Ублюдок Хан: Злодей поневоле.

Глава 1

Привет, что делаешь? Есть минутка? Ну погнали.

Жесть это не только тонкая сталь, но еще и жизнь моя.

Все мы хотим оказаться в теле богатого, красивого, властного и всемогущего персонажа. Ему море по колено и не нужно думать, что за все надо чем-то платить.

Хотел и я. Но-о-о.... Ну а что но-то? Богатства хотят все.

А железным ломом по башке не хотите? А что так?

И я не хотел, но кто будет спрашивать, кто там чего хочет? Знаешь, жизнь как стальной ржавый ломик, он не спрашивает, а бьет.

На, держи по ребрам, по колену, ух ты, хруст костей тебя уже не пугает?

Ну тогда контрольный в голову! Хруст и все мозги по стенкам, аха-ха-ха! Красотища!

Вот такая жизнь, ей не жалко никого и нет у нее морали.

Что-то не нравится? Ну, извините, мне уже пришлось убивать, буквально пару минут назад, этим самым ломиком.

Закончим друг другу морали читать. Я не вы, вы не я. Эта жесть жизнь моя.

Давай знакомиться, кем бы ты ни был, хотя мне так насрать на тебя. Ломик-то в моих в руках, а не в твоих.

Ты в моих электронных дневниках, ну в падлу мне писать в тетрадке, как легендарный Дэйчиро Шосе делал. Вот придурок, он писал их на русском, думая, что их не расшифруют, идиот. Великий человек, но идиот. Ну да ладно, и я буду вести дневник, но уже печатать.

А кто я? Вася? Петя? Может, развратница Снежана?

Нет, Ха-ха-ха, Снежана, не в это перерождение и надеюсь, никогда.

Я Хан, Ублюдок Хан. Не особо приятно познакомиться. Угадай почему?

Боги, какую тупость я печатаю, надеюсь, этого никто не прочтет. Я вообще-то пытаюсь не сойти с ума, пишу, чтобы проанализировать, что произошло со мной.

Ну что, начнем историю с самого начала, пока кровь капает с ломика.

Перейдем к делу?

Пока я тут, на последнем этаже своего небоскреба, сжимаю в окровавленных руках лом и печатаю на ноутбуке да жду, кто придет по мою душу на этот раз.

Начинаю. С богом.

Хотел ли я быть ровным, уверенным в себе красавчиком по жизни? Нет, не хотел! Я им был!

Хотя мне и говорили, что я тот еще придурок, но кто без изъяна? Ударьте себя по лицу, сами, о идеальные. Да посильнее. Я вас презираю.

Итак, на чем я там застрял? А, на ровной походке по жизни. Итак, я умер, не героем и не злодеем, и даже грузовик меня не сбил.

Не мучился я и от болезни, ролтоном не подавился и даже не от удушения двух проституток кожаным ремнем в наркотическом угаре.

Оп-па, а тут я, кажется, поспешил… все в будущем, в прекрасном будущем, с кляпом во рту и напрочь позабыв стоп-слово.

Итак, магазин, касса, булочка хлеба, бутылочка коньячка и уверенная походка к выходу. Скользкая плитка на крыльце — коньяк в одну сторону, а я в другую, спиной.

Больно, но ноги держались после падения, и я хромая пошел дальше. Пробка с коньяка улетела, звон в голове, приятный дубовый привкус. Еще бы лимончика…

И умер.

Размозжила голову ледяная глыба, упавшая с небес.

Неприятно.

Очень.

Меня должны были застрелить или в пьяной драке нож под ребро засунуть. Твою мать, что угодно, но умереть от сосульки? Обидно.

Хотя в целом плевать, так как я уже чуял манящий запах духов, разгорячённый запах женских тел и сладостные охи, от чего тут же открыл глаза. По любому меня ждал рай, а как итог...

Зеркальный потолок, откуда на меня смотрит молодой парень, азиат, худощавый, в синяках, лежащий на шелковых простынях, а на нем сразу три девушки пытаются выжать все соки.

— Хватит, — прошептал я на незнакомом мне языке.

Меня никто не услышал, а я не мог сопротивляться, следующая пара мгновений дали все понять. Взламывать память не было нужды, она и так охотно прояснила мне все, что происходит. Сердце болело, а тело почти не подчинялось мне. Я тупо потерял себя. Теперь смотри в зеркальный потолок: Вот это ты.

— А где здесь я? Лишь разум.

Все просто. Тут происходит оргия. А я тем временем осваивал память нового тела.

