Уничтожить и возродить

Глава 1

— Леля, ты скоро?

Недовольная сестра заглянула в комнату и опалила меня оценивающим взглядом.

— Я уже, — весело заявила я, крутясь у зеркала.

Я столько ждала этого приема. Я так мечтала на него попасть. Даже бал в королевском дворце не привлекал меня так, так Весенний вечер в Золотой усадьбе Паневских. Потому что… потому что там будет Джулиан Паневский, моя собственная сказка. Именно его мне прочила в женихи семья. Молодой, красивый, богатый. Самый-самый. И сегодня я проведу рядом с ним весь вечер.

Золото широких юбок мягкими волнами крутилось вокруг ног. Вместе с ними летали и оставшиеся свободными светлые пряди волос. Я чувствовала себя легкой-легкой и счастливой.

В последний раз осмотрев себя в зеркале, выбежала в коридор, одновременно выталкивая туда и обнимая сестру.

— Клариса, мы едем на Весенний вечер!

Я закружила сестру в легкомысленном танце.

— Прекрати, хватит, — визжала она.

Я и прекратила, и с веселым напевом поспешила вниз.

— Птичка, ты прекрасна.

Поймал меня отец в объятья прямо у подножья лестницы. И вот он уж не стал сопротивляться моему желанию, со смехом закружил по холлу. Я звонко рассмеялась, чувствуя поддержку крепких рук отца. С ним, я уверена, можно было танцевать с утра до ночи и не устать. Партнер из папы был великолепный.

— Альберт, хватит, — грозно прогремело под потолком, и мы с отцом остановились.

Мать холодной статуэткой замерла на верху лестницы и смотрела на нас недовольно. Прямая, гордая, в строгом зеленом платье и с такой же строгой прической. Рядом такой же мрачной красавицей замерла Клариса. Она очень походила на мать. Ее молодую версию. Прямая спина, строгий наряд терракотового цвета, высокомерное выражение на круглом личике.

Мы с отцом разом склонились в поклоне и реверансе, проговорив вежливые извинения, но улыбка с наших губ так и не ушла.

Мать и сестра медленно спустились к нам. Отец величественно предложил маме руку, и прекрасная парочка поплыла к выходу. Ну а мы скорее гусятами бежали следом. Ладно-ладно, гусенком была я. Взбалмошным, любопытным и ветреным. А Клариса — моим чопорным отражением.

В карете, даже под строгим взглядом мамы, я не могла просто сидеть. Крутилась, выглядывала в окно и засыпала отца вопросами.

— Лелея, ты ведешь себя недостойно! – в очередной раз попыталась призвать меня к порядку мама.

— Да ладно, здесь же все свои! – в который раз отвечала я, с восторгом высовываясь в окошко.

Но на этот раз отец осторожно потянул меня за руку.

— Леля, сядь. Мы приехали.

Конечно, я села! И теперь с нетерпением смотрела лишь на дверь. Приехали, приехали! Жди меня, мой Джулиан.

Карета стала, и мы наконец вышли наружу. Я тут же завороженным мотыльком шагнула вперед. В ночном освещении Золотая вилла была прекрасна. Она выделялась среди других домов богатых родов и днем, но именно ночью стало понятно, почему она золотая. Драгоценным металлом блестело все. Фасад, фонтаны, украшенные цветами колонны.

— Это прекрасно, — шепнула я, цепляясь за руку отца, которой он пытался меня удержать рядом.

— Лелея, веди себя прилично, — процедила мать, и я опомнилась. Все же, теперь рядом не только семья.

К особняку мы шли все в том же строгом порядке. Родители впереди, мы за их спинами. Только когда вошли в сверкающий тысячами свечей холл, стали возле них, ожидая, пока нас представят.

— Лелея, держись рядом с нами, — улыбаясь окружающим, цедила мать. И я послушно шла у ее бока, опустив взгляд в пол. По крайней мере, стараясь. Потому что все вокруг было великолепно, и мне хотелось это великолепие рассмотреть.

Зал пестрел нарядами знати, сиял десятками улыбок. Музыка звенела, окружая, укутывая в атмосферу праздника. Лица людей, что подходили к нам и к которым подходили мы, слились в одну сплошную ленту. Да и не пыталась я их запомнить. Я высматривала в толпе хозяев. Точнее, хозяйского сына.

Где же ты, мой Джулиан?

Глава 2

Он появился королем. Застыл на лестнице, рядом с четой Паневских старших, и осматривал зал доброжелательным взглядом. Все молоденькие, да и не очень, леди тут же устремили взгляды на него. Конечно, Джулиан был хорош. Белоснежный костюм с золотым шитьем, вьющиеся таким же золотом волосы, лежащие на плечах, прекрасное, благородное лицо, на котором играла легкая улыбка. Принц! Настоящий!

Первым делом хозяева направились к нам. И теперь у меня и правда перехватило дыхание, а взгляд был не в силах подняться от паркета. Потому что Джулиан смотрел прямо на меня.

Ничего не значащие фразы приветствия прошли мимо ушей. Очнулась я только на фразе леди Анны, заставившей сердце сорваться в безумный галоп.

— Джулиан, пригласи леди Лелею на танец, — мягко сказала та, и мой принц легко протянул мне руку.

— Разрешите пригласить вас на танец, Лелея, — проговорил он так, что внутри разразилась буря из восторга.

Я вложила подрагивающие пальцы в широкую ладонь и послушно пошла следом.

Танец прошел словно в тумане. Я не помнила ничего, кроме прекрасного лица напротив и бархатистого голоса, шепчущего мне комплименты. А еще разочарование, когда Джулиану пришлось отстраниться. Танец закончился, и он, как воспитанный юноша, отвел меня к родителям.

Ох, каким же длинным будет этот вечер! Вряд ли Джулиан осмелится нарушить правила и пригласить меня больше, чем еще на один танец. От обиды испортилось настроение. Хотелось топнуть ножкой и сказать свое хочу. Останавливало лишь понимание, что в этот раз хочу не поможет.

Мы с матушкой сидели на диванчике, наблюдая, как танцуют другие. Сестра веселилась. Ее еще никому не предлагали, хотя она была старше меня. А вот мне приходилось развлекать стареющих дам, потому что танцевать с другими мужчинами мне не позволяла мать. Неприлично, ведь я уже обещана.

— Ох, смотрите, герцог Хелгар, — отвлек меня от недовольного самокопания удивленный шепот одной из подсевших к нам дам.

Еще удивительнее было то, что моя чопорная мать тут же вскинулась, разглядывая вошедшего в зал мужчину. Конечно, я не сдержалась и тоже посмотрела на него и… затаила дыхание. Почему-то сердце, до того лениво отсчитывающее время, затрепетало пойманной птицей.

Мужчина был… строг и высокомерен. Холоден. Он походил на каменную статую, для чего-то слезшую со своего постамента. Идеален. Идеальная осанка, костюм, скучающее выражение лица. А еще он был невероятен. Не мальчик, лет ему наверняка не меньше сорока. Короткие волосы не зализаны, как это становилось модно в последнее время, но при этом лежат в идеальной прическе. Сухое лицо, с острыми чертами. У него все было острое, нос, тонкие губы, взгляд чуть прищуренных будто в презрении глаз.

— Кто он? – выдохнула я, на миг забыв, что не наедине с матерью.

Но дамы, похоже, тоже забыли о том, где находятся. Господин заставил их забыть обо всем.

— Герцог Армано Хелгар. Один из богатейших и влиятельнейших людей страны. Жуткий тип. Жестокий, холодный и высокомерный даже по нашим меркам. Вы, милочка, избегайте его всеми способами. Герцог не женат, а уж стать его женой своей дочери не пожелает и леди Ханна.

Я удивленно округлила глаза. Леди Ханна славилась своим легким отношением к будущему дочери. Иногда в свете болтали, что та желала поскорее сплавить кровиночку замуж и отдохнуть от ее капризов. И уж если собравшиеся дамы говорили, что та не отдала бы дочь за этого господина… мне стало еще любопытнее!

Как ни странно, мать медленно кивнула соглашаясь. Герцога она больше не рассматривала прямо, но продолжала бросать на него быстрые, взволнованные взгляды. Жаль, но расстраивать дам и подходить к нам герцог не стал. Остановился у громко переговаривающихся мужчин в той стороне зала. А я не могла отвести от него взгляд. Не знаю, но слова дам, призванные напугать меня, лишь распалили интерес. Слухи всего лишь слухи. Они значат только одно, что герцог не нравится нашей знати, а вот какой он на самом деле?

Я даже не заметила, когда ко мне вновь подошел Джулиан. Вскинулась почти испуганно, заметив перед собой огромную ладонь, и расплылась в счастливой улыбке, принимая ее.

Еще один танец с принцем, разве это не повод забыть обо всем?

Мы прошли почти в самый центр зала и мягко заскользили по натертому паркету.

— Джулиан, а кто вон тот человек? – осторожно стрельнула я глазами на герцога. Как оказалось, нет, принц не может затмить собой все. Особенно когда герцог перевел взгляд на танцующих, и, могу поклясться, следил именно за нами.

Мой принц удивленно вскинул брови и перевел взгляд туда же. Помрачнел, дернув уголком губ.

— Герцог Армано Хелгар. Будьте с ним осторожны, леди. Он не самый добрый человек.

— Вот как? — протянула я, но любопытство выросло до невозможных размеров. Однако допытывать Джулиана я не стала, решила, что после расспрошу отца, и завела милую беседу.

На этот раз вернуть меня матушке Джулиан не успел. Отец перехватил нас у края танцующих и повел в следующий танец. Рядом с ним я наконец поняла, как была скована все это время. С папой стало так легко и весело, что танец прошел совсем незаметно.

— Пойдем прогуляемся, — шепнул он украдкой, когда мы пробирались сквозь толпу.

И я с благодарностью кивнула. Возвращаться на диванчик и дальше скучать мне совершенно не хотелось.

Глава 3

Вечер был тихим и приятным. Ночь сгустилась над головой и в стороне, под деревьями, но пугливо сбежала от дорожек. Сад полнился ароматом ночной фиалки и сирени, а мы с тихим смехом бродили по парку. Весенняя ночь оказалась не такой радостной, как я ожидала. Мне не удалось провести весь вечер с любимым, но ради этой прогулки стоило терпеть скуку и ворчание дам. Мы так давно не гуляли с отцом вот так, вдвоем, беззаботно.

— Как тебе Весенняя ночь? – словно уловив направление моих мыслей, уточнил отец.

— Ужасно скучное мероприятие, — поморщилась я и рассмеялась.

— Полностью согласен, — спокойно прозвучало со спины.

Мы с отцом развернулись, расцепив руки. И если я несколько испуганно и смущенно сжалась, то отец просиял искренней улыбкой.

— Лорд Армано, тоже устал от шума?

— Безумно, — с едва наметившейся улыбкой признал герцог и перевел взгляд на меня. Красивые глаза. Серые, блестят благородной сталью. И любопытство в них живое, несмотря на все такое же застывшее лицо.

— Позволь представить, моя дочь, Лелея, — тут же с гордой улыбкой подтолкнул меня чуть вперед отец. – Лелея, это герцог Армано Хелгар, прекрасный и достойный человек.

Я смущенно присела в реверансе, но тут же с интересом вгляделась в лицо герцогу. Нас представили, можно позволить себе любопытство. Тем более что версия отца сильно отличается от слов других опрошенных.

— Прочие с тобой бы не согласились, Ник, — и губы его растянулись в чуть более живой улыбке.

— Потому что прочие предпочитают лизоблюдов и… — отец запнулся, смущенно потупившись. – Прости Лелея, забылся.

— Все хорошо, отец. Герцог, а зачем вы прибыли на этот прием. Как я поняла по вздохам дам, вы не большой любитель таких встреч.

— Лелея, — захохотал отец, притягивая меня ближе за плечи. – Прости, Армано, она у меня сама непосредственность.

— Как и ты, — усмехнулся тот. – Не волнуйся, таким вопросом меня не обидеть. Тем более твоей дочери. Я же знаю, в кого она пошла.

Отец вновь расхохотался и предложил:

— Пройдемся?

— С удовольствием.

И… герцог предложил мне локоть, а отец! — согласно кивнул мне. Что ж, он всегда потакал моим прихотям, а сейчас мне очень хотелось узнать о герцоге побольше.

— Так отчего же? – не дала я забыть свой вопрос.

— Потому что здесь обещал появиться ваш отец. По правде сказать, потому, что он пригласил меня.

Я удивленно повернулась к тому, и еще недоуменнее заметила, как отец мне подмигнул.

— Вы друзья?

— Нас можно так назвать, — как-то осторожно проговорил отец.

— Да, мы друзья, — скупо, а оттого вдвойне веско обронил герцог. – Ваш отец, леди, достойный человек, и я могу говорить о нашей дружбе с гордостью.

— Прекрати, Армано, ты смущаешь меня, — хохотнул папа.

— Но как? Почему я не знала? Ты никогда не говорил о нем. Простите, герцог, что я о вас так, — тут же зачастила я, заглядывая герцогу в лицо, и с удовольствием заметила, как оно оживает. Он все еще был строг и сдержан, но у глаз собрались лучики морщинки, а уголки губ недвусмысленно приподнялись.

— А где вы познакомились? – не унималась я. – Почему ты не рассказывал?

И мужчины заговорили. Сначала скупо. Папа, смущаясь, а герцог, спокойный по натуре, немногословно, но постепенно все с большим интересом.

Мы обошли парк и вернулись к входу в имение. Разговор стих сам собой, слишком много здесь было лишних ушей.

