В плену Кавказа

Вступление

Любовь - прекрасное и одновременно странное чувство. 
 

Ради нее люди совершают безумные, самоотверженные поступки.
 

Она бывает разной: между людьми одного пола, разных рас, национальностей и религий. 
Не стоит двум любящим друг друга людям мешать, лезть в их жизнь и ни в коем случае не нужно презирать их за это. 
 

Все имеют право любить и быть любимым.
 

Глава первая

Москва

Солнце клонилось к горизонту, и Москва медленно погружалась в вечерние сумерки. Яна мчалась домой, не разбирая дороги. Она обещала брату вернуться к семи, но часы уже показывали за восемь. Волосы, аккуратно уложенные утром, теперь растрепались на ветру, но ей было всё равно. Главное — успеть.

После трагической аварии, унёсшей жизни родителей, Яна осталась под опекой старшего брата Вадима. Ей было одиннадцать, ему — девятнадцать. С тех пор он стал для неё не только братом, но и единственной опорой. Вадим уже имел жильё и работу, что позволило ему взять сестру под своё крыло. Он оберегал её, иногда даже слишком строго: после семи вечера — ни шагу из дома. Нарушение правил грозило наказанием и запретом на прогулки. Яна принимала эту заботу, понимая, что за ней скрывается страх брата вновь потерять близкого человека.

Сегодня она задержалась в книжном магазине, увлёкшись выбором. Телефон разрядился, и время ускользнуло незаметно. Осознав, что опаздывает, Яна поспешно расплатилась и бросилась домой.

— Я должна успеть! — твердила она себе, ускоряя шаг.

Мимо мелькали машины и серые фасады домов, прохожие спешили по своим делам. Пару раз она столкнулась с кем-то, бормоча извинения на бегу. В боку закололо, дыхание сбилось, но дом был уже близко. Остановившись на миг, чтобы отдышаться, Яна кашлянула и продолжила путь.

Добравшись до подъезда, она приложила ключ и ворвалась внутрь. Лифт ждать не стала — взлетела по лестнице на третий этаж. На втором сделала короткую паузу, хватая ртом воздух.

— Как же я устала, — прошептала она, но тут же собралась с силами и добралась до квартиры.

Вставив ключ в замок, Яна дважды повернула его и вошла. Вадим ждал её в прихожей, скрестив руки на груди.

— Где ты была? — его голос звучал сурово.

— Прости, задержалась в книжном. Телефон разрядился, — Яна опустила взгляд.

Вадим вздохнул, шагнул к ней и обнял.

— Больше так не делай. Ты всё, что у меня есть.

— Хорошо, — тихо ответила она, чувствуя, как напряжение отпускает.

— Покажешь, что купила? — он кивнул на рюкзак.

— Пойдём в гостиную, — Яна улыбнулась и повела брата за собой.

Они устроились на диване. Яна достала книги: «Вино из одуванчиков», «Виноваты звёзды» и «Триумфальную арку».

— Ты же плакала над фильмом. Зачем тебе ещё и книга? — удивился Вадим, разглядывая «Виноваты звёзды».

— Фильм — это одно, а книга — совсем другое, — пояснила она.

Брат закатил глаза, но усмехнулся.

— Только потом не жалуйся. Моя футболка до сих пор не оправилась после твоих слёз.

Разговор перешёл на шутки. Вадим напомнил о розовом платье, которое подарил ей на день рождения, не зная, что она терпеть не может этот цвет. Яна рассмеялась, и напряжение окончательно рассеялось. Они сидели рядом, обмениваясь тёплыми словами и лёгкими поддразниваниями.

— Никому тебя не отдам, — тихо сказал Вадим, обнимая сестру.

— Рано или поздно придётся, — с улыбкой ответила она, но, заметив грусть в его глазах, добавила: — Не переживай, я всегда буду рядом. Ты же мой любимый брат.

Он погладил её по растрёпанным волосам, и в этот момент Яна почувствовала, что, несмотря на все трудности, у неё есть человек, который всегда будет её защищать.

Грозный

Мадина сидела за большим семейным столом в окружении родных. Четверо младших братьев — Джамал, Рахим, Равшан и Ибрахим, маленькая сестрёнка Айшат, отец Тимур и мать Зухра — все собрались, чтобы проводить её в путь. Девушка окончила Чеченский государственный университет по специальности учитель русского языка и литературы и теперь собиралась строить карьеру в Москве.

Первым поднялся отец.

— Когда ты успела так вырасти, дочка? — его голос дрогнул. — Казалось, только вчера ты пешком под стол ходила, а теперь уезжаешь. Не знаю, чем тебя не устраивает Грозный, но если решила, езжай. Я не стану держать. Ты вся в меня — такая же упрямая. — Он усмехнулся, скрывая волнение.

По щеке Мадины скатилась слеза. Она крепко обняла отца.

— Я так люблю вас, папа, — прошептала она.

— Мама, почему вы с Мадей плачете? — спросила шестилетняя Айшат, глядя на мать.

— Потому что твоя сестра уезжает в другой город, — ответила женщина, вытирая слёзы.

— Насовсем? — испугалась девочка.

Мадина подошла к сестрёнке, взяла её на руки и поцеловала в липкую от конфет щёку.

— Не волнуйся, принцесса, я скоро приеду в гости. Пусть у тебя всё будет хорошо, Ин Ша Аллах.

Айшат обняла её за шею и заплакала.

— Тише, не плачь, а то не вырастешь, останешься малышкой, — мягко сказала Мадина.

— Я не буду плакать, — Айшат вытерла слёзы и серьёзно кивнула.

Братья тоже подходили по очереди. Джамал, самый старший из них, тихо сказал:

— Буду скучать, сестра. Приезжай чаще, и мы постараемся навестить тебя.

