Убийца — Дворецкий?

1. Не покупайте книги у незнакомцев.

Вы любите книги так же сильно, как и я? Особенно детективы? Я их просто обожаю! Каждый вечер проглатываю по одной книге за раз. Не засну, пока не узнаю, кто же он? Кто убийца? Перечитала все книги, которые смогла достать на скромную зарплату воспитателя детского сада.

Моё увлечение детективами наделило меня странными привычками. Например: я жутко подозрительна, постоянно анализирую действия других людей, во всем вижу подвох и, конечно же, веду затворнический образ жизни. Как только заканчивается смена, бегу домой к новой книге и сюжетным перипетиям.

Вот и сегодня я бегу после работы, но взгляд цепляется за яркую обложку в мягком переплёте. Резко остановившись, наклоняюсь над разложенным барахлом и беру истрёпанную книгу с броским названием.

— Кто же выдаёт злодея в названии? — недоумеваю, смотря на милого старика продавца в шляпе. — Так и книгу никто не купит.

— А вот ты купи и узнаешь, — хитро щурится дедуля. — Тебе понравится.

И я покупаю. С сомнением и скепсисом, но всё же беру. Опять же, не найдя чего-то стоящего, буду перечитывать Агату Кристи или Джеймса Чейза. А тут хоть что-то новенькое.

В прихожей меня встречает только кошка. Муж с дивана даже не поднимается. Устал, бедолага, после смены. Второй день отдыхает.

— Я пришла! — зачем-то кричу, будто он не слышал, как щёлкал дверной замок. Треплю кошечку за ушком и разуваюсь.

— Ты что-нибудь приготовишь сегодня? — спрашивает Олежка.

Глаза закатываю. В очередной раз жалею, что вышла за него замуж. Вот кому нужен был этот брак? Решила в своё время, что он — моя последняя надежда. Так себе надежда, скажу я вам. Лучше бы жила в своё удовольствие, чем тянула быт и лишний груз.

Мы с Олегом женаты три года. Детей нет, да и мужу они не нужны. Ему бы поесть, поспать и отсидеть свою смену на заводе. График очень удобный — сутки через трое. В оставшиеся три дня после смены муж прирастает к дивану и поднимается, только чтобы притащить себе еды.

Если меня дома не будет, он даже готовить себе пропитание не станет. Через дорогу от нас живёт его матушка. Она с радостью в свои семьдесят пять лет прибежит кормить своего Олежика. А если уж такое случится, что и мама куда-то отлучилась, то у нас годовой запас доширака в шкафчике.

Единственный плюс от такого мужчины — его покорность. Правда, у Олега это стадия амёбности. Он сделает ровно то, что я ему скажу, и снова ляжет. Сам же что-то сделать не додумается. Даже если его отправишь купить продукты, он фотографирует всё по списку и высылает мне, только потом покупает.

Скинув уличную одежду, подхватываю купленную книгу и чистое бельё и иду принимать ароматную ванну. Разложив на стиралку вещи, иду на кухню, чтобы ещё кофе себе заварить в пол-литровую кружку.

— Ну ты хотя бы посуду мог помыть? — ворчу, узрев гору немытой посуды.

— Помою позже, — отмахивается Олег и заходит следом. — Что насчёт ужина?

— Приготовь или закажи. Я в саду поела, — отмахиваюсь, ставя чайник на плиту.

Как только вода закипела, завариваю кофе, подхватываю пачку сигарет и иду расслабляться. Раскладываю бокал и пепельницу на тумбу возле ванны. Под голову подкладываю свёрнутое полотенце и с блаженным вздохом открываю купленную книгу с броским названием:

«Убийца—Дворецкий?»

С первых же страниц меня окунают в самую гущу событий, знакомят с колоритными персонажами. На острове, где-то в южных морях, очень богатый мужчина празднует свой День рождения.

Приглашены партнёры, друзья семьи, компаньоны и местная элита. В честь именинника звучат впечатляющие тосты. Шампанское льётся рекой. Официанты под руководством дворецкого с ног сбились, выполняя многочисленные поручения гостей и хозяев вечера.

Рядом с магнатом молодая жена с падчерицей, сын и любимая младшая дочь Ева. Отрада глаз. Первая жена умерла, и лишь недавно он женился во второй раз на красивой и высокомерной блондинке с багажом.

— Ев, я пиццу заказал, — ко мне заглядывает муж.

Да, я тоже Ева. Ева Григорьевна Разумовская.

— Хорошо. Закрой дверь, дует, — отмахиваюсь нетерпеливо. Отвлекает, понимаешь ли, от роскошного мужчины с собственным особняком, островом и дворецким.

Олег пропадает с поля зрения. А я закуриваю. Задумываюсь о своей жизни. О мужчинах, что ухаживали за мной в годы моей молодости. А я всё профукала. Сначала училась, потом карьеру строила. И считала, что успею ещё. А годы неумолимо шли, и мужчины постепенно терялись.

Так, не отвлекаемся, читаем дальше. Скоро кого-нибудь убьют, и будем угадывать. Если, конечно, всё не настолько банально и убийцей действительно не окажется дворецкий.

Встряхиваю пепел в пепельницу и вновь окунаюсь в увлекательнейший мир роскоши, богатства и красивых героев. Судя по всему, подозреваемых будет много.

«Мы совсем забыли про салют, — вспомнил Ричард Клэнси. — Где Ева? Бертран, найди её скорее. Идём, дорогая.

Мужчина приобнял эффектную блондинку и, хлопнув по плечу партнёра по бизнесу, повёл всех гостей на улицу. Где как раз раздавались первые залпы мощного салюта. Он окрасил звёздный небосвод тысячами разноцветных искорок. Гости радовались, кричали и свистели каждый раз, как небо окрашивалось фейерверками.

