В пепел. Академия

глава первая

– Эрдари, – декан был по-настоящему зол, – если бы я не служил когда-то под началом твоего отца и не знал лично твоего опекуна…

– Я бы вылетел отсюда, даже не влетев. В смысле, даже не успев перешагнуть порог этого богоугодного заведения. – Пепла смутить было трудно, к тому же отношения с начальством у него сложились несколько… своеобразные. Ему часто сходило с рук такое, что не сошло бы никому другому, и именно в силу озвученных выше причин. Если, конечно, сильно не зарываться. – Я в курсе, да.

И тут же продолжил, пользуясь тем, что господин декан слегка потерял дар речи:

– Но того, что вы пытаетесь мне сейчас навесить, я не делал. Точно.

– Что-о?!

Не слишком понятно было, к чему конкретно относится эта реплика, но Пепел поспешил откреститься от всего разом:

– Две недели ничего. Вообще! В смысле, ничего не нарушал и даже не пытался: не до того было. Клянусь!

Последнее звучало более чем убедительно: клятвами лорд Равеслаут и одновременно ресс Ретенауи не разбрасывался никогда. Если поклялся, значит, точно не делал. И даже не замышлял.

Декан слегка успокоился.

– И чем же вы были так заняты, кадет? – уже с любопытством поинтересовался он. И в самом деле интересно, кому и как удалось справиться с этим охламоном, бедой и одновременно, как ни странно, гордостью Шант Эли – лучшей военной академии империи.

– Меняюсь информацией. – Пепел почувствовал себя бодрее и непринужденно сменил стойку смирно на вольно. – Вы в ответ рассказываете, кто и как хотел меня подставить.

– А не?.. – начал было декан, но закончить ему не дали.

– Обнаглел, господин Валент, признаю, – театрально вздохнул Дари и тут же хитро сверкнул темно-серыми глазищами. – Так как, меняемся?

– К ректору! Немедленно!!! – Терпение у преподавателя все-таки лопнуло, и Пепел не мог не признать, что он в самом деле заигрался. Иногда его все-таки заносило – по старой памяти, так сказать. И это был как раз тот случай.

Кадет Эрдари Равеслаут, ресс Ретенауи снова перетек в стойку смирно, четко щелкнул каблуками, развернулся через левое плечо и отправился, куда послали – к ректору. Но при этом не сильно-то и расстроился: информации там он рассчитывал получить даже больше, чем от декана, тем более что и виноватым себя в кои-то веки не чувствовал. Господин Валент с видом конвойного шагал следом. Молча. Но Пепел вполне был готов немного и обождать, что-то подсказывало: информация того стоит. И тоже молча чеканил шаг каблуками сапог, пуская по переходам и лестницам многократно отраженное эхо.

Коридоры академии Шант Эли поражали высотой потолков, что было неудивительно для столь элитного учебного заведения, и скудостью обстановки. А вот последнее как раз удивляло, но не слишком долго. Уже на второй неделе пустые беленые стены, потертые плиты пола и гулкая пустота начинали казаться совершенно естественными. Аудитории, кстати, тоже выглядели весьма аскетично.

На третьем этаже административного крыла, куда они успели подняться и где находился ректорский кабинет, ни обстановка, ни атмосфера ничем особо не отличались. Единственное, к запаху сухой штукатурки с каждым шагом все отчетливее примешивался аромат свежесваренного кофе: глава академии любил этот напиток самозабвенно. И едва перед Пеплом открылась дверь приемной, запах стал по-настоящему густым, почти осязаемым. У парня подвело живот: как назло, позавтракать он не успел. Но когда и кого здесь интересовали подобные мелочи?

– Доброе утро, господин Солан, – обратился декан к ординарцу, исполнявшему роль секретаря. – Передайте лорду Фарнису, кадет Равеслаут ждет его в приемной,

Тот коротко кивнул вместо приветствия, острым взглядом одарил упомянутого кадета и продолжил спокойно перемалывать кофейные зерна. Подумаешь, невидаль какая – Пепел в приемной ректора в ожидании головомойки. Не в первый раз. И, увы, не в последний. Доварить напиток для лорда Фарниса было гораздо важнее. Поэтому с докладом в кабинет начальства ординарец отправился лишь десять минут спустя.

Декан возмущаться и подумал, помариновать провинившегося – святое дело. Увы, но не в случае с Пеплом, того подобные штучки лишь развлекали. В силу своей будущей специальности он прекрасно знал, как и для чего оно делается, и сам, пожалуй, сделал бы не хуже. Лучший студент дипломатического факультета, демоны его задери. Кафедра контрразведки.

Пепла подали в кабинет начальства вместе с кофе. И пару минут ректор молча наслаждался напитком, поверх тончайшей фарфоровой чашки наблюдая за вытянувшимся перед ним кадетом. Эрдари, в свою очередь, тоже за ним наблюдал и не поворачивая головы разглядывал обстановку – навык, приобретенный еще в годы непростого детства и отточенный до совершенства в академии. Занятия по внедрению, которые вел у них лично декан, Пепел уважал и не пропускал ни при каких условиях. Ибо прекрасно понимал: в будущем оно ему весьма пригодится. Возможно, до такой степени, что он будет обязан им жизнью.

Так что кабинет он изучал, не двигая даже глазами, не говоря уж про башку. Впрочем, скудная обстановка и так была знакома до оскомины. Солидный дорогой стол темного дерева, кресло, пара стульев и портрет Его Императорского Величества в виде единственного украшения. Для огромного, с высокими потолками помещения маловато. Поэтому взгляд все время так и норовил соскользнуть на хозяина этого интерьера: внушительная, но по-военному подтянутая фигура ректора была здесь самым интересным.

– Что ж, кадет Равеслаут, – «фигура» оторвалась, наконец, от смакования напитка, – вот мы и дождались того знаменательного момента, когда вас заинтересовало женское крыло общежития. Решили пойти по стопам вашего кузена?

– Никак нет, – четко отчитался Пепел, – боюсь, не способен.

Ректор поперхнулся, но, поразмыслив, решил, что формально придраться тут не к чему, и… придираться не стал.

– Не способны что? Составить ему конкуренцию?

– Так точно, господин ректор.

– Да уж, – согласился тот, опуская чашку на столешницу и подавая знак ординарцу, что ее можно убирать. – К счастью, настолько способных у нас здесь немного. Подозреваю, больше вообще нет.

