В другой мир за мечтой

Глава 1. Любовь ли это?

Моя история о том, как я вместе со своей пятилетней дочуркой попала в другой мир к черному, выжившему из ума колдуну. Начинается она здесь, в нашем родном мире, на ступенях педагогического университета.

Я выжила, мы с дочкой выжили, освоились в новом для нас мире и нашли настоящее счастье.

Мечта моей девочки нашлась за пределами нашего мира. Моя Дарина больше всего мечтала о папе. На каждый праздник загадывала одно и то же желание.

Дочка каждый день спрашивала, а какой он, папа? Я не стала рассказывать о его сути, которую парень показал мне, узнав, что станет отцом.

Я поведала дочке о том парне, который ухаживал за мной три месяца. О времени, когда Вит откровенно любовался моей улыбкой и всегда находил слова для комплимента. О джентльмене, открывающим передо мною двери. Он подкармливал меня сладостями, помогал со сложными предметами.

Я множество раз пересказала дочке о самых счастливых месяцах в моей жизни, оставив за кадром все остальное.

Виталя учился на курс старше меня. Грызть гранит науки и покорять физические вершины ему оставалось всего два года из пяти.

Я всегда любила спорт и поступила на факультет физической культуры. Кроме, обязательной программы посещала факультативы по танцам. Эта была та “печенька”, ради которой я готова была свернуть горы.

В будущем планировала открыть школу танцев. Как ни странно, но мама с папой поддерживали меня, хотя я видела скепсис в их глазах. Знала, что родители свято верили, что из педуниверситета выходят только учителя. И быть мне физруком до конца дней своих.

Однажды о своей мечте я рассказала и Виталию. Парень лишь хмыкнул, а потом будто спохватился и, чмокнув меня в губы, сказал, что у меня все получится. Тогда я не придала значение его поведению. Да, что-то царапнуло, но уже очарованная настойчивой осадой и постоянным вниманием, я отмахнулась.

Познакомились мы с Витом — именно так он представился — благодаря девчонкам из моей группы. Из тридцати человек, девушек было лишь пять, и все они очень общительны. Курящие и сочувствующие собирались на крыльце, весело перебрасываясь фразами. Вит не курил, как и я. У нас легко завязалась беседа. Позже я узнала, что этот ловелас сразу наметил в моем лице очередной трофей.

К нам он перевелся из столичного учебного заведения. Никто о нем ничего не знал, но очень быстро парень стал одним из самых популярных в университете. Он хорошо учился, участвовал в соревнованиях, где обязательно занимал призовые места и всегда открыто восхищался мной.

— У тебя удивительные глаза, — сказал он на второй день знакомства и вручил мне веточку, на которой красовалась целая гроздь розовых колокольчиков.

Это были первые цветы, подаренные не родственником, и были очень дороги моему сердцу. Раньше мальчики не оказывали мне настолько явной симпатии.

Нет, однажды какой-то пьяный авторитет с нашего частного сектора предложил прогуляться до его дома и даже выдрал куст ромашек, вместе с корнем и попытался вручить его мне. Бежала я тогда домой, не чувствуя земли под ногами. А потом долго отходила от испуга.

Внимание моего Виталия было сказочным. Я витала в розовых облаках, в тех самых, с розовыми единорогами, с бабочками в животе и прочими прелестями слепой любви. На Новый год согласилась поехать к нему.

— Мои предки укатили в Грецию. У нас с тобой будет самый романтичный Новый год.

Я не колебалась. Мы много целовались, парень все чаще откровенно касался меня. За три месяца он разбудил во мне чувственность. Мне уже самой хотелось пойти дальше простой романтики и поцелуев.

Отпросившись у родителей, я поехала на другой конец города с двумя пересадками. Виталя предложил заехать за мной, но я настолько сильно волновалась, что отказалась.

Вечер действительно получился очень нежным, уютным, полный прикосновений, поцелуев. Я решилась и больше не рефлексировала, поэтому отдавалась полностью. Не сдерживала ни стонов, ни своих желаний. Даже стеснение отошло на другой план.

Возможно, я была слишком напориста и откровенна в своем желании ласк, касаться его обнаженного тела своим, потому что он внезапно оторвался от моих губ и спросил:

— Ты, правда, девственница? А то что-то не похоже.

Это был момент, который все изменил. Я смутилась своего поведения и больше не проявляла инициативу. Виталя не заметил, что я притихла и перевернул нас, оказавшись сверху.

Дальнейшее помню все отчетливо. Он целует губы, шею, грудь, резкая, острая боль, там внизу. На автомате отпихиваю парня, пытаясь освободиться и от него, и от боли, но парень слишком увлечен, прикрыл глаза. Губы искривлены в гримасе удовольствия. Я отворачиваюсь, отчего-то вдруг стало неприятно смотреть, как он пыхтит.

Несколько минут растянулись в вечность, когда мне хотелось, чтобы все скорее закончилось. Но вот более шумное дыхание и более глубокие, резкие толчки подсказали, что, наверное, он скоро. И точно, Виталя скатился с меня, и на второй половине кровати лежит довольной звездочкой.

— Детка, ты чудо.

Скажите и почему мне стало противно от этой фразы? Вот так происходит разочарование в своих фантазиях.

Я поспешила в ванную, смыть с себя все произошедшее и постараться настроиться на мирный лад.

Выйдя полностью одетой, застала своего новоиспеченного любовника, ругающегося матом. Он снимал презерватив.

— Что-то случилось?

Он замер, скрючившись, замялся, но потом ответил, что все хорошо.

Больше он ко мне не приставал и даже не намекал на близость, чему я про себя порадовалась. Позже я задавалась вопросом, нормально ли это после первого раза? Но ответа не нашла. Опыта маловато, прямо скажем.

Домой я уехала утром с подарком. Вит подарил мне кружку светло-голубую со снежинкой на боку.

Глава 2. Специфическая романтика

Новогодние каникулы пролетели как один день. Несколько человек из нашей группы собрались на базу отдыха покататься на лыжах. Благо от города недалеко. Потом мы с девчонками собрались в кино, по ходу дела к нам присоединилось несколько парней. В их числе был Виталя. Меня дежурно поцеловали в щеку и держались поблизости.

А потом он предложил перепихнуться в туалете. Специфическая романтика, мы сидели в темном зале, на экране мужчина и женщина ужинают в шикарном ресторане, рядом огромный букет алых роз, а мне на ушко мой еще вроде как парень, щекотно шепчет:

— Мечтаю, чтобы ты отсосала мне. Давай, выйдем в туалет.

Я моментально представила противную картинку в голове. Порадовалась, что темно и парень не видит выражения моего лица. А я понять не могла, это мне такой человек достался, или все мужчины лишены романтизма и уважения к девушкам?

