Упс. Главное правило племени Гхы-гхы

Глава 1. Огорчительное письмо

Сын вождя племени Гхы–Гхы взял дуфтар и ушел далеко в степь. Усевшись на промерзшую траву и вперив взор в мерцающие звезды, он тронул струны и затянул «Песнь орка, которого никто не любит». Слова складывались легко, нехитрая мелодия брала за душу. Тоскующему мужчине вторили степные шакалы. То ли понравилась песнь, то ли замерзли и решили хоть так согреться.

– Звени струна! Пришла беда! Грудь в клочья, в сердце рана.

Мечтал услышать: «Я твоя!», но жертвой пал обмана.

Пусть говорят, что сильный я, как пережить утрату?

Погасли звезды навсегда – вот за любовь расплата.

Вздохнув, Шугар вытащил из–под грубого наплечника свернутое в несколько раз письмо. Расправил его и, повернувшись так, чтобы расстроившие его слова осветила луна, прочел еще раз, хотя знал текст наизусть.

«Милый Шуга!

Я так счастлива! Исполнилась моя мечта – я учусь на факультете Боевой магии. Правда, из–за постоянных тренировок хожу вся в синяках. Но ты не переживай. Я не даю спуска. А еще у меня появился защитник – один очень симпатичный преподаватель. Ему, как и тебе, нравятся мои веснушки. Когда зацветут маки, я обязательно вас познакомлю. Придет время для главного правила племени Гхы–Гхы, и я, клык даю, не подведу.

Твоя подруга Рона».

Только знающий «правило» мог прочесть между строк, что Рона влюблена и собирается замуж за того самого преподавателя, задурившего ей голову. Зачем ей защитник, если она запросто клала лучшего бойца племени на лопатки?

Никогда в жизни Шугар не признается, что поддавался ей. Только для того, чтобы видеть, как Рона улыбается. Ну и приятно, конечно, когда такая девушка сидит на тебе верхом, а ты ощущаешь тепло ее тела, на котором из одежды только набедренная повязка и нитка бус.

Шугар бывал за пределами Оркостана и прекрасно знал, что другие расы, в отличие от орков, носят нижнее белье. «Наверно, стесняются своих несовершенных тел», – так он решил, наблюдая за тонкими, как ивовый прутик, эльфами или безобразно–рогатыми демонами. Не говоря уже о драконах, превращающихся в крылатых варанов. У орков все было гармонично.

Каждая мышца – скала, каждая выпуклость – произведение искусств, каждая впадина – само изящество. Да, нижнего белья обитатели Красной степи не носили, но никогда орк не позволил бы себе близость с женщиной без любви. Чужое тело – табу, и дотронуться до него без дозволения – преступление. В бою можно. Это да. Потому и вызывал на бой веснушчатую Рону, чтобы сметь дотронуться. Чтобы увидеть близко бусы, в пять рядов закрывающие манящую грудь. А теперь Рона выбрала себе другого воина. Шугар даже не сомневался, что ее избранник умелый боец. Орки всегда выбирают сильных.

Вздохнув, Шуга поднялся. Он бы поборолся за любовь Роны, но знал, что бесполезно. У нее упрямый характер. Если решила, ни за что не отступится. И прошло–то всего полгода, как она уехала в университет, а уже нашла себе жениха. Что у них там распыляют в воздухе? Маковую росу? Звездную пыль? Он, Шугар Айгын – сын вождя и могучий воин, тенью ходил за ней больше двух лет, а она так и осталась подругой детства.

Утром он направился к шаману.

– У меня печаль, – поздоровавшись, объявил Шугар с порога.

Внутри шатра было тепло, хотя зимний ветер так и норовил снести и покатить, словно перекати–поле, небольшую кибитку. Стены, затянутые шкурами, сотрясались под его порывами. Гремели, словно детские погремушки, высушенные головки мака. Пахло степными травами.

Слишком скромно жил шаман, всегда довольствовался малым. На полу потертая медвежья шкура, в центре очаг. С шумом закипал чайник, подвешенный на крюк. Дым от костра уходил в дыру на потолке.

