Ты обещал жениться, опер!

Пролог Данияр

Под ладонями нежная кожа и изгибы красивого тела. Ноздри щекочет аромат полевых цветов, а член сжимает узкая, влажная плоть. Зеленые глаза смотрят на меня в упор. Губы Занозы приоткрыты. Она томно облизывает их, двигаясь на мне и царапая острым ноготком по груди. А ее потяжелевшие полушария с темными сосками покачиваются в такт нашего шикарного секса.

Младшая сестренка лучшего друга, практически брата. Запретная, далекая, несносная. Восемнадцать ей. Что я делаю?

Жадно трахаю! Макс точно меня грохнет.

Плевать. Я же пьяный и все это сон, поэтому можно. И по жопе дать, наконец, этой Занозе!

Смачно припечатываю ладонью по ее ягодице. Машка сладенько стонет, у меня колом стоит прямо внутри нее. С шипением переворачиваю нас и оказываюсь сверху. Тону в ее глазах, впиваюсь в губы.

О-о-о, щет, как это охрененно, ощущать ее тесноту и жар!

Мы целуемся, несемся куда-то к звездам. Уже почти дотягиваемся до них …

Глаза открываются сами, обламывая мне чертов оргазм. Комната плывет и кружится. Солнце палит в окно, во рту сушняк, в трусах болезненно пульсирует.

Вот это ни хрена себе самогон у тётки! Как подросток, чуть в трусы не кончил.

Штормить меня немного перестает. Возвращается нормальное зрение, и я трезвею буквально на раз-два-три.

— Машка, какого… лешего?! — ошалело смотрю на вполне реальную голую сестру лучшего друга.

Заноза садится на кровати. Красивая, писец! Волосы растрепанные, щеки розовые. С голой груди сползает простыня. Я зажмуриваюсь.

Нет. Нет же, я не мог этого сделать!

— Данияр, ты чего? — зовет по имени. Так редко я его слышу. Давно и напрочь Шаман, еще с интерната. — Тебе не понравилось? — взмахивает пушистыми ресницами.

— Что не понравилось, Машк? — я еще реально никогда так быстро не трезвел.

— Наш первый раз, — выдыхает она, кокетливо поправляя волосы.

Я, как дебил, опускаю взгляд на свой пах. Член все еще стоит, но я, как минимум, в трусах. Не сходится.

Голову сейчас разорвет от похмельной боли. Сдавливаю виски пальцами и со стоном смотрю на эту зеленоглазую ходячую катастрофу. Она подтягивает простыню к себе и взглядом указывает мне на постельное с разводами крови.

— Да ну нафиг! — все еще не верю я.

По телу гуляет неудовлетворенность, хоть в душ иди и опускай стояк вручную даже в таком состоянии. Но отрицать все увиденное тоже не получается. Оно же есть.

Есть!

Кровь на простынях, голая, растрепанная Машка, сжимающая бедра. Даже привычные чертики в ее глазах вполне реальные, вечно замышляющие какой-нибудь апокалипсис.

Провожу ладонями по лицу. Заноза подается вперед и мягко прижимается губами к моей щеке.

— Дан, а ты теперь женишься, на мне как обещал? — шепчет она мне прямо в ухо.

Глава 1 Мария*

Примеряю новое платье. Кручусь перед зеркалом и рассматриваю себя со всех сторон. Старший брат, Макс, пригласил на помолвку в небольшое кафе. Людей будет немного, только самые близкие с его службы и их вторые половинки. Мне кажется, для небольшого сабантуя в кругу друзей самое то.

— А ты что скажешь? — обращаюсь к Бусе. Тот радостно виляет хвостом и звонко лает.

Рыжего длинношерстного тойчика брат подарил мне на совершеннолетие. Откупился, чтобы я, наконец, съехала от него обратно к родителям. И теперь мы с ушастиком практически неразлучны.

— И правильно, — смеюсь я и чешу ему между ушей-лопухов. — Значит оставляем.

Мечтательно улыбаюсь и берусь за косметичку. Благодаря Максу, сегодня выдается замечательный шанс произвести впечатление на мужчину, который мне очень нравится. Надеюсь, он обратит на меня внимание.

— Мария, иди сюда! — зовет отец.

Вздрагиваю от неожиданности и делаю кривую стрелку.

— Черт, ну кто под руку-то орет? — бурчу себе под нос.

Да еще так не вовремя, но отказаться не могу. Будет вопить, как потерпевший.

— Иду, — отзываюсь я и быстро стираю неудавшийся мейк с одного глаза.

Сложно быть дочерью генерала Трофимова, но и полезно одновременно. Боевая закалка с детства, а еще отработана куча полезных скилов. Имитация бурной деятельности мой любимый.

Буся снова тявкает и прыгает вокруг меня, прося взять его на ручки.

Прости, дружок, не сейчас.

— Жди здесь, — строго говорю ему и иду к двери.

Моего малыша никто в доме не жалует. Для матери он вечно мешается под ногами, а отец вообще за собаку не считает. Но нам с Бусиком все равно. Нам и вдвоем отлично.

Вхожу на кухню, отец сидит за столом и смотрит на меня исподлобья.

— Куда это ты так вырядилась?

— У Макса с Ивой сегодня помолвка, — неопределенно пожимаю плечами. — Меня пригласили.

Единственную из нашей семьи. Макс незаконнорожденный сын моего отца и не вхож в наш дом.

— Решился все-таки, — хмыкает генерал и потирает подбородок пальцами.

Уж не знаю, что между ними случилось, но они почти не общаются. Меня в эти подробности никто не посвящает.

— Ну да… чего тянуть-то?

Отец недовольно морщится, но больше не комментирует тему Макса. После того, как я недавно ушла из дома и несколько недель жила у старшего брата, отец стал более сдержан и гибок. Но не во всех вопросах.

— Ты документы в ВУЗ подала?

Ой, ну пипец. Я только сдала все экзамены и отгуляла выпускной. Можно мне хоть немного перевести дух?

— Еще нет, не успела… — осторожно вру, думая, как съехать с темы без потерь.

— Маша, юрфак МГУ. Там тебя ждут и помогут с поступлением, — продолжает давить отец и мне бы промолчать и свалить по тихой, но нет, бесоёбинка, всегда живущая во мне, рвется наружу в самый неподходящий момент.

— Я не хочу на юрфак! — топаю ногой и стискиваю кулаки.

— А что ты хочешь? — вкрадчиво спрашивает генерал и опасно прищуривается. — Перед людьми кривляться и жопой крутить? Не будет этого!

— Папа! — задыхаюсь возмущением.

— Все, я сказал, — звучно припечатывает ладонь к столу.

— Я тоже сказала, — не сдаюсь я. — Не пойду на юрфак и ментом, как вы с Максом, тоже быть не хочу! — подаюсь вперед и упираю ладони в стол. — Я другая, понимаешь? Дру-га-я!

— Хватит! — рычит он зло. — Вот получишь диплом, а потом можешь быть, кем хочешь.

— Но это несправедливо!

— Зато выгодно.

Бесит! Психую и ухожу к себе в комнату.

— Маша, вернись, я не договорил, — летит мне в спину.

— А я уже досллушала!

Натягиваю джинсовку и балетки. Забираю Бусю и выхожу из квартиры, громко хлопнув дверью.

До назначенного времени еще долго, поэтому решаю прогуляться. Обида на отца растет и крепнет в душе. Почему он не хочет меня услышать? Почему обращается, как с бесправной рабыней? Бесит!

Иду сразу в кафе. Бусик торопливо семенит рядом, не забывая поднимать ногу на каждый куст. Ловлю на себе косые взгляды прохожих и хмурюсь. Что за фигня? Осторожно осматриваю себя, все в порядке. Юбка на месте, длина не критичная. Волосы тоже вроде не растрепались. В чем дело?

Раздраженно запахиваю куртку и ускоряю шаг. Около кафе осматриваюсь, выискивая брата, но тщетно, он еще не приехал, а коллег его я не знаю. Только одного…

— Машка? — мужской голос раздается за спиной, запуская цепь мурашек по позвоночнику.

Это он. Шаман. Его ни с кем не перепутать. Сердце взволнованно дергается в груди, делает кульбит к горлу и истерично колотится.

Ты еще в обморок грохнись, дурочка. Он обязательно оценит.

Беру себя в руки и оборачиваюсь.

— Надо же, узнал, — растягиваю губы в улыбке, а внутри все дрожит от волнения.

Вот он, передо мной. Мужчина, который мне снится ночами. Тот, кто так неосторожно обещал жениться, когда я подрасту…

— Тебя сложно не узнать, — глаз не видно за темными стеклами очков и непонятно, серьезно он говорит или шутит. — Красотка.

— Правда? — мое глупое сердце колотится быстрее и захлебывается надеждой.

— Конечно, — Шаман широко улыбается, обнажая белоснежные зубы. — Когда я врал-то?

Залипаю на его улыбке. И ямочках на щеках. Как дурочка пялюсь и не могу отвести взгляд. Такой он классный…

— Ай, млять! — звучно ругается Шаман и трясет ногой, к которой прицепился мой пес мертвой хваткой. — Это что еще за недоразумение?

— Бу-ся, — заикаясь выдавливаю из себя и вспыхиваю от смущения.

***

Дорогие читатели! Мы с Катей рады приветствоваться вас в новой истории. В этот раз будем осчастливливать Шамана и Машу) История обещает быть лайтовой, летней и с юмором.
Если вам интересна история, не забывайте добавлять в библиотеку и ставить звезды. Нам с героями очень нужна ваша поддержка!

Глава 2 Данияр*

Буся?

Пару раз моргнув, смотрю на отцепившуюся от моей штанины э-э-э… Собаку?

Только братские отношения с Максом и некоторая ответственность за его младшую сестренку не дают мне сейчас смачно выматериться, взять это рыжее ушасто-лохматое нечто за шкирку и отнести подальше от кафе.

— Извини, — пищит Машка, подбирая Бусю с земли и с любовью поглаживая его между странных ушей.

Поняв, что это кобель, во мне просыпаются сочувствие к парню за такое имя. Надеюсь, в собачьем мире ему за это не достанется. А вот смешная и трогательная девочка вызывает у меня очередную улыбку. Один глаз ярко накрашен, а второй совсем без косметики. Не могу определить, как мне нравится больше. Такая разная и по-своему прекрасная.

Она щурится на солнце, сморщив нос. По порозовевшим щекам рассыпаны веселые веснушки. Хорошенькая, зараза! В сочетании с характером лютая гремучая смесь получается. Не повезет же какому-нибудь пареньку, который поведется на этот ангельский вид.

«Или повезет» — ехидно поправляет мое внутреннее «я».

«Или так» — соглашаюсь с ним и неслышно вздыхаю. — «Но не мне»

Где вообще справедливость? Только удалось избавиться от навязчивого образа в мыслях, как этот самый «образ» свалился, будто снег на голову. Запрещёнка, мать ее!

— Иди в зал, Маш. Жарко здесь.

Или это только мне жарко стоять рядом с ней?

Прижав к себе рыжее недоразумение, она кивает и торопливо уходит в кафе, а я смотрю ей вслед, на мгновенье залипнув на густых вьющихся волосах, темным водопадом лежащих на спине. Выдаю себе мысленную оплеуху. Взрослый я уже для таких девочек, да и Макс по старой дружбе с особым пристрастием оторвет мне причиндалы. И будет прав. Я б тоже оторвал за такое посягательство. Но до чего ж хороша!

А вот и они.

Из подъехавшего такси выходит красивая пара — Макс и Ива. Приветствуем друг друга и вместе входим в прохладное помещение заведения. Наше оперативное подразделение в сборе. Свои. Вторая семья, или даже первая, с учетом того, сколько времени мы проводим вместе и в каких передрягах бываем.

Веду бровью, увидев знакомую джинсовку, висящую на спинке стула, стоящего рядом с моим. Не такая вроде у нас была рассадка. Внутри что-то дергается от волнения, а пульс предательски учащается. Хрень какая-то. Слишком загоняюсь. Хочется Маше быть ближе к Иве, а не к брату, пусть так и будет. Они вроде подружки, а мне не жалко.

Сажусь к ребятам. Искренне поздравляю Макса и Иванну с помолвкой.

— Тебя-то мы когда женим? — провокационно ухмыляется друг детства.

— Ага, вот и невеста уже есть, — поддерживает его Ива, кивая на Машу, пробирающуюся на свое место рядом со мной.

Теперь уже совсем без макияжа. Милая. И веснушки эти... Опять залипаю на них как придурок.

Ходячая катастрофа взмахивает рукой, сносит бокал с вискарем, и тот летит прямиком на меня. Вскакиваю, но уже слишком поздно.

— Машка, твою налево, — стряхиваю капли с белоснежных брюк.

Желтоватое мокрое пятно позорно расползается в районе ширинки и по бедру. Мужики ржут, мелкая Заноза кусает свои чувственные губы, заливаясь краской и пялясь на мои штаны.

— Ой, прости, — она хватается за салфетки и тянется ко мне — Дай, я помогу.

— Не надо! — отшатываюсь от нее. Еще не хватало нам такого «интима» на глазах у всех.

И вообще никакого интима нам не надо! Но мое тело с этим категорически не соглашается. Ему как раз таки надо, и мокрая ткань боксеров неприятно натягивается от мыслей о сексе.

Забираю у Маши салфетки и сам привожу брюки в порядок, насколько это возможно.

— Чудо косорукое, — прикалывается над ней Макс.

— При нашей первой встрече, — шепчет ему Ива— Я тебя тоже облила…

— На что это ты сейчас намекаешь? — вкрадчиво интересуется друг.

А вот я понимаю, куда клонит наша бывшая оперативница. Не, ребят, не наш случай. Я, конечно, читаю знаки, но вот этот мимо. Не про Машку. Без вариантов! Молоденькая совсем, а я мало того, что взрослый, еще и опер.

Снова сажусь за стол. У меня уже налито. Звучат тосты и поздравления в адрес Макса и Ивы. Помолвка. Они долго к этому шли и все же смогли найти друг друга и принять со всеми достоинствами и недостатками. Душа радуется за них. Друг заслужил свое счастье, а его девочка обрела очень крутую опору в виде такого мужчины.

Машка уплетает «Цезарь» с креветками, прижимаясь своим бедром к моему. Через тонкие летние брюки это вновь ощущается слишком интимно. Отодвигаюсь подальше, насколько позволяет расстояние до сидящего с другой стороны от меня Ильи. Вздохнув, Маша приоткрывает рот и прячет в нем половинку томата черри. На губах остается сок… жадно смотрю на эти губы и едва сглатываю излишнюю слюну.

— Шам, — зовет Макс.

Дернув головой, прекращаю пялиться. Дебил! Просто не было у меня давно никого. Разгребали сложное дело и его последствия, вот и торкает. Ничего, в деревне есть одна интересная особа, она вылечит и насытит голодное тело. А душу я наполню сам.