Захотелось отодвинуться и более того, больше не встречаться с тем, кто еще недавно волновал мое сердечко. Сразу после Нового года заметила, что не сильно-то и скучала по нему. Хотя до переломного момента он занимал все мои мысли. Любимый. Именно так я называла его про себя. Хорошо, что вслух не призналась.

— Нет, — шепнула в ответ.

— Ну а что? Пока фильм идет, там почти никого нет. Идем, я соскучился.

Личный мир рушился в этом зале наполненном людьми. Я чувствовала, как окончательно сползает краска с любимых розовых очков. Может ли настолько разительно отличаться поведение мужчин во время ухаживаний и после секса?

— Прости, но в туалете я этого делать не стану.

— Не могу я тебя домой привести, родаки попросили бабулю за мной приглядеть. Она еще второго приехала с целой сумкой консервов.

Теперь понятно, почему Вит больше к себе не звал, и снова я ощутила облегчение. Мне совсем не хотелось повторения. Ни тех телодвижений, ни неловкости, которую я остро почувствовала после.

Через пару недель у меня случилась задержка. Это меня сразу насторожило и напугало до ужаса. Ранее эти дни всегда приходили по времени, словно синхронизировались с моим календарем.

Учитывая, что у меня был секс, я первым делом отправилась в аптеку, а потом в ванной комнате словно заледенела. Я поверить не могла, что это со мной случилось. С первого раза. Он ведь пользовался презервативом, как так? Интернет честно признавал, что, оказывается, “резинка” не настолько надежна, как я полагала. Вспомнился один сомнительный момент, когда парень снимал резиновый чехольчик.

Несколько дней я примирялась с мыслью, что стану мамой. Почему-то другой вариант мне даже в голову не пришел. Решив, что не одной мне мучиться тяжелыми думами, я отправилась в раздевалку к парням. По времени Виталя должен быть именно там.

Многое встало на свои места благодаря странному строению мужской раздевалки. В их комнату, чтобы попасть, нужно зайти в маленький темный тамбур, повернуть, пройти по узкому коридору и только после еще одного поворота попадаешь в святая святых. Место для особых откровений, сплетен и тайн. Кому-то пришло в голову внутри большого помещения пристроить хозяйственную комнату.

Я прошла тамбур и, повернув за угол, услышала громогласный хохот, чему совершенно не удивилась. Но меня остановило моя фамилия и знакомый голос.

— Сашка Лаверина пройденный этап. Грудь у нее отличная, но в постели бревно. Светка с параллельного гораздо раскованнее. Рекомендую, только она дороже выходит. На одних букетах разориться можно.

Я сделала бесшумный шаг назад, уперлась для опоры в стену, и продолжила слушать, запоминать, чтобы любые грабли обойти стороной. Прикрыла глаза и покрепче сжала кулаки. Хладнокровнее нужно быть, Саша. Драка сейчас — это твой позор, а нужно сделать наоборот.

И вообще, кто еще бревно в постели. Миссионерская позиция — это все его умения.

Секунду подумав, включила на телефоне диктофон.

— А как же Натали с первого? Ты ее соблазнил?

— А то, все каникулы у нее кувыркались, — голос Вита. — Она тоже с целкой ходила, но теперь дорожка проложена, берите в оборот. Я приглядел в их группе еще одну тихоню, презанятный экземплярчик.

— Доказательства есть?

— Конеш, девчонки обожают позировать, когда ты не забываешь говорить им комплименты. Я в телефонной книге помечаю, был перепих или нет. Чтобы к концу года не путаться.

Я читала подобные истории, когда парни коллекционировали девчонок, заключали пари на девственность и другие подобные приколы, но и подумать не могла, что такое случиться со мной. В груди леденело что-то огромное.

Мне все меньше хотелось говорить парню о беременности, а еще разрывало от желания что-то такое сделать, чтобы он больше не мог обижать девушек. Это за три года скольким он жизнь испортит? А если случится как со мной: киндер-сюрприз?

Как бы больно мне сейчас ни было, глаза оставались сухими, а разум удивительно чист. Мне не хотелось кричать и бить посуду. Я мечтала открутить ему причиндалы и смотреть при этом в глаза.

Не знала, что буду делать, просто прошла по коридору и вошла в светлое помещение с лавками и шкафчиками. Парни все уже оделись, кроме Вита, он стоял в одних джинсах с голым торсом и копался у себя в телефоне.

Увидев меня, голоса смолкли, и Виталя поднял голову.

— О, Сашка, привет! — тон его приветлив, если бы не слышала собственными ушками весь разговор, никогда бы не поверила, настолько искренней была его радость при виде меня. — Какими судьбами к нам в раздевалку? Соскучилась?

— Да.

Я выдавила из себя улыбку. Но, вероятно, получилась гримаса. Вит насторожился, а парни, подхватив свои спортивные сумки, скомкано попрощались. Им явно было неловко.

Мой теперь совершенно точно бывший парень бросил телефон в свою раскрытую сумку и, повернувшись к шкафчику, взял футболку. Раньше я бы никогда не смогла такое провернуть, даже если было бы очень нужно. У меня бы непременно зашкалил пульс, тряслись руки и потели ладони, а еще ноги бы точно не слушались. Я вообще особа весьма впечатлительная и совершенно не авантюрная.

Глава 3. Месть во благо

Первым делом я набрала номер нашей блогерши и самой большой сплетнице. Спросила, знает ли она девчонок, с кем встречался наш незабвенный Виталий.

Дарья сначала замялась, но я ей поведала по секрету, что рассталась с парнем, и знаю о Вите нечто такое, что расскажу, если соберемся нашей девичьей компанией в кафе через полчаса. Уж кому, кому, а только ей это под силу. Дашка пообещала собрать всех поклонниц одного кобеля в самое ближайшее время.

Нужно было раньше у нее расспросить о симпатиях своего бывшего. Но я настолько ему верила, что в голову не приходило что-то выяснять.

Придя в кафе заняла столик побольше и подготовилась, тщательнейшим образом изучив телефон Виталия. Как я и думала, компромата в нем было хоть отбавляй и на девчонок, и на него самого. Любил парень собственное тело незамутненной любовью и фотографировал в разных ракурсах. Особенно некоторые особо лелеемые органы в разных состояниях: от спящего до гордо торчащего.

Мстить так с размахом, поэтому даже свои удалять не стала. На всякий случай попросту перекинула весь альбом в виртуальное хранилище, позже удалю, когда неактуально будет. А пока все пойдет в дело.

Зашла в его аккаунт в сети и выложила несколько относительно приличных, подписав с намеком об обожании себя любимого. В инсту закинула несколько постов с разными девушками в недвусмысленных позах, сразу понятно, что не просто подруга, а очень близкая и не одна. Подписывала незамысловато и честно: “Обожаю женщин”. “С Лидой встречался целую неделю прежде, чем расстались”. “С Анжелой пришлось потратиться на дорогой торт, но оно того стоило”.

