У крылатых нет недостатков

Глава первая

Весна запаздывала. Середина марта, а зима не сдавала позиций. Звонкая капель отсутствовала, как и радостное пение птиц. Сугробы зато никуда не делись и хмурое небо надежно спрятало в своей глубине солнце и синеву. Ветер дергал за голые ветки тополей с такой силой, словно надеялся выдернуть деревья с корнем.

– Люди хотят безоблачного счастья, а начинают со лжи, – Аделина распахнула настежь окно и вцепилась обеими руками в кухонный подоконник. Разглядывала небо, сугробы и чисто выметенную дорожку от подъезда к парковке. Дворник старательный, отгреб дорожку до серого асфальта. – Как вам не совестно? Разрушили мою жизнь и радуются. Брошусь сейчас им под ноги, пусть перешагнут мое переломанное тело. Пусть знают, сколько их счастье стоит. Целую жизнь. Мою целую жизнь. Никчемную и никому ненужную. Зачем жила? Ради вот этого? Хороша благодарность.

Окно кухни выходило на подъездную дверь. Из подъезда как раз вышел муж Аделины с большим чемоданом. Когда ездили в отпуск, в чемодане помещались все вещи, и мужа, и Аделины. Чемодан перестал ей принадлежать, хотя Аделина помнила, когда его покупала. Да и муж стал бывшим, чего уж прикидываться.

Только что бывший муж пафосно объявил, что любит другую женщину. Любит сильно и терпеть разлуку не собирается. И предложил дружеский развод. Чтобы без скандалов и лишних разговоров расстаться. Делить им особо нечего. Квартира останется ему, а дача и машина отойдет Аделине.

Щедрость мужа, как говорится, зашкаливала. Квартира – трешка в центре, дорожает с каждым годом, а дача – убогий домишко и шесть соток в садовом кооперативе. Машина и того хуже. На капоте вмятина, на лобовом стекле длинная трещина, задняя дверь не открывается, резина лысая. Да и внутри, как ни отмывай, все равно кажется грязно.

Не ремонтировали, потому что новую машину планировали к лету покупать. Всего-то три месяца оставалось на старой ездить. А теперь совместные планы Аделины и мужа закончились. Отпуска летнего не будет, машины новой не будет, вечеров у телевизора не будет. Впрочем, это у Аделины не будет. У мужа все как раз пышным цветом заполыхает.

Не стоило подглядывать, как муж уходит, это удел слабаков. Но Аделина смотрела. На табуретку даже влезла, чтобы лучше было видно. Со скамейки навстречу мужу поднялась миловидная женщина, молодая, тридцати еще нет. Погладила живот. Ага, и беременная к тому же. А муж наивно полагает, что ребенок его. Аделина со вздохом отвернулась.

Была бы она стервой, как некоторые, кинулась бы доказывать коварному изменнику, что чудес не бывает. Не может у мужа быть детей, это врач прямо сказал ошарашенной Аделине еще пятнадцать лет назад. Бесполезно лечиться и деньги тратить. Разве что нагулять на стороне. Аделина такой вариант отвергла. И мужу ничего не сказала.

Несколько первых лет семейной жизни они бились за то, чтобы у них родился ребенок. Аделина билась, а муж морщился. Дети его пугали. Сперму пришлось тайком на анализ относить. Результат выбил из колеи, неделю Аделина пряталась на даче и рыдала. Хоронила мечты и надежды. Решила, что будет нести крест, если так уж случилось.

И вот. Награда нашла героиню. Где-то слышала Аделина такое выражение. Одиночество как награда. Будет куковать бабий век без мужа, без детей. Другая сделала то, на что Аделина не отважилась. В прошлое не вернешься, не переиграешь, и новую жизнь нет сил начинать. Через неделю сорок лет исполнится. Подарок можно не придумывать. Уже вручили.

Аделина зажмурилась. Досчитала до десяти. Это ведь легко. Встать обеими ногами на подоконник, сделать пару шагов и разжать руки. Несколько мгновений и все кончено. Можно крикнуть. Тогда муж поднимет голову. И его новая жена тоже поднимет. Увидит полет Аделины. Неизвестно, как на здоровье ребенка это отразится. Аделине без разницы.

Сильный порыв ветра толкнул Аделину в грудь. Пришлось даже спрыгнуть на пол. Устоять на подоконнике не получилось. Створки окна захлопнулись и резкий звук отрезвил Аделину. Муж с новой избранницей загрузили чемодан с вещами в багажник такси, сели сами, и уехали. В свое счастливое будущее.

Потом они поселятся на квадратных метрах, которые Аделина любовно обихаживала. Каждый стежок на занавеске, каждая тарелочка, каждая книга… Мелькнула мысль вывезти все подчистую из квартиры, пусть добро сами наживают, но Аделина знала, не будет она ничего вывозить. Что-то щелкнуло в голове и стало не так больно, как было.

Придется съездить на дачу, проверить, что там и как. Март выдался холодным и Аделина не торопилась к грядкам. И с рассадой не заладилось в этом году. Еще ведь не поздно. Успеет посадить перцы и помидоры, если на все лето дача станет ее домом. Или уж наплевать?

Может вообще продать дачу и машину и податься в кругосветное путешествие? Мир посмотреть. Работа, выбранная по принципу “поближе к дому”, не помеха. Аделина привычно заняла кресло в углу. С этого места неудобно было смотреть телевизор, но второе кресло любил муж. Ему всегда доставалось все лучшее в их семье.

Некого упрекать, Аделина жертвовала своим комфортом добровольно. Самое вкусное, красивое, полезное, удобное отдавала мужу. Бросила институт на втором курсе, потому что рано вышла замуж. Нужно было заниматься обменами их однушек, налаживать быт, зарабатывать деньги на отпуск…

Порой Аделине казалось, что она рождена для другого, для счастья, для полета, для неба. Уж точно не для грядок и скучной работы. Почему же так случилось, что она едва ползает по земле. И никакого просвета не видит. Особенно в эту минуту, когда ее вроде как освободили от всех забот. Телефонный звонок выдернул из легкой дремы.

– Линуха, а ты когда на дачу переезжаешь, я забыл спросить? – бывший муж спрашивал деловито и напористо, уверенный, что ответ ему понравится. Конечно, прямо завтра Линуха свалит. Ну, в крайнем случае, в выходные.

– Когда я на дачу?

– Завтра? Чего тянуть?

– Через месяц, – отрезала Аделина. Не поверила своим ушам, что говорит такое. – Как получу развод, так и уеду. На раздумья дают месяц. Ну ты знаешь, я думаю, все сроки.

