Урок для директора школы

Глава 1.

Если бы меня спросили о самом ярком воспоминании первого сентября, я бы ответила: то, как меня за пиджак тянет какой-то привлекательный мужчина в костюме, строго указывая, что мне как старшекласснице надо стоять в другой стороне. Только вот я не ученица, а новая учительница… Но обо всём по порядку.

Толпа у школы росла, становилось всё шумнее. Я с интересом разглядывала собравшихся. Особенно умиляли первоклассники. Кто-то растерянно озирался по сторонам, кто-то испуганно держался за родителей, кто-то уже во всю баловался, рискуя испачкать праздничную форму. На пару секунд даже загрустила, задумавшись, что я ещё не скоро поведу детей в школу. Потому что у меня их нет.

Но сразу забыла о грусти, когда на школьном крыльце показались какие-то парни, а с ними мужчина в чёрных брюках и в белой рубашке с закатанными рукавами. Один из парней тащил коробку, другой — лишь микрофон со штативом. Последний явно не перетрудился. А мужчина, которому на вид было лет тридцать пять—сорок, передвигался медленно, обхватывая руками огромную колонку. Я даже зажмурилась на секунду, боясь, что он её уронит. Но все добрались до места назначения в целости, и я выдохнула.

Повсюду слышались голоса родителей: «Улыбайтесь, я фотографирую!», «А теперь цветы к себе поближе прижмите!». Я тоже сделала себе пару фотографий на память, ведь это мой первый в жизни рабочий день в качестве учителя английского. Повезло устроиться сюда в последний месяц лета.

Вдруг я почувствовала, что меня кто-то тянет за рукав нового светло-бежевого пиджака. Мои ноги проследовали в сторону тянущего, хотя делать это я им не разрешала.

— Старшеклассники в этой стороне, — услышала я мужской голос и тут же повернула голову. Передо мной стоял тот же мужчина, который до этого нёс колонку, только теперь на нём был чёрный пиджак. — Не надо стоять где попало. Каждый год одно и то же.

Я на секунду потеряла дар речи. Да за кого он меня принимает?! За семнадцатилетнюю девчонку? Мне это подходит. Возражать не буду.

Мужчина прищурился:

— А, ты новенькая? Не помню тебя. Из какого класса?

— Да, — кивнула я, — из одиннадцатого «А».

Приятно, что в двадцать восемь лет меня приняли за школьницу. И это без посещений косметолога. Ботокс в лоб — не в счёт. А что, рост у меня небольшой и комплекция худощавая. Рыжие распущенные волосы по плечи и минимум макияжа — не умею его делать. Ну не постичь мне все премудрости контуринга и растушёвки. Если не приглядываться, чтобы разглядеть большой жизненный опыт, отпечатанный на моём лице, можно и перепутать с подростком.

— Вставай к своему классу, — проговорил незнакомец в костюме, — не волнуйся, там все нормальные ребята.

— Ага, хорошо, — согласилась я с улыбкой и сделала вид, что иду туда, куда он показал.

Забавно вышло. Интересно, кто он? Учитель? Потом посмеёмся, если он вообще вспомнит об этом.

В стороне, где стояли старшеклассники, меня оглушил громкий гогот и выкрики. Поэтому я медленно направилась к группе людей, похожих на учителей. Их нельзя было спутать ни со старшеклассниками, ни с родителями. Это я ещё только первый день учитель, а они уже наверняка прошли огонь и воду. Глазами они очень внимательно следили за толпой, сдвинув брови, а ртом обсуждали происшествия, которые уже успели произойти за этот короткий промежуток.

— Линейка ещё не началась, а двое уже на очереди в кабинет к завучу.

— Так это Аллы Геннадьевны класс, я не удивляюсь.

Наконец заиграла музыка, и на школьное крыльцо, заменявшее сцену и украшенное шариками, вышла девочка с микрофоном в руке. Она произнесла приветственную речь, к ней присоединились другие школьники, читающие стихи про осень и учёбу. Всё, как и всегда. Выступления, аплодисменты.

— А теперь слово предоставляется нашему директору, Корневу Роману Марковичу!

В центр вышел мужчина, перепутавший меня с одиннадцатиклассницей, и взял микрофон. Теперь я смогла рассмотреть его лучше. Он выделялся спортивным телосложением, густой тёмной шевелюрой, зачёсанной назад, и довольно приветливым выражением лица. Так значит, он директор. А у меня даже и мысли такой не возникло, ведь он колонку тащил. Обычно директора на всё готовое приходят, чтоб только скучную речь произнести.

Я с интересом продолжала его разглядывать. Он слишком живой для директора. Роман Маркович, выступая с речью, активно жестикулировал, передвигался по крыльцу и спускался на пару ступеней вниз. Вид у него был расслабленный и непринуждённый. Видно, что человек в своей стихии.

Когда я устраивалась на работу, собеседование со мной проводили заместительница директора и завуч. Они не спросили меня ни слова по-английски. Только посмотрели диплом и узнали про опыт. Я даже расстроилась. Получается, я зря готовила увлекательный рассказ на английском про всю свою жизнь, любовь к языку и о роли учителя, а также зазубрила цитаты великих педагогов? Оказалось, предыдущая учительница решила уволиться посреди лета, и им срочно понадобилась замена.

Заместительница директора, женщина лет сорока пяти, худощавая и хмурая блондинка в светлом костюме, улыбалась мне натянутой улыбкой и рассматривала с подозрением. Вторая, завуч, полная и невысокая, разговаривала со мной более приветливо и мягко. Я видела, что они готовы взять меня в этот же день, даже разрешили выбрать кабинет. Я тут же представила, как развешу на стенах всевозможные плакаты и интерактивную карту мира с английской озвучкой.

— Во сколько у нас совещание? — услышала я вопрос одной из учительниц в толпе и навострила уши.

— В двенадцать, — ответила вторая.

Потом речь произносила заместительница директора, которую сменили новые выступления детей. Завершилась линейка, конечно же, первым звонком.

Толпа принялась просачиваться сквозь дверь школы. Я проследовала за остальными, позволив этой волне занести меня внутрь. Только уроки мне на первое сентября не поставили, потому что я отказалась стать классным руководителем.

Глава 2.

Я стояла в учительской под взглядами новых коллег и не верила, что директор всерьёз хочет заставить меня облагораживать территорию первого сентября.

— А почему вы удивляетесь? Конечно, серьёзно. Александра и Павел, покажите Екатерине Евгеньевне, где что лежит. Вы же у нас в прошлый раз этим занимались, — обратился он к парню и девушке, сидящим передо мной.

— Хорошо, — кивнули они.

— Но… — в замешательстве выдавила я, а Роман Маркович уже перешёл к другой теме.

Не понимаю, почему я должна выполнять работу дворников, садовников или ещё кого-то? К тому же в праздничном платье. Может вообще сразу уволиться? Хотя быстро сдаваться я не привыкла.

После совещания ко мне повернулась Александра:

— Ну что, пойдёте с нами к завхозу?

— Зачем?

— За мусорными пакетами, за ножницами для кустов, — закатила она глаза.

— А почему я должна… — начала я, но Павел меня перебил.

— Идёте или нет?

— Ладно, — проговорила я, вставая, — лучше бы он нового математика попросил. Может, у него ещё и сертификат по ландшафтному дизайну завалялся?

Математик, кажется, услышал эту фразу, потому что состроил такое лицо, будто я сломала его кубик Рубика. Мы вышли из учительской и направились к завхозу, где меня снабдили всем необходимым.

— Такого я совсем не ожидала, — продолжила я ворчать.

— Вы поосторожней в следующий раз, — сказал Павел.

— Да, это Роман с виду такой милашка, а так с ним не забалуешь, — добавила Александра.

— А вы какие предметы ведёте? — поинтересовалась я.

— Информатику, — сказала Александра.

— Историю и обществознание, — сообщил Павел.