глава вторая

Когда родственничек ушел, Эрдари слопал до последней крошки все им принесенное, скомкал бумагу, ловким броском отправив ее в угол – прямиком в дыру, и опять задумался. Интересно, что и с кем эта родня вчера учинила в женском крыле? Такого, что аж ректора проняло? Нужно будет все-таки расспросить, когда Красавчик вернется. И как, демоны их побери, вычислили лаз? Если сами они и то два месяца его искали, точно зная, что тот должен быть…

Впервые о существовании этого прохода Пепел задумался, когда рассматривал планы общежитского корпуса. Не зря ведь говорили, что у него абсолютная память, он и в самом деле ничего никогда не забывал. Поэтому сразу засек нестыковку в том, чем любовался сейчас, с тем, что регулярно видел на стене перед столовой в виде плана эвакуации. И потом они с Роши чуть ли не месяц ползали по этажу, ненавязчиво вымеряя его шагами и пядями, пока не сообразили, наконец, в чем же дело: между глухими стенами должен проходить узкий коридор – тогда бы все сошлось. А еще месяц спустя нашли способ в него попасть – через камин, который, насколько Пепел знал, не топили ни единого раза за все те три года, что он тут провел.

Вообще, камин в холле Шант Эли выглядел странно и подходил здешней аскетичной обстановке примерно как кисейный бант самострельной пушке. Не подумай он об этом – хрен бы им удалось с той загадкой вообще разобраться. И лишь оказавшись внутри лаза, сообразили, наконец, куда именно и насколько удачно он ведет, имея два выхода в той части общежития, что отвели дамам – сразу, как сделали академию доступной и для них. Совсем не так давно, кстати. Сначала сдался факультет военной медицины, потом дипломатический, а в этом году под их натиском пали инженеры – девица, пусть и единственная, появилась и там. Держался пока лишь последний, четвертый факультет – военно-тактический. Но и за генералов теперь никто ручаться не стал бы. Про железячников вон тоже никто не думал…

От размышлений его отвлек Роши, вернувшийся на удивление быстро.

– Пепел, ты там за собой убрал ночью? – начал он прямо с порога.

– Утром. Я же говорил, что до самого рассвета проваландался.

– Неважно. Убрал?

– Н-ну… Не успел, скажем так.

– А вот я тебе скажу, что успел кто-то другой. Такого разгрома здесь не видели со времен войны с рессами, ручаюсь. В лаборатории как будто измененный сорвался и хорошенько по ней прошелся. Химическая кафедра дружно натягивает траур и собирает веники по всей академии.

– Та-ак… – напрягся Пепел. – А пузырек?

– На, – передал тот склянку через решетку. – Там, куда ты его сунул, искать бы не сообразили, даже точно зная, что он есть. Кто бы что ни говорил, но ты, Дари, пророк. Хоть и мелкий.

Пепел хмыкнул, услышав свое старое прозвище. За последнее время он здорово вымахал и раздался в плечах, впрочем так и оставшись худым: все-таки старая кровь сказывалась. И теперь бывший «Мелкий» оказался на полголовы выше Красавчика, который, в отличие от него, так красавчиком и остался: выправка, литые мускулы, золотистые кудри… Но главное – легкий и весёлый нрав. Мало кто из девиц мог отказать Роши в… Ни в чем, короче, не могли отказать, особенно если он устраивал и в самом деле серьезный штурм.

Но удивительно, что при этом тот умудрялся ни с кем не ссориться: ни с теми, кто все-таки устоял перед его бедовыми голубыми очами; ни с бывшими из тех, кто устоять не сумел; ни даже со своими конкурентами. Пеплу всему этому оставалось лишь завидовать, правда, пока не слишком сильно. Рессы не только старели медленней, но и взрослели. И Дари сильно подозревал: его время просто еще не пришло – из-за той половины старой крови, что досталась ему от матери. К тому же братец Лаис был на три года старше. И если сам он поступил в Шант Эли по нижнему пределу – в пятнадцать, то Роши Нокс чудом успел проскочить по верхнему – в восемнадцать. Чудом – потому что эта академия ему вообще не светила, не войди он в семью рессов Ретенауи на правах хоть и приемного, но родственничка. По жене. Так что кузенами их называли не совсем уж напрасно.

– Ладно, – встряхнулся Пепел, переварив новости, – так даже лучше. Пусть думают, что у меня и сейчас ничего не вышло, и в ближайшее время теперь тоже не выйдет. А мы пока посмотрим, кто из наших заботливых наставников начнет проявлять ко мне повышенное внимание.

– Даже так? – присвистнул Роши.

– Угу. В этом-то и загвоздка.

– С чего ты взял, что это именно наставники?

– А ты знаешь кого-то из курсантов, которым наш ректор настолько доверяет, что сразу поверит на слово?

И, увидев, что Роши отрицательно качнул головой, продолжил:

– Когда меня к нему доставили, он уже был уверен, что это я. Уверен, понимаешь? Не сомневался ни капли. И когда эти самые сомнения возникли, удивился настолько, что аж в окно смотреть пошел, лишь бы этого не показать.

– Пепел, во что ты опять вляпался? – испытующе глянул братец.

– Сам не прочь узнать. Кстати, про то, с кем ты женское крыло разносил, я бы тоже послушал. Не поделишься?

И Роши в итоге все-таки решился:

– Мы там с Парсом были, вдвоем. У медичек. Все тихо, спокойно и благородно.

– Но?.. – поторопил его Пепел, видя, что тот не спешит продолжать. Тем более что это самое «но» чуть ли не в воздухе висело.

– Но уже под утро, когда мы и так уходить собрались, в дверь Нэт начали стучать. Да так, что мы думали: вынесут. А поскольку Парс в это время был у ее соседки, туда я и свалил. По карнизу.

– Четвертого этажа? – зачем-то уточнил Пепел.

– Ну да. Переездов у дам еще не было, где жили, там и живут.

– А потом, надо полагать, – проявил догадливость Эрдари, – про карниз сообразил не только ты?

– Нет, – с гордостью возразил Красавчик. – Я все-таки чуть раньше сообразил, что там сейчас сообразят. И принял меры.

– Боюсь спросить какие. Зная тебя.

– Ничего особенного, я же говорил, – вопреки сказанному, братец нервно затеребил мочку уха. – Мы просто решили немного замаскироваться.

глава третья

Роши прихватил ключи и пошел к двери карцера: пора было закрывать его обратно. И заодно решил сменить тему:

– Слушай, а ты понял, какого хрена они здесь сейчас устроили?

– Ну это же очевидно.

– Пепел! – Братишка готов был разозлиться. Он, конечно, умел игнорировать прозрачные намеки на свою тупость, но крайне недолго. И не часто.