Глава вторая

Бывший муж знал Аделину слишком хорошо, наловчился дергать за нужные ниточки и манипулировать. Наперед просчитал ее возможные эмоции и методично действовал. Загонял в угол, как зверя. Знал, что жена по многолетней привычке посмотрит в окно, провожая его, и поэтому привел беременную любовницу под окна. Чтобы похвастаться своим счастьем и задеть побольнее ребенком.

Знал, что Аделина не станет откровенничать с коллегами о крушении брака до самого факта развода, и поэтому первым делом притащился на работу и распустил слухи. Как будто развод уже случился. Знал, что она всегда держит обещание, и поэтому постарался обеспечить день ее рождения в коллективе. Выживал из квартиры бывшую жену как мог и был уверен, что легко победит.

Месть Аделины с днем рождения в собственной квартире и бумажкой на двери выглядела ребячливой и жалкой. А ничего пострашнее в голову не пришло. На работу к бывшему мужу пойти? И чего добиваться? Лишения премии за любовницу? Можно, конечно, забаррикадироваться в квартире. Тогда муж вызовет психушку и МЧС. И по соседям пробежится и нужными историями в свою пользу загрузит.

– Двадцать лет. Это же огромный срок, – ужасалась Аделина собственным мыслям. – Где были мои глаза все эти годы? Я слепая, глухая и старая. Лошадь. Меня только на бойню. В утиль списать.

– Подумаешь, развод, – единодушно накинулись на Аделину коллеги. – Это как школу закончить. Каждая женщина должна получить аттестат. Считай, что тебе красный диплом выдали. За многолетнюю безупречную службу.

– Да, да, – вяло отговаривалась Аделина, чувствуя себя отвратительно. Как будто голую выволокли из постели и выставили перед ротой солдат. И почему людям так нравится обсуждать чужие семейные дела? – Каждая женщина, да. Я засиделась в браке.

– Ты из тюремного заточения на свободу вышла! С чистой совестью! У тебя все только начинается! У тебя крылья вырастут.

– Да, да. Вышла на свободу. Точно.

– Возьми отпуск на неделю, – посоветовала рекламщица. – Сходи в парикмахерскую, маникюр-педикюр, спа. Всякие процедурки. Станешь красоткой. И день рождения отметишь королевой.

– Да, да, – становится красоткой Аделине совершенно не хотелось.

– Зачем это напоказ красоваться? Перед кем? Деньги только тратить в пустоту, – фыркнула секретарша. Ей было уже к шестидесяти и она гордилась тем, что ни разу в косметическом салоне не отметилась. Все это блажь и вражеские происки. Типа праздника влюбленных. Мужики и так разбаловались. – Твой-то заходил к начальнице с самого утра. Под дверью топтался, ждал, не терпелось радостью поделиться. Ну не урод ли?

– Не мой он, – поддерживать разговор Аделина могла с трудом. Лавина противоречивых чувств снесла ее в пропасть отчаяния. – Бывший. Урод.

– Друг познается в беде, а муж в разводе, – авторитетно заявила клиентка, непонятно как затесавшаяся в служебное чаепитие. – Я бы на вашем месте устроила ему фейерверк. Обобрала бы как липку. Чтобы неповадно было. Нормальные мужья все бывшим женам оставляют. А ваш что вам оставил?

– Дачу, – криво улыбнулась Аделина. – И машину. Старую. Я богачка.

– Хорошую дачу? – направление мыслей клиентки резко изменилось. – Близко к городу?

– Близко. Автобус ходит. Дача громко сказано. Это просто садовый участок. Домик, грядки, теплица. Кусты ягодные, смородина, малина и крыжовник. Яблони и облепиха. Колодец есть. Но вода только для полива.

– Пойдемте-ка, – клиентка подхватила Аделину под руку и буквально поволокла в комнату для переговоров. – Мне надо дачу для мамы. Она признает только такое. Советское и в коллективе. Малина, яблоня, горох. Цветы, наверно, тоже есть? Давно ищу, а тут вы. Прямо в точку попали.

– В каком смысле вам надо?

– В прямом! Я вашу дачу покупаю.

– Покупаете? Зачем?

– Для мамы. Я же объяснила уже. Вы пока никому не рассказывайте, что продаете. Я вам задаток дам.

– Задаток? – Аделина нахмурилась. Она же сказала, что участок обычный, а клиентка неожиданно загорелась. – Сразу хотите задаток заплатить?

– Ну, конечно. Вы же в риэлторском агентстве работаете. Должны правила знать.

– Должна. Я знаю, да. Но вы же не видели ни участка, ни дома. С соседями не поговорили. А если вам не понравится? Или вашей маме не понравится?

– Все эти старые садовые участки одинаковы. Главное, что близко к городу и автобус. Все решено. Вы никому больше не предлагайте.

– Я вообще не планировала продавать, – вяло сопротивлялась Аделина.

– А теперь продаете! – странная женщина словно не слышала сомнений Аделины.

Разговор прервался, Аделину вызвали к начальству. На подгибающихся ногах Аделина поплелась в кабинет директрисы. Сейчас ей еще порцию иголок под ногти загонят. Ситуация развивалась, на взгляд Аделины, чудовищно. Ее жизнь, поступки, имущество обсуждают все кому не лень. В один миг она из скромной и порядочной труженицы превратилась в ходячую сплетню.

– Извините, – чуть слышно пролепетала Аделина, избегая смотреть в глаза строгой начальнице, которая лично с сотрудниками почти не разговаривала, приказы передавала в письменном виде через секретаря. – Я не ожидала, что мой развод станет всеобщим достоянием. Тут и обсуждать нечего. На моей работе никак не скажется, уверяю вас.

– Ваша квартира, вы ведь ее через наше агентство покупали?

– Через ваше покупала, то есть через наше. А при чем квартира?

– Агенство ее выкупит.

– Как? Зачем?

– Хотите подарить квартиру мужу? – нетерпеливо спросила начальница, постукивая острыми ноготками по столу. – Вместе с наполовину выплаченной ипотекой?

– Не хочу. Только… Ох, так быстро все. У меня все в голове перепуталось.

– Переживать вам не нужно. Риэлтор уже занимается, я поручила, подойдет к вам с документами. Квартира ведь только на вас оформлена, у нас такие правила при продаже, если ипотека. После развода купите себе другую. Агентство вам и подыщет варианты. Тогда уже бывший муж не сможет претендовать.

Глава третья

С земли Аделина неправильно оценила высоту башни. Показалось, что не выше третьего этажа, как если бы Аделина смотрела на свой балкон. Но она шла и шла по ступенькам, а они не заканчивались. Для развлечения Аделина принялась считать шаги, но на двухсотом бросила. Все равно никому не расскажешь, что в башне такая длинная лестница. У виска пальцем покрутят, зачем полезла.

