В оковах привязанности

Глава 1

– Один до Рейвена, пожалуйста!

Пухленькая кассирша взяла протянутую ей мятую купюру и с интересом уставилась на покупателя – поджарого парня лет двадцати пяти, от которого пахло костром и хвоей. Ее взгляд с трудом оторвался от его пронзительно-серых глаз и поднялся чуть выше, к черно-белой бандане, из-под которой выбивались темные пряди изрядно отросших волос. Подбородок и впалые щеки мужчины покрывала трехдневная щетина, но даже она не могла скрыть суровой притягательности сильно загоревшего лица.

– Вы, наверное, зовут Робинзон? – разглядывая изрядно потертую черную джинсовую куртку парня, игриво полюбопытствовала кассирша. На провинциальный полустанок, где она работала, еще ни разу не забредал такой красавчик, и упускать свой, возможно, единственный шанс заполучить такое чудо, девушка не собиралась.

– С чего вы взяли?

– Вы выглядите так, словно несколько недель жили на природе. Худой, загорелый, да и одежда в пятнах от травы.

Парень смущенно посмотрел на разодранный выше плеча рукав, почти потерявшие свой цвет от пыли военного покроя штаны и нетерпеливо напомнил:

– Билет, пожалуйста!

– Какой суровый! – хмыкнула девица и склонилась над аппаратом. – На чье имя пробивать билет?

– Шелдон Диссон.

Потеснив покупателя, к кассе протиснулся светловолосый мальчишка лет семи и просунул в окошко большую черную крысу.

В тот же миг сонная июльская тишина вокзала вдребезги разлетелась мириадами вибрирующих ужасом частичек и пронзила уши парня с мощностью взрывной волны. Отпрыгнув в дальний угол своей каморки, билетерша неистово визжала, тыча пальцем в не менее испуганного грызуна. Жилистая рука парня автоматичеси схватила за шиворот хохочущего сорванца, а глаза тревожно обежали встрепенувшийся полустанок. Полная женщина в нелепой желтой шляпке замерла над открытой дорожной сумкой, старик-дворник уронил метлу, у кромки перрона перестала ругаться молодая супружеская пара. Сухонькая аккуратная старушка в голубом платье сокрушенно всплеснула руками и решительно направилась к кассе.

– Ох ты ж, горе мое! – отвесив легкий подзатыльник маленькому хулигану, воскликнула она. – Молодой человек, отпустите моего внука, я сама задам ему трепку, обещаю!

Парень разжал ладонь. Старушка протянула в окошко кассы руку, схватила забившуюся в угол стола крысу и поволокла насупившегося мальчугана к лавочке метрах в пяти от кассы.

– Что ж ты творишь, Дин? – расстроенно причитала она по пути. – Зачем подкинул Булю кассирше? Почему все время озорничаешь? Разве не знаешь, что случается с теми, кто нарушает правила?

– И что же? – нагло ухмыльнулся мальчишка. – Их ставят в угол или лишают сладкого?

Старушка хотела ответить, но ее опередил дворник. Грозно нависнув над сорванцом, он зловеще проговорил:

– Их отдают на растерзание инкаторам!

Дин отступил на шаг, прячась за бабушкину спину и уже оттуда осторожно спросил:

– А кто такие инкаторы?

– Три лютых демона, которых король поставил следить за порядком, – тем же мрачным тоном ответил дворник. – Если ты сделаешь или замыслишь что-то плохое, то инкатор заберет тебя в свои страшные подземелья, откуда никто не возвращается живым!

Мальчик поднял на старушку испуганный взгляд.

– Ба? – с надеждой, что его разыгрывают, позвал он. – Это правда?

– Да, Дин, правда, – тихо подтвердила она. Ее напрягшееся лицо убедило внука куда сильнее слов.

– И что они будут делать со мной в этих подземельях?

– Все, чего ты больше всего боишься! – прокаркал дворник. – Инкатор видит тебя насквозь, читает твои мысли, знает все твои страхи. Если ты боишься змей или крыс, то он бросит тебя в яму, кишащую этими тварями и будет смотреть, как они рвут тебя на части. Если боишься ножей, то разрежет тебя на маленькие кусочки и заставит тебя их съесть.

– А если я боюсь потерять маму?

– Он будет медленно убивать ее на твоих глазах и смеяться над твоими криками.

В глазах мальчугана засверкали слезы.

– А можно от него как-то спастись? – дрожащим голосом спросил он.

– Никак! – трагически известил дворник. – Если уж попал инкатору в лапы, то все, даже молитвы не помогут. Поэтому, если не хочешь с ним встречаться, то веди себя хорошо, слушайся старших и никогда не поминай его имени, а то явится. И тогда даже птицы с неба мертвыми падать начнут!

Парень усмехнулся: надо же, детей до сих пор пугают этими жуткими сказками! Похоже, на воспитательном фронте все средства хороши. Хотя, рассказ пытавшегося приструнить маленького хулигана дворника был не так уж далек от истины: инкаторы и ныне оставались пугалом не только для детей, но и для взрослых. Конечно, они не были существами потусторонними – вполне себе земные люди, которых король наделил почти неограниченными полномочиями и правом тотального контроля над населением. Они следили за порядком в стране, разруливали сложные ситуации, порой подавляли бунты. Пугало не то, что они делали, а как они это делали.

И вот тут рассказы старика были недалеки от истины. Инкаторы не ограничивали себя выбором средств для достижения целей. Их решения не обсуждались и не осуждались. В ход шли и пытки, и массовые казни. Все, что угодно, лишь бы поставленные королем задачи решались наилучшим образом и в самый короткий срок.

Парень подтянул плохо державший штаны ремень – пора колоть в нем новую дырку – и снова стал наблюдать за происходившей на лице мальчугана сменой эмоций. Видимо, его мозг никак не мог поверить в существование доселе неведомых ему чудовищ. Наконец первоначальный испуг сменился недоверием и протестом.

– Неправда! – топнув ногой, выкрикнул мальчик. – Нам в школе говорили, что демоны бывают только в сказках!

– Те демоны, что с рогами и копытами – да, в сказках, – согласился дворник, – а демоны-инкаторы существуют на самом деле и живут в Эстевии.

– А что такое Эстевия?

– Наша столица, неуч! – проворчала бабушка. – Прячь крысу в банку, вон поезд едет.

Глава 2

***

Капли напряженной тишины сочились с двух застывших напротив друг друга фигур, растворялись в пропахшем химикатами и дезинфекцией воздухом лаборатории, оседали на никелированных поверхностях оборудования. Оба мужчины готовились к неприятному разговору, оба нервничали, но по разным причинам. Того, что казался постарше, заботила сохранность человеческой жизни, другой ожидал нового шквала беспочвенных обвинений. Один был правителем огромной страны, второй – генетиком, пытавшимся спасти его сына.

Первым нарушил молчание король.

– Снова все плохо?

– Хуже, чем в прошлый раз, – ответил ученый.

– Сколько ему осталось?

– Если болезнь будет идти такими же темпами, то не больше пяти лет.

Король прикрыл веки, пряча навернувшиеся слезы.

– То есть, мой сын умрет в двадцать четыре?..

Ауд Сольберг хмуро кивнул.

– Разве только произойдет чудо...

Король Оберон опустил глаза на устилавшую пол плитку, белую и слегка бугристую, словно наст.

Если произойдет чудо... Тут Ауд не прав. Не если произойдет, а почему до сих пор не произошло, ведь время его активации уже настало. Король мысленно пересчитал прошедшие с момента кражи эллианской Святыни годы и еще больше помрачнел. Да, что-то пошло не так... Но почему? Почему его гениальный план дал сбой, ведь он все сделал правильно! Или все же где-то допустил просчет? Вроде, нет... Но как тогда активировать эту чертову Святыню и заставить ее поразить мир скрытой в ней небывалой мощью? Когда это свершится, его настрадавшийся ребенок не просто обретет здоровье, но станет подобным Богу. Если только доживет до этого дня...

– Ваше величество, принцу снова нужна пересадка... – несмело проговорил Ауд, заведомо зная, что сейчас разразится буря. Знал он и то, что ее причиной будет не столько гнев монарха, сколько его страх и бессилие.

Выцветшие брови Оберона съехались к переносице, а губы плотно сжались, прежде чем сердито выплюнуть:

– Ты бы хоть раз мог сказать мне что-то приятное? Так, для разнообразия! Знаешь, на какие ухищрения мне приходится идти каждый раз, чтобы она ничего не заподозрила? Что я ей скажу на этот раз? Комарики покусали?

Сольберг равнодушно пожал плечами – как король будет объясняться с донором, его не волновало, хватит и своих забот. Главное – получить достаточное количество костного мозга, которого хватило бы и для пересадки и для исследований.

– Тебе на это плевать, да? Плевать, что ей уже не четырнадцать, и обмануть ее уже не так-то просто? Может, тебе и на болезнь Энтони тоже плевать? – все больше распаляясь, воскликнул король.

Сольберг, которого он прозвал Ледяным человеком за вечную сдержанность и бледность кожи не выдержал и возмущенно вскинул голову.

– Я устал от постоянных обвинений! Позвольте напомнить, Ваше величество, что это не я сделал вашего сына инвалидом. Не я изменил его ДНК! Сет был совершенно ненормальным, раз согласился на этот эксперимент, но я – не он!

Как ни странно, его вспышка тут же успокоила Оберона.

– Сет-то как раз был нормальным, – горько усмехнулся он. – Амбициозным и, как я, одержимым идеей создать нечто уникальное. Да и какой ученый откажется от возможности поработать с неизвестным землянам материалом, да еще и не считаясь с расходами? А вот я был редкостным дураком, пожертвовавшим ради этого самым дорогим, что у меня было...

Король так редко заговаривал о его гениальном предшественнике, что Ауд поспешил воспользоваться моментом и удовлетворить давно снедавшее его любопытство.

– Сколько детей он создал?

– Тебе это не нужно знать.

– Она тоже – один из проектов Сета? Поэтому их ткани совместимы?

Губы Оберона скривила невеселая ухмылка, а взгляд устремился вдаль, в давнее прошлое, скрывавшее так много страшных и постыдных тайн.

– Нет, ее создал не Сет. Сету до него, как до звезды...

Ауд мысленно перебрал всех знаменитых генетиков, но ни один из них не мог сравниться с великим Сетом, а уж превзойти его – и подавно.

– Как его звали? – взволнованно спросил он.

– Ты задаешь слишком много вопросов.

Сольберг поморщился от досады. Вечно эти недомолвки!

– Я спрашиваю не из праздного любопытства, Ваше величество. Если этот ученый так гениален, то нам нужно спросить совета как помочь принцу у него!

– Это невозможно, Ауд.

– Он мертв?

Оберон многозначительно промолчал.

– Хорошо, пусть так! Но почему же, когда он был жив, вы поручили этот важнейший проект не ему, а Сету? – поразился Сольберг.