— Спасибо за прогулку, лорд, леди.

Герцог чуть поклонился, а я не удержалась. Поняла, что хочу услышать его историю, а не только рассказы о проделках отца. Подалась вперед, коснулась рукава, заглядывая герцогу в глаза.

— Лорд Хелгар, приходите к нам на ужин. Завтра. Я лично испеку для вас кротенский пирог.

На уже закаменевшем лице герцога на мгновение проскользнуло удивление. Он бросил быстрый, короткий взгляд на отца, и почти сразу едва заметно улыбнулся.

— С удовольствием, леди Лелея.

— Замечательно, я буду вас ждать!

Я развернулась и почти повисла на руке отца, потому что пока мы шли в имение, постоянно оглядывалась на застывшего герцога.

Естественно, мне было уже не до танцев. Мысленно я улетела в завтрашний вечер, где вновь была рядом с этим необычным, привлекающим своей внешней мрачностью человеком.

— Где ты была? – прошипела, встречая нас, мать. Стареющих кумушек возле нее уже не было, что позволило ей проявить такие эмоции. – Джулиан хотел пригласить тебя на танец!

— Но я уже танцевала с ним два раза, — пропустила я мимо ушей возмущения.

— Анна решила дать намек людям. Ваш танец пустил бы слухи, это благотворно повлияло бы на всех нас.

Я недовольно нахмурилась. Почему-то мне не нравилась эта спешка. Нет, мне не нравилось быть поводом для сплетен. Мне нравился Джулиан, и я была бы рада провести с ним еще какое-то время в танце, но мне не хотелось привлекать этим внимание.

— Ни к чему нам такие слухи, — тихо, но непривычно жестко отрезал отец. Он так и застыл, придерживая мою руку, лежащую на его предплечье, и неприятно колючим взглядом сверлил мать. – Когда сделает предложение, тогда можете устраивать что хотите. До этого никаких выходов за рамки.

— Но Николас!..

— Я сказал!

Притихла даже я, отступив от него на шажок. Отец редко показывал строгость, но если уж становился таким, лучше было с ним не спорить. Вот и мать не спорила. Поджала губы и отвернулась. Вокруг тут же расплылось напряжение. Стоять рядом с недовольными родителями было неприятно, но сбежать я не успела. Отец коротко вздохнул и велел:

— Уходим. Я устал.

И опять непривычно безапелляционно взял мать под руку и повел к выходу. Я устремилась следом. Кларису мы ждали уже у выхода, где попрощались и с хозяевами. К сожалению, Джулиан проводить нас не вышел. Возможно, обиделся на мое отсутствие, а может, и сам уже отправился отдыхать.

Глава 4

Полночи я ворочалась, не в силах заснуть. Сначала пыталась думать о Джулиане. Легкая обида на него несколько грызла изнутри, вырисовывая разные картинки моего поведения при следующей встрече. Как я буду нарочито дуть губки, а он нежно обнимать и шептать милые глупости на ушко. Потом я просто вспоминала его лицо и крепкую хватку рук. А затем, как-то внезапно для себя, вспомнила другую руку. Твердую, я бы сказала незыблемую, как и весь герцог Хелгар. Его спокойный голос, едва заметную улыбку. Впервые мне было так легко и интересно с кем-то кроме отца. Наша встреча завтра искренне радовала. Так что я заснула полная предвкушения, с улыбкой на губах.

Так же и проснулась.

Привычно быстро встала и облачилась в домашнее платье. Вылетела в коридор и только тогда поняла, что дома что-то не так. Вокруг было непривычно пусто и тихо. Оттого далекий недовольный голос мамы в этой тишине прозвучал набатом. Она злилась и высказывала кому-то… отцу, наверняка ему, как недовольна его решением.

Я с настороженным любопытством сбежала по лестнице и подошла к закрытой двери малой гостиной. Именно оттуда доносились мамины реплики.

— …это глупо! Ты разрушишь наши отношения! – успела я разобрать конец фразы и едва не присела, когда оттуда же прилетел по-настоящему грозный рык отца.

— Я все сказал!

Давно он не бывал в таком состоянии. Он вообще редко повышал голос, и мне сложно представить, что же могло его заставить это сделать.

А в следующий миг я отшатнулась от распахнувшейся двери. Вышедшая из гостиной мама окинула меня полным недовольства взглядом, будто это я виновата в их ссоре, и поспешила прочь. А я мышкой юркнула в гостиную. Очень хотелось знать, почему они ругались, и отчего мать злится на меня.

— Папа?..

Отец стоял спиной к входу. Прямой, напряженный, со сцепленными за спиной руками.

— А, птичка моя, — развернулся он ко мне лицом. – Я рад тебя видеть. Иди ко мне.

И он раскинул руки, приглашая в тепло своих объятий. Я не собиралась противиться и уже через пару мгновений стояла, обнимая его за талию, а он нежно гладил меня по волосам.

— Пап, что происходит? Почему вы ссоритесь? Мама злится на меня?

— Твоя мать не слишком мудрая женщина, — помявшись, со вздохом признал отец. – Ее разозлило то, что мы пригласили Армано в гости. Она слишком подвергнута чужому влиянию.

— Прости, — уткнулась я лбом в его грудь. – Получается, это все из-за меня. Я даже не подумала, что мое желание может привести вас к ссоре.

— Не говори глупостей, — строго велел отец. – Я очень рад, что ты сделала это. И ссора с твоей матерью — совсем незначительная цена за то к чему, я надеюсь, приведет эта встреча.

— Так вот ты какой! – с шутливым укором протянула я, с улыбкой заглядывая в глаза отцу. – Пользуешься дочкиными слабостями!

— Я пользуюсь ее силой, — ласково коснулся он пальцем моего носа. – А теперь иди, ты обещала герцогу пирог, испеченный собственными руками!

Я тут же встрепенулась, округлив глаза. Чмокнула папу куда-то в бороду и под его смех убежала.

С Пирогом я провозилась долго. Он был сложный, но усилия того стоили. Спасибо хоть предупредила слуг с вечера, и они успели закупить необходимые продукты.

Мать весь день со мной не разговаривала. Недовольно поджимала губы и отвечала лишь на прямые вопросы. Вместе с ней дулась и сестра. Было несколько обидно, но волнение от предстоящей встречи быстро избавило меня от других переживаний.

Герцога встречали в холле. Недовольная, но делающая приветливый вид, мать, ее тень — сестра, фальшиво улыбались и старались держаться подальше от двери. А вот отец и я, как бы ни пыталась мама заставить меня стоять рядом, только услышали, что подъехала карета, поспешили к самой двери.

Герцог Хелгар был привычно холоден и высокомерен, но недолго. Я видела, как потеплел его взгляд, когда он наткнулся им на нас с отцом.

— Лелея, как хозяйка этого вечера, приглашай герцога за стол, — велел отец, когда все церемонии были соблюдены.

Просить дважды меня не пришлось. Я тут же уцепилась за рукав герцога и осторожно потянула за собой. Мне не терпелось продолжить прерванный вчера разговор, а также узнать хоть что-то о самом герцоге. Ведь вчера он больше расспрашивал сам и поощрял говорить отца.

Но мое любопытство пришлось отложить. Мать и так смотрела на меня волком. И сесть напротив герцога не позволила, загнала на самый дальний край стола. Отец был недоволен, я видела, но молчал. Но нас было не так много, чтобы я была послушной девочкой. Так что стоило почувствовать растекающееся за столом напряжение, и я влезла в разговор мужчин со своими вопросами. Никто, кроме мамы, не пытался меня успокоить, и беседа потекла привычно легко.

Глава 5

Ароматы жаркого и соусов сменились тонким и таким восхитительным запахом кофе и ванили, а дом притих в сонной дремоте, когда отец уверенно заявил:

— Лорд Хелгар, приглашаю вас на веранду, позволим себе отдохнуть от занудного этикета. Дамы оставят нас.

И он с намеком глянул на мать. Та спорить не стала, да вряд ли и желала, поднялась с готовностью и гордой лебедушкой поплыла к выходу. Потянулась за ней и сестра. Только я стиснула руками скатерть. От обиды сжались зубы и защипало глаза. Хотелось топнуть ногой и закричать, только уважение к отцу и нашему гостю не позволяли устроить скандал. Ведь папа сам сказал, что я хозяйка вечера! Ведь я столько ждала! Почему же меня выгоняют?!

Герцог словно услышал мои мысли. Негромко, но твердо проговорил:

— Лорд Артуро, вы сами сказали, что леди Лелея хозяйка вечера. Разве позволено нам выгонять хозяев? Дозвольте ей остаться.

От двери прилетел полный возмущения вздох, а я с мольбой уставилась на отца и тут же недоуменно захлопала ресницами. Папа довольно улыбнулся и кивнул.

— Воля ваша, герцог. Лелея, слышала? Проведи нашего гостя на веранду.

Я с готовностью вскочила и абсолютно довольная сложившейся ситуацией повела герцога из столовой. Отец остановил нас сразу за дверью, заговорил тихо:

— Армано, прошу меня простить, десять минут! — и он сжался как-то виновато. – Жена, понимаешь. А Лелея пока покажет тебе парк?!

— Конечно, Ник, — чуть дернул в улыбке уголками губ герцог.

— Лелея?

Я с готовностью кивнула. Отец скрылся за дверью, а мы продолжили брести по дому в сторону веранды и выхода. Герцог несколько напрягся, это чувствовалось по скованным движениям и мрачному виду, а вот я, наоборот, была искренне рада. Вместе мужчины опять будут болтать совсем не о том, что я бы хотела услышать. А так у герцога не будет шанса уйти от ответа!

На веранде уже был накрыт небольшой столик. Блестели тусклым солнцем бутылки с коньяком и вином. Пахло табаком и кофе, но задерживаться в ней я не стала. Отворила стеклянную дверь, сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежим воздухом и запахом цветов, и, счастливо улыбаясь, махнула герцогу головой на темный двор.

— Пойдемте, герцог, я покажу вам папину гордость.

Мы осторожно ступили на мощеную дорожку сада. Герцог предложил мне локоть, за который я с готовностью вцепилась обеими руками, словно боялась, что мужчина может сбежать.

— А я думал, что папина гордость — это вы, — тихо со скрытым весельем проговорил герцог.

— Конечно, я, — не стала я спорить и лукаво стрельнула на него глазками. – Но должно же быть и что-то не такое шумное.

Армано тихонько рассмеялся. Сдержанно, вежливо. Я бы сказала наигранно, если бы это был другой человек, но в герцоге я чувствовала искренность. Казалось, этот человек вообще не умеет играть. И сейчас он рад, пусть и несколько скован. А будет необходимость, покажет и злость. Возможно, даже скорее всего, она будет такой же спокойной и сдержанной, но я уверена, узнаваемой.

— Ну какая же вы шумная, леди, вы прелестны в своей невинной жизни.

— А вы умеете делать комплименты.

— Нет, не умею, — спокойно возразил он. – Я говорю лишь правду. Вы, Лелея, само очарование. Источник жизненных сил и вдохновения для мужчин. Вашему мужу очень повезет с вами.

— Да-да, — его слова разбудили внутри какую-то неуверенность. Повезет… считает ли так же Джулиан? Буду ли я для него счастьем или только прелестным довеском к выгодному договору с моей семьей.

— Я сказал что-то не так?— прервал мои непривычно мрачные мысли тихий голос герцога.

— Нет, что вы, — тут же просияла я солнцем. Еще не хватало заставлять гостя чувствовать себя виноватым. – А вам, герцог, вам повезло хоть с кем-то? Есть ли у вас невеста? Я знаю, жены нет… но почему? Вы же такой красивый и интересный человек. Ко всему еще и богатый. Почему ни одна из леди до сих пор не смогла вас поймать? Простите, что лезу не в свое дело, — смущенно потупилась я, заметив веселый блеск в серых глазах, но тут же забыла свою бестактность, с нетерпеливым ожиданием заглядывая в его лицо. – Но мне действительно непонятно.

— Не стоит извиняться. Ваша сила в вашей непосредственности, леди. Но, боюсь, далеко не все разделяют вашу точку зрения. Считать меня красивым и уж тем более интересным можете разве что вы да ваш отец. Остальные считают меня холодным снобом, лишенным эмпатии.

— Глупые, — фыркнула я. – Во-первых, вы по-настоящему красивы. – Во-вторых, с вами очень интересно. Вот сейчас я закончу пытать вас насчет семьи, только еще узнаю о родителях, и мы вернемся к прерванному вчера разговору. Вы рассказывали мне вчера легенду о Сизифе.

Герцог не удержался. Закачал головой, вновь тихо, но по-настоящему смеясь.

— Повторюсь, леди, вы великолепны. Я рад, что вчера осмелился прервать ваш с отцом разговор. Давно я не испытывал такого восторга от общения. Что касается моей семьи, к сожалению, родня у меня осталась лишь дальняя.

— Вы поэтому такой мрачный?

Герцог опять не сдержался, улыбнулся. Не знаю, как с другими, но со мной он точно не был безэмоциональным и холодным. Да, сдержанный, но такой искренний и настоящий! А еще я поймала себя на мысли, что мне нравится его веселить. Мне приятно видеть, как он оживает. Радует, что именно я стала причиной его улыбки. К тому же она словно стирала с него возраст, делая гораздо моложе.

— Нет. Скорее, благодаря моим родителям я такой. Моя мать, Эмилия Хелгар, в девичестве Манкег, носила прозвище Ледяной герцогини. Она была прекрасна, но холодна. Думаю, именно в нее я такой. Отец, офицер армии Его Величества, лишь закрепил это, требуя сдержанности в проявлении эмоций.

