В его постели по контракту

Пролог

Всегда был момент, когда лед сменялся огнем. Один единственный миг, который она училась ловить и растягивать, как резиновую нить. Момент, когда уверенность мужчины становилась хрупкой, почти девичьей. Когда его взгляд из оценивающего превращался в просящий. Именно в этот миг Элис чувствовала прилив власти — острый, пьянящий, лучше любого оргазма.

Сейчас этот миг наступил.

Марк, ее нынешний «клиент», был крупным хирургом с руками, привыкшими распоряжаться жизнями. Сейчас эти руки дрожали на ее бедрах, впиваясь в шелк ее черного платья.

— Элис… — его голос был хриплым, липким от желания. — Я больше не могу ждать.

Они стояли в полумраке его дорогой гостиной. Панорамное окно открывало вид на ночной город, холодный и безразличный. Он прижал ее к стеклу, и лед прошел сквозь ткань, смешавшись с жаром его тела. Губы его обжигали шею, движения становились все более настойчивыми, почти грубыми.

— Подожди, — ее собственный голос прозвучал спокойно, почти лениво. Она не оттолкнула его. Она просто положила ладонь ему на грудь, как замершую преграду.

Он зарычал от нетерпения, попытался сдвинуть ее руку. Не смог. Она была гибкой и сильной, как стальная пружина.

— Я сказал, ждать я не буду.

— Ты будешь, — она повернула голову, и ее губы оказались в сантиметре от его уха. — Потому что ты не хочешь просто взять меня, Марк. Ты хочешь, чтобы я разрешила тебе это сделать.

Он замер. Дыхание сбилось. Она почувствовала, как под ее ладонью бешено заколотилось его сердце. Вот он, этот момент.

Она медленно, не сводя с него глаз, провела пальцем по его нижней губе.

— Ты хочешь, чтобы я смотрела на тебя, пока ты это делаешь. Чтобы я захотела этого так же сильно, как ты. Иначе это просто биология. А ты, — она легонько прикусила его губу, заставив его вздрогнуть, — ненавидишь все банальное.

Его сопротивление испарилось. В его глазах был не просто страх, а облегчение. Облегчение от того, что кто-то взял на себя груз решений, груз ответственности.

— Ляг, — скомандовала она тихо.

Он послушался, как загипнотизированный, отступив к дивану и опустившись на него. Его могучее тело выглядело вдруг странно беззащитным.

Элис приблизилась к нему с медленной, хищной грацией пантеры. Она не спускала с него глаз, пока опускалась на колени перед ним, пока ее пальцы расстегивали его ремень. Металл звякнул в тишине. Она чувствовала его взгляд, тяжелый, полный благоговейного ужаса.

— Ничего не делай, — прошептала она, освобождая его от одежды. Его член напряженно пульсировал, выдавая его возбуждение. — Просто смотри.

Его руки впились в обивку дивана. Он был полностью в ее власти. И она использовала эту власть безжалостно. Ее прикосновения были то нежными, то почти болезненными. Ее губы, язык, руки — все было инструментом, исследующим его тело и разум. Она доводила его до самого края, а потом останавливалась, заставляя его стонать от фрустрации.

— Пожалуйста… — вырвалось у него, сломленное, детское.

И только тогда, когда она увидела в его глазах не просто желание, а полную капитуляцию, она позволила ему войти в нее.

Он вошел с глухим стоном, и она сама едва сдержала крик. Это всегда было так — физическое наслаждение было реальным, острым, почти невыносимым. Но оно было ничто по сравнению с тем, что творилось у нее в голове. Пока его тело двигалось в ней, порывисто, отчаянно, ее разум холодно фиксировал детали: расширенные зрачки, дрожь в мышцах, подавленные рыдания, которые он пытался скрыть в ее шее.

Она контролировала каждый его вдох, каждый выдох. Она решила, когда он кончит, коротким, рыдающим криком, и когда его тело обмякнет на ней, тяжелое и беспомощное.

Он лежал, не в силах пошевелиться, пока она безразлично поднималась, поправляя платье. Ее бедра горели, между ног пульсировало, но внутри была лишь ледяная, кристальная ясность.

— Я… Элис… Это было…

— Не говори ничего, — она прервала его, подходя к зеркалу, чтобы поправить макияж. Ее отражение было безупречным. Холодные зеленые глаза, собранные волосы, лишь легкий румянец на скулах выдавал недавнюю близость. — Просто запомни это чувство.

Чувство полной власти и полного подчинения.