— Вы считаете, что это норма, чтоб учитель таким занимался, да ещё и первого сентября? — не унималась я.

— Не знаю, — безразлично пожала плечами Александра и поправила белые локоны.

На вид она была совсем молоденькой с большими голубыми глазами и кукольным лицом.

— Я с вами, в общем-то, согласен, — проговорил Павел, — что это неправильно. Но здесь считается, что всё должны вносить свой вклад на благо школы независимо от должности. Особенно новички, тем более молодые.

Я фыркнула. Похоже на дедовщину. Сегодня меня застали врасплох, но больше я на такое подписываться не собираюсь. Либо пусть вносят эти обязанности в трудовой договор с дополнительной оплатой.

Вышла на улицу с мусорным пакетом в руках. На крыльце и на школьном дворе всё ещё кучковались дети и родители. А я, значит, должна заниматься уборкой у всех на глазах? Мне кажется, что это подрыв авторитета. Хотя было бы что подрывать.

К счастью, намусорить сильно не успели: валялось только несколько бумажек, и отклеившиеся от девчачьих украшений бусинки и бантики. Но наклоняться в узком платье мне совсем не понравилось. В какой-то момент после очередного наклона я подняла глаза вверх, будто там было написано, за что мне такое наказание.

Я тут же заметила знакомую фигуру в белой рубашке у окна на втором этаже. Роман Маркович наблюдал за мной с серьёзным видом и, в отличие от меня, не отпрянул от окна, а продолжал смотреть, как ни в чём не бывало. Я подождала несколько секунд в надежде, что он улыбнётся и махнёт рукой, даст знак, что можно заканчивать. Но тщетно.

Пришлось переходить к следующему заданию — кустам. Я достала из пакета огромные ножницы, которые оказались такими тяжёлыми, что потянули меня вниз. Сколько им лет? Их что достали из школьного музея по истории Средних веков?

Окинула взглядом растительность во дворе. А кустов-то оказывается очень много. Никогда не задумываешься о количестве кустов, пока тебе не скажут их подстригать.

Орудовать этими ножницами я смогла только держа их обеими руками. На удивление, ветки легко поддавались и быстро отлетали от острых лезвий. Звук ножниц ввёл меня в какое-то медитативное состояние. А ещё я смогла выплеснуть свое раздражение на торчащие ветки.

Могла ли я представить, когда переводила переговоры с приближёнными министра обороны Мьянмы, что потом буду изображать садовника на школьном дворе? Хотя, когда один из людей министра отвёл меня в сторону и предложил поехать к нему в номер отеля за бусы из слоновой кости, я бы всё-таки предпочла взять в руки садовые ножницы и что-нибудь отрезать.

— Что вы делаете?! Остановитесь! — отвлёк меня от мыслей крик с нотками паники.

На меня надвигался директор с сильно взволнованным лицом. Я посмотрела на куст и прикусила губу. Оказалось, что пока вспоминала свою предыдущую работу, обкорнала куст чуть ли не до корней.

— Екатерина Евгеньевна, вы зачем куст испортили? — Роман Маркович подошёл ко мне и с такой скорбью посмотрел на валящиеся на земле ветки, что мне захотелось его обнять, похлопать по спине и сказать, что всё наладится.

— Извините, я… я задумалась, — честно призналась я.

— О чём же таком вы задумались, что не заметили, как уничтожаете куст?

— О бусах из слоновой кости.

— О чём? — директор посмотрел на меня озадаченно.

— А ещё о…

— Так, неважно, — Роман Маркович выхватил у меня ножницы, — смотрите, как надо.

Лезвия щёлкали с такой скоростью и точностью, что мне стало подозрительно: возможно, он только притворялся директором, а на самом деле тайно работал садовником в Ватикане. Он шагал вдоль куста решительной походкой, наклонялся, ловко подрезал сбоку, сверху, снизу — и через пару минут из заросшего кошмара напротив школьного крыльца проступила аккуратная зелёная форма, почти геометрическая. Даже щёки у него чуть зарумянились, словно он получает от этого не меньше удовольствия, чем от удачного педсовета.

— Ну мне с вами не сравниться, — сказала я, надеясь, что он решит сам подстричь и остальные кусты.

— Не стоит мне льстить, Екатерина Евгеньевна, — произнёс Роман Маркович, не отрываясь от работы, — дело не в том, кто с кем сравнится, а в том, что к любому занятию нужно относиться с самоотдачей. Смотреть на это не как на наказание, а как на возможность попробовать себя в чём-то новом.

Глава 3.

У меня по спине даже пробежали мурашки. Говорящий стоял так близко, что я почувствовала его дыхание у себя на шее. Или это моё богатое воображение?

Обернулась и встретилась взглядом с директором.

— Добрый день, — сказал он невозмутимо.

— Вы вчера кусты достригли? — выпалила я. — Я не успела утром проверить.

Роман Маркович поднял бровь, видимо, оценивая степень моей наглости.

— Извините, неудачная шутка, — я потупила взгляд.

— Достриг, — проговорил он с торжественным укором в голосе. — Не привык бросать начатое на полпути.

Так и хотелось передразнить: «Какой ты молодец», но вместо этого произнесла:

— Поэтому вы и директор, раз обладаете такими качествами.

— Хм, — улыбнулся он. — Верно.

Я машинально взглянула вниз, на его правую руку, и отметила отсутствие обручального кольца. Только Роман Маркович проследил за моим взглядом, а я резко отвернулась, сгорая от стыда. Больная тема. После расставания с бывшим, который за пять лет отношений так и не решился сделать мне предложение, я теперь веду статистику, кто женат, а кто тоже «так и не решился».

— Что же вы не можете решить, что выбрать? — спросил он. — У нас тут всё вкусно.

— Есть тут у вас то, что мне кажется заманчивым, но торопиться с выбором не буду, — произнесла я, имея в виду совсем не меню в столовой.

— Дело ваше, но большая перемена только называется таковой.

— Везде обман! — театрально вздохнула я и покачала головой.

— Да, и кофе не дают, и перемена маленькая, — посмеялся надо мной Роман Маркович.

— Ну вы же сами сказали: «Кофе — за большие заслуги». Значит, у меня ещё есть шанс.

Директор странно на меня посмотрел, и я пожалела, что слишком фамильярно с ним общалась. Меня же вчера предупреждали быть осторожнее.

К счастью, Романа Марковича кто-то окликнул, и он быстро скрылся из вида. Не удивлюсь, если он пошёл на школьную кухню готовить вместо повара, а то вдруг тот не до конца отдаётся процессу.

Я купила салат и прошла с ним за стол, за которым уже сидели мои знакомые Александра, Павел и новый математик Виктор.

— Здесь не занято? — спросила я, присаживаясь.

— Нет, — мотнул головой Павел.

— Справились вчера с кустами? — спросила Александра, листая ленту в телефоне.

— Может, перейдём на «ты»?

— Можно. И лучше «Саша».

— А кусты Роман Маркович сам достриг, вместо меня. Вижу, он человек разносторонний.

Саша закатила глаза:

— Даже чересчур. Лезет во все дела. Вот что ему в кабинете не сидится?

— Может, у него гиперактивность? — хихикнула я.

Павел усмехнулся, а Виктор посмотрел на меня прищурившись и сказал:

— Зачем называть гиперактивностью желание человека работать? Видимо, Роман Маркович горит школой, и ему всё небезразлично.

— Вот именно, — закивала вдруг Саша, как будто секунду назад не говорила противоположное.

Мы с Павлом переглянулись, но ничего не ответили. Я приступила к салату.

— Ой, — надула губы Саша. — Что значит «введите капчу»?

Она озадачено смотрела на экран.

— Саш, ну эти буквы введи, — ткнул пальцем Павел.

— Ничего не получается!

— Так ты кириллицей вводишь, а надо латиницей, — пояснил он.

— Чего?

