В объятиях повелителя пустыни

Часть 1. Глава 1

Воздух в баре пятизвездочного отеля «Аль-Сахара» был прохладным и неподвижным, пахнущим дорогим коньяком и кожей. Но даже кондиционеры не могли скрыть запах денег и власти, который витал тут повсюду. Изабелла Ванс прищурилась, отодвинула бокал с недопитым коктейлем и провела пальцем по капле конденсата на стекле. За ним простиралась ночная панорама Эль-Рахама — столицы, которая за двадцать лет превратилась из пыльного оазиса в бетонно-стеклянный мираж, сияющий в самом сердце пустыни.

Её ноутбук был приоткрыт, на экране черновик статьи. Заголовок сиротливо мигал курсором: «Сталь и Нефть: что скрывается за сделкой века?»

«Слишком пафосно, Изабелла, — мысленно отругала она себя. — Они все уже используют это клише».

«Они» — это толпы репортёров из крупных изданий, удостоившиеся аккредитации на официальную часть переговоров. Её, независимого журналиста, работающего под собственным именем, конечно же, туда не пустили. Её аккредитация была другой — умение находить щели в системе, разговаривать с теми, кого не покажут по телевизору, и чувствовать, когда отполированный фасад скрывает трещину.

Именно это чутьё и привело её сюда, в этот бар, в этот вечер. Её источник, нервный молодой клерк из делегации её страны, должен был передать ей флешку. Что на ней он не сказал, только пробормотал что-то о «нестандартных схемах оплаты» и «поправках в черновике контракта, о которых не знает парламент».

Изабелла посмотрела на часы. Источник опаздывал на двадцать минут. В горле запершило от знакомого тревожного предчувствия. В Эль-Рахаме с его тотальной слежкой и жёсткими законами один неверный шаг мог стоить свободы. Особенно для такой, как она — чужака, копающего не в ту сторону.

Её телефон вибрировал, заставляя её вздрогнуть. Незнакомый местный номер. Сердце ёкнуло. Он.

— Ванс, — коротко представилась она.

— Он не придёт, — прошипел мужской голос с заметным акцентом. Голос был напряжённым, почти испуганным. — Всё кончено. Уходите. Сейчас же. Щелчок и гудки.

Ледяная волна прокатилась по её спине. Он не придёт. Всё кончено. Это могло означать что угодно. Арест. Высылку. Или нечто худшее.

Адреналин ударил в виски. Уходите. Сейчас же.

Она резко захлопнула ноутбук, сунула его в рюкзак и, стараясь не привлекать внимания, бросила на стол несколько купюр. Её пальцы дрожали. План был простой, вернуться в номер, собрать вещи и попытаться улететь первым же рейсом. Глупость. Её уже могли внести в список.

Она вышла из прохлады бара в знойную ночь. Воздух был густым и обжигающим. Такси. Нужно было просто добраться до отеля.

Она уже занесла руку, чтобы поймать машину, когда её взгляд упал на противоположную сторону улицы. Из тёмного подъезда вышли двое мужчин в белых кандурах , традиционных одеяниях. Но что-то в их осанке, в быстром, целенаправленном шаге кричало не о случайных прохожих. Один из них посмотрел прямо на неё. Холодный, оценивающий взгляд.

Охрана или что похуже.

Изабелла резко развернулась и почти побежала в сторону узкого переулка, который вел к её гостинице окольным путем. Её каблуки гулко стучали по брусчатке. Она слышала за собой ускоряющиеся шаги.

Не беги. Выглядишь виноватой, — кричал внутренний голос, но ноги не слушались.

Переулок был плохо освещён. Где-то впереди лаяла собака. Она рискнула оглянуться. Двое мужчин уже сворачивали за угол, сокращая расстояние. Их движения были выверенными и грациозными, как у хищников.

Она увидела боковой выход из её отеля, служебную дверь, ее спасение. Рывок и она уперлась в холодный металл. Дверь была заперта.

Паника, острая и тошнотворная, сдавила горло. Она обернулась, прижимаясь спиной к двери. Мужчины остановились в нескольких шагах, перекрывая выход из переулка. Теперь она разглядела их лица — смуглые, с непроницаемыми выражениями, глаза скрыты тенью.

— Мисс Ванс, — сказал один из них. Его английский был безупречным, почти без акцента. — Его превосходительство Шейх Карим аль-Рахам желает с вами побеседовать.

Сердце бешено колотилось где-то в горле. Шейх? Лично? Это было хуже, чем полиция. На много порядков хуже.

— Я… я не понимаю, — попыталась она выиграть время, голос звучал хрипло и неубедительно. — У меня нет встречи.

— Встреча есть у нас, — парировал второй мужчина. Он сделал шаг вперёд. — Просьба не сопротивляться. Это будет проще для всех.

Его рука легла на её локоть. Хватка была стальной, не оставляющей пространства для дискуссий.

В голове у Изабеллы пронеслись обрывки мыслей: права человека, посольство, адвокат… Но всё это казалось таким абстрактным и далёким здесь, в тёмном переулке, в железной хватке людей, которые смотрят на тебя как на проблему, требующую немедленного решения.

Её рюкзак с ноутбуком, её единственным оружием и доказательством, выхватили из ослабевших пальцев.

— Куда вы меня везёте? — выдохнула она, позволяя вести себя к чёрному внедорожнику с тонированными стёклами, который бесшумно подкатил к входу в переулок.

Мужчина, державший её, на мгновение встретился с ней взглядом. В его глазах не было ни злобы, ни злорадства. Только холодная, профессиональная пустота.

— Во дворец, мисс. Вы — гостья Его Превосходительства.

Дверь автомобиля открылась, поглощая её. Последнее, что она увидела перед тем, как тёмное стекло отделило её от внешнего мира, — это слепящие огни небоскрёбов Эль-Рахама, символа власти человека, в плен к которому она только что попала.

Глава 2

Дверь автомобиля открылась, поглощая её. Последнее, что она увидела перед тем, как тёмное стекло отделило её от внешнего мира, — это слепящие огни небоскрёбов Эль-Рахама, символа власти человека, в плен к которому она только что попала.

Салон внедорожника был холодным, как склеп. Воздух был пропитан запахом дорогой кожи и какого-то неуловимого, пряного аромата — сандала, может быть, или ладана. Изабелла инстинктивно отодвинулась к противоположной двери, её пальцы впились в гладкую обивку сиденья. Двое охранников устроились напротив, их лица были невозмутимы в мерцающем свете проезжающих фонарей. Они не смотрели на неё, но она чувствовала их абсолютную концентрацию, готовность в любой миг среагировать на малейшую попытку сопротивления.

— Мой телефон, — потребовала она, пытаясь вложить в голос авторитетность, которой не чувствовала. — Вы не имеете права меня удерживать. Мне нужно связаться с посольством.

Охранник, который говорил с ней в переулке, медленно повернул к ней голову. Его глаза, казалось, оценивали её угрозу, как инженер оценивает неисправный механизм.

— Все ваши вещи будут при вас, мисс Ванс, — ответил он голосом без единой эмоции. — После беседы.

— Какой беседы? О чём? Я журналист! У меня аккредитация!