– Ну, наконец-то, – Аделина облегченно выдохнула, выбравшись на плоскую крышу башни. – Красота какая! Ура мне! Правильно, что полезла.

Вокруг, куда не повернешься, был лес. Настоящий, густой лес, сосны и ели с редкими березками. А летом, наверно, сплошное зеленое поле. Аделина, в основном, проводила время дома, но даже она знала, что окружали областной город деревни и деревушки, за которыми шли поля. Огромных лесных массивов поблизости не существовало.

Секретарша в их агентстве любила собирать грибы, но она ездила за ними в соседнюю область. Впрочем, удивительных событий за последние сутки с Аделиной произошло столько, что наличие леса не добавило опасений. Это все-таки не муж с его поползновениями на квартиру. Возможно, пока Аделина находилась в спячке как медведица, лесничества активно работали и вырастили настоящую тайгу.

Просто удивительно, сколько новых мыслей рождалось в голове Аделины. О себе она стала думать иначе, о людях, с которыми общалась много лет, даже о работе. И об ошибках думала. Раньше считала, что поступает правильно, по совести, верность семье это главное, а сейчас горько вздыхала. Потому что могла прожить другую историю. Если бы разглядела, что ее верность семье, на самом деле, была потаканием желаниям мужа.

– Почему я не видела, что он меня не любит, а только пользуется? Что я делала не так? Все не так делала? А как надо было? – на эти вопросы у Аделины не было ответа. Жили не хуже людей, это не оправдание.

Уходить с башни не хотелось. Да и куда идти. Отдыхать обычно приезжают парами, на крайний случай, с друзьями. Ни пары, ни подруги у Аделины не было и прилепляться к кому-то на неделю Аделина смысла не видела. Пустые разговоры, маскирующие отсутствие интереса, она и на работе может вести. Аделина топталась в центре крыши, медленно поворачиваясь вокруг себя.

– Не прыгнет, спорим? Она трусиха, каких поискать, – услышала Аделина чей-то голос, говорил явно молодой парень, и стремительно обернулась. За спиной никого не было. Пространство крыши просматривалось насквозь. И по лестнице тоже никто не поднимался.

– Может ей помочь? – второй голос, погрубее, спросил с ехидным смешком. – По-братски?

– Ну можно, – парни явно издевались.

– А ну брысь, – закричала Аделина непонятно кому. Если ей суждено сойти с ума, она сделает это без свидетелей.

– Она ненормальная, мы попали, – расхохотались невидимые весельчаки.

– Гады! – Аделина заприметила камень, лежащий у края крыши, схватила его и швырнула в ту сторону, откуда доносились голоса. Раздался звон стекла и голоса исчезли. – Так будет с каждым! Нечего тут. Взяли дурацкую моду смеяться надо мной.

И сразу Аделине стало стыдно за свою ярость. Она никогда прежде так себя не вела, хотя, бывало, что муж высказывал претензии в обидной форме. Отмалчивалась, ревела украдкой в ванной. Камнями точно не швырялась. Почему она вообще решила, что говорят о ней? А самое главное, кто говорил? Кто эти парни? Давно уж ей не по возрасту привлекать внимание молодых людей.

Возраст у Аделины критический. Если и менять что-то в жизни, то сейчас. Только что? Завербоваться в экспедицию к геологам или просто уехать в другой город? От перемены места жительства внутреннее содержание не поменяется. И от перемены работы тоже. Аделина покопалась в памяти, как поступали в похожих обстоятельствах героини сериалов?

В сериалах режиссеры не скупились на новых мужчин для разведенных и обиженных женщин. Только есть крохотная разница. Аделина не героиня сериала и нет режиссера, который припас бы ей сурового в поступках, но с нежным сердцем, мужчину. А другого не надо. Был уже один. Бессердечный, ловкий манипулятор. Впрочем, что толку рассуждать о мужчинах. Никто Аделине не нужен.

Ноги замерзли и нужно было возвращаться. А захотелось посмотреть вниз. Появились уже люди? Выползли из своих номеров? К краю крыши Аделина подходить опасалась, но из-за не вовремя вспыхнувшего упрямства подошла. Отметила попутно, что уже второй раз хочет кинуться вниз. В первый раз у нее возникло глупое желание досадить мужу. А сейчас – наперекор голосам.

Трусиха, не прыгнет. Над ней смеялись. Аделина вовсе не трусиха! Она разумный человек. И почему она должна так прощаться с жизнью? Любая жизнь ценна, даже никчемная, какую прожила Аделина. Если она вдруг исчезнет, вспомнит ли о ней хоть кто-то? Почему это должно ее волновать? Сама Аделина разве вспомнит соседей или коллег?

– Гады, – бурчала Аделина, обращаясь непонятно к кому, наклонясь вперед всем корпусом. Что там внизу, было не разглядеть, потому что башня сужалась к верху. Каменная стенка. Костей не соберешь, если прыгнешь, размажешься по этим камням. До земли долетят лишь уши, как в мультике. – Что это со мной творится? Зачем я здесь?

Внезапный порыв ветра мягко ударил в спину, Аделина покачнулась и попятилась к люку. Надо спускаться. Следующий толчок ветра буквально снес ее с крыши. Коротко вскрикнув, Аделина полетела вниз. От страха закрыла лицо руками, лучше не видеть ничего, а ноги сами начали совершать нелепые движения, то откидываясь назад, то выпрямляясь перпендикулярно земле.

Падение длилось так долго, что Аделина успела удивиться этому. И прийти в себя. Внимание переключилось на спину, на то место между лопатками, которое зверски чесалось. Сейчас там что-то происходило, но однозначно сказать что, Аделина не смогла. Ощущения были незнакомые, слегка болезненные. Не с чем было сравнить, таких ощущений раньше Аделина не испытывала.

– Ой, – приземление оказалось жестким. Аделина ткнулась каблуками в снег, колени подогнулись и она плюхнулась пятой точкой на холодную землю. – Вот старая дура. Куда полезла? А если бы копчик сломала?

Глава четвертая

Стоило бы внести небольшую поправочку в утверждение “кого хочу, того и приглашаю”. На день рождения к Аделине заявились гости без особых церемоний и пригласительных билетов, причем все персоны, без исключения. Незваный бывший муж, незнакомая старуха и, наверно еще птички прилетят, раз персональный аэродром на балконе Аделина открыла.