Этот умник решил уйти из жизни красиво, но переборщил с наркотой по неопытности и ушел не как хотел — ржавый револьвер на кухне так и не пригодился. Сердце и мозг не выдержали конской дозы и просто стерли разум паренька.

А девушки, что сейчас по сути насилуют меня, купил он, пустых, неодаренных, повеселиться решил перед своим уходом. Кто такие пустые? Ой, ну не сейчас, меня мучают совсем иные вопросы. Пустые без сверхъестественной силы, что пробуждается в одаренных.

— Хватит, — простонал я в последний раз, а мой рот накрыли страстным поцелуем.

Время слилось воедино. Я, обдолбанный сексуальным наркотиком, купленным на черном рынке и, кажется, перенесший сердечный приступ, выжил. И очухался лишь когда девушки успокоились и уснули.

Около часа провалявшись на шелковых простынях, я с трудом сполз с кровати и уже из последних сил надел женский халат.

Бутылка вина в руке, сигареты девушек, тонкие, с ментолом, также были взяты и успешно перемещены вместе со мной на балкон.

— Ну здравствуй, новый дивный мир, — щелкнул я зажигалкой, смотря на многомиллионный ночной город. — Я Хан.

— Ублюдок, прикройся хоть, — пронзил ночь недовольный женский голос.

— Блять, — захлопнул я коротенький цветастый хала, с сигареткой в зубах всматриваясь во тьму.

— Мать утром все узнает, и вот тогда тебе придет конец, — вновь проговорил в ночи женский голос. — Совсем распоясался, выродок.

— Да где же ты, сука? — не выдержала уже моя гордость.

— Тут я, слепошарый, — вновь проговорила женщина и я наконец понял, где она.

На соседнем стеклянном балконе небоскреба, в котором я живу, стояла седая женщина в белом кимоно, лет за сорок, не потерявшая еще блеска былой красоты. Она стояла с бокалом вина, наши балконы были на расстоянии вытянутой руки.

— Здравствуйте, госпожа Тен, — как-то привычно слегка склонил я голову, как требовал местный этикет. — Вина? Вижу, ваш бокал почти пуст.

— Чего пьешь-то, свадьба сестры только в обед, не рановато, Хан? — усмехнулась Тен, поправив свои седые волосы и протянув бокал, а я начал руками открывать бутылку, отчего Тен скривилась. — Кинетикой работай, а то совсем пустым станешь.

Глава 2

Глаза разлипались трудно, мне точно было мало пары часов сна, еще и похмелье сразу сказало радостное привет, так что меня немного подташнивало. А мою квартиру, судя по звукам, сейчас разносили в пух и перья.

Трещали стены, а на балконе знатно так тряхануло, словно по зданию выстрелили из танка, даже не спрашивайте, откуда это мне известно. Лень даже вспоминать.

С балкона я вышел с трудом, качаясь, в спальне никого не было никого, а в коридоре валялась моя входная стальная дверь, вырванная с петлями и куском стены.

— Не понял, это кто тут такой борзый? — спокойно проговорив, я запустил руку в карман женского халата и нащупывая револьвер. — Кто тут смелый такой?

— Я, ублюдок Хан! — проорало нечто, стоящее посреди моей квартиры.

В спальне никого, а вот в коридоре стояла двухметровая гора тупого мяса в военной черной форме, в берцах и с лысой головой.

И с ненавистью это нечто смотрело на меня. И оно открыло свою пасть вновь. Но мне было лень ждать, пока эта гора мышц ещё что-то промычит.

— Это я тут Хан, а тебе чё надо, ублюдок? — рассмеялся я, смотря на потуги огромного мужика.

— Ты что тут делал, ублюдок Хан?! — проревела тварь. — Ты что, сука, решил мне свадьбу испортить?! Поломаю, гнида!

— И тебе утро доброе, Орочимару, — холодно проговорил я с брезгливостью, взводя револьвер в кармане. Пора быку обломать рога. — У тебя свадьба, у меня день рождения.

— Ты во что одет? Что за тряпки ты на себя нацепил? Ты позоришь семью, а с сегодняшнего дня и я твоя семья! — проорала раздражающая гора мяса.

— Халат это, красивенький, тебе нравится? — ухмылка на моем лице не мешала руке достать револьвер из кармана и резко навестись на громилу в военной форме. — А что ты тут делаешь? Ещё и без приглашения выломав мне дверь.

— Я! Контролировать тебя пришел! — начал говорить Орочимару, но я тут же его перебил.

