Ты просто огонь!

Глава 1

Карина

Бесит-бесит-бесит! Захотелось выйти на улицу и заорать. Да так, чтоб вороны на окрестных деревьях дружно решили навсегда переселиться в соседний район, а автомобили, сбившиеся в стайку на парковке, испуганно заголосили сигнализациями.

Но я сделала глубокий выдох и прикрыла дверь. Хотя руки так и чесались вдарить ей о косяк, а еще лучше — в бубен. Редактору. Не иначе как в моем роду были шаманы. Причем отчаянные.

Начальник же, оставшийся в кабинете, наверняка подозревал о членовредительских мыслях в свой адрес, но искусно делал вид, что он тут ни при чем. Еще бы! У главгад… в смысле, главреда вообще был немалый опыт, как держать морду кирпичом, а подчиненных — в напряжении.

А как может быть иначе, если у шефа девиз по жизни: «Ого! Крутая статья. А теперь все удаляй и пиши заново»? И его Борислав Артурович озвучивал спецкорам регулярно. Впрочем, новостникам — в два раза регулярнее. На стажеров же Мечников лишь молчал. Но выразительно. И смотрел грозно. Внештатным и этого хватало для острастки.

Но сегодня начальник переплюнул сам себя! Он предложил мне… отпуск! Ну не сволочь ли?

Нет, будь отдых где-нибудь на курорте и на недельку, я была бы только рада!

Да хоть спецкомандировке в тот же совсем нетуристический Каир, с его дикой жарой, толкотней, нищетой, людьми, живущими на кладбищах с разрешения родственников покойных, автострадами, прорубленными сквозь жилые дома, с тощими верблюдами на улицах и колючей проволокой на заборах, за которыми только и есть в городе зелень… Даже туда я бы помчалась, схватив загранпаспорт в зубы. Потому что это работа. Да, иногда выматывающая, иногда трудная и требующая полной самоотдачи, но любимая, зараза.

Потому сегодняшнее предложение Борислава Артуровича «сходить в отпуск на полгодика в пресс-службу МЧС» я восприняла в штыки. Хотя, по большому счету, сама виновата. Сидела бы, молчала — и осталась бы на своем месте.

Но нас учили, что молчание убивает. В первую очередь правду. А во вторую — саму суть журналистики. И когда ты перестаешь говорить, то и быть корреспондентом тоже перестаешь, а становишься просто печатной машинкой для текстов.

Пару месяцев назад удалось накопать доказательства рейдерского захвата завода минеральных вод. Тогда внезапно досрочно прекратилось действие лицензии на добычу и разработку источника. Как оказалось, это было инициировано ребятами, которые хотели денег, а работать — не очень. Раньше их именовали бандитами, сейчас — бизнесменами, желавшими получить сверхприбыли, не вкладывая не только сверх-, но и каких-либо инвестиций.

Когда я принесла Бориславу Артуровичу статью с журналистским расследованием, он крепко призадумался. Публиковать ли? Все же в материале фигурировали серьезные фамилии. Думал об этом шеф пару дней. А потом махнул рукой — и дал ход публикации. Причем даже не задний.

Делом тут же заинтересовалось ФСБ… Хотя мнится мне, что у ребят в погонах документы оказались раньше, чем под печатным прессом и на сайте редакции.

В день выхода статьи шеф произнес лишь одно:

— Ну, Рина, теперь держись!

От падения или при взлете — начальство не уточнило, и я на всякий случай пессимистично обрадовалась.

Шеф оказался провидцем: понеслась желтая вода по трубам, а вместе с ней и череда арестов, и разбирательств, и… угроз. Куда же без них.

Вот и решил Борислав Артурович от греха подальше меня пока из редакции спровадить. Чтоб, значит, пока суд да дело, я где-нибудь… отдохнула и не мелькала. Например, в подчинении у его старого друга, в пресс-службе.

Так, для общего здоровья атмосферы в целом и моего в частности. А я как представила, что придется писать релизы, речи, комментарии событий, так и взвывала от этой канцелярщины едва не вурдалаком.

