Ты меня помнишь

Ты меня помнишь

Печатается под псевдонимом.

                                                      Настоящее имя автора Изольда Макарова.

Стивен Ричмон бесцельно коротал время в машине, рассеянно наблюдая за крупными каплями, стекающими по стеклу обильными непрерывно-бесконечными струями. Холодный дождь заливал улицы и дома, разгонял немногочисленных прохожих, рискнувших выйти из тёплых квартир ранним лондонским утром, в то время как основная часть горожан только просыпалась, потягивалась и подходила к окнам, чтобы затем морщиться и ворчать, глядя в промозглую слезливую реальность пробуждающегося города. Стивен вздохнул, у него не было никакой надобности так рано являться в офис. Другая беда выгнала его из дома: очередная ссора с красавицей и умницей Джоанной, подругой, без пяти минут невестой. Он потерял счёт конфликтам, запутался в своих желаниях и не видел выхода из коловорота событий, которые как безумная воронка затягивали его в бездну всё глубже и глубже, туда, откуда уже не будет выхода. Кем он стал за те два года, что провёл с Джоанной? Наверное, нервным типом с параноидальными зависимостями и склонностями.

Позади двадцать четыре месяца неприятных открытий и отрезвляющих замечтавшийся  разум разочарований. А ведь он был когда-то романтиком. Был…

Стивен встретил Джоанну на аукционе. Она тогда показалась ему сном, наваждением. Тонкая, изящная и невесомая. Неземное существо. О, эти чарующие тёмные завитки, змеящиеся вокруг узкого лица, эти цыганские глаза! Их глубина не поддаётся измерению, их тайна неопределима, их не постичь ни одному, даже самому гениальному художнику… слова ли, кисти ли, музыки ли. Она стремительно пронеслась по залу, до отказа набитому                                 ценителями антиквариата и  культовых артефактов древности (под лотом номер двадцать три была объявлена легендарная руническая табличка с крайне загадочной, мистической историей) и скрылась за  дверью. За какое-то мгновение Стивен был сражён промелькнувшим видением прекрасной нимфы, отравлен ароматом её тёрпких духов, околдован невзначай брошенным взглядом.        

С того мига аукцион больше не интересовал Стивена, а время попросту перестало существовать, превратившись в вечность. Чисто машинально он купил за баснословную сумму старинный клавикорд в очень хорошем состоянии. Взгляд Стивена неотступно был прикован к двери, похитившей у него его королеву, приобретённый смысл всего, что раньше казалось бессмысленным. Он ждал, но она не шла. Дверь впускала и выпускала множество людей, но только не её.

По окончании аукциона Стивену стало казаться, что он задыхается. Ещё немного, и он не сможет двигаться, его парализует от безысходности, от страшной догадки, что девушка была миражом.

- Вам плохо? – Она пришла с другой стороны и смотрела на него, жалкого, убитого горем, с такой нежностью.

- Уже нет. – Он поднялся, осмотрелся. Удивлённо констатировал, что зал пуст.

- Джоанна Лич, - её рука, нежная и тонкая, закованная в кажущиеся тяжёлыми браслеты, потянулась к нему. Он приник пальцами к трепещущему пульсу её запястья, припал дланью к её тёплой ладошке.

Вот так всё начиналось! Абсолютное счастье длилось совсем недолго. Уже через неделю в душу Стивена закралось сомнение, что Джоанна отнюдь не тот ангел, которым почудилась ему первоначально. А её неземная сущность имеет прямо-противоположную направленность, то есть демоническую.

Джоанна Лич принадлежала к известной английской фамилии, сколотившей состояние на регулярно организуемых аукционах антиквариата. Да, да, режиссёром того злополучного аукциона, соединившего Стивена и Джоанну, был её отец. И уже значительно позже Стивен узнал, что их романтическая встреча не такая уж случайность.

Ходили слухи, что отец Джоанны, Джеральд Лич, не самый  чистый на руку делец. Поначалу Стивена эти толки мало волновали, он собирался жить с Джоанной, а не с её отцом. Если мистер Лич и не слыл в обществе порядочным человеком, совсем не обязательно, что это же относилось и к его дочери. Далеко не всегда дети наследуют пороки своих родителей.

