Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит

Глава 1. Он запомнит тебя навсегда, клянусь когтями троюродной бабушки

— А я точно произведу на него впечатление?

Взволнованная, я прижала к груди пузырек с волшебным зельем, своей курсовой работой.

— Точно-точно, — заверил мой фамильяр, черный крылатый кот, который это зелье для меня и сварил. — Не просто произведешь впечатление, — Злобнокусь парил за мной по коридору в сторону аудитории, — после этого урока твой возлюбленный запомнит тебя навсегда.

— Запомнит навсегда, — я затрепетала и крепче стиснула в кулаке флакон с драгоценным эликсиром. — Наконец-то он меня заметит.

— И не просто заметит, а не сможет забыть, — активнее замахал хвостом фамильяр, каждым своим ответом приводя меня в восторг.

И заметит, и не сможет забыть.

Ох, профессор Морган, клянусь, сегодня впервые за два года обучения вы обратите на меня внимание. По достоинству оцените и мой острый ум, и мои колдовские способности. В кои-то веки я перестану чувствовать себя рядом с вами пустым местом. Это занятие станет мигом моего триумфа, переломным моментом в истории моей долгой безответной любви.

А вот и двери кабинета.

В академию «Черного солнца» поступали только потомки великой Калисты, обладатели темного дара. Наша сила возрастала с наступлением сумерек, поэтому темные маги учились по особому расписанию. Занятия начинались вечером и заканчивались с рассветом. Сейчас часы на смотровой башне, которую я видела из окна коридора, показывали начало первого — учебная ночь была в самом разгаре.

Когда входишь в кабинет зельеварения, то словно попадаешь в густое облако тумана: котлы бурлят, пар стоит столбом, заполняет все просторное помещение класса — лиц не видно, одни темные силуэты мелькают в клубах белого дыма.

Обычно, но не сегодня. Сегодня котлы стояли пустые, а горелки под ними были выключены. До конца пары профессор Морган собирался принимать у студентов курсовые работы. Каждый из нас должен был по собственному рецепту приготовить зелье, которое раскроет наши сильные стороны, что бы это ни означало.

Прижимая к груди фиал с красной жидкостью, я продвинулась вглубь аудитории и заняла место за одним из столов.

Раздался звонок на занятия: восьмикрылый дракон, спавший на крыше часовой башни, пробудившись, поднял шипастую голову, и ночную тишину пронзил его оглушительный рев. Пара началась.

Дверь распахнулась, и профессор Морган черным вихрем влетел в аудиторию.

— Ну-с приступим, — сказал мой любимый преподаватель, грохнув на стол тяжелый классный журнал.

В этом был весь профессор Морган: не любил лишних слов, ненужных, на его взгляд, расшаркиваний. Всегда сразу к делу, всегда с места в карьер.

Как же я по нему сохла! Часами могла любоваться его мужественным лицом, его волевым подбородком, трепетать от его властного, авторитетного тона.

Аж коленки задрожали, когда он появился в дверях. Скорее бы впечатлить его своим зельем.

Первой к доске вызвали Сорьяну Дол, ведьму, в жилах которой текла кровь вымершей расы оборотней — всего капля крови, но даже этой капли хватило, чтобы несчастная девица страдала от слишком буйной растительности, и не только на голове. Сколько себя помню, бедняга Сор боролась с тонкими усиками над верхней губой и отнюдь не тонкими полосками бакенбард по бокам лица. Вот и сейчас она стояла в центре аудитории, а ее впалые щеки были украшены свежими царапинами от бритвы.

— Вы сделали курсовую работу? — флегматично спросил профессор и отвернулся к окну, а я, как дурочка, залипла на его профиль.

— Да, мистер Морган, сделала. Моя сила в происхождении. — С этими словами волосатая адептка осушила флакон с приготовленным зельем. Уже в следующую секунду ее белые зубки превратились в клыки, а ногти с аккуратным маникюром — в изогнутые кинжалы. Маникюру, конечно, пришла хана.

Довольная собой адептка издала настоящий звериный рык, впечатленные студенты встретили его радостными овациями, профессор Морган хмыкнул и что-то отметил в своем журнале.

— Отлично, отлично, можете сесть. Надеюсь, антидот вы приготовить не забыли?

В ответ Сорьяна Дол что-то неразборчиво прорычала и вернулась на свое место.

— Мисс Харпер, теперь вы.

Я? Пальцы до хруста сжали баночку с зельем. Вот и он, момент икс. Решающая минута, которая все изменит.

— Покажите группе ваши сильные стороны, — профессор, по обыкновению, смотрел сквозь меня.

Ну ничего! Сегодня этот недосягаемый красавец обратит на меня внимание — Кусик обещал.

— Я покажу, — отозвалась я томно, как все утро учил меня Злобнокусь. — Покажу сильные стороны. Вам. — Последнее слово я выделила интонацией, тоже по совету своего фамильяра. Мы несколько часов репетировали с ним и эту речь, и этот проникновенный тон.

И похоже, не зря. Эффект был достигнут. Профессор таки меня заметил. Впервые за два года он посмотрел на меня в упор, чуть округлив глаза и приподняв брови. Затем отвернулся, неловко кашлянув в кулак.

— Показывайте, показывайте. Какой сюрприз вы нам приготовили.

Щеки горели, я была до ужаса смущена собственной смелостью — тихоня же. Одногруппники замолкли в ожидании нового зрелища. Собравшись с духом, я откупорила восковую пробку и одним глотком выпила зелье, сваренное фамильяром.