— Кому свадьба, а кому и отпуск, — решаю поделиться своими планами с друзьями и разгрузить голову.

— Собрался все-таки? — чуть отклонившись, спрашивает Макс.

— А как же. Билет уже купил. Тетка ждет.

Как в детстве, все клеточки наполняются щекотным предвкушением. Тишина, озеро, много солнца. То, что нужно, чтобы затянуть ментальные бреши после всей грязи, с которой мы сталкиваемся на службе.

— Привет ей передавай, — тепло улыбается Макс.

— Обязательно, — обещаю ему.

Маша подушечкой пальца обрисовывает татуировку-руну, букву «R» с заостренными гранями вместо привычных мягких, набитую на тыльной стороне ладони. Одергиваю руку от неожиданного прикосновения словно обжегся, снова едва не уронив на себя бокал.

— Ты чего делаешь? — прочистив горло, кладу руку на свое колено и постукиваю по нему пальцами. Место Машкиного прикосновения покалывает словно иголочками, а по телу расползается странная вибрация.

Глава 3 Мария*

— Это надо было так лохануться! Позорище! — хожу из стороны в сторону, меряя шагами свою комнату. — Господи, кто меня только за язык тянул? Идиотка!

Распекаю сама себя, вспоминая, как ляпнула про невесту в кафе. Напряглись все, особенно Шаман. Ну я же не виновата. Это само получилось. Случайно.

«Да-да, случайно», — ехидно хихикает внутренний голос.

«Заткнись!» — зло топаю ногой.

Только от этого не легче, хочется рвать на себе волосы и биться головой об стену.

— Буся! Ну ты же был там. Почему не остановил? — накидываюсь с претензиями на пёселя. Тот лишь жалобно поскуливает и прижимает уши.

Ива, конечно, вывернула все в шутку, но что-то мне подсказывает, что я все испортила. Шаман больше не станет со мной общаться.

Дура, он и так с тобой не общался!

Хотела произвести на него хорошее впечатление, произвела незабываемое. Сначала один глаз забыла накрасить, затем виски на него пролила, потом вот эта дичь с женихом и невестой.

Жалобно стону, падаю лицом на постель и плачу от досады. Какая же я недотепа. Шаман теперь и не взглянет на меня. Будет избегать по любому. И вообще он уезжает. На целый месяц. Как я буду без него?

Новая волна слез накатывает на меня. И так становится обидно. Вроде хотела, как лучше, а получилось, как всегда. Продолжая всхлипывать и размазывать слезы по щекам, открываю в телефоне фотку Шамана и Макса. До дыр уже засмотрела, но все равно любуюсь.

Увеличиваю лицо и пальцем глажу по небритой щеке. Такой он классный, только вот совсем не обращает на меня внимания. Ну ничего. Я-то его люблю, уже почти три месяца и так просто не сдамся! Он тоже в меня влюбится. Обязательно! И женится тоже!

Просыпаюсь от яркого солнца, что светит через не задернутую штору. Голова раскалывается от вчерашних слез и переживаний. Ни один мужчина не стоит таких страданий. Кроме, конечно, Шамана. Улыбаюсь, представляя его рядом, и сладко тянусь. Буся сразу же оказывается на мне и лижет лицо, напоминая о своих потребностях.

— Встаю я уже, — тормошу его и резко сажусь на постели. — Пойдем.

Пока привожу себя в порядок, Бусик тоже копошится в лотке. Большой плюс маленьких собак в том, что с ними не обязательно гулять рано утром.

Заматываю мокрые волосы в полотенце и иду на кухню. Мама уже не спит, пьет кофе и залипает в телефоне. Как, впрочем, всегда.

— Доброе утро, — сухо бросаю я и насыпаю Бусе корм.

— Блины будешь? — мама вопросительно изгибает бровь.

Можно подумать, что сама их готовила, но я-то знаю, что готовить эта женщина не умеет. От слова совсем. Наливаю воды и запиваю таблетку обезболивающего.

— Мам, ну какие блины? — возмущенно всплескиваю руками. — Я и так набрала два килограмма!

А все потому, что дома сидела безвылазно, пока к ЕГЭ готовилась. И ведь сдала все без посторонней помощи.

— Перестань есть всякую дрянь и скинешь, — хмыкает она и вновь утыкается в гаджет.

— Ни есть, ни пить, не дышать может тоже? — огрызаюсь я и достаю чашку, чтобы налить себе кофе.

— Хватит, — небрежно бросает она. — Тебе и так слишком много воли дал отец.

— Кстати, где он? — отпиваю из кружки и смотрю в окно. Лето в самом разгаре, так и хочется на свободу.

— На службе, конечно.

— Ясно.

— Вечером он просил тебя быть дома.

— Зачем? — оборачиваюсь к матери, но она не обращает на меня внимания, а стучит наманикюренным ногтем по экрану.

— Приедет не один, а с сыном друга. Хочет вас познакомить.

— Зачем?

— Что ты заладила, зачем да зачем? — раздражается она. — Как попугай.

— Мам! — с грохотом ставлю кружку на стол.

— Да господи, — закатывает она глаза. — Хочет, чтобы ты вышла за него замуж!

— За кого? — невольно отшатываюсь я.

— Не тупи, Маш.

— Вы с ума сошли? — взрывает меня. Сначала ВУЗ, теперь вот замужество. А меня спросить никто не хочет? — У меня вообще-то есть жених!

— Да? И кто же это? — хмыкает мама и расплывается в кривой усмешке. — Почему мы ничего о нем не знаем?

«Потому что он сам об этом еще не знает!» — Хочу ответить я, но благоразумно передумываю.

— Не скажу, — вздергиваю подбородок.

— Я так и думала, — смеется она и поднимается на ноги. — В общем ужин в семь, будь добра быть дома.

— Хорошо, — показываю язык ей в спину и ухожу к себе в комнату.

Настроение портится окончательно. Что ж за черная полоса меня настигла?

На телефон падает сообщение. На экране высвечивается «Ива». Падаю спиной на кровать и открываю.

Ива: «Машуль, у тебя все хорошо?» — знаю, что ее забота искренняя и улыбаюсь.

Я: «Пока не ясно» — отправляю ответ.

Ива: «Что-то случилось?»

Я: «Родители сватают меня за какого-то придурка»

Ива: «Ужас какой. Справишься?»

Как будто у меня есть выбор.

Я: «Придумаю что-нибудь»

Ива: «Если что, звони»

Я: «Ага, спасибо»

Откладываю телефон в сторону и зависаю взглядом на потолке. Мысли крутятся вокруг последних событий и все никак не успокоятся. Замуж меня решили выдать, да? Не бывать этому! Я уже совершеннолетняя и могу сама выбирать свою судьбу.

Усмехаюсь и подскакиваю на ноги. Достаю небольшой рюкзак и складываю туда самое необходимое для себя и Буси. Мы еще посмотрим кто кого!

Глава 4 Данияр*

Предвкушение предстоящей поездки омрачает паршивое предчувствие, которое не дает мне покоя с самой помолвки друга. Я привык прислушиваться к своей интуиции и внутреннему «я». С последним не всегда бываю согласен. Сущность крайне вредная и язвительная. А вот интуиция…

Сижу посреди комнаты в одной из любимых поз для медитации. Сукхасана обладает гармонизирующим и успокаивающим эффектом, балансирует полушария головного мозга. Обычно работает, но жгучий ком в районе солнечного сплетения никак не дает мне выбросить из головы имя, равное слову «катастрофа», застрявшему на подкорке. У меня в черепной коробке завелась большая тревожная кнопка и она мигает красным, напоминая мне:

«Чел, ты ушибся? О ней нельзя думать! Это большие, очень большие проблемы и нарушение негласного кодекса лучших друзей»

Я заметил Машу раньше, чем узнал, кто она такая. И тем более понятия не имел, сколько ей было лет. Клуб, танцпол, красиво двигающаяся девушка. Все, что было у меня перед глазами. Она выделялась среди таких же, заводящих толпу. Мы еще уставшие были с Максом, а так как у него контры с родным отцом и росли мы в интернате, про сестру я ни хрена не знал, а он не распространялся.

Да, вот так бывает. У лучших друзей тоже могут быть друг от друга тайны.

Девочка-искра, девочка-приключение на шикарную пятую точку, девочка… Здесь должна быть точка, но у меня многоточие. Три месяца мысли о ней вызывают у меня то эрекцию, то улыбку, то нервный тик и никакие практики, вот прямо как сейчас, не спасают. Надеюсь, поездка к тётке поможет мне направить мысли в нужное русло. Да и совет пожилой мудрой женщины лишним не будет.

Поднимаюсь, сворачиваю коврик и убираю его в шкаф. Глянув на часы, вызываю такси до вокзала и еще раз заглядываю в сумку. Всё вроде собрал.

Сообщение о прибытии машины приходит быстро, водитель был где-то рядом. Это мне уже нравится. Улыбнувшись, вешаю на плечо лямку рюкзака, поднимаю сумку с пола и отправляюсь в долгожданный отпуск.

Мы мчим до вокзала без пробок. Вселенная на моей стороне и улыбка становится шире. Я снова кайфую от предвкушения ощутить все прелести деревенской жизни. Барабаню пальцами по колену и рассматриваю залитый летним солнцем город.

Поблагодарив водителя, накидываю ему чаевых. Покупаю себе стакан холодного кофе в ближайшем киоске и медленно иду в сторону своего поезда. На пероне пахнет креозотом, отовсюду слышны разговоры, советы, пожелания доброго пути, стук чемоданных колесиков, фырканье и шипение поезда, и конечно загадочный женский голос, объявляющий о прибытии или отправлении составов.

Нахожу свой вагон, приветливо киваю симпатичной грудастой проводнице. Она делает вид, что ей все равно, а щеки розовеют.

— Мне повезло с компанией, — подмигиваю ей. Смеется, пропуская меня в вагон.

Желающих уехать из столицы в маленький провинциальный городок, из которого на автобусе мне ехать до тёткиной деревни еще минут сорок, не так много. Лето, все стремятся к морю или в горы, поэтому в моем купе нас пока двое.

Здороваюсь с седовласым мужчиной в тельняшке. На его плече татуировка, характерная для тех, кто служил в ВМФ. Суровый на вид, но я не ощущаю от него негатива.

Вагон постепенно заполняется. Поезд трогается с места, и мы с моим попутчиком смотрим, как за окном все быстрее и быстрее меняются картинки.

— Будешь? — он достает две бутылки темного пива и шикарную даже на вид воблу.

Рот наполняется слюной. Конечно, я буду! У меня к столу находится мясная нарезка, которую я планировал съесть сегодня на ужин, чтобы не ходить в местный ресторан. Сейчас она оказывается кстати. Мы пьем с ним за знакомство и за дорогу.

Интересный оказывается мужик, рассказывает про службу на флоте, я с огромным удовольствием слушаю, пока мой телефон не оживает от крайне настойчивого звонка.

— Извини, — обращаюсь к попутчику, он кивает, обсасывая плавничок соленой рыбы. — Здарова, Макс, — приветствую друга, оказавшись в тамбуре.

— Уехал уже?

— Да, — отрываю трубку от уха, чтобы он услышал стук колес.

— Кайф, — безрадостно комментирует Марьянин. — А у меня тут, как всегда. Может ты в курсе, куда делась моя сестра?

— В смысле? — нахмурившись вынимаю из кармана свой портсигар для самокруток с травяными смесями, одну вставляю в рот, остальное прячу обратно.

Закуриваю, задерживаю ароматный дым в легких, остатки выпускаю в потолок. Курить тут, конечно, нельзя, но если сделать комплимент проводнице, то правила можно откорректировать.

— В прямом, Шам. Отец рвёт и мечет. Пропала она.

— Мляа-а-а, — со стоном и новой порцией дыма выдыхаю я. Сегодня у нас версия Маши «девочка-катастрофа». — Звонил?

— Ты издеваешься?! — взрывается друг.

— Макс, я не знаю, где она. Друзья? Придурок тот, который ее бывший не объявлялся?

— Пробил уже. И телефон ее пробил. Зараза его дома бросила, в комоде, чтоб нашли не сразу. Дома не ночевала. Собаки ее тоже нет. Хрен знает, где искать дуру. Найду, задницу надеру, месяц жрать будет стоя! — бесится Макс.

— Успокойся, разберемся.

— Ты-то как разберешься? — остывая, хмыкает он. — Я просто узнать хотел.

— Дай мне подумать, ладно? Я перезвоню. По клубам пока прокатись. Может зависает где или танцует опять. Карту пробивал ее?

— Нал сняла недалеко от дома, — бубнит Марьянин.

— Ясно. Типичный ребенок мента. Перезвоню, Макс, — отбиваюсь.

Девочка, твою налево! Ты дашь мне покой или нет?! И где носит тебя, Занозу? Опять приключений ищешь на свою пятую точку. Сам бы выпорол и на домашний арест, чтоб неповадно было.

Погасив самокрутку, возвращаюсь в купе, забираю бумажник с наликом и иду на поиски начальника поезда, прознав у проводницы, где он обитает. Надо договориться, где-то сбавить скорость, чтобы я спрыгнул. Придется возвращаться в столицу, искать дурочку. Потом возьму новый билет, отпуска еще целый месяц.

Там и без меня, конечно, могут поискать, но…

Глава 5 Мария*

Мой план прост до идиотизма и сложен одновременно. Нужно без палева попасть в поезд к Шаману и просидеть как мышка до точки назначения. Там уж на месте будем разбираться. Надеюсь, он меня не убьет. Ведь цель оправдывает средства?

За свою любовь нужно бороться любыми средствами, и я не собираюсь сдаваться. Улыбка сама по себе появляется на губах, как только представляю удивленное лицо Шамана. Просто он еще не знает, какое счастье на него свалилось. Даже целых два, если посчитать Бусю.

Ладно, хватит мечтать. Надо сначала в поезд попасть и остаться при этом незамеченной. А это серьезная проблема. Вставляю симку в старый телефон и убираю в прикроватную тумбу. Пусть отслеживают сколько им угодно. В свой смартфон вставляю левую симку. В наше время такая есть у всех, а уж у дочери мента подавно.

Натягиваю рюкзак с вещами, а Бусе помогаю устроиться в мягкой сумке-переноске. Я посмотрела, в поезд без нее нельзя. Снимаю наличные в ближайшем банкомате и еду на вокзал. Купить билет надо заранее, пока меня еще не хватились.

В кассе объясняю, что мне нужно. Женщина в возрасте окидывает меня странным взглядом поверх очков и утыкается в монитор.

— Купейных нет, — раздается голос из динамика.

— Как нет? — озадаченно хлопаю ресницами. — А какие есть?

— Только плацкарт.

Не очень понимаю, чем они отличаются. Но выбора, собственно, нет.

— Давайте что есть…

— Паспорт и деньги.

