Украденная семья

Глава 1.

— Алло, полиция?.. — с опаской шепчу, прикрывая телефон ладонью. — Кто-то хочет проникнуть ко мне в дом. Спасите, ради бога… Что? Я смотрела в глазок, но, кажется, его заклеили… ничего не видно… молю, приезжайте скорее…

Крадусь к двери. С ужасом наблюдаю, как дергается стальная ручка от мощного напора с той стороны. Вот-вот вырвут.

У нас обычная панельная многоэтажка с ремонтом от застройщика. Новая квартира, законно взятая в ипотеку. Я парикмахер. Муж ездит на фуре из города в город и доставляет товар в супермаркеты. Но сейчас это совершенно неважно.

Вздрагиваю от удара кулаком, и на глазах появляются слезы. Не люди за железной преградой — монстры. Одергиваю пижамную футболку, несусь от двери подальше, загнанным зверем мечусь из детской в кухню, высовываюсь на балкон, но отряда полиции до сих пор нет.

Если это воры, то они явно ошиблись адресом — квартира бизнесмена Семенова дальше.

Настойчивый скрежет замка царапает душу. Лихорадочно включаю во всех комнатах свет и, задыхаясь от истерики и беспомощности, набираю номер мужа. Время словно останавливается, и мир вокруг престает существовать, когда в динамике мне говорят, что абонент недоступен.

А входная дверь дребезжит, будто не металлическая, а из картона сделанная.

Где же соседи? Помогите! Все затаились и носа не показывают.

Хватаюсь за сердце и несусь в кухню, выдвигаю ящик, беру нож. Конечно, я никого не убью, но, возможно, попытаюсь оказать сопротивление. Я слышу топот налетчиков в подъезде . Сколько их там? Двое? А может, целая банда?

Отчаянно взвизгиваю и, прижавшись к окну, с высоты шестого этажа замечаю мигающие фонари полицейской машины. С облегчением выдыхаю, мутным взглядом озираю мебель, отталкиваюсь и на цыпочках возвращаюсь в прихожую.

— Я вызвала полицию, вас арестуют! — кричу, придерживаясь за стенку.

— Юля, какого черта ты делаешь?!

— Вадим?

Не могу поверить, но со мной разговаривает муж. Блюстители порядка рядом, поэтому решаюсь накинуть цепочку и приоткрыть дверь. Узкая полоса теплого света из квартиры очерчивает недовольное лицо Вадима, он хмурит черные брови, напрягает заросшие после рейса скулы.

— А кто еще? Или желаете взглянуть в паспорт, Юлия Алексеевна?

— Почему не звонил? Ты должен был вернуться только в конце недели…

— Телефон сломался. Да что с тобой происходит?!

— Ты разве один?

— Естественно.

Стало быть, я прилично рассердила мужа. Не припомню, чтобы он когда-нибудь называл меня так официально.

Трясущимися руками снимаю цепочку, распахиваю дверь и виновато опускаю глаза. Подоспевшие полицейские уже миновали лестничные пролеты и остановились рядом с нами.

— Я все улажу, иди в дом, — командует муж и раздраженно отмахивается.

В полубреду плетусь обратно, опираясь на кухонную тумбу, прячу острый нож, достаю вонючие успокоительные капли, набираю стакан воды. Выпиваю залпом и сквозь гул от пережитого стресса различаю четкий уверенный стук ботинок по линолеуму.

Кое-как уняв слезы, бросаю взгляд на звук, и тут же мое тело будто простреливает огненной дрожью. Лютой. До красных вспышек перед глазами. Я вижу дорогие мужские туфли и безупречно отглаженные темные брюки.

Подпрыгиваю на месте, быстро разворачиваюсь, хочу убежать, но пути отступления нет.

— Кто вы такой?

Еще раз. Я вижу чистые дорогие туфли на супруге, что нежданно вернулся из рейса. Идеальный костюм и белоснежную рубашку, оттеняющую смуглую кожу. Мускулистую статную фигуру, непривычный образ властителя и тот самый пронзительный взгляд карих глаз — будто в душу смотрит. Вот только…

Настоящий хозяин квартиры всегда разувается у порога, потому что уважает мой труд. Муж надевает костюмы только по праздникам, добротные, но не брендовые стоимостью в половину нашей двушки. Вадим носит спортивные штаны и куртку, испачканную машинным маслом, а этот человек напротив с лицом моего мужа опрятен.