— Это грустно, — шепнула я хмурясь. – Ведь эмоции — это прекрасно.

— У вас да, леди, но не у мужчины.

— Глупости, мой отец тоже эмоционален, но я не считаю это чем-то неправильным.

Герцог молчал какое-то время, потом признал.

– Пожалуй, вы правы. Но воспитание не повернешь назад.

Глава 6

Лорд Хелгар сел в кресло и с легким интересом проследил, как Лелея вошла в дом, а потом глаза переместились к сидящему напротив Николасу и заледенели.

— Ник, что происходит?

— А что не так? – с фальшивым изумлением уточнил тот.

— Не надо, знаешь же, как я не люблю ложь. Зачем ты уговорил меня поехать к Паневским? Зачем ты оставил нас наедине? К чему вообще позволил дочери пригласить меня в гости?

— К тому что… — Ник на мгновение замялся. Лицо его, обычно живое и веселое, приобрело жесткое выражение. – К тому, что ты холост, а моя дочь явно тебе приглянулась.

— Ник! — процедил Армано, едва сдерживая гнев. — Что за черт? Я в два раза старше ее!

— Это мелочи. Главное, вы понравились друг другу.

— Если не ошибаюсь, твоя дочь вот-вот станет невестой Джулиана Паневского, — зло усмехнулся он.

— Я не позволю дочери стать женой этого… мальчишки, — непривычно жестко заговорил Николас. – Он только на балу умудрился зажать в темном углу не менее трех вертихвосток. Ты думаешь, я позволю ему сломать жизнь моей птичке?!

— Однако, — не менее жестко выдал Армано. – Свет уже говорит об их скорой помолвке.

— Мне плевать, что говорит свет! – рыкнул Ник.

— Ты идешь на поводу чувств, что для человека твоего рода занятий глупо, — устало выдохнул Армано, но замолк, повинуясь короткому жесту приятеля.

— Тебе нравится моя дочь? – жестко спросил Ник, глядя ему в глаза.

Армано поморщился, понимая, что уйти от ответа ему не дадут.

— Не скрою, — наконец осторожно начал он. – Меня действительно околдовала твоя дочь, но повторюсь, я старше ее на двадцать два года, а еще я имею неприглядную репутацию.

— А я повторюсь, это мелочи. Она нравится тебе, ты нравишься ей. Так дай вам двоим шанс!

Армано пытался возразить, но Ник вновь заткнул его, вскинув руку.

— Я не стану давить на нее, бог упаси! Никогда и ни за что я не стану навязывать свою волю моей девочке, но, Армано, дай мне надежду!

Герцог глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Ему хотелось закончить этот глупый фарс. Встать и уйти, показав приятелю, как недоволен его играми, но… и вот это но терзало гораздо сильнее обиды на друга. Армано понравилась девушка. Понравилась настолько, что мысль отдать ее молодому Паневскому вызывала почти физическое отвращение.

— Хорошо. Но дай слово, что не станешь лезть с еще какими-нибудь идеями.

— Не буду, — во все зубы улыбнулся Ник. — Жди нас завтра в гости.

— Завтра? — слегка опешил Армано от такого напора и едва заметно дернул бровью.

А Ник опять нахмурился, прошипел, едва сдерживая злость:

— Время, Армано. У меня совсем нет времени. Вчера они пытались пустить слухи об их помолвке. Боюсь, как бы они не приехали договариваться. Я смогу выиграть пару дней, но в том то и дело, что пару. Поэтому прости, Армано, но тебе придется потерпеть нас ближайшую неделю. Если за это время она не усомнится в своем выборе, даю слово сбавить обороты и не доставать тебя.

— Забавно ты придумал, — тихо хмыкнул Армано. – Привязать меня посильнее, а потом сбежать?

Но ответить ему Ник уже не успел, хотя и покраснел, и потупился смущенно. На веранду вернулась Лелея с подносом в руках. Армано тут же поднялся и поспешил помочь. Раз добро от отца получено, можно немного перейти границы.

***

За пирогом я почти бежала. Надеялась успеть и подслушать хоть кусочек их разговора. К сожалению, слуг действительно уже не было. Похоже, отец не соврал и отпустил их до завтра. Так что я забежала на кухню, своими руками нарезала пирог, он лежал на столе прикрытый полотенцем, и поспешила обратно. У самой двери прислушалась, но ничего не разобрала. Нет, мужчины говорили, но что именно было неслышно. Так что я быстренько приняла озабоченный вид и легонько толкнула дверь. Мотыльком залетела на веранду и поняла, что безбожно опоздала. Отец, странно смущенный и раскрасневшийся, прятал взгляд на своих коленях. Оба молчали, хотя могу поклясться, еще мгновение назад разговор продолжался.

Армано, спокойный, но все же чуть насмешливый, поспешно встал и забрал у меня поднос, заставив проникнуться к себе еще большим уважением. Были у нас гости, которым так же приходилось подносить что-то собственными руками. Так вот, они даже не почесались, чтобы помочь, а поднос тогда был в разы тяжелее. Еще и с хрупкой, звенящей от каждого движения посудой.

— Лелея, — кашлянул, прогоняя смущение, отец. – Лорд Армано приглашает нас с тобой завтра…

— К себе на виллу, — улыбнулся герцог, перебив отца. Но сложилось впечатление, что тот и желал быть перебитым. Улыбнулся вон как довольно, и я с еще большим любопытством оглядела обоих мужчин. Что же между ними произошло? – Ваш отец пообещал дать моему садовнику несколько советов. К сожалению, у него так же не выходит нормально зацвести розы. А вам я бы желал показать телескоп.

— Настоящий? – ахнула я от восторга. Герцог успел рассказать мне немного о планетах и звездах. Мой учитель по мироустройству позеленел бы от злости! Но я никак не ожидала, что у него на самом деле есть этот необычный прибор, позволяющий посмотреть на них поближе.

— Самый что ни на есть, — вновь позволил себе улыбку Армано. – Ваш отец не против.

— Правда? – всем корпусом развернулась я к папе, несмотря на то, что он сам уже прямо сказал: мы едем.

— Правда.

Сдержаться не удалось. Я пискнула и в мгновение оказалась рядом с ним. Обняла за шею, чмокнула куда-то в бороду и зачастила:

— Спасибо, спасибо, спасибо, ты самый лучший в мире отец.

— Птичка, мы не одни, — с довольным намеком буркнул отец, и я послушно подскочила и вернулась на свое место, но стереть с лица довольную улыбку даже не пыталась. Так и светилась счастьем, одаривая им и мужчин. Герцог смотрел на меня как-то странно, словно с грустью, но какой-то светлой.

Дальше разговор свернул на науки. Мужчины спорили, а я просто ими любовалась. Они сейчас были такими похожими, увлеченными и восхищенными, что тепло разливалось по душе. Нет, я решительно не понимала сплетников. Как можно назвать герцога Армано скучным и холодным? Он так похож на отца! Пусть и не позволяет себе так откровенно показывать эмоции.

Глава 7

Расслабившись в непринужденной атмосфере тихого вечера, я незаметно для себя задремала. Распахнула глаза в привычной обстановке собственной спальни. Ажурный голубой балдахин едва заметно качался от моих движений, а солнце любопытным лучиком ковыряло тяжелые портьеры. Естественно, ни отца, ни уж тем более герцога Армано рядом не было.

Я резко села на кровати, свесив ноги, и досадливо ударила кулаком по постели. Надо же, так ждала этой встречи, что уснула в самом разгаре! Хозяйка вечера! Отцу еще и на руках тебя пришлось наверх тащить.

В дверь осторожно постучали.

— Леди Лелея, вы проснулись?

Служанка. Что это, я еще и заспалась, что ее за мной послали?

— Да, — крикнула я недовольно, понимая, что гадать глупо.

— Леди Лелея, — тут же ступила она в комнату и прикрыла за собой дверь. – Отец спрашивает, едете ли вы с ним. Потому как время, близкое к обеду, и ждать вас никто не будет, так он сказал.

Все плохое настроение тут же было забыто. Я вспомнила, что ждет меня сегодня. И как хорошо, что я заспалась! Сегодня точно не засну на самом интересном! Мысль, что отец вряд ли позволит мне дождаться темна у герцога, чтобы посмотреть в телескоп, лишь мазнула по краю сознания. Позволит! Я сама его уговорю!

Пока мысли гуляли в голове легким дуновением ветерка, я сама почти танцевала по комнате. Кричать: а мы едем к герцогу! – не позволяло только понимание, что матушка будет недовольна. Не хочу портить настроение отцу! А поездку она точно не одобрит. По ее мнению, единственный мужчина, к которому я могла приехать в гости, да и то в сопровождении ее и сестры, — это Джулиан.

Нет, его я бы тоже не отказалась навестить, даже в компании моих строгих родственниц, но не сегодня. Сегодня я хочу узнать побольше о планетах, а не слушать, какая я замечательная и великолепная. Я и так это знаю!

— Птичка моя, что же ты так долго, — встретил меня внизу веселый отец. Он стоял прямо у лестницы и скучал, разглядывая носки туфель.

Мать тут же чертом показалась из гостиной. Окинула меня подозрительным взглядом и осведомилась:

— Куда ты берешь ее?

— Поможет мне в делах. Мне нужен человек, которому я доверяю, — ответил отец спокойно, лишь позволил себе быстро мне подмигнуть.

— Какие дела? — сварливо процедила мать. Меня всегда удивляла способность этой гордой женщины к такому тону. Это же глупо и унизительно в первую очередь для нее самой. Отцу такой ее тон тоже не нравился. – Ей к свадьбе готовиться надо, а не забивать голову всякими глупостями.

Отец тут же застыл. На губах его все еще была улыбка, но неприятная, ненастоящая.

— Она еще даже не помолвлена! – тихо и почти мирно проговорил он, только у меня по спине от его тона мурашки побежали. У мамы, судя по ее лицу, тоже. Она еще процедила что-то, но тихо, чтобы отец не расслышал, и скрылась в гостиной. – Пойдем, птичка, — устало выдохнул папа, подавая мне локоть.

Я и пошла, но еще несколько раз бросала на него косые взгляды. Было очень интересно, почему его так разозлило заявление матери. Похоже, папу чем-то не устраивает мое замужество…

— Папа, — уже в карете осмелилась я заговорить, осторожно коснувшись руки отца, лежащей на его колене. Головой привалилась к его плечу, чтобы не смущать собственным взглядом. Ему всегда так было легче разговаривать о каких-то неприятных темах. – Что-то не так? Что-то с моей свадьбой?

— Нет, птичка, все хорошо, — глухо заверил он, только я-то слышала боль в его голосе! Но помолчав, отец все же добавил: — Не хочу отдавать тебя…

Ах вот оно что! Мой любимый папочка ревнует! Но шутить на эту тему мне не хотелось. Я только сильнее сжала его руками, обхватив плечи, и потерлась лбом о ткань сюртука.

— Я всегда буду твоей птичкой, пап. Всегда! И никакой Джулиан нас не разлучит!

— Я знаю, птичка, я знаю.

Карета выехала за территорию города, и я с любопытством выглянула наружу. С дороги не было видно припрягавшихся за зеленью перелесков имений, только едва поднимающиеся над травами каменные ограды свидетельствовали, что мы находимся рядом с цивилизацией, а не затерялись в диких землях.

Ехать пришлось довольно долго, хотя дорога была прекрасной. На ней даже не сильно качало. Наконец, она прошила каменные врата и вывела нас к строгому в своем минималистичном убранстве, дворцу.

Трехэтажное здание с длинными, изогнутыми крыльями, смотрело на нас огромными глазами-окнами. Словно не могло понять, что мы здесь забыли. Пожалуй, здание походило на хозяина. Такое же мрачное, несмотря на белоснежный фасад, и холодное. Прямые линии подъездной дороги и живой изгороди у нее лишь подчеркивали общую строгость имения. Но стоило карете остановиться, из дома вышел герцог Армано собственной персоной. Гордый и прямой, он был необычайно хорош собой в черном камзоле с такой же черной вышивкой, видной лишь из-за игры солнца на нитях. А вот эмоции на его лице все же были. Я могу поклясться, что герцог был рад нас видеть. Несмотря на все такое же застывшее лицо, было видно, как блестят его глаза. И морщинки… все те же лучики в самых уголках глаз добавляли ему живости.

— Лорд Хелгар, — отец с готовностью протянул герцогу руку.

Тот пожал с удовольствием и плавным движением повернулся ко мне. Склонился в учтивом поклоне, от которого зашлось сердце. Все же, в этом человеке было что-то, что заставляло его трепетать. Возможно, во всем виновата его отстраненность, возможно, чувство собственного достоинства, а может уважение ко мне? Но мне безумно нравилось за ним наблюдать. Особенно когда он вот так, вынужден был показывать уважение.

Глава 8

— Леди Лелея, — произнес он и слегка улыбнулся. – Ник, позволите?

Выпрямившись, он посмотрел на отца, ожидая ответа. Тот кивнул, и герцог предложил мне руку. Я с готовностью ее приняла и пошла за мужчинами к дому.

— Прошу простить, мой дом может показаться немного… запущенным.

Я слушала его извинения и крутилась, не в силах поверить, что он говорит это на самом деле. Дом был прекрасен! Мы стояли в высоком, накрытом куполом со старинными фресками атриуме. Помещение казалось настолько большим, что закружилась голова, и я сильнее сжала пальцы на руке герцога.

Тот накрыл мою ладонь своей и произнес едва различимо:

— Не бойтесь, леди, в этом доме вам ничего не грозит.