Девочки собрались быстро, и я не стала ходить вокруг да около, сразу открыто сообщила, для чего всех собрала.

— На днях я узнала, что беременна. Многие из вас видели, что я встречалась с Витом. Мы вместе провели одну ночь на Новый год и больше личных встреч не было. Сегодня, решив сообщить, что парень скоро станет папой, я случайно подслушала то, что не предназначалось для ушей девочек, и даже записала. Девочки, он мне сто рублей сунул на аборт. Слышала, он многим успел подгадить и планирует еще больше. Нужно это пресечь.

Я включила запись, показала фото, которые он собирал для личной коллекции, там много было совсем откровенного, но это мы сразу удаляли. Была с нами и Натали с первого курса, та с кем он провел праздничные дни и уже успел бросить, попросту написав сообщение, но такое мило-извинительное, что Натали мстить не захотела и покинула нас, с ней ушли еще три девушки, которым вся эта возня с мальчиками была не интересна.

Нас осталось восемь. Девчонки решили не мелочиться и рассказать о хобби третьекурсника всему университету, закинули небольшие сообщения, подкрепленные разными интересными картинками, благо, выбрать было из чего, во все официальные и студенческие чаты. В течение нескольких дней мы распространяли правдивые слухи, приукрашенные художественным вымыслом.

— Это обязательно! — настаивала Дарья. — Голые факты — это скучно, они должны быть интересны целевой аудитории. Для этого и нужны сочные подробности. В чистую правду мало кто верит.

Уже на следующий день сами слушали небылицы про Виталия, а, вероятно, просто неизвестные нам случаи.

Мы постарались сделать все, чтобы молва о поступках одного студента вышла за пределы университета и дошла до родни. Страна должна знать своих героев.

Казалось бы, что такого, три десятка чатов и социальные сети, но через неделю Вит покинул университет.

Наша месть удалась, пусть и с моральными потерями, но я была рада, что девочки станут осторожнее при общении с парнями, а Вит будет знать, что даже родившись в богатой и влиятельной семье, не все поступки останутся безнаказанными. Последствия могут быть весьма неприятными.

Для меня лично все тоже не прошло гладко, и это я не о беременности. Я никогда не хотела быть популярной, но теперь меня знали все, и часто тяжелые шепотки болью проходились по душе. Однажды позвонила журналистка и попросила интервью, но я отказалась от этой чести. С девочками моей группы провели воспитательную беседу в кабинете психолога и социального педагога.

А еще мне пришлось лично пообщаться с батюшкой молодого человека. Очень тяжелый мужчина. С сыном схожесть отдаленная, но безусловная. Вероятно, и на сына давит так, что тот бунтует. Я постаралась рассказать свою версию голыми фактами, скинула аудио. Соврала, что сделала аборт. Не знаю почему, обычно предпочитаю горькую правду, но здесь и сейчас что-то мне не дало сорваться словам с языка. Я попросту кивнула на его вопрос.

В итоге от Сергея Львовича я вышла ошарашенная, но довольная. Мужчина поблагодарил меня за преподанный урок его отпрыску и отправил нерадивого на экономический факультет одного из известных университетов. Сын отказывался шагать по стопам родителя и решил, что будет спортсменом. А тут такой удачный момент продавить свои интересы в отношении ребенка.

Быть может, лет через двадцать Вит вспомнит обо мне и проклянет за то, что я сделала, а, возможно, мысленно скажет: “спасибо”.

Глава 4. Не родись красивой, а родись счастливой

Экзамены второго курса я сдала уже с большим животом. Преподаватели были довольно лояльны. Многое из того, что должна была сдавать нормативами пришлось писать на бумаге. Это было самое нудное.

А потом академический отпуск и больше не нужно ездить на стареньком разваливающемся на ходу трамвайчике от начальной до конечной остановки.

— Зато без пересадок, — говорила я родителям.

Маме с папой о своей беременности я рассказала только через месяц. Все не могла решиться. Было страшно услышать порицания от самых близких людей. Однако, к моему удивлению, ошарашенная родительница начала причитать:

— Рожай, дочка, только так. Сами вырастим и воспитаем.

Позже, когда пришли в себя, родители немного поворчали о моей непутевости, но без осуждения, а скорее с сочувствием к судьбе матери-одиночки.

Дочка родилась десятого августа. День был дождливым, но при этом душным, а мне привалило восьмимесячное счастье, два килограмма семьсот грамм.

Слышала, как акушерка тихонько делилась с детским доктором, что повезло мне: слишком большой процент смертей именно восьмимесячных деток. Я потом частенько ночами подходила к кроватке и слушала дыхание дочки.

Я назвала ее Дариной. Дочка — мой подарок от судьбы. Моя и только моя.

На последних месяцах мечтала о встрече, но к реальности оказалась неготова. Первые дни страшно было брать крохотное красненькое существо на руки. Ранее мне не приходилось видеть младенцев. Только на картинках или издалека, но там беленькие и пухленькие карапузы. А у меня нечто страшненькое, малюсенькое с ниточками ручек и ножек. Я даже приговаривала: “не родись красивой, а родись счастливой”.

Однако моя крошка к трем месяцам почти догнала сверстников по весу и вскоре стала очаровательным младенцем. Помощь новоиспеченных бабушки и дедушки оказалась неоценима. Не представляю, как молодые и неопытные мамочки справляются одни, а ведь таких немало.

Дети растут очень быстро, и скоро моя красавица делала первые неуверенные шаги. Ей был годик, когда на семейном совете было решено, что я продолжаю учебу. А бабушка с дедушкой присмотрят за внучкой.

За лето я постаралась восстановить былую форму, это оказалось несложно. Повезло, что у нас частный сектор, дом хоть и старенький, но наш, и есть свой участок, где мы с дочкой и устраивали наш спортивный беспредел.

Занимались вместе: для нее это игра залезть на маму, пока та стоит в планке. Или пролезть под ногами во время растяжки. Веселенькое время. Мне нравилось танцевать вместе с ней. Мы включали музыку погромче, и дочка сидя на попе смешно пританцовывала, пока я отрабатывала движения по видео.

В Даринкины два с половиной как-то очень быстро ушли из жизни мои родители. Один за другим. Болезни никого не щадят и порой подкрадываются незаметно, исподволь. Доучивалась я без их поддержки, пришлось дочке идти в садик, но она у меня умница. Общительная и самостоятельная. Болела не слишком часто и лихо научилась одеваться.

Самое смешное, что если Даринка наряжалась сама, то непременно шиворот-навыворот. В три года терпеть не могла одинаковые носки, а весь январь проспала в пластиковом шлеме рыцаря, который со слезами уговорила меня купить.

