В дефиците

Глава 1. Жаркое лето.

Невыносимая жара стояла в десятых числах июня. Проходя по узеньким коридорам я невольно сталкивался взглядом с теми, кто шёл мне навстречу и сразу замечал, что все как один активно махали руками, пытаясь охладится, а на щеках каждого из них выступал яркий румянец. Люди пыхтели и делали глубокие вздохи, и почти все разговоры, слушателем которых я невольно становился, касались лишь этой насущной проблемы.

Жара была настолько сильная, что временами мне хотелось содрать с себя кожу. Порой я отшучивался, что если температура поднимется еще хотя-бы на градус, то от безысходности мне придется опуститься и до такого. Эта фраза не оставляла никого равнодушным, что было весьма ожидаемым. Каждый из тех, кто слышал ее был полностью солидарен с моим мнением: кто-то выражал это словами соглашения; кому-то хватило и просто сухого "да" в мою сторону, а кто-то ограничивался лишь утвердительным кивком, не желая быть многословным. Самое печальное, что никого не устраивало такое положение дел, но эта проблема, увы, не имела решения.

Для того, чтобы частично спасти себя от этой изнурительной температуры – я был вынужден бесконечно набирать бутылку воды в небольшом кранике, который стоит в коридоре. Разумеется, этой небольшой емкости мне явно не хватает чтобы полностью утолить мою жажду, а потому я регулярно повторяю маршрут от краника до спальной комнаты. Бо́льшим на данный момент я не обладаю, да и то, бутылку мне любезно одолжил мой друг Саша, которую он естественно потребует обратно ближе к вечеру.

Увы, везение обошло меня стороной и с моим спальным местом, которое досталось мне лишь потому, что никто другой не хотел его занимать. Мне приходилось спать на кровати, которая располагалась на самом высоком ярусе, а именно – на третьем. И мало того, что мне каждый раз приходилось туда забираться, а лесенка была довольно хрупкая, т.к. стояли эти кровати здесь очень давно и она не раз напоминала скрипом и шатанием о своем плачевном состоянии – так еще и кровать была расположена прямо возле окна, которое щедро одаривало меня испепеляющими лучами солнца.

Даже ночью, когда главный виновник моего головокружения скрывался за горизонтом, я не мог окончательно забыть про него, ведь кровать успевала нагреваться в течении дня, пусть и не до яркого пламени, но явно близко к этому. В результате этого недоразумения я снова встретился со своим давно знакомым другом под названием бессонница, но если раньше он любезно навещал мой организм по моей вине, т. к. я просиживал не один час в телефоне и пролистывал ленты разных соц. сетей, то сейчас я был согласен устроить с ним какую угодно ссору, лишь бы он навсегда покинул меня.

Перспектива спать на чуть ли не подгоревшем покрывале, понятное дело, меня не устраивала, но в целом, я уже привык к этому. Не к тому, конечно, чтобы выживать в такую жару, потому что это лето было действительно аномальным, и я бы даже сказал, неповторимым в своем роде, но меня успокаивал тот факт, что разгребать эти проблемы приходится не только мне. Нас тут находится предостаточно, и хоть у каждого есть свое спальное место – родным его назвать никто не осмелится. Это ветхое жилище не доставляло никому радости, но все понимали, что другого выбора у них нет.

Я постоянно находился в кругу своих одногодок, которые разделяли нелегкую судьбу вместе со мной, но не могу сказать, что за свои семнадцать лет нахождения здесь у меня получилось найти себе много друзей. Скорее наоборот, их можно было пересчитать на пальцах одной руки, но общением с ними я очень дорожил, и можно сказать, что они – единственные из всего этого людского общества, в ком я мог увидеть родню. Речь идет о моих двух хороших друзьях - Саше и Ване.

Сейчас я и не вспомню как мы познакомились, ведь общаться мы начали с совсем маленького возраста, примерно с двух-трех лет, т. к. попали сюда совсем малышами.

Мои родители просто напросто отказались от меня. Я, увы, ничего не знаю о них, но как мне рассказали воспитатели, моя мама была домохозяйкой, а папа - юристом. По их словам им просто не нужны были дети, и вроде как, эта беременность вообще скрывалась.