Только сейчас я заметила, что он выше Вадима на полголовы, незначительная разница, но меня словно бьет под дых.

— Что с тобой, Юлия?

Господи. Даже голос точь-в-точь как у Вадима. Разве такое возможно?

Незваный гость делает шаг ближе.

— Стойте, не подходите! — сгорая от ужаса, вскрикиваю и выставляю между нами руку.

Увидев родные черты в полумраке подъезда, расслабилась, но кто бы мог подумать, что сейчас в моей квартире будет стоять усовершенствованная копия моего мужа. На полном серьезе.

Я еще не выжила из ума и знаю Вадима как облупленного, а тот, что в метре от меня — чужак. Волк в овечьей шкуре. Интуитивно чувствуя опасность, пытаюсь ускользнуть. Резко срываюсь, огибаю незнакомца, но он успевает схватить меня за локоть.

— Юлия Алексеевна, никак приведение увидели?

Жуткий дьявол. Он улыбается улыбкой Вадима, а я ощущаю запах незнакомого одеколона. Слишком пряный, сладкий, искушенный. Этот аромат жжет ноздри, заполняет изнутри, заставляя снова и снова вдыхать его.

Ладонь мужчины плавно скользит ниже и огненным кольцом сковывает мое запястье. Сердце тяжким комом подкатывает к горлу, а потом ухает и разбивает последнюю надежду на спасение.

— Вы не мой муж.

Решительно иду в отказ, хочу освободиться, но самозванец сильнее. Гораздо. Он продолжает смотреть на меня сверху вниз как на что-то жалкое, маленькое, несуразное.

Квартира достаточно просторная, однако мне тесно, нечем дышать. Подсознательно хочется скрыться, спрятаться, невыносимо смотреть в чужие глаза, настолько похожие на глаза Вадима.

Дикий животный страх колкой волной ползет по телу. Если рядом со мной он, то где же тогда супруг?

Взвинчиваюсь, стараясь оттолкнуть чужака, случайно роняю со стола чашку, белый фарфор летит вниз и со звоном разбивается, усеивая осколками пол.

Я протестую и раздражаю незнакомца еще больше, сквозь зубы он пропускает тихую брань и рывком возвращает меня, крепко сдавливает в объятьях, склоняется:

Глава 2.

Накануне ворчала на дочку, потому что Алиска капризничала и просилась к бабушке. Мне пришлось отменить запись в салоне красоты и перенести мелирование Агаты Владиславовны на вечернее время.

Моя мама на пенсии и, безусловно, любит внучку, но возиться с пятилеткой третий день подряд для нее тяжело. Алиса у нас точно юла на батарейках, и шалостям ее позавидовал бы даже скандинавский бог Локи.

Но сейчас я благодарю небеса за то, что в эту роковую ночь в квартире нет малышки. Трясущейся рукой ударяю мужчину в грудь, сопротивляюсь.

— У нас с вами нет общих детей.

— Ошибаешься.

Незнакомец сердито выдыхает, намертво обнимает всю меня так, что, кажется, искры из глаз посыплются. Его воздух отравленным ядом задевает мои губы, пронизывает шею, влажным порывом скатывается под футболку.

— Я скучал.

— Замолчите, мы прежде никогда не встречались.

Мужчина не двигается, словно продумывает следующий ход. Через мгновение он отпускает, и я, ощутив свободу, тут же отбегаю прочь, наблюдая, как самозванец невозмутимо достает из кармана пиджака документ. Бросает корочку на стол:

— Полюбуйся!

Глазами буквально въедаюсь в коричневую обложку паспорта. Из натуральной кожи, матовую, за две тысячи рублей. Купленную и подаренную лично мной Вадиму.

Незнакомец что-то говорит, а я не слышу. Не вижу его, ведь мир вокруг потухает. Рушится по крупицам, и гаснут все звуки. Застываю на месте, дурею от накатившей скорби. Лучше было бы завопить и проклясть самозванца до седьмого колена, но слова ноющим спазмом застревают в гортани.