2. Целых два предложения, а вечер только начинается.

Обалдело перевожу взгляд на собственное отражение, и крик застревает в горле. Из винтажного зеркала на меня смотрит совершенно другой человек. Молодая девушка лет двадцати.

Когда-то давно я была такой — жгучей брюнеткой с чёрными как смоль волосами, густыми бровями, алыми губами и зелёными колдовскими глазами. С упругой высокой грудью хорошего третьего размера. Талия осиная, округлые бёдра и длинные ножки.

Правда, у моей молодой копии глаза горят ярко, словно два изумруда. И более худощавое лицо с острыми скулами и красивой линией подбородка. Брови подкорректированы, а на пухлых губах размазана красная помада.

Я действительно в молодости была очень красивой девушкой. А потом появились проблемы с гормонами, с щитовидкой, и я за пару лет набрала прилично килограммов. Диеты и спортзалы вместо ожидаемых результатов лишь увеличивали мои габариты.

Прогоняю непрошеные мысли. Сейчас не время вспоминать о прошлом. Нужно понять, как меня сюда занесло. Самое главное: «сюда» — это куда? Судя по ванной комнате, я где-то в очень богатом доме.

Что последнее я помню? Пришла домой, набрала себе душистую пенную ванну. Легла почитать книгу. Книга… Салют... Дорогая комната... Меня назвали: Маленькая Ева... Так в книжке звали любимую дочь главного героя. Неужели я… попала в…

Перед глазами всплывает первое, что увидела, очнувшись после падения. Тошнота бьёт в горло. Резко дёрнув рычажком смесителя, включаю воду и, склонившись, дышу надрывно.

Непослушными руками хватаю щётку и, выдавив приличный кусок зубной пасты, яростно чищу зубы. Аж дёсны кровоточат и саднят. Умываюсь с мылом и смываю весь макияж.

Снова смотрю в отражение и криво улыбаюсь. Теперь хоть на свою молодую версию больше похожа. Такой я была в восемнадцать лет. Девочка Евочка, любимица бабушки и дедушки. Отличница и просто красавица.

Наверное, я в коме и подсознание закинуло меня в незаконченную историю. Я же всегда дочитываю все книги, даже если они мне не нравятся. Если поступки героев нелогичны или если сюжет откровенно банальный, всё равно не бросаю и дочитываю. Вот, похоже, мой больной мозг играет со мной дурную шутку.

В дверь коротко стучат, отчего я вздрагиваю и выплываю из собственных мыслей.

— Маленькая мисс, вы тут? — раздаётся мужской голос. — Привезли ваш подарок. Куда его лучше убрать? Вы хотели подождать полуночи.

— Я точно в книге, — бормочу собственному отражению. И проживаю последние минуты Евы, младшей дочери Ричарда Клэнси. И убийца — дворецкий!

Твою мать!

Жмурюсь, пытаясь вспомнить, как же звали дворецкого, что в данный момент и стоит за закрытой дверью. Потому что только он звал Еву «маленькой мисс».

— Бертран, это ты? — блею тихо и распахиваю навесные шкафчики в поисках оружия для защиты.

— Да, Маленькая Мисс. У вас всё хорошо, я могу чем-то помочь? — слышу участливые нотки.

— Нет-нет, иди. Я спущусь через минуту, — хватаю в руки фен и направляю на дверь. Мало ли, вдруг вломится и будет убивать. Ведь Еву именно в своей комнате и нашли.

— Прислать к вам горничную? — новый вопрос.

Прямо флэшбеками вспоминаются строчки из книги. Классика жанра: горничная находит мёртвую хозяйку, а убийца — дворецкий.

Нужно уносить отсюда ноги. Желательно до салюта оказаться под боком у отца этой Евы. Он защитит свою девочку. А дальше что? Найти убийцу и, возможно, я смогу вернуться?

— Мне ничего не нужно! — кричу чуть эмоциональнее, чем хотелось бы. Главное — не скатиться в истерику.

Держи себя в руках, Разумовская!

— Если понадоблюсь, я буду внизу.

Тихо хлопает за стенкой дверь, и я расслабляюсь. Правда, ненадолго. Откладываю в сторону фен и выхожу в полутёмную спальню.

Прислушиваюсь к взрывам смеха, гулу разговоров, звону бокалов и посуды. Они раздаются отовсюду, даже с улицы. Понять бы, в какой момент начнётся этот их салют.

Сделав дыхательное упражнение, распрямляю плечи и бодро шагаю на выход. Прямо на пороге дверь в комнату распахивается. Я бьюсь носом об каменную грудь очередного незнакомца.

Мужские ладони нагло ложатся на бёдра и не дают отстраниться. Упираюсь кулаками в грудь и вскидываю выше голову, желая рассмотреть лицо потенциального душегуба.

— Ты куда-то спешишь, малышка? — мурлычет он, прижимаясь теснее.

Меня окутывает терпкий запах его парфюма вперемешку с дорогим алкоголем и табаком. Горячие ладони оглаживают бёдра, животом чувствую, как просыпается кое-что внушительное, и, кажется, дрожу.

— Пусти, извращенец, — получается не так дерзко и нагло, как хотелось бы.

— Теперь я извращенец? — усмехается он и, толкнув обратно в комнату, закрывает дверь.

Неужели убийца всё-таки не дворецкий?

Мужчина двигается грациозно и медленно. Я пячусь, понимая, что снова умру, теперь уже в теле капризной девочки из книги. Стараюсь рассмотреть его детальнее в свете уличных фонарей. Взгляд выхватывает отдельные части лица. Губы, растянутые в хищной улыбке. Темные словно ночь глаза. Кустистые брови. Лёгкая небритость.

3. Самое безопасное место – объятья отца.