Глаза короля заволокло неизбывной грустью.

– Если бы я мог, друг мой... Если бы только мог...

Возвращение к изводившим хуже москитов мыслям было для него подобно прыжку в стекловату: вроде, и боль несильная, зато дискомфорт невыносим.

Оберон опустил глаза на свой бордово-серый галстук. В слепящей белизне лаборатории тот смотрелся нелепым цветным пятном. А вот подтянутый Ауд в строгом белом халате смотрелся очень органично на фоне десятка прозрачных контейнеров с плававшими в питательном растворе эмбрионами.

Еще одна партия провалившихся попыток создать клонов принца. Сколько их уже было? Десятки? Сотни?

Оберон вгляделся в свое отражение в дверце стеклянного шкафа.

Некогда пепельно-русые волосы утратили свою густоту и блеск и стали похожи на неотбеленные льняные нити. Фантастический изумрудный оттенок глаз поблек и радужка превратилась в зелено-бурую тину с болезненными красными вкраплениями. Четкие губы, о касании которых мечтали придворные красавицы, потеряли свою упругость, а их насыщенный розовый цвет был стерт жесткой тряпкой болезней.

Старик, право слово! О былой красоте напоминала лишь правильность черт немного оплывшего лица и стать. А ведь ему только сорок три года. Для другого мужчины расцвет, для него – полный горечи и страхов закат.

Проклятье! Ну почему же вся его жизнь пошла наперекосяк? Его сын уже должен править галактиками, а не жить от пересадки к пересадке, отчаянно борясь за каждый год своей жизни! Как же невыносимо за этим наблюдать... Каждый день засыпать и просыпаться лишь с одной мыслью: как выбраться из бездонной ямы парализующей безнадеги, в которой он не только увяз сам, но и утащил на ее дно единственного ребенка. Лишил его не только здоровья, но и нормального наследства: события последних двух десятилетий измотали страну до крайности, заставив короля влезть в кабальные долги, и теперь трон некогда могучей династии Астаротов балансировал на шаткой дощечке чужих подачек и грозил рухнуть в любую минуту, как акробат-недоучка.

Глава 3

Сегодня Шелдон впервые в жизни собирался ехать первым классом и предвкушение приятного во всех отношениях путешествия согревало ему душу. Не то, чтобы он решил шикануть – сейчас шик был ему не по карману, просто других билетов в кассе не оказалось, но он где-то внутри даже порадовался такому стечению обстоятельств.

Он протянул билет косо смотревшему на его непрезентабельный костюм проводнику и приветливо улыбнулся, когда тот дежурно-почтительно козырнул ему: после двух месяцев ежедневной борьбы за выживание почувствовать себя снова человеком, а не изгоем, было очень приятно.

– Ваше купе в середине вагона, мистер. Приятного путешествия, – заученно пожелал ему проводник.

Ухватившись за отполированный тысячами рук поручень, парень поднялся по короткой решетчатой лесенке и пошел по устеленному темно-зеленым ковром коридору к своему купе. Он со сладкой истомой представлял, как сейчас завалится спать на мягкой, застеленной чистым выглаженным бельем полке, так не похожей на замызганный спальный мешок, который он постоянно таскал с собой.

Дверь мягко отъехала в сторону, и парень шагнул внутрь купе. Его тут же окутал пьянящий не хуже шампанского изысканный коктейль цветочных ароматов.

Возле окна сидела молоденькая девушка с точеной фигуркой и читала книгу в ярком глянцевом переплете. Заметив попутчика, она отложила книгу в сторону и радушно улыбнулась.

– Здравствуйте, леди! – улыбнулся он ей в ответ. – Надеюсь, вы не против такого попутчика, как я? Обещаю вести себя хорошо!

– Ну если так, то у меня нет никаких возражений против поездки с вами, – шутливо ответила она. – Я Клео.

– А я – Шелдон Диссон.

Засунув рюкзак в багажный отсек, он занял место напротив своей очаровательной попутчицы и мельком огляделся. Полки и впрямь оказались расслабляюще мягкими, а светло-зеленые шторы и ковер под ногами делали купе по-домашнему уютным. Шелдон снял с себя куртку и стал исподтишка разглядывать вернувшуюся к чтению девушку.

На вид ей было лет двадцать, может, чуть больше, и ее предки явно принадлежали к высшему сословию: такая тонкая кость могла быть только в роду людей, никогда не знавших физического труда. От нее просто веяло аристократизмом, утонченностью и лоском несмотря на то, что она была одета в простые джинсы и небесно-голубую рубашку. Ни на руках, ни в ушах незнакомки не было украшений, а на свежем личике не наблюдалось даже следов косметики. Ее блестящие черные волосы были острижены примерно по линии подбородка. В женских стрижках он разбирался плохо, но эта напомнила ему боб, который когда-то носила его девушка.

Красота его случайной попутчицы было неброской, но от этого еще более притягательной – Шелдону хотелось смотреть и смотреть на нее, как смотрят на уникальное произведение искусства, ценное не только своей наружностью, но и вложенной в него душой создателя. Он и сам не заметил, как его потаенные взгляды превратились в откровенное разглядывание.

– Может, мне повернуться в профиль, чтобы вы уже могли составить себе полную картину? – поддела она его, обнажив в насмешливой улыбке ряд идеально белых и ровных зубов.

– Простите, – смутился Шелдон, опуская взгляд. – Вообще-то не в моих правилах пялиться на женщин. Не знаю, как это вышло. Я не хотел вас оскорбить.

– Я не оскорблена. Мне нравится, когда люди испытывают ко мне симпатию.

– А я готов был поклясться, что вы уже устали от нее, – ухмыльнулся он.

– Еще не успела.

Шелдон залюбовался смешливыми искорками, сверкнувшими в ее серых глазах под черными, вразлет, бровями.

В дверь постучали и Диссон всем корпусом развернулся в ее сторону, как готовый к прыжку хищник. Девушка задумчиво посмотрела на напрягшегося спутника и пригласила постучавшего войти.

Это оказался проводник, который справился, не хотят ли они выпить чая или чего-то покрепче. Заказав кофе, девушка вернулась к прерванному разговору.

– Вы выглядите уставшим…

– Вообще-то, да, – признал, обмякая, Шелдон. – Не помню, когда нормально высыпался в последний раз. – Не возражаете, если я чуток вздремну?

– Нисколько. У меня как раз очень интересный момент в книге, и мне не терпится прочитать продолжение.

Она вернулась к чтению, а мужчина, прикрыв рукой зевок, не разбирая постели завалился спать. Не прошло и минуты, как он засопел, по-детски раскинув во сне руки.

В дверь снова постучали, и на этот раз Клео решила открыть ее сама, чтобы не потревожить попутчика. Но как только она стала подниматься, он вскочил с постели и, приложив палец к губам, знаком велел ей сесть. Клео, до этого никогда не видевшая, чтобы человек так быстро переходил от бодрствования ко сну и обратно, безмолвно подчинилась его требованию.

Шелдон вытащил из кармана брюк пистолет и прильнул ухом к двери, прислушиваясь.

– Кто там? – крикнул он.

– Я принес кофе для леди! – ответил из-за перегородки проводник.

Диссон повернулся к настороженно смотревшей на него попутчице и умоляюще сложил ладони, упрашивая ее не поднимать шум. После короткой паузы она кивнула и он, спрятав пистолет, открыл дверь.

Проводник поставил на столик дымящуюся чашку кофе, положил рядом с ней небольшую шоколадку и ушел. Шелдон провернул в замке ключ и сел на место. Клео зашелестела оберткой, разворачивая шоколад, и, как ни в чем ни бывало, осведомилась:

– Кого вы ожидали увидеть вместо проводника?

– Простите! Я, наверное, веду себя как ненормальный, – извинился парень. – Меня только что комиссовали после контузии и мне везде мерещатся враги. Все время забываю, что я уже не на войне…

– Какой ужас! Вы, наверное, были в плену? Я видела в одном фильме, как освобожденный из плена парень никогда не расставался со своим оружием, даже когда вернулся домой. Все боялся, что на него снова кто-нибудь нападет, прямо как вы! Правда, в конце концов он умер в перестрелке. Полицейский увидел у него пистолет, решил что он бандит, и… Ой, сама не знаю, зачем я вам это рассказываю... – смутилась она.

Глава 4

Горячая вода никогда прежде не доставляла Клео столько удовольствия. Глубоко въевшаяся в кожу речная грязь не спешила отмываться, зато треволнения этого полного опасностей дня растворились очень быстро, оставив приятное послевкусие увлекательного приключения. Теперь спасение от преследователей стало казаться захватывающей игрой, а бегство от приставленных приемным отцом охранников – детской шалостью.

Клео и впрямь ошалела от такого количества свободы. Делай что хочешь, общайся с кем вздумается – и никто не бросит на тебя косой взгляд, не донесет трясущимся за твой имидж и репутацию наставникам. Конечно, по возвращении домой они ей устроят хорошую трепку, но пока она будет наслаждаться выпавшим на ее долю приключением на всю катушку!

Жмурясь от удовольствия, девушка докрасна растерлась полотенцем и натянула длинный пушистый халат, сделавший ее похожим на маленького медвежонка. Подкатила закрывавшие кончики пальцев рукава, потуже затянула мохнатый пояс. На полке у запотевшего зеркала нашлась наполовину беззубая белая пластиковая расческа, после которой еще мокрые волосы склеились в аккуратные прядки.

Закончив туалет, Клео вышла на кухню, но не обнаружила там ни Диссона, ни хозяина. В доме было пугающе пусто и тихо, зато со двора через приоткрытую дверь доносился уютный треск костра и тянуло дымком. Оставалось только идти на запах.

Он привел девушку к рассохшемуся деревянному сараю, в паре метров от которого полыхал костер. Возле него сидел Шелдон и хмуро вглядывался в хаотично пляшущие языки пламени.

– А где Уолли? – поинтересовалась Клео, присаживаясь сбоку от парня на сложенное вчетверо байковое одеяло.

– Пошел доить коров – ответил он. – Вы любите парное молоко?

– Даже не представляю что это такое – я дитя города.

Ближайшее к девушке полено стрельнуло яркой искрой, оставившей за собой в воздухе алый след.

– Красиво, – вздохнула она. – Иногда я завидую сельским жителям. Наверное, здорово жить на природе…

Диссон скорчил гримасу отвращения.

– Не всегда. После тех двух месяцев, что я в бегах, от жизни на природе меня уже просто тошнит. Так хочется благ цивилизации что зубы сводит!

Клео поерзала на одеяле, устраиваясь поудобней – костер располагал к долгой задушевной беседе.

– Шелдон, почему Ралфи так на вас ополчился? Что вы ему сделали?

Он рассеянно поковырял угольки палкой.

– Всего лишь выжил…

– Расскажете мне эту историю?