Глава 2. Мохнатый властелин лотков без страха и совести спешит на помощь

Моя одежда! Что с ней? Платье и мантия расползались на клочья дыма и таяли в воздухе, открывая все больше обнаженного тела. Моего тела. Голого!

Какие свои сильные стороны вы решили показать? Мне.

На столе рядом с котлом сидел на пушистой жопе засранец Злобнокусь и показывал мне оттопыренный палец с острым когтем.

Не просто произведешь впечатление. После этого урока твой возлюбленный запомнит тебя навсегда.

И правда, такой грандиозный позор вовек не забыть!

Из аудитории я вылетела стрелой под громкий хохот адептов — заметила, что происходит, и тут же рванула к выходу, пока еще не все платье на мне растаяло. Прижимая руки к груди, я как могла пыталась удержать расползающуюся ткань, но та дымом просачивалась сквозь пальцы и растворялась в воздухе.

Проклятый Злобнокусь! Предатель хвостатый! Никогда тебе этого не прощу. Только попадись мне — все усы повыдергиваю.

Какое дикое унижение! А самое унизительное во всем этом унижении, прямо вишенка на торте, — трусы. Мои застиранные, потерявшие виды трусы в зеленый горошек. И надо было надеть их именно сегодня. Ящики комода ломятся от новенького кружевного белья, а в самый ответственный момент на мне оказываются бабушкины панталоны. И все их видят. Все! И профессор Морган тоже.

Радуйся, Иви, что трусы на тебе вообще есть, что не исчезли вместе с платьем, иначе бежала бы сейчас по коридорам академии абсолютно голая. Лучше какие-никакие трусы, пусть в горошек, пусть леопардовые с начесом, чем вообще никаких. В любой ситуации надо искать положительные стороны.

Вот только не искались они, эти положительные стороны. Перед глазами все стояло лицо Райана Моргана. Он даже очки надел, чтобы лучше видеть, какой сюрприз ему приготовила тихоня Иви Харпер. И сюрприз, стоит признать, удался на славу — гладко выбритая челюсть профессора встретилась со столом.

После этого урока твой возлюбленный запомнит тебя навсегда.

Потеряв лифчик, я решила ускорить бег. Даром что ночь на дворе, в коридорах полно народа: «Солнце» ведь наше «Черное» и студенты все сплошные совы да переученные бывшие жаворонки. Бегу, несусь, руками закрываю грудь и другие интересные части тела, одежда на мне тает, аки прошлогодний снег, а у адептов, мимо которых я пролетаю, глаза на лоб лезут.

Дверь! А вот и она, родненькая, родимая, драгоценная дверь в мою спальню.

Забежав в комнату, я тут же кинулась к шкафу. Скорее прикрыть непотребства, избавиться от неприятного чувства уязвимости.

— Эй, ты что, ходила на лекцию в таком виде? Эй, ты что, плачешь? Эй, что случилось?

Нигде покоя нет. Моя соседка по спальне Мэри Джослин или, как ее тут прозвали, Эй-Джо, по обыкновению, прогуливала занятия. А еще она была главной сплетницей «Черного солнца», а еще — любительницей поработать жилеткой для слез. Вот только вся любопытная информация, которую вместе со слезами на нее изливали страдалицы, на следующий день становилась достоянием общественности. Так что нет, увольте. Пойду-ка я, пожалуй, пострадаю в одиночестве. Молча. В укромном уголке. Подальше от посторонних глаз.

— Эй, ты куда? Эй, может, тебе помочь чем-то надо? Например, выслушать?

Поздно. Дверь захлопнулась за моей спиной, и я побежала, на этот раз, слава богу, одетая, в парк рядом с академией — орошать землю слезами.

Подходящее дерево, к счастью, обнаружилось быстро — черное, раскидистое, полностью сбросившее листву, оно возвышалось на краю оврага в полукилометре от «Черного солнца». Под ним я и устроилась, чтобы всецело, без остатка предаться своему горю.

Они смеялись надо мной. Вся группа. Все шестнадцать человек. Ржали, как кони, и показывали на меня пальцами. Особенно девчонки. Те просто угорали, полные злорадного ликования.

Порыв осеннего ветра окатил прохладой лицо, влажное от слез и горящее от стыда. За спиной вдалеке горели окна готического замка с бесчисленными башенками и шпилями. Восьмикрылый дракон снова вытянул шею и распахнул зубастую пасть, чтобы позвать адептов на занятия. Что там у меня после зельеварения? Зеркала и иллюзии? И ты, Иви Харпер, не пойдешь? Пропустишь лекцию акулы Айлин, самой злобной мегеры «Черного солнца», люто ненавидящей прогульщиков?

Не пойду. А как после случившегося показаться однокурсникам на глаза? Они же шептаться будут. И пялиться. Сегодня надо мной смеялась моя группа, завтра станет смеяться поток, а послезавтра — вся академия. Слухи разлетаются быстро. Скоро любопытные взгляды будут липнуть ко мне в каждом классе и коридоре, как ноябрьская грязь к ботинкам.

Я посмотрела на свои ботинки, безнадежно испорченные, облепленные влажной землей, и расплакалась еще горше. Так оконфузиться перед профессором Морганом!

Я покажу. Покажу свои сильные стороны. Вам.

Перед лицом внезапно замаячил черный платок. Явно Злобнокусь явился молить о прощении — вон флагом трясет, о перемирии просит. И пусть флаг не белый и вообще не флаг, намерения паскудного кошака кристально ясны: раскаялся, гаденыш, пришел подлизаться и разжалобить хозяйку.