Убираю билет в рюкзак и достаю мобильный. Надо же придумать, где переночевать. К брату или подругам пойти не могу. Там меня будут искать в первую очередь. Гостиница тоже отпадает, при заселении требуют паспорт. По нему меня и вычислят. Нужна схема сложнее. Квартира на сутки или хостел?

Немного поколебавшись, выбираю все же первый вариант. Пусть дороже, зато никаких подозрительных личностей рядом. Присаживаюсь на металлическое сиденье, открываю приложение и ищу по синим точкам на карте квартиру, которая подойдет по параметрам. Их немного: одна ночь, близко к вокзалу и недорого. Денег у меня не так много, чтобы шиковать.

Открываю понравившееся объявление и делаю заявку на бронь. Мне неожиданно везет с первого раза и удается снять квартиру на сутки с оплатой налом. А дальше начинается самое интересное. Игра в прятки. Скоро отец поймет, что я не приду на ужин и начнет меня искать по всей Москве. Главное не отсвечивать и не оставлять следов.

Раннее утро, а я уже на вокзале. Самое сложное было проснуться. Но я справилась с этой непосильной задачей. За полчаса до отправления двери поезда открываются, и я попадаю в вагон. Прохожу вглубь в поисках своего места. Полка у меня нижняя, что не может ни радовать. Сажусь в уголочек, размещаю Бусю рядом и утыкаюсь в телефон.

Вагон постепенно заполняется людьми. Рядом со мной появляется женщина с сыном и дочкой. Мелкие, лет по двенадцать.

— У вас нижнее, — кивает она мне. — Поменяемся на верхнее?

Поднимаю глаза сначала на нее, потом на верхнюю полку. Вот еще. Дети справятся, а у меня Буся может упасть.

— Нет, — качаю головой. — Не поменяемся.

— Жалко тебе что ли? — фыркает недовольно.

— Жалко у пчелки, а мне наверху неудобно.

Бормочет себе под нос гадости, но я не слышу. Мне все равно, пусть захлебнется своей желчью. Утыкаюсь в телефон, нахожу игрушку и на время забываю о существовании этой тетки. Поезд трогается и набирает скорость, а я облегченно выдыхаю. Все получилось и даже без потерь обошлось.

Через какое-то время пропадает интернет, а за ним и связь. За окном густые леса и ни одного населенного пункта. Видимо, это надолго. Зашибись. Двадцать первый век на дворе, а в поезде нет связи. Вздыхаю и откладываю мобильный в сторону до лучших времен.

Ближе к обеду тетка испепеляет меня взглядом, забирает своих отпрысков и демонстративно уводит в вагон ресторан. А у меня желудок урчит от голода, завтрак был давно, а с собой что-то взять я не догадалась. Ну и ладно, подожду пока соседка вернется, и сама схожу на поиск еды. Обнимаю себя руками и отворачиваюсь к окну. Где-то играет гитара и слышится смех.

— Опа-на, — раздается мужской голос. — Эй, пацаны, смотрите кого я нашел?

Поворачиваюсь и вижу парня в солдатской форме. Слегка покачивается и пьяно улыбается.

— Грустишь, подруга? — беспардонно падает ко мне на полку.

— Нет.

Буся недовольно рычит, но я удерживаю его от поспешных действий.

— Пойдем к нам? — солдатик кивает куда-то в сторону. — Мы тебя развлечем.

— Спасибо, обойдусь, — нервно веду плечами, судорожно пытаясь придумать, что сделать.

Уж не сердобольная ли соседка устроила мне такое представление, чтобы выжить с полки? Это же бред?

— А вот грубить не надо, — хищно оскаливается парень и скользит по мне сальным взглядом. Хорошо я в джинсах и футболке.

— Я еще даже не начинала, — упаковываю Бусю в переноску, чтобы не дай бог не пострадал, и складываю руки на груди. — Отстаньте, иначе проводницу позову.

— Пацаны, тут девка-то с гонором, — ржет солдатик, окрикивая своих друзей.

— Где? — нас становится больше, а гитара замолкает.

Еще двое ребят садятся на полку напротив. Становится не по себе, а на помощь позвать некого. Никому до меня нет дела.

— Да вот, — кивает мой сосед на меня.

— Оставьте меня в покое, — пытаюсь выйти, но меня не пропускают.

— С нами пойдешь, — хмыкает один из них. — Мы тебя научим, как себя вести, — дергает на себя и усаживает к себе на колени.

— Пусти, урод! — верещу на весь вагон и всеми силами пытаюсь вырваться. — Помогите! Спасите! А-а-а!!!

Но рот мой быстро закрывает шершавая ладонь. Буся истошно лает в своей переноске и никак не может выбраться.

— Хоть оборись, никто тебе не поможет, — гаденько ржут защитники родины, но я не собираюсь сдаваться.

— Ты так в этом уверен? — грозный голос Шамана проносится, как раскат грома.

Замираю от неожиданности и растерянно хлопаю ресницами.

Глава 6 Данияр*

Если бы челюсть физически могла дотянуться до пола, я бы ее отбил.

Пьяные армейцы наконец перестают шуршать мне в затылок и за спиной снова раздается гитара, а Маша съёживается и смотрит на меня снизу вверх совершенно несчастным, но до чертиков упрямым взглядом. Только рыжий Бусик подает голос и снова пытается ухватить меня за штанину.

— Ой! — спохватывается она, поднимая на руки пса. Невинно порхнув ресницами, улыбается мне.

— Машк, это совсем не смешно, ты понимаешь? Тебя отец и брат по всей Москве ищут, — отчитываю это взлохмаченное недоразумение.

Бусик рычит, Трофимова быстро-быстро гладит его между странных лохматых ушей, выдавая нервозность.

— Так им и надо! — фыркает она, вздернув свой курносый нос выше. — Отец замуж меня решил отдать, а я не хочу.

— Маш, двадцать первый век на дворе … — развожу руками.

Династические браки штука, конечно, распространенная, но генерала-то чего торкнуло?

— Вот ты ему это и скажи, — обиженно надувает щёки. — А я… я… А ты обещал на мне жениться, — в глазах Трофимовой дрожат слезы.

Это, мягко говоря, вгоняет в ступор. Когда девочки плачут, у мужиков внутри случается мини-атомная война. Надо ж поломать всех, кто обидел, а тут выходит обидел я? Но …

— Маш, я же пошутил, — недоумеваю. Она серьезно не поняла?

Мы на кухне у Макса тогда сидели. Я пялился на то, как этот Демонёнок одомашнивается и крутится между плитой и столом. Сожрал все, что она накашеварила. Чет разговорились с ними, я и прикололся, что сам женюсь на Машке, когда подрастет.

А оно вон как все обернулось. Бумеранги от Вселенной всегда бьют точно по затылку. За словами надо следить тщательнее.

— Это жестоко! — одна за одной крупные капли слез срывается с ее ресниц. Прижимая к себе рыжего уродца, плачущая девушка становится еще трогательнее. — Я тебе поверила, а ты обманул!

И ушастая пакость подгавкивает.

— Маш, Машенька, да ты чего? — пытаюсь обнять и успокоить. — У меня и в мыслях не было тебя обманывать. — Заглядываю в ее обиженные глаза.

— Поздно, — она шмыгает носом и вытирает слезы рукавом. — Назад пути нет. Отцу и брату я уже сообщила.

— Че-го?! — в этот момент моя челюсть снова рискует пробить пол плацкартного вагона. — Что ты им сказала? — округляю глаза.

— Что мы поженимся, конечно, — шмыгнув носом, уверенно заявляет Трофимова.

— Твою налево… — медленно выдыхаю. — Ладно, пойдем со мной.

— Куда?

— Разруливать ситуацию.

Вот дурёха, а! Но Макс еще не звонил, это наталкивает на определенные выводы. Зная друга, мой мобильник бы уже перегрелся от мата и обещаний выдернуть мне ноги. Да и не только их. Но разобраться лучше на берегу, как говорится. Тем более мне все равно надо сообщить ему о находке.

Забираю Машкины вещи. Она запихивает Бусю в переноску и, сопя, шагает за мной из одного вагона в другой.

Доходим до купе. Мой временный сосед удивленно смотрит на прибавление в компании. Маша плюхается на мою полку, опять достает свою собаку и что-то шепчет в его лохматое ухо.

— Сидеть, не двигаться, — приказываю ей. — Присмотри, пожалуйста, — прошу соседа.

— У меня есть защитник, — недовольно бубнит Машка, указывая на свою собаку.

Закатив глаза и спрятав от нее ухмылку, сжимаю в ладони телефон. Шагаю из купе, закрывая за собой дверь.

— Шам! — вскрикивает Маша.

Оглядываюсь.

— Ну, чего?

— Я тоже пошутила, — признается она. — Никому я ничего не говорила про жениха. Но и домой я не вернусь, — поджимает губы.

Покачав головой, ухожу в тамбур, закуриваю обычную сигарету, чтобы немного разогнать остатки адреналина после стычки с армейцами и переварить ситуацию.

Так однозначно не пойдет. У меня были другие планы на отпуск.

Вот же достанется кому-то это счастье! Еще и с пришибленным Бусей в придачу.

Звоню Максу. Он отвечает мгновенно, будто ждал.

— Я ее нашел, — без прелюдий сообщаю другу.

— Где? Как? — сыплется от него.

— Не поверишь, — хмыкаю, покрепче затягиваясь. — В поезде.

— Вот же… дура! — рявкает Марьянин. — Что в голове, а? Опилки?

— Говорит, ее отец замуж собрался выдать, она и рванула. Выходит, что за мной. Ничего лучше не придумала. Я сейчас сориентируюсь, где смогу ее пересадить в обратную сторону. На вокзале заберешь, а я как-нибудь доберусь. На попутках может.

Макс молчит. Я его не тороплю, глядя на однотипный пейзаж за окном, слушая успокаивающий стук колес и дымя в потолок. Пусть решает, как будет Машку домой забирать.

— Шам, оставь ее у себя на время, — неожиданно просит Марьянин.

— В смысле? — давлюсь горьким сигаретным дымом. — Нет, Макс, так не пойдет.

— Слушай, я понимаю, ты хотел перезагрузиться. Сдай её тётке, она будет рада заняться перевоспитанием. Там же типичная деревня. Машка в таких условиях не жила никогда, чтобы душ только летний, баня вместо ванны и сортир на улице. Ей полезно будет, а я выясню, что задумал отец, чего там за жених. Сломают жизнь девчонке. Жалко. Неделя, Шам. Я заберу ее потом сам.

— Макс, это правда хреновая идея.

Я же мать вашу не железный!

— Шаман, я тебя как брата прошу. Пусть потусит немного подальше от столицы. Трубку ей дай, я внушение сделаю, она будет тише воды, ниже травы.

— Верится с трудом, — усмехаюсь я.

Но как взрослый дяденька понимаю, что генерал упрям и характер у него очень тяжелый. Он и правда может выдать девочку замуж. Связи позволяют. А меня отчего-то корежит от этой мысли. И чего делать то? Я ж эту Занозу из своей головы выбросить хотел, а она всё глубже забирается. Еще немного и только оперативное вмешательство или летальный исход.

— Перезвоню скоро, — бросаю другу и сбрасываю вызов.

Возвращаюсь в купе, рыжий уродец чавкает моей мясной нарезкой, а Машка заботливо складывает в трубочку последний ломтик буженины. Поднимает на меня невинный взгляд.

Глава 7 Мария*

Пока Шаман договаривается с проводницей о нашем с Бусей присутствии, обещаю Максу быть самой послушной в мире девочкой. Не забыв, конечно, скрестить пальцы, ибо не собираюсь выполнять обещание. Все складывается, как нельзя лучше и я не намерена упускать такую возможность, чтобы сблизиться с любимым.

— С проводницей я договорился, — сообщает Шаман, вернувшись в купе.

— Надеюсь, обошлось без интима? — подозрительно прищуриваюсь.

Неприятная дрожь прокатывает по телу. Я оказывается очень ревнивая.

— Маш, — Шаман с укором смотрит на меня и качает головой.

— Ну мало ли, вдруг она потребовала такую жертву, — хихикаю я. Шам тихо матерится себе под нос.

— Денег она потребовала.

— Ну и хорошо, — равнодушно пожимаю плечами и возвращаюсь на место. — А нам долго ехать?

— До утра.

Шаман садится рядом с попутчиком и достает телефон. Я утыкаюсь в свой и рефлекторно поглаживаю собаку. Какое-то время сидим в тишине только монотонный стук колес ее разбавляет. Буся засыпает, удобно устроившись на моих ногах, а мне становится скучно. Я не привыкла сидеть на одном месте столько времени. Да и если честно, хочется поговорить с Шаманом. Узнать его чуть лучше и попробовать наладить контакт.

На помощь неожиданно приходит желудок и очень настойчиво урчит. Шаман отрывается от экрана и смотрит на меня своими голубыми глазами.

— Кушать хочется… — жалобно вздыхаю я.

— Да? — язвительно хмыкает Шаман. — А Буся зато наелся.

— Не жадничай, — морщу нос и улыбаюсь. — Нам бы все равно этого не хватило.

Он лишь вздыхает и убирает телефон в карман.

— Ладно, пойдем в ресторан. Только монстра оставь здесь.

— Ни за что, — качаю головой и прижимаю к себе Бусю. — Он без меня не может.

— Борис Иванович за ним присмотрит. Выручишь?

С сомнением смотрю на седоволосого мужчину, мысленно прикидывая могу ли доверить самое ценное.

— Не вопрос, — хмыкает тот. — Мне возьмите чего-нибудь.

— Лады.

Шаман терпеливо ждет, пока я все же решусь. Не оставляет мне выбора. Приходится сдаться. Чмокаю в холодный нос своего собакена и оставляю его в переноске.

Идем в ресторан, проходя целые вагоны.

— Так с друзьями не поступают, — ворчу недовольно.

— Ничего с твоим другом не случится, — отмахивается Шаман.

— А как ты меня нашел в целом поезде? — спрашиваю ему в спину, меняя тему на более приятную.

— Никак.

— Сердце подсказало, да? — вкрадчиво шепчу я и не могу сдержать улыбку, замечая, как он напрягается.

— Откуда такая роскошь? — Шаман останавливается перед дверью в вагон и смотрит в глаза, словно хочет что-то сказать, но передумывает. — Случайность это.

Садимся за стол, официантка приносит меню. Не густо, я привыкла к более широкому ассортименту, но в принципе выбрать можно. Показываю, что хочу, а Шаман заказывает.

— И десерт, — щурюсь и в предвкушении облизываю губы.

— И десерт, — вздыхает он, передавая официантке мое пожелание.

Краем глаза замечаю движение сбоку. Поворачиваюсь, а там та противная тетка с детьми, что пыталась выселить меня с нижней полки. Смотрит на нас с Шаманом, выпучив глаза, и едва не брызжет слюной. Не сдержавшись, показываю ей язык и отворачиваюсь.