– Красавчик, – примиряюще поднял тот руки. – Но это же и правда просто. Эрс решила, что суток отсидки для меня мало, вот и придумала. После такой проверки я должен был взбеситься. И удвоить себе срок. А то и утроить. Для того и девицу сюда прислала, а не кого-нибудь из кадетов. Смешно. Знала бы она, где я вырос…

Поняв, что продолжать Дари не собирается, он все-таки рискнул полюбопытствовать:

– Слушай, я уже не первый раз слышу все эти намеки – о том, что детство у тебя было интересное и прочая, и прочая... И где же оно прошло?

– А вот этого, Роши, лучше не знать. Никому, не только тебе. Так что без обид, ладно?

– Как скажешь. – Обидчивостью тот и в самом деле не отличался. – Тогда просвети хоть, что они собирались на тебе найти?

– Какие-нибудь следы химикатов, наверное. Если ты говоришь, там громили не глядя, могли опрокинуть или разбить такое, от чего хрен отмоешься.

– Н-ну… похоже на то, да. Значит, с тебя подозрения сняли?

– А их и не было. Не могло быть. Говорю же, это чистая провокация, чтобы я взбесился. Знаешь, такое даже немного льстит: Эрс все-таки относится ко мне как к истинному рессу и ждет, что реагировать я буду как они.

– Подожди, – перебил его Роши. – Почему не могло? Ты как раз первый подозреваемый: всю ночь там сидел.

– Вот именно, что ночь. А громили уже утром. Как раз тогда, когда я лично ректору клятвы раздавал. Так что по времени не сходится.

– А между?

– А между я раздавал их же декану. И мылся.

– С твоими привычками за это время всю академию разгромить можно.

– Десять минут. Реально. Очень хотелось успеть в столовую.

– Н-ну… Тогда да.

Пепел задумался на пару секунд, а потом выдал:

– Завтра ночью. У меня. Будем проверять кристаллы и заодно попытаемся разобраться, что происходит. И еще… Красавчик, как бы так устроить, чтобы ты прихватил одну из своих медичек? А то мало ли…

– Я подойду?

Голос раздался настолько неожиданно, что они едва не стукнулись лбами, пытаясь одновременно выглянуть из карцера в дежурку. На верху лестницы, рядом с закрытой дверью подвала, стояла кадет Фаон. И как долго она там стояла, а также что при этом успела услышать, было неизвестно.

– Демоны… – ругнулся Пепел, сообразив, насколько они прокололись.

– Можно просто Фэл, – зубасто усмехнулись в ответ. Зубки, кстати, были вполне ничего – беленькие и ровные. – Так как?

– Разумеется, – отмер Роши, вновь обретая потерянный было дар речи и едва не облизываясь. – Прекрасно подойдешь.

Пепел всем весом наступил ему на ногу, жалея об отсутствии сапог. Без них братишку в чувство, похоже, уже не привести. Лучше бы даже не на ногу ими, а сразу по морде. Да и то без гарантии. Но пока тот пялился на Фэл, успел у нее уточнить:

– Для чего ты должна подойти? И я не про планы этого… кавалера, там-то все без вопросов.

Теперь уже Роши попытался наступить на ногу ему, но, увы, оказался менее проворен. Девица же, дождавшись конца этой возни, очень серьезно глянула на Пепла темно-серыми, темнее, чем у него, глазами и так же серьезно ответила:

– Чтобы подстраховать, конечно. Когда ты примешь свой усилитель. Это ведь он в том пузырьке, что торчал из-под одеяла?

Дари затравленно оглянулся, убедился, что да, действительно торчит, а он действительно неосторожный криворукий идиот, и простонал:

– Тва-а-аю ж… Но… Откуда ты знаешь, что в нем?

– Равеслаут, серьезно? Ты три года бьешься над тем, чтобы приспособить усилитель ищеек для рессов, днями и особенно ночами торчишь в лаборатории, довел до белого каления всю химическую кафедру и полагаешь, никто до сих пор не в курсе? Да на тебя ставки делают, если уже не устали.

– Про ставки знаю, – усмехнулся он не менее зубасто. – Сам делал. Я спрашиваю, с чего ты взяла, что в том пузырьке именно он?

– Думать умею. И сопоставлять.

– Например?

– Разгром в лаборатории, ты в карцере, Нокс в охране, Брашт в нервах, пузырек в одеялах… Продолжать?

– Не стоит, главное я понял. Кстати, а господин декан тоже его заметил?

– Нет, оттуда, где он стоял, было не разглядеть.

Дари проверил, убедился, что так и есть, и снова вернулся к выходу из каморки, встав так, чтобы видеть девушку.

– Ладно. Приходи завтра. Только… – Пепел оглянулся на все еще слегка невменяемого братишку и добавил: – Только запакуйся получше, чтобы я успел тебя отбить, когда вот этот вот полезет распаковывать.

Та оценила степень угрозы и согласилась:

– Я штаны поддену. Двое.

– Годится, – уже не скрываясь, ухмыльнулся Пепел.

Так он и знал, что перед ним та еще штучка. Зубастая.

Фэл кивнула, развернулась и тихо, ничем не звякнув, открыла и закрыла за собой подвальную дверь, исчезнув за ней.

– Пепел! – нехорошо глянул на него Роши. – Ты всерьез полагаешь, что я полезу к девушке силой?

– Уймись. Если бы полагал всерьез, заставил бы тебя поклясться. Кстати, обрати внимание, она клятвы тоже не потребовала.

– Ага… – глубокомысленно произнес Красавчик. А потом повторил уже совсем другим тоном: – Ага…

– Уймись, сказал! Сначала дело. В смысле, сначала нужно разобраться, что это за пташка, чего она вообще хочет и что ей нужно конкретно от нас. Понял?

– Вполне, – встряхнулся Роши.

– А пока предлагаю выспаться. И за сегодняшнюю ночь, и за завтрашнюю тоже. Чую, опять не до того будет. Одеяло хочешь?

– Давай, – протянул руку братец и, поплотнее укутавшись, почти сразу задремал за столом в дежурке – не иначе торопился увидеть интересные сны с участием прекрасной Фэл. В двух парах порток, ага.

глава четвертая

Интересно начавшееся занятие закончилось тоже нескучно: в дверях аудитории, уже на выходе, Эрдари лишь чудом не столкнулся с кадетом Гарлатом. Помог опыт лавирования в толпе, полученный в том самом трудном детстве, о котором в последнее время вспоминалось что-то слишком часто. Он все-таки успел проскочить вперед, догоняя Роши и оставив соперника позади, но тот с таким положением дел смириться, увы, не захотел – хотя обычно Пепла старались не трогать: себе дороже. Но сейчас смелости Гарлату добавляло присутствие за спиной группы поддержки, не иначе.

