Ты принадлежишь мне

Глава 1

— Матерь божья, — шепчу я онемевшими от волнения губами. А затем тихонечко так приподнимаю одеяло и едва не ахаю, почти уже пребывая в обмороке. Я — девушка приличная. За свои двадцать семь лет такого ни разу не случалось. А тут… тут у меня аж звездочки в глазах от шок-контента.

И он, этот шок-контент между прочим, лежит себе смирненько да посапывает, и явно не парится, что у нас с ним… прости, господи, был секс. Точно был. На мне нет белья. Губы, трогаю, ох, припухли. Мы еще и целовались. Просто катастрофа. Да как я могла? Ладно, в свое оправдание скажу, что незнакомец — красивый.

Словно модель с обложки глянца, только живой, рядом со мной, судя по всему, в довольно дорогом номере отеля. У мужика высокие скулы, как у древнегреческого бога, темные короткие волосы, и тело… Моя бы воля, я бы закашлялась.

Сплошной грех: кубики пресса, уходящие вниз V-образной линией, бедра мощные, как у атлета, готового взять тебя прямо здесь и сейчас. Запах мускуса и секса все еще витает в воздухе, и у меня аж внизу все сжимается от воспоминаний — как он входил глубоко, ритмично, заставляя забыть обо всем.

Но… все это, конечно, здорово, да только для меня это… немыслимо. Божечки! О чем я только думала, когда пила тот коктейль? Больше не пью! Никогда! Точка!

А что, если он проснется и захочет еще? Нееет! Точно нет! Ни за что!

Осторожно выскальзываю из-под одеяла и тут же взглядом скольжу по номеру. Сумка валяется у двери, платье смято в комок рядом. Какой стыд… мамочки…

Хватаю трусики — натянула, лифчик — защелкнула, платье — накинула, молнию вверх, не глядя в зеркало. Туфли? Где мои туфли? А вон они — под кроватью. Приседаю на корточки, вытягиваю их — тихо, тихо!

И тут он шевелиться начинает. Нееет! Только не просыпайся… Прошу!

Незнакомец переворачивается на другой бок. Одеяло сползает, словно его сам демон скидывает, открывая мне взор на мужскую спину — мускулистую, с ямочками у поясницы. О боже, не смотри, Арина! Отвернись немедленно.

Где моя сумка вообще? Вон и она. Хватаю ее и пулей из номера. Лифт не жду, бегу по лестнице. Так быстрее и спокойнее. А у самой столько всего в голове, что хоть волком вой.

Стоп! Никаких мыслей! У меня же… Точно! Через час у меня собеседование. На него мне опаздывать нельзя. Я прошла десять этапов, чтобы дойти до финала. Мечтала попасть в эту фирму еще как выпустилась из института. Но у них там то вакансий не было, то я уже работала и как-то резко уволиться не комильфо было. А тут все карты удачно сложились.

Так что нет… Плевать на все невезения сегодняшнего утра. Я должна забрать себе эту должность.

***

— Садись, — сестра Светка открывает дверь своей машины. На заднем сидении ее двое детей выясняют отношения, чья там то ли шоколадка, то ли палочки.

— Спасибо, — улыбаюсь я, запрыгивая в салон. — Ты очень вовремя. А то с транспортом нынче беда.

— Еще бы, от нас только на лошадях до твоего роскошного офиса. Когда уже власти обратят внимание, что людям надо на чем-то добираться? Не каменный век же.

— Во-первых, меня еще не взяли на ставку. Я пока стажер, а во-вторых, не беда. Буду раньше вставать.

— Я читала, — начинает свою болванку сестра, срываясь с места. — Что в “GP” очень трудно работать, они часто оставляют на сверхурочные.

— Мне все равно, это же карьера.

Я ерзаю на сидении, до сих пор не веря, что меня взяли. Чудом вчера успела на собеседование и попала в число финалистов. Нас взяли в команду новичков. Конечно, еще не факт, что именно я пройду на место. Стажеры проходят практику три месяца, и оставляют далеко не всех. Надо показать себя, как говорится, во всей красе.

— Карьера детей не делает, — сестра кивает на заднее сидение, где творится хаос.

— Те, кто делают детей, тоже карьеру строят, — подмигиваю ей.

— У него просто командировка.