Он не удостоил это ответом, просто отвёл взгляд, глядя в темноту за окном. Его молчание было хуже иных слов. Оно означало, что её статус здесь ничего не значит. Её права понятие абстрактное. Она была проблемой, и теперь её везли тому, кто эти проблемы решает.

Машина плавно тронулась с места, и через тонированные стёкла Эль-Рахам предстал в искажённом, сюрреалистичном виде. Яркие витрины и неоновые вывески расплывались в цветные пятна. Город, который она пыталась рассмотреть и понять, теперь был чужим и враждебным лабиринтом, из которого её увозили против воли.

Они ехали недолго. Вскоре машина начала подниматься в гору, витки серпантина были плавными и бесшумными. Затем она замедлила ход и остановилась. Раздался тихий электронный щелчок, и массивные кованые ворота, украшенные сложным восточным орнаментом, бесшумно поползли в стороны.

Изабелла затаила дыхание.

За воротами открылся другой мир. Не мир стекла и стали, а мир древнего камня, тишины и абсолютной власти. Они проехали по длинной аллее, освещённой факелами в бронзовых бра, вдоль которой стояли, замерши по стойке «смирно», ещё несколько охранников в такой же форме. В конце аллеи возвышался сам дворец — не вычурный европейский замок, а монолитное, величественное сооружение с арками, куполами и высокими узкими окнами, напоминавшее одновременно крепость и произведение искусства. Свет исходил изнутри, мягко подсвечивая стены, создавая ощущение, что здание парит в ночной пустоте.

Внедорожник остановился у массивной двери из тёмного дерева. Охранники вышли первыми, один из них открыл ей дверь.

— Пожалуйста, — сказал он, и в его интонации прозвучала не просьба, а мягкая, но не терпящая возражений команда.

Ноги стали ватными, но тем не менее Изабелла вышла наружу. Воздух здесь был другим — сухим, прохладным и потрясающе чистым, пахнущим цветущим жасмином и водой, бьющей в фонтанах. Тишину нарушал лишь тихий шепот воды и треск факелов.

Её провели внутрь. Внутри было прохладно. Под ногами мягко пружинил ковёр ручной работы, такой огромный, что казалось, он покрывает всю территорию её маленькой парижской квартиры. Стены были отделаны резным деревом и инкрустированы перламутром, высокие потолки терялись в полумраке. Из ниш в стенах на неё смотрели древние вазы и свитки с арабской вязью.

Это была не просто роскошь. Это была многовековая, дышащая историей мощь. И на её фоне Изабелла чувствовала себя ничтожной, пылинкой, занесённой сюда случайным ветром и вот-вот готовой быть сметённой.

Её привели в небольшую, но не менее роскошную комнату с низким диваном и кофейным столиком из слоновой кости.

— Подождите здесь, — сказал охранник и вышел, закрыв за собой дверь. Тихий, но чёткий щелчок замка прозвучал как приговор.

Она была одна.

Первым порывом было броситься к двери, проверить, действительно ли она заперта. Она была. Массивная и тяжёлая. Затем она осмотрела комнату. Ни телефона, ни пульта, никаких средств связи. Окна были закрыты глухими резными ставнями. Её рюкзак с ноутбуком исчез.

Адреналин начал отступать, сменяясь леденящим ужасом и полным осознанием происходящего. Её похитили. Доставили в неизвестное место. Лишили связи с внешним миром. И всё это под спокойными и бесстрастными взглядами людей, которые выполняли свою работу с пугающей эффективностью.

Она медленно опустилась на край дивана, её руки дрожали. Она пыталась дышать глубже, собраться с мыслями. Журналист. Гражданка Франции. У них нет права... Но все эти мантры разбивались о непробиваемую стену реальности, в которой она оказалась.

Внезапно дверь открылась. В проёме стоял не охранник.

Это был он.

Шейх Карим аль-Рахам.

Он был выше, чем она представляла по фотографиям. Он был одет в безупречно белый кандур, который подчёркивал его широкие плечи и атлетическое телосложение. Его лицо, с резкими, словно высеченными из камня чертами, орлиным носом и тёмными, пронзительными глазами, было непроницаемым. Он вошел в комнату, и она почувствовала, как пространство сжалось, заполнилось его присутствием. От него исходила аура безраздельной власти, спокойной и абсолютной.

Он медленно обвел взглядом комнату, а затем остановил его на ней. Его взгляд был тяжёлым, изучающим, лишённым любопытства. Он смотрел на неё как на документ, в котором нужно найти ошибку.

Несколько секунд он молчал, давая давлению его присутствия сделать свою работу. Изабелла заставила себя поднять подбородок и встретить его взгляд, надеясь, что он не видит, как бешено колотится её сердце.

Наконец, он заговорил. Его голос был низким, бархатным, с идеальным оксфордским акцентом, который звучал ещё более устрашающе, чем если бы он кричал.

Глава 3

Шейх Карим посмотрел на неё с холодным, безразличным превосходством.

— Я только что это сделал, мисс Ванс. Привыкайте - прозвучали в голове вновь эти жестокие слова.

Он повернулся и вышел из комнаты так же бесшумно, как и появился, оставив после себя лишь лёгкий шлейф дорогого парфюма и ощущение полнейшей, оглушающей безысходности. Дверь закрылась, и снова прозвучал тот же безжалостный щелчок замка.

Изабелла застыла на месте, его слова эхом отдавались в её сознании. «Почётная гостья». «Домашний арест». «Привыкайте». Она медленно, как во сне, поднялась с дивана и снова подошла к двери, с иррациональной надеждой дёрнула за ручку — массивная деревянная плита не поддалась ни на миллиметр. Она ударила по ней ладонью — глухой, безответный стук. Никто не пришёл.

Она обернулась, прислонившись спиной к холодной двери, и впервые по-настоящему оглядела свою клетку. Комната была красивой, даже роскошной. Мягкие диваны с горой шёлковых подушек, изысканные ковры, на стенах тонкая арабская вязь и геометрические орнаменты. На низком столике стоял серебряный кувшин и два стакана. С автоматическим жестом, почти не думая, она налила воды и сделала глоток. Вода была ледяной, невероятно чистой, с едва уловимым привкусом мяты. Даже это маленькое удовольствие здесь было доведено до совершенства. И до абсурда.

Прошло может быть десять минут, а может и час, время в заточении текло иначе, растягиваясь и сжимаясь. Она уже начала обдумывать абсолютно бредовые планы, спрятаться за занавеской, попытаться выломать ставни, когда дверь снова открылась.

Вошла невысокая женщина в строгом, но элегантном темном платье и платке, почти полностью скрывавшем волосы. Её лицо было непроницаемо вежливым.

— Мисс Ванс? Меня зовут Лейла. Я распорядительница дворца. Его Превосходительство поручил мне обустроить ваш быт. Если вы проследуете за мной, я провожу вас в ваши апартаменты.

Голос у женщины был спокойным, мелодичным, но в нём не было и намёка на тепло или сочувствие. Это был голос человека, идеально выполняющего инструкции.