– Куда-то спешишь, кадет?

– Конечно, кадет. – Дари и не подумал остановиться. – Всласть посплетничать о твоей смешной попытке воровства чужих бадиков.

– Равеслаут, а ведь ты остался последним. Даже звучит как музыка: ты и последний.

– Нет, Гарлат, – слегка притормозил Пепел, давая тому возможность его догнать. – Я, как обычно, первый. Из тех, кто не собирается развлекаться детскими играми с палочками.

– Боишься?

Пепел развернулся и неторопливо сделал пару шагов назад, пока не оказался с Гарлатом лицом к лицу: роста они были примерно одного.

– Боюсь? – Дари не отрывал взгляда от темных, почти черных глаз своего визави. – Чего? Три раза пройти полосу препятствий? Так ходил уже. И ничего страшного там не нашел – даже ты испугаться вроде не должен. Но вообще, сходи проверь. Кто знает?..

– Проверю, – собеседник отчего-то сильно разозлился, – но сначала собираюсь проверить, сколько ты выстоишь против меня на шпагах. Это вызов, Равеслаут, если ты не понял.

– Почему же, понял, – усмехнулся Пепел. – Но я, знаешь ли, тоже любопытный. Так что потом мы проверим, сколько минут мне понадобится, чтобы завязать тебя бантиком в рукопашной. И это тоже он. Вызов, в смысле.

– Договорились, – Гарлат, к удивлению Эрдари, не стал колебаться ни секунды. – Сейчас, на тренировке у господина Сорни, – шпаги, завтра у мэтра Алетри – твои условия.

Успевший убежать вперед Роши почуял, наконец, неладное и обернулся, но подоспел лишь к моменту, когда оба противника уже холодно кивнули друг другу и разошлись.

– Опять? – братец был зол прежде всего на себя, что не успел вмешаться. – Какого хрена ему от тебя все время надо, а? Я бы заподозрил нехорошее, не знай точно, что он не по этой части.

– Вот и не подозревай всякую гадость. Тем более что там все как раз наоборот. Просто будущий лорд Гарлат пытается указать место нынешнему лорду Равеслауту. То, которое он, по его мнению, заслуживает.

– Или рессу Ретенауи? – проявил неожиданное понимание Красавчик.

– Или ему, – не стал спорить Пепел. – Но какая в итоге разница, кто его обломает, лорд или ресс?

– Ты не сможешь сделать его на шпагах.

Красавчик знал, о чем говорил. Сам он как раз был одним из лучших фехтовальщиков в академии: его старший брат, Герен Нокс, наставлял в этой науке господ офицеров императорской охраны, а заодно перепадало и братишке. Еще до Шант Эли он знал и умел многое, а уж под руководством местных наставников так развил свои дарования, что соперников ему почти не осталось. Роши прекрасно знал, кто на что способен в этом сложном деле, и на Пепла не поставил бы ни за что. Поэтому уверенно повторил:

– Здесь у тебя ни единого шанса против него.

– Знаю, – не стал спорить Дари, который и в самом деле не особо проникся этим спортом, предпочитая ему совсем другое. – Но я выговорил себе реванш. Потому что в рукопашной он мне ни разу не конкурент.

– И это странно. – Красавчик все еще злился на себя за нерасторопность. – Почему он так легко согласился?

– Боялся, что иначе не соглашусь я?

– Возможно. Ну ладно, я послежу за этой дуэлью. И прослежу очень внимательно.

Вообще-то, назвать подобное дуэлью можно было лишь с большой натяжкой, по сути это был лишь тренировочный поединок под обязательным присмотром наставника. Но по-другому выпускать пар курсантам академии запрещалось категорически – под угрозой немедленного исключения. Хотя тот же господин ректор прекрасно понимал, что какой-то вентиль для сброса напряжения оставить нужно, иначе выяснения отношений все равно не избежать. Несмотря ни на какие страшные кары.

Так что в итоге сложился некий кодекс, благодаря которому вопросы чести в академии и утрясались. Вызов, секунданты, выбор оружия – это как и в любом другом месте. Но здесь, в Шант Эли, сам поединок – только на занятиях и только в присутствии преподавателя. Как раз такая тренировка сейчас и стояла в расписании третьих курсов: владение холодным оружием. И опять, как в случае с лекцией декана, общая для всего третьего курса – присутствие кадетов всех четырех факультетов обязательно. Не открутиться было даже медикам: наставник Сорни на полном серьезе полагал, что прежде, чем штопать, им следует выучиться свое будущее рукоделие качественно нарезать.

В фехтовальный зал оба противника не сговариваясь вошли в последнюю минуту и с разных сторон. Через левый, главный вход – Гарлат в сопровождении своеобразной свиты из десятка курсантов; справа, со стороны прохода в парк – Пепел, за спиной которого маячили Парс и Роши.

Кадет Фаон, вместе со всеми ждавшая в зале начала занятий, бросила пару оценивающих взглядов и туда, и туда, после чего решилась и сделала пару шагов направо, добавив солидности небольшой компании Пепла и словив массу недоуменных взглядов от остальных невольных зрителей.

– Что ж, – с усмешкой проворчал господин Сорни, прекрасно эту пантомиму расшифровавший. – Как я понимаю, сегодняшнюю тренировку мы начнем с поединка. Кадеты Гарлат и Равеслаут?

– Да, господин наставник, – на правах секунданта ответил Роши.

– Выбирайте оружие, – распорядился тот в ответ.

А уже возле стойки Эрдари перехватил странно торжествующий взгляд соперника, отчего вдоль хребта явственно протянуло холодом. Мелкий пророк внутри на секунду поднял голову, перестав быть мелким, и отчетливо дал понять: Пепел радостно прется в расставленную для него ловушку. Захотелось сначала выругаться, а потом слинять. Увы, но ни то, ни другое лорд Равеслаут позволить себе не мог, а уж тем более не мог себе этого позволить ресс Ретенауи. Так что пути назад не было, и оставалось лишь надеяться, что все-таки найдется способ выкрутиться из…

глава пятая

Поздно вечером, как и договаривались, к Пеплу начали подтягиваться гости. Первой в дверь постучала кадет Фаон, и Дари, оказавшись наедине с девушкой, по идее, должен был почувствовать неловкость, если бы вообще знал, что это такое.