– Почему нет? Ведь именно из-за нее вы сейчас терпите все эти неудобства… И потом, я на ваших глазах убил уже троих, что мне терять?

– Действительно, нечего, – улыбнулась девушка.

– Это длинная история, Клео! За пару минут не расскажешь!

– А разве мы куда-то спешим?

– Не спешим, – согласился Шелдон. – Все началось в тот день, когда я сбежал от ведущих меня на расстрел конвоиров. Мне было совсем некуда податься. В одночасье у меня не стало ни дома, ни семьи, ни друзей, и ни гроша денег… Я скитался, подрабатывая грузчиком, и ночевал, где придется. Однажды ночью ко мне подошел какой-то парень и предложил познакомиться с его шефом, который подбирал себе крепких ребят для выездной работы. Я согласился – в моем положении особо не повыбираешь, – и он привел меня к Ралфи Барракуде. Свое прозвище он получил за мощную нижнюю челюсть и скверный характер. Тогда я еще не знал, что он криминальный авторитет. Думал, просто какой-то богач с причудами.

Через день меня и еще трех ребят отвезли на одинокий островок посреди океана, километров семь в диаметре, на котором Барракуда построил себе подземную многоэтажку.

Мы жили на этом острове безвыездно больше десяти месяцев, и меня это устраивало – ни полиции, ни военных. Кормят хорошо, деньгами тоже не обижают, но некоторые работники начали роптать. Кому-то остро не хватало связи с родными, другие страдали без женщин и развлечений. В конце концов, одиннадцать человек из сорока шести взбунтовались и устроили забастовку.

Наш бригадир Фаран напомнил им, что полная изоляция от мира на период работы оговаривалась в каждом контракте и щедро оплачивалась, но ребят было уже не угомонить. Тогда Ралфи прислал за ними катер. Сказал, что все недовольные могут катиться ко всем чертям, но пусть сначала заплатят неустойку. Четверых рабочих этот аргумент сразу переубедил, но семеро все же уехали. Среди них был мой приятель Селестин, который первым и заварил всю эту кашу. А все потому, что ему приснилось, будто с этого острова никто не выберется живым.

– Вот так повод для бунта! – рассмеялась Клео, грея ладони над теплыми отголосками пламени.

– Да, нам с ребятами тоже было смешно. Но Селестин запаниковал: он был помешан на оккультизме и часто видел вещие сны. Именно он перебаламутил остальных. Все мои аргументы вроде тех, что цунами или землетрясений, способных умертвить сразу такую уйму народа в этом районе не бывает, на него не действовали. Он хотел только одного: поскорее убраться с острова.

Когда он уехал, я от нечего делать все свободное время стал проводить на скалах посреди острова, упражняясь в трюках. Однажды я нашел неприметную узкую расщелину, ведущую вглубь скалы. Чем дальше я пробирался туда, тем светлее становилось впереди, и это очень интриговало меня. Добравшись до края лаза, я увидел под собой пещеру, в которой была свалена груда сумок. Наш бригадир Фаран сидел на скамеечке и потрошил их, сортируя их содержимое. Сначала я хотел окликнуть его, но потом передумал, увидев в этой груде рюкзак Селестина. Его невозможно было спутать с похожим – на нем была вышита красная пентаграмма, а под ней – инициалы моего приятеля.

Фаран невозмутимо сбрасывал в одну кучку паспорта, в другую деньги, ценности – в третью, а все остальное – в большую оцинкованную емкость. Перебрав все сумки, он облил их бензином и поджег.

Я смотрел как они горят, и думал, что зря смеялся над пророчествами Селестина. Понял, что он уже мертв, и что никому из нас не дадут выбраться отсюда живьем.

Глава 5

Ночь прошла спокойно. Диссон спал на матрасе у порога комнаты Клео, охраняя ее. За то, что бандиты смогут забраться через окно, он не беспокоился – оно было слишком маленьким, к тому изнутри закрывалось плотными ставнями.

Несмотря на оглушительный храп хозяина, который не могла приглушить даже дверь, он замечательно выспался. Открыв глаза, сладко потянулся, наслаждаясь последними минутами нечастого в его жизни скитальца комфорта. За окнами надрывно горланили петухи, сварливо кудахтали куры. Клео напросилась вместе с Уолли кормить животных, а Шелдона оставили присматривать за шкворчащей на сковороде ветчиной.

Когда он снимал с плиты дымящуюся турку, в кухню влетела раскрасневшая Клео и втянула носом плывущие по кухне ароматы.

– Кофе! И ветчина! Божественно!

– Как дитя малое! – усмехнулся Уолли, отодвигая ей мастерски выточенный из пня стул. – Шел, ты бы слышал ее восторженный писк при виде птиц! Никогда не думал, что несушка может кого-то так умилить. Клео ворковала с ней, как с грудничком!

– Она же такая милая! – восхищенно отозвалась Клео.

– И впрямь дитя! У меня б так глаза загорелись разве что при виде навороченого трактора. Кстати, малышка, сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Моей Инге было столько же, когда мы поженились. Из вас, ребята, тоже выйдет отличная пара, – раскладывая по тарелкам толстые ломти свинины, сказал Уолли. – Хотел бы я погулять на вашей свадьбе!

– Мы пока об этом не думали, – смутился Диссон.

– Что значит не думали? – насупился Уолли. – Не вздумай морочить девчонке голову новомодными глупостями вроде гражданского брака!

– Если дело дойдет до свадьбы, мы обязательно вас пригласим! – выручая Шелдона, пообещала Клео.

– Вот и славно! – снова подобрел толстяк. – Сейчас поедим и подброшу вас до станции. Деньги на дорогу у вас есть, или одолжить?

– У меня на карточке пара сотен, – ответил парень. – Завезете нас с Клео в банк?

Девушка насмешливо глянула на него, но ничего не сказала.

– Да без проблем, сынок! Ешь давай, все остывает!

Позавтракав, Уолли пошел заправлять машину, а Шелдон с Клео стали убирать кухню.

– Зачем вы ему наврали про банк? – складывая в стопку грязные тарелки, спросила она. – У вас ведь нет никакой карточки!

– Чтобы он не переживал за нас. Если бы Уолли знал, что у нас нет ни гроша, то сам купил бы нам билеты, а создавать лишнее беспокойство такому чудесному человеку совсем не хочется. Вы только не переживайте, я найду деньги нам на дорогу! Ведь всегда можно где-то подработать.

– И сколько вы заработаете? – скептически спросила Клео. -Десятку?

– Ну, если повезет, то и двадцатку…

– Даже за двадцатку вы не купите два билета до Рейжена! – жестко сказала она. – Или мы будем каждый раз проезжать по две станции, а потом тратить весь следующий день на то, чтобы заработать еще двадцатку на следующую сотню километров?

– Ну как-то так… – смутился Диссон.

– А на что мы будем жить? – продолжала допытываться девушка. – Нам ведь нужно есть и где-то спать. Может, вы и привыкли к жизни аскета, но я – нет! Я уже говорила вам, что вы выбрали себе не самую терпеливую и непритязательную спутницу, и не надейтесь, что я молча буду терпеть все неудобства!

– Можете ворчать, сколько вам заблагорассудится, я потерплю, – намыливая тарелки, заверил ее Шелдон. – Поверьте, комары и бандиты сделали меня очень выдержанным!

Девушка тяжко вздохнула.

– Скорей упрямым. Шелдон, раз уж мне придется следовать за вами, то позвольте мне хотя бы не мучится во время нашего путешествия от голода и неблагоустроенности!

– Я бы с радостью, – с грустью сказал Диссон, – но не знаю, как это сделать.

– Очень просто. Мы и впрямь отправимся в банк, и я сниму со своего счета нужную нам сумму. Это здорово упростит нам жизнь.

– Разве у вас есть с собой документы?

– Нет, но в моем случае они и не требуются. Достаточно лишь сосканировать мою радужку и ввести код.

Диссон присвистнул:

– Ух ты! Впервые вижу платинового клиента!

– Так мы договорились?

Некоторое время парень колебался, а потом покачал головой.

– Я не могу себе позволить жить за счет женщины!

– А мне кажется, вы просто боитесь, что я натравлю на вас охрану банка, – с усмешкой предположила Клео.

– И это тоже, – нехотя признал он.

– Напрасно. Во-первых, я не слишком доверяю мастерству провинциальных полицейских. Между вами обязательно завяжется перестрелка, и я вполне могу стать одной из жертв их неумелого задержания. А во-вторых, я действительно боюсь погибнуть от рук бандитов Барракуды, а вы – мой единственный шанс этого избежать. И чем больше денег у нас будет, тем быстрее мы будем передвигаться, а для беглецов скорость – немаловажный фактор, не так ли?

Диссон не стал отрицать очевидного.

– Я верну вам все до гроша, как только смогу!

– Можете даже расписку написать, если вам от этого станет легче! – согласилась Клео. – Слышите? Уолли нас зовет. Пора ехать.

Она поставила на полку последнюю вымытую чашку и вышла во двор.

***

Здание банка было чересчур помпезным для такого маленького городка. Темный гранит стен слабо мерцал под косыми лучами восходящего солнца, по бокам от арочных дверей мрачными стражами стояли мраморные колонны, натертые до зеркального блеска стекла слепили глаза. Возле невысокой лестницы, на каждой степени которой благоухали вазоны с розами, примостились вечно дремавшие бронзовые львы.

Диссон косо глянул на стоящих у входа в банк охранников, все еще сомневаясь в правильности принятого решения.

– Клео, если вы попытаетесь позвать этих ребят на помощь, я буду вынужден отстреливаться. И живым я полиции точно не дамся. Надеюсь, вы это учтете, когда будете снимать деньги, – на всякий случай нервно напомнил он.

– О! Да вы начинаете терять самообладание! – со смехом поддела его она. – А я уж думала, вас ничем не проймешь! Оно и понятно: деньги снимать – это вам не под пулями бегать!

Глава 6

Клео озабоченно нахмурилась: ситуация накалялась и упрямо ускользала из-под ее контроля. Если так пойдет и дальше, то их очень скоро убьют, а не хотелось бы.

Утром она снова тайком переговорила с Энтони. Сообщила, что они с Диссоном направляются в Рейжен и попросила прислать туда своих телохранителей. Еще до отхода ко сну она получила от Шелдона ответы на все свои вопросы и теперь собиралась выйти из этой опасной игры. Но если они сменят направление, то ее ребятам будет не так-то просто их найти, а ведь каждая минута промедления может оказаться роковой. Был и другой вариант – назвать Шелдону свое истинное имя, но его Клео решила приберечь на крайний случай, уж очень сильное впечатление оно производило.

Она стряхнула с одежды прилипшие соринки, приникла к окну и похолодела.

– Квадрокоптер. За нами следует квадрокоптер.

– Вот черт! – стукнул кулаком по рулю Шелдон. – И бензин, как назло, на исходе...