— Что ты сделал с моим мужем? — тихо, с болью выдавливаю из себя.

— Юленька, выпей еще успокоительное, у тебя шок.

Он издевается. Это просто какое-то безумие.

Хладнокровно разворачивается и медленно идет из кухни в спальню. На ватных ногах крадусь за ним, контролирую странного гостя из-за угла в коридоре, не смею приблизиться.

Он настежь распахивает дверь в комнату, останавливается рядом со шкафом. Бесстрастно снимает пиджак, расстегивает рубашку.

Он хочет, чтобы я поверила, признала в нем Вадима.

Незнакомец обнажает спину, бросает рубашку на постель. Смотрю на него, и в легких будто заканчивается кислород.

Повторюсь, я знаю супруга прекрасно. Каждый изгиб, каждый сантиметр его тела. Он крупный, здоровый мужчина, но у него никогда не было столь натренированных и четких мышц, могучим рельефом опутывающих тело, и подобно камню твердых плеч. Без преувеличения. Факт. И кожа незнакомца темнее, словно вернулся с отдыха, а не из рейса.

Он достает из шкафа спортивную кофту Вадима и надевает на себя, тянется к металлической бляшке ремня, а дальше я опять слепну. Слезы градом текут по щекам, в панике вскрикиваю, кидаюсь в прихожую, толкаю дверь и босиком несусь по лестничным ступеням подъезда вниз.

Бегу, придерживаясь за перила, с шестого по четвертый этаж не горит свет, но ниже все-таки работают лампочки. Шмыгаю носом, суетливо шлепаю по грязной плитке и в полумраке на середине пути замечаю две темные фигуры.

Черные огромные верзилы синхронно поворачиваются ко мне. Страшные, лысые, с раскосыми глазами. Резко останавливаюсь, балансирую, чтобы сохранить равновесие и не свалиться. Тусклый свет, пробивающийся с нижних этажей, желтыми пятнами падает на их озлобленные морды. Они здесь не просто так…

Истошно визжу, когда один из верзил гранитной скалой двигается прямо на меня. Как подстреленная взлетаю по ступеням наверх, миную свой этаж, в какой-то момент запинаюсь, ударяю коленку и снова поднимаюсь. Сердечный ритм учащенно разгоняет по венам кровь, затмевает разум, оставляя лишь голый инстинкт.

Растерянная, оказываюсь в парадной соседей, что живут надо мной, озираюсь по сторонам, вижу эксклюзивную дверь с позолотой.

А преследователи грамотно и профессионально — без суеты, но с хищной ловкостью — настигают меня у квартиры бизнесмена Семенова, когда я, подбежав к двери, замахиваюсь и пытаюсь позвать на помощь. Единым движением они берут меня под руки и отрывают от пола.

— От нас невозможно скрыться. Теперь мы будем с вами повсюду, так что без глупостей, — хрипит великан и затыкает большой сухой ладонью мой рот.

Меня возвращаются в квартиру, ставшую западней.

Со мной обращаются как с котом, что по незнанию улизнул из дома в поисках приключений и сейчас рассерженные хозяева бросают его за шкирку обратно. Без шуток, я не чувствую себя женщиной.

А у порога меня уже встречает он. Фальшивый Вадим, апгрейд моего мужа. Спину морозит от того, что незнакомец предстал в точном образе супруга. Но не для него я стирала спортивный костюм, развешивала и складывала на полку.

Он смотрит отрешенно, будто сквозь меня, молча кивает, жестом означая верзилам отбой. Хлопок железной двери за плечами звучит как приговор, ноги подкашиваются, и я медленно усаживаюсь на корточки, берусь за голову. Мне нечего сказать, я просто хочу проснуться и забыть все. Такого не может быть в реальности.

Мужчина снисходительно ухмыляется:

— Полагал, что ты умнее, Юленька. Клиентам прически делать мозгов хватает, а тут…

— Откуда вы знаете?

— Как же я могу не знать деятельность своей жены?

— Прекратите этот фарс…

У меня опять начинается мигрень. Щурюсь от простреливающей боли в висках, сквозь ресницы наблюдаю, как мужчина делает шаг, склоняется, протягивает мне руку. Ну уж нет, мне не нужна поддельная любезность. Ударяю ладошкой по его запястью и от испуга забиваюсь в угол.

