Ты (не) выйдешь за меня Бонус

Глава1

— Афродита, — тихо шепчет Нина Павловна, склонившись над детской коляской, где спят наши дети.

— Ага, и Эрот, — отвечает ей новоявленный дедушка, Петр Васильевич, поправляя очки на носу.

В его голосе слышится легкая ирония.

— Какой Эрот, дед, он же еще совсем маленький, — громким шепотом возражает теща и бросает на мужа недовольный взгляд. — Не Эрот, а Аполлон.

Петр Васильевич лишь усмехается, а Нина Павловна улыбается. Петр Васильевич обнимает жену за плечи.

Мы знаем, что это традиция нашей семьи — подшучивать друг над другом, и поэтому не обращаем внимания на семейные перепалки тещи и тестя.

Наблюдать за милыми перебранками бабушек и дедушек по поводу наших детей просто сплошное удовольствие.

Не зря говорят, что свои дети не такие родные, как внуки.

Сейчас нам это доказывают наши родители своим умильным сю-сю-сю и чрезмерно строгим вниманием к нашим манипуляциям с детьми.

Ну, ешкин-кошкин, только вот сейчас разругаются и разбудят нам детей, а мы с Люсей только-только усыпили их.

Мы гуляли два часа на свежем воздухе с малышами, потом Люся кормила их грудью, а я докармливал из бутылочки.

Оба наши близнеца, вернее двойнята — Сергей Михайлович и Надежда Михайловна, родились в срок, вполне себе крупнячками и великанчиками как для двойнят.

Петр Васильевич, когда услышал, про их вес и рост, ходил до самой выписки из роддома моей любимой жены гордой птицей-орлом, да и после выписки тоже добродушно пыхтел.

“Наша порода, беловская! — смотрел он на невысокую полненькую супругу, постепенно, превращавшуюся в колобок, и по-доброму подзуживал ее. Это ж и моя Люсенька может такой стать в годах. Но я ее любую люблю.

Теща только отмахивается от него, как от назойливой мухи.

Последние месяцы Люсечка дохаживала с огромным пузом и с огромным трудом. Я видел, как ей тяжело, хоть она и старалась не показывать этого.

Любимка моя! Терпеливая.

Все время шутила, что это результат моего огромного желания и маминых стараний.

Это она намекала про свадебную традицию вязать узлы на рушнике.

За неделю до родов Люся легла в частную клинику, где и родила наших первенцев.

Ну что поделаешь, Миша постарался. Это Люся отвечает всем, кто охает по поводу близнецов.

Когда я забирал жену и пополнение из роддома, престарелая нянечка в зеленом спецкостюме, передавая детей в мои и Люсины руки, во всеуслышание заявила:

— Приходите еще. У таких родителей должно быть много детей.

Да я как бы не против. Живем в достатке. Фирма процветает и расширяется. Мебель продается.

Чего не родить еще?

Мы с Сашкой уже открыли пять салонов по области и еще один в центре города. Сашка мечтает заняться градостроительством. Присматривает участок за городом и дружит с нужными людьми, чтобы получить разрешение на строительство нового микрорайона. Таня поддерживает его. У них скоро родится второй ребенок. Тоже пацан. Но Таня, кажется, не против сходить еще раз за девочкой.

Опять же, поступают заказы на эксклюзивную офисную мебель из столицы: спасибо Люсиным знакомым. Не дают отдышаться нам с Леной.

Мы уже в ход нейросети пустили: пусть помогают нам творить шедевры.

Я дом достраиваю в пригороде, уже высадил деревья и кустарники, проложил дорожки по саду и заложил фундамент для беседки и хозяйственных построек.

Люся так возмущалась: “Я кур держать не собираюсь, и огород от меня не жди, я вот здесь, вот здесь и вот здесь посажу цветы. Всё”.

Да я как-то никого не заставляю петрушку с картошкой выращивать, и птичники устраивать на нашем участке, на рынке все есть.

Но нужно же мне где-то хранить хозяйственные мелочи?

А еще возникло желание организовать свою художественную студию. Поработать с глиной, гипсом, а может, и с металлом.

Почему нет? Чем я хуже Церетели?

