В огне любви

Пролог

Я ждал. Остановился у окна, рассматривая, как в полумраке гостиной танцуют на стенах тени от свечей. Сколько времени мы не ужинали вместе? Я уже и не помнил, когда последний раз готовил что-то для нее. Для нас. Обычно это делал Катя, а я возвращался таким уставшим, что сил хватало только доползти до постели.

Но сегодня все должно быть по-другому. На столе белела скатерть, стояли лучшие тарелки и бокалы. Те самые, которые жена берегла для особых случаев. Аромат жареного стейка щекотал ноздри. Мясо получилось отменным, и я надеялся, что оно останется горячим до возвращения Катерины.

Ей понравится. Это было ее любимое блюдо, и я частенько его готовил. Для нее. Обожал наблюдать, с каким аппетитом она ест и как смотрит на меня в такие моменты. Не только с благодарностью – с каким-то детским, трогательным восторгом.

И сюрпризы она тоже всегда любила. Я именно поэтому не стал ни о чем предупреждать, собираясь ее удивить. И очень рассчитывал, что мои усилия не пропадут даром.

По окнам ударил свет от фар. Наконец-то. Я улыбнулся в предвкушении, представляя лицо жены и думая о том, чем закончится сегодняшний вечер. Черт возьми, как же я соскучился по ней! По ее сладким губам, трепетным объятьям, нежности и несдержанности одновременно.

Нажал кнопку на пульте, и в воздухе разлилась мелодия Сарда. Я совершенно не помнил, из какого именно фильма, но это и хорошо: Катя наверняка помнит и с радостью расскажет мне. Ей ведь так нравилось говорить со мной о любимом композиторе.

Дверь открылась, и на пороге освещенной свечами гостиной показалась моя жена, зачем-то прижимая к груди сумочку, так крепко, будто оборонялась от кого-то. Строгое темное платье подчеркивало фигуру и сидело на ней великолепно. Я сделал глубокий вдох, шагнув навстречу, думая о том, какая она красивая. Отблески от свечей заиграли на ее волосах, а глаза… Глаза были печальными и как-то странно блестели.

Она стояла совсем близко от меня, но при этом казалось нереально далекой. Как будто пришла из другого мира. Мое сердце замерло – я ждал ее реакции.

Катя сделала несколько шагов, растерянно озираясь по сторонам. Посмотрела на горящие свечи, шевельнув губами, потом перевела взгляд на накрытый стол. А затем – на меня. Я улыбнулся, отодвигая стул и приглашая ее сесть. Все, в чем я сейчас нуждался, – это ответная улыбка, хотя бы едва различимое движение век, которое показало бы мне, что она рада.

«Милая, ну что же ты?»

Катя не произнесла ни слова и, внезапно развернувшись, почти выбежала из гостиной. Я замер, смотря ей вслед и ничего не понимая. Почему она ушла? Почему промолчала?

На мгновенье закрыл глаза, приказывая себе успокоиться и не терять надежды. Она сейчас вернется. Непременно вернется. Просто решила переодеться после рабочего дня или собраться с мыслями.

Она ведь не может просто взять и уйти? Или может?

***

Я швырнула сумку на диван и почти рухнула рядом, пряча лицо в ладонях. Сердце билось где-то у горла, и от переполняющегося меня смятения было тяжело дышать. Зачем он это сделал? Зачем включил эту музыку? Нашу музыку? Зачем накрыл стол и зажег свечи? Для чего вообще весь этот фарс? Что за новую игру он придумал?

Только вчера Ирина мне говорила, что мужчины иногда выдумывают что-то такое. Когда чувствуют себя виноватыми. Пытаются скрыть очередное прегрешение за вроде бы заботливым поведением. Значит, он действительно мне изменяет?

Но как же хотелось верить этому бесхитростному взгляду! Я ведь знала его так хорошо! Именно в этот взгляд влюбилась когда-то. Мне казалось тогда, что он проникает до глубины души, видит меня насквозь, чувствует все, в чем я нуждаюсь. Это было так дорого. БЫЛО…

Я знала и то, как хорошо Денис умеет притворяться. Когда ему что-то нужно, как он готов на любые уловки, чтобы запутать меня, заставить поверить ему снова – а потом нанести очередной удар.

Медленно выпрямившись, подошла к зеркалу. В нем отражалась… нет, не я – какая-то незнакомка. Женщина, которая разучилась улыбаться. Разучилась верить. Которая только и ждала нового подвоха. Уставшее и измученное существо, ничем не напоминающее ту меня, какой я была когда-то. Или я просто умерла, и сама этого не заметила, как умер и наш брак? От когда-то горящего пламени остались одни угли.

Нет, я не допущу тех ошибок, которые делали другие. Даже моя собственная мать, раз за разом прощающая отца и убеждающая и меня, и себя в том, что он непременно изменится.

Время, когда я верила в сказки, давно прошло. Люди не меняются. Мой отец не изменился. И Денис тоже не изменится. Если бы я была ему нужна, он бы спешил по вечерам домой, а не с друзьями в ресторан. А может, и не с друзьями вообще. И не вел бы себя со мной так, как будто я его служанка. И не…

Я отвернулась от зеркала и пошла обратно в гостиную.

***

Она возвращалась. Я вздохнул с облегчением: все-таки мои расчеты оказались верны. На Катю не могло не произвести впечатление все, что я сделал для нее. Но едва она оказалась в гостиной, понял, что поспешил с выводами.

– Что все это значит? – жена остановилась в нескольких шагах от меня и кивнула на накрытый стол.

Я развел руками.

– Ужин. Мы так давно не ужинали вместе. Хотел провести этот вечер с тобой.

Глава 1

Десять лет назад

Раньше я часто вспоминал тот день. День моего самого первого задания. И первой встречи с Катей.

Звонок о пожаре в универсаме поступил на базу в начале двенадцатого. Магазин только что закрылся, покупатели успели покинуть помещение, но где-то в здании могли оставаться люди.   

А пламя двигалось с невероятной скоростью. Текло по коридорам, будто бушующая волна, сметая все на своем пути. Казалось, что оно одновременно вырывается с разных сторон. Не случайно сюда приехали сразу три команды с разных станций: одним только нашим ребятам было бы не справиться. Наверху с пламенем сражались пожарные, а мы должны были убедиться, что внутри не осталось никого.

– Дэн? – я услышал голос отца, хотя его самого не было видно из-за дыма. – Двигайся вправо по коридору, надо проверить подсобку.

– Понял, – я прекрасно знал, что он чувствует сейчас. Помимо чувства долга и необходимости выложиться на все сто, его обуревал страх. За меня. Как в те времена, когда я был мальчишкой и задерживался с прогулки, забывая предупредить об этом родителей. Мать сходила с ума, а отец всегда сохранял выдержку, хоть и понимал, что его отчаянный сын может снова вляпаться в какую-то неприятность.

Но я знал, какими бывают его глаза, когда сердце переполнено тревогой. Знал, что сейчас происходит то же самое. Хоть уже не был глупым мальчишкой, понапрасну рискующим собой, волнений  у отца не стало меньше. Наоборот, сейчас он понимал, что риск неизбежен, но я, как и он, должен выполнить свой долг.

– Будь осторожен, – его голос из-за маски казался глухим и чужим, но я все равно ощутил поддержку с его стороны.

– И ты, – проговорил, ныряя в коридор в сторону подсобки.  Я надеялся, что там никого нет. Что, как нам и сказали, все сотрудники покинули помещение по сигналу тревоги.

По проходам между стеллажами стелился густой дым, удушливым облаком обволакивая с ног до головы. Я изо всех сил старался оставаться спокойным, хотя почти ничего не видел и действовать приходилось на ощупь: тянуться в дышащую жаром темноту, обследуя каждый угол.

Уже не в первый раз пришла мысль, что эти проходы заполнил сам дьявол. Что это он запустил в помещение слепящий, едкий туман, в котором невозможно было вздохнуть.

Не думал я, что первый мой выход будет именно таким. «Боевое крещение», – как сказал бы отец? Сказал бы? Я велел самому себе не только не говорить, но и не думать в прошедшем времени. Скажет, когда мы выберемся отсюда. Обязательно выберемся.

– Помогите, – я метнулся на голос, и тусклый свет фонаря осветил скорчившуюся на полу фигурку. Девушка безуспешно пыталась выбраться из-под деревянного стеллажа. – Здесь все сгорит сейчас, да?

– Это только дым, – я попытался говорить убедительно. – Огонь почти затушили, он не доберется сюда.

– Я не хочу умирать… – просипела девчонка и закашлялась.

– Ты и не умрешь. Не ты и не сегодня, – еще один рывок, и стеллаж, наконец, поддался, сдвигаясь с места. Девушка застонала, и я склонился к ней. – Идти сможешь? – подхватил ее под руки, помогая встать. Она качнулась, пытаясь уцепиться за мой рукав, и тут же снова осела на пол.  И захрипела, так и не ответив. Даже моего крошечного опыта хватило, чтобы понять:  времени оставалось совсем мало. Если мы как можно скорее не окажемся на свежем воздухе, будет поздно.

Я стянул с лица маску, и едкий дым тут же высушил язык и обжег горло. Сюда я пробирался меньше минуты, обратно с грузом будет медленнее, но вариантов у меня все равно нет. Надо успеть.

Надев маску на девушку, я подхватил ее на руки и толкнул плечом дверь. Задержал дыхание и ринулся обратно в черную преисподнюю. Густой дым застилал глаза, а жар разъедал кожу. Сколько секунд у меня осталось? Двадцать? Десять?

