженный под горшок. В руке над собой он держал узенькую полоску бумаги, болтающуюся по воздуху маленькой тяжёлой восковой каплей.

Комендант обернулся, протянул руку, забрал листочек, подошёл к свече и, смешно шлёпая толстыми губами, прочитал по слогам:

– Принц Себастиан действует от моего имени и по моему приказу. К.У. Вот, совсем другое дело! – явно обрадовался служивый. – Теперь – с нашим полным удовольствием, Ваше высочество. Вы уж не серчайте, потому – служба. Дело суровое.

И, взяв факел, направился вверх. Себастиан двинулся за ним, испытывая странную смесь досады и радости, злости и восхищения. «Надо будет наградить этого Бэга, – думал он. – Ну надо же! Не побоялся будущему королю отказать… Всё же, для этого нужно смелость иметь!».

Камеры третьего этажа заполнены практически не были. Довольно просторные и светлые, они изначально проектировались для лиц высшего сословия и военнопленных аристократов. Когда комендант, а следом за ним – Себастиан, вошли, Элиссар стоял у стены на руках. На полу валялась покрывало, снятое с кровати. Увидев вошедших, княжич даже не дёрнулся, так и остался стоять вниз головой.

Себастиан смешался.

– Доброй ночи, ваша светлость, – сказал, чуть запинаясь и от этого смущаясь ещё сильнее.

Элиссар ничего не ответил.

– Княжич, нам надо поговорить, – снова попытался завязать диалог принц.

– Так разговаривайте, – фыркнул узник. – Только из камеры моей выйдете.

Себастиан густо покраснел.

– Мэтр Бэг, выйдете, пож… Оставьте нас.

– Так Ваше высочество, никак не могу. Этот злодей опасен, как же я могу оставить вас наедине? А если он вас ножиком пырнёт?

Княжич перекувыркнулся, сел, подобрав одну ногу, и с любопытством посмотрел на них.

– Я вам приказываю! – дрожащим от обиды и злости голосом крикнул Себастиан.

– Ваш батюшка с меня спросит, если что-то с вами случится, – упрямился комендант.

Элиссар фыркнул. Принц почувствовал, что залился краской до корней волос. Позор! Какой позор! Да ещё и перед… Это было настолько унизительно, что юноша вдруг разозлился. И неожиданно из-за злости успокоился. Это не было безмятежное спокойствие штиля, нет. Кровь отхлынула от лица наследника, губы словно окаменели, но пальцы ощутимо дрожали от эмоционального напряжения.

– В полученной вами записке от короля сказано: «принц Себастиан действует от моего имени и по моему приказу», – процедил Бастик, – а это значит, что вы должны сейчас слушаться меня так же, как Его величество, от чьего имени я здесь нахожусь. А значит – вон.

Бэг тоже побледнел, поклонился и молча вышел.

Принц невольно покосился на свои руки. Их дрожь была видна.

– Ну и?

Голос Элиссара отвлёк от созерцания. Себастиан выдохнул.

– Доброй ночи, – ещё раз поздоровался он, и внезапно понял, что не знает, как и что сказать.

Узник молчал, насмешливо наблюдая за «гостем».

«А отец бы знал, – подумал принц с тоской. – Отец умеет сказать нужные слова любому человеку в любой ситуации». Он попытался вспомнить манеру короля, глубоко вдохнул, чуть откинул голову, изобразив на лице нечто среднее между царственностью и приветливостью, и выдал властным, любезным, но чуть срывающимся голосом:

– Вы должны дать клятву, что не будете делать попыток сбегать или покушаться на короля, членов его семьи, слуг или подданных, и тогда я заберу вас с собой во дворец…

– А если нет?

– То вы останетесь здесь.

– Ну и для чего мне менять одну клетку на другую? – с издёвкой уточнил разбойник, вскочил на ноги, скрестил руки на груди и уставился на посетителя сверху вниз.

Себастиан растерялся.

– Но… вы сможете гулять по парку, – пробормотал он, совершенно растеряв королевское величие.

– Вот как? По парку? Что ж, вы правы. Это определённо преимущество. Надо подумать… Гулять по парку… Клёны, берёзы, гладиолусы… или что там у вас? Дамы. Некоторые даже красивы. И… король. Придётся периодически созерцать рожу этого мерзавца. И при этом без возможности перерезать ему горло. Нет уж, спасибо. Я, пожалуй, останусь тут.

– Но зачем вы хотите его убить?!

– М-м… может затем, чтобы очистить мир от подонка?

Принц насупился.

– Мой отец – не подонок! – заявил мрачно. – Я пришёл к вам, потому что верил, что вы – человек чести, что вы – благородны и…

– И? – в узких глазах вдруг вспыхнуло любопытство.

– … и думал, что люди чести всегда могут договориться. А вы…

– А я?

– А вы оскорбляете моего отца, зная, что я не могу вызвать вас на поединок, чтобы отстоять его честь.

– Любопытно, – прошептал Элиссар и подошёл к принцу почти вплотную. – А не можете вызвать почему? Ну и потом… Зачем поединок, если вы в любой момент можете позвать палача? Оскорбление можно смыть кровью, но не обязательно скрещивать сабли.

Глава 5. Змеи в королевском саду

Астра проснулась счастливой и не сразу поняла, почему так счастлива. Скинула лёгкое покрывало, закрыла окно, распахнутое настежь – она проверяла, сможет ли выдержать ночь в шахте, если вдруг случится обвал – сбросила ночную сорочку и шагнула в душ. И только под его холодными струями осознала: ей разрешили стать троллем.

Вчера, задав множество вопросов и получив на них ответы, Барнабас усмехнулся в бороду настолько прозрачную, что она походила на курящийся над гейзером пар, и вздохнул:

– Давненько я не получал такого удовольствия.

И добавил:

– Умничка.

Совсем как отец. А король подтвердил, что Астра может поступать на факультет горных искусств. Конечно, когда завершит четырёхчастный курс… И тут девушка вспомнила, что сегодня дятлы изучают музыку и… танцы. И громко застонала.

Одевалась она уже с меньшим энтузиазмом. «У вас грация цапли, – фыркал магистр Куан. – Никогда, сударыня, никогда не танцуйте в присутствии охотничьих собак, во избежание трагедии, так сказать».

Астра действительно совершенно не чувствовала музыку, воспринимая её как набор шумов. Да и низкий, немного даже хрипловатый голос девушки явно был создан не для пения. «Я, когда впервые тебя услышал, – поделился Бруни в минуту откровенности, – решил, что кто-то забыл смазать дверные петли». «Помолчи, пожалуйста, Астра, или я не смогу тебя поцеловать. Я, как тебя слышу, так у меня всё падает», – жаловался Матс. Можно подумать, ей самой очень хотелось целоваться с этим напыщенным индюком! Красавчиком, который завивает рыжевато-русые волосы и чуть подводит сажей глаза, всерьёз воображая, что это незаметно.

Да, однокурсники миндальничанием не отличались.

Позавтракав, Астрелия вышла из дома и, не размышляя, села в стоящий неподалёку экипаж.

– Доброе утро! – насмешливым голоском поприветствовали её.

– Простите, – Астра смутилась, осознав, что это был чужой экипаж.

Она уже хотела было вылезти, как вдруг ручка в тонкой перчатке схватила за серый рукав.

– Ничего. Думаю, я могу вас подбросить. Мне по пути.

Астрелия обернулась и с удивлением обнаружила принцессу Руэри. Одетая в тёмно-зелёное дорожное платье, чей цвет благородно оттенял белоснежный кружевной воротничок, принцесса приветливо и чуть насмешливо улыбалась.

– Это несколько неудобно… – начала было Астра, но Руэри перебила:

– Вам или мне?

– Не хочу вас стеснять.

– Знаете, мой учитель этикета ругает меня за отсутствие деликатности, – рассмеялась принцесса. – Так что, поверьте, если бы вы меня стесняли, я бы вам прямо сказала. Трогай!

Последнее было произнесено громким голосом и относилось уже к кучеру. И карета тронулась с места, набирая ход. Астра закусила губу.

– Вы тут не случайно?

– А вы проницательны, – усмехнулась Руэри. – И откровенны. Это радует. Люблю откровенных людей. Да, вы правы. Я искала вас.

– Но зачем?

– Предложить вам работу. Или сделку. Всё зависит от того, что нужно вам, а этого я пока не знаю.

Астра с недоумением уставилась в серые глаза собеседницы.

Руэри не была особенно красива: в целом правильные черты лица несколько портил не классической формы нос, да и рот был чувственно-большим. Глаза, выразительные, красивого оттенка, формой были излишне вытянуты, а не миндалевидны, как полагается красавицам. А ещё у принцессы были крупные кисти рук, опять же, не настолько, чтобы назвать её некрасивой, но достаточно, чтобы не считать образцом для ваяния статуй. По-настоящему хороши были лишь тёмные брови и густые волосы.

И всё равно, видя все несовершенства дочери короля, Астра не могла отделаться от мысли, что перед ней – настоящая красавица.

– Сначала обозначьте, что вы хотите от меня, – резонно заметила дочь коронеля.

– Мне кажется, мы с вами договоримся. Хочу предложить вам обучать наследника престола геометрии, математике и астрономии.

– Но я – не преподаватель. Как я могу учить, если сама учусь?

Принцесса нахмурилась.

– Я могу быть с вами откровенна? – Астрелия не ответила на глупый вопрос, и Руэри продолжила: – Проблема моего брата – не глупость или лень, а нежелание учиться. Ещё года два-три назад его преподаватели нарадоваться не могли успехам наследника. Но потом Себастиан потерял вкус к жизни и цель. А когда нет цели, то учиться становится невозможно.