Изабелла, всё ещё онемевшая, лишь кивнула и последовала за ней по бесконечным коридорам дворца. Они шли мимо высоких арок, внутренних двориков с фонтанами, где плавали яркие рыбки, и молчаливых слуг, которые почтительно склоняли головы при их появлении. Дворец был лабиринтом, городом в городе, и с каждым шагом надежда на побег таяла.

Наконец Лейла остановилась у высокой двустворчатой двери из резного ореха и она отворила её.

— Ваши покои.

Изабелла переступила порог и замерла. Это был не номер отеля. Это была целая анфилада комнат. Большая гостиная с панорамным окном (закрытым, как она сразу заметила, узорчатыми, но несдвигаемыми решётками), спальня с огромной кроватью под балдахином, ванная комната с мраморным полом и золотыми смесителями. Всё было безупречно, богато и бездушно. На низком столике рядом с диваном аккуратно лежал её рюкзак. Она ринулась к нему, расстегнула молнию. Ноутбук был на месте. Она с облегчением вздохнула и попыталась его включить.

Экран оставался чёрным. Она нажала кнопку снова и снова. Ничего. Она потрясла его, проверила аккумулятор. Он был полностью разряжен, но даже после подключения к розетке — ничего.

— Где зарядное устройство? — резко спросила она у Лейлы, которая стояла у двери, наблюдая за ней.

— Все электронные устройства будут проверены на предмет безопасности, — невозмутимо ответила Лейла. — Вам вернут всё необходимое в должное время.

— А телефон? Мне нужно позвонить! Мне должны сообщить, что я в безопасности!

— Ваша безопасность не вызывает сомнений, мисс Ванс. О вашем местонахождении проинформированы соответствующие органы вашей страны через дипломатические каналы. Вам не о чем беспокоиться.

Изабелла поняла. Её изолировали полностью, отрезали от мира. «Соответствующие органы»… Это могло означать что угодно. Возможно, её уже записали как «сбежавшую» или «занятую глубоким исследованием».

— Я хочу поговорить с шейхом, — сказала она, пытаясь звучать твёрдо. — Сейчас же.

— Его Превосходительство очень занят, — вежливо, но не допуская возражений, парировала Лейла. — Он примет вас, когда сочтёт нужным. А сейчас, — она сделала жест рукой в сторону другой двери, — я распорядилась принести вам ужин. Вы быть может голодны. Также, если вы пожелаете, вам могут принести одежду более подходящую для нашего климата.

В комнату бесшумно вошли две служанки в униформе. Они расставили на столе серебряные блюда с финиками, орехами, пахлавой, кувшин с соком и чашку ароматного кофе.

Изабелла смотрела на это изобилие, и её тошнило от бессилия. Её кормили, как редкого зверя в зоопарке. Создавали все условия, кроме одного.

— Я ничего не хочу, — прошептала она, отворачиваясь. — Уйдите, пожалуйста. Все.

— Как пожелаете, — без тени обиды ответила Лейла. — Если вам что-то понадобится, здесь есть шнур для вызова служанки. Спокойной ночи, мисс Ванс.

Двери закрылись. Изабелла снова осталась одна. В огромной, роскошной, абсолютно тихой комнате.

Она подошла к окну и попыталась разглядеть что-то через решётку и узорчатое стекло. Внизу расстилались огни города, такие далёкие и недоступные. Где-то там была её жизнь, её свобода, её редактор, который уже, наверное, начал волноваться.

Она сжала кулаки, и по её щекам, наконец, потекли горячие, яростные слёзы. Не от страха теперь, а от гнева. Гнева на его холодную уверенность, на его высокомерное спокойствие, на всю эту систему, которая позволяла ему похищать людей и называть это «гостеприимством».

— «Привыкайте», — прошипела она в пустоту, смахивая слёзы тыльной стороной ладони. — Ни за что. Я не собираюсь здесь привыкать, Карим.

Она посмотрела на свой мёртвый ноутбук, на запертую дверь, на решётку на окне. Это была крепость, но у каждой крепости есть слабые места. Нужно найти их.

Она подошла к столу и с решимостью, рождённой от отчаяния, взяла со серебряного подноса виноград. Она была пленницей, но она не была побеждена. Первая ночь в позолоченной клетке только начиналась.

Глава 4

Солнечный луч, пробившийся сквозь ажурную решётку окна, упал прямо на лицо Изабеллы. Она моргнула, пытаясь осознать, где находится. Роскошная комната, тишина, давящая своим совершенством, и леденящее душу воспоминание о прошлой ночи — всё это нахлынуло разом. Она не просто проснулась. Она пришла в сознание в своей новой реальности — реальности пленницы.

Она лежала неподвижно, прислушиваясь. Тишина была абсолютной. Ни звуков города, ни шагов за дверью. Лишь едва слышное биение её собственного сердца. Она медленно поднялась с кровати. Шёлковые простыни скользнули по коже, напоминая о призрачной роскоши её заточения.

Подойдя к окну, она снова попыталась рассмотреть что-то. Двор, несколько пальм, высокие стены. И тишина, гнетущая, неестественная тишина дворца, живущего по своим, неведомым ей законам.

Внезапно тишину нарушил лёгкий стук в дверь. Прежде чем она успела ответить, дверь открылась. Та же служанка, что была вчера, вошла, везя за собой сервировочный столик на колёсиках.

— Сабах аль-хейр, мисс, — тихо произнесла она, опуская глаза. — Доброе утро, я принесла завтрак.

Изабелла молча наблюдала, как девушка расставляет на низком столике изысканные блюда: свежий сыр, лепёшки, мед в серебряной пиале, фрукты, чайник с ароматным чаем.

— Подождите, — голос Изабеллы прозвучал хрипло от неиспользования. Девушка замерла. — Как вас зовут?

— Амира, мисс, — ответила она, всё так же глядя в пол.

— Амира, мне нужен мой ноутбук и мой телефон сейчас же.

Амира покачала головой, выглядев испуганной.

— Я не могу, мисс. Мне строго запрещено.

— Кто запретил? Шейх? Я хочу с ним поговорить. Немедленно.

— Его Превосходительство очень занят. Лейла сказала...

— Я не интересуюсь, что сказала Лейла! — голос Изабеллы сорвался на крик, эхо от которого неприлично громко разнеслось по роскошной комнате. Амира вздрогнула и отступила на шаг. — Я требую поговорить с тем, кто меня сюда заточил! Или он прячется за спины служанок?

Она понимала, что ведёт себя некрасиво, что вымещает злость на невинной девушке, но остановиться не могла. Это был единственный способ хоть как-то протестовать.

Внезапно в дверном проёме появилась высокая, строгая фигура Лейлы. Её лицо было подобно маске.

— Амира, ты свободна, — тихо сказала она. Девушка, не поднимая глаз, почти выбежала из комнаты. Лейла вошла и закрыла за собой дверь. Её взгляд был тяжёлым и неодобрительным.

— Мисс Ванс, запугивать прислугу — занятие недостойное даже для... гостя, — она едва заметно сделала паузу перед словом «гость». — Амира здесь для того, чтобы удовлетворять ваши бытовые потребности, а не выслушивать оскорбления.

— Моя единственная «потребность» — это выбраться отсюда! — парировала Изабелла, сжимая кулаки. — Я не просила меня здесь кормить и поить! Я требую объяснений! Я требую связи с внешним миром!