Сердце болезненно ударилось о ребра. Слова герцога пробудили непонятное, странное чувство, щекоткой пробежавшее по коже. Украдкой бросив на него взгляд, я улыбнулась, так же едва слышно шепнув:

— Спасибо.

Герцог тут же словно очнулся. Встрепенулся и пошел к лестнице, ведущей на балюстраду второго этажа.

— Ник уже был у меня в гостях, так что его вряд ли что-то удивит, а вам, леди, я бы хотел для начала показать дом. Вы не против?

— Не против, — вместо меня ответил отец весело. – Я был у вас всего раз и уже совсем забыл, где что находится. Так что с удовольствием присоединюсь к знакомству.

— Тогда прошу, — вежливо и в то же время с плохо скрытой гордостью указал герцог на ступени.

Мы шли по дому и восхищались. Отец, пусть и видел это не впервой, не мог сдержать возгласов восхищения. Дом поражал не только богатством отделки, что совсем не видно было снаружи, но и обилием ценных произведений искусств. Картины и статуи поражали воображение именами сотворивших. Гобелены притягивали взгляд проработанностью, мебель — только авторской работы, украшения — от лучших резчиков и ювелиров.

Но это не все. Цена обстановки могла пощекотать нервы гостям в любом мало-мальски богатом доме. Имение герцога же хранило еще много интересного. Залы для игр, библиотека, что наверняка больше королевской, коллекция оружия, при виде которой у отца алмазами заблестели глаза, коллекция минералов, поразивших уже меня красотой природных цветов и их сочетаний, и наконец огромный зал под стеклянным куполом, где и стоял телескоп.

Если еще вначале я шла, рассматривая скорее гордый профиль герцога, то постепенно увлеклась чудесами и совсем не заметила, что в последнем зале мы остались наедине.

Я завороженной мышкой пошла к телескопу. Осторожно провела руками вдоль корпуса из бесценного дерева с шикарным узором. Коснуться его было страшно. Будто мои руки могли оставить на великолепном приборе некрасивые пятна.

Все такая же восторженная я развернулась к герцогу, желая засыпать его вопросами, и испуганно охнула. Отца рядом не оказалось. И я потупилась, изображая смущение. На самом деле никакого смущения не было. Герцог дал слово, что мне в этом доме опасность не грозит, к тому же вчера мы полночи бродили по нашему парку одни, но приличия стоило соблюдать.

— А где отец?

— Он увлекся оружием, — неожиданно мягко улыбнулся герцог и прошел мимо меня к телескопу. – Я не хотел мешать ему. Простите.

— Он будет злиться… — задумчиво пробормотала я, уже вовсю следя за движениями мужчины.

А он неторопливо расстелил на столе огромный свиток. Прижал одну его сторону пресс-папье, а вторую — чернильницей. И я, забыв обо всем, потянулась ближе.

— Ник? Не будет. Он прекрасно меня знает и доверяет мне, иначе не рискнул бы привезти вас сюда. Да и вчера не позволил бы остаться наедине.

— Вы правы. И мне очень интересно, как вы добились такого доверия. Отец добр, но не наивен и никогда не позволял чужим людям… м-м, приблизиться к нам.

— Мы друзья, — коротко и весомо обронил герцог.

А я, кажется, наконец поняла, что значит это слово. И что до того папа, правда, никого так не называл. Это мой приятель, мой хороший знакомый, отличный человек, но никогда это мой друг. Только герцог удостоился этого звания, что пробудило просто неприличное количество любопытства.

Я сделала вид, что изучаю расстеленную на столе бумагу, оказавшуюся картой. Только не обычной, а… звездной?! Но даже эта неожиданная карта не смогла полностью отвлечь меня от герцога и его секретов. Я украдкой, из-подо лба изучала его холодное лицо и ловила себя на мысли, что он по-настоящему красив. Еще недавно он казался мне просто симпатичным, но чем больше я смотрела, тем сильнее привлекали и тянули его острые черты. Его спокойствие и отстраненность. Казалось, рядом с таким человеком можно быть по-настоящему хрупкой и нежной. Только такому человеку возможно по-настоящему доверять. Доверять и довериться. Спрятаться в надежных объятьях и знать, что никто не сможет навредить тебе. Что чтобы не произошло, этот мужчина защитит, отпугнет опасность уверенностью в себе.

Задумавшись, я не сразу заметила, что герцог точно так же из-подо лба изучает меня и тонко улыбается при этом.

— Простите, задумалась, — шепнула я, опуская взгляд в карту.

Взгляд его чувствовался на мне еще долгие минуты, а затем герцог провел рукой по карте и заговорил:

— Это моя работа. Она далеко не первая и, возможно, не самая точная, но именно она позволяет мне отвлечься от проблем.

— Вы проделали огромную работу, — шепнула я, рассматривая крохотные точки, многие из которых были соединены плавными линиями и подписаны аккуратным и очень мелким почерком.

— Не хочу показаться нескромным, но да, — хмыкнул герцог и выпрямился. Вновь отошел к телескопу, и я потянулась следом, наблюдая и ожидая, что же герцог будет делать. – К сожалению, сейчас я не могу показать вам небо, нужно ждать темноты. Поэтому предлагаю пока пойти дальше. Думаю, стол к обеду уже накрыли.

И вновь предложил мне локоть. Я со вздохом сожаления приняла его. Мне не хотелось есть или возвращаться к отцу. Я желала увидеть обещанное и услышать еще истории из уст герцога. Но не настаивать же на своем в чужом доме?!

Глава 9

Отца мы нашли в игровом зале. Он с самым мрачным видом сидел над шахматной доской. Противником его оказался русоволосый человек в простой, но довольно дорогой одежде. Когда мы вошли, человек лишь едва заметно кивнул и, широко улыбнувшись, обратился к отцу:

— Лорд Николас, похоже, нам пора прервать партию.

Отец встрепенулся и обернулся к нам. Тут же вскочил и полным возмущения голосом заявил:

— Герцог, ваш учитель — шарлатан!

Человек расхохотался и тоже встал. Поклонился герцогу и мне.

— Вы не умеете проигрывать, лорд Николас, — парировал он, заставив отца фыркать, словно огромного недовольного кота. Но злость его не продержалась долго. Тут же он качнул головой и расхохотался.

— Клянусь, еще никто не обставлял меня в шахматы настолько легко! Вы отлично играете, могу ли я надеяться на продолжение партии после обеда?

— Скорее, уже ужина, — усмехнулся учитель, глянув на небольшое окошко под самым потолком. Там действительно уже странно темнело.

— Значит, после ужина!

И отец протянул тому руку.

— Леди Лелея, это мой учитель, Станислав Дженери, — пока мужчины обменивались рукопожатиями, пояснил мне герцог.

Я присела в легком реверансе, с интересом рассматривая учителя. Любопытно было, кто способен воспитать такого человека, как герцог Армано Хелгар. Тот понял, что мне интересно, поклонился и улыбнулся.

— Леди, если вам будет интересно узнать о нем чуть больше, я всегда к вашим услугам.

— Станислав, — процедил герцог недовольно, но учитель лишь рассмеялся и, откланявшись, оставил нас.

— Не обращайте внимания, леди, на этого шутника, — попросил герцог, уводя нас из зала.

— Ну почему же, думаю, я воспользуюсь его предложением, — переглянувшись с таким же веселым отцом, промурлыкала я. – Вы такой скрытный и сдержанный, что вряд ли расскажете о себе какую-нибудь веселую историю. А вот ваш учитель…

— Леди, — укоризненно протянул герцог, покачав головой, но даже его глаза блестели весельем.

Ужин прошел по-семейному, по-другому и не скажешь. Отец и герцог обсуждали свои дела, но так мирно и спокойно, словно это какая-то не стоящая внимания тема. Иногда вспоминали и обо мне, тогда тема чуть сворачивала, но неизменно возвращалась к работе. Потому что я неожиданно не желала лезть с расспросами, а получала удовольствие от их тихих голосов. Кажется, я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Мне очень не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Но, увы, герцог встал, приглашая и нас завершить трапезу.

— Вечереет, вы ведь останетесь еще на несколько часов? – уточнил он у отца, и я поддержала просьбу-вопрос, с мольбой уставившись на отца.

— Конечно. Не могу же я заставлять вас нарушить слово, а вы обещали Лелее ночное небо. Пока же прошу вас позволить мне продолжить игру с вашим учителем.

И я не заметила, как мы вновь остались с герцогом наедине. Это несколько озадачивало. Неужели отец мой настолько азартен, что готов променять дочь на шахматы?! Но недоумение длилось недолго, стоило герцогу коснуться моей руки, мысли прыгнули совсем в другое русло: еще несколько часов с Армано!

За разговором время летело незаметно. Мы сидели в кабинете Армано. Он показывал мне свои работы, рассказывал о звездах и героях. Оказывается, все созвездия имели собственную историю, и герцог знал их все. Причем в разных вариациях. Он рассказал мне о молодом охотнике, вознесенном на небо богом за искренность и любовь. Рассказал о старом верном псе, который теперь охранял всех людей в мире. И о девушке, которой не поверил возлюбленный, а она, чтобы доказать ему свою верность, прыгнула в пучину.

Я даже не заметила, когда стемнело, а в кабинете зажгли свечи. Даже не видела, как заходили слуги. Вынырнула из мира легенд, наполненного бархатистым голосом Армано только от его прикосновения. Осторожно взяв меня за руку, он помог подняться.

— Звезды ждут, — улыбнулся, увлекая к телескопу.

Я с восторгом и каким-то ожиданием чуда смотрела, как герцог заглядывает в окуляр. Как подкручивает он ручку на приборе справа, а после слева, и вновь высматривает что-то в глубине трубы. Наконец он отошел на шаг, приглашающе протянув мне руку.

— Прошу, леди, ваша очередь.

Я с трепетом подошла ближе. Посмотрела на герцога неуверенно, будто там, в трубе, меня ждала совсем другая жизнь. Получила от него подбадривающую улыбку, склонилась к окуляру и охнула. Армано навел его на луну, и она… была прекрасна. Огромная, светящаяся, словно внутри спряталась свеча. Совсем не похожая на сыр, как доказывала мне одна из служанок.

На талию легла рука, обжигая жаром даже сквозь платье. Сердце подскочило к горлу, а луна внезапно расплылась, спрятавшись за ощущениями.

– Нравится? – прошелестело на ухо. Шеи коснулся теплый ветер чужих слов, пощекотал кожу.

— Очень, — шепнула я. Говорить громче не получалось, голос даже так дрожал, пытаясь исчезнуть. Подкашивались и ноги, мне едва удавалось держаться на них.

— Позвольте.

И Армано чуть сильнее обхватил меня за талию, отстраняя от телескопа. Заглянул в окуляр, оказавшись так близко ко мне, что я чувствовала запах его кожи… очень приятный, с нотками хвои.

— Вот теперь смотрите, — улыбнулся он, на мгновение заглянув в глаза, и позволил мне вернуться к телескопу.

На этот раз мне открылись звезды. Не такие большие, как луна, но очень-очень яркие.

— Они прекрасны, — шепнула я, а герцог опять повторил все движения.

— А теперь? – лукаво уточнил он.

Этот яркий шар был гораздо меньше луны, но больше звезды.

— Что это? – я уже без стеснения подпустила Армано к окуляру, с нетерпением вжимаясь в его бок.

— Атлант. Герой, что стоит между нами и солнцем. А если по-научному, планета, что находится к солнцу ближе, чем мы.

Я бы стояла так всю ночь, но позволять мне такое никто не собирался. Совсем скоро в кабинет вошли отец и учитель, и нам пришлось уйти.

Глава 10

Какой может быть сон, когда эмоции распирают, зудят мошкарой и терзают мысли и тело. Луна, звезды, Атлант, кружились в голове калейдоскопом. Горячие прикосновения Армано и его шепот заставляли меня дрожать. Грудь сдавливало от восторга, а живот крутило в непонятном томлении. Отец обещал мне еще одну поездку к Армано, но как же дождаться завтрашнего дня?! А если матушка запретит? А если Джулиан пришлет сватов и запретит уже общественное мнение?!

Я накручивала сама себя, и сама же уговаривала не паниковать раньше времени. Сама ныряла в глупые мечты и сама же успокаивала и призывала к трезвости мысли. Заснула лишь к рассвету и проснулась вновь лишь благодаря служанке.

Та странно прятала взгляд и говорила тихо, неохотно. Только выбравшись из спальни, я поняла почему. Отец и мать опять скандалили. На этот раз шумно и жутковато.

— Ты испортишь ее репутацию! – почти визжала мать.

Я с опаской подходила к двери малой гостиной. Краем глаза заметила легкую тень и с неприятным осознанием увидела сестру. Она смотрела на меня мрачно, с какой-то непонятной злостью, но стоило поймать мой взгляд, скрылась за дверью. Сердце кольнуло недоброе предчувствие.

— А ты портишь ей жизнь! – рявкнул отец так, что я подпрыгнула.

Не желая, чтобы они решили, будто я подслушиваю, я осторожно скользнула в гостиную.

— Папа, мама, что происходит?

— Все хорошо, птичка, собирайся, нам пора, — раздраженно поправляя на столе чернильницу, проговорил отец почти ровно.

— Она никуда не поедет! – тут же взвилась мать. – Завтра приедут Паневские. Думаешь, им нужна невеста, которая проводит все свое время наедине с мужчиной?!

И тут я поняла. Мои страхи сбылись. Общественное мнение собиралось испортить мне новый день. Его собиралась испортить мать.

