Ты меня променял

Глава 1

ТЫ МЕНЯ ПРОМЕНЯЛ

— Я с тобой развожусь, — слова мужа словно пощёчина.
— Из-за этой? — киваю на девушку, которая поспешно поправляет свое платье и прячет достаточно заметный живот. — Два года ты твердил, что не готов стать отцом. Она беременна от тебя, да? Ты променял меня на эту?
— Крутишь роман с другим, обвиняешь меня в предательстве? — муж довольно ухмыляется. — Эмилия, мне надо было отнять у тебя все. И я это сделал. Теперь ты свободна. Живи, если найдешь на что.

— Что-то ты неважно выглядишь, — слышу за спиной голос Риты и вздрагиваю.

Оказывается, я так и сижу на скамейке в раздевалке, держа в руках одежду.

— Что? — поднимаю голову, борясь с желанием растереть виски.

— Эми, дорогая, ты себя загоняешь, — качает Рита головой, подходя к своему шкафчику. — Днем пашешь в модельном агентстве, по вечерам здесь с девочками занимаешься. Муж-то как на это реагирует?

— Да он сам днями и ночами в офисе, — отмахиваюсь я. — А мне что, сидеть в пустом доме? — перевожу все в шутку. — Лучше уж здесь, с вами и девочками. Да и ты же знаешь, что я скорее модельное агентство брошу, чем танцы.

Рита кивает, и мы молча переодеваемся. Когда уже заплетаем высокие хвосты, стоя перед зеркалом, она бросает на меня косые взгляды, и я вижу, что хочет о чем-то спросить.

— Не мучай уже себя, — улыбаюсь я. — Спрашивай.

— Эмилия, а ты не беременна? — выпаливает подруга и под моим удивленным взглядом поясняет: — Раньше ты тоже крутилась как белка в колесе, но такой измученной не выглядела. Вот я и подумала…

— Нет, дорогая, — вздыхаю я. — Исключено.

Поднимать эту тему совершенно нет желания. Мы с Костей женаты уже три года, и если первые года два просто наслаждались обществом друг друга, то потом… Потом я стала поднимать тему детей все чаще, но муж отмахивался, что еще рано. Рано так рано. Но время шло, и последний год я стала настойчивее, чем, кажется, только вызывала у мужа раздражение. И такая реакция мне не понятна. Я тоже начала раздражаться, пусть и всячески пытаюсь понять позицию Кости.

— Идешь? — отрывает меня от размышлений подруга. — Через пять минут начало занятия.

— Иду, — киваю и выхожу из раздевалки.

Своих девочек я люблю как родных. Занятия с ними для меня не работа, а одно удовольствие. Сейчас у меня группа совсем малышек по пять-шесть лет, и при моем появлении девочки обступают меня со всех сторон и начинают наперебой рассказывать, что у них нового. Я присаживаюсь на корточки и с улыбкой выслушиваю всех — такой ритуал у нас.

— А теперь начинаем, — объявляю, не оставив никого без внимания. — Спинку ровнее. Ручку чуть выше… Да, тяни носочек.

Девочки стараются, я только немного помогаю. И, глядя на них, невольно думаю, что у меня уже могла бы быть дочка почти их возраста. Все-таки не понимаю я, чего Костя ждет. У нас есть все: дом, деньги, семья.

— Я молодец? — в конце занятия подходит ко мне крошка с огромными зелеными глазами и ждет похвалы.

— Конечно. Поедешь на соревнования, — глажу я ее по шелковистым русым волосам. — А теперь беги переодеваться. Родители наверняка уже ждут.

Ритка тоже закончила занятие, и мы снова встречаемся в раздевалке. Только подруга уже вышла из душа, а я только собираюсь.

— Эми, я тебя сегодня ждать не буду, — сообщает она. — Надо бежать.

— Беги, если надо. После выходных увидимся.

В душе я провожу много времени. Знаю, что дома меня ждет только тишина. Костя написал, что у него ужин с потенциальными клиентами, а это неизвестно как надолго затянется. Может, и мне куда-нибудь заехать поужинать? Но в одиночестве не хочется, а Ритка убежала.

«Лучше прогуляюсь по набережной», — решаю я, отдав ключи администратору и толкнув дверь на улицу.

Пока ищу ключи от машины, нащупываю в сумочке пиликнувший телефон. Остановившись на ступеньках, разблокирую экран смартфона и смотрю на сообщение с вложениями от неизвестного абонента.

Открываю и… Ну нет, это чья-то злая шутка, фотомонтаж или еще. Первое сообщение текстовое: «Твой муж тебе изменяет». А дальше фотографии. Костя стоит в профиль, но это он. Обнимает какую-то девушку за талию, улыбается ей, наклоняется к ее лицу, словно хочет поцеловать.

— Не может быть, — шепчу себе под нос, продолжая всматриваться.

Они же не в постели, не целуются… А остальное я могла надумать после первого сообщения. Костя постоянно на работе, когда ему найти время на других женщин?

Уверена, я расскажу об этой дурацкой шутке, когда муж вернется домой, и мы вместе посмеемся.

Так почему же руки предательски дрожат? Почему в горле пересохло, а на глаза наворачиваются слезы? Еще и взгляд не могу оторвать от этих фото. Нажимаю клавиши блокировки и делаю несколько шагов, как прямо около крыльца студии тормозит машина. Можно сказать, мне наперерез.

— С ума сошел? — повышаю голос, отскакивая на ступеньку выше.

На сумасшедшего мужчина, вышедший из авто, явно не тянет. Скорее, на хозяина жизни. Машинально отмечаю дорогой костюм, золотые запонки, стильную стрижку. Да и психи на таких дорогих тачках не ездят.

— Эмилия… — обращается он ко мне.

Перевожу взгляд на его лицо, и что-то такое неуловимо знакомое в нем, как и в голосе. Мы словно встречались раньше, но когда-то давно или мельком. Странно, на память никогда не жаловалась.

Глава 2

Я сбрасываю вызов, хотя Костя что-то пытался говорить еще. Хватит, не телефонный это разговор. Я ему дала время, может, не так много, если он на другом конце города. Но мое терпение тоже не железное.

Сама долетаю до дома в кратчайшие сроки. Останавливаюсь во дворе и понимаю, что воздуха катастрофически не хватает. Кажется, я всю дорогу дышала через раз. Руки на руле немного дрожат, голова кружится — и как я только добралась? Наверное, на чистом адреналине.

Поднимаюсь в квартиру — тишина. Иду на кухню и залпом выпиваю стакан воды, хотя здесь бы не помешало и что покрепче. Наливаю второй, когда слышу хлопок двери. Надо же… явился.

— Эми, у тебя ПМС? — устало спрашивает Костя, останавливаясь в дверном проеме и привалившись к косяку плечом. — Что ты несла по телефону?

Поворачиваюсь к мужу, отставив стакан, и скрещиваю руки на груди. Внутри все еще клокочет обида и непонимание происходящего. Но и истеричкой выглядеть не хочу. Придумал тоже, ПМС…

— То, что видела собственными глазами. То, о чем говорят люди, — говорю, чувствуя, как меня будто душат. — И ты все же приехал домой. Клиенты наелись-напились? — не сдерживаю смешок.

— Клиенты остались с Игнатом, — отвечает Костя, проходя к столу и со вздохом опускаясь на стул. — А я летел через весь город, чтобы понять, какого черта ты несла. Я не хочу, чтобы у нас были недомолвки.

И вот смотрю в его лицо — так верить хочется. Ну не могла я столько лет жить с лицемером и прекрасным лицедеем. Я бы заметила хоть что-то, черт возьми!

— Недомолвки? — переспрашиваю, открывая сообщения с фотографиями. — Тогда ты, я думаю, сможешь объяснить, что это такое и почему ты едва ли не лезешь целоваться к этой ба… женщине?

Пусть я зла, но выражаться, как хабалка на рынке, меня не учили. Надо держать себя в руках. Хотя хочется парочку непечатных выражений вставить в наш разговор.

Костя берет мой телефон и листает эти три фотографии, в удивлении приподнимая брови. Я внимательно слежу за его реакцией, но… Или он готовился к такому повороту, или на самом деле ничего не понимает.

— Эми, дорогая, ты только поэтому?.. — он даже смеется, потирая ладонью лицо, но тут же одергивает себя: — Извини, я просто не понимаю. Да, на фото я. И это не монтаж. Но ты просто видишь то, что хочешь видеть, — теперь Костя улыбается, будто собирается объяснить трехлетке, сколько будет дважды два.

— Так давай, — тороплю его. — Я послушаю и твою версию. Надеюсь, обойдешься без киношной банальщины.

— Эмилия, неужели за все годы, что мы вместе, я дал хоть раз повод усомниться в себе? — уже серьезно спрашивает Костя. — Это наша клиентка. Дочка каких-то почти олигархов со своими тараканами, — для наглядности даже стучит по лбу. — Я лично ею занимался, а она такие деньги вкладывала, что в обеде я отказать ей не мог. Да, любезничал. Да, старался быть вежливым. И надо же, — качает головой, — какой кадр удачный выцепили. Но это секунда. Ты же знаешь, что субординация в нашем деле все.

Я только открываю рот, чтобы сказать, что дело не только в фотографиях. Но в последний момент почему-то решаю промолчать о Евгении. Его слова ничем подкреплены не были, так зачем зря сотрясать воздух?

— Допустим, — уже спокойнее киваю, — но почему тогда мне кто-то прислал эти фото?

Костя поднимается и делает шаг ко мне, но я выставляю руку вперед, давая понять, что пока мне его слов не хватает.

— Эмилия, ты же прекрасно понимаешь, что это все может быть происками конкурентов. Или же женщин, которых я послал, потому что у меня самая лучшая и красивая жена в мире, — все же муж незаметно оказывается около меня и прижимает к себе.

Я делаю вдох, но не для того, чтобы почувствовать аромат его туалетной воды, которую я подарила. Сейчас я словно ищейка, но чужого запаха на Косте нет.

— Это все очень странно, — отстраняюсь и упираюсь руками в грудь мужа, решая неожиданно начать перевести тему на больную для меня: — Так, может, нам все-таки стоит о ребенке подумать, чтобы больше ни у кого не было на тебя видов, а конкуренты наконец-то успокоились?

Нет, конечно, прямо сейчас я не собираюсь идти и воплощать эту идею. Но мне интересно, как сейчас отреагирует муж: снова заартачится или продолжит быть таким же паинькой, как последние двадцать минут?

— Эми, — качает он головой, произнеся мое имя так, словно опять разговаривает с неразумным ребенком. — Мы уже обсуждали. Давай еще немного подождем. Ты же умная женщина, мы не просто рядовые работники, которые могут спокойно все бросить и уйти в декретный отпуск. У меня сейчас очень сложный период на работе, вот разгребусь немного…

Моя отчетливая и даже не скрываемая усмешка прерывает очередные медовые речи Кости. Да, может, он все верно говорит. Но своих девочек я могу оставить на Риту, в модельном агентстве тоже есть кому меня заменить. Незаменимых на работе нет, а вот в семье… Но я уже не хочу ничего доказывать мужу — он все для себя решил.

— Хорошо, — отстраненно отвечаю, хотя ни черта не хорошо.

Но такая усталость наваливается, голова просто раскалывается. Сейчас бы только под одеяло, потому что утром уже надо быть в агентстве.

Этот день меня сразу подбросил на адреналин, а когда его действие закончилось, я словно выжатый лимон. Ни эмоций, ни сил.