— Обязательно, братишка, — ответила она.

Рахим, с которым они были не разлей вода с детства, обнял её особенно крепко.

— Как же я без тебя, сестра? — его голос был полон тоски.

— Ничего, прорвёмся. Мы же будем жить в одной квартире в Москве, так что не переживай, — напомнила Мадина с улыбкой.

Равшан и Ибрахим, подтрунивая друг над другом, тоже попрощались.

— Буду скучать по твоим утренним крикам, когда Ибра тебя будит, — усмехнулась Мадина, глядя на Равшана.

— Не переживай, пришлю тебе видео, — подмигнул он.

Последней была мать. Её глаза блестели от слёз.

— Мадиночка, я так буду скучать. Сильнее меня будет скучать только твой отец, — сказала она, обнимая дочь.

— Не плачь, мам, всё будет хорошо, — Мадина вложила в объятие всю свою любовь.

Взглянув на часы, она поняла, что пора.

— Мне пора. Буду скучать!

— Я отвезу тебя, — сказал Рахим, хватая ключи. — Доставим тебя в лучшем виде, чтобы ты покорила всю Москву.

Глава вторая

Москва.

Утро первого сентября окутало город мягким светом ещё тёплого, но уже ускользающего лета. Солнце лениво пробивалось сквозь тонкие облака, будто подбадривало тех, кто с неохотой плёлся в школу. В кабинете №315 царила напряжённая тишина, словно перед важным событием. За учительским столом сидела Мадина Тимуровна, молодая чеченка с глубокими тёмными глазами, строгой, но изящной осанкой и аккуратно завязанным платком, который подчёркивал её сдержанную элегантность. Она заняла место Валерия Николаевича, добродушного учителя, который из-за проблем со здоровьем не смог довести этот класс до выпуска. Мадина понимала: завоевать доверие подростков — задача не из лёгких, но отступать она не привыкла.

Дверь тихо скрипнула, и в класс вошла Яна, стройная девушка с короткой стрижкой и аккуратным рюкзаком за спиной. Её лицо не поражало классической красотой, но в ясном взгляде читалась внутренняя уверенность. Обычно она сидела молча, не привлекая лишнего внимания, и это её вполне устраивало. Яна бросила быстрый взгляд на новую учительницу, замешкалась на секунду и села за парту в середине ряда. Мадина чуть улыбнулась, чтобы разрядить обстановку.

- Здравствуйте, я Яна, - сказала девушка с лёгкой теплотой в голосе, поправляя прядь волос.

- Здравствуйте, Яна. Я Мадина Тимуровна, ваш новый учитель русского языка и литературы, а также классный руководитель, - ответила женщина с мягкой интонацией, стараясь звучать приветливо.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в класс ввалилась компания парней. Во главе шёл Амирхан Куданов, местный шутник с широкой улыбкой, небрежно расстёгнутой рубашкой и слегка взъерошенными волосами, что придавало ему вид вечного бунтаря. Было в нём что-то притягательное — уверенная манера держаться, лёгкая насмешливость в тёмных глазах и непринуждённая харизма, которая невольно цепляла взгляд. Увидев Мадину, он на секунду замер, прищурившись, и подумал: *"Новенькая? Интересно, из какого класса? Выглядит старше, но всё равно… ничего себе."* Он поправил воротник рубашки с наигранной важностью и, подойдя ближе, начал с излишней галантностью, слегка наклонив голову:

- Приветствую, прекрасная незнакомка. А вы в каком классе? Или, может, из параллели? Я Амирхан, если что, всегда рад помочь освоиться, - его тон был сладковатым, с явным намёком на флирт, а улыбка — слишком самодовольной.

Яна, сидящая неподалёку, едва заметно закатила глаза, но промолчала. Мадина, сохраняя спокойствие, посмотрела на него с лёгкой прохладой в взгляде.

- Амирхан, я Мадина Тимуровна, ваш учитель и классный руководитель. Давайте сразу договоримся: уважение — это основа. И никаких "прекрасных незнакомок". Садитесь на место, - её голос был ровным, но твёрдым, не оставляя пространства для шуток.

Амирхан слегка опешил, но быстро взял себя в руки, сделав театральный жест рукой, будто извиняясь, и с лёгкой ухмылкой добавил:

- Прошу прощения, Мадина Тимуровна, не знал, что вы наш новый наставник. Но согласитесь, ошибиться было легко, вы выглядите слишком… молодо для учителя, - он подмигнул, явно пытаясь сгладить неловкость, но только усугубил её.

Мадина не дрогнула, лишь чуть приподняла бровь.

- Амирхан, ещё одно слово в таком тоне — и мы будем говорить с вашими родителями. Садитесь, - отрезала она, указывая на парту.

Класс затих, но напряжение разрядил низкий голос с лёгким акцентом, раздавшийся из дверного проёма:

- Бывают ещё и не такие, брат, ещё как.

Все обернулись. В дверях стоял высокий парень — Рахим, брат Мадины. Его тяжёлый взгляд, широкие плечи и тёмная куртка создавали образ человека, с которым лучше не спорить, но в глазах читалась поддержка. Было в нём что-то притягательное: уверенная, чуть расслабленная походка, тёмные волосы, слегка растрёпанные ветром, и сдержанная улыбка, которая будто намекала на скрытую силу и спокойствие. Он специально пропустил свои пары в университете, чтобы поддержать сестру в её первый день в новой школе.

- Ассалам алейкум, Мадина, - сказал он, слегка улыбнувшись.

- Ва’алейкум ассалам, Рахим. Спасибо, что зашёл, но тебе пора в университет, - с лёгкой укоризной, но тепло ответила она.