Девушка в моих руках не шевелилась, и это пугало сильнее, чем готовый поглотить нас дым. Если я дойду – а я должен дойти! – я не хотел, чтобы на моих руках оказался двухсотый. «Не ты и не сегодня», – повторил я про себя, как какое-то заклинание, которое могло помочь. « Не вздумай умирать!»

Голова кружилась, а в ушах стучала кровь.

«Я должен дойти…»

Тело почти не слушалось, сделавшись вялым и  неподатливым, как будто я двигался по воде. Хотел бы – да не мог хоть немного ускорить движения.

«Должен…»

Окружающая смертоносная чернота тянула ко мне свои щупальца. Я подумал об отце, о том, что не могу подвести его. Ведь капитан Багиров поручился за меня, уговорив начальника взять  в свою команду. Если я погибну на первом же задании…

От нехватки воздуха все труднее было сфокусировать взгляд.

– Держись, парень!

Чьи-то сильные руки подхватили меня, возвращая к реальности, а мгновенье спустя я оказался на воле, на благословенном воздухе. К нам уже спешили санитары с носилками.

– Она надышалась угарным газом, – я передал им девушку и в изнеможении опустился прямо на землю. Огляделся, выискивая среди других спасателей фигуру отца. Сделал еще один жадный глоток воздуха. Еще и еще один, впервые в жизни понимая, как хорошо просто дышать.

Несколько минут спустя ко мне подошел врач скорой.

Глава 2

Наше время

Дежурство выдалось не из легких. Я почти считал минуты до того момента, когда можно будет добраться домой и завалиться спать. Катина машина стояла во дворе, но я знал: жене совсем скоро надо уезжать, чтобы вовремя успеть на работу. Хорошо бы она сделала это пораньше. Или я задержался. Но сил тянуть время где-то в дороге не осталось, мне безумно хотелось наконец-то отдохнуть и хоть немного расслабиться перед следующей сменой.

Взгляд зацепился за стоящий у стенки гаража горный велосипед. На полках рядом громоздились вещи, среди которых находился портативный холодильник. Я скривился. Все-таки был прав, когда говорил, что не надо его покупать. Знал ведь, что пользоваться им мы не будем. Так и вышло. Всего одна поездка на озеро с ночевкой – и вот уже эта бандура второй год пылится здесь и занимает место.

Как и велосипед, который Катерина зачем-то решила подарить мне. Я предпочитал бегать по утрам, а ездить любил на четырех, но отнюдь не на двух колесах.

Оставив машину на подъезде к гаражу, чтобы жена могла выехать, я направился в дом. Она не вышла навстречу. Конечно, нет. Вообще не отреагировала на мое возвращение. Так и осталась стоять у стола, помешивая ложечкой кофе, густой, терпковатый аромат которого наполнял кухню. Раньше мы пили кофе вместе. Теперь возиться с кофеваркой у меня почти никогда не возникало желания. Ну и что, что растворимый уступал по вкусу? Зато быстро и просто. Понять бы еще, что так злило жену в этом моем выборе.

Я остановился в дверях, рассматривая ее. Волосы собраны в высокую прическу, открывая хрупкую шею. Элегантный костюм. Новый, кажется. Во всяком случае, я не видел его раньше. Или не помнил, что видел. Да какая разница! Мне гораздо больше нравилось, когда она встречала меня в полупрозрачной ночной сорочке. Или в моей рубашке. И смотрела глазами, полными любви. Тогда можно было забыть о долгой ночной смене. И не только о смене. Подхватить жену на руки и унести в спальню. Сорвать ставшую ненужной одежду и…

Я чертыхнулся, ощущая, как кровь прилила к паху. Не стоило и надеяться, что Катя разделит мое желание. Найдет десяток причин, чтобы отказать. Она торопится на работу, не выспалась, мне надо в душ после смены, и вообще по утрам сексом занимаются только молодожены. Или несдержанные подростки, у которых в крови бушуют гормоны. Мы не были ни теми, ни другими. Но, черт возьми, я хотел собственную жену! Сейчас!

Она даже не посмотрела на меня. Откусила кусочек бутерброда и сделала глоток кофе.

Я прошел мимо нее к кухонной стенке, открывая хлебницу. Ну разумеется. И кусок сыра на ее бутерброде тоже наверняка последний. Как обычно. Хорошо хоть молоко осталось в холодильнике.

Потянулся к шкафу, доставая полупустую коробку с хлопьями, но, когда повернулся обратно, Катя убирала молоко, которое я только что достал.

– Вообще-то я планировал его пить.

Она пожала плечами.

– Ну, достанешь, когда соберешься.

 – Я собирался сделать это сейчас! – подчеркивая последнее слова, сообщил я.

– Я не знала. Ты всегда все разбрасываешь, а мне приходится убирать. Как будто больше нечем заняться.

– Я не просил тебя убирать! Лучше бы приготовила завтрак мужу!

Она снова взяла в руки чашку с кофе.

– Ты уже большой мальчик. Сам в состоянии позаботиться о себе. Я понятия не имею, когда ты появишься дома и появишься ли вообще. Тебе же не приходит в голову предупредить меня.

– Кать, что происходит? – я поставил коробку на стол, подходя ближе к ней. – Тебя злит, что я вернулся домой?

– Нет. Просто не рассчитывай, что я буду целыми днями работать, а потом еще и обслуживать тебя, пока ты развлекаешься где-то с друзьями. Или с кем-то там еще.

Я нахмурился.

– Что за чушь ты несешь? Ни с кем я не развлекаюсь!

– Да делай, что хочешь! – устало заявила она. – Только не жди от меня, что я стану, как собачка, прыгать на задних лапках, выполняя твои желания. У меня полно работы.

– Ты сама выбрала такую работу. И прекрасно знала, сколько времени это будет отнимать.

– Знала, – согласилась она. – Но нам надо на что-то жить, особенно учитывая, что ты половину зарплаты откладываешь на свою дурацкую мечту.

– Дурацкую мечту? Ты так это называешь? – будь на ее месте кто-то другой, мужчина, я бы съездил ему по физиономии за эти слова. Но Катя?! Зачем она так? Лучше бы я остался на базе с ребятами. Отоспался бы там и со спокойными нервами заступил на новую смену.

– Конечно, – жена вызывающе посмотрела на меня. – Ты копишь деньги на крутую и модную машину, хотя это совершенно не нужно, но при этом мы не можем закончить ремонт в доме.

– Мы не можем закончить ремонт, потому что тебя все время что-то не устраивает! – воскликнул я. – И твои попытки навести уют – не более, чем капризы взбалмошной женщины! А я коплю на машину уже не первый год. Ты же знаешь, новый кредит нам пока не дадут. Поэтому у меня нет другого выхода.

– Ясно, – она отставила кружку и направилась к двери. – Я и не рассчитывала услышать от тебя что-то другое.

– И тебе хорошего дня, – буркнул я ей в спину, снова доставая молоко из холодильника и заливая им остатки хлопьев. Эта еда больше подходила семилетнему ребенку, а не взрослому мужчине, который всю ночь провел на ногах, но все же лучше, чем ничего.  – Дверь закрой за собой.

Глава 3

– Странно вы общаетесь, – выдал мне Саня, когда мы подошли к его машине. – поссорились что ли?

Я дернул плечом. Говорить на эту тему не было никакого желания, как и что-либо объяснять. Тем более, что мы с Катей не ссорились. Просто подобное общение давно стало нормой жизни.

– Ну, ты мог хотя бы ей сказать, куда мы едем, – не унимался друг.

– Ей все равно, – я собрался было садиться, но вспомнил, что оставил кошелек в другой куртке. Выругался, раздосадовано оборачиваясь на входную дверь.

– Что случилось? – не понял Александр.

– Да кошелек забыл дома. Вернусь сейчас – так она начнет грузить какими-то делами.

– Ну, давай я схожу.

Я покачал головой.

– Она и на тебя может что-то повесить. Погоди, попробую пройти через гараж.

Этим проходом мы пользовались редко: узкий коридорчик из гаража в дом скорее напоминал кладовую, куда были свалены ненужные вещи, но сейчас для меня это стало шансом оказаться в доме незамеченным и избежать очередного столкновения с женой. Я осторожно повернул ручку двери, в несколько шагов преодолел лестницу, ведущую наверх, и проскользнул внутрь. Катя с Татьяной все еще болтали.

– Какой потрясающий запах. Я смотрю, ты всерьез увлеклась этой ароматерапией.

– Да, – откликнулась жена, а после что-то зашуршало. – Понюхай, вот эти свечи мне особенно нравятся. Они так расслабляют.

– Особенно перед сном, да? – хихикнула Таня, а я поморщился. Вот кто ее за язык тянул? Не хватало еще, чтобы Катя притащила свои свечи в нашу спальню. Я и так с трудом сдерживался, чтобы не сказать, как мне надоела эта парфюмерная лавка в доме.

– Просто расслабляют, – голос жены прозвучал как-то слишком сдержанно. Я разулся, чтобы двигаться неслышно.

– Какие вкусные пирожные! – воскликнула Татьяна. – Ты их покупаешь в той же кондитерской, где заказывали свадебный торт? Так и не изменила своим вкусам за все эти годы?

– А зачем менять? – отозвалась Катя. – Там действительно потрясающая выпечка, сама видишь.

– О да, очень вкусно. Хотя, конечно, с вашим свадебным тортом не сравнится.

– Ну, на то он и свадебный торт, – как-то невесело хмыкнула Катерина, а я задумался. Каким он вообще был, этот торт? Все, что волновало меня на нашей свадьбе, – это моя невеста. Прекрасная как ангел. Я мог думать только о том, как бы поскорее избавиться от гостей и остаться с ней наедине. А торт… я даже приблизительно не помнил, как он выглядел или каким был на вкус.