– Проходи, первой будешь, – пошире приоткрыл он створку, пропуская девушку в комнату, но оставаясь настороже: все-таки не вызывала она у него доверия, и мотивы ее он не понимал. – Располагайся. Как сможешь.

– Я думала, лордам здесь полагается что-то другое, – осмотрела она чахлую обстановку из узкой кровати, еще более узкого шкафа и приткнувшегося к стене стола, после чего устроилась на единственном стуле, придвинутом как раз к последнему.

– С чего бы? Если оно не полагается даже рессам, – удивился Пепел.

Но пометочку для себя сделал: или Фэл действительно за три года умудрилась не заглянуть ни к одному из лордов даже в гости, или она еще умнее, чем кажется.

Та молча пожала плечами и протянула руку к пузырьку, демонстративно выставленному на край столешницы.

– Это он?

– Да. Тоже усилитель, но другой. От которого рессы не будут дохнуть.

– Уверен?

– Нет, конечно, – удивился вопросу Пепел. – Зачем бы тогда испытывать?

– Желтый, – встряхнула она пузырьком. – А обычно розовый.

– Ну, извини, – развел он руками. – Многое пришлось менять.

– Но действовать будет?

– Вот сейчас и проверим.

Увы, но прямо сейчас вдруг стало не до усилителя.

Дверь в комнату распахнулась без всякого стука, с грохотом впечаталась в косяк и чуть было не захлопнулась обратно, остановленная в последний момент носком курсантского сапога. Вслед за сапогом к Пеплу бесцеремонно ввалилась сцепившаяся парочка.

– Тва-а-аю ж… – не удержавшись, прокомментировал Дари, как только сообразил, кто перед ним. Красавчик зачем-то пер к нему какую-то непонятную девицу. – Нокс, ты решил собрать здесь цветник со всей Шант Эли? Рехнулся?

Фэл тоже оценила это явление – спина у рессы неестественно выпрямилась. Впрочем, со второго, более пристального взгляда оказалось, что все наоборот: это девица тащит Роши. Но почему-то в комнату к Пеплу.

– Да что происходит? Ты кто?

Девушка подняла на него зеленые, чуть в рыжину глаза, и Дари охренел в очередной раз: на разбитой скуле у нее наливался кровоподтек.

– Рин. Помоги, – выдала она без паузы, на одном дыхании.

Первой пришла в себя Фаэлин. Соскочив со стула, та успела подхватить начавшего заваливаться Нокса с другой стороны и дотащить его до кровати – опрокинулся он уже туда. Причем опрокинулся со стоном, придушенным, но очень выразительным. Девица… как ее там… Рин выпрямилась и оказалась высокой, костлявой и вполне целой, если не считать ссадины на лице и стесанных костяшек. Странно. Последнее Пепел ожидал увидеть скорее уж у Красавчика. И увидел, как только перевел взгляд на его руки. А еще увидел пропитавшуюся кровью повязку. Рана, коллективно зашитая всем четвертым курсом, разошлась. Плохо, видать, шили.

– Что случилось, демоны вас задери!

– Да побили вот. – Девушка слизнула кровь с тыльной стороны ладони и покачнулась. – Из-за меня.

– Так, стоять! – Пепел успел поддержать ее до того, как крен стал действительно серьезным. – Нет, лучше сидеть.

И он подтолкнул ее в сторону кровати, в итоге чуть ли не силой усадив в ногах Нокса. Над тем уже вовсю хлопотала Фэл, начав почему-то со стягивания рубахи. Дари поржал бы, не будь ситуация настолько… острой. Рин же неудобно пристроилась на самый край, вздохнула, всхлипнула и… беззвучно заплакала. Совершенно беззвучно – слезы катились у нее по щекам словно сами по себе.

Пепел охренел. И растерялся. Никогда не думал, что способен на такое, но он впервые видел, чтобы плакали вот так. Присев перед ней, он попытался поймать взгляд девушки, почти не задумываясь, взял в руки узкие ладони и осторожно сжал, удивившись тому, насколько они твердые и жесткие.

– Все, Рин, все уже закончилось. Все теперь нормально. Сядь вот сюда, на кровать… Нормально сядь! – Он подхватил ее за талию и помог устроиться поудобнее, опираясь на стену. – Вот так. Если что – и Фэл заодно сможешь помочь.

– Нет, – с одного взгляда оценила та состояние неожиданной гостьи, – пусть в себя сначала придет. Сама справлюсь.

– Ну и ладно, – не стал спорить Пепел. Вместо этого он пальцами провел по щекам Рин, стирая слезы, и, подхватив прядку темных вьющихся волос, выбившуюся из косы, аккуратно заправил ей за ухо. – Легче теперь?

Та кивнула, и Дари снова, уже уверенно, завладел ее ладошками. Впрочем, вырываться девушка не спешила.

– Рассказывай, кто это был? – начал он, убедившись, что девушке и вправду полегчало.

– Гарлат, представь себе, – хрипло откликнулся вместо нее Роши. – И еще двое из его кодлы. Этот трофей я честно отбил у них. Ай! Фэл, цветочек, поосторожнее, а?

Пепел обернулся и хмыкнул, не удержавшись:

– Это ты, братец, поосторожнее. С выражениями. Мы, рессы, жуть какие злопамятные. И вообще злые.

– А то я не знаю. – Нокс тоже попытался ухмыльнуться, но получилось у него кисло. – Хотя, надо сказать, трофей и сам неплохо отбивался. На тот момент, когда подоспело подкрепление в лице меня, одного она уже сделала. Ну а потом мы уложили оставшихся и дали деру. Так, девочка?

Та опять кивнула и опять молча.

– Нет, Рин, – нахмурился Пепел, – говорить тебе придется, уж извини. Должны же мы знать, во что влезли благодаря этому рыцарю без страха и упрека. Поэтому выкладывай все. Кратко, но емко. Мы слушаем.

Краткий пересказ вышел действительно кратким. И емким.

Еще за ужином Рин договорилась с кадетом Гарлатом, что он ей кое-что передаст. Нет, ничего такого! Просто книжку. Редкую. С которой Рин никак не удавалось пересечься. Ну прям как назло, словно заговорил кто. А тут вдруг так удачно подвернулось: ей готовы были одолжить ее аж на неделю. И да, она ничего не заподозрила, повода не было. Даже когда местом встречи назначили совершенно безлюдный по вечерам проход к библиотеке. И даже когда вместо одного кадета увидела там троих – тоже не особо напряглась. Мало ли куда они собрались идти потом?