— На английский шрифт измени, — сказала я.

— Ну так бы сразу и сказали.

— Александра, вы же учитель информатики? — спросил Виктор. — И не знаете элементарного?

— В смысле элементарного? — вспыхнула Саша. — Это вообще-то не относится к программе! Я хорошо знаю свой предмет.

— Успокойся, — потрогал её за плечо Павел. — Никто не обязан знать, что такое капча. Ты — прекрасный учитель.

Она явно ему нравится. Стал бы он врать ей в лицо? Да и невооружённым взглядом было видно, что он смотрит на неё с нежностью. Только Саша никак не реагировала на эти сигналы.

К нам подошёл мужчина лет пятидесяти в синем халате, от которого не очень приятно пахло.

— Забронируйте мне место, я пойду за едой, — сказал он и пошёл на раздачу.

— Кто это? — спросила я.

— Трудовик, — ухмыльнулся Павел. — Имя не спрашивай. Оно какое-то сложное. Постоянно забываю.

— И что же сложного в имени Назар Бальтазарович? — с ноткой презрения спросил Виктор.

— Вот именно, — подтвердила Саша.

— Как ты его вообще запомнил? Ты же второй день в школе, — поразился Павел.

— Третье место в соревнованиях по мнемоспорту.

— Ого, — открыла рот Саша и добавила: — А что это?

— Ну я бы и сам всех запомнил, если б хотел, — вставил Павел.

— А почему только третье? — спросила я ради забавы, а не из любопытства.

Виктор возмутился:

— А что? Третье — это первое с конца.

— Вот именно, — сказала Саша, хмурясь.

Тут подошёл трудовик с подносом. Он явно собирался подкрепиться на славу. А я уже успела доесть салат.

Едва я вышла из столовой, как прозвенел звонок. Пришлось поспешить к кабинету, возле которого толпились одиннадцатиклассники. Тот самый одиннадцатый «А», ученицей которого я притворилась.

— А это правда, что вы соврали директору, что учитесь у нас в классе? — прозвучал вопрос от парня с взъерошенными волосами, как только мы зашли в кабинет.

Раздались смешки. Я невозмутимо ответила на английском:

— В этом кабинете есть главное правило: вы можете говорить только по-английски. На русский переходим в крайнем случае.

— Так не честно, — ответил парень всё так же по-русски.

— Попробуй задать свой вопрос правильно, и тогда я отвечу.

С помощью одноклассников, подсказывающих ему со всех сторон, парень наконец перевёл вопрос грамматически правильно.

— Теперь могу ответить. Я не врала директору. Просто случилось недоразумение. А теперь давайте познакомимся.

Со старшеклассниками работать оказалось интереснее. Правда, разница в уровнях знаний между некоторыми учениками напоминала разницу между двухлетними детьми, которые только начали говорить предложениями, и профессорами лингвистики. То есть одни еле-еле читали и не различали времена, а другие шпарили на продвинутом уровне.

Глава 4.

Я и Роман Маркович сидели друг напротив друга. Только он возвышался в своём кожаном кресле, и мне пришлось немного задрать голову, чтоб разглядеть его настрой.

— Жалобы? — спросила я. — От кого?

— Анна Сергеевна, моя заместительница, была очень недовольна. Во-первых, в таких ярких нарядах учителю ходить недопустимо. И вы даже не стали её слушать. Всё-таки она — моя правая рука и выше вас по должности. Во-вторых, она посетила ваш урок с пятым классом и сказала, что у вас странная методика. Вы не идёте в соответствии с программой.

Серьёзно? Она пошла ему на меня жаловаться из-за этого?

— Но вы сами меня видели в этом же платье и ничего не сказали.

— Я мужчина и…

— Вы мужчина и не обращаете внимания на женскую одежду? — подколола его я.

Роман Маркович откинулся в кресле и посмотрел на меня изучающе.

— У меня слишком много дел, чтобы замечать такие мелочи.

Даже обидно стало. Вообще-то это очень красивое платье, а почти единственный солидный мужчина в школе назвал его мелочью. Ну хоть охранник похвалил.

— Так что вы хотите? Может, мне снять его прямо сейчас? Пусть Анна Сергеевна оценит.

Сказав это, я поджала губы и опустила глаза в пол. Вообще-то я имела в виду, что это просто придирки его заместительницы. Только вышло ещё хуже.

Взгляд директора на секунду изменился. Надеюсь, он не представил меня голой. Затем Роман Маркович устало вздохнул и проговорил:

— Екатерина Евгеньевна, у меня нет желания обсуждать ваш гардероб. Хорошо, ходите так, я ничего плохого в этом платье не вижу. Меня больше волнует вопрос вашей методики преподавания. Анна Сергеевна сказала, что вы ни слова по-русски не произнесли.

— Я использую методику полного погружения, — запротестовала я, — а также коммуникативный подход. Дети всё понимают из контекста. Урок длится всего лишь сорок пять минут, и я за то, чтобы в это время дети слышали только английскую речь.

Роман Маркович сдвинул брови:

— В ваших словах есть логика. Если вы считаете, что уровень детей позволяет…

— У детей весьма слабый уровень, но я собираюсь это исправить, — отрезала я уверенным тоном.

— Что ж, раз так, то возвращайтесь к работе. Надеюсь, что скоро мы сможем оценить ваши старания.

Он потянулся за чашкой, приложил к губам, а потом озадаченно заглянул внутрь. Выглядел Роман Маркович в этот момент очень комично.

— Совсем замотался. Даже не заметил, как выпил кофе.

— Вот так и развивается Альцгеймер.

— Что?

— Я пойду на урок, — я подскочила со стула и быстро вышла в приёмную.

Секретарь Светлана просканировала меня сканером, встроенным в сетчатку глаза.

— Екатерина, всё в порядке? — спросила она с любопытством в голосе.

— Да, отлично. Всё уладили. Роман Маркович одобрил мой внешний вид и мои методы преподавания.

Светлана ответила что-то невнятное. Наверное, побежит докладывать Анне Сергеевне.

Следующим у меня стоял урок у восьмого класса. Я начала со знакомства, как обычно. Попросила каждого ответить на несколько вопросов о себе и таким образом собиралась проверить их уровень.

Но всё не задалось с самого начала. Один мальчик принялся разгуливать по классу, не обращая на меня никакого внимания. Другой залез в шкаф с телефоном и выходить отказался. А что, так можно было?

Я включила презентацию. Но на экран смотрела лишь пара человек, а слушал один, а может, и меньше. Да что с этим классом такое? Может, для них это слишком легко? Тогда пускай ответят на вопросы по теме «Неправильные глаголы».

— Раз вы всё знаете, — начала я по-английски, — тогда буду вызывать каждого по очереди, называть первую форму глагола, а вы будете называть вторую и третью. Правильно ответите пять глаголов — получите «пять», четыре — на «четыре», три — на «три», два и один — поставлю «два».

Все запротестовали, но я вызвала первого ученика по списку. Встал мальчик с модной стрижкой.

— Be, — произнесла я глагол «быть».

— Was, were, been, — ухмыльнувшись, назвал он. — Халява.

— Grow, — назвала я глагол «расти».

— Gros, green, — уверенно произнёс мальчик.

— Неправильно. Уже минус балл. Но ты ещё можешь получить «четыре», если остальное скажешь правильно.

В итоге он ответил на тройку и сел на место с довольным лицом. Я принялась вызывать других и поняла, что опрос займёт целый урок, потому что ученики отвечали слишком долго, хотя в моей голове на ответ должна была уйти максимум минута. Прошло минут пятнадцать, и в журнале стояло пять «двоек», четыре «тройки» и три «четвёрки». «Пятёрку» получил только мальчик из шкафа. Он идеально назвал формы глаголов «прятаться», «сбегать», «закрывать», «посылать» и «бастовать».

— Цветкова Кристина, — вызвала я девочку из конца списка.