— Хорошо? — удивляется Костя, кажется, не поверив своим ушам. — Эми, ты же не поверила этому бреду, — скорее убеждает меня, чем задает вопрос. — Ты думаешь, что после всего я смог бы с тобой так поступить? Если бы не ты, не твой отец, у нас бы ничего этого не было.

У нас, может, и не было бы, а вот у меня бы точно было. И какого черта Костя сейчас вспоминает моего отца?

Наверное, у меня действительно началась паранойя, но мне в его последней фразе слышится такой подтекст, словно муж живет со мной только потому, что должен.

Глава 3

Просыпаюсь не от звука будильника, а когда нос начинает щекотать запах свежесваренного кофе. Неосознанно улыбаюсь, но тут же эта счастливая улыбка слетает с моего лица.

В первое мгновение я вспомнила, как Костя раньше часто по утрам варил мне кофе. Со щепоткой корицы, мускатным орехом и кардамоном. Но потом только «бизнес, дела, ничего не успеваю».

И вот сейчас запах меня окунает в те счастливые дни на секунду, но потом в голове проносятся вчерашние события, и я усмехаюсь.

«Подлизывается муженек», — почему-то с ехидством комментирует внутренний голос.

И когда успел прорезаться? Не удивлюсь, если там уже и завтрак на столе. Набросив халат, выхожу из комнаты и, заглянув в ванную, направляюсь на кухню.

Как я предполагала, Костя колдует у плиты. Надо же, даже попросил у своей мамы фирменный рецепт ее блинчиков.

Заметив меня, муж улыбается и произносит так, будто вчерашнего дня не было или все углы мы сгладили:

— Эми, доброе утро. Садись за стол, мне еще пару минут, и все будет готово. Бери пока кофе, — кивает на чашку.

— Костя, что происходит? — не спешу принимать его предложение, так и продолжаю стоять, опершись ладонями на спинку стула.

— В смысле? — так искренне удивляется, словно его амнезия накрыла, хотя на самом деле строит из себя дурачка, что ему совсем не идет. — Я приготовил завтрак для любимой жены. Разве это повод так на меня смотреть и хмуриться?

— Боже, Костя… — я даже слов не нахожу, только головой качаю. — Ты когда мне в последний раз завтрак готовил, да даже просто кофе варил? Погоди-ка, — делаю задумчивый вид, постукивая одним пальцем по подбородку. — Кажется, это было примерно через полгода после того, как мы поженились. А сейчас что? Уже нет работы, срочных дел, горящих сделок? Появилось время на жену, — невесело усмехаюсь. — А может, это чувство вины? Или ты просто пытаешься усыпить мою бдительность?

Вижу, как на лице мужа начинают ходить желваки. Но почему-то он молчит, даже не срывается, не начинает говорить, что он все делает для нас и нашего будущего.

Неужели он не понимает, что подобное поведение меня еще больше настораживает? Вряд ли он меня держит за идиотку. За столько лет должен был понять, что я далеко не дура. Но в принципе, когда женщина по уши влюбляется, немного глупеет. Такой побочный эффект.

— Я слышал, что тебе кто-то писал поздно вечером, — переводит Костя тему. — Ты же говорила, что предупредила всех, чтобы тебя по работе не беспокоили. Кто писал?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Как же ловко он, а? Может, если вчера не рассказала про Евгения, то сегодня стоит? Но чего уж таить, этот мужчина смог меня заинтриговать. Сразу его неожиданное появление, потом сообщение. Мне даже секунды не понадобилось, чтобы расшифровать инициалы.

Е.К — явно Евгений Карельский.

— Тороплюсь, — говоря, выходя из кухни. — Приятного аппетита.

— Но, Эмилия… — начинает Костя и тут же замолкает, заметив, что все же я не настроена на совместный семейный завтрак.

Уже по дороге в агентство, когда стою в пробке на Ленинградском, думаю, что имел в виду Евгений, когда прислал мне то сообщение. Такое впечатление, что вокруг меня все играют в какие-то игры, только, увы, в правила меня не посвятили.

На что рассчитывал Карельский? Что я брошусь ему звонить и спрашивать: а что, а как, а почему? Может, это не игра, а театр интриг? Но ничьей марионеткой я быть не хочу.

Можно бы было позвонить отцу и попросить разузнать побольше об этом Карельском. Но тоже сразу нет. Во-первых, я не хочу, чтобы родители пока знали, а у папы однозначно возникнет много вопросов. Во-вторых, я давно привыкла решать все сама. Знаю, что в любой момент могу обратиться к родителям или к брату, но почти в тридцать лет бежать из-за каждой мелочи к ним… Так себе расклад.

Хотя давший трещину брак совсем не мелочь. Но это мой брак, моя жизнь, поэтому я разберусь сама.

Из-за аварии дорога занимает больше времени, чем я ожидала, поэтому, когда захожу в агентство, работа уже кипит. Секретарь мне сразу же подсовывает документы, попутно говоря, с кем мне нужно связаться сегодня и с кем назначены встречи.

Погружаюсь в работу, сосредоточенно вчитываясь в каждую строчку и вслушиваясь в каждое слово. Обед проходит тоже прямо в кабинете, и то благодаря заботливой секретарше, которая приносит мне контейнер с тайской лапшой.

— Скоро просвечиваться будете, — говорит она.

— Спасибо, — улыбаюсь я, не в силах отказаться, когда улавливаю пряный запах. — И запомнила же.

Люблю острое, чтобы специй побольше, чтобы взрыв вкуса. Кажется, эта любовь родилась с посещением Вьетнама. Вместо еды в дорогущих ресторанах, куда меня постоянно хотел затащить Костя, я пускала слюни, проходя мимо уличных торговцев. И потом понеслось… Малайзия, Таиланд, Индонезия — я побывала везде в Азии, где кухня просто бомба. Пора переключаться на другие страны, где любят специи так же сильно, как люблю их я.

В часов шесть раздается звонок мобильного. Смотрю на экран, и брови взлетают вверх. Надо же… Попытка номер два?

— Слушаю, — отвечаю на звонок.

— Эмилия, дорогая, — снова поет Костя, будто ничего и не было, — не хочешь поужинать в каком-нибудь уютном ресторанчике?

Уютный равно дорогой. По другим местам муж не ходит, а раньше с удовольствием пельмени уплетал в комнате общежития, как сам рассказывал. Все же меняют деньги людей.

— Я занята, — бросаю в трубку. — Во сколько вернусь, еще не знаю. Диван в зале в полном твоем распоряжении.

Не попрощавшись, нажимаю на красный кругляш. Вот совершенно не хочу домой, хотя с делами на самом деле разобралась.

«Боже, — снова ехидничает внутренний голос, — впервые в жизни мужу солгала».

К черту все! Выхожу из офиса и, сев в машину, барабаню ногтями по панели. Потом завожу двигатель и бесцельно начинаю колесить по городу. Основные пробки уже рассосались, не нервируют. Так проходит часа полтора, пока авто не начинает требовать топлива.

Глава 4

Хочется ответить что-нибудь колкое, но ум, как назло, ничего не приходит. Я просто откидываюсь на спинку дивана и смотрю на Евгения, ожидая, что он еще хоть что-то скажет. Но он молчит, и я первая сдаюсь под его взглядом.

— Ты мне вчера так и не сказал, — напоминаю вроде бы равнодушно, — что тебе нужно. Да и сегодняшнее твое появление наводит на определенные мысли.

Я не задаю вопросов — просто делаю умозаключения. Как я заметила, Евгений не любит отвечать, но вот диалог поддержать может.

Сразу он улыбается, причем так открыто, что хочется улыбнуться в ответ. Но я давлю этот порыв в себе и поднимаю брови в ожидании ответа.

— Эмилия, ты вся… — спотыкается на словах Евгений и становится серьезнее: — Ты же знаешь, как бывает в бизнесе. Люди повыше, — он поднимает глаза к потолку, — могут ставить свои условия. А люди помельче должны следовать их условиям.

Вот оно как, мы снова говорим загадками, но, признаться, эта игра меня начинает забавлять. Все же интереснее, чем сидеть дома и выслушивать очередные оправдания мужа. Ну, или смотреть на его попытки наладить быт. Как там было? Любовная лодка разбилась о быт? Думала, нас с Костей это не коснется, потому что передо мной был отличный пример — мои родители.

— И какой вывод из очевидных вещей я должна сделать? — спрашиваю, подаваясь вперед.

— Такой, что банальные вещи могут коснуться всех, — пожимает плечами Евгений. — Вот расскажи мне, почему ты его выбрала и что осталось от человека, которого ты полюбила?

Я даже зажмуриваюсь на секунду, переваривая вопрос. Вспоминаю и свое знакомство с Костей, и его идеи, и… Да много чего было! Но как бы то ни было, а от того человека, которого я полюбила, мало что осталось.

Да, он изменился. Да, он посвятил себя работе. Но это же не должно изменить наше отношение друг к другу. Или у чувств тоже есть срок годности?

— Думаю, что это не твое дело, — отвечаю, понимая, что молчание затянулось.

— У тебя есть моя визитка, — улыбается, совсем не обидевшись, мне Евгений. — Когда решишь, что это мое дело, — делает акцент на последних словах, — то звони, Эмилия.

Оставив меня с массой вопросов, но не менее заинтригованную, чем ранее, Евгений поднимается и уходит куда-то вглубь зала. Видимо, его там ждут. Может, эта встреча на самом деле случайная?

А насчёт визитки… Он же сам отправлял мне сообщение. Не со своего номера или же думает, что я сразу же удалила смску?

Так и не притронувшись к еде, я выхожу из ресторана и уже в машине получаю очередное сообщение, подписанное теми же инициалами: «С годовщиной».

Черт! Черт! И еще раз черт!

Я за всеми своими переживаниями забыла, что у нас с Костей годовщина свадьбы. Три года, как мы женаты. Теперь становится понятным и завтрак, и приглашение на ужин.

Зажимаю рот рукой, потому что из меня одновременно рвутся и рыдания, и смех. И так хочется спросить, откуда Евгений знает, но я снова подавляю этот порыв в себе и еду домой.

И почему меня сейчас так съедает чувство вины? Хотя и ни в чем не виновата.

Тихо повернув ключ, я вхожу в квартиру, слыша мужские голоса. Стою в коридоре, слушая их разговор, и улыбаюсь.

— Привет! — говорю, а сама не могу сдержаться, подхожу и крепко обнимаю брата.

Глажу его по рукам, замечая новые татуировки. Хочу сделать замечание, но молчу. Молчу, отдавшись полностью этому моменту.

— С годовщиной, любимая, — поднимается с кресла Костя и делает шаг ко мне.

— Эмин, у тебя новые тату? — спрашиваю, повернувшись к брату.

— Не одобряешь, — смеется брат.

Все вспомнили о нашей годовщине, но только не я.

— Эмилия, дорогая, — протягивает руки Костя. — У меня есть сюрприз.

Со смешанными чувствами беру мужа за руку. Он подводит меня к креслу, в котором сам недавно сидел, и, дождавшись, пока сяду я, уходит.

Эмин забавно поигрывает темными бровями, приглаживая рукой непослушные волосы.

— Все хорошо? — спрашивает брат и так пристально смотрит, что я словно вижу в нем отца, прямо дрожь берет.

— Конечно, — отвечаю, улыбнувшись. — Агентство работает, заказов полно. В танцевальной студии тоже все хорошо.

— Ага, — совсем без энтузиазма отзывается Эмин.

Я понимаю, что спрашивал он не об этом. А он понимает, что я понимаю. Пока я открыто улыбаюсь, а брат смотрит с подозрением, возвращается Костя, держа в одной руке букет, а в другой — вытянутую коробочку.