Астра мысленно согласилась, удивившись словам принцессы. Ну надо же! Кто бы мог подумать, что сестра так переживает о брате! Руэри не казалась Астрелии особенно заботливой.

– А при чём тут я? Почему вы решили, что я смогу вызвать у Его высочества желание учиться?

– Ну вот только не делайте вид, что не понимаете меня! – принцесса закатила глаза. – Соблазните его, увлеките. Пусть влюбится и заново обретёт стимул. Не мне вас учить тому, что умеют все женщины.

Астрелия побледнела.

– Остановите карету.

– Ой, да ладно! Не стоит изображать из себя недотрогу.

– Остановите, или я выйду прямо так.

– Что, правда, никогда не..?

Серо-голубые глаза с любопытством уставились в глаза собеседницы. Астра вспыхнула и распахнула дверцу. Принцесса уцепилась в её рукава.

– Подождите. Я пошутила.

– Ваши шутки оскорбительны! Немедленно остановите!

Чёрные брови сдвинулись. Принцесса закусила губу, но вдруг морщинка на лбу разгладилась, а рот приветливо улыбнулся.

– Астрелия, милая, – глубоким, волнующим голосом проговорила дочь короля, – простите меня. Я в вас сомневалась. Очень рада, что вы оправдали мои надежды. Это было – испытание.

– Мне всё равно. Я никому и ни при каких обстоятельствах не позволю себя оскорблять!

– Это прекрасно. Давайте забудем мои глупые слова? Вы – чистая, честная и порядочная девушка. Это внушает уважение. Вот именно такой и должен быть учитель для моего брата.

– Я не хочу…

– Мы уже подъезжаем. Пожалуйста, уделите мне пять минут. Я больше не стану насильно удерживать вас. И больше не будет ни слова, которое заденет вашу честь. Хорошо?

Глава 6. Женщины короля

Ночью Ульвару снова стало плохо, и этот повторный приступ изрядно его напугал. Обычно между ними проходило несколько лет – достаточный срок, чтобы восстановиться и поверить, что ты поборол болезнь.

– Я умираю? – спросил сам себя король, сел на постели и посмотрел в темноту окна.

Сердце билось болезненно часто.

Было страшно.

И досадно.

На этой неделе морские магистры обещали представить королю интересный прибор со стрелкой, неизменно показывающей на север. Если всё так, если способности стрелки не зависят от местонахождения прибора, то это давало невероятные перспективы.

Мастерская Барнабаса разработала новый вид арбалета: без плеч, с прикладом, который переходил в металлическую трубку. Через специальный рожок туда засыпался огнедых, и металлический шарик летел, как говорили мастера, с невероятной скоростью и силой.

Совет гильдий различных специалистов решился, наконец, организовать гильдию ремесленников, и теперь можно было переложить на них обязанность протянуть по всему королевству сеть каменных дорог.

А герцог Нэйос предложил и совсем невероятное: почту. То есть, королевскую почтовую службу. Всё же вороны не могли удовлетворить потребность всего населения в перевозе писем и не только. А если на определённом расстоянии на всех дорожных узлах расставить почтовые дворы… Ульвар сомневался: будет ли новая идея прибыльной, или, напротив, начнёт выкачивать деньги из казны, но…

Всё это было до крайности интересно, и точно стоило того, чтобы побороться с болезнью.

Король позвонил в колокольчик. Тотчас появился дежурный лекарь.

– Помоги мне одеться, замотай руку и вели, чтобы оседлали Нэйда.

Ещё год назад жеребца звали Эйдом, но после смерти отца Ульвар побоялся расстроить мать подобным низкопробным юморком и велел переименовать коня.

Лекарь нахмурился:

– Вы должны себя поберечь, Ваше величество! Дела подождут. Вам нужно минимум – слышите, государь?! – минимум неделю провести в постели и…

– Когда-нибудь я именно так и поступлю, Ренар. Когда-нибудь – точно. А сейчас просто выполни приказ. Тёмные делишки сами себя не сотворят, знаешь ли. Это прекрасные дамы могут сбежать из плена самостоятельно, а вот отважные герои сами себя не перевешают. Для этого им нужен злодей.

– Я рад, что вы шутите, – мрачно процедил Ренар. – А то я уже решил было, что болезнь повредила ваш бесценный мозг.

Ульвар рассмеялся.

Ренар был выпускником университета, одним из первых выпускников, и король очень гордился его мастерством, а потому и позволял излишне много.

Ночной город встретил Уля прохладой зябких осенних ночей. Мощённые где брусчаткой, а где булыжником мостовые были безлюдны. Масляные фонари чуть мерцали, разливая тепло. Нэйд ступал осторожно, гордо вышагивал, пользуясь задумчивостью всадника. Добравшись до бывшего особняка Морских хранителей, где сейчас размещалось мореходное обучалище, Ульвар прицокнул и повернул коня по Кривой улице, огибающей город по периметру.

Уль не любил нарядную Набережную щитов.

Наконец, когда его глазам предстал голубой особнячок, король выдохнул, бросил поводья и тяжело спрыгнул с коня. Поднялся на белое крылечко, ударил медным молотком в дверь и прислонился к простенку, закрыв глаза.

– Ты прав, Ренар, – прошептал задумчиво, – конечно, ты прав. Но не сейчас.

Послышались приглушённые шаги, маленькое окошечко на двери открылось, и Ульвар встал прямо перед ним.

– Ваша милость, – заволновался привратник, распахивая дверь, – а я-то думал: али шалит кто?

Король прошёл в прихожую, и старик, закрыв двери, помог ему снять плащ.

– Я сейчас скажу Эйте разбудить госпожу…

– Не стоит.

Уль едва не рассмеялся в голос, только сейчас осознав, что вломился в дом к спящей и что совершенно не подумал, что ночью она, конечно, спит. Легко взбежал по ступенькам, пересёк уютный коридор, открыл лёгкую дверцу и оказался в её покоях. Прошёл в спальню, всегда казавшуюся ему игрушечной.

Лунный косой луч рассекал темноту и падал серебром на пушистый ковёр. На прикроватном столике стояла ваза с георгинами, а на подоконнике – маленькая фарфоровая чашечка с нежно-лиловыми и белыми астрами. И сердце короля стукнуло о рёбра лишний раз.

Он осторожно лёг рядом со спящей женщиной. Тёмная прядь волос закрывала её лицо, и Уль мягко отвёл её левой рукой – он не хотел будить спящую. Но та всё же проснулась, тёмные глаза глянули на мужчину сонным взглядом.

– Уль, – прошептала женщина и прильнула к его груди. – Ты мне снишься?

– Нет.

Она чуть отстранилась, беспокойно и уже осмысленно вглядываясь в его лицо:

– Что-то случилось?

– Приступ. Дважды, – неохотно ответил Уль. – Спи.

Но та хмыкнула и села на постель. В лунном свете не было видно морщинок, которых король так любил касаться губами.

– Теперь точно не засну! Что сказал лекарь?

– Неделю не вставать с постели.

Женщина вздохнула:

– Это не про тебя. Ты не сможешь.

– Не смогу. Я пришёл к тебе не за этим. Хотел бы поговорить о лечении и болезни, остался бы с Ренаром.

– А зачем?

– Мне холодно, Леси. Согрей меня.

Женщина снова легла, обвила его руками и прильнула доверчивым котёнком.

– Мне нужно ещё хотя бы три… нет, пять лет, – мрачно заметил Ульвар. – Себастиан не готов к короне. Руэри тоже совсем девчонка. Мир с Султанатом только-только…

Леси тихо рассмеялась мягким грудным смехом.

– С богом Смерти даже короли не торгуются, Ваше величество.

Она осторожно вытянула из-под мужчины стёганное одеяло и набросила на него сверху.

– Ты и правда дрожишь…

– Я знал, что проживу недолго, – не обращая внимания на её слова, продолжал монарх, – всегда знал. Помнишь, я рассказывал, как шёл уже в замок Смерти…

– Помню. Это после той истории с кровавыми всадниками.

– Не перебивай. Впрочем, нет. Перебивай. Расскажи мне о твоей семье. Что отец? Как братья?

Глава 7. Ворон и мяч

Строго говоря, юбки не были прозрачны. Их было три, все три – из тонкого льна, с дырчатой каймой по низу. Как ни старался Элиссар не опускать глаз, он всё же смог всё это рассмотреть. А ещё гибкую фигуру девушки, высокую, упругую грудь идеальной формы, приятно округлые бёдра и… ну и всё остальное тоже. Потому что невозможно было бегать, прыгать, перехватывать мяч и не видеть то, что рядом так же пружинит, выгибается и, забыв обо всём на свете, в том числе о приличиях, стремится лишь к одному – к победе.

Сначала Элиссар играл в команде против принцессы, но, спустя полчаса, когда обе группы остановились перевести дух, Руэри, вскинув руки к растрепавшимся волосам, отчего рукава обнажили розоватые круглые локотки, а грудь ещё сильнее поднялась, решительно скомандовала:

– Княжич переходит ко мне.

Дружный стон разочарования вырвался у дам из противоположной группы. Руэри перетянула растрепавшиеся волосы и, наконец, опустила руки, позволив глазам Элиссара отдохнуть от напряжения. Фыркнула, весело покосилась на княжича.

– Ну что, дракон и принцесса против всех? М? Отобьёмся вдвоём? Ты – отличный игрок, Лис. Я была не права. Я тоже играю прекрасно. Как думаешь, остальные смогут нас победить?

«Мир?» – спросили смеющиеся глаза, и Элиссар, не выдержав, усмехнулся в ответ, поддаваясь странному очарованию момента.