— Вообще-то сейчас не моя очередь, — недовольно и с претензией в голосе отреагировала блондинка при полном макияже, как будто каждое утро собирается не в школу, а в прямой эфир рекламных обзоров на косметику.

— Если я тебя вызвала, значит, твоя, — спокойно ответила я. — Первый глагол — «buy».

Кристина закатила глаза. Ну уж формы глагола «покупать» она должна знать.

— Bought, bought.

— Правильно. Следующий — «wear».

Я понадеялась, что формы глагола «носить одежду» ей будут тоже известны, но она возмутилась:

— А почему мне самое сложное?

— Будешь отвечать?

— Нет.

— Дальше, «stink».

Кто-то посмеялся.

— Чего ржёте? — бросила Кристина парням на задней парте.

— Это «вонять», ты что, не знаешь? — просветил её один.

— Я отвечать не собираюсь. И мы такое не проходили. Вы не имеете права нас спрашивать!

— Если не знаешь, то почему не слушала тему?

— Я слушала.

— Нет, ты сидела в телефоне, как и многие в этом классе. Следовательно, я могу считать, что вы всё знаете. Так что каждый раз, когда вы не слушаете, я буду сразу устраивать проверку с выставлением оценок в журнал. Садись, Кристина. К следующему разу вы должны выучить все неправильные глаголы. Кто получил «два» и «три», смогут пересдать.

Глава 5.

Бывшая жена Романа Марковича тоже работает в этой школе? Я удивлённо посмотрела на Сашу. Это кто же будет брать бывшую жену на работу? На секунду представила, что мой бывший работает со мной, и это чуть не вызвало у меня нервный тик на оба глаза сразу.

— Она здесь появилась два года назад, — продолжила Саша, — меня тогда не было. Я только в прошлом году сюда устроилась. Брюнетка такая, может, видела? Ксения Анатольевна, русский и литературу ведёт.

Так та богиня красоты и элегантности его бывшая жена? Уж если с такими разводятся, то я не знаю, куда катится этот мир.

— Она точно бывшая? Зачем ему брать её на работу?

— Они точно в разводе. А почему её взял, он мне не подкладывал.

— Не докладывал, — поправила я.

Раздался стук в дверь. Я крикнула, чтоб заходили. В дверях показались Павел и Виктор. Павел сразу ринулся вперёд и плюхнулся рядом с Сашей. Она закатила глаза и помахала Виктору. Тот не спешил. Сначала осмотрел мой кабинет, прочитал заголовки на плакатах, покивал чему-то и только потом обратил на всех внимание.

— Вы до сих пор ничего не сделали?

— А мы тебя ждём, — сказала Саша и придвинула ноутбук ближе. — Где ответы?

— У меня в голове, — ответил Виктор.

— Как ты смог так быстро пройти тест? — спросила я.

— А что? — Виктор встал в защитную позу.

— Просто спрашиваю, — я пожала плечами.

— Мозг людям дан не просто так.

Павел ухмыльнулся:

— А что тогда Анна Сергеевна тебе на листочке передала? Вот как надо уметь!

Виктор резко покраснел и гневно ответил:

— Я просто уточнил у неё спорные моменты. Не понимаю, в чём ты меня сейчас хочешь обвинить? Сами теперь делайте.

Саша испуганно взглянула на Павла.

— Я шучу, — быстро отреагировал он, — просто настроение хорошее. Не принимай на свой счёт.

Виктор сел за парту, а мы взялись за ноутбуки.

— Пролистните всю теорию, — сказала я, щёлкая мышкой, — надо попасть на страницу с тестом.

— Да когда уже эта теория закончится? — нервничала Саша.

Наконец мы пролистали все семьдесят страниц в браузере. И они действительно хотели, чтоб мы это быстренько прошли после уроков?

Я взглянула на первый вопрос с результатами ответов.

1. Основополагающим фактором результативности подачи информации является:

a) соблюдение формата информирования

b) корректность используемой терминологии

c) регламентированность временных параметров

d) соответствие целевым установкам процесса

— Я выбрал вариант «d», — проговорил Виктор.

— Всё логично, — кивнул Павел.

— Ага, — поддакнула я, — элементарно.

Мы перешли ко второму вопросу.

2. Ключевая характеристика информационно-познавательного ознакомления заключается в:

a) систематичности подачи

b) стандартизированности процедур

c) адаптивности материалов

d) нормативной согласованности

Прочитав это, я схватилась за голову, а то показалось, что мозг вот-вот взорвётся. Дальше я уже старалась не читать эти вопросы, а просто выбирала варианты ответа под диктовку Виктора. Такого скопления бессмысленных канцеляритов я давно не встречала.

Когда мы закончили, я искренне сказала Виктору:

— Спасибо большое. Неважно, как ты добыл ответы, но без тебя лично я уже выкинула бы ноутбук в окно.

— Рад помочь, — кивнул Виктор, — но здесь ничего сложного. Надо просто включить логику.

— Вот именно. Не так уж и сложно, — похлопала глазами Саша.

— Конечно, Саш, — улыбнулся ей Павел, — информационное информирование — это же почти что информатика.

— Ну да, — согласилась она, не видя подвоха.

— И часто такие тесты бывают? — поинтересовалась я.

— Когда как, — ответил Павел, — скажи спасибо, что это онлайн. А то я в прошлом году на такое подписался… Согласился на обучение по методикам преподавания в экстремальных ситуациях, а потом оказалось, что оно проходит очно на другом конце города. Отказаться уже нельзя было.

— Да это само по себе — экстремальная ситуация, — прокомментировала я.

— Вспоминать страшно, — согласился Павел.

— Всё! — я встала и закрыла ноутбук, — лично я домой. У меня был тяжёлый последний урок. До сих пор отойти не могу.

— А я веду факультатив «Школа Пифагора», — важно заявил Виктор, тряхнув светлой шевелюрой, и удалился.

— А что, у него правда ответы от Анны Сергеевны? — спросила я Павла, — как ему это удалось?

— Да без понятия, — пожал он плечами. — Много умничает.

— Паша, а ты мне поможешь презентацию сделать? — Саша повернулась к нему, крутя на пальце прядь волос.

— Конечно. По какой теме?

— Ну… я тебе скину темы уроков, ты сам посмотри, ладно?

— Хорошо, — сказал Павел, но уже без энтузиазма.

— Ненавижу презентации, не могу запомнить, куда там нажимать, — пожаловалась Саша, желая найти во мне поддержку.

«Но ты же должна обучать созданию презентаций на своих уроках…», — хотела сказать я, но промолчала.

Павел взглянул на неё с видом покровителя и увёл из кабинета. Может, и я могла бы учителем информатики работать? По крайней мере, презентации я делаю хорошо.

Я быстро надела уличные туфли, взяла сумку и направилась вниз. У крыльца школы толпились родители, встречающие младших школьников. Некоторые мамы ждали своих чад с самокатами или велосипедами, а некоторые — с младшими детьми, которые рвались залезть на перила.

Мой путь лежал мимо школьного стадиона, на котором старшеклассники играли в футбол. Меня что-то смутило в этой картине, только я не сразу поняла что. Я уже отвернулась и сделала несколько шагов в сторону метро, но вдруг до меня дошло.

По полю вместе с шестнадцатилетними парнями бегал Роман Маркович. Я подошла ближе. Он очень увлечённо бежал за мячом в своих чёрных спортивных штанах и обтягивающей футболке. Это он зря, что не в костюме, а то вдруг Анна Сергеевна не одобрит.

Внезапно он заметил меня, а я не нашла ничего лучше, как помахать и улыбнуться. Только моя улыбка быстро сошла с лица, когда Роман Маркович со всей силы врезался головой в металлические футбольные ворота.