Голова шла кругом от несуразностей, но при этом Аделина чувствовала азарт и любопытство. Давно позабытые чувства из детства, когда каждый день приносил что-то новое и увлекательное. Маленькой девочкой она любила прыгать на кровати, стараясь подлететь повыше, и не совершенно боялась высоты. Вопила во все горло от безудержной радости. А потом как-то незаметно полетные привычки сошли на нет.

Не часто Аделина вспоминала свои детские и юношеские годы. Но ведь день рождения, да еще сороковник, подходящий момент для подведения итогов. Конечно, слишком звучно для скромного завхоза так выражаться, итоги-то смешные, только какая разница, смеяться некому. Никому Аделина не собиралась докладывать, как росла, как повторяла, что следующий день будет лучше, как надеялась, что откроются ей однажды красивые истины.

Мечтала о приключениях и подвигах даже. Спасти, утешить, защитить. А все выродилось в неудачное замужество, в котором она спасала репутацию неверного мужа. Аделина скривилась, сжала кулаки, какие все же мысли надоедливые. По сто раз одно и то же в голове вертится. Хотя очевидно, что к прошлому возврата быть не может.

В темном небе вдруг появились две яркие точки, одна белая, другая красноватая. Аделина как завороженная следила за ними. Точки превратились в шары, величиной с кулак, потом – с арбуз, и вот уже стали как гимнастические большие мячи. Такой мяч имелся у Аделины, но она ленилась на нем заниматься. Точнее, муж начинал ворчать, едва она брала мяч в руки.

Из гостиной послышались крики и Аделина ушла с балкона. Застала чуть ли не драку мужа со старухой. Это было вопиюще и странно. Аделина даже не сразу подключилась к конфликту. Обычно при гостях муж обижался на какую-нибудь мелочь, делал обиженно-недовольно лицо и уходил в спальню, чтобы поминутно звать Аделину. То чая ему подай, то найди носки, то еще что-то.

– Вы кто такая? Аферистка? Не пойти ли вам восвояси, – муж пытался вернуть утраченное главенство и выталкивал старуху в прихожую.

– А ты кто такой? – не уступала старуха. – От дохлого осла уши? Запятая после точки?

– Я здесь живу! Хозяин помещения, между прочим.

– Документы предъяви, хозяин. Не твоя эта жилплощадь. Ты и пойди восвояси.

– Я? Имейте уважение!

– Не хозяин, не хозяин, – дразнилась старуха как маленькая.

Аделина невольно нахмурилась. Откуда старуха могла знать, что квартира по документам принадлежит Аделине? А муж только недавно подал заявление на прописку. Вдруг ему приспичило. Теперь-то Аделине стало понятно, почему он заторопился. Подсказал опытный товарищ, беременный от другого мужика. Может зря Аделина молчит об этом?

Как же Аделина не забеспокоилась, когда муж стал позднее домой возвращаться, а еще требовал новых рубашек и носков. По выходных с утра отправлялся на пробежку и появлялся лишь к обеду. КУпил дорогой парфюм. Если честно, то Аделина радовалась его отлучкам. Никто не лез под руку и легче дышалось. Про измену не догадалась, поэтому как обухом по голове – люблю другую, а ты уматывай.

– Я сейчас стол накрою, – примиряюще предложила Аделина. – Выпьем, закусим, повеселимся.

– В комнате? Ты собралась накрывать стол в гостиной? – возмутился муж, когда Аделина начала двигать и раскладывать стол. – И скатерть?

– И посуда праздничная! У меня юбилей! – отрезала Аделина.

Кажется, этот стол и не использовался по назначению ни разу. На нем ваза стояла для красоты, а цветы в вазе появлялись крайне редко. Сейчас торчала гвоздичка, резко контрастируя своей чахлостью с хрустальным великолепием вазы. Но Аделина вовсе не из желания уесть мужа гвоздичку поместила в вазу, а просто порадовалась, что есть живой цветок.

– Да что это за юбилей, – не унимался бывший муж. – Выдумала. Вот будет тебе пятьдесят, тогда и празднуй.

– И тогда отпраздную, и сейчас. Сегодня разминка, – ничуть не раздражаясь, засмеялась Аделина. – Каждый год по чуть-чуть праздника, к полтиннику подойду полностью подготовленной.

– Каждый год будешь деньги тратить на глупое застолье? – ужаснулся муж. – Чтобы кто-то за твой счет поживился?

– Да тебе-то какое дело? Теперь у тебя другие заботы. Ты достаточно за мой счет пожил. Вот и не надо за мой кошелек переживать. Я буду жизнью наслаждаться. Разведусь и… ух!

– Чего ух? Чего ты мелешь? В зеркало посмотри!

– Мелешь ты, чучело, – подлила масла в огонь старуха, усаживаясь за стол. – И все мимо кассы намолол. Упустил такую женщину. А что получил? Пшик! На сколько мильенов спорим, как быстро ты пожалеешь о шашнях на стороне. Взвоешь, да поздно будет.

– Сами вы чучело. Я любовь всей своей жизни встретил, – оскорбился бывший. – Линуха, ты всему городу уже рассказала, что от тебя муж ушел?

– Было бы чего рассказывать. Это ты болтунишка, по городу бегаешь и рассказываешь. А я, видишь, праздную, – Аделина сама открыла вино и начала разливать по бокалам. Эти бокалы она только с третьего похода в магазин выбрала и купила. – Я всю неделю в санатории отдыхала. Лес, воздух, снег. Восхитительно было.

– Неделю? Ты? В санатории? Одна? – переварить подобную информацию бывшему было трудно. Не смог даже скрыть, как удивлен и негодует.

– Ну почему же одна, – игриво хихикнув на возмущение бывшего, Аделина спонтанно достала из стенки еще два бокала. Словно нашептал кто-то на ухо. – С очень милыми я мальчиками отдыхала.

– С мальчиками? А, как няня? Линуха, ты водилась с чужими детьми. Это дно.

– Я образно выразилась, дурачок. Парни хоть куда. Не тебе чета. Красавцы! Интеллектуалы.

– Гулящая! – завопил бывший муж. – Позоришь меня перед людьми!

Глава пятая

Проводив гостей, Аделина помыла посуду, прибрала квартиру и бухнулась в кровать. Сна не было ни в одном глазу. Слишком необычный день рождения у нее случился. Лет ей прибавилось, а казалось, что уменьшилось. Вечер прокручивался в голове как художественный фильм, Аделина снова и снова вспоминала свой отчаянный прыжок через кресла. Прыжок затмил даже ее полет с башни. Почему она решилась? Что это вообще было?