— Что это было? — Шаман вопросительно изгибает бровь.

— Эта тетка натравила на меня солдатиков за то, что я отказалась перелезать на верхнюю полку, — с готовностью жалуюсь ему. — А я не могу, у меня оттуда Буся может упасть.

— Да? — он задумчиво трет подбородок и сканирует тетку непроницаемым взглядом. — Почему, кстати, Буся? — спрашивает неожиданно.

— Потому что полное имя Бусурман, — улыбаюсь я.

— Через «а» же пишется.

— Заводчики посчитали иначе, — развожу руки в стороны. — В родословной написали так.

— Вот же не везет бедолаге, — усмехается Шаман.

Нам приносят еду. Осторожно пробую. В принципе съедобно.

— А почему ты Шаман?

— Из-за увлечений эзотерикой и всяким практиками, — делится он. — Мне нравится мистика еще с интерната.

— Вы же с Максом в одном интернате были, да?

Шаман согласно кивает.

— От него родители избавились, а ты почему? — мне интересно про него все, но я не уверена, что могу задавать любые вопросы.

— Мои родители погибли, — говорит Шаман с горечью. — Тетка осталась единственным родственником. Но у нее проблемы со здоровьем и она физически не справлялась со мной.

— Значит от тебя тоже избавились? — невесело ухмыляюсь.

— Нет. Тетка меня очень любит, просто так бывает, — он пожимает плечами, но в голосе слышится теплота. — В любом случае я ни о чем не жалею и все понимаю.

— А я нет. Как можно отдать ребенка?

— Это же не детдом, а интернат, — терпеливо поясняет мне и улыбается, так, что у меня в груди оживают бабочки. — Я приезжал к ней на каникулы. Это было круто и впечатлений хватало надолго.

— С Максом?

— Бывало и с ним. Ладно, ты доела уже, — внезапно меняется он. — Пойдем в купе.

— Ну, давай еще посидим, — прошу я, умоляюще заглядываю в глаза и хлопаю ресницами. — Пожалуйста…

— Там же Буся один, — напоминает Шаман.

— Так и скажи, что устал от меня, — складываю руки на груди и обиженно отворачиваюсь к окну.

— Маш, я не от тебя устал, а просто устал, — вздыхает мой жених. — Пойдем уже, а?

Отчего-то жалко становится его. Может я и правда перегибаю. Но мне так хочется его внимания.

— Да пошли-пошли, — тяну обреченно и поднимаюсь на ноги.

Плетусь в сторону нашего вагона, ощущая, как Шаман идет следом. Не справляюсь с одной из дверей и резко останавливаюсь, а он врезается в меня сзади и на доли секунд прижимается всем телом.

Меня обдает жаркой волной, а щеки предательски вспыхивают. Резко разворачиваюсь и оказываюсь в тесных объятиях жениха.

Глава 8 Данияр*

Посылая Максу проклятие бесконечной икоты и отсутствие эрекции на пару дней, да простит меня Ива, делаю шаг от Машки. Она разворачивается ко мне, облизывается, глядя из-под пушистых ресниц. Невинно взмахивает ими, щеки покрываются румянцем, а яркие веснушки соблазняют нарушить все чертовы правила и коснуться их, пересчитать, обрисовать каждую. Но нет, я не собираюсь поддаваться. Возраст, когда член главнее мозгов, давно прошел, а потому кивком головы указываю Маше на дверь, вспоминая, что попутчику нашему поесть не взяли.

Возвращаемся в ресторан. Беру морячку картофельное пюре с котлетой, овощной салат с говорящим названием «Летний» и несколько кусочков ржаного хлеба.

Вторая попытка дойти до купе оказывается успешной. Отдаю соседу его ужин, сам забираюсь на верхнюю полку и, устроившись на животе, смотрю в окно, слушая как внизу копошатся Машка с Бусей.

Прикрыв глаза, подвисаю на ее голосе и усмехаюсь. Дурак же. Так угораздило вляпаться. Баб мне мало что ли? Сколько их было? Вспомнить бы хоть одну, а Трофимову захочешь не забудешь. Яркий тому пример — наше столкновение в поезде. Вероятность подобной случайности колеблется в районе нуля, но Машка ломает статистику и вполне реально тискает своего рыжего уродца, удобно устроившись на нижней полке.

Тянусь к бутылке с водой, стоящей на столике. Замечаю, как девушка трется щекой о подушку. Залипаю на этом, забыв, зачем я, собственно, наклонился.

За водой. Точно!

Делаю несколько больших глотков и оставляю бутылку у себя, но то и дело поглядываю за сестренкой друга. Зная Машу, она и тут умудрится влипнуть в неприятности. Но девочка засыпает, и меня отрубает под монотонный стук колес да тихое похрапывание морячка.

Утром нас будит проводница. Уперев руку в полку напротив, напрягаю мышцы и спрыгиваю вниз.

— Ррр, — скалится Буся.

— Я тебе порычу сейчас, — показываю ему кулак.

— Ррр, — рыжая гадость снова показывает мне зубы.

— Сам хозяйку поднимешь? — хмыкаю, осторожно толкнув Машку в плечо. — Вставай, девочка-катастрофа.

— Ммм, — получаю в ответ.

— Какие вы с утра общительные. Ладно, еще пять минут у вас.

Успеваю умыться, почистить зубы и вернуться в купе, а тут ничего не изменилось, разве что сосед собрался и лениво проходится по подбородку аккумуляторной бритвой, а Буся, навострив уши, внимательно следит за его рукой.

Не вцепился бы. Он может. Кому как не мне об этом знать?

Машка трогательно сопит, подложив ладони под щеку. Волнистые волосы рассыпались по подушке, а губы едва приоткрыты. Ангел во плоти.

— Маш, — трясу ее за плечо.

— Ррр, — раздается уже откуда-то снизу. Чудовище опять выбралось из переноски.

— Машк, вставай, а то обратно в столицу уедешь, — посмеиваюсь я. — Вста-вай, — дергаю ее за локон с колечком на конце. — Маш, — прохожусь пальцами по ребрам. Она вздрагивает, открывает глаза. Щекочу ее. Заливисто хохочет, дергая ногами и пытаясь прикрыться.

Простыня сбивается книзу, а футболка, наоборот, грозит в любую секунду соскочить с груди, уже оголив плоский животик и каплю пупка. Расстегнутые штаны сползли. Над поясом торчит полоска трусиков.

— Ша-а-ам, — хохочет Машка, кулачками вытирая выступившие слезы. — Не могу больше, — тяжело дышит она, будто мы только что трахались, а не невинно бесились.

— Ррр, — снова выдает Буся.

— Отвали, — огрызаюсь на собаку. — Ай, мля! — дергаю ногой. Эта сволочь снова решила вцепиться мне в ногу. Причем в то же самое место. Собачьим кормом ему что ли там намазано?

— Прости, прости, прости его, пожалуйста, — увидев мое недоброе лицо, тут же подскакивает Маша, хватает своего друга и прижимает к себе. — Он больше так не будет.

— Я ему намордник куплю, — обещаю на полном серьезе. — И сниму только когда Макс приедет.

— Шам, ну он же просто думал, что ты меня обижаешь, — куксится девочка.

На разборки у нас совсем не остается времени. Мы быстро собираем свои вещи. Машка хватает переноску, я — сумки. Прощаемся с соседом и первые выходим из купе.

Перебрасываюсь парой слов с проводницей. Выхожу на перрон и ловлю Машку за шкирку, дергая ближе к себе. Проходим через здание вокзала. Притормаживаем на автобусной остановке, но Машку я решаю все же прокатить на такси. Ей и без общественного транспорта хватит впечатлений.

К бордюру подъезжает смутно знакомая тачка. Сигналит. Присматриваюсь и через лобовое узнаю Вику, фельдшера из тёткиного поселка с выдающимся размером груди.

— Пойдем, — оглядываюсь на Машу, а ее уже нет. — Да что ж такое! Две минуты.

Шарю взглядом по привокзальной площади. Моя Заноза стоит у киоска с мороженым и отсчитывает мелочь. Улыбнувшись мне, протягивает деньги в окошко, забирает два стаканчика и довольная собой, топает обратно.

— Держи, — протягивает мне шоколадное, а сама распаковывает клубничное и невинно глядя на меня, проходится по шарику языком.

— Кхм… За нами приехали, — прокашлявшись, показываю ей на машину.

На автомате забираю мороженое, открываю и откусываю. Приятно холодит.

— Я думала, мы такси дольше будем ждать.

— Это не такси, Маш. Знакомая. Идем.

Вика выходит из машины. Приветливо мне улыбается.

— Ярик, — раскрывает руки для объятий, — привет. Как давно мы не виделись, — целует меня в щеку, а я слышу, как Машка скрипит зубками у меня за спиной. — Ты из зала не вылезаешь что ли? — Вика ощупывает мои плечи и руки. — Что за очаровательный ребеночек с тобой? — косится на Трофимову.

— Сестренка друга. Попросил присмотреть недельку.

— Понятно. Ну, садитесь, Ярик и сестренка друга. Домой поедем. Тётя Нэля уже заждалась.

Открывает багажник. Я гружу в него все наши сумки. Открываю Маше заднюю пассажирскую дверь и жду, когда они с Бусей устроятся. Сам же сажусь на переднее.

— А ты чего тут, Вик? Специально за нами? — открыв окно, с удовольствием закуриваю. Все утро было не до того, а сейчас можно хоть немного расслабиться.

Глава 9 Мария*

— А как же?.. — хочу спросить про ванную. Или хотя бы душ, но не успеваю.

Уже никого нет. Спохватываюсь и бегу за Шаманом, прижимая к себе переноску с собакой. Вот это я ввязалась в авантюру. Даже не представляла, что все настолько плохо.

Дом у тети Шамана небольшой, одноэтажный, но очень уютный. В нем витает какой-то запах типа эвкалипта. Шумно втягиваю его и улыбаюсь. Мне нравится.

Шаман провожает меня в одну из комнат, ставит на кровать рюкзак и разворачивается.

— Ты же не оставишь меня здесь одну? — опасливо смотрю по сторонам. Все здесь какое-то странное, незнакомое.

— Ты не одна, а с Бусей, — усмехается он.

— Но Шаман…

— Бояться нечего, — смягчается его голос. — Моя комната напротив. Тетушки около кухни. Выходи, на улице уже стол накрыт.

— Хорошо, — сдаюсь и отпускаю жениха.

Прикрываю за ним дверь и выпускаю пищащего пса из переноски. Кидается все везде обнюхивать и исследовать. Я и сама с опаской прохожусь по помещению. С одной стороны от видавшей виды кровати стоит небольшая тумбочка. На ней ваза с полевыми цветами, с другой стороны окно, из которого тянет свежестью. Напротив, слегка покосившийся гардероб и зеркало.

Все такое старенькое, но очень опрятное. Но все равно пугающее. Мамочки… надеюсь пауков здесь нет? Я очень их боюсь. И вообще боюсь всего, кто летает и ползает. Только бы не облажаться, а то отправят меня домой первым же поездом.

Заставляю себя успокоиться и разобрать рюкзак. Вещей у меня не много. В основном летние, надеюсь не похолодает.

Переодеваюсь. Натягиваю джинсовые шорты и белый топик до пупка, он не предполагает наличие лифчика. Да я его и так редко ношу, у меня не такие огромные буфера, как у Вики. Можно спокойно обходиться без лишней детали. Особенно в жару. Из обуви у меня мягкие кеды и босоножки. Все же лучше кеды.

Кручусь перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Волосы заплетаю в косу и кидаю на одно плечо. Я бы точно влюбилась!

— Ну как? — спрашиваю у единственного друга.

Буся оборачивается, с сомнением смотрит на меня и громко чихает.

— Ну и ладно, — показываю ему язык. — Пошли, Бусурман.

Подхватываю песеля на руки, чтоб не потерялся и иду на звук голосов. На улице шумно. Выхожу из дома. В саду под навесом накрыт стол. Люди какие-то разговаривают между собой, а я робею. Не хочется мешать их вечеринке. В конце концов кто я им? Навязалась на свою голову. И так становится горько и пусто, что хоть плачь. А еще очень хочется уйти обратно в комнату и не выходить из нее до самого отъезда.

Но это же глупо? Растерянно хлопаю ресницами и глажу Бусю, думая, как поступить правильно.

— Доченька, ты чего там стоишь одна? Иди к нам, — зовет тетушка Нэлли. — Давай-давай, не робей. Здесь все свои.

Неуверенно улыбаюсь и иду к ней и к столу. Чего на нем только нет, глаза разбегаются, а желудок предательски урчит. Взгляды всех присутствующих сосредотачиваются на мне. Людей не так много, как казалось издалека, но все равно неловко… И Шаман здесь уже. Невольно смущаюсь под его странным взглядом и отвожу глаза.

На большом плоском блюде лежат идеально круглые пончики с мясом, на другом в несколько рядов выложены треугольники с золотистой корочкой. Интересно, что внутри? Так и хочется попробовать. Свежие фрукты, ягоды, пирог, кажется, с орехом. Алкоголя нет. Только чай.

— Присаживайся рядом, — тетушка хлопает на скамью. Шаман сидит от нее по другую руку. Напротив меня получается. — А это кто у тебя? Зверек забавный.

— Собака, — улыбаюсь шире и показываю дрожащего пса во всей красе.

— Уродец какой-то что ли?

— Почему уродец? — хмурюсь я. — Породистый.

Беру с подноса беляш и с наслаждением откусываю. Божественный вкус. Я такого не пробовала никогда.

— У нас коты больше, — усмехается тетушка. — А зовут как?

— Буся, — говорю с набитым ртом, невозможно оторваться.

Она тянет к нему руку, а тот рычит и пытается увернуться, но не получается.

— Грозной какой, ты посмотри на него, — смеется тетушка и ловко хватает его за морду. — Я вот тебе покусаюсь! — отвешивает легкий щелбан по носу и гладит.

Буся сопит недовольно, но затихает и мужественно терпит пытку лаской. Вообще он не любит людей. Только меня. И у него это взаимно.

— Как крыса, — подает голос Вика с противоположного края стола. — Я бы такую никогда не завела.

— Тебе и не предлагают, — равнодушно пожимаю плечами. — А мне брат подарил.

Гордо вздергиваю подбородок. Макс у меня самый лучший брат, пусть завидует.

— Хороший и смелый, — тетя Нэлли гладит его по голове. — А почему Макс не приехал?

— К свадьбе готовится.

— Правда? — искренне удивляется она и рефлекторно поворачивается к Шаману, тот утвердительно кивает. — Как же хорошо.

— Хотите невесту его покажу?

— Конечно хочу.

Достаю телефон и показываю фотографии с Ивой. Тетушка внимательно рассматривает невесту Макса и кидает озабоченный взгляд на Шамана. Что-то не так?

— Там все хорошо, — он расплывается в ленивой усмешке. — Они влюблены и счастливы.