— Ты! Тварь блохастая! — закричала я, яростно хватая платок и разворачиваясь. — Сейчас я эту тряпку тебе в пасть затолкаю.

Ой.

Глава 3. Как произвести фурор на лекции с помощью одной ладони, лежащей в неположенном месте

На кошачью месть пострадавший отреагировал с невозмутимым спокойствием.

— Что, получил? — радовался фамильяр.

Демон опустил взгляд и флегматично взмахнул рукой, магией устраняя со штанины следы чужой хамской несдержанности.

Затем он присел на корточки перед хвостатым вредителем и зловеще улыбнулся, обнажив острые треугольники клыков.

— Не волнуйтесь, мисс Харпер, я ни в коем разе не удивлен и тем более не разгневан. Ваш питомец ведет себя как и полагается неразумному животному. Это в его кошачьей природе — гадить, где придется. Он ведь не человек с его высоким интеллектом и понятиями о культуре.

— Что? Животное? — взвился Злобнокусь. — Сам ты неразумное животное! А я — магическое существо.

Но демон его уже не слушал.

Улыбаясь краешком губ, он посмотрел мне в глаза:

— Итак, договор. По рукам?

— По рукам.

Вложив пальцы в холодную ладонь демона, я почувствовала, как в месте соприкосновения наших рук зародилась дрожь и побежала выше, по предплечью.

— Никогда не заключайте договор с демоном, — подмигнул Карвен и отстранился, отступив во мрак. — О, не бледнейте так, мисс Харпер, я пошутил, — он сделал еще один шаг назад и задумчиво изогнул бровь. — Или нет? До завтрашней ночи. Спокойного дня.

* * *

— Он такой красавчик, этот Карвен де Берг, глаз не отвести.

А девчонки в аудитории во всю сплетничали о новом адепте, аж слюной захлебывались от восторга.

— Какое лицо, какое тело!

Лицо и тело у демона и правда были, что надо, однако он и в подметки не годился харизматичному и мужественному профессору Моргану.

«Соблазнить столетнего мага с плохими зубами и намечающейся лысиной?»

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминание о вчерашнем разговоре. Глупости. Где он там лысину нашел? Разве что в своей больной фантазии. А сто лет для мага — это не старость, а самый сок. Моему папе, например, сто восемьдесят.

— И веет от него опасностью. Чувствуете? От одного только взгляда бросает в дрожь. Даром что демон. У него, наверное, и крылья есть.

Я пришла на пару последней и сейчас стояла у дверей аудитории, боясь войти в класс. Восемнадцать лет прожила неприметной мышкой, так отчаянно желала внимания и сегодня, похоже, получу его сполна. После вчерашнего конфуза на уроке зелий — обязательно.

Покажусь на пороге — и все сразу затихнут, повернут головы в мою сторону, а через секунду раздастся глумливый смех. Какой-нибудь остряк непременно выкрикнет в мою сторону мерзкую шуточку или фразу. И все поддержат ее нестройным гоготом.

Нет, не такого внимания я хотела. Не такого.

Представив, как пойду к свободному месту через весь зал под градом насмешек и издевательств, я попятилась и неожиданно наткнулась спиной на что-то твердое. Чем-то твердым оказалась мужская грудь. Сверху вниз на меня с ироничным выражением взирал демон собственной персоной, тот, кому девчонки за открытой дверью продолжали перемывать косточки.

— Нет, не чувствуя я в нем своего ровесника, хоть убейте.

— Да потому что он не твой ровесник, дуреха. Сказали же, ему двести лет.

— А что он тогда забыл в академии? Взрослый мужчина.

— Это он что, старше моего отца?

— Ну, ты идиотка. Двести демонических лет — это, может, двадцать наших.

В черных глазах Карвена, направленных на меня, играли смешинки.

— Подслушиваем? — шепнул он. — Много интересного узнали? Поделитесь со мной?

Растерянная, я открыла рот, собираясь ответить, но тут из аудитории раздался мелодичный голосок красавицы Шарлиз Чарм:

— Вы поняли, что вчера было на зельях? Ну, когда мы сдавали курсовые работы?

О боги, нет. Под пристальным взглядом демона я мучительно покраснела.

— Ничего себе наша тихоня учудила.

— Думаете специально? Или зелье неправильно приготовила?

— Да сто пудов хотела кого-то соблазнить своими тощими телесами.

— А кого?

Не пойду туда. Нет, нет, нет. Даже под страхом смерти не пойду. Даже если меня потащат туда насильно. Скажусь больной и до конца недели закроюсь в своей комнате, залезу с головой под одеяло и носа наружу не высуну. А если Эй-Джо начнет приставать с вопросами, притворюсь заразной, чтобы эта белобрысая сплетница поскорее сбежала.

Словно прочитав по выражению лица мои мысли, Карвен де Берг вскинул брови.

Шум голосов, доносившийся из открытой двери, потонул в реве восьмикрылого дракона, объявившего о начале занятий.

— Пойдем, — произнес демон, и я исступленно замотала головой, но широкая мужская ладонь легла мне на поясницу и мягко втолкнула в помещение.

В аудиторию мы вошли вместе: я, от стыда вжавшая голову в плечи, и знаменитый Карвен де Берг, о котором мгновение назад с упоением судачили сплетницы. Как я и ожидала, с нашим появлением в комнате повисла звенящая тишина. Студенты замерли на своих местах и таращились на меня, сначала молча, затем принялись шептаться:

Глава 4. Возьми меня всю! Да не в том смысле, нахал!