– Нам срочно нужен телефон. Постарайтесь дотянуть до ближайшего населенного пункта, а там мы вызовем помощь. Мой отец сможет защитить и вас, и меня.

Непререкаемый тон Клео вкупе с несущимся за ними серебристым пауком квадрокоптера заставил Диссона безропотно кивнуть.

– Попробую...

Минут двадцать он выжимал из машины все, что мог, но за окнами была лишь каменистая пустошь. А потом автомобиль заурчал, зачихал и заглох.

Диссон посмотрел на датчик топлива и несчастным голосом констатировал:

– Бензин кончился. Может, в багажнике есть запасная канистра... Но его мечты пошли прахом. Приложив руку ко лбу козырьком, он стал осматривать окрестности. До самого горизонта дорога петляла среди поросших чахлыми кустами невысоких скал, и не было ни единого намека на цивилизацию, кроме назойливо жужжавшего над головами квадрокоптера.

– Вот же зараза! – выругался Шелдон и поднял с земли несколько угловатых камней.

Первые два пролетели мимо. Квадрокоптер рванул вверх, уходя с линии огня, но третий камень достиг цели. Поврежденное устройство грохнулось об обломок скалы и с треском рассыпалось. Для верности Диссон размолотил его останки увесистым булыжником и вернулся к Клео.

– Заправкой и не пахнет. Придется идти пешком... Извините за очередные неудобства!

– Ничего, не рассыплюсь!

Девушка побрела по дороге вперед. Шелдон подхватил сброшенный со спины во время гонки рюкзак и пошел рядом с ней. Не прошло и трех минут, как послышались звуки приближающегося автомобиля.

– Кто-то едет! – прислушиваясь к усиливающемуся урчанию мотора, насторожилась Клео.

– Хоть бы не враги! – озабоченно пробормотал Диссон, нащупывая пистолет. – На всякий случай спрячьтесь!

Вдалеке показался красный пикап. Удерживая руль левой рукой, водитель издалека стал стрелять в пешеходов.

Пока девушка лихорадочно соображала, куда бежать, Диссон отшвырнул ее за метровый валун и сам выстрелил в нападавшего. Раздался хлопок, а вслед за ним треск ломающегося стекла. Автомобиль наехал на камень и резко остановился.

Сидевшего за рулем убийцу сильно тряхнуло. Даже издалека Клео увидела, как искажается яростью его окровавленное лицо и поняла, что настал решающий момент схватки.

Смахнув со лба заливающую глаза кровь, бандит снова стал палить в сторону Шелдона. Петляя как заяц, тот в два прыжка достиг небольшой скалы, у основания рассыпавшейся на мелкие обломки. Пуль у него, в отличие от нападавшего, было мало, и потому он стал осыпать лобовое стекло машины градом камней, считая сделанные противником выстрелы.

Вскоре рассвирипевший убийца расстрелял всю обойму. Пока он перезаряжал оружие, Шелдон поднялся над защищавшим его куском скалы и одним метким выстрелом пробил бандиту переносицу.

– Он мертв? – осторожно высовываясь из-за камня спросила Клео.

– Да.

Диссон наклонился над телом бандита и быстро обшарил его карманы. Добычей оказались две обоймы патронов, пистолет, пачка жвачки, мобильник и немного денег. Мобильник порадовал Клео больше всего.

Пока ее спутник сливал топливо из машины бандита, она

пыталась разблокировать треснувший от удара камня экран. И задача-то перед ней стояла на первый взгляд несложная – приложить палец бандита к экрану для считывания отпечатка, но ничего не получалось. То ли трещина мешала, то ли хозяином телефона был вовсе не убитый. А может, всему виной налипшая на пальцы кровь?

Ее запах и разбрызганные по салону мозги вызывали у Клео сильную тошноту. Сглотнув, она подняла валявшуюся под сиденьем тряпку и стала протирать ею руки мертвеца.

– Получилось? – переливая бензин в украденную у старика машину поинтересовался Шелдон.

Клео угрюмо качнула головой и прижала к экрану уже не большой, а указательный палец бандита. Потом средний, безымянный, мизинец. Отпечаток мизинца сработал. Экран телефона вспыхнул и тут же побросил новую головоломку. На сей раз требовалось соединить точки в определенном порядке.

– Не-е-т! – беспомощно простонала девушка.

Сквозь бульканье сливаемого бензина, донесся новый звук. С линии горизонта к ним мчались еще две машины.

– Да что за день-то такой! – вырвалось у Шелдона. – Клео, бежим!

Он схватил ее за руку и потащил прочь от опасного места. В стоявших поодаль от дороги скалах было множество расщелин, и Диссон спешил добраться до одной из них. Бежать было тяжело – приходилось перепрыгивать достигавшие колен колючие кусты, огибать торчащие из земли каменные зубы, а острый щебень то и дело впивался в подошвы. Когда Клео с Шелдоном с трудом протиснулись в зиявшее чернотой отверстие, им вслед протарахтела автоматная очередь.

Пещерка, в которой они спрятались, пахла сыростью и дохлятиной. Продвигаясь наощупь, девушка вздрогнула, когда ее лица коснулась плотная липкая паутина. Скупо сочившийся сквозь щель свет не позволял разглядеть ничего дальше метра от входа. Шелдон залег чуть в стороне от разлома, наблюдая за приближением неприятелей.

– Отлично, – пробормотал он. – Здесь им будет довольно сложно нас подстрелить...

Глава 7

Диссон медленно приходил в себя. Он лежал на чем-то восхитительно мягком, а в его голове приятно шумели волны. Сквозь их убаюкивающий шелест откуда-то с другой вселенной доносились тихие голоса.

– Не сердитесь на Его высочество, госпожа, он правильно поступил, – увещевал мужской голос.

– Когда он вам все рассказал, Айден? – мелодичный, как у сирены, женский голос, показался Шелдону восхитительно знакомым. Он ухватился за его бархатистую ниточку и стал выбираться из пленительных оков приятной полудремы, но никак не мог разлепить глаза, будто на них положили свинцовые грузики.

– Через полчаса после вашего утреннего разговора с ним, – ответил комиссар Демме. – К сожалению, в этой местности не установлено камер, поэтому для поисков мы задействовали спутники. Здорово помог ваш визит в банк. Как только транзакция прошла, я отправил туда отряд. Потом опросили горожанина, у которого ваш спутник забрал машину, пошли по ее следу. Дальше полиция подтвердила ваши координаты. Мы чуть не опоздали, простите...

– Это вы простите меня за безрассудство. Доставила всем столько беспокойства... Думала – что страшного может произойти за четырехчасовую поездку на поезде? На вокзал я прибыла с охраной, в Лиде меня должны были встретить, а тут такая неожиданность...

– Все мечтаете пожить жизнью простой смертной? – усмехнулся комиссар.

– Да... Его величество и близко не подпускает меня к поездам, требует держаться подальше от горожан. А чтобы принимать правильные решения, я должна знать и понимать людей, быть одной из них. Но как мне поговорить с ними по душам? Узнать, что думают, что чувствуют на самом деле? Только инкогнито. А что еще так располагает к откровенности, как долгая поездка с бесконечно далеким от твоей жизни попутчиком?

– Как вы объясните все это королю, миледи?

– Скажу, что тестировала нового телохранителя, – со смехом сказала Юлиана. – Шучу, конечно. Я пока над этим не думала. Придумаю какую-нибудь правдоподобную чушь.

Диссон наконец смог приоткрыть глаза и стал разглядывать погруженную в полумрак комнату. Кровать, на которой он лежал, была широкой и удобной, пахло сандалом и знакомыми ему еще по поезду цветочными духами. Метрах в пяти от него за столом сидели мужчина и женщина, в которой он с удовольствием узнал Клео.

"Какой прекрасный сон!" – порадовался он и снова уплыл, покачиваясь на ватных волнах снотворного.

– Королю едва ли понравится, что вы берете к себе в охрану человека, приговоренного к смерти за дезертирство, герцогиня! – заметил Айден.

При слове "дезертирство" Диссон вздрогнул и окончательно проснулся. Стараясь не выдать себя, стал прислушиваться к разговору.

– Убедим всех, что Шелдон не дезертир, – сказала Юлиана. – Скажем, что он наш агент, внедренный в группировку Барракуды для ее обезвреживания, а его побег из части был спланирован нами изначально для поддержания легенды.

– Хм... Звучит довольно правдоподобно. Нужно только обосновать как и зачем вы с ним оказались в одном поезде.

– Обосную. А вы проследите, чтобы записи о правонарушениях мистера Диссона убрали из всех баз данных, и восстановите в первозданном виде все его документы.

– Сегодня же займусь этим, госпожа! – поднимаясь к кресла, пообещал Айден.

Их разговор настолько поразил Шелдона, что он отбросил притворство и попытался сесть. Не получилось: его правая рука была прикована наручником к спинке кровати. Он закусил губу, безуспешно пытаясь понять где и для чего находится. Вроде, не в тюрьме – там не бывает такой шикарной мебели; на окнах вместо решеток плотные золотистые гардины, а надетая на тело голубая хлопковая пижама чересчур шикарна для тюремной робы.

– О, вот он и проснулся! – обрадовалась девушка. – Освободите его комиссар! А то как-то негостеприимно получается с нашей стороны.

– А вдруг он перебьет здесь охрану и убежит? – с сомнением спросил Демме.

Юлиана подошла ближе и перевела лучащийся улыбкой взгляд на задумчивого пленника.

– Вы ведь не станете убегать, не поговорив со мной, Шелдон?

Он с усилием разлепил все еще непослушные губы и после легкой заминки ответил:

– Нет. Это было бы очень невежливо с моей стороны.

– Вот видите, комиссар! Вам совершенно не о чем волноваться!

– Уверены, что рядом с этим парнем вы в безопасности, госпожа? – недоверчиво буравя его глазами, спросил Айден.

– Думаю да, – с озорной улыбкой ответила Юлиана.

Демме уставился на сковывающий их пленника стальной поводок и поскреб подбородок, размышляя не продолжить ли ему спор со своей беспечной начальницей.

– Комиссар, по-моему, уместней будет вопрос, чувствую ли я себя в безопасности рядом с этой очаровательной леди, – усмехнулся Шелдон. – И еще я был бы не прочь узнать свой теперешний статус. Обстановка, конечно, как в раю, но эта железка, – он махнул наручником, – наводит на грустные мысли и все портит. Так кто я здесь? Друг или враг?

– Не поверите, нам с герцогиней это тоже очень интересно! – пробурчал Айден. Глубокие давние шрамы в уголках его рта побелели от напряжения.

– Я как раз хотела спросить, что вы предпочтете, Шелдон: быть казненным за дезертирство и захват инкатора, или стать моим телохранителем? – спросила Юлиана.

Шелдон надолго окунулся в ее смеющиеся глаза и тоже заулыбался.