— Еще слово, и клянусь, я подниму на тебя руку, — процедил отец, вогнав меня в ступор. Никогда он даже намекать на такое себе не позволял. Что же происходит. Что за кошка пробежала между ними?!

— Отец? – дрожащими губами шепнула я, и тот резко выдохнул, ссутулился. На мгновение сжал кулаки и разжал их словно с усилием.

— Лелея, собирайся, карета ждет. Азалия, дочь едет со мной, прекрати сама распускать эти мерзкие слухи!

И он резким шагом прошел мимо меня и вышел из кабинета.

— Побереги свою репутацию, уговори его не брать тебя с собой! – тут же зашипела мать, и я поняла, что лучше мне присоединиться к отцу. Тем более что ничего мне брать с собой не нужно было.

— Простите, матушка, воля отца — закон для меня, — и быстро присев в реверансе, я сбежала следом за отцом.

Оказывается, тот ждал в холле у лестницы. Стоило мне показаться из двери, он кивком указал на входную дверь, буркнув:

— Идем.

И, почти жестко ухватив за руку, повел к действительно ожидавшей карете.

Стоило ей отъехать от дома, я прижалась к боку отца. Обхватила его руками, насколько хватало их длины, и вжалась лицом в плечо. Так папе будет спокойнее. Когда глаз было не видно, он охотнее открывал тайны.

— Что случилось, папа? Мне не нравится, когда вы ссоритесь. Это из-за меня? Из-за моего любопытства?

Отец глубоко вздохнул и прижал огромной ладонью мою голову ближе к себе. Поцеловал в макушку, виновато шепнув:

— Прости, птичка, ты не должна была этого слышать. Но так даже лучше.

— Лучше? Отец, что случилось?

Он замолчал и молчал долго. Я уже успела испугаться, передумав обо всех причинах. Наконец заговорил. Не как со своей птичкой, а как отец с дочерью. Строго, по-деловому.

— Птичка моя, ответь мне на один вопрос. Только прошу, подумай хорошенько и не торопись.

— Конечно, папа.

— Завтра к тебе приедут свататься Паневские, и я хочу знать, любишь ли ты Джулиана.

— Конечно, — тут же отозвалась я, даже приподнявшись от его плеча и попытавшись заглянуть в глаза. Но отец не желал, отвернулся к окошку, занавешенному тонкой шторкой, и сквозь зубы процедил:

— Лелея, я попросил подумать и ответить. Любишь ли ты Джулиана?

Недоуменно сдвинув брови, я села прямо и задумалась. Люблю ли?.. Красавчика с золотыми волосами, о котором мечтает едва ли не каждая в нашем городе, а может, и за его пределами? Сильного, смелого и богатого. Идеальную партию для меня.

Не люблю.

И эта мысль поразила до глубины души.

Не люблю. Скорее тянусь к нему по привычке. Мне неинтересно с Джулианом. Я не хочу слушать глупые комплименты, восславляющие мою красоту и ум. А больше с этим человеком говорить не о чем. Он не поддержал ни один разговор, который я пыталась с ним завести. Все сводил к моей красоте. Более того, меня немного раздражает, что Паневские приедут завтра, ведь из-за них я не смогу встретиться с Армано.

— Н-нет, — шепнула я мрачно. – Но ведь Джулиан хорошо мне подходит…

— Джулиан бабник! – рыкнул отец, наконец повернувшись ко мне и глядя в глаза прямо. Похоже, теперь пойдет серьезный разговор, но я все же попыталась завершить неприятную тему.

— Отец, нельзя так…

— Хватит, птичка, ты у меня уже взрослая девочка и я могу говорить с тобой, как со взрослой! – отрезал отец, не дав продолжить.

Я кивнула, внезапно заробев.

— Джулиан бабник, каких поискать, и я не хочу видеть его рядом с тобой! Я не хочу, чтобы он поломал тебе жизнь. Чтобы ты рыдала в подушку, видя всех его любовниц.

Я чувствовала, как заливает смущение щеки, но все так же прямо смотрела отцу в глаза. Понимала, сейчас это важно.

— Поэтому я задам тебе еще один вопрос, а ты опять подумаешь, хорошенько подумаешь, птичка, и ответишь на него. Договорились?

И я вновь коротко кивнула соглашаясь.

— Тебе нравится герцог Армано Хелгар?

Я вздрогнула и все же отвела взгляд. Не потому, что меня смутил вопрос, а потому, что от него внутри вспыхнул пожар из эмоций.

Нравится ли?

Перед глазами тут же встало высокомерное лицо с острыми чертами. Блестящие сталью глаза. Гордая осанка и сдержанная реакция на окружающее. Чуть подрагивающие в улыбке губы, изучающий взгляд, горячая ладонь на талии и шелест голоса, порождающий мурашки и внутренний огонь.

Глава 11

Армано встречал нас у порога. Смотреть ему в глаза я не могла. Изучала подол платья и мялась, словно впервые его увидела.

— Леди?

В его голосе слышалось недоумение, но я не могла ответить. Потому что… потому что боялась, что весь разговор лишь выдумка отца.

— Герцог, — отец заговорил все так же строго и прохладно, по-деловому, рассыпая мои глупые страхи. – Завтра в наш дом придут Паневские, будут просить руки Лелеи.

Я еще ниже опустила голову, еще и губу закусила, чувствуя себя потерянным ребенком.

— Моя дочь согласна, дальше дело за вами!

— Вы же дали слово! — процедил герцог с неожиданной злостью.

— У меня нет времени на эти глупости, — жестко отрезал отец. – Завтра все решится без вас, без меня, и даже без Лелеи. Вы хотите отступить?

— Нет, — все еще недовольно, но гораздо спокойнее прошипел Армано.

Я не видела выражения его лица, только знала, что в данный момент он смотрит на меня. Взгляд его ощущался тяжелым камнем на плечах. Но поднять глаза я все еще не могла.

— Вот и славно, — хохотнул отец, и весь холод, разившийся вокруг, пропал. – Тогда прогуляйтесь по парку, Станислава я найду сам.

И он пошел к дому, насвистывая, словно обычный садовник. Армано проводил его взглядом, тряхнул головой и осторожно коснулся моей руки.

— Леди Лелея, не составите мне компанию?

Я кивнула, все еще стараясь смотреть на него так, чтобы он сам этого не видел. Аккуратно уложила руку на согнутый локоть и побрела за герцогом по дорожке, судорожно перебирая мысли. Первый раз я не знала, что сказать! Хотелось узнать все об их договоре с отцом, но даже заикнуться на эту тему было страшно. Можно было бы пока отвлечь его, попросить рассказать что-нибудь интересное, но, как назло, мысли не желали уходить от герцога Армано. От его благородного лица и тихого голоса, от тех чувств, что бушевали внутри, когда он рядом.

Я ответила: да, — но правда ли я была готова провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь?

Украдкой я бросала взгляды на точеный профиль, представляя, какая она будет, наша совместная жизнь. Станет ли терпеть мой характер сдержанный лорд Хелгар, или, в конце концов, я стану такой, как он. Холодной, отрешенной, а вся наша жизнь сведется к утреннему обмену любезностями и мечтам остаться, наконец, в одиночестве? Будет ли он таким же милым, пусть и сдержанным, или станет сам собой, холодным и, возможно, жестоким?

Очередной, брошенный украдкой взгляд наткнулся на насмешливые глаза Армано. Едва заметно улыбнувшись, он тихо-тихо спросил:

— Отец сильно наседал? Мне кажется, вы считаете меня монстром. Я бы хотел пояснить… все произошедшее.

Я едва не споткнулась. Отвела взгляд и тут же наткнулась им на прелестный белый ковер из крохотных цветочков. Растение цвело настолько плотно, что ни одного листика не было видно. Изучив воздушный белый поток, я с интересом огляделась. Оказывается, мы зашли в парк, в котором я до того не была. Он прятался между огромными крыльями имения и представлял собой прекрасное зрелище. Если отец любил благородные цветы с именем, то лорд Хелгар явно предпочитал дикие, простые, но в то же время изысканные в своей скромности.

— Ясколка, — воскликнула я, наконец найдя тему, чтобы отвлечься от напряженного размышления. – Не думала, герцог, что вы любите такие простые цветы.

— А я не думал, что вы знаете их, ведь в вашем саду таких нет, — с улыбкой в голосе проговорил герцог, наблюдая, как я едва не ползаю у клумбы на коленках и нюхаю цветочки. Аромат их сводил с ума сладостью.

— Они растут у нашего с папой домика в Иствене. Только тихо, — развернувшись, зашипела я, приставив палец к губам и округлив глаза. Губы то и дело расплывались в улыбке, но я старательно сдерживала их, вызывая улыбку уже у Армано.

— Почему? – таким же наигранным шепотом уточнил он.

— Потому что это наш с ним секрет. Мы уезжаем туда на месяц каждое лето, чтобы отдохнуть от чопорных правил.

Уже искренне улыбнулась я и встала. Вцепилась в руку герцога и уже без всякого смущения затараторила, рассказывая о нашем тайном убежище и цветах, что растут там совсем без ухода. Слушала о семейном замке самого герцога, находившемся в тех же землях. Именно там, по его словам, в нем зародилась любовь к диким цветам.

— Розы, — запнувшись, протянула я и коснулась глянцевой листвы пальцем. Прекрасный бледно-розовый цветок лишь чуть качнулся, спугнув желающую сесть на него пчелу. Я подняла взгляд и возмущенно ахнула. Роз было много. Прекрасно цветущих, шикарных кустов тех самых Вергенских роз!

— Садовник, значит, не может их зацвести, так? – с возмущенной угрозой прошипела я, с укоризной глядя на лорда Хелгара. – Отец, значит, даст ему совет, так?!

Армано смутился! Едва заметно покраснел и потупился, но ответил уверенно:

— Я не соврал ни словом! Цветение роз вашего отца намного пышнее, и он действительно дал совет моему садовнику!

— Ах да, вы же не любите лжецов, — фыркнула я и рассмеялась. Не знаю, но вид смущенного герцога развеселил меня сверх меры. Ухватившись за его плечо, я с искренним любопытством заглянула ему в глаза и лукаво уточнила: — Так чья же это была идея?

— Вашего отца, — признался Армано и внезапно стал собой, серьезным и надменным. Только голос стал чуть просительным, необычным. – Николас прав, времени нет. Я понимаю, леди, мы знакомы всего ничего, я гораздо старше вас и имею не лучшую репутацию, но… Вы действительно нравитесь мне. Не так… я околдован вами. Вы прекраснейший цветок, искорка жизни, которой мне смертельно не хватает. Только рядом с вами я чувствую себя настоящим, я чувствую себя живым. Только вы смогли достать меня из многолетнего панциря холода и одиночества. Растопить на сердце корку льда.

С каждым его словом я все дальше отстранялась выпрямляясь. Ослабевшие руки скользили по ткани фрака, но совсем убрать их от Армано я не могла. Казалось, тогда эта странная и пока еще пугающая сказка развеется, оставив меня наедине с «принцем» Джулианом. А я этого уже не хотела…

Глава 12

Стоило войти в дом, и больше мне Армано сегодня не досталось. Счастливый отец уволок его в малую гостиную, где они до темноты обсуждали предстоящую свадьбу. Мои надутые губки и возмущенное топанье ножкой они игнорировали с природной беззаботностью мужчин, по очереди прижимая к себе и награждая легкими поцелуями в щечку. От такого я, конечно, таяла и смирялась с происходящим на время, но быстро начинала скучать, и вновь возмущаться.

А с темнотой мы стали собираться домой. И это было хуже всего. Потому что завтра в гости должны были прийти Паневские. Я надеялась, что все пройдет тихо и мирно, но не обольщалась.

Как показало утро и правильно.

Новый день принес новый скандал. На этот раз не сдержанный, гремящий на весь дом. Слуги трусливо жались в темные углы, оставляя нас самих разбираться с семейными ссорами.

Клариса сидела в большой гостиной и вздрагивала от каждого звука. На меня она уставилась с настоящей ненавистью. Сжала кулачки, сверкнув зелеными глазами, и прошипела:

— А все ты! Вертихвостка! Мало тебе было Джулиана, решила охмурить и этого старика Хелгара?! А о чести семьи ты подумала? Как теперь мать в глаза Паневским будет смотреть?!

Я задохнулась от возмущения. Вот чего-чего, а таких слов от собственной сестры я точно не ждала. Вертихвостка? Охмурила?

Я набрала побольше воздуха, собираясь высказать сестре, что думаю о ее поддержке, но не успела издать ни звука. Дверь в малую гостиную распахнулась, едва не слетев с петель, и выплюнула раскрасневшуюся мать. Та снарядом пролетела к нам, остановилась возле меня и одарила таким взглядом, что я отшатнулась. Никогда не думала, что мать может смотреть так на своего ребенка. С такой… ненавистью?

— Все ты! – прошипела она, как недавно Клариса. – Как нам теперь в глаза Паневским смотреть?! А?! Я для этого брака столько сделала, а что теперь?! Наше положение, связи, да никто с нами дел иметь не захочет!

— Так отдай за Джулиана Кларису, — взорвалась и я, выпуская наружу незаслуженную обиду. Пусть потом мне будет стыдно, но это будет потом, сейчас же я хотела защищаться. Такое отношение от собственной матери ранило больнее слухов.

Щеку обожгло пощечиной, выбив из глаз злые слезы. Я прижала прохладную ладонь к горящей коже и с такой же ненавистью, как и она на меня, уставилась на мать. Ни сказать, ни сделать ни одна из нас ничего не успели. В гостиную резким шагом вошел отец. Осмотрел нас, понял, что произошло, и страшно побледнел.

