В кольце Единого

Диалог, которого не было

- Галадриэль!

Его голос звучным эхом проносится в пространстве. Всегда так происходит. Его рядом ещё нет, но его голос звучит, будто он везде одновременно.

День был солнечным, но на душе витал холод. Холод страшной догадки, которая вот-вот должна была подтвердиться. Хотя она уже знала правду. Чувствовала её в нём, хотя всячески отвергала это чувство все последние недели. Ученица Мелиан, как же. Смешно сейчас об этом думать.

А он уже рядом. Крадущимся шагом приближается к ней, и его взгляд быстро находит её.

Огненный взгляд.

Она убирает свиток в сторону и просто ждёт, а он не спешит нарушать тишину.

Тишину, которую сам же когда-то нарушил.

Его пытливый взгляд отыскивает свиток на земле, и без труда он вдруг всё понимает. В один миг маска человеческого существа слетает с его лица, а черты становятся острыми и суровыми, как горные пики.

Она всё это ощущала спиной к нему, так как глядеть на него была не в силах. Внутри начиналась такая буря, что в пору кричать от боли и гнева. Огненная гора в своём извержении казалась спокойнее, чем она сейчас.

А он смотрит на неё остро и пытливо. И первое касание его силы её разума – осторожное, но сильное. В желании понять её мысли.

Нет.

Закрыто!

Он и так слишком близко подошёл. Ближе, чем она надеялась когда-либо его застать.

Насмешка ли Илуватара над неразумными существами или подарок ей, ведь она так стремилась его найти?

Она поднимает голову вверх и вглядывается в небо, просматривающееся за переплетением ветвей деревьев, вспоминая другие ветви и деревья. И вдруг глаза начинает припекать слезами.

Горько.

Так горько, что кажется это яд, а не слёзы наполняет глаза.

С ним эта горечь была постоянной. Это она всё пыталась его подсластить.

- Помнишь,- прорезается её сильный голос,- В том лесу… После битвы…

В воздухе проносится сила, подхватываемая ветром. Сила тревожит ровное течение воды в реке, колышет кроны деревьев, приминает траву и… словно чья-то невидимая рука, аккуратно касается её волос. Не с целью поправить их, а чтобы просто коснуться.

- Я не лгала,- произносит она тихо, зная, что он впитывает каждое слово.- И там, в кузнице Нуменора… Я не лгала.

В голове появляется мысль своя и чужая одновременно.

«Я тоже».

И от этого становится так тошно, ведь всё должно быть не так. Враг не может быть таким…

Враг?

Очень медленно она поворачивается к нему, без стеснения и страха показывая пелену слёз в своих глазах. Его глаза, напротив, совершенно сухие. И во всём их выражении горит огонь его существа.

- Мы вместе сражались,- произносит она увереннее, рассматривая эти чужие глаза, одновременно с этим невольно и скорее по привычке приписывая им жестокие черты и всяческие ужасы.

- То был твой враг,- отвечает он спокойно, но от человеческой посредственности в нём не осталось и следа. Голос звучит размеренно и плавно, словно клинок в руках мастера, талантливо выковавшего его.- И мой.

- Ты убедил Мириэль спасти людей Средиземья,- произносит она, сглатывая слёзы и поражаясь холоду в этот тёплый день.

- Убедила её ты,- отвечает он всё так же тихо,- Я хотел остаться в Нуменоре.

Ей становится смешно от собственной недальновидности и этого разговора.

А сила.

Его сила словно подавляет всё вокруг них, оставляя их действительно наедине друг с другом. Будто они вновь на плоту посреди Белегаэр.

Море!

- Ты спас меня на плоту,- произносит она почти отчаянно, не понимая мотива его поступка.

Зачем? Зачем, если ты мой враг?

Ответь мне.

- Сначала ты спасла меня,- всё также тихо, будто что-то само собой разумеющееся.

Жизнь за жизнь. Старо, как мир, в котором она живёт. Мир, который он, в числе прочих, создал…

Имя – гремит слово, бьющееся о её разум.

Назови имя.

Скажи его, скажи его, скажи его.

Из всего разнообразия прозвищ, званий, оскорблений.

Множество имён.

Галадриэль – твой выбор.

Мой будет –

- Майрон,- произнесла она не думая. И всё вдруг замерло. Тишина стала такой оглушающей, будто вовсе не было никогда никакой музыки.

Невидимая рука, сила – всё покрылось трещинами и осыпалось, оставляя странную пустоту.

Река, стены Эрегиона, деревья, трава под ногами – всё это где-то далеко, в необозримых далях. Между ней и привычным миром пролёг купол, не дающий видеть. Ничего не дающий видеть, кроме пары огненных глаз, вглядывающихся вглубь её естества, словно не веря, что она могла такое произнести.

- Ты был прав,- произносит она не слыша собственный голос,- Я ничего не знаю о тьме. В отличие от тебя…

Молви – друг, и войди

Келебримбор – сын Искусника и внук создателя в равной степени легендарных и проклятых камней света – сильмариллей, мечтал о собственном значимом месте в истории его мира. С виду обычный эльфийский юноша, талантливый кузнец, он проводил дни и ночи за чертежами и набросками творений, создания и выковки которых жаждал. Но ему всё время недоставало какой-то вещи, даже огня, чтобы собрать всё воедино и решиться на творение. И вот когда в его жизни появился тот, кто был готов поделиться с ним сокровенными знаниями, воля случая разлучила их.

