В браке с дьяволом

Глава 1

Лилиэн

Дверь в мою комнату распахивается без предупреждения. Я снимаю наушники и смотрю на своего отца, который только что ворвался. Обычно он из тех, кто уважает мою частную жизнь.

― Все в порядке? ― спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Мой отец - сам по себе спокойный и уравновешенный человек. И тот факт, что он так встревожен, означает, что случилось что-то действительно серьезное.

Он берет мои руки в свои и натянуто улыбается.

― Моя девочка, я должен ненадолго уехать. Мария в своей комнате. Я приказал Дениз подать вам ужин к восьми, дела могут задержать меня.

Я киваю.

― Что случилось?

― Бизнес, ― неопределенно отвечает он.

Он предпочитает держать обеих своих дочерей в неведении обо всем, что связано с его другой семьей. Мы с сестрой знаем, что для нас так будет лучше.

― Хорошо, ― я стараюсь улыбнуться искренне. ― Будь в безопасности.

― Всегда, ― он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб, нежно обхватывая мое лицо ладонями.

Я чувствую, как у меня сводит живот, когда он покидает комнату.

Мой отец - советник мафии, а это значит, что каждый раз, когда он выходит из дома, нет никакой гарантии, что он вернется. Достаточно того, что мы потеряли маму четыре года назад из-за сердечного приступа. И теперь каждая секунда моей жизни тратится на беспокойство о единственном родителе, который остался у нас.

Я слышу, как он выкрикивает приказы своим солдатам внизу, пока иду по коридору в комнату сестры. Я хмурюсь из-за мысли, что здесь я бессильна, это чисто мужская работа. Нам с Марией повезло, что наш отец позволяет нам учиться и делать собственную карьеру. Женщин в нашем мире выдают замуж, как только они достигают совершеннолетия. Я знаю многих девушек, которые в свои восемнадцать оказались замужем и беременными наследниками. Мне двадцать три, я не замужем и работаю медсестрой. Это неслыханно - женщина моего возраста, которая одинока и не имеет ребенка, она построила себе карьеру и обеспечивает себя сама. Благодаря отцу, мы получили этот шанс самим управлять своей судьбой.

Я стучу в комнату Марии, прежде чем открыть ее.

― Привет, ― прислоняюсь к дверному косяку. Она бормочет что-то бессвязное в ответ, не отрываясь от учебника. ― Занимаешься?

― Химия - моя смерть, ― рычит она. ― Что там за суматоха внизу?

― Не знаю, но отец сказал, что это бизнес.

Я мягко улыбаюсь, когда замечаю, что она нервно кусает губу.

― С ним все будет хорошо, ― уверяю ее я и сажусь рядом с ней. ― Ведь с ним много его людей.

― Много? Похоже и правда случилось что-то серьезное.

Я пожимаю плечами.

― Разве так было не всегда? ― она игнорирует мой вопрос, хотя я не уверена, что это прозвучало вопросительно.

Чувствуя, что она все еще волнуется, я накланяюсь вперед и закрываю ее учебник. Мария начинает протестовать, пока я не обрываю ее твердым взглядом. Будучи на шесть лет старше ее, я всегда была склонна до смерти опекать свою младшую сестру.

― Тебе нужен перерыв в учебе. С такой скоростью ты будешь читать таблицу Менделеева во сне.

― Это помогло бы мне успешно сдать экзамен.

Я закатываю глаза.

― Давай поможем Дениз с ужином.

Именно наша мама позаботилась, чтобы мы помогали персоналу на кухне и по дому. Папа всегда протестовал, так как в этом не было необходимости.

Мама была родом из семьи среднего класса, и она позаботилась, чтобы отец не избаловал нас до смерти. Мама всегда была чужой для бабушки Сильвии и дедушки Алонзо, потому что их сын полюбил нищенку, и что она так и не родила ему наследника.

― Мария, Лилиэн, ― Дениз тепло встречает нас с улыбкой на кухне. ― Вы здесь, чтобы помочь?

― Что мы можем сделать? ― спрашиваю я, уже закатывая рукава.

― На тебе овощи, нарежь и обжарь их. А ты Мария, начинай с риса.

Дениз настолько похожа на маму, что иногда эта ноющая пустота в моей груди после ее смерти не кажется такой уж страшной. Это больно, жить воспоминаниями, но люди в этом доме помогают тебе жить дальше.

― Что она бормочет? ― Дениз приподнимает бровь.

― Таблица Менделеева. Я должна выучить ее к завтрашнему тесту.

Дениз игриво хлопает сестру полотенцем по бедру.

― Приготовление пищи предназначено для расслабления.

― А учеба предназначена для того, чтобы быть успешной, ―огрызается сестра, но без всякой озлобленности, и дальше продолжает бубнить себе под нос, перечисляя элементы.

Дениз качает головой и подходит ко мне.

― Я хотела тебя кое о чем спросить, ― она понизила голос до шепота.

― Конечно.

― Тебе уже двадцать три, Лилиэн. Тебе не кажется... может быть, пора подумать о замужестве?

― Дениз, пожалуйста, ― вздыхаю я. ― Брак наступит, как только я влюблюсь.

― Неужели у тебя до сих пор никого нет?

― Нет. И я не собираюсь выходить замуж за какого-нибудь незнакомца в надежде, что, влюблюсь в него в будущем. Я знаю, что именно так поступают в мафии, но я хочу любить и быть любимой до свадьбы.

― Ma stai scherzando ? ― она вскидывает руки вверх.

Мои губы дергаются в улыбке.

― Нет, я не шучу.

― Вот они, современные девушки.. Я люблю тебя, Лилиэн, но ты принимаешь все как должное. Ты получила образование и у тебя есть работа. Многие девочки только мечтают о таком. Ваш отец предлагал тебе познакомиться со многими мужчинами, не отказывай ему хотя бы в знакомстве, ходи на свидания, вдруг ты упускаешь свою судьбу?

Мое настроение портится от ее слов.

― Я не собираюсь связывать свою жизнь с одним из людей отца! ― кричу шепотом я.

― Почему ты такая упрямая? Замужество сделает твою жизнь прекрасной.

― Дениз, хватит. Моя жизнь уже прекрасна, закрыли тему, ― я целую ее в щеку. ― У меня есть все. Все, что мне нужно.

― Упрямая девчонка, ― хотя она и делает мне выговор, легкая улыбка берет верх на ее лице.

Глава 2

Эйс

― Как?

Передо мной стоит человек, с которого я отчаянно хочу содрать кожу заживо. Человек, которого хочу разрубить на гребаные куски. Он смотрит на охранника с едва сдерживаемым гневом. Ирония в том, что он совершенно не догадывается о моей собственной ярости.

― Как? ― повторяет этот мудак. ― Вас было шестеро, против этих двоих. И ты единственный, кто остался в живых - по их выбору. Они едва вооружены, черт возьми!

Его человек не сводит глаз со своего лидера, сжав челюсти.

― Они чрезвычайно профессиональны.

Его тело тут же падает на землю. Пуля прошла через его шею в ту секунду, когда эти слова слетели с его губ. Я смотрю на Коула, который с презрением наблюдает за разворачивающейся сценой. Это можно назвать чудом, что Коул до сих пор не выпустил пулю в это ничтожество.

Франческо Росси Морено - советникисука, который в одиночку разрушил мою жизнь, засовывает обратно за пояс пистолет, из которого он застрелил своего солдата, прежде чем встретиться со мной взглядом.

Его взгляд холоден.

Вычисленный.

― Конечно, вы не оставили беднягу в живых по доброте душевной, ― растягивает слова Коул. Он вертит клинок между пальцами. Сжатие его челюстей достаточно предупреждает о том, что он может запустить эту штуку в любой момент.

Франческо смотрит на моего брата, и его хмурый взгляд усиливается.

― Это бизнес между лидерами. Кто ты такой, чтобы говорить со мной?

Коул срывается с места, но я быстрее. Мне едва удается схватить его за локоть, чтобы удержать его на месте. Он вырывается из моей хватки и издает возмущенное рычание. Это может быть адресовано мне, а не Морено, но я не могу его отпустить. Иначе он разрушит весь план к чертовой матери, на который мы потратили все время нашего заключения.

Солдаты Морено тянутся за своим оружием, а я за своим. В этой комнате не осталось головы, на которую не был бы нацелен чертов девятимиллиметровый пистолет.

― Metti via l'arma, ― шипит Морено. Его люди подчиняются ему и поспешно опускают свое оружие. Затем он прищуривается, глядя на меня. ― Ты тоже, Stronzo.

Я стискиваю зубы. Ему следует следить за тем, кого он называет мудаком.

― Этого не произойдет, ― я продолжаю держать пистолет, нацелившись на него.

Ни один из нас не отводит взгляда, застыв в безмолвном вызове. Я знаю, как играть в его игры. Я слишком долго изучал эту мразь. Он сделает все, чтобы не показаться слабым.

― Ладно, ― пожимает он плечами.

Коул дергается в моей хватке, из него вырывается еще один рев. Я знал, что нам будет нелегко оказаться лицом к лицу с этим ублюдком.

― Есть разговор, ― требую я. ― Наедине.

― Ты мне приказываешь? ― он усмехается.

― Хочешь узнать, что произойдет, если ты этого не сделаешь?

На Морено находит смех, как будто все это какая-то смешная шутка.

― Мне нечего скрывать, ― он раскидывает руки в стороны.

― Нет? ― я облизываю губы, от адреналина у меня все пересохло во рту. ― Поумней, старина. У нас была одна неудачная возможность встретиться раньше. Хочешь, сука, отправиться со мной в путешествие по переулку воспоминаний?

Я вижу, его задели мои слова. Его плечи едва заметно напрягаются. Для кого-либо другого язык его тела или выражение его лица не меняются. Но я точно знаю, на что обращать внимание. Потому что мы единственные с ним в этой комнате, кто понимает, о чем я говорю.

― Отведи нас в уединенное место, ― приказываю я.

Воцаряется долгое молчание. Его люди переводят взгляды друг на друга, ожидая, как поступит их босс. Они думают, что мы с братом не уйдем отсюда живыми. И они, сука, понятия не имеют, что отсюда мы будем выходить по красной дорожке.