Глава 6

Я приземлилась прямо ему на грудь и ощутила жар его тела в обтягивающей спортивной футболке, твёрдый пресс и накаченные мышцы рук, которые раньше не замечала. Как приятно почувствовать рвущуюся наружу мужскую энергию, и не только её. Кажется, то, что у меня полгода не было отношений, дало о себе знать.

— Екатерина Андреевна, — прервал мои мысли голос Романа Марковича, — я, конечно, понимаю, что вы устали после рабочего дня, но, может, всё-таки полежите в другом месте?

Послышался смех парней. Я с трудом поднялась, стараясь выглядеть грациозно, а не корчиться, как жук, который не может перевернуться со спины.

Роман Маркович поднялся следом за мной. На лбу у него краснела ссадина с небольшими кровоподтёками. Я отряхнула платье, стараясь выглядеть непринуждённо. Ну повалялась на директоре, с кем не бывает?

— Вас проводить до медпункта? — спросила я больше для галочки.

На удивление директор кивнул, а потом сказал старшеклассникам:

— Запишите счёт. Потом продолжим.

Мы направились к школе в неловком молчании. Зачем он согласился на мою помощь? Ведь идти он и сам прекрасно может.

— Такое у меня впервые, — произнёс он вдруг.

— Конечно, не каждый день женская красота может сбить с ног, — согласилась я.

Роман Маркович повернулся ко мне с приподнятыми бровями, а потом улыбнулся:

— Ну да — ну да, — проговорил он себе под нос.

— Впервые вижу, чтоб директор школы играл в футбол с учениками. Для чего вы это делаете?

— Хочу показать им своим примером, что нужно заниматься спортом. Мы с ними еще соревнования по подтягиваниям устраиваем.

— И кто побеждает?

— По-разному бывает.

— То есть вы ещё и вместо учителя физкультуры, — подытожила я.

— Нет, я тут не как учитель, а как старший товарищ. В эти моменты мне не нужна субординация. Здесь важнее доверие.

— Ну вы прямо прирождённый педагог! — сказала я искренне.

Мы дошли до медпункта.

— Не буду вас больше задерживать, — сказал директор, остановившись возле двери.

— Ну да, а то придётся доплачивать за переработку.

Он улыбнулся и зашёл в кабинет, а я ещё немного постояла в коридоре. Ну и денёк! Надеюсь, теперь мне ничего не помешает уйти домой?

Уже дома я взглянула на часы и ужаснулась. Мне ещё нужно готовиться к завтрашним урокам, делать презентации, подбирать материалы. Я, конечно, знала, что новичкам приходится сложно, ведь у них нет многолетних наработок, но на практике оказалось тяжелее.

Сил и времени на приготовление ужина не осталось. Хорошо, что я сейчас живу одна, а то пришлось бы готовить мясо по-французски. Я откопала в холодильнике пачку творога и сделала какао. До утра продержусь.

Ещё недавно я мечтала о семейной жизни. Так чтобы встречать мужа с работы, ужинать вместе, обсуждать, как у кого дела. Чтобы я готовила замысловатые блюда, а в другие дни он бы приносил еду из моего любимого ресторана.

Но мои отношения с бывшим зашли в тупик. Мы жили вместе почти пять лет — снимали квартиру. Всё это время я надеялась, что мы перейдём на следующий этап. Сначала меня всё устраивало, потом захотелось определённости. Сколько раз я заводила разговор:

— Милый, какие у тебя мысли насчёт будущего?

— В смысле?

— Женишься на мне когда?

— У нас ещё не тот доход, — был его аргумент, — чтобы создавать семью, нужно больше зарабатывать.

— Так мы и так живём вместе, как будто женаты.

— Тем более. Мы и так живём вместе, как будто женаты. Чего тебе ещё надо?

— Лучше пожениться, взять вместе ипотеку, быть настоящей семьёй. Это же прекрасно! Я не хочу жить на съёме!

— У нас не тот доход, чтобы брать ипотеку. Придётся во всём экономить.

— Но мы и так сейчас платим за съёмную квартиру, а будем платить за свою.

— Бери ипотеку, если тебе так надо! Я не собираюсь влезать в кабалу. Где мы сможем купить квартиру? На окраине?

— А сейчас мы где живём? В центре что ли?

Ждала я долго, потому что любила, но ничего не менялось. Когда я сама взяла ипотеку, а он лишь наблюдал, то поняла — это начало конца. Вместе мы в мою квартиру точно не переедем. Во-первых, она маленькая. Во-вторых, я просто разочаровалась, что он не предпринимает никаких серьёзных шагов. Пришлось похоронить свои мечты о семье, детях и общем имуществе.

Только принимать квартиру от застройщика он поехал со мной и сделал мне предложение. Нет, не выйти за него замуж, а нанять его друга в качестве ремонтника, а то тому очень нужны деньги. Сейчас смешно, а тогда это стало последней каплей.

Я, конечно, погрустила, потому что пять лет потратила на бесперспективные отношения. Но, когда переехала, привыкла к новому холостяцкому образу жизни, и подумала, что больше уже никого ждать не стану. Если не увижу в человеке серьёзности в первый год, то уйду. Может быть даже по-английски. А сейчас мне и одной хорошо. Вроде бы.

Я отнесла кружку с допитым какао на кухню и вернулась в комнату. Пора садиться за работу. Жаль, что за это не доплачивают. Хотя если вспомнить директора, такое впечатление, что обязанностей руководителя ему мало. Хочет успеть везде. Может, он так учителям подаёт пример? Я усмехнулась, включая ноутбук. Только его зарплата, наверняка, в разы больше.

Открыла учебник, программу для презентаций, а мысли опять улетели к моменту моего падения на Романа Марковича. Начнём с того, почему он вообще врезался? Так на меня засмотрелся, что позабыл обо всём на свете? Буду считать, что так.

На следующий день я пришла на работу в хорошем настроении. Вчера самостоятельно придумала игру по теме «Shopping» для шестого класса. Распечатала карточки с товарами и даже фальшивые деньги. Надеюсь, Анна Сергеевна не нажалуется, что я подпольная фальшивомонетчица.

Только зайдя в школу, я почувствовала на себе многочисленные взгляды. Сначала подумала, что дело в моём новом изумрудном свитере, на который я и сама налюбоваться не могла, но помимо взглядов я начала замечать и ехидные улыбки. А кто-то отворачивался и закрывал рот рукой при моём появлении. Многие из них держали в руках телефон.

Глава 7.

Я прошла вглубь учительской к шкафу с журналами, а потом сказала Саше:

— Привет, Павел тебя искал.

— А-а, — протянула она с безразличным видом и перевела взгляд на Виктора. — Да мы тут неделю математики и информатики обсуждаем.

— Я так и подумала, — ответила я, вытаскивая нужный журнал.

— Правда? — спросила Саша.

Виктор не дал мне ответить, проговорив:

— Пойду на урок. Я зайду к тебе позже, Александра. Обсудим. Я в таких мероприятиях спец. Как-никак, есть благодарственное письмо за выдающийся вклад в неделю математики в предыдущей школе.

— Ого. А у меня опыта нет совсем, — вздохнула Саша.

— Главное, у меня есть большой. Опыт, — произнёс Виктор и вышел.

— Саша, может, лучше к Павлу зайдёшь, пока звонок не прозвенел?

— Что? — переспросила она, смотря на дверь, через которую вышел Виктор.

— Ничего.

Я отправилась на урок к девятому классу. Всё было неплохо, пока один мальчик не решил научить меня моему же предмету. Сказал, что прошедшее время можно образовать, говоря в настоящем и добавляя «вчера».

— Я, вообще-то, два года в Таиланде с родителями жил, — заявил он.

— И как это связано с тем, что ты совершаешь ошибки в грамматике?

— Я там со всеми на английском общался. Язык практиковал. Там так и говорят: «Я еду на море вчера», «Возвращаете мопед вчера».

— А что, — поинтересовалась я, — английский государственный язык в Таиланде?