— Ну хорошо. Совет да любовь, — тетя Нэлли накрывает мою руку своей. — Ну вот, одного оболтуса женили. А ты сын мой, когда порадуешь? — она поворачивается к Шаману.

— Так я же…

Снова не успеваю договорить, как он пинает меня под столом и хмурится. Обиженно замолкаю. Даже аппетит пропадает. Больно надо. Не хочет, как хочет.

— Рано мне еще, тетушка, — Шаман мягко улыбается ей, а мне так и хочется показать ему язык.

— Рано не рано, а со своей судьбой одной дорогой ходишь, — она хитро прищуривается. — Не убежишь.

— Ну ладно тебе, заканчивай, — отмахивается небрежно, мажет по мне непроницаемым взглядом и проводит ладонью по шее.

— А ты почему ничего не ешь? — тетушка переключается на меня. — Не нравится?

— Очень вкусно, просто не влезает, — искренне улыбаюсь во все тридцать два. — А вы меня научите?

Глава 10 Данияр*

Мысленно проклиная этого неугомонного пса, смотрю в несчастные глаза Машки. Еще немного и девчонка просто-напросто расплачется. Ее зрачки в панике стреляют по участку в поисках свинтившего куда-то гада. Нет, в целом люблю животных, но этот конкретный индивид начинает знатно подбешивать.

— Буся, — зовет его Маша. — Бусик, ты где? — ее голос дрожит. Точно сейчас заплачет. — Шам, как ты мог его упустить? Я же тебе доверила… — дует губы.

Развожу руками. Не захотел он у меня сидеть. Брыкался, тут еще отвлекали ж постоянно, я отпустил. Думал, он за Машкой рванет, а Буся и тут мне подгадил. Взял и свалил.

— Поди, поищи за двором, — касается моей руки тётка. — Видишь, единственный друг у девочки пропал. А мы здесь посмотрим. Поди, Ярик, поди.

Вздохнув, выхожу за калитку. Поворачиваю голову в одну сторону, вглядываясь в деревенский пейзаж и выискивая маленькое рыжее пятно на горизонте. Затем в другую, но Буси нигде нет. Зато есть тишина, что меня несказанно радует.

Выбираю направление и медленно бреду по вытоптанной жителями дорожке, бегущей вдоль домов между порослью травы и цветов с разноцветными шапками. Срываю красивое на вид яблоко с ближайшего дерева. Протираю о футболку и впиваюсь зубами в хрустящий розовый бок.

Впереди заводится чей-то пес. Ускорясь, иду на лай, надеясь, что Машкин друг просто решил пройтись по деревне и познакомиться с местными собратьями. Вскоре меня ждет облом, так как вместо Буси крупного цепного пса дразнит толстый серый кот, усевшийся на забор ровно в том месте, до которого собака точно не дотянется.

Прохожусь рукой по мягкой шерсти ушастого. Он довольно мурлычет, но не забывает следить за псом.

— Ты Бусю не видел? — усмехаюсь я.

Но так как кот явно не в курсе, что есть Буся, откусив еще один большой кусок от яблока, иду дальше. Надо же найти эту пакость, чтобы Маша не плакала. Язык не поворачивается орать его по имени на всю деревню. Только бродить так я могу вечность. За домами лес, речка. Он может быть где угодно!

— Буся, — сначала тихо. — Буся, ты где, мать твою собачью? Буся! — повышаю голос.

Заводится еще несколько собак и ни одной знакомой. Все громкоголосые. Такого слышно, и сразу понятно, лучше не подходить. Одним словом, деревня. И Машкиному Бусику тут будет сложно. Не подрали бы…

— Мля-а-а… — от этой мысли даже мне становится дурно. Как переживет трагедию Маша, представлять не хочу и шагаю быстрее, бросив огрызок яблока в ближайшие кусты. — Буся! Буся-Буся-Буся!

«Ты его еще на «кыс-кыс» позови. А лучше на колбасу. Тогда точно прибежит» — проносится в моей голове.

Не подумал сразу. Колбасы вокруг точно нет, только фрукты и ягоды. Вряд ли он на это поведется.

— Буся! — причмокиваю языком, как обычно делают бабушки, когда выгуливают любимых питомцев во дворах многоэтажек. — Буся, ко мне. Домой.

Слышу громоподобный мужской смех, спугнувший птиц с ближайшего дерева. Хмуро смотрю на местных мужиков в трико, майках, а то и без. Курят, с улыбками косятся на меня. И даже не разозлишься, потому что я и сам знаю, что выгляжу как идиот в данный момент. Но Машка важнее. Не хочу, чтобы плакала. И «единственный друг» от проницательной тётки карябает по живому.

— Мужики, маленькую рыжую псинку не видели? Странный такой, с лохматыми ушами. Девочка будет очень плакать, если не найду, — давлю на жалость.

— Ты ж племянник Нэлли? — узнает меня один из них, глянув на четки, намотанные на запястье левой руки как браслет.

— Я, — киваю.

— Слышал, ты травяные сборы делаешь. Покурил и все прошло. Это правда?

Какие обо мне интересные слухи тут ходят. Не знал. Ну да хрен с ним, у меня все легально, пока не доказано обратное.

— От диагноза зависит, — пожимаю плечами.

— Да, голова что-то болит в последнее время, — басит мужик.

— Так МРТ бы сделал.

— Дождешься его в нашей поликлинике. Все на месяцы вперед расписано. Так, что, меняемся? Мы тебе собаку поможем найти, а ты мне смесь. Вы ж, колдуны и ведьмы, по бартеру работаете. Мне жена говорила.

Улыбнувшись, обещаю что-то придумать для мужика, и вот, мы уже в четыре глотки орем на всю деревню это треклятое: «Буся-я-я!». Мне кажется, от такого хора он вообще никогда не вылезет.

Расходимся в разные стороны. К нам присоединяется местная детвора и тоже ищет собаку.

Вот так одна маленькая женщина может поставить на уши целую деревню. И даже не своими руками, а чужими лапами.

Буся не находится ни у реки, ни на краю леса, ни у местного магазинчика, а уже начинает смеркаться.

— Я нашел! Нашел! — кричит один из мальчишек, указывая нам на густую поросль осоки и камыша. И мне это ни хрена не нравится.

— Не лезь туда! — выкрикиваю мальчишке и перехожу на бег, умоляя Вселенную, чтобы Буся был жив.

— Где он? — с другой стороны взвизгивает Машка. Она то здесь откуда?

Годы тренировок не прошли даром. Я успеваю быстрее нее добежать до болота, поймать ее за талию, оттащить в сторону. Пёс смог влететь в него довольно далеко, но пока не глубоко. Стоит, жалобно скулит. Лапы увязли в этой жиже по самое пузо. Ему не хватает сил вырваться. Дергает ушами, глядя на меня несчастными глазами-бусинами.

— Точно Бусик, — усмехаюсь.

Жалко животинку, не нашли бы, сдох здесь.

Машка хнычет:

— Вытащи его. Пожалуйста, Шам. Как я без него?

— Сейчас все будет, — смотрю по сторонам в поисках чего-то, за что можно зацепиться. Бесславно утонуть в болоте в первый же день отпуска мне не улыбается от слова «совсем».

Мужики подходят. Отправляют одного из пацанов за веревкой. Нам остается только ждать и всем месте наблюдать за несчастным Бусей. Машка в слезах снова порывается его спасать. Прижимаю ее к себе, успокаиваю.

— Вытащим сейчас, — вожу губами по волосам.

— А если нет?

— Вытащим.

— Нашел! Дядь Паш, я нашел веревку, — кричит посыльный и тащит приличный такой моток, больше похожий на тонкий канат, чем на веревку.

Глава 11 Данияр*

Кайф деревенского утра в том, что ты просыпаешься не от десятка будильников, выставленных с разницей в пятнадцать минут в мобильном, а по внутренним часам, которые именно здесь, в тишине, на свежем воздухе начинают работать исправно.

От всей души потянувшись, разворачиваюсь и смотрю, как поднимается солнце, мягко накрывая своими лучами место из моего детства. Петухи заводятся как по команде. В углу жужжит случайно залетевшая в комнату муха. На деревянной настенной полке стоят книги с потрепанными корешками, на письменном столе ваза с сухоцветами на коротких ножках. Картинка с подсолнухами опять покосилась, а со шкафа на меня смотрит пыльный коричневый медведь, оставшийся еще от мамы, которую я знаю лишь по рассказам тёти.

Из открытого окна тянет утренней прохладой. Жмурюсь как объевшийся кот. Правда ведь хорошо!

Жужжание мухи сначала перекрывает скулеж Буси, а следом до меня доносится пронзительный женский визг. Рефлексы срабатывают быстрее головы. В трусах подскакиваю с кровати, наступаю на собаку. Рыжий визжит, женский голос тоже.

— Да чтоб тебя!

Босиком выбегаю во двор. По дорожке сворачиваю в сторону новой щедрой порции визга и застаю Машку за настоящими шаманскими плясками. Размахивая руками и переступая с ноги на ногу, растрепанная, в помятой длинной футболке и бриджах она пытается отвоевать у нескольких встревоженных ос путь к туалету.

— Замри! — командую я.

Маша от неожиданности застывает со вскинутыми руками и испуганно смотрит прямиком на меня.

— Не шевелись, — улыбаюсь ей.

Подхожу к туалету. Под крышей нахожу осиное гнездо. Пока вожусь с ним, чтобы не навлечь на себя гнев насекомых, напавшие на Машу осы спокойно улетают по своим делам, и девочка заметно выдыхает.

— Всё, путь свободен.

— Точно? — она подозрительно щурится, глядя на закрытую дверь.

— Точно-точно. Максимум, кото ты там встретишь, это муху или комара, но с ними ты уже знакома. Их родственники давно обосновались в городе, прямо как мы с тобой.

— Издеваешься, да? — сопит это взъерошенное чудо.

— Есть немножко, — подмигиваю ей. — Иди уже, а то по ногам потечет.

— Дан! — вскрикивает Маша, назвав меня по имени. И от этого какого-то хрена по голой спине, раскаленной солнцем, проносятся мурашки.

— Что у вас тут? — к нам идет тетушка. В ее руках бидон с молоком. — Ты почему раздетый шастаешь? — строго смотрит на меня.

— Извини, — уважительно склоняю перед ней голову и быстро ухожу в дом, чтобы одеться, а заодно отношу молоко, явно принесенное специально для нас.

Я редко полноценно завтракаю. И деревня не становится исключением. Тётя Нэля знает, поэтому давно не ворчит на меня за это. Стакан свежего молока, кусок домашнего теплого хлеба и до обеда мне хватит.

Вспоминаю, что первым делом вчера хотел поправить пару подкосившихся реек на передней части забора, а потом сходить к реке. Я знаю одно тихое место, где можно заняться медитацией и просто побыть наедине с собой.

Забираю инструмент из сарая и выхожу на улицу. Выясняется, что рейки уже негодные, надо менять. Нахожу свой велосипед, подкачиваю колеса и еду в местный скудный строймаг. Нахожу подходящее дерево, надо только доработать. Заодно покупаю маленькую банку краски в тон всего забора. С этим добром возвращаюсь домой и приступаю к обработке реек.

Рядом трется Буся. Очень настырно трется, словно я ему обещал чего.

— Ты чего ко мне пристал? Иди к хозяйке, — осторожно пинаю его от себя.

Маша как раз вышла из дома следом за тёткой. У нее в руках большой таз для стирки, а глаза удивленно-грустные.

Да, детка, стиральной машинки здесь тоже нет. Всё руками.

Мне бы свое после вчерашнего постирать не помешает, но позже, надо сначала закончить с забором.

— Буся, тут же инструмент тяжелый. Упаси Вселенная, молоток на голову упадет, Маша меня никогда не простит. Иди погуляй. А, нет! Нет, лучше не ходи. Болота с меня хватит. Ляг и лежи, немощный.

— С животинкой подружился, — посмеивается вернувшаяся тетушка, похлопав меня по спине. — Ярик, ты чего так на девочку злишься?

— На какую девочку? — не сразу понимаю. — А! Да не злюсь я на нее. С чего ты взяла?

— Или ты на себя злишься? — проигнорировав отмазки, она заглядывает мне прямо в глаза. — На себя, — вздыхает. — Не надо, не злись. Плохое чувство, разрушающее. Ты сюда душу приехал лечить. Злость тебе тут не помощник. Прими то, что чувствуешь, и тебе станет легче.

— Тёть Нэль, я взрослый уже. С личным сам разберусь, ладно? — мягко прошу ее.

— Да я разве лезу в личное, Ярик? Я за тебя волнуюсь. Нет у меня больше никого.

— Не обижайся, — крепко сжимаю ее запястье.

Она улыбается и качает седой головой. Уходит, чтобы не отвлекать меня от работы.

Заканчиваю с рейками, прибиваю, подкрашиваю и, убрав инструмент на место, собираюсь последовать следующему пункту своего плана.

Маша жадно пьёт холодное деревенское молоко и убегает развешивать белье. Закатываю глаза, когда среди ее вещей на веревке появляются мои вчерашние штаны и футболка.

— Спа-си-бо, — проговариваю по слогам, как только она оглядывается, почувствовав мой взгляд. Тут же солнечно улыбается.

Преступно-хорошенькая Заноза! Это, кстати, отличный повод свалить.

Забираю коврик и бутылку воды. Всовываю ступни в шлепанцы.

— А ты куда? — на крыльце меня ловят Маша и ее верный Бусурман.

— К реке на медитацию, — честно отвечаю ей.

— А я с тобой хочу. Обещаю, мешать не буду. Посижу рядом мышкой, может тоже научусь медитировать. Ну, пожалуйста, — складывает ладони в умоляющем жесте, а Буся поскуливает в ногах, то ли упрашивая меня отказать, то ли наоборот, поддерживая хозяйку.

— Ладно — сдаюсь, понимая, что этот вариант просто-напросто безопаснее для моих нервных клеток.

— Ура! — подпрыгивает Машка. — Я быстро!

Женское «быстро» определенно отличается от мужского. Я успеваю выкурить две сигареты прежде, чем мы отправляемся к реке с пакетом и небольшой плетеной корзинкой от тёти.

Глава 12 Мария*

После речки разомлевшие и отдохнувшие возвращаемся домой. Тетушка встречает нас с холодным квасом и улыбкой.

— Накупались? — протягивает каждому по кружке.

— Да. Вода классная.

Делаю несколько жадных глотков и щурюсь от того, что он неожиданно ядреный.

— Беги переодевайся, — улыбается Данияр. — Я сам повешу.

Оставляю сумку и ухожу к себе. Буся со мной не идет, а остается в комнате. Этот предатель окончательно решил меня бросить?

Быстро переодеваюсь в шорты и футболку. Волосы расчесываю и заплетаю в тугую косу. Выхожу из комнаты, тетушка крутится на кухне.

— Вы Бусю не видели? — иду к ней.