Только глупый азарт, желание выиграть неозвученное пари, или дурацкая бравада? Про мужиков говорят, что седина в бороду, бес в ребро, а она-то чего? Еще не седая, просто волосы у нее необычного темно-пепельного цвета, многие принимали их за густую седину. И у нее никого нет, никакого, самого захудалого любовника никогда не было, чтобы ярко ощутить влюбленность и помолодеть.

Парней, свалившихся как снег на голову, Аделина не восприняла в качестве достойных объектов для интрижки. Не потому, что ей уже сорок исполнилось, а им явно меньше, сорок как раз бабий век. И не потому, что не умела пуститься во все тяжкие. Любви все возрасты покорны, еще классик сказал. И глупости делать Аделина была согласна. Если не сейчас, то никогда, получается. Можно сказать, она мчалась на максимальной скорости.

Рыжик и блондин, Джилрой и Финдрой, скорее, могли сойти за младших братьев своими дружелюбными подначками, но никак за любовников. Жаль, что Аделина не догадалась спросить, откуда парни прилетели, почему сократили ее имя до Аделы и вообще, как они узнали про ее день рождения. Старуха еще ладно, могла услышать случайно или увидеть в магазине, что Аделина торт и вино покупает.

– Она и сказала им, чего я мозг себе туманю. Очевидно же.

Аделина повертелась в кровати, пытаясь найти удобное положение. То рука не так легла, то подушка сбилась, то одеяло слишком жаркое. Вроде и устала, глаза слипались, а сон не шел. С работы не позвонили. Почему? Водитель же сказал, наверно, что привез завхоза в город. Решили не беспокоить, зная, что для коллег Аделина все равно торт принесет. Да и вино можно. Хорошо бы и премию выписали. В прошлом году давали поощрение.

– Что ж такое? Ночь ведь, – Аделина резко села. Надоело себя мучить принудительным засыпанием. – Может фотографии разобрать? Рассовать по разным альбомам мои и этого предателя? Все равно спать не могу. А лучше фотографии бывшего сложить в пакет, пусть своей новой жене показывает, старая жена это барахло хранить отказывается.

В своей квартире Аделина ориентировалась и в темноте. Фотографии и альбомы лежали в нижней секции стенки, сложенные без всякой системы. Аделина достала их всей кучей и потащила в спальню. Новая жизнь начинается с чистки памяти. Сразу надо было этим заняться, а не думать, как привлечь внимание гулящего мужа. Сообразила бы раньше, уже бы избавилась от ненужного.

Тусклый свет маленького ночничка выдал скудную на события жизнь Аделины. Свадебный альбом в малиновой бархатной обложке лежал сверху, с него Аделина и решила злодействовать. Она самолично, после веселого студенческого торжества, оформляла страницы, старательно рисовала голубков и цветочки. Двадцать лет назад казалось, что очень красиво, а сейчас Аделина зажмурилась, настолько убого и жалобно смотрелись листы.

– Плешь комариная, – сделала вывод Аделина. – Все это надо в топку. Поеду на дачу и сожгу. Чтобы следов этого непотребства не осталось. И возиться не стоит.

Но все же Аделина вгляделась в фотографии, пытаясь узнать себя. И не узнала. На любительских снимках толком лица не разглядишь, но на официальных фотографиях из ЗАГСа все было четко. Раньше было четко. Аделина раскрыла свой школьный альбом. Та же самая картина. Лица размыты, словно манекены сидят за партами, отвечают у доски, танцуют на дискотеке. А с фотографиями мужа как?

– Замуровали демоны, – и со снимками мужа случилась похожая история. Аделина попыталась пошутить, высмеять ситуацию. Потому что страх ледяной когтистой лапой схватил за сердце и сжал. – Не понимаю, что происходит. Куда все делись? Свет, может, плохой? Темно здесь. Я ослепла? Да нет, вроде. Все вижу.

Верхний яркий свет ситуацию не улучшил. И лупа, которую Аделина использовала, чтобы читать мелкий шрифт на товарных этикетках, не помогла. Фотографии все как одна превратились в пачку глянцевых бумажек непонятного назначения. Ни одного человека различить не удалось. Ни себя, ни мужа, ни школьных подружек, ни родителей. Как давно фотографии “испортились”? Аделина ведь не доставала их несколько лет. Может вчера все исчезло, а может год назад.

Повинуясь странному порыву, Аделина распахнула дверцы платяного шкафа. Она предпочитала строгий стиль в одежде, покупала для работы темные деловые костюмы, прямая юбка и пиджак, и светлые блузки. Какая должность, такие и наряды. На плечиках не оказалось ни одного костюма. Болтались какие-то майки, накидки, длинные шарфы, узкие брюки, все – темных цветов. Внизу стояли высокие ботинки со шнуровкой.

Ботинки доконали. Даже на распродажах в магазинах в сторону подобной обуви, для молодых и наглых, Аделина не смотрела. И на тебе. Сколько раз за вечер на язык попросились эти слова – на тебе? А если это заговор против Аделины? Да кому она понадобилась? Бывшему и то оказалась не нужна. Виски заломило незнакомой болью.

– Мама дорогая, – заскулила Аделина, закрывая ладонями лицо и сжимаясь в комок. – Меня хотят с ума свести? За что? Я никогда, никому… ни с кем не ссорилась. Может выглянуть на улицу?

Чтобы дойти до окна и посмотреть во двор, потребовалась вся смелость. Полная темнота. Ни единого огонька, хотя вокруг были жилые дома и в каких-то окнах обязательно горел свет даже ночью. У нее же горел. Фонари на проспекте и те погасли. И луны в небе не было видно, хотя было полнолуние. За лунным календарем Аделина тщательно следила как дачница, сажала овощи, цветы и кустарники по фазам луны.

– Лягу-ка я лучше спать. Утро вечера светлее, умнее и веселее. Схожу на работу и все наладится. Там мне мозги быстро поставят. Просто нервы у меня расшатались. Одноклассницам позвоню, позову в гости, – бормотание помогало чувствовать себя нормальной, а историю с фотографиями и уличными фонарями – мелочью, не стоящей внимания. – Пятью пять будет двадцать пять. Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Волга впадает в Каспийское море. Частицы не и ни с глаголами пишутся отдельно. Петр Первый прорубил окно в Европу. Ящерица отбрасывает хвост при опасности. Я тоже отброшу хвост.

Глава шестая

Моя честь, горячей молнией сверкнуло в мозгу, и в следующий миг Аделина оглушительно завизжала. Мужчина отпрянул и попятился. Но этого Аделине показалось мало. За публичный позор враг должен заплатить настоящей монетой. Как пружина разогнулась – Аделина умудрилась вскочить, не запутаться в подоле длинной ночной сорочки и в прыжке влепить наглецу звонкую пощечину.

