Ты только смотри

Он снова смотрел на нее.

Амира чувствовала его взгляд, прожигающий спину и мурашки нестройной россыпью бежали от затылка к спине и рукам. Ей хотелось закрыться, уйти, выдрать с корнем неоднозначное ощущение, что рождалось внутри от этого внимания. Но она лишь взяла в руки упаковку макарон и положила в корзину.

— Как идут дела с Джошуа? — Шалини, мама Амиры, которая любила присоединяться к дочери во время простых повседневных дел, подхватила ее под руку. Теплые карие глаза смотрели с легким прищуром, а пухлые губы кривились в хитрой улыбке.

— Ма, прошу тебя, не начинай. И ты прекрасно помнишь, что Джош не любит, когда его так называют.

Амира двинулась вперед, минуя секцию с крупами, и стеллажи, уходящие высоко в потолок, укрыли ее от взгляда. Она наконец могла сделать вдох.

Шалини недовольно нахмурилась, тихо бормоча об отношениях дочери. Она считала, что любой порядочный мужчина сначала женится, а потом живет с девушкой под одной крышей. Женщина поправила седеющие волосы, каштановой россыпью лежащие на ее плечах. Они дошли до секции с мясными продуктами и Амира отпустила руку матери — той не терпелось обсудить с бедным консультантом свежесть мяса, и выторговать для себя скидку. Амира лишь закатила глаза, направляясь в молочный отдел. Объяснить эмигрировавшей пять лет назад матери, что это не рынок, казалось невозможным.

Амира без разбора бросала в корзину молочные продукты: йогурты, молоко, сливки. «Нужно не забыть про тот отвратный милкшейк, без которого Джош не может жить»,‎ — подумала про себя она, протягивая руку в светлой перчатке к напитку. Один раз, разглядывая ее запястья, Джош сказал: «Знаешь, твоя кожа слишком темная для осени». А потом добавил: «Это красиво, просто не по погоде», и вроде бы улыбался искренне, но горечь в Амире все равно засела. Джош всегда был таким — сначала говорил, а потом думал. В самом начале она считала это очаровательным: после череды парней, лестная речь которых скрывала их истинные помыслы, Джош подкупал полной неспособностью быть фальшивым. Теперь же это больше утомляло, чем трогало.

И вдруг она снова ощутила его. Взгляд. Невнятная раздраженность, скопившаяся в ней с самого утра, подняла голову, и Амира резко развернулась в сторону парня.

Про себя Амира относила его к классу типичных «рабочих рук»‎ — высокий, крепко сложенный, вечно с закатанными рукавами и испачканными ладонями. Он по обыкновению в фирменной футболке, старых кроссовках — выглядел небрежно, но все сидело на нем так, что хотелось смотреть. Короткие, слегка волнистые темные волосы пребывали в постоянном беспорядке, словно их невозможно было уложить. А его глаза... темно-карие, совсем как ее. Не такие, как у Шалини — мягкие каштановые, в которых еще можно разглядеть зрачок. О, нет. Почти черные, поглощающие своей темнотой.

Имя на бейджике: Ноа. И сейчас он катил очередной груз с продуктами в ее сторону.

Это началось пару месяцев назад. Скорее всего, с его трудоустройства здесь, ведь до этого Амира не наблюдала его в магазинчике возле дома, а она его посещала часто. То одна, в мешковатой пижаме и с неряшливым пучком угольно-черных волос на голове, то с Джошем, когда им нужно было забить опустевший холодильник едой, то, как сегодня, с мамой — потому что Шалини скучала по дочери, живущей на работе. Однажды, склонившись над свежей выпечкой, Амира почувствовала, как на нее кто-то смотрит, и обернувшись, увидела высокого мужчину в униформе магазина. Он быстро отвернулся, осознав, что она заметила. А потом посмотрел снова.

И сначала это ей льстило. Забавляло даже. Амира не привыкла к мужскому вниманию. Не потому что была некрасива — ее чудесные родители помимо богатой родословной, берущей корни в Ченнай, подарили ей привлекательную внешность. Амира Раджан имела лишь одну цель: обеспечить безбедную жизнь своей семье. Достичь карьерных высот. Стать кем-то. Все остальное — сопутствующее, неважное. Что-то, что не стоит воспринимать всерьез.

Впрочем, Ноа делал это ненавязчиво. Просто выполнял свою работу, каким-то образом оказываясь неподалеку от нее: развозил коробки с товаром, сортировал что-то на полках, проверял сроки годности. Он просто был рядом, смотрел, и не пытался начать диалог.

Как и сейчас. Он не спеша прошел мимо, оставив после себя шлейф терпкого аромата. «Дерево и сандал. Хорошие духи, хоть и недорогие. Интересно, подошел бы этот запах Джошу?», — задумалась Амира, перехватывая корзину. Она побрела обратно к мясному отделу, снова испытывая колкость мурашек на коже. Так или иначе, это была игра. Иногда раздражающая, ничего не значащая, односторонняя игра, в которой не было победителей. Правила просты: он смотрел, она замечала. И оба продолжали жить свою жизнь.

***

Очередная суббота. Очередной поход в магазин, потому что «как ты могла забыть купить "Чириос"?» Амира не забыла. Ей просто было плевать.

Рабочая неделя выжала все соки. Она не жаловалась, нет. Сама выбрала этот путь — разработчика в крупной компании, поставляющей программное обеспечение половине мира. Черный экран кода ей уже снился, потому что на этой неделе проект, над которым работала ее команда наткнулся на мощный баг — пришлось откатывать все до последней рабочей версии, и начинать сначала. Иногда она ловила себя на мысли бросить все. Просто уйти одним днем, забыть про бесконечные бесполезные созвоны, про сжатые дедлайны, про менеджеров, коршуном парящими над ее головой. Хотелось вырваться из рутины, стресса, веса ответственности. Освоить что-нибудь безумное, вроде художественной татуировки. Но Амира понимала, что все эти мысли — лишь минутная слабость. Дикие мечты из разряда «‎что если», которые проносятся в голове перед сном. Она знала, что они никогда не сбудутся, потому что...

Потому что есть реальность. Реальность, в которой Амира приходила домой за полночь — оставалась в офисе до десяти, а последний час до наступления следующего дня тратила на коктейли в случайном баре с коллегами. Ей было почти стыдно, что она не брала с собой Джоша. Почти.