– Прямо и не знаю, что мне выбрать, – ответил он. – Можно я подумаю до завтра?

Демме, который за время службы успел полностью завоевать расположение инкаторши и получить право говорить с ней начистоту, сурово свел брови.

– Миледи, простите, что снова лезу к вам со своими советами, но я прошу вас изменить свое решение: этот человек непредсказуем, непочтителен и неуправляем. Не думаю, что с вашей стороны будет разумно доверить ему свою жизнь!

Юлиана подошла к комиссару и поправила ему слегка заломившийся воротник пиджака, заставив ворчуна благоговейно замереть.

– Айден, – ласково сказала она, – за те несколько дней, что я провела с этим неуправляемым типом, я не раз доверяла ему свои жизнь и честь. Единственное, что я потеряла, так это свою чрезмерную беспечность, но не способность разбираться в людях. Снимите с него наручники и ни о чем не беспокойтесь!

Глава 8

Шелдон снова мысленно окунулся в ситуацию с Майтоном. Явственно представил похожее на фею создание, которому необходимо разговорить матерого террориста. Будто наяву услышал его издевки над полом и неопытностью молодой инкаторши. Такие твари, как Майтон, редко ведут себя иначе, и добром от них ничего не добьешься. И как быть дальше? Сыграть в добрячка, обрекая сотни, а может, тысячи людей на мучительную гибель под завалами, или заставить мерзавца говорить под пытками? Или выбрать третий вариант, который обожают чистоплюи – малодушно переложить ответственность на других? Она выбрала самый непростой и действенный способ спасти невинных, так за что же ее винить?

– В таком случае, вы с ним еще мягко поступили, – удовлетворенно кивнул он.

– Да ну?.. Неужели в ваших глазах я уже реабилитирована? – удивилась Юлиана.

– Полностью и безоговорочно!

– Так быстро? – не поверила она. – И не будет проповедей на тему всепрощения и легендарной инкаторской бесчеловечности?

– Мой девиз: "Око за око".

– Честно говоря, вы меня приятно удивляете! – со смешком призналась инкаторша.

– Вы меня удивляли куда больше и куда чаще, Ваша светлость! Что ж, если вопреки расхожему мнению, вы не читаете мысли и не являетесь на зов в клубах адского пламени, я готов занять несчастливое место вашего телохранителя. Там меня хоть не так быстро пристрелят, как в случае отказа, – наигранно вздохнул Диссон.

– Насчет выбора между расстрелом и работой – это просто шутка, – призналась Юлиана. – Вы полностью свободны, реабилитированы и вольны уйти на все четыре стороны прямо сейчас.

В груди Диссона засаднило от разочарования. Уйти? Вот просто так взять и уйти? Больше никогда не видеть вживую этих завораживающих серых глаз, не млеть от погружающего в блаженный транс медового голоса, не замирать от новой озорной улыбки?

Еще два дня назад он бы все отдал за то, чтобы вернуться к нормальной жизни. И вот теперь, когда ему преподносят его мечту на золотом блюдечке, он чувствует себя обманутым и обездоленным. Как так?!

Его полный смятения взгляд метнулся к инкаторше, прилип к ней, как железная мелочь к мощному магниту.

– Разве не этого вы хотели? – тихо спросила она.

– А если я не хочу уходить? – так же тихо отозвался Шелдон, пугаясь так неожиданно появившейся зависимости от нее.

– Я буду очень рада, если вы останетесь.

Ответ Юлианы прозвучал так тепло и искренне, что сердце парня затрепетало от радости. Впитанные с молоком матери представления об инкаторах рассыпались, как истлевшие кости под ударами кувалды. Как и любой талинальдиец, он раньше воспринимал инкаторов как бесстрастных сверхлюдей, но вот, одна из них перед ним, и ни в ком он не видел столько животворящей энергии, окутывающих всех вокруг теплом и покоем.

Ему вспомнился толстяк Уолли, который от пары оброненных ею фраз, размяк настолько, что готов был предложить им не только ночлег, но и оплатить дорогу.

И тот комиссар, что только что покинул комнату, тоже в ней души не чает, сразу видно. Стоило ей поворковать с ним, как он превратился в домашнего кота, подставляющего пузо, чтобы его погладили.

Хотя, может все это – лишь игра? Поговаривали, что инкаторы, как хамелеоны, могут перевопощаться в любую личность. Не пожалеть бы потом о своем выборе, поддавшись источаемому ею обаянию! Тем более, что на экранах телевизоров она выглядела совсем иначе – этакой Снежной королевой, способной заморозить насмерть одним только взглядом. А может так казалось из-за пугающего всех до дрожи инкаторского мундира, самого приметного символа их всесилия? Эти длиннополые сизо-синие, ладно обтягивающие торс, одеяния со стоячим воротником давно стали их визитной карточкой.

Понимая, что совсем запутался, Диссон уныло опустил голову. Прекрасно чувствовавшая его состояние, Юлиана ободряюще проговорила:

– Не спешите с ответом, Шелдон. Сейчас вы сбиты с толку и не способны мыслить объективно. Отдохните как следует, навестите родных и подругу. Уверена, они уже не чают с вами встретиться. У вас есть сколько угодно времени на размышления. Если вы все же надумаете стать моим гвардейцем, я возьму вас на службу в тот же день. И не сомневайтесь – достойно оценю ваши таланты.

Но сразу предупреждаю – опасность быть убитым далеко не единственный минус работы со мной. Еще у меня тяжелый характер и я требую безоглядного подчинения, что для вас поначалу будет существенной проблемой...

Дверь почти беззвучно отворилась, впуская в комнату высокого широкоплечего мужчину в небрежно застегнутой полосатой рубашке, но в идеально отутюженных темных брюках. Он расслаблено привалился к косяку, покачивая висевшим на согнутой руке пакетом. Карие глаза сверкали лукавым блеском, а губы кривились в нахальной улыбке.

Его лицо Шелдон видел и раньше, только сперва не мог вспомнить где именно. Ах, да! В новостном выпуске. Маячил позади герцогини. Диктор представил его как ее личного помощника. У каждого из инкаторов было по палачу, готовому терзать и убивать по первому слову своих хозяев. Надо признать, этот темноволосый богатырь вполне годился для этой роли, если не смотреть на лицо, которое больше подошло бы киношному герою-любовнику.

– Боюсь Ваша светлость не может судить о себе объективно, поэтому позвольте я расскажу этому неискушенному юноше чего ему следует от вас ждать! – раздался еще более нахальный, чем ухмылка, голос.

– Дэниел! – обрадованно поднялась навстречу вошедшему герцогиня. – Я ожидала тебя чуть позже. Ты что, подслушивал нас?

– Разумеется, подслушивал, сколько успел! – не отрывая от Диссона цепкого изучающего взгляда подтвердил он. – Демме нашептал, что у вас приватный разговор с телохранителем мечты, вот я и поспешил сюда посмотреть на него, пока он не сбежал!

– А он должен сбежать?

– А как же? – удивился Дэн. – Разве на этом свете есть еще человек, способный круглосуточно выносить ваше общество?

Глава 9

Побуравив ревнивым взглядом скованно державшегося Диссона, Дэн хлопнул его по бедру, которое сам недавно перевязывал, и невинно осведомился:

– Не болит?

Шелдон сжал зубы, удерживая стон. Рана от осколка гранаты, про которую он совсем забыл, полыхнула болью.

– Слегка, – переждав пару секунд, пока боль схлынет, прошипел Диссон.

– Вот и славно! – удовлетворенно кивнул Винтер, снова "дружески" похлопав по месту перевязки.

В следующую секунду его рука оказалась вывернутой и больно прижатой к спине. Ровные, как на подбор, зубы Шелдона оскалились в угрожающей улыбке.

– Еще раз стукнешь меня – сверну шею и найду Ее светлости нового, менее наглого кота, который будет знать свое место, – любезно предупредил он.

Дэн с интересом уставился в прищуренные серые глаза, раздумывая. Он так давно не получал ни от кого отпор, что даже зауважал Диссона.

– Хм... Возможно, мы действительно подружимся... – решил он.

Еще немного подержав руку вывернутой для закрепления урока, Шелдон отпустил Винтера и одним махом проглотил вино.

Дэн молча наполнил его бокал снова.

– Расскажи мне о ней! – потребовал Шелдон.

– Почему именно я?

– Кто знает хозяйку лучше ее любимца?

– Ты прав, никто, – согласился Винтер. – Она мало кого к себе приближает. Меня, Тони, Айдена и еще одного убогого. Остальные ее как чумы боятся. Прислуга так вообще по углам шарахается. Гвардейцы на нее молятся, но тоже побаиваются.

Он полез в карман брюк и извлек из них серебряную зажигалку и пластиковую, бархатистую на вид, коробку сигарет.

– Куришь?

– Иногда.

Дэн щелкнул зажигалкой, прикуривая, и толкнул пачку к Шелдону. Прокатившись по столешнице, та замерла, прикрытая его крепкой ладонью. Диссон тоже поджег сигарету и глубоко затянулся. По горлу прокатилось холодное покалывание ментола.

– Что она в тебе нашла? – недоуменно спросил он. – Я бы на ее месте тебя давно прибил!

Винтер выпустил в потолок облачко дыма и пожал плечами.

– Понятия не имею! Наверное, ей со мной просто весело. Знаешь, она первая, кто принимает меня, каким я есть. Относится, как к проказливому трехлетке: дарит подарки, кормит вкусняшками и позволяет клоунствовать в свое удовольствие. До сих пор не понимаю, за что мне такое счастье...

– Что-то я плохо себе представляю палача-клоуна.

В голосе Шелдона явственно прозвучали нотки отвращения, но Дэн только рассмеялся.

– Да какой из меня палач? Так, одно название. На допросах строю страшные рожи и угрожающе бряцаю инструментами – вот и все мои обязанности. Обычно этого хватает, чтобы довести клиента до заикания. Только об этом не знает никто, кроме приближенных. Для остальных Юлиана – зло и жестокость во плоти. Играет свою роль так, что даже у меня мурашки по коже. Я бы ей по "Оскару" каждый день давал. Но, если надо, показывает зубы. Например, на второй месяц работы прямо во время заседания приказала разнести башку зарвавшемуся министру. Они после этого все присмирели. Даже я не рискнул бы ее разгневать по-настоящему. Тьфу-тьфу-тьфу! – Винтер суетливо поплевал через плечо и постучал по столу.

– Так ты тоже ее боишься?

Дэн вытянул ноги и неторопливо стряхнул с кончика сигареты невесомые серые хлопья.

– Бывает, – признал он. – Но вовсе не потому, что от нее веет угрозой, а потому, что не знаю ее по-настоящему. Зато догадываюсь, насколько суров и безжалостен ее мир. Нестерпим, как зима на полюсе. Только мне в него хода нет, и слава Богу! Она скрывает его от меня снежной завесой своей заботы, и я не знаю, каково ей приходится в нем на самом деле. И Демме не знает. Может, только Тони.

