Ты будешь моей истинной, ведьмочка!

Пролог.

Она что, сказала «госпожа»?

Я моргнула раз, другой, третий. Мир никак не хотел складываться в привычную картинку: потолок — не в трещинах с облезлой побелкой, а из тёмных деревянных балок, между которыми местами торчала солома; вместо ровного гула ночной Москвы — тихое потрескивание где-то сбоку и редкий скрип. Пахло не потом, пластиком и выхлопами, а чем-то… травяным, дымным и слегка сладким, как дешёвый травяной чай, только натуральнее.

— Госпожа? — повторила женщина, наклоняясь ближе.

Я, кажется, забыла, как дышать.

Пухлые щёки, круглое лицо, тёмные глаза, в которых плескалась тревога, а поверх этого — чепчик. Самый настоящий, из тех, что я раньше видела только в исторических фильмах или на картинках к романам про королей, драконов и прочую нереальную фигню. Платье на ней было тяжёлым, с широкими рукавами и вышитым фартуком. Ни тебе футболки, ни логотипа сети фастфуда.

— Я… — выдавила я. — Что?

Острое жжение под левой лопаткой отвлекло, будто кто-то приложил к моей спине раскалённую монету. Боль вспыхнула так резко, что у меня перед глазами на секунду потемнело. Я зашипела, инстинктивно прижимая руку сильнее к больному месту.

— Что такое, госпожа? — всполошилась женщина и аккуратно перехватила моё запястье. — Что-то болит? Я сейчас за зельем сбегаю, только вы не пугайтесь.

Зельем. Она сказала зельем.

Откуда-то из глубины мозга всплыла совершенно лишняя мысль: ну всё, дочиталась своих литнетовских фэнтезийных романов.

— Подождите, — хрипло остановила я её, пока она пыталась отодвинуться. — Куда… зелье… Кто вы вообще?

Женщина замерла, растерянно моргнула, губы её дрогнули.

— Я Лола, госпожа, — произнесла она, словно это всё объясняло. — Ваша горничная.

Горничная. Госпожа. Зелье.

Либо я умерла и попала в очень странный загробный отдел, либо…

Либо то, о чем я читала запоем, лёжа на продавленном матрасе после смены, случилось со мной.

Литнет, мать его.

— Послушайте, Лола, — я с трудом сглотнула, голос звучал чужим, чуть ниже, чем я привыкла. — Очень странный вопрос… но всё же. Где… я?

— Как где? — она растерянно развела руками. — У себя в комнате, госпожа. В доме лорда Хальверна.

Хальверн.

Имя звучало как заклинание. Или как фамилия персонажа из дорогого фэнтези, но точно не как кто-то из моих соседей по съёмной квартире. Ни одной точки привязки. Ни одного знакомого ориентира.

Я закрыла глаза. Вдох. Выдох.

Работа в общепите, ночные смены, развод, диплом в двадцать девять — всё это научило меня выдерживать стресс. Видимо, пригодилось.

Ну что ж, Эмма, давай по порядку…

Но стоило мне вдохнуть снова, как под лопаткой что-то дёрнулось. Не просто боль — пульсация, будто кто-то изнутри проводил раскалённой иглой по кости. Я резко втянула воздух.

Лола побледнела.

— Госпожа… вы… вы светитесь.

Я опустила взгляд вниз — туда, где ткань ночной рубашки тонко подсвечивалась неестественным голубоватым сиянием. Прежде чем я успела спросить «что это значит?», за дверью раздался тяжёлый, глухой удар — такой, от которого по полу пробежала дрожь.

Эмма Иванова

Эмма Иванова.

Эмма выросла в приюте. Рано вышла замуж. О чем позже жалела. Добрая, но не наивная. Острая на язык, упрямая до святости. Ранимая, но скрывает это мастерски. Пережила абьюзивный брак и больше никому не позволит собой помыкать.

Не верит в сказки, не впечатляется титулами и не падает в обморок от красивых глаз (ну… почти)

Глава первая – «Остерегайся огня».

Я не сразу поняла, что свет гаснет. Сияние меркло, как уставшая лампа, пока не исчезло совсем, оставив после себя только ноющую горячую точку — будто у меня под кожей прилегла спать злая искорка.

Я медленно выдохнула и, всё ещё дрожа, опустила взгляд на Лолу. У девушки глаза были как два блюдца. Страх, тревога и что-то очень похожее на священный ужас боролись у неё на лице.

— Успокаиваемся, — хрипло выдала я, подняв руки, как инструктор йоги, у которого тоже всё пошло не по плану. — Дышим. Я дышу. Ты дышишь. Прекрасно.

Лола кивнула так резко, что чепчик съехал набок.

— С этим… — я махнула рукой в сторону своей лопатки, как будто могла объяснить произошедшее свечение жестом, — мы будем разбираться позже.

Слово «позже» прозвучало так уверенно, будто я не в новом мире и не в чужом теле, а просто отложила уборку кухни на завтра.

В дверь снова постучали. На этот раз — терпеливо, но настойчиво. Стук, от которого внутри всё похолодело. Я метнула взгляд на Лолу, словно это она виновата в том, что к нам пришли незваные гости.

— Это… кто? — прошептала я.

— Вероятно… ваш дядюшка, — сорвалось с её губ почти неслышно.

— Мой дядюшка, — повторила я, стараясь не взвыть.

Отлично. Мой дядюшка. И что мне говорить моему дядюшке, которого я не знаю?!

Стук повторился, уже громче и властнее. Ну конечно. Идеальное время для знакомства с семьёй: я едва живая, светилась изнутри, как новогодняя гирлянда, и от страха чувствовала себя омлётом на сковородке.

