Уроки страсти

Глава 1. Вспышка страсти

Карина

Вагон раскачивает, как будто машинист поезда с похмелья. В тамбуре душно и воняет перегаром и каким-то дерьмом.

Все это кажется сном.

Или нет…

На меня наваливается сильное мужское тело. Запах пота смешивается с парфюмом.

Я прижата к холодной стене вагона и не могу ничего сделать.

Или — не хочу?..

Его разгоряченное дыхание обжигает шею.

Руки сильные, но точно знают, что делать. Что делать, чтобы у меня не осталось воли сопротивляться…

Мощные толчки внутри меня иногда совпадают со стуком колес. Тогда я вообще лишаюсь последних сил.

Вялая и безвольная…

Сладкое ощущение чего-то… Что уже близко…

Миллионы искр в голове заставляют сильно зажмурить глаза. А потом — взрыв!

Тело содрогается в последний раз и из горла вырывается стон.

Ааах!

Стон наслаждения и — мощный гудок паровоза.

***

Я просыпаюсь…

Оооо… Что это было?

Это наяву? Или всего только сон?

Если сон, то слишком уж яркий.

Мозг затуманен. Такого я еще не испытывала.

Никогда.

Лежу не шевелясь, рука на автомате тянется вниз под тонкий шелк трусиков…

— Мм… — Еще несколько содроганий и сладкое тепло разливается внизу живота. Волна наслаждения снова накатывает и лишает сил.

Еще… Мне хочется этого снова и снова…

***

Вчера я начала писать книгу. Свою первую книжку.

За ночь не спала наверное, ни минуты. Или, проваливалась иногда в какое-то одурманенное состояние. Забывала обо всем на свете…

Ч-черт!

Я забыла даже, что мне сегодня к первой паре!

Второй курс университета, творческое направление — мне девятнадцать лет и я пишу свою книгу. Я знаю, что должна, просто обязана писать.

Но что делать, если не знаешь, что это такое… Как описать то, чего не знаешь?

Только познать все.

Только на своем опыте.

Но как мне его набраться — от природы я крайне стеснительна…

Меняться… Раскрываться… Перешагивать через себя…

А вчера еще этот новый препод…

Максим Углов.

Когда он впервые вошел в аудиторию, воздух аж заискрился! Взгляд — как будто удар хлыстом.

— Новелла. Любовь, страсть, без стыда и соплей! Это — обязательное условие моего задания. Каждый пишет сам и зачитывает лично для всех!

***

Углов — известный писатель. Никто не знает о нем ничего кроме того, что он писатель. Ему сорок два. Вся его жизнь — сплошная загадка.

Ни одной подробности.

Ни одной зацепки.

Словно возникает каждый раз из какого-то иного измерения…

Черный джемпер, широкие плечи.

Удивительное сочетание темных волос и светлых глаз, леденящий взгляд.

Он как будто прожигает насквозь.

Меня…

Окатывает ледяной волной и я чувствую тепло внизу живота…

Говорят, он терпеть не может слабости ни в ком.

Может сказать что-нибудь такое…

И спокойно уйти.

Книги его раскупаются мгновенно, потому что они — на тему, которая интересна всем, даже тем, кто делает вид…

Делает вид, что читает только Пушкина и Диккенса.

***

Дал задание. Голос — повелительный, но — бархатный.

Мягкость львиного рыка… Меня обдает жаром, в глазах темнеет.

В аудитории смешки и сдавленное хихиканье. Нервяк…

***

Я дома.

Остаток дня — как затяжка сигой. Туман в голове и… Всю ночь писала до изнеможения.

Получалось легко, быстро, без остановок. Как будто мне все известно и понятно.

А потом вот это…

Сон?.. Или не было сна?

На лекцию — на автомате, в животе холодная пустота, в сумке готовая новелла.

А вдруг сегодня придется читать?

Перед всеми…

Сердце выбивает дробь.

***

В аудитории заметное возбуждение.

Сегодня зачитываем.

Тема…

Каждый понимает что ожидается жестяк. Ну и готовы, конечно, как следует обоср… обсудить потом в коридорах универа каждого “писателя”.

***

— Кто у меня будет первой? — бархатным тоном…

Под бархатом — власть и требовательность.

У меня закрыты глаза.

Его взгляд дырявит меня, и я это чувствую.

Чувствую не чем иным, как жаром между ног…

— Новикова!