Благо ссылка планировалась всего пару месяцев. Вот только нет ничего более постоянного, чем что-то временное.

Так что, хоть я и знала я английский и недавно засела за китайский, но сейчас остро нуждалась исключительно в родном, русском. Потому как только на нем могла выразить все, что сейчас думала.

С чувством плюхнулась на стул и ожесточенно взялась за мышку, словно желала ту придушить.

— Что главный сказал? Песочил? — оторвавшись от монитора, спросила Вика.

Она пришла в нашу редакцию год назад и начала со стажера. Сперва проводила опросы на улицах и расшифровывала аудио с интервью. А сейчас вот перешла в новостники и отчаянно строчила статьи для веб-версии редакции, стараясь охватить максимум популярных тем, чтобы увеличить трафик сайта. Иногда за день Вика умудрялась выдавать до двадцати статей. Лично я считала ее богиней кликбейта. Вот такие заголовки, как «Министерство сельского хозяйства опровергло существование чупакабры» (не зря ребята работают!), «Служебные собаки из таможни стали участниками лирической песни» (наверняка выгрызли себе первое место у соперников зубами!), «Компания пьяных лосей заблокировала депутату въезд на дачу», «Проснувшийся парень обнаружил свою голову в пасти медведя», порой взрывали мне мозг, а порталу — статистику заходов. И нет, это были не описки Вики, а умышленный прием, которым она умело пользовалась.

Сейчас же соседка по столу с наслаждением откинулась на спинку стула и потянулась. Вот ведь нашла повод сделать перерыв в бешеной новостной гонке и посплетничать. То, что я была зла и готова забить чайным пакетиком до смерти даже серийного маньяка, попадись он мне сейчас на пути, Вику не смущало. Я посмотрела на ее лицо, лучившееся энтузиазмом, как аппарат рентгена альфа-частицами, и поняла, что есть только один способ сделать так, чтобы эта рыжая девица от меня отстала. Хотя вообще-то два, но где тогда в редакции прятать труп? Не под горшок с фикусом же?

Глава 2

Виктор

— Слушай, Ворон, как это у тебя получается? — гоготнул Леха, протягивая руку к только что заштопанной футболке. — Так офигенно, как ты, даже моя маман не шьет. А она, между прочим, хирург! В стежках понимает…

Я глянул на напарника. Эта зараза только что занырнула в горловину и теперь расправляла на животе трикотаж с жутко довольным хлебалом. Еще бы: прореха на пузе была из тех, которые проще дорвать, чем починить. Так что возился я с ней с четверть часа. За это время блюдо с пирожками, что стояло на столе, почти опустело. В основном благодаря Лехиным усилиям.

— И куда в тебя только все влезает? — с досадой спросил Михалыч, который нацелился было на последыша в тарелке, но Леха оказался проворнее.

— Лезет огурец в банку, — с готовностью отозвался этот верткий, как змея, пожиратель и добавил: — А я потребляю.

— Потребитель, у тебя скоро рожа в шлем не пролезет, — заметил я, убирая пустую посудину со стола.

Сегодня смена выдалась спокойная. Но никто этому особо не радовался: плохая примета. Стоит только сказать вслух, как обязательно раздастся сигнал тревоги. Так что сидели за столом, обедали тем, что из дома принесли, и беззлобно перешучивались.

— Зато она у меня привлекательная! — не растерялся этот пирожковый жрец. — С ней самое то клеить девочек на раз-два. А ты только пеной обливать умеешь.

У-у-у… Припомнил же мне позавчерашнее, мелкий паразит!

Леха и вправду был невысок. При зачислении в пожарку он по требованиям прошел по самой нижней границе, которая была в сто шестьдесят пять сантиметров. Зато недостаток роста напарник компенсировал неуемной энергией. Только благодаря ей он умудрился в прошлую пятницу вытащить наш расчет — всех четверых — в клуб отметить свой день рождения.