Дождь лил. Взгляд молодого человека, задержавшегося в машине, привлекла спешащая мимо девушка. Такая же хрупкая и таинственная, как Джоанна. Кто она? Вообще, кто такие женщины? Неужели все они родом из глубин ада, совратительницы, похитительницы душ и сердец, коварные губительницы глупых и наивных мужчин? Куда спешит это юное исчадие ада? К очередной жертве?

Девушка скрылась за углом, отчего Стивен испытал облегчение. Но ненадолго. Новое воспоминание пронзило его разум. Первое разочарование – яд в хмельном бокале любви, начало боли, которая будет терзать его до конца жизни.

Они сидели в гостиной его семейного особняка, пили вино. Звучала нежнейшая музыка Глюка из оперы «Орфей и Эвридика». Уютно потрескивал камин. Джоанна полуобнажённая распростёрлась на ковре и казалась греческой богиней, сошедшей с небес. Кожа её блестела в полумраке, глаза сияли мягким светом. Влюблённый Стивен смотрел на своё божество и понимал, что случись ей умереть, он, подобно Орфею, спустится бы в мрачные пределы царства Аида и Прозерпины, чтобы заплатить любую цену за спасение любимой.

- Я хочу пить тебя по капле, познавать тебя, открывать тебя. – Джоанна произнесла именно то, что он жаждал услышать. – Мне необходимо знать о тебе всё.

- Спрашивай, - сражённый её неотразимостью, он готов был всю ночь отвечать на вопросы.

Она присела, опираясь на руки позади себя, задумалась.

- Лучше покажи мне семейные альбомы, - попросила Джоанна чуть погодя. 

Стивен растерялся. После смерти отца, случившейся два года назад, он старался не вспоминать о семейных альбомах. Но Джоанна имеет право знать всё о его семье, частью которой (как он надеялся) скоро станет.  

Она листала плотные страницы молча, понимая, что комментарии могут ранить его. Лишь однажды не удержалась, высказав потрясение статностью его отца и красотой матери, да спросила, что за ожерелье украшает шею миссис Ричмон.

***

Проснулся Стив вконец разбитый. И как их желудки усваивают это, пусть и высококачественное,пойло? А ведь пил совсем немного. Присел на широкой кровати. Осмотрелся. Шикарно. Как привык. Умеют хозяева проявлять гостеприимство. Вспомнил Владимира — хороший человек, настоящий, с таким можно поговорить и о делах. На родине Стива, в Англии, о восточных славянах ходило много легенд, особенно о том, как опасно вести с ними бизнес. Что ж, не стоит пренебрегать мнением земляков и заключить для начала незначительную сделку. К восьми по местному времени должны позвонить из Лондона. Стив поручил сотрудникам разведать как можно больше о холдинге «Bobruico-prosperity». Посмотрел на часы — без пяти восемь. Встреча в холдинге назначена на одиннадцать.

Ровно в восемь зазвонил телефон. Стив узнал голос Джины, сотрудницы информационного отдела службы безопасности. Как он и предполагал, холдинг «Bobruico-prosperity» ни в каких чёрных списках не значился, более того, успел зарекомендовать себя как одно из самых надёжных предприятий в Восточной Европе.

- Спасибо. – Стив положил трубку, задумался. Значит, всё-таки есть у него хватка, унаследованная от отца. В людях он разбирается. Не зря же ему так понравился этот мистер Бобруйко. Что ж, почва прощупана и признана вполне плодородной. Пора приступать к делам. Стив не до конца понимал, зачем это ему нужно. Неужели исполненное спонтанное желание, глупый каприз развеяться принесёт неожиданные плоды? Даже интересно, что из всего этого получится. Ситуация всё больше нравилась Стиву. Когда вскоре снова зазвонил телефон, он поднял трубку уверенный, что это опять  из офиса.

- Стив, милый, что случилось? Ты улетел, не предупредив… - Джоанна была чрезмерно взволнована. Но он с проницательностью театрального режиссера понимал — играет, причём, весьма бездарно.

- Дорогая, у меня появилось неотложное дело, - Стив говорил чересчур бодро, надеясь, что Джоанна не распознает в его голосе ноток разочарования и раздражения, которые и для него самого были новостью. Ему больше не хотелось орать на неё. Он разгадал её игру.

- А предупредить меня было выше твоего достоинства? – Она всхлипнула. Ну вот, началось, сейчас посыплются упрёки.

