Уговор Света и Тьмы • Книга 2

ГЛАВА 1. В своих руках

Идти по каменному полу замка было ужасно неприятно.

Ноги заледенели, пальцы на ногах не гнулись. Шагать становилось всё сложнее и сложнее, а сил бежать и тем более лететь не осталось. От холода колотило мелкой дрожью. Хотя замок отлично отапливался, причём точно не дровами, а как-то иначе, но каменный пол всё равно оставался холодным, а в коридорах было ещё прохладнее, чем в жилых комнатах.

Меня трясло после пережитого, состояние магических способностей проверить полностью было невозможно, и я проснулась в одной лишь ночной рубашке. И никакого платья. Хотя бы розового.

Я топала по коридору, мрачно взирая на подол тонкой сорочки, который когда-то был кипенно белым, а сейчас почернел. Не от грязи почернел. Ткань пропиталась тёмной магией, и её цвет изменился навсегда. Причём изменился не из-за проклятия, висящего над Библиотекой, а от моей собственной магии после того, как я хватанула тёмной энергии. Той самой энергии, которая сейчас растекалась у меня по всем магическим каналам, отравляя и подтачивая истинные силы. Почему-то казалось, что они тают на глазах, но возможно это всего лишь ложное ощущение из-за переутомления. Сейчас правильный диагноз мог поставить только другой маг.

Из последних сил удалось накинуть заклинание невидимости. Чем лучше отточено применение заклинания, тем проще оно даётся и меньше уходит сил, а заклинание невидимости я в последнее время использовала очень часто. Иногда начинало казаться, что вот привыкну к нему навсегда, останусь невидимкой, и пусть как хотят, так и ищут!

Первым пунктом моего плана была покража еды из кухни. Правильно подобранная пища не только придаст сил телу, но и магический резерв восстановить поможет. Официально стихию покровительствующую магу определяют на специальном выпускном экзамене, но только ленивый не догадывается о его результатах заранее. С моим потенциальным воздухом подпитать смогут любые белые и светлые кушанья. То есть если я разживусь самым обычным белком, уже будет хорошо.

Чувствуя себя инвалидом в больше степени, чем в иные отвратные дни, я дотащилась до кухни. Несмотря на то, что время было не урочное – по моим внутренним прикидкам около пяти утра, а это рано даже для приготовления завтрака на весь замок, в помещении горел свет.

А ещё слышались голоса. Спорящие голоса.

– Подерутся! Точно вам говорю, подерутся! – басил смутно знакомый мужской голос.

– Да что ты такое говоришь, злыдень! – дружно воскликнули несколько возмущённых женских.

Кажется, один из них принадлежал Тане.

– А я чо? А я с чаво? Ясень пень, Наш так взбеленился, потому как телепень какой-то сболтнул, что она тут с ельфом спуталась, пока не было-то его, – вещал конюх, который порой забегал на кухню к одной из поварих.

– Не говори глупостей! Это было тёмное заклинание, всё уже прояснилось, – строго сказала Тана.

– Да какой там пояснилось! Пояснилось у них, – бурчал конюх. – Это, мож быть, для отводу глаз было сказато. А сам серчал из-за е-е-ельфа. Вон у ключника жена с каким-то охранцем спуталась, так у него теперича кажный вечер это… заклинание в доме. Это вы бабы во всяку брехню верите, а я вам правду говорю! Подерётся он с ельфом, только тот объявится. Если ещё вернётся этот хлюпик патлатый. Поди, как пронюхал, что Император ворочается, так и слинял. Куда ж ему против нашего-то? Он хоть цаца и проворная, да всё одно – силёнок супротив нормального мужика не хватит.

Ну вот! Теперь моя биография украсится не только байкой «Лорелея и Император», но и «Лорелея и ельф». Как бы она ещё не украсилась сказочкой «Как Император и эльфийский принц подрались из-за этой проходимки». Согласно теории волнового распространения слухов, такое вполне возможно. Даже если один из них просто наступит другому на ногу.

И тут мимо меня, притаившейся почти у самой двери, пробежал мелкий поварёнок.

– Приехали! Оба приехали!

– Во-о-о! Ща начнётся! – пробасил конюх.