— Пошла вон, — глядя на мать, прошипел тихо и так зло, что даже я сжалась в комочек. – Я не желаю видеть тебя ближайшие несколько дней. Паневским я отправил письмо, захотят объяснений, мы поговорим, а ты пошла прочь. Я предупреждал тебя, что не позволю ломать жизнь Лелее, ты не послушала, теперь тони в том гневе, что польется на тебя. Моя дочь же выйдет за достойного человека!

— Ломать жизнь Лелее? – прошипела мать. – А о Кларисе ты подумал? Я готова была мириться с твоим желанием отдать Лелею замуж раньше ее, но теперь, из-за твоего непостоянства, на нее может пасть тень развратной сестры!

— Заткнись! — взревел отец, вмиг оказавшись рядом. Я думала, он ее ударит, хотя папа никогда себе подобного не позволял. Судя по тому, как пискнула и сжалась мать, думала так не только я. Но нет, он лишь потряс над ее головой сжатыми кулаками и отшатнулся. – Прочь!

Обиделись ли Паневские, не знаю. До самой свадьбы я не видела никого из них. В гости они не заходили, а я никуда не выезжала… кроме имения герцога Хелгара. Там мы с отцом проводили большую часть времени. Мать не извинилась, и свадьбу мою не одобряла, но молчала. Вообще, стала вести себя так, будто я ей чужая. Она и раньше-то все тепло Кларисе отдавала, теперь же и вовсе заледенела по отношению ко мне. Но по этому поводу страдала я недолго. Потому что… потому что рядом был Армано.

Отец полностью доверял ему. Знал, даже получив меня в невесты официально, тот не посмеет меня коснуться. И он не позволял… ну, почти. Когда мы гуляли по парку, он часто останавливался, прижимая меня ближе, и долго, нежно целовал. Когда были в его кабинете или лаборатории, я часто лежала у него на ногах, слушая истории и рассматривая спокойное, любимое лицо. Теперь я могла точно сказать, любимое. Без Армано я уже не представляла своей жизни, и единственное, что меня огорчало, — это необходимость с ним расставаться и ехать домой.

Но время не вечно. Даже когда ждешь. День свадьбы пришел незаметно. Пролетела и сама церемония. Я слышала шепотки собравшихся гостей. Завистливые, злые, они шептали только гадости. Говорили, что меня продали родители. Говорили, что я охомутала Армано из-за его состояния. Что я пошла за него только чтобы сделать плохо матери. Много чего еще, но никто, никто даже не предположил, что я с ним по своей воле. Именно поэтому у алтаря, когда Армано поднял с моего лица вуаль, я отвечала громко, чтобы слышали все эти завистливые люди:

— Люблю! Согласна! Ты – моя жизнь, Армано Хелгар.

И улыбалась. Улыбалась так, что даже солнце меркло. Потому что мне было все равно на чужие шепотки. Потому что я люблю своего мужа!

За окном давно раскинула свои объятия ночь. Гости шумели в парке, допивая приготовленные напитки. А мы с Армано призраками убегали от них всех к нашему дому. У двери Армано подхватил меня на руки, закружил, поцеловал, лишив возможности связно мыслить, и наконец ступил за порог. Опять поцеловал и опустил на пол, но из рук так и не выпустил.

— Наконец-то, — шепнул, обжигая дыханием лицо. – Я так долго этого ждал. Теперь это твой дом, Лелея Хелгар!

Я улыбалась и видела отражение своей улыбки на его лице. Таком спокойном обычно, а сейчас живом, эмоциональном.

Глава 13

Я тихо вошла в большую гостиную и, стараясь не привлекать внимания, села в кресло у окна. Армано вел беседу с графом Дерено. Если я правильно поняла, тот много задолжал нам.

— Герцог, прошу, войдите в положение! Вы же слышали о произошедшем! Затонул почти весь караван. Все мои деньги пошли на дно! Дайте мне еще времени, я найду, как вернуть вам долг.

— Я мало дал вам, Жерар? – холодный голос Армано коснулся кожи мурашками. А ведь я ни в чем не виновата! Каково же этому бедному графу? Но следующие слова Армано показали, что я зря жалею графа. – Разве я отказал вам? Я бы и сейчас дал вам отсрочку, Жерар, если бы вы не воспользовались моей добротой. Неужели вы думаете, что я глупец? Почему вы так решили?

— Я не…

— Не стоит меня перебивать, — звякнул металлолом в голосе Армано. – Ваших денег на кораблях не было. Прошу прощения, они там были, но в таком незначительном количестве, что это даже упоминать стыдно. Все выданные мной средства, вы вложили в предприятие Артура Дикенса, который исчез с такой суммой, что даже я готов снять шляпу. И я бы понял. Посмеялся бы, пожурив вас за излишнюю доверчивость, и отсрочил бы платеж. Больше того, я бы дал вам денег вновь, но! Я ненавижу лжецов, граф. Не переношу. Поэтому вы погасите долг в течение этой недели. И не надейтесь сбежать. Мои люди будут рядом. Всегда.

Скрипнуло кресло, голос Армано взлетел вверх. Похоже, разговор окончен, — муж встал.

— А теперь, граф, вам пора. Мое время дорого стоит.

Граф больше не проронил ни слова. Его шаги были медленными, шаркающими, и до двери они двигались долго. Я успела в нетерпении пожелать ему удачи. Но, наконец, дверь хлопнула, и другие, едва различимые шаги направились ко мне. Плеч коснулись горячие ладони, а волос — губы.

— Я напугал тебя? – тихо уточнил Армано, и я поднялась. Бросилась мужу в объятия. Не из-за моего страха, а желая развеять его собственный.

— Ты никогда не напугаешь меня, Армано Хелгар. Потому что я знаю, что ты никогда не обидишь меня!

— Не обижу. Никогда и ни за что, даю слово, — шепнул муж, осыпая поцелуями мое лицо. Одна рука его держала за талию, другая зарылась в волосы, не позволяя мне отстраниться.

— Ты испортишь мне прическу! – сбиваясь от накатывающего возбуждения, прошептала я.

— Уже испортил, — и пальцы ловко избавили меня от заколки. Волосы, радуясь свободе, рассыпались водопадом по плечам.

— Армано! У тебя же встреча!

— Еще двадцать минут, — оторвавшись на мгновение от меня, чтобы взглянуть на стоявшие у стены часы, шепнул муж. Со мной он больше никогда не был холоден. Высокомерный сноб для всех, для меня уже три года он был самым нежным и восхищенным мужчиной. Омрачало нашу жизнь только одно – я до сих пор не могла забеременеть. Но Армано убеждал, что всего лишь нужно время, и я ему верила!

Пока я перебирала мысли, Армано понял, что место для ласк не самое подходящее и, подхватив меня на руки, заспешил в спальню. Уронил на кровать и хищником навис сверху, удерживая мои прижатыми над головой. Улыбнулся, рассматривая меня затуманенными от желания глазами.

— Армано, ты опоздаешь!

— Ни в коем случае.

— А я говорю, опоздаешь, послушай умную женщину! Ведь я не отпущу тебя, пока не получу желаемого!

Тихо рассмеявшись, муж коснулся моих губ, а после перестал сдерживаться.

— А я говорила, что опоздаешь, — мурлыкала я, лежа под простыней и следя, как мечется муж по комнате, собирая наряд.

— Цветочек, тебе тоже не мешает одеться, — с укоризной произнес он. – Ты обещала сегодня навестить отца.

Он зло поморщился, терзая пальцами рукав. Пришлось спасать.

— Ты же со мной? – уточнила я, в одном плавном движении встав с кровати и оказавшись рядом с ним. Мягко остановила и убрала его руку. Застегнула запонку и лукаво усмехнулась, понимая, что Армано отвлекся от всего на свете, рассматривая меня.

— С тобой, — наконец хрипло выдавил он и протяну мне второй рукав.

— Вот и славно, — закончив, потянулась я кошкой и повисла на его шее, целуя с полной самоотдачей.

— Цветочек, прошу, оденься. Мне нельзя задерживаться.

И он отвернулся. Я только засмеялась, но в простыню завернулась. Сейчас муж уйдет, тогда не спеша приведу себя в порядок.

— Баронет, познакомьтесь, моя жена Лелея Хелгар, — стоило спуститься вниз, Армано указал на меня рукой, двигаясь ближе. Подал руку, помогая спуститься с лестницы, и подвел к упомянутому баронету.

— Лелея, лорд Пенси, подающий надежды доктор.

Я вежливо улыбнулась, присев в реверансе, и беззастенчиво рассматривала баронета. Молодой, даже слишком. Тощий и длинный, напоминающий вешалку. Он не походил на доктора. Скорее на студента. Рядом с Армано он смотрелся и вовсе потрепанным воробьем возле гордого орла.

Лицом он владел неплохо, но вот руки нервно перебирали пальцами, а еще он то и дело подергивал плечом, будто пытался поправить сползающий костюм.

Холодный и высокомерный Армано походил на его строгого учителя.

— А теперь прошу прощения, время. Я благодарен вам за помощь, баронет. А с вашим предложением я обязательно ознакомлюсь, думаю, уже завтра пришлю вам письмо с решением.

— Б-благодарю, герцог.

А он еще и заикается. Милый мальчик.

— Что вы, это мы должны вас благодарить, — со вздохом признал Армано, а я только болезненно прикусила губу.

Из дома мы вышли вместе, и пока баронет садился в карету, я не сводила с него взгляда. Наконец его экипаж отъехал, позволив нашему подъехать ближе. Мы удобно устроились внутри кареты, и только тогда Армано подал голос.

— Ты так смотрела на юного баронета, что я готов был ревновать.

Говорил он это привычно серьезно, закаменев лицом, но меня обмануть не удалось.

— Только готов был? – прижалась я к его боку, обхватив руками плечо.

— Конечно, я верю тебе, цветочек, — тут же смягчился его тон. – Но чем же бедный Пенси заслужил такой взгляд?

Глава 14

Дом встретил нас уже привычно холодно. Мать даже не вышла навстречу, как и сестра. Только слуги радовались и улыбаясь рассказывали новости. Но мне так было даже проще. Не хотелось сегодня тренироваться в велеречивости, разговаривая с матерью. Так что мы прошли прямо в малый каминный зал.

Отец сидел у огня, зябко кутаясь в одеяло. Бледный, осунувшийся, с синими кругами под глазами, он едва повернул голову в нашу сторону, но тут же расплылся в счастливой улыбке.

— Птичка, Армано, — проскрипел он и закашлялся.

— Папочка, — пытаясь удержать улыбку на лице, подлетела я ближе и обняла его за плечи. Смотреть на то, как мой любимый человек медленно угасает, и не иметь сил помочь, было ужасно. Я предлагала ему переехать к нам. Там я смогла бы обеспечить ему нормальный уход, но отец отказывался. Говорил, что не может бросить жену и вторую дочь. Уверял, что смотрят за ним хорошо. Я верила, но страх, страх шептал много неприятного. Все же доверие к маме после моей помолвки с Армано несколько упало.

— Как ты, Ник? — подошел ближе и Армано. Сел в кресло рядом с отцом и смотрел на него… тревожно смотрел. Страшно. Будто знал что-то, а мне не говорил.

— Как видишь, — грустно ответил отец, гладя меня по голове, которую я уложила ему на колени. Мне так хотелось быть ближе, поддержать его, но как сделать это я не понимала. – Скриплю потихоньку. Вот вы приехали, сразу стало легче. Расскажите, как у вас дела.

Армано и рассказал и о делах, и о глупых лордах, решивших его надуть, и о том самом прощелыге Артуре Дикенсе, обманувшем такое количество богатеев, что даже дьявол позавидовал бы. А потом незаметно свернул к необходимости уехать.

— Все хорошо, Армано, — шепнул отец, прикрыв глаза. Даже такой недолгий разговор утомил его. – Оставь ее здесь. Все будет хорошо.

Я несколько испуганно вскинулась на Армано. Оставаться в доме мне не хотелось. Но в глазах того была такая мольба, что я поджала губы и кивнула. Правда, не стоит спорить при отце. К тому же как он сможет приглядеть за мной, если я буду в другом доме?

— Спасибо, вещи привезут немного позже, — улыбнулся он и мне, и отцу одновременно. — А сейчас тебе стоило бы отдохнуть. Помочь тебе добраться до спальни?

— Помоги, — кивнул отец и зашевелился, пытаясь встать.

Увы, самостоятельно ему это не удалось. Армано пришлось тянуть его за руку, а после быстро подхватывать, не позволяя рухнуть обратно. За всем этим я следила круглыми глазами, сжимая зубы так, что заболела челюсть. Больно. Как же больно было видеть отца таким! Но пока он был в комнате, я не позволяла себе эмоций. Зато стоило мужчинам выйти, сжалась, прикрыв лицо руками. Слезы заструились по щекам, обжигая горем душу. Так не должно быть! Так неправильно! Папа должен увидеть своих внуков, качать моего сына на руках! Но… чем больше проходило времени, тем меньше оставалось шанса на это. Все доктора, которых Армано привозил к нему, не смогли помочь. Облегчить болезнь — да, но не вылечить.

— Цветочек, — шепнул незаметно вернувшийся Армано. Успел, а я даже не заметила прошедшего времени! – Пойдем в твою комнату. Я хочу убедиться, что у тебя все есть.

— Тебе пора? – шепнула я со страхом.

— Да, поезд через два часа, а я еще не забрал чемодан.