— Ну да, — уверенно заявил мальчик.

Некоторые засмеялись, а кто-то полез гуглить.

— Нет, там государственный язык — тайский! — объявила девочка с первой парты.

— Да ладно? Ты рофлишь, что ли?

— Всё, заканчиваем разговоры. А то ничего не успеем, — я попыталась их угомонить.

Остаток рабочего дня прошёл без приключений. Только в коридорах некоторые всё ещё сдерживали смех или переглядывались при виде меня. Нашли, над чем смеяться. Им что, других роликов в интернете мало?

Я вышла из школы и взглянула на спортивный стадион. Даже как-то грустно, что сегодня там никто не играет. Точнее, играет, но не тот, кто может засмотреться на меня так, чтоб получить сотрясение мозга.

Дома я дала себе час на отдых и тут же приступила к подготовке к следующему дню. В глубине души я боялась, что скоро не выдержу такой нагрузки, но прошло только несколько дней, и сдаваться быстро я не собиралась. К тому же я люблю детей. Это основная причина, по которой я решила сменить профессию с переводчика на учителя. Давно мечтала о своих детях, но в предыдущих отношениях заикаться об этом было бесполезно.

Телефон, валявшийся на столе, громко завибрировал. Я лениво потянулась за ним. На экране высвечивалось имя директора.

— Да, Роман Маркович, — ответила я.

— Добрый вечер, Екатерина. Не отвлекаю?

— Нет, конечно.

Повисла короткая пауза, после чего Роман Маркович продолжил:

— Я тут ещё раз пересмотрел то видео и подумал, что вам сегодня и правда было тяжело. Дети часто относятся к учителям без эмпатии, особенно к новым. Они могут быть довольно жестоки. Я вынудил вас решать эту проблему самостоятельно, а ведь всё произошло по моей вине.

Вот уж не ожидала, что директор сам станет звонить и беспокоиться. Пусть продолжает.

— Спасибо за беспокойство, Роман Маркович. Мне, конечно, было не по себе от всех этих взглядов и смешков, но я не из тех, кто впадает в панику. Я же знаю, что не сделала ничего плохого.

— Я рад, что вы стрессоустойчивы. Другой новичок мог бы просто сбежать.

— Хм, нет, это не про меня. Тем более, когда в школе такой эмпатичный директор. Только, подождите… Зубарёв же удалил видео при мне! Как вы его снова посмотрели? Или кто-то опять выложил?

— Я его скачал, — произнёс Роман Маркович немного виновато.

— Но зачем? — растерялась я.

— Честно, не знаю. На всякий случай, — ответил он и замолчал.

— Ну я думаю, вы это сделали, чтобы оставить доказательство для родителей Зубарёва.

— Да-да, именно так, — директора устроило оправдание, которое я ему придумала.

— Как ваше состояние?

— Нормально. Завтра выхожу. А то без меня сразу все расслабляются.

Хотелось съязвить, почему Анна Сергеевна не следит за порядком или её только мой внешний вид интересует, но промолчала.

— Отлично, буду вас ждать. Точнее, мы все будем вас ждать.

— Хорошо, Екатерина, — быстро проговорил Роман Маркович. — До завтра.

Мы попрощались, а я так и сидела весь вечер с глупой улыбкой на лице. Ничего не могла с собой поделать. Ну приятно мне его внимание и всё! Это ж не трудовик со странным запахом, а весь такой положительный и привлекательный директор школы. Да, чрезмерный перфекционист и не может до конца делегировать обязанности, но у всех свои недостатки.

На следующий день в школу я шла в отличном настроении. На первом этаже сразу заметила Ксению, которая мило беседовала с Анной Сергеевной. Я поздоровалась с обеими. Ксения отошла от заместительницы директора и спросила:

— Вам удалось вчера всё уладить?

— Да, спасибо. Номер директора мне очень пригодился.

Вдруг к Ксении подбежал мальчик лет восьми.

— Мама, ты мне деньги на экскурсию забыла дать!

— Я сама Василисе Михайловне переведу. Иди на урок, — ответила она ему.

— Ну ладно, — мальчик убежал.

Я проводила его взглядом. Ксения улыбнулась и модельной походкой пошла в сторону лестницы. Я же медленно переваривала услышанное и увиденное. Это её сын. Интересно, имеет ли он отношение к директору? Скорее всего. Вот почему Роман Маркович взял её на работу — у них общий ребёнок. Это многое объясняет.

— Екатерина Евгеньевна! — услышала я голос Анны Сергеевны. — Пройдите ко мне в кабинет.

Этого ещё не хватало. Но я повиновалась и пошла за ней.

— Вы зачем понаставили двоек восьмому классу? — начала она, как только дверь её кабинета закрылась за нами.

— Потому что они не слушали тему, болтали, сидели в телефоне. Я рассудила, что они всё знают, но правильно ответили лишь единицы.

Глава 8.

Мы отъехали от школы. Интересно, кто-нибудь в этот момент смотрел в окно?

— Адрес подскажите? — спросил Роман Маркович.

— Новаторов, тридцать пять, — произнесла я, завороженно наблюдая за работой стеклоочистителей на лобовом стекле.

Роман Маркович вбил адрес в телефон и поднял брови:

— Не сказал бы, что это займёт двадцать минут.

— Может быть, в такую погоду и правда дольше. Если вам неудобно, я вызову такси.

— Екатерина, прекратите. Я же сам предложил, — директор крутанул руль и выехал на шоссе.

— Разобрались с Зубарёвым? Я видела, как он шёл к вам в кабинет со своими родителями. Выглядел таким несчастным.

— Поставил вопрос о его исключении из школы. А уж характеристику я ему обеспечу.

— Но... — опешила я, не ожидая, что директор примет такие радикальные меры, — не слишком ли сурово?

Роман Маркович ответил не сразу:

— Снимать директора школы не в лучшем виде и выкладывать в интернет недопустимо. Это будет показательное наказание. Если оставлю всё, как есть, то остальные посчитают, что можно делать из школы реалити-шоу.

Я вздохнула. Немного жалко парня. Хотел получить миллион просмотров, а получил миллион проблем.

— А вы до этого, значит, в школе не работали? — спросил Роман Маркович, не отводя взгляд от дороги.

— Нет, — ответила я, — шесть лет работала переводчиком на военном предприятии. А ещё подрабатывала в бюро переводов на фрилансе.

— На военном? — поднял брови директор, — там, наверное, сплошной мужской коллектив. Могу поспорить, у вас не было отбоя от поклонников.

Я хихикнула:

— Поклонники были, но они все женатые... Это те, кто в офисе сидел. Да и они старше меня намного.

— Намного — это насколько?

Я прикусила губу. Когда я только пришла на предприятие после университета, мне было двадцать три, и мужчины за тридцать казались стариками. Теперь разница в восемь-десять лет не казалась настолько большой. Я быстро прикинула, что с директором у нас как раз разница лет девять и поэтому сказала:

— Лет от пятнадцати.

— Ясно, — кивнул он, будто одобрительно.

Дождь всё не утихал. Из-за струй на стёклах я совсем не видела, где мы едем, но мне будто бы это было неважно.

— А вы сами как считаете, какая оптимальная разница между мужчиной и женщиной в отношениях?

Роман Маркович задумался:

— Знаете, главное, чтоб люди по ценностям совпадали, а какая разница в возрасте — неважно.

— Ну да, верно. Пенсионерки как раз любят за кустами во дворе ухаживать.

Директор кинул на меня удивлённый взгляд и повернулся к дороге:

— А вы, я вижу, всё ещё не можете забыть мои уроки ландшафтного дизайна.

— Да, их надо обязательно включить в программу.

Роман Маркович улыбнулся:

— Хорошо, что вы пришли к нам в школу. Только боюсь, что она вас ужесточит.

— Вас же не ужесточила.