— О, — только и выдает Эмин, а я…

Странно, но никакого восторга, даже радости я не испытываю. Мы словно в театре, где каждый играет свою роль, и эта мысль снова вызывает во мне чувство вины.

Костя постарался вот, а я вообще забыла. Может, я вижу уже то, чего нет. Ведь за столько лет ни разу муж не давал повода для сомнений. А недоброжелателей хватает, особенно тех, кто любит играть грязно.

— Откроешь? — спрашивает Костя, кивая на коробочку.

Приподнимаю крышку, и на самом деле искренняя улыбка появляется на моем лице. Видно, что запланировал он этот подарок давно. Явно сделано на заказ. Браслет с подвесками в виде танцующих фигурок.

— Хвастайся, сестренка, — отрывает меня от лицезрения этой красоты Эмин.

Я достаю браслет и, отложив коробочку, поднимаю взгляд на мужа.

— Поможешь?

— Еще бы, — Костя опускается на колени у кресла и возится с застежкой, а потом резюмирует: — Я знал, что тебе подойдет.

— Супер, — Эмин поднимает оба больших пальца вверх. — Но у меня вопрос. В этом доме вообще кормят?

Спасибо тебе, братишка. Сам того не зная, он дал мне повод уйти на кухню.

— Пару минут, — почти вскакиваю с кресла. — Я все разогрею и сделаю овощной салат.

— Спасибо, систер, — уже в спину кричит мне брат. — А то помер бы голодной смертью.

Накрываю на стол на автомате, потому что мысли мои скачут в хаотичном порядке и никак не хотят улечься. Вот вроде бы все хорошо, муж готовился к нашей годовщине, объяснился по поводу тех фото… Но что тогда все равно неспокойно? Вот будто изнутри идет какой-то протест. Неужели Евгений, который любит изъясняться загадками, смог посеять в моей душе зерно сомнения?

Глава 5

— Слушаю, — отодвигаю ноут чуть в сторону и прикрываю крышку.

Почему-то сердце барабанит почти в ушах, а ладони потеют. Кажется, я схожу с ума. В чем я виновата?

«В том, что скрыла свои встречи с Евгением», — мерзко и с сарказмом подсказывает внутренний голос.

— Ты же слышала про Петра Стаховского? — начинает Костя с вопроса. — Который…

— Владелец газет, заводов, пароходов, — киваю я. — Конечно, слышала. О нем наверняка не слышал только человек, который живет в информационном вакууме.

— Да, он, — говорит муж, но я все еще не понимаю, к чему он клонит. — Представляешь, он хочет со мной сотрудничать.

— Поздравляю, — опять кивок от меня.

Не знаю, зачем Костя мне об этом рассказывает. Раньше он только вскользь упоминал о своих делах, когда я за ужином спрашивала, как дела на работе. А сейчас явно к чему-то подводит.

— Пока все еще слишком эфемерно, — чуть морщится муж. — Если ты читала, то он еще и благотворительностью занимается. Поэтому завтра надо поехать на мероприятие за городом.

И все? К чему была такая долгая прелюдия?

— Конечно, поезжай, Костя, — отвечаю, хотя вряд ли он спрашивал у меня разрешения.

— Эмилия, — мягко улыбается. — Петр Валентинович человек, который чтит семью превыше всего. Они с женой уже тридцать лет вместе, у них трое детей и уже шесть внуков. Мы должны поехать вместе, понимаешь?

Понимаю, конечно. Как уж тут не понять? Вот к чему мы пришли после такого долгого предисловия. Да, мы ходили с Костей на мероприятия, но обычно это было так: «Эмилия, нам завтра в такое-то время надо быть там-то».

Какая-то часть меня хочет отказаться, я даже придумываю несколько причин. Но потом все же соглашаюсь:

— Хорошо, Костя. Мы съездим.

— Спасибо, дорогая, — расслабленно выдыхает муж и, подойдя ко мне, целует в висок, прижав к себе.

Не могу… Хочется, чтобы он скорее отошел и дал свободно дышать. Еще пару дней назад я обвивала его руками, когда засыпала. Целовала, когда мы утром уходили на работу и когда возвращались. Могли ли чувства угаснуть за столь короткий срок? Нет, во мне еще просто живет червячок недоверия. Как бы все гладко ни было, ни звучало, но от мыслей своих никуда не деться.

Костя уходит, а я снова утыкаюсь в ноутбук. Просто смотрю на экран, потому что ничего срочного там нет. Там вообще работы нет. Сижу где-то с час, прислушиваясь к звукам из комнат. Тишина…

Поднявшись, иду в зал, включаю телевизор. Нахожу какой-то фильм, хотя в сюжет особо не вникаю. Лежу на диване, где вчера спал Костя, а сегодня мы поменялись местами. Так и засыпаю прямо в одежде незаметно для себя.

— Черт! — в сон врывается голос Кости. — Да, хорошо. Сейчас приеду. Надеюсь, быстро разберемся.

Переворачиваюсь на спину, чувствуя ломоту во всем деле. Да, не самое удачное место для сна.

— Эми, не спишь? — спрашивает Костя, заглядывая ко мне.

— Нет, — растираю лицо руками. — Что-то случилось?

— Мне срочно надо в офис. Думаю, это на пару часов. Подготовишь мне костюм?

— Хорошо, — отвечаю, принимая сидячее положение. — Во сколько нам надо выезжать?

— В пять, — кричит мне Костя уже из ванной.

Я пытаюсь прийти в себя, так и сидя на диване. Может, Ритка и права, я в последнее время себя сильно нагружаю. И это уже не приятная усталость, а какое-то странное состояние.

— Эми, я ушел, — снова слышу голос мужа и морщусь от головной боли.

Не дождавшись ответа, Костя хлопает дверью, а я, выдохнув, тоже плетусь в ванную. Только успеваю забросить вещи а стиральную машину, как из кухни доносится мелодия. Набросив халат, иду за мобильным и в недоумении смотрю на незнакомый номер. Хотя нет… С этого номера, если не ошибаюсь, приходили мне сообщения.

— Слушаю, Евгений, — отвечаю на звонок.

— Приятно, — усмехается он в трубку и сразу же спрашивает: — Надеюсь, ты не согласилась?

— На что я должна была не соглашаться? — удивляюсь, чувствуя, как в груди неприятно начинает свербеть.

Откуда он только взялся? Почему так рьяно следит за моей жизнью? Будь я большой шишкой, подумала бы, что это теория заговора.

— Не иди с ним сегодня вечером, — говорит Евгений. — Ты же понимаешь, что это лишь способ достижения цели? Нравится, когда тебя используют? Он ведь делал это уже не раз. Давай подумаем, — вздыхает он, понимая, что комментировать эти высказывания я не собираюсь. — Смог бы Костя построить свой бизнес без помощи твоего отца? Нет, хороший стартап — половина успеха. Связи вашей семьи ему тоже помогли на первых порах.

— Что ты мне пытаешься сказать? — перебиваю я.

Да, у Кости не было возможности для удачного старта. Но все с чего-то начинали. И если есть кому помочь, то почему бы не ускорить процесс?

— Что ты удобная, Эмилия, а не любимая.

Сбрасываю вызов, упершись ладонями в стол. А вот это было больно. Не оскорбил, даже ничего сверхъестественного не сказал, но все равно больно. Пытаюсь отдышаться, глядя на погасший экран телефон. Но повторного звонка нет. Значит, Евгений мне сказал все, что хотел.

Иду в душ, и уже когда стою под струями воды, царапая ногтями настенную плитку, меня пронзает догадка. А ведь Евгений знал, что я отвечу. То есть он понимал, что Кости нет дома. Следит, что ли, за нами? И не связаны ли проблемы мужа, что ему пришлось сорвать в воскресенье с утра, с Евгением?

Я успеваю так накрутить себя, что все из рук валится. Костя появляется после обеда. Вижу, что он недоволен, раздражен, но молчит. Выпивает две чашки кофе, пока я делаю укладку.

А мне даже не хочется спрашивать, что у него случилось. Не хочется как-то утешить. В голове так и бьются слова Евгения о том, что меня используют. И я ищу им оправдание. Ну нельзя подделать тот взгляд, которым на меня смотрел Костя… Он любил меня.

«Любил — это глагол прошедшего времени», — снова подсказывает ехидная часть меня.

Мы с мужем не разговариваем, пока собираемся. И я почти физически ощущаю ту трещину, которую дал наш брак. И если на нее не обращать внимания, то она разрастется. А надо ли ее залатать?

Глава 6

— Так перебрался бы в Италию, — смеется Костя, но видно, что встрече с Евгением он не рад. — С марта по ноябрь пляжный сезон, хотя туристы тоже надоедают.

И вроде бы ничего не значащий разговор двух старых знакомых, но у меня прямо мороз по коже. Да и напряжение, кажется, можно рукой потрогать.

— Все равно бы потянуло рано или поздно на родину, — в тон моему мужу отвечает Евгений, но при этом только мельком смотрит на Костю, а потом снова буквально пронзает меня взглядом.

Да что же он творит? Тут даже дурак заметит, что есть у Карельского какой-то интерес. А мой муж далеко не дурак. А я стою с приклеенной улыбкой и мысленно молю Евгения не компрометировать меня.

Дожилась, честное слово. Только мужа обвиняла в измене, а сейчас чувствую себя так, словно сама изменила… с Евгением.

— Эмилия, — когда он произносит мое имя, я еще больше напрягаюсь, ожидая уже чего угодно, — а ты за эти годы совсем не изменилась. Все такая же красавица.

— Спасибо, — тихо говорю, но мой ответ тонет в вопросе Кости:

— Так ты поэтому пожираешь мою жену глазами?

— Думаю, каждый мужик в этом помещении не прочь сожрать ее… не только взглядом. Но что есть, то есть. Замужние женщины, тем более жены друзей, для меня табу, — улыбается Евгений и салютует нам бокалом. — Прошу меня простить, надо переговорить с парочкой сильных мира сего. Надеюсь, наше приятное общение еще продолжится.

Общение наше получилось не то чтобы приятным, но Карельский наверняка это произнес с неприкрытой иронией, только за звоном и ударами сердца в ушах я этого не расслышала.

— Милая, ты бледная, — заботливо приобнимает меня за талию Костя, проводив Евгения тяжелым взглядом.

И как у Карельского только пиджак на спине не вспыхнул от этих молний?

— Все хорошо, — через силу выдавливаю из себя улыбку.

— Константин Андреевич, — слышу приятный мужской голос. — А это, наверное, ваша красавица-жена, о которой я так много слышал.

Перед нами стоит тот самый Петр Стаховский, ради в Брест с которым муж меня сюда и уговорил поехать. Рядом с ним его жена, ухоженная женщина лет пятидесяти, и возраст ей идет. Не пытается она сделать из себя снова двадцатилетнюю девушку, а просто подчеркивает себя.

— Петр Валентинович, — в голосе Кости так и сочится мед. — Наталья Вениаминовна, — переключается на жену Стаховского. — Да, это моя жена Эмилия.

— Красавица, — Петр Валентинович галантно целует мне руку. — Вы так красиво говорили о вашем браке, что я уж решил, будто для встречи со мной специально насмотрелись мелодрам.

— Петя, не смущай молодых людей, — легонько бьет клатчем в плечо мужа Наталья Вениаминовна. — Иногда и жизнь похожа на сказку. Мы с тобой тому пример.

Вот в них все искренне. И мне кажется, что мы с Костей проигрываем этой паре по всем фронтам. Я стою с натянутой улыбкой. А от сладости голоса мужа меня почти тошнит, как будто переела сахарной ваты.