Этот голос… Не сразу понимаю, что прозвучала моя фамилия. Даже украдкой оглядываюсь, кто был выбран. Да нет же, это не я… Может, в аудитории есть еще кто-нибудь с такой же фамилией. Ну, кто-нибудь новенький пришел…

Наверное проходит целая вечность, пока я туплю.

Глава 2. Он видит меня насквозь

Встаю, ноги ватные.

Поднимаю глаза и — сразу краснею до слез. Боже, он видит меня насквозь! Возможно даже, подозревает, что мне сегодня снилось. Возможно — в подробностях. Потому что эти подробности все — сейчас на моем лице.

Хочу раствориться, исчезнуть, можно даже слегка умереть.

Но нужно пройти все до конца.

Прочитать это…

Мое…

— Карина, расслабьтесь, — в бархатной интонации едва сдерживаемый дикий и непонятный напор…

Ноги ватные, листки в руках дрожат крупной дрожью.

Он не отводит глаз, его взгляд темнеет…

— Читайте.

— “Его тяжелое тело горело жаром. Он стал настойчивее. Его пальцы пробирались туда…”

Аудитория замерла.

— “Дыхание сбивалось, она дрожала от возбуждения. И только когда…” — я уже не видела строчек и читала наизусть. В глазах плавали темные круги…

Стук стакана о стол вернул в реал.

— Выпейте и продолжайте. — голос почти теплый.

— “Только его язык у нее во рту и руки, жадные и требовательные, там , куда она не допускала еще никого, они доставляли сразу и муку и наслаждение".

Поднимаю глаза.

Он ВСЕ знает.

Он сканирует мой мозг!

Он знает о моем сне…

Стою как мумия, не смея поднять глаза. Мне кажется, что все насмешливо смотрят только на меня.

В аудитории молчание.

— Обсудим после! — бросает пренебрежительно, но взгляд продолжает жечь.

Глава 3. Уроки покорности

Максим

В десять ноль-ноль сегодня как обычно, встречаюсь на сеансе с Теей. Предчувствую настоящую борьбу с ее остатками недоверия. Нужно еще дожать, и тогда она будет просто конфетка. Но прогресс уже налицо — возбуждение охватывает меня уже за несколько часов до встречи с нижней…

Вчера.

Вспоминаю ее зареванный вид и виноватое выражение лица:

— Мой господин!.. — протягивая мне длинный стек… Мягко отстраняю ее руки и приказываю: — Повернись задом! Еще прогни спину!..

Легко и едва заметно касаюсь ручкой стека ее спины. Она вся трепещет от головы до кончиков ног. Звякают колокольчики на сосках.

— Ааах! — она закатывает голову с нежным тихим стоном и пятится на коленках по направлению ко мне…

Она жаждет моих действий, моего наказания…

И все это даже тогда, когда я еще ничего даже с ней не делал! От одного прикосновения кончиком стека. Способностей у девки — просто море…

Воспоминания захлестнули так, что тело живо откликнулось. Внизу живота сладко заныло.

“Поплыл… Рано, рано, надо успокаиваться и приберечь свои силы и все эмоции на вечер” — решаю выкурить сигарету прямо в машине.

Думаю, надо для нее еще усилить болезненных ощущений, а то девка уже не чувствует боли. Пусть приучается так расслабляться, чтобы я не начал скучать в ее компании.

Ну и, может, прибавить еще морального подавления, поломать ее посильнее. Постепенно подготовить к роли рабыни, хммм…

Хотя, может быть все-таки попробовать взять еще одну нижнюю. Надо будет, наверное, запланировать в действие эту маленькую сучку со второго курса. Темненькую, Карина, кажется.

То, что сегодня произошло…

Это кайф!

Она просто течет от одного моего взгляда. Точно могу сказать, что в ней есть то самое, что необходимо… Да-да, для роли нижней — это безошибочный вариант.

А как она сегодня читала свой рассказ. Специально известил всех, что читать будут, причем каждый в обязательном порядке.

Лично и прилюдно.

И люто выставил ее первой.

Я думал, упадет в обморок.

Взгляд у меня наметанный, вижу всегда сразу. Еще ни разу не было ошибки. Кажется, это находка!

Глаз поднять не могла от страха — это как раз то что нужно. Здесь и без очков видно, чего она хочет. Причем хочет, еще не понимая сама, чего именно.

А может быть она…

Было бы просто отлично, если б она была еще и девственна.