Она вышла из его квартиры, не оглянувшись. Ночь поглотила ее. Она дышала ровно, но адреналин все еще пел в ее крови. Это была ее работа. Ее искусство. Ее зависимость.

Она еще не знала, что через неделю ей предложат контракт. Что она встретит человека, который не станет просить разрешения. Который посмотрит на нее и увидит не укротительницу, а дикую, столь же опасную, как он сам, птицу. И что ее хваленый контроль разобьется в прах о его железную волю.

Но это была уже другая история. А пока она шла по холодному ночному городу, королева своего маленького королевства, еще не зная, что готовится война.

Глава 1

Дождь стучал по стеклу ее офиса монотонным барабанной дробью, сливая огни города в размытое полотно. Элис смотрела на экран, где расплывались лица переговорщиков, и чувствовала легкую, почти интеллектуальную скуку. Это было слишком просто. Читать людей — для нее это было все равно что дышать. Она лениво скользнула взглядом по своим многочисленным дипломам, выражавшим благодарность ей – очень востребованному психологу-профайлеру.

— Он лжет, — ее голос, низкий и спокойный, прозвучал в наушниках ее клиента, мистера Хендерсона, находившегося в соседнем здании. — Он касается мочки уха, когда говорит о цифрах. Классический признак самоуспокоения. Давите сильнее. Скажите, что аудит выявил несоответствия в их квартальном отчете.

Она наблюдала, как пиджак лжеца на экране лежал чуть позади него, как он откинулся на спинку кресла, пытаясь сохранить маску безразличия, но его пальцы постукивали по столу нервной, лихорадочной дробью. Разоблачение. Всегда один и тот же сладкий, предсказуемый финал.

Через пятнадцать минут Хендерсон, сияя, звонил ей.

— Блестяще, мисс Рид, просто блестяще! Он сломался, как спичка! Вы — волшебница!

«Нет, — думала Элис, глядя на дождь. — Я просто вижу грязь на ваших чистых, накрахмаленных воротничках».

Она уже собиралась отключиться, когда на ее личный номер поступил звонок с неизвестного номера. Обычно она не отвечала, но сегодняшняя скука сделала ее любопытной.

— Элис Рид, — произнесла она, глядя на отражение в темном экране монитора.

— Мисс Рид, — голос на другом конце провода был безличным, почти механическим. — Вас приглашают на собеседование.

— Я не ищу работу.

— Это не работа. Это предложение. От лица мистера Лео Вольфа.

Имя прозвучало как удар хлыста по стеклу. Лео Вольф. Основатель и CEO «Кибернетики». Человек-загадка, восходящий демон технологического мира. О нем ходили легенды: гений, провидец, социопат. Говорили, он мог уничтожить конкурента одним взглядом и купить остров, не моргнув глазом.

Элис почувствовала, как по спине пробежал холодок. Не страх. Нет. Предвкушение.

— Я слушаю.

— Завтра. Четыре часа. Адрес отправлен. Опоздание недопустимо.

Связь прервалась. Элис медленно опустила телефон. Ее сердце билось ровно, но внутри все замерло в напряженном, почти сладостном ожидании. Это был вызов. А вызовы она никогда не игнорировала.

Глава 2

Его офис был похож на стерильную операционную. Ничего лишнего. Ни картин, ни безделушек. Только панорамное окно во всю стену, за которым копошился муравейник города, и огромный монолитный стол из черного матового камня. Воздух был чистым, охлажденным и без запаха. Как в гробнице фараона.

Лео Вольф сидел за своим столом, спиной к окну, так что его лицо оставалось в тени. Он не встал, когда ее ввели. Просто наблюдал, как она пересекает пространство кабинета, ее каблуки отстукивали четкий ритм по полированному бетонному полу.

Элис чувствовала его взгляд. Физически. Как прикосновение. Оно скользило по ее строгому серому костюму, по собранным в тугой узел волосам, по губам, которые она сегодня не стала красить. Он изучал ее, как биолог изучает новый, потенциально опасный вид.

— Мисс Рид, — его голос был тихим, но он заполнил все пространство комнаты, низким, вибрационным баритоном. — Садитесь.

Она села в кресло напротив, положив сумочку на колени. Сохраняя спину идеально прямой.

— Мистер Вольф. Я польщена приглашением.

— Нет, не польщены, — он отклонился назад, и луч света упал на его лицо. Он был моложе, чем она ожидала. Лет под сорок, чуть моложе. Тридцать восемь? Резкие, почти высеченные черты. Темные волосы, собранные в короткий хвост. И глаза. Серые, холодные, как лед в январе. В них не было ни капли тепла или интереса. Только чистейший, незамутненный анализ. — Вы любопытны. И немного напуганы. Что, впрочем, разумно.