Наконец-то Стаховские нас покидают, и муж едва ли не с облегчением выдыхает, возвращая голосу прежнюю тональность с нотками самодовольства:

— Слава богу… Думаю, мы им понравились. Проект будет моим.

— Прости, а я была приложением, чтобы получить этот проект? — вырывается у меня, хотя сцену в публичном месте я точно не собираюсь закатывать.

— Эми, ну не переворачивай ты все с ног на голову, — укоризненно качает головой Костя. — Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Кстати, — переводит муж тему, — не скажешь, почему Карельский на тебя так пялился?

Наверное, неприлично будет закатить глаза. Но Костя выбрал свою тактику. Лучшая защита — нападение. И если уж на то пошло, то этот вопрос не ко мне. Хотя Евгению он тоже его задавал, только вот тот ответил в своей привычной манере.

— Костя, я не знаю, — устало выдыхаю, не желая продолжать этот бессмысленный спор. — Извини, я отойду, — киваю в сторону выхода на балкон.

Если я сейчас же не покину это помещение, которое резко стало душить меня, то упаду в обморок.

— Конечно, дорогая, — ласково отвечает муж. — Мне как раз еще надо пообщаться насчет одного дела и, конечно, внести пожертвование.

Думаю, моя роль на сегодня закончена, поэтому можно немного передохнуть. Выхожу на балкон и, взявшись за перила, прикрываю глаза. Как мы всего за пару дней дошли до этого? Я считаю, что стала для Кости приложением, а он странно реагирует, когда его бывший друг на меня смотрит. Такого не было раньше. Если кто-то на меня и засматривался, то Костя только восхищался, что такая шикарная женщина досталась ему, пусть смотрят и завидуют.

— Ты очень громко думаешь, Эмилия, — слышу почти в самое ухо, даже чувствую горячее дыхание, коснувшееся щеки.

Только сильнее сжимаю пальцами перила, да так, что декоративная отделка больно впивается в ладони.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю, открыв глаза и повернувшись к Евгению. — У тебя цель такая — разрушить мой брак?

— Боже упаси, — искренне удивляется Карельский. — Твой муж и сам с этим отлично справляется. Я же при первой встрече сказал, что у меня обостренное чувство справедливости. Ты ведь сейчас сама поняла, что тебя просто использовали, чтобы умаслить главного семьянина города — Петра Стаховского.

— Глупость какая, — фыркаю в ответ. — Это просто очередное мероприятие, мы бывали на многих. И всегда вместе, прошу заметить.

— Естественно, — как-то слишком спокойно соглашается Евгений. — Дочь Эмиля Бестужева под руку с никому не известным пареньком с периферии — это то, чем обязательно надо козырнуть.

— Да как ты смеешь? — повышаю голос. — Ты ничего не знаешь о нас, ничего не знаешь о наших отношениях…

— Мне хватает того, что я вижу, — отвечает Карельский, и мой тон ни капли не вывел его из себя.

— И что же ты видишь? — холодный тон мужа отрезвляет.

Как давно он здесь? Сколько успел услышать? Снова чувствую себя пойманной с поличным, снова на пустом месте. Но мы с Евгением стоим слишком близко друг к другу. Видимо, я неосознанно в порыве гнева на него наступала, а он даже не сдвинулся с места.

Глава 7

— Эми, дорогая… — сквозь сон слышу голос Кости и пытаюсь проснуться.

— Ох, черт… — только и могу произнести.

Неудивительно, что я так отвратительно себя чувствую. Уснула прямо за кухонным столом, потом, правда, приняла горизонтальное положение на неудобном диванчике. Тесно, места для всего тела не хватает, подушки нет, деревянные перекладины впиваются, кажется, в каждый сантиметр тела.

— Милая, — продолжает Костя, — ты совсем заработалась.

Я только киваю, пытаясь подняться. И почему было вчера напрямую не спросить, с кем разговаривал муж по телефону? Но нет же, я опять под предлогом работы ушла на кухню.

— Заказов много, — отвечаю, немного разминая затекшее тело. — Плюс надо было проверить отчеты по танцевальной студии.

— А мне нужно срочно лететь в Краснодар. Там какое-то ЧП с поставкой, хочу лично разобраться.

Наверное, неправильно, что первая мысль, которая проносится в голове о том, что я наконец-то нормально высплюсь. Включаю кофемашину и смотрю на мужа:

— Во сколько улетаешь? — спрашиваю равнодушно.

Все же что-то сломалось у нас, и что самое удивительное, я не знаю, надо ли это чинить. Наверняка и Костя это понимает, но ведет себя так, будто ничего не происходит.

— В три рейс, — быстро отвечает муж. — А вот когда вернусь, точно не скажу. Надеюсь, надолго это не затянется.

— Понятно, — киваю, взяв чашку и отвернувшись к окну.

Костя идет в ванную, потом я. Муж в кухне, судя по всему, разговаривает со своим замом — Игнатом. Я переодеваюсь и уже готова ехать в агентство. Костя появляется в коридоре, когда я уже берусь за ручку входной двери.

— Хорошего дня, — банально произносит.

— И тебе, — машинально отвечаю, выходя на лестничную площадку.

Добираюсь до офиса на удивление быстро. В коридорах еще тихо, но моя секретарша уже на месте.

— Доброе утро, — тут же поднимается она, взяв в руки органайзер. — Сегодня у вас две встречи с заказчиками. Планерка с работниками, как обычно по понедельникам.

— Спасибо, Ольга, — киваю я, заходя в кабинет. — Принесите мне, пожалуйста, крепкий кофе.

— И пончик? — спрашивает она, кивнув на свой стол. — Повышает работоспособность, а вы наверняка не завтракали.

— Неси и пончик, — смеюсь я.

Планерка, встречи, письма, звонки — до обеда время пролетает незаметно. Мне даже удается прилечь ненадолго в кабинете. Вечером еще занятия с девочками, а я просто выключаюсь на ходу.

Уже ближе к концу рабочего дня получаю сообщение. Почему-то первая мысль, что Евгений решил напомнить о себе. Но нет, это Костя.

«Дорогая, я долетел. Устал как собака, доберусь до гостиницы, поужинаю и лягу спать. Завтра много дел».

И вроде бы обычное сообщение, но почему-то мне кажется, что между строк это звучит так: «Не беспокой меня сегодня. И завтра желательно тоже».

Нет, пора с этим что-то делать. Но вот что? Мыслей много, но ни одна к какому-то конкретному решению не ведет. Развод? Семейный психолог? Поговорить вдвоем начистоту? И уверенности ни в чем нет. Я не верю Косте, не верю и доброму самаритянину Евгению.

«Отдыхай. Мне пора ехать на танцы», — отправляю в ответ.

В студии как раз перерыв. Одна группа ушла, следующая будет только через сорок минут. Возле двери раздевалки меня окликает Ритка:

— Эмилия! Ого, — качает головой, подойдя ближе. — В выходные люди обычно отдыхают, а ты выглядишь так, словно не спала, да еще и вагоны разгружала. Что-то случилось? Пойдем кофе выпьем.

Во мне за сегодня уже столько кофе, что скоро из ушей польется. Но на чай я соглашаюсь, и мы, покинув студию, идем в кофейню, где совсем недавно я сидела с Евгением.

— Костя? — догадывается Ритка, пригубив капучино и слизав пенку с верхней губы.

— Да черт его знает, — неопределенно пожимаю плечами. — Что-то не ладится у нас.

О предположительной измене пока решаю промолчать. Сама толком ни в чем не уверена, есть только фотографии, на которых мой муж с какой-то женщиной, но не в постели же. И странные намеки Евгения. Но Ритка снова проявляет чудеса догадливости.

— Думаешь, что он тебе изменяет? — округляет она глаза. — Да твой отец же ему яйца открутит и в глотку запихнет.

— Какая ты кровожадная, — усмехаюсь я, но совсем не весело. — Но, Рит, замужем за Костей не мой папа, а я. Поэтому и разбираться нам двоим.

— Тогда найми частного детектива, — немного подумав, выдает гениальную идею подруга.

— Серьезно? — удивляюсь я. — Ты бы поменьше фильмов смотрела. Ну какой детектив, Ритка?

— Ты права, — соглашается она. — Будет только деньги тянуть, все ища отговорки. Или вообще пойдет к Косте, чтобы тот дал больше.

— Нет, тебе точно надо завязывать с телевизором, — улыбаюсь я, качая головой.

Рита умеет поднять настроение. Детектив, шпионские игры… С ума сойти.

— Так проследи сама, — снова находит выход подруга. — У меня так соседка поймала мужа. Сказала, что на работу, а сама за ним в какой-то вшивый мотельчик на окраине города. Подкупила девку на ресепшене, та дала запасной ключ от комнаты. Открывает дверь, а там муж соседкин прямо во время процесса выдал банальщину: «Дорогая, это не то, о чем ты подумала».

— Прямо сцена из фильма, — киваю, думаю, что бы сделала сама, если бы оказалась в таком положении.

Нет, конечно, не на месте любовницы, а на месте обманутой жены. Надеюсь, что Костя сказал мне правду, потому что… Да меня от одной мысли, что он там с кем-то, а потом приходил и ложился ко мне в постель, подташнивает.

— Заговорились мы с тобой, подруга, — смотрит Рита на часы. — Пора немного поработать.

Занятия меня всегда отвлекали, позволяли словно отгородиться от всего мира. Так и сегодня. На некоторое время я забываю о том, что творится в моей жизни. После еще обсуждаем с тренерами предстоящие соревнования, поэтому я выхожу из студии позже обычного и дико уставшая.

Ритка снова отказывается от предложения подвезти ее, только ворчит недовольно.

Глава 8

— Своим звонком? — вроде бы искренне удивляется Евгений.

— Фотографиями, — цежу сквозь зубы, сжимая до скрипа руль. — И не надо говорить, что это снова совпадение. В первый раз мне только прислали фото, ты тут как тут с предложением выпить кофе. И сейчас… Мне присылают фото — ты мне сразу же звонишь.

— Мне оправдываться не за что, но с уверенностью могу сказать, что да, это совпадение, — Евгений говорит серьезно. — Значит, ты уже в курсе?

— В курсе чего? Что Костя открывает какой-то девушке дверь, пропуская ее в номер краснодарской гостиницы?

Черт знает, зачем я вообще сейчас с ним это обсуждаю. Лучше бы уж с Риткой поговорила, а то сейчас вываливаю на незнакомого человека кучу информации, которая просто разрывает мне мозг.

— Знаешь, Эмилия, не буду тебе давать пароли и явки, чтобы ты снова не подумала, будто я в чем-то замешан, — после небольшой паузы произносит Карельский. — Но если ты видела коридор гостиницы, то там должны быть подсказки. Перезвонишь, когда поймешь.

Я смотрю на темный экран телефона в недоумении. Действительно похоже на шпионские игры. Может, на самом деле позвонить отцу? Но пока я ни в чем не уверена, поэтому не стоит. Если мои подозрения не подтвердятся, то родителям доверие к мужу ничто не вернет.

Снова открываю фото и, увеличив, начинаю всматриваться. Так, ну гостиничный коридор, белые двери без каких-либо опознавательных знаков. Рядом таблички с цифрами. Увеличиваю, но видно очень плохо. Под номерами около дверей еще что-то написано. Скорее всего, название гостиницы. Можно бы было перезвонить Евгению и спросить, он наверняка знает. Но я пойду своим путем. Обрезав фото так, чтобы Костю и незнакомую девушку не было видно, сбрасываю брату и сразу же звоню.

— Да, сестренка, — почти моментально отзывается Эмин. — Я видел, что от тебя что-то пришло, но еще не успел посмотреть.