– Нет. Не смогут.

И дальше они играли вдвоём против четверых. И Элиссару стало не до юбок, не до ножек, и вообще ни до чего, кроме мяча. Он совершенно забыл и про месть, и про то, что плечом к плечу сражается с «отвратительной девушкой». Перехватить мяч, ударить ракеткой, посылая в противников, снова прыгнуть, перехватить…

Но вдруг, метнувшись к одному и тому же мечу, союзники сшиблись, Руэри поскользнулась, падая, схватилась за руку княжича, и оба рухнули на траву. Перепуганные серые глаза оказались совсем рядом, а розовые губы… Лис замер, потрясённый.

Принцесса вдруг покраснела и отвела взгляд.

– Не м-могли бы вы… – прошептала хрипло и замолчала, окончательно смутившись.

– Д-да, конечно.

Княжич поспешно вскочил и протянул девушке руку, стараясь не думать о совершенно невероятных ощущениях от соприкосновения с мягкостью девичьей груди. Принцесса, всё так же глядя куда-то вбок, подала ему руку, попробовала встать и вскрикнула.

– Ваше высочество! – бестолково заблеяли перепуганные фрейлины. – Вы сломали ногу! О, богиня милосердная!

К досаде Лиса, кавалеры (их было двое) толковостью тоже не отличались. Княжич опустился на одно колено рядом с девушкой. Руэри испуганно взглянула на него, закусила нижнюю пухлую губку.

– Сейчас может быть больно, – предупредил он. – Потерпите?

Она мужественно кивнула.

Элиссар осторожно приподнял край юбки, снял туфельку и ощупал её ногу от колена до пальчиков с круглыми розовыми ноготками, стараясь не краснеть и думать о том, что ноги у всех одинаково устроены. Хоть у мужчин, хоть у старух, хоть у… девушек.

Но у девушек ноги, определённо, были устроены как-то иначе.

– Больно? – неожиданно низким голосом уточнил он.

– Н-не очень.

– Это простое растяжение или ушиб, – княжич выдохнул, чувствуя, как рубашка прилипла к спине.

Он осторожно поправил юбку, прикрыв обнажённую ножку.

– Милайна, вы куда? – принцесса отвернулась, но Лис всё равно видел, что щеки её стали совсем розовыми.

– Позову господина Ренара…

– Нет! – резко выдохнула Руэри, закусила губу и добавила немного дрожащим голосом: – Не хочу, чтобы сюда сбежался весь двор. Я не совсем одета и… И господин Ренар непременно сообщит об этом королю, – заключила совсем тихо, так что её услышал лишь один княжич.

И вздрогнула, зябко поёжившись. «Она боится отца?» – удивился Лис.

– Но как же… – несмело возразила Милайна.

– Ничего страшного. Я дойду до своих покоев. Господин Элиссар и Себастиан меня проводят, не так ли? Я обопрусь о ваши руки и как-нибудь доковыляю…

– Вам нельзя, Ваше высочество! – фрейлина всплеснула руками. – А если нога опухнет? А если там всё же перелом или…

Элиссар рвано выдохнул, наклонился, подхватил принцессу с травы и сердито буркнул:

– Показывайте куда идти.

Руэри оказалась довольно тяжёлой. Но проблемой было вовсе не это. Собственно, вес был меньшей из проблем. Он чувствовал аромат её тела, немного вспотевшего от игры, но всё ещё пахнувшего какими-то благовониями и чистой кожей. Вдыхал аромат волос, и юноше неудержимо захотелось зарыться в них лицом. А ещё её рука, обнявшая за шею. И мягкие груди – ни её блуза и сорочка под ней, ни его рубаха никак не защищали от одурманивающих ощущений. И… и попа. Мягкая, упругая и… на его руке. Это оказалось неожиданно волнующе и приятно. Элиссар никогда даже предположить не мог, что эта часть тела может быть настолько… настолько…

Лис сглотнул и, когда они, наконец, дошли, опустил пострадавшую на постель и, круто отвернувшись и бросив:

– Я за знахарем, – позорно сбежал.

За лекарем пошёл Себастиан, а Элиссар, забравшись в самую гущу кустарника, отжимался до тех пор, пока руки не подогнулись, и он не рухнул лицом в землю. Открыл глаза и увидел кузнечика, сидящего в траве совсем рядом и осуждающе взирающего на него.

– С тобой всё в порядке?

«Нет, Себастиан. Я хочу твою сестру». Элиссар выдохнул, перевернулся на спину и посмотрел на побратима.

– Покажи мне город. Никогда не был в Шуге.

Столица оказалась громадным городом с высокими, трёхэтажными (а иногда даже и четырёхэтажными) домами, просторными площадями, украшенными скульптурами или фонтанами, с каменными мостовыми и небольшими скверами. К удивлению Лиса, на улицах было очень чисто, а дома, даже бедняков, не напоминали лачуги.

– По закону за порядок и чистоту несут ответственность гильдии, – пояснил Себастиан. – Они же отвечают за отмостку улиц и фонари. Шуг поделён на сектора, и в каждом секторе есть ответственный. А папа любит в неурочное время гулять в неурочном месте и, понимаешь ли, он уверен, что везде должен быть порядок.

Глава 8. Огонь и лёд

Астра закрыла книгу, сложила ручки на юбке платья и дружелюбно посмотрела на принца.

– Урок завершён, Ваше высочество.

Там, в аудитории троллей, Себастиан не произвёл на девушку никакого впечатления: обычный туповатый юноша со скучающим взглядом зелёных глаз. Красивый. Очень юный, почти подросток – ему было всего семнадцать лет. Но сейчас Астра посмотрела на наследника иным взглядом.

Руэри оказалась права: проблема королевского сына была в какой-то жизненной усталости и отсутствии интереса. Видимо, его прошлые наставники слишком тщательно разжёвывали юноше азы познания. А вот Астра подошла к процессу обучения иначе: она не давала ответов, она задавала вопросы. Ответы Себастиан искал сам. С помощью учительницы, но всё же сам. Выяснилось, что ларановскую систему координат наследник не усвоил совершенно, поэтому ему пришлось изобрести её заново, с помощью наводящих вопросов.

– Спасибо! – воскликнул принц, глаза которого сияли, а щёки раскраснелись. – Я даже поверил ненадолго, что сделал это сам.

– Вы и сделали это сами, – усмехнулась Астра.

Себастиан усмехнулся грустно:

– К сожалению, нет. Её открыли до меня. Я же понимаю разницу.

– Да, вы правы, Ваше высочество. Открыть заново то, что уже открыли до тебя, это не совсем то, что быть первооткрывателем. Но для того, чтобы стать первооткрывателем, надо сначала усвоить опыт других.

– Но пока ты его усваиваешь, открывать уже будет нечего, – горько скривил губы принц.

Астра рассмеялась.

– Мы ничего не знаем. Ни того, что лежит за Западным океаном. Если верить, что наш мир – это шар, как утверждал герцог Ларан, то там непременно что-то лежит. Ни того, что такое небо и звёзды. Ни того, что лежит под землёй. Мы как слепые котята в тёмной комнате, наполненной разными неизвестными интересностями.

И с радостью увидела, как зажглись прежде тусклые глаза ученика.

«Как жаль, что он – сын короля, – вздохнула Астра про себя. – Он никогда не спустится в шахты…»

– Вы пойдёте на праздник?

– На какой? – удивилась девушка.

– Что-то вроде маленького бала во дворце… Ох. Ну я и идиот! Конечно, вы же не знаете… Тогда разрешите вас пригласить?

Астра внезапно покраснела.

– Нет, благодарю, – ответила поспешно, нервно вздрогнув.

Танцы! И здесь – танцы.

– Почему? – зелёные глаза сделались несчастными. – Я вас обидел?

Астра посмотрела в его опрокинутое лицо и ей стало стыдно.

– Нет, я просто совершенно косолапа и не чувствую музыку.

Себастиан нахмурился.

– Не может быть! Да и чтобы танцевать, музыку чувствовать не надо. Нужно лишь ощущение ритма. Позвольте, покажу?

– Не стоит…

– Прошу вас, дайте и мне возможность побыть учителем.

«Наверное, это будет педагогично, – с содроганием подумала Астра. – Я вот тоже всё понимаю лучше, когда объясняю другим. Бруни, или Матсу, или вот… наследнику престола…».

Но, раньше чем она приняла нелёгкое решение, наследник уже увлёк девушку за собой. «Как-то это у него быстро получается, – испуганно думала наставница, пока они пересекали коридор. – Только что был славным мальчиком, внимательным учеником, поначалу даже краснел и смущался, и вот – пожалуйста: почти совсем мужчина, решительный и уверенный в своём праве». И она вспомнила собственных братиков, когда тем было по семнадцать лет. Особенно старшего – Гисли, того, что стал моряком на Солёных островах…

Как же она по нему скучала!

Они прошли коридор, поднялись на второй этаж, минули закрытую галерею, соединяющую два корпуса, затем анфиладу роскошных залов и вошли в бальный зал, отделанный серым мрамором, малахитом и лазуритом. И зеркалами. Множеством больших зеркал, из-за которых и так просторное помещение казалось бесконечным. Своды потолка поддерживали изящные колонны из голубого агата, а пол сочетал в себе плиты из амазонита и ларимара: серо-голубые и синие, от их сочетания казалось, что ты идёшь по волнам Металлического моря. Огромные окна по обе стороны зала смотрели в сад.

Астра никогда не видела ничего более прекрасного.

На верхних балкончиках придворные музыканты готовились к вечернему празднику, то ли разучивая, то ли повторяя партии.

Себастиан прошёл на середину зала, выпустил руку невольной пленницы и поклонился, приглашая на танец. Астра присела в реверансе.