Будучи приличной девушкой, я не согласилась остаться с Карвеном наедине в его комнате — пригласила демона в свою. Моя соседка, Эй-Джо, как раз укатила по делам в ближайший городок за дубовым лесом и прихватила с собой Злобнокуся, так что до вечера спальня оказалась в полном моем распоряжении.

— Заходи, — открыла я дверь, пропуская демона внутрь. — И…

— Чувствуй себя, как дома?

— Веди себя прилично.

— Не радушная ты хозяйка, однако, мисс Харпер, — фыркнул гость и осмотрелся по сторонам. — А у тебя тут вполне уютно.

Не знаю, что уютного он увидел в комнате три на четыре метра с голыми каменными стенами и таким же голым каменным полом, но, возможно, у прислужников тьмы свои особые представления об уюте. Я вот нашу с Джослин спальню не находила симпатичной ни разу. Здесь даже мебели почти не было: две простые койки у противоположных стен да шкаф, в который помещалась только половина наших нарядов. Не девичья комната, а монашеская келья. Еще окно это готическое, из которого внутрь проникал в основном не свет, а сквозняк.

— Итак, приступим к делу, — сказал де Берг, остановившись возле упомянутого окна и любуясь бледным солнечным диском в клубах тумана. — Как я уже говорил, плата вперед.

— А может там платить не за что? — заупрямилась я. —Может, твои советы гроша ломаного не стоят?

Демон обернулся. Теперь, когда окно оказалось у него за спиной, его высокая темная фигура, заслонившая свет, стала выглядеть еще более зловещей.

— Гроша ломаного они не стоят — они стоят твоей целебной силы. Ты же ею со мной поделишься? А, мисс Харпер?

Он шагнул вперед, ко мне, медленно поднял руки, и я увидела, как длинные пальцы с острыми черными ногтями принялись ловко и быстро освобождать пуговицы рубашки из петель.

— Ты что, раздеваешься? — У меня глаза полезли на лоб.

— Как видишь.

— За-зачем? — начала я заикаться.

— А какие есть предположения?

— Тебе стало эм… душно? — на всякий случай я попятилась к выходу.

Полы рубашки распахнулись, обнажив гладкую мускулистую грудь и рельефный живот с дорожкой темных волос, убегающей за пояс брюк.

— Другие варианты? — Карвен де Берг ухмыльнулся краем рта, и я сделала еще два шага назад, пока не распласталась спиной по закрытой двери.

«Напитать меня силой…»

«Сделать это лучше в интимной обстановке…»

«Тебе понравится. Обещаю…»

Вчерашние слова обрели новый пугающий смысл, и в панике я предупредила:

— Буду кричать.

— Если тебе так хочется, — демон подошел ближе.

— Стой! — я вытянула вперед открытую ладонь. — Клянусь, я закричу и перебужу всю академию.

— Как считаешь нужным, но, — он задумчиво коснулся своего подбородка, — могу я поинтересоваться причинами?

Он что, совсем ку-ку? Не понимает?

— Ты… ты…ты разделся! — Заведя руку за спину, я попыталась нащупать дверную ручку. — Ты… ты голый! Ну, почти. — Я кивнула на полоску обнаженной груди между полами расстегнутой рубашки.

— Так ты от восторга собралась кричать? — По губам демона растеклась самодовольная улыбка. — Признаю, каюсь, неотразим.

— Дурачок что ли? — возмутилась я и постучала себе по голове, прозрачно намекая, что думаю о его умственных способностях. — Отразим или нет, это не дает тебе права меня насиловать!

— Что, прости? — Карвен де Берг вскинул брови. — Что не дает право делать?

— Наси… — я запнулась, вдруг сообразив, что в моих поспешных выводах, похоже, что-то не так, и добавила тихо, куда менее уверенно: —…ловать. Насиловать. Меня.

Брови демоны поднялись еще на полсантиметра выше, в глазах зажглось насмешливое выражение.

— Какая потрясающая самоуверенность, мисс Харпер! — воскликнул де Берг и дважды ударил в ладони в оскорбительной пародии на аплодисменты. — Я восхищен, нет, право, восхищен твоим самомнением. Ответь, я сильно тебя расстрою, если скажу, что мои намерения в отношении твоей персоны были исключительно невинны?

Я ошиблась? Он не собирался…

Облегчение смешалось с жутким стыдом.

О, единый, дай мне провалиться сквозь землю! Вот прямо сейчас, в эту самую минуту. Удружи, а?

На моем лице, наверное, можно было поджарить яичницу — так горели щеки.

— Зачем тогда разделся? — смущенно отвела я взгляд.

— Так душно же, — с улыбкой передразнил Карвен.

Нет, этот демон невыносим!

Некоторое время мы стояли друг напротив друга в напряженном молчании. Я разглядывала остроносые туфли демона, черные, кожаные, начищенные до зеркального блеска. Что разглядывал Карвен, оставалось только гадать. Наконец он сказал:

— Дорогая, мисс Харпер, предлагаю забыть об этом неловком моменте и вернуться к нашим баранам.

Забыть — это хорошо. Это я с радостью. Лучше сделать вид, будто ничего не было, чем служить объектом для насмешек. Это же надо так опростоволоситься.

Глава 5. Как соблазнить профессора и не нанести ему при этом моральную травму. Или нанести

— Садись, Харпер, вот на этот стул. Я дам тебе первый урок по обольщению мужчин. Уж в этом деле я мастер.

