Управление гневом (психолог) для Босса

Глава 1

© Все права защищены.

Копирование, публикация, озвучивание произведения или

его части без разрешения автора запрещены.

— Марина, доброе утро! Вы сегодня просто сияете, — раздаётся приятный голос, когда я вхожу в здание института.

Это охранник, дядя Женя, снимает очки для чтения и улыбается мне.

— Прямо новогоднее настроение от вас исходит, а хорошее настроение вам к лицу. В чём ваш секрет? Поделитесь…

Хочется ответить словами моей лучшей подруги, Катюхи, которая обычно отвечает так:

«Ох, засмущали! Да тут нет никакого секрета, что вы! Хороший регулярный секс, крепкие семейные отношения, великолепнейший трудовой коллектив, щедрый и добрый начальник, выписывающий достойные премии, послушные умные дети — этого всего у меня нет, поэтому меня выручает винишко!»

Но я просто благодарю дядю Женю:

— Спасибо! — и вежливо улыбаюсь.

— Сегодня чудесная погода, хорошего вам дня, Марина.

Вот что значит московский интеллигент в третьем поколении.

— Вам тоже, дядя Жень.

Погода действительно замечательная.

Пушистый снег медленно опускается на предновогоднюю Москву, и весь город будто накрыт мягким белым пуховым покрывалом.

Огни гирлянд отражаются в витринах, а от каждой ёлки, выставленной у входа в здания, веет волшебством и ожиданием чуда.

Я сжимаю в руке термокружку с остатками кофе и прохожу по знакомому вестибюлю Московского института психоанализа.

Ловлю своё отражение в стеклянной двери: обычная девушка в практичном свитере и джинсах, никакого особого сияния.

Не-ну, симпатишная, конечно, этого не отнять. Но я скромная и никогда не делала упора на свою внешность.

Наверное, это просто общая атмосфера — двадцать восьмое декабря, до праздника рукой подать, и даже стены института кажутся чуточку волшебными.

Атмосфера в институте тёплая, кажется, что вокруг пахнет хвоей, мандаринами и книгами.

Смотрю на часы на стене — без пятнадцати десять. Иду по коридору, где уже снуют студенты с предпраздничной суетой в глазах.

Мой кабинет — маленькая комната на втором этаже, мой личный островок в этом океане науки.

Открываю дверь. Моё рабочее место — это уютный, привычный хаос.

Стопки книг по поведенческой психологии, терапии и монографии по конфликтологии ютятся на всех горизонтальных поверхностях.

Монитор компьютера обвит гирляндой с тёплым жёлтым светом — я включила её вчера и, кажется, забыла выключить.

Рядом стоит моя заветная кружка с надписью: «Лучшему психологу», подаренная благодарными студентами после удачного семинара.

Вспоминаю, что заказала маме подарок на день рождения завтра в интернет-магазине. Вчера пообещали привезти без опозданий. То есть сегодня.

Время ещё есть. У неё днюха завтра, двадцать девятого, поздравлю её с утра.

Сажусь в кресло, запускаю компьютер. Мне нужно быстро подготовиться к сегодняшней лекции, но сначала — короткий созвон с научным руководителем.

Подключаюсь к видеоконференции.

Через минуту на экране появляется серьёзное, сосредоточенное лицо Виктора Сергеевича.

— Доброе утро, Марина. Вы ознакомились с моими правками?

— Доброе утро! Да, конечно, — киваю я, моё лицо озарено энтузиазмом, — и я хотела развить одну мысль. Видите ли, моя теория коммуникативных паттернов доказывает, что любое агрессивное поведение можно корректировать заранее…

— Марина, — мягко, но очень чётко перебивает меня Виктор Сергеевич. Он смотрит прямо в камеру, и его взгляд заставляет меня умолкнуть, — вы бежите впереди паровоза! Цифры? Где полевые данные? Без практического подтверждения всё это, увы, всего лишь фантазии. Хорошо проработанные, но фантазии. Вам нужны реальные эксперименты, а не только теории.

Я молчу. Опять он не даёт мне договорить.

— Согласны?

— Ну, вообще да, вы правы, Виктор Сергеевич.

Кому как ни мне, специалисту по конфликтам, ещё применять научные методы в повседневном общении.