— Пятая за последний месяц? — кошусь на сестру. Даже мама склоняется к тому, что Светке муж изменяет. Недавно его повысили и перевели в другой офис. И он неожиданно стал разъезжать по городам, словно знаменитость какая-то.

— Ты же знаешь, что у них много контрактов, — оправдывается Света.

— Знаю, а еще я знаю, что хочу быть уверена в себе и в завтрашнем дне. Поэтому буду строить карьеру.

— А как же счастье?

— Как будто счастье только в мужиках, — бурчу я, представляя свое рабочее место. Как же долго я шла к этой работе. Столько сил приложила. Бессонных ночей.

— Ну да, счастье - сутками сидеть за ноутом, листая дурацкие справочники.

— Они не дурацкие. И… не переживай. Ни один мужчина не сможет вызвать ураган в моей душе. Такой еще просто не родился.

Сестра поджимает губы, закатывая глаза, но разговор решает не продолжать. Мы обе знаем, чем он закончится.

Остаток пути доезжаем относительно молча. Сестра высаживает меня у стеклянного здания "GP" и желает удачи. Что ж, удача мне не помешает.

Выхожу на улицу, морщусь от мороси, что срывается и падает на лицо. Вот же… погода могла быть и приятнее в столь важный день. Ладно, ерунда! Делаю глубокий вдох, поправляя пальто.

— Ты справишься, — шепчу себе и ныряю в холл. Мне нужно на 15-й этаж, на самую верхнюю точку. Прямо к звездам.

Оказавшись в нужном месте, оглядываюсь с открытым ртом. Офис — мечта: открытые пространства, панорамные окна, сотрудники в костюмах. Прямо будто в сериал попадаешь.

— Арина? — меня окликает женщина с короткой стрижкой в круглых очках. — Добро пожаловать! Меня зовут Юлия, я сегодня отвечаю за новеньких. Пойдем.

И она ведет меня вдоль столов, показывает мое рабочее место, кухню, дамскую комнату, где и кто из начальства сидит.

— А нам туда, — после небольшой экскурсии кивает она в сторону конференц-зала. — Ты же не знакома с нашим директором? Он не был на вашем собеседовании, но лично будет курировать группу новичков. Как раз через пару минут начнем совещание.

Глава 2

Я хватаю блокнот и пытаюсь им прикрыть лицо, пока этот Грацкий двигается львиной походкой к основанию стола. В одежде он выглядит, кстати, не менее солидно. Рубашка, пару верхних пуговиц расстегнуты, пиджак и джинсы. Последний элемент придает ему некую дерзость и расхлябанность. Волосы короткие, темные, как ночь, виски выбриты, щетина едва прослеживается. Но… будем честны, ему идет. От Грацкого так и прет тестостероном.

Он останавливается, за ним еще двое: полноватый мужчина с добродушными глазами и светлыми волосами, и девушка — роковая красотка. У них тут что? Людей по внешности берут? Она прямо под стать ему. Вся из себя такая: фигура как у песочных часов, грудь высокая, округлая, губы явно подкаченные, и строгий офисный черный костюм. Красотка… одним словом.

— Ты чего? — слышу рядом с собой мужской голос коллеги, кажется, Димы. Он тычет на блокнот в моих руках, и я нервно улыбаюсь ему в ответ.

— Я просто… волнуюсь, — несу ерунду и мысленно хороню свою карьеру.

— Вот, — он протягивает мне леденец, пока я недоумевающе хлопаю ресницами. — Сладкое успокаивает.

— А… спасибо.

— Не переживай, думаю, первый день не будет слишком загруженным, — подбадривает Дима, поправляя очки на переносице. Знал бы он, что у меня здесь ситуация — полный капец.

— Доброе утро, новички, — голос Грацкого разносится по конференц-залу низким, бархатным баритоном, от которого у меня внутри всё переворачивается.

Он опирается ладонями на стол, и его светлая рубашка натягивается, обрисовывая каждый мускул. Нет, Арина, прекращай. Ничего в этом мужчине привлекательно нет. Ну почти. Ну… Черт, как мне тут работать? Да он же выгонит меня, как только узнает.

— Меня зовут Артур Владимирович Грацкий, — продолжает приветствие мой ночной знакомый. — Я буду вашим наставником на ближайшие три месяца. И да, я требую полной отдачи.