― Следуй за мной, ― наконец говорит он.

Один из его людей выходит вперед.

― Это может быть ловушкой, босс.

― Разве похоже, что я нуждаюсь в твоем мнении? ― огрызается Морено

Комната секьюрити снова затихает и наполняется напряжением. Морено напряжен, когда проходит мимо нас, и щелкает пальцами в безмолвном жесте, чтобы мы следовали за ним.

Я пропускаю Коула вперед, но тут же жалею об этом, когда его лицо искажается.

― Позволь мне убить его здесь и сейчас. К черту план.

― Держи себя в руках, ― требую я тихим голосом.

Когда Коул неохотно кивает, мы следуем за Морено в одну из многочисленных машин на парковке. Он садится на водительское сиденье, и я следую его примеру, ныряя на пассажирское. Я могу сказать по хмурому выражению его лица, что он не в восторге от моего дерзкого поведения. Коул садится сзади и пронзает Морено взглядом, не заботясь о манерах больше, чем я.

― Ты должен знать, чем это закончится для тебя, ― наконец говорит он. ― Открытая угроза Советнику не предвещает ничего хорошего двум преступникам, которые только что сбежали из тюрьмы и грохнули пятерых человек.

― Возможно, тебе следовало подумать об этом, прежде чем нас туда упечь.

― На это была причина, ― усмехается он с отвращением качая головой. ― Вы двое убили собственную мать.

Моя челюсть сжимается при упоминании о ней.

― Нас подставили.

― Вас подставили, ― повторяет он, весело усмехаясь. ― Ты очень убедителен.

― Нас подставили! ― огрызается Коул. ― Какого хрена нам убивать собственную мать!

― Орудия убийства принадлежали вам. Повсюду были опечатки только ваших пальцев. Ее вс..

― Не будь дураком, старик, ― перебиваю его я. ― Ты уже должен знать, как это выглядит, когда улики подтасовывают. Ты знаешь правду.

― Правду? Я прибыл, когда ее бездыханное тело истекало кровью, ― его глаза сужаются. ― Я советник, это был мой долг сообщить о вашем предательстве мафии, как только выяснилось, что вы двое убили кампанью. (кампанья - женщина в мафии)

Моя рука, не раздумывая, устремляется вперед, и я сжимаю пальцы вокруг его шеи. Морено застывает, но сохраняет спокойствие, не смотря на то, что его лицо заливается яростью. Он кажется недооценивает, на что мы готовы пойти с братом ради мести.

Глава 3

Лилиэн

Я уже чувствовала это раньше.

Учащенное сердцебиение, остановка дыхания, ощущение онемения тела. Момент, когда твой мир был вырван у тебя из-под ног, и ты внезапно падаешь, зная, что внизу нет ничего, что могло бы тебя поймать. Спасти тебя. Только в прошлый раз это было потому, что я узнала, что умерла моя мама. На этот раз, потому что умерла часть меня.

Все, что я могу сделать, это моргнуть на своего отца, который просто наблюдает за мной с серьезным выражением лица. Никакого юмора, чтобы показать мне, что он шутит. Никакой боли, чтобы показать мне, что он сожалеет об этом. Как будто, я даже не знаю, кто он такой.

― Что? ― шепчу я, давая ему возможность взять свои слова обратно.

― Ты выходишь замуж в конце этого месяца, ― повторяет он. Трещины внутри меня углубляются. Это реально. ― Ты уже давно достигла совершеннолетия. И слишком долго затянула с браком. Пришло время сделать шаг вперед к созданию семьи.

― Но.. ты всегда говорил, что я не обязана..

― Когда тебе исполнилось восемнадцать, Лилиэн. Это было пять лет назад. Теперь ты взрослая женщина, которая готова к замужеству и детям. Ты знаешь свое место в семье.

Мое место в семье?

― Что ты говоришь? Ты говоришь так, будто мой брак играет какую-то роль в твоем бизнесе.

Его голубые глаза смягчаются.

― Ты умная девочка, и сама все поняла.

― Поняла что? И почему ты сказал, что я должна выйти замуж к концу месяца? Ты не.. ты уже выбрал для меня жениха, не так ли?

Он поджимает губы, и этого ответа достаточно. Мое сердце замирает еще до того, как он начинает говорить.

― Выбрал. Он будет беречь тебя, присматривать за тобой. Брак с этим человеком сохранит мир в семье.

― Просто назови его имя.

― Эйс Эрнандес.

Шум вырывается из моего горла прежде, чем я успеваю его остановить. По крайней мере, у отца хватает порядочности вздрогнуть от моей реакции. Это означает, что какая-то часть его все еще в здравом уме.

― Что? ― я хриплю. ― Испанец, которого ты бросил в тюрьму за убийство собственной матери?

― У него итальянские корни. И он этого не делал, его подставили. Мафия провела расследование по этому делу, его имя очистили.

― И ты действительно веришь в его невиновность? Мафия говорила ужасные вещи о нем и его психованном брате! Они безжалостны! Он лжет о своей невиновности!

― Это не так. У него есть доказательства, и мой долг доказать это, потому что я несправедливо осудил его.

― Так вот оно что, ― в моем голосе звучит недоверие. ― Ты совершил ошибку, и теперь я должна заплатить за это, просто чтобы спасти твою задницу?

― Следи за своим языком Лилиэн, ― огрызается отец. ― Ты должна проявлять ко мне уважение.

― За что уважать? Ты отдаешь меня в руки убийцы!

― Достаточно! Это решение семьи. Эрнандес и Морено создают союз в качестве акта мира. Взамен они не начнут войну между нашими семьями и не вызовут хаоса в мафии.

― Это несправедливо! Чем этот брак поможет ему?

― Не смеши меня, ты дочь советника. Это будет для него быстрым и эффективным способом очистить свое имя и восстановить свой статус.

Из меня вырывается смех, граничащий с истерикой.

― Ты издеваешься надо мной? Ты собираешься приковать меня к нему на всю жизнь, только ради его репутации? Ты выбираешь его, а не собственную дочь?

― Нет! ― он хлопает ладонью по столу достаточно сильно, чтобы я подскочила на стуле. ― Это для твоего же блага. Ты не понимаешь, но я защищаю тебя. Я выбираю тебя.

Я встаю со своего места, слишком взбешенная этой ситуацией. Я не намерена сидеть и слушать этот бред.

― Он убил свою мать. И если каким-то чудом он этого не делал, то есть много других вещей, которые он совершил. Плохие, ужасные вещи. Я не собираюсь выходить замуж за такого человека, как... ― я замолкаю.

― За человека, как я? ― заканчивает отец.

В кабинете на мгновение воцаряется тишина.

― Он состоявшийся уважаемый человек. Все люди совершают ужасные поступки. Эйс Эрнандес ничем не отличается от любого другого человека в мафии, за любого другого мужчину ты все равно бы вышла замуж. Но что делает его лучшим кандидатом, так это то, что он может защитить тебя. Мы не знаем, что получится от этого союза, но он может обеспечить твою безопасность, и это все, о чем я забочусь.

― Уберечь меня от чего? Ты сказал, что очистишь его имя, и все это во имя мира. Так что должно произойти?

Губы отца сжимаются. Мы никогда не говорим о его личных делах, не только потому, что мне не нравится о них слышать, но и потому, что ему не нравится, когда ему задают вопросы, на которые он не может ответить.

― Это бизнес. Это все, что я могу тебе сказать.

― Учитывая, что ты отказываешься от меня, я заслуживаю более развернутого ответа.

― Хватит, Лилиэн! Не говори мне о том, что ты заслуживаешь! Я дал тебе свободу, недоступную пониманию любой женщины в этом мире, то, о чем они могли только мечтать. Я дал тебе абсолютно все, и теперь я только хочу защитить тебя. Ты выйдешь за него, и это окончательное решение.

Я слышу решимость в его голосе. Он не отступит от этого, и я ничего не могу поделать. Он не причинит мне вреда, если я ослушаюсь его. Но остальные в мафии сделают это, если я пойду против их союза, это означает только войну между семьями. Ни одна девушка не стоит войны, поэтому они просто убьют меня. Я не настолько глупа, чтобы думать, что буду в безопасности, если попытаюсь дать отпор.

― Папа, пожалуйста. Я выйду замуж. Любой, кроме Эйса Эрнандеса. Ты можешь выбрать для меня кого угодно, и я встречусь с ним и выйду за него замуж. Я обещаю.

Что-то мелькает в его глазах, но это происходит слишком быстро, поэтому мне тяжело понять его реакцию. Годы тренировок сделали моего отца скрытным. Он слишком хорошо умеет скрывать свои эмоции.

― Я бы не стал этого делать, если бы не верил, что так будет лучше для тебя. Мне нужно, чтобы ты верила мне, Лилиэн.

Глава 4

Эйс

Кайф.

Я давно не чувствовал себя таким расслабленным.

Морено, черт возьми, чуть не корчится, когда я подхожу к нему. Он смотрит на меня суровым взглядом, и я думаю он хочет броситься вперед, чтобы придушить меня, но нас окружает целая толпа, так что он ни хрена не может сделать. Желание улыбнуться слишком соблазнительно в данный момент, но мне удается справиться с ним.

― Проверил список гостей? ― спрашиваю я, когда подхожу достаточно близко, чтобы только он мог слышать меня. Его губы поджаты от ярости, и я удовлетворен этой картиной. ― Хороший мальчик.

Его ноздри раздуваются.

― Следи за своим языком.

― Следи за своим настроением. Мы устраиваем шоу, помнишь?

Мимо нас проходит группа мужчин, и Морено сразу становится выше ростом. Выражение его лица становится спокойным, и он кивает им. Мужчины кивают в ответ, поздравляют меня, а затем уходят, ничего не подозревая.

― Удовлетворен? ― спрашивает он сквозь зубы.

Какого черта он напрашивается на комплименты?

― Романо здесь? ― разговор о бизнесе делает меня терпимым находиться рядом с ним.

Как бы я хотел увидеть его мертвым у своих ног.

― Он уже в пути.

― И ты сказал ему...?

― Что твое предложение было логичным, чтобы избежать войны. И мы с дочерью с радостью приняли его.

Я отвожу от него взгляд.