Дьявол с лицом моего мужа бросает на меня взгляд яркой молнией, настолько тяжелый, цепляющий, что, кажется, я больше никогда не смогу спать.

Он снова зол, но сдерживается.

Сразу понятно — в распоряжении этого человека безграничная власть, он создан играть людскими судьбами как шахматами. Просчитывать ходы, рубить неугодные пешки, оставляя в тени дамку.

Вздрагиваю, наблюдая, насколько крепко он сжимает кулак, до белых казанков, до хруста, словно предупреждает меня невербально. Требует тотального подчинения. А потом расслабляется, дотрагивается до моих плеч и заставляет встать. Скользит ладонью по спине, оставляя горячий след на коже.

Глава 3.

А у меня колени не гнутся, точно превратились в свинцовые.

— Ты, вообще, человек? — обреченно взываю к мужчине.

Быть с ним наедине хуже любой пытки. Незнакомец лишь дергает бровью, грубовато надавливает мне на поясницу. Подводит к постели близко, откидывает покрывало. Он хочет, чтобы я легла, подчинилась.

Упираюсь в боковинки кровати, корпусом подаюсь вперед, на вытянутых руках замираю, будто собралась отжиматься.

— Юль, не дури.

— Не трогай меня! — вскрикиваю, ощущая, как его руки нахально впиваются в талию.

Он применяет силу, особого дискомфорта не причиняет, однако настаивает. Валюсь на матрас, поджимаю ноги, хватаюсь за одеяло, прикрываясь по самую шею. Мужчина отходит к двери и щелкает выключателем.

Я наблюдаю за каждым его действием, цепенею, когда гость тянет вниз замок на кофте, снимает её, кидает на пол. В безмолвии он возвращается, усаживается на край постели, проминает матрас весом своего тела.

— Не надо, пожалуйста.

Когда-то горячая кровь леденеет в жилах, а сердце проваливается и словно разбивается на миллиарды холодных частиц. Ночной Дьявол запускает руку под одеяло и слегка дотрагивается до моей щиколотки, поглаживает и неотрывно ведет ладонь к бедру, запускает кончики пальцев под край шорт.

— Тебе же нравилось…

Закусываю губу и ощущаю, как волосы на голове зашевелились. Бледный лунный свет через прозрачные стекла еще больше подчеркивает всю мощь его тела. Отбрасывает тени на крупные бицепсы — такие накаченные руки я видела у бойцов. Четким контуром падает на широкую грудь и пресс, истинно мужской, тренированный.

Пугающее и одновременно завораживающее зрелище. Разумом я понимаю, что это не мой супруг, но глаза снова и снова поддаются опасному магнетизму. Лицо, волосы, голос — все как родное.

В нашей комнате тихо, и я слышу дыхание незнакомца, перевожу внимание с резинки спортивных штанов и встречаюсь с его наглым собственническим взглядом. Дьявол никуда не уйдет…

Так и не дождавшись ответа, он убирает ладонь и отворачивается. Цербером застывает подле меня, не моргая, гипнотизирует ту самую луну. Страсть какая.

Кажется, либо хрупкое оконное стекло разлетится к чертовой матери от пронзительного взгляда, либо луна этой ночью покинет свою орбиту. Меня игнорирует, но я все равно не расслабляюсь. Стараюсь контролировать незнакомца, но все же отключаюсь…

…и открываю глаза, когда солнце уже взошло.

На часах восемь. Пару секунд бездумно пялюсь в потолок и прислушиваюсь. В комнате никого нет, и не осталось следов от незваного гостя. Или?

— Приснится же такое!

Фух… Трясу головой, как обычно, шумно зеваю, растягиваюсь, ковыряю глаза и чешу нос. Еще раз для контроля прислушиваюсь. Ну точно померещилось. И, конечно же, Вадим не узнает об этой истории, а то обидится. Он очень ревнивый, хотя поводов я никогда не давала.

Поднимаюсь с постели, напяливаю тапки и по-стариковски шаркаю в ванную, на ходу поправляю шорты.

— Дьявол!

— Доброе утро, Юль.