— Видела, — улыбается и кивает на окно. — Вон он Ярику помогает дрова колоть.

Смотрю туда и улыбаюсь, наблюдая как Дан матерится, в очередной раз едва не споткнувшись об моего пса.

— А вам можно чем-то помочь?

— А как же, — хитро прищуривается тетушка. — У меня всегда много работы. Ужин будем готовить.

— Хорошо, говорите, что надо делать, я готова.

Потираю руки в предвкушении. А тетя Нэлли с удовольствием принимается командовать. А я исполняю. Вместе мы готовим печеный картофель с овощами и мясом, а после замешиваем тесто.

— А это что будет?

— Десерт. Пирожки с ягодами, — поясняет она.

— А секретный ингредиент?

— Секретный ингредиент — это любовь, — тихо смеется тетушка. — Готовить всегда нужно с душой иначе получится не вкусно.

— Не понимаю, — хмурюсь, увязнув руками в тесте.

— Вот тебе Данияр нравится?

— Очень, — смущенно улыбаюсь и ощущаю, как щеки предательски краснеют. — Только я ему, видимо, не нравлюсь…

— С чего ты это взяла? — тетя Нэлли удивленно округляет глаза.

— Он вечером собрался к Вике ехать на велосипеде, — обреченно вздыхаю я.

Этот факт сильно портит настроение, но я не знаю, как поступить правильно. Ведь за любовь надо бороться всеми доступными способами!

— До вечера еще дожить надо, — отмахивается тетушка и вновь возвращает меня к готовке. — Вот когда замешиваешь тесто, вкладывай в свою работу частичку души и капельку любви. Тогда пироги получатся идеальные.

— Спасибо, я буду стараться.

Тесто убираем, чтобы дошло.

— Нарежь салат, а я пока картошку проверю, — тетушка уходит к печке.

А я смотрю в окно на Дана и горестно вздыхаю. По пояс обнаженный. При каждом взмахе топора мышцы его перекатываются, а влажная кожа блестит на солнце. Залипаю на его резких движениях и нервно кусаю губы. Такой он все-таки красивый… Наши глаза встречаются, а я от волнения попадаю ножом по пальцу вместо огурца.

— Ой, — вскрикиваю от боли и засовываю палец в рот, чтобы остановить кровь и не заляпать продукты.

Не успеваю опомниться, как Шаман оказывается рядом. Его взволнованный взгляд проходится по моему лицу.

— Что случилось?

— Палец… — вытаскиваю изо рта и смотрю на небольшой порез. — Все нормально.

— Дай я посмотрю, — мягко прости он и смотрит в глаза.

А голос такой бархатистый, что пробирает до мурашек. Нервно сглатываю и протягиваю ему руку. Данияр лишь мельком смотрит на палец и снова перевод взгляд в глаза.

— Больно? — осторожно дует на крошечную ранку.

Не могу ответить и только качаю головой. Мы так близко друг к другу, что кружится голова. Сердце ошалело колотится в груди, а щеки пылают от смущения. Инстинктивно облизываю пересохшие губы и замечаю, как взгляд Дана перемещается к ним и тяжелеет.

— Ну что столпились? — за спиной раздается голос тетушки. — Ярик, ты закончил?

Мы рефлекторно отлетаем друг от друга, как два бильярдных шара.

— Да, — голос Шамана предательски проседает.

— Бегом в душ, а мы пока закончим.

Он послушно уходит, но через минуту возвращается, буквально заталкивает в дом Бусю и плотнее закрывает за собой дверь. Мы с тетей переглядываемся и смеемся над их странными отношениями.

Дан возвращается и уходит к себе в комнату, а я заканчиваю готовить. Мы с тетушкой накрываем стол во дворе. Уже стемнело и по периметру горят фонарики на солнечных батареях. А еще стрекочут цикады. Небо на закате окрашивается ярко красным, как сказала тетушка, значит завтра будет жарко. Может опять на речку пойдем?

Плавая в своих мечтах, красиво расставляю на столе приборы и блюда, надеясь, что Данияру понравится. Я очень старалась для него. Вот попробует и не захочет ехать ни к какой Вике.

— Ты куда? — слышу голос тетушки и оборачиваюсь. Дан выходит из дома в широких бриджах и футболке. — А ужин?

— Извини, тетушка, меня ждут в другом месте, — он натянуто улыбается и целует ее в щеку, а на меня даже не смотрит.

Все-таки собрался? Какой настырный!

— Ничего, подождут, надо поужинать, — настаивает тетя Нэлли.

— По дороге перекушу, — берет пирожок и идет к велосипеду.

Буся со всех лап мчится за ним.

— Маш, забери своего уродца, — долетает до меня.

Хочется ответить что-то резкое, нагрубить, а лучше послать в пешее эротическое, но Буся же не виноват, что, как и я влюбился в такого засранца. Мужественно иду следом за ними.

— Что за херня? — Шаман осматривает велосипед. Сжимает колеса, а они пусты. — Маш, зачем?

— Может это не я? — с вызовом отвечаю ему.

— Больше не кому!

— Тоже мне полицейский! Сначала докажи, а потом обвиняй, — показываю ему язык, забираю Бусю и ухожу.

Вот так! Нечего мотаться по всяким Викам, зря что ли я для него старалась, готовила.

***

Во вкладке Буктрейлер появилось видео про наших героев от читательницы Марии

Глава 13 Данияр*

Психанув на откровенно детскую выходку, сваливаю со двора. Нет никакого желания разбираться, кто проткнул эти чертовы колеса. Будто это меня остановит!

«Будто пешком пойдешь!» – издевается внутренний голос.

Вокруг деревни и внутри нее много воды: речка, старое болото, небольшое озеро. Овальное, с порослью камыша и разнотравья по илистому берегу. На него часто опускается туман и место давно обросло страшилками, легендами и сказками.

По одной из них здесь утонула юная дева после предательства жениха и в особенно густой туман она затаскивает молодых девушек и парней к себе, чтобы отомстить и найти покой. По другой, здесь живет злой дух — водяной. В детстве я слышал о призраках, что бродят в этом тумане, даже о русалке — младшей дочери морского царя, которую отправили именно сюда в ссылку за непослушание.

В этом месте есть определенная мистика, но она скорее связана с пугающий, захватывающей своей естественностью красотой. И я точно знаю, что здесь мне никто не помешает привести в порядок голову и эмоции.

Касаясь взлохмаченных пожелтевших шапок камыша, бреду вдоль берега в поисках места, где можно присесть.

Приминаю траву, опускаюсь на нее как на подушку, чувствуя сырость и прохладу через ткань летних шорт. Лягушки наперебой радостно рассказывают друг другу о том, как прошел их день. Сверчки зажгли свои лампочки и повисли в воздухе прямо над водой. В траве неподалёку стрекочут какие-то насекомые. Мне нужно побыть в этом несколько минут прежде, чем я вернусь домой.

Мысли мои, конечно же о Машке. Ведь если рассуждать по-взрослому, без эмоций и раздраконенной физики, втягивать ее в свой мир — это навсегда.

Может этот пункт и не первый, но важный. Мне тридцать два, ей восемнадцать. Я почти в два раза старше и мои жизненные приоритеты основываются на опыте и специфике работы. А она? Юная девочка с горящими глазами, которой нужно много внимания, подружки, тусовки, парень рядом, чтобы им хвастаться. Нет, мы с Максом тоже любим упасть где-нибудь в клубе, выпить после тяжёлого дня, глянуть стриптиз или даже потанцевать с красивыми девочками с приятным продолжением на ночь. И всё закономерно. Потрахались, разошлись. Ты на службу, она к себе. И даже имён друг друга никто не знает. Идеально и честно. Но чаще ты живёшь пару недель на работе и те один-два выходных, что выпадает, тупо спишь, рубишься в какую-то стрелялку или тупишь в телек. Погулять можно, в зал сходить или в тир, выехать на природу, покататься на велике. Что из этого я могу предложить Маше? Сколько она выдержит в таком режиме рядом со мной?

Это же нечестно, втягивать ее в ментовскую рутину взрослого холостяка с кучей тараканов с бубнами в башке.

Если не получится, будет больно. А я очень не хочу, чтобы ей было больно. Гасить свет в ее глазах эгоистично. Машка, как редкая бабочка, за которой можно наблюдать издалека, чтобы не спугнуть, но заводить такую дома нельзя. Она погибнет.

И я. Я, блядь, тоже погибну!

У меня были отношения. Давно. Лет... Считаю на пальцах. Да, семь назад. Двадцать пять мне было. Она на три года помладше. Не критично. По началу это все было забавно. Мы трахались как кролики, я умудрялся опаздывать на работу, потом приелось, хотелось духовной близости. Вот этих всех великов, пикников. Да пусть даже клубов. А оно никак не срасталось, зато началась классика: «Ты не уделяешь мне время. Для тебя работа дороже».

Когда она исчезала с подружками в баре, просаживая мою оперскую зарплату, я даже радовался. Дома тихо, никто не делает мне мозги. И понял, что работа действительно оказалась дороже, а эти отношения сдохли, так толком и не начавшись. Переживал. Живой же, блядь! Привык к ней. Наверное, даже был влюблён. Неприятное чувство, когда ты без вины виноватый.

Она счастлива сейчас. Замужем, живёт в Питере, работает, пишет мне иногда. Я даже отвечаю, искренне за неё радуясь. А я не создан для семьи. У меня ее никогда не было. Тетя, к которой я приезжал на каникулы, да Макс. Но вот чтобы полноценное — именно семья. Точно нет. Я ж интернатовский. Откуда ей было взяться? Семьёй стала наша опергруппа. И я в этом вполне счастлив. Но Маша... Моя маленькая, красивая Заноза...

«Присвоил все-таки?»

Нет. С ней надо поговорить. Объяснить, что взрослый я уже дядька. Неподходящий ей.

Мечтать себе разрешаю. Во снах ее видеть, может в душе по утрам пошло фантазировать о губах в разного рода поцелуях. Но дальше ни-ни. Запрещеночка.

Приняв решение о серьёзном разговоре с Трофимовой, поднимаюсь, отряхиваю шорты и направляюсь к дому. Улыбаюсь. Когда принимаешь какое-то важное решение, становится легче. Макс заберет скоро эту Занозу и меня отпустит. Я ведь «лечиться» приехал. От неё. Будет возможность заняться.

У нас во дворе горит свет. На столе в глиняной чаще дымят травы, разгоняя насекомых. Лежит колода старых, потрепанных карт и стопка альбомов с фотографиями. Я не люблю их смотреть. Связь с предками выстроена другим образом. Через духовность, нашу память, истории, рассказанные из поколения в поколение, знания, а не чёрно-белые картинки.

На меня устремляется две пары глаз. Одни обиженные, вторые строгие. В уголках губ тёти я ловлю улыбку.

— Проветрился? — она ставит передо мной чашку с цветочками на белом боку и наливает в нее свежий травяной чай.

— Да.

— И как? — дуется Машка. — Понравилось?

— Понравилось, — хмыкаю я.

Это ж надо было додуматься! Проколоть колеса на велике. Еще и обижается теперь. Может это и к лучшему.

— Не ругайтесь, дети. Давайте-ка я расскажу вам одну историю.

— Тёть Нэль, я, наверное, пойду спать, — поднимаюсь из-за стола.

— Перетрудился? — ревниво фыркает Маша. Тетушка толкает ее локтем в бок, и Заноза затихает, насупившись и глядя на меня исподлобья.

— Посиди с нами, Ярик, — погладив Машу по плечу, просит тётя. И я сдаюсь.

Отпивая чай, слежу за морщинистыми руками единственной родственницы. Настоящая магия творится сейчас именно там.

Глава 14 Мария*

Просыпаюсь и сладко тянусь в своей кроватке. Сквозь открытое окно свежий ветерок колышет тонкий тюль и дарит приятную прохладу. Птички поют на все лады, жужжит кто-то, пытаясь пробраться в комнату, но сетка на окне слава богу не дает.

Сажусь на постели и свешиваю ноги. Буся сразу же оказывается рядом и начинает лизать пятки.

— И тебе привет, — глажу его по спинке. — Готов к новому дню?

Пес нетерпеливо перебирает тонкими лапами, клацая когтями по деревянному полу. Хочет быстрее вырваться на свободу, но мне сначала надо одеться.

Рассматриваю свой скудный гардероб. Все, что уместилось в рюкзак. И что надеть? Хочется чего-то простого, но в то же время не мрачного.

Выуживаю летний сарафан на тонких бретельках и с расклешенной короткой юбкой. Яркий цветочный принт будет смотреться, как нельзя актуально. Надеваю и кручусь перед зеркалом. Идеально. Еще подзагорю чуть-чуть и будет совсем отпад.

И пусть Шаман локти кусает! Я себя не на помойке нашла, чтобы унижаться после вчерашнего. Не нравлюсь, ну и пусть валит тогда к своей Вике!

Выпускаю Бусю первым, он несется вперед к входной двери. Выхожу следом. Тетушка колдует на кухне.

— Доброе утро, — приветствую ее.

— Машенька, — разворачивается и тепло улыбается. — Как спалось?

Вопрос с подвохом. Я не помню, что мне снилось. Даже, если честно, не помню, как добралась до кровати.

— Не знаю, — неопределенно пожимаю плечами. — Вроде все хорошо.

— Голова не болит?

— Нет. Помощь нужна?

— Я уже управилась, — снова улыбается тетушка. — Садись за стол, кормить тебя буду.

Открываю рот, чтобы спросить про Шамана, но быстро вспоминаю, что он меня больше не интересует и закрываю.

— Он уже позавтракал, — она между делом отвечает на незаданный вопрос. — Дом красит.

— Мне все равно, — фыркаю с деланным равнодушием и выхожу на улицу.

Бусурман и тут выбегает первым. Поднимает ногу на первый попавшийся куст и устремляется к своему спасителю. Ну и пусть!

А на улице хорошо. Подставляю лицо солнцу и улыбаюсь. Вытягиваясь в струнку и слегка разминаюсь, давно не танцевала. Главное не потерять форму, а то не поступлю в хореографический.

Иду в туалет. Шаман и правда занят. В одних шортах и бумажной шапке красит дом. Окидываю его взглядом снизу-вверх и едва слышно вздыхаю. Наши глаза неожиданно встречаются, и я демонстративно отворачиваюсь. Точнее прохожу мимо, даже не поздоровавшись. Данияр тоже не горит желанием общаться. Ну и ладно!

Передо мной очередное испытание — деревенский туалет. Боюсь в него входить до трясучки, но не могу продемонстрировать слабость перед Шаманом и решительно вхожу внутрь. Мамочки… Кто-то жужжит, а еще жутко пахнет. Так хочется разрыдаться и попросить Макса забрать меня домой. Что мне здесь делать? Но природное упрямство не позволяет сдаться. Я еще не все сказала в этой истории!