Все труднее сопротивляться улыбке, когда этот ублюдок ест из моих рук. Как бы я не хотел брать в жены его кровь, но это стоит того.

― Ты обещаешь выполнить свою часть сделки, обеспечить ей безопасность и держать ее подальше от бизнеса?

― Сделка есть сделка, ― я невозмутим.

Какой же он идиот.

Скоро он узнает, сколько боли я готов причинить ей. И он сделает для меня все, что угодно. Она лишь ход в моей игре, чтобы подступить к самому главному. Простая деталь, которая принесет мне победу.

― Где она? ― спрашиваю я, оглядывая зал в ее поисках.

Я никогда не видел его дочери, известно лишь, что ей двадцать три и она самое слабое звено Морено.

Морено оглядывает зал, а затем заключает:

― Скорее всего в уборной, она нервничает.

Эти слова заставляют повернуть голову в его сторону. Я понижаю голос, чтобы нас не подслушали:

― Ты настоял на том, чтобы ты сам ей рассказал и заставил ее понять и принять это решение. Мне стоит вмешаться?

Челюсть Морено едва заметно сжимается. Он избегает моего взгляда, вероятно, потому, что ему не терпится пристрелить меня.

Признаюсь, я бы хотел посмотреть на его попытку.

― Оставь ее в покое. Прошла всего неделя, чтобы принять это. Она даже еще не знакома с тобой. Чего ты ожидал?

Я застегиваю пуговицу пиджака, и направляюсь в сторону уборной. Морено останавливает меня, осторожно хватая за локоть. Я отдергиваю руку и борюсь с желанием придушить его голыми руками, и наблюдать, как жизнь покидает его тело.

― Ты не должен идти за ней.

― Ты сам сказал, что ей нужно официальное представление.

Я вижу смятение на его лице, и наслаждаюсь каждой секундой. В конце концов на его лице появляется вспышка поражения, и он отворачивается.

Я достаточно быстро нахожу, где находятся уборные. В задней части зала есть только один темный коридор. Я останавливаюсь перед вывеской "Для женщин" на фасаде двери и распахиваю ее. Первое, что я вижу, это раковины и зеркала. Когда я захожу внутрь, я замечаю кабинки. Сейчас здесь только одна девушка, и не нужно быть гением, чтобы догадаться, что это моя будущая жена.

Она склонилась над туалетным столиком, и я вижу, как она сразу напрягается при звуке закрывающейся за мной двери. Все, что я успеваю увидеть, наверное, самую восхитительную задницу, которую я когда-либо видел в своей жизни, прямо перед тем как она развернется.

Наши взгляды встречаются, и любая молекула притяжения, которую я почувствовал в тот краткий миг, немедленно исчезает.

У нее глаза Морено.

Они такие же прозрачно-голубые.

Я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть свое презрение, когда мой взгляд блуждает по ее телу. На ней облегающее платье с серебристыми блестками. Она выглядит так, словно собирается на школьный выпускной. Неужели она специально выбрала это уродливое платье?

― Какого хрена ты выглядишь, как чертов диско-шар?

Она нервно облизывает губы с явным волнением. Жаль, что такие безупречные губы пропадают даром на этом лице, лице с такими глазами, как у него.

― Я тоже рада с вами познакомиться, ― бормочет она себе под нос, но я все равно ее слышу. Она расправляет плечи и выпрямляется, несмотря на то, как дрожит ее тело. ― Тебе не нравится?

― Не нравится что?

― Платье.

― Оно может понравится только слепому.

― Хорошо, ― огрызается она. ― Тогда мы квиты.

Я делаю шаг к ней, раздумывая, что черт возьми я хочу сделать сейчас с ней.

― Квиты?

Она поднимает руку, ту, на которой кольцо. Его купил моя правая рука, потому что я не собирался заниматься этим сам.

― Ты проглотила язык? ― спрашиваю я, когда она продолжает молчать.

Ее глаза щурятся, глядя на меня. Я замечаю, что ее страх исчез, и на его месте теперь гнев.

Глупая девчонка.

― Кольцо. Оно ничем не лучше платья.

― Я отвалил за него сто штук баксов.

― Деньги не все делают красивым.

― По тебе заметно.

― Ты пропустил памятку джентльмена?

У меня сводит челюсть. Она действует мне на нервы.

Какого...?

― Так ты заявилась на помолвку в ужасном платье, только для того, чтобы доказать мне свою точку зрения?

― Ужасное кольцо. Ужасное платье. Ужасный муж. Разве не в этом суть брака, дорогой муж?

Блять, я хочу придушить ее.

Я не ждал, что союз дастся мне легко, но я делал ставку на послушную жену. Неудивительно, что ей двадцать три и она не замужем. Никто бы добровольно не выбрал такую в жены, как она. Я единственный, кто занимается гребаной благотворительностью, и теперь жалею, что не могу отдать ее в жены Коулу. Он наверняка бы запугал ее и заставил подчиняться.

Глава 5

Лилиэн

― Мисс? ― портниха смотрит на меня с явным беспокойством в глазах. ― Не слишком ли сильно вас обтягивает платье?

Я быстро убираю руку с живота и извиняюще улыбаюсь.

Она думает, что платье меня сильно обтягивает, но на самом деле я боюсь, что меня вот-вот стошнит. Она не догадывается о моем состоянии, ведь для всех я самая счастлива невеста, а не невеста, которую мафия удерживает против ее собственной воли.

― Я в порядке, ― отвечаю я ей. ― Наверное это все завтрак.

Она цокает языком, неодобрение сменяется ее беспокойством.

― Я же говорила тебе, что для энергии нужен только банан. Все остальное слишком рискованно. Но тебе же нужно было опустошить весь холодильник, в такой-то ответственный день.

Она продолжает свою болтовню о том, что невеста должна быть осторожной в день своей свадьбы, но я ее не слышу. Кровь стучит у меня в ушах, и все вокруг звучит так, словно я нахожусь под водой.

Я выхожу замуж через несколько минут.

Отец был прав - недели пролетели слишком быстро. Я была поглощена в бесконечные примерки платьев, дегустацией тортов и бронированием зала. Хотя, на самом деле, мне не нужно было ничего делать, кроме как одобрять выбор Эйса. Хотя я сомневаюсь, что именно он с самого начала принимал все эти решения.

Отец, как и обещал, продлил мой комендантский час. Я каждый вечер выходила из дома до ближайшего бара, чтобы напиться. Несколько раз я возвращалась домой ползком, но отец лишь бросал на меня неодобрительные взгляды и молча нес на руках до кровати.

А что еще ему оставалось?

Я не хочу выходить замуж за Эйса Эрнандеса. Но вот я здесь, с потоком женщин, помогающих мне собраться.

Всего несколько минут, и отец отдаст меня ему.

Я не разговаривала с отцом с тех пор, как он устроил мне целое шоу в женской уборной, в день помолвки. Как сейчас помню тот вечер. Я сопровождала Эйса под руку, как послушная жена, демонстрируя свое кольцо женщинам, которые смотрели на моего жениха, как на приз, и говорили мне, что я должна быть самой счастливой, раз он захотел на мне жениться.

Эйс же в свою очередь был равнодушен, молчалив и наблюдателен, но с еле заметной вежливостью, которую он выталкивал из своей задницы. И когда вечер подошел к концу, он просто стряхнул меня со своей руки и ушел. С тех пор мы не виделись, что полностью меня устраивало.

Но теперь, я думаю, что, возможно, мне следовало хотя бы попытаться выяснить, что он за человек, ведь я выхожу за него замуж.

Я, черт возьми, собираюсь провести остаток своей жизни с этим мужчиной, ― от этой мысли, я хочу сбежать.

Он убил свою мать, и я не верю отцу, который верит в его невиновность. Просто меня засосало в самую гущу событий из-за отца, и Эйс теперь крутит им как хочет. Не знаю, какого черта эти двое задумали. Для них обоих я сейчас, как боксерская груша.

― Готово, ― визжит портниха, оглядывая меня с головы до ног.

Хотела бы я сейчас чувствовать себя такой же взволнованной, как она. Я приподнимаю вуаль, смотрю в зеркало и не узнаю себя в отражении.

Мои взгляд такой затравленный и пустой. Любой, кто внимательно посмотрит на меня, может сказать, что меня принуждают к этому браку. Но никто не будет вглядываться в меня так глубоко. Кроме того, команда, нанятая Эйсом, проделала хорошую работу, чтобы скрыть ложь на моем лице.

Снаружи я выгляжу именно так, как и подобает невесте. Макияж безупречен, тонко подчеркивает мой взгляд. Волосы завиты и собраны на затылке, легки волны спадают на мое лицо. Платье действительно великолепное - белый силуэтный лиф, полностью покрытый кружевом, с вырезом в виде сердца, который ведет к длинным рукавам с открытыми плечами. Если бы это был настоящий брак для меня, тогда бы я признала, что выгляжу так, как представляла себя в день моей свадьбы.

Но эта свадьба - ложь, и я чувствую себя самозванкой.

Мария подходит ко мне сзади, и наши взгляды встречаются в зеркале. Ее улыбка искренняя.

― Ты действительно выглядишь прекрасно, Лилиэн.

― Спасибо, милая, ― шепчу я в ответ.

Я умалчиваю, что меня ужасно тошнит и беспокоит головокружение. Я и так достаточно заставляла сестру переживать за меня в последние недели. Меньше всего я хочу, чтобы она боялась брака. И надеюсь, что она не повторит мою судьбу, и выйдет замуж по любви.

Я улыбаюсь ей, но я не уверена, верит ли она моей улыбке. Она просто сжимает мою руку.

― Ты тоже выглядишь великолепно, ― говорю я ей, и это единственная правда, которую я сказала за весь день.

Мария смотрит на себя сверху вниз. На ней простое шелковое бежевое платье на тонких бретельках и подолом до пола. Ее волосы заплетены в косу и зачесаны набок, а крошечные белые цветы изящно украшают ее прическу.

Она выглядит такой взрослой.

Иногда я забываю, что ей осталось всего пару месяцев до восемнадцати.

― Спасибо, ― бормочет она немного застенчиво. Ее лицо снова становится мрачным. ― Ты готова?

Желудок болезненно сжимается.

Нет, я не готова.