Грацкий обводит взглядом небольшой кабинет, и мне делается душно. Хочется открыть окно и наполнить легкие прохладным воздухом, а не это все. Я себя просто ненавижу. За секс. За коктейль. За то, что прекрасно помню прошлую ночь.

В моей жизни такого не было. Я если и спала с кем-то, то только через свиданий пять, а то и десять. И таких кандидатов у меня было всего два. Один в университете, другой на первой работе. Оба случая хэппи эндом не кончились. А тут… Тут одна чертова ошибка будет стоить моей карьеры. Мечты. Стольких усилий…

— Мы будем работать жёстко, — продолжает он, и его взгляд скользит по новичкам, то есть нам. В какой-то момент он достигает и меня. Я тут же вся выпрямляюсь, словно мне в спину палку затолкали, и принимаю максимально сосредоточенный, строгий вид. Вдруг прокатит? И Грацкий… будь оно неладно, задерживается на мне на долю секунды дольше, чем нужно. Или это уже паранойя? — Но справедливо. Покажите, на что способны — и место ваше.

Дима рядом тихо выдыхает:

— Круто! Всегда мечтал здесь работать.

Я тоже…

Роковая красотка — её, кажется, зовут Вероника — кладёт на стол папку и улыбается так, будто знает все тайны мира. Или хотя бы мои. Божечки-кошечки, да что ж такое…

— Нам с вами предстоит разработать стратегию продвижения для нового клиента. Это колбасный завод. Сегодня будет встреча с их представителем, и на нее со мной поедет… — он делает паузу, листая что-то в планшете. Слишком затяжную. От которой у меня внутри все сжимается.

— Арина Светлакова, — звучит, как удар грома, мое имя.

2.2

Мое имя эхом отдается в ушах, словно кто-то ударил в колокол прямо внутри черепа. Волна жара поднимается от кончиков пальцев до корней волос, заставляя кожу гореть, а сердце колотится так яростно, что, кажется, оно вот-вот вырвется из груди и убежит прочь от этого кошмара.

Арина Светлакова — это я, и в этот момент я ощущаю себя обнаженной, словно под прицелом десятка глаз, хотя на мне аккуратный офисный наряд. Но теперь он жмет везде, ткань липнет к вспотевшей спине, а в горле стоит ком из паники и стыда, смешанного с тем запретным ночным происшествием. Иначе ведь и не назвать.

Я сглатываю, пока Грацкий медленно поднимает взгляд от планшета. Ну зачем? Пялился бы в него и дальше. Глаза у него как пропасть во тьму. Красивые, конечно, но при этом опасные, кричащие о том, что никто не смеет идти против этого человека. И когда он смотрит на меня этими глазами, кровь в венах стынет, превращаясь в натуральный лед.

Я впиваюсь ногтями в блокнот, чтобы хоть как-то подавить панику. А вдруг… он не узнает меня? Мало ли, он тоже был хорошо “подшофе”, плюс в номере было темно… Он же мог и не запомнить мое лицо, верно?

Дыхание у меня сбивается. Даже частые вдохи не помогают. Вот же… ситуация.

— Арина, — повторяет он, и его голос будто проникает под кожу, как воспоминание о чертовых поцелуях. — Ты поедешь со мной на встречу. Будешь ассистировать. Вопросы?

Вопросы? У меня их миллион, но ни один не вырвется наружу — только немой ужас в глазах, который я пытаюсь спрятать за вежливой улыбкой, натянутой, словно маска. Коллеги вокруг переглядываются, Дима рядом тихо поздравляет меня, его очки поблескивают под лампами. Я кое-как киваю, а сама уже вся взмокла от нервов.

Остаток совещания превращается в вечность. Каждая минута — пытка. Смесь вины, которая грызет изнутри, как кислота, растворяя мою уверенность, и нервного срыва. Я ведь на пределе… до того волнуюсь.

Наконец, Юлия объявляет, что совещание завершено, и все тут же поднимаются. Шум стульев, шелест бумаг, болтовня новичков — все это сливается в фоновый гул, а я так сижу парализованная, пока Грацкий не кивает мне:

— Арина, через десять минут в холле.

И удаляется, словно его ни я, ни тем более мое полуобморочное состояние не волнует. Может, все-таки не узнал? Ну а вдруг?