Вот возьмусь и сотворю памятник диванным лежебокам. И диван свой эксклюзивный изображу. И себя возлежащим.

Я памятник себе воздвигну… Как сказал когда-то классик.

Хе-хе.

___________________________________________________

Дорогие мои читатели!

Приглашаю вас в мою новинку о Никите и Матвее.

Надеюсь, что будет горячо и чувственно.

Ваша Арина Лефлёр.

https://litnet.com/shrt/SzrY

Глава 2

Ну это так, посмеяться. А если честно, то я в доску разобьюсь ради моей семьи. Сделаю все возможное и невозможное, чтобы они ни в чем не нуждались. И этот дом для них. Для моих настоящих и будущих детей, и для нас с Люсечкой, естественно.

Осенью, надеюсь, уже и новоселье сыграем.

Но в тот момент я поймал от Люси такой гневный взгляд, но мне, конечно же, не расхотелось заниматься с ней сексом.

Ни в коем случае! Я такую сладость никак не могу оставить в покое.

К тому же я не сексом со своей женой всегда занимаюсь, я ее люблю, по-настоящему люблю, и хочу быть только с ней, с моей любимой и единственной.

Подмигиваю незаметно нянечке и невозмутимо улыбаюсь Люсечке.

Придем, конечно, придем, обязательно, придем. Этих немного поднимем и придем.

Сколько нам там мама узлов навязала?

Это я, дурак, у Люси своей спросил.

“Вот твоя мама вязала, пусть и идет, а нам бы этих на ноги поднять”, — ворчит моя кохана, а у самой глазки блестят, и улыбка на все лицо.

Эх, знали бы бабушка с дедушкой натальные карты наших деток, то не сомневались бы ни капельки, что Сережка и Надюшка еще нас с Люсей переплюнут в плане любовей. И все эти Афродиты и Аполлоны с них пример брать будут, а не они с них.

Но мы надеемся, что все будет хорошо. Все у них случится и будет так же как у нас с моей Люсей.

Малыши ни в какую не хотят реагировать на бабушку с дедушкой. Дуют в обе щеки. Спят нам на радость. И нам бы прилечь хоть на часик, да гости ж в доме.

Тесть, взглянув в осоловелые Люсины глаза, догадывается первым.

— Ну, ладушки, не даете нам внуков понянчить, тогда пойдем с бабкой в огород… Тьфу ты, то есть… Хотел сказать в магазин, нам к ужину чего-то купить нужно… Да мать? Что ты там хотела? — обращается Петр Васильевич к Нине Павловне.

— Сам ты бабка, — фыркает теща.

— Здра-а-сти, — прищуривается он, глядя на жену, — я, значит, дед, а ты не бабка?

— А я жена деда, отцепись уже, ради христа, — парирует теща. — Пошли уже в магазин сходим. Вам хлеба не надо? — обращается она к Люсе.

Не надо нам хлеба, все у нас есть. Поспать только хочется и жену свою, дочку вашу, уже хочу любить, соскучился я очень.

Родители стоят у порога, мнутся, явно не хотят уходить. Да мы и не гоним.

А я смотрю на них и понимаю, что мы их сделали стариками. Все-таки как ни крути, а социальный статус бабушек-дедушек меняет людей и внутренне и внешне.

Еще недавно Петр Васильевич грохотал своим командирским почти басом, а сейчас и голосом стал тише и, кажется, в росте уменьшился. Как у нас говорят: пошел в корень.

А теща стала еще суетливее.

Сюда бы еще моих родителей добавить, и все, тушите свет.

Ничего, через неделю всех соберем до кучи: и родственников и друзей, и будущих кумовьев.

Надо покрестить детенышей, а то нам бабушки уже всю печень съели.

Традиции донских казаков в нашей семье чтят. Если бы была жива моя бабушка, уже бы ворчала и антихристами всех обзывала.

— Вы к крестинам уже все нужное купили? — словно подслушав мои мысли, спрашивает теща у Люси.

— Да, мама, уже все купили, — с обреченным выражением лица отвечает Люся.

Нужно уже как-то воспитывать родителей, что мы уже как бы сами родители, и можем сами решать любые жизненные проблемы, а то детский сад какой-то. Нужно, но осторожно, корректно, чтобы не обидеть, это понимаю.