– Может не стоит? – спросила с детской робостью.

Наследник улыбнулся, и эта улыбка отразилась в его малахитовых глазах.

– Не трусьте, – весело посоветовал он.

– Я оттопчу вам все ноги…

– Ничего, я потерплю.

– Я правда не понимаю музыки…

– Я вам напою такт, – упрямо возразил Себастиан. – Уверен, у вас просто были плохие учителя.

Астра глубоко вдохнула, потом так же медленно выдохнула и с отчаянием посмотрела на протянутую ладонь.

– Может…

И тут она увидела в его глазах насмешку, добрую и такую… старшебратскую, и поняла, что ещё немного, и её педагогический авторитет разобьётся в дребезги. Нахмурилась, вложила пальчики в его руку и кивнула решительно:

– Хорошо. Но я вас предупредила.

Себастиан хмыкнул. Он отчего-то вдруг стал до крайности весел.

– Господа, сыграйте нам павану, – крикнул. – Вы же знаете движения этого танца, Астрелия?

– Да, – с неохотой призналась девушка.

Принц шагнул совсем близко, ближе, чем должен был по этикету, и начал считать вслух:

– Раз, два, три, четыре… Да всё прекрасно у вас! Только локоть чуть расслабьте, он излишне напряжён. Танец – это игра, Астра, это просто музыкальная шутка и ничего больше. Даже если вы наступили кавалеру на ногу, просто мило улыбнитесь ему. Честное слово, ему будет так приятно, что он подставит другую ногу. Раз, два, три, четыре, раз-два, а теперь смотрим друг на друга, и снова раз, два, три, четыре… Музыка – это математика, Астрелия, и ничего больше, клянусь вам. Ну разве чуть-чуть… Давайте ещё раз сначала?

Музыканты вздохнули (или Астре это показалось) и начали заново.

Глава 9. Примирение

Сквозь сон Себастиан почувствовал, как кто-то трясёт его за плечо. С трудом разлепил веки и захлопал глазами.

– Пойдём, подерёмся? – осипшим голосом спросил его Элиссар. – А то потом у тебя уроки…

– Который час?

– Да уже, наверное, часов семь.

– Ты рехнулся! – простонал принц и попытался уползти под подушку.

Лис вырвал из его рук убежище. Зло рассмеялся:

– Пошли, соня! Спать надо ночью.

– Бал – это не развлечение, – Себастиан широко зевнул и перелился в сидячее положение. – Это обязанность монарха.

Дракон фыркнул.

– А ещё монарх должен защищать своих подданных.

– Законами и праведным судом, а не с саблей в руках, – возразил Себастиан.

– Если надо, то и с саблей в руках. Пошли!

Принц открыл было рот, чтобы узнать, что у друга с голосом, почему белки глаз покраснели, а волосы – мокрые, но вдруг передумал.

– Хорошо.

Вздохнул и, сбросив ночную рубаху, прошёл в душ. Спустя минут пять вернулся куда более посвежевшим.

– Ты, кстати, отлично танцуешь. Я видел, – бросил, вытирая волосы полотенцем.

Элиссар заскрежетал зубами.

– Да на… плевать. Танцы – для девчонок.

– Ну, не скажи, – принц довольно зажмурился.

Ещё минут через десять оба друга вышли в сад, прошли подальше от дворца. Парк встретил их изморозью на траве и начинающими срочно желтеть листьями струсивших берёз. Было холодно. Дыхание превращалось в пар.

Элиссар бросил побратиму деревянную саблю. Тот удивился:

– В последний раз игрушечное оружие я держал, когда мне было лет десять.

– Не игрушечное, а тренировочное.

– Всё равно. Разве можно набить руку, используя деревянную саблю? Она и весит иначе, и…

Лис пронзительно глянул на него.

– Боюсь, что настоящей я сейчас способен развалить тебя от плеча до паха. Прости, я просто очень зол. И мне сложно держать себя в руках.

– Это Ру, да?

– Не спрашивай.

Себастиан снова вздохнул, подбросил деревянную саблю и принял боевую позу.

Спустя несколько минут, принц понял, почему Лис настоял на деревянном оружии. А ещё через четверть часа возблагодарил богиню за здравые мысли в явно нездравой голове друга. Однако даже деревянная сабля точно оставит на теле массу синяков. Себастиан уже не пытался нападать, он только отступал и отбивался. Лис атаковал с такой яростью, что принцу стало страшно за сестру. «Да что она натворила-то?»

Оступившись, Бастик упал спиной на траву. Деревянный клинок коснулся его горла.

– Сдаюсь я, сдаюсь, – торопливо произнёс поверженный и осторожно отвёл тренировочное оружие от горла.

Элиссар молча протянул руку.

– Вот это я и называю медвежьим стилем, Себастиан, – раздалось позади них. – Серия стремительных ударов, не дающих противнику опомниться.

Побратимы обернулись и увидели Ульвара. Король стоял шагах в десяти от них и наблюдал. Себастиан вскочил, Элиссар закусил губу.

– Ярость. Мощь. Скорость, – продолжал Ульвар и направился к ним. – Задача: перевести противника в глухую оборону, вынудить отступать и вызвать панику. Удары в основном режущие и рубящие, почти нет колющих – на них просто не хватает времени. Такой бой длится от минуты до десяти. Максимум, если противник нереально хорош, минут двадцать.

Он встал в двух шагах от Лиса и в упор посмотрел на него.

– Есть и другой стиль. Им, княжич, пользуется ваш отец, князь Шэн, и ваш дядя – Джерго. Я бы его назвал «смерть с одного удара». Я много слышал о нём, но, увы, ни разу не видел. И третий стиль принадлежит вашему дедушке, Элиссар. Герцогу Ларану, я имею ввиду. И вот его я бы хотел на вашем примере показать сыну. Вы позволите? Но, должен признаться, дерусь я исключительно левой рукой, так как правая мне неподвластна.

– Извольте.

Элиссар поднял и протянул королю тренировочную саблю Себастиана. Ульвар отрицательно покачал головой:

– Предпочитаю боевые. Рука, знаете ли, отвыкла.

– Это опасно, – мрачно процедил Элиссар.

– Вы можете отказаться, – любезно согласился Ульвар, вставая в стойку.

Боевую стойку, а отнюдь не фехтовальную. Он не стал отводить правую руку, да и вряд ли смог бы это сделать.

– Я никогда не видел, как ты дерёшься! – восторженно воскликнул Себастиан. – Я думал, что ты давно не…

Ульвар насмешливо взглянул на наследника.

– Если есть возможность не драться, то всегда лучше не драться.

И осторожно стукнул остриём сабли по сабле противника.

«Трус», – подумал Лис, но следующие минуты заставили его усомниться в собственных мыслях. После небольшой и не очень искусной атаки, Ульвар дал тинатинцу возможность контратаковать, выдержал натиск серии приёмов, а затем в те пару секунд, когда Элиссар переводил дыхание, нанёс три удара: два обманных и один – в пах. Впрочем, в сантиметрах от ляжки замер, и через миг опустил саблю.

– Вы убиты, дорогой племянник, – резюмировал хладнокровно. – Вы сейчас корчитесь в муках на земле. Подняться после такой раны – нереально, даже если сабля не разрубила кость ноги. Что, впрочем, вряд ли.

– Племянник? – тупо переспросил Элиссар.

Он тяжело дышал, словно загнанная лошадь.

– Ну, если все монархи – братья, то вы, мойдруг, мне – племянник.

– Папа, я даже не думал, что мы можешь – вот так!

Лис с горечью увидел восторг в глазах побратима.

– Я и не могу, – Уль пожал плечами. – Весь секрет в неожиданности, в моменте. Княжич Элиссар не ожидал от меня подобного, поэтому я победил. В следующий раз, возможно, победил бы он, так как уже был бы настороже.

– Всё равно, ты…

– Я стар и болен, – сухо отрезал король.

– Надеюсь, не настолько, чтобы не мочь ехать верхом?

– Дядя Яр! – завопил Себастиан, бросаясь навстречу подходящему высокому, несколько грузному мужчине лет пятидесяти на вид.

Элиссар с любопытством посмотрел на потомка Медвежьих королей. Он знал, что герцог Ярдард так и не женился после трагической гибели супруги, а супругой его была Лэйда, хранительница Морского щита и родная сестра матери Лиса.

Глава 10. Поцелуи в саду

Утренний чай у королевы прошёл задушевно и тепло. Ильдика умела создавать уютную атмосферу. Иарлэйт, наставник принца в фехтовальном и танцевальном искусствах, исполнил замысловатую и элегантную сюиту на мандолине. Себастиан привёл даже Астрелию, смущающуюся и скованную. Однако вскоре под нежным вниманием королевы девушка растаяла. Из их беседы Лис узнал, что Астра – дочь того самого коронеля, или, проще сказать, тысячника, Дьярви, который смог поймать летучий отряд зелёных драконов и захватить Элиссара в плен.

Но Руэри не было. От неё пришла фрейлина (Милана? Милайна? Лис не запомнил), сообщившая, что принцесса неважно себя чувствует. И всё дальнейшее общение княжич высидел с трудом.

«Ты ничего не понимаешь!» – шептал её голос в его голове.

А что надо понять?

Её тайна не давала ему покоя. Вдруг Руэри нужна помощь?

Врага тоже не было, но сейчас это совсем не беспокоило Лиса. В конце концов, месть – блюдо холодное, а Ульвар никуда не убежит. Но о чём вчера говорила принцесса?