И они вместе с поварёнком вылетели из кухни – успеть поглазеть на драку.

Следом за ними выбежали Тана, обе кухарки и прачка. Наверное, собиралась разнимать драку или бежали за конюхом с целью надавать пенделей за злопророчествование. Или хотя бы проследить, чтобы на радостях ничего лишнего не сболтнул. Мой тернистый путь к провианту был свободен!

Первым делом я вытянула из подполья кувшинчик молока и выпила большую часть. Странно, но не очень-то помогло. Жаль, что в замке, как выяснилось сразу по приезду, не держали недорогой белый сахар – его или не использовали вовсе или покупали немного коричневого, заморского. Недолгие поиски подтвердили догадку. Коричневого покупают и много. Так большинство магов здесь… маги земли? Поэтому средств на дорогущий сахар не жалеют? Оказывается кухня – отличное место для шпиона.

Сваренные вкрутую яйца нашлись на одном из маленьких подъёмников, опускающихся в прохладный погреб. Я утащила три штуки про запас. Ещё на одном подъёмнике нашлись сметана и творог. Смешав то и другое, я приготовилась сбежать с кухни, жалея только о том, что сырая мука несъедобна, а белых грибов в это время года не найти. Положив награбленное на маленький подносик, я развернулась в сторону выхода и… увидела на разделочном столе около одной из печей тарелку с остатками пережаренных сухарей. Наверное, на выброс.

Маньячная тяга к пережаренным сухарям проснулась во мне со страшной силой. Прихватив ещё и эту тарелочку, я с почти чистой совестью уползла к себе в комнату.

ГЛАВА 2. Трудности Императора

Ожидая своего начальника замковой охраны, Васил непривычно нервничал.

Ему в жизни довелось преодолеть немало трудностей и решить проблем, но если эти трудности связаны с женщиной, то Император Василикии и Карпатии до сих пор мрачнел и терялся.

Тана уверяла – причина в том, что он, потеряв Алинну, не стал выстраивать больше близких отношений с женщинами, заменяя их лёгкими и ни к чему не обязывающими. Сам Васил раздражённо хмыкал в ответ на подобные высказывания и ничего старушке не отвечал. Но с женатыми он близкую дружбу тоже не водил.

Бывший канцлер… Канцлер признавал за Императором право самостоятельно строить свою жизнь… а так же школы, больницы, мосты, дамбы и всё что его императорской душе угодно, лишь бы это было с умом и по делу.

Придворные Васила за глаза прозвали одиночкой, но его самого чужое мнение не волновало. Василу нравилось быть Императором, заботы и даже тяготы связанные с управлением Империей были ему только в радость. И вот теперь он столкнулся с проблемой совсем иного рода.

Если подумать, ему ведь никогда не приходилось беспокоиться за кого-то лично. Точнее за кого-то близкого, кто не может за себя постоять. Не в масштабе государственных интересов.

За отца Васил не переживал никогда – старого пьянчугу Ниикола-Васила VI и самого боялись – в припадке пьяного гнева этот человек был способен на всё. Мать у него умерла при родах. Васил ещё раз гневно сжал губы и скрипнул зубами, вспомнив то, что узнал недавно о смерти матери. Его друзья в основном крепкие ребята, на которых можно положиться в бою. Некоторые из них встретили в нём свою смерть. Но они знали, на что шли и ради чего – Виктор научил смотреть на жизнь достаточно просто, но не становиться при этом равнодушным или жестоким. А сам Виктор? Не за одного же из сильнейших магов современности ему переживать.

В своё время Алинна… Алинна в его жизни, как ни странно, являлась результатом сговора отца с одним из влиятельных василийских дворян. Тут всё было просто: её род знатен, богат, влиятелен и почти чистокровно василийский, и «папочка» посчитал, что после карпата на троне пришла пора сделать реверанс в сторону василийцев, чтобы те проще относились к его собственному правлению. Ведь Императора Васила VI многие василийцы терпели, но не одобряли.