— Привет, — перехожу сразу к делу. — Можешь максимально обработать, чтобы было видно, что написано под номерами. Там, кажется, название отеля.

— Отеля? — удивляется Эмин, и я слышу звук нажимаемой клавиатуры и щелчок мышью. — Эмилия, что происходит? — в голосе брата проскальзывают почти отцовские нотки.

И кто из нас, спрашивается, старше? Надо было сразу байку придумать, зачем мне это надо, а то от вопроса даже теряюсь.

— Эмин, что-то есть? — делаю вид, что не слышу последний вопрос брата, хотя это глупо.

— У тебя с Костей все в порядке? — наверное, игнорировать вопросы у нас семейное. — На годовщине ты странно себя вела.

— Я просто устала, — тут можно ничего не придумывать, банальная отмазка. — Так что?

— О, знакомое местечко. Я там был с друзьями. Недалеко от города, но природа, шашлычки…

— Эмин! — прерываю поток воспоминаний брата.

— А, точно… Название пришлю в сообщении. Адрес добавить? — вроде бы невзначай спрашивает, но на самом деле интересуется, важно ли это для меня.

— Добавляй. Спасибо за помощь.

❤️Наша героиня - Эмилия❤️

❤️Евгений❤️

❤️Костя❤️

❤️Эмин- брат Эмилии❤️ (ждите сюрприз!)

Ну точно Ритки не хватает с ее любовью к гениальным идеям. Она бы сейчас целое расследование провернула.

Открываю сообщение от брата. Эмин прав, это не так далеко от Москвы, можно добраться от места, где я сейчас, часа за полтора. Хватит сомневаться и гадать на кофейной гуще. Точнее, на фотографиях.

Но как только собираюсь выехать с парковки, снова объявляется Евгений. На первый звонок я не отвечаю. Карельский явно знает больше, чем говорит. И вообще, он, что ли, следит за Костей? Или за… мной? И ведь напрямую о его странном интересе не спросишь — снова начнет вроде бы отвечать, а вроде и ходить вокруг да около.

Экран гаснет, но тут же снова загорается. Я беру телефон в руку и сдвигаю слайдер.

— Слушаю.

— Ты же не собираешься ехать туда? — довольно резко спрашивает Евгений. — Эмилия, это…

— Не твое дело, — заканчиваю за него. — Знаешь, еще одна странность: все проблемы начались с твоим появлением.

— Мы опять идем по кругу, — вздыхает Карельский. — Но ты сейчас на первой стадии принятия неизбежного — отрицании. Надеюсь, гнев, торг и депрессию ты пропустишь и перейдешь сразу к принятию.

Глава 9

Я бы могла подумать, что эти слова сказаны, чтобы сделать мне еще больнее, чтобы дезориентировать. Но я знаю Костю — подобными фразами он бы не стал просто так бросаться.

— И что ты имеешь в виду? — стараюсь сохранить остатки спокойствия и разума. — Если найдешь на что? У меня есть много чего. Начать перечислять?

Костя усмехается, качая головой. И это мне уже совсем не нравится. Что он, черт возьми, задумал?

— Эмилия, вот ты подписываешь документы, даже не глядя, что в них. Твоя доля в фирме у меня, агентство тоже, пусть ты и подписывала все как директор. Но директор, если тебе папа не объяснял, всего лишь наемный работник. В студии можешь продолжать преподавать, но ареду, увы, платить придется.

Он говорит, а я не верю. В голове не укладывается, как я могла быть так слепа. Сколько времени Костя водил меня за нос? Сколько времени продолжается эта лицемерная игра?

— Это что, и была конечная цель нашего брака? — вырывается у меня нервный смешок. — Разбогатеть? Ты же понимаешь, что мой отец тебя в порошок сотрет?

— Точно, — вроде бы спохватывается Костя, но слишком наигранно. — У тебя же есть крутой папа. Только и он не всесилен. К документам не подкопаться, никто их не аннулирует. И что сделает твой отец? Деньги, которыми он помог мне на старте, я давно ему вернул, хотя он благородно отказывался их брать. Мы же семья, — делает кавычки пальцами. — Только вы все смотрели на меня свысока. Конечно, какой-то амбициозный парень с периферии и Бестужевы. Кто я, а кто вы…

— Не смей оскорблять моих родителей, — угрожающе тычу пальцем Косте в лицо, — иначе рожу исполосую так, что ни одна пластика не поможет. И никогда никто из нас не смотрел на тебя свысока. Мои родители всего добивались сами, а не родились с золотой ложкой во рту. И нас воспитывали не мажорами. Тебе просто хочется так думать, чтобы себя оправдать.

— Оправдать? Нет, Эмилия…

— Пожалуйста, — слышу тихий голос сбоку.

Признаться, когда Костя заговорил о бизнесе и моих родителях, я даже забыла, что мы здесь не одни. Девушка почти слилась с интерьером, но сейчас подала голос.

Перевожу взгляд на нее и вижу испуг в глазах. Молоденькая совсем, миловидная. И объяснить бы ей, что нехорошо спать с женатыми мужчинами, но набрасываться на беременную женщину — это низко. Она и так стоит, прикрывая руками живот, словно защищается.

— Помолчи, — выставив руку вперед, затыкает ее Костя.

Он, видимо, для нее царь и бог. Может, это его и привлекло, почувствовал что-то незнакомое. Со мной он не позволял себе так разговаривать. А этой, наверное, можно вертеть как попало.

— Какие высокие чувства, — усмехаюсь я. — Ты, судя по всему, никого не можешь любить, кроме себя.

— Так, ты пугаешь ее, — Костя снова смотрит на меня. — Квартиру, надеюсь, освободишь до моего приезда?

— Что? — я даже задыхаюсь от возмущения.

— А то, Эмилия, что покупка оплачена со счета фирма как корпоративная. А фирма принадлежит кому? Правильно, мне.

Вот сволочь! И здесь подсуетился. И ведь все продумал до мелочей. В порыве я даже не понимаю, как замахиваюсь и даю Косте пощечину. Только когда ладонь обжигает от удара, поворачиваюсь к девушке и напутствую:

— Беги, пока не поздно. А ты рано радуешься, — обращаюсь уже к почти бывшему мужу, — я это так не оставлю.

— Конечно, — слышу уже в спину. — Не забудь сразу папе позвонить. Такие, как вы, привыкли решать проблемы через тех, кто сильнее, у кого больше власти и денег. А я все сам…

Окончание фразы до меня уже не доносится. Я едва вписываюсь в поворот в лифтовой холл и начинаю барабанить по кнопке вызова. Мне нужен свежий воздух, кажется, я не могу сделать ни вдоха, потому что в груди все горит.

— Девушка! — зовут меня с ресепшена, когда я уже почти у стеклянных дверей.

Черт! Я и забыла, что номер здесь сняла, но это и неудивительно. Молча подхожу быстрым шагом к стойке и выбегаю на улицу, не слыша вопросов администраторов.

И только делаю вдох, как внутри словно что-то лопается. Гнев, ярость, обида — все испаряется. Остается только горечь. Да такая, что хочется сесть на ближайшую скамейку и просто поплакать. Не навзрыд, не захлебываться слезами, а тихонечко, чтобы вместе со слезами вышла и эта горечь, иначе она разъест меня изнутри.

Но под окнами номера, где Костя развлекается со своей беременной любовницей, я этого, конечно, делать не стану.

Спускаюсь с крыльца, и только в поле зрения попадает моя машина, как я чуть не спотыкаюсь на ровном месте. А вот это уже переходит все границы.

— Подходи, Эмилия, — Евгений отлипает от капота. — Или собралась здесь ночевать, глядя на меня?

— Ты, — двигаюсь на него, но злости не чувствую, она вся осталась в номере. — Это все ты!

Карельский реагирует спокойно. Стоит и слушает меня, на лице — ноль эмоций. Я бью кулаком ему в грудь, даже черт знает зачем, и не понимаю, что по моим щекам катятся слезы, пока Евгений не начинает их вытирать.

Все, слезы были последней каплей. Сил не осталось. Хочется упасть на диван и просто лежать, потому что каждая клетка моего тела выжата.

— Дай мне ключи от машины, — протягивает Евгений руку, а я даже возразить ему не могу, и на это сил нет.

Вкладываю ему в руку ключи, сажусь на пассажирское сиденье и закрываю глаза. У меня нет ни одной мысли в голове, нет сил шевелиться и разговаривать. Организм хоть дышать еще способен — и то слава богу.

Не знаю, сколько мы едем. Может, я и отключиться ненадолго успеваю. Но приходится открыть глаза, когда слышу всю дорогу молчавшего Евгения:

— Эмилия, мы приехали.

Осматриваюсь, но немного заторможенно. Мозги все еще как желе.

— Где мы? — не понимаю, видя незнакомую местность.

Глава 10

— Так, Эмилия, — Карельский теперь полностью повернулся ко мне, — что за логика опять тебя привела к такому выводу?

— Мне приходят фотографии Кости, — начинаю рассуждать, опустившись обратно на диван, — с какой-то девушкой. Причем ничего провокационного в них нет. А потом он мне бросает, что я кручу роман с другим. Может, и ему что-то прислали?

— И что же? — удивляется Евгений. — Как мы с тобой, например, пьем кофе в людном месте? В этом точно нет ничего предосудительного. Возможно, только то, что ты скрыла от Кости сам факт нашей встречи.

— И поэтому ты просто так провоцировал его на благотворительном вечере? — усмехаюсь я.

По сути, Карельский прав. Мы ничего плохо не сделали. Но он даже ни капли не удивился, что моя логика привела к нему. Костя имен не называл, но его намек на мою измену и меня, и Евгения натолкнул на одну и ту же мысль.

— Провоцировал? Эмилия, ты меня, конечно, извини, но я не в ответе за его паранойю. Помнишь, как говорят, что на воре и шапка горит? Если человек дерьмо, то он будет считать и всех остальных подобными себе. Поэтому, скорее всего, он просто решил ударить тебя наобум, может, попадет в цель. На твоем месте я не стал бы обращать внимание на его слова. Достоверных фактов у него нет, как и уверенности.

— Красиво говоришь, — не могу удержаться от язвительности.

— Это моя работа, — разводит Карельский руками. — Да и какая сейчас разница, что Костя думает? Или ты собираешься с пеной у рта и доказательной базой заверять его, что не изменяла?

— Нет, конечно, — восклицаю едва ли не в ужасе, только представив эту картину. — Только это неприятно. Очень мерзкое чувство, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал.

— Сразу хочется оправдаться, — не спрашивает, утверждает Евгений, как будто сам через это проходил.

— А расскажи о себе, — неожиданно даже для себя прошу я. — А то такое впечатление, что ты о моей жизни знаешь все, а вот я о тебе ничего не знаю.

Размазывать тему об изменах, как манную кашу по тарелке, больше нет желания. Да и смысла тоже. Скоро я разведусь, и это не будет иметь никакого значения.

— Да нечего рассказывать-то, — пожимает Евгений плечами. — Учился где, ты и сама знаешь. Потом уехал в северную столицу, там недолго проработал корпоративным юристом. Там же получил правовой статус, сдал на адвоката. Открыл свою небольшую контору, на многое не рассчитывал, но дела пошли. Начал расширяться, сейчас, как видишь, вернулся.

— Если в Питере все так хорошо идет, то зачем вернулся? — вроде бы невзначай интересуюсь, хотя на самом деле мне жутко любопытно, да и, может, в рассказе Карельского мелькнет что-то, что наведет хоть на какую-то дельную мысль.