— Умеешь обольщать мужчин? — хихикнула я в кулак и опустилась на кровать, потому что никаких стульев в комнате не было.

— Очень смешно, — скептически фыркнул демон.

За узким окном в форме стрельчатой арки уже начало темнеть, а значит, скоро придется отправляться на пары.

А Кусик не вернулся до сих пор, совсем обо мне забыл. Наверняка крутит сейчас хвостом перед своей обожаемой горгульей.

Мой Злобнокусь — мужчина без комплексов. Ему совершенно плевать, что дама его сердца принадлежит к другому биологическому виду да и вообще в три раза больше поклонника. Вот уже второй год он обхаживает ручное чудовище профессора Моргана и надеется, что если хозяева сойдутся, то и их фамильяры тоже. Поэтому профессор Морган — единственный мужчина, которого Кусик ко мне подпускает.

Но это, конечно, хорошо, что кот занят делом, а не пытается выцарапать сопернику глаза. Будь Кусик здесь, мы с Карвеном так спокойно не поговорили бы.

— Слушай меня, Харпер. Слушай внимательно, — тем временем демон с умным видом расхаживал в небольшом пространстве между кроватями и вещал: — Я дам тебе первый совет.

Первый совет!

Взволнованная, я подалась вперед и приготовилась ловить каждое слово.

Жуть, как интересно, что скажет Карвен. А вдруг он и правда знает секрет соблазнения мужчин? Сейчас как поделится со мной успешной тактикой, как падет профессор к моим ногам, словно взятый неприятелем бастион, и превратится моя безответная любовь в очень даже ответную. И будем мы с Райаном миловаться под луной, романтично скрывая наши отношения от ректора и моих родителей.

Похоже, вид у меня стал до неприличия мечтательный, ибо Карвен покосился в мою сторону с неодобрением.

— Итак, первый совет, — демон наклонился и взял меня за плечи. — Тебе надо смотреть на него. Все время. Смотреть и ничего не говорить. На парах, на перерывах, в столовой. Когда он ест, садись перед ним и смотри, молча и проникновенно. На лекциях занимай первую парту и не своди с него глаз. Лови его в коридорах и иди за ним, прожигая взглядом затылок. Главное, делай это молча. Показывай свои чувства взглядом.

— Ты уверен? — произнесла я с сомнением. — Не будет ли это выглядеть странно?

— Ни в коем случае, — заверил демон. — Я мужчина и знаю, о чем говорю. Ты только смотри на него в упор. Желательно, не моргая. Мужчинам такое нравится.

Похоже, дожив до восемнадцати лет, я так и не научилась разбираться в представителях противоположного пола.

— О, да, забыл, — Карвен вскинул вверх указательный палец, словно привлекая внимание к тому, что собирался сказать. — Ты должна ловить профессора в неожиданных местах, ну, там, где он никак не ожидает тебя увидеть, возникать перед ним как черт из табакерки и таращиться на него.

— Я что-то сомневаюсь, что…

— Таращиться молча и не моргая.

— Я что-то…

— Например, когда он выходит из уборной.

— Мне кажется, это как-то слишком. Не находишь?

— Много ты понимаешь. Нам, мужчинам, нравится женское внимание. А еще в девице должна быть загадка. Так что ты, Харпер, внимательно смотри на профессора и загадочно молчи.

— Может, еще таинственно улыбаться? — прониклась я демонической стратегией.

— Отлично, Харпер, схватываешь на лету. Лови профессора в коридорах, смотри на него в упор, загадочно молчи и таинственно улыбайся. Можешь еще, глядя на него, тихо хихикать, будто вспоминаешь что-то забавное.

Признаться, я была обескуражена. Где-то подсознательно ожидала, что Карвен посоветует мне одеваться ярче, вести себя более раскованно, научит флиртовать, а он: «Таращись и молчи».

Впрочем, почему нет? Слышала, мужчинам нравятся настойчивые, уверенные в себе барышни.

— И когда мне приступать к нашему плану?

— А чего тянуть кота за хвост? — Демон отвернулся к окну, скрывая улыбку. — Сегодня и приступай. Знаешь, где живет профессор Морган?

— В преподавательском крыле. Там остаются на день те, кто дежурят на этой неделе.

— Отлично, Харпер. Вот и встреть его там. И помни, — он сложил пальцы в горсть, как делают, когда собираются что-то посолить, и провел ими вдоль линии своих губ. — Рот на замок.

* * *

И вот по совету демона я, красная от смущения и молчаливая, словно статуя, караулила профессора Моргана под дверью его служебной квартиры. Долго караулила, даже успела поймать на себе несколько озадаченных взглядов: каждый маг, проходящий мимо, считал своим долгом спросить, что я тут забыла, в преподавательском крыле.

— Подойди ближе к двери, — раздался за спиной знакомый голос с ехидными интонациями.

Я обернулась, но увидела позади пустой коридор.

Неужели я так перенервничала, что у меня начались слуховые галлюцинации?

— Отомри, Харпер, и сделай, как я сказал.

Внезапно обычные слуховые галлюцинации вышли на новый уровень: я почувствовала прикосновение невидимых рук, затем — резкий толчок, заставивший меня буквально влететь носом в дверь.

Глава 6. Не ешь пирожок — козленочком станешь, а впрочем, ешь — ты и так к… красавец

Каков наглец! Награду за свою пакость захотел. Честно заработанную! Вот тебе твоя награда, держи!

Злая, как тысяча орков, я сложила руку в кулак и поднесла к лицу Карвена, прямо к его длинному аристократическому носу.