Быстро делаю свои дела, умываюсь прохладной водой в подвесном умывальнике и иду к столу, где тетушку уже накрыла для меня завтрак. Настроение сразу же улучшается.

— Нравится тебе у нас? — спрашивает тетушка и подливает мне чаю.

— Очень, — искренне улыбаюсь ей. — Только удобств не хватает. Как вы без них обходитесь?

— Я привыкла, мне хватает, — пожимает плечами.

— А Данияр? Почему не сделает?

— Я сама не хочу. Движение — это жизнь. А трудности закаляют.

Не разделяю я такое мировоззрение, но не дело со своим уставом в чужой монастырь приходить. Беру в руки чашку и перевожу тоскливый взгляд на Шамана. Какой же он все-таки красивый и сильный. Но как представлю, что он вчера был с Викой сразу отворачивает. Вроде и понимаю, что Дан мне ничего не должен и не обещал, но все равно неприятно и гадко.

— Помирись с ним, — тетушка накрывает мою руку своей.

— Вот еще! — фыркаю и отворачиваюсь от него. — Не оценил своего счастья, пусть катится ко всем чертям!

— Гордыня тяжкий грех, — вздыхает она. — Он ведь вчера…

— Теть Нэль, не надо его оправдывать, — хмурюсь и качаю головой. — Пойду я лучше позанимаюсь.

Отхожу немного в сторону, на поляну под кронами деревьев. Включаю на телефоне музыку и медленно двигаюсь в такт, постепенно растягивая мышцы. С каждой секундой они становятся все пластичнее, а я грациознее. Вспоминаю танец, что готовила для поступления и отрабатываю движения, доводя до автоматизма.

Кожей ощущаю на себе тяжелый взгляд и оборачиваюсь. Шаман делает вид, что не смотрит на меня, но я же не дура. Усмехаюсь и прибавляю громкость. Красиво прогибаюсь, делаю волну и следом оборот. Музыка помогает расслабиться и отключить сознание. Я знаю, что красиво двигаюсь и это придает мне уверенности. Просто танцую, слушая сердце и отдаваясь ритму, все остальное становится не важным.

— Ва-ау, — раздается незнакомый голос. — Круто!

Останавливаюсь и смотрю в сторону, откуда раздавался звук. Буся тоже слышит чужой голос и с лаем срывается туда.

Облокотившись на забор, стоит парень и широко улыбается. В его небесно-голубых глазах читается восторг и это приятным теплом разливается внутри.

— Ты еще кто? — подозрительно прищуриваюсь.

— Ильдар, а ты?

— Маша, — смущенно улыбаюсь и убираю волосы за уши. — Я к тете Нэле приехала в гости.

— А у меня бабка здесь живет, — указывает куда-то в сторону. — Вот просила зайти…

— Так заходи, — иду к калитке, чтобы впустить паренька. — Тетушка в саду.

Беру собаку на руки, чтобы не покусала гостя.

— Проводишь?

— Пойдем, — иду по дорожке, а он следует за мной.

— Смешной, — тянется к Бусе, но тот клацает зубами. — И злой.

— Да, он такой, — улыбаюсь я. — Теть Нэль, тут к тебе.

— Ой, Ильдарчик, — спохватывается она. — Я не знала, что ты приехал.

— Утром сегодня, — улыбается парень. — А бабка Роза к тебе отправила. Травы ей нужны, опять желчный мучает.

— А что ж сама не пришла?

— Чувствует себя не очень.

— Ну посиди пока, я сейчас приготовлю сбор, — жестом приглашает к столу. — Машуль, напои гостя чаем.

Глава 15 Данияр*

Скрипя зубами, смотрю вслед удаляющейся Занозе и всеми силами держу себя на месте. Краска, набранная на кисть, тягучей струёй медленно ползет по предплечью. Вытираю ее об уже заляпанные в некоторых местах шорты и буквально заставляю себя вернуться к работе.

Всё правильно, всё как я хотел. И раз тётя её с этим пацаном отпустила, значит он адекватный, иначе хрен бы Машка за калитку вышла, да еще и в таком виде.

Но моя интуиция вместе с оперским чутьём продолжают жечь в самом некомфортном месте. Что-то тут не так.

«Это не интуиция, это слово на другую букву» — как всегда вовремя просыпается мое внутреннее «я». — «Ре …»

— Да не ревную я! — психую вслух и спрыгиваю с лестницы.

— Ты что-то сказал, Ярик? — отзывается тётя.

Слух у нее, конечно! Некоторые молодые позавидуют.

— Нет, тёть Нэль. Тебе показалось, — кидаю кисть в обрезанную пластиковую бутылку с водой, чтобы не встала колом на солнце, ухожу в тень покурить.

Теплый ветер приятно охлаждает разгоряченную, потную кожу. И голову.

— На-ка, вот, — тётя подает мне кружку с холодным домашним квасом. — Попей. И брось эту дрянь уже, — кивает на сигарету. — Сколько можно себя травить?

— Не ворчи, — улыбаюсь ей. Будто и правда в детство вернулся.

— Да что толку ворчать? — она проводит ладонью по моим мокрым волосам. — Ты ж взрослый, сам все знаешь, — хитро щурясь, поддевает меня.

— Угу, — только и остается хмыкнуть. — Скажи мне лучше, что это за пацан. Я его не помню.

— Он еще реже тебя приезжает. А в этом году, видишь, как интересно совпало. И тебя сюда привело, и его, — она присаживается рядом и похлопывает меня по плечу.

— Не он ли тот «туз»? — уперев локоть в колено, поворачиваю голову к тёте.

— Не он, Ярик, не он, — вздыхает она. — Но ничего в нашей жизни не происходит просто так. Каждое событие на нашем пути либо учит, либо оберегает, либо счастье приносит. Тут уж кому что необходимо в данный момент.

— И что же необходимо мне, по-твоему?

— Остановиться, — тётя идет к столу, наливает и себе уже нагревшийся квас.

— В смысле? — тянусь к ветке над своей головой, срываю узкий темно-зеленый лист и кручу его в руке.

— Вот ты приехал сюда отдыхать, а все еще куда-то бежишь. Забор этот, дом. Не денутся они никуда. От чувств бежишь. От себя. Нехорошо это. Неправильно. Вон, как у тебя вена на шее бьется, — она прикладывает два пальца туда, где и правда нервно стучит пульс. — Будто по деревне круги нарезал на своем велосипеде.

— Жарко, — пожимаю плечами.

— Ну, конечно, — смеется надо мной тётя.

— Может, ты зря Машку с этим пацаном отпустила? — сминаю лист в кулаке и отпускаю его лететь на землю.

— А чего ей с нами сидеть, Яр? Молоденькая, красивая девочка. Дом с тобой что ли будет красить? — снова язвит она. — Да и не я ее отпустила.

— А кто же? — усмехаюсь.

— Ты, — подмигивает она и поднимается со скамейки. — Пойду, прилягу на часок. И правда жарко сегодня.

Прислоняюсь голой спиной к шершавому стволу дерева и прикрываю глаза, слушая как над моей головой шелестит листва, жужжат насекомые и какая-то птица, вспорхнув крыльями, перелетает с ветки на ветку. По деревянной ножке стола ловко поднимается муравей-разведчик, чтобы глянуть, что же можно его рабочей бригаде утащить к себе в муравейник.

Обычно такие вещи меня успокаивают, но сейчас вена на шее продолжает биться в истерике, а в голове пулей застряло тёткино «ты».

Успеваю нарисовать себе два десятка самых страшных последствий Машкиного загула. Если с ней что случится, никогда себе не прощу. И вроде бы это отличный повод пройтись по деревне, поискать её, но я иду докрашивать стену дома, потому что вены жжет то самое чувство на букву «Р», и я снесу кому-нибудь голову, и отдых мой окончательно накроется медным тазом.

Закончив, решаю набрать Макса.

— Если ты позвонил, чтобы рассказать мне, как тебе там охрененно отдыхается, лучше не надо, — недовольно рычит он в трубку.

— Случилось что?

— Да, все, как всегда. Преступность и начальство имеют нас, ну а мы их. С переменным успехом.

— Тебя ждать в выходные? — тяну в себя новую порцию дыма, задерживаю на несколько секунд, пока все не начинает гореть.

— Стараюсь, Шам. Я пиздец как к вам хочу! Убивать тут скоро всех начну к чертям собачьим. А мне еще стажера пытаются втюхать. Всеми силами отбрыкиваюсь. Как там Машка?

— Нормально. Гуляет где-то тут, недалеко, — стараюсь отвечать максимально небрежно.

— Присматривай, ладно? Ты ж ее знаешь. Она без приключений на свою задницу и пяти минут прожить не может.

— Да куда ж я денусь? Присматриваю.

Отбиваюсь, засовываю мобильник в карман грязных шорт и присаживаюсь на корточки, чтобы отмыть кисти и руки.

Машки все еще нет. Ни через час, ни через два тоже не объявляется. Вечер уже. Где носит эту Занозу? Тетушка только улыбается тому, как я распаляюсь, играя желваками, и сам себя гашу, то башку поливая холодной водой, то глотая ледяной квас так, что связки прихватывает и голос хрипнет.

Я понимаю, что эту девчонку из себя просто так не выдрать, особенно когда она рядом, когда можно касаться, вдыхать ее запах. Нужны радикальные методы. Не хочу я ломать ей жизнь. Это нечестно.

С улицы с легким, теплым ветром до меня долетает ее смех, а следом мужской.

— Ярик, — тётя беспокойно ловит меня за запястье и качает головой.

— Ничего я ему не сделаю, — отдергиваю руку и иду встречать пропажу.

Машка вся из себя такая счастливая. Улыбка до ушей, на плече лежит чужая ладонь и мне хочется вывернуть ее в другую сторону, чтобы больше не касалась этой девочки.

Ну не нравится мне этот тип! По умолчанию! Скользкий, странный, подозрительный.

— Снова здарова, — Ильдар протягивает мне руку. Игнорирую, чтобы мои фантазии не превратились в жесткий реал. Я умею быть жестоким, работа обязывает. Машу и тётю пугать не хочется, да и для кармы вредно.

Глава 16 Мария*

С Шаманом мы так и не помирились. Можно сказать даже поссорились сильнее. Вчера он опять был у своей Вики. Гад такой! А на меня даже внимания не обратил. Ну и пусть. Я все равно буду веселиться, ему назло! Вот сегодня пойду с Ильдаром ночью на реку, отмечать праздник. А Дан пусть киснет со своей дурой Викой!

К утру так и не поменяла своего решения и первым делом иду к тетушке. Она сидит за столом в саду и монотонно раскладывает пасьянс.

— Теть Нэль, а где можно собрать цветов? — опускаюсь на лавку напротив.

— А тебе зачем? — отрывается от карт и придирчиво смотрит на меня.

— Мне надо венок сплести, — убираю волосы за уши.

— Ах, венок, — улыбка тетушки теплая и какая-то мечтательная.

— Ну да, Ильдар пригласил отмечать праздник Ивана Купалы кажется…

— Да, сегодня ночью, — кивает тетушка. — Хороший праздник. Только купальский венок особенный. Абы что в него не пойдет.

— Поможете?

— Бери корзину и за мной.

Возвращаюсь в дом за корзиной. Буся недоверчиво смотрит на меня, но так и не решается поучаствовать в авантюре. Вместо этого разворачивается и идет в комнату к Шаману. Предатель! Оба. Два сапога пара. Ну и фиг с ними.

— В венке должно быть не меньше двенадцати трав и цветов. Ромашки, васильки, барвинка, мята, резеда, любисток, — перечисляет тетушка, уверенно уводя нас в сторону леса. — Можно вплести ветви дуба и берёзы, папоротник, ветви ежевики. Иногда украшают лентами и яркими нитками. Но главный цветок все же Иван-да-Марья, — она указывает на целую поляну фиолетово-желтых цветов.

— Как красиво, — шепчу завороженно.

— Да, здесь и остановимся. Ты собирай, что нужно, а я в тенечке посижу.

Под руководством тетушки собираю нужные травы. Целых двенадцать разных видов. Она рассказывает про каждую травинку, все полезные свойства и магические спецэффекты. Интересно, заслушаться можно.

— Здорово, — делаю несколько фоток со своей разноцветной корзиной и отправляю Иве.

— Ты закончила. Пойдем? А то Ярик уже, наверное, проснулся.

Мне хочется съязвить, но я вовремя успеваю прикусить язык. Ни к чему расстраивать тетушку. Возвращаемся домой. Данияр и правда уже встал. Мало того, успел позаниматься, а теперь скрылся в летнем душе. Слышно только как льется холодная вода, а он фыркает.

Пожимаю плечами и сажусь за стол плести венок. Тетя Нэля приносит мне ленты для украшения и терпеливо поясняет, как и что делать правильно. Аккуратно вплетаю разноцветные нити и примиряю.

— Ну как? — поворачиваюсь к тетушке.

— Очень красиво, — улыбается она и смотрит мне за спину. — Мальчик твой оценит.

Даже не оборачиваясь, знаю, кто там стоит и прожигает взглядом между лопаток. Так и подмывает обернуться, но я не позволяю себе этой слабости. Все, у меня своя жизнь, у него своя.

До вечера еще много времени и надо как-то разгрузить голову. Тетушка приходит на помощь и находит мне занятия: готовлю, убираюсь, вместе поливаем ее теплицу. И так все складно и не напряжно, словно я здесь все жизнь живу.

Смеркается, а я с телефоном сижу на лавочке и ем сочное яблоко.

— Дочка, тебе пора собираться, — тетушка приносит чайник и чашки.

— Куда это? — доносится из окна настороженный голос.

Фыркаю и смотрю на часы. Семь тридцать. Ильдар обещал зайти в восемь.

— Да, спасибо, — поднимаюсь на ноги. — Присмотрите за Бусей? Не хочу тащить его с собой.

— Конечно, не переживай, — она невозмутимо разливает чай. — Закрой его пока в сарае.

— Хорошо.

— Мне кто-нибудь объяснит? — Шаман выходит из дома и хмурится.

Я не собираюсь ничего объяснять и демонстративно ухожу в летний душ. Вода в нем прохладная, то, что надо после дневной жары. Заворачиваюсь в полотенце и прошмыгиваю в дом так, чтобы не встречаться с Данияром.

Быстро вытираюсь. Трусики, сарафан и кеды. Еще легкий кардиган и я готова. Из распахнутого окна слышен стук калитки. Ильдар, наверное, пришел.

— Добрый вечер, теть Нель, Дан, — слышится его голос.

— Здравствуй, Ильдар, — отзывается тетушка, а Шаман молчит.

— Где моя спутница?

— Сейчас придет. Ты уж пригляди за ней.

— Обижаете, — хмыкает Ильдар. — За такой девочкой глаз да глаз.

Отчего-то его интонация мне неприятна, но я отмахиваюсь, как от назойливой мухи. Вот еще не хватало надумывать.

— Смотри мне, — смеется тетя.