Хотела бы я, чтобы в этой комнате была еще одна дверь, через которую я могу сбежать отсюда. Но здесь только одна дверь, и за ней стоит отец, который вот так просто отдает дочь на растерзание безжалостному человеку.

Для меня отец всегда был любящим и справедливым человеком, и это совершенно не в его характере, использовать дочь ради сделок. И мне хочется верить, что он действительно хочет для меня лучшего. Я всегда думала, что он будет бороться за меня, но похоже, я ошибалась в этом человеке.

В комнату входит отец и останавливается, увидев меня. Меня раздражает, что в его глазах отражается гордость, как будто он счастлив видеть меня в наряде невесты.

― Все на выход, мне нужно побыть наедине с Лилиэн.

Все женщины, которые суетились вокруг меня, послушно следуют приказу и уходят. Мария еще раз обнимает меня и тоже уходит. Она выдавливает из себя улыбку, глядя на отца. Мария, с момента помолвки тоже относилась к нему настороженно, но он ее не винит. Интересно, боится ли она , что он тоже попытается выдать ее замуж ради своей выгоды и нарушит обещание, которое он всегда давал нам - нашу свободу.

Глава 6

Лилиэн

Я крепко сжимаю кулачки, когда лимузин въезжает на длинную подъездную дорожку.

Мы здесь.

Мой новый дом, вероятно, на всю оставшуюся жизнь.

Эйс выходит первым из лимузина и направляется к дому. Этот засранец даже не потрудился подать мне руку. Я собираю платье в руках, и выпрыгиваю из машины, стараясь не испачкать его. Дверь в дом оставлена слегка приоткрытой, и я предполагаю, что это для меня.

Это его представление о вежливости?

Я знаю многих серийных убийц, и они намного добрее, чем он.

Я вхожу в дом и осматриваюсь. Это целый особняк. Меня сразу встречают две лестницы, которые начинаются с разных концов, и симметрично ведут наверх, встречаясь на втором этаже. Пол везде из черного мрамора, включая ступеньки лестницы.

Холл разделяется на два направления по просторным коридорам. Справа по коридору находится большая кухня, а слева - огромная столовая, совмещенная с зоной отдыха. Я поднимаю взгляд на огромную люстру, которая свисает с высоченного потолка. Это место кричит о деньгах и роскоши, но кажется таким пустым.

Особняк напоминает мне Эйса, и неудивительно, что он соответствует его вкусу. Я бы никогда не могла себе представить, что буду жить в таком устрашающе тихом доме, но у меня действительно нет выбора.

― Твоя комната наверху, ― Эйс появляется из кухни, которую я рассматривала ранее, но я не видела его там. Он направляется ко мне, и останавливается в паре шагов от меня с пустым взглядом. ― Второй этаж больше, чем первый. Моя комната находится в противоположной стороне от твоей, так далеко от тебя, насколько это возможно. Ты живешь своей жизнью, а я буду жить своей. Наши пути не пересекутся.

Отличная речь для нашей первой брачной ночи, ― я хочу отметить. Но я молчу. Я рада, что он тоже хочет держаться от меня подальше, и не прикасаться ко мне, поэтому облегченно вздыхаю.

Его темный взгляд быстро сканирует меня, а затем его рот растягивается в холодной ухмылке.

― Если бы ты только видела себя со стороны. Ты действительно думала, что будешь греть мою постель? Что я буду трахать тебя?

Жар обжигает мои щеки.

Мудак.

Я действительно так думала, но теперь понимаю, что выгляжу глупо. Он ведь даже не поцеловал меня у алтаря. И с чего бы нам заниматься этим в уединенном доме.

― Ты живешь здесь один? ― спрашиваю я, когда понимаю, что совсем ничего не знаю о его жизни.

― Да, ― он еще раз окидывает меня равнодушным взглядом. ― Мне пришлось попросить брата подыскать себе новый дом, ведь теперь я женатый человек.

То, как он это сказал, заставляет мои глаза сузиться.

― Не говори так, будто это моя вина, Эйс.

― И не моя.

― Тогда для чего это все?

― Потому что жизнь, блять, несправедлива, ― огрызается он. Его лицо настолько гневное, как будто я лично разрушила его жизнь. Я не понимаю его, я ни черта ему не сделала. ― Ты даже не имеешь представления, о чем я говорю.

Мой смех эхом разносится по пустому дому.

― Не имею? Тебя посадили за решетку, за преступление, которого ты не совершал? Это все? Мне неприятно огорчать тебя, муж, но мой брак с тобой в значительной степени эквивалентен тюрьме. Мы оба знаем, каково это - быть заключенным, так что пр.. ― он делает быстрый шаг ко мне, заставляя тем самым меня замолчать.

Мне требуются силы, чтобы стоять на месте. Я устала быть загнанной в угол этим придурком. Я не в состоянии пошевелить ни единым мускулом, когда он наклоняется и встречает мой взгляд своим холодным.

― Если этот брак - самое тяжелое испытание, с которым ты столкнулась в своей жизни, значит, у тебя была хорошая жизнь. Никогда не сравнивай нас, жена. Мне нет равных. Тем более ты.

― Стать равной тебе было бы одним из моих величайших грехов.

― Ты безнадежна.

Мы едва начали совместную жизнь, а мое сердце уже покрыто порезами и синяками от его обидных слов. Между тем, все, что я говорю в его адрес, его даже не задевает. Он как стальная стена, которую никто не может разрушить. Он заставляет меня чувствовать себя такой слабой, какой он меня считает, и я ненавижу это. Я ненавижу все, что связано с этим дурацким браком.

Эйс Эрнандес - тот человек, который слишком хорош в том, чтобы сломать меня. Я замужем за ним меньше суток, а он уже сумел доказать это. Интересно, смогу ли я восстановиться, если мне когда-нибудь удастся выбраться из этого дерьма.

― Все? ― я держу подбородок поднятым, желая быть такой же высокой, как он, чтобы он перестал смотреть на меня сверху вниз. Даже на четырехдюймовых каблуках я ниже его.

― Все, ― отвечает он, снова выпрямляется, и только тогда я делаю небольшой вдох. ― Ты можешь сама найти дорогу в свою комнату.

Я даже не утруждаю себя ответом. Этот день высосал из меня все силы.

Я наблюдаю за ним, когда он поднимается по одной из лестниц и направляется налево. Эйс сказал, что наши комнаты в противоположных частях дома, так что это должно означать, что моя комната где-то справа.

Я поднимаюсь наверх по правой лестнице и продолжаю движение в том же направлении. Он не шутил, второй этаж огромен. Я думала, что это будет узкий коридор, но он такой большой. Здесь даже есть зона отдыха с диванами, она как бы спускается на пару ступенек ниже. Я спускаюсь и прохожу мимо диванов, затем поднимаюсь снова на пару ступенек и направляюсь в другой коридор.

Здесь я проверяю все двери, что попадаются мне на пути. Большинство из них это гардеробные и неиспользуемые комнаты, как будто их освободили совсем недавно, так как везде были разбросаны коробки. Только когда я открываю последнюю дверь в самом конце коридора, я обнаруживаю, что смотрю на полностью меблированную спальню. Это и правда самая дальняя комната от Эйса.

Мне нравится, как здесь все обставлено. Большая кровать размера кинг-сайз с белоснежным постельным бельем. Напротив кровати висит огроменная плазма. По краям от кровати располагались тумбы. Туалетный столик. Рабочий стол. Комната была полностью без какого-либо декора. В комнате есть две дополнительные двери.

Глава 7

Эйс

Я наблюдаю, как мой брат открывает пассажирскую дверь и садится в мою тачку. От него разит сексом, и я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть свое презрение, когда разглядываю его взъерошенное состояние.

― Ты можешь продержаться два часа, не оказавшись внутри шлюхи? ― я сдвигаю солнцезащитные очки с головы на переносицу и жму на газ, трогаясь с места.

Коул откидывается на спинку сиденья и начинает рыться в карманах.

― Я могу, но почему я должен?

Опять же, его логика имеет прискорбное количество смысла. Я качаю головой и не отрываю глаз от дороги.

Проехав десять минут в тишине, Коул закуривает блант и делает затяжку. Ему слишком легко становится скучно, и ему всегда нужно какое-нибудь дерьмо, чтобы отвлечься. Он не из тех людей, которые могут сидеть наедине со своими мыслями.

Я вслепую протягиваю руку, и он вкладывает блант между моих пальцев. Я убираю его в карман. Каким бы испорченным я ни был, я бы не стал рисковать своей жизнью за рулем, находясь в опьяненном состоянии от косяка.

На ум приходит комментарий жены о том, чтобы меня сбила машина, и чувствую противоречивую волну веселья и раздражения.

Какого хрена она не родилась немой?

Она бы не бросала мне вызов на каждом шагу, и не делала бы этот брак невыносимо тяжелым. За последние часы, проведенные в одиночестве, я сто раз пожалел что женился именно на этойдочери.

― Как твоя супружеская жизнь? ― Коул растягивает слова, читая мои мысли.

― Не стоит из-за этого тратить кислород, ― спокойно отвечаю я и ставлю машину на стоянку.

Коул выпускает клубок дыма в воздух, когда выходит из тачки, и я следую его примеру, наконец делая затяжку. Дым наполняет мои легкие, и я медленно выдыхаю. Черт, мне это было нужно. Со вчерашнего дня я только и делал, что ссорился со своей женой, и я рискую вышвырнуть ее задницу на улицу, если она будет вести себя так же дерьмово. Я даже не удивлен, что она дочь Морено. Они оба - один и тот же вид рака, и, похоже, им суждено травить мою жизнь.

Коул смеется над выражением моего лица.

― Эта сука устраивает тебе ад, не так ли? Не следовало мне съезжать из нашего дома.

Я свирепо смотрю на него, делаю еще одну затяжку и кидаю окурок на газон Морено. Это дерьмовый день. Последнее, что я хочу сейчас видеть, так это рожу Франческо, но у нас есть дело.

― Как прошла засада? ― спрашивает Коул.

В поле зрения появляется Джейсон, мой солдат и правая рука. У него злобное лицо, безжалостные боевые навыки и примерно столько же эмоций, сколько у дверной ручки. У него татуировки по всему телу, как в чертовой книжке-раскраске. Это пугает людей, как и его холодное мертвое выражение лица. Я нанял его только потому, что он такой же псих, как мы с Коулом. Он работает с нами с тех пор, как нас кинули за решетку, и ни разу нас не подвел. Пока.