— Решила перейти на язык жестов? — хмыкнул крылатый гад, ничуть не впечатленный этой демонстрацией. — Даже не представляю, что ты хочешь мне сказать.

Глянув на него с яростью, я выбежала из уборной и понеслась по коридорам академии в свою комнату. Занятия закончились, и мне хотелось забраться в ванную, чтобы вдоволь позлиться и поплакать. Мало того, что моя репутация приличной девушки теперь подмочена, так еще и профессор считает меня — как он там выразился? — бессовестной нахалкой.

А все демон виноват! Как я могла поверить его советам, дура!

И вот я бежала, вернее, шла быстрым шагом, мысленно костеря на чем свет стоит этого двуличного змея, как вдруг кто-то дернул меня за руку. Адептов в коридоре было много, в первую секунду я решила, что меня задели случайно и уже собиралась продолжить свой путь, но рядом раздался знакомый голос:

— Так торопишься, что даже родную сестру не видишь?

Брунгильда.

Чистыми голубыми глазами под сенью шикарных черных ресниц на меня смотрело воплощение женской красоты. Ну почему у меня не было таких глаз и таких ресниц? Сестры ведь, появились на свет от одних родителей, но кому-то природа отсыпала достоинств сполна, а на ком-то явно решила отдохнуть.

Словно прочитав мои мысли, Бруни выгнулась и уперла руку в бедро, отчего ее поза стала напоминать позу модели из глянцевого журнала «Модная ведьма». Ох, убила бы за такую фигуру, а впрочем, я бы ее и просто так убила — от горячей сестринской любви.

И, конечно, от зависти.

Блистательная Брунгильда. Никто не мог сравниться с ней и даже чуть-чуть приблизиться к сиянию ее славы. Победительница конкурса красоты, капитан команды по барьерному полету на метлах, лучшая ученица группы, папина и мамина гордость.

Я же — мисс заурядность. Симпатичная, но не настолько, чтобы парни из академии свистели мне вслед, выкручивая шеи. Старательная ученица, но не хватающая звезд с неба. Спортивная, но только в своих мечтах.

Всю жизнь я жила в тени Брунгильды. Родителя днями и ночами пели ей дифирамбы, меня же, как нашкодившего котенка, тыкали носом в неудачи и призывали брать пример со старшей сестры. Невыносимо. Это было просто невыносимо.

— Как дела? — вкрадчиво начала дорогая родственница, и я насторожилась. В академии и за ее пределами Брунгильда никогда не останавливалась, чтобы со мной поболтать, особенно, если была в компании своих заносчивых подружек. Обычно она проходила мимо, притворяясь, что мы незнакомы, а тут сама окликнула, сама завела разговор. Подозрительно.

— Дела как дела, — я пожала плечами, чувствуя себя неловко под надменным, снисходительным взглядом сестрицы.

Вот всегда она на меня смотрела так! Как богиня на букашку у своих ног.

— Значит, все как обычно? Никаких новостей? В твоей жизни ровным счетом ничего не изменилось? — Брунгильда скрестила руки на груди, и тут я поняла, что, помимо привычного высокомерия, в ее взгляде есть кое-что еще. Из равнодушного и слегка брезгливого он, ее взгляд, стал внимательным и цепким. Теперь на меня смотрели не как на жалкое насекомое, а как на насекомое диковинное, пусть и по-прежнему противное.

— Никаких новостей. Ничего не изменилось, — отозвалась я, пытаясь придумать благовидный предлог, чтобы сбежать.

А что, если сестра узнала о том позорном инциденте на зельях и пришла поглумиться? Тогда тем более надо сворачивать разговор и спасаться бегством: Брунгильда — мастер насмешек.

— Знаешь, мне пора. Надо как следует выспаться. Ночью зачет по бытовым чарам. — С этими словами я медленно попятилась в сторону лестницы в конце коридора, но…

— Стоять! — Меня схватили за руку. Брунгильда наклонила ко мне лицо, и стало окончательно ясно: сестрице что-то от меня надо.

— Скажи-ка, Иви, правда ли, что в вашей группе учится демон из Темной Империи?

Я кивнула, поморщившись от крепкой хватки на моем предплечье.

— Сам Карвен де Берг?

Я снова кивнула и попыталась отцепить от себя чужую клешню, но тщетно: Брунгильда сжимала мою руку, как древко метлы, на которой ставила спортивные рекорды.

— А слухи, что гуляют по академии, про вас с ним, правдивы?

— Какие слухи?

— О том, что вы… — Она поджала губы, затем выплюнула недовольно: — Пара.

И тут до меня дошло.

Конечно! Это очевидно. Брунгильда привыкла быть успешнее меня, чувствовать себя звездой, самой популярной и привлекательной девицей в академии, и вдруг младшая сестренка ее обставила — отхватила такого парня! Молодой человек Брунгильды тоже принадлежал к высшей лиге. На него пускали слюни многие адептки «Черного солнца». Но одно дело встречаться с обычным спортсменом, пусть и красивым, и совсем другое — с опасным статусным чужестранцем, личность которого окутана ореолом таинственности.

Если такой мужчина, как Карвен де Берг, выделил тебя из толпы, значит, ты лучшая, а звание лучшей Брунгильда не желала уступать никому. Даже мне. Особенно мне! Сестра ненавидела, когда я в чем-то ее превосходила. Дома, на каникулах, когда родители меня за что-то хвалили, а делали они это очень редко, у сестры аж перекашивало лицо. Она спешила их перебить, сменить тему, не давая мне насладиться долгожданным одобрением.