- Не переживай, сестра, всё под контролем. Решил поддержать. Первый день ведь. А дома, в Грозном, с Айшат на линейке, ты же знаешь, - пояснил он, подходя ближе, и добавил с улыбкой: - Ты как будто не рада, что я здесь.

Мадина покачала головой, но не смогла скрыть улыбку. Их общение было тёплым, с типичной для родных смесью заботы и лёгкой подколки.

В этот момент в класс зашли несколько девчонок. Во главе шла Ксюша, бойкая блондинка с ярким макияжем и идеально выглаженной формой, что подчёркивало её желание выделиться. Девчонки притихли, заметив Рахима, но Ксюша тут же начала строить глазки.

- Здравствуйте, а вы кто? - протянула она, поправляя воротник формы с наигранной кокетливостью.

- Это мой брат, Рахим Тимурович, - холодно отрезала Мадина. - А я ваша учительница, Мадина Тимуровна.

- Очень приятно, я Ксюша, а это Аня и Жанна, - прощебетала девчонка, продолжая пялиться на Рахима.

Он лишь коротко кивнул, но уголки губ дёрнулись в лёгкой усмешке. Затем, чуть наклонившись к Ксюше, он тихо добавил с едва уловимой насмешкой:

- Приятно, Ксюша. Только не отвлекайся от разговоров с учительницей, а то сестра у меня строгая, не простит.

Ксюша хихикнула, слегка покраснев, но явно довольная таким вниманием. Мадина заметила этот короткий обмен и тут же вмешалась:

- Рахим, хватит. Ученикам нужно сосредоточиться, а не на твоих шутках.

- Хорошо, Мадина, больше не отвлекаю, - с шутливой интонацией ответил он, поднимая руки в знак примирения.

Класс слегка оживился, шёпот и переглядывания усилились, но Мадина быстро вернула внимание к себе, постучав ручкой по столу.

Глава третья

На следующий день класс снова собрался в кабинете №315. Утренний свет лился через большие окна, освещая потёртые парты и доску с остатками мела. Напряжение после вчерашнего небольшого инцидента всё ещё витало в воздухе, но большинство учеников выглядели скорее уставшими, чем готовыми к новым спорам. Мадина вошла в класс с твёрдым намерением установить порядок. Её тёмные глаза внимательно осматривали ребят, а аккуратно завязанный платок и строгий, но не чопорный костюм подчёркивали её решительность. Она понимала, что нужно быть уверенной, но не переходить границу, чтобы не оттолкнуть подростков.

- Доброе утро, ребята. Садитесь. Проверим, кто присутствует, - начала она, открывая журнал и поправляя очки, которые слегка сползли на кончик носа. Её голос был спокойным, с лёгкой ноткой тёплого участия, чтобы не создавать ощущения холодного контроля. - Адаев!

- Здесь, - коротко отозвался Мухаммад, высокий парень с серьёзным лицом и короткой стрижкой. Он поднял руку, не глядя на учительницу, и тут же опустил её, словно не желая лишнего внимания.

- Куданов!

- Я, - ответил Амирхан, сидящий в середине ряда. Его привычная ухмылка мелькнула на лице, но сегодня он выглядел сдержаннее, словно решил не испытывать терпение Мадины с самого утра.

Мадина кивнула, продолжая проверку отсутствующих, аккуратно делая пометки в журнале. Её движения были размеренными, а взгляд то и дело скользил по классу, чтобы уловить настроение учеников. Когда список закончился, она закрыла журнал и положила его на край стола.

- Хорошо, все на месте. Давайте обсудим, как будем работать в этом году. Я понимаю, начало всегда непростое, и у всех нас есть свои особенности. Но если мы будем уважать друг друга, всё получится, - сказала она, сделав паузу и посмотрев на Амирхана, который слегка поёрзал на стуле. - Есть вопросы или предложения?

Амирхан, не удержавшись, тихо пробормотал, но так, чтобы слышали соседи:

- Уважение — это, конечно, здорово. Но, может, не так уж серьёзно всё? Мы же не в армии.

Его слова вызвали приглушённый смешок у нескольких одноклассников. Мухаммад, сидящий неподалёку, нахмурился, но сдержал себя. Он лишь повернулся к Амирхану и тихо, но твёрдо сказал:

- Хватит. Она учитель, давай без лишнего.

Амирхан хмыкнул, но на этот раз промолчал, заметив, что Мадина тоже услышала шёпот. Она не стала повышать голос, а лишь слегка наклонилась вперёд, опершись руками о стол, и посмотрела на него с лёгкой укоризной.

- Амирхан, если есть что сказать, говори открыто, чтобы все слышали. Или давай послушаем, о чём идёт речь. Мы здесь для учёбы, а не для шёпота за спиной, - её тон был спокойным, но в нём чувствовалась твёрдость, которая заставила парня опустить глаза.

Класс затих. В этот момент дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл Рахим, брат Мадины. Высокий, с широкими плечами и короткой бородой, он выглядел старше своих лет. Его тёмная куртка была слегка расстёгнута, а взгляд, как всегда, тяжёлый, но с ноткой заботы, когда он смотрел на сестру. Он снова пропустил пару в университете, вспомнив, что оставил у неё важные документы.

- Ассалам алейкум, Мадина. Всё в порядке? - спросил он, оглядывая класс и задержав взгляд на нескольких учениках, которые начали переглядываться.

- Ва’алейкум ассалам, Рахим. Всё нормально, но тебе пора на занятия, - ответила она, стараясь скрыть лёгкое раздражение от его неожиданного появления. Её брови слегка сдвинулись, но она тут же смягчила выражение лица, не желая показывать эмоции перед классом.

- Просто зашёл за документами. Если что, ты знаешь, где меня найти, - добавил он, заметив, как Ксюша, бойкая блондинка с ярким макияжем, снова начала строить глазки и шушукаться с подругами.