— Вот ты где! Я тебя везде обыскался. О, Клинт, будь лапочкой, принеси нам шампанского, — наш разговор прерывает долговязый блондин с голубыми глазами. Отпихивает «жениха», обнимает меня за плечи и теснит совершенно в другую сторону.

— Сайрус! — рычит Клинт, зажимая с другого бока. — Ты не видишь? У нас серьёзный разговор!

— Всё я вижу, — отмахивается блондин и заговорщически шепчет в ухо: — Ты видела, с кем пришёл Адриан? — сам себя бьёт по лбу. — Богиня, не с того начал! Ева! Адриан здесь!

Не знаю, какой реакции ждёт Сайрус, но очень уж пытливо в глаза заглядывает. А я глупо хлопаю не своими ресницами. Честно говоря, голова кружится от потока лишней информации и количества народа, желающего поговорить с Евой, то бишь со мной. Перевожу взгляд на злого Клинта в надежде хотя бы от него получить маломальские вводные о том, кто же такой этот Адриан.

— Понимаю, у тебя шок, — блондин не унывает, кивает своим мыслям и ободряюще улыбается. — Ты отлично держишь себя в руках. Сейчас главное – выбрать правильную тактику. Лучше всего игнорировать, — Сайрус щёлкает пальцами перед носом Клинта. — Ты ещё здесь? Где наше шампанское?!

— Ты идиот, Сайрус, — цедит сквозь зубы «жених» и перетягивает меня в свои объятья. — Милая, давай сделаем подарок нашим семьям и после салюта объявим о нашей свадьбе.

— Отличная идея! — подхватывает долговязый. — Пусть Адриан и дважды женат, но увидит, что и ты движешься вперёд.

— Дважды женат? — непонимающе бормочу.

— Ой, подумаешь! Не заостряй на этом внимание. Кого сейчас двумя жёнами удивишь? У Николаса вон их три. Это не мешает ему трахать всё, что движется, — машет Сайрус в сторону туалетного знакомого.

Мысленно восхищаюсь прытью брюнета. Это ж надо какие тут нравы! Три жены, а он ещё с малолеткой по санузлам зажимается.

Не о том ты думаешь, Ева!

— Так! — останавливаю я нечаянных товарищей. Скидываю конечность блондина. Локтем пихаю в бок шатена. — Во-первых, хватит меня зажимать. Во-вторых, Клинт, я не выйду за тебя замуж. В-третьих, мне плевать на Адриана и Николаса вместе с их жёнами. И, наконец, в-четвёртых, мне надо выпить!

Сбежав от мужчин, подхватываю у проходящего мимо официанта очередной фужер с шампанским и прячусь за широкой колонной. Нужно всё обдумать и рассортировать по полочкам. Слишком много имен и событий происходит. Как же всех запомнить, а главное — узнать, кому можно доверять? Или лучше никому не доверять и в каждом видеть будущего убийцу? Так точно свихнусь от паранойи.

Прикрыв глаза, массирую виски и вздрагиваю. Сайрус опять подкрался ко мне и обнял.

— Наконец-то Клинт свалил. Вы разве не расстались? Я думал, ты его застукала с секретаршей, — выдаёт новую порцию информации блондин. — И ты какая-то тихая. Ну-ка, посмотри на меня, — хватает за щёки и голову задирает, в глаза заглядывая.

— Отстань, Сайрус! — раздражённо дёргаю головой. Честное слово, что за приставучий тип!

— Ева! — повышает голос блондин. — Ты такой тихой бываешь в двух случаях. Или что-то уже натворила и ждёшь, когда бомбанёт, или что-то приняла. Зрачки вроде не расширены. Ты ведь не начала снова употреблять?

— Ничего я, кроме шампанского, не употребляла!

— Значит, что-то задумала. Дай угадаю: устроишь-таки презентацию тех снимков Саманты с любовничком?

Мысленно бью себя по лбу. Очередные имена. И кто б мне хоть показал, кто все эти люди. Сай меж тем сам придумывает разные пакости, на которые способна Ева, а я верчу головой.

Взгляд цепляется за незнакомого мужчину, аж дыхание сбивается. Ещё один брюнет, совершенно дерзко и не скрываясь, смотрит прямо на меня. Прожигает своими синими глазами. В них прям-таки читается ненависть ко мне. Точнее, к малышке Еве.

Я же с места сдвинуться не могу, разглядываю его с любопытством и интересом. Он просто прекрасен. Высоченный, с иссиня-чёрными волосами, широкими бровями вразлёт и ярко-синими глазами. Острые скулы, тяжёлая челюсть и нос с небольшой горбинкой делали его лицо хищным. Но в то же время очень красивым. А накачанное тело заковано в дорогой чёрный костюм завершало его идеальный образ. По бокам к нему прижимались две безумной красивые блондинки в одинаковых золотых платьях. И очень подходили ему.

Когда наши взгляды сталкиваются друг с другом, на краткое мгновение я чувствую, что между нами установилась некая связь. Нечто незримое, но крепкое. Даже краски меркнут, воздух густеет. А звуки веселья отходят на второй план. Я даже перестаю дышать.

Но всё быстро кончается. Сайрус закрывает обзор на брюнета, разрушая эту мимолётную связь.

— Ты пялишься, — шипит тихо.

— Отойди, — прошу, хочу ещё раз ощутить это непонятное и доселе неизведанное для меня чувство.

Пока Сайрус буксирует меня к небольшой группе молодых мужчин и женщин, я взглядом продолжаю искать того типа, что приковал моё внимание. Только не нахожу. Он испарился, как чёртов фантом. Даже тех девиц, окруживших его, нет.