— Прекрасно, именно поэтому я нашёл для вас подработку.

Гм. Какую ещё, на хрен, подработку? Я тут и так тону в бумагах и студентах.

— Денег, правда, совсем немного, но тема очень близкая к конфликтологии. И отличная база испытуемых для исследований. Надо заняться.

Опять это волшебное слово «надо». Есть ещё одно волшебное слово — «нахрен». Они прекрасно сочетаются «нахрен надо!»

Мне всё это ужасно не нравится, я стараюсь контролировать выражения своего лица и дыхание.

— Виктор Сергеевич, а подработка где-то у нас? На территории института? — с надеждой в голосе спрашиваю своего научрука.

— Не совсем. Точнее и да, и нет. По обстоятельствам. Дело в том, что звонили из судебного департамента, у них внедряется экспериментальная система наказания.

— Ничего не понятно, но очень интересно, — вру я в монитор.

— Вообще, они решили, что те, кто совершил проступки, прошёлся по грани, но не переступил, так сказать, имеет положительные характеристики и смягчающие обстоятельства, будут отправляться к соответствующим специалистам на коррекцию.

— Это как?

— Ну, скажем, представьте, что жена всё утро пилит-пилит мужа. Он терпит, терпит, потом закипает, хватает сковородку…

— О, Боже!

Он отвлекается, потом возвращается к разговору.

— Что я говорил?

— Хватает сковородку.

— Ах, да. Хватает сковородку и обрушивает её не на голову любящей супруги, а, скажем, забивает ею от злости гвоздь в кухонный стол или стену.

— По-моему, это не мой профиль, Виктор Сергеевич.

— Как это не твой, Марина? Конечно же, твой! Прям по теме. Ты сама говоришь, что любое агрессивное поведение можно корректировать заранее. Вот и занимайся. Программа так и называется «психокоррекция и управление гневом».

— А почему мы? Почему судебный департамент столь ответственную работу на нас сливает? Есть же полиция, служба исполнения наказаний…

Глава 2

Мой научный руководитель сообщает мне, что вся необходимая документация и контакты у меня на электронной почте.

Отпуск и поездки подождут, а судебный департамент — нет.

В конце концов, это я заинтересована в диссертации, а не он или судебный департамент.

И кладёт трубку…

Нет, конечно, уходящий год выдался паршивым. Но я думала, что это не самый худший из прожитых мною.

Где-то в глубине души я чувствовала, что судьба может подбросить к концу года подлянку, но я ожидала мелкую гадость.

Ну, там премию урежут, или карточку банковскую в метро стащат, телефон заглючит.

На худой конец соседи сверху скандал в канун Нового году учинят и мне придется их разнимать.

Но чтобы такое!

Я сижу мрачнее самой чёрной тучи и пытаюсь во всём этом найти хоть что-то хорошее в оправдание.

Отказать я Виктору Сергеевичу не могу. Я ему только что ответила «ОК», что на самом деле звучало как согласие, но подразумевало «Отвали Козёл».

Выходит, я никуда не лечу. Вьетнам, о котором я мечтала последние полгода, отменяется.

Может быть, вселенная испытывает мою психику на прочность?

А может, сейчас вся кафедра во главе с Виктором Сергеевичем ворвётся в мой кабинет в колпаках с конфетти и хлопушками и прокричит в хором:

«Сюрприз!!! Здорово мы тебя разыграли, Марина?»

Хрен там!

Гадкий год. Всё началось с той слепой на один глаз цыганки, которая «позолотила» мне ручку.

Я вспоминаю это сейчас с такой ясностью, будто это было вчера.

Конец января, ледяной ветер у Киевского вокзала, и я, закутанная по самые брови, спешу в метро.

А она выныривает из-под арки, совсем не соответствующая зимнему пейзажу — цветастая юбка, платок, пронзительный взгляд.

— Девушка! Красавица! Дай погадаю, всю правду о судьбе расскажу!

Я, конечно, мотнула головой и пошла дальше. По совету мамы, я никогда с ними не заговариваю.

Мама говорит, что они, цыганки, гипнотизируют.