― Ничего особенного, ― пожимает Джейсон плечами.

― Сейчас будет много особенного. Давайте уже поприветствуем нашего лучшего друга и покончим с этим.

Джейсон вскидывает бровь.

― Я удивлен, что ты можешь шутить по этому поводу.

Он хорошо осведомлен о неприятной истории между нами и Морено, и единственный знает о нашем плане. Это показывает, насколько мы доверяем этому психу.

Коул сплевывает на газон, его ухмылка полна презрения.

― Юмор - единственный способ удержаться от того, чтобы не разрезать его на куски.

Взгляд Джейсона на мгновение встречается с моим. Мы все убиваем, потому что должны, но Коул единственный, кто убивает из-за спортивного интереса. Его угрозы никогда не бывают пустыми, и он всегда доводит дело до конца. По этой причине, я стараюсь держать его всегда рядом, иначе на наших руках будет еще один труп. К сожалению, труп Морено - это то, чего мы пока не можем себе позволить.

Коул подходит к двери первым и начинает пинать ее.

Я сдерживаю вздох.

Брат сделает все, чтобы вывести Морено из себя. Его удары могут разбудить весь район.

― Проснись и пой, ты, хуесос! Открывай, блять, нахрен!

В этот момент дверь распахивается, и разъяренный взгляд Морено падает на Коула. Моего брата это нисколько не смущает, и он смотрит на него сверху вниз с такой же яростью, возвышаясь над ним с расправленными плечами.

Наконец, после нескольких напряженных секунд, Морено отводит взгляд. Он с любопытством смотрит на Джейсона, а затем на меня, он чертовски хорошо знает, что ему надерут задницу, если он попытается что-нибудь предпринять, поэтому он открывает дверь шире и впускает нас в дом. В каждом его шаге чувствуется куча высокомерия.

― Мне не нравится, как он себя превосходно чувствует, ― усмехается Джейсон, наблюдая за его удаляющейся спиной.

Я усмехаюсь, когда мы втроем заходим внутрь и следуем за Морено, куда бы он ни направлялся.

― Он хороший актер, ― я почти смеюсь, мир так чертовски слеп.

Франческо открывает дверь, отделанную деревом в старинном викторианском стиле. Он идет прямо к креслу и падает на него с нетерпеливым вздохом, указывая на диван напротив. Мы с Коулом присаживаемся, но Джейсон остается стоять рядом с нами, скрестив руки на груди.

― Ну? ― нетерпеливо спрашивает Морено.

Я отодвигаюсь назад и устраиваюсь поудобнее.

― Как продвигается расследование? ― я могу сказать, что ему не нравится отчитываться перед нами.

Очень жаль, что мне на это плевать.

― У нас есть новая информация.

― Поподробнее.

― Улики свидетельствуют о том, что дверь в дом была не заперта на ключ, и это противоречит первому заключению. Я предполагаю, что кто угодно мог войти и выйти. Если вы обеспечите себе алиби, тогда я зацеплюсь за эту улику.

― Ты можешь зацепиться за нее без алиби, ― возражаю я. ― Нас там не было, черт возьми, и все.

Его челюсть заметно сжимается.

― Ты хочешь доказать свою невиновность или нет?

― Я хочу, чтобы ты доказал, потому что ты обещал мне. Ты хочешь узнать, что происходит с ублюдком, который не сдерживает своего обещания?

Глава 8

Лилиэн

Андреа приказывает мне сделать еще один вдох, когда она затягивает последние завязки моего корсета и почти прерывает мое дыхание.

Но, как сказал бы мой муж, - мне не настолько повезло.

Я замужем за ним уже три недели. За это время нам удалось полностью игнорировать друг друга. Первые двадцать четыре часа нашего брака были ничем иным, как бесчисленными ссорами. С тех пор это свелось к интенсивным взглядам мимоходом и почти полному отсутствию разговора. Я жду, пока он уйдет на целый день, занимаясь неизвестно чем, и спускаюсь вниз позавтракать. Затем я провожу время за чтением, общением с сестрой и знакомлюсь поближе с Андреа. Братья наняли ее, чтобы она присматривала за домом, когда их арестовали.

Мне безумно скучно дома.

Не дома, ― напоминаю я себе и качаю головой.

Это место, в котором я застряла против своей воли.

Я сказала своему начальнику на работе, что мне нужен бессрочный отпуск из-за чрезвычайных семейных обстоятельств. Мне было приказано уволиться, но у меня не хватило духу, потому что часть меня верит, что я найду способ вернуться.

Три недели чтения, приготовления всевозможных блюд с Андреа, которые я не умела готовить, и покупок на Амазоне, заставили меня немного смириться с моей судьбой.

Последнее, что я хочу сделать, это пойти на вечеринку, на которую нас с Эйсом пригласил Марио Романо. Но в то же время это, наконец, дает мне шанс выбраться из дома. Я эгоистично надеюсь, что отец тоже приглашен и приведет Марию. Я знаю, что это маловероятно, потому что молодой девушке нет причины там находиться, если она не связана с каким-нибудь состоявшимся мужчиной. Но я все равно надеюсь на это, я так сильно скучаю по ней.

Андреа заканчивает с корсетом и обходит меня, чтобы увидеть результат.

― Sei bellissima cara! ― она ахает, прижимая руки к груди.

Я оглядываю свое отражение.

Она права.

Результат потрясный.

Черное длинное вечернее платье с корсетным верхом, которое еще больше подчеркивает мою талию, и струящаяся фатиновая ткань доходит до пола.

Это действительно великолепно.

Мои волосы слегка завиты, наполовину заколоты и наполовину распущены. Легкие волны ниспадают на мои обнаженные плечи. Я решила обойтись без макияжа, просто сделала пару взмахов тушью, чтобы взгляд был выразительнее.

Сейчас я чувствую себя красивее, чем в день своей свадьбы, но, возможно, это связано с тем, что я действительно хочу пойти на это мероприятие.

― Bellissima, ― лучезарно улыбается Андреа. ― Ваш муж - очень счастливый человек.

Я не утруждаю себя ответом.

Я могу придумать много-много прозвищ, как назвать своего мужа, но Андреа со своим наивным взглядом на жизнь, меня не поймет.

Она боготворит своего работодателя.

Она берет флакончик духов и обрызгивает меня со всех сторон, приказывая втереть немного в запястья и за ушки.

― Запах женщины - это ее величайшая сила, ― серьезно она говорит мне. ― Мужчины подобны животным.

Я сдерживаю фырканье.

Эйс совсем не прост, и я сомневаюсь, что его потянуло бы ко мне, даже если бы я купалась в самых дорогих духах мира.

― Ты готова, ― она вручает мне пальто и разворачивает меня за плечи, подталкивая к двери. ― Он ждет тебя внизу.

Я быстро целую ее в щеку в знак благодарности, и она гладит меня в ответ по волосам.

Это звучит глупо, но она действительно единственный друг, который у меня был последние несколько недель. И именно она помогла мне сохранить рассудок.

Мои брови хмурятся, когда я спускаюсь по лестнице и замечаю напряженную позу Эйса. Он разговаривает с кем-то по телефону, но, должно быть, слышит, как я подхожу, потому что он слегка косится в мою сторону и резко заканчивает разговор.

Он часто так делает.

Эти напряженные разговоры и многочасовое сидение в своем кабинете делают его чертовски скрытным. Раз или два я задавалась вопросом, не завел ли он роман. Эта мысль меня на самом деле не удивляет. Мы ненавидим друг друга. С чего бы ему быть верным?

― Кто это был? ― я заставляю себя спросить.

Я ненавижу этого парня, но я хочу знать, проявляет ли он ко мне такое неуважение.

― Никто, ― таков его отрывистый ответ.

Мне трудно в это поверить, особенно, когда его глаза прикованы к телефону, набирая кому-то сообщение.

Я скрещиваю руки на груди и пренебрегаю своей гордостью, но мне нужно знать.

― Это была женщина?

Он издает лающий смешок и, наконец, поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом.

― Что?

Легкая ухмылка на его лице сразу же исчезает, когда он внимательно смотрит на меня.

Эти темные глаза опускаются с моего лица на мое тело и совершают небольшое путешествие по нему. Постепенно опускаясь, а затем так же медленно поднимаясь обратно. Когда его взгляд встречается с моим, выражение его лица меняется. Взгляд, которого я раньше не видела, он заставляет меня нервничать и чувствовать себя неловко.

― Что? ― бормочу я, избегая его взгляда.

Но я вынуждена посмотреть на него снова, когда он не отвечает несколько секунд, потому что, Господи,это становится неловко.

Мне приходится придать своему тону немного решимости, когда я повторяю:

― Что?

Он не отводит взгляда, продолжая напряженно наблюдать за мной. Я ненавижу, что это заставляет мое сердце биться быстрее. Я не должна ничего чувствовать к нему.

― Это была не женщина, ― наконец говорит он.

Настала моя очередь недоверчиво рассмеяться.

― Конечно. Я полностью тебе верю.

― Лилиэн. Я большой поклонник кисок, но у меня есть дела поважнее, чем постоянно искать теплое место, куда можно вставить свой член. К тому же.. теперь я женатый человек.

Его вульгарные слова и отношение ускоряют мой и без того неровный пульс, и я ненавижу это еще больше.

Я что, дура, чтобы верить его словам? Ни за что не поверю, что он все три недели воздерживался от.. кисок.

Глава 9

Эйс

― Я собираюсь выпить.

Лилиэн натянуто улыбается Романо и уходит, придерживая руками платье.

― Твоя жена выглядит прекрасно, ― весело замечает Романо, вероятно, потому, что я все еще смотрю, как она уходит, как будто мне, черт возьми, заплатили за это.

Я перевожу взгляд с нее на Романо, стараясь сохранять пассивность.

― У меня есть глаза.

И они работают.

В ту секунду, когда я увидел ее в этом платье, мне захотелось сорвать его с нее голыми руками. Это чертовски преступно, то, как оно облегает ее тело, что, во-первых, было нелегко игнорировать. Я виню в этом тот факт, что у меня не было секса уже несколько недель, но Лилиэн не собирается в это верить.