Вместо брутального красавца взгляд цепляется за туалетного мачо. Брюнет, озираясь и огибая многочисленных гостей, выходит из зала. Чем вызывает подозрение. Интересно даже, куда он направляется? Вдруг именно он — убийца.

4. Среди чужих смертей главное — не забыть о своей.

Всё закручивается стремительно. Приезжают констебли. Гостей и родственников собирают в гостиной. И охрана у дверей никого не выпускает.

Саманта, молодая жена Ричарда, ревёт белугой и даже набрасывается на меня, считая виновной в смерти её дочери. Да, тело брюнетки в моей комнате принадлежит дочери моей мачехи.

За последний час многое выясняю. В том числе и о себе. Главное, понимаю, что среди всех присутствующих у Евы есть только один друг — Сайрус. Он единственный, кто верит в мою невиновность, и единственный, кто поддерживает.

Сейчас блондин вместе с Ричардом помогает следствию. Я же на попечении дворецкого, что коршуном стоит около меня и охраняет в первую очередь от Саманты.

— Можно мне ещё кофе? — поднимаю голову, Бертран кивает и подаёт знак одной из служанок.

Вымученно улыбнувшись, кутаюсь в плед, что заботливо принёс Сай. Стараюсь не смотреть на гостей, которые продолжают перешёптываться и глазеют на меня. Будто я невиданный и очень опасный зверь в клетке.

Горничная ставит передо мной чашку с кофе. Крепким, ароматным и без сахара. Видно, Ева только такой пила. Приходится подстраиваться, чтобы не вызывать подозрения.

— Кофе пьёшь? — ко мне подходит одна из блондинок в золотом ультракоротком платье и окидывает пренебрежительным взглядом.

Выгибаю бровь, осматривая её. Ей-то что от меня нужно? У неё муж красавец. Тот самый брюнет с синими глазами. Интересно, вторая жена брюнета кем приходится ей? Что-то я отвлеклась, пропустила часть праведного гнева.

— …Не стыдно? Совесть не мучает? — улавливаю концовку.

— Мэдисон! — гремит голос за спиной. Вскидываю голову выше и смотрю на волевой подбородок мужчины.

Женщина же запинается на полуслове и тоже переводит взгляд на мужа. Улыбается широко и меняется в лице. Вот это он запугал своих жён.

— Милый, — щебечет ласково.

— Иди к Саре, — тихо рычит брюнет и отворачивается к дворецкому: — Бертран, открой воздушный коридор. Мне уже пора.

— Воздушный коридор закрыт для всех гостей, мистер Вуд, — совершенно спокойно отвечает дворецкий и подходит ближе ко мне.

— Я переговорю с Ричардом, — цедит сквозь зубы брюнет и, круто развернувшись, уходит.

Ловлю себя на том, что весь их недолгий диалог практически не дышала. Вот это у него влияние! Интересно, на своих жён он такое же впечатление производит? Поэтому они на него смотрят как кролики на удава.

— Детектив Рош хочет поговорить с мисс Клэнси! — громко так оглашает один из констеблей, выводя меня из своих мыслей.

Медленно отставив чашку с недопитым кофе, с помощью Бертрана поднимаюсь. И иду на эшафот. Страшно до чёртиков. Но перед смертью не надышишься.

В кабинете отца многолюдно. Помимо Ричарда безутешная Саманта сидит на диванчике. Туалетный террорист Ник. И два незнакомых персонажа. Брюнет и блондин. И мужчины в форме. За массивным столом главный констебль — детектив Рош.

— Доброй ночи, мисс Клэнси, проходите. Я не займу много времени, — детектив кивает на свободное кресло возле него и включает планшет. — Прошу остальных покинуть помещение.

Ник и брюнет выходят сразу же. Саманта же истерично вопит, желая остаться и послушать мои лживые показания. Но её за шкирку выводит Ричард. А блондин остаётся, так как является семейным адвокатом.

— Налить вам воды? — участливо спрашивает детектив, когда за Ричардом закрывается дверь.

— Нет, спасибо, — голос немного дрожит, хоть я и стараюсь говорить ровно и спокойно. Это не укрывается от профессионала, он тут же делает заметку стилусом в планшете.

— Хорошо, — кивает он, — для начала расскажите, где вы были между восемью и десятью часов вечера.

— Здесь. В зале, наверное. Я не смотрела на часы, — расслабляюсь и кладу руки на стол. Вычитала в одном из многочисленных детективных романов, что даже поза может вызвать подозрения. Если скрестить руки или ноги, значит, есть что скрывать.

— Вы не поднимались к себе в это время? — меж тем продолжает допрос мужчина.

— Поднималась разок. Освежиться, — кажется, краснею, просто вспоминаю своё эпичное появление в этом бумажном мире.

— Кто-нибудь был с вами?

— Нет. Лишь Бертран зашёл, напомнил про подарок папе. Я сразу же вышла вслед за ним, — запинаюсь, про поцелуй вспоминаю, аж губы покалывают. Облизнув их, продолжаю: — У порога в комнату я столкнулась с одним из гостей. Из-за темноты не узнала его.

Про Ника и его междусобойчик с Евой намеренно молчу. Если всплывёт, пусть брюнет сам отмазывается.

— Вы сможете описать мужчину? — спрашивает Рош.

— Было темно. Я лишь запомнила тёмные, возможно, чёрные глаза. И от него пахло алкоголем, сигарами и древесным одеколоном.

Рядом громко усмехается адвокат. Мы с детективом хмуро косимся на товарища. Отвлекает, понимаешь ли.

— Хотите что-то добавить? — выгибает бровь Рош.

— Нет-нет. Продолжайте, — отвечает мужчина. Закатываю глаза. Так себе из него адвокат.

5. Кофе не пейте: в нем ложечкой яд размешали.