- Ты же сама потребовала, чтобы я не звонил тебе. – Напомнил Стив, недовольно глядя на часы.

- Но я не знала…

- Извини. Мне надо бежать. Ты же знаешь, я никогда не опаздываю. – Даже нотка нежности промелькнула в его словах. Наигранная нотка, но принятая за чистую монету.

- Да, любимый. – Джоанна вроде бы успокоилась. – Когда освободишься, позвони. Я буду ждать.

Он положил трубку и направился в ванную комнату.

- Да, друг, ты перешёл на новый уровень отношений со своей девушкой, почти невестой. Последние полгода она была для тебя, как красная тряпка для быка, – постоянным раздражителем, но сегодня впервые ты почувствовал безразличие. А что же ждёт тебя дальше? Надо что-то со всем этим делать.  – Мысль о предстоящей встрече неожиданно согрела душу. Странно. 

Собирался Стив на подъёме. В назначенный час вышел на улицу к входу в гостиницу, где уже ждал автомобиль.

Здание холдинга производило вполне благоприятное впечатление, сотрудники тоже. В офисе царила деловая атмосфера. Ни о каком знаменитом славянском разгильдяйстве не было и речи.

Мистер Бобруйко лично встретил гостя, провёл по кабинетам, рассказал историю холдинга. Стив слушал с интересом, охотно верил в инциденты с бандитами (был наслышан) и в то, что мистер Бобруйко умело выруливал в самых безвыходных ситуациях. Всё англичанину нравилось, и в то же время с каждой минутой ему всё больше казалось, что чего-то не хватает.

Когда бос и его гость расположились за столом конференц-зала, Владимир Константинович признался:

- Я должен попросить у вас извинения за безграмотно написанное письмо…

Стиву стало неловко. Его первоначально сложенное мнение о мистере Бобруйко, как о человеке невежественном и некомпетентном, оказалось противоположным действительности.

- Обычно мы не сотрудничаем с предприятиями Восточной Европы, но мой секретарь слышал о вашем холдинге и посоветовал проявить интерес. -  Стив понимал, что сейчас больше похож на пройдоху, чем на серьёзного бизнесмена. Когда собираются заключать сделки, или заводить новые деловые связи, берут с собой хотя бы одного юриста и кого-нибудь из помощников, а он примчался один. И как ещё не вызвал недоверия пригласившей стороны? А может и вызвал, да только вида не подают.

- Понимаю, понимаю, - Владимир Константинович широко улыбнулся. – Что ж, тогда я оставлю вас ненадолго вот с этими бумагами.

- Да. – Согласился Стив и сразу принялся за изучение документов, с каждой минутой всё больше увлекаясь. Речь шла о туризме. Украина по этой части была нераспаханной землёй с самой что ни на есть плодородной почвой. Инвестиции требовались немалые, но и отдача, как показывали расчёты, ожидалась нешуточная. Уже через полчаса Стив горел новыми идеями. Ему хотелось принять участие в многомиллионном проекте и теперь, ознакомившись со всеми «за» и «против», он обдумывал свои аргументы в пользу сотрудничества с украинцами, которые выскажет на совете директоров. Он мог принять решение и самостоятельно, но так как ставки были не малые, считал разумным выслушать мнения специалистов постарше.

Владимир Константинович вернулся.

- Мне понравились ваши идеи, - сходу заявил Стив. – Теперь они должны понравиться моим коллегам. Подготовьте контракт. Я намерен отстаивать его целесообразность.

- Всё готово.

- Что ж, тогда мне надо торопиться, чтобы решить всё как можно быстрее.

- О нет, - Владимир Константинович замахал руками. – Я ещё не показал вам наш великолепный город.

- Я должен лететь, - отрезал Стив.

- Хорошо, но вы просто обязаны отобедать со мной и моею очаровательной коллегой.

На душе у Стива снова потеплело.

- Я согласен.

- Дарья, - позвал в коридор Виктор Константинович.

***

Всю ночь Саша пыталась уснуть. Но разве уснёшь, когда сердечко в груди набатом гремит?