На негнущихся ногах я выскальзываю из зала. Иду, спотыкаюсь, вся в мыслях, от которых лихорадит. Неужели моя карьера закончится не начавшись? Уверена, как только мы останемся с ним один на один, он попросит меня уволиться. Да кому нужны эти служебные романы? От них одна морока. И в нашей истории морока — это я.

Пару минут еще сижу за своим столом. Вздыхаю. Собираюсь морально. Затем вижу Грацкого, который движется к лифту, и с неохотой поднимаюсь сама. Поправляю рыжие пряди, заглянув в зеркальце, наношу помаду на бледные губы. Вроде неплохо.

А там, у лифта уже стоит он — мой босс. Словно сам дьявол воплоти, при виде которого я, с одной стороны, напрягаюсь, с другой, испытываю странное влечение. Запретное. И абсолютно не нужное.

Подхожу ближе, но тут, к счастью, и лифт подъезжает. Хотя к счастью ли?..

Двери открываются, и мы входим вдвоем. И до меня только теперь доходит, что никто больше не зайдет. Тут только мы. Я и этот Грацкий.

Я прижимаюсь к стенке, уставившись на табло. Скорее бы! Ну что ж так долго едет! 15, 14, 13. И вдруг Артур подает голос, заставив ворох мурашек скатиться по моей спине.

— Арина, — складывает он буквы в мое имя, заставив вздрогнуть.

Я перевожу на него взгляд… Узнал? Ну точно… Теперь он меня уволит.

__

Ставим ставки, узнал или не узнал?

Глава 3

— Волнуешься? — его вопрос заводит в тупик. Еще и таким тоном, каким-то, с одной стороны, будничным, равнодушным, с другой, этот взгляд, пронизывающий до самых косточек, заставляет ежиться.

Ничего не понимаю…

— Да, — честно говорю, хотя волнуюсь больше из-за него, чем из-за встречи с клиентом. И сразу воспоминания бьют ключом, особенно утренние. Как этот мужчина лежал обнаженный на кровати, и я… стыдливо ползающая по полу в поисках своих трусиков.

Тем временем лифт опускается вниз медленно, словно кто-то поставил ему на понижение скорости. Еще и Артур стоит близко — пожалуй, близко для босса. Разве он не должен держать расстояние? И… раз мы одни, чего он прямо не скажет, что узнал меня? Или, как минимум, что хочет уволить?

Я делаю глубокий вдох, и аромат, чисто мужской, с ноткой дорогого парфюма обволакивает меня, словно невидимая паутина.

Не знаю, как так получается, но я интуитивно делаю несколько шагов назад и упираюсь спиной в стенку лифта. Наверное, это потому, что Артур нагло скользит взглядом по моему лицу, словно изучает каждую черточку: от рыжих прядей, выбившихся из прически, до губ, которые я только что накрасила. На его лице появляется полуулбка, но не добрая, нет, скорее опасная. Хищная. Дьявольская…

— Хорошо, — произносит он, будто сделал какие-то выводы. Так что… Меня не уволят все-таки? Или он оставил это на десерт?

— Я хотела сказать, что… — вылетает у меня, но Грацкий перебивает.

— Ты должна будешь показать на, что способна, — звучит, будто с намеком. Или я опять слышу не то, что нужно?

— На работе я всегда проявляю полную отдачу, — тараторю, часто хлопая ресницами и поглядывая на этого сущего Люцифера. Стоит отметить, что лицо ему досталось реально красивое. И вот эта татуировка в области шеи, я ее и не заметила в номере. Она еще больше кричит, что Артур человек явно хитрый, и мне бы стоило держаться от него подальше. Несмотря на то, что между нами было.

— На работе? — он делает шаг ближе, словно зверь наступает.

Лифт дергается на очередном этаже, и я уже думаю, сейчас войдут люди, и давящая атмосфера, наконец, испарится, но двери упорно не открываются. Мы все еще одни. Он поднимает руку, тянется ко мне так, если бы дотронулся до моей шеи, но меняет немного направление и поправляет мой воротник. При этом умудряется задеть пальцами кожу, вызвав ворох мурашек. Обжигающих. Запретных.

— Арина, в нашем деле, — звучит с нескрываемой усмешкой, — отдаваться на сто процентов нужно везде.

— Я не…

— Наш этаж, — показывает он на лифт, который начинает открывать двери.