Прихожу в себя в светлой одноместной палате. В больничной сорочке, с пульсоксиметром на пальце. К вене подсоединена капельница. Рядом необычная бандурина, считывающая мои жизненные показатели.

Голову сковывает непонятная шапочка с присосками на висках и затылке. Кажется, ещё и за мозговой активностью следят. Койка, к слову, тоже необычная и больше похожа на капсулу.

Интересно. Похоже, я всё ещё нахожусь в бумажном мире. Вряд ли бы Олежка сподобился на вип-палату для меня.

Дверь тихо открывается, и в палату заходит уставший Ричард в компании врача. Закрываю глаза и стараюсь выровнять дыхание. Сейчас мне нужно немного больше информации, прежде чем продолжить игру.

— В крови обнаружен крронтенксидин, — безэмоционально отчитывается врач, подходя ближе, и проводит манипуляции с моей койкой-капсулой. — Это сильный седативный препарат нового поколения. Если не рассчитать с дозировкой, человек может не проснуться. Его очень сложно обнаружить, так как из организма он выводится практически моментально. Нам просто повезло, что мистер Вуд нашёл её.

— Что насчёт травмы головы? — цедит Ричард, чувствую его пальцы на своей ладони. Он сжимает руку. — Было очень много крови… Она скоро очнётся? Будет нормальной? И плод? Что с ним?

Плод? Ева беременна? Я чуть не вскакиваю с койки. Усилием воли сдерживаю себя. И проклинаю эту дурочку Еву. Мне для полного счастья только беременности не хватало.

Я так мечтала о ребенке. И вот она, моя мечта у глупой богатенькой девицы! А ведь меня тошнило на празднике. Я предположила, это реакция на Ника.

Так, стоп!

А кто отец?

Может быть, меня хочет убить отец ребёнка?

Господи, можно мне в другой мир?! Желательно в свой!

— … такие травмы опасны потерей памяти. Частичной или полной. Нарушением речи или работы органов зрения и слуха, — тем временем продолжает врач.

Замираю, даже дышать перестаю. Вот он — мой шанс выжить в этой реальности. Доиграть до конца. Найти убийцу, спасти себя, малышку Еву, того, кто сейчас растёт в моём животе. И, возможно, вернуться домой.

— … была угроза выкидыша, — улавливаю продолжение диалога. — Но сейчас и плод, и Ева стабильны. Мы сохранили беременность. Когда Ева очнётся, мы узнаем, есть ли другие повреждения.

Со зрением у меня всё хорошо. Их и комнату видела. Слух тоже в порядке. Своё прошлое помню, так что и память в порядке. Осталось проверить речь.

— Привет, папа, — голос, конечно, умирающего лебедя, но вполне понятный.

Ричард взволнованно подскакивает. Врач судорожно жмёт кнопки на сенсорной панели. Бортики опускаются, и часть койки поднимается, перемещая меня в полусидячее положение.

— Ты меня жутко напугала, принцесса, — признаётся мужчина, целуя в макушку.

В палату заходят медсестра, брюнет и Сайрус. Интересно, брюнет-то зачем пришёл? Судя по вчерашнему поведению, я ему не особо нравлюсь. Хотя врач ведь сказал, что именно он меня нашёл. В ванной. В личной спальне. Вдвойне интересно, зачем он поздним вечером заходил в чужую комнату?

Пока обдумываю поведение синеглазого, медсестра проводит стандартный осмотр. Берёт кровь на анализы. Снимает показатели с пищащей бандурины. Подключает новые датчики к шапочке на голове. Светит фонариком в глаза.

— Добрый день, Ева, — как только медсестра передаёт мои данные врачу, он подбирается ближе и привлекает внимание. — Как ты себя чувствуешь?

— Голова болит, есть небольшая тошнота и ноги замёрзли, — вот совсем не вру.

Мужчина тут же нажимает некую кнопку, и мои стопы окутывает теплом. Будто бархатным одеяльцем накрыли. Врач рассказывает, что со мной произошло. Я уже слышала краткую версию, но из образа не выхожу и очень натурально удивляюсь. К боку Ричарда прижимаюсь и смотрю на брюнета, что каменным изваянием стоит у моих ног. Синеглазый совершенно не смотрит на меня. Тоже слушает врача. Гад.

— Слух, зрение и речь в порядке. Проверим память, хорошо? — местный эскулап ласково улыбается. — Как тебя зовут?

— Ева Клэнси, — выдаю не задумываясь. Вот дура. Сама ведь на потере памяти сыграть хотела. Так, ладно, будет частичная амнезия.

— Сколько тебе лет? — врач записывает мои ответы в планшет и поднимает голову.

Задумавшись, хмурю брови. По внешности я бы дала этой малышке лет восемнадцать. А вдруг ошибусь? Хотя у меня же амнезия.

Соберись, Разумовская!

— Восемнадцать? — с сомнением лепечу, переводя взгляд с отца на врача и Сайруса А вот брюнет впервые смотрит на меня. Резко так поворачивает голову, кустистые брови хмурит и, сверкая синевой глаз, просто препарирует взглядом.

— Хорошо, — меж тем продолжает мужчина в белом халате. Явно ведь ничего хорошего. — Главное, не напрягай память. Где вы живёте, помнишь?

Вот тут зависаю окончательно. Поднимаю глаза на Ричарда, ища поддержки.

— Не волнуйся, Ева, — привлекает внимание врач и указывает планшетом на мужчин. — Их знаешь?

— Не всех, — вот совсем не вру.

— Какой сегодня день, можешь сказать? — продолжает допрос.

6. Не ходите на похороны, там можно оказаться чужой невестой.

За два часа мы с Сайрусом пробежались по десятку мужчин и женщин. Из плохого: Ева — та ещё стерва. Подруг нет. Она либо переспала с их парнями-мужьями и порвала все связи, либо унизила, опустив на дно высшего общества.