Но цыганка не отставала, шла рядом скользящей походкой, и её речь её лилась, как мёд, тягучий и липкий:

— Вижу по лицу — страдаешь. Сердце пустое. Ждёшь ты его, а он не идёт… Устала…

И знаете, что самое дурацкое? Я остановилась. Не потому что поверила, а потому что… Сердце правда устало.

Цыганка тут же воспользовалась остановкой.

— Не пожалей копеечки, у меня семеро детей, я судьбу твою вижу, всё расскажу.

Она уставилась своим одним глазом на меня, потом стала заглядывать в сумку, куда я полезла за деньгами.

И я достала из кошелька смятую пятисотрублёвку. Наверное, у неё есть дети, пусть эти деньги им пойдут, даже если она мне наврёт.

— Ладно, гадайте. Только быстро.

Она молниеносно спрятала деньги где-то в недрах своих бесчисленных юбок, схватила мою руку своими цепкими, холодными и тёмными пальцами.

Говорила быстро, нахваливая и прицокивая: сильная линия жизни, линия ума…

А потом её голос стал таинственным, басистым, который заглушал шум вокзала.

— Вижу мужчину. Сильного. Судьбоносного. Мужчину красивого, резкого как ветер. Конь вас сведёт. Встретишь до следующей зимы, до снега. Если полюбишь, он — твой. Единственный и неповторимый. Судьба навсегда. А не полюбишь, одна будешь.

Я тогда вырвала руку и рассмеялась. Какой еще на хрен конь?

— Дай ещё бумажку, расскажу, сколько у вас детей будет, — цыганка пошла на второй заход.

— Спасибо за сказку, с меня хватит, — бросила я и почти побежала прочь, чувствуя себя идиоткой. Я же психолог, я изучаю поведение, нейронные связи, работу мозга, а в сказочку на секунду, но поверила.

Я не верю в эти штучки. Это всё антинаучно. Но, как известно, женское сердце и строгая наука — вещи несовместимые. Совсем.

Примерно полгода это бредовое предсказание где-то тикало, как миниатюрная замедленная бомбочка надежды.

Мы с Катюхой даже ржали над этим, собирались разослать приглашения на мою свадьбу примерно следующего содержания:

«Это Марина. Я выхожу замуж! Ребята, в последнюю субботу текущего месяца я выхожу замуж, будет небольшая вечеринка. Приглашены только самые близкие. Подарков не надо! Просто приведите кого-нибудь, кто женится на мне!»

Я ещё пообещала полностью изменить дурацкую традицию бросать букет невесты на свадьбе в толпу девиц. Мы с Каткой решили, что будем сразу бросать в толпу баб симпатичного неженатого мужика.

Шутки — шутками, но, как говорится: утки не прилетали.

А потом, примерно через полгодика, к середине лета, когда ничего не случилось, плюнула и забыла.

Стерла этот эпизод из памяти как ненужный курьёз.

Сейчас в душе засвербело. Дело ведь не в потерянных деньгах. И даже не в замужестве.

Дело в том, что после каждого такого несбывшегося пророчества от встреченной цыганки, девушки… перестают верить в чудо.

А в жизни всё же нужно верить в чудо. Мысли о чуде возвращают меня в реальность.

Тело сообщает: — Хочу вина! Сердце: — Протестую, хочу любви! Мозг: — протест отклонён, я тоже хочу вина, нам нужно выпить с Катюхой!

Мне нужно немедленно выговориться, иначе я взорвусь.

Хватаю телефон, листаю контакты, дохожу до «Катюха 🍷». Набираю. Долгие гудки. Трижды «Абонент временно недоступен». Ну, конечно.

Когда надо, никогда ей не дозвонишься.

Верчу телефон, пытаюсь вспомнить. Я что-то хотела сделать.

Точно! Деньги за тур! Нужно срочно всё отменить! Быстро нахожу в почте контакт турагентства и звоню туда.

— Алло, здравствуйте! — мой голос звучит неестественно бодро, — это Марина Климова. У меня забронирован тур на Вьетнам, вылет завтра вечером. У меня… случилась… ситуация. Мне срочно нужно отменить поездку и вернуть деньги.

На той стороне провода приятный женский голос вежливо сообщает об отказе.

— Марина, добрый день. Понимаю вас, но, к сожалению, согласно договору, который вы подписывали, отмена тура менее чем за десять суток до вылета не предусматривает возврата средств.