Сашиной маме было всего 15, когда она родила его, да вот только успев пожить вместе с его отцом недолгих полтора года, который соглашался участвовать в его воспитании из-под палки – она благополучно загремела за решетку, где и находится по сей день. Посадили ее за пагубную зависимость, позволяющую уйти от реальности в обмен на здоровье и невозможную полноценную жизнь, а именно – наркотики. Вроде как, его хотела забрать к себе бабушка, но долгое время она страдала от онкологии, которая, в конечном итоге, не дала ей этого сделать.

Несчастливая участь также не обошла стороной и Ваню. Его родители разбились в автокатастрофе, а поскольку они давно обрубили всякие связи с семьей – мальчика нашли службы опеки в плачевном состоянии, после чего он оказался здесь. Спасибо его неравнодушным соседям.

Вероятнее всего, наше первое общение завязалось на одном из посредственных мероприятий, которые проводили для нас воспитатели, но на нем они только и делали что скрипели зубами и через силу выполняли адресованные им поручения. Да, наши воспитатели не горели желанием заниматься детьми, а потому в детском доме с ироничным названием «Солнышко», они по большей части, были предоставлены сами себе.

Чем нужно было обязательно заниматься - это ходить на учебу и выслушивать монотонную речь с абсолютно неинтересным содержанием. Единственное, что менялось - это сами учителя, но от их смены интереснее слушать их, увы, не становилось. Остальное свободное от учёбы время мы тратили на домашнюю работу, которую выполняли спустя рукава, ведь регулярной и внимательной проверкой даже не пахло. Следующими нас поджидали обеденные перерывы, которые были до ужаса одноообразными, т. к. блюда совсем не менялись, изредка проводимые неинтересные мероприятия, и, конечно же, свободное время.

В основном, мои сожители тратили его на огромное количество вредных шалостей. Многие из сирот лет с 13 увлекались курением; кто-то регулярно доставал выпивку, назойливо выпрашивая ее у взрослых в магазинах поздно вечером, а кто-то и вовсе пропадал в ночных клубах...

Глава 2. Ценная дружба.

Там было написано:

«Здравствуйте, Константин. Ваши результаты сдачи единого государственного экзамена знатно впечатлили нас. Вы очень способный и умный парень, и поэтому мы хотим предложить вам поучаствовать в нашем эксперименте. Не пугайтесь, это абсолютно безопасно, мы искренне хотим помочь вам еще больше развить свои знания, а за полное прохождение эксперимента вы получите главный приз – мы обеспечим вам поступление в лучшие ВУЗы страны – какие пожелаете.

Если вы согласны – отправьте ответное бумажное письмо на адрес «ул. Родниковая 71», а этот экземпляр лучше сжечь, т. к. эта информация абсолютно секретная. Надеемся увидеть вас в наших рядах. Желаем удачи!»

Когда я дочитал письмо до конца – просто не мог поверить в увиденное, и если бы не замудренная черная подпись поверх огромного синего штампа – я тот час бы выкинул этот клочок бумаги и перекрестился.

От удивления у меня, казалось, онемели конечности. Это было немыслимо осознавать, что спустя такое долгое время кто-то действительно заинтересовался моими успехами, да и помимо всего этого мне еще и смогут помочь с поступлением! Мне это как никогда кстати, ведь я прекрасно понимаю, что руководство нашего «Солнышка» отправит меня в какой-нибудь захолустный технический колледж на самую невостребованную специальность, где мест хватит на всех жителей нашего города втройне. Даже мои высокие баллы не спасут ситуацию, ведь лучшие места уже давно заняли, и вовсе не честным трудом, а зеленым пачками, осторожно переданными директорам этих самых ВУЗов. В этот момент я чуть было не поверил в Бога, и мог бы подумать что это сон, если бы меня сейчас в него не клонило, а потому я аккуратно сложил письмо обратно в конвертик и плюхнулся головой на подушку, не в силах держать глаза открытыми дальше.

Близилось утро. Я прекрасно помнил, что мой испепеляющий товарищ за стеклом неистово хотел со мной встретиться. Мое окно для этого подходило как никогда лучше, вот только я наши прошлые встречи не забываю, а потому проснулся значительно раньше остальных.