Есть так называемые приятельницы, которые бегают за ней. И, конечно же, есть лютые враги. На всех общественных мероприятиях каждая из таких вот заклятых подруг пытается насолить друг дружке, но Еве нет равных.

Единственный друг — Сайрус Майер. Который, оказывается, ни много ни мало — гениальный IT-специалист. В свое время Ричард проспонсировал его дебютную программу, превратив никому не известного паренька в миллиардера, за которым гоняются все крупные корпорации.

Разбогатев, Сайрус перестал работать, оставаясь теневым партнёром Ричарда. Помогает ему по доброте душевной и из большой преданности. Также он придумал специальные гаджеты, скрытые камеры и кучу полезных штук для своего покровителя, аналогов которых больше не было ни у кого. Из-за своего непростого характера нажил кучу врагов, но зато крепко сдружился с малышкой Евой. Блондинчик — такой же стервец, манипулятор, саркастичная гнида и просто нехороший человек.

Следующий в списке — Брайн. Он не родной брат Евы. У матери Евы было два мужа: Ричард и Макс. Мама и Макс умерли, когда Еве было всего пять лет, а Брайну — семь. Сейчас Еве двадцать пять.

Вот совсем не понимаю, почему её зовут малышкой, крошкой и другие уменьшительными эпитетами? Хотя на двадцатипятилетнюю взрослую женщину она не выглядит. Ну да ладно, у богатых свои причуды.

А ещё выяснилось, что я всё-таки на планете Земля, где-то в Карибском море. Этот архипелаг принадлежит России. Внезапно. И сейчас 2452 год. Островок частный, в своё время его выкупил Ричард. Таких островков в архипелаге очень много, и большинство из них принадлежат таким же магнатам, как и мой батенька.

Сюда весь высший свет приезжает в конце августа и до зимы проводит свои каникулы. В остальное время семья Клэнси живёт в Новой Англии, как утверждает Сайрус, в стране бизнесменов. Не стала спорить – ему виднее.

Кстати, почему Англия стала с приставкой «новая»? Да просто была война двести лет назад, и страну поработили их недалёкие соседи, то бишь Россия. И сами же отстроили. Все их доминионы превратились в независимые государства и процветают, собственно, как и Англия, за счёт шикарных условий для бизнеса.

В общем, Сайрус оставил меня, попросив поспать часик и готовиться. К пяти я должна блистать. Это его слова. Вместо сна я изучала новый старый мир. Слушала новости, смотрела хронику из жёлтой прессы, выискивала информацию о Еве Клэнси.

Выяснила, что на колёсах никто уже не передвигается. У самых богатых есть флайты, у среднего класса — лайты. Самолёты стали больше и быстрее, поездов нет. Общественный транспорт похож на трамвайчик, только в трубе. И людей намного меньше. Всему виной глобальное потепление. Зато появилось больше воды и вот таких островков.

Одно всё же никак не даёт мне покоя. Почему и как я попала в этот бумажный мир? Моё подсознание ли это, а тело лежит в коме? Или некие высшие силы дали нам с Малышкой Евой второй шанс и поменяли телами? Звучит слишком фантастично. Но я сейчас нахожусь в самом настоящем фантастическом мире. И вряд ли бы моё подсознание могло выдумать такой красочный сон со всеми этими навороченными гаджетами, умными головизорами – аналоги наших телевизоров. Планшетами с проекцией и летающими машинами.

Правда, во всей этой ситуации очень жалко Олега. Малышка Ева быстро его вышвырнет из дома. А уж мне теперь нужно будет исправлять косяки этой принцессы. Их у неё очень много. Если соберусь выписывать имена всех, перед кем Ева провинилась, кажется, одна бумажная фабрика обогатится.

Хотя после того как узнала историю девушки, стала лучше её понимать. Вечно работающий отец. Росла без мамы, с не самым чудесным на свете братом. Ричард многое ей позволял, закрывал глаза на все проделки. Всегда подкладывал подушку под её тощий зад, обделяя вниманием Брайна. Вот она и выросла такой: не знающей меры, не знающей, что такое сострадание, любовь и уважение. Девушка просто избалованный ребёнок.

От огромной порции информации разболелась голова. Откладываю чтение и решаю немного поспать.

Меня будит Сайрус. Он без стука вламывается в комнату и поторапливает. Сонно моргаю пушистыми ресницами, осматривая наряд блондина.

— Ева, — щёлкает пальцами перед носом нетерпеливый парень. — Собирайся, все ждут только тебя!

— Ты в красном! — восклицаю, выходя из ступора. Нашёл, блин, что надеть на похороны.

— Не хочу показаться чёрствым, но в красном я неотразим, — хмыкает пафосно мужчина и белозубо улыбается. — Детка, поторопись, пожалуйста. Опаздывать на поминальную службу — дурной тон.

Подавив ответную улыбку, вяло соглашаюсь и, встав, ухожу в гардеробную. Нужное платье нахожу сразу же. Любовно поглаживаю чёрный атлас, смотря в тройное зеркало. Любуюсь хрупким девичьим станом. Всё же очень интересно, почему Ева так молодо выглядит в свои двадцать пять? Может, люди начали дольше жить? Ричарду бы я не дала полтинника. Максимум — сорок лет.

— Ты скоро там? — блондин заглядывает ко мне и ловит взгляд в отражении.

— Шляпы не хватает, — вздыхаю грустно.

Каюсь, это веяние запада и сериалов, что смотрела в перерывах между чтением книг. Там всегда на похороны леди приходят в шляпах с широкими полями и чёрными очками на пол-лица.

7. Если вы не нашли любовника, значит он уже мёртв.