Я полагаю, у нее есть немного здравого смысла, если она отказывается доверять мне. Ей не мешало бы помнить, что я ее враг и кошмар, даже если она выглядит как соблазн, завернутый в подарок, который я, блять, хочу вскрыть.

― Может быть, в конце концов, это сделка не так уж плоха, ― бормочет Романо в свой бокал.

Я бросаю на него грозный взгляд.

Он дон, но я никогда не был из тех, кто чего-то боится.

― Она - кровь Морено. Она выглядит прекрасно снаружи, но она чертовски испорчена внутри.

― Она хорошая девочка.

― Она заноза в заднице. Какого хрена мы говорим о ней?

Он приподнимает бровь.

― Потому что она твоя жена.

― Только на бумагах, ― я оглядываю комнату, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас внимания, затем понижаю голос. ― Ну?

― Они у меня, ― кивает он, становясь серьезным. ― Ты уверен, что знаешь, что делаешь? Ты же знаешь, как я неохотно в это ввязываюсь.

― На этом твое участие заканчивается. Это все, что мне было нужно от тебя. Кроме того, если это сработает, то ты чертовски хорошо знаешь, что я спасаю твою задницу.

― Если, ― подчеркивает он и глубоко вздыхает. Его глаза темнеют. ― И если то, что ты говоришь, действительно правда.. тогда тебе лучше выйти из этого дерьма с какими-нибудь доказательствами. Я не могу проявить к тебе снисхождение во второй раз.

― Снисхождение? ― делаю шаг ближе к нему. Я несомненно уважаю человека, стоящего передо мной, но я перехожу рамки дозволенного. ― У меня не было его тогда, и у меня нет его сейчас. Когда правда выйдет наружу, тебе лучше надеяться, что ты выбрал правильную сторону.

― Достаточно, ― он кладет руку мне на грудь и отодвигает меня на пару дюймов, его челюсть сжимается. ― Когда правда выйдет наружу, это затронет всех. А это больше, чем ты.

― И никто не знает этого лучше меня. Я боролся с этим сам, едва справлялся.

― Да, и мы это исправим. Но не смей драться с теми, кто на твоей стороне. Так ты не выиграешь ни одну войну.

Я отвожу от него взгляд.

Он не ошибается. Я верю, что он поможет мне, но на доверии далеко не уедешь. Это не привело меня ни к чему, кроме как в ад, когда я в последний раз доверился человеку.

― А Морено? — тихо спрашивает он.

― Он не должен мешать, ― я снова встречаюсь с ним взглядом. ― Ты должен настаивать, чтобы он и дальше вел это расследование. Держи его занятым. У него личная вендетта против меня.

― Действительно ли разумно было жениться на его дочери?

― Она мне нужна. Пока она в моих руках, Морено не начнет войну и не позволит ей попасть под перекрестный огонь. Это мое преимущество перед ним.

― И откуда ты знаешь, что она не станет его соучастницей?

― Я не знаю, ― моя челюсть напрягается при этой мысли.

Ты не можешь контролировать каждое свое движение. Некоторые ходы требуют веры и чертовой тонны удачи. Жизнь - это самая сложная игра, в которую я когда-либо играл, и у этой суки есть прискорбная склонность всегда побеждать. Я отказываюсь проигрывать снова.

Легкий смех вырывает меня из моих мыслей.

Я сразу узнаю этот смех.

Это смех Лилиэн.

Я не часто его слышу, и это полностью моя заслуга. Но те редкие случаи, когда я слышал ее смех, я, кажется, запечатлевал его в памяти.

Я ищу ее взглядом, не желая этого. Как будто она втягивает меня против моей проклятой воли. Ирония этого не ускользнула от меня, потому что однажды я сказал ей, что ее воля принадлежит мне.

Что она принадлежит мне.

Так какого хрена она строит лунные глаза какому-то хуесосу?

Я сразу же узнаю его.

Рафаэль Ди Торо.

Слабый игрок, но он думает, что является ответом на все потерянные надежды Вселенной. Он змея с коварной ухмылкой, ведет себя как невинный мальчик, и прямо сейчас он использует это, чтобы заманить мою жену.

И угадайте, блять, что?

Я собираюсь убить его за это.

― Бедный ублюдок, ― Романо вздыхает, когда видит мой убийственный взгляд.

Она чувствует, что я смотрю на нее. Тело Лилиэн заметно напрягается, прежде чем она оглядывается через плечо. Ее глаза встречаются с моими, и даже через весь зал я вижу смесь гнева с оттенком вины. Значит, она наслаждалась тем, что Ди Торо ей предлагает.

Я удерживаю ее взгляд, пока иду к ним длинными и целеустремленными шагами. Ди Торо наконец, замечает меня и ухмыляется, как последний сукин сын, которым он и является. Когда Лилиэн снова поворачивается к нему лицом, его ухмылка превращается в фальшивую сочувствующую улыбку, и он кладет руку ей на плечо. Я и не подозревал, что сегодня он заинтересован, чтобы потерять конечность, но я буду рад ему помочь. Моей репутации в любом случае не помешает угодить человеку.

― Я даю тебе секунду, чтобы ты догадался, что я, блять, с тобой сделаю, если ты не уберешь руки от моей жены, — говорю я Ди Торо, как только оказываюсь в пределах слышимости.

Ублюдок смотрит на меня обеспокоенными глазами, которые выглядят более фальшиво, чем большинство сисек, которые я видел в своей жизни.

― Я просто составлял ей компанию, чувак.

― Эйс, все в порядке, ― выдыхает Лилиэн себе под нос.

Не знаю, что меня больше бесит: то, что Ди Торо удалось так же легко одурачить мою жену, или то, что она чертовски доверчива.

Глава 10

Лилиэн

― Я звоню в полицию.

Я вздыхаю, раздраженно проводя рукой по лицу. По другой линии телефона кипит Мадлен и угрожает всем вокруг. Вот что я получаю за то, что три недели подряд избегаю ее звонков.

― Маддалена , пожалуйста.

― Не называй меня полным именем, Лилиэн.

Я познакомилась с Мадлен еще в мединституте.

Я была на выпускном курсе, а она была примерно на полпути. Я села рядом с ней без приглашения, несмотря на то, что она сидела прислонившись к дереву, с нарочитым выражением лица «Пошла нахер отсюда». Она была очень замкнута и практически плевалась огнем, но мне было все равно. Даже тогда я видела боль в ее глазах.

Я узнала, что она также была нью-йоркской мафией, как и подозревала. Разница была в том, что ее родители были придурками, которые отреклись от нее, когда она попыталась сбежать с любовью всей своей жизни. Именно по приказу отца солдат застрелил ее жениха, и Мадлен оказалась на улице, совсем одна. Она сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить, в том числе стала стриптизершей на полную ставку, чтобы закончить медицинский колледж и выползти из ямы, в которую ее бросили.

Я считаю ее хорошим другом и, возможно, самым близким, который у меня есть, но наши разные миры мешают нам постоянно быть на связи. Во-первых, тех, от кого отреклась семья, не приглашают в другие семьи. Отец - понимающий человек, но моей дружбы с Мадлен, даже он не мог допустить. Мадлен это понимает и часто держится на расстоянии, потому что не хочет, чтобы я потеряла все, как она. Она также учится на последнем курсе медицинского факультета и хочет закончить обучение без кредита.

Она путешествовала со своим неряшливым боссом по стриптиз-шоу, которые он устраивает в разных штатах. Ее не было целый месяц. Она раздевалась по ночам, а днем ​​училась, и мне до сих пор удавалось лгать ей обо всем в моей жизни.

Но сегодня утром Мадлен вернулась, и когда она не переставала разрывать мой телефон, я поняла, что должна ответить.

А еще я пела, как долбанная канарейка, потому что Мадлен обладает раздражающей способностью заставлять людей признавать то, чего они не хотят признавать. Она чертова ледяная королева и, возможно, самая страшная сука, которую я знаю. Наверное, именно поэтому я чувствую себя в безопасности рядом с ней.

― Я убью его, — шипит она.

Я приподнимаю бровь в ответ на ее резкое заявление.

― Он капо и, по сути, убийца. Ты не можешь убить его.

― Блин, я попробую. А твой папа. Как он мог тебя бросить? Ты говорила мне, что он другой.

― Я же сказала тебе, у него не было выбора. Я сначала не верила ему, но теперь я замужем уже почти месяц, и это начинает обретать смысл.

― Ты, блять, вышла замуж и даже не подумала мне сказать. Забудь о нем, я убьютебя.

― Мадлен, ― я вздыхаю. ― Я не хотела вываливать это на тебя. Ты уже путешествовала, и..

Я замолкаю, не зная, что сказать.

Маддалена мало что рассказывает мне, кроме того факта, что она раздевается. Но я знаю, что ее поездки в другие штаты отличаются от ее стриптиза, и я могу использовать здравый смысл, чтобы догадаться, что влекут за собой эти поездки. Конечно, она мне не скажет, и я никогда не спрошу ее об этом, но я знаю. Я знаю, что она ненавидит это, но у нее нет выбора, и каждый раз это разбивает ее на части. Я предлагала ей денег, чтобы она отказалась от своего турне, но она сказала, что это бесполезно, потому что она не может отказать своему боссу, иначе ее уволят. Дам я ей денег или нет, она все равно должна пройти через это дерьмо.

― Ты должна была рассказать мне, ― она резко меняет тему напряженным голосом. ― То, что моя жизнь - дерьмо, не означает, что ты не можешь разделить со мной свою боль.

Я слышу, как она защищается. Вокруг Мадлен стоят стены, которые даже я не знаю, как разрушить, поэтому быстро отступаю.

― Я знаю. Мне жаль, что я скрыла. Но я справляюсь, если тебя это утешит.

― Он не поднимает на тебя руку? Скажи мне, что ты держишься от него как можно дальше.

Мои щеки пылают от смущения. В миллионный раз с тех пор, как это случилось, я хочу выть от унижения при воспоминании о прошлой ночи.

Почему я позволила этому случиться?

Почему я сказал Эйсу, что он может отшлепать меня в качестве своего извращенного наказания за то, в чем даже не было моей вины?