– С вашей свадьбой вообще трудно тягаться, – продолжила свои рассуждения Таня. – Ты была самой красивой невестой, – и неожиданно уточнила: – А если бы ты снова попала в тот день, что бы пожелала себе сейчас? С учетом уже нажитого семейного опыта?

Ответа не последовало.

Я выудил, наконец, из куртки кошелек и собирался отправиться назад тем же путем, но Катя продолжала молчать, и я понял, что хочу услышать ее ответ. Когда еще у меня будет такая возможность: поприсутствовать при разговоре женщин, не подозревающих, что у их откровений есть свидетель? О чем они вообще могут говорить в такие моменты? Станет ли Катя рассказывать что-то обо мне? Может, приукрасит какие-то мои достоинства, как я сам делала не раз, говоря о ней своим друзьям. Или похвастается подарками, расскажет, например, про то белье, что я подарил ей в прошлом году? Мне стало любопытно.

– Я бы сказала, что надо остановиться. Не делать этого, – вдруг ответила Катерина.

Я оторопел. Весь обратился в слух, уверенный, что понял ее слова неправильно. Она же не могла сказать…

– Что? – кажется, Таня изумилась не меньше. – Ты хочешь сказать, что не вышла бы за него снова?

– Вот именно.

Будто сотни крошечных молоточков одновременно застучали в виски. Я зажмурился, тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Это ведь неправда? Она не могла так думать на самом деле. Да, в последнее время у нас все шло не самым лучшим образом, но ведь в каждой семье есть свои проблемы, свои падения и взлеты.  Но это временно. Просто женщинам свойственно поддаваться эмоциям.

– Я думала, у вас все хорошо, – растерянно проговорила подруга. – Кать, вы же женаты больше восьми лет. А знакомы еще дольше.

– Если бы количество лет еще и означало качество… – задумчиво ответила Катя. – Я не знаю, что тебе сказать. Сначала все было замечательно. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Самой любимой. Он был таким…

– Каким?

– Неважно. Сейчас уже неважно. Все чувства как будто сошли на нет.

Я замер у двери, боясь пошевелиться. Услышал, как следом за мной из гаража поднялся Саша, но, кажется, до него тоже дошло, что надо вести себя тихо.

– Я совсем не знаю того человека, каким он стал, – лишенным эмоций голосом продолжала Катя. – Мы все время ссоримся, даже когда для этого нет причин. Можем разругаться из-за любой мелочи, понимаешь? И я все чаще думаю о том… – она на какое-то время замолчала, – что Денис – совсем не тот человек, с которым бы я хотела встретить свою старость.

Надо было уходить. Скрыться так же незаметно, пока не стало хуже. Хотя куда уж хуже? Я прислонился лбом к прохладной стене, пытаясь унять охватившее меня странное смятение.

Глава 4

Присутствие Тани помогло скрасить еще один одинокий вечер. Подруга просидела допоздна, и рядом с ней мне, в общем-то, удалось расслабиться. А потом, проводив ее, я занялась уборкой. Очень хотелось успеть до возвращения Дениса, чтобы не сталкиваться с очередным его упреком из-за того, что я все делаю не вовремя. Закончив мыть полы, я вытерла пыль и проветрила комнаты, а потом зажгла в гостиной одну из тех свечей, что купила по дороге домой.

В воздухе разлился теплый, слегка сладковатый аромат. Почему-то последнее время мне все время хотелось пользоваться этими свечами. Я покупала одну за другой, чтобы можно было выбрать подходящий запах в зависимости от настроения. И казалось, что в нашем холодном и неприветливом доме с ними становилось чуть-чуть легче. Надеялась, что и Денису это понравится, и он скажет что-нибудь хорошее  о порядке и об уютном запахе.

Когда у ворот показалась машина Александра, я метнулась в ванную. Поправила волосы, чуть ярче подвела глаза. Муж вряд ли заметит, но вдруг случится чудо и это произойдет? Если только друг не увяжется следом за ним. Очередных ночных посиделок, шумных разговоров и кучи грязной посуды я попросту не вынесу. Сегодня на это точно не хватит сил.

Денис вернулся один. Я вошла в кухню как раз в тот момент, когда он открыл холодильник. Над столом, где стояла моя свечка, в воздухе медленно таяли крошечные клубочки дыма.

 Он задул ее. Раньше, чем увидел меня. Раньше, чем узнал, как прошел мой день. Раньше всего остального. Так просто. Еще одна моя надежда стала дымом.

– Что ты ищешь? – как я ни пыталась сдержать раздражение, из этого ничего не вышло.

Муж обернулся.

– Ужина не осталось? – спросил не менее раздраженно.

Он даже не переоделся после возвращения и выглядел… каким-то помятым, что ли. Ворот футболки потемнел от пота. Я поморщилась.

– Зачем ты задул свечу? Мне нравится, как она пахнет.

– А мне нет. Так что насчет ужина?

– Мог бы предупредить, что собираешься есть дома. Я бы оставила тебе порцию.

Он с еще большим раздражением хмыкнул.

– Вот уж не знал, что надо о таком предупреждать. Тебе не кажется, что, когда два человека живут вместе, ужин – это нечто само собой разумеющееся? И да, я иногда бываю голоден.

– Я не знала, вернешься ли ты сегодня.

Денис развел руками.

– И где, по-твоему, я должен был ночевать? В спортзале? Или в машине у Сани?

– Ты не говорил, куда едешь.

– Я говорил! – вскипел он. – Просто ты, как всегда, забыла об этом. Тебе же намного важнее что угодно другое, чем слова собственного мужа!

– Правда? – такое заявление могло бы показаться смешным, если бы мне отчаянно не хотелось разреветься. – А для тебя? Для тебя что важнее?

– Кать, ну перестань! – Денис отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.  – Я устал. Жутко устал и голоден. И совершенно не хочу новых разборок. Давай ты не будешь все усложнять?

Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Впервые за долгое время мы смотрели друг другу в глаза. Я ведь об этом мечтала столько дней. А теперь… теперь не испытывала ничего, кроме переполняющей меня обиды.

– Усложняю? Да я с утра до ночи пытаюсь решить все наши проблемы, пока ты занимаешься своими делами!

– Я работаю, если ты не забыла.

– А я? Я не работаю? – то, как он себя вел, было ужасно. – Денис, я ведь тоже не сижу без дела! И еще надо подумать, чья работа тяжелее!

– Но ты же этого сама хотела. Я тебе предлагал заниматься только домом.

– Я и занимаюсь домом! – я не заметила, как сорвалась на крик, почти выплевывая в мужа эти слова. – Делаю уйму всего! Убираю, готовлю, стираю твои вещи! Хожу по магазинам! У меня же по горло забот!

Он хмыкнул.

– А разве жена не должна все это делать? Я всегда считал, что это и есть ее прямые обязанности. Или нет?

Ну как мне было достучаться до него? Как заставить услышать, понять все, что накипело? Боль внутри разрасталась, мешая нормально дышать и соленой пеленой туманя глаза. Как мужчина, которого я любила, мог превратиться в настолько равнодушного человека? Когда это случилось? И почему?

Он обошел стол, приближаясь ко мне. Почти вплотную, так что я чувствовала его дыхание, рывками вырывающееся из груди.

– Катя, ты вообще представляешь себе, что мне приходится переживать на работе? Когда я вынужден срываться туда в любое время суток? Когда на моих глазах страдают люди? Когда  от меня и моих действий зависит их жизнь? Черт возьми, все, кто со мной знаком, с кем я работаю, уважают меня! А в собственном доме я только и слышу упреки жены!

Если он пытался заставить меня чувствовать свою вину, то ему это почти удалось. Да, я прекрасно помнила, что представляет собой его работа. Знала, сколько сил уходит на нее. И действительно гордилась тем, что он делал. Но… разве это хоть немного оправдывало то, каким он становился наедине со мной?

– Я дико устал от наших с тобой ссор. От твоих бесконечных придирок и эгоистичных капризов.

Глава 5

Я сидел на скамейке напротив входа в гараж, листая в телефоне новый каталог авто, который мне прислали из салона. Несколько преждевременное занятие: я понимал, что пройдет еще ни один месяц, а может, и год до того момента, как смогу позволить себе покупку, но так соблазнительно было полюбоваться на этих сияющих красавиц.

До начала смены еще оставалось немного времени, и я пользовался возможностью побыть под солнечными лучами. Кто знает, каким выдастся этот день и когда в следующий раз найдется вот такая свободная и спокойная минута.

Олег Егоршин, тренирующий новичков, выйдя из гаража, помахал мне рукой, а затем обратился к стоящим у машины парням:

– Все проверили?

Те синхронно закивали, и я невольно вспомнил детский мультик. Точно, как «двое из ларца». Хорошо бы в деле не оказались такими же бестолковыми.

– Топоры, багры? Маски?

– Да, все на месте.

– Уверены? – и, не дожидаясь ответа, подозвал напарника. – Вась, посмотри все еще раз.

Один из парнишек насупился.

– Не доверяете нам?

Олег нахмурился.

– Мое доверие тут не причем. Вы должны перепроверить все два, три, десять раз. Сколько угодно, пока не будете уверены на 200%, что все сделано идеально. На выезде любая мелочь, на которую вы не обратили внимания, может оказаться фатальной. Ну вот представь, что мы приедем на пожар без пары рукавов. Или хомуты не будут затянуты, как надо. Понимаешь, что тогда может случится?

Мальчишка снова кивнул.

– Правда, все. Я же понимаю. Вернее, мы понимаем.