Весь день Руэри избегала его. Она больше не язвила и не смеялась, но стоило им пересечься и девушка разворачивалась и молча уходила с дороги княжича. Элиссар нарочно ходил так, чтобы встретить её, однако Руэри, кажется, вообще ни на минуту не расставалась с фрейлинами. Девушки оживлённо смеялись, болтали о всяких глупостях, а принцесса слушала их с какой-то задумчивой и чуть ироничной улыбкой.

Да что это с ней такое?

Когда за окном сгустились сумерки, и Себастиан с Элиссаром оказались наедине в покоях принца, Лис решился:

– Твоя сестра… Тебе не кажется её поведение странным?

Наивные зелёные глаза с недоумением уставили на старшего друга.

– Ру? Да она всегда странная. Расслабься.

– А если ей нужна помощь?

– Помощь? Ру? – Себастиан рассмеялся. – Лис… Ру – та девица, которая сама прибьёт любого дракона и замаринует его с чесночком. Поверь, она справится с любой бедой.

Идиот! Элиссар едва удержался, чтобы не зарычать. Как можно быть таким беспечным идиотом? Как можно не видеть, что твоя сестра нуждается в помощи? «Ему только восемнадцать лет, – напомнил Лис сам себе. – Он просто привык, что сестра взрослая. И, конечно, Руэри ничего не сказала ему».

– Астра обещала показать мне созвездия на небе, как только настанет ясная ночь. Ну и как назло: весь день накрапывает и даже сейчас не развиднелось. Эх! Представляешь, Астра – единственная девушка во всём университете. И она хочет стать троллем. Ничего себе, да? Она совершенно, совершенно не похожа на других девчонок!

«Ещё немного Астр, и я с ума сойду», – мрачно подумал Элиссар. Его грызло беспокойство, и жизнерадостная болтовня друга впервые раздражала до изнеможения.

– Как думаешь, если я ей что-нибудь подарю, это её оскорбит? Какую-нибудь незначительную ерунду. Но она такая…

– Просто подари. Там увидишь. Если обидится – извинишься.

– А что? Может, особняк? Или, например, экипаж с четвёркой лошадей? Но – каких? Вороные – явно неподходящая масть… Или это всё как-то… ну… мелко?

– Начни с букета цветов, – посоветовал Элиссар и вскочил. – А сейчас – прости. Хочу пройтись.

– Я с тобой! – Себастиан, изнывающий по советам, тоже поднялся.

– Нет! Извини. Мне нужно побыть одному.

Принц тяжело вздохнул. Лис поспешил выйти.

Осенний сад встретил его хмарью. Это был даже не дождь, а просто морось, которой сочился воздух. То ли сгущенный до капелек туман, то ли рассеянный почти до тумана дождь.

«Здесь уже осень, – подумал Элиссар с тоской. – А дома всё ещё лето, жарко и сухо. И зреют яблоки». И почему-то ему до тоски захотелось тех самых хрустящих яблок. И винограда, из которого скоро начнут выжимать сок для вина.

Он шёл и шёл, шурша мраморной крошкой тропинок, а затем свернул и направился сквозь кусты. Они били мокрыми ветками по лицу, и от этого парадоксальным образом становилось легче.

– Что я делаю? – спросил Лис сам себя, когда напряжение несколько выдохлось. – Её отец – мой враг, и рано или поздно, я его убью. Зачем тогда я пытаюсь сблизиться с дочерью врага? Её беда – это не моя проблема. И она права: будет лучше, если я забуду о…

Руэри… До чего же красивое имя! Так твёрдо и нежно, ласково и жёстко перекатывается на языке…

Ру-э-ри…

Его неудержимо повлекло к местам, которые помнили её. Вот здесь принцесса гарцевала на коне, а вот там – они играли в мяч… От воспоминаний нахлынул жар. Бисеринки пота на её висках, раскрасневшееся лицо, тёмные волосинки, прилипшие к щеке… С каждой минутой воспоминания захватывали сильнее, становясь всё менее приличными, и, спохватившись, Элиссар развернулся и снова побрёл в сад.

И вдруг вспомнил, что фрейлина принцессы в разговоре с королевой упомянула сломанный фонтан. Лис восстановил кусочек диалога в памяти:

– Ру сейчас в покоях? – спросила Ильдика… или.. Себастиан? Забавно, но княжич не помнил точно кто.

Зато запомнил ответ фрейлины:

– Нет, Её высочество в своём любимом месте – у фонтана. Того, знаете, который сломан? Мальчик и девочка…

Хочешь узнать человека – побывай на месте, которое дорого его сердцу. И Лис направился к фонтану, из которого не били струи воды, а мальчик со сломанной рукой, смеясь, гнался за девочкой с отломанными пальцами. От Себастиана Элиссар знал, что это была единственная скульптура, сохранившаяся от древнего дворца короля Тэйсгола на Запретном острове. После разрушения дворца, Леолия, королева-ведьма, велела перенести фонтан в новую резиденцию. Лису он не нравился, и княжич не мог понять, что в покалеченной скульптуре так дорого её хозяевам.

Когда он подходил к зарослям сирени, то вдруг услышал тихие всхлипы. Замер, прислушиваясь. Нет, не показалось.

Элиссар раздвинул мокрые ветви руками и вышел из зарослей. На скамейке, прижав коленки к груди и обняв их руками, сидела девушка. Тёмные волосы мокрыми змейками извивались по её плечам. Светлое платье казалось влажным. Спина незнакомки вздрагивала от всхлипов.

Глава 11. Ру обидели

– Риан? – прошептала потрясённая Руэри.

– Вот ты тупая, Солнышко, – хмыкнул Западный ветер. – Ну конечно, я. Кто ж ещё?

– Мой отец не давал согласия на брак…

– Знаю, – кивнул Риан, – поэтому я и тут.

– И не даст.

Мужчина рассмеялся.

– Между нами говоря, Солнышко, – отсмеявшись сообщил он, – шутки это не твоё. Но спасибо, мне всё же было смешно.

Руэри медленно выдохнула. «Он вывел меня из себя, затем озадачил, и тем самым вышиб из игры и взял вверх, – проанализировала она. – И сейчас я веду себя как малолетняя дурочка. Риан провоцирует эмоции… Да неужели он умён?». Она вгляделась в его лицо, но не заметила там особенно глубокого интеллекта. Голубые глаза смотрели весело, дерзко, но без особой проницательности. «Да нет, просто дуракам везёт».

– Вы не могли бы не называть меня солнышком? – мило улыбнувшись, уточнила принцесса.

– Хорошо, Звёздочка.

– М-м… ко мне можно обращаться просто: Ваше высочество.

– Хорошо, просто Ваше высочество Солнышко.

«Идиот», – раздражённо подумала девушка.

– Ты познакомишь меня с маменькой?

– С кем? – ошарашено переспросила Руэри.

– Я тороплюсь, да, Ваше высочество Солнышко? Но скоро она станет мне маменькой.

– Я ещё даже не ваша невеста!

– Да леммингов вопрос! Считай себя без пяти минут моей женой.

Он приобнял девушку за плечи.

– Красивые у нас с тобой детки пойдут, – сообщил доверительно, увлекая к дворцовому крыльцу. – Штук шесть, да. Не меньше. Ты любишь детей?

– Нет.

– А я вот прям страсть как люблю. Всяких: и моржачьих, и тюлячьих. Не поверишь, даже детишек леммингов обожаю. Смешные такие. Решено: не меньше десяти. А потом отдохнём и по новой, да?

Руэри снова улыбнулась, нежно, мило и ядовито.

– Знаешь, наш разговор меня так утомил, что я, пожалуй, пойду отдыхать уже сейчас.

– Вот ты огонь, Ваше высочество Солнышко! – восхитился ненормальный. – Вот это я понимаю: схватить за ноздри и вести! Пошли.

«Он издевается?» – логично спросила сама себя Руэри и снова внимательно заглянула в простодушные глаза. Но нет, видимо, парень был дурак просто сам по себе.

– Ты не понял, – ласково сообщила она. – Я пойду к себе в покои, а ты – к себе.

– Так а у меня-то, кроме твоих, здесь больше покоев и нет! – рассмеялся Риан.

– Я сейчас распоряжусь…

Но она не смогла договорить: «жених» вдруг подхватил её на руки и, смеясь, закружил по галерее.

– Я так рад, Зайчишка, что ты оказалась такой миленькой-миленькой девочкой! – воскликнул он и подкинул принцессу вверх.

Руэри вскрикнула, но Ветер успел её подхватить.

– Понимаю, ты меня стесняешься, Волчонок. Ты даже не представляешь, как это радует! Такая скромняшка! Поэтому больше не лезу с поцелуями, договорились?

– Договорились, – пискнула Ру испуганно.

– Ну вот и славно. А теперь пошли к тебе.

«Позвать стражу? Но, нет… Это же один из наследных царевичей Медового царства… Вдруг оскорбится? Война нам сейчас очень-очень не нужна… Но, богиня, что делать-то?»

– Вам не будет сложно поставить меня на пол? – дрожащим голосом уточнила принцесса.

Впервые в жизни она оказалась напугана, растеряна и совершенно перестала понимать, как выйти из щекотливой ситуации.

– Да без проблем!

Оказавшись стоящей на ногах, Руэри тихонько выдохнула и покосилась на спутника.

– Я проведу вас в ваши покои, если позволите…

– Спасибо, Солнышко! – широко улыбнулся Западный ветер.

И принцесса побоялась напомнить, что к ней так обращаться не стоит. В конце концов, «Ваше высочество Солнышко» звучит ещё паршивее. Она пошла впереди, показывая дорогу.