– Принц?

– Да, принц. Он – поверенный ее тайн, но, подозреваю, тоже далеко не всех. Трудно найти более закрытого человека, чем Юлиана. До меня у нее вообще не было друзей.

– Из-за сана?

Дэниел помрачнел и залпом осушил бокал.

– Нет. Из-за ублюдка Карминского. Он целенаправленно убивал и калечил всех, кто был ей дорог. Сначала заставил смотреть, как четверо недоносков насилуют ее лучшую подругу, а когда та умерла от разрывов прямо у Юлианы на глазах, принялся за остальных близких ей людей. Потом за тех, кто хоть косвенно входил в ее жизнь. Человек пятнадцать убил, кому-то сломал жизнь тюрьмой, кого-то обрек на наркоманию, кого-то – на самоубийство...

– Зачем? – изумился Шелдон.

– Мечтал довести Юлиану до суицида. Очень уж ему не хотелось заниматься ее подготовкой. Но король чем-то там ему пригрозил – хотя не представляю, чем можно испугать этого дьявола, – и Карминский, скрепя сердце, согласился ее учить, а, вернее, ломать ее психику. Пока другие студенты сидели за партами, обложившись красивыми тетрадками, Юлиану возили по тюрьмам, где показательно истязали заключенных. Пятнадцатилетнюю девочку вынуждали выносить приговоры, пытать и даже убивать. Изо дня в день ей предлагали лишь один выбор: умрет один или несколько? В мучениях или быстро, но от ее руки?

Она молила короля выбрать для нее другую профессию, но он ее не слушал; пыталась сбежать за границу, но Карминский вернул и жестоко наказал ее.

После одного из его "уроков" Юлиана не выдержала и вскрыла себе вены. Каким-то чудом ее спас университетский охранник Эндрю Нортон. Карминский, так долго подводивший свою жертву к последней черте, просто озверел и сделал бедолагу инвалидом. Специально чуток не добил, чтобы тот был для Юлианы вечным укором.

Эндрю теперь живет здесь, ты с ним еще познакомишься. Ну, живет – громко сказано. На пожизненном диализе не сильно разгуляешься.

Волосы на голове Шелдона зашевелились, приподнимаясь. Ему,

прошедшему войну, такое даже не снилось.

Он и без того считал Карминского недостойной называться человеком тварью, а теперь почти дрожал от омерзения. Только полный моральный урод мог из года в год пинать беззащитного ребенка по кругам ада, неумолимо подталкивая к безумию или гибели. И как только она выдержала? Он бы на ее месте точно свихнулся! Теперь он твердо знал, что добровольно не покинет этот дом и костьми ляжет, защищая эту настрадавшуюся красавицу.

Глава 10

День выдался пасмурный. Несмотря на то, что в кабинете Юлианы находился Дэн, в нем было на удивление тихо и спокойно. В кои-то веки Винтер не болтал. Он был занят: высунув руку из окна, ловил сыплющиеся с неба бисеринки дождя и с интересом наблюдал за сгрудившимися под карнизом крыши воробьями. Герцогиня в это время сосредоточенно ворошила довольно увесистую стопку принесенных ей на подпись документов.

Дэн с удовольствием растер по лицу прохладные капли и с блаженством произнес:

– Наконец-то отдохнем от чертовой жары!

– Да, это радует, – безучастно ответила Юлиана. Отодвинув на край стола уже просмотренные бумаги, она откинулась на спинку стула и задумалась.

– Что-то не так? – спросил Винтер и принялся ловить капли языком.

– Что ты думаешь о Саванне Стоун?

Дэн живо воспроизвел в памяти одну из последних взятых на стажировку в их отдел сотрудниц.

– Ну, у нее шикарные бедра, ей очень идут обтягивающие юбки, а вот грудь не мешало бы увеличить.

Юлиана закатила глаза к потолку.

– Господи, кого я спрашиваю?

– Интересней, зачем ты это спрашиваешь?

– Думаю, стоит ли оставлять ее в отделе.

– Конечно, стоит! – с жаром ответил Винтер. – Она самая симпатичная из всех блондинок инкатории! И узел из волос ей безумно идет. Так и хочется его распутать. Я бы за ней приударил, если бы ты не запрещала.

– У нее и без тебя кавалеров хватает, и даже есть жених. Работает помощником прокурора, ездит на последней модели "Митланда", имеет пятикомнатную квартиру в центре и не женат, в отличие от тебя.

– Тебя смущает ее популярность у мужчин?

– Меня смущает, что ее популярность негативно сказывается на ее работе.

– И в чем это проявляется?

– В том, что три недели назад я дала ей стопку донесений и поручила разобраться в них в хронологическом порядке. Там на месяц работы, как минимум. А сегодня она мне заявила, что полностью справилась с заданием.

– И чем ты недовольна? Ее рвением?

– Тем, что она их даже не читала. Треть из них уж точно!

– Почему ты так решила?

– Вложила в последнюю треть папок тест на внимательность. И она его не прошла.

– Что за тест?

– Сейчас сам узнаешь.

Юлиана нажала кнопку селектора и попросила секретаря:

– Эван, пригласите ко мне Саванну Стоун.

Она снова зарылась в документы. Слушая тихий шелест бумаги и шорох росчерков ее ручки, Дэн вспоминал все, что знал про Саванну. Та с отличием окончила инкаторский факультет и, по личной просьбе благоволившего к ней ректора, попала под начало герцогини. Первые две недели она ходила на работу с благоговейным трепетом и заворожено замирала при виде инкаторов, которых раньше видела только по телевизору. Потом понемногу стала привыкать к ним, трепет пропал, и она совершенно расслабилась. Юлиана не поручала ей никаких серьезных дел, и Саванна помогала своим более опытным коллегам, обучавшим ее премудростям и специфике работы в инкатории.

За дверью послышался торопливый стук каблучков. Дэн соскользнул с подоконника, словно большой кот, прихватил со стола герцогини какой-то из документов и переместился на темно-синий диван возле входа.

Поздоровавшись с герцогиней, Саванна оглянулась на сосредоточенно вчитывавшегося в листок Винтера, и положила перед ней стопку дел.

К нежности манящего цветочного шлейфа духов Юлианы добавились дразнящие нотки цитрусов, исходившие от ее подчиненной.

– Как вы и приказали, Ваша светлость, я проверила все донесения. Ошибок в них нет, вся информация подтвердилась, – отчиталась девушка.

Инкаторша смерила ее долгим, полным иронии взглядом.

– Вся?

– Вся.

Насмешливо-снисходительное выражение ее лица здорово встревожило беспечную до этого Саванну. Дэн приготовился к незабываемому шоу – других Юлиана попросту не устраивала.

– То есть, ошибки исключены? – уточнила герцогиня.

– Да, миледи, – уже неуверенно подтвердила Стоун.

– Значит, я могу все это подписывать? Имейте в виду, Саванна, обратного хода этим вердиктам не будет! Судьбы этих людей сейчас зависят лишь от правильности ваших решений.

Девушка нервно коснулась виска, слегка прикусила накрашенную светло-розовой помадой губу. Поверх листка Дэниел с удовольствием наблюдал за ее нарастающим смятением. Он почти слышал ее мысли: " С чего вдруг она меня спрашивает, подписывать ли бумаги? Что не так? Я где-то прокололась?"

– Я понимаю это, миледи, – после долгой заминки сказала она. – Все сведения из донесений оказались правдивыми, я все тщательно проверила.

– Хорошо, – кивнула Юлиана и придвинула дела к себе. – Вы проделали большую работу, мисс Стоун!

Девушка облегченно перевела дух и скосила глаза на дверь, явно мечтая как можно быстрей получить автографы начальницы и сбежать из ее кабинета подальше.

– Раз все в порядке, значит я могу идти, Ваша светлость? – робко спросила она.

– Нет, – мило улыбнулась ей Юлиана и обратилась к Винтеру:

– Дэниел, проводите мисс Стоун в камеру для допросов! И поручите гвардейцам арестовать ее мать. Хотя нет, ее лучше сразу расстрелять.

Точеные каблучки Саванны подвернулись, и она ухватилась за край стола, сбив при этом вырезанную из оникса подставку для ручек. Ручки со стуком рассыпались по столу, некоторые скатились на устилавший пол сине-бежевый ковер.

– Как?! За что?! – в ужасе пролепетала она.

– А разве вы не знаете за что? – изобразила удивление Юлиана. – За шпионаж в пользу валькинорцев.

– Но мы с мамой ни для кого не шпионили! – воскликнула близкая к истерике Саванна.

– Разве?

– Клянусь вам!

– Но у меня есть доказательства этому.

– У вас их не может быть, потому что я не шпионка! – всхлипнула практикантка.

Юлиана порылась в стопке, извлекла из нее одно из донесений и поманила Саванну к себе.

– Не вы ли несколько минут назад утверждали что здесь находится только проверенная информация?

Глава 11

Весь следующий день Дэн посвятил расследованию странного обморока герцогини, а так как в сыске ничего не смыслил, позвал на помощь коммисара Демме.

Докопаться до истины оказалось совсем непросто. Свидетелей ее падения со склона, кроме Оберона, не было. Даже охрана ничего не видела, она стояла лишь по периметру участка – Астароты не любили, когда возле них кто-то маячил.

Демме лично объездил все близлежащие к курорту больницы и медицинские центры, но ни в одном из них не нашел следов пребывания Юлианы, что было весьма странно, ведь она рассказала Дэниелу, что очнулась в клинике, под капельницей. Оставалось найти, в какой именно.

Пока Айден разбирался с этой загадкой, Винтер с удовольствием проводил время в лаборатории, оборудованной в подвале дома герцогини.

Это место приводило его в экстаз, ведь здесь были собраны новейшие образчики медицинского и лабораторного оборудования.

Имея два образования – медицинское и фармакологическое, Дэн шалел от открытых ему Юлианой возможностей.

До работы в больнице, где они и познакомились, он был фармакологом в крупном научном центре, но был с треском выдворен оттуда за роман с женой шефа. Озлобленный рогоносец не просто уволил его, но и безнадежно испортил его деловую репутацию, выставив перед всем научным миром некомпетентным и необязательным неудачником. Кроме того, он подключил все свои немалые связи, чтобы Винтер больше не смог работать по любимой специальности.

Получив отказ в десятке других исследовательских институтов, Дэн смирился с судьбой и пошел работать врачом. Реанимируя и выхаживая больных, а порой, закрывая им глаза, он с тоской думал о том, как же мало изобретено по-настоящему действенных препаратов и мечтал о том, что однажды сделает великое открытие.

Но время уходило безвозвратно, мысли о недоступных теперь исследованиях приносили лишь разочарование и боль, и Дэн перестал мечтать, целиком отдавшись новой миссии – уложить в постель как можно больше женщин.