— Неправильный ответ, — холодно произнес я и выстрелил.

— Ублюдок, моя нога! — прокричал громила, который мог меня разорвать на мелкие кусочки.

— Неправильный ответ, Орочимару, неправильный. Не испытывай судьбу, третья пуля будет в твоем глазу, а после я добью тебя четвертой пулей в висок, — быстро проговорив, я не сводил дуло револьвера с Орочимару. — Тебя послала моя мать, чтобы меня, избитого и опозоренного, доставили на свадьбу, пьяного, всего в крови. Но не получится, я сам прибуду на свадьбу, вопросы?

— А куда попадет вторая пуля? — оскалился громила. Кажется, его это только раззадорило.

Он как и я знал, что он физик, дай ему полсекунды и я буду изломанным трупом валяться на белой шелковой кровати. Но мне уже терять нечего, вторая пуля улетела в потолок над Орочимару, слегка оцарапав его блестящую лысину.

— Ну и, еще вопросы? — напряжённо задал я вопрос. — Осталась третья пуля, Орочимару, следующий ход за тобой.

— А мой халатик когда вернут? — вдруг раздался голос госпожи Тен из коридора.

— Э… — издал звук Орочимару. До него начало кое-как доходить, что сейчас решается, будет кто-то убит или нет.

— Позже, Тен, — холодно произнёс я, специально «забыв» назвать ее, как принято по этикету, госпожой Тен.

— Оу, — пробормотал Орочимару, а на мраморном полу тем временем образовалась небольшая лужа крови, его же рана от пули уже затянулась.

— Хань, если что, труп сразу выкини из окна, коридор не марать, — прозвучал голос Тен, что назвала меня домашним именем.

— Я это, — прошептал Орочимару. — Пойду, да? Кажется, я слишком много видел...

— Ждите на свадьбе, — усмехнулся я. — Приеду сам. Как ты понял, у меня утренние дела.

Громила не стал отвечать, а попятился к выходу, взял дверь и вставил ее обратно в стену, оставшись снаружи.

Его можно понять, меня-то в бараний рог согнуть как нехрен делать, но вот то, что рядом Тен… Ещё и он вошел без разрешения, а судя по халатику на мне, Тен имела это разрешение. Так что остались бы от Орочимару пара дымящих головешек. Ну и пуля в голове, что для него больно, но не смертельно.

Кажется, первый бой был выигран, но месть будет страшна.

— Кажется, я и правда ублюдок, — рассмеялся я в пустой квартире, смотря на то, как через балкон ко мне лезет Тен в гости.

— Правда-правда, ранить жениха перед свадьбой, ты совсем одурел после совершеннолетия?! — накричала на меня Тен.

— Ну, есть немного, я еще не трезв, кажется.

— Кажется ему, ха! Где вино? Мне нужно похмелиться, — ответила Тен, рыская по спальне. — Не вляпаться бы мне во что-нибудь вместе с тобой а то ведь Орочимару теперь явно думает, что я тебя насиловала всю ночь.

— А где девочки? — уставился я на кровать, на которой вчера была бурная ночь.

— У меня они, в комнатах для слуг, — отмахнулась от меня Тен, облаченная в белое кимоно. — Хан, вино где?

— В холодильнике, — улыбнулся я, смотря как Тен заглядывает под матрас. — Как и у всех нормальных людей, в холодильнике.

— Не беси меня, иди одевайся, вместе поедем, — уже из кухни проговорила Тен. — И побыстрее, мне еще кимоно новое покупать, это я наверняка заляпаю вином.

— И мне надо бы прикупить, еще вчера я вообще не собирался на свадьбе появляться, — пробормотал я, почесав затылок и вспомнив, что кроме спортивного костюма и женского халатика у меня из одежды ничего нет.

— Идиот! Ладно, заедем к моему портному, он шьет лишь женские одежды, но тебе не привыкать, — донеслось из-за дверцы холодильника. — О, жаренная курочка!

— Твою ма-а-а-ать, — сквозь зубы прошипел я, садясь на кровать. Осознание того, что произошло прошлой ночью, в полной мере пришло только сейчас.

Новый мир, новый я, новые проблемы, и главное зачем? Для чего, почему?

— Тебе курочку разогреть? — ненадолго вернула меня в реальность Тен, но потом уже все было как в бреду.

Как я выходил из небоскреба, как садился в роскошный лимузин, даже у портного, разум не особо реагировал ни на что.

Меня ударил отходняк веселой ночи, похмелье было вторым, а третьей причиной был я.