Слезы с новой силой потекли из глаз. Я-то надеялась, что Армано еще эту ночь проведет рядом со мной. Шла я за ним словно слепая: не видела дороги, и едва не спотыкалась. Если бы не твердые руки, что поддерживали меня, наверняка потеряла бы равновесие. Но Армано терпеливо вел меня вперед, подхватывая, когда была необходимость, и ожидая, когда мне становилось трудно сделать очередной шаг.

Чувство тревоги, зародившееся еще утром, усилилось. Казалось, сейчас мы идем на эшафот. Что вот-вот произойдет что-то непоправимое. Стоит остаться одной в этой комнате, и больше я никогда не увижу Армано, не вернусь домой. Так и буду страдать в одиночестве. Чего мне стоило удержаться и не впасть в истерику, требуя от мужа остаться со мной, не знаю. Пожалуй, только кровь Артуро помогала держаться. Гордость и понимание, что это все с непривычки. Вернется Армано, и мне будет стыдно за эту слабость. Он обнимет меня, а я буду со смехом вспоминать, как боялась идти в спальню.

Но герцог Хелгар на то и герцог Хелгар, чтобы заметить мое состояние. Он сидел рядом до последнего, убеждая, что все будет хорошо. Что время пролетит незаметно. И отцу полегчает, потому что я буду рядом, и я отдохну и смогу соскучиться.

— А то надоем тебе, будешь искать способ выгнать из дома, — улыбался Армано, целуя меня в лоб.

— Глупый, — шептала я в ответ, прижимаясь к мужу изо всех сил.

Но время неумолимо. Сколько бы я ни просила его подождать, оно летело вперед. Армано засобирался. На прощание обнял меня и поцеловал так, что голова закружилась, а после исчез, спрятавшись в черном ящике кареты. Я еще долго стояла на пороге, глядя на шумную улицу, где растворился экипаж, и умоляла Армано вернуться поскорее.

Почти неделю я не выходила из дома. Проводила время с отцом, читая ему книги и развлекая игрой в шахматы. Но все же Армано был прав. Постепенно тоска если и не отпустила, то хотя бы чуть улеглась, позволив интересу выбраться из души. Я стала улыбаться и с любопытством обследовала наш сад. Помогала садовнику ругать новых слуг, нанятых ему в помощь. Он все сетовал, что те загубят папины цветы, и мы вступили в борьбу. Отец стал чаще улыбаться, слушая мои рассказы о воспитании. Казалось, ему даже стало легче. Мы с ним умудрялись даже погулять среди его любимых роз.

Глава 15

— Ну сколько можно сидеть дома? – увещевала меня мать, соблазняя пойти на прием в доме Паневских.

После отъезда Армано прошел почти месяц. Я все так же жила в доме родителей, но мать права, в свет не выходила. Скучно мне там было без Армано. Неинтересно.

— Прогуляешься, проветришься. Ты ведь сама на отца уже похожа. Бледная, тощая, волосы потускнели.

Я фыркнула. Видела я сегодня себя в зеркале. Может и осунулась немного от нервов, тяжело было смотреть на больного отца и оставаться безучастной, но не подурнела уж точно! И волосы, гордость моя бледно-золотая блестели привычно, и глаза.

— Ну ведь живешь с нами, а пойдем только мы с Кларисой? Что люди подумают? Решат, что ты нас чураешься!

Вот что-что, а что подумают люди, меня мало волновало, но мать от общественного мнения зависела сильно. Так что еще немного помявшись, я все же согласилась. Действительно, надо хоть иногда выходить из дома в люди. Пусть видят, что я все еще красивая и живая. А то ведь столько слухов об Армано ходило. Чуть ли не каннибалом его представляли. Единственное, что меня немного беспокоило, это то, что прием в доме Паневских. С тех пор как разорвали помолвку с Джулианом, я у них не была, да даже не видела никого из них. Так что было немного нервно.

Подходящее платье у меня было. Армано озаботился, чтобы у меня были наряды на любой случай жизни. Богатая золотистая парча охватывала тело прохладными объятиями. Скромные, но стоящие как маленький корабль, украшения заняли свое место. Строгая, но милая прическа открыла чуть бледное, но все еще молодое и красивое лицо. Я была готова!

Улыбнувшись собственному отражению, привычной танцующей походкой вышла из комнаты и спустилась вниз. Армано не смог избавиться от моей порывистости. Да и не сильно стремился, а вот мать окинула меня чуть недовольным взглядом, не применув буркнуть:

— Лелея, ты же давно замужняя женщина, что за детские выходки.

Я только чуть дернула плечом, виновато потупившись. Ну что ж, она хозяйка, ей и устанавливать правила. Постараюсь впредь соблюдать их. Но уже в следующую секунду я расплылась в улыбке, разглядывая вышедшую к нам Кларису.

Сестра была хороша. Гордая, красивая. Темно-синее платье сжимало тонкую фигурку, делая ее совсем хрупкой на вид. А высокая прическа открывала настолько белую шею, что даже мне завидно стало. Клариса все еще была не замужем, но слуги поделились украдкой, что один лорд к ней захаживал. Мать не говорила, потому что боялась сглазить. Что ж, не стану намекать и расспрашивать.

— Клариса, ты великолепна! – обойдя сестру по кругу, выдала я.

Та зарделась, но бросила на меня какой-то странный, быстрый взгляд, словно тоже боялась, что я сглажу ее. Глупая.

В карете ехали молча. Не привыкли мои родственницы вести беспечные беседы в пути. На любую мою попытку их разговорить поджимали губы, а мать еще и цедила досадливо:

— Лелея, где твоя гордость? Прямее, взгляд спрячь, ты же замужняя женщина, и не улыбайся так откровенно, ты же не дома.

Ох, знакомая песня. Воспоминания тут же закрутили, подкинув картины из прошлого. Тогда, когда мы познакомились с Армано, было так же. Лелея, ты же не дома! Скромнее! Интересно, будь я скромнее и более закрытой, взглянул бы на меня Армано? Он утверждал, что да. Но мне казалось, именно моя непосредственность притянула его скупой на эмоции разум.

Наконец карета остановилась. Мы вышли у знакомой виллы. Золотая. Все такая же красивая и сверкающая. Я уже который год пропускала Весенний вечер. Забавно, но мой первый бал в этом доме стал и последним. Мы с Армано ходили на встречи, но редко и не на такие шумные. Меня не сильно тянуло развлекаться с чужими людьми, так что я поддерживала моего строгого мужа.

Мы вошли в зал, стали, ожидая пока нас представят. Все так привычно. Все так знакомо. Оказывается, я даже забыть не успела тот прием. И хорошо. Память помогла чувствовать себя раскованно. Я стреляла по сторонам взглядом, с любопытством выискивая в толпе знакомые лица, и улыбалась, получая улыбки в ответ. Конечно, не только улыбки. Были еще и удивленные, и недовольные взгляды. Были откровенно враждебные. Но когда меня это волновало?

Мы прошли в зал, где и встретились наконец с четой Паневских и их все таким же прекрасным сыном.

— Лелея, — всплеснула руками леди Анна, рассматривая меня под разными углами. – Ты прекрасна. Цветешь, молодец. Я рада тебя видеть.

— Спасибо, леди Анна, — присела я в учтивом реверансе.

— Джулиан. Пригласи леди на танец. Думаю, вам есть о чем вспомнить!

Честно говоря, я бы предпочла не вспоминать. Да и Джулиану, наверное, не хотелось терзать себя воспоминаниями о предательстве почти невесты. Но вида он не показал. Улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, и галантно предложил руку. Что ж, отказывать точно не стоит.

В танце он вел все так же уверенно. И так же привычно осыпал меня комплиментами. На попытку извиниться за прошлое, лишь отмахнулся, признавшись, что не готов был еще жениться и даже благодарен лорду Хелгару. После этого признания мне даже задышалось легче. Хороший ведь парень, и какое счастье, что мы не стали парой. Потому что стоило отпустить меня, он тут же нашел мне замену. А потом еще одну и еще, и очень часто Джулиана можно было увидеть в темных углах с какой-нибудь необремененной моралью девицей. Раньше меня бы это задело. Сейчас я только улыбалась, качая головой и желая Джулиану все же найти ту единственную, ради которой он забудет всех прочих.

Я давно не проводила столько времени в танцах. Они утомили. Заставили искать тихое место. Но стоило присесть, и тут же появлялся очередной кавалер, а мать, улыбаясь ему, цедила:

— Прекращай, совсем засиделась в доме. Веселись, пока есть время.

И я слушалась. Шла в очередном вальсе. И как результат переутомилась. Молодой человек подхватил меня, медленно оседающую на пол, прижал, со страхом уточнив:

— Вам плохо?

— Немного закружилась голова, — признала я, рассматривая цветные пятна, что заполнили зал вместо танцующих пар. – Прошу вас, отведите меня на место.

Глава 16

Мой партнер по танцам показал себя человеком приличным. Не привлекая внимания, помог добраться до диванчиков, а вот дальше случилось неожиданное. Никого из женщин здесь не оказалось, зато навстречу нам резко выступил взволнованный Джулиан.

— Что случилось? – кинулся он ближе, забирая меня из рук мужчины.

— Кажется, я переутомилась, — шепнула я виновато, пытаясь чуть отстраниться от крепкого тела.

— Все хорошо, я присмотрю, — кивнул Джулиан моему партнеру, и тот, откланявшись, исчез. Я вновь попыталась отстраниться, Джулиан даже отпустил, но голова закружилась, забрав из-под ног опору. Когда я пришла в себя, Джулиан почти держал меня на руках. – Давай я отнесу тебя в комнату? Отдохнешь.

Я осторожно кивнула, неслышно пробормотав благодарность.

Темные коридоры промелькнули странным тоннелем, меня уложили в холодную кровать, тошнотворно воняющую какими-то духами. Заботливый Джулиан поднес воды, помог напиться и неожиданно исчез, позволив с облегчением застонать, прикрыв глаза.

Нет, в этом доме прийти в себя невозможно. Сейчас, полежу немного, подожду, пока отступит муть дурноты, и исчезну. Уж досидеть в карете до дома я точно смогу и в таком состоянии.

Но дверь опять скрипнула. По волосам пробежал сквознячок, щекоча кожу приятным касанием. Тихие шаги прошуршали по коврам, остановились рядом. Я хотела попросить, чтобы меня оставили, но не успела. Кровать скрипнула, а на тело навалился жуткий вес, заставив распахнуть глаза.

Произошедшее вогнало в панику. Придавив меня к кровати телом, сверху нависал, хищно улыбаясь… Джулиан. На мои слабые трепыхания он никак не реагировал. А вот попытку закричать заткнул, прижав свой рот к моему. От резких движений и усилий, что мне приходилось прилагать, чтобы оттолкнуть мужчину, вновь закружилась голова. Перед глазами словно взорвалась лавка ниток. Они яркими пятнами кружили перед взором, тянулись, закрывая мир, мешали сосредоточиться на окружающем. От нехватки кислорода к ним добавились черные круги и боль в груди. От омерзения пришла тошнота. Я билась под тяжеленной тушей Джулиана, и ничего не могла сделать.

Наконец, он отстранил лицо, позволив мне хоть немного вздохнуть. На крики не осталось сил, я просто не могла выдавить из себя ни звука.

— Ну что же ты трепыхаешься, Лелея. Поверь, я не хуже твоего старого сухаря. Тебе понравится. Ты же уже взрослая девочка, сможешь сравнить и порадоваться оказанной тебе чести.

На этот раз кислород выбило из меня возмущение. Сухаря? Старого? Порадоваться? Да я скорее убью его, чем позволю к себе прикоснуться. Жаль, думать так было гораздо легче, чем делать что-то. Мои руки Джулиан прижал к телу. Его же ладони в это время шарили по телу, тянули завязки платья, щупали там, куда чужой мужчина даже смотреть не должен был.

— Помогите! – наконец нашла я в себе силы крикнуть.

Нет. Показалось. Из горла вырвался слабый сип, но он смог разбередить в Джулиане гнев. Зло с раздражением он процедил мне на ухо.

— А зачем нам помощь, Лелея, я и сам справлюсь, а вот крики твои нам ни к чему.

И его слюнявая пасть опять захватила мои губы. Я выгнулась, умоляя мироздание помочь мне скинуть мужчину. Но нет. Он даже не шелохнулся. Зато скрипнула дверь. Хлопнула. И по комнате разлетелись полные ужаса охи.

— Джулиан? – резанул по ушам возмущенный крик леди Анны.

И сынок ее тут же вскочил с кровати. Оправил костюм, глядя на вошедших честными-честными глазами.

— Вы не вовремя! Я помогал леди Лелее!

Я не заметила, как села на кровати, свесив голову. Тошнота была рядом, терзала нутро.

— Помогал? – зашипела я хрипло. – Ты посмел меня коснуться!

— Так... она сама! – взревел Джулиан, отходя от кровати бочком. – Сказала ей плохо, попросила в комнату отнести, воды дать, — и он, словно оправдываясь, показал на стоящий на тумбочке кувшин. – А потом на шею и целовать. Говорит, мужа нет, скучаю. Я пытался, но не бить же ее!

— Лелея, это правда? – зашипела мать.

А я только сейчас удосужилась поднять взгляд и едва не застонала. Перед дверью сгрудилась целая толпа. Мать, Клариса, леди Анна и лорд Дилан Паневские, леди Ханна, подруга матери, и ее дочь, еще какая-то смутно знакомая нервная леди. И все они смотрели на меня как на таракана.