- Рахим Тимурович, а вы часто будете к нам заходить? Мы не против, - громко сказала Ксюша, поправляя волосы и улыбаясь.

Класс хихикнул. Мадина посмотрела на неё с лёгким упрёком, но её голос остался ровным:

- Ксюша, мой брат здесь по делу. Давай сосредоточимся на том, что обсуждаем. Учёба — это главное.

Ксюша замолчала, слегка покраснев. Рахим, взяв документы со стола сестры, коротко кивнул ей и вышел, стараясь не задерживаться. Мадина вернулась к теме разговора, дав несколько объявлений о предстоящих уроках, и отпустила всех на перемену. Она вышла в коридор, чтобы перевести дух, прислонившись к прохладной стене. Каждый шаг в этом классе давался с трудом, но она старалась сохранять спокойствие и терпение, понимая, что доверие учеников завоёвывается не сразу.

***

Уроки второго дня закончились, и кабинет №315 постепенно опустел. Солнце уже клонилось к закату, бросая тёплые отблески на стены класса. Мадина сидела за учительским столом, перебирая тетради и делая пометки в журнале. Её лицо выглядело усталым, но в глазах читалась решимость. Она заметила, что Яна, девушка с короткой стрижкой каштанового цвета и задумчивым взглядом, не торопится уходить, собирая вещи медленнее остальных. Мадина решила воспользоваться моментом, чтобы поговорить с ней наедине. Она отложила ручку и, слегка улыбнувшись, обратилась к девушке, стараясь сделать тон максимально дружелюбным:

- Яна, не могла бы ты задержаться на пару минут? Хочу поговорить с тобой о классе. Если не торопишься, конечно, - сказала она, указывая на стул напротив своего стола. Её голос был мягким, но с ноткой искреннего интереса, чтобы не создать ощущения, будто это какой-то вызов или выговор.

Яна остановилась, посмотрела на учительницу и кивнула. Она выглядела немного удивлённой, но не встревоженной. Подойдя к столу, она поставила рюкзак на пол и села, скрестив руки на коленях.

- Да, конечно, Мадина Тимуровна. Я не спешу. О чём речь? - спросила она, слегка наклонив голову. Её тон был спокойным, с лёгкой осторожностью, но без напряжения.

Глава четвертая

— Да как ты смеешь так себя вести! Живо к директору! Марш! — голос учительницы звенел в классе, обжигая взглядом провинившегося, и все невольно замерли, обратив взоры на эпицентр разгорающегося скандала.

— П-ф-ф-ф… Подумаешь, ляпнул, что я Бог. Что такого-то? Ах, да, запамятовал, у нас же тут Аллах в почете. Искренне прошу прощения, — ядовито процедил юноша, не скрывая презрительной усмешки. — И запомните раз и навсегда, Мадина Тимуровна: никто не смеет поднимать на меня руку. Зарубите себе это на носу.

Адыгеец подхватил свой рюкзак и, гордо вскинув голову, покинул кабинет, оставив за собой шлейф возмущения и недоумения. Его друзья лишь переглядывались, не находя оправдания дерзкому поступку неугомонного кавказца.

— Простите, но он меня просто вывел из себя. Итак, продолжим, на ком мы остановились? Рожкова! — произнесла уставшая чеченка, тяжело вздохнув. Она и представить себе не могла, что работа с одиннадцатым классом окажется таким испытанием.

Из-за парты поднялась миниатюрная девушка в строгой школьной форме, с двумя аккуратными светло-русыми косичками, казавшаяся гораздо младше своих одноклассников. Если бы Мадина Тимуровна не знала, что она учится в ее классе, то приняла бы ее за ученицу класса восьмого.

— Хорошо, садись, Настя, — мягко произнесла учительница. Рожкова послушно заняла свое место. — Савицкая!

Со своего места поднялась Яна, с искренним сочувствием глядя на Мадину Тимуровну. Девушка чувствовала, как тяжело дается учительнице роль строгого педагога, ведь она отчаянно пыталась найти общий язык с классом, расположить их к себе. Но, видимо, с таким поведением учеников придется забыть о мягкости и стать требовательной и жесткой.

— Яна, ты задержись после урока, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить, — попросила Мадина Тимуровна и продолжила перекличку, методично выкрикивая фамилии учеников.

***

Классные часы подошли к концу, и ученики, словно стайка птиц, радостно выпорхнули из кабинета. Одиннадцатый «А» опустел, осталась лишь Яна, по просьбе классной руководительницы.

— Вы хотели что-то обсудить, Мадина Тимуровна? — уточнила шатенка, с тревогой глядя на учительницу.

— Да, Яночка. Хотела поговорить насчет нашего класса, — начала брюнетка и внимательно посмотрела на ученицу, словно пытаясь прочесть в ее глазах ответы на мучившие ее вопросы. — Ты сильно спешишь?

— Да не особо, если нужно, могу остаться на сколько потребуется, — замялась девушка, понимая, что дома ее все равно ничего не ждет.

— Можешь рассказать мне о каждом в классе? Если тебе не трудно, конечно.

— Я понимаю вас, Мадина Тимуровна, конечно, помогу, — с готовностью улыбнулась шатенка и села за парту напротив учительского стола. — Итак, начнем с самых "горячих голов" - это Ксюша, Амирхан, Аня, Жанна, Магомед, Ордоизода… да и, пожалуй, все. Они постоянно пререкаются с учителями, но к этому все уже привыкли. Директор с ними много раз беседовал, но, к сожалению, без толку.

— Хм, спасибо тебе, Яна, можешь идти, — поблагодарила Мадина Тимуровна и отпустила ученицу домой. Они попрощались, и девушка вышла из кабинета под номером триста пять.