– Знаю я твою печаль, – шаман сидел, закрыв глаза. Стукнул в бубен скрюченным пальцем, и туго натянутая шкура раскатисто отозвалась. – Имя ей Рона.

– Угадали, – выдохнул орк, осторожно опускаясь на шкуру.

Шуга чувствовал себя буйволом, запертым в тесной клетке и грозящимся неловким движением разнести ее на части. Все вокруг казалось хрупким, как и сам старик. Маленький столик с крошечными пиалами – на один глоток, хлипкая полка со склянками, где клубился и переливался разноцветный дым, развешенные под потолком пучки высушенных трав, до которых Шуга доставал головой.

Сын вождя считался самым красивым парнем в племени. А красота орка определялась прежде всего высоким ростом, широкими плечами, массивной грудной клеткой, кубиками мышц на животе и тем, что прячется под набедренной повязкой. Ну и конечно, клыками. А вот с этим у Шугара вышла осечка.

Видно, кто–то из маминых предков согрешил с эльфами, а потому ни у нее, ни у деда с ее стороны, не было больших клыков. У отца – словно бивни, а у сына едва видны. Обидно. В детстве его дразнили. Пришлось по–другому доказывать, что он лучший.

Шугар Айгын отучился в Военной академии в Бравендоре, поступив туда совсем мальчишкой, что говорило о его недюжинных способностях. Поэтому и приглядел Рону. Девчонка была ему под стать – умна, складна, дерзка и у нее тоже не было клыков. И это выглядело красиво.

Вернулся в племя, чтобы сделать подругу детства своей. Хотел по весне предложить Роне продемонстрировать главное правило племени Гхы–Гхы, а она взяла и уехала учиться. Тоска...

От автора: Книга является участницей моба "Любовь_с_орком"

Глава 2. Магия шамана

Шаман вздохнул. Любовь орка – страшная сила. Есть против нее одно чудодейственное средство, но подействует ли оно на Шугу?

«Подобное выбивается подобным. И почему бы не попробовать?»

– Свет клином не сошелся на твоей Роне. Много достойных девушек в нашем племени, – выдал старик, вновь ударив пальцем в бубен.

– Ни к кому из них не тянет. Нет влечения, – Шуга скривил лицо.

Проверял и не раз. С ним–то заигрывают. Показывают в улыбке клыки, мол, смотри, какие зубы будут у твоих детей. А ему до размера клыков все равно, даже если молодые орчанки выкрасят их в красный цвет – знак особого расположения.

– Нет? – и еще раз палец шамана коснулся бубна.

Шугар в ответ помотал тяжелой головой. Вьющиеся волосы, тоже доставшиеся от матери, зашуршали, касаясь кожаных наплечников.

– Такую любовь, как моя к Роне, ничем не утолить. Она вечная. Наверное, нет на свете женщины, что заставила бы думать о себе с желанием. Но сделайте хотя бы так, чтобы мне не было больно...

Налитый в пиалу чай отозвался на раскатистый звук бубна – поверхность напитка пошла кругами. Шугар взглянул на эти круги и уже не смог отвести глаз. Слегка, словно от опьяняющего кумыса, закружилась голова.

Старик бросил щепотку сухой травы в костер.

Поплыл свежий аромат весенней степи. Под порывами ветра колыхались огромные маки. Шуга не только чувствовал запах трав, но и мог провести ладонью по нежным лепесткам цветов.

Где–то за спиной раздался переливчатый женский смех. Зовущий, звенящий. Сын вождя развернулся в ту сторону. Ноги сами пришли в движение – ему жизненно необходимо было увидеть обладательницу этого дивного голоса.

Ритмичные удары бубна помогали бежать, выравнивали дыхание, подбадривали стук сердца. Орк чувствовал себя камнем, выпущенным из пращи. Копьем, которое знает свою цель и непременно настигнет ее.