— Всегда надо стремиться к большему, — улыбается Евгений так, будто разгадал мои намерения. — И да, Эмилия, со мной это проворачивать бесполезно. Поверь, это я могу расколоть кого угодно и подвести к нужной мне теме.

Я только вздыхаю, но неожиданно понимаю, что раздражения от его юридической манеры общения нет. Скорее это интересно. Я даже улыбаюсь, слушая его. Но делаю пометку узнать о Карельском побольше. В принципе, этим стоило заняться раньше. Слишком многое изменилось в моей жизни с его появлением.

— Ладно, — понимаю, что раскусить юриста у меня не получится. — Спокойной ночи.

— Все же предлагаю тебе подняться наверх, — говорит Евгений. — У меня все равно работы на полночи.

Может, конечно, так бы было и лучше, но есть границы, которые не стоит переходить. Пусть они только у меня в голове, но постель — это слишком. Меня вполне устроит и диван. А диваны уже стали почти привычным местом обитания для меня. То диван в гостиной, то на кухне, то в кабинете… Теперь вот диван Евгения.

На такой невеселой диванной мысли я засыпаю под клацанье клавиатуры, а открыв утром глаза, признаться, даже не сразу понимаю, где нахожусь. Пару секунд пялюсь в потолок, затем все воспоминания проносятся ускоренными кадрами перед глазами.

— Черт, — сажусь, потирая лицо.

Мне срочно необходим душ, переодеться и ехать на работу. Взяв телефон, набираю сообщение своей секретарше: «Ольга, отмени все встречи раньше одиннадцати, если они есть. Будем на связи».

«Хорошо. Встреча одна, небольшой заказ. Могу клиента отправить к Вере Ивановне», — моментально приходит ответ.

Отлично, с работой разобралась. Жаль, что так просто нельзя решить вопрос собственной жизни. Слышу шаги на лестнице и поднимаю голову. Евгений тоже ранняя пташка, оказывается, несмотря на то, что работал полночи.

— Доброе утро, — говорит он. — Кофе?

— Эм… — выдаю я. — Может, ты для начала оденешься? Доброе, — вспоминаю о вежливости.

Нет, ну неудивительно, что я растерялась. Я понимаю, может, он привык щеголять в одних шортах, все-таки в собственном доме позволительно. Но сейчас-то Карельский здесь не один. Или ему не знакомы правила приличия?

«Черт, Эмилия, прекрати об этом думать, — одергиваю себя. — Вообще не должно быть до этого никакого дела».

— Ванная там, — указывает Евгений рукой мне за спину, словно не услышал, что я сказала. — Полотенце в шкафчике. Остальное на видных местах.

Душ немного приводит в чувство, а кофе завершает это дело. Я старательно не смотрю на Карельского, который так и не удосужился одеться. Мы молчим, каждый уткнувшись в свой телефон. Да, жизнь продолжается, и работу никто не отменял.

Наконец я беру с барной стойки ключи от машины.

— Спасибо за гостеприимство, — говорю.

— Не за что, — улыбается Евгений. — Подожди пару минут, вместе спустимся.

Хочу возразить, но, кажется, это был не вопрос. Карельский уходит наверх, но возвращается действительно быстро. Я вздергиваю брови.

— Ты же не на работу собрался? — зачем-то уточняю, хотя это снова не мое дело.

Глава 11

До обеда время проходит в обычном режиме. Несмотря на то, что зам занялась всеми делами, почта перегружена. И всем надо ответить.

Но вот принимать никого не хочу. Кажется, у меня на лице написано, что на разговоры я сейчас не настроена. И Ольга это увидела уже с утра — я слышала, как она отвадила тех, кто пытался пробиться ко мне.

Все письма просмотрены, ответы дала. И только закрываю ноутбук, как мне приходит сообщение: «Вещи собрала, перевозку вызвала». Лидия Васильевна все делает на совесть. Поэтому я ее и выбрала.

Телефон начинает верещать, и, посмотрев на экран, я в первую очередь выдыхаю. Все-таки не зря говорят, что родители все чувствуют. И пусть созваниваться пару раз в неделю — это за правило, но сейчас, глядя на мамин звонок, я понимаю, что скрыть от нее ничего не смогу.

— Да, мамуль, — улыбаюсь в камеру. — Как дела? Что у вас нового?

— Что-то ты меня с места в карьер начинаешь забрасывать вопросами, Эмилия. Все хорошо?

Мама ведет себя как обычно, но я тоже ее чувствую. Вижу, даже через экран ощущаю, что что-то не так. Как и она меня. Если я начинаю заваливать вопросами, то не хочу говорить о себе.

— А как у вас, мам?

— Все хорошо, дорогая, — мама улыбается натянуто. — Что-то до Эмина сегодня не смогла дозвониться.

— Я его видела пару дней назад, — о брате говорить проще, я даже расслабляюсь. — Наверное, на учебе. Ты не волнуйся, мам, с ним все хорошо.

— Не волнуюсь тогда, раз ты говоришь, что все хорошо.

— Мам, а где папа? — спрашиваю, потому что сейчас мне не хватает его уверенности. — Обычно вы вместе звоните.

— Он немного занят, — и снова эта натянутая улыбка, которая мне совершенно не нравится.

— Мама? — уже серьезнее произношу. — Я же вижу, что что-то не так.

— Эмилия, ты только не волнуйся, — говорит мама, а у меня в голове сразу проносятся самые ужасные мысли. — Папа на обследовании в больнице.

— Что с ним? — сжимаю кулаки под столом, понимая, что моя паника сейчас маме никак не поможет.

— Дорогая, все хорошо. Простыл и работал при этом, ты же его знаешь, вот немного на сердце и дало. Сейчас поеду к папе в больницу, постараюсь уговорить остаться еще на пару дней, а то он уже готов под расписку уйти оттуда.

— Хорошо, мамуль, но ты держи меня в курсе. И пусть папа все назначения врачей выполняет.

Я так ничего и не говорю о своем предстоящем разводе. Мама бы в любом случае все рассказала папе, а волновать его не хочу, иначе он плюнет на свое здоровье и врачей и примчится сюда. И я уже готова взять билет на ближайший рейс до Нью-Йорка, даже смотрю расписание самолетов, когда мой телефон начинает играть мелодию.

Смотрю на экран и выключаю звук. Не до тебя мне сейчас, Евгений… Но он настырный. После второго звонка приходит сообщение.

«Перезвони, это касается твоего брата».

Я, наверное, в третий раз перечитываю текст, но не понимаю, как Карельский может быть связан с Эмином. Конечно, тревога берет верх, и я набираю номер Евгения. Он отвечает после первого гудка:

— Наконец-то, Эмилия.

— Что случилось? — даже не здороваюсь, утром же виделись. — Что с Эмином?

— Так, без паники, — твердо, голосом юриста произносит Карельский. — Он жив-здоров, правда, немного не свободен. Но я скоро улажу этот вопрос.

Черт возьми, да что творится? То мама с новостями об отце, то Евгений с новостями о брате. Я вообще ничего не понимаю, но начинаю бросать вещи в сумочку.

— Куда ехать? — спрашиваю, уже выходя из кабинета.

— Сброшу адрес в СМС, — говорит Евгений и отключается.

Так, главное — не паниковать. Разберусь на месте. Получаю сообщение, когда сажусь в машину, забиваю адрес в навигатор.

— Какого черта? — спрашиваю тихо у себя самой, но ответа мне никто, конечно, не даст.

Адрес в Подмосковье. Там, где я была вчера. Точнее, рядом. Там, где мой пока еще муж отдыхает со своей любовницей. И как туда занесло Эмина?

Уже на подъезде снова звоню Евгению. Теперь он не отвечает. Но и я понимаю, что просто так меня никто не пропустит, без согласования, когда останавливаюсь напротив отделения полиции.

«Пропуск на твое имя у дежурного. Второй этаж, двести восьмой кабинет», — приходит сообщение.

Уже хоть что-то. Дежурному даю свой паспорт, и он, кивнув, быстро меня пропускает внутрь. Нужный мне кабинет прямо напротив лестницы. Стучу два раза и нажимаю на ручку.

— Добрый день! — смотрю в упор на уставшего мужчину лет пятидесяти.

А вот Евгений в этом месте, где обстановка недалеко ушла от совдепа, на фоне опера или следователя смотрится белой вороной в своем дорогом костюме.

— Сестра, — сразу поясняет Карельский.

— Проходите, — указывает рукой мужчина на свободный стул. — Старший оперуполномоченный Денисов Виктор Станиславович. Располагайтесь, я вернусь через минуту.

Раз опер мне ничего объяснять сейчас не собирается, то, едва он выходит за дверь, я чуть ли не набрасываюсь на Евгения:

— Что здесь происходит? Откуда ты знаешь моего брата? Где он вообще?

— Эмилия, спокойнее, — Карельский даже поднимает руки. — Я здесь был по делам. Эмина как раз привезли, оформляли. Я услышал знакомую фамилию и решил предложить ему свои услуги. Он согласился. Потом я позвонил тебе.

— Что случилось? — повторяю вопрос.

— Ты вчера обращалась к брату, — не спрашивает, а утверждает Евгений. — Он и решил узнать, чем тебя так заинтересовало это место. Приехал, увидел Костю с его…

— Любовницей, — заканчиваю я предложение. — Можешь называть вещи своими именами, от этого ничего все равно не изменится.

— Да, с ней, — кивает Карельский. — Парень он умный, быстро смекнул, что к чему. Ну, и начистил лицо твоему мужу. Кто вызвал полицию, я пока сам точно не понял. Вроде бы администратор гостиницы. Но я не сомневаюсь, что Костя уже в больнице фиксирует каждую ссадину. Ты же понимаешь, что просто так он это не оставит.

Глава 12

Уставший опер снова поднимается и идет к двери с тяжелым вздохом. Явно человеку не до наших разборок, но служба обязывает.

— Эмилия, только не позволяй ему вывести тебя на эмоции, — тихо говорит Евгений, чуть наклонившись ко мне. — Он обязательно попытается это сделать. Старайся подумать трижды, прежде чем что-то ответить, чтобы не сделать брату еще хуже.

— Я поняла, — киваю, хотя не представляю, как буду держать себя в руках.

— Проходите, — слышу за спиной голос опера.

Костя занимает место так, чтобы видеть и меня, и Евгения. Я лишь мельком бросаю взгляд на почти бывшего мужа и понимаю, что Эмин неплохо его разукрасил. Бровь рассечена, на скуле отчетливый синяк, губу, наверное, и зашить бы не мешало.

— Константин Андреевич, — говорит опер, — у вас претензии к брату жены. Вот его адвокат, — указывает на Карельского, который лишь сдержанно кивает.

— Может, Константин Андреевич откажется от претензии, — вступает в разговор Евгений. — Думаю, этот вопрос мы сможем уладить и без полиции.

— И что? — Костя усмехается. — Этот звереныш не усвоит урок и в следующий раз кого-нибудь убьет?

Вот сволочь! Сейчас бы добавить еще пару полос на его рожу от моих ногтей. Но я только сжимаю руки в кулаки, помня о словах Евгения. Так я точно брату не помогу, если попаду с ним на пару в обезьянник.

— Эмин не какой-то психопат, что будет без повода бросаться на людей, — стараюсь говорить без эмоций, пусть они и рвутся наружу.

— Правда? — наигранно удивляется Костя. — Интересно тогда, почему его еле двое полицейских от меня оттащили. Может, для профилактики ему все же стоит ненадолго здесь задержаться?

Евгений оказался прав. Провокация налицо. Но Костя явно что-то задумал и эту ситуацию он использует для своей выгоды по максимуму. Даже боюсь предположить, как он может ее переиграть. Уверена, это мне не понравится. Правда, вряд ли при уставшем опере он будет выдвигать какие-то условия.