Настроение тут же оседает на уровень плинтуса. Замираю, мелко дрожа. Самозванец расположился на кухне и завтракает. Пока я спала, он, как хозяин, варил кофе и заглядывал в холодильник. Сегодня он надел любимую синюю толстовку Вадима и джинсы.

Настороженно переступаю через порог и прислоняюсь к стене, чувствуя лопатками холодную поверхность, крадусь в ванную.

— Ты допустил ошибку, мой муж всегда кладет на бутерброды сначала сыр, потом колбасу, а не наоборот, — пискнув это, тут же залетаю в уборную и запираю щеколду.

Освежаюсь, но выходить совершенно не хочется. Обнимаю себя руками, топчусь на месте, вздрагиваю, когда по ту сторону раздаются шаги и звучат для меня как приговор из преисподней.

— Собирайся, мы едем за дочерью.

— Ни за что! Можешь убить меня прямо сейчас, но ты не получишь Алиску!

Ребенок у бабушки на другом конце города. Пусть хоть раскаленное железо мне в глотку льет, не скажу адрес. Тело знобит так, что пальцы на руках и ногах немеют.

— Юля, последний раз предупреждаю: заканчивай эту бессмысленную войну, все равно проиграешь.

— Исчезни! Испарись из моей жизни!

Я затыкаю уши и жмурюсь, когда хлипкая перегородка начинает дребезжать. Незнакомец взбешен, удар за ударом выносит дверь. Вырывает щеколду, и та со звоном летит на глянцевый кафель.

— С жиру не бесись, госпожа Синицына.

Он дышит, словно разъяренный зверь, берет меня за загривок, сердито марширует в комнату и говорит, чтобы я в срочном порядке одевалась. Хнычу, со слезами на глазах распахиваю шкаф, достаю вещи.

— Никаких зеленых колготок — забудь!

— Это еще почему?

— Выбери что-нибудь поприличнее.

Раздери его черти. От безысходности опускаются руки, просто достаю серые брюки, розовый свитер.

— Отвернись.

— Что я там не видел?

В спальне мы остановились друг напротив друга, и я понимаю — на милосердие этого мужчины можно не надеяться. Он не Вадим. Медленно тянусь к футболке, начинаю снимать, а незнакомец смотрит. Глаз не сводит. Через мгновенье мы слышим стук в дверь, мужчина хмурится, у меня будто крылья за спиной вырастают.

— Только попробуй сказать лишнего. Пожалеешь, — сдавленным хрипом угрожает, выпрямляет стать и быстро шагает в прихожую.

Торопливо натягиваю шмотки и на цыпочках спешу за ним, прячусь за углом. Я вижу, как мужчина напрягается, нервничает, делает глубокий вдох, нехотя отпирает дверь.

Жуткий Дьявол почти полностью закрывает обзор. Я подкрадываюсь ближе к двери и из-за его широкой спины вижу макушку бизнесмена Семенова. Только сосед до сих пор носит малиновый пиджак и толстенную золотую цепь на шее.

Давай, Семенов, разуй глаза, неужели ты не видишь, что перед тобой фальшивка?

— Здорóва, Вадик. Кипиш вчера ночью был, поговаривают, в вашей квартире.

— Привет, сосед, — выдержано отвечает и жмет Семенову руку. — Вернулся раньше срока, телефон сломался, ключи потерял. Стучал в квартиру, а Юлька перепугалась.

Глава 4.

— Только не говори, что по пути в Воронеж ты стащил из багажника фуры два ящика с огурцами, толкнул их на рынке и на выручку купил себе джип!

— Мысли мои читаешь, — отвечает сарказмом на сарказм, тянет ручку задней дверцы и приглашает сесть. — На самом деле я занимаюсь вещами посерьезнее.

— Надеюсь, ты не убиваешь людей…

— Как знать… Тебе следовало чаще разговаривать со мной по вечерам, а не торчать в интернете.

— Перестань сводить меня с ума, я понятия не имею, кто ты такой!

Вспыхиваю, а незнакомец поторапливает. Шагаю на железный выступ, плюхаюсь в салон. Кресла отделаны темной дорогой кожей. Просторно, можно вытянуть ноги. В таких роскошных авто обычно президентов катают или восточных шейхов. Здесь пахнет цитрусовыми нотками, большими деньгами и смертельной опасностью.