Но и цель не стояла на месте, со звонким смехом неслась по маковому полю. Шуга не видел ее ясно, только белую рубашку, которую девушка задирала, чтобы не упасть. Незнакомку мешало разглядеть слепящее солнце. Но он уже знал, что у нее красные волосы. Не такие, как маки, нет. И совсем не похожие на золото, хотя солнечные блики путались в длинных прядях.

Ее волосы блестели, словно расплавленная медь, распущенная на нити. И в них хотелось закопаться пальцами, чтобы почувствовать мягкость шелка. У самого Шуги волосы, не в пример ее, ярким, были цвета темной, набухшей от дождя, земли. А глаза с желтизной, как у степного волка. И ему до боли хотелось узнать, а какие глаза у нее?

Мало кто сможет убежать от орка. Бросок, и незнакомка оказалась в его руках. По инерции оба повалились в траву, приминая собой маки. Девушка прытко вывернулась, освобождаясь из его рук. Поползла прочь, все еще смеясь. А сын вождя уже злился, что так и не удалось рассмотреть ее лицо.

– Не уйдешь! – прорычал он в запале гона. Так сладко быть охотником за женщиной.

Шуга потянулся, поймал за ногу и, чтобы больше не вырывалась, распластал ее тело под собой. Она смотрела на него удивительно зелеными глазами. На лбу и над верхней губой блестели капельки пота. Разгоряченная бегом, незнакомка тяжело дышала. Открыв рот, хватала воздух. И орк видел жемчуг ее зубов.

Шуга пальцами убрал медные прядки, прилипшие к ее лбу. Его поразил контраст цвета их кожи. Его – землистого оттенка, и ее – молочной, тонкой, словно светящейся изнутри. Они были такими разными. Он орк, а она... Ведьма?

Она больше не смеялась. Смотрела серьезно, и он тонул в этих колдовских глазах. Незнакомка облизала пересохшие губы.

Зачем она это сделала? Всего одним движением родила в нем желание. И Шуга уже не только видел ее прекрасное лицо, но и чувствовал, как мягко и трепетно лежащее под ним тело.

Их поцелуй был сладок. Он мял ее губы жадно, она отвечала нежно. И не он, а она закопалась пальцами в волосы. Тянула за его туго скрученные пряди, чтобы Шуга не вздумал оторваться от ее мягких губ. А ему хотелось большего.

Чуть приподнявшись над девушкой, заглянул в глубокий вырез рубашки. Зажмурился. Так маняще пахла испарина в ложбинке между тугими полушариями груди. Тонкая ткань прилипла к разгоряченному бегом телу, рельефно обрисовав камешки сосков.

Он не стал убирать ткань, обхватил сосок губами, чтобы растянуть удовольствие, почувствовать сладость дважды: так, через рубашку, и сдвинув вырез. Незнакомка выгнулась, со стоном принимая его ласку. Ей тоже было мало. Сама потянула рубашку вверх, чтобы снять. Чтобы не мешала. Чтобы кожа к коже.

Он помог. Отбросил белую ткань. Выдохнул, поняв, что под рубашкой белья нет и не было. А незнакомка в нетерпении притянула его голову, показывая, где хочет почувствовать его губы.

Повинуясь ее желанию, припал к нежной груди. Другую смял рукой, чтобы ощутить упругость. Слизнул капельки пота в ложбинке и проложил цепочку поцелуев до мягкого живота. Настойчивая рука толкала его голову дальше – туда, где вьются такие же рыжие волосы.

Незнакомка без стеснения развела бедра, положила его руку между ними. Шуга провел пальцем по нежным лепесткам. Взял палец в рот, чтобы почувствовать их нектар. И уже не мог удержаться, чтобы не приникнуть к ним и не пройтись по влажным складочкам языком. Нащупав горошину, прислушался к стонам девушки. Ее ладони мяли траву.

Глава 3. Веста – студентка Университета Природных Сил

– Еще. Еще! – прошептала Веста, выгибаясь навстречу незнакомцу. Никогда не думала, что захочет подарить свою девственность орку. Но этот, что поймал ее на маковом поле, куда она неизвестно как попала, был совершенен. Высок, мускулист и красив. В его длинные каштановые волосы хотелось зарываться пальцами.