Я барахтаюсь под ним, отпихнуть пытаюсь, в короткие волосы зарываюсь и… Отвечаю на властный, отбирающий всю волю поцелуй. Сэт глубоко толкается языком, кусает губы. Он, словно ураган, сметает все хлипкие барьеры, не оставляет возможности отстраниться.

Кровь кипит, жаром низ живота наполняется. Мужчина гладит шею, запуская цепь мурашек. Поцелуй неистовый и многообещающий. А прикосновения ласковые и нежные. Меня распирает от контраста. Заставляет тянуться ближе, прижиматься теснее.

— Как же я соскучился, принцесса, — шепчет Сэт, смещая губы к шее и оставляя горячую дорожку из поцелуев. — Будто незнакомку целую.

Это отрезвляет.

Я напрягаюсь, все силы вкладываю и упираюсь ладонями в плечи. Мужчина легко отстраняется на вытянутых руках. Смотрит потемневшими от страсти глазами. Всхлипываю и, отвернувшись, закрываю глаза.

Дура!

Какая же я дура!

— Ты плачешь? — мужчина поворачивает голову за подбородок и большим пальцем стирает слезы с щеки.

— Прошу тебя, уйди, — бормочу, закусывая губу, что покалывает и требует продолжения.

— То, что сказал Ричард, — задумчиво тянет брюнет, — я решил, это очередная твоя игра. Неужели ты вправду меня забыла?

— Да.. Я ничего не помню, — всхлипываю вновь. — Уходи! Убирайся!

Голос срывается. Замолкнув, бью по груди. Сэт, оттолкнувшись, поднимается. Помогает мне встать и хватает за щёки.

— Ты обязательно меня вспомнишь, принцесса, — обещает брюнет, целует в лоб и выходит из комнаты.

Облегчённо выдохнув, сажусь обратно на кровать и закрываю лицо ладонями. Нужно с этими брюнетами что-то делать. Каждый из них спокойно заходит в мою комнату как к себе домой. Это ненормально!

— Маленькая мисс, — раздаётся стук в дверь, — ужин подан.

— Иду! — кричу и поправляю растрёпанные волосы.

Ужин проходит в большой компании. Три брюнета никуда не ушли, плюс Саманта с матушкой и племянники Ричарда. Виктория, та самая брюнеточка-племянница, не замолкает ни на минуту. Рассказывает о своём путешествии. Соболезнует Саманте и вспоминает Аннабель только добрыми словами.

Ник и Сэт тоже ведут себя по-свойски, обсуждают с Ричардом рабочие моменты. Сэм со своей матушкой буравят меня злыми взглядами, односложно поддерживают разговор с Викторией, благо в мою сторону ничего не говорят. Боятся папаши. Мы с Адрианом молча едим и стараемся не смотреть друг на друга.

Когда приносят десерт, мужчины уходят покурить. Я же решаю сбежать. Оставаться со змеями и слушать их шипение нет никакого желания. Правда, в спину мне всё же прилетает пару едких фраз от Саманты. Игнорирую их и удаляюсь из столовой.

Приняв быстрый душ, накидываю шёлковый халатик и, подхватив оставленный Сайрусом планшет, прячусь под тяжёлым одеялом. Прочесть что-нибудь на ночь глядя не успеваю. Сон затягивает в свои крепкие объятия.

Ранним утром меня будит очередной душераздирающий женский крик. Запутавшись в одеяле, съезжаю с огромной кровати и выскакиваю в коридор.

Мимо меня пробегает полуголая Виктория. Запахиваю на груди халатик и бегу за ней. Мы, петляя, добираемся до кабинета Ричарда, возле которого толпятся домочадцы.

Задрожав, сбавляю шаг. Страх впивается в меня цепкими ледяными пальцами. Мне безумно страшно! Вдруг убили Ричарда? Я ведь без защиты останусь совсем! Меня Саманта в первую очередь грохнет! Даже пячусь, боясь заглядывать за порог.

— Уйди с дороги! — грубо пихает в спину Брайн, выводя из оцепенения, и проходит мимо.

Преодолев собственный страх, подхожу к брату Евы и, подтянувшись на носочках, заглядываю в кабинет. Шумно выдыхаю и расслабляюсь. Мёртвый мужчина, лежащий прямо в центре комнаты, — не Ричард. И когда я стала такой циничной?

Меня за локоть довольно болезненно хватает Адриан. Дёргает в сторону и тащит коридорами.

— Что ты творишь?! — вырываюсь я, но сил не хватает остановить этот бульдозер.

Брюнет поднимается по лестнице и толкает в мою же комнату. Хлопает дверью, отрезая нас от остальных.

— Собирай вещи, ты переезжаешь! — безапелляционно приказывает и направляется в гардеробную.

— Вот ещё! — фыркаю я, скрещивая руки на груди. — Ты мне не муж, чтобы командовать! Покинь мою комнату!

— Сейчас не время спорить со мной! На кону твоя свобода, репутация и жизнь! — рявкает Адриан и швыряется вещами.

— Я как-нибудь сама разберусь и со свободой, и с репутацией, — бурчу, ловя летящие наряды. Они дорогие, и мне их жалко.

— Со мной можешь не играть! Я в твою потерю памяти не верю! — продолжает скидывать одежду брюнет. Выкатывает чемодан, чуть не прибив меня им. В последний момент успеваю увернуться. Мужчина останавливается на пороге между комнатами и смотрит злобно. — Ты понимаешь, что мёртвый любовник Саманты вызовет слишком много вопросов?!

— Так мертвец — любовник Сэм? — переспрашиваю обалдело.

— Не беси, Ева! — рычит нервнобольной и медленно надвигается на меня. — Знаешь, кого точно начнут подозревать в убийстве? — мотаю головой и пячусь. — Тебя! — тычет пальцем брюнет. — Ты последняя с ним говорила. Ты прятала его в доме!