Денег у нас особо не было, поэтому такие покупки были редкость. Подрабатывали мы так же вместе. В выходные устраивали детский сад на дому. Ко мне приводили окрестных детей на несколько часов, я занимала их развивашками и подвижными играми на свежем воздухе.

Пока мама была жива, вела огород, но потом я все засеяла газоном, оставив место под песочницу. Соседский дедушка построил у нас на участке целый детский городок с горками, лазалками и лесенками. Все это красиво украсил разрезанными покрышками в виде лебедей, жирафов, ромашек и прочих удивительных изделий.

— Вот что с людьми пенсия делает, — частенько приговаривал дед Семен, притаскивая к нам очередной шедевр.

Я была только рада, видя, как дочка бежит к старику навстречу, лопоча что-то неразборчивое на своем, а у него светятся глаза. У соседей единственный сын и внуками одаривать родителей не спешит.

Получив диплом, я, как и предсказывали мама с папой, целый год отработала в школе, а по вечерам вела растяжку у беременных, пока Даринка играла здесь, в зале.

Только потом ушла в спортивный клуб, который открыли неподалеку, и вела силовые тренировки для взрослых и танцы для маленьких.

Дочке было шесть, она пошла в нулевой класс, когда случилось то, что изменило нашу жизнь кардинально. Стараниями вышедшего из ума древнего мага, нас утянуло в другой мир.

Глава 5. Мечта ребенка - папа

— Мамулечка, а что ты мне на Новый год подаришь?

— Сюрприз!

— А тетя Света?

Даринка принялась перечислять всех знакомых, от которых надеялась получить хоть небольшой, но подарок. Мы наряжали елку, дочке хотелось непременно самой надеть звезду на верхушку, поэтому она принесла стул.

— А Дед Мороза я попросила не приносить мне игрушек.

Дочь печатными буквами написала несколько писем Деду Морозу, и мы отправили их по адресам в разные страны. В каждом была одна и та же просьба. У меня сердце сжималось, когда я читала корявые, но искренние строки.

— Ты не хочешь новых игрушек? — подыграла шестилетке.

Письма читать мне было запрещено: “это только для Деда Мороза и его внучки”.

— Хочу, но папу хочу больше, — призналась она.

Дочь на каждый праздник загадывает одно и то же. А что я поделаю, если не встретился мне никто, кто вызвал бы доверие.

В этом году дочка пригласила десяток гостей, и для небольших подарочков мы старательно пекли имбирное печенье. Для детей, которых собралось довольно много для нашего небольшого домика, родители приготовили целое представление.

Были и Дед Мороз со Снегурочкой, и Баба-Яга (ее дед Семен сыграл), и даже кукольный театр. А еще угощения и салют, после которого еще немного погуляв, все разошлись праздновать Новый год в кругу семьи. Мы тоже нагулялись, принесли домой морозной свежести и себя румяных и счастливых.

— Мамулечка, — позвала меня ласковая дочка, когда я уже поцеловала ее в сладкую щечку перед сном. — Я очень скучаю по бабе с дедом и по папе.

Как ни удивительно, но малышка помнила моих родителей. Она помнила даже младенчество. Например, те дни, когда я сильно заболела и из-за антибиотиков не могла кормить грудью, а Дарине не было и года.

Она рассматривала свои ранние фотографии и рассказывала, что происходило до или после съемки. И это не было выдумкой.

— Мой папа будет самый лучший и героический.

Загадала моя девочка папу, поворачиваясь набок и закрывая глазки. И правильно, настоящему папе мы не нужны. У меня ком в горле встал, поэтому я еще разок ее поцеловала и, поправив одеяло, вышла.

На следующий день мы отсыпались, неспешно готовили завтрак, смотрели по телевизору смешные фильмы. К вечеру батониться надоело и дочке, и мне.

— Мама, пойдем на каток, который залили в парке.

— Идем, — улыбнулась малышке.

Иногда я смотрела на нее и поражалась. Даринка самостоятельная, очень упрямая, общительная и щедрая — почти все черты характера противоположные моим. Умница моя взяла все самое лучшее от своего отца. Я улыбнулась, мы стояли в прихожей в одинаковых розовых комбинезонах. Угадайте, кто выбирал. Благо, цвет не вырви глаз, а приятный, будто припыленный.

— Мама, мы с тобой самые красивые принцессы, — прокомментировала наше отражение дочка, взяв меня за руку и подталкивая к выходу.

В парке гуляло множество людей, мелькали цветные огоньки, сверкали деревья, украшенные гирляндами. Вечер был пасмурным, и сумерки рано накрыли город. Снег укрыл все дорожки чистым покрывалом. В свете желтоватых ламп, сквер казался сказочным местом. Мы целенаправленно шли на лед, мимо сияющей елки и горок, к которым вилась длинная очередь из ярко одетых малышей.

— Потом покатаюсь, — объясняет мне Дарина.

С удивлением смотрю на свою девочку, раньше она никогда не упускала случая с десяток раз прокатиться с горки, даже если просто мимо идем.

Переобувались в теплом помещении с резиновыми ковриками на полу. Я хорошо затянула шнурки сначала дочке, а потом себе и, сложив две пары обуви в рюкзак, вышла за своим неугомонным чадом.

Катались мы долго и с удовольствием, навернули несчетное количество кругов по катку. Дочь хорошо катается, она еще в три года потребовала купить ей коньки, и с тех пор каждую зиму мы с удовольствием развлекаемся, когда позволяют погода и время.

— Мамуль, а давай за руки и покружимся! — предлагает дочка с широкой улыбкой на румяном личике.

Волосы выбились из-под шапки, шарф висит криво, на комбинезоне то там, то тут налип снег и радостные глаза. Это ли не счастье?

В самом центре катка, мы взялись за руки, и я закружила Даринку. Она, смеясь, откинула голову к небу, поймала снежинку языком и посмотрела на меня:

— Я съела снежинку и загадала, чтобы мы встретили папу и влюбились в него!

Внезапно внутри нашего круга закружил снег, воронка очень быстро разрасталась. Несколько секунд, мы не успели толком среагировать, как тьма заволокла все пространство.

Я услышала скрипучий старческий голос:

— О, какие интересные птички попались.

Подумала о дочке, почувствовала крепкую хватку маленьких ладошек в варежках и провалилась во кружащуюся тьму.

Глава 6. У темного мага

Очнулась с мыслью о дочке и что мы в беде. Глаза не открывались. Я почувствовала головокружение и тошноту. Горло болело как при ангине, под веками песок. Что ж так плохо-то, а?

— О, очнулась! — знакомый старческий голос. — Очень вкусная и, чего таить, мощная у тебя магия, но мало. Слишком мало. Вставай уже!