Она разглядела незнакомца, когда тот поймал ее и опрокинул на спину. Прижал к траве сильным телом. Темные брови, прямой нос, рельефно изогнутые губы. И совсем нет клыков, что на ее взгляд сильно портило орков.

И цвет его кожи был загорело–землистым, а не того яркого оттенка болотной зелени, каким отличались прочие орки. В его роду наверняка отметились эльфы. Чем незнакомец и нравился. А как он пах! Ледяной водой ручья, горячими камнями и зеленым чаем, который степняки пьют непременно горячим.

Он был умелым в любви. Распалил ее так, что захотелось отдаться прямо здесь, в поле. Подобного с Вестой еще не случалось. Она сама скинула с себя мешающуюся рубашку. Была удивлена, что под ней нет никакого белья, но сейчас оно только мешало бы.

Пальцы вцепились в траву, когда Веста поняла, что незнакомец целует ее ТАМ. Разгоряченная бегом, возбужденная ласками, она была на грани. И как только язык незнакомца дотронулся до горошины, почувствовала, как ее тело разлетается на сотню сладостных искр.

– Веста? Что с тобой? Ты чего стонешь? Что–то болит?

Веста открыла глаза. Над ней нависала Ганька. Она тоже училась на факультете Артефакторики и делила с ней комнату в общежитии. Ганда Орой была из леших, что объясняло ее зеленые волосы. Лохматая, в одной ночной сорочке, но такая милая со сна, она заботливо потрогала лоб подруги.

– Со мной все хорошо, – Веста поднялась и поправила сползшую на одно плечо рубашку. – Просто сон странный приснился.

– У тебя получилось? Амулет сработал? – у Ганьки горели глаза.

Они и еще дюжина сокурсников были первыми, кто учился на недавно открывшемся факультете Артефакторики. В него поступили только те, кто уже что–то смыслил в создании амулетов. На вступительных экзаменах нужно было представить свою работу. По ней и оценивалось мастерство начинающего артефактора.

С экзаменов началось негласное соревнование между однокурсниками. Кто круче создаст амулет, кто сможет удивить? Преподаватели поощряли, подкидывали идеи. Иногда это было что–то серьезное, что могло пригодиться в быту. Но чаще для веселья или проведения интересных экспериментов.

– Кто–нибудь пробовал гадать? – спросила на одном из практических занятий преподавательница Основ магии мастер Лилла. – Например, построить из двух зеркал коридор и вызвать суженого?

Парни неодобрительно загудели. Гадание – это не про магию. А вот девчонки живо откликнулись. Да, пробовали, но не у всех получилось. Вернее, у большинства стеклянный коридор так и остался коридором. Кто–то видел тень, кто–то слышал шаги или шепот, но ни одной не удалось рассмотреть, кого же судьба прочит в женихи.

– А все потому, что вы не вдохнули в зеркала магию. Кто первый сделает амулет, в котором можно будет увидеть не только силуэт суженого, но и рассмотреть лицо, получит по моему предмету зачет.

Веста подошла к проблеме просто – зачем строить стеклянные коридоры, когда достаточно одного ручного зеркальца? С ним и работать проще – не надо большого объема магии. Она неделю заговаривала стекло, стирала и снова выводила на его серебристой поверхности магические заклинания, но ничего не получалось.

– Явись! – требовала она, держа зеркало перед собой. По нему шла цветная рябь, металлическая оправа нагревалась, иногда все это начинало дымиться и скверно пахнуть жженной шерстью, но Веста яро верила, что у нее получится.

– Ты так скорее демона вызовешь, чем оборотня, – кривилась Ганда, зная, что ее подруга из клана лесных оборотней.

Отцом Веси был альфа–самец, и за право стать зятем вожака бились многие молодые оборотни. Их постигло великое разочарование, когда Веста изъявила желание учиться на артефактора. Чуяли, что в университете у нее появится много соблазнов, и зятем вожака может сделаться кто–то из ее новых знакомых.