8. Иногда лучше жевать

Сэт оставляет меня в гардеробной и выходит посмотреть. Семеню за ним, держась за мощную спину, подтягиваюсь и выглядываю через плечо. В центре комнаты в ворохе моей одежды лежит окровавленный Николас. Чуть подальше, подогнув под себя ноги, сидит Саманта. Между ними стоит Адриан и звонит в скорую, судя по всему.

— Что здесь происходит?! — гремит со стороны дверей рассерженный Ричард.

Вздрогнув, поворачиваюсь к отцу и на всякий случай пячусь обратно к гардеробной. Там сейчас самое безопасное место.

— Сэм напала на Еву. Ник пытался остановить её и получил две пули, — кратенько отвечает Адриан и отходит к окну, диктуя адрес в телефон.

— Я не хотела её убивать! — стенает Саманта, заламывая руки. — Пришла поговорить, но Николас внезапно выскочил из гардероба. Ричард, я правда не хотела!

Мужчина грубо перехватывает жену за локоть и, грозно рыча, выводит в коридор. В комнату же заходят констебли и медики с капсулой-койкой. Пока Ника грузят, нас вызывают на допрос.

— Мисс Клэнси, мистер Вуд и мистер Гилберт, — детектив Рош окидывает нас цепким взглядом и откидывается в кресле. — Расскажите, что случилось в спальне молодой леди.

— Саманта напала на Еву, — опять отвечает Адриан.

— Прервитесь, мистер Вуд. Я спрашиваю у мисс Клэнси, — перебивает детектив.

— Я хотела переодеться, но появилась Сэм, — облизнув губы, тараторю, напрочь игнорируя многозначительные взгляды «жениха». — Она угрожала пистолетом и винила в смерти дочери. Ник ворвался следом, я испугалась и спряталась в гардеробной.

— И Саманта выстрелила в Николаса Гилмора? — выгибает бровь мужчина.

— Да… — бормочу, пожимая плечами, — наверное.

— Наверное? — щурится детектив, подавшись корпусом вперёд.

— Я не видела, только услышала два выстрела. Но пистолет ведь был только у Саманты.

— Хорошо. Есть что добавить? — переводит взгляд на мужчин.

— Мы с Сэтом проходили мимо комнаты Евы и услышали возню, а после выстрелы. Тут же влетели в комнату. Я обезвредил Саманту и набрал скорую, — Адриан переводит взгляд на молчаливого брюнета.

— Всё так и было, — кивает Сэт.

— Ник ведь выживет? — спрашиваю, нервно дёргая плечами.

Каким бы бабником ни был мужчина, он не заслуживает получить пулю за меня. Никто из них не заслуживает.

— Будем надеяться на лучшее, — хмыкает Рош, записывая что-то в планшете. — С этим разобрались. Поговорим про убитого. Вы знали Томаса Андерса?

— У меня частичная потеря памяти. Я не помню.

— Ах да. Врач присылал вашу медицинскую карту, — меня опять препарируют тяжёлым взглядом. — А вы, господа?

— Нет, — хором отвечают брюнеты.

— Вы останетесь на этом острове. Для вас закрыт выезд, — припечатывает детектив Рош.

— У нас свадьба через неделю, — не соглашается Адриан.

— Совет да любовь, — с сарказмом тянет мужчина и усмехается. — Но пока ведётся расследование, вы никуда не улетите. Подпишите эти документы.

Мужчина протягивает планшет мне. Задумавшись, верчу стилус. Просто я не знаю, как подписывалась малышка Ева. Корону рисовала?

— Это лишь формальность. Вас никто ни в чём не обвиняет… — понимает по-своему детектив и, выдержав паузу, добавляет: — Пока.

Цинично усмехнувшись, подписываюсь своей подписью. Начнут допрашивать, скажу, что не помню. Передаю планшет мужчинам. Брюнеты оба два очень злы. Буквально испепеляют меня взглядами. Будто это я их тут удерживаю. Улетели бы вчера, и все бы остались довольны!

Получив наши подписи, детектив выходит из комнаты. За ним удаляется Сэт. Я тоже не планирую оставаться, но Адриан загораживает проход. Хлопает дверью, отрезая путь, и нависает.

— Кто ты? — зло выплёвывает, нависая.

— У тебя тоже амнезия? — бровь выгибаю и из образа не выхожу, хотя внутренне меня знатно потряхивает.

— Не играй со мной! — он хватает за предплечья и не даёт дёрнуться. — Где Ева?

— Мне больно, — дёргаю корпусом, но мужские пальцы только сильнее впиваются.

— Ты можешь обмануть Сэта, Сайруса, даже Ричарда, но не меня! Искусно загримировалась. Пластику сделала, голос изменила. Но я тебя раскусил. Говори, где она, или следующий труп будет твой!

— Адриан, ты меня пугаешь, — шепчу, и вправду страшно становится от того, с какой кровожадностью он смотрит и сжимает в клешнях мои предплечья.

— Неужели? — с сарказмом тянет брюнет. — Ева бы никогда не испугалась. Она бы расцарапала мне лицо, устроила скандал и разбила всё, что плохо лежит. Может быть, сдать тебя детективу? В тюрьме быстро вспомнишь прошлое.

— Ты точно сошел с ума! Я потеряла память, чёрствый болван! — не сдаюсь я, срываясь на крик.

— Где она? — встряхивает меня Адриан, да так, что зубы больно клацают.

— Что тут происходит! — рявкает Ричард за спиной брюнета.

Напрягаюсь, мужчина замечает и щурится, отслеживая реакцию. Медленно отпускает. Пячусь, растирая ноющие конечности и себя обнимая. Вот и смертушка моя пришла.