– Вот и хорошо, что понимаете, – Олег захлопнул дверь кабины и направился ко мне, бросая на ходу: – Заканчивайте здесь.

Присел рядом, подавая мне руку для приветствия. Я усмехнулся.

– Мы тоже были когда-то таким же упертыми и самоуверенными? Ты лица их видел? Вроде бы соглашаются с тобой во всем, а сами считают себя чуть ли не асами. Дай им только волю, так они и других учить начнут.

Егоршин хмыкнул.

– Ну что поделать. За спиной Академия, практики почти ноль, зато гонору – хоть отбавляй. Ничего, быстро обломаются. Один-два выезда – и сразу другими людьми станут.

Я вздохнул.

– Получается, что надо шишки набить, чтобы что-то дошло? Что-то потерять, уничтожить, чтобы ценить научиться? Но ведь это ужасно! Куда лучше было бы избежать подобных уроков.

Олег взглянул на меня.

– Не припоминаю тебя хандрящим. Случилось что?

Я дернул плечом.

– Ничего, стоящего внимания. Так, мелочи жизни. 

– Это из-за мелочей тебя подобные мысли посещают?

– Да нормально все, правда. Не бери в голову, – не вываливать же на него свои семейные проблемы. Достаточно и того, что Саня оказался в курсе. Не хватало еще и других посвятить. – Устал просто.

– Рановато ты устал, смена еще даже не началась, – Олег потрепал меня по плечу и поднялся. – Пойду, выпью кофе. Тебе сделать?

– Да, сейчас приду, – я повертел в руках телефон, на экране которого все еще маячил черный Porsche Macan. Каким все-таки долгим выходил путь к мечте. Еще и Катя, вместо того чтобы поддержать меня, только упрекала.

Воспоминания о вчерашней ссоре прокрались в сознание, заставляя поморщиться. Пить кофе расхотелось, как и видеть кого-либо. Я прошел вглубь гаража, туда, где в это время никого не должно было быть. Но почти сразу услышал приглушенные голоса.

– Ты же не будешь против, если я схожу на футбол с парнями? Зенит играет как раз в мой выходной.

Я усмехнулся, понимая, кто скрывается за машиной. Ольга, Сашина жена, частенько навещала его на сменах. Забавно, он отпрашивается у нее на футбол? Как маленький, ей-богу!

– Конечно, родной, – мелодичный голос женщины почему-то неприятно отозвался у меня внутри. – Надо же тебе расслабиться в свой выходной день.

– Ну, допустим, расслаблюсь я значительно раньше, – Саня засмеялся. – Ты ведь помнишь, что мы делаем завтра вечером?

– Я вся в предвкушении завтрашнего вечера, – отозвалась Ольга. – Обожаю наши с тобой свидания.

– И я, – дальше послышались возня и звуки, весьма характерно свидетельствующие о том, что пара за машиной целовалась.  Мне даже стало неловко, хоть я и не специально оказался свидетелем этой встречи. С другой стороны, они же не рассчитывали, что сумеют полноценно уединиться в гараже между спасательными машинами. Я заглянул за угол.

– Люблю тебя, – Саня погладил волосы жены, поправляя растрепанные пряди.

– И я тебя, – она провела кончиками пальцев по его лицу и снова коротко поцеловала. – До завтра. Береги себя, пожалуйста.

– Конечно, родная.

Ольга ушла, а он стоял и смотрел ей вслед. И улыбался. Так, как будто…

Мне захотелось сплюнуть. Это выглядело до тошноты сентиментально. Прямо-таки неестественно. Неужели мы с Катериной тоже были таким когда-то? Утром в кухне я заметил, что она сняла кольцо. Это оказалось до жути обидно. Обиднее даже, чем все те слова, что она мне наговорила вчера.

Глава 6

– Спасибо, что вытащили меня сюда, – я заставила себя улыбнуться девочкам. – Может, я просто все принимаю слишком близко к сердцу? То есть, у нас ведь все было хорошо. Лучше, чем хорошо. Может быть, нам надо поговорить?

  – Не вздумай! – пригрозила мне Ира. – Нечего перед ним унижаться, пускаясь в объяснения. Надо выбираться из этого болота, потому что ничего подобного ты не заслужила!

– Она права, – задумчиво подтвердила Лена. – Прежде всего мужчина должен быть героем для своей жены, а для других – уже потом. А у вас все наоборот.

– Катюш, а тебе есть куда переехать? – осторожно поинтересовалась Таня.

Я отчего-то разозлилась. В этот дом было вложено столько сил и средств, что так просто уйти, оставляя все Денису, я точно не соглашусь. Пусть он убирается, если хочет.

Увидев мое настроение, Ирина одобрительно кивнула.

– Вот это правильно! Надо стоять на своем и заставить его тебя уважать! Если мужчина хоть что-то способен понять, то это как раз и есть…

– УВАЖЕНИЕ, – я вздохнул, глядя на Саню и отчего-то вспоминая прошлое утро и то, как он с женой смотрели друг на друга. Сколько чувств было в этом взгляде. Уж Ольга-то точно его уважает!

Вечер выдался на редкость тихим, вызовов не поступало, даже можно было вздремнуть какое-то время. Только спать не хотелось от слова совсем. Сидя на надраенных деревянных ступеньках, я задумчиво рассматривал, как плывут по темнеющему вечернему небу облака, норовя вот-вот закрыть луну.

– Все дело в уважении, – повторил я. – Наш брак разваливается как раз поэтому. Катя не испытывает ко мне ни капли уважения. А знаешь, что самое ужасное?

– САМОЕ УЖАСНОЕ, ЧТО ДЕНИС ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ, – мне снова хотелось плакать. Если бы только от слез становилось хоть немного легче. Но это не помогало. Боль никуда не уходила, напротив, лишь возрастала с каждом минутой. И я чувствовала, что все внутри меня восстает против грубости и черствости мужа.

– Мужчины вообще толстокожие создания, – со вздохом сказала Таня.

– Дело не в этом, – я немного помолчала. – Он ведь не был таким. Мне кажется, он считает, что нет никаких проблем. Думает, что…

– У НАС ВСЕ БЫЛО ХОРОШО ДО НЕДАВНОГО ВРЕМЕНИ… – я подпер рукой голову, чувствуя какую-то нереальную усталость. Так даже во время вызовов не уставал. – А сейчас с ней что-то происходит.

– Думаешь, это внезапно случилось? – уточнил Саша.

– Да не знаю, что думать! Мне кажется, что рядом со мной человек, которого я вообще не знаю и не понимаю. Она из-за любой ерунды может устроить скандал, а потом еще и обижается! Чувствительная, аж до тошноты!

– ОН СТАЛ ТАКИМ БЕСЧУВСТВЕННЫМ… – от подступающих слез уже щипало в глазах. – Вы ведь понимаете меня?

– Конечно, милая, – Таня обняла меня за плечи.

– Ты можешь нам обо всем рассказать, – уверенно сообщила Ирина. – Не нужно держать все в себе, от этого только хуже станет.

– Спасибо, – я вытерла глаза. Мне действительно надо было выговориться. – Его вообще не интересуют мои чувства. Он меня не слушает. Не прислушивается даже к тому, что я повторяю несколько раз…

– ОНА ТАК ЧАСТО СТАЛА МЕНЯ ПИЛИТЬ! – я сказал об этом, морщась, невольно вспоминая надоедливый голос жены. – Постоянно говорит, что я ее не слушаю, или что-то подобное. Это невыносимо! Иногда мне кажется, что я…

– Я С УМА СХОЖУ ИЗ-ЗА ВСЕГО ЭТОГО! – как хорошо, что хоть кто-то понимает меня. Что девочки сейчас рядом. И они правы: у меня все должно наладиться. Я ведь еще молодая женщина. И достаточно привлекательная. Я знала, что нравлюсь мужчинам. Многие из тех, с кем я работала, были бы рады, если бы наши отношения стали большим, чем просто дружба. – Денис совсем перестал понимать, в чем я нуждаюсь.  Мы с ним совершенно…

– МЫ СТАЛИ СОВЕРШЕННО НЕСОВМЕСТИМЫМИ, – заключил я, поднимая глаза на друга. – Тут нельзя придумать какое-то другое объяснение. Знаешь, я почти уверен, что сейчас она жалуется своим подружкам на то, какая  я бесчувственная скотина. Прямо представляю, как они обнимают ее, плачущую, и нашептывают разные гадости обо мне вроде как в утешение.

Я разрыдалась, уткнувшись Тане в плечо, а девочки сдвинулись теснее, укрывая меня от посторонних глаз.

– Все будет хорошо, Катюш, – Ирина погладила меня по спине. – Денис просто тебя не достоин. Он не понимает, какое сокровище ему досталось.

Лена кивнула.

– Ты еще обязательно будешь счастлива. И обязательно встретишь того, кто будет по-настоящему тебя любить. Если нужна какая-то помощь, ты только скажи. Мы все сделаем. Все, что нужно…

– МНЕ НИЧЕГО БОЛЬШЕ НЕ НУЖНО… – я произнес эти слова вслух, понимая, насколько они точны. Ничего. У меня не осталось сомнений.

– Думаешь, это конец? – уточнил Саша. – И назад точно нет пути?

Я задумался. Путь назад? Разве эти слова сейчас вообще уместны? Это же не игра и не соревнование, где победитель получает все. Брак – это партнерство. Точнее, он должен быть партнерством. Вот только мой партнер ничего общего со мной иметь не желает.