И что еще хуже, я первая подтолкнула его к этому. Я та, которая не смогла сдержать собственных стонов, потому что мне это действительно нравилось. Мне неприятно признаваться в этом самой себе, но это правда.

Я не думала, что мне это так понравится. Каждый раз, когда его ладонь опускалась на мой зад, по моему позвоночнику пробегал необъяснимый электрический разряд. Было больно, и я вздрагивала от каждого удара, но мне хотелось большего. Боль только усиливала удовольствие, которого я не ожидала и никогда не испытывала.

Единственное, что меня утешает, это то, что ему так же нравилось делать это со мной. Я чувствовала, как он прижимается ко мне, твердый и большой, толкаясь в меня бедрами и даже не понимая, что он это делает. Как его дыхание учащалось в ответ на каждый мой стон. Он вообще замечал мягкое рычание, которое вырывалось из его рта каждый раз, когда я выгибалась к нему? Его бурная реакция на меня была причиной, что я так сильно хотела его наказания. Сам акт приносил удовольствие, но знать, что он хочет меня, было еще лучше.

Он все время вел себя так безразлично ко мне, но прошлой ночью не было никаких сомнений в его желании ко мне. Это было довольно захватывающе и сильно ударило по моему самолюбию, которое было в синяках и побоях из-за того, что он неделями игнорировал меня и обращался со мной, как с ничтожеством.

― Лилиэн! ― резкий оклик Мадлен по имени вытягивает меня из мыслей.

Я виновато ерзаю на своем месте. Я до сих пор не могу сидеть, не чувствуя легкой болезненности. Наверное, поэтому я продолжаю думать о том, что произошло.

Глава 11

Эйс

Я бросаю ключи парковщику и застегиваю пуговицы своего костюма. Сегодня довольно-таки холодно, но Яма находится всего в нескольких шагах, поэтому я ускоряю шаг.

Я прохожу длинную очередь, ожидающую у входа в ночной клуб, и выхожу вперед. Телохранитель, стоящий у входа, кивает, когда видит меня, и развязывает бархатную веревку, чтобы я мог пройти.

Это хаотично, как и ожидалось. Буйная техно-музыка играет так громко, что земля под моими ботинками трясется. Я всегда задаюсь вопросом, кому нравится такая монотонная безвкусная музыка. Толпа пьяных идиотов и почти голых женщин, топающих в жалком танце, усиливают пульсирующую атмосферу клуба. Это все равно, что войти в биение сердца.

Яма - это опасно притягательный клуб в самом сердце Нижнего Манхэттена, как для преступников, так и для шлюх. Это место, куда женщины приходят, чтобы их трахнули, мужчины приходят, чтобы заняться сексом, а бизнесмены приходят, чтобы нянчиться со своими извращениями.

Это приносит большие деньги, которые идут прямо в мой карман, потому что я - владелец этого места.

Клубы - это обычная схема, где лидеры мафии уходят с поля зрения. В этих краях ты не встретишь недоброжелателей. Это место привлекает только испорченных людей, и они слишком заняты, пытаясь забыть свои собственные жалкие жизни, чем поднасрать кому-то еще. Никто не смотрит по сторонам, прежде чем войти сюда. Вот почему ты можешь здесь делать все, что захочешь. Вот почему такие люди, как я, инвестируют в такие места, как это.

Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, игнорируя приставания женщин, пытающихся остановить меня, чтобы я их отымел. Я не планирую в ближайшее время никого трахать, благодаря моей взбешенной жене, которая, вероятно планирует мое убийство.

Против своей воли, мои мысли возвращаются к прошлой неделе, когда я заставил ее уволиться с работы. Победа, которая не принесла мне никакого удовольствия. Как она смотрела мне в глаза, пока разговаривала с начальником, это заставило меня почувствовать всю ее боль против моей проклятой воли. Вот почему я не могу перестать думать об этом.

Я не видел ее даже мельком на протяжении уже нескольких дней. Она все время сидит взаперти в своей комнате. Раньше я видел ее мимоходом, но больше нет. Мне должно быть насрать, но эта женщина интригует меня. Она достойный противник в моих играх, и я не привык к тому, чтобы меня так легко сбивали с толку. Это выводит меня из себя.

Мне звонят, и я проверяю свой телефон. Морено. Он продолжает требовать встречи, и я уверен, что папина маленькая девочка может иметь к этому какое-то отношение.

Как жаль, что у меня нет времени ответить на его звонок.

― Абруццо здесь, он хочет видеть тебя, ― говорит Коул вместо приветствия.

Обычно я веду дела по всем счетам, а Коул остается тем мускулом, который вмешивается по моему зову. У него репутация человека, применяющего худшие виды пыток к тем, кто выводит меня из себя, и это, как правило, идет в мою пользу.

Второй этаж примерно такой же большой, как и главный. Я прохожу мимо толпы танцовщиц, которым предоставлен VIP-доступ, мимо мужчин, сидящих на диванах и насаживающих на свои члены случайных шлюх.

Комната в задней части, мой офис, доступный только для владельцев и их гостей. Абруццо и его брат ждут у двери, и мы киваем друг другу в знак приветствия. Джейсон тоже здесь. Он присутствует на всех моих встречах на случай, если какой-нибудь ублюдок решит устроить здесь сцену. Это случалось слишком часто, поэтому присутствие Джейсона - необходимая мера предосторожности. Я отпираю свой кабинет и жестом приглашаю их войти.

Я облегченно вздыхаю, когда наступает мгновенная тишина, как только вхожу в тихий и изолированный кабинет.

У меня не вошло в привычку приходить сюда слишком часто. Ослепляющий свет и басовая музыка вызывают у меня головную боль, в которой я не нуждаюсь. Я не танцор, и я всегда был разборчив с женщинами, в которых погружал свой член, а это значит, что все женщины здесь не подходят для меня. Так что, помимо бизнеса, мне не нужно бывать здесь часто.

Официант наполняет несколько стаканов виски и ставит их на стол, за которым мы все сидим. Я наклоняюсь вперед, чтобы взять стакан, затем откидываюсь на спинку дивана, закидываю ногу на колено и слегка ослабляю галстук.

― Говори, ― приказываю я, делая глоток.

― Нам нужен кредит, ― подает голос старший брат Абруццо.

Я вытираю уголок рта.

― Сколько?

― Не деньги. Мы хотим заказать убийство, и нам нужны услуги Коула.

Нужно быть очень смелым, чтобы прийти и просить о его услугах. Он лучший, и ты не можешь просто приблизиться к лучшему. Ты зарабатываешь свой путь к нему.

― Брат, ― я жестом приглашаю его присоединиться к разговору.

Я предоставляю Коулу полную свободу действий, когда дело доходит до его части деловых сделок. Это учит его ответственности, которой ему остро не хватает.

Коул одним плавным движением опрокидывает свой виски.

― Зависит от обстоятельств, ― брат усмехается. ― Для кого и для чего это нужно?

― Акт предательства в семье. Нам нужно поквитаться.

Коул вздыхает и смотрит в потолок, закрыв глаза.

― Нет. Личное убийство приведет к беспорядку, мне дорога моя задница. Никакой сделки.

Я делаю еще один большой глоток, чтобы скрыть ухмылку.

― Почему нет? ― подначивает Абруццо. ― Ты что, боишься?

Ухмылка сползает с моего лица. Он пытается подразнить Коула, чтобы тот сделал грязную работу.

― Тщательно подбирай свои следующие слова, ― предупреждаю я тихим голосом. ― И следи за тоном, которым ты разговариваешь с моим братом.

― Давай, Коул, ― Абруццо - младший ухмыляется. ― Это будет быстро и грязно, все в твоем стиле. Иначе зачем бы нам просить тебя об этом?

Коул снова опускает голову, и когда он открывает глаза, в них появляется блеск. Холодный, расчетливый взгляд, который заставляет обоих Абруццо поерзать на своих местах.

Глава 12

Лилиэн

Я перекидываю ноги через подлокотник дивана, удобно на нем устраиваясь.

Мне нравится зона отдыха на втором этаже. Она находится прямо у лестницы. Здесь просторно, и это единственное место в доме, где днем очень светло, т.к. большие панорамные окна впускают много света и открывают великолепный вид на сад. Я бываю здесь только днем, когда Эйса нет дома, а вечерами сижу взаперти в своей комнате.

За исключением этого вечера.

Меня никто не запирает, и не запрещает пользоваться всем тем, что есть в этом огромном доме, включая фитнесс зал и бассейн. Но это все не мое, и никогда не будет принадлежать мне, как принадлежит Эйсу. Его раздражает, что я веду себя, как пленница, и это еще одна из причин, почему я ни чем не пользуюсь в его доме. Раздражение пойдет ему на пользу.

― Как прошел твой экзамен? ― говорю я в трубку.

― Хорошо, ― отвечает Мария. ― В этом доме одной мне нечем заняться, единственная вещь, учить учебники от корки до корки.

Мое сердце замирает от ее обескураженного тона. Мария тихоня, и очень умная, но, тем не менее, счастливая девушка. Сейчас ее голос совсем не кажется счастливым.

― Я скучаю по тебе, ― шепчу я с улыбкой, которой не чувствую.

― Я тоже скучаю по тебе. Как ты думаешь, мы скоро увидимся? И увидимся ли вообще?

― Не знаю. Ты же знаешь, я бы сама приехала к вам, но это только ухудшит ситуацию.

Я слышу ее разочарованный вздох.

― Без обид, но твой муж - придурок.

Это заставляет меня фыркнуть.

― Поверь мне, меня это не задевает.

― Ты заслуживаешь лучшего, Лили. Ты заслуживаешь кого-то, кто оценит, насколько ты удивительна, а затем воздаст тебе за это в десятикратном размере.

Тепло разливается в моей груди. Я с трудом могу поверить, что прошло больше месяца с тех пор, как я видела свою сестру в последний раз. С каждым днем боль только усиливается.

― Когда ты стала такой умной? ― тихо спрашиваю я.

― Ты же знаешь, я всегда была умнее тебя.

Это вызывает у меня смех.

― Не будь раздражающей.

Мария хихикает.

― Я не могу допустить, чтобы ты привыкла к мирной жизни без меня.