***

Яна вернулась домой. В прихожей ее уже ждал старший брат, Вадим, с беспокойством в глазах. Девушка обещала не задерживаться, но в итоге пришла на полчаса позже.

— Где тебя носило? — Вадим старался сохранять спокойствие, но тревога за младшую сестренку не давала ему этого сделать.

— Прости, меня задержала новая классная руководительница - расспрашивала про наш класс. Хотела узнать, кого лишний раз лучше не трогать, — оправдывалась Яна.

Вадим выдохнул с облегчением. Он понимал, что слишком сильно опекает сестру, но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что мир полон опасностей, и ему необходимо оберегать свою маленькую принцессу от всех бед. Вадим так и не смог окончить университет, бросив учебу ради работы, чтобы обеспечить достойную жизнь для Яны.

— Прости меня, я просто очень сильно тебя опекаю. Пойми, ты — все, что у меня есть, и я боюсь потерять и тебя. — Девушка подошла к брату и крепко обняла его, прижавшись щекой к его груди.

— Я люблю тебя и ценю все, что ты для меня делаешь! И вовсе не злюсь из-за твоей опеки, — произнесла Яна. Она знала, что за этой чрезмерной заботой скрывается безграничная любовь и преданность брата, и ей это было очень дорого.

***

Мадина вернулась в их с братом съемную квартиру. Сбросив туфли в прихожей, она прошла в гостиную и, обессиленная, рухнула на диван.

— Это был всего лишь первый рабочий день, а я уже вымоталась. А ведь я даже уроки еще не вела. Что же будет завтра или послезавтра? — Девушка задумалась, но тут же решила, что нужно немного поспать перед завтрашним днем.

Поднявшись с дивана, она направилась в свою спальню. Комната была оформлена в ее любимых лиловых тонах — Рахим постарался, ведь он знал о своей старшей сестре абсолютно все. Мадина переоделась в домашнюю одежду и, едва коснувшись подушки головой, мгновенно уснула.

В это время из университета вернулся Рахим. Заметив в прихожей туфли сестры, он улыбнулся.

— Мадина, я дома! — крикнул он и прошел в квартиру. Осматриваясь, Рахим нашел сестру мирно спящей в своей комнате.

Эта картина вызвала у него прилив нежности. Его строгая, взрослая сестра, свернувшись калачиком на кровати, казалась такой беззащитной и трогательной. Рахим решил не будить ее и, тихо прикрыв дверь, пошел на кухню, чтобы приготовить ужин, чтобы Мадина не перетруждалась. Если уж она заснула в такое время, значит, день выдался действительно тяжелым.

Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в багряные тона. Стрелки часов показывали шесть вечера. Мадина перевернулась на другой бок и открыла глаза. Взглянув на часы на тумбочке, она резко вскочила с кровати: Рахим должен был вот-вот вернуться домой, а ужин еще не готов. Быстро переодевшись, чеченка направилась на кухню.

— Рахим, прости, я уснула, сейчас все приготовлю… — Девушка удивленно замерла, увидев накрытый стол. Неужели это все Рахим приготовил сам? — Ты сам это сделал? Прости, что я не приготовила ужин, я уснула. Очень устала в школе.

Глава пятая

Алуев стоял рядом с машиной, словно высеченный из камня.

– Яна, детка, что ты делаешь на улице в такой час? Я же просил не гулять поздно без меня, – голос Рахима, обычно теплый, сейчас сочился сталью. – Муслим, посади ее в машину, я сейчас поговорю.

Даргинец кивнул, как солдат, получивший приказ, и повел Яну прочь от опасности. Открыл заднюю дверь, бережно усадил шатенку на сиденье. Сам устроился рядом, словно опасаясь, что она упорхнет. Захлопнул дверь, отрезая их от надвигающейся бури.

– А теперь вы. Какого черта вы приставали к моей девушке?! – слова Рахима были подобны удару хлыста.

– Р-р-рахим, мы не знали, что она твоя… Если бы знали, даже дышать бы рядом не стали, – пролепетал один из парней, дрожа всем телом.

– Что ты несешь! Кто он такой, чтобы ты перед ним так унижался?! – выплюнул, очевидно, их предводитель, стараясь сохранить лицо.

– Тебе сказать, кто я такой? – Рахим медленно размял костяшки пальцев, звук был зловещим предвестником. Мощным ударом он разбил обидчику Яны нос. Кровь брызнула на асфальт. – Еще раз повторить, или дошло?

Оглушенный парень попытался ответить, но получил еще один удар, на этот раз в челюсть. Друзья кавказца, предвидя неминуемую расправу, схватили его под руки, понимая, что Рахим не остановится, пока не превратит их товарища в бесформенную массу.

– Радуйтесь, что эти идиоты меня держат, иначе я бы переломал каждую косточку в вашем поганом теле! – прорычал Рахим, глядя вслед убегающим. – Отпустите, говорю! Не собираюсь я за ними бегать. Пошли в машину, нас там уже ждут.

Словно хищники, возвращающиеся к добыче, кавказцы направились к автомобилю. Муслим выскочил, уступая место Рахиму. Тот, не говоря ни слова, усадил смущенную Яну к себе на колени – в тесной машине места больше не было. Артур, с готовностью повинуясь взгляду Рахима, завел двигатель.

***

Кровь, не останавливаясь, текла из разбитого носа, но Рахим не обращал на это внимания. Он крепко держал девчушку на коленях, пообещав, что отвезет домой, как только она ответит на несколько вопросов.

– Как тебя угораздило, а? – спросил Алуев, смягчая тон. Он еще не знал ее имени, но был уверен, что у такой необыкновенной девушки оно должно быть столь же прекрасным.