Глава 7

Дальше все действия были почти автоматическими. Спустя несколько минут машина  уже мчалась по Выборгскому шоссе. Густой лес тянулся вдоль дороги, и я подумал о том, что никогда раньше не замечал, насколько он мрачный, хотя ездил здесь множество раз. Или это сказывалось напряжение?

Машина свернула, въезжая в поселок и направляясь к району переезда. Он находился в относительном отдалении от жилых домов, там и деревьев было немного, но вокруг места аварии уже собралась толпа. Саня рядом негромко выругался.

– Как всегда, полно зрителей. Наверняка, уже успели выложить на ютуб все в подробностях.

Я приподнялся на сиденье, стараясь лучше рассмотреть случившееся.

– Ты видишь это? 

Саша кивнул.

– Машина на путях.

Сидящий за рулем Илья Охотников негромко присвистнул.

– Плохи дела, – и просигналил, чтобы люди ушли с дороги.

Я включил рацию.

– Вторая бригада. Прибыли на место происшествия. ДТП с участием двух транспортных средств. В машинах, возможно, зажаты люди. Один из автомобилей – на полотне. Свяжитесь с диспетчером, надо остановить движение по этому направлению.

– Скорая уже в пути.

Я выпрыгнул из машины, раздраженно оглядывая зевак с мобильными телефонами.

– А ну-ка все разошлись! Живо-живо!

В темно-синей машине в канаве находились два человека, но ни один из них не двигался.

– Илья, проверишь их? – сам же бросился к белому форду, застрявшему прямо на путях.

Вокруг валялись куски кузова и осколки стекла. Столпившиеся у машины люди причитали, одновременно пытаясь как-то помочь. Из-под капота тянулся сизый дым. Крыша провалилась, а лобового стекла не было вообще, – похоже, машина переворачивалась. Одного взгляда хватило, чтобы понять: ремонтировать тут уже нечего.

– Я осмотрю пассажира, – сказал Саша.

– Отойдите от автомобиля и от пожарных машин, – приказал я людям.  Сделать они все равно ничего не смогут, а рисковать еще и их жизнями было нельзя. Потом подошел к водительской двери, опускаясь на колени, так, чтобы оказаться на одном уровне с находящейся за рулем девушкой.

– Как вы?

– Я не могу пошевелиться, – перепуганным свистящим шепотом отозвалась та. – Помогите мне… Пожалуйста!

– Как вас зовут?

– Настя…

– Настя, все будет хорошо. Мы вас вытащим. Успокойтесь и постарайтесь не расходовать силы.

Она кивнула и расплакалась. Совсем еще юная, как она вообще за рулем оказалась? Ей восемнадцать-то хотя бы есть?

Лоб девушки пересекала глубокая царапина, из носа сочилась кровь. А еще она тяжело дышала, так что я заподозрил перелом ребер, но выяснить это можно было, лишь вытащив ее. А пока надо сохранять невозмутимость и спокойствие, чтобы не позволить ей еще больше поддаться панике.

– Где у вас болит?

– Ноги… очень больно. И дышать тоже. Воздуха не хватает. Помогите!

– Все будет хорошо, – повторил я. – Настя, я обещаю!

В ее огромных, наполненных слезами глазах плескался ужас. А еще там была мольба о помощи. Взгляд, который я потом еще долго буду вспоминать. И не только вспоминать –видеть в ночных кошмарах.

– Не могу пошевелиться, – жалобно простонала девушка. – Я ног почти не чувствую.

– Я здесь как раз для того, чтобы вам помочь! Мы вас вытащим.

Я просунул через окно руку, сдвигая в сторону использованную подушку безопасности. И от того, что оказалось перед моими глазами, мне самому стало трудно дышать.

***

Настя теряла кровь и теряла очень быстро. Куски металла, протаранившие корпус автомобиля, практически разрубили левую ногу. Девушка не могла пошевелиться, поэтому не  видела того, что с ней случилось, и я понимал, что сейчас крайне важно отвлечь ее внимание. Еще не хватало, чтобы началась паника.

– Что еще болит? – уточнил я.

– Шея тоже. И плечи, – всхлипнула девушка. – Пожалуйста, помогите мне.

– Мы вас обязательно вытащим. Надо немного подождать.

– Только не бросайте меня здесь! – взмолилась она. – Не оставляйте меня умирать.

Я посмотрел в ее глаза, снова понимая, что еще много-много раз буду вспоминать этот взгляд. Но останавливаться было нельзя. Ни на мгновенье. Слишком много сейчас зависело от оперативности и точности наших действий. Коснулся плеча девушки рукой.

– Обещаю, что все будет хорошо. Настя, я вас не оставлю!

В этот момент меня окликнул Саша.

– Вторая пассажирка жива, но без сознания.

– Нужны носилки.

Друг кивнул, отходя от машины, а я увидел приближающихся Илью с Олегом.

– С теми ребятами все в порядке. Они почти не пострадали, скорее, испугались.

– Отлично, – хоть там ничего серьезного. – Помогите мне с девушкой, ее надо вытащить поскорее.

Глава 8

Сирена скорой помощи вернула меня к реальности. Я только теперь понял, что почти не верил в успех – слишком серьезной и опасной оказалась ситуация. Подоспевшие санитары помогли уложить девушку на носилки. Я осторожно коснулся ее плеча, заглядывая в затуманенные глаза.

– Все будет хорошо, Настя!

Она выдавила из себя подобие улыбки и шевельнула губами, видимо, силясь произнести слова благодарности. Я кивнул, тоже улыбаясь девушке.

– Не надо сейчас говорить. Береги силы. И поправляйся поскорее.

Когда все пассажиры были эвакуированы, оглядел людей, что продолжали толпиться вокруг.  Нашел среди них тех мужчин, что помогали сдвинуть машину.

– Спасибо за помощь, ребята. Без вас мы бы не справились.

Потом подошел к Сане, который сидел на земле у самых рельсов.

– Ты как?

Он поднял на меня глаза.

– Бывало и похуже. Например, когда мы провалились в ущелье в горах. Тогда смерть была гораздо ближе. Хотя, признаюсь, в какой-то момент сегодня я подумал, что этот день может стать последним. А ведь я обещал Оле, что в следующем месяце отвезу ее на море.

Я усмехнулся. Нашел, о чем думать в такой момент.

– Ну что ж, море никуда не денется от тебя.

Друг кивнул.

– Не рассказывай ей ничего, ладно? Не хочу, чтобы она волновалась.

– Так все ведь уже позади.

– Это для нас с тобой позади. А она, если узнает, вся изведется, представляя, что могло случиться. Не хочу делать ей больно.

Его слова отозвались внутри глухой болью. Странное чувство, название которому я не знал, пробудилось во мне. Что это такое? Зависть? Сожаление о том, что я сам давно не испытывал ничего подобного? По большому счету, мне было все равно, что почувствует моя собственная жена, узнав, что я рисковал жизнью. Знал наверняка, что она не станет мной гордиться, как когда-то раньше. В таком случае ей вообще незачем знать о том, что сегодня произошло.

Я задумался, не сразу обращая внимание на ярко-красную Пежо, на скорости свернувшую с трассы и резко затормозившую рядом со стоящими людьми. Водительская дверь открылась, и из машины выскочила миниатюрная блондинка. Она замерла на мгновенье, ошарашенно глядя в нашу сторону, а потом бросилась к машинам скорой помощи. Но не успела, одна за другой они отъехали, на ходу включая сирены с мигалками, заранее высвобождая себе дорогу.

Женщина подлетела к нам и остановилась перед разбитой машиной, в ужасе глядя на искореженный металл. Потом перевела глаза на меня.

– Здесь… девушка… Настя. Она?

– С ней все хорошо, – поспешил я успокоить незнакомку. – По крайней мере, жизни ничего не угрожает. А вы ее знаете?

Та кивнула.

– Это моя сестра. Позвонила мне сразу после аварии. Я кинулась сюда, но успела только сейчас. Вы уверены, что она в порядке? Скажите правду, не бойтесь меня испугать!

Ее настойчивость располагала. Но я и сам знал не слишком много. Только то, что успел сказать фельдшер после предварительного осмотра. Кровотечение удалось остановить, кости целы. Основные органы, скорее всего, не затронуты. Все это я повторил Настиной сестре.

– Вы не знаете, куда их повезли? Я поеду следом.

– В больницу Святого Георгия, – я вспомнил слова водителя скорой. – Это на Северном проспекте.

– Я знаю, – быстро ответила женщина и направилась было к Пежо, но потом внезапно обернулась и снова подошла к нам с Сашей. – Простите, я так переволновалась, что даже не поблагодарила вас. Спасибо, что спасли мою сестренку.

– Это наша работа.

– Я знаю, – снова сказала она и неожиданно улыбнулась. И эта улыбка преобразила ее бледное, измученное тревогой лицо. Я вдруг подумал о том, какая она красивая. Очень красивая. И действительно волнуется за сестру. Интересно, окажись  я в больнице, Катя обеспокоилась бы хоть немного? Кажется, я уже и забыл, что такое, когда о тебе переживает близкий человек.

– Вы хорошо сделали эту работу, – произнесла женщина, на короткое мгновенье задерживая на мне взгляд, а потом развернулась и быстро пошла к машине.

***

Я увидел из окна кухни, как к дому подъехала машина родителей. Прибыли даже раньше, чем я предполагал: день только начинался, и Катя уехала на работу совсем недавно. Мы буквально столкнулись в дверях: она скользнула по мне взглядом и выдавила «Привет». Одно-единственное слово после того, как я едва не лишился жизни.

Разумеется, ей ничего было не известно. Журналисты, к счастью, не успели добраться до места аварии или не сочли это событие достаточно важным для того, чтобы говорить о нем. А сам я тем более не собирался ничего рассказывать. Да и зачем, если ей вообще не интересно, что со мной происходит.