Я знаю, что она просто шутит, но ее слова заставляют меня грустить еще сильнее.

― Я никогда не забуду тебя, малышка. И прошел всего месяц. Я уверена, что смогу найти способ приехать к тебе в ближайшее время. Я разберусь с этим.

Это ложь, но какими еще словами я могу ее успокоить? Всю ситуацию, Эйс держит в своих руках.

Иногда я поражаюсь тому, что теперь это моя жизнь. Как я превратилась вэто из человека, который работал, имел приличный круг общения и прекрасные отношения со своей семьей.

Это выше моего понимания.

Разговор с моим отцом - это мост, который я, кажется, не могу перейти, разговор с моим мужем полностью исключен, а коллеги, с которыми я когда-то дружила, сдались, когда я продолжала игнорировать их непрерывные звонки.

Все, что у меня сейчас есть, это Мария и Мадлен.

― Что еще нового? Как Дениз?

― Хорошо. Она очень по тебе скучает. Все еще убирает твою комнату каждый день.

Чувство вины портит мне настроение. Я была такой идиоткой по отношению к ней в последние пару недель перед моей свадьбой. Она не заслуживала, чтобы я вымещала на ней свой гнев.

― Ты не передашь ей, чтобы она позвонила мне, когда сможет? Я очень по ней скучаю.

― Да, конечно.

Я слышу, как захлопывается входная дверь, и замираю.

Дерьмо.

Он вернулся домой раньше обычного. Я слышу его тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице. Они звучат так, как будто он спешит.

Я убираю ноги с подлокотника и сворачиваюсь калачиком на диване. Спинка дивана обращена в сторону лестницы, так что есть шанс, что он меня не заметит. Я не осмеливаюсь пошевелиться, когда его шаги приближаются. Приходится задержать дыхание, когда в поле зрения появляется его спина, он проходит мимо дивана и направляется в первую дверь, которая находится прямо напротив меня.

Прачечная.

Эйс открывает дверь и заходит внутрь, закрыв ее лишь наполовину. Теперь у меня есть шанс уйти, пока он меня не увидел.

― Мари, можно я тебе перезвоню? ― спрашиваю я так тихо, как только могу.

― Конечно. Почему ты шепчешь?

― Прохожу мимо комнаты Андреа. Не хочу ее будить, ― ложь так легко слетает с моих губ.

Сама удивляюсь, насколько хорошо я в этом преуспела.

― Хорошо, позвонишь мне завтра?

― Обязательно. Люблю тебя.

― Я тоже тебя люблю.

Мы заканчиваем разговор.

Я медленно сажусь на задницу, затем замираю, потому что внезапно в поле зрения появляется Эйс, его профиль сбоку. Он ослабляет галстук и снимает пиджак. Затем его пальцы двигаются, расстегивая рубашку. Она легко слетает с его плеч. Блин. Он великолепен..

Широкие плечи, переходящие в мощные бицепсы, сильные и жилистые предплечья, огромные кисти рук. Его кожа слегка загорелая, почти оливковая. Я не могу видеть его переднюю часть, но даже сбоку я могу сказать, что у него подкаченная грудь и есть очертания пресса. Это приводит к зауженной V-образной форме вдоль его бедер, которую я хорошо вижу, потому что его брюки низко свисают. Это очень.. и даже очень привлекательное тело, которое вызывает у меня реакцию.

Я кладу ладони на диван, готовясь оттолкнуться, когда Эйс лениво поворачивает голову, и его полуприкрытые глаза встречаются с моими.

Его взгляд выжидающий. Он все это время знал, что я сижу здесь и наблюдаю.

Фак.

Я не знаю, чего я ожидала, но Эйс схватился за дверную ручку прачечной и распахнул ее до конца, не сводя с меня глаз.

― Иди сюда, ― тихо требует он.

Мои глаза слегка расширяются.

― Что?

Выражение его лица не меняется. Он поднимает руку над головой, чтобы ухватиться за верхнюю часть дверного косяка. То, как он смотрит на меня, заставляет меня покрыться мурашками.

Глава 13

Эйс

В глубине моих глаз так сильно горит, что я неохотно сдаюсь, закрывая лежащие передо мной дневники.

Последний час я только и делал, что изучал их. Переваривая все записи, позволяя строкам вернуть меня в худший момент моей жизни.

Я должен создать резервные копии, но я не могу даже пошевелиться. Как только я увидел то, что было написано в них, доказательство, которое только укрепило мои подозрения, я был готов.

Дело сделано.

Я замираю и отключаю свой мозг, пытаясь игнорировать пульсацию в том месте, где я убедил себя, что у меня больше нет сердца. Чушь собачья, потому что это причиняет такую боль, которую даже я не могу игнорировать, но я стараюсь, несмотря ни на что.

Я открываю нижний ящик своего стола и приподнимаю картонное дно, открывая потайное отделение. Аккуратно засовываю дневники внутрь, а затем снова закрываю ящик, запирая его ключом, который всегда ношу с собой.

Первым делом завтра нужно сделать копии. Мне было достаточно трудно заполучить их в свои руки, но благодаря Романо, мне удалось, и я не собираюсь валять дурака и рисковать потерять их или, чтобы они были украдены.

Мой телефон звонит с вызовом, которого ожидал, и я принимаю звонок.

― Да, ― приветствую я.

― Ты их получил? ― раздается тревожный тон моего брата.

― Да, я просмотрел их.

― И?

― Это твердое доказательство.

― Просветишь?

Я сжимаю челюсти.

― Нет. Оставим все, как есть, ― лучше бы я этого не говорил. ― По крайней мере, до тех пор, пока у нас не будут все факты на руках.

Слышу, как он разочарованно выдыхает.

― Ты не обязан все время защищать меня. Мы больше не дети.

Возможно, мы больше не дети, но я знаю, что Коул, увидев это, сошел бы с ума.

Он вырос в сильного мужчину, и, может быть, он всего на четыре года младше меня, но он мой младший брат. Я ни за что, блять, не позволю ему приблизиться к этому дерьму. Он уже ходит по тонкой грани. Его жизнь - это не что иное, как трахаться, напиваться до потери сознания и забирать души, потому что он не может чувствовать свою собственную. Большую часть дней мне приходится проводить рядом с ним, чтобы как можно лучше контролировать его безрассудство. Я ничего не могу с этим поделать.

Я был создан, чтобы быть таким. Мой отец раньше был капо, и он всегда был известен только как лучший. Вот почему он начал тренировать меня, когда мне было всего восемь лет. Научил меня всем основам этой жизни. Все остальное пришло с практикой.

Может быть, он знал, что у него мало времени, или, может быть, он был просто умным человеком, который осознавал количество врагов, которые у него были. Он научил меня всему, что знал, пока его не застрелили, когда я был одиннадцатилетним мальчиком. С этого момента все пошло под откос.

Я не мог защищать свою семью. Я был маленьким мальчиком, и все было для меня сырым и новым. Произошло худшее из худших, и я не имею в виду смерть моего отца. Именно тогда я понял, что должен сделать шаг вперед и нести ответственность. Мне было одиннадцать, но у меня в крови уже было заложенным быть безжалостным, если это нужно для защиты семьи. То, что другие считают бессердечным монстром, я вижу как единственный способ, которым я мог выживать все эти годы. По этой причине - никогда не прозвучат мои извинения за то, какой я есть.

От некоторых привычек просто трудно избавиться. Защита Коула - одна из них. Я игнорирую его просьбы, чтобы я показал ему дневники.

― У тебя есть своя работа, ― напоминаю я ему. ― Ты подбрасываешь ложные улики?

― Морено пустился в погоню за гусями. Я делаю свое дело и сбиваю его с нашего следа.

― Тогда это все, о чем тебе нужно беспокоиться.

Он смеется, его голос холоден.

― Какого хрена ты так бережешь мою задницу, брат? Ты сказал, что мы сделаем это вместе. Мы вместе разработали этот план.

― Давай каждый будет заниматься своими делами. Всему свое время.

― Они принадлежали отцу. Я имею на них такое же право, Эйс.

― Тогда какого хрена только я надрывал за них задницу? ― огрызаюсь я.

Я немедленно сожалею об этом.

Видеть то, что видел я, и понимать, что кусочки паззлов начинают складываться воедино, сводит меня с ума, черт возьми. Внезапно все это дерьмо становится слишком реальным, и часть меня не чувствует себя достаточно подготовленным. Мое дыхание вырывается из меня в отчаянии.

― Послушай, я просто хочу собрать все доказательства, прежде чем я тебе покажу их. Если мы облажаемся хотя бы на волосок, все кончено. Позволь мне сначала получить все факты, а затем эта информация будет твоей, чтобы ты мог насладиться ею.

Наступает несколько мгновений тишины. Если он не согласится, я продолжу бороться с ним. Я один из немногих людей, кто не изнемогает от дерьма Коула, и он это знает. Вероятно, именно поэтому я слышу звук сильного удара, за которым следует скрипучее:

― Отлично! Но не держи меня в неведении. Я создан для большего, чем ты думаешь.

― Я знаю, ― соглашаюсь с ним.

В некоторых аспектах Коул намного сильнее меня, как физически, так и ментально.

― Тебе нужно что-нибудь еще? ― бормочет он с явной неохотой.

Я знаю, что разозлил его до невозможности, но это тоже моя работа. Я разворачиваюсь на кожаном кресле, выхожу из кабинета и запираю дверь за собой.

― Нет. Встретимся завтра утром.

Он отключается, и я на мгновение смотрю на телефон, гадая, действительно ли я слышал невнятность в его речи или это просто мое воображение.

Когда он в последний раз был трезв?

Как получилось, что он был полностью в нашей игре, пока мы были в тюрьме, но почти потерял самообладание теперь, когда мы на свободе?

Я предполагал, что он будет более сосредоточен, учитывая, что его вендетта, похоже, глубже, чем моя.

Я расстроен.

Сердит.

Я думал, что смогу справиться с этим, когда все это всплывет наружу, но теперь я не уверен в своих силах. Если я проиграю в этой битве, я сожгу этот мир дотла. Буду смотреть, как все превращается в пепел, и сгорать вместе с ним, чтобы мне не пришлось чувствовать боль от всего этого.