Еле разлепив веки, увидела наклонившегося ко мне очень высокого и очень худого мужчину в возрасте моего гипотетического прадедушки. Кожа пергаментная, крупный нос с кончиком, глядящим вниз и тонкие, почти незаметные губы. Когда старик улыбнулся, показал крепкие, крупные зубы, кое-где сточенные временем. Густые кустистые брови словно прятали живые, черные глаза. В них, совершенно точно, светился азарт и сумасшедшинка.

— Отпустите мою маму!

Голос роднулечки звучал надрывно.

— Вот и дитятко проснулось. Будешь шуметь — снова усыплю.

Я услышала отчетливое злое сопение дочери, а потом и ее тихую просьбу.

— Не трогайте маму, ей совсем плохо, разве не видите?

— Слабенькие нынче магички, ой, слабенькие. Ладно, не трону больше сегодня, но завтра, все, что успеет восстановиться, заберу.

— Чтобы побольше восстановилось магии, маме нужно хорошо покушать и отдохнуть на удобной кровати, а не на холодном полу. Даже дети знают, что от переохлаждения не только заболеть можно, но и умереть.

Даринка, умничка моя, говорила со стариком назидательным и одновременно просительным тоном. Жаль, из-за слабости я не могла посмотреть на нее, но хорошо представляла серьезное и упрямое выражение на миловидном личике.

— Ишь, какая защитница у тебя растет. Любому магу наподдаст, — скрипуче рассмеялся старик. — Идем, покажу вашу комнату, сегодня я почти сыт и добр. Мать потом отведешь.

Я правда услышала звон цепи или уже брежу? Шаги стихли. Силы потихоньку возвращались. По крайней мере, глаза уже не закрывались сами собой, и я разглядывала темное дерево потолка.

Сюр? Бред? Галлюцинации? Все возможно. Очень достоверные у меня выдумки больного сознания: готические и болезненные. Отчего-то я склоняюсь, что сознание мое в полном здравии, просто в реальности происходят слишком странные вещи.

Скоро пришла Даринка, ее личико было обеспокоенным, дочка суетилась.

— Мамулечка, я тебе поесть принесла.

С помощью дочери я разместилась у стены, сидя на полу. Он был деревянным, но откуда-то веяло сквозняком. Говорить я толком не могла, лишь сипела.

— Мы справимся дочка. Ты у меня сильная и большая молодец, — еле выговаривая фразы, постаралась поддержать ребенка.

Она кормила меня с ложечки, на ее чудесные серо-голубые глаза то и дело наворачивались слезы. Ей хотелось все мне рассказать, но голос подводил малышку, и она все время опасливо посматривала на дверь.

— Мамочка, нам скорее нужно в комнату, — прошептала она мне.

В этот момент я заметила на шее дочки металлический обод. Протянула руку, но девочка моя отпрянула, глаза ее снова блеснули от влаги, но Дарина сердито вытерла ее кулаком.

— В комнату, мама.

Я кивнула. Вероятно, мы в большей опасности, чем я думала.

Дойти до отведенного нам помещения стоило всех моих сил.

Доковыляла до кровати и кулем рухнула на огромный плацдарм. Надо мной висел балдахин из черного бархата. Сумрак приятно расслаблял, но нужно было послушать, что расскажет дочка и обмозговать происходящее. Поэтому я через силу повернула голову в сторону Дарины.

— Мамулечка, — так дочка стала звать меня относительно недавно, услышала на детской площадке, и ей понравилось, — мы через воронку попали к этому сумасшедшему старику.

Дочка шептала, наклонившись ко мне поближе.

— Он только хочет казаться добреньким, но на самом деле очень коварен. Когда мы упали в его лаборатории, старик сразу тебя за руку взял и глаза закатил. Надо было его в это время чем-то тяжелым отдубасить. Мамочка, — всхлипнула дочь, и я погладила ее по руке, — он пил твою магию. Представляешь, у тебя магия есть. Он потом взмахнул рукой, и все свечи в комнате зажглись, и ошейник сам к нему в руки прилетел. Меня тоже за руку, как схватит. Смотри, синяки остались. Сказал, моя магия еще не раскрылась, спросил про грязные дни. Что это, грязные дни?

Лет в пять я купила Даринке книгу, где красочно был нарисован организм человека и все системы и органы. Там вскользь упоминались критические дни, но дочь не спрашивала, и я не поясняла. Не время еще.

— Не бывает у нас “грязных дней”, — не нравилось мне это определение. — Но я поняла, о чем он спрашивал. Насколько взрослый твой организм. Ты у меня еще девочка, самостоятельная и самая лучшая.

Даринка продолжила тараторить, рассказывая, сбиваясь, задавая вопросы, а потом спросила:

— Мамулечка, что теперь с нами будет?

И что моей малышке ответить? Нужно скорее набраться сил и выбираться из этого ужасного места.

Глава 7. Тайник

Проснулась среди ночи, как от толчка. Сердце билось как заполошное, и осталось ощущение, будто ухнула с большой высоты. Приподнялась, совершенно не понимая, где нахожусь. Темный интерьер комнаты наводил жути подвижными тенями. Небольшое узкое окно под потолком совсем не давало света, в отличие от небольших шаров, висящих по одному на каждой стене. Рядом на кровати спала дочка, увидев ее, в голове всплыл какой-то бред с жутковатым стариком.

Только атмосфера в спальне, балдахин и легкая слабость в теле подсказывали, что страшный сон, вовсе не сон.

Я осторожно отодвинула прядь волос с лица дочки и вздрогнула, получив очередное подтверждение, что все гораздо хуже, чем думала. Вспомнилось, как перед сном я искала замочек, металл выглядел цельным. Снять это жуткое украшение с детской шеи хотелось неимоверно. Но без специальных инструментов или знания секрета мне не справится.

Каюсь, но старика, надевшего ошейник на моего ребенка, я возненавидела. Дочь рассказала, что это, чтобы я слушалась его беспрекословно. Из-за него ребенок не сможет покинуть пределы замковой стены. Почему на меня не надели железный обруч, было непонятно.

Я тихонько сползла с довольно жесткого ложа, переждала головокружение и решила осмотреться. Мне нужен источник света, поэтому, подойдя к стене с тускло светящимся шаром, я осторожно приподняла его с подставки. Материал похож на пластик, теплый, матово-белый. Сфера продолжала распространять мягкий свет и в моих руках.

Наверное, на меня подействовало слово “замок” и интерьер больно загадочный. Тайные ходы или небольшие тайники в подобных местах обязаны быть. Личные ассоциации.

Проверив запертые снаружи двери, принялась тихонько простукивать стены. Поняла только, что стены каменные, оббиты деревянными рейками, полостей не нашла.

Тогда всем моим вниманием завладела кровать. Слишком много завитушек с крупными камениями на полированном темно-красном, почти черном дереве.

Я тщательно обследовала изножие. Разочарованная и уставшая лениво скользила ладонями по столбику, другому, третьему. Мне показалось или нет. Стоило коснуться этой балясины, как черные камни в центре цветков то ли блеснули, то ли я совсем устала, но накрыла оба камня большими пальцами, именно так было сделать удобнее.