Вот завтра же ею и займусь. Ну, скажем так, обсуждением ее способностей… К писательству, разумеется…

Можно начать даже прямо универе, в моем кабинете. Для остроты. Для новизны… Ммм…

Уверен, это понравится не только мне.

Сладкий аромат сигареты опять взбудоражил сознание.

Надо готовиться ко встрече с Теей, выбрать комплект игрушек, механизмов и набор ароматов. Отдых должен быть качественным, для писателя это необходимость.

Да-да. Что-то даже, вроде обязательной работы, я бы так сказал.

***

Остановился в тени и осмотрелся, не выходя из машины несколько минут. Лучше будет, если меня увидит как можно меньше глаз. Возбуждение уже нарастало, а дел еще много.

Просторный холл, пушистый ковер поглощает звуки шагов. Душ, отдых на атласном покрывале и изысканный ужин — обычные дела.

Сегодня я ощущал все иначе, почему-то острее и желаннее.

В зеркале отразилась накаченная фигура уверенного зрелого властного мужчины. Облегающие шорты из мягкой кожи…

Полюбовался — красавчик, ничего не скажешь!

Тея уже была готова к моему появлению.

В бордовом будуаре как всегда царил полумрак, все как я обожаю. Небольшая лампа с коричневым абажуром освещала только часть стены. На полках с самого низа и до потолка в ровном порядке разложены и развешаны всякие приспособления и предметы…

Силиконовые и металлические.

Игрушки и медицинские инструменты…

Гинекологическое кресло…

Щит с двумя парами наручников из мягкой черной кожи и меха на цепях…

Тусклые блики металла и ароматы благовоний погружают в гипнотическое состояние.

На полу возле широкого пуфа, покрытого мехом, Тея…

На коленях…

Глаза — опущены, волосы, как полагается, собраны в высокий хвост.

Спинка уже прогнута и развернута в мою сторону. Оттопыренная попка просто заставляет меня издать внутренний стон…

Так хочется резко собрать ее волосы и намотать их на кулак.

Так хочется резко и с болью войти в нее… Но я должен сдерживаться. На сегодня у меня есть цели и они должны быть выполнены.

Сегодня же.

Сейчас же…

***

— Ты хорошо помнишь правила?

— Да, мой господин, — тело ее начинает дрожать от возбуждения.

— Проси!

— Мой господин, прошу наказать меня…

— Ну, действуй! — подхожу к ней вплотную, упираясь членом в ее лицо.

Не смеет отодвинуться:

— Прошу разрешения подать вам стек, мой господин…

— Открой рот, — торопливо и послушно открывает сразу широко. Облизывает рот, глаза преданно смотрят на меня. Обхватывает губами член, и я, не выдержав, сразу вхожу глубоко.

Делаю несколько движений чтобы сбросить часть напряжения. Тея уже привычным заученным движением убирает руки за спину, поднимает глаза на меня. Когда толчки становятся особенно глубокими, она часто берет дыхание, на глазах появляются слезы.

Обхватываю её голову и сильно прижимаю к паху, кончаю прямо в горло… Послушно глотает и облизывает головку члена.

— Послушная девочка! - моя похвала для нее равна оргазму, все ее тело содрогается.

Она в коленной позе, не отрывает от меня глаз.

Отдыхаю, мягко сжимая и поглаживая её попку, перехожу на киску. Влажная розовая щель с готовностью принимает мой палец, потом сразу два. Делаю движения, девчонка начинает постанывать, стон переходит в сдавленные крики приближающегося блаженства.

Глава 4. Сладкая боль ожидания

Карина

— Ты че такая охуе…обалделая, — Мара машет ладонью перед моим лицом, — торчишь что ли с утра? — давай собирай шмотки и валим, все уже ушли.

Я очнулась и мы пошли покурить на задний двор универа.

— Красавчик, — Мара стала пускать колечки из дыма, а я пыталась вернуть свое сознание в нормальное состояние. — представляешь, куча девок по нему сходит с ума, уже на лекции приходят в декольте, ну до пупка, вот бля буду!

— Пхх! — напускаю на себя презрительный вид, фыркаю. — Вообще никакой, прям внимания на него даже не обратила, ну такое себе…

— Да лан, сама-то тоже наверняка прешься с него, вон с утра уже как обдолбанная выглядываешь!

— Ляя, ты крыса, Марка, — замахиваюсь на нее зажигалкой.

Хорошо что в этом уголке между несколькими корпусами темно. Именно поэтому тут и происходит тусня на всякие темы. Ну и на неразрешенные, конечно же, тоже.

Хорошо, потому что я чувствую как мои щеки предательски пунцовеют. Всю жизнь не могу справиться с этой яркой краской на щеках. Выдает все что никого не касается и тогда, когда это вообще ну просто нельзя!

Лихо кинув бычок, Марка поскакала к нашим.

Пацаны громко угорали над девками и пили энергетики. Девчонки обсуждали последние новости и пытались разгадать нового препода.

Передразнивали старшекурсниц, у которых почему-то бретельки начали спадать с плеч каждые пять секунд…

Таинственный, загадочный, неуловимо притягательный.

Максим Углов.

Властно захватывая все пространство вокруг себя…

Не менее властно отбирал моё самообладание…

***

Шла вторая ночь.

Без сна.

Без покоя.

Без еды и воды. При воспоминании о еде, становилось плохо.

Быстрые строчки нового романа ложились на лист рвано.

Это были какие-то неровные ступеньки.

Строки пестрели заглавными и многоточиями. Но пальцы не останавливались ни на минуту, заставляя ноут перегреваться от долгой работы.

Я даже не перечитывала написанное. Все казалось мне правильным и откровенным.

А самое главное — я знала, что он обязательно оценит мой талант.

Талант писателя.

Но…

Как описать те действия, которых не знаешь?

Как описать все ощущения при этом?

Если их еще не ощущала? Никогда. И ни с кем.

Мозг перестал жить в реальности. Яркие подробности из вчерашнего сна оживали настоящей реальностью в моем теле.

Возбуждение достигло предела.

Кровь приливала и не только к лицу.

Перед глазами не исчезало лицо Углова, а его холодные глаза продолжали сладко терзать…

Мучить…

Эта приятная боль…

…Он поймет, что я могу писать то, что ему нравится. Может быть, он даже даст мне индивидуальное задание!

А может даже даст какой-нибудь профессиональный совет?

Ему ведь наверняка приятно давать советы.

А это означает, что я буду ему нужна…

Я докажу, что нужна ему!

Поэтому завтра же…

Да-да, прямо завтра после первой пары я попрошу его…

Его…

Оценить мой труд.

Я осмелюсь, я смогу.

Труд, в который вложила всю себя.

Раскрыла. Не утаивая. Ну почти…

Всю.

Себя!

Крылья вдохновения позволяли парить над миром и открывать себя неизведанному. Я чувствовала — завтра произойдет нечто потрясающее.

Нечто…

И я пойму себя.

Я пойму мир.

Я пойму Его…

Глава 5. Глубоко на... крючке

Макс

Все-таки я еще никогда не ошибался в людях.

Именно так — никогда!

Невольно ставлю себе высокую оценку — хмыкаю.

Я же не только писатель. Я еще и преподаю в университете литературное творчество.

Препод… Хах!

Потому что сразу, ну просто в первое мгновение угадал в этой девчонке что-то особое.

Как ее, Карина кажется.

На вид просто никакая, так, серая мышка.

Даже смешно.

Ну как серая, немного темноволосая просто. Маленькая и почти невзрачная… Детские огромные испуганные глаза, припухшие, искусанные до крови губки.

Но как она вчера читала!..

Кайфанул! Ну просто от души!

Но…

О том, что произошло сегодня, я даже мечтать не мог!

Она сама.

Я даже пальцем не пошевелил на лекции, даже не взглянул на нее ни разу!

Она сама.

Подошла.

Но как! Лицо белее мела, горячечный взгляд, глаза — воспаленные.

— Хочу Вас…

— Хотите меня?! — Из последних сил сдерживаю смех.

— Хочу Вас попросить… Хочу попросить Вас… оценить мой новый эпизод, отрывок… из романа… вот! — протягивает какие-то листочки. Кажется — сейчас хлопнется в обморок.

— Что такое, — делаю недовольное лицо — я не консультирую в перерывах! А также бесплатно, — стремительно прохожу мимо нее как мимо пустого места.

— Максим Александрович, подождите, прошу, пожалуйста!

— На платную консультацию можете записаться у секретаря на кафедре.

— Я оплачу!..

— Хмм…

— Я… Я все сделаю…Я сделаю все что скажете!...

— Ловлю на слове — роняю, не замедляя шагов.

— Ну что мне сделать, чтобы Вы оценили? Может быть, хотите, я даже на колени встану!

Останавливаю на ее лице жесткий взгляд:

— Желаете чтобы я, действительно, предоставил Вам такую возможность?

На мгновение ее глаза проясняются:

— Дд-д-а…— неуверенно и даже уже испуганно.

Решаю, что нужный момент уже наступает. Даже как-то не интересно стало — ведь даже не пришлось самому ничего делать, улов сам приплыл прямо в руки!

— Завтра. Когда лекции закончатся, ровно в восемнадцать ноль-ноль в моем кабинете! — успеваю заметить ее расширившиеся глаза и удаляюсь быстрыми шагами.

Глава 6. Пытка сближением

Карина

Ночь без сна.

Третья ночь без сна.

Утром сделала кудри.

Потом посмотрела в зеркало — жесть!

Намочила волосы.

Еще хуже… И сушить уже некогда… Да ну их к черту, пусть как есть… Хвостик сделаю как всегда.

Да и вообще. Почему я должна как-то хорошо выглядеть…

Кожаная мини-юбочка…

Накрасила ресницы.

…Как корова… Умылась. Что со мной такое?

Духи, всего несколько капель… Ваниль…

Лляяя! Что мне теперь опять что ли душ принимать — ходячая кондитерская! — Пи-ирожки, бе-еляши-и, пи-ироженки-мороженки-и! Па-аакупаем, па-аадешевело!

Уже бежать, опаздываю,

Приготовленные лодочки на шпильке отпиннула подальше в угол.

Угол…Ну почему меня не отпускает только одна мысль, только один образ… Углов…Максим…

Вечер. Скоро, уже совсем скоро — восемнадцать-ноль-ноль.

Колокола в голове…

Теряя тапки мчу к заветной двери кабинета. По дороге вижу плывущую навстречу Мару:

— Куда это мы такие деловые? Неужели к Углову? — выпучив глаза на дверь его кабинета, — а бретелька почему на месте? Непорядок, — тянет ручищи.

Вот только ее мне сейчас и не хватало! Сердце и так готово выпрыгнуть из горла, а тут еще и Марка со своими граблями, прямо вовремя! Данунах…

— Ага, велел зайти, ошибки в рассказе исправить, — вру как дышу.

— Ошибки исправить? Ну-ну, — спародировала Ухудшанского Мара. Сочувственно покивала головой:

— Лечись… — Удалилась обиженно.

***

В кабинете темно. Портьеры почти полностью закрывают просвет окна.

— Можно? — Сидит в глубине за компом и не смотрит в сторону двери. — Можно войти? — голос хрипит, руки начинают дрожать, дыхания уже не хватает.

Почему-то…

Молчание.

Странички в руках начали шелестеть. Бьет дрожью уже серьезно.

Тишина в кабинете становится невыносимой. Нервно сглатываю.

— Подойдите ближе, — гипнотическая интонация желтого питона Каа (прим. “Книга джунглей” Редьярд Киплинг), — еще ближе, — шепотом.

— Дайте! — медленно забирает листки и, внезапно, швыряет резким движением за спину. — А теперь, рассказывайте своими словами, выразительно, чтобы я заинтересовался… — берет в руки какой-то пульт и давит кнопку. Тихий сигнал…

Стою. Окаменеваю. Слова застряли в горле.

Он встает и медленно подходит:

— Расслабьтесь, вы испуганы, — его рука медленно гладит мое запястье, пальцы поднимаются выше. — Здесь жарко, снимите жакет, — помогает снять, обе бретели топа спадают с плеч.

Продолжает медленно гладить сгиб локтя.

Чувствую нарастающую волну в самом низу живота.

— Ну же, читайте! — продолжает пытку.

Беру, наконец, себя в руки и начинаю бодро читать. Собственно, свое сочинение я конечно же, могу с закрытыми глазами отбарабанить в любое время дня и ночи, ведь оно так выстрадано и многократно вычитано…

Садится рядом:

— Вы еле на ногах держитесь, присядьте, — мягко и по-прежнему медленно, сажает меня к себе на колени. Короткая юбочка поднимается до… До последних допустимых пределов.

Стараясь прямо держать спину, продолжаю читать.

Аромат дорогого парфюма…

Чувствую на своей шее сзади его дыхание и невесомое прикосновение…

Прикосновение едва заметное и… влажное.

Его язык почти не касается моей шеи сзади. Но двигается снизу вверх.

Продолжаю читать… Чувствую как в трусиках становится влажно, все тело начинает трепетать в каком-то ожидании. Голос дрожит уже явно, и совершенно не поддается контролю.

Его рука оказывается у меня на внутренней поверхности бедра. Аккуратно, но властно, слегка раздвигает мои ноги…

Мозг растворяется.

Автоматически выгибаю спину… Вот-вот, я уже знаю, что сейчас, через мгновение произойдет этот взрыв, это ожидаемое…

Продолжаю чтение.

Голос дрожит и срывается.

— Слабо! — как удар. Грубо сбрасывает меня со своих коленей, — а я не терплю слабости. Вы могли бы делать это значительно лучше. Но делаете плохо!

Чувствую как краска предательски кидается на лицо. Дышать получается только открытым ртом. Часто. Прерывисто…

Жар заливает все мое существо, окружающая реальность растворилась и стала неважной. Возбуждение становится невыносимым. Тело готово на все…

Нависает надо мной, внезапно касается рукой моего затылка. Другой рукой глубоко засовывает мне в открытый рот два пальца:

— Терпи! — часто моргаю, чтобы не закапали слезы… — в этом мире все — есть боль… И даже самое безумное наслаждение — всегда рождено болью…

Не отстраняясь, мягко положил руку на грудь и слегка сжал ее.

Глаза в глаза.

Не отрывая взгляда — сжал сильнее, еще сильнее…

Живот просто захлестывает волнами…

— …Попробуй оттолкнуться от этой темы. Тебе это может даже очень понравиться… — Даю возможность исправиться — до послезавтра!

Макс

Двигаюсь к своей цели просто семимильными шагами. Это же просто сокровище! Думаю, ее очень быстро, в рекордные сроки можно сделать не только сабом, а даже рабыней. Еще и Тэю за пояс заткнет!

— Это Ваше произведение — абсолютная чепуха! Послезавтра — жду новое, чтобы я поверил. Чтобы все ощущения и движения, действия и ситуации — были только от вас, от вашей души. Все честно и не стыдясь, как есть! Постарайтесь не скрывать своего. Того, что еще никому и никогда… Нужно всегда помнить, что все в этом мире есть боль. Творчество — это яркая и самая притягательная боль. Необходимо прочувствовать это на себе, на своем, буквально, теле… Только в этом случае я дам…

Консультацию.

Открываю дистанционным пультом замок двери, слабый сигнал приводит ее в чувство. Хм, она даже не заметила, что дверь все это время была предусмотрительно заперта. Я должен всегда быть бдительным.

Глава 7. Раскачивание на качелях

Карина

Мозг не зафиксировал ни одного момента — ни того, как вышла из кабинета, ни как и каким транспортом доехала до своей съемной квартиры, ничего… Особенно интересным было полное отсутствие чувства времени. Как будто оно остановилось или, возможно, просто перестало существовать…

Я видела перед собой только одну цель, и она подчиняла меня, заставляла меня автоматически совершать действия. Действия должны были быть очень хорошо выверенными и отточенными. Ведь написать целое новое произведение за два дня — задача не просто нелегкая, но и практически — невыполнимая.

Нужно же еще и на лекции ходить, ну, хотя бы изредка…

Самое главное, чтобы он…

ОН…

Чтобы он не разочаровался во мне, не решил, что я бездарна или ленива. Доказать ему, что я достойная ученица великого писателя, я просто обязана. Теперь вся моя жизнь подчиняется только творчеству, только живому переживанию, только… ему.

“ Его язык владел всем ее ртом. Одной рукой он властно прижимал ее к себе, другая приносила нестерпимую боль наслаждения там… Стоны становились продолжительными, дыхание участилось… Оргазм многократно взорвал все тело немыслимыми залпами огня…”

Строчки рассказа ложились неровно, вдохновение уносило меня далеко за пределы моей жизни…

…Утром, взглянув на себя в зеркало, я даже не сделала попытки критически оценить свой вид. Но, несмотря на уже четвертый день практически без сна, взлохмаченную голову и глубокие синие тени под глазами, усталости не чувствовала.

Усилием воли заставила себя взглянуть на часы. Усилием, потому что уже неизвестно сколько времени я пребывала совсем в другом измерении. Там, где о существовании времени и речи не шло…

Ляяя-я! Десять утра!

Прошла целая первая пара!

А пока доберусь до универа, пройдет и вторая долбаная пара!

Вижу в зеркале свои огромные от бессонных ночей глаза. Но третья пара — это литтворчество!

Умереть, но встретиться с ним хотя бы глазами!

Вошел как всегда, стремительно. Нет, не вошел — материализовался изничего.

Как обычно, обведя взглядом аудиторию, как будто накрыл присутствующих покровом властности и повелительности. Некоторые девчонки, правда, делали попытки противостоять этому настрою и пришли в блузочках без плеча или коротких топах на бретельках.

Вот вырядились, курицы…

— Кто желает индивидуальную консультацию — платную, разумеется — можете записываться на кафедре, — интонация напоминает острое лезвие бритвы…

Она одномоментно обжигает меня болью и заставляет живот сжиматься судорогой.

В конце лекции еще несколько прочтений студентами собственных опусов. Сдавленный ржач девчонок, пацаны активно покашливали, чтобы не гоготать как ненормальные, словом, короче всем было весело.

Всем.

Кроме меня.

Ни единого слова.

Ни единого взгляда в мою сторону.

Ни единого поворота головы…

Хотелось кричать, разрывать ногтями все, что находилось в пределах видимости… Бежать за ним с немым вопросом… Ползти на коленях с мольбой…

Воспаленный мозг не тормозил, так как не воспринимал действительность всерьез. Все то, что происходило — это то, что должно происходить. Поэтому я уже бегу…

— Але, гараж! Идешь за чебуреками? — Мара, схватив меня за полу кофты, тянет из аудитории, — давай резче шевели биркенштоками, жрать уже охота. А еще лучше — поулыбайся Мартынову, пусть притащит, он, вон, глаз с тебя не сводит, смотрел всю пару на тебя, как собачка побитая, хах!

Глава 8. Желание боли

До поздней ночи работала над рассказом. Перечитала сто раз. Чего-то явно недостает, какой-то искры. Какого-то луча и — все повествование сразу изменится.

Но поймать луч никак не удавалось, сердце затравленно билось о какое-то саднящее чувство. С какого перепуга он вообще-то обязан был обращать на меня внимание или бросать взгляды? И вообще, чего это я себе напридумывала, непонятно. Ну не посмотрел и флаг ему в ж…

Не помогает. Закрываю глаза и вновь ощущаю его руку на своем бедре. Его пальцы у себя во рту… Мое новое и совсем никогда не изведанное ощущение при этом…

Стоп!

Разве это, вообще, было?

Так, думай, голова. Три ночи без сна. Три ночи горения и мучительного творчества, болезненного и головокружительного…

Может быть, это приснилось?

Это мои фантазии. Продолжение того сна…

Наверное, нужно как следует выспаться и все встанет на свои места. А утро покажет, что было сном, а что — реальность.

***

Сегодня — срок, в который он назначил принести рассказ. Но литтворества у нас по расписанию на сегодня нет. Теряюсь в раздумьях, каким образом теперь встретиться с ним, как попросить оценить мое произведение. Лихорадочно выглядываю его в перерывах, слоняясь по всем коридорам.

Нет.

Его нигде нет.

Тревожность достигает того предела, после которого уже ничто в этой жизни не остается важным. Все — не имеет никакого значения, кроме одного.

Его взгляда…

Его голоса…

Его одобрения…

Его…власти надо мной.

Ее хочется так нестерпимо, что рука непроизвольно тянется, чтобы удовлетворить желание, но я вовремя спохватываюсь… Стою на ступеньках и встречаюсь с ним взглядом!

Вот блин черт!!!

Макс.

Веселый, красивый, возбужденный. Смесь ароматов парфюма и дорогой сигареты…

— Ага, Новикова! Уже готова?

— К чему? — лепечу теряя остатки самообладания.

— Ну, ну, Карина, у нас с вами сегодня индивидуальная консультация, вы что, запамятовали?

— Ддда… То есть нннет…

Подходит ближе, кладет руку на плечо. Тону в его холодном взгляде…

— Вы больны?

— Нет-нет, просто я… я не оплатила… консультацию…

— Не волнуйтесь! А помните, вы хотели встать на колени, ммм? И я тогда еще пообещал вам удовлетворить ваше желание, а?

Мягко берет меня под локоток и ведет к своей машине.

— Вас ведь никто не заставляет, верно? Вы сами хотели, я только исполняю ваше желание, — его голос убаюкивает, аромат гипнотизирует.

И вот я уже в его квартире. Огромные комнаты, шторы полузакрыты, отчего в комнате — мягкий полумрак. Выпиваю несколько глотков какого-то напитка из бокала, который он вложил мне в руки.

Читаю свой рассказ, возбуждаюсь от этого текста, словно вижу его впервые.

Он не отрывает от меня своего холодного взгляда, в котором плещется какая-то непонятная мне сладость.

Листки дрожат в руке уже неуправляемо…

Глава 9. Первый эксперимент

Макс

Для первого знакомства положил ей в бокал таблетку возбуждающего средства. Конечно, девчонка и сама бы, в принципе, справилась, но — результат для меня всегда должен быть тот, который запланирован.

Когда она затрепетала словно осенний лист на ветру, возбудившись от собственных фантазий, листки ее рассказика разлетелись по дивану.

— Вы хотели встать на колени?.. — напоминаю мягким голосом.

В глазах ее все было написано крупными буквами.

Она готова…

Стою прямо напротив нее и буквально пронизываю взглядом, призывая делать то, чего она хочет сама… Медленно опускается на колени.

Подхожу ближе, ее лицо почти что упирается мне в пах, глаза — снизу вверх. Обхватываю руками ее голову и прижимаю. Делаю несколько поступательных движений. Член моментально приходит в возбуждение, твердеет.

Ее взгляд становится изумленным — моя догадка верна! Она никогда не сталкивалась с таким явлением, а значит я, как всегда — оказался прав в своих догадках. Она — девственна! По крайней мере — в оральном смысле!

Но даже если только так — то это очень ценно.

— Оближи губы, — шепотом, — открой ротик.

Ввожу сперва один, затем два пальца и начинаю делать поступательные движения.

— Втяни щеки! Соси! — засаживаю пальцы все глубже, пока на ее глазах на выступают слезы.

Щеки покраснели, губки припухли и стали ярко-розовыми. Глаза затуманились — средство начало действовать.

Снимаю с себя рубашку. Дотрагиваюсь до голой полоски ее животика под коротким топом. Она вся трепещет от возникшего возбуждения. Рывком ставлю на ноги, сдираю с нее юбочку и крошечные трусики и кладу животом на диван.

Быстро снимаю брюки.

— Чтобы написать произведение качественно, ты должна испытать на себе все… — шепчу в ухо, постепенно наваливаясь на нее сзади, — даже то, чего совсем не знаешь… — нащупываю снизу ее самую горячую точку и медленно, очень медленно, очень мягко, начинаю стимулировать.

Не может сдержать стона возбуждения. Бедра начали волнообразно покачиваться.

Потом, внезапно начинает делать попытки выбраться из-под моих рук. Но это становится уже невозможным — я крепко пригвоздил ее к дивану.

— Мммм… Я… Ааах! Подождите…Я…Не могу… Ааах!

Отлично! Сразу и возбуждение и страдание, ну в точку!

— Я… Я никогда… Я никогда не была с… — болезненный выдох.

— С мужчиной? Ты девственна?

— Да… — выдохнула.

— Не бойся. Ничего не будет. Надевай трусики. Мы просто полежим рядом. Отдохнем, идет?

— Дда! — выдыхает облегченно.

Встаю, чтобы принести ее бокал со стимулятором. Контролирую, чтобы выпила все. По пути беру с собой смазку и надеваю на палец мини-вибратор.

Ложусь рядом, лежу неподвижно.

Она долго не выдерживает. Начинает чаще дышать.

— Жарко?

— Дда… Немного…

Помогаю ей снять топик. Она остается в тонких трусиках.

Незаметно включаю палечный вибратор и подношу к ее пылающему бугорку. Совсем не касаюсь тела, а только поверхности шелка.

Борется с собой довольно продолжительное время. Потом — не выдерживая искушения, со сладким стоном тянется к нему всем телом.

Я наклоняюсь к ней и удерживаю ее от этого движения. Когда становится уже невыносимо, она стонет так громко…

— Нравится? Попроси меня…

— Прошу, умоляю… Аах!

— Нет, не так! Думай, как надо попросить, чтобы получить…

Она пытается молчать, закусывает губы, но не выдержав, решается:

— Я сделаю все что хотите… Ааааах…

— Хорошая девочка, — впервые хвалю ее старания, — еще, еще…

— Все что вы скажете! Аах… — в изнеможении делает волнообразные движение бедрами. Глаза уже закрыты, губки приоткрыты в ожидании блаженства…

Беру ее рот языком, еле удерживая себя от того, что мне нужно. Но выдержка — это мой стиль, то чем я горжусь.

— Но… Для этого, девочка моя, нужно заплатить. Будет не больно, вот увидишь, — мурлычу между движениями языка. — Я не трону твою девственность. Ты всего только снимешь трусики. Хорошо, согласна?