И так происходило до тех пор, пока в его судьбу не вмешалась Юлиана.

Узнав о его заветной мечте иметь собственную лабораторию, инкаторша тут же осуществила ее. Сто пятьдесят метров подвала оборудовали по последнему слову техники и отправили Винтера закупать недостающее.

Он и закупил. Да, от итоговой суммы его дыхание перехватило, ноги затряслись, а веки надолго прилипли к глазницаму, но он с этим справился! В конце концов, за все платит Юлиана, а кто он такой, чтобы считать чужие деньги? Если что – она сама во всем виновата. Сказала – бери все, что хочешь, он и взял все лучшее, ведь распоряжения инкатора не обсуждаются.

Когда она и глазом не моргнула, оплачивая счет, он пожалел, что не взял оборудование подороже. Потом вспомнил, что дороже попросту не было и успокоился, с потрохами продавшись Юлиане за любимые игрушки.

Дэн подошел к мерно гудевшему химическому анализатору и с нежностью прижался к нему щекой. Серебристый металлический корпус игриво подмигивал ему неоново-голубой лампочкой и Винтер подмигнул ему в ответ. Шикарная модель! Самая навороченная из всех доступных. Его бывший шеф удавился бы от зависти. Кстати, пора бы его снова навестить. Нет, лучше пригласить сюда – пусть этот гад увидит, насколько прекрасной может быть жизнь.

С момента вступления в должность палача, Дэниел больше не избегал встреч с бывших врагом, напротив, наслаждался ими. Мог часами нырять в тягучую патоку зависти в его глазах, услаждать свой слух робким лепетом его заискивающих фраз и развлекаться завуалированными угрозами, от которых уголок рта его обидчика начинал дергаться, как дворник на стекле машины.

Анализатор щелкнул, отключая часть механизмов, и мелодичным пиликаньем сообщил об окончании работы. Из никелированной щели выползла распечатка результатов. Дэн любовно чмокнул аппарат и пропел:

– Так-так, посмотрим...

Глаза пробежали по строчкам, а в следующее мгновение с губ сорвалось испуганное восклицание.

– Черт! Это ведь неправда, да? Я не хочу, чтобы это было правдой!

Он поставил в анализатор новую пробирку с кровью и повторил исследование. Результат не изменился.

Стеклянные створки двери разъехались, впуская комиссара. От него немного пахло потом и сильно – табаком.

Он бросил на белый глянцевый стол стопку фотографий и устало откинулся на стуле.

– Я нашел клинику, в которую Оберон отвез Юлиану, – сообщил он.

Винтер положил результат анализа рядом с фотоснимками и присел на край стола.

– Как?

– Проследил путь автомобиля Оберона по дорожным камерам. Благо их там полно. Неудивительно, что мы не могли найти следов герцогини по близлежащим больницам – ее отвезли в столицу.

– В Эстевию? – удивился Дэн. – Зачем тащить упавшую в обморок девушку за четыре сотни километров, когда рядом есть две вполне приличные больницы?

– Угу, а потом возвращать ее обратно на курорт, чтобы вскоре всем вместе вернуться обратно в Эстевию.

– Бред какой-то! – согласился Дэн.

– Но и это не самое удивительное...

Демме вытащил из стопки два снимка и поочередно показал их Винтеру.

– Это клиника, где побывала Юлиана. А это ее владелец и ведущий специалист доктор Эриум.

– Впервые о таком слышу.

– Тем не менее, этот доктор – лучший из талинальдийских трансплантологов.

Винтер изменился в лице и неуверенной рукой нашарил свободный стул.

– Трансплантолог?.. – сползая на него, переспросил он.

– Тебе тоже это кажется странным?

– Скорей, пугающим, – признался Дэн.

Нашарив в ящике стола пачку сигарет и зажигалку, он закурил.

– Что именно тебя пугает, кроме его специализации? – уточнил Айден. – И вообще, зачем мы все это делаем? Говори начистоту!

– Это не первый обморок Юлианы в "Хижине". Пять лет назад она проспала там почти сутки, а когда проснулась, в районе тазовой кости у нее было несколько маленьких, но весьма болезненных ранок. Тогда ей сказали, что в доме завелись клопы. Странные, скажу я, клопы, от которых потом три дня лихорадит.

Глава 12

Утро следующего дня – Дня рождения наследника – праздновала вся страна. Для государства этот праздник был двойным: именно сегодня ОНГ – Организация Независимых государств – должна была перевести первый транш крупного кредита, выделенного ею на восстановление экономики Талинальдии. Эти деньги были для Астаротов небесной манной, которая позволила бы им выплатить все долги асакурийцам и полностью освободиться от тягостных обязательств перед ними.

По давно сложившейся традиции этот праздник отмечали в "хижине" – двухэтажном деревянном домике в горах, любимом месте отдыха королевской семьи. Здесь, и только здесь приглашенная принцем "золотая" молодежь могла полностью расслабиться и на время забыть об условностях.

Компания собралась небольшая – всего двенадцать человек. Энтони не любил шумные сборища и позвал только тех, с кем дружил в детстве – семь парней и пять девушек. Впрочем, вернее было сказать – общался, потому что другом принц считал лишь Юлиану.

Ей эти ребята тоже были неплохо знакомы по совместному морскому путешествию два года назад.

Пока слуги накрывали столы, заводила-Неван предложил сыграть в "жмурки". Остальные с воодушевлением поддержали его идею.

Местом игры выбрали мощеную плиткой большую квадратную площадку перед домом. В этом диком месте только она была идеально ровной – не споткнешься. По периметру площадки росли высокие вечнозеленые кусты, что тоже было только на руку игрокам – за живой изгородью начинался довольно крутой каменистый склон, падение с которого для любого могло закончится плачевно.

– Ты играешь с нами! – хватая Юлиану за руку потребовал Тони.

Его требование ошарашило девушку.

– Не-е-ет... Мне нельзя! – запротестовала она. – Я же инкатор! А вдруг нас сейчас тайком снимают и это видео выложат в сеть? Я же стану посмешищем!

– По-твоему, инкаторы никогда не расслабляются? – тряхнув тщательно уложенной челкой хмыкнул Тони. – С детства помню лихо отплясывающего на Дне рождения отца дядюшку Хиггинса и фальшивые песнопения пьяного Карминского. И если твои чинные коллеги могут себе это позволить, то двадцатилетняя девчонка и подавно!

Юлиана скосила глаза в сторону так манившей ее площадки, чувствуя как стремительно тает ее решимость не участвовать в подобных развлечениях.

Выигрывая время себе на раздумья, она поправила чуть сбившийся в сторону узел галстука брата, прекрасно гармонировавшего с его кремовым, совсем как ее платье, костюмом. Едва ли это совпадение было случайным. Скорее всего, Тони осведомился о ее наряде у одевавшего ее модельера. Хотя, может это и вправду случайность.

Они всегда были на одной волне. Одинаково думали, чувствовали, даже были немного похожи внешне. Та же хрупкость, то же изящество линий. Только принц был русоволосым, а его глаза напоминали морскую волну, сквозь которую просвечивало солнце. Не будь он таким замкнутым, девушки бы круглосуточно обивали его порог.

– Идем! – снова потянув ее за руку, потребовал Тони. – Ты не можешь отказать имениннику!

Юлиана подчеркнуто подобострастно склонилась перед ним.

– Как прикажете, Ваше высочество!

– То-то же! Ой, ребята нас уже заждались!

Они быстро прошли мимо расставленных на лужайке возле дома столов и присоединились к весело галдящей компании.

Неван поставил всех в круг и стал поочередно указывать на каждого, громко проговаривая слова детской считалочки.

– ... звери спрятались в кусты, значит водой будешь ты!

Его длинный белый палец ткнул в Юлиану.

– Ты – вода!

– Юлиана – вода! Юлиана – вода! – радостно заголосоли вокруг.

– Ладно... – делая шаг вперед, заулыбалась она. Прежде она ни разу не принимала участия в подобных играх, и потому предвкушение такого неподобающего ее сану занятия было еще слаще.

Высокая блондинка по имени Аурелия сорвала со своей шеи легкий розовый шарфик и завязала им глаза герцогини. Благоухающий жасмином атлас плотно прильнул к ее векам, закрывая обзор.

Юлиана ненадолго замерла, привыкая к новым ощущениям, и прислушалась. В паре метров слева от нее хихикала Аурелия, справа несло одеколоном Невана, сзади слышался перестук быстро удаляющихся каблуков.

Широко раскинув руки, герцогиня наугад двинулась вперед, ориентируясь на шуршащий звук платья одной из девушек. Ее руки мимолетно скользнули по расшитой паетками ткани и схлопнулись без добычи: та с веселым визгом увернулась и бросилась наутек.

Юлиана закусила губу, сдерживая смех. Как глупо она, должно быть, смотрится со стороны: вместо ставшего второй кожей мундира – платье с пышной юбкой чуть ниже колен, на глазах – повязка, а растопыренные руки хаотично шарят в воздухе. Какое счастье, что ее не видит никто из подчиненных! И как восхитительно дурачиться, позабыв обо всем!

Спины девушки коснулась чья-то ладонь. Резко развернувшись, Юлиана бросилась за хохочущей Аурелией. Но поймать ее оказалось не так-то легко: она постоянно ускользала именно тогда, когда Юлиана готова была схватить ее.

Собственные неудачи и смех приятелей только здорово раззадорили герцогиню. Задыхаясь от смеха и беготни, она почуяла прямо перед собой пряный запах мужского одеколона и бросилась вперед. На этот раз ей повезло, и она крепко обхватила торс своей добычи.

Издав победный клич, Юлиана сдернула с глаз повязку и оказалась лицом к лицу с элегантным брюнетом лет тридцати. Ему удивительно шел классического покроя черный костюм, из-под которого сверкала белизной не до конца застегнутая рубашка. Строгость и шик его образа подчеркивали дорогие часы и темная кожаная папка в руках.

Его можно было бы назвать классически красивым, если бы не небольшая ассиметрия губ, придавашая его лицу немного издевательское выражение, и взгляд привыкшего брать от жизни все по максимуму человека.

– Ой! – проглатывая смешок, пробормотала герцогиня. – Извините, пожалуйста, я перепутала вас с Реми!

Темные глаза незнакомца с сожалением проводили ее скользнувшие вниз руки и на несколько мгновений замерли на ее лучащемся весельем лице, будто ощупывая его.

Глава 13

Дэниел припарковал машину возле одноэтажного здания из красного кирпича, наполовину скрытого полутораметровой живой изгородью.

Благодаря фотографиям, он узнал клинику без труда.

– Так вот где этот потрошитель окопался, – пробурчал он. – Симпатичное местечко. И уединенное.

Мощеная серой плиткой дорожка привела его к деревянной белой двери со стеклянным окошечком. Под ним висела табличка с именем врача и часами приема.