— С чего вы взяли? Ну а вообще, меня ожесточило другое. А школа, наоборот, помогла. Но я же мужчина. На женщин школа, к сожалению, школа не всегда влияет положительно.

— Думаете, я стану такой, как Анна Сергеевна? Буду как цербер на всех смотреть?

— Анна Сергеевна очень предана школе. Конечно, у неё профессиональная деформация.

Тут я посмотрела в окно и увидела совсем другой район.

— Подождите! Мы куда едем?!

Пока мы разговаривали, я совсем не следила за дорогой и потеряла счёт времени. Только теперь пришло осознание, что так долго до моего дома мы не могли ехать даже при десятибалльных пробках.

— Как куда? — нахмурился Роман Маркович, — Новаторов тридцать пять.

— Ой, — я ударила себя по лбу, — я забыла уточнить, что есть улица Новаторов, а есть проспект. И я живу на улице Новаторов! А проспект на другом конце города. Я уже так однажды по ошибке доставку продуктов не туда заказала.

— Ну что ж вы только сейчас сказали?

— А я так расслабилась... — проговорила я.

— Как можно расслабляться, когда едешь в машине с малознакомым человеком?

— Ну... директор школы по определению не может сделать ничего плохого. Если он, конечно, не директор школы вождения.

— Ох, Екатерина Евгеньевна, — вздохнул Роман Маркович и припарковался у дороги.

— Извините, мне очень стыдно, — сказала я, — давайте я теперь сама доберусь.

— В качестве извинения принимается только согласие сходить поужинать. Нужно утолить голод перед поездкой назад. Здесь как раз есть один хороший ресторан.

Я на секунду задумалась. В ресторан с начальником? Почему нет. Мы уже и на траве вместе повалялись, так что ужин — следующий этап.

Ресторан назывался «Монтекки и Капулетти» и располагался на двух этажах старинного здания. Интерьер и мебель напоминали музей: зеркала, подсвечники, диванчики с обивкой «под старину».

— Красивое место. Никогда здесь не была.

— А я раньше жил неподалёку, — сказал Роман Маркович, садясь напротив меня. — Часто ходил. Надеюсь, кухня здесь не испортилась.

— Да, надеюсь, нас тут не отравят враждующие дома Монтекки и Капуллети. Вы, кстати, как относитесь к Шекспиру?

Роман Маркович завис над меню.

— Ну, это классика.

— Я обожаю пьесу «Сон в летнюю ночь». Последний раз смотрела в молодёжном театре лет десять назад. Так смеялась! Особенно над сценой про кусты. Всё-таки многое зависит от постановки.

— Честно, не помню, про что там. Я больше по техническим предметам.

— Ну я же изучала английскую литературу в университете. У меня была даже цель — выучить все сонеты Шекспира в оригинале.

Роман Маркович оторвался от меню и посмотрел на меня с любопытством.

— И сколько их там?

— Кажется, сто пятьдесят четыре. Но я выучила около двадцати.

— Ещё помните что-то?

— Смутно. Первые несколько сонетов посвящены идее, что надо обязательно оставить потомство. Тогда ты станешь бессмертным и повторишься в своих детях много раз.

— Вот как?

К нам подошёл официант, и мы сделали заказ.

Глава 9.

На лице Романа Марковича отразилась паника. Он как раз поворачивал, и руки были заняты. Выключить громкую связь он не мог. Я отвернулась к окну, делая вид, что совершенно не слежу за разговором.

— Мне сейчас неудобно. Давай потом.

— Ты ещё только домой едешь, что ли? Может, заедешь к нам ненадолго. Обсудим ещё кружок программистов… тот, при университете, куда только по блату можно попасть.

— Я еду по делам, а не домой. Позже наберу.

Он нажал на завершение вызова и вздохнул. Я продолжила смотреть в окно, как ни в чём не бывало, но между нами повисло неловкое напряжение.

— Бывшая жена просит помочь записать её сына на разные секции для одарённых детей. Туда места ограничены.

— Ясно, — кивнула я, — хорошо, что вы можете посодействовать. Это редкость, когда люди остаются в таких хороших отношениях после развода.

Роман Маркович ничего не ответил и до моего дома ехал с задумчивым видом и слабо поддерживал разговор. Интересно, почему звонок Ксении выбил его из колеи?

Уже совсем стемнело. Я подумала о том, что мне ещё нужно готовиться к урокам, а хочется просто принять горячую ванну и отдохнуть. Да и директора напрягла по полной программе.

Когда мы подъехали к моему подъезду, я сказала:

— Спасибо большое. Вы столько времени на меня потратили сегодня. А у вас, наверное, столько дел…

— Екатерина, вы вроде бы девушка не из робкого десятка, но вам неловко, что я потратил на вас время. Поверьте, если б не хотел помочь вам добраться до дома, то просто попрощался и уехал. Я в жизни никого не подвозил из школы. Ну только если Анну Сергеевну, когда вместе ездили на конференцию…

Я выпрямила спину и улыбнулась:

— Значит, есть повод гордиться, что я у вас первая. В этом плане.

Мы попрощались, и я, наконец, оказалась дома. Тут же направилась в ванную. Уроки подождут. Я опустилась в чуть ли не кипящую воду и почувствовала, как тело медленно расслабляется. В голове звучали его слова: «Если б не хотел, то просто уехал бы». Правильно ли я понимаю, что у него ко мне интерес? А то я последний раз ходила на свидания пять с половиной лет назад.

Расслабляться мне пришлось недолго. Несделанная презентация по теме «Модальные глаголы» звала меня из комнаты. Вылезая из ванны, я на секунду задумалась, а не допустила ли я ошибку, сменив работу? Нагрузка оказалась такая же, а зарплата ниже. К тому же тексты не будут тебе угрожать или кричать. Ты просто их переводишь, пусть и десять часов подряд, потому что нужно срочно. А в школе из меня всю энергию высасывают ещё по дороге из фойе до учительской.

В пятницу я отработала из последних сил. Меня уже не трогали ни мальчик, прячущий в пенале попкорн, ни Анна Сергеевна, сделавшая замечание моей аватарке в мессенджере:

— Ваши ноги можете оставить при себе. Родителям учеников на них смотреть необязательно.

Ну спасибо, а то я думала, она, как в «Русалочке», разрешит их оставить только за полное молчание.

Субботу я провела очень плодотворно. Наконец-то ничего не сделала, и это получилось идеально. Но в воскресенье всё же пришлось вспомнить о предстоящей рабочей неделе. Когда-нибудь у меня будут заготовки уроков на все темы и для всех классов. Наверное, тогда мне будет лет девяносто.

В понедельник у школьного крыльца всех встречал директор. Как я потом узнала, это такая традиция.

— Доброе утро! — громко сказал он мне точно таким же тоном, каким он здоровался с первоклашками.

— Доброе утро, Роман Маркович, — произнесла я с лёгкой улыбкой.

Я зашла в учительскую и застала там Павла и Сашу.

— Привет, как выходные? — спросила я.

— Нормально, — проговорила Саша.

— Пойдёшь с нами на квест сегодня? — спросил Павел. — Ещё Виктор идёт. Интересней, когда народу больше.

— Сегодня? — переспросила я, — вам мало квеста под названием «Найди свои нервы, спрятанные за дверью Анны Сергеевны»?

— Этот квест мы уже прошли, — ответил Павел в полголоса.

— Когда? Без меня, что ли? — не поняла Саша.

— Саш, это шутка, — улыбнулся ей Павел.

— А-а.

— Я с вами пойду, — согласилась я, подумав, — а то только школа-дом. Надо и развлечься.

— Отлично. У нас по шесть уроков.

— У меня тоже.

— Тогда встречаемся после шестого.

На большой перемене меня по громкой связи вызвали в кабинет Анны Сергеевны. А я даже не знала, что у нас есть громкая связь. Чувствовала себя работницей супермаркета: «Продавца из отдела английского языка просим подойти в отдел по работе с недовольными клиентами. Спасибо».