– Вон! – не помня себя, заорала Аделина. – Вон отсюда! Гад паршивый!

– Кто это? – пощечина значительного ущерба любопытному гостю не нанесла, но на его щеке заалело пятно. Хоть какая-то сатисфакция.

– Это наша Адела, – немного нервным голосом ответил Джилрой. – Зря вы ее разбудили. Если она не спит достаточно, то могут быть проблемы. Для всех.

– А если выспится, то милейшая девушка, – подхватил Финдрой. – Давайте дадим малышке выспаться.

– На бешенство проверяли? – серьезно спросил мужчина.

– Я тебя сейчас на бешенство проверю! – сжала кулаки Аделина. – На раз.

– Наверно, эротический сон приснился, – хмыкнул наглец. – Не понравилось, что прервали.

– Ах, ты, – краем глаза Аделина заметила ботинок, выглядывающий из-под кровати. Увесистый такой, высокий ботинок на толстой подошве со шнуровкой. – Получай!

Ботинок стремительно переместился в ухо наглецу. Такого от Аделины никто не ожидал. Во-первых, что начнет швыряться ботинками. Во-вторых, что попадет. Секундного замешательства мужчин хватило Аделине, чтобы схватить второй ботинок. Целила в лоб, но гость сумел перехватить. Ловкий оказался, с хорошими реакциями. Ну, ничего, еще встретятся.

– Приятно познакомиться, Адела. Сладких снов, – небрежно бросив ботинок на пол, наглый гость, наконец, покинул помещение. Парни побежали за ним, наперебой защищая Аделину.

Удивительное дело, вся боль из тела ушла. Аделина попрыгала, побоксировала, помахала руками и ногами, никаких болезненных ощущений. Она чувствовала себя преотлично. Хоть сейчас на стадион сдавать нормы ГТО, свергать рекорды и завоевывать золотые медали. Ни в чем таком раньше Аделина замечена не была, но вот захотелось. Рекордов и медалей.

Ложиться в постель уже не имело смысла, раз встала и сделала разминку, тем более, что срочно требовалось найти парней и предметно допросить. Что за игры они тут устроили? Притащили какого-то дикаря, без зазрения совести стягивающего с приличной женщины одеяло. Такого даже бывший муж себе не позволял. А если бы Аделина спала голой? А если бы не проснулась и этот хам бессовестно разглядывал ее спящую?

Жаль, что второй ботинок не достиг цели. Чувствовалась некоторая досада. Придется потом еще раз поквитаться с обидчиком. Узнать, где живет, вломиться к нему в спальню и сдернуть одеяло. Пусть узнает гад, каково это терпеть чужое обременительное внимание по утрам. Когда ни рукой, ни ногой, волосы нечесаные, физиономия не умытая, настроение дрянь.

Кстати, о неумытой физиономии. Кроме нее существовали и другие утренние потребности. Душ, туалет. Интересно, эти незваные товарищи уже покинули квартиру Аделины? Может она беспрепятственно посетить собственную ванную? Без опасения, что за ней подглядывают. И позавтракать тоже не мешает. Тортик с дня рождения остался. С чаем самое то, сойдет за завтрак, и завершит проводы сороковника. Потом Аделина позвонит на работу.

Стараясь не обращать внимание на чужие стол и кресло, потом можно потребовать вынести их из комнаты, Аделина снова распахнула шкаф. Для домашнего пользования сойдет майка и обтягивающие штаны. А ботинки вообще классные, уже прошли боевое крещение. Вещи полетели на кровать и только сейчас Аделина заметила еще одну дверь за шкафом. Она вела в довольно приличную ванную, получше, чем была у Аделины.

– Ну хватит уже надо мной издеваться. Шутки ваши дурацкие и несмешные! – рявкнула Аделина, вспоминая, что братья обещали подарок. Это он и есть? Или впереди еще ждут неприятности? Лучше бы остановиться на этом. – Устроили праздник. Спасибо. Не забыть мне свои сорок лет никогда!

Ругательные слова разом вылетели из головы, когда Аделина увидела себя в зеркале. На нее смотрела молоденькая девчонка с милым личиком и сверкающими глазами. И, непонятно как это могло случиться, стройной фигуркой. Ночная рубашка была ей сильно велика, оборочки едва прикрывали задорно торчащую грудь. Волосы до плеч цветом напоминали прежнюю Аделину, а вот остальное…

Аделина поморгала, потом медленно поднесла руку к зеркалу и высунула язык, девчонка сделала тоже самое. Сомнения отпали, Аделина за ночь сумела переместиться непонятно куда и заодно поменять внешность. Юная красотка в зеркале опровергала реальность, к которой Аделина привыкла. В сказках так бывает, но ведь Аделина на редкость приземленный человек. Она всю жизнь ходила по одной половичке и на другую не заглядывала.

Хотя… Если вспомнить, что полчаса назад разъяренная Аделина кинулась на обидчика, размахивая ботинком… А полет с высоченной башни? А прыжок через кресло? Аделина решилась и прыгнула. Объяснений происходящему не находилось. Просто случилось и все. И пока не хватало всех кусочков пазла, не было смысла складывать цельную картинку. То, что видели глаза Аделины, по большому счету, ей нравилось.

Стоило ли качать права и требовать немедленного возвращения? Квартира, дача, работа и сорок лет жизни, конечно, весомые аргументы, только у той, что в зеркале, многое еще впереди. Другое будущее. Допустим, Аделина найдет виновника всех этих превращений, отлупит его ботинками, и как быть дальше? Зачем ей вообще возвращаться в ту унылую жизнь?

Одевшись как молодая оторва, во все обтягивающее, и громко топая тяжелыми ботинками, Аделина отправилась на разведку. Правила жизни завхоза еще жили в ней и требовали учета и контроля. Что за территория, кто командует, где кормят? За что, собственно, отвечает Аделина. Какой участок фронта ей доверили, нужно же узнать. И выяснить, что на другой стороне весов. Какова цена за молодость? Может такая, что надо бежать без оглядки.

Из своей спальни Аделина, пройдя немного по коридору, попала в большую гостиную, в которой сидели на диванах рыжий и блондин. Гостиная ничем не отличалась от сотен сериальных гостиных, поэтому Аделина не стала тратить время на разглядывание штор, картин и ковра. Завидев Аделину, парни вскочили и оброняющим жестом вытянули перед собой руки. Явно опасались нападения с ее стороны. С атакой Аделина решила повременить, сначала объяснения по делу и еда.