Келебримбор находился в уютной комнатке, выделенной специально для него, в роскошном здании великой эльфийской кузницы великолепного королевства Эрегион. Над зелёными черепичными крышами города развевались зелёные знамёна, а стены домов мерцали драгоценной штукатуркой. Каждая делать эльфийского городка, вплоть до изящных завитков кованного моста и держателей факелов говорила о том, что здесь живут талантливые существа, тяготеющие к красоте во всём без исключения. И юный Келебримбор с некоторой завистью поглядывал на совершенство, окружающее его каждый день его невероятно долгой жизни. Безрадостной жизни с недавних пор.

Он сидел на заправленной кровати перебирая рисунки с набросками украшений, сделанных чужой рукой. Чужой восхитительной рукой.

Келебримбору было тоскливо. Огонь факела из коридора бросал скупой свет в его комнатку, сверкая в серебряных бусинах, вплетённых в его волосы, и очерчивая силуэт очень грустного эльфа. Именно в таком безрадостном виде его застала его давняя подруга – леди Галадриэль.

Эльфийка ещё не успела войти в комнатку Келебримбора, а серебристый свет её одеяния уже осветил пространство, провозглашая появление своей хозяйки. Всюду статную даму-эльфа преследовал неугасимый свет и цвет Телпериона. Цвет, с недавних пор ставший нелюбимым у Келебримбора.

Потому что это не золото…

- Тьелпе, ты какой-то грустный,- легкомысленно произнесла Галадриель, вплывая в помещение плавной походкой.- Сегодня такой чудесный вечер. Не хочешь прогуляться до реки?

- Нет,- сухо ответил эльф, не удосужившись взглянуть на подругу.

Галадриэль понимала в чём дело, но не оставляла попыток отвлечь друга от его тяжёлых дум.

- Всё к лучшему,- произнесла она изменившимся тоном, в надежде утешить того,- Ты скоро поймёшь, что без него тебе будет гораздо лучше.

- Да,- вспыхнул Келебримбор, словно уголь, брошенный в пламя, и резко повернулся к подруге. Она терпеливо смотрела на него с высоты своего роста и положения. Когда-то влюблённый в неё, ещё питавший тёплые чувства к ней, сейчас ему не хотелось видеть светлое лицо леди света перед собой. Потому что перед глазами то и дело всплывало другое лицо… С золотистыми глазами, обжигавшими его похлеще без перчаток взятого молота в середине работы…

Галадриэль бросила взгляд на наброски украшений, разбросанных по шёлковому покрывалу, и заинтересованно склонила голову.

- Ты готовишь новое украшение? Расскажешь какое?

- Не готовлю,- обидчиво отвернулся от неё эльф,- Не могу сконцентрироваться. И вообще у меня нет материалов для этого.

- Просто скажи, что тебе нужно, и я постараюсь тебе это дать,- сложила перед собой руки Галадриэль. И так чисто и невинно прозвучал её голос, что Келебримбору стало смешно от этого.

И он поглядел на неё, усмехнувшись про себя и спросив:

- Может несколько прядей твоих волос помогут мне, Артанис?

И обращение отцовским именем, и просьба, напомнившая Галадриэли о том, другом эльфе из далёкого прошлого, заставили её вспыхнуть и разозлиться. В один момент она переменилась, словно по ровной глади озера прошла грозовая рябь.

- Да как ты смеешь,- шикнула она,- Прямо как он! В самом деле!..

И подобрав полы бело-серебристого платья она спешно выпорхнула из комнаты друга, ворча под нос о своём недовольстве.

Келебримбор проводил её задумчивым взглядом. С одной стороны ему было неприятно вот так задевать подругу, а с другой…

Эльф одним жестом смёл рисунки с покрывала и ничком рухнул на него, вглядываясь в высокий потолок, на котором танцевали огни с улицы.

В ночи эльфы выходили гулять и петь под звёздами. Они зажигали огни, прославляя благодать, дарованную им Вардой, и слагали о ней песни, затрагивавшие души всех, кто хоть раз слышал эти мотивы.

Всех, кроме Келебримбора, который вновь погрузился в свои мысли.

Он начал вспоминать то прекрасное время, когда совсем ещё недавно был счастлив.

*Несколько прекрасных недель назад*

- Оно…оно,- задыхался от восторга Келебримбор, рассматривая узкую полоску золота, змеившуюся на его среднем пальце,- Оно восхитительно.

Горячее дыхание обожгло его шею, когда лицо, умытое золотистым светом погожего дня, склонилось над ним. Огненные глаза ласкали его, и если бы он уже не находился в кольце сильных умелых рук, то всё равно ощущал бы себя под его защитой.

В коконе объятий Дарителя, за крепкими стенами Эрегиона, в лесу у раскидистого дерева юный эльф ощущал себя так, будто вновь очутился в Валиноре. Земля обетованная, но не у подножия тронов всемогущих Валар, а здесь, на бренной земле Средиземья.