– Я… Я шла из книжного. Привезли продолжение моей любимой книги, ограниченный тираж. Боялась, что не успею, – пролепетала Яна.

Рахим взял в руки книгу, перелистывая страницы. Шатенка вздрогнула от его прикосновения. На обложке был изображен какой-то мрачный замок.

– Любишь читать, значит. Неплохо. Редко встретишь в наше время такую… молодец, – искренне улыбнулся Рахим, и Савицкая залилась краской.

– Ты такая милая, когда смущаешься, – добавил он, и его друзья одобрительно загоготали. Рахим, обычно сдержанный и суровый, был на удивление нежен с этой девушкой. Хотя он всегда так начинал, со всеми своими пассиями. Но в этот раз что-то было иначе. Что-то подсказывало, что эта девчонка – особенная.

Яна неловко заерзала на коленях Рахима, пытаясь найти удобное положение. Ей было не по себе в этой тесноте, она чувствовала себя зажатой в тиски.

– Успокойся и сиди ровно, – прошептал ей на ухо кавказец, обжигая кожу горячим дыханием. – Не хочешь же ты, чтобы я тебя взял на руки, верно?

Шатенка испуганно покачала головой. Рахима забавляла ее растерянность. Но главный вопрос, который не давал ему покоя, звучал так: почему он вообще решил ей помочь?

– Эй, голубка, адрес скажешь, или хочешь поехать к Рахимчику домой? – подмигнул Артур, и все, кроме самого Рахима, расхохотались, окончательно смутив Яну.

– Арбат… Смоленский бульвар, двадцать три, – прошептала девушка, чувствуя, как щеки пылают огнем.

Рахим кивнул и дал знак Артуру ехать в указанном направлении.

***

Белая "Приора" затормозила возле дома, который назвала Яна. Сначала из машины выскочил Муслим, оглядываясь по сторонам. Затем Рахим, бережно поддерживая Яну под локоть, помог ей выйти.

– Больше не гуляй так поздно одна, Яна. Не всегда мы окажемся рядом, – предупредил Алуев, и на губах его скользнула едва заметная улыбка. – Держи свою книгу.

– Спасибо, что подвезли, Рахим Тимурович. До свидания! – поблагодарила девушка и, словно испуганная птичка, бросилась к подъезду. Приложив ключ к домофону, она поспешила скрыться за тяжелой дверью.

– У-ф-ф-ф… какая… Верно, Рахим Тимурович! – передразнил Артур, и парни снова захохотали. Рахим молча дал ему подзатыльник за острый язык. – Садись уже, герой-любовник.

Алуев угрюмо занял свое место, и "Приора", управляемая Артуром, сорвалась с места, направляясь в сторону бара. Изначально они собирались развеяться, а не спасать юных учениц Мадины от уличных хулиганов.

***

Кавказцы, расположившись за одним из столиков, лениво наблюдали за танцовщицами, извивающимися на шесте. В одной из них Рахим неожиданно узнал Ксюшу, еще одну ученицу Мадины.

– В красном, – кивнул мужчина на девушку в откровенном кружевном белье, которая соблазнительно двигалась в центре зала. – Я рассказывал про нее. Она ко мне клеилась, даже номер оставила.

– А она ничего такая. Тебя, кажется, Яна возбудила. Иди сними напряжение с ней. Она, наверное, уже дома, – усмехнулся Муслим, а Алуев задумался. Друг был прав: ему нужна была разрядка. Рахим поднялся из-за стола и направился в сторону туалета. Достав из кармана бумажку с номером Ксении, он внес его в телефонную книгу под лаконичным именем "Секс Ксю". Напечатал короткое сообщение: "Встретимся у мужского туалета. Рахим". Нажал кнопку "Отправить" и стал ждать.

***

Звук уведомления отвлек Ксюшу от танца. Она взглянула на экран телефона и увидела сообщение от незнакомого номера. Разблокировав телефон, она прочитала текст. Блондинка напрягла память, пытаясь вспомнить, кто же такой Рахим. Перебрала в голове всех своих поклонников, но такого имени не всплывало. И вдруг ее осенило: это же брат ее новой учительницы! Забыв обо всем на свете, Ксения бросилась к месту встречи.

Глава шестая

Мадина вошла в свой кабинет, ощущая волнение от предстоящего первого полного рабочего дня. Вдруг она вспомнила, что забыла поздравить маленькую Айшат с началом школы. Она обещала себе, что сделает это после работы, но так и не осуществила задуманное. Беспокойство взяло верх, и Мадина быстро достала телефон, набирая номер матери.

— Ассалам алейкум, мама! — сердечно поздоровалась Мадина. — Как у вас дела? Как вчера прошла линейка у Айшат? Как папа?

— Ва' алейкум ассалам, Мадиночка. Всё замечательно. Айшат была в восторге — она так ждала этого дня, чтобы почувствовать себя взрослой! — с радостью ответила Зухра, в голосе которой было слышно, как она скучает по дочери и сыну. — Она всё время спрашивает, когда ты и Рахим приедете. Твой папа тоже скучает, но он в порядке, здоров.

— Я рада, что у вас всё хорошо. Честно говоря, не знаю, когда сможем приехать — скорее всего, только на новогодние каникулы, — с грустью сказала Мадина, замечая, как в кабинет начали заходить ученики. — Мам, извини, мне пора готовиться к уроку. Передай от меня поздравления нашей принцессе и скажи, что я её очень люблю. Пока, мам!

— Пока, дорогая! — прозвучал ответ на другом конце.

Закончив разговор, Мадина убрала телефон в карман своего пиджака и повернулась к ученикам.

— Здравствуйте, Мадина Тимуровна! — прозвучали приветствия учащихся.