глава шестая

Оценив, что кровать безнадежно занята, Пепел растянулся прямо на полу, вытряхнул на ладонь кристаллик из флакона и обернулся к Фэл:

– Ну что, ресса, готова побороться за мое здоровье? В случае чего?

Дождавшись кивка, поерзал на жестких и не слишком чистых досках, устраиваясь поудобнее и, чего уж скрывать, оттягивая неизбежное, но потом решился: закинул усилитель в рот и хлебнул воды из заранее приготовленной чашки.

Первую минуту ничего не происходило, хотя Дари подсознательно ждал, что подействует мгновенно, как и в прошлый раз. Но нет. Хватило времени и на то, чтобы оценить мерзкий, вяжущий вкус проглоченного зелья, и на то, чтобы проникнуться надеждой: кажется, получится. По крайней мере, отрава не настолько жуткая, как раньше.

А потом мир как будто выключили – окружающее пропало разом и полностью. И включили уже в совершенно другом месте. Пепел мог поклясться, что никогда не бывал в этом кабинете, но видел его сейчас четко, до малейших деталей, как и двух собеседников, с комфортом расположившихся в мягких кожаных креслах, с бокалами в руках. Одного из них – очень худого, с нездорово желтым лицом, он даже знал: господин Остарн, бывший личный помощник министра юстиции. Говорил сейчас как раз он:

– Так вы полагаете, этот мальчишка не успокоился? И снова мутит воду?

– Да. Есть подозрение, что он мог видеть бумаги Краспа. И, возможно, не только их. – А вот второй Пеплу был незнаком. Плотный, слегка расплывшийся господин лет пятидесяти, с обширной лысиной в обрамлении аккуратного венчика седых волос и очень пронзительными черными глазами.

– Эм-м? – вопросительно приподнял редкие, но растрепанные темные брови Остарн. В сочетании с цветом лица они делали его странно похожим на осу.

– Кто теперь знает, что на самом деле случилось той ночью в конторе у поверенных? Все ли сгорело? И сразу ли? Может, кое-что он все-таки увидел, прежде чем подпалить. В том числе и из Варановых бумаг.

– Увидел и запомнил. А теперь уже точно не забудет. Н-да, опасно. Если, конечно, верить тому, что смесок унаследовал от Варана абсолютную память.

– Верьте. У меня точные сведения, прямиком из Шант Эли. Так что мы опять заполучили проблему. И опять из-за него.

– Неприятно, вы правы. – Остарн покрутил в руках бокал с коньяком – его запах отчетливо витал в воздухе. – Но, демоны, я представить себе не могу, где Ретенауи мог прятать это отродье десять лет!

– Его прятала мать. Тоже та еще хитрая тварь. – Казалось, седой господин едва сдерживается, чтобы не сплюнуть. Прямиком на дорогущий ковер. – Но перед тем, как сдохла, сцепившись с измененным, как-то успела передать сына племянничку.

– Так Ретенауи ей и в самом деле племянник?

– Нет, родство там какое-то очень дальнее. Но они из одного рода, да.

– Это и так понятно, – пожал плечами бывший личный помощник министра. – Иначе бы ему не дали опекунство над Варановым выродком.

– Дали бы. Лично императорским соизволением. А нет, так он бы его усыновил. Там уже бумаги начали собирать, я их даже видел. Но потом случилась официальная амнистия Равеслаута, и это стало ни к чему…

В следующую секунду Пепел рывком почувствовал, что опять оказался на жестких досках пола в своей комнате. И очень похвалил себя за предусмотрительность, потому что иначе все равно бы на них растянулся, но уже не так комфортно и, вероятно, с грохотом. Силы ушли все разом, как будто их из него высосали или выдрали. Для отката это было очень странно, раньше никогда ни у кого такого не случалось. Горячка – да, судороги – почти наверняка: за усилитель всегда приходилось платить здоровьем. Но чтобы вот так… Нет, о подобном Пепел даже не слышал. Но с другой стороны, кто вообще слышал, как это зелье действует на старую кровь? До сегодняшнего дня проверить возможности не было: у трупов не спросишь.

– Равеслаут, – с беспокойством склонилась над ним Фэл. – Видишь меня?

С огромным трудом ему удалось моргнуть, показывая, что да, видит.

– Помощь нужна?

Он опять моргнул – единственное, что ему сейчас было доступно, – не совсем понимая, как это будет воспринято. Нужна? Или наоборот, не нужна? Смешно.

А вот рессе, перед которой встала та же проблема, смешно как раз не было.

– Равеслаут! Что мне делать?!

Угу. Пепел ответил бы – если б знал. И если б мог. Демоны, кажется, он опять вляпался! И через секунду понял – так и есть. По всему телу, по каждой его мышце прокатилось странное тягучее предчувствие надвигающейся боли, а потом… Потом его скрутило жуткой судорогой. До сих пор Дари даже не подозревал, что больно может быть настолько!

Краем сознания, тем, что не накрыла багровая пелена, он словно издали ловил, как Фэл хочет его удержать – разумеется, безуспешно; зовет на помощь Рин; и вот они уже вдвоем пытаются прижать к доскам его бьющееся тело, опять-таки безуспешно… Пару минут продолжалась эта безнадежная борьба, а потом его вдруг отпустило. Разом.

– В-все… – с трудом разжимая губы, выдохнул он в лицо Фаэлин, практически лежащей у него на груди и пытающейся поймать и удержать руки. – Все, р-ресса, слезай. А то Нокс мне потом не п-простит, если ты с-сорвешь у меня п-поцелуй.

– Как ты? Нормально? – Девушка недоверчиво вглядывалась в его глаза, не реагируя на слова. Все-таки медик из нее обещал выйти неплохой. – Точно все?

– Т-точно. Но, д-демоны… хорошо, что я в с-сортир перед этим с-сходил, а то п-пришлось бы подтирать.

Ресса перехватила ошалелый взгляд Рин, тоже не спешившей отпускать ноги Пепла, и усмехнулась:

– Не обращай внимания, он всегда такой. Но привыкаешь быстро.

Та в ответ лишь неопределенно хмыкнула, заставив Дари поставить себе еще одну галочку: пора научиться придерживать язык. Даже в таких ситуациях.

– Воды дать? – снова обернулась к нему Фэл.

– Ага, давай, – уже нормально, хотя и чуть замедленно выговаривая слова, откликнулся он. – И можете с меня слезать. Обещаю больше не буянить.