А дальше я просто выбегаю, словно вырываюсь на свободу. И уже ни о чем не думаю, даже о том, что могу выглядеть странно, и что по итогу не знаю, где вообще припаркована машина Грацкого. Только оказавшись на улице, до меня вновь доходит, что свобода — временное явление. Сейчас как сядем в салон и все, выпущу дух.

Черт… да где же были мои мозги вчера? И почему этот демон не говорит ничего про ночь и мое увольнение?

— Светлакова, — разлетается его хрипловатый, но такой бархатистый голос по подземной парковке. — Географией ошиблась.

— Что?

— Налево будешь от мужа ходить, а моя тачка здесь — справа.

— Ага, — мысленно я показываю ему средний палец, вот же, гадости какие говорит, в реальности же, кивком отвечаю и семеню к нему — прямиком в логово.

Артур стоит у чёрной Феррари, которая уже заведена. Свет фонарей отражается в тёмном лаке кузова, и на секунду мне кажется, что машина — продолжение самого Грацкого: холодная, дорогая, безжалостная. Сущий монстр. Артур не спешит садиться. Он ждёт. Руки в карманах брюк, плечи расслаблены, но в глазах — тот же голодный блеск, что и в лифте.

Сглатываю и подхожу ближе. Какое-то у меня дурное предчувствие.

— Прости… те, — добавляю, забыв, что мы на “вы”. — Я немного растерялась.

— Я уже понял. Внутрь, — коротко бросает он приказным, властным тоном. И я обхожу его, дергаю ручку задней двери, хочу уже сесть, как Грацкий останавливает. — Не туда, Арина. Со мной, — он делает паузу, как будто намекает, что я не имею право сказать ему “нет”. — Ты садишься рядом со мной.

3.2*

Пальцы так и замирают над ручкой задней двери. Сесть рядом с ним? А это обязательно? Блин, вот спящим Грацкий казался более милым, что ли, теперь же от него веет чем-то таким, от чего меня аж в дрожь бросает. Я тут от замкнутого пространства в лифте едва дух перевела, а уже по новой надо собирать волю в кулак. Но делать-то нечего. В конце концов, этот человек — мой шеф. И пока меня не уволили, придется подчиняться.

— Я… я просто думала, что у вас водитель.

— Сегодня я сам, — коротко бросает он. — Садись.

Мой мозг кричит, что лучше бы я осталась работать на старом месте, перебирала себе бумажки, болтала с девчонками и уходила домой за десять минут до конца рабочего дня. С другой стороны, то была не работа. А здесь — возможности… Мечта. Будущее.

Крепись, Арина! Выбора нет. И я опускаюсь в низкое кожаное кресло. Грацкий захлопывает дверь, затем обходит машину спереди. Его силуэт в свете фар кажется привлекательно пугающим. Артур садится за руль, и салон мгновенно сжимается в моем мозгу до размеров клетки. Всего тридцать минут, утешаю себя, и мы прибудем в офис к клиентам. Все… получится.

Двигатель ревёт. Машина срывается с места, выезжая с парковки на мокрый асфальт. Быстро. С диким адреналином, заставляющим волоски на моем теле трепетать от страха и непонятного возбуждения.

— Ремень, — командует Артур, не глядя.

Я тянусь к ремню, пальцы почему-то дрожат, и когда мы тормозим у поворота, Грацкий это замечает. Тогда он берет инициативу на себя: перехватывает мою руку, убирает ее и тянет ремень за язычок сам. При этом в самый последний момент его пальцы то ли случайно, то ли специально касаются на долю секунды моего бедра. Я сглатываю, ведь он задерживается дольше, чем того требует ситуация.

Ощущение, что время замирает, превращаясь в вечность. Кожа, даже будучи защищенная одеждой, под подушечками его пальцев вибрирует, словно от электрического разряда. Я не дышу. Только смотрю прямо, как дурочка, прокручивая в голове, специально он тянет резину или это банальная случайность.

Наконец, Грацкий отстраняется, щелчок металлического штифта эхом отдается в салоне. Он снова переключается вниманием на дорогу, пока я пытаюсь прийти в себя. Ну и тайком, конечно, поглядываю на Артура. Он ведет одной рукой, вторая лежит на рычаге переключения передач — расслабленно, но с той властной уверенностью, будто весь мир подчиняется его воле. Включая меня.