Что-то очень тихо щелкнуло в ночи и между цветков выдвинулся небольшой ящичек. Там, среди бархатной обивки лежало колечко, женское изящное. Завороженная я вытащила его и, не успев подумать, надела. Удивительное, тонкой работы, оно село как влитое на средний палец левой руки.

Синий камень причудливо оплетал металл, а еще сам камень будто скрывал внутри себя стихию, она клубилась и бурлила внутри, распадалась на снежинки и опадала, чтобы через мгновение вновь закружить. Я некоторое время рассматривала кольцо, но потом решила вернуть на место, там сохраннее будет.

Интересно, седой старик знает о тайнике? Скорее всего, нет, иначе, забрал отсюда это чудо. В комнате, итак, почти ничего нет.

Однако сколько ни старалась снять кольцо, село оно намертво. По спине прошел холодок.

— Снимайся, — шепотом прикрикнула я, изо всех сил стягивая вещицу.

Только после моего требования, колечко мягко соскользнуло с пальца. Я положила находку на место, но не успела закрыть тайник, как в свете магического шара, заметила что-то еще. Осторожно постаралась достать нечто, но оно поддавалось тяжело. Крепко уцепив пипку, попавшуюся под пальцы, я медленно вытаскивала наружу нечто длинное, оно, вероятно, вертикально хранилось в полости столба.

Это был кинжал, рукоятка похожа на червонное серебро. Я повертела в руках оружие, а это было именно оно, крайне осторожно. Вспомнился фрагмент какого-то фильма, где герой укалывает палец и оружие, впитывая кровь, признает его своим хозяином. Раньше я относилась к этому как к выдумке, которой самое место в фильме. Однако не теперь. Сердце мое билось медленно, но сильно, я буквально чувствовала, как кровь с усилием разгоняется по венам.

Заглянула в ящичек еще раз и поняла, что тайник не так прост, как я думала в начале. Вернула кинжал на место и теперь вертела в руках последнюю находку. Это то ли небольшая фляга, то ли необычный флакон. Металлический, в форме сердца, очень необычно оформлен, переплетением узоров. Емкость шла в пару к кинжалу, единый стиль исполнения говорил об этом.

Чем дольше я разглядывала странный сосуд, тем отчетливее понимала — это все магия. Мягко перетекая, рисунок на фляге ясно обозначил, замысловато выведенную, букву “А” в самом центре. Картинка медленно поменялась, и я прочитала “Леди Алекса Эвери Лавер”.

Многовато совпадений, покачала я головой. Я — Александра Лаверина. Подумаю обо всем загадочном позже, когда выберемся из западни.

Во флаконе что-то булькало, стоило потрясти, но открывать я не стала. Нюхать, а тем более пробовать неизвестную жидкость, может фатально сказаться на организме. Нечто банальное вроде воды или вина в секретные тайники никто прятать не станет. Хотя. Всякое может быть, но проверять не мне. Осторожно все сложив как было, я вернула ящичек в первоначальное положение. Услышала щелчок и порадовалась, что ничего не сломала и даже колечко вернулось на свое законное место.

Еще немного погуляв по комнате и ничего не найдя, я забралась под одеяло и обняла свою кровиночку, ласково провела по волосам. Она вчера все-таки не выдержала и тихонько расплакалась. Мы так и уснули, в обнимку.

Глава 8. Бессилие

Утро началось жутко. По телу тяжестью разливалась слабость, веки становились все тяжелее. Даже дыхание давалось мне с трудом. Но самое страшное не это. Отчаянный крик дочери:

— Мама! Мама! — ее всхлипы, звон цепей.

В голове слегка прояснилось, даже слабость отошла на второй план, и я приоткрыла глаза.

— Не шуми, маленькая бунтарка. Не убью я ее. Сегодня энергии побольше. Отличная охота вчера вышла. Будешь кричать, безмолвие наложу. Хочешь? Вот и славно, вот и хорошо.

Старик повернул ко мне голову и улыбнулся:

— Видишь, как все прекрасно, ты даже в сознании. Сильные девочки, люблю таких. — старик покровительственно похлопал меня по руке — Чудесное утро, не правда ли? Позвольте представиться, — пленитель встал с кровати и галантно поклонился мне, а потом в сторону, видимо, Дарине, — Лорд Мортен Эвери Сольер. Черный маг в двенадцатом поколении, последний из нашего славного рода. Изгой, порицаемый в высшем свете.

Он каркающе рассмеялся. Отвечать я и не думала. Сил почти нет, лучше послушаю, быть может, найдем с дочкой выход отсюда. Но собеседники с их вежливыми ответами ему не требовались.

— Эти щепетильные маги еще не знают, что я переживу их всех несколько раз. Тебя мне хватит на несколько лет, а там и дочка подрастет. Я научу ее, как отдавать магию практически безболезненно.

Я не видела, где дочь, но ее всхлип послышался откуда-то с пола.

— О, не стоит плакать, маленькая дикарка, нужно принять свою судьбу, только и всего. Идем, Роб уже приготовил завтрак, если будешь вести себя как маленькая леди сниму цепь и после совместного завтрака, позволю покормить мать.

Маг отошел, я услышала звон цепи, тихий скрип двери и уже из коридора:

— Хочешь, я расскажу тебе историю этого замка?

Хотелось побиться головой обо что-то твердое. Как выбраться из западни, когда я в таком состоянии? Ночью нужно разведать все и бежать, как можно скорее. Пока он не сломал психику моей дочери.

Наверное, я провалилась в забытье, потому что разбудила меня дочка. Ее глаза снова были полны слез.

— Мамочка, — звала она меня тихонько. — Ты так долго не отзывалась. Я тебе бульон принесла, его Роб приготовил. А Роб, знаешь кто, — она быстро зашептала, а у самой срывался голос, — мертвяк без глаз, с зашитым ртом.

— Милая, тебе наш черный маг сказал, что Роб тебя не обидит?

— Сказал.

— Значит, не обидит. Этот черный колдун врать не любит. Дарина, мы с тобой попали в не очень добрую сказку. Сейчас мы проходим испытания. Нужно выведать как можно больше информации о замке и его распорядке, но так, чтобы злой колдун ничего не заподозрил.

Глаза дочки ожили, из них почти ушел страх. Появилась цель и понимание происходящего.

— Как в мультике про принцессу?

— Слушай внимательно, что говорит тебе старый маг и запоминай.

— Хорошо, он мне за завтраком рассказывал про свой замок. Сказал, что южная часть полностью разрушена, еще во время войны. Восстановить наследие некому.

Дочка чирикала, пока я через силу ела. Никогда не любила болеть из-за вот такого ощущения слабости. Когда руки дрожат и голову держать вертикально тяжело, а еще жутко мутит от голода. Я съела все, но ощутила еще больший голод.