— Извините, — кажется, Евгения посещают те же мысли. — Мне кажется, мы с Константином Андреевичем вполне сможем договориться.

— Выйду покурить, — поднимается опер, в интересах которого тоже наша договоренность, чтобы не обременять себя лишней бумажной волокитой.

Дождавшись, пока хлопнет дверь, я спрашиваю чуть резче, чем собиралась:

— Чего ты еще хочешь?

— Спокойнее, — только по губам читаю, что мне говорит Евгений, и едва заметно киваю.

— А что с тебя еще можно взять? — вроде как задумывается Костя. — Есть идея. Например, мы не будем трепать друг другу нервы, спокойно разведемся, и ты не станешь пытаться что-то оспорить или забрать у меня. Адвокат у тебя хороший и дорогой, — эта фраза сопровождается мерзкой улыбкой, что дальше я жду чего-то еще хуже. — Кстати, а как рассчитываться с ним будешь? А может, уже рассчиталась? Натуру никто не отменял, а для баб она вообще ходовая валюта.

— Ну ты и… — начинаю, но меня останавливает Карельский:

— Не стоит, Эмилия. То есть ты хочешь просто быстрый развод? — уточняет у Кости. — Это без проблем. Не думаю, что кто-то из присутствующих против.

Я так точно только обеими руками за. Не представляю, как еще несколько дней назад я жила с этим человеком в одной квартире, спала в одной постели. Сейчас даже смотреть на него тошно.

— И очень надеюсь, что натравливать своего отца на меня ты не собираешься. Брата уже натравила, видишь, чем все обернулось, — с театральным сожалением разводит Костя руками. — А то знаешь, как оно бывает, репутация, все дела. Ты вот одного любовника на другого меняешь как перчатки.

Господи, да что он опять несет? Какие любовники? Все-таки цежу сквозь зубы пару ругательств, а вот Евгений совершенно невозмутим.

— Тогда будем считать, что вопрос улажен. И Эмин здесь не задержится.

— Только держите его подальше от меня, — кивает Костя. — Еще одна такая выходка, и я уже не буду таким добрым.

— Договорились? — в кабинет возвращается опер и смотрит поочередно на каждого.

— Да, — просто учебник по лицемерию во плоти, улыбается так добродушно, что сейчас меня точно стошнит. — К своему шурину я не имею никаких претензий. Молодой еще, горячий, кровь кипит. Вот и вспылил. Разберемся по-семейному.

— Тогда подождите пару минут внизу, я сейчас отпущу его.

Я первой вылетаю из кабинета и несусь вниз. Мне срочно надо глотнуть свежего воздуха. Я только сейчас понимаю, что едва не задохнулась там рядом с Костей. Евгений от меня не отстает. Едва я прислоняюсь спиной к стене здания, как он оказывается рядом и заботливо интересуется:

— Ты в порядке? Побледнела сильно.

— Какие вы милые, — не удерживается от очередной реплики вышедший за нами Костя.

— Шел бы ты отсюда, — говорю я. — Или ты получаешь от этого удовольствие? Хотя такие больные, как ты, наверняка те еще извращенцы.

— Мы до сих пор перед отделением полиции, — напоминает Евгений. — Он того не стоит, Эмилия.

— Послушай, человек дело говорит, — снова вклинивается Костя.

Он точно больной. Неужели так и будет стоять здесь и комментировать все происходящее? Еще и Эмина наверняка дождется. Надеюсь, брат хоть немного остыл. Очередная потасовка точно не в его интересах.

— Все будет хорошо, не обращай внимания, — подбадривает меня Карельский.

— Кстати, — громко спрашивает Костя, дождавшись, пока на улице появится брат, — а ты квартиру освободила?

Евгений ориентируется молниеносно. Тоже видит, как Эмин сжимает кулаки, и моментально оказывается перед братом. Положив руку ему на плечо, смотрит пристально.

— Не надо, он специально это делает. Подумай о родителях и сестре, — говорит Карельский.

Глава 13

— Зачем ты его пригласил? — спрашиваю у брата, когда мы садимся в машину. — Может, у человека дела, он и так нам помог, — тут же нахожусь, едва Эмин вопросительно выгибает бровь, глядя на меня.

— Эмилия, ты говоришь какие-то странные вещи, — усмехается он. — Были бы у него дела, отказался бы. Взрослый же мужик, а не теленок на привязи.

Да, братишка у меня всегда найдет аргумент. И подозрительный же, чертяга. Поэтому и не хотела я, чтобы Карельский ехал с нами. Эмин явно уже прокрутил столько вариантов, что в письменном виде их можно предоставлять до второго пришествия. Умный, но слишком вспыльчивый, поэтому и молчу.

Иногда посматриваю в зеркало заднего вида, и Евгений следует ровно за моей машиной. Это от Эмина тоже не ускользает. Он чуть откидывает сиденье, принимая расслабленную позу.

— Вы с ним давно знакомы? — спрашивает брат.

— Встречались пару раз, поэтому не то чтобы близко, — отвечаю, пожимая плечами. — Карельский с Костей был знаком, когда они учились, — продолжаю пояснения, понимая, что брата этот ответ не устраивает. — Теперь, как я поняла, вернулся в Москву, здесь бизнес развивает. Но в подробности я не вдавалась.

— А зря, — снова усмехается Эмин. — Хорошие юристы сейчас на вес золота. А иметь юриста, врача и киллера, которым можно довериться, надо каждому уважающему себя человеку.

— Балбес ты, — остановившись на светофоре, толкаю брата легонько в плечо. — Чтобы таких умных, конечно, в кавычках мыслей я никогда не слышала.

По привычке чуть не пропускаю поворот, потому что машинально еду в сторону квартиры. Благо, пробок уже нет, я быстро перестраиваюсь, чертыхаясь мысленно, и продолжаю путь в сторону дома.

Во дворе и в окнах горит свет, а я понимаю, что вместе с ключами отдала пульт от гаража. Машину оставляем у ворот, дожидаемся Евгения.

— Интересно, а нас сегодня здесь покормят? — спрашивает Эмин, первым заходя во двор.

И едва он говорит о еде, как я понимаю, что на чистом адреналине провела этот день. А вот сейчас немного отпускает, и ноги становятся ватными. Может, сахар проверить? Работала я иногда, забывая о еде, но настолько плохо мне не было.

Брат, не оборачиваясь, входит в дом, а я на секунду торможу на крыльце, схватившись за перила.

— Эмилия, — слышу голос Евгения прежде, чем понимаю, что меня удерживают за талию крепкие руки. — Все в порядке? Тебе плохо?

— Нервы, — выдавливаю из себя. — Вот приехала домой, отпустило, и вся усталость навалилась.

— Ты второй день сама не своя, но это и неудивительно. Столько стресса.

Руки убирать Карельский не спешит, вообще дышит мне в шею.

— Отпусти, — прошу я. — Мне уже лучше.

— Что-то неуверенно звучит, — раздается в самое ухо, я почти чувствую прикосновение губ к мочке.

Но все-таки Евгений меня отпускает и открывает дверь. Я прохожу внутрь, стараясь не смотреть на него. Какой-то слишком интимный момент получился, и мне от этого немного неловко.

— Лидочка Васильевна, вы просто божественны, — слышу из кухни довольный голос Эмина.

— Я или мои кулинарные способности? — смеется домработница.

— Одно другому не мешает. И вы, и ваши шедевры, — продолжается их разговор, который немного приводит меня в чувство.

— Проходи в кухню, — указываю Евгению направление, — ванную найдешь по пути.

— Спасибо, Эмилия, — улыбается мне Карельский, причем весьма искренне, будто минуту назад на крыльце ничего и не произошло.

А ведь на самом деле ничего же и не было. Это я, наверное, себя накрутила, а Евгений мне просто помог. Мало ли я бы свалилась в обморок. Но мне надо остыть.

Я поднимаюсь в ванную на втором этаже и ополаскиваю лицо холодной водой. И снова машинальные действия… Тянусь за полотенцем чуть правее от раковины, потом вспоминаю, что крючки здесь в другом месте. Да, от привычек сложно избавляться. И на это время понадобится.

— Соберись, Эмилия, — говорю своему отражению в зеркале.

Спускаюсь в кухню, где уже накрыт стол. Эмин и Евгений даже разлили уже коньяк по бокалам. А Лидия Васильевна все ставит и ставит полные тарелки на стол.

— Ты же за рулем, — напоминаю Карельскому, почему-то решив, что он собрался здесь и ночевать.

Нет, дом, конечно, большой… Все же не на шутку меня впечатлила сцена на крыльце.

— Услуги трезвых водителей никто не отменял, — салютует мне Евгений бокалом.

— Лидия Васильевна, — поворачиваюсь к домработнице, — вы и так сегодня задержались. Наверное, вам пора.

— Я завтра приеду еще, — кивает она, снимая фартук. — Не все еще убрала наверху. Только две комнаты успела.

— Вы не торопитесь, — поднимаюсь, провожая ее до двери. — Если не сможете, то мне на первое время хватит. Кстати, — тянусь за сумочкой, но Лидия Васильевна меня останавливает:

— Не беспокойтесь, ваш гость все оплатил. Очень милый молодой человек. Сказал, что за такой ужин не грех и заплатить как в ресторане.

И пока я стою в полной растерянности, Лидия Васильевна прощается и выходит за дверь. Так, ладно… Эмин наверняка это видел, но не возражал. Тогда я сделаю вид, что ничего сверхъестественного не произошло. Но все равно… Слишком быстро Евгения стало много в моей жизни. И эта мысль не дает мне покоя. Не верю я в такой альтруизм. Тем более сейчас, когда мне человек, с которым я прожила не один год, настолько меня разочаровал. Даже не разочаровал… Я просто поверить не могу, что не видела ничего дальше своего носа. Провел как идиотку, черт возьми!

— Эмилия, — зовет меня Эмин, — ты коньяк будешь?

— Нет, — отвечаю, отвлекшись от своих мыслей и возвращаясь за стол.

Все-таки нехорошо оставлять гостя пусть и с братом, но как будто одного. Он помог нам сегодня, а я себе опять стою и фантазирую. В каждом действии и слове Карельского пытаюсь найти подвох.

Глава 14

Утром меня будит Эмин стуком в дверь. Точнее, сначала хлопнула соседняя, а потом братишка начал барабанить в мою.

— Систер, пойдем кофе пить, хватит дрыхнуть. Тебе на работу, что ли, не надо?

Работа… А есть ли она сейчас у меня? В агентство ехать совсем нет желания. Не удивлюсь, если со дня на день Костя там начнет наводить свои порядки. Вот только детишек своих бросить не могу, поэтому насчет студии надо договариваться. От одной мысли, что придется встречаться и разговаривать с Костей, зубы сводит.

— Эмилия! — повторяет свой зов Эмин. — Надо было тебя Соней назвать.

— Да иду я, — поднимаюсь и открываю дверь. — Сам кофе не умеешь делать?

— Одному скучно пить, — подмигивает мне брат и, щеголяя голым торсом, покрытым татуировками, идет вниз.

Спускаюсь следом минут через десять. Запах свежесваренного кофе улавливаю уже на лестнице. Лидия Васильевна все предусмотрела. И продуктов купила, и о кофе не забыла.

Эмин ставит чашку на стол, как раз когда я сажусь. Сам братишка не садится. Прислоняется к подоконнику и сверлит меня взглядом.

— Говори уже, — даю добро, хотя с утра на разговоры не очень и настроена.