«Все не так ужасно, – размышляла, глубоко и медленно дыша, чтобы успокоиться. – Надо только понять, как с ним обращаться. Но зато его целеустремлённость мне на руку в моей игре. Хуже было бы, если бы он заявлял, что не собирается на мне жениться. Как бы я объяснила это Элиссару?»

Они прошли по галерее, окружённой миртовыми деревьями, в корпус наследника, где Руэри решила разместить «жениха».

– Эти деревья называются миртами, – девушка любезно обернулась к гостю.

– Это которые маленькими белыми пимпочками цветут? Которые ещё горьковато так пахнут? Ну надо же! Никогда не слышал! Спасибо, милая. На моей родине только ветры свистят, да волки воют. Мы – люди дикие. Ну да ты скоро сама увидишь.

Руэри невольно вздрогнула.

«Вот бы они с Лисом подрались, – подумала мстительно. – И было бы совсем-совсем не плохо, если бы дракон проткнул волка насквозь».

Элиссар ей с каждой минутой нравился всё сильнее.

– Ру! О, не ожидал! – навстречу им вышел Себастиан. – Ты к Лису?

– Нет…

– Шурин! – заорал Риан, внезапно оказался впереди Руэри и заключил принца в объятья.

– К-кто?

Себастиан растерялся и испуганно вытаращил глаза на сестру, дёргая головой в сторону Ветра и отчаянно спрашивая взглядом.

– Ну, это я забегаю вперёд, прости. Эта привычка мне свойственна, – добродушно посетовал Риан. – Знаешь, пословицу: ветер всегда дует впереди? Но мы с Рушечкой поженимся, а потому, стоит начать привыкать к такому обращению.

– А ты разве не с Лисом? – Себастиан ещё более изумился.

– С Лисом? – переспросил Риан. – Кто? Она? Руэришечка-то?

Он расхохотался и отпустил жертву. Вытер слёзы.

– Ну не! Ты чего? У Лисёнка противоядия не хватит, даром что дракон. Правда, Малышка?

– Ты знаком с княжичем Элиссаром? – озадаченно переспросила его Руэри.

– Конечно, Солнышко. Наши матери сёстры же. Ты не знала?

Себастиана озарило:

– Западный ветер? Ларан?

– Ну-у… Мой дед был слишком знаменит, чтобы носить его имя. Лаариан, но лучше – Риан, по-родственному.

– Я рад видеть вас, Западный ветер, в Шуге, – расшаркался принц.

– Себастиан, проводишь нашего гостя? Ему нужна комната…

– Не, Ру, раз уж ты этим занялась… У меня – уроки, – живо возразил брат. – Сегодня астрономия, а это наука крайне важная. И я уже опаздываю.

Глава 12. Серёжки

В последние дни Астра просыпалась счастливой. С наследником она продолжала заниматься даже во сне. Себастиан оказался на редкость сметливым, он схватывал всё на лету и засыпал юную учительницу расспросами, иногда даже такими, на которые та не сразу могла найти ответ. Астра ужасно гордилась своим учеником.

– Если король усвоил теорему Ларана-Барнабаса-Карлери, то он обречён быть великим королём, – пробормотала она, выходя из душа и поспешно собираясь.

Потому что будущее, несомненно, за наукой.

Девушка поторопилась покинуть дом, пока мать ещё не проснулась. Отама всё сильнее давила на дочь, чтобы та приняла предложение Грэхэма, Астра же не любила спорить с матерью, поэтому начала всеми способами избегать этих разговоров.

В карете она доехала до Набережной щитов, до Закатного моста, и вышла. Вчера Астра прошла пешком до дворца, и ей это понравилось. Что может быть лучше прогулки вдоль реки, когда воздух уже насыщен прохладой осени? Видеть, как постепенно золотятся листья, а воды реки из голубых становятся металлически-серыми? Поэтому девушка решила повторить вчерашний опыт, а заодно подумать обо всём, что с ней происходит, проанализировать.

Себастиану восемнадцать лет, и он, конечно, был ещё очень наивен и по-детски доверчив, не осторожен, не опытен, но… Безусловно, принц станет великим королём. После уроков учительница и ученик любили гулять по саду и общаться обо всём на свете: о ртутном золочении, о свойствах хрусталя, о клятве Эйдэрда Пятого, об особенностях скальдической поэзии Медового царства, о справедливости и законе... И Астре казалось, что наследник словно оживает в этих беседах.

– Астрелия!

Девушка замерла, на какую-то секунду понадеявшись, что впервые в жизни столкнулась с тёзкой, но – нет. Увы.

– Астрелия, я так рад тебя видеть! Столько раз приходил к тебе домой, а тебя всё не было. Твоя мама сказала, что ты преподаёшь уроки наследнику престола. Это правда?

К ней спешил высокий молодой человек с коротко обрезанными русыми волосами и круглыми карими глазами. Астра знала, что многие девушки тонут в этих тёплых глазах, тая лишь при одном взгляде на атлетическую фигуру лучника в голубом плаще.

– Привет, Хэм, – сухо поприветствовала навязчивого поклонника. – Прости, я тороплюсь.

– Астрелия, послушай… Наш отряд перекидывают в Южный щит. Я должен буду уехать в ближайшие дни. Я на хорошем счету у начальства, и меня могут возвести в чин лейтенанта. Понимаешь?

– Поздравляю.

– Да, но у нас считают более благонадёжными тех, кто женат, а потому лейтенантом могу стать не я.

– О.

– Да, хотя капитан знает, что я – человек ответственный и надёжный, не пью, с бабами не путаюсь.

«Ещё бы твой отец об этом не знал», – мысленно хмыкнула Астра, не останавливаясь. Грэхем подстроился к её шагу.

– Поэтому мне очень нужна жена, Астрелия. Ну, понимаешь, коронель, твой отец, верит, что женатый человек – надёжен.

«Это ты уже говорил».

– Понимаю.

– Отлично. А тебе уже двадцать… два ведь скоро, да? Другой бы на моём месте поискал бы более юную девушку, ты понимаешь. Но я не такой. Я считаю – главное не красота, главное – надёжность. И приличная семья.

«И отец – коронель».

– И что дальше? Хэм, я, конечно, очень благодарна тебе за то спасение от бродячих собак, когда мне было семь, а тебе – десять лет, но тебе не кажется, что для построения семьи этого как-то… Ну, маловато?

– Да, Астрелия, вот, и я об этом говорю! – не слушая её, продолжал Грэхэм. – Мы с детства отлично знаем друг друга, а потому я могу быть уверен, что, какие бы сплетни о тебе ни ходили, ты – девушка строгая и целомудренная. Я думаю, мы с тобой составим отличную пару. Ты решишь мою проблему с женитьбой: не хочу жениться юдард пойми на ком, кто потом окажется вертихвосткой. А я – твою…

– Что, прости?

Астра остановилась и уставилась на спутника.

– Ну, твой возраст. Пора уже бросить все эти глупости с университетом, а то так и останешься старой девой…

– Нет, я про сплетни. Ты о чём?

Он махнул рукой.

– Астрелия, да я в них не верю. Неприятно, конечно, что на репутации моей невесты есть пятна, но мы же уедем в Южный щит, где о нас никто не…

– Хэм! Про какие сплетни ты говоришь?!

– Обычные. Ну а что ещё, прости, можно думать о девице, которая целыми днями вращается среди холостых студиозов?

– Например, – дрожащим от ярости голосом спросила Астра, – что она – учится? Или думать такое оскорбительно для мужских мозгов?

Грэхэм рассмеялся и снова беспечно махнул рукой.

– Ой, да перестань! Мы с тобой прекрасно понимаем, что для учёбы женщина не предназначена. Нет, ну то есть, вы прекрасно умеете готовить, вязать, ну и там… хозяйство вести. Это ведь тоже требует разума, и, не побоюсь этого слова, даже мудрости…

Астра отвернулась и прибавила шагу.

Так вот почему мать так настойчива! И вот почему в пятницу мясник смотрел на девушку таким долгим-долгим и довольно паршивым взглядом. В тот день Астра решила помочь кухарке купить мясо… Какая же мерзость!

Грэхем поспешил за ней.

– Ты не подумай, что я так тоже думаю, – кажется, парень осознал свою ошибку. – Понятно, что ты блюдёшь себя и свою честь. Но неужели ты всерьёз надеешься, что кто-то из этих хлыщей на тебе женится? Астрелия, да они… Ты-то нет, но они… Они ж холостые мужики! Им распутные девки нужны, а не жена…

– Грэхэм, – Астра резко обернулась, остановившись, спрятала дрожащие пальцы в муфту. – Пожалуйста, замолчи. Ещё слово, и я тебя возненавижу.

– Меня-то за что? Приехали. С больной головы на здоровую.

Лучник всерьёз обиделся.

– Я тороплюсь. Возвращайся к своему капитану. Меня ждёт наследник, и я не могу опаздывать на занятие.

– Так а насчёт свадьбы-то – когда? Плевать на занятия с наследником, ему найдут и другого педагога, не девчонку. Ты пойми, я не хочу торопить, но...

– Не будет свадьбы.

Глава 13. Сломанные цветы

Астра забралась с ногами в кресло, закуталась в шаль и захлюпала носом. Мать несколько раз стучалась в её комнату, но девушка слабым голосом просила оставить её в покое.

Завтра, всё завтра.

Завтра Астра соберётся с силами и вернётся в университет. И пусть дятлы шушукаются, сколько им влезет. Плевать. И даже если король передумает и отменит своё разрешение девушке поступать на факультет троллей… ну и пусть. Она всё равно закончит четырёхчастный курс и непременно куда-нибудь поступит.

А замуж выходить не будет.

Потому что все мужчины одинаковы – напыщенные, самоуверенные идиоты.