— Дочка, можешь принести из кухни еще чего-нибудь? Но так, чтобы никто тебя не заметил. А если заметят, скажи, что проголодалась, организм у тебя растущий…

Я улыбнулась дочке, она мне понимающе подмигнула.

— Милая постарайся запоминать, где и что лежит, все знания нам пригодятся.

— Мамочка, я буду, как шпион в тылу врага. Маг сказал, что после обеда он в своей башне будет, и мне в это время нельзя ему докучать. Показал библиотеку, там можно книги с картинками смотреть и бумага с простым карандашом есть. Сказал, если буду послушной и вежливой, научусь ему кланяться, он мне краски даст. Я колдуна утром укусила, когда он у тебя магию начал забирать, а ты застонала. Это больно?

— Нет, милая, не больно.

— Он меня за это снова на цепь посадил. А я ему кричу: “Я не собака”. А он рассмеялся и сказал, что я щенок совсем. До суки мне еще далеко, и если он не возьмет плеть, то я всех сук империи переплюну. Мама, что он имел в виду?

Пришлось сказать, что маг старый и поэтому перепутал собак женского пола с женщинами.

Манипулятор чертов.

Не знаю, когда снова уснула. Проснулась ночью. Жаль, не узнать сколько времени, часов нигде не видать.

Дарина прижалась по мне всем тельцем и обнимает маленькими ручками. Интересно, сколько напастей может выдержать маленький ребенок и не сломаться. Проверять не хотелось. Нужно искать выход. Чувствовала я себя лучше. Поднялась, переждала головокружение и отправилась в ванную, которую нашла и обследовала еще вчера. Первым делом, сделав насущные дела, быстро ополоснулась, вода всегда прибавляла мне сил, вот и теперь ощущение свежести взбодрило.

Очень быстро поела оставленную на подносе еду, энергия мне, ой как, нужна, но и живот от голода не по-детски сводило и скручивало.

Толкнула дверь наружу, а она оказалась открыта. Я хмыкнула. Либо побега никто не боится, либо это ловушка. Решала рискнуть, сидеть в комнате сложив ручки и ждать утреннего завтрака старого лорда за мой счет, желания не было.

Но стоило осторожно приоткрыть дверь, со стороны кровати послышалось:

— Мама, не уходи. Я с тобой.

Глава 9. Магия старого замка

Дочь подбежала ко мне, намертво ухватившись за руку.

— Оденься, я подожду и пойдем на разведку. Нужно вести себя очень тихо, чтобы даже зомби не услышали.

Из рюкзака, с которым мы сюда попали, я достала модные и очень теплые валенки себе и дочке. На коньках идти по замку самоубийство. А другой обуви у нас нет. Преимущество нашей обуви была их бесшумность.

Еще в рюкзаке хранились запасные варежки и шерстяные носки, салфетки, пачка сушек, вода, мелочевка и наши телефоны. В магическом мире совершенно бесполезные. Комбинезоны оставили в комнате, и на всякий случай изобразили ими нас под одеялом. По привычке рюкзак кинула за плечи, с ним комфортнее.

— Конечно, я умею, красться как ниндзя.

Я улыбнулась. Главная сложность в снятии ошейника. Знать бы, где в этом замке инструменты для слесарей. Или здесь магия многофункциональна и инструментов не требует? Мне бы какие-нибудь мощные кусачки.

Мы куда-то пробирались, осторожничая, не хотелось встретить в ночи кого-то вроде Роба. Невольно мы с дочкой схватились друг за друга и боялись отпустить осязаемую ладонь. Полутьма, кое-где висели световые шары, множество пугающих теней и мертвая тишина.

Я нервно сжимала свободной рукой небольшой топорик, взятый напрокат со стены в одном из коридоров. Там много всякого оружия, это нам приглянулось больше всего.

Мне бы хотелось попасть или в лабораторию, или в подвальные помещения. По моим наивным представлениям именно там слесари прячут свой инструментарий. Интересно, трубы в замке есть? А провода? Если не для света, то для чего-нибудь столь же нужного.

В этом мире наверняка есть люди без магии, вот для них и пустить эту полезную энергию по проводам. Неужели, не додумались? Сколько я не разглядывала стены: ни одного проводка, вот недотепы.

Пока я мысленно иронизировала, мы набрели на какую-то лестницу, но не вниз, а наверх.

Решили обследовать, нужно подниматься. Лестница узкая, зажатая между стен, явно непарадная. Подниматься пришлось невысоко, мы вышли на небольшой площадке с коридором в две стороны. Я пошла за Дариной, куда она шагнула. Сколько раз замечала, что у девочки отличная интуиция.

Мы прошли все вычурные двери и остановились перед неприметной створкой без ручки. Зато на стене рядом виднелся отпечаток ладони, и я приложила свою руку. Не ожидала, но дверь неслышно отъехала в сторону.

Переглянувшись, мы шагнули в темноту. Было страшно обоим, мое сердечко, итак, отстукивало бодрее необходимого, а теперь и вовсе замерло. Дочь сильнее сжала мою ладонь.

Дверь за нами закрылась, отрезая даже от тусклого источника света.

— Мамулечка, — прошептала Дарина, и вспыхнувший свет ослепил нас обеих.

Стоило проморгаться, стало понятно, светильники были ярче, чем в коридоре, но сумрак так и копошился по углам. Вдоль стен стояли сундуки самых разных дизайнерских исполнений.

Само помещение небольшое и усугублялись ощущения давящей атмосферы низким потолком. Встань я на цыпочки, и макушка упрется в преграду. Начитавшаяся в свое время всякими фэнтезийными книгами, я внимательно осмотрела пол и стены. Вдруг здесь, как в лабиринтах, ведущих к сокровищам, ловушки на каждой плитке. Но пол ровного темного цвета, никаких изображений. Зато на потолке полно знакомого вида росписей, и я сильнее пригнулась. Задеть руну, а именно на них живопись была похожа больше всего, казалось мне опасным.

Стены виделись цельными и чистыми. Дочка уже тянула меня к небольшому, но красивому сундучку, на его боковине было красивое сердце. Она присела рядом, что-то сделала, щелкнул замочек.

— Ой, укололась.

Палец она сунула в рот, а второй рукой откинула крышку. Цветной дымок вырвался словно из оков, облетел нас, а потом Дарина будто вдохнула его. Мы обе замерли, но больше ничего не произошло.

— Дарина, солнышко, как ты себя чувствуешь? — спросила тихонько, боясь нарушить царившую тишину замка.

— Хорошо, мама. Не бойся, она хорошая.

Дочь закрыла крышку сундучка и ласково погладила его поверхность. И сразу открыла следующий ларец. В нем были украшения. Очень много, все вперемежку.