— Расскажи о себе, — спокойно говорит, а я тут в таком напряжении, что и двух слов едва могу связать. И ничего, кроме узнал — не узнал, у меня не крутится на языке. Мы точно… должны разговаривать?

— Это… неинтересно, — шепчу я, теребя ремешок сумочки.

— Если бы великие люди делили мир на интересно и не очень, боюсь, человечество бы вымерло.

— Великим умам нет дела до простых смертных и их грехов.

— Грехов? — переспрашивает он, и я прикусываю язык. Зачем про грехи-то ляпнула? Наша ночь с ним как раз относится к той категории, за что Еву в ад сослали.

— Я имела в виду… — начинаю я, но голос срывается. — Просто… обычная биография. Университет, стажировка, временная работа и мечта о «GP». Ничего такого, как у всех.

— Ты думаешь, мы нанимаем обычных сотрудников?

Грацкий кидает на меня взгляд, такой… больно снисходительный. А я и не знаю, что ему ответить. И вообще не понимаю, что он от меня хочет. Если уволить, так бы и сказал. А если… нет, то... Сложно. Тогда бы мы обсудили наш грех еще до того, как я села в салон его дорогой машины. Что-то… тут не так. Только что, я не пойму.

— Ты прошла не один этап, — продолжает он то ли хвалить, то ли констатировать факт. — Тебя выбрали из тысячи претендентов. Это не обычность. Это… — он делает паузу, и я чувствую, как воздух в салоне тяжелеет. — Выбор.

Машина тормозит на светофоре, и Артур поворачивается полубоком ко мне. Смотрит пристально, словно видит насквозь: каждую мысль, каждый страх, постыдный фрагмент воспоминаний о вчерашней ночи. Я перестаю дышать, потому что перед ним я — соринка. Он директор в огромной корпорации. У него есть должность. Репутация. Знания. Имя. А у меня… ничего из этого нет. И я уверена, что Артур прекрасно понимает это. Понимает, что я слежу за каждым словом, чтобы не упустить единственный шанс на успех.

Светофор щёлкает зелёным, и Артур, наконец, отворачивается и давит на газ. Слава богам, что придумали зеленый свет.

— А вы… — вырывается у меня, прежде чем я успеваю прикусить язык. — Вы всегда так… внимательны к новичкам?

С его губ слетает усмешка, словно я спросила ерунду.

— Нет, — отвечает, не глядя. — Только к тем, кто мне потенциально интересен.

Я сглатываю и задумываюсь, о каком интересе речь. Может… мне стоит спросить у него в лоб? Про то, как будет обстоять моя судьба здесь, несмотря на прошлую ночь? На ошибку, о которой я уже тысячу раз пожалела.

— А если… — начинаю я, волнуясь, не зря ли рискую, но он перебивает.

— Если что?

— Если… человек совершил ошибку? — шепчу я, решив пойти с намеков, так сказать, издалека. — До… до работы.

Вместо ответа в салоне повисает тишина. Долгая. Тяжелая. Только гул двигателя и стук моего сердца ее разбавляют.

Глава 4*

На встрече с клиентом Артур заставляет меня все фиксировать в блокнот и при этом не раскрывать рта. Я в целом не против, тем более толком ничего не знаю, ни про фирму, ни про их потребности. Мне нужно учиться, и рядом с Грацким это выходит отлично. Он задает точные вопросы, тут же на ходу предлагает им решения по продвижению, и я поражаюсь тому, насколько интересный у него подход. Маркетинговые идеи звучат довольно свежо, необычно, плюс Грацкий просчитывает какие-то моменты наперед.

Отдаю должное, он реально крутой спец. В какой-то момент я заслушиваюсь его красноречивыми речами, и не только я. Клиент тоже держит рот открытым и даже соглашается выделить нам огромный бюджет, хотя изначально планировалось в два раза меньше.

Через два часа мы выходим на улицу: я разглядываю блокнот, полный заметок, а Артур с кем-то говорит по телефону — раздает поручения. Он стоит на парковке, и прохладный осенний ветер развивает уголки его пиджака, он не надел куртку. Высокий. Широкоплечий. В черном костюме и черной рубашке. В туфлях натертых до блеска и с этой выбивающейся из общего колорита татуировкой на шее. Он выглядит как модель с билборда, на которую можно смотреть вечно.