Через тонированное стекло вижу, как копия моего супруга, горделиво расправив плечи, обходит черную машину. Я в ловушке, и мужчине плевать на то, что о нас подумают соседи — мол, откуда у Синицыных деньжищи на такой помпезный джип.

Мужчина занимает место водителя, проворачивает ключ, и салон заполняется оглушающим ревом. Вся скукоживаюсь, впиваюсь ногтями в мокрые ладошки, когда автомобиль трогается, минует двор, все дальше и дальше увозя меня с родной территории.

— Ну и куда мы теперь? — подаю слабый голос и тут же встречаюсь с взглядом пронзительных карих глаз в зеркале заднего вида.

По их едкому прищуру ясно, что незнакомец улыбается:

— Сейчас заберем Алису и вернемся домой.

— Лихо ты все организовал. Решил проблему с жилплощадью. Чур, коммуналку пополам платим!

Смеюсь и плачу. Это уже ни в какие ворота не лезет, я морально опустошена, выть хочется.

— В мой дом, Юль, а не твою собачью будку.

— Да как ты смеешь! — позволяю себе возмутиться.— Даже не надейся, что я скажу, где моя дочь!

— Наша дочь.

Перед глазами все меркнет, стараюсь глубоко дышать, глотаю стоны, быстро-быстро обмахиваюсь ладошкой. Мне жарко, потею, воздух в машине будто сгущается. Крепко стиснув зубы, с ужасом наблюдаю, как черный джип несется по знакомым улицам, по тому же маршруту, каким двигался Вадим, когда вез нас с доченькой к моей маме.

Но, в отличие от мужа, самозванец нарушает правила и скоростной режим, возможно, его машина привлечет сотрудников ДПС или попадет под камеры. Если настоящий супруг до сих пор жив, то он обязательно найдет меня. Ведь так?

Мы сворачиваем с перекрестка направо, на переходе чуть не сбиваем деда, незнакомец резко жмет на тормоза, так что я подлетаю и ударяюсь лбом о сиденье спереди. Он сигналит нагло и громко, будто сгорает от нетерпения. Или сам чего-то боится?

Озираюсь по сторонам, но преследования не замечаю. Мужчина снова разгоняет джип, но в этот раз я успеваю придержаться. Мой захватчик управляет авто ловко, маневрирует, пренебрегает дистанцией, проскальзывает в плотном потоке машин.

Мы двигаемся к старому району города, где блекло-желтыми вкраплениями маячат хрущевки. Незнакомец сбавляет обороты и въезжает во двор. Он уверенно приближается к адресу моей матери, а я волнуюсь, места себе не нахожу, смотрю на детскую площадку — лишь бы там не было Алиски.

Вроде нет, медленно скатываюсь ниже, контролирую Дьявола. Он заглушает мотор у подъезда и с величественным хладнокровием покидает авто. Когда мужчина далеко, становится гораздо легче. Душа словно освобождается от колючих тернистых прутьев.

Но уже через мгновенье дверь распахивается, и незнакомец протягивает мне ладонь.

— Я не поведу тебя в дом, — отползаю на противоположную сторону.

Мужчину это злит, но он мастерски скрывает эмоции.

— Ладно, тогда я поднимусь сам, — и раздраженно хлопает дверью, подобно смерчу, ледяному и бездушному, отстраняется, марширует к подъезду.

Черт возьми, ему известен код домофона…

Животный страх за малышку змеиным клубком закручивается в груди и отшибает чувство самосохранения. Я же мать. Царапая ногтями дорогие чехлы, бешено срываюсь, бегу по следам Дьявола в дом. Суетливо топаю по ступенькам на второй этаж и нахожу незнакомца возле оббитой клеенкой двери.

Всхлипываю, за пару секунд оказываюсь рядом с мужчиной, не раздумывая, крепко обхватываю его за шею. Вбираю в себя непривычный аромат, но не ощущаю в нем прелести.

— Пожалуйста, только не Алиса… делай со мной что хочешь, но ребенка пощади.

Уговоры сквозь слезы на него не действуют:

— Юлия Алексеевна, оставьте уже образ жертвы.