- Стивен, Стивен, как же светел твой взор. Ты обогрел меня невзначай, и я привыкла к твоему теплу. Быстро же всё случилось. Совсем недавно жила себе на земле одна девушка Саша, а встретила тебя и вот, Саша теперь другая, ни капли не похожая на прежнюю. Будто бы волшебство с нею случилось. – Шептала Саша тихонечко и вместе с тем прислушивалась к себе. Внутри неё одновременно бушевали две стихии: великое счастье любви и не менее великое горе разлуки. – Но ведь я даже не знаю, кто он, какой он. Между нами пропасть — пропасть, вырытая людьми. Я никто для тебя. Нет у меня ни богатства ни положения в обществе. И у моих родителей тоже нет.     

Ночь прошла, но Саша продолжала лежать под жиденьким одеялом, надеясь заснуть хотя бы на часок. Её морозило, замёрзшие ноги за ночь так и не отогрелись. «Скоро же плащ привезут», - мелькнуло воспоминание. Надо привести себя в порядок. Откинула одеяло, с трудом заставила своё тело встать. Поднимаясь, заметила на столе зелёную бумажку — вчерашнее вознаграждение. Почему-то ощутила оскомину на душе. Вроде честно заработанные, а удовлетворённости никакой. А кем собственно она вчера работала? Переводчицей? Нет. Мебелью. Ненужной мебелью.

- Да, с такими взглядами на жизнь тебе никогда не выбраться из нищеты, - упрекнула себя девушка, направляясь в туалет.

Она умылась и почистила зубы, причесалась и оделась. Всё это проделывала, ежеминутно поглядывая на часы. Потом пила чай, пустой. Надо бы сходить в магазин, купить что-нибудь из продуктов. Нет, нельзя чтобы служебная машина из-за неё задерживалась. Прошёл час, потом другой, но никто не звонил ни  в дверь ни по телефону. Неужели забыли? Саша не на шутку перепугалась. Вот-вот ударят морозы, а ей и выйти-то за порог не в чем. Старый плащ – самая тёплая вещь в её бедном гардеробе. Позвонить что ли Даше? Стыдно беспокоить по пустякам.

Но скоро Даша сама позвонила, но не по телефону, а в дверь.

- Привет, Сашка, - чмокнула как-то неестественно сухо.

- Привет. Ты плащ мой привезла? – Обрадовалась Саша, полагая, что подруга приехала, воспользовавшись ситуацией. Почему бы не прокатиться, если… 

- Плащ? Ты о чём? А…так это твой плащ был. А я голову ломала, что за сволочь мне эту драную тряпку в кабинет подкинула. Извини, плащ твой я выбросила… - Даша с удовольствием хлебала эмоции с лица подруги: ни капли обиды, а какое-то униженное понимание безысходности положения. Да, подруженька, ты по уши в дерьме. Сама не знаешь насколько.

- Как же так, - Саша чуть не заплакала, ну прям как маленькая девочка.

- Да ты брось жалеть. Не нужен он тебе. Там внизу нас такси ждёт. Сейчас пройдёмся по валютным магазинам, купим тебе что-нибудь приличное. И в парикмахерскую заедем. Надо лохмам твоим приличный вид придать. – Добродушно ворковала Даша. В какой-то момент ей даже стало казаться, что в её отношении к Саше ничего не изменилось. Достаточно было одного взгляда на подружку, замёрзшую, голодную, в одежде, подобную которой не найти даже в остатках прошлогодней распродажи, чтобы забыть все обиды. – Сейчас приведём тебя в порядок.

- Но у меня… - Саша показала подруге сто долларов.

- Это ты спрячь. – Усмехнулась Даша, наверное, её дурочка подружка уверенна, что незаслуженно получила огромную сумму денег или, что бос по пьяни перепутал бумажки. Небось, совесть мучает бедняжку. – Владимир Константинович приказал одеть тебя модно и эффектно. Поработаешь на него ещё денёк?

- Да, - обрадовалась Саша, но тут же осеклась. – А как же ты?

- Я? – Даша хмыкнула, ей было неприятно и даже противно от самой себя и обидно, что не обладала она и каплей того истинного истого благородства, что лилось через край из чаши Сашиной души. – У меня дел по горло. – Непроизвольно отвернулась, не в силах глядеть в глаза подруги. Таких чистых и честных, целомудренных натур становится всё меньше. Сегодня  убавится ещё на одну. Ах, эти падшие ангелы с подпаленными крыльями.  

- Мне очень неудобно за вчерашнее. Я дважды ела в дорогом ресторане, Нину обидела… - Саша верила, что Даша её понимает.