— Я не пугаюсь клиентов.

— Я не ваш клиент. Пока что.

Он взял с стола тонкий планшет и провел по нему пальцем.

— Ваш профиль. Блестящий. Тридцать лет. Окончила с отличием. Самостоятельно построила репутацию. Специализация — чтение микровыражений, прогнозирование поведения. Вам платят безумные деньги, чтобы вы вскрывали людей, как консервные банки. — Он поднял на нее взгляд. — Что вы при этом чувствуете?

Вопрос был ударом ниже пояса. Личным. Непрофессиональным.

— Я чувствую удовлетворение от качественно выполненной работы.

— Врете, — он улыбнулся. Это была недобрая, хищная улыбка. — Вы чувствуете власть. То же самое, что чувствую я, когда поглощаю очередную компанию. Это наркотик, мисс Рид. И вы, как и я, зависимы.

Элис почувствовала, как по ее шее пробежал горячий воздух. Он читал ее с пугающей легкостью.

— Вы пригласили меня, чтобы анализировать , мистер Вольф?

— Я пригласил вас, потому что вы — возможно, единственный человек в этом городе, кто способен понять, как я мыслю. Мне нужен профайлер. Лучший. Чтобы вы составляли психологические портреты людей, с которыми я веду дела. Их страхи, их слабости, их потаенные желания. Все.

— Для чего? Чтобы манипулировать ими?

— Чтобы предсказывать их. Как шахматные фигуры. Я устал от неожиданностей.

Он встал и медленно обошел стол. Он был высоким, с широкими плечами, и его приближение создавало физическое давление. Он остановился так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло и уловила легкий, терпкий запах — дорогой одеколон с нотками кожи и дыма.

— Но сначала, — он наклонился, опершись руками на подлокотники ее кресла, замыкая ее в ловушку из своего тела. Его лицо было теперь в сантиметрах от ее. Она видела каждый уголок его губ, каждую ресницу. — Сначала я должен быть уверен, что вы справитесь. Со мной.

Его дыхание коснулось ее губ. Элис перестала дышать. Все ее тело напряглось, как струна. Она чувствовала исходящую от него угрозу, чистую, неразбавленную. И вместе с ней — пьянящий, запретный выброс адреналина.

— Это испытание? — ее голос прозвучал хрипло.

— Это единственный возможный между нами диалог, мисс Рид. Я не верю словам. Я верю только инстинктам. А мой инстинкт говорит, что под этой холодной, идеальной оболочкой скрывается что-то… дикое. И я намерен это увидеть.

Он не тронул ее. Ни одним пальцем. Но в этот момент это было самое откровенное, самое интимное вторжение, которое она когда-либо испытывала. Он вторгался в ее пространство, в ее контроль, в ее психику.

Она должна была оттолкнуть его. Встать и уйти. Но ее тело не слушалось. Оно замерло, отвечая на его вызов молчаливым, яростным возбуждением. Между ними проскочила искра — не сексуальная, нет. Это была искра двух стальных клинков, скрестившихся в темноте.

— Хорошо, — наконец выдохнула она, глядя прямо в его ледяные глаза. — Я принимаю ваше предложение.

Его губы дрогнули в подобии улыбки.

— Я знал, что вы не разочаруете. Начинаем завтра.

Он выпрямился, и давление ослабло. Элис смогла снова дышать. Она поднялась, чувствуя, как дрожат ее колени, но надеясь, что это незаметно.

— До завтра, мистер Вольф.

— Лео, — поправил он ее, поворачиваясь к окну спиной. — Теперь мы на «ты».

Она вышла из кабинета, и дверь бесшумно закрылась за ней. Прижавшись спиной к холодной стене лифта, она закрыла глаза. Внутри все горело. Унижение? Нет. Ярость. И предвкушение. Она чувствовала это темным, глубинным инстинктом — игра уже началась. И ставка в ней была ее душа.

Глава 3

Первая неделя работы была похожа на разминку перед дуэлью. Лео давал ей дела — сухие папки с биографиями, стенограммами переговоров, публичными высказываниями его целей. Она погружалась в них, как в омут, выискивая закономерности, трещины в броне, детские травмы, вытесненные страхи.

Они встречались каждый день в его стерильном кабинете. Он задавал вопросы. Резкие, неожиданные.