Ну а сегодня Астра побудет маленькой, разобиженной, слабой девочкой. Потому что иногда нужно расслабиться и поплакать. Сильной она станет завтра.

За окном стемнело, погода рассопливилась. И, наплакавшись вволю, девушка улеглась спать, чуть приоткрыв окно: право расслабиться это одно, а закалка – совсем другое. Ей снились глупые карие глаза Грэхэма на глупом лице с волевым подбородком. «А люди-то не врут!» Губы его кривились, изгибались. А за ним где-то виднелась хохочущая принцесса Руэри: «Не стоит изображать из себя недотрогу, – смеялась она. – Не мне вас учить тому, что умеют все женщины».

Астра бросилась бежать, но вокруг толпились одни лишь принцессы Руэри и лучники Хэмы, они окружали её и шептались-шептались, и смотрели глазами мясника. Того самого, которого Астра видела в пятницу. И воздух звенел и напитывался грязным шепотком: «шлюха, королевская шлюха…»

– Астра!

Девушка резко села, чувствуя, как сильно колотится сердце. Она задыхалась, по спине тёк пот, волосы намокли. «Уж не заболеваю ли я?»

– Астра!

Ей не снится? Её действительно зовут? Астра не сразу поняла, что голос доносится с улицы. Встала, накинула на плечи шаль, подошла и распахнула окно. Внизу чернела высокая фигура.

– Себастиан? – прошептала девушка. – Но… что ты… вы тут…

Принц задрал голову, и Астра увидела его радостное лицо.

– Астра! Я нашёл ваш дом, – сообщил наследник с гордостью. – Сначала не знал как, а потом вспомнил, что вы любите читать в сквере, там, где статуя герцога Инрэга…

– Но домов вокруг много…

– Я обошёл все!

– И везде кричали под окнами?

– Нет… Астра! Я такой дурак! Я пришёл вам это сказать. Я вас обидел, я – идиот, но вы же простите меня, да? Астра, я без вас жить не смогу! Вы – всё, что у меня в жизни есть хорошего… Хотите я тут умру? Риан говорит: это плохая идея, но – хотите? Сейчас, когда я вас вижу, я смогу. И даже сочту за счастье, да. Только смотрите на меня, пожалуйста… У вас такие глаза…

И тут до девушки дошла истина.

– Себастиан, вы пьяны?

– Да. И это тоже прекрасно, Астра! А ещё я вам цветы принёс. Серёжки нельзя, это оскорбительно… Он объяснил мне – почему, и я… я понял, клянусь. Я больше не стану так делать… Но цветы, цветы же можно? Да? Вы же не обидитесь?

– Идите домой, Себастиан, – вздохнула Астра.

– Не могу, – глупо засмеялся принц. – Мы кутим.

– Что?

– Кутим… это когда пьют, гуляют по городу и поют. Жаль, что вы не можете кутить с нами. Ретупация, претупация… ох…

Он пошатнулся и упал.

Астра накинула платье, прямо так, без корсета, и выбежала из дома. Принц сидел на клумбе и с блаженным видом тряс головой.

– Вот уж не думала, что вы способны напиться до потери сознания! – возмутилась девушка.

Себастиан влюблённо посмотрел на неё.

– И я… не думал. Но это так… так… Хорошо! Правда. Я никогда не был таким…

– Отвратительным?

– Счастливым, Астра… Я счастлив, и я могу кричать об этом на весь Шуг… У меня рвётся от боли сердце, мне никогда не было так больно… И это так, хорошо-о…

– Вставайте, – она протянула ему руку. – Ваше высочество, будет плохо, если вас тут увидят…

– Нет, хорошо… Пусть видят… Хочу танцевать…

Астра вздохнула.

– Вашу руку, – твёрдо произнесла она. – Я не хочу, чтобы вас тут видели.

Принц попытался подняться, и с третьей попытки ему это удалось. Он стоял, обалдевший и шатающийся, и улыбался, сверху-вниз глядя на неё.

– Вы такая маленькая, – прошептал нежно. – Я и не замечал, какая вы маленькая…

– Идёмте, я напою вас чаем. Обопритесь на моё плечо.

Себастиан обнял её, навалившись всей тяжестью.

– Астра, у вас такие волосы красивые, – прошептал, пока они шли к дверям. – Вы – самая красивая девушка, которую я видел… Вы – всё для меня, верите? Весь мир… Астра… звезда же, да? Давайте не пойдём в дом? Станем смотреть на звёзды… Звезды – это красиво…

Они вошли, и Астра помогла принцу опуститься в кресло. Закрыла входную дверь.

– Я сейчас чай сделаю.

– Вы такая добрая! – заплетающимся языком пролепетал Себастиан. – Вы такая… вы – богиня, Астра… неб…неб-бесная…

«Ну и что мне с ним делать? – испуганно размышляла девушка, разводя огонь и наливая воду в чайник. – Все спят, экипаж сейчас будет не найти. Пешком идти далеко. Одного его отправить – так ведь упадёт, простудится, а то и замёрзнет. Осень ведь уже… Или нападёт кто-нибудь. Бандит какой-нибудь».

Дождавшись, когда вода закипит, она заварила чай, добавила мелиссу и зверобой, а затем вернулась в холл.

– Астра, это астры, – хихикнул Себастиан, протягивая девушки букетик и широко улыбаясь. – Я их украл для вас, так что не надо бепс.. бесп… пугаться, что это дорого…

– Украл?!

– Н-не совсем… Это папины цветы… Но я не спрашивал, значит, украл… Они растут у Берлоги…

Девушка взяла изломанные и помятые астры, вздохнула, нашла чашку, налила в неё воду и поставила на подоконник. «Король, наверное, будет в ярости», – подумала она.

– Астре – астры, здорово я придумал, да?

– Да. Просто волшебно.

– Ты вернёшься? – он схватил её за руку. – Пожалуйста! Я не смогу жить без тебя…

– Я подумаю. Давайте так: вы сейчас выпьете чаю, поспите, а я пока подумаю над этим вопросом…

– Тебе там не нравится… Знаешь, а давайте я останусь с вами? Будем жить в этом домишке. Ты будешь ходить в университет… А я… я… сапоги шить.

Глава 14. Лисичка

Себастиан открыл глаза, отчаянно пытаясь понять почему так ломит в висках, а солнечный свет режет глаза. «Я заболел?» Он глухо застонал. Думать не хотелось, мысли ворочались каменными слизняками в пустой и огромной голове. Горло раздирал сухой ветер южной пустыни. Ну, по крайней мере, Себастиану так казалось.

– Ну что, Ваше высочество, вам хорошо? Чувствуете, как счастье струится по венам?

– А-астра? Что вы тут…

Принц приподнялся, морщась.

Узкая кровать без балдахина. Маленькая комнатка с белёными извёсткой стенами, чуть голубоватыми от синьки. Белёные доски потолка покоятся на тяжёлых деревянных балках. Окно с весёленькими короткими зелёными шторами. Небольшое такое окошечко, а на нём – пара горшков с какими-то цветами.

В кресле сидит Астра с книгой в руках и смотрит на него так… насмешливо.

– Голова кружится, – пожаловался Себастиан. – Ужасно просто. Где мы?

Он отчаянно попытался припомнить вчерашний день, но тот сопротивлялся и вспоминаться не желал. При каждом выдохе принцу казалось, что он стал огнедышащим драконом.

– У меня дома. А конкретно – в комнате Гисли, моего брата. Вам повезло, что Гисли на Солёных островах. Иначе пришлось бы ночевать в прихожей.

– Но… Я – у вас дома?!

Себастиан зажмурился. Вчерашний день, раздробленный на рваные кусочки, понемногу собирался в памяти. Изумрудные серёжки, ледяной взгляд тёпло-серых глаз, река, Риан… Риан с кружкой какого-то спиртного напитка… Вино? Нет, вроде крепче… Полумрак кабака… Хмурая жирная морда хозяина: «Мы закрываемся…». Риан, бросивший на липкий стол золотой щиток: «А мы – нет». И угодливое: «Как пожелаете, господа». А потом… потом…

Принц залился краской.

– Вот и я об этом, – кивнула Астра удовлетворённо. – Душ – один на этаж. По коридору налево. Поторопитесь – мы опаздываем.

– Оп-паздываем? Куда?

Себастиан приподнял одеяло и с облегчением обнаружил, что одежду с него никто не снимал. Правда теперь она выглядела очень помято и потрёпано, но всё же…

– На занятия, конечно. Сегодня геометрия и…

– Вы остаётесь?!

– Я пока не решила. Ваша недисциплинированность вызывает сомнения...

Принц вскочил и стремительно выбежал из комнаты. Уже в коридоре на него рухнула стена, и пришлось остановиться, дожидаясь, пока голова перестанет кружиться, мрак перед глазами рассеется, а пол вспомнит, что танцы – не его удел.

Закрыв за собой дверь, принц включил воду, задрал голову и принялся жадно глотать водяные струйки. Вода. Вода, утоляющая жажду пустынь… Стало намного легче.

Неприятно было лишь надевать грязную, мятую одежду на чистое тело.

– Я готов! – прохрипел Себастиан, когда снова оказался в комнате.

– Прекрасно. Ваш чай и… рассол. Рассол сначала. Вам крайне повезло, что Домар обожает квашенную капусту.

– Домар?

– Мой второй брат. Он королевский лучник, и в этом вам тоже повезло. Был бы Домар, как Гисли, моряком, вряд ли бы я нашла в нашем доме рассол.

– Спасибо! – прошептал принц, глотая жидкость, оказавшуюся неожиданно потрясающе вкусной. – Надо же… Я никогда раньше не ел квашенной капусты… М-м… Надо будет приказать, чтобы её готовили во дворце…

И, поймав ироничный взгляд девушки, снова покраснел и добавил:

– Не потому что хочу повторения… Просто вкусно.

