꧁♢✸ⲅ ⲟ ⲗ ⲟ ⲥ ⲁ ⲡ ⲟ ⲇ υ ⲥ ⲡ ⲟ ⲃ ⲉ ⲇ ⲁ ⲗ ь ⲏ ⲉ ύ✸♢꧂

꧁꧁ⲡ ⲣ ⲟ ⲗ ⲟ ⲅ꧂꧂

Бальтазар Беллман, молодой священник Собора Парижской Богоматери, медленно тонет в тихом, необъяснимом дискомфорте. С каждым рассветом воздух в его келье кажется немного гуще, тени – длиннее. Он ощущает незначительные, но тревожные сдвиги в привычном мире. Вскоре эти сдвиги находят жуткое отражение: Париж содрогается от серии жестоких убийств. Жертвы — грешники, чьи тайны Бальтазар узнал под сенью исповедальни. Попытки разобраться приводят его к дневнику. Однажды, перелистывая исписанные страницы, он видит то, чего там не было.. Чей-то чужой, но пугающе знакомый почерк, выведенный на чистой странице, гласит:

​"Не доверяй никому. Особенно себе."

⋆༺𓆩ⲿ ⲁ ⲏ ⲣ « ⲡ ⲥ υ ⲭ ⲟ ⲗ ⲟ ⲅ υ ⳡ ⲉ ⲥ ⲕ υ ύ ⲭ ⲟ ⲣ ⲣ ⲟ ⲣ » :𓆪༻⋆

​Ненадежный рассказчик: Главный герой должен сомневаться в собственном рассудке. Действительно ли надпись появилась сама? Он ли ее сделал в состоянии лунатизма?

​Сенсорная дезориентация: Стены его кельи «давят», голоса исповедников «звучат иначе», витражи «смотрят». Используйте среду Собора для усиления тревоги.

​Вина и религиозный ужас: Он — священник. Его паства умирает. Чувство вины Бальтазара должно быть его главным врагом.

​Жанр «Детектив»:
​Тайна исповеди: Убийца знает тайны жертв, которые мог знать только Бальтазар или те, кто их исповедал. Это делает его либо подозреваемым, либо единственным, кто может найти убийцу, используя секреты, которые не может раскрыть.

​Викторианский Париж: Париж 19 века — это контраст роскошных бульваров и мрачных трущоб. Используйте это: убийства в разных районах могут указывать на социальный класс жертв/грехов.

​
⁞❈⁞ⲿ ⲉ ⲣ ⲧ ⲃ ы υ ⲅ ⲣ ⲉ ⲭ υ :⁞❈⁞

​Грехи жертв отражением пороков викторианского общества: лицемерие, прелюбодеяние, алчность, скрытые за маской респектабельности. Это оправдывает мотив убийцы как «божественное возмездие», но через призму личной мести или психопатии.

Мотив убийцы: Почему он убивает? Кто он? (Варианты: сам Бальтазар с диссоциативным расстройством, кто-то, кто подслушивал исповеди, или человек, который использует «грехи» для личной мести).

☆꧁༒☬ⲅ ⲗ ⲁ ⲃ ⲏ ы ύ ⲅ ⲉ ⲣ ⲟ ύ☬༒꧂☆

Бальтазар Беллман — имя, которое шептали с благоговением в тёмных уголках исповедальни и с уважением произносили в светлых нефах Нотр-Дама. В свои двадцать шесть он был воплощением веры и добродетели, живым укором суетному, греховному Парижу. Высокий, с безупречной осанкой, унаследованной от отца-офицера, он держался с той благородной сдержанностью, что отличает людей высшего сословия и истинной дисциплины.
​Его облик был воплощением классической красоты, что казалась даром небес: тёмные, словно вороново крыло, волосы, всегда аккуратно уложенные, обрамляли аристократически правильные черты лица. Под высоким лбом скрывался проницательный взгляд серых глаз, часто задумчивых, но излучающих глубокое сострадание и непоколебимую веру. На тонком носу порой поблёскивали аккуратные очки в стальной оправе, добавляя к его образу утончённости и интеллектуальности, что было столь ценимо в образованных кругах столицы. Тонкие губы всегда были сжаты в выражении спокойной серьёзности, редко тронутые улыбкой, но всегда готовые произнести слово утешения или наставления.
​Бальтазар носил облачение священника с такой естественностью, словно родился в нём. Тёмные ткани его сутаны, безупречно чистые и хорошо сидящие, лишь подчёркивали его стройную фигуру. На груди всегда покоился простой, но изящный серебряный крест на цепочке, мерно покачивающийся при каждом движении. Его руки, длинные и тонкие, часто сжимали старый, потёртый молитвенник, как будто он был продолжением его самого.
​Прихожане, среди которых были и простые рабочие, и дамы из высшего света, часто называли его «ангелом, спустившимся в Париж», «божьим посланником». Он был не похож на остальных священников — его проповеди отличались необыкновенной глубиной и проникновенностью, а в исповедальне он слушал каждого с истинным, неподдельным вниманием, будто его чистая душа могла вместить все грехи мира, не запятнавшись. Его мать, добродетельная и верующая женщина, чьи уроки французского и английского прививали не только знания, но и мораль, воспитала в нём абсолютную преданность принципам Библии, а отец — строгую самодисциплину и чувство долга.
​До недавних пор жизнь Бальтазара была строгим, но гармоничным чередованием молитв, служб и служения людям. Однако теперь, когда Париж утопал в липком страхе, а его дневник хранил пугающее послание, эта некогда нерушимая стена порядка и чистоты начала давать трещины. И сквозь них просачивался ужас, угрожающий не только его пастве, но и самой сути его существования.

Бальтазар Беллман был не просто священником; он был воплощением идеала для своего прихода. Его сердце было чистым алтарём веры, нетронутым мирскими соблазнами. Он обладал нежным, но громогласным голосом, который, разносясь под высокими сводами Нотр-Дама, казался настоящим гласом Божьим. Этот голос не просто читал проповеди — он проникал в душу каждого прихожанина, принося утешение в самые трудные времена и становясь маяком для заблудших.
​Его дух неуклонно следовал праведной тропе, а дисциплина, привитая отцом, превратилась в духовную стойкость. Он был открыт для сотни душ, нуждающихся в спасении, но закрыт для любви одной. Бальтазар видел в своем служении не работу, а абсолютную миссию. Он часто посещал школы, приучая детей к моральной и духовной нравственности, считая, что семена чистоты нужно сеять в самых молодых сердцах Парижа.
​Он был человеком, который никогда не позволял себе быть низким или слабым, и эта высокая, почти неземная мораль делала его поистине неподобным суетной толпе.
​Мысли и чувства прихожан: Ангел в Городе Греха
​Бальтазара любили все, от мала до велика.
​Мужчины уважали его за стойкость и ум, даже те, кто тайком завидовал его красоте и неземному обаянию. Они видели в нем живой пример того, каким должен быть настоящий христианин и джентльмен.
​Дети тянулись к нему, как к старшему брату, несущему свет, а его уроки морали воспринимали как захватывающие истории.
​Светские дамы и нежные, подобные цветам девушки — все смотрели на него с трепетом в сердце, словно на ангела, сошедшего на грешную землю. Он был для них недостижимым идеалом, чистым видением в мире, полном грязи и лицемерия. Его безупречная внешность и чистота душевная вызывали тайную, но сильную влюбленность.
​Его почтовый ящик часто пополнялся письмами от женщин-прихожанок, полными любви и трепета, которые он с глубоким, но спокойным вздохом откладывал в сторону, сохраняя лишь их молитвенные просьбы.