— Ваши требования были услышаны и отклонены, — холодно ответила Лейла. — Вы находитесь здесь по воле Его Превосходительства. И пока он не примет иного решения, это — ваш дом. Советую вам смириться с этим и вести себя соответствующим образом.

— Соответствующим образом? — Изабелла фыркнула. — То есть сидеть смирно в этой... этой позолоченной клетке и делать вид, что всё в порядке? Скажите своему шейху, что я не из тех, кто смиряется.

На губах Лейлы появилась едва заметная, холодная улыбка.

— Его Превосходительство прекрасно осведомлён, к какому типу людей вы принадлежите, мисс Ванс. Именно поэтому меры предосторожности были приняты столь... исчерпывающие.

Она сделала паузу, давая словам проникнуть в сознание.

— Теперь насчёт вашего дня. Вам предоставлен доступ в библиотеку и во внутренний сад. Прогулки разрешены в сопровождении. Обед будет подан в два часа. Если у вас есть пожелания по поводу меню...

— У меня есть одно пожелание — чтобы меня отпустили! — выкрикнула Изабелла.

Лейла проигнорировала вспышку гнева.

— ...вы можете сообщить об этом Амире. Также, — она указала на замысловатой резьбы деревянный ящик на одном из столиков, — там вы найдёте бумагу и письменные принадлежности. Вести дневник может быть... терапевтично.

Изабелла смотрела на неё с немым возмущением. Бумага и ручка? Это была насмешка. Подачка, чтобы занять ребёнка.

— Его Превосходительство ожидает, что вы будете вести себя разумно, — заключила Лейла. Её тон снова стал бесстрастно-вежливым. — Не заставляйте его сожалеть о своём... снисхождении.

С этими словами она развернулась и вышла, снова оставив Изабеллу наедине с её яростью и бессилием.

Изабелла подошла к столу с едой. Аромат свежего хлеба и чая смешивался с комом ярости в её горле. Она сгребла всё с подноса на пол. Фарфор со звоном разбился, мед растёкся по прекрасному мраморному полу, словно кровь на безупречном фасаде этого места.

Она стояла, тяжело дыша, глядя на результат своего инфантильного бунта. Дверь не открылась. Никто не вбежал. Её истерика осталась незамеченной для мира за дверью. Это было унизительнее любых слов.

Она медленно опустилась на пол, прислонившись спиной к дивану, и закрыла лицо руками. Слёзы текли сами по себе, тихие и горькие. Она была в ловушке. Не просто в комнате. В системе, где каждое её действие было предсказано, а каждый бунт — бесполезен.

Прошло быть может полчаса. Дверь снова открылась. Вошла Амира с вёдрами и тряпками. Она не посмотрела на Изабеллу, не сказала ни слова. Она просто молча, с потупленным взглядом, принялась убирать разбитую посуду и вытирать пол. Её молчаливое, покорное служение было хуже любых упрёков.

Когда она закончила, она так же молча вышла и через минуту вернулась с новым, сервированным подносом. Она поставила его на стол, кивнула и удалилась.

Изабелла смотрела на новый завтрак. Её бунт был стёрт, как будто его и не было. Система поглотила его без усилий.

Она медленно поднялась, подошла к ящику и открыла его. Там лежала стопка дорогой, кремовой бумаги и несколько перьевых ручек. Она взяла один лист. Он был гладким и прочным под ее пальцами.

Глава 5

Прошло несколько часов. Солнце, двигаясь по небу, сменило угол наклона своих лучей, и теперь они подсвечивали пылинки, танцующие в воздухе роскошной комнаты. Изабелла сидела на полу, прислонившись спиной к дивану, и смотрела на исписанный лист бумаги. Она сделала схему комнаты, отметила расположение двери, окна, вентиляционной решётки. Бесполезное занятие, но оно давало иллюзию контроля.

Внезапно за дверью послышались не просто шаги, а целый каскад быстрых, лёгких, неуклюжих шажков, сопровождаемый сдержанными, но настойчивыми голосами охраны.

— ...нельзя, юный господин, её превосходительство не велела...
— Но я хочу посмотреть! — прозвучал детский, звонкий и полный неподдельного любопытства голос. — Папа сказал, что у нас новая гостья! Откуда она? Она принцесса?

Изабелла замерла, затаив дыхание. Ребёнок?

Дверь приоткрылась, и в щель протиснулась небольшая фигурка. Это был мальчик лет семи-восьми, с огромными, тёмными, как у отца, глазами и взъерошенными чёрными волосами. Он был одет в маленькую, идеально скроенную кандуру. Увидев Изабеллу, он застыл на месте, широко раскрыв глаза.

— О! — выдохнул он. — Вы не похожа на принцессу.

Изабелла не знала, что сказать. Она медленно поднялась с пола.

— Я и не принцесса, — наконец выдавила она.

— Юный господин Камиль, вам нельзя здесь быть! — В дверь просунулось встревоженное лицо охранника. — Пожалуйста, вернитесь в детские покои.

— Я только на минуточку! — мальчик, Камиль, сделал шаг внутрь, явно игнорируя охранника. Он с любопытством разглядывал Изабеллу. — А кто вы тогда? Почему вы живёте в гостевых покоях у папы? Он обычно никого сюда не пускает.

Его непосредственность была обезоруживаемой. Это был первый человек за долгие часы, который говорил с ней не как с проблемой или вещью, а просто как с человеком.

— Я... журналистка, — осторожно ответила Изабелла.

— Что это? — спросил Камиль, нахмурившись.

— Я пишу истории для газет.

— О драконах и принцессах? — его глаза снова загорелись.

Изабелла невольно улыбнулась. Это была первая искренняя эмоция за всё время заточения.

— Нет, не совсем. О... о том, что происходит в мире.

В этот момент в коридоре послышались другие шаги — тяжёлые, уверенные, полные власти. Камиль мгновенно съёжился и обернулся к двери с виноватым видом.

В проёме возник Шейх Карим. Его взгляд скользнул по сыну, затем перешёл на Изабеллу, и его лицо, на мгновение смягчённое при виде ребёнка, снова стало непроницаемой маской. Охранник за его спиной вытянулся в струнку.

— Камиль, — голос шейха был спокойным, но в нём явно звучал стальной оттенок. — Ты знаешь правила.

— Прости, папа, — прошептал мальчик, опуская голову. — Я просто хотел...

— Я понимаю, что ты хотел, — Карим перевёл взгляд на охранника. — Отведите юного господина к его гувернёру. И убедитесь, что это не повторится.

— Слушаюсь, Ваше Превосходительство.

Охранник мягко, но настойчиво взял Камиля за руку и увёл его. Мальчик на прощание обернулся и бросил Изабелле полный любопытства взгляд.

Дверь закрылась и они остались одни. Шейх Карим вошёл в комнату, его присутствие снова, как и вчера, заполнило собой всё пространство. Он молча осмотрел комнату, его взгляд на мгновение задержался на столе с нетронутым завтраком и на листе бумаги с её записями, который она в спешке отшвырнула в сторону.

— Мой сын любопытен, — наконец произнёс он. Его голос был ровным, без намёка на гнев, но и без тепла. — Как, впрочем, и вы, мисс Ванс.