– Обед, – удовлетворенно отметил Винтер и громко затарабанил в дверь.

В окошке показалось недовольное лицо охранника. Дэн про себя окрестил его бульдогом за тяжелый взгляд и обвисшие щеки.

– Приема нет! – недружелюбно оповестил охранник.

Дэн достал из внутреннего кармана пиджака синее с серебром удостоверение, где черным по белому была прописана его должность, и с нескрываемым наслаждением сунул его в лицо Бульдога. Прямо-таки дышавшая угрозой корочка постоянно вызывала у него непреодолимое желание порисоваться.

– Открывай, я из инкатории.

В похожих на чайный гриб глазах охранника заплескалась тревога и он торопливо открыл дверь.

– Чем могу быть полезен, господин Винтер? – подобострастно спросил он.

– Где твой босс?

– Господин Эриум у себя в кабинете. Вторая дверь направо.

– Спасибо! – поблагодарил Дэн. – А теперь пошел вон отсюда – сегодня ты здесь больше не понадобишься.

Бульдог перепуганно кивнул и быстро выскочил на улицу, будто на него грозили вот-вот спустить собак.

Дэн с удовольствием проследил за его бегством и пошел искать нужную дверь. Стукнул по ней два раза и, не дожидаясь разрешения, вошел.

За длинным письменным столом сидел светловолосый мужчина лет пятидесяти и листал толстый иллюстрированный справочник. При виде вторгшегося к нему незнакомца он отодвинул книгу и удивленно спросил:

– Вы кто?

Винтер подошел к нему совсем близко и через стол снова предъявил удостоверение.

– Палач госпожи Делайн. Знаете такую? Она прислала меня, чтобы вы больше не смели качать из нее костный мозг! – ответил он.

Лицо доктора побелело, как запорошенная снегом земля.

– Я вас не понимаю...

– Что именно вы не понимаете? – осведомился Винтер.

– Не понимаю, в чем вы меня обвиняете...

– В том, что вы пересаживаете ее костный мозг принцу, – любезно повторил Дэн.

На этот раз лицо Эриума приобрело землистый оттенок, а на лбу выступили мельчайшие капельки пота.

– Мне показалось, что я ослышался, – пролепетал доктор. – Звучит просто невероятно... – Он вытащил из кармана белого халата платок и промокнул пот. – Совершенно невероятно... Да, я действительно занимаюсь трансплантациями, и принц входит в число моих пациентов, но при чем здесь Ее светлость?

Дэн бросил на стол добытую Демме пачку фотографий. Эриум долго разглядывал снимки своей клиники и припаркованного возле нее внушительного внедорожника, а потом недоуменно поднял глаза.

– Я все еще не понимаю, для чего вы мне это показываете? Какое отношение имеют эти фото к госпоже Делайн?

– Самое непосредственное! – свирепо проговорил он. – Седьмого августа ее привезли к вам на этом самом, – Дэн ткнул пальцем в лежащий сверху снимок, – автомобиле. Вы же не станете это отрицать?

– Честно говоря, я понятия не имею на чем ездит герцогиня. Разве, не на "Кольбере"? Мне казалось, инкаторы пользуются только этой маркой машин...

Разговор стал сворачивать в тупик. Винтер впервые пожалел, что явился сюда без Демме. Как-то не учел, что быть грозной декорацией рядом с инкатором и вести допрос самостоятельно – разные вещи. Эффект совсем не тот. Перед Юлианой этот тип не посмел бы тянуть время рассуждениями о машинах.

Первоначальная растерянность быстро сменилась праведным гневом и Дэн хлопнул ладонью по столу.

Эриум вздрогнул. Тонко звякнула стоявшая на краю стола тонкая фарфоровая чашка.

– Не делайте из меня дурака, доктор! – нависая над столом, пророкотал Винтер. – Я прекрасно знаю, что герцогиня провела у вас в клинике целый день. И знаю, что вы с ней в это время делали! А вы тратите мое время пустой болтовней!

Доктор развел руками и тяжело вздохнул.

– А что мне остается делать? Вы же сами прекрасно знаете о врачебной тайне! Я не могу разглашать сведения о своих пациентах, особенно о столь высокопоставленных без их на то позволения. Конечно, если у вас есть письменное разрешение герцогини, то я без промедления отвечу на все интересующие вас вопросы...

Он протянул руку и выжидающе посмотрел на Винтера. Тот мысленно витиевато выругался: как это Эриум ухитрился взять ситуацию под свой контроль? Ох, нельзя было идти к нему одному! Но теперь поздно локти кусать.

– У меня нет ее письменного распоряжения, только устное, – угрюмо проговорил он.

– Тогда давайте ей позвоним, и пусть она подтвердит мне его лично, – мягко и, как показалось Дэну, с тенью издевки, предложил Эриум.

Предпочитая нападать, хотя, в данном случае, скорее, огрызаться, Винтер угрожающе оперся ладонями о столешницу.

– Послушайте, доктор... Ее светлость сейчас поздравляет Его высочество с Днем рождения, и я не стану дергать ее звонками по пустякам в такой знаменательный для королевской семьи день!

– Понимаю, понимаю, – закивал Эриум. – Я бы тоже на вашем месте не решился ее потревожить. Тогда, может, завтра? Или давайте, я ей сейчас сам позвоню? Думаю, она мне простит беспокойство о ее здоровье...

Дэниела прошиб холодный пот, и он в который раз пожалел о своем безрассудстве. Час назад ему казалось, что при виде него Эриум тут же разрыдается от страха, что его разоблачили, и выложит ему все свои тайны. Обычно на допросах Юлианы все так и происходило. Но тут отработанная схема дала сбой, выворачивая все наизнанку, и теперь Дэн сам был готов разрыдаться от страха и досады. Герцогиня прощала ему что угодно, кроме непослушания и самоуправства, а тут было и то, и другое. Да уже только то, что он обвинил в преступлении самого короля, грозило самыми пугающими последствиями.

Глава 14

– Переворот? – одними губами переспросила Юлиана, которую Астароты предусмотрительно усадили на диван, прежде чем сообщить ей оглушительную новость.

– Да, теперь вся власть сосредоточена в руках этого самозванного Совета, – ответил ей Энтони.

– А инкаторы?

– Они на стороне Совета.

Король со стыдом втянул голову в плечи: такого позора династия Астаротов еще не знала. За время их правления страна претерпела много катаклизмов и знавала времена куда худшие, чем это, но ни разу инкаторы не предавали своего государя.

"Вот и случилось неизбежное... Карминский не шутил, когда говорил, что не будет мешать Оберону идти навстречу гибели", – подумала Юлиана, чувствуя, как первоначальный шок сменяется апатией. Она давно знала, что все так и будет. Да и не только она. Все приближенные ему в один голос твердили, что нельзя настолько приближать к себе чужеземцев, но он был слеп и глух к их советам. Вот и получил, что заслужил. Для этого властолюбца страшнее наказания попросту не найти.

А вот за пострадавшего от отцовской глупости Тони было по-настоящему обидно. И за себя тоже, как бы эгоистично это не звучало. Теперь им с принцем никогда не создать идеальное государство, о котором они так мечтали, и все ее перенесенные во имя этого страдания напрасны.

Ей так хотелось прокричать королю банальное: "Что же вы наделали?! Вас же предупреждали!", но она смолчала. Что толку тыкать и без того раздавленному человеку в его ошибки, когда это все равно ничего не изменит?

Доносившуюся с улицы певучую мелодию сменил танцевальный мотив. Кто-то из гостей основательно прибавил звук, и пол комнаты едва уловимо завибрировал в такт барабанным ударам. Юлиана поморщилась. Веселая музыка сейчас была так же неуместна, как на похоронах караоке. Хотя, с какой стороны посмотреть: это для их троицы пора ставить реквием, а для тех, на улице, мало что изменится. Им и дальше можно веселиться.

Оберон не выдержал первым. Подскочив к окну, он распахнул створки и взвинченно прокричал:

– Немедленно выключите эту проклятую музыку!

Пританцовывающий рядом с полутораметровым динамиком Неван едва ли его услышал, зато прекрасно разглядел перекошенное гневом лицо. Музыка стихла. Комната снова стала безмолвной и безжизненной, как склеп разбитых надежд.

Бездумно глядя перед собой, Юлиана задумалась, что теперь будет с ней? Отношения с нынешними советниками у нее не задались с самого начала, из-за давней ссоры с их отпрысками. Те сами спровоцировали конфликт, изводя мягкого по характеру принца своими хамством и пошлостью, а когда, наконец, получили достойный отпор, разобиделись и нажаловались своим родителям.

С тех пор Мортон и Альбиньи относились к ней и принцу с изрядной долей неприязни. Нетрудно догадаться, насколько ситуация усугубится теперь.

– Ваше величество, я могу подать в отставку? – тихо спросила она и отшатнулась от полыхнувшего в глазах Оберона бешенства.

– Даже думать об этом не смей! Слышишь? – истерично закричал он. – Ты должна исправить все, что натворила! Потому что это ты во всем виновата! Абсолютно во всем! Ты, и только ты!

– Я?.. – вжимаясь в спинку дивана, опешила девушка.

На ее плечо успокаивающе легла рука Энтони.

– Кажется, у папы от горя помутился рассудок! – сдержанно заметил он.

Девушка взглянула на его вторую руку, сжатую добела в кулак, и поняла, что спокойствие принца – лишь маска. Он перехватил ее взгляд и с усилием разжал ладонь.

"А он здорово повзрослел за этот час", – с болью подумала она. – "Импульсивный, вечно отстаивающий свои права, ребенок вдруг превратился в рассудительного мужчину."

Оберон вскочил с кресла и угрожающе навис над ней.

– Ты! – проорал он. – Ты не оправдала ни одной из моих надежд! Мало того, из-за тебя я поссорился с Карминским, настояв на твоем обучении! И это – главная причина моего свержения! В свое время он помог мне взойти на престол, а теперь так же безжалостно сбросил с него, как когда-то сбросил моего отца!

Тони с Юлианой ошарашенно переглянулись. Это признание стало откровением для них обоих.

Собственный полукрик-полувизг немного отрезвил Оберона. Осознав, что говорит лишнее, он прижал ладонь ко рту, жалея о сказанном.

– Разве дедушка погиб не от рук взорвавших "Мечту" мятежников? – напрягся принц.

Король отвернулся, выискавая среди фигурок на столе успокоительные капли.

– Конечно от них! От кого же еще? – буркнул он.

– Ты лжешь!

Оберон нашел нужный флакон и выдернул зубами пластиковую пробку. Оглянулся в поисках стакана с водой, а потом махнул рукой и отхлебнул лекарство прямо из емкости. Резкий запах ментола перебил витавшие в доме ароматы цитрусов, ванили и копченостей.

– Ты прав, лгу, – со стуком возвращая флакон на стол, признал король. – Его убил я.