Как всегда, не прислушивается и давит на кнопку звонка.

С тяжелым скрипом дверь, отделяющая незнакомца от дочери, распахивается, а на пороге нас встречает моя мама.

— Ох, как неожиданно.

Мама в годах, но весьма ухоженная женщина. Вот и сейчас на ней стильное платье из плотного трикотажа, а выкрашенные в каштановый цвет волосы собраны в идеальную бабетту.

— Мы проездом, Раиса Николаевна, и минуты свободного времени нет, хотим забрать Алису.

Упорно настаивая, мужчина делает шаг внутрь квартиры, мощью и габаритами тела заставляет маму попятиться.

— Даже не предупредили, Алиса только недавно проснулась… — Мама удивленно смотрит то на меня, то… на Вадика. Язык сломался повторять, что он искусная подделка. — Вы проходите, — гостеприимно зазывает, — покушайте с нами.

— Торопимся.

— Ну как же, Вадим, у меня борщ, разве откажешься?

С шумом и неким раздражением незнакомец выдыхает в ответ на радушное приглашение матери. Разувается, оборачивается ко мне безмолвно, одним взглядом намекает, чтобы я не сболтнула лишнего.

Дрожащими руками стягиваю сапоги, вешаю пальто на крючок, ищу глазами телефон мамы — возможно, мне удастся воспользоваться случаем и дозвониться в полицию. Мужчина двигается по коридору, я следую за ним.

— Папа вернулся! — громкой трелью звучит тоненький голос дочери.

А у меня сердце летит в пятки. Кажется, я напрягаюсь от кончиков пальцев на ногах до корней волос. Алиска в яркой пижаме выбегает из комнаты, любезно уступленной бабушкой. Смеется, растопыривает маленькие ручки в стороны, сначала осматривает меня, переводит взгляд на Вадима и тут же останавливается. Украдкой замирает, будто стеснятся, а после прячется за длинный подол юбки бабушки.

Глава 5.

Самодовольная копия Вадима поднимается с дивана так, будто сидел на раскаленных углях. Все действа идут по его заранее прописанному сценарию, и главная марионетка Юля технично отыгрывает роль жены.

— Нам пора. Спасибо, что приняли, Раиса Николаевна. Позже мы пригласим вас на новоселье.

— Дай бог, Вадик!

Приторно и учтиво, он обнимает маму на прощание, до сладкого привкуса у меня во рту. Но я не могу остановить эту бутафорию. К несчастью. Вадим крепко удерживает ниточки контроля в руках, и я не хочу рисковать. Рано или поздно правда раскроется, и мы с дочерью обязательно сбежим.

У порога обуваюсь сама, подсказываю, как завязывать шнурки Алиске, чтобы получился красивый бантик, а не узелок. Ничего не подозревающая мама с легким сердцем провожает нас, опирается плечом на стенку. Мужичина, наклонившись, берет кроссовок и на мгновенье теряет нас из вида.

Я пять-шесть топчусь на маленьком коврике у двери, сжимаю ладонь Алиски, осторожно делаю шаг назад, почти бесшумно приоткрываю дверь…

— Юль, подожди.

Парой слов незнакомец будто пригвождает мои сапоги к полу. Так, что двинуться не могу.

Алиса улыбается, таращит глаза и смотрит на “отца” как на инопланетянина. Стало быть, она, как и я, почувствовала обман.

На лестничной площадке повисает звенящая тишина, мы с дочерью спускаемся, мужчина следует за нами. Как заботливый родитель толкает железную дверь подъезда и пропускает нас на улицу.

Я озираюсь и рядом с черным джипом похитителя замечаю еще один. Такой же громадный и наглухо тонированный. По невозмутимой морде Вадима догадываюсь, что это его свита. Мужчина, поравнявшись с нами, достает из кармана брелок и дистанционно отпирает авто.

— Доченька, взгляни, какая теперь у нас машина. Нравится?

— Не-а, — мотает головой Алиска в ответ на тонкие уловки двойника.

— Придется смириться.

Кажется, ему против шерсти слышать наивные фразы Алиски. Мужчина вихрем подлетает к авто, запихивает нас на заднее сиденье.