Глава седьмая

Аделина впервые испытала столь сильное потрясение. Даже признание мужа о другой женщине не могло сравниться. Почему люди летают как птицы? Пришлось даже переиначить знаменитую фразу. Откуда у них крылья? Прямо так, крылатыми, и рождаются? Или это результат хирургического вмешательства? Меняют же люди пол, а здесь в моде другое – крылья. Устал ходить, отдыхай в небе. Устал летать, заходи на посадку.

Умение фантастическое, невиданное, только оно нарушало все законы физики, известные Аделине из школьной программы. Умение красивое и тогда такие как Аделина наверняка считаются людьми второго сорта. Умение чрезвычайно удобное. Никаких тебе автобусов, долгих ожиданий на остановках, пробок… Взмахнул крылами и лети себе, не кашляй. Автозаправки не нужны.

– Вы тоже так умеете? – Аделина переводила растерянный взгляд с Джилроя на Финдроя. Братья радостно лыбились и кивали.

– Чего тут уметь? Все умеют. Хочешь полетать?

– Нет, конечно. Я не умею! Не надо обобщать, – Аделина замахала руками, протестуя против неадекватных приписок. От того, что в журнале учета кто-то подправит цифру, не станет на складе больше ручек и ежедневников.

– Не ворчи, как бабка старая. Умеешь ты все!

Не сговариваясь, парни ухватили Аделину за руки и за ноги, качнули пару раз в воздухе, туда-сюда для размаха, и швырнули с балкона. Аделина завизжала во все горло, камнем полетела вниз и, к счастью, не разбилась – упала в чьи-то сильные руки. Рот не успела закрыть, чтобы снова открыть и сказать спасибо ловкому спасителю, как разом над ухом заорали двое.

– Так, значит! Мы только обручились, а ты уже налево поглядываешь? – завопила дурным голосом девица в ало-зеленом балахоне. – Меня предупреждали, какой ты ветреный. Немедленно объяснись!

– Это случайность, всего лишь случайность. Просто девчонка упала на меня с балкона. Я поймал не глядя.

– Случайность? Кого ты дурачишь? Пусть бы себе падала. Крылья на что? Я не оставлю это без последствий. Знай! – девица взмыла в небо. Очень красиво развернулись в полете крылья, а балахон трепетал как флаг.

– Это была твоя месть? За пробуждение? – Аделину грубовато поставили на землю.

– Я нечаянно, – промямлила Аделина, узрев перед собой утреннего наглеца, сдернувшего с нее одеяло. Темные длинные волосы, тут все мужики с такими патлами ходят, высокие скулы, прямые брови и злые черные глаза. Ничего такой экземпляр. Во вкусе Аделины. Ей всегда темненькие, небритые и суровые нравились, вот только непонятно почему она вышла замуж за совершенно другой типаж. – Простите, как вас там... Это ваша невеста была? Лицо знакомое. Орала как спортивный комментатор.

– Нечаянно, – фыркнул незнакомец. – Ветру это скажи.

– Скажу, – кивнула Аделина, пятясь. – Ветер меня поймет. Он поумнее некоторых будет. В сто раз.

– Бешеная, – мужчино резко развернулся и через миг оказался высоко в небе.

– И вам хорошего дня.

В прошлой жизни никому бы в голову не пришло называть Аделину бешеной. Но в этой жизни сразу как-то не заладилось с местным населением. Кого винить? Сводных братьев, конечно. Беляка и Рыжика. Они постарались, но шутка не удалась. Так, стоп. Аделина помотала головой, поймав отрезвляющую мысль. Если они сводные, то откуда у них общий отец? Ионатан, как его там, Великий Ирлинг? У сводных детей так не бывает.

Вот гады мелкие, врут на каждом шагу и не краснеют. Общий отец, это что значит? Точно не сводные. Получается, что они или родные по отцу, или вообще никто друг другу. И по какому праву тогда Аделину похитили и заставляют летать? С башни столкнули. С балкона швырнули. Крылатую Академию приплели, а она уши развесила. Слова-то красивые. Крылья в небе.

И все остальное вызывало много вопросов. Как она вообще помолодела? Это магия? Надо бы разобраться. А то постареешь ни за грош, когда их чертова магия закончится. Аделина решительно направилась в дом, забыв про голод. Парни с умильными физиономиями сидели в гостиной. И руки сложили на коленях. Примерные ученики. Хоть сейчас на доску почета за хорошее поведение.

– На счет три начну убивать, – грозно взглянула Аделина на самозванных братьев. Слышала в каком-то сериале как говорил главный бандит, пригодилось. – Быстро мне все по полочкам разложили! Этот чернявый, кто такой? С какой стати он ворвался ко мне в спальню? Вы ему задолжали? В карты проигрались? А мной решили расплатиться?

– Адела, все было не так, – Джилрой опять вытянул руки перед собой открытыми ладонями к Аделине. – Не злись. Что за привычка, чуть что кричать и угрожать. Ты не на бойцовском ринге.

– И все объяснения? Тогда, раз! – Аделина стащила с ноги ботинок. – Два!

– Ты дочь Ионатана, это чистая правда, – Финдрой кинулся на помощь брату. – Ты пропала в младенчестве. Вместе с матерью. Отец бросился вас искать и тоже пропал.

– В общем, все умерли? Или что?

– Ты нашлась.

– А вы кто такие? И почему вы помните то, что я не помню? Не поверю, что вы интересовались по собственной инициативе пропавшими младенцами.

– Мы дальняя родня.

– Насколько дальняя? Чего тупим? Понятно. Сто седьмая вода на киселе. От дохлой лошади хвост.

– Не вода вовсе. И дохлая лошадь ни при чем. Мы о тебе в родовой книге прочитали. Были бы мы не родня, книга бы нам не открылась.

– Бесконечно приятно, что мои фальшивые сводные братья умеют читать, – продолжала высмеивать парней Аделина, сама не очень понимая своей язвительности. – Но вопросы пока остаются. Зачем вы это затеяли? Кому выгодно?

– Крылатая Академия. Мы правду сказали. Без тебя нас туда не примут.

– Почему это не примут? Крылья у вас есть. Языки подвешены. Мельница и то меньше молотит, чем вы. А то, что мозги отсутствуют, так это не сразу заметно.

– Адела! Шутки в сторону! Ты наша младшая сестра. Для всех. И для Астина Ноланда. Это он приходил утром. Мы просто не знали, как правильно наше родство называется, – выкрутился Финдрой. – Вот и сказали, что сводные.

Глава восьмая

После бегства ревнивой недоброжелательницы Аделина оказалась предоставлена сама себе и решила обойти весь дом. Снаружи и внутри. Сразу надо было это сделать, а не мчаться в библиотеку. Правду сказали парни про ее собственность или соврали, по большому счету, не важно. Другого жилья у Аделины нет, денег местных нет, друзей нет, законов она не знает, перспективы туманны.