Но я отрываю взгляд, потому что это опасно. Опасно для моей головы, которая и так забита мыслями о нем, и для карьеры, которая висит на волоске. "Становятся моими" — эти слова все еще эхом отдаются в ушах, словно приговор. И почему мне кажется, что они имеют какой-то иной подтекст? Черт, Арина, соберись! Ты здесь не для того, чтобы пялиться на босса, а чтобы доказать, что достойна места в одной из лучших фирм нашего региона "GP".

Артур заканчивает разговор, убирает телефон в карман и поворачивается. Его взгляд, эти темные, словно глубокая черная ночь, глаза, останавливается на мне.

— Ну что, — говорит он, подходя ближе. — Как тебе первая встреча?

— Было… круто, — выдавливаю я.

— Круто?

— Да, ну… в плане… на моей предыдущей работе шеф хоть и был спецом, но выбивать бюджет совсем не мог. А вы… вы просто раскатали клиента, — не знаю, зачем я хвалю Артура. Это происходит без моего ведома. Наверное, я просто вдохновлена им и его подходом.

Грацкий усмехается, и эта усмешка совсем не добрая, она больше похожа на реакцию демона, который видит перед собой сорняк. Артур останавливается в полуметре от меня, и ветер треплет его волосы, делая его еще более... живым. Реальным. Тем самым мужчиной из отеля, который касался меня так, будто знал каждую точку на моем теле.

— Если ты не можешь взять с клиента нужную сумму, то тебе лучше уволиться, — беззаботно сообщает он так, словно это проще простого. Нет, может, для него оно и легко, но, сколько лет он в этой сфере, и сколько я.

— Садись, — он кивает на машину, и я сажусь. А через минуту, когда Грацкий уже за рулем, сообщает. — Сегодня в офисе отключили свет до вечера, так что всех отпустили. Ты свободна.

— Правда? — радуюсь я, пожалуй, даже слишком.

— Так любишь бездельничать?

— Нет, я просто…

— Говори адрес, — он проводит пальцем по экрану на панели и смотрит выжидающе на меня.

— Что? Какой адрес?

— Твоего дома, — напирает Грацкий, будто уже устал ждать, пока я оживу. Где-то внутри у меня срабатывает спасательный маячок, что это плохо. Ошибка. От этого человека веет опасностью и чем-то таким, от чего по коже бегают мурашки.

— Я… я могу и сама, вам не нужно…

— Арина, — вздыхает он, явно устав объяснять все по десять раз, как какому-то ребенку. — Я дважды не спрашиваю.

Делать нечего, приходится сообщить адрес. Радует только одно, я живу с родителями, и отец часто бывает дома. Правда все, что связано с отцом, меня в целом не радует. Из-за него все это и произошло, из-за него моя жизнь и мечты полетели под откос. Лучше бы он попрошайничал, чем такое…

Я отворачиваюсь, пристегиваю ремень, и остаток пути молча пялюсь в окно. Артур, к счастью, тоже вопросов не задает. Мы едем быстро, сливаясь в потоке машин. Проезжаем высокие красивые здания, мост, и только через полчаса попадаем в мой район. Старенький, тихий, спальный. Здесь и машин-то таких, как у Грацкого, не было никогда, наверное.

Он притормаживает у подъезда. Двигатель затихает, и в салоне воцаряется тяжелая, почти осязаемая тишина.

— Приехали, — шепчу я, кусая губы. — Спасибо, что подвезли. И… до завтра, — я уже хочу выйти, как он останавливает меня.

— Подожди.

Артур выключает зажигание, и мир за окном будто замирает вместе с ним. Он поворачивается ко мне — медленно, с той же хищной грацией, что и утром, когда я сбегала из отеля. Что-то не так. Нужно скорее выходить. Но как выйти, когда он прожигает взглядом, а затем и вовсе подается навстречу. Секунда. И между нами пропадает почти полностью расстояние. Дыхание смешивается в единый поток, и мое громкое сердцебиение отдает гулом в ушах.

— Что вы… — лепечу я. А его ладонь уже ложится на мое бедро так уверенно и дерзко, словно там ей и место. И тут до меня доходит вполне очевидный факт. Он не просто узнал меня, он что-то не то подумал. Решил. И теперь хочется проверить свою теорию.

___
Дорогие читатели! В рамках нашего моба, приглашаю вас в новинку Инны Инфинити
Нам нельзя
Читать тут: https://litnet.com/shrt/N9mR