В миске на кухонном столе лежали оладьи. Я предпочел бы что-то более существенное за завтрак после сумасшедшей ночи, но и на том спасибо. Честно говоря, вообще удивился, увидев, что жена решила хоть что-то мне приготовить. Такого давно уже не случалось.

Я принял душ, смывая запах дыма, пот и усталость, обернул полотенце вокруг бедер и вышел в кухню. В воздухе витал аппетитный запах оладьев. И Катиных духов. И это совершенно несочетаемое сочетание вызвало во мне странную реакцию. Какую-то тоску, ностальгию по тому, что было между нами когда-то. По тем дням, когда она не спешила на работу, лишь бы не пробыть рядом со мной лишнюю минуту.

Глава 9

Мне следовало быть благодарным им за заботу, за то, что так быстро откликнулись на мою просьбу поговорить. Но, с другой стороны, я был уже взрослым, самостоятельным человеком, и проблемы в своей семье следовало улаживать самостоятельно. Не перекладывая на других, тем более, родителей.

Но они уже были тут. Я встретил их, приглашая в дом, и мама тотчас начала суетиться на кухне. Выложила из сумки пакет с пирогами. Моими любимыми. Я засунул один в рот почти целиком и обнял мать.

– Ммм, еще теплый. Спасибо, мам.

– Ты – как ребенок! – заворчала она. – Все так же хватаешь и глотаешь, не жуя. И снова набил полный рот. Это же не красиво, Денис! Как только Катя терпит тебя?

Аппетит тут же пропал, и сочный пирожок внезапно показался мне сухим и невкусным. Вот только нотаций мне не хватало. А она не хочет спросить, как я терплю Катю?

– Что у вас случилось? – серьезно спросил отец, усаживаясь рядом.

Я почувствовал себя провинившимся ребенком. Мальчишкой, который разбил окно в школе или сделал что-то еще, достойное порицание. Беспомощный и готовый обороняться, сел напротив родителей, рассматривая их.

Они хорошо смотрелись вдвоем. Отец почти полностью поседел, но при этом не утратил статности, а очки в тонкой темной оправе делали его похожим на какого-то видного ученого. Мама, несмотря на свой возраст, выглядела очень элегантно. Я улыбнулся.

– Какие вы у меня красивые!

– Льстец, – покачала головой мать. – Только не думай, что своими комплиментами тебе удастся отлечь нас от того, что случилось.

Мне стало смешно и неловко одновременно. Даже если бы я попытался уйти от темы, строгая учительница Елизавета Степановна Багирова мне бы точно это не позволила.

– Да я и не собирался.

– Вот и хорошо, – мама удовлетворенно кивнула. – А теперь рассказывай.

Я начал говорить, внезапно ощущая потребность поделиться тем, что было внутри. Почему-то казалось, что родители смогут меня понять. Ведь отец не случайно сказал по телефону, что проблемы бывают в любой семье. Да я и сам хорошо помнил о том, свидетелем чего бывал в детстве.

Родители часто ссорились, хлопали дверями и иногда слишком громко кричали. Так громко, что я прятался в своей комнате и был готов залезть куда угодно, лишь бы не слышать их криков. Но хуже всего было тогда, когда они неделями не разговаривали друг с другом. Просто обходили один другого, полностью игнорируя любое общение и делая вид, что партнера вообще нет рядом.

Я боялся такого молчания намного больше, чем их ругани, потому что сложно было представить, как реагировать на это и что может произойти дальше.

И все же это были мои родители. Я был готов прислушаться к их советам, тем более что в последние годы что-то поменялось в их жизни. Когда я смотрел на них, мне казалось, что к ним вернулась любовь, и не только любовь, но даже желание друг ко другу.

Это не могло не радовать. Хоть у кого-то должно же быть все хорошо!

– Сколько это все продолжается, Денис? – отец в упор посмотрел на меня.

Я задумался.

– Сложно сказать. То есть мы и раньше ссорились иногда, но теперь Катя постоянно чем-то недовольна. Мне кажется, ее раздражает одно только мое присутствие.

– Может быть, ты чем-то расстроил ее? – мать подалась вперед, словно боялась, что я не расслышу ее слов. – Она ведь такая умница. И ничего не может быть без причины.

Я нахмурился.

– Конечно, она умница. Только ей нет никакого дела до того, что я спасаю чужие жизни. Если я не убрал в комнате или забыл зайти в магазин – это повод для скандала.

– Но ведь она действительно нуждается в своей помощи. Семья для того и нужна, чтобы один человек поддерживал другого.

– То есть ты на ее стороне, мама? – я почему-то разозлился. Совсем не такой реакции ждал от собственной матери.

– Не в этом дело, Денис. Катюша устает на работе, а потом ей еще нужно переделать целую кучу дел по дому. Если ты не будешь ей помогать…

– Просто отлично, – я развел руками. – Оказывается, это я во всем виноват? Ты мне именно это хочешь внушить? Не надо. У меня есть жена, которая каждый день выносит мозг, не хочу этого еще и с вашей стороны.

Взгляд упал на свечу, которую Катя оставила на подоконнике. Это ее дурацкое увлечение, попытка превратить дом в какую-то лавку благовоний. Мне вдруг стало смешно. Прямо парадокс получается: я трачу свою жизнь и свои силы, чтобы тушить пожары и спасать из огня людей, а моя собственная жена зажигает этот огонь в нашем доме. Специально, чтобы спровоцировать меня?

– Все было бы намного проще, если бы она меня уважала, – сообщил я родителям.

Мать покачала головой.

– Сыночек, но она действительно устает на работе…

– А я – нет! – воскликнул я, не замечая, что почти сорвался на крик. Да что такое вообще происходит?! Мне только нотаций не хватало!

– Ты попробуй представить себя на ее месте, – осторожно предложила мать.

– Но я не на ее месте! Я на своем. И я хочу, чтобы на моем месте меня уважали и ценили, если уж нет никаких других чувств. Неужели это так сложно понять?

Глава 10

День выдался очень напряженным и нервным. Впрочем, чего было еще ждать после такого-то утра? Я понимала, что совсем не так должна встречать жена мужа с ночной смены, но ничего не могла поделать с собой.

Еще из окна увидела его, уставшего, какого-то совершенно изможденного, и поняла, что хочу сбежать. Не готова сейчас к встрече и каким бы то ни было разговорам. Даже кофе не допила. Схватила сумочку, куртку – и бросилась к выходу, почти сталкиваясь в дверях с Денисом. Мне стало страшно, что он сейчас остановит меня, снова скажет какую-то грубость или придерется к чему-то. Подобные отношения уже давно стали нормой нашей жизни, но привыкнуть к такой норме у меня никак не получалось.

Всякий раз, когда он возвращался домой, я ждала, что одновременно вернется наше прошлое. Счастливое прошлое, где мы были молоды и влюблены. Когда мне казалось, что мы понимаем друг друга с полуслова. Но время шло, дни текли один за другим, – и ничего менялось. Вернее, менялось, только в худшую сторону.

Вот и сейчас: я настолько боялась очередной ссоры, что предпочла исчезнуть еще до того, как она случится. Пусть лучше Денис обижается, что я даже не поговорила с ним, чем снова станет обижать меня.

Но как же тяжело делать вещи, о которых ты знаешь заранее, что они неправильные! Сбежать-то я сбежала, да вот только от собственных мыслей и чувства вины скрыться никуда не удалось. Наверно, поэтому и настроение было отвратительным.

Я что-то буркнула медсестре на ее пожелание доброго утра и распорядилась поскорее пригласить первого пациента. Знала, что работа поможет отвлечься.

Действительно помогла, но лишь на время. К концу смены, чем ближе было возвращение домой, тем хуже мне становилось. Чем он занимается сейчас? Сидит перед телевизором, оставив в раковине гору грязной посуды? Я не просила мыть, но хотя в посудомойку можно было сложить ее? Или опять уехал куда-то с друзьями, как нередко делал после дежурства?

Я не знала, чего мне хочется больше: чтобы он оказался дома, или, наоборот, чтобы не возвращался до глубокой ночи, когда я уже лягу. Сколько раз уже было так: Денис возвращался, тихонько пробирался в спальню и ложился рядом, даже не притрагиваясь ко мне. А я лежала, вглядываясь в темноту, изнемогая от боли, разрывающей меня изнутри. От тоски по прошлому. От того, как сильно я скучала по мужчине, которым мой муж был когда-то. Нежному, страстному и влюбленному в меня.

Посуда, как ни странно, оказалась вымытой. А машина Дениса стояла во дворе, значит, не уехал никуда. Я вымыла руки и прошла на кухню, останавливаясь перед холодильником и соображая, что можно быстро приготовить на ужин. За спиной хлопнула дверь спальни.

– Привет.

– Привет, – взглянула на него через плечо и тут же снова отвернулась, чувствуя, как стало жарко щекам. Он снова был в одних шортах, и это опять стало для меня испытанием. Сейчас в доме не было никого постороннего, и мое сознание тотчас   напомнило другие вечера и другие мгновенья, когда после его и моей работы мы встречали друг друга совсем иначе. И воображение разыгралось, так некстати подкидывая мысли о том, чем можно было бы заменить сегодняшний ужин.

А в следующее мгновенье сильные мужские руки сомкнулись на моей талии и горячее дыхание обожгло шею.

– Может быть, поужинаем позже?