— Она всего лишь ребенок, не злись, — теперь я пытаюсь сгладить положение, дабы не спровоцировать Вадима.

Он заводит мотор и на скорости выруливает к дороге.

— Так объясни Алисе, как нужно разговаривать со взрослыми.

Вот же. Упрямый поддельный Вадик, стиснув пасть, разгоняет джип и сворачивает налево, правда, в этот раз он следует правилам, ведь с нами дочь. А Юлю можно и как дрова возить.

Я обнимаю Алиску, поглаживаю ее щеки, говорю, что все хорошо. Но малышка напугалась. Раньше мы с мужем смеялись над выдуманными рассказами дочери, я затыкала уши от пронзительного визга и баловства, сейчас же Алиса замерла.

Я стараюсь разрядить обстановку, интересуюсь, чем она занималась у бабушки, но дочка не хочет разговаривать.

Мужчина хмуро проезжает центр города и двигается по трассе на окраину. Его прихвостни в черном кроссовере не отстают.

Путь в заточение извивается серой асфальтовой лентой, а по обе стороны от него возвышается хвойный лес. Разномастные автомобили как пули проносятся мимо, и люди не знают, что внутри роскошного салона восседают не буржуи с полными карманами денег, а самые настоящие заложники.

— Может, поспишь немного, Алис?

С натянутым выражением ласково предлагаю.

— Я хочу домой, мамочка.

— У нас теперь будет новый дом. Он очень красивый, такой, как в твоем любимом мультике.

Мне ничего не остается, кроме вранья. Отстранюсь, высовываюсь между передними креслами и вижу первые крыши элитного коттеджного поселка. В теории я знала о его существовании, но мне не доводилось бывать здесь прежде.

На въезде дорожная полоса сужается, Вадим сбавляет обороты, а я верчусь и глазею на каменные дворцы как из параллельной Вселенной. Живут же люди. На этой земле располагаются участки местных депутатов, бизнесменов и дослужившихся до больших звезд военных.

При других обстоятельствах пищала бы от восторга, но сейчас, медленно сползая с дороги на окраине сектора, заглушает мотор похититель, а не мой муж.

— Где твой дом? — с опаской интересуюсь и округляю глаза.

Фальшивый Вадим припарковал джип возле полностью скрытой за высоченным забором из железных листов территории. Мы все еще сидим в машине, поэтому кажется, что ограждение заканчивается под самыми небесами. Ничего не видно, и от этого только страшнее.

Удивительно, но я случайно ловлю взгляд мужчины в зеркале заднего вида, всего на секундочку, и тут же считываю в них некое волнение. Да, он встревожен, откровенно, поэтому отводит взгляд и спешит выйти из салона.

— Сейчас покажу.

Мы с Алиской не ждем его галантности, а сами выпрыгиваем следом. Ступив на пожелтевший осенний газон, дочь обхватывает мою ногу и прячется от нового папы.

Вздрагиваю, когда литые ворота со скрипом раскрываются, и со двора к нам навстречу дефилирует женщина. В темно-зеленом платье с длинными рукавами и недоброй гримасой на точеном лице.

Странная и неестественная женщина. Ее черты настолько правильные, что издали она напоминает фарфоровую куклу неопределенного возраста. С нулевыми эмоциями она складывает руки за спиной, бросает строгий взгляд на меня и Алиску так, что я инстинктивно крепче прижимаю дочь к себе.

Напряженный Вадим хмуро кивает женщине в знак приветствия, обходит авто и жестом зазывает нас следовать за ним внутрь. Наклоняюсь к доченьке, чувствуя слабую дрожь по ее телу:

— Ну ты чего, Алиска? Не бойся…

— Какая злая тетя.

— Нет-нет, она тебя не обидит.

За спиной слышится звук подъезжающей машины. Оборачиваюсь и замечаю тот самый кроссовер. Черная гробина останавливается рядом с джипом лже-Вадима. Передние дверцы почти единовременно распахиваются, и из машины показываются лысые головы охранников. Страшных псов, что обещали быть со мной постоянно.

Скольжу рукой по маленькому плечу Алиски, беру ее ладошку и делаю шаг. С пожелтевшего сухого газона мы ступаем на каменную дорожку и с опаской крадемся за лже-Вадимом.