— Ну так приходится, — хмыкнул я в ответ. — Кто ж знал, что ты, говоря «будет жарко», имел в виду не танцы, а ту полоумную, которая сама себя подожгла.

Сказал — а сам вспомнил эту чокнутую. Она и без вспыхнувшего спирта была штучка с огоньком. А как испепеляла своими зелеными глазищами! Такие не забудешь. Откуда-то была уверенность: если я ее еще раз встречу — обязательно узнаю. Несмотря на то, что в пене и лица-то почти не разглядел. Хотя… Да ну ее. То, что крошка темпераментна, хорошо в постели. А во всем остальном — это сущий вынос мозга. А мне он еще пригодится.

— Да кто ж знал, Ворон, что та девка так полыхнет? — фыркнул Леха и добавил: — А у тебя, Вик, язык такой острый, что ты без ножа обойтись можешь. Кстати, отрежь мне хлеба, раз встал.

Вместо ответа я положил перед напарником буханку, доску и, собственно, нож.

— Не наглей, салага, — прокомментировал я.

— Но попробовать-то стоило, — ничуть не смутился Леха и начал пластать хлеб. А затем, соорудив себе нехитрый бутерброд из двух оставшихся кругляшей колбасы и бородинского, откусил ломоть и, запив сухомятку чаем, с набитым ртом спросил: — А тебя кто классно шить научил? Мать? Сестра? Подружка?

— Сам, — честно ответил я, и напарник подавился, закашлявшись.

— Че, правда, что ли? — не поверил Леха.

— Ну да, — подтвердил я и ехидно добавил: — Хочешь, и тебе дам пару уроков… Вдруг втянешься.

— Да ну на! — махнул рукой Леха. — Лучше бы дали попробовать мясную запеканку! Ту, что в холодильнике стоит. Кто, кстати, ее принес, не в курсе?

М-да… И куда только свой пронырливый шнобель напарник не успел сунуть? Впрочем, Лехин нос заглядывал, кажется, везде. Чаще всего под женские юбки, конечно… Ловелас напарничек был еще тот. Хотя кто из нас не ловелас? Даже Михалыч… Но мысленно и тихо. А вот рыбалку он любил открытой, громкой и беззаветной любовью. И про блесны с мормышками мог часами рассуждать. Это был его способ выпустить пар. Как и у Лехи его повернутость на сексе.

Но лучше уж это, чем выпивка, к которой одно время пристрастился Веня. Он же Вениамин Олегович, наш старший. Тогда, после большого пожара, в котором погибло несколько человек, он и начал закладывать. Хорошо, что смог взять себя в руки и закодировался. Теперь вот медитацией занялся.

У каждого из нас была какая-то отдушина. Иначе свихнешься. Ведь каждый раз борьба с огнем — это еще и борьба с собой. Когда все инстинкты вопят: уходи! Ты здесь сдохнешь! А ты танком прешь в самое пекло. Пытаешься вынести из пламени, спасти… И не всегда получается сберечь… Иногда бывает слишком поздно, но ты не веришь и… идешь, понимая, что сам можешь не вернуться. Когда это не только мозгами осознаешь, но и видишь смерть, сталкиваешься с ее кривым оскалом регулярно, может потечь котелок.

Вот только это тот стресс, который в спортзале не снимешь. Проверено. Мы все, чтобы поддерживать форму, занимаемся. И бегаем, и штангу жмем... Но с тренировками адреналин выходит, а мысли — нет.

Так что, когда почувствовал, что совсем хреново, обратился к спецу. Мозгоправ посоветовал заняться творчеством… А поскольку рисовать я ненавидел с детства, а носки дырылись с завидной регулярностью, то начал осваивать азы кройки и шитья по видео из яндекс-дзена. Чем рукоделие не искусство? Вот я и занимался этой арт-терапией, стиснув зубы. Не сказать, что очень нравился процесс. Скорее результат… Особенно когда получались ровные стежки, без затяжек и узлов.