Глава 7. Травмоопасные извинения, или Я пришла вас добить, профессор

Теперь меня отчислят. Как пить дать отчислят. Судя по тому взгляду, что кинул на меня профессор Морган, прежде чем в клубах зеленого газа гордо удалиться в медицинский блок, в этом даже сомневаться не стоит. А значит, привет, дом, здравствуйте, дорогие родители, ваша непутевая дочь вернулась с позором.

Я как это представила, так мне сразу и поплохело.

Блистательная Брунгильда наверняка закончит академию с отличием, а мне, отчисленной, прямая дорога в магический технаруим «Ведуньи» — среднее учебное заведение для волшебниц со слабым даром. После него только в «девочки на побегушках» или в «подай-принеси», о престижной работе придется забыть.

А у меня амбиции! Да-да, амбиции. Мне кровь из носа нужно обставить Брунгильду хотя бы один раз в жизни. О как же сильно я хочу доказать родителям, что ничуть не хуже их драгоценной старшенькой!

А как доказать-то, если меня вышвырнут из академии пинком под зад?

— Как ты мог! — зашипела я на кота, когда после пар мы вернулись в мою комнату. — Как ты мог так меня подставить! Как у тебя лапа поднялась навредить профессору Моргану?

Честно, мне хотелось придушить Кусика голыми руками.

— Я же не знал, что это пирожки для профессора, мяу. — Наглая черная морда на всякий случай залезла на шкаф, подальше от моего гнева. — Думал, ты хочешь ими демона своего накормить.

— Откуда ты вообще достал это зелье?

— Так Робертс обронил. Там, на дне флакона, осталась пара капель.

Завыв, я схватилась за голову.

Ну почему, почему я вечно попадаю в неловкие и неприятные ситуации? Теперь мой любимый считает меня ненормальной. В его глазах я не просто бессовестная нахалка — неадекватная злостная вредительница.

И на мое поведение он обязательно пожалуется ректору, а ректор — родителям. А те в который раз убедятся, кто из их дочерей — гордость семьи, а кто — позор.

Надо извиниться! Точно! Надо пойти к профессору Моргану и попросить прощения во второй раз.

— Куда ты? — позвал меня кот со шкафа, когда я бросилась к двери.

Да, да, извиниться. Немедленно. Искреннее раскаяние смягчит сердце профессора, и меня не накажут, или накажут не так строго. Главное, ни в коем случае не брать с собой пирожки. Боюсь, с легкой лапы Кусика у мистера Моргана теперь аллергия на все хлебобулочные изделия.

Но не могу же я пойти к больному с пустыми руками. Некультурно, невежливо. Какие же это тогда извинения? Ненастоящие.

Я остановилась посреди коридора и принялась лихорадочно рассуждать, каким подарком на этот раз задобрить профессора. Сплетница Эй-Джо рассказала, что Робертс до сих пор лежит под магической капельницей, настолько ядреное получилось у него зелье. Значит, мой любимый тоже где-то там, в медицинском блоке.

Когда Брунгильда однажды заболела, мама и папа носили ей в больницу огромные яркие апельсины, а вот у ее соседки по палате на тумбочке у постели стояли в вазе цветы.

Цветы — отличная идея. Еда может вызвать у профессора неприятные ассоциации. Посмотрит он на апельсины, вспомнит горе-пирожки и не простит меня, возможно, даже сильнее разозлится. А цветы они безвредные и очень красивые. Тем более в школах их традиционно дарят на праздники. Черные орхидеи — в первый учебный день, белые — в последний.

Решено. Цветы. Только не срезанные — это немужественно. В горшке, в большом брутальном горшке. Желательно, в виде черепа. Слышала, что профессор Морган в свободное от работы время увлекается некромантией, а значит, обязательно оценит зловещую атрибутику.

Я медленно направилась дальше, раздумывая, где найти подходящий горшок и какие цветы выбрать для мужчины. Это женщине подойдут любые — хоть красные розы, хоть белые ромашки — а с представителями сильного пола все гораздо сложнее. Им нужно что-то суровое, что-то…

— Черный хищник.

Голос демона, раздавшийся за спиной, неожиданно близко, заставил меня подскочить на месте. Обернувшись, я увидела Карвена, улыбающегося во все тридцать два белоснежных зуба.

— Ты говорила вслух.

Вспыхнув, я быстро огляделась по сторонам: к счастью, коридор был пуст, в такое время адепты отсыпались после ночных пар, и никто не слышал, как я беседую сама с собой, словно дурочка, сбежавшая из лечебницы.

Поправочка: никто не слышал, кроме одного наглого крылатого типа.

— Ты меня что, преследуешь? — сдвинула я брови.

С видом оскорбленной добродетели демон картинно округлил глаза.

— Я? Преследую? — он прижал руку к груди. — То есть ты не допускаешь возможности столкнуться с кем-то случайно? В замкнутом пространстве небольшой академии.

— Я просто…

— …считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя? — с ухмылкой закончил за меня фразу демон.

— Просто я…

— …обладаешь самомнением размером с Галактику?

— Да хватит! Дай сказать.

— Успокойся Харпер. У тебя смешались мания величия и мания преследования. Я просто шел мимо и увидел, как ты что-то с упоением бормочешь себе под нос.

Глава 8. Один раз — случайность, два — совпадение, три — обнаглевший демон

Ну кто же знал, что у профессора Моргана аллергия на пыльцу Черного хищника или, как его еще называют в народе, Цветка Смерти. Я же как лучше хотела, от чистого сердца подарила ему эту растение, от всей души, а вместо извинений получилось покушение на жизнь.