Хоть буря тебя принесла, хоть сама ты приплыла, выкручивайся, как сможешь. Не сможешь выкрутиться, это только твоя проблема. Суровое правило джунглей Аделина знала из сериалов. В ее-то жизни таких испытаний не случилось. Кое в чем Аделине даже повезло. Искать дорогу домой не надо. Да и был ли тот дом? Прошлая жизнь утекала из памяти как вода из незакрытого крана. По капельке, тонкой струйкой, смывая имена и лица, но почему-то сохраняя умения и навыки.

Аделина не разучилась писать и считать. Понимала, что ей говорят, и отвечала, как умела. Придется опытным путем определить свое место в новом мире. Найти это место, угнездиться, а может и защищать потребуется. За место под солнцем бьются насмерть. Вон Сорлея уже высказала претензии, что Аделина зарится на чужого жениха, уже воюет с ней. И никому не докажешь, что долгие годы Аделина работала на складе и пачки бумаги себе не взяла.

Учебное заведение это хорошо, преподаватели везде одинаковы, объясняют, дают задания, чему-то Аделина обязательно научится. И парни должны помочь, подсказать. Иначе сами у разбитого корыта окажутся. Без империи и карьеры. Конечно, перескок из роли основательной бетонной плиты в роль поплавка любого может сбить с толку. Поэтому Аделина сначала досконально все проверит и учтет.

– Запущено все, конечно, – Аделина подмечала каждую мелочь. Неровно стоящие вазоны с цветами, грязные окна на чердачном этаже, выщербленные ступеньки крыльца. – Древность какая-то. Башенки на крыше, какой от них толк. Для красоты? Внутри почему-то поновее. Хлопотали по минимуму? Ограничились мини-ремонтом?

Хозяйственная жилка требовала прибрать, вычистить, помыть, но глянув на соседние дома, Аделина решила пока не усердствовать. Ее особнячок на фоне остальных домов на улице смотрелся вполне прилично. Наверно, летающим людям неинтересно смотреть, что и как на земле, у них ведь бескрайнее небо в пользовании.

Внутри дома, при ближайшем рассмотрении, “поновее”оказались только несколько комнат. Спальня Аделины, гостиная, столовая и библиотека. Самые ходовые помещения. Комнат братьев Аделина не нашла. И каких-то следов их длительного пребывания в доме тоже. Выходит, не соврали, что это дом Аделины? А где же сами тогда живут? Странности множились. Приход и расход не совпадали. А это база для учета.

Озадаченная Аделина поднималась с этажа на этаж, не понимая, как можно было построить такой несуразный дом. Допустим, на первом этаже только большой холл, это ладно, можно сразу принять много гостей. На втором столовая с допотопной кухней и библиотека. Более чем удивительное сочетание. Запахи еды не самое лучшее соседство для книг. Проснулся, поел, почитал. Почитал, оголодал, поел? Даже в своей неинтересной жизни Аделина так не делала.

На третьем этаже были спальня Аделины и гостиная, с балкона которой братья скинули Аделину вниз. Прямо в руки Астина Ноланда. Имя чернявого нахала врезалось в память. И внешность, конечно, тоже. Такие мужчины не ждут милостей ни от кого, берут, что хотят. Зато и отвечают за свои поступки, не прячутся за чужие спины. Если с кого брать Аделине пример, так с этого Ноланда.

Четвертый и пятый этажи для жилья не годились, пустые комнаты без мебели и коридоры. Аделина не стала тратить время на них. И большой чердак. При мутных окнах он выглядел мрачно и при этом уютно. Аделина поморщилась, уют и грязь в ее голове не сочетались, но особая атмосфера ощущалась вопреки тому, что видели глаза. Если прибраться, то, пожалуй, чердак станет ее любимым местом в доме.

Где-то же Аделине надо заниматься, уроки делать, читать учебники. В спальне, правда, имелись стол и полки для книг. Из-за этого комната выглядела общежитской. Недолго Аделина в общежитии жила, в комнате на пятерых. У них так и было, спали, ели, учились и принимали гостей на крохотном пятачке. В этом огромном доме нет нужды тесниться в спальне с учебниками. И гораздо удобнее иногда поспать в кабинете, если заработалась, чем заниматься каждый день в спальне.

– Похоже, когда-то здесь и был кабинет. Все об этом говорит. Выкинуть бы лишнее. Хотя бы перетаскать в пустующие комнаты, – рассуждала сама с собой Аделина. – Оставить только кабинетное. Окна и все остальное вымыть. Диван и кресла вычистить. В обивку наверняка набилась куча пыли. Сундуки в нишах можно оставить. Шкафы с книгами, естественно, оставить. Книги дело хорошее. Одного стула мне хватит. Я не собираюсь тут собрания устраивать. Если кто-то и придет, посидит на диване. Стол просто шикарный. И бюро для мелочей. И лампа. Не пойму, как она включается, шнура нет. Спрошу у ребят, что тут с электричеством. Ковры на стенах вообще не нужны, лучше окна утеплить, на пол их. А в ящиках что?

Выдвигались ящики стола со скрипом, рассохлись и перекосились от времени. Пожелтевшие бумаги, перья, свечи, смешной колобок, по виду чернильница, фигурки зверей, блокнот, колода карт. Кому принадлежали эти вещи? Перебрать и сложить в одно место? У Аделины своих мелочей скоро накопится. По бывшей квартире если судить, то чуть зазевалась и все полки оказались заставлены сувенирами и рамками для фотографий.

Для учебников нужно освободить пару полок в шкафу. Дверки шкафа заскрипели громче ящиков. Их, что, вообще никогда не открывали? Впрочем, открывать было незачем. На полках хранилась пыль. Аделина закрыла шкаф и хмыкнула. Ощущение, что шкаф забит книгами, вернулось. Зачем так делать? Или Аделина просто не видит в упор то, что видят другие? Надпись на гербе она ведь не могла прочесть, а когда Сорлея прочитала, то и Аделина увидела буквы. Придется показать книги в шкафах братьям.

Скошенный потолок, повторяющий покатости и выемки крыши, образовывал несколько неглубоких ниш, две были скрыты за коврами. На потемневших тканых полотнах угадывался герб. Пламя и крылья. Даже прочесть, хоть и с трудом, было возможно – у крылатых нет недостатков. Девиз, который Аделине очень понравился. Она решила выбрать его своей целью. Доказать, что она не какая-то там девица из подворотни. Пусть окружающие сразу привыкают, что Аделина своего не уступит.