— Он милый мальчик, — сказала Изабелла, не зная, что ещё сказать.

— Он — будущее этого королевства, — поправил её Карим. — И его безопасность, как и стабильность государства, — мой высший приоритет. Ваше присутствие здесь представляет собой угрозу и тому, и другому. Надеюсь, вы это понимаете.

— Я не представляю для него никакой угрозы! — вспыхнула Изабелла. — Я не воюю с детьми!

— Ваше присутствие здесь уже угроза, — холодно парировал он. — Сам факт того, что вы находитесь в этих стенах, нарушает тщательно выстроенный порядок. Ваши... истории, — он бросил взгляд на смятый лист бумаги, — которые вы так рьяно стремились рассказать, могли вызвать непредсказуемую реакцию. Панику на рынках. Политический кризис. А там, где есть нестабильность, всегда находятся те, кто жаждет наживы или власти. В том числе и те, кто не побрезгует использовать ребёнка в своих играх.

Он сделал несколько шагов по комнате, его пальцы снова, как и вчера, провели по резной поверхности стола.

— Вы видите тирана, который запирает невинную женщину, — продолжил он, и в его голосе впервые прозвучала усталость, скрытая под слоем льда. — Я вижу необходимость. Жесткий, но единственный способ сохранить мир для миллионов людей, которые доверили мне свои жизни. В том числе и для своего сына.

Изабелла смотрела на него. Впервые она увидела не просто бездушного похитителя, а человека, несущего груз ответственности, который она едва ли могла себе представить. Это понимание не оправдывало его, но делало картину сложнее.

— Вы могли бы просто выслать меня, — тихо сказала она. — Лишить аккредитации, заставить замолчать другими способами.

— Высылка вызвала бы вопросы. Ваше внезапное исчезновение — тоже. А молчание, купленное угрозами или деньгами, ненадёжно, — он повернулся к ней, и его взгляд снова стал острым, как скальпель. — А вот гостья, увлечённая культурой и гостеприимством шейха, которая решила задержаться на неопределённый срок... это куда более удобная история для всех. Для ваших властей, для прессы и для моего народа.

— Удобная ложь, — прошептала она.

— Политика редко имеет дело с чем-то иным, мисс Ванс, — он подошёл к ней совсем близко. Теперь она видела лёгкую тень усталости под его глазами, едва заметную напряжённость в уголках рта. — Вы хотели правды? Вот она. Вы пешка в очень сложной игре. И ваша безопасность, как ни парадоксально, гарантирована только до тех пор, пока вы остаётесь на этой клетке на доске. Выйдите за её пределы и вы станете неудобной фигурой, которую уберут с доски без лишних раздумий. И не я буду тем, кто это сделает.

Глава 6

Дверь закрылась за шейхом, и комната снова погрузилась в гнетущую тишину, но теперь она была наполнена новым, тревожным смыслом. Слова Карима висели в воздухе, тяжёлые и неоспоримые. «Пешка в сложной игре». «Последствия не только для вас». И этот странный, почти человеческий штрих — его сын, Камиль, который нашёл её интересной.

Изабелла медленно подошла к столу и налила себе чаю. Рука дрожала. Он не просто угрожал. Он объяснял. И в этом было нечто гораздо более пугающее, чем грубая сила. Он заставлял её видеть ситуацию его глазами. Заставлял сомневаться.

Она вздрогнула, услышав снова тихий стук в дверь. Уже не детский, а осторожный, почтительный.

— Войдите, — сказала она, и голос её прозвучал хрипло.

Дверь открылась, и на пороге снова стояла Амира. На этот раз в её руках была не еда, а аккуратная стопка одежды.

— Мисс Ванс, — тихо произнесла она, всё так же избегая прямого взгляда. — Его Превосходительство распорядился обеспечить вас подходящим гардеробом. Лейла просила передать, что если что-то не подойдёт, портнихи будут здесь в течении часа для подгонки.

Изабелла смотрела на одежду. Лёгкие, струящиеся ткани нежных, пастельных тонов. Ничего от её привычных джинсов и кожаной куртки.

— Мне это не нужно, — автоматически возразила она. — Моя собственная одежда...

— Ваши вещи... очищаются, мисс, — ещё тише ответила Амира, и Изабелла поняла, что их обыскивают с пристрастием. — И... Его Превосходительство счёл, что ваш текущий гардероб может привлечь излишнее внимание во время прогулок по саду.

«Не соответствует дресскоду тюрьмы», — ядовито подумала Изабелла. Но спорить со служанкой было бессмысленно. Она кивнула, давая понять, что та может оставить одежду.

Амира аккуратно разложила платья на диване, словно это были музейные экспонаты, и задержалась у двери.

— Мисс... — она запинаясь, и Изабелла впервые услышала в её голосе нотку чего-то, кроме страха. — Юный господин Камиль... он... он очень добрый мальчик и все его любят.

Сказав это, она быстро выскользнула из комнаты, словно испугавшись собственной смелости.

Изабелла осталась одна с этим странным сообщением. Это было предупреждение? Или просьба? «Он очень добрый мальчик». Словно Амира пыталась сказать: не втягивайте его в это. Не причиняйте ему вреда. Как будто Изабелла была способна что-то сделать.

Она с отвращением провела рукой по шёлку одного из платьев. Это была очередная попытка подчинить, ассимилировать, сделать её частью интерьера. Надеть это значило признать их правила, сыграть в их игру.

Но затем её взгляд упал на её собственные, пропыленные и помятые после вчерашней спешки джинсы. Идея, медленная и чёткая, начала формироваться в её голове. Прогулки по саду в сопровождении.

Она представила высокие стены, увитые плющом. Возможно, какие-то служебные входы. Охрану, которую можно, теоретически, отвлечь. Чтобы бежать, нужно сначала изучить территорию. А чтобы изучать территорию, нужно выйти из этой комнаты.

Она сжала в руке мягкий шёлк платья. Одежда это не просто ткань. Это униформа, униформа, которая может дать ей немного свободы передвижения. Свободы, необходимой для наблюдения.

С решимостью, рождённой от отчаяния, она сняла свою одежду и надела одно из платьев, простое, цвета слоновой кости, с длинными рукавами и высоким воротом. Ткань оказалась неожиданно приятной на коже, прохладной и мягкой. Она подошла к зеркалу. Отражение было чужим. Элегантная, бледная, загадочная незнакомка в восточном платье. Идеальная маскировка.

Через полчаса раздался ещё один стук. На пороге стояла Лейла. Её острый взгляд сразу же отметил смену гардероба. На её губах на мгновение появилось что-то вроде удовлетворённой улыбки.

— Я рада, что вы проявляете благоразумие, мисс Ванс. Платье сидит на вас превосходно. Готовы к прогулке? Его Превосходительство считает, что свежий воздух пойдёт вам на пользу.

Изабелла лишь кивнула, стараясь скрыть внезапно участившееся сердцебиение. Это был её шанс.

Лейла повела её по бесконечным коридорам. Теперь, одетая соответствующим образом, Изабелла чувствовала себя чуть менее чужой в этом месте, но от этого оно не становилось менее враждебным. Они спустились по широкой лестнице, прошли через арочный проём и оказались в саду.