— Почему он боится темноты? Почему она меняет мужчин как перчатки? Что он почувствовал, когда его отец разорился?

Элис отвечала. Ее анализы были точны, как скальпель. Она видела слабости, о которых они сами не подозревали. И каждый раз, когда она выдавала очередную порцию психологического вскрытия, она видела в его глазах не одобрение, а… интерес. Как будто он собирал пазл, и она подбрасывала ему нужные кусочки.

Он постоянно нарушал ее границы. Стоял слишком близко. Брал ее ручку со стола без спроса. Как-то раз, проходя мимо, он провел пальцем по ободку ее чашки с кофе, там, где только что были ее губы. Этот жест был настолько интимным, настолько властным, что у нее перехватило дыхание.

Она отвечала своей холодной вежливостью, отстраняясь, строя стены выше. Но он методично разбирал их, кирпичик за кирпичиком.

Их диалоги были поединком. Он — атака, она — защита. Он — огонь, она — лед.

В одну из таких встреч он внезапно спросил:

— А вы чего боитесь, Элис?

Они были одни в кабинете. Сумерки сгущались за окном, окрашивая комнату в синеватые тона.

— Я не из тех, кто делится страхами с начальством.

— Я не начальство. Я — твой работодатель. Разница колоссальная. — Он подошел к ней. — Все боятся. Я, например, боюсь банальности. Банальных мыслей, банальных решений, банального секса. Это скучно. А скука — это смерть.

Он был сейчас совсем близко. Она сидела, а он стоял перед ней, и его бедра находились на уровне ее глаз. Она могла разглядеть идеальную линию его брюк, почувствовать исходящее от него тепло.

— А вы? — он наклонился, его губы снова оказались у ее уха. Его шепот был грубым, обжигающим. — Вы боитесь потерять контроль. Это ваш главный страх. Потому что однажды это уже случилось, не так ли? И ты дала себе слово, что никогда больше.

Элис похолодела. Он не мог этого знать. Никто не знал.

— Не пытайтесь меня анализировать, Лео.

— Почему? Боишься, что я увижу то, что ты так тщательно прячешь? — его рука поднялась, и он провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. Прикосновение было шокирующе нежным, почти ласковым, и от этого еще более опасным. — Тот огонь, что прячется подо льдом?

Она отшатнулась, вскочив с кресла.

— Это непрофессионально.

— Я и не профессионал с тобой. Я — твой противник. Или партнер. Решай сама.

В этот момент свет в кабинете погас. Город за окном тоже погрузился во тьму — где-то произошел сбой. Они остались в полной, густой темноте, где было слышно только их дыхание.

Элис замерла. Она не боялась темноты. Но боялась его в этой темноте.

Она услышала его шаги. Медленные, целенаправленные. Он приближался.

— Не двигайся, — его голос прозвучал прямо перед ней.

Она почувствовала его тепло. Он не касался ее. Но она ощущала его всем телом, как магнитное поле. Сердце колотилось где-то в горле. Внутри все сжалось в тугой, горячий комок страха и возбуждения.

Его пальцы скользнули по ее запястью, нашли пульс, который бешено стучал.

— Видишь? — прошептал он. — Твое тело не врет. Оно хочет игры. Оно жаждет этого.

Его губы коснулись ее шеи. Легко, почти воздушно. Но этого было достаточно, чтобы по ее коже побежали мурашки, а между ног вспыхнула влажная, стыдная теплота.

Она должна была оттолкнуть его. Должна была. Но ее руки повисли плетьми. Ее разум кричал об опасности, но ее тело, ее предательское тело, ничего не делало ему в ответ.

Это была не страсть. Это была проверка на прочность. Битва воли.

Он провел языком по ее коже, от ключицы до мочки уха, заставив ее содрогнуться.

— Говори «нет», и я остановлюсь, — его голос был густым, как мед, и ядовитым, как цианид.

Она молчала. Ненавидя себя за это молчание. Ненавидя его за эту власть.

Внезапно свет замигал и снова зажегся. Он отошел от нее так же стремительно, как и приблизился. Стоял в двух шагах, совершенно спокойный, лишь легкая усмешка трогала его губы.

— До завтра, Элис, — сказал он, поворачиваясь к своему столу, как будто ничего не произошло.

Она вышла, не говоря ни слова. В лифте она смотрела на свое отражение в полированных стенах. Щеки горели, глаза блестели лихорадочным блеском. На шее, там, где коснулись его губы, лежало алеющее пятно.

Она провела пальцем по этому месту. Это было клеймо. Метка.

Первый раунд остался за ним.