- Ты про пальто? Да у этой Нинки их тысячи. Она сама не знает, сколько. У неё весь дом — сплошной гардероб. Тряпошница она, свихнувшаяся на одежде. Принимай всё, как должное. Владимир Константинович каждый день тащит на обед кого-нибудь из сотрудников. Вчера ты подвернулась, только и всего. Пойдём. Времени в обрез.

Девушки сели в такси, и уже через двадцать минут Даша водила подругу по бутикам. Начали с белья. Саша не понимала, зачем. У неё было не новое, но вполне приличное бельё. И какая разница босу, что у неё под одеждой? Нехорошее подозрение закралось в душу.

- Даша, а твой бос женат?

Даша на миг застыла. Обернулась к подруге.

- Да ты что думаешь, он на тебя глаз положил?! – Чуть не рассмеялась. – У него самый крепкий в мире брак. Женскую красоту, конечно, ценит, но только на расстоянии.

- Понятно. – Обрадовалась Саша. – А я то испугалась.

- Дурочка. Он сказал одеть тебя, чтобы ты выглядела соответственно. А ты знаешь, что под приличное платье из дорогой тонкой ткани надо надевать тоненькие трусики и лифчик? Иначе платье лежать не будет.

- Ну, догадываюсь. Не в пещере родилась.

- Тогда сейчас же подберём тебе презентабельный гарнитурчик. – Размеренным тоном сообщила  Даша.

Даша оценивающе присмотрелась к подружке. Фигура той была безупречна. Это не слишком задело Дашу, она и сама была не промах. Формы, конечно, поскромнее, но, если говорить о моде и о бытующих в обществе стереотипах, – самое то. Худосочные вешалки, что стучат копытами по подиуму сдохнут от зависти. 

- Так, выберем секси гарнитур. Этот – нет, этот – нет. Вот! – Девушка сорвала с вешалки чёрный комплект. – То, что надо. Смотри, кружево какое мягкое и эластичное, а вырез на трусиках высокий. Он подчеркнёт изящность твоих ног.

***

Боль разрывала голову на части. У Саши никогда в жизни не было такой ужасной боли. Господи, что же делать? Куда бежать? Кого звать на помощь?

Никого! Никого! Эта боль — расплата за грех. Что же я натворила! Я разрушила всё очарование, то незримое, что возникло между нами и могло разрастись в великое чувство и великое счастье. Он так смотрел на меня… так смотрел… так смотрел. Но я… я падшая женщина. Как я могла? Боль, слышишь меня? Разорви мою голову! Убей меня, как я убила любовь — самое святое чувство во вселенной. Я жалкая шлюха! Нет мне прощения! Одиночество — вот удел таких, как я!

Саша каталась по кровати, держась за голову и бормоча, бормоча, бормоча… проклиная себя страшными проклятиями.

Пришла Даша, долго смотрела на Сашу, буквально въедалась в неё глазами, потом спросила:

- Ты что вчера пила?

- Только шампанское. – Ответила Саша, превозмогая боль.

- Тогда странно. – Даша вынула из сумочки засохший листочек какого-то растения. – На вот. Положи под язык. Босу всегда помогает.

Саша тут же сунула в рот странное лекарство. Уже через минуту ей стало легче.

- Так. Я у тебя по поручению Владимира Константиновича. Он передал море благодарности и велел напомнить, что все приобретённые вчера предметы одежды ты честно заработала. И вот деньги. – Даша шлёпнула о стол стопкой банкнот. Держалась она по-деловому холодно, будто с Сашей они не подруги и даже не приятельницы, а так, сослуживицы, работающие в разных зданиях и встречающиеся раз в полгода исключительно в рабочих целях. – Щедрость проявил неимоверную, а ведь контракт с англичанами ещё не подписан. Вот тебе пятьсот долларов.

- Что? – Саша не верила своим ушам. Это была сумасшедшая сумма. Сколько проблем можно было бы решить за эти деньги, если бы… Саша ужаснулась собственным мыслям — «если бы», — это значит, что нет у неё в этом городе будущего. Нет. Вчера она разрушила его собственными руками.

- А почему это вид у тебя такой несчастный? – Даша вдруг стала вкрадчиво-заискивающей, большого труда ей стоило изобразить прежнюю доброжелательность по отношению к Саше.