Хотя звонок еще не прозвенел, почти все из одиннадцатого "А" были на месте. Учительница с улыбкой отметила про себя, что дети тепло её встретили, а атмосфера в классе была дружелюбной, в особенности благодаря отсутствию беспокойных Куданова и Родниковой.

– Здравствуйте! – весело пропела она, озаряя кабинет улыбкой, словно заря, полная уверенности в новом дне. – Подскажите, сколько времени? Не хочется тянуться за телефоном.

Адаев бросил взгляд на часы:

– Восемь двадцать пять.

– Благодарю, Мухаммад. Кто-нибудь знает, где Куданов и Ксюша?

– Куданов вечно плетется в хвосте, а Родникова и вовсе будто в параллельной вселенной обитает, – прозвучал усталый голос Яны. Бессонная ночь тенями легла под глазами, напоминая о мыслях, что терзали ее. Рахим… В памяти всплывал обжигающий взгляд его грозных, но таких красивых глаз. Как он назвал ее своей, словно щитом, закрывая от уличных грубиянов. И тот шепот, обронивший трепет поцелуя на ее ухо в машине.

– Хм… Странное дело. Ладно, может, еще объявятся, у них в запасе целых три минуты, – промолвила Мадина, и в тот же миг в кабинет вихрем ворвалась Родникова. – А мы как раз тебя обсуждали. Что за опоздания?

– А тебе какое дело? Хочу опаздываю, хочу – нет. Моя жизнь – мои правила, – дерзко бросила блондинка, занимая свое место рядом с подругами.

– Не забывайся, ты разговариваешь с учителем, твоим классным руководителем. Я должна знать причину твоего отсутствия, – в голосе Мадины прорезались стальные нотки.

– Да так, развлекалась с новым парнем. Такой ненасытный попался. С утра нагрянул, словно с цепи сорвался. Вот и задержалась, – Ксюша явно перешла черту дозволенного. – Ваш братец, кстати, оказался весьма пылким поклонником.

Ухмылка змеей скользнула по ее губам. Она чувствовала вкус запретной победы. Конечно, все это было лишь плетением лжи, никакого Рахима с утра она не видела, но как же сладко было травить душу этой чеченке.

– Как ты смеешь так разговаривать с учителем?! Марш к директору! Немедленно! – взорвалась Мадина. – И еще, мой брат никогда не опустится до тебя.

– П-ф-ф-ф… Директора не боюсь. А если не верите, спросите у своего драгоценного братишки, – прошипела Ксюша и, словно тень, исчезла за дверью.

Мадина, словно подкошенная, опустилась на стул, пальцами разминая виски. Совсем не таким она представляла себе начало этого дня. Прозвенел звонок, ученики поднялись со своих мест.

– Садитесь. Записываем число, "классная работа" и тему урока, – Мадина поднялась к доске и вывела мелом: "Повторение".

Подростки послушно склонились над тетрадями, отложив ручки в сторону.

– Поскольку вы у меня одиннадцатый класс, то впереди у вас ЕГЭ. Я изучу список рекомендованной литературы и сообщу вам. А пока слушайте внимательно. Надеюсь, вы уже определились с предметами, которые планируете сдавать, чтобы я могла уведомить ваших учителей.

***

Блондинка постучала в дверь кабинета директора.

– Войдите! – раздался властный голос.

Ксюша вошла.

– Что на этот раз, Родникова? Снова пререкаешься с Мадиной Тимуровной?

– Я всего лишь немного задержалась, а ваша Мадина Тимуровна накинулась на меня с руганью. Я пришла до звонка, а она накричала и отправила к вам, – Ксюша лгала, не моргнув и глазом, ловко умалчивая о своей провокации.

Директор нахмурился. Ему было сложно поверить, что Мадина Тимуровна могла сорваться без причины. На Ксению постоянно жаловались учителя, а родители были бессильны перед ее бунтарским нравом. Решив подыграть этой наглой лгунье, в его голове созрел план. Ему не терпелось увидеть Мадину.

– Ты уверена, что говоришь правду? – с подозрением спросил Рамзан Магомедович.

– Абсолютно, мне нет смысла врать вам, Рамзан Магомедович.

– Позови Мадину Тимуровну, я хочу поговорить с ней.

Блондинка кивнула и выскользнула из кабинета.

***

Алуева вела урок в тишине, нарушаемой лишь скрипом перьев, пока в класс не влетела Родникова.

– Вас Рамзан Магомедович к себе вызывают, – промурлыкала она с ядовитой ухмылкой. – Кажется, вам грозит выговор, Мадина Тимуровна.

– Разберемся без тебя, Ксюша, – отрезала Мадина. – А вы продолжайте делать следующий вариант. Когда вернусь, проверю все. Так что не расслабляйтесь.

Родникова вернулась на свое место, а Алуева направилась в кабинет директора, гадая, что же успела наплести ему эта бесстыжая девчонка.

Мадина подошла к двери кабинета и постучала.

Глава седьмая

Скорая помощь примчалась, словно предчувствуя беду, спустя мучительные пятнадцать минут. Все, затаив дыхание, обступили хрупкую фигурку Яны, распростертую на полу. Врачи скорой помощи, с лицами, непроницаемыми как у сфинксов, провели беглый осмотр.

– Ничего критического, но для полноты картины необходима госпитализация, – прозвучал усталый голос пожилого врача, словно вынося приговор. – Прошу вас, свяжитесь с ее родителями и сообщите, что мы доставили Яну в городскую больницу №4. Всего доброго.

Учительница, Мадина Тимуровна, встрепенулась, словно птица, застигнутая бурей. Телефон, еще вчера вечером наполненный номерами родителей ее учениц, дрожал в ее руках. Наконец, она нашла номер брата Яны, Вадима, и, сглотнув ком в горле, нажала вызов.