Думать времени не было. Ровно ни секунды. Я приняла единственное логичное решение — логичное для человека, который не знает, где он, кто он и с кем сейчас будет разговаривать:

— Я больная, — прошептала я. — Сильно. Очень. Почти умираю.

И, не дав Лоле возразить, снова плюхнулась в кровать, натянула одеяло до подбородка и скорчила максимально правдоподобную «я чувствую себя как дерьмо» мину.

— Открывай! — шепнула я.

Лола, слава всем богам этого мира, не стала задавать лишних вопросов. Насколько это позволяла её комплекция, она почти бегом добралась до двери и распахнула её.

В комнату вошёл мужчина. Высокий. Широкоплечий. Волосы тёмные, но с сединой, аккуратно подстриженные. Черты лица — резкие, благородные, строгие. Тот тип мужской красоты, который с возрастом становится только лучше, опаснее и властнее.

Именно такого обычно объявляют «лордом» или «хозяином замка» в романах, а не на собеседовании в офис.

— Эмеральда, — проговорил он, хмурясь. — Почему ты лежишь? Ты всё ещё в постели?

1.1

Я раскрыла рот, но объяснить, почему «Эмеральда» лежит в постели, если душой она вообще-то Эмма из Москвы, не успела. Лола ринулась на помощь, словно закрывала меня собой.

— Госпоже было плохо, милорд! — быстро проговорила она, сложив руки перед собой. — У неё кружилась голова, метка болела, и я принесла ей одно из тех зелий, что остались после визита лекаря. Я предложила ей остаться в постели, чтобы… чтобы…

Я бы ей аплодировала, если бы не притворялась полутрупом.

Дядя — а это наверняка был он — задержал взгляд на Лоле. Потом на мне. Потом снова на Лоле. А затем — на саквояже, стоявшем у стены.

Я заметила его только сейчас: старинный кожаный, с металлическими уголками. Рядом — наполовину собранный чемодан. Точно такие я видела в старых фильмах.

— Напоминаю, — сказал лорд ровным голосом, — что вечером тебя ждёт карета. Ты отправляешься в Академию. Тебя уже приняли. Начнёшь обучение.

Академию. Карета. Приняли. Я захлопала глазами, как кролик в свете фар. Он, кажется, принял это за слабость.

— И да, — продолжил он тоном человека, который уже принял решение и от своих слов не отступит, — из Академии тебе лучше не возвращаться.

Вот так. Без прикрас. Без метафор. Прямо.

— Я рассчитываю, что ты найдёшь там себе мужа. Или способ жить самостоятельно.

Мужа. Конечно.

В этой жизни я, похоже, тоже должна быть тенью мужчины. Ну уж нет. Спасибо, плавали.

Он подошёл ближе, и я невольно втянула голову в плечи.

— Эмеральда, — сказал дядя Савелий (так прозвучало его имя в моей голове), — я дал тебе всё, что мог в дань памяти своей сестры. Даже больше, чем ты заслуживаешь, с учётом… наследственности. Но дальше наши пути должны разойтись. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять: пора найти свой путь.

Краем глаза увидела, как Лола закатила глаза, и поняла, что это лишь пустые разговоры. Видимо, дядюшка — один из тех родственников, с которыми и враги не страшны.

Но я лишь молча кивнула — роль больной слабой девушки требовала дисциплины.

Он посмотрел на меня ещё раз — так, как смотрят на дальнюю знакомую, которую больше не увидят, — и вышел, закрыв дверь. Щелчок замка прозвучал громко. Гораздо громче, чем хотелось.

Я выждала три секунды. Пять. Восемь. Потом резко села, сбросив одеяло, и уставилась на Лолу.

— Что. Ещё. За Академия? — спросила я. А затем, задумавшись, добавила: — И что не так с моей наследственностью?

Лола моргнула, будто не веря, что я это сказала. Она открыла рот, чтобы ответить…

Но в ту же секунду что-то в моём саквояже — том самом старинном кожаном — громко щёлкнуло. Как будто сейчас оттуда что-то вылезет.

Я медленно повернула голову. Саквояж… действительно приоткрылся. Из щели вырвалось слабое голубое сияние — то самое, что было под моей лопаткой.

— Лола… — выдохнула я. — Это что такое?

Она побледнела до цвета муки.

— Это… это ваша ведьминская книга, госпожа, — прошептала она. — Но она… она никогда не открывается сама…

— Ведьминс… что? — только и смогла я выдавить.

Книга медленно поднялась над багажом, повернулась к нам с Лолой. Сияние вспыхнуло ярче. Страницы внутри сами собой перевернулись, будто от ветра. И на чистом развороте золотыми буквами проступила фраза:

«Пробудилась первая ведьма с меткой истинности. Будь осторожна. Остерегайся огня.»

Я сглотнула. Похоже… я умудрилась вляпаться в неприятности сразу, как только попала в этот мир.

Эмеральда Хальверн

⭐ Представляю вам главную героиню, и два стиля в которых она визуализирована.

Эмеральда Хальверн.

Эмеральда была: тихой, забитой, пугливой, воспитанной на чувстве вины, убеждённой, что должна быть «удобной».
Её дар не уважали. Её саму — тем более.

Она редко спорила, никогда не перечила, просила прощения даже за то, чего не делала, считала себя «неправильной» ведьмой, не верила в свою ценность.

От Автора: Драгоценные читатели, рада приветствовать вас в новой истории! Как и всегда, буду безумно благодарна за любую поддержку: просмотры, звёзды, добавления книги в библиотеку.

Также напоминаю, что автор безумно любит читать ваши комментарии. Подписывайтесь, чтобы не упустить ничего интересного.

Всегда Ваша, ЮЭл❤️

P.S по старой традиции, промокод удачливому читателю - yKWv7kr3 (промокод на книгу "Цветочная лавка с подвохом"