– Чай. И сырники.

– Я не…

– У вас десять минут, чтобы полностью выпить чай и съесть все сырники до единого.

И Себастиан покорно выполнил приказ учительницы. Астра накинула плащ, подбитый мехом, собрала сумку, и воспитатель с воспитуемым вышли из дома.

– С матушкой я вас как-нибудь в другой раз познакомлю, – пообещала девушка, с наслаждением вдыхая свежий воздух, – когда у вас будут менее красные глаза и не настолько бездомный вид.

– Астра, я…

– Герой, взрослый мужчина, способный выпить бочку вина и… как это… кутить?

– Нет, я…

– А ещё кричать на всю улицу, будить спящих и ломиться в закрытые двери? – безжалостно продолжала Астра.

Себастиан сник. Они уселись в карету.

– Одного не могу понять, – заметила девушка, опуская на окошки шторки, – как вы нашли мой дом? Ну, про герцога Инрэга вы мне вчера объяснили. Но вокруг сквера двенадцать домов! Как вы определили какой из них – мой?

Не поднимая глаз, принц пристыженно признался:

– Вы говорили, что любите по утрам, глядя в окно, здороваться со статуей и желать ей доброго утра. А в детстве верили, что он улыбается в ответ. Инрэг смотрит прямо на ваш дом…

– То есть, вы хотите сказать, что вчера в совершенно неадекватном состоянии вспомнили о такой мелочи? Даже я не помню, когда я упомянула об этом…

Зелёные глаза покаянно взглянули на неё.

– Я помню все ваши слова, Астра. Всё истории про детство, и про отца, и про… Да, про братьев тоже помню. Но только вы их иначе называли…

– Шмяк и Бряк я их называла… Вашу бы память да на геометрию обратить! Вы помните пять теорем о равнобедренном треугольнике?

Взгляд принца стал совершенно жалобным. Астра отвернулась, кусая губы, чтобы удержать смех. Это было бы не педагогично. То что смешно, не кажется таким отвратительным, каким должно быть.

– Если вы помните все мои слова, – взяв эмоции под контроль проговорила девушка строго, – то вы должны вспомнить и теоремы.

И пока наследник мучился, доказывая равность углов и другие постулаты, они проехали Шуг, прокатили по набережной и наконец подъехали к воротам. Принц приоткрыл дверцу, отдал распоряжение стражникам пропустить карету, и уже вскоре вышел в сад перед собственным корпусом.

Взгляд его упал на жемчужно-розовые астры, бордюром окружавшие изнывающие от пышности пионы, за которыми ровным оцеплением высился строй гладиолусов.

– Мы опоздали на десять минут, Ваше высочество, – сурово заметила учительница. – Впредь попрошу вас не допускать такого безобразия.

– Астра, – Себастиан неожиданно обернулся и прямо посмотрел ей в глаза. – Я хотел, чтобы вы знали: то, что я сказал вчера – правда. Я бы не признался, если бы вино не развязало мне язык, но раз слова уже произнесены, то не хочу, чтобы вы посчитали их пьяным бредом. Я вас люблю.

Глава 15. Папина дочка

Руэри, ловя на себе жадные взгляды эпатированных придворных, прошла через половину танцевальной залы, затем развернулась и прямо направилась к застывшему от потрясения Элиссару. Улыбнулась. Чуть присела и посмотрела на княжича смеющимися глазами:

– Вы меня пригласите, ваша светлость?

– Разрешите пригласить вас на танец, Ваше высочество, – послушно повторил тот и улыбнулся.

Её пальчики коснулись его пальцев, заиграла павана, и пары двинулись под музыку, обходя «танцевальным шагом» зал. Руэри очень хотелось оглянуться и посмотреть на выражение лица Риана, но девушка понимала: Лис непременно увидит этот взгляд.

– Вы себя компрометируете, – заметил княжич.

– Я знаю. Но не так уж сильно. Конечно, во дворце ваше прозвище уже все знают: такие вещи распространяются быстро. Но одно дело знать и догадываться, а другое – утверждать. Если бы и вы были в костюме лиса, то да, наша пара выглядела бы очень… провокационно. Но сейчас… Помилуйте, что за грязные домыслы?

– И всё равно станут шептаться…

Руэри повернулась к нему и усмехнулась:

– На-пле-вать. Даже явись я на бал, закутанной с головы до ног в голубую накидку милосердных дев, это не отмыло бы всю грязь с моей репутации. Вы же знаете, что обо мне говорят? Не лучшая слава для королевы…

«Но, если что, у меня есть путь бабки: стану второй Чёрной ведьмой, и пусть хоть обшепчутся…» – чуть было не прибавила она, но вовремя спохватилась: Лису об этом знать не надо. Руэри для него белая, пушистая, беззубая и вообще хочет сбежать от папочки, а не становиться королевой Гленна.

И девушка почувствовала досаду. Во всём мире есть лишь один человек, с которым не надо притворяться. Иногда это так утомляло!

– Вы очень смелы…

«А ещё умна. Но об этом тебе лучше тоже не знать».

– Я просто очень устала, Лис. От всех этих дворцовых сплетников и сплетниц, от властного отца, не дающего возможности свободно вдохнуть. Вот это платье ему вряд ли понравится, а, значит, меня ждут наказания, но… плевать. Тебе оно нравится?

– Да. А какое вас может ждать наказание?

– Разговор с отцом, лишение прогулок…

Девушка покосилась на явно не впечатлившегося грядущими неприятностями княжича. «Как-то слабенько, видимо», – Руэри задумалась. Уль никогда не наказывал дочь, а потому принцессе было сложно сочинить ужасную-преужасную кару. Отцу стоило приподнять бровь, пустить в голос январскую метель, и Ру сразу раскаивалась и исправлялась.

– А может и Красный замок. Если отец разозлится всерьёз. Но это всё такие мелочи! Твоя любовь поможет мне вынести всё.

По его глазам поняла – стрела достигла цели.

Музыка стихла. Следующим танцем должна была стать гальярда. И только тогда Руэри поняла, какую чудовищную ошибку она совершила! Первый танец, степенный и важный, нужно было танцевать с кем угодно, но не с княжичем. Потому что на второй – азартный, подвижный и страстный – по правилам этикета принцесса обязана была составить пару другому кавалеру.

И она почти не удивилась, когда…

– Разреши тебя пригласить, Зайчёныш?

Руэри приподняла брови, чуть выпятила нижнюю губу и смерила Риана надменным взором:

– У меня нет выбора, не так ли? – процедила сквозь зубы. – По этикету я обязана согласиться…

– Ну вот и чудненько, – ухмыльнулся Ветер и сам взял её пальцы.

Музыка заиграла весело и фривольно, кавалеры и дамы дружно запрыгали вокруг друг друга.

– Лисичка-сестричка, – хрипло прошептал Риан, ухмыляясь, – я тебя съем.

Руэри попыталась выразить взглядом то, чего она на самом деле не думала, а сердце меж тем как-то подозрительно бултыхнулась, и вдруг стало жарко.

– Что вы имеете ввиду? – сухо уточнила принцесса.

– Прям при всех показать? Ну, как скажешь…

Он наклонился.

– Нет! – пискнула Руэри в ужасе.

– Ну нет, так нет. Как хочешь, Ягодка волчья.

Принцесса проскакала вокруг него, как того требовал танец, изящно перебирая ножками. Гальярда, которую так любила Ру, внезапно оказалась ужасно непристойным танцем. И стала ещё непристойнее, когда Риан подхватил девушку за талию и перекинул налево от себя.

– Как вы…

– У нас вот так танцуют, – мужчина ухмыльнулся. – Этот танец называется вольта. Так веселее, тебе не кажется?

«Надо приказать открыть окна… очень душно» – подумала Руэри.

Она не стала кричать, давать пощёчины или ещё хоть чем-либо показывать окружающим, что произошло что-то неприличное, поэтому танец продолжался как ни в чём ни бывало. Риан сделал круг, они разошлись, снова сошлись, а затем его горячие – даже сквозь корсет (или ей казалось) – руки снова легли на её талию. И Руэри не оставалось ничего иного, кроме как снова сделать вид, что всё это происходит с её согласия.

– Я люблю Лиса, – прошипела она, когда оба, почти касаясь плечами, совершали ход вокруг друг друга.

– Да я тебе подарю десяток лисиц. Хоть рыжих, хоть чернобурок.

– Оставьте меня! Не желаю вас видеть!

Риан тихо рассмеялся, и снова перекинул её в воздухе (на этот раз часть кавалеров последовала его примеру), а затем заложил руку за спину и, прикусив губу и весело глядя на принцессу, продолжил прыжки, ловко отбивая сапогами о пол.

– Какая смелая девочка, – шепнул, когда оба снова оказались рядом.

– Не смейте…

– Не могу. Прости. Волчья природа такая: лопать заюшек. Могу утешить: тебе понравится.

Руэри глубоко вдохнула. Почему рядом с этим наглым типом она всегда превращается в дурочку?

«Я вижу вас, и я глупею: любовь и глупость – всё одно, а дураков не мудрено и в шею гнать и оседлать, всей попой сев ему на шею» – вспыли перед ней знакомые строчки. Не зная, что ответить, девушка решила молчать. «Все мои оскорбления для него – покусывания самки перед согласием, – поняла она. – Но тогда что? Как я могу ударить его так, чтобы бы ему стало больно?»

– Мой отец никогда не даст согласия на наш брак, – наконец сказала принцесса, после очередных его объятий, когда туфельки уже коснулись пола.