Алинна показалась Нииколу послушной, добродушной и не должна была доставить хлопот. Василу в ту пору было всё равно, но канцлер тоже одобрял этот брак, и он со всем согласился. Это уже позже он искренне полюбил эту девушку. Вот только отвечал за Алинну её отец, Василу беспокоиться не приходилось. Самому наследнику трона достались лишь увеселительные прогулки, подарки и внимание на балах, которое он оказывал девушке.

И вот теперь эти царапины и синяки на шее его придворного мага!

А за свою охрану Васил отвечал – набранные им люди практически никогда не подводили. Это такой побочный дар от его настоящего папочки, как он понял уже после знакомства с Повелителем демонов. Разглядеть всё самое дурное в человеке Василу труда не составляло – некомпетентность, лень и злонамеренность в том числе. Именно поэтому он иногда принимал странные решения в глазах подданных в отношении того или иного человека. Или нечеловека. Его «тёмное зрение» не срабатывало лишь на настоящем отце, Викторе и эльфах. Поэтому-то он и считал, что канцлер как минимум полуэльф, только уши ему достались от человеческого родителя.

Та же ерунда и с его новым придворным магом – тонкую паутину тёмных полос отрицательной стороны человеческой натуры слишком сильно засвечивал яркий, золотистый свет, который бывает в душе лишь у эльфов.

Наверное, поэтому Васил так легко и подружился с эльфийским принцем. От его внутреннего света на душе у самого Императора становилось светлее. Если только она у него была эта самая душа. Может ли быть душа у сына Тёмного Властелина?

Поэтому-то он так глупо и бросился к Лорелее тогда, в своей спальне, увидев, как тёмные пятна всколыхнулись в её сердце. Хотя ещё недавно, когда он целовал девушку в нише, Лея сияла мягким, ослепительно золотым светом и даже гнев её был золотистым. И, увы, это же могло означать, что она эльфийская шпионка. Вдруг отец Эдо решил за ним присмотреть? Хотя… таким светом горят души не только эльфов, но и у детей.

И это была причина, по которой Император детей любил. Даже если не всегда находил с ними общий язык. Но видеть, как детишки бегают, проказничают, смеются и радуются для него невероятно приятно. Только ради этого в столице устраивались детские праздники, на которых присутствовал сам Васил, а средства на школы казной выделялись исправно и щедро. Иногда Император даже чувствовал угрызения совести за то, что подданные считают его добрым и мудрым правителем, а подобная политика всего лишь способ потешить его собственное эго.

Император в который раз бессмысленно подвигал на столе папку с личным делом его нового придворного мага, нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице и снова открыл подшивку.

Хоть в этом его люди не подвели: человек, отправленный в Академию, вытряс личное дело студента у самого ректора. А потом верно расставил приоритеты и отправил запрос дорогой магической почтой на указанное в деле место жительство.

Тамошний наместник оправдал оказанное ему высокое доверие и расстарался всё выведать, записать и отправить с ближайшей же оказией. Наверняка с каким-нибудь должником или близким родственником, как это у них водится. Чему удивляться – это же Карпатия! Там всегда умеют держать нос по ветру. Особенно, когда пахнет властью или деньгами. Карпатские наместники не погнушались бы раскрыть всю подноготную своих ближайших соседей или любимых родственников, если нужно ради выгоды. Это василийцы другого поля ягоды. А карпаты… карпаты наверняка думают, что принципы – это титулованные наследники королевского дома Ферьены.

ГЛАВА 3. Голос о пожертвованиях

Когда уходит боль, но силы ещё не вернулись, то испытываешь состояние странного ленивого блаженства. Вот и сейчас, капелька энергии лишь скромной звёздочкой зажглась где-то глубоко внутри, но тело уже начало восстанавливаться. Я лежала на кровати и пыталась заставить себя выбраться из комнаты.

Сегодняшний случай поставил точку в моих сомнениях: слишком непростым умертвием оказался Иванн. Теперь я обязана сообщить о случившемся в Университет ЭкспериМентальной магии, одно из подразделений которого уполномочено заниматься подобными проблемами. В конце-концов, у кого как ни у Университета есть ресурсы для решения сложных ситуаций – люди и средства?

Наверное, стоит сообщить и Совету магов, но он не занимается сугубо практическими вопросами. Всё равно на Университет спихнут.