Первым делом я достал конвертик, и планировал переодеться в одни из своих любимых широких штанов, хотя, любимых – это слишком громко сказано. Просто они были одними из немногого, в чем было не стыдно показаться людям, а взял я их с давнего привоза волонтерской организации.

Тихо спустившись, насколько это было возможно, я дошел до своего шкафчика, и на удивление никого не разбудил, ведь я был медлителен и аккуратен. Мой шкафчик был сделан из светло-коричневого дерева, а также подран на верхней части дверцы, но это меня не волновало. Главное, что он был вместительный. Взяв штаны и проходя на цыпочках по светлому паркету нашей спальной я тихонько открыл дверь гардеробной, чтобы переодеться. Сложив снятые домашние шорты пополам и повесив их рядом, я переоделся и положил конвертик в небольшой карман левой штанины. Да, это была еще одна причина, почему я решил одеть именно эти штаны. Моя тумбочка не всегда хорошо закрывалась, а потому было выгоднее хранить конверт именно в кармане, и не просто в кармане – а в кармане с застежкой. Я постарался засунуть конверт полностью, немного загибая верхний край. Тут же я схватился за бегунок на молнии и…Черт! Он не застегивался!

Ну да ладно, не успев запаниковать я быстро себя успокоил, потому что конверт было почти не видно. Всего лишь невзрачный голубой треугольник, может никто его и не заметит.

Отпустив бегунок я обратил внимание на свое отражение в большом зеркале, которое стояло недалеко. Мда, мое недоедание явно давало о себе знать, ведь я выглядел очень худощавым, а на лице будто бы еще больше выступили скулы. Мои глаза серого цвета и каштановые волосы стали немного выразительнее благодаря этому, но радости по этому поводу у меня не было, потому что я переживал, что бы это не отразилось по здоровье.

Спустя пять минут мне надоело смотреть на себя, и я решил тихонько открыть дверцу. Выйдя из гардеробной я вновь дошел до своего шкафчика, после чего аккуратно положил шорты на полочку, а затем направился к узенькому коридорчику, через который будет вновь проходить толпа в скором времени.

На самом деле, перспектива рано просыпаться мне никогда не нравилась. Я еще с детства понимал, что являюсь совой, а если быть точнее – филином, исходя из моего пола. Ну не мое эти ваши ранние подъёмы ни свет ни заря, быстрые бодрящие зарядки и вдыхание свежего раннего воздуха. Я чувствовал себя сонным с утра даже не из-за своего сбитого режима, а просто из-за своей физиологии. Именно ночью мне хотелось творить и заниматься чем-либо, но утро для этих целей никак не подходило. Я бы придерживался этой позиции и дальше, но с изменением моего спального места изменилось и мое мнение. Раньше я спал на удобно расположенной кровати, но сейчас понимал, что жару я ненавижу больше ранних подъемов, а потому был счастлив, когда прогуливался по коридорам нашего детского дома раньше остальных, осознавая, что этот чертов горячий луч меня не потревожит. От душного помещения это, конечно, не спасало, но было явно лучшим вариантом.

Переступив порог спальной комнаты и выходя на середину коридорчика я принялся идти вперед. Медленно и вальяжно расхаживая я рассматривал свой детский дом, но уже другими глазами. Коридор из белых бетонных стен с характерными трещинами вел меня прямо к двери, за которой работало руководство. Мне нужно было повернуть направо не доходя до этой двери, как я, собственно, и сделал.

Проходить по коридору правее мне нравилось больше, ведь он заметно расширялся. Эх, как же этот белый бетон не сочетался с неухоженными дверями из темного дуба, да и окна были чересчур большие, на мой взгляд. Они были словно два меня ростом, а мальчик я не маленький – метр восемьдесят-два. Окна были массивными и большими, а потому проходя мимо них я чувствовал себя неловко, будто за мной может кто-то следить.

Было необычно и приятно проходить и любоваться уже давно известными видами и согревать себя мечтами, что в скором времени я получу самое лучшее обучение, а все увиденное станет лишь детскими воспоминаниями, да и то, даже в них будут забываться многие детали. Эти мысли словно давали мне мотивацию жить и идти дальше, а потому я испытал неистовое наслаждение, решив прогуляться по ненавистным окрестностям.