Дыхание перехватило. Это был не просто сад. Это был райский уголок, разбитый в сердце пустыни. Фонтаны били в центре идеальных бассейнов, вода журчала и сверкала на солнце. Воздух был густым и пьянящим от аромата цветущего жасмина, роз и каких-то незнакомых ей экзотических растений. Дорожки из белого мрамора вились между пальмами и оливковыми деревьями. Всё было безупречно, совершенно и... абсолютно закрыто. Высокие, гладкие стены, уходящие ввысь, были увиты буйной зеленью, но это не скрывало их истинного назначения быть барьером.

Рядом с ней возникла тень. Это был один из охранников, тот самый, что говорил с ней в переулке. Его звали Рашид, как она позже узнала.

— Пожалуйста, не удаляйтесь от меня, мисс Ванс, — произнёс он своим бесстрастным голосом. — Сад большой, легко заблудиться.

Она медленно пошла по одной из дорожек, стараясь дышать ровно, делать вид, что просто наслаждается прогулкой. Её глаза, скрытые за тёмными очками, которые она нашла среди вещей, лихорадочно сканировали окружающее пространство. Камеры наблюдения на столбах. Ещё двое охранников у дальнего фонтана. Маленькая калитка в стене, почти скрытая зарослями глицинии. Возможный выход? Но она была массивной, наверняка на замке и с электронным контролем.

Она заметила, что Рашид идёт не прямо за ней, а немного по диагонали, всегда оставаясь в поле её зрения, всегда перекрывая самый короткий путь к той самой калитке. Он был профессионалом. Она не сомневалась, что при малейшем подозрительном движении его реакция будет мгновенной.

Они вышли на небольшую площадку с видом на город. Отсюда, с высоты, Эль-Рахам казался игрушечным, безмолвным и бесконечно далёким. Изабелла остановилась, оперлась на парапет и закрыла глаза, делая вид, что наслаждается ветерком. Внутри всё сжималось от тоски и бессилия. Красота этого места была самой изощрённой пыткой.

Глава 7

Солнце начинало клониться к закату, окрашивая белый мрамор сада в золотистые и розовые тона. Воздух стал чуть прохладнее, но Изабеллу била мелкая дрожь не от холода. Слова Карима висели между ней и Рашидом, невидимой, но непреодолимой стеной. «Каждую розу здесь охраняют невидимые шипы». Это была не метафора. Это была инструкция по эксплуатации её заточения.

— Мисс Ванс? — голос Рашида вернул её к реальности. Он стоял в нескольких шагах, его поза была расслабленной, но глаза, скрытые за тёмными очками, наверняка ничего не пропускали. — Пожелаете продолжить прогулку или вернуться в покои?

В его тоне не было ни угрозы, ни подобострастия. Только безупречный нейтралитет служащего, выполняющего свою работу.

«Вернуться в ту комнату? Сейчас? С этим чувством полного поражения?» — мысль была невыносимой.

— Я... я пройдусь ещё, — выдавила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Она повернулась и пошла по другой дорожке, ведущей вглубь сада, под тень платанов и оливковых деревьев. Рашид последовал за ней, соблюдая неизменную дистанцию.

Её мозг лихорадочно работал. Калитка ловушка, камеры повсюду. Охранник, который не спускает с неё глаз. Побег? Сейчас это казалось невозможным. Но сдаваться она не собиралась. Если нельзя бежать, нужно собирать информацию. Каждую мелочь, каждую деталь.

Она замедлила шаг, делая вид, что рассматривает цветы, а на самом деле изучая систему полива — тонкие шланги, почти невидимые в траве. Возможно, их можно повредить, создать помехи, отвлечь внимание? Она заметила паттерны в движении охраны — смены каждые два часа, маршруты, места с плохим обзором камер.

Она шла, погружённая в свои мысли, и почти не заметила, как дорожка вывела её к небольшому, уединённому павильону у ещё одного фонтана. И тут она услышала голоса. Тихие, но полные эмоций. Мужской, низкий и напряжённый, и женский, сдержанный, но твёрдый.

— ...это безрассудство, Карим! Держать её здесь, под самым носом! — это был мужской голос, который она не узнавала. В нём звучали раздражение и тревога.

Изабелла замерла за стволом широкой оливы, сердце заколотилось. Рашид, видя, что она остановилась, тоже замер в отдалении, его лицо оставалось невозмутимым, но она почуяла в его позе лёгкое напряжение.

— Решение принято, Тарик, — это был голос Карима. Спокойный, но с тем сальным подтоном, который она уже начала узнавать. — И оно не подлежит обсуждению.

— Не подлежит? — голос по имени Тарик взвился. — Когда речь идёт о безопасности нашей семьи? Твоей семьи! Она шпионка! Все её «разоблачения» могли обрушить наши рынки! А ты устраиваешь ей экскурсию по саду!

— Она не шпионка. Она неопытная идеалистка, которая полезла не в своё дело, — холодно парировал Карим. — И её присутствие здесь наименьшее из зол. Я держу угрозу в поле зрения. А не жду, когда она ударит в спину из тени.

— Ты держишь её здесь, потому что она тебе интересна! — выпалил Тарик, и в его голосе прозвучала откровенная злоба. — Я видел, как ты на неё смотришь! Это ослепляет тебя, брат! Она ведьмина дочь, она...

— Довольно! — голос Карима прогремел, как удар хлыста, заставив Изабеллу невольно вздрогнуть. Власть в нём проснулась мгновенно, сокрушительно. Наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь журчанием воды. — Ты переходишь черту, Тарик. Ты подвергаешь сомнению не моё решение, а мой разум и мою власть.

Последовала тяжёлая пауза.

— Я... я не это имел в виду, Карим, — голос Тарика сдулся, в нём послышалась подобострастная нотка страха. — Я просто беспокоюсь за тебя и за Камиля.

— Твоё беспокойство необоснованно, — отрезал Карим, и его голос снова стал ледяным и неоспоримым. — Но моё решение окончательно. Она остаётся. И если с ней что-то случится, если она «случайно» пострадает, я буду считать лично тебя ответственным за это. Понятно?

Ответа Изабелла не услышала, только тихий, поспешный шепот. Потом шаги — тяжёлые, удаляющиеся. Она прижалась к шершавой коре дерева, пытаясь слиться с тенью, перевести дух. Она только что подслушала разговор, который не предназначался для её ушей. И узнала, что у неё появился враг. Брат шейха по имени Тарик.

И что... шейх защищал её. Не просто содержал под стражей, а активно защищал от кого-то из своих же.

Это открытие было ошеломляющим. Оно не укладывалось в образ холодного тирана.

Она медленно вышла из-за дерева, стараясь выглядеть так, будто только что подошла. Карим стоял у фонтана, спиной к ней, его плечи были напряжены. Он услышал её шаги и обернулся. Его лицо было гладкой, непроницаемой маской, но в глазах, на миг встретившихся с её взглядом, она увидела остатки гнева и... усталости. Бесконечную, глубокую усталость.

— Мисс Ванс, — произнёс он, и его голос был ровным, будто ничего и не произошло. — Вы нашли самые красивые уголки моего сада.