Я закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Это было так неуместно – но так сильно хотелось. Потому, когда Денис надавил на плечи, понуждая меня опуститься на стол, я не воспротивилась. Расстегнул застежку и заставил джинсы сползти по ногам, повиснуть ниже коленей, а потом и вовсе оказаться на полу. Его пальцы опустились на мою поясницу. Погладили, легонько касаясь края кружевных трусиков. Я знала, что он смотрит на меня. И знала, КАК смотрит. Даже не видя, представляла жадность, с которой его взгляд исследует мое тело.

Муж был изумлен, если не сказать больше, потому что я раньше не надевала такого белья. Изящное переплетение кружев мало что скрывало. Исходящее от Дэна желание стало  физически ощутимым. Я слышала его потяжелевшее дыхание, чувствовала, как он смотрит на меня. Смотрит туда, где кружевная тонкая полоска витиеватой змейкой уходила между ягодиц, оставляя их почти полностью обнаженными.

– И давно ты носишь такое белье?

Его пальцы царапнули кожу, задевая тонкую ткань, а потом он зацепил ее и потянул, заставляя кружево впиться мне между бедер.

Я застонала и закусила губу, машинально раздвигая ноги. Он потянул сильнее. Нажал на поясницу, вынуждая меня прогнуться, цепляясь руками за край стола.

– Тебе не нравится?

– Очень нравится. Так красиво… – отозвался хрипловатым шепотом, еще сильнее натягивая ткань, так что она до боли впилась в тело. Но эта боль была такой привлекательной. Сладкой. Я больше всего на свете хотела, чтобы он не останавливался. Не убирал от меня своих рук. Продолжал смотреть… Был рядом, движимый хотя бы страстью, если не осталось никаких других чувств.

И эта страсть нас действительно захватила. Настолько, что всем остальным мыслям не осталось места. Как будто мы вернулись в прошлое, где все было хорошо…

Но все длилось так недолго... Тело еще вибрировало от наслаждения, когда Денис, коротко мазнув губами по моей щеке, распрямился. Поправил одежду и отошел, задумчиво остановившись у окна.

– Извини, не сдержался. У нас так давно не было ничего. Понял сегодня, что постоянно думаю об этом. Все время хочу тебя.

Глава 11

Мы с Лавроненко сидели в небольшой кухне рядом с комнатой отдыха. Вызовов пока не было, и остальные ребята, пользуясь временным покоем, расположились перед телевизором.

– Вот видишь, – я кивнул на упаковки из KFC, лежащие перед нами на столе. – что я вынужден есть. Вместо домашней еды. Разве нормальная жена допустит такое?

Саня пожал плечами, отправляя в рот очередной кусок наггетса.

– А мне кажется, ты ищешь проблему там, где ее нет. Мне, например, нравится эта вредная еда. Да и Оля не против иногда так перекусить.

– Вот именно, что иногда, – хмуро кивнул я, вспоминая вчерашний вечер. Пицца, которую привезли довольно быстро, показалась мне безвкусной. Вот что Катю не устроило на этот раз? Нам же было хорошо вместе. Я знал это абсолютно точно. Чувствовал, как откликается ее тело, и понимал, что она не притворяется. Был уверен, что наше рандеву на кухне мы продолжим за вкусным ужином, а потом отправимся в спальню. Так что оказалось не так?

– Ты уверен, что не хочешь обо всем с ней поговорить?  – уточнил Саша.

– Не хочу, – подтвердил я. – Вообще ничего больше не хочу. Если она собирается подать на развод, пусть.

Друг задумчиво хмыкнул. 

– Развод – сложная штука.

– Можно подумать, мне сейчас легко.

– А почему должно быть легко? Кто тебе это внушил?

– Не понял, – я поднял глаза на Лавроненко.

– С чего ты взял, что строить отношения – это легко?

– Ой, не начинай, – я поморщился. – Ты еще напомни мне про обещание любить друг друга в  горе и в радости. Но такие обещания только в фильмах дают.

– Вот как? – Саня приподнял бровь. – То есть, если в загсе ты не произнес сокровенных слов, то они уже и не значат ничего?

– Это точно не про нас.

– А кто виноват в том, что это стало не про вас? – тихо спросил друг. – Слушай, Дэн, я не узнаю тебя. Никогда не считал тебя трусом, но сейчас никакого другого определения не приходит на ум.

– Что? – я возмущенно уставился на него. – Ты меня трусом сейчас назвал?

– Но ведь так и есть. Ты настолько боишься быть обиженным, что не можешь позволить себе заботиться о собственной жене.

– Я не боюсь! – одна только мысль об этом претила мне. – Мы любили друг друга раньше, когда только поженились. А теперь… теперь все изменилось. Мы с ней слишком разные.

– Это объяснение подошло бы для подростков, но не для двух взрослых, умных людей. Ты хотя бы пытался все исправить? Понять ее? Услышать то, что она хочет сказать?

– Да ничего она не хочет! – в сердцах воскликнул я. – Мне иногда кажется, что ей вообще на меня наплевать.

Саша покачал головой.

– Когда кто-то не хочет уходить из горящего здания, ты бросишь его там? Просто оставишь умирать, если у него самого недостаточно сил или ума, чтобы спастись?

– Это совсем другое… – на коже почему-то появились мурашки. Мне определенно не нравился наш разговор.

– Разве? Твой брак может превратиться в ничто, Дэн, ты это понимаешь? А дальше? Будешь стоять и смотреть, как все догорает и становится пеплом? И даже не попробуешь что-то изменить? – он помолчал. – И после этого еще будешь утверждать, что ты не трус?

Я резко поднялся, с грохотом отодвигая стул, и вышел из кухни. Было невыносимо слышать все это. Какого лешего он вообще лез в мою душу? Зачем говорил то… что так сильно походило на правду? Да, я действительно не пытался ничего изменить. Не знал, что должен сделать, но и узнавать не собирался. Дурацкая аналогия со спасением погибающих людей из огня не давала покоя.

Прошел через гараж вышел наружу, всматриваясь в темноту пустеющих улиц. Почему в жизни все так сложно? Или это я сам все усложняю? Я вздохнул, постояв несколько минут, потом вытащил телефон и набрал номер отца.

– Привет, пап. Ты говорил, что у тебя есть номер… какого-то там специалиста. Можешь сбросить?

***

Я задумчиво помешивала трубочкой латте, наблюдая, как тонут в напитке крупинки корицы. Утром так спешила побыстрее вырваться из дома, что даже не стала заморачиваться с завтраком. Денис еще спал, а я старалась вести себя бесшумно, хотя сама почти не сомкнула глаз ночью. Лежала, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к его ровному дыханию.

Неужели ему до такой степени все равно? Получил желаемое – и больше ничего не  волнует? Я надеялась, что он попытается со мной поговорить. Спросит, почему ушла так быстро. Начнет что-то выяснять. Я хотела этого разговора! Тогда могла бы высказать все, что накипело за многие дни и месяцы.

Но он не сделал ничего подобного. Просто завалился спать на свою половину кровати, не сказав мне ни слова. Будто меня вообще не было в спальне! И будто не со мной он совсем недавно занимался сексом.

Я сделала глоток кофе, снова прокручивая все это в голове, и в который уже раз подумала, что от чувств к мужу почти ничего не осталось. Кажется, я даже начинала ненавидеть его.

– Можно составить вам компанию? – я вздрогнула, поднимая глаза и видя перед собой Кирилла Евгеньевича Мухина из хирургии. И ощутила дежавю. Он уже не первый раз пытался подсесть ко мне во время обеда. И не второй. Делал такие попытки довольно регулярно, и все предыдущие разы я находила предлоги, чтобы ему отказать. А сейчас… сейчас вдруг подумала, а стоит ли это делать? Ведь я ему нравлюсь, и это очевидно.

Глава 12

Я остановился перед многоэтажным бизнес-центром, задумчиво рассматривая каменную громадину. Что я вообще здесь делаю? Теперь идея воспользоваться советом отца снова казалась полной бессмыслицей. Зачем я согласился? Разве может посторонний человек знать, как помочь мне строить отношения?

Да и потом, я совершенно не был уверен, что хочу что-то строить. Не видел смысла. Если это не нужно Кате, то зачем тогда я буду что-то пытаться менять? Еще и с помощью психолога.

Бред какой-то. Если мы сами не смогли разобраться, никто не поможет.

А ведь раньше у нас получалось и договариваться, и понимать друг друга. Мне даже казалось, что именно в Катерине я нашел женщину, которая чувствует меня, как никто другой.

Солнце светило так ярко сегодня, а здесь, перед зданием, его лучи отбрасывали на асфальт какие-то причудливые тени. И я вдруг вспомнил нашу первую встречу. Точнее, вторую, но познакомились мы именно тогда.

***

Спустя несколько дней после пожара я возился в гараже, выполняя очередное поручение отца. Со мной капитан Багиров вел себя строже, чем со всеми остальными членами команды, чтобы никому и в голову не пришло предположить, что я на каком-то особом счету. Поэтому пока вся команда отдыхала, я разбирался с инструментом, который нужно было разобрать и привести в порядок после очередного вызова.

Стоял такой потрясающий солнечный день, что мне захотелось выбраться на улицу, и я вышел из гаража, усаживаясь на скамейку рядом и продолжая работать. И не сразу заметил подошедшую девушку.

– Привет… – она остановилась в нескольких шагах от меня, и ее теплый, нежный голос зазвенел, как золотой колокольчик. Я поднял глаза и замер, любуясь тем, что вижу.

Да, я узнал спасенную на пожаре незнакомку. Но там, в заполненных дымом коридорах магазина у меня не было ни времени, ни возможностей ее рассматривать. А потом навалились совсем другие дела, а ее увезла скорая.