Но я понимаю, что этот разговор просто был отодвинут. И рано или поздно он неизбежно состоится.

— Значит, этот козел изменял тебе полгода так точно, если судить по пузу его любовницы. И ты ничего не замечала? Все же говорят, что бабы чувствуют такие вещи. Прости, — поправляется под моим укоризненным взглядом, — женщины.

— Эмин, я не хочу обсасывать эту ситуацию. Это уже в прошлом, главное, что все тайное стало явным. Впереди развод, и все, — говорю, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы брат больше не лез к Косте.

— И все? — переспрашивает Эмин, и я вижу, как он сжимает чашку. — То есть ты просто так это проглотишь, Эмилия? Да скажи отцу, он этого Костика в порошок сотрет, а прах развеет над Москвой-рекой. В этой помойке ему самое место.

— Так, — пытаюсь призвать брата к спокойствию, — я просто хочу развестись. Хочу, чтобы он исчез из моей жизни и ничего о нем не напоминало. Понимаешь меня? — спрашиваю, и Эмин пусть нехотя, но кивает. — Очень на это надеюсь. Отца тем более привлекать не стоит. Пока, по крайней мере.

— Да понял я, понял. Но, сестренка, только не строй из себя мисс благородство и оставь этого козла с голой задницей. Пусть этот урод как приехал в Москву голодранцем, так и уезжает.

Теперь я киваю, потому что ответить мне на это пока нечего. Сразу я действительно хотела плюнуть на все, лишь бы избавиться от Кости, но агентство — детище отца, студия — мое. И если у Евгения есть какие-то варианты, о которых он говорил, то я их выслушаю. Мне только одно надо: чтобы не пострадала моя семья.

Через минут двадцать Эмин уходит, а я осматриваюсь. Лидия Васильевна точно же не успела все разобрать, так где все мои вещи? Открываю замаскированную под вагонку, которой обиты стены, дверь в кладовку и смотрю на стопки коробок и ворох пакетов.

— Ладно, Эмилия, поехали, — говорю сама себе, открывая первую.

Так меня и застает Лидия Васильевна — на полу, обложенную вещами.

— Дождались бы меня, да и не сидите на плитке, хоть покрывало постелите, — начинает с порога, на что я отмахиваюсь:

— Полы же теплые. И вещи я сама разберу.

— Как хотите, — качает она головой. — Я тогда наверх, там еще дел много.

Я возвращаюсь к коробкам, отставляя те, где одежда и обувь. Это можно сразу наверх. А вот те, где все остальное… Кое-что выбрасываю, помечаю, что докупить.

После обеда выбираюсь в студию. У Ритки как раз через полчаса закончатся занятия со старшей группой, и до наших малышей еще будет время поболтать и выпить по чашке кофе.

Подругу застаю в раздевалке. Рита удивленно вскидывает брови, в ее глазах вопрос, на который я отвечаю, прежде чем она его озвучивает:

— Да, я сегодня рано. Идем кофе пить?

— Чувствую, новостей у тебя много, — сразу же понимает подруга.

Мы идем в уже знакомую кофейню, делаем заказ.

— Можем скоро остаться без работы, — говорю ей. — Конечно, студию я постараюсь сохранить. Может, найдем новое помещение, тоже где-нибудь в этом районе, чтобы наши детишки не разбежались. Не каждый захочет возить детей на другой конец Москвы…

— Эмилия, стоп! — прерывает меня Рита, подняв руки. — Я ни черта не понимаю. Давай по порядку. У тебя, судя по всему, за два дня много чего произошло, а я ни сном ни духом.

Обхватив чашку руками, вздыхаю и выкладываю подруге все, что произошло. Ритка только качает головой, цедит сквозь зубы нецензурные слова в адрес Кости, удивленно округляет глаза. И когда я заканчиваю, подруга наконец-то может высказаться:

— Серьезно? Беременная? Он же детей не хотел. Вот козел! — не выдерживает и бьет ладонью по столу.

— Видимо, со мной он детей не хотел, — невесело усмехаюсь. — Но это уже не имеет значения.

— Ты слишком спокойна, Эмилия. Я бы ему точно все оторвала, а его бабе волосы повыдергивала, — продолжает возмущаться Ритка, переходя на свою любимую тему с оторванными конечностями. — Хотя она же беременная. Ребенок-то не виноват, а не дай бог что.

— Эй, моя кровожадная подруга, без членовредительства. Все буду делать по закону. Грязные игры — это метод Кости.

— Слушай, а этот юрист, — оставляет Рита наконец-то в покое тему Кости, — симпатичный? Ну, Евгений? — уточняет, хотя прекрасно понимаю, о ком речь.

— Мужчина как мужчина, — равнодушно пожимаю плечами. — Как я поняла, что важнее, юрист он отличный.

Хотя, признаться, немного я слукавила. Карельский — мужчина импозантный, определенно харизматичный, да и следит за собой, что немаловажно.

— Эмилия, ты о чем задумалась, что так покраснела? — улыбается мне Ритка.

— Кофе горячий, да и жарко. Не выдумывай, — говорю я, поднимаясь. — Идем к нашим крошкам, а завтра буду решать что-то.

— Ага, но только с юристом посоветуйся, — никак не успокаивается подруга.

Вот же! То шпионские сериалы, то хорроры, то вот на мелодрамы переключалась.

Глава 15

— Я, кажется, не вовремя, хотя мы договаривались, — быстро берет себя в руки Денис Алексеевич.

Все-таки юрист — это почти диагноз. Я ни черта не понимаю, и мне это не нравится. Снова смотрю на Карельского, а он привычно невозмутим.

— Денис, давай отложим этот разговор, — спокойно произносит Евгений, но тут меня просто захлестывают эмоции.

— Стоп! — поднимаюсь я со стула. — Подождите. Может, вы мне что-нибудь объясните, если уж никто ничего не говорит, — обращаюсь к Денису Алексеевичу.

Он одними глазами задает вопрос Карельскому. Как будто тот здесь над всеми шеф. Нет, в этом офисе без сомнений. Только вот человек, который так фамильярно ворвался в кабинет, работает точно не на Евгения.

— Эмилия, я сам все тебе объясню. Денис, спасибо, что приехал.

— Созвонимся, — не дав мне ни слова вставить, Денис Алексеевич покидает кабинет, а Карельский указывает обратно на стул:

— Эмилия, присядь и успокойся. Кофе будешь?

— Какой к черту кофе? — я сажусь, но настроение и доверие не возвращаются.

Может, Евгений сразу был заодно с Костей? Не просто так объявился, не просто так всегда оказывается в нужном месте и в нужное время. А я ведь только начала ему верить, даже неожиданно для себя. Думала, что после предательства Кости смогу доверять лишь родным. Но Карельский показался мне искренним, пусть и скрытным. А сейчас только зарождающиеся крупицы доверия чахнут, как рассада на палящем солнце.

— Эмилия, не надо на меня так смотреть, — все-таки поднимается Евгений и выходит из кабинета.

Дверь в приемную оставляет открытой, я слышу звук работающей кофемашины. Хочу потребовать ответов, но орать на весь офис — не вариант. А Карельский как будто дает мне время. Только непонятно, для чего именно. Чтобы прийти в себя или еще больше накрутить?

Наконец-то Евгений возвращается с двумя чашками. Одну ставит передо мной, держа в руках вторую, садится снова напротив.

— Я жду, — напоминаю. — Нет, конечно, кофе наверняка прекрасен, поэтому ты так им увлечен…

— Эмилия, твой сарказм прелестен, я его даже оценил, — перебивает меня, — но надо, чтобы ты трезво оценивала ситуацию. Пока ты на эмоциях.

Я смеюсь. Нет, это даже больше похоже на истерический смех. Он издевается надо мной, что ли? Карельский спокойно пьет кофе, не пытается меня успокоить, можно сказать, даже не обращает на меня внимания.

И на самом деле это помогает. Накрывает меня недолго, а потом будто по щелчку будто все выключается. Смех прекращается моментально — теперь я сама собранность.

— Говори, — прошу, по привычке обхватив чашку ладонями.

— Что именно ты хочешь знать, Эмилия? Оправдываться перед тобой не за что. А что бы ни сказал, это прозвучит именно так. Поэтому ты задавай вопросы, я буду отвечать.

А ведь он прав. Когда я увидела Дениса Алексеевича, то чуть ли не заговоры придумала. Хотя это ничем не подтвердилось.

— Что тебя связывает с юристом Кости? — спрашиваю и тут же понимаю, что не о том.

Точнее, неправильно я вопрос задала. И даже предугадываю ответ, который Евгений и озвучивает в следующую секунду:

— Деловые отношения.

— Пары фраз хватило, чтобы понять, что вы неплохо общаетесь. Тыкаете друг другу, у вас явно какие-то общие дела, — строю логическую цепочку. — Но единственное, чего я не могу понять, на чьей вы стороне. А вы явно на одной.

— Эмилия, скажи мне, а как ты думаешь, — снова меня начинает подводить к какому-то выводу Евгений, — человек, который привык все контролировать, мог бы оставить все на самотек? Кстати, а помнишь, когда мы познакомились? Тот день?

— Ты к чему об этом сейчас? — не понимаю я. — Мы познакомились в общежитии у Кости, — вспоминаю.

— Он бежал из магазина, был сильный ливень, — продолжает Карельский, — столкнулся с тобой. Рассыпалось и намокло все, что Костя купил на последние деньги, а до стипендии была еще неделя.

А вот этого я не знала. Помню тот день. И вот именно сейчас в памяти всплывают те разбросанные по асфальту продукты. Мои фрукты, сыры… и Костина лапша быстрого приготовления с сосисками. Помогал он мне, а потом пригласил в соседнее здание, чтобы переждать.

Лило уже так, что даже мой зонт не справлялся. А я знала, что там общежитие — по сути, общественное место. И я согласилась. Сама не поняла почему, но этот парень мне с первой секунды внушил доверие. И когда я пришла переждать ливень, Евгений сидел в комнате за столом.

В тот момент он показался мне нелюдимым, холодным, зацикленным на учебе. От учебников он, кажется, вообще не отрывался. А Костя… Все его внимание было уделено мне. Поэтому Карельского я и не замечала.

— И что ты этим хочешь сказать? — поднимаю я глаза к потолку, чтобы сдержать непрошеные слезы.

— Он часто говорил, что когда-то ему повезет в лотерею. Ты стала его выигрышным билетом. Действовал он не напористо, ждать умел. И ты ему на самом деле понравилась, Эмилия. Но амбиции для некоторых людей важнее чувств.

— Я тебя слушаю и не могу понять, — складываю руки на груди, но уже не закипаю, как чайник. — Зачем ты об этом вспоминаешь? Ностальгия? А теперь вот рассуждения о чувствах и амбициях. В Штатах не стажировался? Там обычно перед присяжными распинаются о жизни.

— А сарказм так и льется, — улыбается Карельский.

— А надо было слезу пустить? Итак, ты перед тем, как пуститься в воспоминания, ты что-то упомянул про человека, который все контролирует. Это как-то связано с Денисом Алексеевичем?

— Напрямую, — кивает Евгений. — Эмилия, ты настолько плохо знаешь своего отца?

Хмурюсь, не понимая, при чем здесь мой отец. Но быстро доходит. Конечно же…

— Денис Алексеевич человек моего отца, — начинаю рассуждать, а Карельский только кивками подтверждает мои догадки. — Конечно, он и корпоративный юрист, и помогал мне в оформлении документов на студию, когда я ее открывала. Работает он с Костей давно, в курсе всех дел. То есть отец уже обо всем знает? — повышаю голос и закусываю губу.