К счастью, моего любимого лектора откачали. К несчастью, теперь, глядя на меня, он начинал заикаться и стонать от ужаса. Что-то подсказывало: после всех последних событий не выйдет у нас с профессором романтических отношений. Да и страсть моя к нему как-то поугасла. Когда вместо сияющих доспехов твой рыцарь облачается в клубы зеленого вонючего газа, это не может не испортить его прекрасный образ.

— Знаешь, Кусик, — сказала я коту, когда мы вместе очищали комнату от последствий моей готовки, — кажется, я излечилась от своей нездоровой страсти.

— Мяу, что? — взревел разгневанный и растерянный фамильяр. — Но как же… как же моя горгуша, моя прекрасная Бронкс? Как я теперь с ней сойдусь, если вы с профессором не будете вместе?

— Ничто не мешает тебе ее очаровать, — я принялась усерднее водить тряпкой по столу в попытке отодрать от него налипшие куски теста. — Если дама твоего сердца до сих пор не ответила тебе взаимностью, может, ты неправильно за ней ухаживаешь? Ты пробовал делать ей подарки?

Я вспомнила свои подарки любимому и тяжело вздохнула: пирожки отправили профессора на больничную койку, а цветок — едва ли не на тот свет. Только мне и давать Кусику советы.

— Делал, делал подарки, мяу, — повесил черную мордочку мой загрустивший питомец. — Букет из дохлых мышей. Чучело крысы с бантиком. Бусы из сарделек, украденных на кухне. И редкий деликатес — шашлык из мух.

— Разве ж такое женщинам нравится? Ты попробуй подарить ей, ну, например, цветы.

— Издеваешься? — недоверчиво протянул Злобнокусь. — Где ты видела, чтобы горгульи ели цветы? Они ж не овцы и не козы, чтобы траву жевать.

— Да что ты все о еде да о еде? Подари то, что останется у нее на всю жизнь.

— Невроз? Как ты — профессору Моргану? — захихикал этот шутник. — Или нервный тик? Вот уж и правда замечательные подарки, мяу.

Покачав головой, я отложила тряпку и решила немного отдохнуть на кровати от уборки. И тут в воздухе перед лицом внезапно повис до боли знакомый бумажный самолетик. Именно этот, сложенный из листа ученической тетради, на лекции отправил мне демон. Именно к этому, с немного помятыми крыльями, он в коридоре прижимался губами.

Что за ерунда?

Когда я нерешительно протянула руку и коснулась послания, то обнаружила, что письмо мне принес большой паук, спустившийся с потолка на ниточке паутины. Стоило забрать самолетик, и восьминогий почтальон тут же поднялся обратно и резво засеменил к окну, чтобы исчезнуть в открытой форточке.

— Что там? — забрался ко мне на кровать Злобнокусь и внимательно, настороженно взглянул на письмо.

— Да так, ничего особенного. — Под подозрительным взглядом своего питомца я встала с постели и, сжимая самолетик в руке, направилась в ванную комнату.

Кусик хоть и был животным, но читать, удивительное дело, умел, так что разворачивать послание от демона при нем я не рискнула. Мало ли что Карвен мне написал. Кот мой ревнивец страшный и, если с Морганом хозяйкой поделиться готов, то новенького из Модракса на дух не переносит.

— Куда ты, мяу?

— В уборную. Хочу… хочу привести себя в порядок.

В ванной, за дверью, я глубоко вздохнула и дрожащими пальцами развернулась письмо. Интересно, и чего я так нервничаю? Почему сердце в ожидании бьется гулко и часто? И в голову лезут всякие мысли, всякие воспоминания. О поцелуях.

Пока бумага, явно вырванная из конспекта, шуршала в моих руках, перед внутренним взором мелькали картинки из прошлого. Вот широкая мужская ладонь опускается на мой затылок, и лицо демона оказывается смущающе близко, вот в людном коридоре недалеко от лестницы Карвен улыбается, а затем подносит самолетик к губам и целует, не сводя с меня горящих лукавством глаз.

Аж мурашки по коже. Зачем я об этом думаю? Я ведь профессора Моргана лю…

А ведь уже не люблю. Да и было ли мое к нему чувство настоящим, раз так быстро угасло? Или я, наивная дурочка, придумала себе красивый образ, который нацепила на первого попавшегося мужчину? И вот этот образ растаял в клубах ядовито-зеленого тумана, заставив меня увидеть объект своих девичьих грез без прикрас, в мгновение ока заметить все его недостатки: и намечающуюся лысину, и плохие зубы, о которых говорил Карвен.

— Однако, — прошептала я, удивляясь своей недавней слепоте, а затем опустила взгляд и прочитала послание.

Твердым убористым почерком на бумаге было выведено: «Я согласен сыграть роль твоего парня. А взамен ты…»

Многоточие в конце показалось мне волнующим и кричащим. Оборванная фраза снова и снова крутилась в мыслях.

А взамен ты…

От этих трех точек, от этой недосказанности, повисшей в воздухе, меня сначала бросило в холод, а потом в жар.

Было любопытно и страшно, что Карвен попросит за свою услугу.

* * *

Шабаш ведьм — национальный праздник. В честь него студенческие братства и сестринства устраивают вечеринки. Быть членом мужского или женского сообщества в академии очень почетно, вот только таким непопулярным личностям, как я, об этом остается только мечтать.