– Демоны тоже превосходные женихи. Посмотри на красавчика Тутто Амброуза.

Подруга даже не пыталась создать амулет. Обреченно ждала, когда назначат дату зачета, и поражалась упорству Веси.

И вот, наконец, ее настойчивость была вознаграждена. Оказалось, достаточно просто положить заколдованное зеркальце под подушку, чтобы не только увидеть жениха, но и даже потрогать его.

– Да, амулет сработал, – созналась Веста, все еще ощущая любовный трепет в теле.

– И кто он? Кто–то из вашей стаи?

– Нет, – на лице Веси появился легкий румянец смущения, когда она вспомнила, как и где целовал ее мужчина. – Это орк.

– Он учится в нашем университете?

– Непохоже. Он взрослый. И я видела его на фоне цветущей степи.

Подруга дернула занавеску, чтобы показать, что на улице идет снег.

– Может, просто сон?

Веста закусила губу. Но все было так реально! И трава под пальцами, и... разрядка.

– Сегодняшней ночью еще раз проверю, – твердо пообещала она. – А если на самом деле сон, то придется засесть за учебники.

Глава 4. Лекарство от любви

Шугар открыл глаза. За шатром гудел ветер и сотрясал хлипкое жилище шамана.

– Снег пошел, – сообщил тот, отхлебывая из пиалы. – К ночи буран разыграется. Всю степь белым заметет.

– Я что, сидя уснул? – Шуга огляделся.

– А что ты видел? – в свою очередь спросил шаман.

– Синее небо, маки и женщину. Красивую женщину. Красные волосы и... – он ладонями обрисовал в воздухе ее фигуру. Со сладким отголоском воспоминания сжал пальцы на призрачной груди и огладил бедра.

– Что ты сейчас чувствуешь к Роне?

Шугар поднял глаза к потолку. Пожал плечами. Ничего не отозвалось в душе. Прошла боль.

– Можешь идти, – старик улыбнулся. – Ты здоров.

– Как?! А та, которую я видел?

– Это всего лишь лекарство.

Шуга приложил ладонь к груди. Потер, словно за ребрами болело.

– Нет. Я еще не совсем здоров. Как подумаю: «Рона», так сразу здесь щемит. Завтра утром опять приду. За лекарством.

– Приходи, – старик попытался спрятать улыбку, отчего она у него получилась кривой.

***

Веста целый день была как не своя. Все падало из рук. Задумываясь о произошедшем во сне, на лекциях ничего не записывала, отвечала невпопад. Виделись карие с желтизной глаза, длинные черные ресницы, разлет бровей. Усмешка на лице. Влажные губы.

Как же ей хотелось, чтобы сон вернулся! Еще раз испытать трепет, нежность рук орка, сладость его поцелуев.

Едва дождалась, когда можно будет лечь спать. Поцеловав зеркальце, прошептала заклинание, подкрепленное магией. «Явись!» Сунула амулет любви под подушку и долго ворочалась. Сон, как нарочно, не шел.

Несколько раз вставала, чтобы попить воды с капельками успокоительного отвара, но возбуждение не сходило. С тоской глядела в окно. Оно было темным, но чувствовалось приближение утра. Зимнее солнце еще не появилось, но уже окрасило серым цветом главное здание Университета Природных Сил.

Измучившись, Веста сама не заметила, как уснула.

И оказалась в жадных руках орка. Он тоже был рад, что она вернулась. Как и маки, что трепетали под порывами ветра. Тесно прижатая к разгоряченному телу мужчины, Веста с удовольствием отдавалась поцелуям. Лицо, шея, впадинка у ключиц.

Тонкая сорочка не была помехой, чтобы руки орка прошлись по спине вниз и остановились на ягодицах. Ловкие пальцы, быстро собрав ткань, гладили бархатистую кожу. Ладони пустились в обратный путь, продолжая задирать рубашку.

Весте осталось только поднять руки, чтобы единственная ее одежда упала на цветы. Как и в прошлый раз орк был в одной набедренной повязке, но даже через нее чувствовалось, как сильно он возбужден.