глава седьмая

– Начал, – не стал он спорить, – но… Давайте так: раз уж у нас сегодня день клятв, не принести ли и вам с Красавчиком мне еще по одной? В том, что услышанное сейчас не выйдет за стены этой комнаты. Ни при каких раскладах. И тогда я смогу выложить вам действительно все, не выбирая изюм из целой булки. Настаивать, впрочем, не стану, решать вам.

Роши особо не колебался, сразу дал слово и присел на кровать в ногах у Фэл, как бы невзначай положив пальцы ей на щиколотку. Фаэлин этого как бы не заметила. Но сделать вид, что не заметила и его взгляд, уже не получилось.

Пепел едва слышно хмыкнул, увидев, как ресса в ответ тоже невзначай косится на полуголого кадета, в удивительно естественной позе привалившегося к стене рядом. Ну да, посмотреть там было на что, это даже Дари не мог не признать: широкие плечи с рассыпавшимися по ним золотыми кудрями, выбившимися из обычно аккуратного хвостика; четко прорисованные мускулы на сильных, тренированных железом руках; плоский живот над ремнем форменных штанов – единственного, что на нем сейчас было. Кр-расавчик, демоны его задери… И, разумеется, знает об этом. Потому и рубашку натягивать не спешит, охотничек.

А вот Рин, кажется даже не заметившая этого представления, размышляла не меньше минуты, прежде чем согласиться:

– Ладно, обещаю молчать. Выкладывай уже.

– Угу, – согласился Пепел, – выложу. И начну я этот пасьянс с измененных.

– Что?! – Фэл настолько удивилась, что даже Роши разглядывать перестала.

– Во-от, – кивнул он, – ресса знает. А для остальных…

– Остальные тоже в курсе, – негромко откликнулась Рин. – С виду вроде люди, но… нелюди. Куклы.

– Для вас, может, и куклы, – остро глянула на нее Фаэлин. – Для нас – убийцы. Такие, что уйти без шансов.

– Ну, в общем, да, – Дари не стал спорить. Ни та, ни другая ни в чем не ошиблись. – А вот насчет чего вы точно не в курсе – откуда они берутся. Так?

Возражать никто не стал, и он продолжил:

– Их делают. Из рессов. Из детей. Да, это мало кто знает, точнее почти никто, но все они беловолосые. Потому, Фэл, и убийцы. У них почему-то мозги рвет, когда они своих видят: звереют и режут. Всегда. Не важно, чистокровные беловолосые это, полукровки или такие же измененные, как они сами. Понимаете, да? А вот делал их как раз господин Красп, коллега, так сказать, нашей Эрс. Примерно за год некой лекарственной терапии, как он сказал. Превращал людей в это… В тварей. Нечеловечески проворных, сильных и безвольных. И очень хотел научиться делать их не только из старой крови, а из кого угодно. Но вот с последним у него не слишком получалось, хотя материал для опытов поставляли регулярно. Из приютов по всей империи. Понемногу. Чтобы не сильно бросалось в глаза. Но результатов с того – пара месяцев агонии и гарантированный летальный исход. Вот и все, чего он добился.

– Равеслаут, – выдохнула Фэл, – а ведь ты с ним встречался, да?

И Пепел понял, что сдержаться не сможет:

– Я его убил!!! Ясно?! Помог в этом Ретенауи. И спалил все бумаги с описанием его долбаных опытов! Все! До единой!

Через минуту потрясенной тишины, за которую никто не то что слова не сказал, но даже не вздохнул, он продолжил:

– А сейчас у меня случилось… видение. Похоже, не все поверили в то, что документы сгорели. И думают, что я если и не спрятал их где-то, так уж прочитал точно.

– А ты не читал? – на этот раз любопытство проявил Роши.

– Нет! Не то что рыться в этом дерьме, я к нему даже прикасаться не стал.

– Понял.

– А вот кто-то явно не понимает, – Пепел внезапно успокоился. – И если верить моей галлюцинации, одного из этих «кто-то» я даже знаю.

После чего немного помолчал и закончил:

– Могу даже предположить, с чего они спохватились именно сейчас. И почему при этом упоминали прежде всего Краспа и его бумаги.

– Ну? – подтолкнул его Нокс.

– Усилитель. Кто-то растрепал, что я им занимаюсь. И небезуспешно. Так что где-то там, – Пепел неопределенно покрутил рукой, указывая наверх, – решили, что это его наработки. Которые я прочитал и запомнил.

– А это не так? – без стеснения поинтересовалась Фэл.

– Нет. – Пепел и не подумал обидеться. – Я же сказал: к его писанине я бы не прикоснулся даже под страхом смерти. Мерзко. Я в этом плане очень брезглив, веришь ли.

– Подожди, – решила сменить тему ресса, – а что за видения? О чем?

– А вот это уже интереснее, – согласился Пепел. – Настолько, что я сам пока не понимаю. Но…

– Говори уж, хватит тянуть кота за… хвост, – Роши был полон нетерпения, но куртуазности умудрился не утратить. Хотя пальцы его словно сами собой начали осторожное путешествие вверх по прекрасной ножке Фэл. Которая этого все еще как бы не замечала. Ну да, нервы, понятное дело. Стресс, опять же… Пепел подавил неуместный сейчас смешок и собрался с мыслями:

– Это из-за моего дара, наверное. Короче, вот. – Пепел, не слезая со стола, приоткрыл верхний ящик и вытащил оттуда мешочек. Развязал затянутую горловину и высыпал на столешницу горсть костяшек.

– Руны, – довольно кивнула Фэл. – Пророк, значит? Что-то такое я и думала. От матери унаследовал?

– Немного, – усмехнулся Дари. – А еще нечасто. Лишь действительно важное – иначе сгорю, она предупредила. Дар у меня слабенький.

– Но с кристаллом вышло получше?

– Ну да, что-то вышло. Только я не рассчитывал, что это зелье подействует так. Думал, подстегнет лишь интуицию, как обычный усилитель. Поэтому ошибся, и очень сильно – каким-то образом все-таки загадал на себя, хотя делать такое нельзя: выгоришь разом. Может, потому меня и повело на этих людей? Защита своеобразная сработала? На инстинктах? А то бы о своем даре мне осталось лишь вспоминать и плакать.

– Пепел, покороче, – потерял терпение Нокс, которого только что отогнали уже практически от коленки. Ресса «спохватилась», подтянула ноги под себя и прикрыла их зеленой форменной юбкой. Красавчику оставалось лишь печально вздохнуть.

