Узлы судьбы

Глава 1

При раскопках дворца Нерона, «Золотого дома» (Domus Aurea), археологи обнаружили изысканные фрески и позолоченные стены. Однако при более тщательном изучении выяснилось, что многие мраморные плиты были не цельными, а лишь тонкими срезами, наклеенными на кирпичную кладку. Роскошь оказалась иллюзией, созданной для создания видимости невероятного богатства.

Рождество — тот праздник, с которого начинаются мечты. В детстве мы надеемся на заботливого Санту, который знал наши желания лучше нас самих. Взрослея, мы сами становимся им, дарим подарки и радуем других. А я… я тоже воплотила свою мечту. Точнее, нашу.

Вы много встречали людей, которые под Рождество покупают себе здание в центре Бостона за цену, от которой хочется перекреститься даже атеисту? Вот и я не знала до прошлого месяца. Удача, похоже, решила пройтись мимо всех и плюхнуться прямо ко мне в руки. Мысли о собственной юридической конторе не просто радовали, они ласкали самолюбие, наполняли восторгом, почти оргазмом.

Снег хрустел под каблуками, а витиеватые скамейки и автобусные остановки утопали в сугробах, которые коммунальщики, очевидно, бросили на растерзание судьбе. Но, как ни странно, я почти не ощущала холода. Люди носились по улицам, будто их подарки могли спасти брак, карьеру и репутацию в одном флаконе.

Витрины блестели, переливаясь гирляндами, манили скидками так агрессивно, что Бостон казался огромным торговым драконом, набивающим брюхо последними кровно заработанными монетами.

Дыхание превращалось в пар, расплываясь белыми облачками и тут же атакованными массивными хлопьями снега. Они цеплялись за ресницы, таяли на щеках. Город сошел с ума, не иначе, и, признаться, я шла в ногу с этим безумием.

Когда впереди показалось знакомое здание с панорамными окнами, сердце дёрнулось. Я ощущала себя той же девчонкой, которой подарили первую Барби с кукольным домиком. Правда, долго она не прожила, ведь быстро была приговорена к казни через обезглавливание моими братьями.

Логика проще простого: если у меня была игрушка, значит, я обязательно буду счастлива, если она выступит в роли шайбы, а если нет, то я же захочу получить её обратно? И самая для них нежеланная роль вратаря будет занята кем?

Правильно, мной.

Скотины…

Но даже эти милые воспоминания о детской жертвенности не смогли испортить момент, когда мои пальцы легли на ледяную металлическую ручку двери. Я вдохнула, почувствовала, как холод обжигает горло и задержала дыхание.

Вот оно.То к чему я так упорно шла.

Моя мечта. И пусть путь был нелёгким, но кому из нас вообще приходилось жить легко?

Но последние несколько дней, на волне эйфории, меня не оставляло одно чувство. То самое, женское, шестое предчувствие, что сегодня случится нечто большее, чем открытие фирмы.

Чёрт да я ждала этого на протяжении девяти лет!

Когда мы познакомились в колледже, я чувствовала: вот он, тот самый. Знаете, бабочки, учащённое сердцебиение, потные ладони и всё такое…

Девять. Мы вместе уже девять грёбаных лет. Конечно, я не была наивной и понимала, что в первый год никто не придет ко мне с колечком и цветами. Нет… мы строили будущее, шаг за шагом, как два бульдозера, вгрызающиеся в гранит науки, чтобы вырвать у жизни право на успех. И вот! Мы ушли из престижной фирмы, кто-то хлопнул дверью, а я же благодарно попрощалась.

Открыть собственную фирму было нашей мечтой, нашей судьбой.

И теперь… я не сомневалась: в это Рождество Роджер сделает мне предложение. Это витало в воздухе, как запах хвои и корицы у каждого кофейного ларька. Идя по коридору, залитому мягким янтарным светом, я прикусила губу так, что на языке чувствовался металлический привкус крови. Ладонью сжимала горлышко бутылки — смешно, но пальцы дрожали. Мы разобьём её о стену, как корабль перед первым плаванием.

Ведь это так делается?

Я едва не подпрыгивала от предвкушения. С самого утра стояла у плиты, как безумная, нарезая, жаря, взбивая. Руки пахнут ванилью и чесноком, но мне даже нравится. Он удивится. Он будет ошеломлён. Господи, я почти слышу, как он говорит моё имя…

Рука в кожаной перчатке легла на дверную ручку. Я сделала вдох, глубокий, как перед прыжком с обрыва, и толкнула дверь.

И правда…

Удивление действительно было. Только не то.

Как в немом кино: комната, приглушенный свет, Роджер и… рыжеволосая между его ног. На коленях — аккуратная бледная рука Роджера на её волосах. Его лицо, за секунду до этого искаженное наслаждением, вытянулось. Взгляд, затуманенный, сфокусировался на мне. И без того белое лицо стало абсолютно бесцветным.

Это совсем не то удивление, на которое я рассчитывала. Смотрю, но не могу поверить: это действительно произошло со мной?

— Габи? — простанывает Роджер, находясь на пике удовольствия.

А иначе как объяснить, что его сперма выстреливает прямо на волосы девушки, что, шокированная, обернулась ко мне?

Символическая точка в моём плюшевом мире.

Господи, он только что кончил, глядя мне в глаза?

Лицо девушки кажется знакомым, хотя почему кажется? Мы наняли её администратором буквально два дня назад. Отличная сотрудница, а какой кофе варит… А какой она делает глубокий…

Казалось, ирония неуместна в моей ситуации, но это то единственное, что позволяло не залить слезами и соплями помещение.

— Габи, это не то… — начал он, путаясь в штанах, теряя равновесие и, грохнулся, на неё сверху.

Вот странно, стало её жалко. На секунду. На чисто женском, примитивном уровне. Но жалость быстро испарилась

— Не трудись объяснять, Роджер, — произнесла я тихо, почти ласково. И усмехнулась. — Пожалуй, мне стоит… выйти?

Бутылка опустилась вместе с сердцем. Оно словно стало тяжёлым мешком, набитым камнями, и рухнуло на самое дно.

— Девять лет, — выдохнула я, чувствуя, как в груди поднимается буря. — Девять лет, сукин ты сын, только что смыл в унитаз.