В этот раз мужчина лег так, чтобы девушка оказалась сверху. И ей волнительно было упираться сосками в широкую грудь мужчины. Веста решила вернуть все те поцелуи, что незнакомец так щедро дарил ей в прошлый раз.

Начала с его губ. Накрыла своими и требовательно постучалась языком в зубы, чтобы он впустил ее. Насладившись игрой языков, Веста цепочкой поцелуев добралась до сосков орка. Втянула в рот первый и прикусила. Подула, когда мужчина вздрогнул и застонал от неожиданной ласки. Описала темный ореол кончиком языка. Подарила ту же нежность второму соску.

Погладила пальцем кубики живота, побывала языком в пупке. Нащупав узел набедренной повязки, дернула за шнурок. Помогла распасться половинкам и... открыла глаза, нащупав нечто большое и напряженное.

Она не впервые видела «мужское достоинство» в возбужденном состоянии. Трудно в стае оборотней оставаться в неведении. Оборот всегда происходил без одежды, и они, жители Соснового бора, никогда не считали наготу постыдной. В ночь цветения папоротника плясали у костров, сбрасывая с себя душащую одежду, чтобы любовные чувства проявились уже тогда, когда они были в человеческих телах.

Стоило обратиться в зверя, как срабатывали природные инстинкты, и все ощущения обострялись до невозможности. Трудно не следовать зову природы, когда люди, доведенные до возбуждения танцами, принимали вторую ипостась. Начинался любовный гон, во время которого и складывались пары.

Веста, давно задумавшая продолжить обучение, обходила костры стороной. Боялась, что естество возьмет свое, и тогда придется забыть о мечте. Как же она обрадовалась, когда в Университете Природных Сил открыли новый факультет. Дочь вожака уже считалась умелым артефактором, а отточить знания, показать себя и посмотреть на других мастеров, было верхом ее желаний.

Но природная суть догнала ее и здесь. Аромат цветов, смешанный с возбуждающим запахом лежащего под ней орка, заставили забыть об осторожности и... стыде. Пробудилось чисто женское любопытство. И Веста сделала то, на что никогда не решилась бы, если бы не была во сне.

Она наклонилась и лизнула напряженный орган. Провела кончиком языка вокруг выпуклой головки. Оттянула кожу к основанию и взяла ее в рот. Так глубоко, как могла. Ритмично двигаясь, прислушалась к своим ощущениям. Ей нравилось то, что она делает. И не потому, что это было необычно и приятно. Ей доставляло удовольствие слышать стон мужчины, над которым она взяла власть.

Ей решать, кончит он или нет.

Глава 5. Неудачный эксперимент

Шугар не знал, куда деть глаза. Шаман должно быть видел, как сын вождя, находясь в трансе, испытал верх блаженства.

– О, как она тебя зацепила, – старик с незлобным смехом протянул Шуге клочок чистой ткани, чтобы тот собрал семя. Лицо орка сделалось красным.

– Девушка существует или все обман? – Шугар боялся услышать, что незнакомка всего лишь лекарство – плод навеянной травами фантазии.

– А ты не догадался поговорить с ней? – старик склонил голову на бок, став похожим на щуплую птичку.

– Нам было не до разговоров, – Шуга нахмурился, ругая себя за промашку. – Единственное, что я слышал, это ее имя. В самом конце кто–то позвал ее по имени Веста.

– Веста? Довольно редкое имя. Но уже хорошо. Попробуй в следующий раз поговорить с ней, прежде чем поддаться любовному зову.

– Я, значит, завтра утром снова приду? – Шуга, поднявшись, одернул набедренную повязку.

– Приходи, – старик засмеялся. В этот раз сын вождя и словом не обмолвился о своей «вечной» любви к Роне.

***

Веста уверовала, что создала любовный амулет. Но чтобы проверить его до того, как она представит свою работу преподавателю, необходимо было провести независимый эксперимент.

Подопытной лягушкой с удовольствием стала Ганька.

– Только смотри, если ты окажешься в маковом поле, и за тобой погонится двухметровый орк, не смей его целовать, – напутствовала Веста.