- Ты не поймёшь меня…

- Как не пойму? Мы же подруги. Никто не понимает тебя лучше, чем я. У тебя появились секреты от меня, лучшей подруги? – Даше хотелось схватить бывшую подругу за грудки и трясти до тех пор, пока та не сознается, что у неё было вчера с англичанином.

- Сама не пойму, как могла так поступить…

- Не говори, что отдала свою невинность первому прохожему, - Даша изобразила крайнюю степень удручённости. – Ведь это не так?

- Не так, - согласилась Саша. – А намного хуже. Я вынудила его взять эту невинность! Понимаешь? Заставила! Он не собирался, он хотел…

- Не парься, Сашка, все мы бабы шлюхи и проститутки. Чем ты лучше других? – Слова Даши холодным лезвием полоснули по Сашиному слуху. – Добро пожаловать в клуб потаскушек!

- Не говори так! – Взмолилась Саша, не узнавая подругу, - пожалуйста. Мне и без того очень-очень больно.

- Правда иногда способна убить, - сказала Даша с надеждой. – Но ты ведь на себя руки не наложишь из-за такой безделицы?

- Нет.

- Что ж, хорошо. Мне пора. – Даша подошла к зеркалу, чтобы привести себя в порядок.

- Посиди ещё со мной, - Саша чувствовала, что, прикрыв за собою дверь, Даша уйдёт навсегда из её жизни.

- Говорю же тебе, некогда мне, - пренебрежительно бросила Даша. – Ах, да. Чуть не забыла. – Даша вернулась к подружке растерянно сидящей на кровати. Посмотрела на неё сверху вниз. – Бос велел расплатиться с тобой в случае интима. Он не знает, какие нынче цены на рынке проституции, потому дал мне тысячу баксов. Этого хватит?

- Ты не можешь, - Сашины глаза наполнились слезами. Дашину фигуру теперь она видела расплывчато, будто сквозь дымку. – Скажи, что это шутка…

- Какие шутки? Это бизнес. Ты сделала работу, по всем статьям удовлетворила важного клиента. Сегодня он улетит в свой Туманный Альбион с целым багажом приятнейших воспоминаний. Вот вознаграждение. – Даша бросила деньги на кровать рядом с Сашей. – Владимир Константинович просил узнать, сможешь ли ты и впредь работать с нашими партнёрами по бизнесу.

- Нет…, - голос Саши таял, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание.

- А что так? – спросила Даша  с деланным удивлением.

- Я возвращаюсь домой…

- Жаль, очень жаль, - ничего больше не говоря, Даша развернулась на каблуках и вышла из холодной квартиры бывшей подруги.

Саша упала на кровать и разрыдалась. К вечеру ей стало не на шутку плохо, она не смогла даже подняться, чтобы закрыть дверь квартиры. К счастью, в тот день к ней зашла хозяйка снимаемой жилплощади. Обнаружив девушку в беспамятстве, она тут же вызвала скорую помощь и позвонила Сашиным родителям. Деньги, которые валялись и на столе и на кровати, аккуратно сложила и спрятала в карман, конечно, чтобы потом вернуть владелице. Да только впоследствии запамятовала.

***

Вечером Владимир Константинович и Даша провожали Стивена Ричмона. Он высказал надежду, что и Александра придёт попрощаться с ним, на что Даша возразила:

- Сашенька срочно уехала домой. Её жених из армии возвращается, пора к свадьбе готовиться.

Стив сразу скис, но ничего не сказал. Владимир Константинович странно посмотрел на Дашу, но тоже промолчал.

Так, не начавшись, закончилась романтичная встреча Стива Ричмона с самой красивой девушкой в мире. На какое-то время он поверил в искренность её чувств. Ведь она подарила ему свою невинность. Но, видимо, так ей захотелось. Может, мстила жениху, может, ещё что-то. Как бы там ни было, она такая же, как все. Ничуть не лучше его Джоанны.

В тот момент, когда самолёт Стива оторвался от земли, от подъезда дома, где Саша снимала квартиру, оглушая окрестности пронзительной сиреной, отъехала скорая помощь, а из маленького провинциального города на скором поезде выезжал отец девушки с твёрдым намерением вернуть дочь домой. Его стремления увенчаются успехом, потому что стопроцентно совпадают с желаниями самой Саши.