глава восьмая

До четвертого этажа общежитского корпуса они добрались легко и без проблем, начались те уже наверху. Быстро высунувшись из проема крутой и узкой винтовой лестницы, что вела из кухонь сразу на четвертый этаж, Пепел еще быстрее метнулся обратно, притормаживая остальных:

– Точно бдит. Дракон этот ваш неусыпный. Бродит по коридору.

– Куда она пошла? – деловито поинтересовалась Рин.

Пепел мысленно прикинул план здания:

– К душевым, похоже. – У девушек в комнатах отдельных ванных не было, только общая на этаже, но им оно особо не мешало – места хватало на всех. Тем более что мужчинам – неважно, кадетам или нет, – хода выше третьего этажа обычно не было.

– Плохо. Это надолго.

– Почему плохо? – не сообразил Пепел, привыкший отмокать под струями воды по полчаса минимум. – Пока она там торчит, вы как раз по комнатам разбежитесь?

– Не пойдет она туда, – неожиданно подключился к беседе Роши, оказывается, прекрасно знакомый с местными порядками. – Там перед входом топчан, сейчас усядется на него и будет бдить до самого завтрака – с места не сдвинется.

– Точно, – подтвердила Фэл. – Как раз чтобы такие, как ты, где не надо не шлялись.

– … ! – не сдержавшись, прокомментировал это Дари. – Простите, дамы. А где ваши комнаты?

– Цветочек в самом конце коридора живет, – снова блеснул эрудицией Нокс, словив недоверчивый взгляд рессы.

– Не тем хвастаешь, – осадил его Пепел, и Роши заткнулся, похоже осознав, насколько тот прав. – Рин?

– Прямо напротив душевых, дверь в дверь. Тоже втихую мимо нее не пройду.

– Ну что ж, гулять так гулять, – обреченно пробормотал Пепел, по-особенному складывая ладони и поднося их ко рту. – Я ее сейчас чуток пугану, а вы пока быстренько по комнатам.

– Стоп! – притормозил его Нокс. – А мы потом куда? Пути отхода продумал? По этой лестнице вернуться можно только в кухни. И что мы там скажем, когда кипиш начнется и все забегают?

– Г-генерал, демоны тебя раздери! С-стратег! – ругнулся Пепел, но излишнюю торопливость за собой вынужден был признать. – Ладно, тогда так: заберешь мою обувку и закинешь в комнату… И форму, пожалуй, тоже.

– Не понял! – возмутился Красавчик. – Почему я?

– Поясняю для стратегов, – пропыхтел Дари, с трудом стаскивая первый сапог в узком проеме лестницы и стараясь не шуметь. – Во-первых – ты у нас раненый, тебя беречь нужно, вот и будешь заниматься обеспечением тылов; во-вторых – «крик баньши» ты не просто умеешь; ну и в-третьих – если меня тут в кальсонах прихватят, вряд ли решат, что я прямо сразу в таком виде к даме на свиданку пришел. Отбрешусь как-нибудь.

– Лунатизм? – хмыкнула ресса.

– Хорошая идея, – похвалил ее Пепел, стаскивая уже китель. – В карцер с этим точно не загремишь.

– Кто ж тебе поверит? – удивился Роши. – Я бы поставил как раз на то, что именно так ты сюда и приперся. Для скорости.

– Красавчик, не путай меня с собой!

– Главное, чтобы начальство не спутало.

– Посмотрим. Короче, Нокс, даю тебе фору в пять минут, но шмотки должны быть в моей комнате, чтобы в случае чего я мог делать честные глаза с полным на то основанием. Ясно?

– Угу, – мрачно согласился тот.

– Тогда вперед, кадет. Время пошло.

И Роши тихонько ссыпался вниз по ступеням.

Ровно пять минут спустя Пепел оглянулся на девушек, загадочно поинтересовавшись:

– Ну что, леди, готовы быстро бегать? – Увидел два согласных кивка и добавил: – Только, чур, не падать от неожиданности. Сразу предупреждаю: будет громко.

А потом опять особым манером сложил ладони, поднес их к губам и… завыл в этот своеобразный рупор. Громко, как и обещал.

Лютый замогильный стон прокатился по коридору, ткнулся в дальнюю стену и эхом понесся обратно – кровь в жилах застыла даже у тех, кто знал, что это и откуда. Метресса не знала, потому и случилось ей еще одно явление потустороннего. А Шант Эли и некоторым окрестностям еще одна незапланированная побудка.

На этот раз с перепугу дама ломанулась не к окну, а в сторону главной лестницы: туда показалось ближе. Увы, не добежала. Споткнувшись на полдороге, рухнула на внушительный живот, в три ряда укрытый плотными шелковыми оборками, и, как на подушке, заскользила по плитам пола дальше, остановившись лишь на верхней из ступенек. Сообразив, что едва не сыграла вниз, она тут же намертво вцепилась в перила, свесилась в пролет и дала волю чувствам – еще один вой, не менее впечатляющий, да еще и усиленный прекрасной акустикой, потряс академию до самых фундаментов.

– Тва-а-а-аю ж! – Несколько драгоценных секунд Пепел просто не мог поверить, что весь этот концерт исключительно его заслуга. Потом возгордился, спохватился и тоже бегом рванул к лестнице, сверкая белыми подштанниками. Шлейф из расстегнутой рубахи и растрепанных светлых волос вился следом. Когда это нечто в полутьме с разгону перескочило через метрессу Шрант и ссыпалось сразу на два пролета вниз, словно не касаясь ступеней, дама прикрыла глаза и превзошла сама себя: третий вой, пронесшийся по академии, услышали и за ее пределами.

Лишь чудом успев затормозить на своем втором этаже, Пепел ошалело глянул вверх.

– Адовы демоны! Вот это глотка! Надо к ней генералов на учебу водить.

Тряхнул головой, словно пытаясь выбить из ушей излишки звука, развернулся и хотел было рвануть к своей двери, когда за спиной внезапно рявкнули:

– Стоять, кадет!

Со стороны перехода в административный корпус сурово и как-то даже неспешно надвигалось возмездие в лице слегка растрепанного и помятого со сна лорда Фарниса, на ходу застегивавшего последние пуговицы кителя.

– Да, господин ректор! – вытянулся в струнку Эрдари.

– Что происходит?

– Кричали, господин ректор. Почему – не знаю. Только что прибежал из своей комнаты.

Как бы в подтверждение сказанного, по всему этажу захлопали двери, и из них начали выскакивать курсанты в точно таком же непотребном виде. Фарнис оценил босые ноги Пепла, отсутствие кителя и растрепавшийся хвост, после чего распорядился: