Ты моя

Глава 1

«Катастрофа» — единственное слово, соответствующее ситуации, в которой я оказалась.

И как Зойке вообще удалось меня уговорить? Ведь сопротивлялась я до последнего, все никак не хотела соглашаться на странное, даже безрассудное предложение лучшей подруги пожить в доме ее старшего брата. Уговоры длились несколько дней, Зоя настойчиво, с завидными периодичностью и упорством заваливала меня аргументами.

— Отдохнешь от всего, там вокруг природа и тишина, — Зойка давила на мои самые слабые места.

Подруга хорошо знала, как я любила тишину и покой, а перспектива провести пару недель вдали от городской суеты после всего случившегося — и вовсе казалась несбыточной мечтой.

А тут вдруг Зойка со своим предложением.

Я, возможно, согласилась бы быстрее, если бы речь шла о каком-нибудь другом месте. Например, о небольшом арендованном домике, где я не чувствовала бы себя незваной гостьей.

— Зой, нет, все-таки это плохая идея, — я отчаянно замотала головой, наконец оторвав взгляд от «небольшого» домика.

Небольшим домиком оказался вполне себе здоровый двухэтажный домище. Я такие разве что в кино видела и на страницах соцсетей, когда нет-нет, да в ленте маячила очередная назойливая реклама оттенка «вырви глаз».

Сказать, что я была зла — значит ничего не сказать. Зоя мне солгала и даже глазом не моргнула. Я, конечно, и сама бестолочь, могла ведь сложить два и два. Брат Зои был человеком далеко не бедным, как и все семья Архангельских, что явно отражалось и на самой Зое, правда, я никогда не заостряла на этом внимания, во всяком случае очень старалась не заострять

Несколько раз меня даже обвиняли в алчности и меркантильности. Будто я нарочно в подружки к Архангельской набилась. Обвиняли, конечно, не в лицо, нет, просто шептались за спиной. Доказывать обратное я никогда не пыталась, оправдываться — тем более.

Собаки лают — караван идет.

Я было уже развернулась, чтобы вернуться в машину, когда Зойка, схватив меня за руку, резво затараторила:

— Лиз, ну погоди, ну что такое-то!

— Что такое? — я просто не выдержала и повысила голос.

— Да, что такое? — хлопая своими длинными ресницами повторила Зоя.

— Домик? Это называется небольшой домик? — я махнула рукой на дом.

— Да что тебе не нравится?

— Все, Зоя, мне все не нравится! — я обреченно простонала. — Зря я вообще согласилась, знала ведь, что плохая это идея.

— Да что не так-то? Ну может он чуть больше, чем я описывала, — виновато пробормотала Зойка.

Моя реакции, судя по недоумению на лице подруги, Зою сильно удивила.

— Чуть больше? Зой, нет, я тут не останусь. Блин, я должна была догадаться. А если я не дай Бог что-нибудь сломаю? Да я до конца жизни не расплачусь и вообще… Твой брат, наверное, не в восторге от этого всего, — выпалила я на одном дыхании и еще раз взглянула на дом.

— Макс был не против, он все равно тут практически не бывает, — стоило мне договорить, Зоя мгновенно перехватила инициативу, — да и что ты тут можешь сломать, чайник? — хохотнула Зоя.

Я только сильнее насупилась и сжала кулаки.

— Нет, ну серьезно, Лиз, ты преувеличиваешь масштабы катастрофы.

Я промолчала, на меня вдруг накатило такое невыносимое чувство собственного бессилия, что вновь захотелось разрыдаться. Я держалась, в самом деле держалась, как могла, но вот этот чертов дом, почему-то, окончательно меня добил.

— Лиз, ты чего? — забеспокоилась Зойка. — Лиз…

Сдержать слезы мне не удалось, как я ни старалась.

Слишком много на меня навалилось за последние месяцы. Я в который раз вспомнила бабушку. Смерть самого родного человека не стала для меня неожиданностью, долгие месяцы бабушка сильно болела и в конце концов рак взял свое, но ведь к смерти близких нельзя подготовиться, даже если знаешь, даже если каждый день видишь, как жизнь медленно покидает их земную оболочку. Вот и я оказалась не готова.

Я все еще помнила, как впала в ступор, как растерялась, не понимая, что делать. Тогда в свои руки все взяла Зойка, точнее ее старший брат — Максим. Пока я находилась в полной прострации, Архангельский организовал похороны, договорился с кем-надо и даже заплатил за все из своего кармана. Тогда я горячо пообещала, что обязательно верну все до копейки, правда, Макс в ответ на мои заверения только посмотрел сурово, но ничего не сказал.

Свое обещание я постепенно выполняла, часть за частью переводила деньги на карту подруги.

Когда я наконец немного пришла в себя, на меня тут же обрушилась новая напасть. Удар в спину, которого я никак не заслужила. Мой парень — теперь уже бывший — Костя, бессовестно мне изменил, и, по закону жанра, во всем обвинил не кого иного как меня.

Виновата я оказалась в том, что никак не хотела переводить наши с Костей отношения на новый уровень, то есть из положения вертикального в самое что ни на есть горизонтальное. Смерть моей бабушки Косте веской причиной для того, чтобы повременить вовсе не казалась. Да что там, он даже не поддержал меня толком. Впрочем, я его не винила, ведь на тот момент мы только-только начали встречаться и ждать от парня чего-то особенного было бы глупо. Вот я и не ждала, но и развивать отношения не спешила. Не до того мне было.

Об измене Кости потом трезвонил весь поток. Впрочем, я не удивилась. Костя был довольно популярен. Красивый, богатый, далеко не глупый. Местная душа компании. Как и в случае с Зоей, я часто слышала едкие комментарии в свой адрес.

«И что он в ней нашел?» — порой хихикали за спиной, провожая меня взглядом.

Зоя несколько раз пыталась встать на мою защит, но я каждый раз запрещала ей идти на конфликт. Какая разница, что обо думают совершенно чужие люди?

— Лиз.

— Все хорошо, — стерев с лица слезы, я натянуто улыбнулась, — Зой, давай вернемся в город, правда.

— Лиз, не глупи, ну ничего же не случилось. Тебе это нужно, иначе ты с ума сойдешь в своей квартире, где все напоминает о бабушке.

Глава 2

— Вот и отлично, — воскликнула Зойка и даже хлопнула в ладоши.

Лицо подруги тут же озарила радостная улыбка. Я энтузиазма Зойки вовсе не разделяла, но в ответ все равно постаралась улыбнуться. Подруга искренне хотела помочь, я это понимала. Вздохнув, я поправила висящую на плече спортивную сумку и медленным шагом поплелась ко входу в дом.

Зойка, радостно подпрыгивая, словно дитя малое, шла следом.

— Тебе тут понравится, — уверенно заявила подруга, открывая перед мной дверь.

Пропустив меня вперед, Зоя переступила порог дома, закрыла за собой дверь и уже было принялась стягивать пуховик, как, вдруг стукнув себя по лбу, да судя по звуку, довольно сильно, звонко выдала:

— Продукты в машине остались, я сейчас, — протараторила подруга и прежде, чем я успела хоть как-то отреагировать, вылетела за дверь.

Продолжая стоять в небольшой прихожей, я недоуменно хлопала ресницами, не решаясь пошевелиться. Казалось, на меня даже стены давили, настолько неуютно я себя чувствовала.

Нет, все же это была очень плохая идея.

Мне предстояло провести тут две недели. Целых две недели в чужом доме!

Погрузившись в свои раздумья, я не заметила возвращения Зои.

— А ты чего не раздеваешься? — тишину нарушил звонкий голос подруги.

Я встрепенулась, моргнула несколько раз, недоуменно посмотрела на подругу.

— Я…

— Раздевайся давай, — не желая дослушивать, скомандовала Зоя.

Поставив пакет с продуктами на пол, она скинула с себя пуховик и обувь. Я нехотя последовала примеру подруги. Внутри зародилось какое-то совершенно отвратительное чувство. Поджав губы, я мысленно выругалась.

Зойка помочь старается, а я что?

Мне вдруг стало неимоверно стыдно перед подругой.

Зоя тем временем проследовала в дом, я постаралась не отставать.

— Тут гостиная, — остановившись, Зоя обвела рукой просторную комнату.

Я осмотрелась, после чего слегка улыбнулась своим мыслям. Минималистическая обстановка, никакой вычурности и ничего, что могло бы привлечь внимание. Я снова вспомнила внешний облик Максима и отметила про себя, что это место, как нельзя лучше подходит его хозяину. Одиноко стоящий у стены, большой кожаный угловой диван, занимающий добрую четверть помещения, напротив, — у другой стены — тумба, которую сейчас бы модно назвали «медиа-консоль», на ней огромная плазма, каких я вживую никогда не видела. У нас с бабушкой был довольно скромный телевизор, и тот — в кредит.

На полу белый пушистый ковер, и небольшой журнальный столик рядом с диваном. Одну из стен практически полностью занимало большое панорамное окно, выходящее во двор. Плотные, даже на вид ощутимо тяжелые занавески были раздвинуты, и лишь тонкая полупрозрачная тюль скрывала снежную зиму за окном.

Я вдруг вспомнила моменты из старых голливудских фильмов, где героини в теплых свитерах и с кружкой горячего шоколада в руках, стояли вот у таких больших окон, а за окном кружили крупные белоснежные хлопья.

— Лиз, ты чего тут застряла? — из размышлений меня вновь выдернул голос подруги.

— А, что?

— Я говорю, сюда иди, — крикнула Зойка.

Кричала Зойка из кухни, ограниченной от гостиной тонкой межкомнатной раздвижной перегородкой.

Тряхнув головой, я сделала глубокий вдох, выдохнула и твердой походкой направилась туда, где чем-то усердно гремела Зойка.

— Ты где застряла-то? — поинтересовалась подружка.

— Да так, засмотрелась.

— Было бы на что смотреть, — тут же подхватила подруга и рассмеялась, — тоскливо, как в могиле, — сетовала Зойка.

— А мне нравится, — я пожала плечами.

— Ну еще бы, ты такая же зануда, вы с Максом даже чем-то похожи, — хохотнула подружка. — Продукты я сложила в холодильник, вышло не густо, все-таки зря я тебя послушала, надо было по-своему сделать, теперь будешь тут голодать, я тебя знаю, — заворчала Зойка, не давая мне и слова вставить поперек.

Впрочем, к своей тарахтелке подружке я давно привыкла, а потому молча ждала, пока Зойка вдоволь наговорится.

Сравнение со старшим братом Зои мне показалось странным. И вовсе мы не похожи. Однако спорить с подругой я все же не стала. Зойка, тем временем, продолжила щебетать:

— Так, вот тут все необходимое, — она обвела рукой кухонный уголок, — есть электрогриль, тостер, вот тут в шкафчике, — Зоя открыла дверцу одного из шкафов, — блендер, соковыжималка, наверху мультиварка, в общем, разберешься.

Я на мгновение замялась, но все же решилась поинтересоваться:

— Если Максим здесь не живет, то зачем тут все эти вещи?

Как-то не складывались воедино совершенно минималистическая обстановка в гостиной и вот эта груда добра на кухне.

— А, — Зойка махнула рукой, — это мы с мамой накупили, сам бы он даже чайник не завел, — она снова захихикала, — мы подумали, что однажды в этом доме все-таки появится женщина, которая сможет вынести его характер, прости Господи, — Зойка даже перекрестилась для пущей убедительности.

— А что не так с его характером? — машинально произнесла я и тут же об этом пожалела.

Зоя как-то странно сверкнула глазами, прищурилась и заговорила.

— А то ты не заметила.

— Чего не заметила?

— Он же самая натуральная, эталонная глыба льда, — фыркнула Зойка.

Я решила оставить слова подруги без ответа.

— Ладно, короче, ты поняла, да? Бери, пользуйся, а вот, тут еще кофе-машина.

Я только кивала болванчиком, точно зная, что не притронусь и к трети всего этого добра. Еще не хватало что-нибудь испортить, я же потом во век не расплачусь. Нет, уж лучше я по старинке — растворимый кофе и яичница на сковородке.

Зойка продолжала что-то говорить, но я, вновь погрузившись в свои мысли, умудрилась пропустить большую часть сказанного подругой. К счастью, Зоя, кажется, ничего не заметила.

— Лиза, ау, нет, ну с кем я говорю, — возмутилась Зойка, размахивая перед мною обеими руками.

А нет, все-таки заметила.

Глава 3

Зойка уехала, а я продолжала стоять на месте, всматриваясь в пустоту. Вокруг не было ни души, соседние дома казались пустыми и безжизненным. Полная тишина и одиночество. На душе вдруг стало тоскливо. Меня охватило какое-то мрачное чувство внутренней пустоты. Будто из меня высосали всю радость и энергию, и осталась одна лишь хроническая усталость.

Постояв еще немного, я осмотрелась, пробежалась взглядом по черепичным крышам соседних домов, посмотрела на темные, плотно занавешенные окна и, тяжело вздохнув, заперла ворота и поплелась в дом.

В кармане завибрировал телефон, я невольно нахмурилась. Может Зойка чего забыла? Нет.

Не Зойка.

Костя. Снова.

Он будто издевался. И зачем, спрашивается, пишет? К чему все эти сообщения в последние три дня? Между нами все кончено и не по моей, между прочим, вине. К тому же факт расставания еще недавно его не больно-то сильно волновал и демонстрировал он это как только мог.

«Давай поговорим» — гласило сообщение на экране.

Я мысленно улыбнулась, еще раз взглянула на сообщение, а потом провела несколько раз пальцем по экрану и с каким-то особенным чувством полного удовлетворения, удалила дурацкую смс-ку.

Настроение на несколько секунд значительно подскочило.

Говорить с Костей я решительно не собиралась. Да и не о чем было. И вообще, мы слишком разные. Мне нужно было с самого начала это понять, прислушаться к собственным ощущениям. Внутреннее чутье — оно ведь такое, никогда не обманывает.

Бабушка всегда говорила, что нужно слушать свое сердце.

С Костей мы начали встречаться только лишь потому, что он больно настойчив был. Ухаживал красиво. Наверное, в тот момент мне этого просто не хватало. Болезнь бабушки сильно меня подкосила. Все произошло так неожиданно. Самый обычный осмотр у врача и банальные анализы, казалось бы, что могло случиться? Бабушка каждый год их сдавала, а тут…

Я хорошо помнила тот день, когда зазвонил телефон и Антонина Тимофеевна, врач-терапевт, с плохо скрываемым беспокойством в голосе попросила бабушку зайти к ней как можно скорее.

Потом были еще анализы, осмотры, направление в онкологию и неутешительный диагноз.

Бабушка прожила еще год. Несмотря на болезнь, она никогда не жаловалась, даже когда было совсем тяжело. Подбадривала меня, улыбалась, когда я, со слезами на глазах, едва сдерживала подкрадывающуюся истерику.

— Ну чего ты, Лизок, все мы в этом мире гости, — успокаивала меня бабушка, — ты у меня уже взрослая.

В такие моменты у меня внутри протестовало буквально все. Я вовсе не хотела быть взрослой, не хотела принимать сам факт смертности, мне просто хотелось, чтобы бабуля всегда была рядом. Сколько я себя помнила, со мной всегда была только бабушка. Матери до меня дела не было, у нее другая семья. Я ее не винила. Своего отца я и вовсе никогда не видела.

Я понимала, конечно, что однажды бабушки не станет, но разве можно быть готовым к смерти единственного родного человека? Нет. А потом на горизонте появился Костя, весь из себя такой положительный, местная университетская знаменитость. Учился он на два курса выше и был объектом тайного обожания всех свободных девчонок универа. Мы с ним столкнулись случайно, в университетской библиотеке, и как-то пошло, поехало.

Цветы, свидания, романтические поездки по ночному городу и я попалась на крючок, правда, все равно продолжала барахтаться и сопротивляться. Торопить события я совсем не спешила, Костю это, конечно, злило, я это отлично чувствовала, но вслух своих претензий он не высказывал, просто в какой-то момент стал отдаляться.

В самый сложный для меня период его не было рядом. Когда умерла бабушка, я первым делом позвонила именно Косте, он не взял трубку. Уже после, дрожащими пальцами я с трудом набрала Зою. Не прошло и тридцати минут, как на пороге показались подруга и ее старший брат.

Дальше были похороны, сбор каких-то справок, о которых я в жизни своей слышать не слышала, куча документов, от вида которых у меня начинала дико болеть голова, и как-то стало совсем не до Кости. Если бы не Зоя с Максимом, я бы, пожалуй, свихнулась.

Объявился он уже после похорон, промямлил что-то невнятное, кое-как извинился, даже в глаза не смотрел. Я тогда подумала, что ему просто стыдно. Обиды я на него не держала, не до того было, но с тех пор наши отношения становились все холоднее. Я чаще избегала встреч и разговоров, Костя же наоборот решил идти напролом. Его напор только усугублял и без того напряженную обстановку. В результате, не выдержав давления, я психанула, а он…

Он в тот же вечер переспал с Акуловой — женской версией самого Кости.

Новость очень быстро разлетелась среди студенческой тусовки. Катя Акулова была ни много ни мало председателем студсовета и весьма популярной личностью на факультете, а ее заинтересованность в Косте вовсе не была ни для кого секретом.

В общем, когда Акулова наконец добилась своего, новость, благодаря доброжелателям, практически сразу дошла и до меня.

Даже фотку скинули, не поленились.

В руке снова завибрировал телефон. На этот раз Костя решил позвонить. Не задумываясь, я просто сбросила звонок, и чтобы наверняка больше не беспокоил, отключила телефон.

Вздохнув, я вернулась в гостиную, еще раз осмотрелась и подошла к окну.

На секундочку я даже представила себя героиней все тех же стареньких голливудских фильмов, однако урчание в животе заставило меня вернуться в реальность. За весь день у меня во рту не побывало ни крошки. С утра как-то не хотелось, а потом не до того стало. Тем временем за окном уже вечерело и организм отчаянно требовал подкрепления.

Еще раз осмотревшись, я выдохнула, приказала себе расслабиться и отправилась на кухню. Однако, стоило мне только открыть холодильник и достать оттуда продукты для горячих бутербродов, как я с досадой обнаружила отсутствие хлеба.

«Да чтоб тебя» — выругалась мысленно.

На всякий случай я посмотрела по сторонам, поискала в шкафчиках и обреченно вздохнула. Хлеба нигде не было. Я даже снова холодильник открыла, предположив, что Зойка могла забросить его туда, но и там его не оказалось.

Глава 4

Выходить из дома жутко не хотелось. А я ведь уже расслабилась, решила спокойно перекусить, и после осмотреть дом. Теперь же мне предстояло протопать пешком по заснеженной дороге не менее полутора километров до местного продуктового магазинчика. Дорогу я, конечно, запомнила, Зойка даже остановилась на минутку у этого самого магазинчика, чтобы я непременно обратила на него внимание, однако идти все равно не было никакого желания.

Холодно там и снег идет. Сколько я себя помнила, столько не любила зиму, а снег — и подавно.

Впрочем, выбор не велик.

Готовить мне сейчас хотелось еще меньше, чем идти в магазин. Да и как и без хлеба-то? Без хлеба я почти никогда ничего не ела, как-то привыкла с детства. Эту привычку я от бабушки переняла, а с возрастом ничего не поменялось.

Вздохнув, я обречено хныкнула, с грустью посмотрела на ожидающие своего часа продукты, забросила их обратно в холодильник и пошла одеваться.

И как у меня вечно так получается? Обязательно что-нибудь идет не по плану. Даже такая вот мелочь.

Путь до магазина казался бесконечным. В лицо дул противный холодный ветер, а мелкие снежинки то и дело забивались под ворот пуховика. И все-таки, зима — отвратительно время года, особенно, когда в жизни и так все через одно место.

По дороге я все прокручивала в голове произошедшее с со мной за последние несколько месяцев.

Смерть бабушки, долг, который я усердно старалась вернуть, экономя на чем только могла, Костя, изменивший мне с председателем студсовета, председатель студсовета, которая не особо меня жаловала, да что там — Акулова меня терпеть не могла. Все больше из-за Кости, конечно.

Как-то слишком много всего для одного человека. Если бы не Зойка, я бы, пожалуй, давно сломалась. К тому же, меня бы совершенно точно затравили в университете, как никак, а Акулова была его звездой. Как там раньше говорили? Спортсменка, комсомолка и просто красавица? Да, пожалуй, именно так. И с ее легкой подачи я бы непременно превратилась в грушу для битья.

Лишний раз меня не трогали только потому, что лучшей и единственной моей подружкой была Зоя Архангельская, а Архангельские далеко не последние люди в нашем городке. Семье Зои принадлежало почти все производство в городе и, соответственно, рабочие места. В общем, конфликтовать с Зоей было себе дороже, потому никто не лез, только порой сцеживали яд за спиной.

Отчасти, наверное, из зависти.

Дружить с Архангельской хотелось многим, а вот Зойка, почему-то, выбрала себе в подружки ничем непримечательную меня.

Впрочем, пожалуй, я была единственным человеком, не пытавшимся перед ней лебезить и, не страшась высказывать в лицо Зое свое мнение. Так и подружились.

Погруженная в свои размышления, я поправила шарф на шее, подтянула ворот пуховика и ускорила шаг. Уже на подходе к магазину боковым зрением я вдруг заметила какое-то движение справа. Сначала думала, что показалось и уже хотела продолжить путь, когда нечто вновь зашевелилось.

В сгущающихся сумерках, среди окутанных снегом кустов шевелился какой-то темный комочек. Я не сразу распознала в движущемся предмете маленького котенка. Пришлось подойти ближе, но лишь когда малыш издал жалобный писк, до меня наконец дошло, что мне так внезапно попалось на глаза.

Пройти мимо мне просто не позволила совесть. Сцепив зубы, я посмотрела на несчастного звереныша и нагнулась к копошащемуся в снегу котенку. Неуклюжий малыш тщетно пытался выбраться из окружающего его снежного плена. Его жалобный плач отозвался в груди болезненным спазмом.

Маленький и совсем беззащитный он так старался привлечь к себе хоть какое-то внимание. Его писк с каждой секундой, казалось, становился все громче. Крохотные лапки то и дело тонули в снегу.

— И как ты тут оказался? — двумя пальцами я подхватила его за шкирку и подняла над землей, после чего стряхнула с найденыша снег и прижала к себе.

Котенок пару раз жалобно мяукнул, а после, видимо, осознав, что теперь он в безопасности, довольно заурчал, вцепившись коготками в мой пуховик.

Погладив его по маленькой головке, я улыбнулась и тяжело вздохнула. Только этого чуда мохнатого мне сейчас для полного счастья не хватало.

— И что мне с тобой делать, мм?

Малыш в ответ только сильнее вцепился в мой пуховик и попытался вскарабкаться выше, словно опасаясь, что, передумав, я верну его в объятия снежного плена. Дрожа от холода, он все сильнее прижимался, искал тепла в человеческих руках.

Я даже осмотрелась в поисках возможного хозяина потеряшки. Вокруг не было ни души. Откуда взялся котенок и что с ним делать оставалось загадкой.

Бросать на произвол судьбы мне совесть не позволила, слишком маленький, замерзнет и точно не доживет до утра.

Вздохнув, я посмотрела на успевшего вскарабкаться до самой моей груди звереныша, пальцами погладила его по маленькой черной головке, в ответ на что получила вполне однозначное «мур», и усмехнулась.

— Ну вот что с тобой делать? — повторила свой вопрос, а котенок, подняв мохнатую мордочку, будто все понимая, устремил на меня взгляд своих зеленых глаз.

Поругав себя за излишнюю сентиментальность, я расстегнула молнию на куртке и сунула наконец котенка за пазуху.

— Сиди тут, и чтобы ни звука, — приказала мохнатому крохе.

Нет, я, должно быть, сошла с ума. Только кота мне уличного не хватало.

Котенок тем временем моргнул, забавно тряхнул мордашкой и, будто в самом деле поняв, чего от него хотят, тут же вцепился коготками в свитер, заурчал еще громче и устроился поудобнее.

— А ты сообразительный, да? — не сумев сдержать улыбки, я обратилась к урчащему зверенышу.

Меня всегда удивляла способность котят издавать столь громкие звуки. Казалось, все пространство вокруг наполнилось его довольным урчанием.

Вот так со спрятанным под курткой котенком я зашла в магазин и сразу же бросила настороженный взгляд на работницу за кассой. Девушка в свою очередь только кивнула и тихо поздоровалась. Облегченно выдохнув, я поздоровалась в ответ и, чтобы не привлекать к себе внимания, спешно направилась к стеллажам.

Глава 5

Вернувшись домой, я поставила на пол пакет. Взгляд вдруг зацепился за оставленную у полки для обуви спортивную сумку с вещами.

«По крайней мере ее не нужно разбирать».

Улыбнувшись своим мыслям, я расстегнула куртку и, отцепив от свитера вцепившегося в него малыша, опустила котенка на пол. Звереныш покрутил маленькой головкой, смешно пошевелил носиком, но с места не сдвинулся. Он будто ждал, пока я разденусь и сама отнесу его куда нужно.

— Тебя бы не мешало помыть, — повесив пуховик и поставив обувь на полку, я взглянула на малыша, терпеливо ожидающего своей дальнейшей участи.

Тот сосредоточено смотрел на меня, внимательно впитывая каждое сказанное слово.

— И что ты на меня смотришь? — подперев руками бока, я строго обратилась к малышу.

Потом наклонилась, одной рукой подхватила котенка, второй — спортивную сумку, и направилась в ванную.

Помня, что кошки не слишком жалуют водные процедуры, я, конечно, приготовилась к борьбе не на жизнь, а на смерть. Однако и здесь малыш меня удивил. Стоило мне только опустить его в ванну, как котенок тут же сел и принялся спокойно ждать, пока я достану из сумки шампунь и маленькое полотенце.

— Да, придется мне его тебе подарить, — заключила я, рассматривая свое полотенце для рук и лица.

Котенок в ответ повернул головку и внимательно посмотрел в мою сторону. Потом моргнул два раза и тихо мяукнул. Я даже на мгновение подумала, что звереныш в самом деле меня понимает.

Его спокойствие немало удивляло, даже зашумевшая вода, полившаяся из лейки, не заставила малыша сдвинуться с места. Казалось, предстоящее купание мохнатика совсем не смущало.

Настроив нужную температуру, я, все еще немного опасаясь реакции малыша, зафиксировала его одной рукой и принялась медленно поливать котенка водой. Звереныш только привстал, опираясь передними лапками на мою руку, и тряхнул головой.

— Надо же, а ты смелый, да? — я не сумела сдержать улыбки.

Такая кроха и совсем ничего не боится. Смотрит так доверчиво.

Убедившись в том, что сопротивляться звереныш не намерен, я, хорошенько его намочив, отложила лейку, выдавила на ладонь немного шампуня и принялась намыливать черную шерстку.

Животных я всегда любила, но умиляться им могла только со стороны. У бабушки была страшная аллергия на всякую имевшую шерсть божью тварь. Ребенком я мечтала о котенке или собачке, но мечта на протяжении долгих лет так и оставалась мечтой. Сейчас вот, получается, она осуществилась.

Вообще, я давно забыла о желании завести зверушку, просто потому что не до того было. К тому же животное в доме — не просто милый комок шерсти, это еще и огромная ответственность, к которой необходимо быть готовой.

Впрочем, ни о какой готовности, когда голову свалилось это чудо, теперь речи не шло.

Котенок, тем временем, стойко выдержав испытание водой и шампунем, стряхнул себя излишнюю влагу и снова посмотрел на меня. Я как раз выключила воду, взяла в руки полотенце и наклонилась к малышу. Явно, верно расценив мои намерения, звереныш послушно встал на задние лапки и вытянул передние, словно просился на ручки.

— А ты совсем, как человечек, — я озадачено хохотнула и покачала головой.

Все-таки смышленый дружок мне попался.

С каждой секундой этот малыш нравился мне все больше и больше. Пожалуй, идея подобрать его с улицы оказалась не такой уж плохой. По крайней мере скучать в одиночестве в пустой квартире, где все напоминало о бабушке, мне больше не придется.

Взяв котенка на руки, я замотала его в полотенце и, опустив на пол, принялась обтирать. Потом оглянулась и на одной из полок заприметила фен. Неуверенно взглянув на малыша, я снова перевела взгляд на фен.

Если звереныш не испугался воды, возможно, и с феном проблем не возникнет.

Несколько секунд я, конечно, колебалась. В конце концов процедура это шумная и реакция зверька может быть непредсказуемой.

Еще немного подумав, я все же решила рискнуть проверить свою теорию. Поднявшись с корточек, я взяла с полки фен, размотала длинный, довольно толстый провод и вставила вилку в розетку у зеркала.

— Ну что? Дашь себя посушить?

Он снова шевельнул носиком и наклонил голову на бок, с интересом рассматривая здоровенный по сравнению с ним предмет в моей руке. Судя по отсутствию попыток к побегу, фен котенка не пугал, потому я решилась его включить. Выбрав самый слабый режим, втянула в легкие побольше воздуха и нажала на кнопку.

Фен характерно загудел, звереныш в ответ едва заметно дернулся, потом покрутил мордочкой и сел.

— Удивительное животное, — улыбнувшись, я принялась медленно сушить торчащую во все стороны шерстку.

Сушку котенок перенес так же стойко, как и купание. Может, все эти рассказы о нелюбви кошек к купанию сильно преувеличены? Или просто этот особенный?

Наконец закончив, я убрала фен, повесила влажное полотенце на радиатор и взяла пушистика на руки. Малыш тут же дольно заурчал и посильнее прижался к моей груди, будто только этого и ждал. Урчание становилось все сильнее и впервые за долгое время я почувствовала, как разъедающая меня изнутри пустота заполняется чем-то теплым.

Видимо, жизнь постепенно налаживается.

Я еще раз осмотрела ванную и в приподнятом настроении открыла дверь. Правда, радости почти мгновенно пришел конец, не я успела сделать вперед и двух шагов, как наткнулась взглядом на чьи-то… ноги.

Ноги! Мужские ботинки, облепленные снегом, красовались у меня перед носом.

По телу пробежался противный холодок, руки сильнее прижали к груди замершего котенка. Понимая, кому принадлежат ботинки, я шумно сглотнула и нехотя подняла глаза. В метре от меня стоял не кто иной как Максим. В руке мужчина держал отставленный мною на полу пакет с хлебом и кошачьими консервами, а взгляд хозяина дома был устремлен на пушистый черный комочек.

Я с ужасом уставившись на мужчину. Если кто и заслуживал почетное звание «главный неудачник вечера», так это, безусловно, я.

Глава 6

Макс

— И что, так и будешь сидеть и молчать? — Игореха разлил виски по бокалам и поставил один перед Максом.

Вообще, Макс планировал хорошенько набраться, потому, сразу после работы и рванул к Игорю. Неоставляющие его в последние несколько дней мысли, сводили с ума. Он все никак не мог выбросить из головы подружку сестры.

Пожалуй, он свихнулся, иначе сам себе не мог объяснить эту совершенно безумную тягу к девчонке.

Игорь опустился в кресло напротив.

— Пей, — кивком друг указал на бокал.

Макс было потянулся к напитку, но вдруг остановился. Как-то внезапно расхотелось. Совсем.

Чушь какая-то. Он совершенно точно сходит с ума.

— Не хочется, — заключил он наконец и снова откинулся на спинку стула.

Закрыл глаза, настойчиво потер их, надавил на переносицу. Устал. Он просто безумно устал. Возможно, ему всего лишь нужно отдохнуть и все пройдет. И влечение это, и желание рвануть за город.

— Тогда я не понял, на кой ты приехал? — справедливо заметил Игорь, но настаивать не стал.

Максим промолчал. Теперь уже он и сам не знал, что здесь делал. Даже от мысли об алкоголе тошнило. Нет, сегодня он точно не напьется.

Он был сам не свой с того момента, когда посреди дня раздался звонок. На экране высветился номер сестренки. Зойка звонила редко, только когда это действительно было важно, в остальное время достаточно было переписки.

Макс удивился звонку, даже забеспокоился. И, как оказалось, не зря.

В его памяти мгновенно всплыл разговор с Зойкой.

— Макс, ну ты же знаешь, в какой она ситуации, — вздохнула сестренка.

Прижимая к уху телефон, Максим устало прикрыл глаза и потер ладонью лоб. Эта девочка не выходит у него из головы уже черт знает сколько времени, а теперь она поселится в его доме.

— Зой, — он уже собирался отказать, от греха подальше.

— Ей парень изменил, и вообще в жизни все через одно место, а я уезжаю и… Ну чего тебе стоит? Пусть поживет немного, ты же все равно там почти не бываешь.

Чего ему стоит? Ох, Зойка. Знала бы сестренка, чего ему стоило все это время держаться подальше от ее подружки. И как он, скажите, пожалуйста, будет держать себя в руках, зная, что она находится в его доме?

«Парень изменил»

На этих словах в груди что-то екнуло. Одна она теперь, получается. Впрочем, ему-то какое до этого дело?

А Зойка продолжала уговаривать. На жалость давила. В чем-то сестренка была права, он действительно практически не бывал в том доме. Незачем ему было там появляться. Макс вообще не понимал, зачем отец решил сделать ему столь дорогой подарок.

«Семью заведешь, детишек, дом — это всегда хорошо, и потом, отличная инвестиция».

Уговоры сестры сработали, Зойка всегда умела подбирать нужные слова, если действительно хотела добиться своего. Припомнила она ему и смерть бабушки Лизы. Максу сразу не по себе стало. Растерянное лицо девчонки хорошо отпечаталось в его памяти.

Маленькая, совершенно потерянная, она стояла напротив него, смотрела своими большими голубыми глазами и не шевелилась. Тогда он едва сумел побороть в себе нестерпимое желание схватить ее в охапку, прижать к себе и успокоить.

Конечно, ничего подобного он не сделал. Пока Зойка, как умела, успокаивала лишившуюся родного человека подругу, Макс взял на себя похороны.

Лиза более-менее пришла в себя день на третий после похорон. Тогда она впервые с ним полноценно заговорила. Благодарила его, дрожащим голосом клялась, что вернет все до копейки, а он слушал и давил в себе желание заставить девушку замолчать. Вернет. Она ему вернет деньги.

И вроде ничего особенного, чисто логически она все делала правильно, но слова его отчего-то задели. Прозвучали, будто оскорбление. Он по этому поводу ей ничего не ответил, только кивнул и сухо попросил успокоиться.

Она успокоилась, правда, твердо вбила себе в голову, что долг должна непременно выплатить. Деньги отправляла Зойке на карту. Сестренке это тоже не нравилось, но Макс категорически запретил ей спорить с Лизой.

Решил, что девчонке нужно было успокоиться, и если ей так легче, пусть отправляет. Потом, когда окончательно придет в себя, они этот вопрос решат.

— Ау, ты где витаешь? — голос Игоря оторвал его от размышлений.

— Да так, — попытался отмахнуться Макс, но Игореху ответ явно не устроил.

— Дай угадаю, как там ее, Лиза?

Макс перевел на друга серьезный взгляд, но отвечать не спешил. Выжидал.

— Да ладно тебе, я еще на похоронах все понял, — он усмехнулся, поставил свой бокал на столик.

— И что ты понял? — уточнил Макс, глядя на Игоря.

— Что ты запал, — непринужденно пожав плечами, Игореха взял бутылку, открутил крышку и наполнил пустой бокал.

Макс молча наблюдал за движениями друга. Подтверждать или отрицать сказанное он не спешил. Думал.

«Запал» — слово какое-то дурацкое.

Сколько ему? Пятнадцать? Запал.

— Взрослый мужик, а херней страдаешь, — не дождавшись от Макса ответа, продолжил Игорь.

— Ты меня еще поучи, ага, — усмехнулся Макс.

— Поучу. Так что в чем проблема?

— Проблема?

— Ну есть ты, есть она.

После этих слов Макс расхохотался.

— Чего ржешь? — с легкой обидой в голосе пробурчал Игорь.

— У тебя все просто, да? — отсмеявшись, Макс посмотрел на друга.

— А чего усложнять? — справедливо заметил Шевцов.

— Она сейчас у меня, — Макс взглянул на часы на левом запястье.

Игорь, делавший в этот момент очередной глоток, поперхнулся и громко закашлял. Потом поставил бокал на стол, откашлялся и недоуменно посмотрел на Макса.

— В каком смысле?

— В прямом, — Макс пожал плечами, — уже должна была приехать.

— Ничего не понял, — Игорь тряхнул головой.

— Зойка на прошлой неделе попросила пустить подружку пожить в доме, подаренном отцом, все равно пустует большую часть времени.

— Таааак, — потянул Игореха.

Глава 7

Макс так и не понял, каким образом оказался за рулем своего автомобиля. Еще каких-то полтора часа назад он сидел в квартире лучшего друга и планировал хорошенько напиться.

Верно говорят, что длинный язык до добра не доводит. Не стань он развивать тему, не ехал бы сейчас за город. Как Игорехе удалось убедить его совершить, пожалуй, самый безумный поступок за последние несколько лет, для Макса так и осталось загадкой.

Словно в тумане он выехал за город и добрался до поселка. В себя пришел, уже подъезжая к дому. На мгновение он даже засомневался, притормозил. Хотел было сдать назад, но решил попробовать.

В конце концов, это ведь его дом.

Аргументы, прокручиваемые в голове, были один бредовее другого.

Девчонку удар хватит, как только он покажется на пороге. Идея заявиться без приглашения — пусть и в свой собственный дом — казалась абсолютно бездумной.

Он ведь сам позволил Лизе пожить в его доме. И она наверняка согласилась лишь потому, что была уверена: Макса там не будет. А он возьми и реши иначе.

Как он будет объяснять ей свое неожиданное появление?

Что скажет?

Дьявол, сейчас он чувствовал себя пятнадцатилетним пацаном.

Подъехав к дому, он еще немного подумал. Потому все-таки нажал на кнопку пульта и ворота тотчас же послушно разъехались. Первое на что Игорь обратил внимание — отсутствие света в окнах.

Странно.

Он даже потянулся к телефону, чтобы набрать Зойку, но вовремя опомнился. Объясняться с сестренкой ему сейчас хотелось меньше всего.

Вздохнув, Макс вышел из машины, осмотрелся и побрел в дом. Поднявшись по ступенькам, достал ключ от двери и уже собирался вставить в замок, как его вдруг осенило.

Пожалуй, стоило все-таки постучать. Его появление, несмотря на созданный им шум, судя по всему, осталось незамеченным.

Постучал Макс трижды, потом приложил ухо к двери, прислушался. Вроде с той стороны доносились какие-то звуки. А может ему казалось?

Подождав немного, он все же вставил ключ в замок и отпер дверь. В прихожей горел свет, а из ванной доносился звук работающего фена.

Что ж, по крайней мере он не ошибся, Лиза действительно была здесь. Заперев за собой дверь, Максим снял пальто и повесил его на вешалку. Он уже собирался разуться, когда заметил оставленный на полу пакет. Наклонился, взял его в руки, открыл и нахмурился. Содержимое пакета его слегка удивило. Хлеб и кошачьи консервы. Несколько секунд он недоуменно крутил в руке жестяную банку. Нет, не ошибся, действительно кошачьи.

Тем временем доносившиеся из ванной звуки стихли. Макс вернул консерву в пакет, а в следующую секунду дверь ванной распахнулась и на пороге показалась Лиза.

Сделав один шаг, девушка вдруг замерла на месте.

Медленно подняв глаза, она уставилась на него полным ужаса взглядом. На руках у Лизы сидел самый настоящий котенок. Не двигаясь с места, она прижимала его к груди.

Макс нахмурился, присмотрелся. В самом деле котенок.

По крайней мере теперь понятно, зачем в пакете кошачьи консервы.

— Я… Я сейчас вызову такси, — запинаясь, едва слышно проговорила девушка, все так же не отрывая глаз от Макса.

— Такси? — вырвалось у него против воли.

— Д…да, — она закивала, сильнее прижала к себе котенка, — извините, я вызову такси и уеду, — затараторила девчонка, а до Макса наконец начал доходить смысл сказанных ею слов.

Такси? Уедет?

— Извините, — продолжила извиняться девушка.

Она закрутила головой, засуетилась. Двух рук ей сейчас совершенно точно было мало. Бросая на Макса испуганные взгляды, она переминалась с ноги на ногу, словно пытаясь сообразить, за что взяться.

— Так, стоп, — Макс не выдержал.

Получилось как-то слишком грубо. Лиза моментально перестала суетиться, остановилась и вытянулась струной, как по команде «смирно». Звереныш в ее руках вдруг зашевелился и, глядя на Макса, угрожающе фыркнул.

Лиза отреагировала мгновенно, обеими руками прикрыла котенка, будто в попытке защитить его от Макса.

Максим в свою очередь едва сдержал смешок. Один шипит, вторая трясется, но всеми силами пытается обезопасить малявку.

Макс чего угодно ожидал, но только не этого.

— Простите, — в очередной раз извинилась Лиза.

— Прекращай извиняться, — он потер ладонью лоб.

— Я сейчас соберусь, — она снова затараторила.

Макс вздохнул, положил пакет на пол и принялся стягивать обувь.

Его буквально распирало от смеха, потому, от греха подальше, мужчина повернулся к Лизе спиной.

— Вы только не подумайте, что я… — тем временем она продолжила, — я не собиралась тут хозяйничать, я случайно его нашла, в снегу, когда в магазин ходила.

Макс снова вздохнул, подавил рвущийся наружу смех и обернулся.

— Лиз, — обратился он к девушке, набрав в грудь побольше воздуха, однако продолжить она ему не позволила.

— Я хотела завтра уехать, собиралась позвонить Зое и… Он бы ничего не испортил, я бы проследила, просто на улице холодно и… — она запнулась, наткнувшись на серьезный взгляд Макса, — простите, не важно, я сейчас…

— Сейчас соберешься, вызовешь такси и уедешь, — усмехнулся Макс, — это я уже понял, только не понял, зачем.

Глаза девушки заметно округлились, во взгляде отразилось неподдельное удивление.

— Но вы же… Это ваш дом и… — она опустила взгляд на котенка, тот в свою очередь смотрел на Макса.

Взгляд у звереныша был многообещающий. В Максе он явно видел врага, от которого просто необходимо защитить прекрасную спасительницу. Стоило Максу сделать шаг вперед, как котенок снова предупреждающе зашипел.

Держать лицо становилось все сложнее.

— Извините.

— Да перестань ты извиняться, — Максу в самом деле это надоело, — а ты, — он обратился к коту, — прекращай шипеть, не собираюсь я ее обижать.

Котенок, шипеть перестал, но взгляда с Макса не сводил.

— Ты его на пол опустить не хочешь?

— Зачем?

— А зачем его держать?

Глава 8

Я своим собственным ушам не поверила. Он в самом деле это произнес?

Вытаращив глаза, я внимательно смотрела на Максима.

— Успокойся, пожалуйста, — он улыбнулся.

Дважды за каких-то пять минут.

Оказывается, этот мужчина умеет улыбаться. Для меня это стало открытием. Нам с Архангельским встречаться доводилось не очень часто, но клянусь, за полтора года знакомства я ни разу не видела на его лице улыбку.

Я даже моргнула несколько раз и потрясла головой. Может галлюцинации на фоне переживаемого стресса? Показалось?

Нет, все-таки не показалось. На протяжении нескольких секунд он продолжал улыбаться.

Мне улыбаться!

И, кажется, Максим совсем не злился на присутствие котенка в доме.

Несвойственным ему поведением Архангельский здорово сбивал меня с толку, а малыш тем временем прибился к мои ногам и потерся о щиколотку. Я вдруг вспомнила, как несколькими минутами ранее звереныш пытался меня защитить. Улыбка сама расползлась по моему лицу. Однако, опомнившись, я вмиг посерьезнела и снова посмотрела на Максима.

Что он здесь делает? Ведь Зойка тысячу раз уверяла меня в том, что в доме я буду совершенно одна.

— Я так понимаю, я нарушил твои планы? — Максим кивнул на пакет на полу, потом наклонился и поднял его.

Я мгновенно смутилась. Казалось, еще чуть-чуть и я просто сгорю от поглощающего меня чувства бесконечного стыда. Вообще, в присутствии Архангельского я всегда чувствовала себя весьма неуютно. Всякий раз все вокруг как будто искрило напряжением, даже воздух вокруг ощущался иначе, тяжелее, что ли, гуще.

— Лиз?

— Нет, что вы, — я тут же опомнилась, — это же ваш дом.

— Давай-ка бери вещи, — он кивнул на мою сумку, лежащую у двери, — выбирай комнату наверху, разбирай сумку, потом спустишься, поговорим.

— Нет, это ни к чему, — я постаралась придать голосу уверенности, получилось, правда, не очень, — я все равно собиралась завтра уезжать, днем раньше, днем позже, не важно, — пожав плечами, я нервно улыбнулась.

Судя по выражению лица Максима, мой ответ ему не понравился. Мужчина свел брови к переносице, сощурился и уставился на меня в упор.

— Зачем? Из-за меня? Я тебя не потревожу, оставайся, делай то, что планировала.

На миг я растерялась, даже рот от удивления открыла, но взяв себя в руки, отчаянно замотала головой и опустила взгляд на прижимающегося к моей ноге котенка.

— Ты из-за него, что ли? — догадался Максим.

Появившаяся на его лбу морщинка тут же сгладилась.

Я осторожно кивнула и посмотрела на Архангельского.

— Я не планировала заводить животных в чужом доме, случайно вышло… — я снова принялась оправдываться.

— Себе оставишь? — не дав мне договорить, неожиданно спросил Максим.

— Оставлю, — не стала отрицать очевидное.

— Ну и хорошо, оставайтесь.

Этим заявлением он меня окончательно добил.

Что значит «оставайтесь»?

Я настороженно смотрела на Максима до тех пор, пока он не нарушил повисшую в доме тишину.

— Лиз, это всего лишь кот.

Пожалуй, я от Максима какой угодно реакции, но только не вот такой. Всего лишь кот? Всего лишь? Я ждала негодования, претензий, упреков, но совсем не была готова к тому, что происходило сейчас.

— Я тебя все равно никуда не пущу, там уже темно.

Я вздохнула. Спорить с Архангельским мне не хотелось. Как-то вмиг я почувствовала ужасную усталость. Уехать я могу и завтра. А раз Максим говорит, что кот — не проблема, значит, так оно и есть. Я еще раз настороженно взглянула на внезапно заявившегося хозяина дома, после чего взяла сумку и, кивнув, уже хотела отправиться на второй этаж, но вовремя вспомнила о котенке, все еще прижимавшимся к моим ногам.

Наклонилась, собираясь взять малыша с собой, но в помещении снова раздался голос Максима.

— Оставь его тут, — прозвучало почти как приказ.

Вздрогнув, я недоверчиво покосилась на брата подруги, потом посмотрела на котенка и поджала губы.

— Все с ним будет хорошо, — уже чуть мягче заверил меня Макс, — я котят на ужин не ем.

Его слова заставили меня улыбнуться. Пряча улыбку, я не осмелилась больше возражать, все же я гостья в его доме. Кивнув, я быстрым шагом направилась к лестнице. Шла, ни разу не обернувшись. На втором этаже я остановилась у первой от лестницы двери, нажала на ручку и выдохнула, обнаружив за дверью одну из спален.

Вещи разбирать я даже не подумала, потому как совсем не собиралась здесь задерживаться. Мне просто нужно пережить эту ночь.

Поставив сумку посреди комнаты, я немного помялась, осмотрелась и поспешила вернуться к оставленному на попечение Макса зверенышу. Все-таки как-то неловко получилось и несмотря на всю доброжелательность Архангельского, испытывать судьбу на прочность и дальше мне не хотелось.

Спустившись на первый этаж, я застала Максима на кухне, у холодильника. Мужчина, хмурясь и потирая подбородок, разглядывал содержимое полок. Мне вдруг стало не по себе.

Некоторое время я оставалась для Архангельского незамеченной, лишь спустя пару минут моего пребывания на кухне он наконец обнаружил мое присутствие. Заметив меня, мужчина резко захлопнул дверцу и недобро сверкнул взглядом.

Я вмиг напряглась, судорожно пытаясь понять, что ему не понравилось и чем я умудрилась вызвать его недовольство, ведь еще несколько минут назад все было хорошо. По крайней мере мне так казалось.

Уточнять в чем дело я, конечно, не стала, все же инстинкт самосохранения никто не отменял, вместо этого решила спросить о другом.

— А где…

— Ест, — я даже не успела до конца озвучить вопрос, как получила исчерпывающий ответ.

Макс кивком указал в угол, хорошо просматриваемый с того места, где стояла я.

Малыш, не замечая ничего вокруг, с удовольствием уплетал содержимое своей тарелочки.

— Это ведь не кошачья миска, — зачем-то выдала я, глядя на блюдце.

— Ну, кошачьих у меня нет, — справедливо заметил Макс, — а блюдце можно помыть.

Глава 9

Макс

Одному Богу известно, чего ему стоило держать себя в руках. Вот она, стоит перед ним, вся такая маленькая, растерянная, лепечет что-то о каком-то долге, а все, о чем он только может думать — это ее губы, находящиеся всего в каких-то жалких сантиметрах от него.

Он совершенно точно сошел с ума. И зачем только приехал? Как он будет держать себя в руках, когда она находится так близко?

— Должна, — она зачем-то продолжала упорствовать.

И его это дико раздражало. Он бы никогда не попросил ее что-то возвращать. Помогал Макс только потому, что хотел, и никак иначе, а она о долге твердить продолжает.

А еще его раздражала ее экономия. Он все это время как-то не задумывался, а сейчас, глянув на содержимое холодильника, что-то да понял. Реакция Лизы лишь подтвердила его догадки.

Он тоже дурак, мог бы и догадаться.

Лиза тем временем снова отвела взгляд.

— Лиз, — он не сумел сдержаться, уж больно велик был соблазн дотронуться до девчонки.

Пальцами он осторожно обхватил ее подбородок, вынудив тем самым повернуть голову. Посмотрел на девчонку, едва касаясь, завел выбившиеся пряди волос за маленькое ушко, улыбнулся. Лизка все это время стояла неподвижно, смотрела на него своими огромными глазищами и, казалось, даже не дышала.

От лица девушки отхлынула кровь, кожа побледнела, красивые пухлые губки разомкнулись. Ему показалось, что в наступившей тишине он слышал биение ее сердца.

Макс понимал, что пугал ее, но ничего не мог с собой поделать.

— Я… — она наконец поборола свой ступор, сделала шаг назад и замотала головой. — я все отдам, только не надо вот этого, — ее голос дрожал.

— Вот этого? — До него не сразу дошел смысл сказанных ею слов.

Только, когда Лиза, стыдливо опустив глаза, пальцами вцепилась в край своего свитера и шумно сглотнула, Макс вдруг все понял.

«Твою ж мать»

Он тяжело вздохнул, прикрыл глаза и приказал себе успокоиться. Идиот.

Не было ничего удивительного в том, что его слова и поведение она расценила по-своему. Свалился, как снег на голову, без предупреждения. Позволил себе лишнее. Не стоило ему ее касаться.

Лиза тем временем понуро опустила плечи, обняла себя руками и покосилась на Макса.

У него внутри все перевернулось, настолько затравленным был ее взгляд. Честное слово, она смотрела на него умоляюще, и будто кричала: «не надо». Так противно стало, от самого себя. Он даже представить боялся, что творилось в этой маленькой хорошенькой головке.

Ситуация выглядела из ряда вон плохо, а в глазах этой девочки — и вовсе паршиво.

— Лиз, ты сейчас глупости надумала, — он старался говорить как можно мягче, чтобы не усугублять и без того плачевное положение.

Получилось, действительно, глупо. Со стороны все это выглядело отвратительно.

Она не реагировала, продолжала смотреть на него недоверчиво.

Макс вздохнул, покачал головой и сделал то, чего точно делать не стоило, но безумно хотелось — обхватил ладонями ее плечи и потянул девчонку на себя. Воспользовавшись ее замешательством и сработавшим эффектом неожиданности, Макс прижал Лизу к себе.

Она вздрогнула, но дергаться и вырываться не пыталась, только ладошками уперлась в его грудь.

— Послушай меня, — он склонился над ее ухом, — я бы никогда не сделал того, о чем ты сейчас подумала, а о долге, пожалуйста, забудь, ничего ты не должна, и деньги, которые ты Зойке перечисляла, она тебе обратно на счет перебросит.

На последних словах Максима Лиза заметно дернулась и попыталась отстраниться. Он сильно препятствовать не стал, чуть ослабил хвату, но из объятий не выпустил. Ему дико нравилась сама возможность ее касаться.

— Нет, я все верну, — она затрясла головой, — так нельзя, неправильно, — залепетала девчонка.

— Лиз, услышь меня сейчас, еще раз, деньги Зоя перечислит обратно, они все также лежат на ее карте, все до копейки, никто с самого начала не собирался брать у тебя деньги, и ни о каком долге не может быть и речи.

— Но как же… — она выглядела совершенно растерянной.

— Мы не стали с тобой спорить после… — он замолчал, подбирая слова, — в общем, не в том ты была состоянии. Но раз уж сейчас зашел разговор, то давай проясним раз и навсегда: никакого долга у тебя передо мной нет, — последние слова он произносил практически по слогам.

— Но…

— Это понятно?

— Нет, это большие деньги, — возразила Лиза и снова предприняла попытку вывернуться из его рук.

— Для тебя большие, для меня — нет, — все так же спокойно продолжал Макс, однако его аргументы только усугубляли ситуацию.

Во взгляде напротив промелькнула жгучая обида. Лиза посмотрела на Максима так, будто он только что ее ударил.

— Лиз, я не то имел в виду, блин, — он уже и сам не рад был, что завел этот дурацкий разговор, — именно потому, что для тебя это большие деньги, тебе они нужнее, да, черт, пора заканчивать этот разговор, пока я не наговорил еще больше ерунды.

Он наконец отпустил ее. Отошел на шаг назад, вздохнул тяжело, и устало взъерошил волосы.

Глава 10

Лиза

— Так, давай оба выдохнем, — после недолгой паузы проговорил Максим.

Я все это время не двигалась с места и лишь взглядом наблюдала за мужчиной. Вел он себя странно, совсем не так, как обычно. Я привыкла видеть Архангельского собранным, молчаливым и всегда сосредоточенным. А сейчас он выглядел, не знаю даже, растерянно, что ли. Будто действительно чувствовал себя неловко.

Правда, уже через несколько секунд он, кажется, взял себя в руки, а вся неловкость перешла ко мне. Я вдруг очень хорошо осознала, как глупо выглядела в его глазах несколькими минутами ранее. Страх и шок от внезапного появления Максима в доме совершенно сбили меня с толку.

Я что, в самом деле подумала, что вот этот мужчина мог посмотреть в мою сторону? Лиза, да у тебя явно не все в порядке с головой. Как мне вообще могла прийти в голову мысль о том, что я могу заинтересовать Архангельского в качестве женщины?

Господи, стыдно-то как.

Если минут двадцать назад, когда, выйдя из ванной с котенком на руках и встретившись лицом к лицу с неожиданно заявившимся в свой загородный дом Максом, я думала, что хуже уже точно быть не может, то сейчас поняла насколько ошибалась. На меня вдруг накатила волна бесконечного стыда и единственное, чего я сейчас хотела — провалиться под землю и больше никогда не показываться на глаза Архангельскому.

Радовало только то, что Максим, видимо, не ожидая от меня настолько тупого предположения, сам растерялся и потерял дар речи. К тому же этому мужчине, пожалуй, просто статус и воспитание не позволили откровенно рассмеяться мне в лицо и популярно объяснить, не стесняясь при этом в выражениях, какая я дура.

Пора брать себя в руки. Ну нельзя же весь вечер позориться.

— Извини, я ничего такого не подумала, — ага, еще как подумала, — точнее подумала, просто… — кажется, его косноязычие перешло ко мне.

— Все, Лиз, закрыли тему.

Я сначала хотела возразить, потому как меня совсем не устраивало то, что он говорил по поводу денег. Свои долги я привыкла возвращать и уж точно не собиралась принимать такую помощь безвозмездно. Достаточно было того, что Архангельские возились со мной, как с дитем малым, когда бабушка умерла.

Однако, все возражения так и остались невысказанными, когда я наткнулась на весьма красноречивый взгляд Максима. Тот самый, что пугал меня до чертиков. Холодный, прямой, проникающий в самое нутро. Я даже вздрогнула от такой разительной перемены. Впрочем, таким он мне нравился даже больше, по крайней мере таким я его знала и к именно такому Архангельскому привыкла.

Еще пару минут мы играли друг с другом в гляделки, позабыв о самом маленьком обитателе дома. Тот, впрочем, оказался не из робкого десятка и, доев свой ужин, решил о себе напомнить.

«Мяу» — донеслось снизу.

Потершись о мои ноги, он поднял маленькую головку, потом встал на задние лапки, передними уперся в мою голень, вонзая тоненькие коготки в ткань штанов, и снова пискнул.

Я улыбнулась, нагнулась к котенку и взяла малыша на руки, тут же получив в ответ благодарное урчание животинки. Привлекший внимание пушистик заставил меня на секунду забыть о стоящем передо мной мужчине.

— Мне кажется, ему бы надо обустроить санузел, — напомнил о себе Макс.

Я уже со счета сбилась, сколько раз за этот вечер почувствовала себя круглой идиоткой. О еде я подумала, а о туалете — даже не вспомнила. Блин.

— Сегодня точно не самый мой удачный день, — вздохнув, продолжая в одной руке удерживать котенка, второй я устало потерла лоб.

Нещадно протирая во лбу дыру, я вдруг почувствовала чье-то прикосновение.

— Лиз, расслабься, хватит. Чувствуй себя как дома, ладно? Не надо на меня оглядываться. Вот, бери пример, — кивнув на мелкого и совершенно бесстыжего пушистика, как-то очень мягко проговорил Архангельский.

Да как тут расслабишься?

— Я сейчас что-нибудь найду, и переоденусь заодно.

Едва дождавшись от меня кивка, Максим поспешил удалиться. Все время, пока это еще было возможно, я пялилась ему в спину. Когда он наконец скрылся из виду, я вернула все свое внимание пушистику, довольно прижимающемуся к моей груди.

— Попала я, конечно, — обратилась я к малышу, он тут же поднял свою мордочку и моргнул, будто все понимая и соглашаясь.

Я так никуда и не сдвинулась до самого возвращения Архангельского.

— Ты вроде переодеться собирался, — я просто произнесла первое, что пришло в голову, как только Максим появился в поле моего зрения.

Потом поняла, конечно, что глупость сморозила.

— Планы несколько изменились, — уклончиво ответил мужчина, — вот, нашел в кладовой, — в руке Максим держал небольшой пластиковый контейнер с низкими бортами.

Я его находке удивилась, но вопросов задавать не стала.

— Правда, наполнитель я в доме точно не найду, такого не держим, — почесывая затылок, добавил Архангельский.

Я на мгновение задумалась, а потом мне в голову пришла идея.

— Можно попробовать обычную туалетную бумагу, он смышленый, быстро сообразит, — предложила я, надеясь, что малыш действительно достаточно умен и не станет гадить на пол.

— Можно, пойдем, поставим в туалете.

Не дожидаясь меня, Архангельский вышел из кухни, я, немного помедлив, поспешила за мужчиной.

Импровизированный лоток мы поставили между стеной и унитазом, там как раз оказалось достаточно места. Стараясь не обращать внимания на неотрывно смотрящего на меня Максима, я отмотала внушительной длины кусок туалетной бумаге и принялась рвать его небольшие кусочки.

Котенок все это время сидел рядом, и, иногда поворачивая мордочку то в одну сторону, то в другую, с интересом наблюдал за процессом.

— Ага, для тебя делает, — пробасил Максим, а я как-то не сразу даже поняла, что обращался он к котенку.

Потом мужчина протянул свою большую ладонь к пушистику и двумя пальцами погладил того по маленькой головке.

Почему-то, это простое движение заставило меня улыбнуться. Кто бы мог подумать, что Архангельский будет не против такого вот вынужденного соседства.

Глава 11

Макс

Она послушно шла за ним, кутаясь в свой пуховичок. Остановившись у двери с пассажирской стороны своей машины, Макс распахнул ее перед лицом как раз подоспевшей Лизы. Девушка бросила на него настороженный взгляд, нахмурилась, не решаясь залезть внутрь.

— Садись, — он правда старался говорить мягче, очень старался.

Ему чертовски надоело ее пугать, Максу вообще не нравилась ее реакция. Может Зойка права была, когда прозвала его ледяной глыбой. Может, именно так он и выглядит в глазах таких вот девочек?

— Лиз, забирайся в машину, — на этот раз она отреагировала и, кивнув, юркнула на переднее сидение.

Села и положила руки на колени, точно примерная ученица.

Вырулив со двора, он покосился на неподвижно сидящую Лизу. Словно мышка, она не издавала ни звука и не меняла позы, да что там, она вообще не двигалась. Так и застыла в одном положении.

Макс с силой сжал руль. Ну неужели он такой страшный, что один его вид заставляет ее трястись, как осиновый лист? Глупости, Макс был реалистом, всегда. Он прекрасно знал, что внешностью его природа не обделила, напротив, он был очень даже хорош собой. Макс вполне объективно себя оценивал, без перегибов. Нарциссизмом он тоже не страдал, просто, имея уже какой-никакой жизненный опыт, понимал, что он из тех, кто пользуется успехом у женщин.

Значит дело все-таки в его привычке держаться. Ледяная глыба?

Он усмехнулся, в очередной раз вспомнив данное ему Зойкой определение. И что же, получается, Лиза видит в нем эту самую глыбу?

Они оба молчали. Макс прислушивался к себе, к своей реакции. Ему нравилось ее присутствие, нравилось находиться с ней наедине, нравилась сама возможность с ней говорить. Пусть и выходило из ряда вон плохо.

Нет, не зря он приехал. Потом Игорехе спасибо скажет. Наверное.

— Лиз, может ты расслабишься хоть немного? — он снова обратился к девчонке, когда они остановились на светофоре. Впереди образовалась небольшая пробка.

Она повернулась к нему лицом, посмотрела на него. Он еще сильнее сжал руль, просто, чтобы чем-то наверняка занять руки. Один взгляд на нее и его расслабленность полетела к чертям. Хорошенькая она до ужаса. Сейчас он по крайней мере может на нее смотреть, не опасаясь внимания со стороны. Не то чтобы его волновало чье-то мнение, совсем нет, просто не хотел ставить в неловкое положение Лизу.

А теперь захотел, получается? Да, Архангельский, почти до тридцатника дожил, а ведешь себя, как мальчишка. Ладони вон вспотели. Когда у него вообще потели ладони?

Близость этой девочки творила с ним что-то необъяснимое. Самые низменные инстинкты в нем боролись с потребностью беречь, защищать и лелеять.

— А далеко ехать? — ее вопрос слегка сбил его с толку.

Мгновение Макс молчал, просто таращился на сидящую напротив девчонку. Потом опомнился, вовремя, кстати.

— Не очень, — скупо улыбнувшись, ответил уклончиво.

Лиза кивнула, опустила плечи и облизнула губы.

Вот тут Макса повело. Сразу. С ним такого не случалось раньше. Такое, казалось бы, невинное движение, мелочь, а его торкнуло нехило. По телу прокатился легкий разряд. На несколько секунд Макс завис, разглядывая эти губы. Сглотнув, представил, как мог бы их целовать.

И ему хотелось. Очень хотелось.

— Зеленый, — негромко произнесла Лиза.

Словно очнувшись от какого-то наваждения, Макс тряхнул головой и непонимающе моргнул.

— Что?

— Зеленый горит, — все так же тихо пояснила Лиза и, словно в подтверждение ее слов, откуда-то сзади раздался сигнал.

Лиза нахмурилась сильнее прежнего, тонкими пальчиками вцепилась в края своего пуховика, будто ища в нем защиты.

Кто-то снова посигналил. На этот раз настойчивее.

Нехотя Макс оторвал взгляд от Лизы, надавил на педаль, и машина тронулась с места.

Изредка он краем глаза посматривал на Лизку. Кажется, она даже подвинулась ближе к двери.

Неужели поняла? Заметила его слишком пристальное внимание к ее губам?

Он вздохнул, отнял одну руку от руля и устало потер лицо. Зря он, что ли, это затеял? Может стоило все же дома поесть. Придумал тоже, ресторан. Просто видел, как она мнется, как вздрагивает от его голоса и подумал, что на людях у нее получится немного успокоиться, расслабиться. Не думать о всяких глупостях.

И что в итоге? Он опять ее напугал.

— Лиз, может музыку включить? — он решил попробовать ослабить витавшее в воздухе напряжение.

— Не знаю, если хочешь, — она пожала плечами, но в глаза ему посмотреть не решилась.

Отлично, Макс, молодец.

— Лиз, перестань пожалуйста себя накручивать, мы просто поедим, отдохнем, поговорим.

Она едва заметно кивнула, потом поправила свой пуховик. Да чтоб его. А ведь она все поняла. И вполне себе обратила внимание на его взгляд. Теперь вот зачем-то пыталась натянуть несчастную куртку до самых колен, будто это хоть как-то должно было помочь.

Эта девочка явно не совсем понимала, как работает мужское воображение. Особенно, когда мужик слегка возбужден ее присутствием, а Макс был. Не то чтобы очень, но давление в паху чувствовалось.

Только этого ему не хватало.

— Я просто не понимаю, зачем ты пригласил меня, это же нелепо, — вдруг выдала Лиза.

У Макса едва челюсть не отвалилась. К счастью, умение держать лицо даже в самых непредвиденных обстоятельствах сыграло на руку. Хотя бы в этот момент он сумел вернуть себе самообладание. Впервые за вечер, кстати. Успех можно сказать.

Правда, ответить он ничего не успел, Лиза продолжила:

— У меня даже нет с собой одежды для приличного места, да и не с собой тоже нет. На тебя люди будут пялиться… На нас, — исправилась под конец.

Занавес.

Ее серьезно заботила такая ерунда?

Макс даже растерялся. Интересные мысли посещают эту головку, одна лучше другой. Сначала она решила, что он ее к сексу принудить собирается, в качестве выплаты долга, существующего только в ее красивой головке, теперь это…

Глава 12

Лиза

Пока шли по вычищенной тропинке от парковки до самого ресторана, я несколько раз успела мысленно ударить себя по лбу.

Я и раньше терялась при встрече с Зойкиным братом, он с первой минуты нашего знакомства действовал на меня самым странным образом, а именно, пугал до чёртиков и вводил в ступор, от которого я потом ещё долго отходила.

Но сегодня… Сегодня все вообще шло из ряда вон плохо. Во-первых, моя реакция на его появление, что я там себе под нос бормотала? Во-вторых, опасения в посягательстве на мою, прости Господи, честь, со стороны Архангельского. В-третьих, моя неспособность собраться и прекратить трястись, как осиновый лист на холодном ветру.

Все это как-то совсем не укладывалось в привычную норму поведения взрослого человека.

И этот ресторан, ужин, будь он неладен. Я в жизни никогда в такие места не ходила, они мне просто не по карману были. И не то чтобы я сильно по этому поводу расстраивалась. Скорее просто не задумывалась, да и зачем?

Все равно ни один ресторан в этом мире не мог заменить уютную кухню в нашей с бабушкой квартире.

— Ай, — погрузившись в свои мысли, я, поскользнувшись на влажном от снега кафеле, едва не приземлилась на свои нижние девяносто.

— Осторожно.

Меня подхватили в самый последний момент. Максим буквально спас меня от позорного падения, иначе лежать мне в позе звезды прямо у дверей ресторана.

Впрочем, сегодняшний вечер, пожалуй, и так уже мог бы с достоинством носить звание самого провального в моей жизни.

Я уже крепко стояла на ногах, но Архангельский вовсе не спешил меня отпускать. Напротив, с какой-то непостижимой лёгкостью, он развернул меня на сто восемьдесят градусов и прижал к себе так крепко, что мне на мгновение стало нечем дышать.

Или дело было в другом?

— Всё нормально? — его тёплое дыхание приятно щекотало кожу.

Лицо находилось так близко, что казалось, мы вот-вот соприкоснемся лбами.

Несколько секунд он сосредоточено меня разглядывал, потом опустил взгляд на мои губы.

Нет, все-таки там в машине мне не показалось. Это не было плодом моей фантазии.

Лёгкая волна смущения прокатилась по телу, совсем как там, в машине.

Руки сами потянулись к пуховику, почему-то снова захотелось прикрыться. Будто я делала что-то непристойное, неправильное.

Я наконец вспомнила о его вопросе. Максим все это время терпеливо ждал ответа.

Робко кивнув, я зашевелилась в его руках.

— Пойдём.

Придерживая меня, он открыл передо мной дверь и пропустил вперёд.

Стоило мне только переступить порог, как рядом выросла девушка-гардеробщица.

Любезно забрав у нас верхнюю одежду, она тут же удалилась.

Нужно было признать, что в одном Архангельский был совершенно прав, никому дела не было до моего внешнего вида, хотя бы потому что столик мы заняли в одной из отдалённых кабинок, со всех сторон скрытых от чужих любопытных взглядов.

— Так и будешь трястись? — с улыбкой заговорил Максим сразу после того, как официант удалился.

— Прости, — я отвела взгляд, осмотрелась, — просто это странно.

— Что именно? — осведомился мужчина.

— Все, — я улыбнулась, пожала плечами.

На Максима я все так же не смотрела. Просто не могла, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Какая-то глупая получилась ситуация. И мне бы действительно расслабиться, но кажется, что в данный момент я просто физически на это неспособна.

Макс продолжал молчать, видимо, учтиво пытаясь дать мне возможность собрать мысли в кучу и наконец озвучить то, что меня беспокоит.

Улыбка, коснувшаяся его губ и смягчившиеся черты лица действовали успокаивающе. Теребя пальцами тканевую, очень приятную наощупь салфетку, я едва заметно вздохнула.

— Прости, — я снова принялась извиняться, — я не знаю, как себя вести, просто не понимаю, еще утром я даже близко не представляла, чем закончится сегодняшний день, — договорив, я посмотрела ему прямо в глаза.

— И как же он закончился? — мне на секунду показалось, что сложившаяся ситуация и моя полная растерянность начинали его забавлять.

— Ужином с тобой, — усмехнувшись, я озвучила очевидное.

— И это плохо?

— Не знаю, — сделав еще один глубокий вдох, я продолжила: — я не хожу ужинать в рестораны, тем более не хожу в такие, как этот, и все бы ничего, если бы не…

Я замолчала, так и не сумев выдавить из себя последнее слово. Смелости не хватило.

— Если бы не? — Максим слегка подался вперед, на лице мужчины отразилось любопытство.

— Ты, — выдохнула я очень-очень тихо.

Ну вот, кажется сказала.

Макс молчал, а я воспользовалась моментом и добавила:

— Я просто не знаю, как вести себя, начинаю волноваться, теряться и нести чушь, вот даже сейчас я продолжаю это делать, и…

— Лиз, — надо сказать, я была благодарна Архангельскому за то, что он все-таки меня перебил, потому что мысли в моей голове заканчивались и что говорить дальше я просто не знала, — это все что тебя беспокоит? — мягко поинтересовался Максим, не сводя с меня взгляда.

Я в ответ только неопределенно пожала плечами.

— Лиз, давай мы с тобой договоримся, — он вздохнул, потом потер ладонью лоб и нахмурился, — я просто позвал тебя со мной поужинать, без всякой задней мысли, я повел себя не совсем правильно, и когда приехал без предупреждения, и потом на кухне, когда поставил тебя в неловкое положение, у меня вовсе не было такой цели.

Я молчала, внимательно впитывая каждое сказанное им слово. То ли атмосфера вокруг действовала как-то по-особенному, то ли мягкость и спокойствие в голосе Архангельского внушали уверенность, но в какой-то момент я действительно позволила себе расслабиться.

— Теперь по поводу денег, — я тут же инстинктивно дрогнула, — я говорил вполне серьезно, ты нам ничего не должна, — прежде, чем я успела даже подумать возражать, он добавил: — дослушай меня, пожалуйста, тебе эти деньги нужнее, и я не с целью тебя задеть это говорю, но экономить на себе, чтобы вернуть долг, которого нет — это нехорошо. Забудь, пожалуйста, про эти деньги и давай договоримся, ты ничего не должна и от тебя никто ничего не ждет. И уж тем более я не жду от тебя какой-то особой благодарности, это понятно?

Глава 13

Утро встретило меня ломотой во всем теле и болью в горле. Даже под плотным одеялом меня трясло так, что зуб на зуб не попадал.

Спустя несколько секунд пришло ужасающее осознание.

Заболела.

С трудом я все же открыла глаза, очертания комнаты казались нечёткими, все вокруг будто плыло, а тяжёлые веки так и стремились снова сомкнуться.

Утро выдалось на удивление солнечным и первые яркие лучи уже успели проникнуть в комнату.

Свет противно резал и без того воспаленные глаза. Я попыталась сделать глубокий вдох, но и здесь меня ждало полное разочарование. Нос был заложен, а грудь противно ныла.

Слабость в теле едва позволяла пошевелиться. Сделав над собой огромное усилие, я все же откинула одеяло и приняла сидячее положение.

Осмотрелась вокруг, комната и её составляющие все ещё плыли перед глазами, голова кружилась, виски гудели, а ноги совершенно не слушались. Нащупав тапочки, с третьей попытки я все же сумела надеть их на дрожащие, совершенно ватные ступни.

"Котенок" — вдруг промелькнуло в сознании.

В спальне я его не обнаружила. Усилившийся озноб новой волной прокатился по телу.

Силясь, я старалась вспомнить вчерашний вечер. Малыш совершенно точно засыпал со мной.

Вернулись мы поздно, и, чтобы избежать возможной неловкости, я почти сразу отправилась спать.

Максим не препятствовал, только пожелал доброй ночи.

Максим!

Маленькие кусочки пазла постепенно собирались в общую картину.

Я ведь должна была уехать утром.

Который сейчас час?

Встать с кровати оказалось не так просто, то ещё испытание с температурой под сорок. А в том, что она была именно такой, я не сомневалась. Свой организм я знала более, чем хорошо.

Пошатываясь, я дошла до двери, и даже она показалась каким-то совершенно непреодолимым препятствием на моём пути.

Меня мутило, к горлу подступила тошнота, а желудок свело таким сильнейшим спазмом, что фраза "скрутить в бараний рог" вдруг приобрела абсолютно новый смысл.

Пока шла по коридору и спускалась по показавшимся мне бесконечными ступенькам на первый этаж, я думала только об одном: нужно просто продержаться до дома, а там можно завалиться в постель и провалиться в сон.

Каким-то чудом мне все же удалось добраться до кухни. Присутствие уже проснувшегося Макса меня ничуть не удивило, а вот пушистик, урчащий в его руках стал полной неожиданностью.

И если бы не пронзительная, просто убивающая меня боль в горле, я бы обязательно издала какой-нибудь совершенно дебильный звук от удивления.

Эта картина на секунду ввела меня в ступор.

— Доброе утро, — низкий голос Максима заставил меня вернуться в реальность и сосредоточиться на мужчине.

Он тем временем выпустил малыша и опустил его на пол.

Котёнка, судя по тому, как старательно он пытался вонзить свои маленькие коготки в свитер Максима, такое положение дел вовсе не устраивало.

— Так, дружок, мы так не договаривались, — рассмеявшись, Макс отцепил пушистика. — Мы уже позавтракали, не дождались, — улыбка по-прежнему красовалась на губах Архангельского, правда, недолго, ровно до той поры, пока он не понял, что со мной что-то не так.

Видимо, выглядела я совсем плохо, потому что с каждой пройденной секундой выражение лица Максима менялось все стремительнее.

Я попыталась проглотить образовавшуюся во рту вязкую слюну, и воспаленное горло тут же пронзила острая боль.

— Что с тобой? — не знаю, какая суперспособность позволила Архангельскому всего за долю секунды преодолеть расстояние между нами.

— Все хорошо, — я правда старалась произнести это как можно громче и чётче, однако ничего кроме скрипящего хрипа мои голосовые связки воспроизвести оказались не в состоянии.

На лице Максима мгновенно отразилось понимание ситуации. Черт.

Большая рука парня тут же легла на мой раскаленный лоб.

— Ты же горишь, — последовал вердикт.

— Всё нормально, — я попыталась улыбнуться, — я… я поеду домой и…

— Ты никуда не поедешь, это исключено. И сейчас же вернёшься в постель, — его тон явно не предполагал возражений.

Я собиралась возразить, но в этот момент перед глазами вдруг потемнело, ноги перестали слушаться, словно были чужими.

Я пошатнулась и почти потеряла равновесие, когда почувствовала крепкие руки.

В следующую секунду пол ушёл из-под ног, я будто парила над землёй. Только когда внезапно обрушившаяся на мои глаза тьма рассеялась, я поняла, что меня держат на руках и куда-то несут.

Меня окутало какое-то необъяснимое, но такое приятное тепло. Инстинктивно, я прижалась к широкой груди Максима, не подумав о том, как это выглядело со стороны.

Мне вдруг просто захотелось прижаться к кому-то большому и сильному.

Опомнившись, я поняла, что он двигался к лестнице, видимо, собираясь вернуть меня в "мою" комнату.

По спине пробежался противный липкий холодок, и на меня вдруг накатило такое удручающие чувство тотального одиночества, что, не совсем полностью отдавая отчёт своим действиям, я вцепилась в мягкий свитер Архангельского и произнесла тихо:

— Не надо.

— Лиз, я сказал, что ты никуда не поедешь, ты едва на ногах держишься. Я отнесу тебя в постель и…

Сильнее сжав в кулаке его свитер, я затрясла головой, хватая ртом воздух, пропитанный ароматом парфюма Максима.

— Не надо в комнату, пожалуйста, — я и сама не поняла, что такое на меня нашло, видно, всему виной была внезапно обрушившаяся на меня болезнь, но мне почему-то резко расхотелось оставаться одной.

Это было глупо, но руководил мною вовсе не страх, нет.

Просто я как-то очень ясно осознала, что мне надоело одиночество. Отчего-то оно больше не казалось подарком, а стало наказанием.

Я ведь уехала сюда, чтобы побыть одной, но парадокс, вот сейчас, в эту самую минуту, мне совсем не хотелось одиночества.

— Можно я тут, в гостиной? — я приложила просто нечеловеческие усилия, чтобы выдавить из себя этот короткий вопрос. — Пожалуйста, — добавила я с мольбой в голосе.

Глава 14

Чьи-то голоса доносились сквозь нещадную головную боль. Один из голосов совершенно точно принадлежал Максу, а вот второй, тоже мужской, мне показался незнакомым. Я мгновенно напряглась и тут же услышала собственный стон, почувствовал острую боль, пронзившую спину вдоль позвоночника по всей его длине. Как же больно. Все тело неистово ныло, будто меня по меньшей мере бульдозер переехал и не осталось во мне ни единой целой косточки.

— Я анестезиолог, а не терапевт, — недовольно пробубнил гость, чьего лица я еще не видела, но голос стал значительно громче. Рядом послышались твердые шаги и через минуту передо мной предстал высокий мужчина со светлыми, пшеничного оттенка волосами и большими, нет, просто огромными, серыми глазами. На щеках и подбородке незнакомца красовалась небольшая, но уже довольно заметная щетина.

— Ну привет, — с улыбкой проговорил мужчина, опустившись на край дивана, на котором, не шевелясь и, кажется, уже не дыша, лежала я.

От его недовольного тона не осталось и следа. Всем своим видом он излучал доброжелательность.

— Здравствуйте, — прохрипела я не своим голосом. Горло горело, во рту пересохло и говорить было катастрофически сложно. Продолжая улыбаться, мужчина протянул руку к моему раскаленному лбу и как-то странно, снисходительно, что ли, покачал головой и даже нахмурился. То что он видел перед собой ему совершенно точно не нравилось.

— И давно у нее такое состояние? — он обращался не ко мне. По направлению его взгляда я поняла, что Макс стоит позади, почти у самой моей головы.

— Вчера вечером все было нормально, а утром вот, — спокойно ответил Максим. Я в свою очередь молчала, берегла раздираемое воспалением горло.

— Ладно черт с ним с терапевтом, но скорую-то ты вызвать мог, — вновь недовольно проговорил гость.

— Не… не надо скорую, — всполошилась я, — и больницу не надо, и терапевта. С некоторых пор я отчаянно невзлюбила медицинские учреждения, просто потому что они напоминали мне о плохом, о временах, когда сопровождая бабушку на очередной прием или процедуру, я буквально ощущала на себе давление холодных больничных стен, хранящих страдание и боль людей.

— Видишь… — раздался голос Макса, — что прикажешь делать?

Незнакомец снова вздохнул и сочувственно посмотрел на меня.

— Сесть сможешь? — ко мне он обращался иначе, голос его звучал мягко, а на губах снова появилась улыбка.

— Попробую. Кряхтя и чувствуя, как снова начинает кружиться голова, я все же заставила себя подняться. Впрочем, не без помощи тотчас же спохватившегося Макса. Развернувшись и свесив тяжелые ноги, я постаралась принять максимально удобное положение.

— Открывай рот, — вооружившись фонариком, приказал доктор.

Только теперь я заметила принесенный им с собой чемоданчик. Послушно выполняя приказ, я постаралась как можно шире открыть рот и высунуть язык, так же старательно, как это делают дети на приеме в поликлинике.

— Ну, не все так плохо, — заключил мужчина как раз в тот момент, когда у меня начало сводить челюсть.

Перестаралась.

— Закрывай, — убирая фанарик, разрешил доктор, — мне тебя послушать надо, — продолжил мужчина.

Я в ответ кивнула, не сразу поняв к чему он клонит.

— Чего сидим, футболочку снимаем. Только после озвученного им приказа, до меня наконец дошел весь смысл его слов.

Послушать. Даже несмотря на высокую температура, я хорошо ощутила, как прилила к щекам кровь. Растерянно посморев сначала на доктора, потом на Макса, я инстинктивно сжала край футболки пальцами.

— А может не надо? — пролепетала пересохшими и, кажется, даже немного потрескавшимися губами.

— Это еще что значит? — вскинув брови, доктор, казалось, в самом деле был удивлен.

Я снова бросила неуверенный взгляд сначала на одного мужчину, потом на другого. Смущение волной подкотило к горлу. Я понимала, конечно, что веду себя глупо. Передо мной все-таки врач, а врач, как известно, существо бесполое, но ведь в комнате находился и Архангельский. Не то чтобы его можно было удивить женской грудью, это я, безусловно, тоже понимала, но все же как-то неловко было оголяться в присутствии двоих, почти незнакомых взрослых мужчин.

— Понятно, — выдохнул доктор, — так Макс, давай отворачивайся, чего вылупился, — шутливо обратился доктор к Архангельскому, а Макс, клянусь, даже покраснел.

Уж точно не думала, что когда-нибудь увижу, как мгновенно вспыхивают щеки у этого уверенного в себе мужчины. Опомнившись, Макс все же отвернулся.

— Теперь снимай, снимай-снимай, я врач, меня стесняться глупо. Вздохнув, я потянула края футболки вверх и, сняв вещицу, тут же прикрыла ею грудь и живот. Рядом послышался смешок.

— Ты же понимаешь, что мне тебя и спереди нужно будет послушать? Я в ответ только робко кивнула.

Заливаясь краской, я стойко выдержала эту нехитрую процедуру, которая, казалась, длилась вечность. Как только все закончилось, я с невероятной скоростью надела футболку и покосилась на посмеивающегося доктора.

— Легкие чистые, но это ничего не значит, — теперь он обращался не ко мне, — понаблюдаешь за ней, если состояние ухудшится, вызовешь скорую, но я надеюсь это не понадобится. Я молча слушала, впитывая каждое сказанное слово. Нет уж, никакой скорой.

— А ты давай ложись, на живот.

— З…зачем?

— Будем температуру сбивать. Поняв, к чему он клонит, я почувствовала, как по телу прокатился холодок. Ой мамочки. Сильнее больниц я не любила только шприцы и иголки. Уколы вызывали у меня стойкое чувство протеста.

— А таблетками обойтись нельзя?

— Можно, — кивнул мужчина, — вот я уеду и будете обходиться таблетками, а сейчас давай ложись.

Пришлось подчиниться. Не знаю, что было хуже. Укол или испытываемый мною стыд. Максим больше не стоял ко мне спиной, а внимательно наблюдал за происходящим. К счастью, эта пытка закончилась быстро и прошла почти безболезненно.

Лежа на диване, кутаясь в одеяло, я сосредоточенно слушала разговор мужчин. Говорили они недолго, в основном о том, как облегчить мое состояние и не допустить ухудшения. Потом, попрощавшись со мной, мужчина пошел к выходу, Макс вышел его проводить.

Глава 15

Макс

Если бы еще вчера утром кто-то сказал ему, что он, стоя на кухне дома, в котором практически не бывал, будет помешивать куриный бульон, Макс бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но факт оставался неоспоримым фактом, он действительно варил куриный бульон.

Признаться, Макс серьезно так струсил, когда увидел Лизу в таком состоянии. Бледная измученное температурой лицо так и отпечаталось в памяти. Он вообще не любил оказываться в подобных ситуациях. Всегда собранный, он словно мальчишка терялся всякий раз, когда заболевал кто-то из его окружения.

Лиза — и вовсе чуть было не вогнала его в панику. Благо сдержался, вовремя взял себя в руки, не показал виду. Потом, пока ждал Соколова, тысячу раз успел пожалеть, что не вызвал скорую. К счастью, несмотря на дурной характер и присущую от природы ворчливость, Ник врачом был, что называется, от Бога.

Впрочем, это вовсе не помешало ему высказать Максу все, что только пришло на ум. Макс, конечно, его понимал. Выдернул мужика с утра черт знает куда, да еще и в выходной. А выходные у Ника случались редко. Ник приехал злее, чем обычно, было ясно, что оторвал его Макс от чего-то важного. Ну это ничего, он рассчитается. Что они, чужие что ли? Нет, свои. С самого детсткого сада.

Из их троицы Ник был единственный, кто пошел не столько за деньгами, сколько за мечтой, чем в итоге здорово удивил и родных и друзей. Сейчас Макс этому решению друга был особенно рад. Закончив с приготовление нехитрого блюда, Макс вернулся к Лизе. Девушка мирно посапывала, свернувшись в клубочек и с головой укрывшись одеялом. В ногах, почти в самом углу дивана, расположился ее маленький усатый товарищ. По крайней мере ей удалось поспать, что не могло не радовать. Как ни хотелось ему продлить этот момент, нарушить мирный сон Лизы ему все же пришлось. Ей необходимо было поесть.

— Лиз, — тихо ступая по деревянному полу, под прокрался к дивану, — Лиз, — повторил, стягивая с головы спящей девушки одеяло.

Лиза шумно вздохнула, смешно пошевелила аккуратненьким носиком, проговорила что-то и наконец медленно открыла глаза. С минуту девушка привыкала к яркому дневному свету, потом удивленно вскинула брови и уставилась на Макса, так, будто вовсе не ожидала его увидеть. Потребовалось еще несколько секунд, прежде чем во взгляде девушки появилась осознанность.

— Я уснула, да? — слабо улыбаясь, прохрипела Лиза. — Долго я спала?

— Не очень, — неоднозначно ответил Макс, — тебе поесть надо, как ты себя чувствуешь? — он протянул руку и коснулся влажного лба девушки.

Она уже не была такой горячей, как еще каких-то пару часов назад. Макс мысленно выдохнул, пусть и понимал, что действие лекарств явление временное.

— Получше, кости не ломит, уже хорошо, — она снова постаралась улыбнуться.

— Встать сможешь? Я бы сюда принес, но боюсь тебе будет неудобно.

— Нет-нет, что ты, я встану конечно.

Она хотела резко подняться с кровати, но даже со стороны было видно, насколько сложной оказалась для нее эта задача. Пошатнувшись, Лиза запуталась в одеяле и снова рухнула в его объятья. Если бы она не была столь слаба, он бы подольше насладился этим моментом.

— Все нормально? Стоишь?

— Да, чего-то я не рассчитала, — смущенно глядя на Макса, оправдывалась Лиза.

По крайней мере извиняться по делу и без перестала, уже прогресс… Значительный.

— Ты можешь меня отпустить, я дойду.

— Нет уж, я лучше буду тебя поддерживать.

Усадив Лизу на стул, Макс налил в чашку суп и поставил ее перед девушкой. Наклонившись и прикрыв глаза, Лиза с видимым удовольствие шумно втянула исходивший от супа аромат, видимо, ненадолго забывшись. Но уже через секунду Лиза вспомнила о его присутствии. Улыбаясь, Макс наблюдал за развернувшейся на его глазах картиной. Щеки девушки уже привычно вспыхнули.

— Я… мне просто с детства очень нравится запах, мне бабушка готовила бульон с лапшой всякий раз, когда я болела, — поспешила объяснить Лиза.

Во взгляде девушки на мгновение застыла грусть. Макс вдруг снова вспомнил, как они Зойкой приехали к Лизе в день смерти ее бабушки. Маленькая, совершенно потерянная она глядела на него своими большими, полными слез глазами, а у него сжималось сердце, вот прямо как сейчас. Уже тогда нужно было плюнуть на все условности, послать все к черту, прижать ее к себе и не отпускать.

А он что? Он идиот решил все формальности, включил какую-то сухую и никому ненужную в тот момент, холодную вежливость. Права все-таки Зойка. Глыба льда — вот кто он. Он с улыбкой наблюдал с каким удовольствием Лизка поглощала приготовленный им обед. Смущал ее, конечно, но ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.

— А ты почему не ешь? — внезапно спохватилась Лиза.

— Я не голоден.

— И все-таки создала я тебе кучу неудобств.

— Чушь, мне даже приятно, — честно ответил Макс, на что Лиза удивленно открыла рот.

— Угу, заразишься еще, — наконец выдохнула девушка.

— Тогда ты обо мне позаботишься, — хмыкнул Макс, снова вогнав Лизу в краску. Нет, ему непременно нравилась ее эта, совершенно искренняя реакция. — Доедай, пока не остыл, а потом ложись, поспи еще.

— Я выспалась, — она пожала плечами и зачерпнула ложкой суп.

— Нуууу, в таком случае можем посмотреть какой-нибудь фильм.

— А у тебя разве нет дел? — этот вопрос, признаться, неприятно резанул по внутренностям, будто бы Лиза хотела избавиться от его компании, однако во взгляде девушки читалось обратное.

— Думаю, я могу их ненадолго отложить.

Глава 16

Лиза

— Нет, Зой, все хорошо, правда, мне уже лучше, ничего не нужно, — я торопливо проговорила в трубку, желая поскорее закончить разговор.

— Давай я все же позвоню Максу, он заедет, ты подумай, — не успокаивалась подруга.

За последние два дня Зойка оборвала телефон, а я все никак не решалась взять трубку. Просто не могла заставить себя поговорить с лучшей подругой. Только написала сообщение, что заболела и обещала позвонить, как только стану чувствовать себя лучше.

— Не… не надо Максиму, — пролепетала я, покрываясь холодным потом и косясь на сидящего рядом, абсолютно расслабленного Макса.

Услышав свое имя он, конечно, тут же отреагировал. Одарил меня каким-то совершенно детским, озорным взглядом, наклонил голову набок и принялся слушать разговор.

— Ну а что тут такого, Лиз! — воскликнула Зойка.

— У него наверняка много дел, и вообще, Зой, хватит, закрыли тему. Стоило мне договорить, как на том конце "провода" послышался какой-то странный звук, подозрительно напоминающий смех.

— Подумаешь, ничего страшного, отложит, давай я все-таки сейчас ему позвоню, не нравится мне, что ты одна в таком состоянии!

— Я не одна, — я сама не знала, зачем это сказала.

Просто вырвалось.

Прикрыв рот ладошкой, я зажмурилась, мысленно ругая себя за глупость. Макс уже откровенно посмеивался, взяв с дивана подушку и уткнувшись в нее лицом.

— Не одна? — уточнила Зоя. — А с кем?

— Я… ну, я… — осмотревшись, я зацепила взглядом пушистика, уместившегося на коврике, — так вышло, я котенка подобрала, — судорожно соображая, выдала я полуправду.

— Котенка? — удивилась Зойка.

— Да, Зой, он маленький, ничего не повредит, — принялась я оправдываться, все больше сбивая подругу с толку.

— Котенок тебе продукты не принесет.

— У меня все есть, Зой, все, пожалуйста, давай закроем тему, я устала и хочу немного поспать, я позвоню, ладно? — с надеждой на то, что подруга все же сжалится, проговорила я скороговоркой.

— Хорошо, но если что, только скажи, я сразу позвоню Максу.

— Угу, — промычала я на последок и поспешила повесить трубку.

Только отключившись, я выдохнула, откинула в сторону телефон и облегченно прикрыла глаза.

— Почему ты так боишься сказать ей правду? — голос Макса прозвучал совсем близко.

— Потому что я не хочу отвечать на кучу вопросов, к тому же, я и тебя от освободила от этой необходимости.

Вопреки моим ожиданиям, Макс вдруг расхохотался, а я в который раз отметила, что у него очень красивый смех, и еще Архангельскому безумно шла улыбка. Для меня она вообще стала открытием. Всякий раз, когда нам приходилось вынужденно встречаться, Макс казался таким угрюмо-серьезным, что улыбку на его лице даже в фантазиях представить было сложно.

— Что смешного? Эй! — я ткнула пальцем в его бок и он тут же вздрогнул.

За последние пару дней я обнаружила еще одну занимательную вещь: Архангельский до ужаса боялся щекотки.

— Лиз, — перестав смеяться, он устремил на меня взгляд, — мне не сложно ответить на Зойкины вопросы, я у себя дома, в конце концов.

Прищурившись, я потянулась рукой ко лбу Макса и накрыла его ладонью.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, нет ли у тебя температуры, кажется, я все-таки тебя заразила, у тебя явно бред.

Он перехватил мою руку прежде, чем я успела ее убрать, накрыл своей большой ладонью мою и я тут же почувствовала как по телу прокатился приятный импульс. Мгновение я не шевелилась, только в упор смотрела на Максима.

— Нет у меня температуры, и вообще, я не болею, — он все-таки отпустил мою ладонь.

— Все, давай смотреть фильм, включай, — скомандовал Макс, указывая кивком на лежащий рядом со мной пульт.

Послушно выполнив приказ, я снова закуталась в выданный мне плед и, не успев толком ничего осознать, оказалась в уже ставших привычными объятиях Архангельского. Все началось с того, что из-за высокой температуры меня бил озноб, тогда-то Макс и обнял меня впервые.

Я не сопротивлялась, так и правда было теплее и… Спокойнее, что ли.

А потом это превратилось в традицию. Судя по невозмутимому виду Макса, я сделала вывод, что его ничего не смущало. Я же все пыталась убедить себя в том, что ничего странного не происходило.

Да и, как бы ни было сложно признаться самой себе, мне нравилось вот так, закутавшись в плед, прижиматься к старшему брату лучшей подруги. А ведь еще совсем недавно я от него, как черт от ладана шарахалась.

— Тебя правда не волнует, что Зойка может узнать о твоем приезде?

— С некоторых пор, нет.

— С некоторых, это с каких? — выпрямившись, уточнила я.

— Три дня назад перестало волновать. Я нахмурилась.

— В смысле?

— В прямом, Лиз, я же не случайно в тот вечер заявился, я намерено к тебе ехал.

— Намерено? — его слова стали для меня настоящим откровением. — Я ничего не поняла.

— Я если честно так задолбался скрывать, — протянул он, тяжело вздыхая.

— Скрывать что?

— Что дико хочу тебя поцеловать с первой нашей встречи.