Теперь же я не мог оторвать взгляда. Понимал, что пялюсь слишком пристально, но это не останавливало. Она стояла на залитой солнцем площадке в нескольких метрах от меня, а отбрасываемая тень тянулась до самой скамейки. Прямо до моих ног. Было в этом что-то удивительное. Как будто мы приблизились друг ко другу, даже не успев познакомиться. И мне это нравилось.

– Привет, – отозвался я, поднимаясь со своего места ей навстречу. Интересно, что она делает здесь?

– Я пришла сказать спасибо, – сказала девушка, будто угадывая мой вопрос.

Она была такой красивой… Темные волосы искрились на солнце, а легкий ветерок чуть развевал их, и мне внезапно захотелось дотронуться до них рукой. Ощутить шелковую мягкость, пропустить сквозь пальцы. Прикоснуться к нежному лицу, заглянуть в глубину глаз, которые так внимательно смотрели сейчас на меня.

– Это наша работа, – произнес я банальную фразу, а незнакомка вдруг улыбнулась и стала еще красивее. Я подумал о том, как хорошо, что моя служба началась именно с нее. И именно она первой пришла со словами благодарности. Слышал от отца, что такие моменты иногда случаются, когда спасенные люди приходят в штаб лично поблагодарить кого-то из команды или сразу всех, но за несколько дней своей работы пока не сталкивался с подобным лично.

И мой первый раз оказался удивительным. Первый раз… Я заставил себя опустить глаза, чтобы не выдать пришедшие в голову мысли. Разумеется, у меня были девушки прежде. Опыта вполне хватало, а вот чувств, хоть немного напоминающих те, что охватили меня в этот момент, раньше не приходилось испытывать.

Я не верил в любовь с первого взгляда. Хотя, он же был не первым.  И вдруг понял абсолютно точно,  что не хочу, чтобы стал последним. Не хочу, чтобы она уходила.

– Наверно, это лучшая работа, которая только может быть, – проговорила девушка. – Спасать других людей, рискуя собственной жизнью. Я думала о вас все эти дни… – она отчего-то смутилась. – И не могла не прийти.

Я сделал еще шаг к ней, любуясь нежным румянцем, окрасившим скулы.

– Очень хорошо, что пришла. Иначе мне бы пришлось самому тебя искать.

Ее глаза изумленно расширились – такого ответа она явно не ожидала.

– Зачем… искать?

Я улыбнулся, делая еще один шаг навстречу.

– Чтобы увидеть, как ты улыбаешься. Как играет солнце твоими волосами. И как встречаются наши тени, – кивнул ей, указывая на асфальт, где действительно слились две тени, вызывая странное, незнакомое, но необыкновенно приятное чувство внутри.

***

Когда, в какой момент это все перестало иметь значение? Я нахмурился от подступивших воспоминаний, потом вздохнул и направился в здание. Пусть встреча с этим психологом и кажется мне полнейшей ерундой, по крайней мере, потом я смогу с чистой совестью сказать, что сделал все возможное, чтобы спасти наш брак.

Какое-то время еще помедлил перед кабинетом, рассматривая табличку с именем. «Ангелина Алексеевна Лиговская». Усмехнулся: подходящее имя для человека, взявшего на себя роль исправлять чужие судьбы. Интересно, она на самом деле считает себя добрым ангелом? А может, это вообще псевдоним? Впрочем, какое мне дело? Закончить бы со всем этим побыстрее…

Я постучал, а затем открыл дверь, чтобы мгновенье спустя остановиться в изумлении, рассматривая сидящую за столом женщину.

Глава 13

Она и есть психолог? Разве такое возможно? Ей же лет… ну не больше тридцати. Ровесница Кати, если не моложе. Чему она может меня научить? Да и не хочу я у нее учиться. Это казалось… каким-то унизительным что ли. Я пожалел, что не расспросил отца подробнее, к кому именно он меня отправляет. Избежал бы сейчас таких неудобных минут.

Женщина тоже, похоже, была несколько обескуражена, правда, довольно быстро взяла себя в руки.

– Неожиданно, – призналась она, но тут же добавила: – Хотя это даже интересно.

– И чем же? – я совершенно не разделял ее энтузиазма.

– Я думала о вас. О том, какая непростая у вас работа. И о том, что вы для меня сделали. В моей жизни нет никого ближе и дороже Насти. А вы ее спасли. Я буду рада хоть чем-то вас отблагодарить.

Мне не нужны была ее благодарность. Тем более, такая. Самой лучшей наградой было то, что тогда мы успели и девушка осталась жива. А сейчас больше всего хотелось развернуться и уйти.

Но сделать это сразу было, по меньшей степени, невежливо. В конце концов она не виновата, что я повелся на предложение отца.  

– Как Настя? – я присел на стул напротив Ангелины. – Что говорят врачи?

Она улыбнулась.

– Гораздо лучше. Обещают даже, что шрамов почти не останется. На следующей недели должны выписать, если все будет хорошо.

Я кивнул.

– Отлично. Рад слышать.

– Спасибо вам, – снова повторила женщина. Какое-то время смотрела на меня, а потом спросила:

– Жалеете, что пришли?

– Это так заметно? – я усмехнулся. – Честно говоря, жалею. Зря это все. Ни к чему.

– Потому что психологом оказалась именно я?

Я всмотрелся в ее лицо. Проницательная дама. Ну, тем лучше, не придется лицемерить.

– Отчасти да. Хотя, по большому счету, мне вообще не следовало сюда приходить.

– Не верите, что я могу помочь, – она не спрашивала – констатировала.

– Не совсем. Скорее, не верю, что в принципе можно помочь. И что стоит это делать.

– Разрушать всегда проще.

Банальные вещи тоже нетрудно говорить, – подумал я, но промолчал. Сколько я уже здесь? И сколько длится ее сеанс? Дотерплю до конца, рассчитаюсь – и забуду о том, что вообще приходил сюда.

– Давайте вернемся к этому разговору через двадцать один день.

Я удивленно взглянул на нее.

– Почему именно через двадцать один?

– Это моя теория. Вернее, не только моя, – она улыбнулась. – Человеческие привычки формируются в течение 21 дня. Если вы хотите приобрести какой-то навык, надо повторять определенные действия в течение этого срока.

Детский сад какой-то. И что же я должен повторять столько времени? Дарить жене цветы? Признаваться в любви? О какой привычке говорит этот навязанный мне психолог?

– Ответьте мне на один вопрос, – Ангелина внимательно посмотрела на меня. – Что самое важное в споре?

Я задумался. В самом деле, что? Наверно, тут имеет значение, кто и о чем спорит. Ситуации ведь могут быть разными. Однозначно здесь вряд ли ответишь. На работе мы с парнями иногда спорили, просто чтобы посоревноваться в остроумии и сообразительности, не преследуя цели что-то доказать. А вот с Катей… 

Я взглянул в глаза женщины. Тут кроется какой-то подвох? И сейчас важно правильно ответить на вопрос?

Но я понятия не имел, как правильно! И потом, разве, начиная спорить, мы задумываемся о том, что важнее? Доказать свою точку зрения… наверно. Люди же именно по этой причине начинают конфликтовать. Когда не могут договориться.

– Найти правильные аргументы? Самые убедительные?

Эта Ангелина вдруг напомнила мне мою школьную учительницу.  Когда та смотрела на меня, вот так же, с выжидательной улыбкой, надеясь, что до меня самого дойдёт… что? Что я должен был понять???

– Переубедить партнёра? Подобрать подходящие слова, чтобы он согласился с твоей точкой зрения? 

Она чуть сдвинула брови, но не ответила,  будто предлагая мне подумать ещё.

Что за дурацкая викторина? Зачем я вообще в это ввязался? Взрослый человек, а занимаюсь какой-то ерундой. 

Ангелина продолжала выжидательно смотреть, и у меня возникло стойкое желание повернуться и уйти. И хлопнуть дверью на прощанье. Что она возомнила о себе? Что эти вот её вопросики на самом деле могут на что-то повлиять? Сама-то она замужем? Как у нее все обстоит с мужем? Может, стоит потренироваться на собственной семье?

– Вы замужем? – я перевёл взгляд на её руку, но кольца не обнаружил.  В свободном полете? Или тоже, как Катерина, засунула его подальше от глаз? 

– Нет, – отозвалась Ангелина. 

Ну, разумеется. Что и требовалось доказать. Всё эти ее вопросики и ухищрения – попытки заработать побольше денег на таких идиотах, как я. Вот же, решил, что в подобных глупостях есть смысл.

– А чего так? - очень хотелось поставить её на место. Зацепить, чтобы поняла, что её приемчики не всегда могут сработать. – Не срослось? Собственная методика не помогла?

– Увы, – её лицо на мгновенье потемнело. – Психологические приемы действительно не спасают… от смерти. Мой муж погиб два года назад. В автомобильной аварии.

– Простите, – от собственной бестактности стало тошно. В попытке уязвить ее я упустил момент, когда перестал был просто адекватным собеседником.

– Все нормально, – она понимающе улыбнулась. – Вы ведь не знали. И потом, такие мысли вполне логичны.

– Какие такие?

– Что прежде чем учить других, мне следует потренироваться на себе. Но знаете, все, о чем я говорю, я пережила. И действительно попробовала. Если захотите, когда-нибудь смогу рассказать. В одну из наших следующих встреч.

– Вы так уверены, что эта встреча будет?

– Посмотрим, – продолжая улыбаться, она протянула мне белый конверт с ярко-оранжевой единицей на нем. – Здесь ответ на вопрос про спор. И ваше первое домашнее задание. Попробуйте решить эту задачку. И звоните, если захотите продолжить.