— Нет, конечно! – зашипела я. – Мне действительно стало плохо, а этот… — я судорожно пыталась подобрать слово, описывающее Джулиана, но не оскорбляющее его родителей. Не смогла и просто оставила паузу. – Принес, навалился, а я его даже сдвинуть не смогла. Тошнит теперь от его слюней.

Клариса и дочь Ханны ахнули, залившись краской. Леди Анна побледнела, а потом пошла красными пятнами.

— Ты хочешь обвинить моего мальчика в нападении? – зашипела она.

Мать скривила в гневе лицо и вторила ей гневным рычанием:

— Ты себя-то слышишь? Что за вульгарщина? Ты думаешь, после такого кто-то поверит, что виноват Джулиан?

До меня начало доходить. Я с ужасом смотрела на этих ворон, собравшихся чтобы… чтобы похоронить меня?

— Вы с ума сошли? – зашипела я едва слышно от сковывающего страха. – По-вашему, я сама в таком состоянии кинулась на него?

— То есть, в другом состоянии ты была бы не прочь на него кинуться? – насмешливо уточнил Паневский старший. Он единственный смотрел на все с весельем и даже одобрением. Похоже, выходка сыночка его позабавила. А вот мне было не до смеха. Я прекрасно понимала, что здесь мне не найти понимания.

— Нет! – вскричала я и встала. Тут же села обратно, мир закружился и задергался. К горлу вновь подступила мерзкая тошнота. – Мне не нужен ваш сынок, у меня есть муж! И я его люблю!

— Но он далеко. Скучаешь ведь, так? – не унимался Паневский старший. – Решила развеяться. Не осуждаю, — заявил он весело. – Горжусь, что мой сын вызывает такие эмоции. Но тебе тогда стоило бы подумать раньше и выйти все же за него, а не за этого старика Хелгара. Хотя… все же хорошо, что ты вышла за того. Не хотел бы я, чтобы мой сын жил с такой…

Глава 17

Утром не хотелось вставать. Дурнота отступила, но чувствовала я себя все равно плохо. Разбитой, причем не только физически. Встать я себя заставила силой. Попросту напомнила, что будет, если я не появлюсь сегодня перед отцом.

Переоделась, спустилась вниз и наткнулась на взволнованного Станислава.

— Лелея, что произошло? Ты вчера выглядела страшно. Ты и сегодня пугаешь меня. Я могу тебе помочь?

Он стоял, напряженно выглядывая во мне малейшие эмоции. Морщил и без того покрытый морщинами лоб и едва заметно покачивал головой, словно уже понял о моих переживаниях. Но я постаралась улыбнуться.

— Все хорошо, Станислав, спасибо. Просто устала. Мне сделаюсь дурно на балу, и я перепутала адрес.

— На балу?

— Да, матушка возила нас с Кларисой на прием, — все так же ровно призналась я, умолчав, впрочем, где именно был этот прием. – А теперь мне нужно вернуться домой, батюшка, наверное, волнуется.

Станислав опять покачал головой. На этот раз точно с осуждением, но задерживать не стал.

— Подожди меня, — попросила я кучера, выходя у дома Артуро. Я не смогу оставаться там рядом с матерью и Кларисой. Их неверие слишком сильно ранило меня. Лучше уж я буду приезжать каждый день и сидеть с отцом, чем постоянно буду натыкаться на их неприязненные взгляды и слушать укоры.

Кучер с готовностью пристроил карету у обочины, а я, глубоко вздохнув, ступила к дому. Входить туда было страшно, и стоило попасть внутрь, я поняла, что боялась не зря.

Заплаканные слуги смотрели на меня красными глазами и украдкой вытирали их платочками. В доме стояла ужасная, давящая тишина. Даже всхлипы, иногда доносившиеся из разных уголков, не могли ее разрушить.

— Зачем ты приехала, дрянь? – когда я ступила на первую ступень лестницы, прошипело сверху, заставив меня вскинуть взгляд.

Наверху черной вороной стояла мать. Черное платье, черные перчатки, черный платок, закрывающий волосы. Сердце пропустило удар. По телу прошел холод, поселившийся в руках и душе. Я уже поняла, что произошло, но не могла поверить.

— Я хочу увидеть отца, — шепнула я, едва шевеля губами.

Мать зло хохотнула, а со стороны гостиной прилетел особо тоскливый всхлип.

— Поздно! Ты убила своего отца! Он не смог смириться с твоим поведением, его сердце не выдержало!

Я уцепилась за перила, не в силах принять сказанное. Не желая понимать.

— Ты сказала ему? – шепнула я помертвевшими губами.

— Конечно, он ведь спросил, почему мы приехали без тебя! Зачем ты сюда пришла? Ты приносишь в этот дом только горе!

— Я хочу видеть отца, — заявила я неожиданно жестко. Обвинения матери больно хлестали по нервам, но я не собиралась отступать. Я была невиновна и знала об этом. Это помогало держаться. Помогало смотреть на эту женщину, называющую себя моей матерью, прямо.

— Пошла прочь! Я не желаю видеть тебя в своем доме!

— Это не твой дом, — отрезала я, поднимаясь по лестнице. – Пока не твой. А я хочу видеть отца.

— Ты, дрянь, убила его и еще пытаешься выступать?! – взвизгнула она.

А я стала напротив, с брезгливостью глядя на ее искривленное в бешенстве лицо. Нет, это не моя мать.

— Это ты убила его! – процедила я, а мать побледнела и отшатнулась. – Если бы ты промолчала. Если бы не твое желание настропалить его против меня. Если бы не твоя злость! Отец был бы жив!

— Ах ты, — прошептала мать, все еще пятясь. Только бледность сменилась на красноту.

Но я не слушала. Я шла вперед, к комнате отца, где сейчас была открыта дверь.

Внутри на стульчике у стены, сидела Клариса. У изголовья стоял и молился священник. Несколько слуг притаились у стены и растирали и без того красные лица. На меня вскинула взгляд лишь Клариса. Поджала губы, но спасибо ей, ни слова не сказала.

Священник закончил, поднял на меня теплые глаза и покивал, дозволяя подойти.

Я застыла над кроватью, не в силах отвести взгляд от бледного лица. Такого осунувшегося, пожелтевшего, но такого мирного. Боль больше не преследовала Николаса Артуро. Она ушла, отпугнутая великой госпожой. Смерть подарила утешение, позволила отдохнуть.

Я медленно, словно подтаявшая свеча, опустилась на колени. Сжала руками заледеневшие ладони и разрыдалась. Горько, самозабвенно, не замечая никого и ничего вокруг. Даже произошедшее вчера померкло, сметенное новым, ужасным горем. Мой любимый, мой самый дорогой человек больше никогда меня не обнимет. Больше никогда не поддержит, никогда не заговорит со мной. И мечты о том, как он будет держать моего сына на руках, рассыпались осколками, столкнувшись с реальностью. Не возьмет, не подержит, никогда не увидит.

Отвлекли меня от горя слуги. Мягко позвали, подняли, отвели в сторону. Забрали отца, положили в новый дом, убили надежду, глупую и наивную. Страшную.

Похороны я почти не запомнила. Видела злые лица Паневских. Презрение в глазах каких-то людей, но не замечала. Мне было все равно на них и на слухи, что они распространяли. Я сейчас умирала вместе с уходившим от меня отцом. Остывала, погружаясь вместе с ним в холодный склеп. Рыдала и билась в истерике, не сразу разобрав, что успокаивающие меня руки принадлежат Станиславу. Как он попал сюда, не знаю, но с благодарностью я прижалась к нему и выливала свое горе. Сейчас именно он был самым близким существом в этом мире для меня. Армано далеко. Отец в ледяных объятиях смерти. Мать и сестра желали забыть обо мне. Только этот добрый человек, милый учитель моего Армано был рядом и поддерживал. Именно он и отвез меня домой. Передал на руки служанке, а после и принес какой-то чай, успокоивший и выдворивший сознание из измученного тела в мир сна.

Глава 18

Следующие дни слились для меня в одну черную полосу. С кровати меня заставлял встать Станислав. Жестко, без жалости, иногда ругая такими словами, что краснели даже стены. Но заставлял. И есть заставлял, и гулять. И постепенно горе отпускало. Я знала, оно еще долго будет рядом, будет приходить по ночам и мучить. Выдавливать слезы и всхлипы, но уже сейчас я смогла едва заметно улыбнуться миру. Скоро приедет Армано, и мне станет легче. Обязательно станет. С этими мыслями я вставала с кровати уже сама. Сама ела, сама гуляла, ухаживала за розами и заказанными Армано ради меня Ренскими лилиями.

Это немного отвлекало.

Когда рядом с поместьем остановилась карета, из которой выбрался и резким шагом пошел к дому Армано, я, кажется, забыла обо всем на свете. Даже о горе. Сбежала вниз. Бросилась к вошедшему мужу, желая обнять его, поцеловать. Рассказать, как мне плохо было без него. Но… Армано остановил меня жестом, не позволив себя коснуться.

Закаменевшее лицо не демонстрировало ни одной эмоции. Глаза блестели холодным металлом, а губы сжались в тонкую линию, не позволяя чувствам показаться наружу.

— Армано? – шепнула я недоуменно, сжав руки перед грудью. Куда еще их можно деть, я не знала. Но прикасаться к мужу было страшно, да он и не позволил бы. Он был страшен… по-настоящему. Таким он никогда не позволял себе быть со мной.

— Добрый день, Лелея, — коротко кивнул он. – Я вижу, ты в порядке? Будь добра, пойди к себе. Мне нужно поговорить со Станиславом.

И он, уже не глядя на меня, ушел в сторону большой гостиной. Станислав, только что стоявший в атриуме неподалеку от нас, зло поджал губы, но тоже пошел туда. А я хлопала ресницами, не в силах понять, что произошло. Почему мой муж вернулся таким холодным. Какие-то неприятности? Плохие новости? Возможно, в имении произошло что-то, что не позволяет ему проявить эмоции?

Медленно развернувшись, я побрела к себе. Мысли бегали вспугнутыми мышками, и поймать хоть одну из них даже за хвост было невозможно. Я села на кровать и остановившимся взглядом буравила стену. Страх грыз изнутри, но я понимала, нельзя торопить Армано. Сейчас он разберется со всем, поднимется ко мне, и мы поговорим. Он объяснит, почему такой холодный, а я пожалею его. Прижмусь и подарю немного тепла. Оно растопит этот лед, вернет на лицо мужа улыбку.

Но время шло, а Армано не поднимался. Более того, под окнами вновь раздался шум. Я встала с кровати, выглянула наружу, чтобы увидеть, как зло и нетерпеливо идет к карете Армано, а следует за ним такой же порывистый и злой Станислав. Он что-то выговаривал мужу, но тот не слушал. Так они и сели в карету, и она унесла их прочь.

Сомнения и страхи рванули душу острыми зубами. От переживаний закружилась голова, и вновь подступила тошнота. Я едва успела сесть на кровать, когда чернота залила мир. Очнулась я с мокрым полотенцем на лбу. Старая Элен, нанятая специально для меня Армано прислуга, с облегчением вздохнула и погладила меня по голове.

— Напугали, леди, что ж вы не бережете-то себя. Совсем измотались, а вам ведь нельзя.

— Нельзя?

— Конечно, дитеночка так можно потерять. Не любят они, когда мама вот такая.

— Дите… дитеночка? – со страхом уточнила я. Не злым, наоборот, счастливым страхом. Ведь столько времени… ведь мы так мечтали… неужели хоть что-то хорошее наконец случилось? Неужели дурная полоса прервалась?!

— Поверьте. Я баба опытная, — улыбнулась она мне нежно и опять погладила по голове. – Одиннадцать уж родила, семерых вырастила. Я не ошибаюсь.

Я кивнула, не понимая, почему так плывет мир. А он колебался, горел слезами. Наконец-то!

— Бог мой, Элен, я так рада, — шепнула я и зарыдала уже громко.

— Ну-ну, детонька, — повторяла она, продолжая гладить меня по волосам.

Армано не возвращался. Элен уже ушла домой, настрого запретив мне нервничать, и я сидела у окна, ожидая, когда появиться карета. Мне нужно было с ним поговорить как можно скорее. Поделиться радостью.

Наконец вдали показалась черная точка кареты. Приблизившись, она привычно стала во дворе, но выпустила наружу не двух, а трех человек. Я нахмурилась, понимая, что разговор опять может быть отодвинут, но все же пошла вниз. Я так соскучилась, что была готова просто сидеть серой тенью в углу. Лишь бы рядом с Армано. Только бы видеть его, слышать.

— Лелея, — констатировал Армано, шагающий по атриуму к лестнице. Остальных не было видно, возможно, ждали в кабинете? – А я за тобой. Идем.

Я кивнула, со страхом глядя на мужа. Хотелось увидеть в нем хоть какую искорку эмоций, но Армано Хелгар оставался закаменевшим и холодным. Даже руку мне предложил словно нехотя. Но я с радостью ее приняла. Даже такого касания сейчас было много. Оно позволяло почувствовать тепло родного человека. Отвлечься от глупых мыслей, что заполнили голову, стоило увидеть его застывшее лицо.

Что же произошло, Армано? Почему ты так зол? Или я неправильно понимаю тебя, и это не злость? Тогда что? Почему ты так холоден со мной?

Мы медленно прошли по коридору и вошли в большую гостиную. Там, за столом, сидел незнакомый мне пожилой мужчина. Именно он приехал вместе с Армано и Станиславом в карете. А вот учителя видно не было. Я огляделась, надеясь найти в нем поддержку, к которой привыкла за последние дни, но не нашла даже его. Только мрачная темнота комнаты и странный, пугающий человек за столом.