— Не трогай. Вдруг ловушка, — попросила я дочь, но и она не спешила тянуть руки к сияющим цацкам.

Следующий большой сундук открыла уже я. Понятно, что инструментов в этой комнате мы не найдем, но любопытство держало крепко. Даже странный дымок не напугал и не остудил пыл горе исследователей.

Я замерла, рассматривая находку. В этом сундуке были знакомые вещи: кинжал и флакон в виде сердца. Только кольца не хватало. Но, что самое удивительное, предметы были иллюзорными. Я попыталась взять нож, но пальцы поймали воздух.

Бой, странностям, я захлопнула сундук и взялась за резную крышку следующего.

— Мама, нет.

Но поздно, нас откинуло к стене, макушкой я чиркнула по потолку, дочь схватила мою руку. Место, которое я задела головой, засветилось синим светом, мгновенно напугав меня до икоты. Я нервно прижала к себе дочь, желая защитить. Пол подо мной исчез, в нас ударила обжигающая волна, и мы полетели куда-то вниз.

Глава 10. Роб

Я лежала зажмурившись и боясь пошевелиться, осознавая, что мы живы и, наверное, целы. Летели словно по желобу с такой скоростью, что дух перехватило. Даже дочь не кричала, ухитрившись обнять меня за шею. Чувствую, что ее пальчики намертво вцепились в меня. Едва восстановила дыхание, позвала тихонько:

— Дариночка, ты как?

Она поерзала, села прямо мне на живот, я охнула, а девочка моя, произнесла:

— Ой, мама, ошейник. Он отвалился. Мне эта магия, будто током в шею шарахнула. А свет здесь есть?

В полной темноте находится было, мягко говоря, некомфортно. Поэтому я не просила дочку подняться с меня, стала ее ощупывать.

— Ой, щекотно.

— У тебя вокруг головы шар из волос, — я удивленно касалась упруго торчащих локонов, — здесь, наверное, и зеркала нет.

Чуток привыкнув к темноте, я смутно видела, как дочка потрогала свою голову. Тихонько похихикав, она подняла голову наверх, все еще продолжая касаться новенькой прически.

— Мама, а куда мы скатились?

— Не знаю, нужно провести разведку.

Дочь заерзала, у нее включился азарт шпиона, поэтому она спешила встать и бежать.

— Ты только держись все время за меня и прежде чем сделать шаг, проверяй, нет ли ямы или препятствия. А я посмотрю, работает ли фонарик на телефоне.

Аккуратно сев, достала из-за спины рюкзак и порадовалась родимому. Благодаря ему, я не стукнулась головой. Еле-еле нашарила в недрах заплечной сумки заветный прямоугольник. В это момент послышался скрежет, эхом отражаясь от стен, пока постепенно не затих. Я вздрогнула, дочь вновь ухватилась за меня.

— Это не здесь. Тихо, маленькая.

Иногда дочь отчаянно возмущалась и твердила, что она совсем большая. Скоро в школу пойдет.

— Даринка, я же любя, и, вообще, дети для родителей навсегда остаются “маленькими”.

Немного подумав, дочь благосклонно кивнула, позволив ее так называть.

— Мамочка, я так боюсь.

— Я рядом, мы справимся.

Мне и самой было дико страшно, но я знала, за что борюсь. За свободу, свою и Дарины. Немного успокоив дочь, включила телефон. Заряда меньше половины. Фонарик показал, что мы в тупике длинного коридора.

— Дарина, дай мне железный обруч. Я его в рюкзак положу, не будем оставлять улики. Выбросим где-нибудь в другом месте.

Мы встали и, стараясь не шуметь, отправились вперед. Стены были каменные, неровные, сухие, но холодные. Шли мы уже довольно долго. Дочь устала и пришлось ее немного пронести на руках, но она уже давно не пять кило весит, поэтому я поставила ребенка и задумалась.

— Такое ощущение, что мы по кругу ходим.

— И мне так показалось. Мама, я кушать хочу.

Я дала дочке несколько сушек и воды.

Пока у ребенка перекус, я водила фонариком по стенам.

— Батарейка на исходе, — вздохнула я. — Если свет погаснет, не пугайся, ладно.

Мы прошли еще немного, и дочка вдруг дернула меня за руку:

— Мама, смотри.

Фонарик чиркнул светом по стене и потух, но в последнем луче я увидела темный провал.

— Все, батарея села.

Телефон отправился в рюкзак.

— Ну что, идем туда?

Я крепче взяла кроху за руку, и мы отважно шагнули вперед. В этот раз идти пришлось не очень долго, около получаса.

— Мамулечка, — шептала дочка, — там свет.

Впереди действительно было светлее.

Стоило нам выйти из этого коридора, как я поняла, что мы в погребе. Здесь я решила спрятать железяку. Благ, места много, полок и ящиков еще больше. Мы отошли вглубь, нашли самый паутинный угол и спрятали ошейник, закидав комьями грязи, которой здесь было в избытке. Не знаю, зачем мы это делали, но обе испытывали удовольствие.

Теперь нужно было найти отсюда выход. Но стоило нам пройтись в поисках ходов и коридоров, мы оказаться около лестницы наверх. Сзади, совсем близко снова послышался скрежет. Мы, как по команде, обернулись. Это был мертвяк. Он демонстративно провел когтями по стене и вновь это звук, словно металлом о камень.

— Роб, привет, — робко поздоровалась дочь, пятясь мне за спину.

Вот это вот Роб? Оно готовит еду? Меня замутило.

На черепе только частично голые кости, частично мышцы без кожи и только в области рта есть кожа. Как дочь и говорила, рот зашит. Мерзкое зрелище. Однако чудовище одето в белую рубашку и черный фрак с атласными отворотами. Черные брюки с тщательно выглаженными стрелочками и белесые кости ступней. Последние бряцнули о камень в нашу сторону. А я вдруг поняла, что мне очень не хватает того топорика, который я взяла на время и оставила, по всей видимости, в комнате с сундуками, когда дочку защищала от неведомой опасности.

По спине побежали мерзкие мурашки, а отсутствующие глаза вдруг недобро загорелись красным. Этот зомби пугал до жути. Со следующим его шагом в нашу сторону, дочка вдавилась в меня всем телом, а я еле сдерживала рвотные позывы не то от страха, не то от отвращения. Только бежать некуда, позади стена, все проходы перекрыты.

Дорогие читатели! Благодарю за интерес к моему творчеству и этой книге! Если книга нравится, смело жмите лайк, мне будет приятно) Люблю ваши комментарии, они помогают музу вдохновляться и радоваться.

Книга будет платной, она уже написана, поэтому выкладка будет быстрой)

Отличного вам дня! Ваша Ежевика)

Подписаться на автора, что знать о новинках, скидках и прочих новостях:

https://litnet.com/ru/katerina-ezhevika-u71478