– Почему это? – подруга нахмурила зеленые бровки.

– Это значит, что эксперимент не удался. Амулет настроен только на меня, а не на массовое применение. Не может у нас двоих быть один и тот же суженый.

– А если это будет не орк, а кто–то другой? – Ганда сделала жалостливое лицо. Ей тоже хотелось любви.

– Целуйся сколько хочешь. А орк – мой. Запомни.

Укладывались со всем тщанием. Веста несколько раз проверила, под головой ли лежит зеркало, не сползет ли во время сна. Инструктировала Ганьку, что можно делать, а что нельзя. А потом не могла уснуть.

Прислушивалась к дыханию подруги. Пыталась разобрать слова, которые та невнятно выкрикивала во сне. На каждый шорох соскакивала и, взяв лампу, всматривалась в лицо спящей девочки.

Может, и забывалась коротким сном, но Весте казалось, что за всю ночь она не сомкнула глаз. Очень переживала, что подруга не сдержит слово. Ведь орк был великолепен. И если она, оборотень, отличалась силой характера, но все равно сдалась, что будет с тщедушной Ганькой?

Утром подруга открыла глаза и закричала от испуга. Над ней нависала лохматая Веста и с прищуром в глазах всматривалась в лицо.

– Ты почему кашляла? – спросила она строгим голосом. – Что он с тобой делал? Душил в объятиях? Засовывал язык глубоко в рот?

– Тьфу ты, дурная! – Ганда оттолкнула подругу, красные глаза которой доказывали, что она не спала. Спустила ноги с кровати и пошлепала к столу, где налила из графина воды. Торопливо выпила. – Всю ночь снилось, что я зубрю Основы магии.

– А он? Он что в это время делал? – не отступалась Веста. – Целовал тебя в шею? Расстегивал лифчик?

– Кто он? Учебник? Стол или стул? Других «он» во сне не было. Я всю ночь мастерила магическую шпаргалку, а она никак не получалась. Я стирала заклинания и начинала писать новые. И так бесконечно.

Веста устало опустилась на кровать. Повесила голову.

– Неужели я видела просто сон? Пусть с продолжением, но обыкновенный сон?

– Я бы на твоем месте расстроилась, что амулет не работает. Придется сдавать зачет, – Ганда полезла под подушку и достала зеркало. – Ой! Оно почернело!

Она смущенно сунула испорченный амулет подруге.

– Странно, – Веста разобрала зеркальце. Вытащила из оправы, поплевала и протерла платочком. Даже понюхала. Но ничего необычного не нашла, кроме того, что с задней стороны круглого стеклышка полностью исчезло серебро.

В этот день Веста не пошла на занятия. Сделала вид, что заболела. Даже сходила в лекарское крыло и взяла справку. Старенький лекарь с заправленной за пояс зеленой бородой осмотрел ее и пришел к выводу, что она эмоционально опустошена. О чем говорили бледные кожные покровы, красные глаза и частое сердцебиение. Выписал успокоительное и отправил в общежитие отсыпаться.

Но не для сна выкраивала время студентка Веста. Она взялась мастерить новый артефакт. Девушка не стала гадать, почему почернело стекло. Она не хотела мириться с тем, что орк навсегда исчез из ее жизни, поэтому взялась за работу с небывалой энергией. Магия аж искрила на кончиках ее пальцев. То ли бессонница была тому виной, то ли слишком яркие воспоминания, но Веста убедила себя, что желтоглазый мужчина существует в реальности.

Она провозилась весь день и даже не пошла на обед, но воссоздать амулет не получилось. Зеркало оставалось равнодушным к любым заклинаниям. И даже короткое «Явись!» не возбудило в нем отклика, хотя прежде зеркало светлено или шло рябью.

С тоской она смотрела на Ганьку, когда та, вернувшись с занятий, со смехом рассказывала, как преподаватель гадознания призвал в аудиторию тараканов со всего университета. И приказал, чтобы студенты справились с ними, создав простой артефакт.