— Я... я просто шла, куда глаза глядят, — соврала она, чувствуя, как краснеет.

Он посмотрел на неё, и его взгляд стал пристальным, изучающим. Казалось, он пытается понять, слышала ли она что-то.

— Глаза часто ведут нас туда, где нас ждут самые важные открытия, — сказал он загадочно. — И самые большие опасности.

Он подошёл к ней, и теперь они стояли совсем близко. Запах его парфюма, смешанный с ароматом цветов, ударил ей в голову.

— Надеюсь, ваша прогулка была... познавательной? — спросил он, и в его тоне снова зазвучал тот же скрытый намёк, что и у парапета.

Изабелла собрала всю свою храбрость. Подслушанный разговор придал ей странной смелости.

— Очень, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Я узнала, что у вашего прекрасного сада есть не только шипы, но и... садовники, которые не согласны с методами главного цветовода.

На его губах дрогнула тень улыбки. Быстрой, почти невидимой.

— У каждого сада есть сорняки, мисс Ванс, — тихо ответил он. — И с ними тоже нужно уметь работать. Иначе они заглушат всё вокруг.

Он протянул руку и сорвал с куста рядом с ними прекрасную белую розу. Длинный, острый шип впился ему в палец, на коже выступила капля крови, но он не дрогнул.

Глава 8

Вечер спустился на дворец, окрасив небо в густые лиловые тона. В её комнате зажглись мягкие бра, отбрасывая тёплые круги света на стены. Тишина была настолько гнетущей, что Изабелла почти слышала биение собственного сердца. Она сидела на полу, спиной к дивану, и смотрела на розу, лежащую на низком столике. Белые лепестки начали чуть подкрашиваться по краям, а капля крови Карима засохла, превратившись в тёмно-коричневую точку.

Слова, подслушанные в саду, эхом отдавались в её сознании. «Она тебе интересна!» — кричал Тарик. «Ты подвергаешь сомнениям не моё решение, а мой разум. И мою власть», — отвечал Карим. Он защищал её. Почему? Из-за политической целесообразности? Или из-за чего-то другого? И этот странный, почти интимный жест с розой... это была уловка? Попытка манипуляции? Или неловкая попытка... чего? Она не знала. И эта неизвестность сводила с ума сильнее, чем прямой приказ.

Внезапно тишину нарушил не стук в дверь, а тихий, настойчивый скрежет в замке. Изабелла вздрогнула и вскочила на ноги. Ключ? Но Лейла и служанки никогда не запирали дверь снаружи, когда она была внутри — это было бесполезно, ведь открыть её изнутри было невозможно.

Дверь бесшумно приоткрылась, и в щель проскользнула тень. Это был не охранник и не служанка. Это был Тарик.

Он закрыл дверь за спиной и прислонился к ней, скрестив руки на груди. Он был одет в тёмную, дорогую кандуру, и его лицо, так похожее на лицо брата, но лишённое его харизматичной силы, было искажено холодной, ядовитой ухмылкой.

— Ну, здравствуй, наша «почётная гостья», — произнёс он. Его голос был ниже и грубее, чем у Карима, и в нём не было и намёка на британский акцент. — Устраиваешься?

Изабелла отступила на шаг, сердце бешено заколотилось. Она инстинктивно почувствовала исходящую от него угрозу.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, стараясь звучать твёрдо, но внутри всё сжималось от страха. — Вас не приглашали.

— В моём собственном доме? — он фыркнул и сделал несколько шагов вглубь комнаты, его глаза скользнули по роскошной обстановке, по нетронутому ужину, по розе на столе. Его взгляд задержался на цветке, и ухмылка стала ещё шире. — О, как мило. Брат уже начал свои... ухаживания? Он всегда был сентиментален. Глупость.

— Уйдите, — сказала Изабелла, голос её дрогнул. — Или я позову охрану.

— Кричи, милая, кричи, — он мягко, почти ласково посоветовал, и от этого стало ещё страшнее. — Кто придёт? Мои люди? Или люди моего брата? Угадай, кому они подчиняются, когда нас нет рядом?

Он подошёл к столу и взял розу, с насмешкой разглядывая её.

— Он думает, что может играть с огнём и не обжечься. Держать тебя здесь, как трофей. Как игрушку. — Он резко сжал стебель, шипы впились ему в ладонь, но он, казалось, не заметил боли. — Но он забывает, что игрушки имеют свойство ломаться. Особенно чужие.

Он бросил розу на пол и наступил на неё каблуком дорогой туфли, раздавив прекрасный бутон в мокрую, ароматную кашицу.

— Послушай меня внимательно, гостья, — он подошёл к ней так близко, что она почувствовала запах его дорогого одеколона и чего-то кислого, скрытого под ним — запах злобы и зависти. — Ты здесь ненадолго. Мой брат увлечён новизной, но это пройдёт. И когда это случится, тебя вышвырнут отсюда так быстро, что ты не успеешь и глазом моргнуть, если повезёт.

Он наклонился к её уху, и его шёпот стал похож на шипение змеи.

— А может, и не повезёт. Случаются ведь несчастные случаи. Пленницы пытаются сбежать, падают с высоты... Или находят что-то в своей еде. Всё возможно.

Изабелла застыла, парализованная страхом. Это была не абстрактная угроза. Это было прямое, откровенное обещание.

— Зачем вы мне это говорите? — прошептала она.

— Чтобы ты поняла, какую игру ведёшь, — он отступил, снова приняв позу самодовольного хозяина положения. — Ты думаешь, что попала в сказку? Что могущественный шейх влюбится в простую журналистку? — Он громко рассмеялся, и в его смехе не было ни капли веселья. — Это не сказка, дорогуша. Это ловушка. И чем быстрее ты отсюда сбежишь, тем больше у тебя шансов выжить.

Он вытащил из складок своей кандуры маленький, тонкий, почти невесомый ключ-карту и бросил её ей под ноги.

— Это ключ от служебного лифта в восточном крыле. Он ведёт в гараж. Там стоит серебристый Rolls-Royce с тонированными стёклами. Завтра в полдень у него запланирован выезд в порт для встречи делегации. Водитель — мой человек. Он не задаст вопросов. Сядешь в багажник, он тебя вывезет. Дальше — твои проблемы.

Изабелла смотрела на ключ-карту, лежащую на ковре, как на ядовитую змею. Это была ловушка. Это не могло не быть ловушкой.

— Почему? — снова спросила она. — Почему вы мне помогаете?

— Помогать? — он снова фыркнул. — Я не помогаю тебе. Я помогаю своему брату. Избавляю его от его же глупости. И избавляю наше королевство от позора. Ты — ошибка. И я её исправляю.

Он повернулся и направился к двери.

— Решай быстро, гостья. Завтра в полдень. Или оставайся здесь и жди, когда мой брат наиграется с тобой и выбросит на свалку. Если я не сделаю это раньше.

Он вышел и дверь закрылась. Изабелла осталась одна с раздавленной розой на полу и с ключом-картой у своих ног.

Она медленно опустилась на колени, не в силах оторвать взгляд от маленького кусочка пластика. Это был её шанс. Побег. Свобода. Всё, о чём она мечтала.