Они о чем-то еще переговариваются, но я уже не слышу. Чуть не забыла самое главное — венок. Надеваю на голову и выхожу на улицу.

— Я готова, — три пары глаз устремляются на меня.

— Вау, Мария, ты офигенно выглядишь, — с придыханием говорит Ильдар.

— Спасибо, — смущенно отвожу глаза и жду, что скажет Шаман. Но он молчит. Глубоко затягивается и смотрит сквозь меня, словно и не видит вовсе. Обида с новой силой захлестывает меня, но я лишь стискиваю руки в кулаки и натягиваю на лицо улыбку. Для Ильдара!

— Хорошо погулять, — провожает нас тетушка.

Ильдар открывает калитку и пропускает меня вперед.

— Какой план? — без особого энтузиазма интересуюсь я.

Настроение стремительно приближается к нулевой отметке. На самом деле я ждала, что Шаман все же будет ревновать, не пустит меня никуда с другим. Скажет хоть что-нибудь. А ему просто все равно. Может я действительно ошиблась и нет никакой любви между нами? А что тогда есть?

— Все наши на реке. Пойдем туда? — долетает до меня вкрадчивый голос Ильдара. — Там вино и гитара.

— Хорошо, — безучастно соглашаюсь я.

Мне уже все равно куда идти. Весь запал, как-то быстро иссяк и осталась только усталость. Но я же не могу подвести парня, с которым договорилась погулять. Да и праздник посмотреть все-таки хочется.

Приходим на берег реки. Компания молодежи. Парни и девушки. Кто-то, как и я, с венком на голове, кто-то со стаканчиком в руке. Шумные. Смеются и о чем-то спорят.

— О, Ильдар! — замечают они нас. — Да не один, присоединяйтесь!

Глава 17 Данияр*

Пульс молоточками стучит в висках и никотин ни черта не помогает. Внутри полнейший дисбаланс, будто туда опустили мощный блендер и хорошенько все взбили в кашу. Наверное, это первый раз, когда я не могу договориться с самим собой. Придумываю десяток тупых отмазок, чтобы не пойти на этот праздник, и в два раза больше веских аргументов для того, чтобы пойти. Один из самых главных — ответственность за сестренку друга. Я все еще заставляю себя воспринимать ее именно так, даже когда бомбит от ревности.

Я совсем неправильный в обычной жизни. И те навыки, знания, мироощущение, что мне переданы по наследству, скорее как баланс добра и зла. То самое равновесие, которое, на мой взгляд, необходимо каждому.

Маша сломала систему. Как гребаный хакер, эта девчонка переписывает мои коды, настраивая их на себя. В мыслях она, в самых откровенных снах тоже она, и даже отпетая, язвительная сука — внутренний голос, тоже теперь на ее стороне. И мы с ним никак не сойдемся во мнении. Я привожу аргументы. Они тут же разбиваются смех Трофимовой, о ее сияющие глаза, наполненные жизнью, о изгибы ее тела.

— Что ж так тяжело вздыхаешь, Ярик? — рядом на завалинку присаживается тётя.

— Война чувств и разума, — рассмеявшись, тушу очередную сигарету в переполненной пепельнице и сплевываю горечь себе под ноги.

— Ты все сопротивляешься, — ее морщинистая рука похлопывает меня по колену.

— Четырнадцать лет, тёть Нэль. Четырнадцать гребаных лет между нами, — резко поворачиваю к ней голову. — Когда она в первый класс пошла, я … — благоразумно затыкаюсь. — Неважно это все.

— Ох, Ярик-Ярик, — вздыхает тётя. — Дело же совсем не в этом. Мужчинам всегда так трудно признать, что им страшно. Это мы, женщины, воспитываем вас такими. И жизнь, конечно. Ты боишься впустить эту светлую девочку в свой мир.

— Там грязно, тёть Нэль. Я совсем не святой. Ты просто многого не знаешь.

— Так Машенька приберется, — смеется тётка. — Знаешь, как она ловко веником орудует? А если чего не умеет, быстро и с удовольствием учится. От судьбы не убежать, мой мальчик, — она резко становится серьезной. — Рано или поздно догонит. Чем дольше ты сопротивляешься, тем меньше времени у тебя остается на счастье. Тем больнее, Ярик, оглядываться потом на дорогу, которой ты шел, сбивая ноги и кулаки в кровь. Один. Но это твоя дорога. Я могу лишь указать направления, а решать, куда сделать шаг, только тебе.

Она уходит отдыхать, а я усмехаюсь ее простым и одновременно сложным рассуждениям. Закрыв глаза, вдыхаю еще неостывший летний воздух, заглядывая внутрь себя.

Поднимаюсь с завалинки и направляюсь прямиком к реке, где местные проводят красивые обряды в поисках своих половинок.

Чем ближе я подхожу, тем сильнее щекочет под ложечкой и жжет в солнечном сплетении. В небо взлетают яркие икры костра. Эхом над водой разносится красивое пение старшего поколения, звонкий смех, плеск воды, гитара.

Иду по берегу, улыбаясь тому, насколько все вокруг завораживающе красиво. В этом есть своя энергия и своя магия, которой переполняется воздух. Он будто становится слаще и чище. Смакуя его на кончике языке, ищу ее — Занозу, застрявшую у меня под кожей.

Кто-то из девчонок, смеясь, ловит меня за руки, утягивает в хоровод. Особенное пение традиционных песен — тоже медитация. Слова резонируют внутри, создавая очень интересный эффект. Ты будто под легким наркотиком. Хочется улыбаться и танцевать с этими беззаботными людьми.

*На Ивана на Купала красна девица гадала

Где мой милый, ненаглядный где ты лада моя

Закрывай калитку тихонько ночью праздник то какой

Слышишь песен голос звонкий над кострами, над рекой

Все дороги засветились это было, не приснилось

Купала Ивана -Купала, Купала Ивана - Купала

Купала Ивана -Купала, Купала Ивана – Купала

— Где же ты, Машка? Не дай бог этот упырь тебя пальцем тронул. Я ему их по одному переломаю!

Крепче сжимая четки в кулак, решительно иду мимо старших женщин.

— Ты не туда идешь, парень, — поймав меня за руку, улыбается одна из них. — Мальчикам в другую сторону. Во-о-он туда, — указывает мне направление.

И я иду, нутром чувствуя, что она права и мне действительно надо туда. Несколько парней уже по пояс в воде, еще несколько раздеваются. В одежде туда вход воспрещен. За этим строго следят взрослые мужики, потягивая вино из фляжек.

Скидываю одежду. Шагаю в прохладную воду. Все мышцы сокращаются, резко выдавливая часть воздуха из легких. Ступни сначала скользят по илистому дну, а потом их слегка топит в нем и идти становится проще. В этом месте мне тоже по пояс воды. Она покачивается, разбиваясь о напряженную спину и пресс. Смотрю вперед. Течением к нам несет венки разного размера, из разных трав и цветов. Я не разглядывал, какой сплела себе Маша. Меня слишком бесил Ильдар, чтобы думать о каком-то венке.

Разгоняя пальцами прохладную воду, полностью отдаюсь во власть своего внутреннего «я». Глубже дышу, погружаясь в атмосферу: женское пение, легкий, теплый ветерок, касающийся обнаженной, разгоряченной за день кожи, плеск воды. О тыльную сторону ладони что-то упрямо бьется. Усмехнувшись, сжимаю это «что-то» в кулак, открываю глаза и смотрю на пушистый венок в своей руке.

«Это же твой, да, Заноза? Я уверен, что твой. Я тебя чувствую»

Выхожу из воды. Один из мужчин протягивает мне фляжку с вином. Делаю глоток и иду к своей одежде, аккуратно сложенной на толстом бревне. Кое-как натянув шмотки на мокрое тело, морщусь от того, что они прилипают, и направляюсь обратно к костру. В него подкладывают поленья, готовя к обряду. Пламя трещит и взмывает к небу, отправляя ввысь сноп искр.

Звонко смеясь, с реки возвращаются местные девушки. Каждая из низ смотрит на венок, зажатый в моей руке. А следом за ними Маша. Спотыкается о камень, лежащий прямо перед ней. Дергаюсь вперед, чтобы поймать, но я еще слишком далеко, да и она, тихо выругавшись, судя по движению губ, легко ловит равновесие. Поднимает взгляд на меня. Останавливается. Опускает его на венок и снова поднимает на меня.

Глава 18 Данияр*

Маша, наверное, не знает, что означает наш прыжок по древним традициям предков. А они рождены не просто так. За каждой стоит какая-то реальная история, а то и не одна.

Нам подносят по кружке вина. Пьем. Оно сладкое, с насыщенным ягодным вкусом. Градуса в нем практически не ощущается, но это обман. Даже меня слегка ведет уже через несколько минут, а у Маши глаза хмельные, мутные. Веснушки на переносице и щеках так похожи на искорки.

Ааа, мать его! Какая же красивая! Еще и уязвимая сейчас. Надо уводить ее отсюда, пока не поздно. Как раз зевает и не особенно сопротивляется, когда прямо от костра я увожу ее в сторону дома.

Песни и смех постепенно стихают. Жужжат комары, квакают лягушки, а в моей ладони теплая ладонь девочки, от которой сердце, несмотря на все уговоры, бьется быстрее.

В дом заношу ее на руках. Чувствую легкое прикосновение губ к шее. Вероятно, случайное, но его оказывается достаточно, чтобы мой мир взорвало яркой вспышкой.

Бережно укрываю Машу простыней. Из своей комнаты забираю новую пачку сигарет и отправляюсь на улицу. Сворачиваю к сараю, забираю оттуда бутылку горючего и сажусь на крыльцо.

Хорошо-то как. Наконец, тишина. И даже скулеж запертого в сарае Буси уже не мешает мне слушать, как шелестит трава и стучит собственное сердце. Но все же сжаливаюсь и выпускаю несчастного. От радости едва не облизывает меня с головы до ног, снова очень активно выражая благодарность. Пусть. Я сегодня добрый и отчего-то счастливый.

Снова сажусь на крыльцо и тру ладонью область на груди, где неспокойно урчит мотор.

Спит моя зеленоглазая Заноза, всё, можно уже не тарахтеть, как соседский трактор.

Подношу бутылку к губам и прямо из горла делаю маленький глоток чистейшего деревенского самогона на абрикосах. Тётка сама делает, так что уехать из отпуска в больничку я не боюсь.

Поднимаю взгляд к небу. Какое оно здесь, ммм… Закачаешься. От градуса уже прилично штормит и звезд перед глазами становится в два раза больше.

Поставив бутылку на крыльцо старенькой тёткиной избушки, снимаю с руки четки, намотанные как браслет, и медленно перебираю бусину за бусиной, в каждой из которых спрятана руна. Надо вплести туда что-то для спокойствия, а то есть риск спиться к концу отпуска такими темпами.

Сделав еще один маленький глоток самогона, чувствую, как жжет горло, и огненная вода с отдаленным привкусом абрикоса стекает в желудок.

— Ну, Машка! — ругаюсь вслух. — Точно Заноза, иначе не назовешь! Застряла в башке и зудит-зудит-зудит. По заднице бы тебе дать, в чемодан и домой ближайшим поездом. Но нет же, не отправляю…

«Дебилушка» — язвит внутреннее «я».

И в этот раз я с ним даже не спорю. Звезд на небе становится все больше. Раза эдак в четыре. Но я иначе сегодня не усну, поэтому надо добить эту прекрасную тару до дна, чтобы упасть и отрубиться.

— Мрр-мяу, — раздается прямо под ногами, и черная голова соседского кота трется о штанину. Меня качает, и ладонью по изогнутой спине я попадаю только со второго раза.

«Ооо, Сатурну больше не наливать» — проносится в голове.

Нахлобучивает капитально. С «допить» я явно погорячился. Еще раз погладив кота, поднимаюсь, ловлю равновесие, уперев ладонь в шершавую стену, обитую доской, и плавно шагаю в сторону входа в дом.

Дверь открывается с тихим, уютным скрипом. Буся прошмыгивает первым и уверенно сворачивает к моей спальне. Вот же настырный. Скинув шлепанцы, босиком крадусь за ним. Пару раз заносит по дороге.

— Чёрт, вечность так не напивался. Всё эта неугомонная девчонка!

Права тётка. Пра-ва! Признаю, проиграл. Я люблю Машку. Вот, сам себе признался. Надо с ней поговорить. Может, шаги какие-то навстречу сделать. Свидание? Я хоть раз был на свидании?

Мля-а-а… Я основательно перебрал. Думать об этом буду утром.

Вхожу в комнату. Из окна на кровать попадает свет луны. Плюхаюсь пузом на смятое покрывало и ловлю такие мощные вертолеты, какие нам в армии не устраивали. Завтра хреново будет. Да и бог с ним.

— Спать, — пьяно командую сам себе.

Отключаюсь по щелчку. И такое мне снится. С ума сойти!

Под ладонями нежная кожа и изгибы красивого тела. Ноздри щекочет аромат полевых цветов, а член сжимает узкая, влажная плоть. Зеленые глаза смотрят на меня в упор. Губы Занозы приоткрыты. Она томно облизывает их, двигаясь на мне и царапая острым ноготком по груди. А ее потяжелевшие полушария с темными сосками покачиваются в такт нашего шикарного секса.

Младшая сестренка лучшего друга, практически брата. Запретная, далекая, несносная. Восемнадцать ей. Что я делаю?

Жадно трахаю! Макс точно меня грохнет.

Плевать. Я же пьяный и все это сон, поэтому можно. И по жопе дать, наконец, этой Занозе!

Смачно припечатываю ладонью по ее ягодице. Машка сладенько стонет, у меня колом стоит прямо внутри нее. С шипением переворачиваю нас и оказываюсь сверху. Тону в ее глазах, впиваюсь в губы.

О-о-о, щет, как это охрененно, ощущать ее тесноту и жар!

Мы целуемся, несемся куда-то к звездам. Уже почти дотягиваемся до них …

Глаза открываются сами, обламывая мне чертов оргазм. Комната плывет и кружится. Солнце палит в окно, во рту сушняк, в трусах болезненно пульсирует.

Вот это ни хрена себе самогон у тётки! Как подросток, чуть в трусы не кончил.

Штормить меня немного перестает. Возвращается нормальное зрение, и я трезвею буквально на раз-два-три.

— Машка, какого… лешего?! — ошалело смотрю на вполне реальную голую сестру лучшего друга.

Заноза садится на кровати. Красивая, писец! Волосы растрепанные, щеки розовые. С голой груди сползает простыня. Я зажмуриваюсь.

Нет. Нет же, я не мог этого сделать! Я с собой только на свидание договорился. Наше, мать его, первое! А не на вот это вот все!

— Данияр, ты чего? — зовет по имени. Так редко я его слышу. Давно и напрочь Шаман, еще с интерната. — Тебе не понравилось? — взмахивает пушистыми ресницами.