Наш Совет в основном занимает вопрос, как оказывать влияние на простых людей – от выбора новых королей до стандартов образования для детишек без способностей, которые позволят магам и людям существовать в удачном симбиозе. Подумаешь какая-то там старинная Библиотека сил Тьмы и угроза человеческим жизням – в Совет вообще редко боевые маги попадают. Тамошние маги скорее придумают, как свалить отсюда всем миром в иное измерение, оставив Иванна тусоваться в полном одиночестве охраняя никому не нужную Библиотеку. У Совета же Библиотека в два раза круче. И даже без тёмных заклинаний в довесок.

Сейчас, когда Император вернулся, я могу сообщить об умертвии в Университет с его помощью. Возможно, решение вопроса с Иванном будет стоить чьей-то жизни или жизней, но появится надежда спасти больше, чем потерять. Но почему я чувствовала, что это неправильно? Неужели я настолько не умею просить о помощи? Ведь это не только для меня… так поступить разумнее. Или это говорит моя глупая гордость, которая подталкивает всё делать самой? Или… Его Императорское Величество я боюсь больше умертвия? А ещё соблазнить его собиралась.

Я мрачно сидела на кровати и приходила к неутешительным выводам.

Те несколько раз, которые я общалась с Императором, иначе, как странными не назовёшь. Могла бы я по своему выбору подойти к нему? Обнять? Рассказать, что у меня на душе?

Васил ведь действительно страшный человек – он умудряется принимать за меня решения! Даже родителям это всегда плохо удавалось, ведь меня сложно переупрямить. Каждый раз, сталкиваясь с Императором, я проигрывала ему, и мне приходилось строить своё поведение исходя из его действий. Да, блин, даже у Ректора Бро не всегда прокатывало!

И вот сейчас предполагается, что я так просто пойду и… впаду в ещё большую зависимость от него. Интересно, насколько этот вариант хуже того, в котором предполагается пожертвовать собственной жизнью? Или… если я выберу его помощь, мне всё-таки придётся пожертвовать собственной жизнью? Только совершенно другим способом.

«Доверить» свою жизнь. Это называется не «пожертвовать», а «доверить» свою жизнь», – как-то слишком тихо и непонятно глухо сказал внутренний Голос. «Сложнее всего выстраивать свою жизнь так, чтобы в ней нашлось место не только тебе одной».

Я, как ужаленная, подскочила на кровати от этих слов.

«Я?!! Я выстраивала отличную жизнь! С такой жизнью я была бы мегакрута! И мне она искренне нравилась. И она мне не так-то просто досталась бы… уже. И я… я его, может быть, всего три раза в жизни видела!»

«Так брось его. Уходи. Уйди и забудь все проблемы – пусть Иванн хорошенько побегает за тобой… хоть до самого порога Университета, где его на образцы пустят».

«У-уйду… уйду!» – сначала прошептала, а потом и горько выкрикнула я внутреннему Голосу, который сейчас был как никогда суров.

Я сползла на пол с кровати, уткнулась лицом в спущенное почти до пола одеяло и зарыдала жадными, горючими слезами от жалости к себе, представляя, как я сбегаю от Императора и больше никогда в жизни его не встречаю. Не знаю, как на счет Университета ЭкспериМентальной магии, но эти три встречи с Василом я бы не променяла на встречи ни с каким другим человеком на свете.

В этот момент я почувствовала, как что-то невесомое легко гладит меня по голове. Я почти перестала плакать.

«Г-голос, это… ты?»

Мне в ответ промолчали.

«Ты кто? Ты зачем? Ты вот так опекал меня всю жизнь? Вся та ерунда, которую ты говорил, была подсказкой, чтобы меня поддержать?»

Голос упорно молчал, только по голове невидимо провели ещё раз, а потом в комнате раздался лёгкий шелест и прошёлся ветерок, словно птица крылом взмахнула.

«Спасибо, что утешил. Хотя бы тогда, когда настолько кардинально рушится моя жизнь».

«Меняется». Это называется «меняется», – не выдержал Голос.

Я насупилась.

«Ничего, может, Императору-то я ещё ни для чего не нужна. Вот и останется всё по-прежнему».

На прощание Голос фыркнул так, чтоб уж на это я точно не надеялась.