Но это был подарок от дьявола. От человека, который только что прямо пригрозил ей смертью. Если она попытается бежать, он будет знать. И он сможет сделать с ней всё что угодно, представив это как попытку к бегству. Или... может быть, он и правда хочет от неё избавиться без скандала?

Она подняла ключ. Он был холодным и обманчиво лёгким в её руке.

Внезапно дверь снова открылась. Изабелла инстинктивно сжала ключ в кулаке и вскочила, ожидая увидеть возвращающегося Тарика.

Но на пороге стоял Карим.

Его взгляд сразу же упал на раздавленную розу на полу. Потом медленно поднялся на её лицо. Он видел её испуг, её бледность, её сжатый кулак.

Глава 9

Ночь была долгой и беспокойной. Изабелла ворочалась на шёлковых простынях, и каждый шорох за дверью, каждый скрип старого дворца заставлял её вздрагивать. Перед её глазами стояли то ядовитая ухмылка Тарика, то непроницаемое, но напряжённое лицо Карима. Ключ-карта, словно призрак, жёг её ладонь, хотя его давно уже не было в руках. Она чувствовала себя пешкой, за которую играют две могущественные силы, и исход этой игры был для неё смертельным, независимо от того, кто победит.

Утро пришло безжалостно яркое. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь решётку, казались насмешкой. Изабелла с трудом заставила себя встать и принять душ, ледяная вода ненадолго прогнала оцепенение.

Как по часам, раздался стук в дверь. Но на пороге стояла не Амира. Это была другая служанка, чуть старше, с спокойным, невозмутимым лицом и внимательными глазами. За ней стоял новый охранник — не Рашид, а другой, с бесстрастным, профессиональным взглядом и более открытой, но не менее внушительной осанкой.

— Сабах аль-хейр, мисс Ванс. Меня зовут Далия. Я буду присматривать за вами отныне, — сказала женщина, и её голос был низким и удивительно успокаивающим. — Это Фарис. Он отвечает за вашу безопасность.

Фарис молча кивнул. Его взгляд был не враждебным, но оценивающим. Взгляд человека, который видит в ней не проблему, а объект для защиты.

«Люди, лично преданные мне», — вспомнились слова Карима. Обещание было выполнено.

После завтрака, который она на этот раз съела весь практически, Далия объявила:
— Его Превосходительство просил передать, что если вы чувствуете себя достаточно хорошо, он будет рад видеть вас в библиотеке через час. У него для вас есть предложение.

Предложение? Сердце Изабелны ёкнуло. Что теперь? Новые условия заточения или что-то более зловещее?

Ровно через час Фарис проводил её по новому маршруту — не через сад, а по более короткому пути через внутренние галереи дворца. Они остановились перед массивной дверью из тёмного дуба. Фарис отворил её и пропустил её внутрь, оставшись по стойке «смирно» снаружи.

Библиотека была огромной. Высокие потолки терялись в полумраке, стены от пола до потолка были заставлены книгами в старинных кожаных переплётах. Воздух пах пылью, древней бумагой и кожей. В центре комнаты, за массивным дубовым столом, заваленным бумагами и картами, сидел Шейх Карим.

Он был без пиджака, в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами, что делало его чуть менее официальным, но не менее внушительным. Он что-то писал, его лицо было сосредоточенным. Увидев её, он отложил перо.

— Мисс Ванс. Спасибо, что пришли. Прошу, садитесь, — он указал на кресло напротив.

Она села, молча ожидая, сцепив руки на коленях, чтобы скрыть дрожь.

Карим откинулся на спинку своего кресла и внимательно посмотрел на неё. Он выглядел уставшим, но собранным.

— Я полагаю, вчерашний вечер дал вам много пищи для размышлений, — начал он без предисловий.

— Вы могли бы сказать и так, — осторожно ответила она.

— Конфликт интересов внутри правящей семьи — это не то, что обычно показывают по телевизору, не правда ли? — в его голосе прозвучала горькая ирония. — Мой брат... импульсивен. И его амбиции иногда застилают ему глаза. Он видит угрозу там, где её нет. Или... видит её в искажённом свете.

— Он видит во мне угрозу, — уточнила Изабелла.

— Он видит в тебе инструмент, — поправил он её, и его тон стал резче. — Инструмент, чтобы подорвать мою власть. Его вражда ко мне старше, чем твоё присутствие здесь. Ты просто удобный повод.

Он помолчал, давая ей осознать это.

— Ситуация, — продолжил он, — вышла за рамки простого удержания скомпрометировавшей себя журналистки. Теперь ты стала разменной монетой во внутренней борьбе. И это делает твоё положение... ещё более шатким.

Изабелла почувствовала, как холодная ползучая тоска сковывает её изнутри. Она так и предполагала.

— Что же вы предлагаете? — спросила она, и её голос прозвучал чуть хрипло. — Запереть меня в более глубоком подземелье?

На его губах дрогнула тень улыбки.

— Напротив. Я предлагаю тебе... статус.

Он выдержал паузу, изучая её реакцию.

— Официальный статус. который защитит тебя от посягательств моего брата и других... недовольных. Статус, который сделает любое покушение на тебя не просто нападением на пленницу, а актом прямой измены.

— Какой статус? — с подозрением спросила она.

Карим отвёл взгляд, его пальцы принялись барабанить по столу. Казалось, он подбирает слова.

— Фиктивный брак, — наконец выдохнул он.

Воздух словно вырвался из комнаты. Изабелла застыла, не веря своим ушам.

— Что? — прошептала она.

— Брак. Официальный, оформленный по всем нашим и международным законам, — его голос стал быстрым, деловым, как будто он обсуждал простой договор, а не её жизнь. — Ты станешь моей женой. Номинально. Это даст тебе дипломатический иммунитет, неприкосновенность и формальную власть внутри дворца. Ни Тарик, ни кто-либо другой не посмеет тронуть жену правящего шейха. Это единственный способ гарантировать твою безопасность, пока я разбираюсь с... внутренними проблемами.

Изабелла смотрела на него, ошеломлённая. Это было безумие. Гениальное и безумное.

— Вы... вы с ума сошли? — вырвалось у неё. — Жениться на мне? Чтобы спасти меня? Это абсурд!

— Это не для того, чтобы спасти тебя, — холодно парировал он, и его глаза снова стали твёрдыми. — Это для того, чтобы обезопасить моё королевство от скандала, который устроит мой брат, если с тобой что-то случится. Твоя смерть или исчезновение теперь вызовут гораздо больше вопросов, чем твоё появление. А вот внезапная женитьба шейха на красивой иностранке... — он сделал широкий жест рукой, — это вызовет сплетни, удивление, но не международный кризис. Это романтично, это отвлечёт внимание. И это поставит Тарика в тупик.

Он встал и начал медленно прохаживаться по комнате.

— Ты получишь защиту и относительную свободу в пределах дворца. Я получу время и возможность нейтрализовать угрозу, не опасаясь за жизнь... ценного заложника. После того, как ситуация стабилизируется, мы сможем тихо аннулировать брак. Ты получишь щедрую компенсацию и свою свободу. Все останутся в выигрыше.