Зачем понадобилось меня вызывать по громкой связи — непонятно. Мне пришлось отложить поход в столовую и бежать в её кабинет, чтобы меня ещё раз не объявили. Подходя к кабинету, я услышала нервные голоса за дверью. Может быть, они как-нибудь без меня поговорят? При этом я даже не знала, кто эти «они».

Постучав ради приличия, я открыла дверь. Передо мной предстали Анна Сергеевна, Ксения и полный мужчина с красным лицом. На нём была футболка и расстёгнутая короткая куртка, застегнуть которую, видимо, мешал живот.

— З-здравствуйте, — запнулась я, потому что выражение их лиц мне не понравилось.

Мужчина набрал в лёгкие воздух и раздулся ещё сильнее.

— Это вы учитель английского?! — выкрикнул он.

— Да, а в чём дело? — растерялась я.

— А я вас предупреждала, Екатерина Евгеньевна, что не надо ставить двойки, — строго сказала Анна Сергеевна, всем видом показывая, что она тут ни при чём. — Это папа Кристины Цветковой, заместитель зама помощника вице-губернатора отдела образования, Константин Эльдарович.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

— Как вы смели довести ребёнка до слёз и предвзято к ней относиться? Это педагогично давать ей самые сложные задания?! — заорал он.

Я думала, от мощи его крика меня сдует из этого кабинета, чему я была бы несказанно рада. Судя по лицу Анны Сергеевны, она тоже была не в восторге от его громкости.

Глава 10.

Мы вышли из школы и синхронно застыли на крыльце. Все, кроме директора.

— Поедем на моей машине! — заявил он. — Надеюсь, поместимся.

— Только не это, — пискнула Саша.

— Я сегодня тоже за рулём, — сказал Виктор, — кстати, у меня сертификат по экстремальному вождению на придомовых территориях. Встретимся на месте.

— Я с тобой! — воскликнула Саша.

— Отлично, тогда разделимся, — согласился директор. — Павел, Екатерина, пойдёмте.

Павел помедлил и поплёлся к машине, провожая взглядом Сашу и Виктора.

— Екатерина, прошу, — сказал Роман Маркович, открывая передо мной дверь.

— Я лучше сяду сзади, спасибо, — ответила я.

— А я тогда спереди, — Павел проскользнул на переднее сиденье, — а то меня сзади укачивает.

Я удобно устроилась на дорогом кожаном кресле. Машина с Виктором и Сашей рванула вперёд. Мы тронулись за ними. Я то и дело ловила взгляд директора в зеркале заднего вида и отводила взгляд. Понимала, что веду себя глупо, но внутри затаилась какая-то чисто женская обида. Не то, чтобы я уже представила себе нашу свадьбу, когда он просто подвёз меня и пригласил в ресторан. Но всё же не ожидала, что он позволит кому-то из родителей кричать на меня без всякой причины.

— Что это за квест? Как называется? — прервал тишину Роман Маркович.

— «Мозг профессора», — кратко ответил Павел.

— Хмм, — отозвался директор, смотря на дорогу.

— По сюжету мы окажемся в голове у сумасшедшего учёного, в котором всё слишком запутанно. Нам нужно будет найти оттуда выход.

— Любопытно, — сказал Роман Маркович. — А вам, Екатерина Евгеньевна, такое нравится?

— Нет, я не люблю копаться у кого-то в голове. Предпочитаю лёгкое общение.

В этот момент я снова поймала на себе его взгляд в зеркале. На этот раз укоризненный.

— Ну а что касается квестов, ходила пару раз. Только давно это было.

— Вот и проверим, как группа учителей справится с этими задачами, — воодушевлённо проговорил директор. — Кто у нас в команде? Англичанка, историк, математик, информатик и я, физик. Мы просто обязаны пройти этот квест!

— Так вы еще и физик? — не сдержалась я.

— Естественно.

— Естественно? Значит, вы любите ставить эксперименты над силой терпения окружающих?

Павел обернулся и посмотрел на меня вопросительно. Как бы спрашивая, в своём ли я уме так говорить с директором.

— Это вы к чему, Екатерина? — нахмурился Роман Маркович.

— Просто к слову пришлось. Так вы преподаёте физику или не успеваете из-за других обязанностей?

— Преподаю, конечно, — ответил директор, — даже на олимпиады с учениками езжу. Вот в прошлом году ездили во Владивосток, заняли второе место.

— Вы прямо как Виктор заговорили. У вас даже сертификат имеется?

Павел засмеялся, а вот взгляд Романа Марковича помрачнел. Он больше ничего не говорил. Я посмотрела на время и нетерпеливо вздохнула. Мы сильно опаздывали. Хотела предупредить об этом, но потом закрыла глаза, облокотив голову на подголовник. Сегодня и так всё пошло наперекосяк. Лучше просто расслабиться.

В здание с квестами мы влетели, когда от начала прошло почти полчаса. Администратор, молодой парень, пожал плечами:

— Вы, конечно, можете попробовать, но вряд ли успеете пройти. А после вас уже пойдут следующие.

Виктор разочаровано вздохнул. А Саша — облегчённо. И всё это по вине одного человека, который всех задержал.

— Ну а ещё какие-то квесты у вас есть? — спросил Роман Маркович.

— Да, сейчас свободен квест «В темноте».

— Вот, давайте на него? — директор повернулся к нам.

— Хорошо, — закивали остальные, не смея спорить с начальством.

— Думаю, этот квест тоже интересный. Я заплачу, — Роман Маркович повернулся к стойке.

— Не стоит, мы все скинемся, — сказал Павел.

— Нет, из-за меня же мы опоздали. Я вам навязался в самый последний момент.

— Почему же, — запротестовал Виктор, — наоборот, мы рады, что у нас в команде настоящий лидер.

Я закатила глаза, но так, чтобы никто не видел. Роман Маркович оплатил квест, мы оставили верхнюю одежду и обувь в ячейках и выстроились перед администратором. Спасибо, что не по росту.

— Итак, — начал администратор, — вам предстоит сыграть в прятки в полной темноте в заброшенном лабиринте!

— Подождите, — прервал его директор, — в прятки? Я думал, нужно решать задачи на сообразительность.

— Да, в квесте, на который вы опоздали, действительно нужно решать задачи. Но этот квест другой.

— Ой, я темноты боюсь, — прошептала Саша.

— Вы делитесь на команды. Одна команда прячется, другая ищет. Через полчаса — меняетесь ролями. Ходить нужно на ощупь. Стены мягкие, так что не волнуйтесь.

— Но нас нечётное количество человек, — произнёс Виктор.

— Сами решайте, как разделиться, но думаю, интересней, если сначала два человека будут искать, а три прятаться.

— Предлагаю такой вариант, — Роман Маркович окинул нас взглядом, — мы с Екатериной будем искать, а остальные прятаться.

Что это он за меня решает? Самый главный, что ли?

— Я умру от страха, — сказала Саша, — зачем я согласилась?

— Да всё будет в порядке, это просто игра, — наклонился к ней Павел.

— Сначала заходят те, кто будет прятаться, а через минуту — те, кто ищет.

— Отлично, я уже придумал свою стратегию, — поделился Виктор, — знаю, как сделать, чтоб меня никто не нашёл.

— Как? — спросила Саша, но Виктор промолчал с таинственным видом.

Администратор открыл дверь и запустил Павла, Сашу и Виктора в лабиринт. Оттуда раздавалась весёлая, но зловещая музыка. Роман Маркович повернулся ко мне:

— Екатерина, вы чем-то недовольны? Я вижу, что вы ведёте себя не как обычно.

— Просто нет настроения, — ответила я, — сегодня приходил отец одной девочки из восьмого «Б» и орал на меня. Может быть, вы слышали из своего кабинета?

— А, Константин Эдьдарович... Да, он довольно конфликтный.