– Алло, здравствуйте, это Мадина Тимуровна, – начала она дрожащим голосом. – Вадим Никитич, ваша сестра, Яна, в больнице. Скорая помощь увезла ее в четвертую городскую. Не волнуйтесь, врач сказал, что, вроде бы, ничего серьезного…

– Я сейчас же выезжаю, – оборвал ее мужчина, и в его голосе слышалось плохо скрываемое отчаяние. Трубка замолчала. "Если ничего серьезного, зачем тогда забрали?", – этот вопрос, словно ледяной кинжал, вонзился в его сознание.

Мадина Тимуровна, словно очнувшись от кошмара, опустила телефон в сумочку и обвела взглядом встревоженные лица учеников. Тяжелый вздох вырвался из ее груди. Кто бы мог подумать, что ее первый рабочий день обернется таким испытанием.

– Мадина Тимуровна, с вами все в порядке? Вы стали бледной, как полотно, – прозвучал взволнованный голос Рамзана Магомедовича, директора школы.

– Да, все хорошо, не беспокойтесь. Дети, прошу вас, займите свои места, я скоро вернусь, – проговорила она, стараясь придать голосу уверенность, которая ускользала от нее. Она покинула кабинет русского языка, направляясь в дамскую комнату, где надеялась освежить лицо и прийти в себя.

***

Вадим, словно тень, метался возле палаты сестры, изнывая в томительном ожидании врача. Наконец, дверь отворилась, и мужчина в белом халате вышел, приглашая Вадима подойти.

– Меня зовут Леонид Семенович. Я лечащий врач вашей сестры, – представился он. – Скажите, вы замечали у Яны резкую потерю веса, может быть, она жаловалась на какие-то боли?

Вадим нахмурился, пытаясь восстановить в памяти недавние события.

– Кажется, жаловалась… Да, она как-то внезапно начала худеть, хотя говорила, что не сидит на диетах. И еще… часто выглядела уставшей, измотанной, но я не придавал этому значения. Что с ней, доктор? – в голосе Вадима прозвучала неприкрытая тревога.

– У нас есть предварительный диагноз, но для его подтверждения необходимы МРТ и анализ крови.

– Что за диагноз? – выпалил Вадим, чувствуя, как холодок страха сковывает его сердце.

– Мы подозреваем рак костного мозга, но пока это лишь предположение. Сейчас я должен идти. До свидания.

Леонид Семенович уже повернулся, чтобы уйти, когда Савицкий, словно в отчаянии, схватил его за рукав халата.

– Это лечится? – прошептал он, боясь услышать ответ.

– Да, – коротко ответил врач, и поспешил удалиться, оставив брата пациентки наедине со своими мрачными мыслями.

Вадим опустился на скамейку, стоявшую возле палаты, и запустил пальцы в волосы.

"Рак… Только не это", – пронеслось в его голове.

Он не мог, не хотел верить в то, что над Яной нависла такая страшная угроза. Савицкий не был готов ее потерять.

***

Рабочий день подошел к концу. Мадина Тимуровна собиралась домой, когда в дверях кабинета появился Рамзан Магомедович.

– Мадина Тимуровна, позвольте вас проводить? – предложил он, облокотившись о дверной косяк.

– Благодарю, Рамзан Магомедович, но за мной должен приехать брат, – ответила она, взглянув на сообщение, только что пришедшее на телефон. – Он уже ждет, не хочу его задерживать.

– Тогда позвольте хотя бы проводить вас до выхода, а то вдруг заблудитесь в незнакомом месте.

– Ну, хорошо, только потому, что мне неудобно отказывать, – согласилась Мадина Тимуровна, чувствуя легкое смущение. – Но прошу вас, держитесь на расстоянии.

Ее беспокоило, как Рахим, ее брат, отреагирует на такое внимание со стороны директора, аварца по национальности.

Рамзан Магомедович проводил Мадину Тимуровну до выхода из школы.

– До свидания, Мадина Тимуровна! – попрощался он. – До завтра!

– До свидания! – ответила она и поспешила к брату. Рахим бросил на директора подозрительный взгляд, но промолчал, решив поговорить с сестрой дома.

***

– Кто это был? – сразу же набросился Рахим, едва они переступили порог квартиры.

– Рамзан Магомедович, директор школы, – пояснила Мадина Тимуровна, снимая обувь.

– Откуда он родом?

– Точно не знаю, кажется, из Дагестана.

– Что-то мне подсказывает, что он не просто директор. Я прав, Мадина? – Алуев хотел, чтобы его сестра была счастлива, но в глубине души надеялся, что ее избранником станет чеченец.

– Нет, Рахим. Он просто мой начальник, – проговорила Мадина Тимуровна, опустив глаза.

Рахим подошел к сестре и крепко обнял ее.

– Я люблю тебя, Мадь. Если он тебя обидит, я ему голову оторву. Так и скажи своему директору, что я не позволю обижать мою старшую сестренку. Ты должна только улыбаться, и быть с человеком, который будет дарить тебе эту улыбку.

***

Вадим провел в больнице около трех часов, ожидая результатов анализов. Его нервы были на пределе. Он молил Бога, чтобы страшный диагноз оказался ошибкой.

– Здравствуйте еще раз, Вадим Никитич. Я принес результаты МРТ. К сожалению, на снимках видно увеличение лимфоузлов, что является одним из симптомов лейкемии. Мы также проведем биопсию костного мозга, чтобы окончательно подтвердить диагноз, – сообщил Леонид Семенович, словно вынося смертный приговор.

Вадим боялся услышать именно это.

– Я могу ее навестить? – спросил он.

– Да, конечно. Но не задерживайтесь надолго. И… постарайтесь подготовить ее к худшему. Как только будут готовы результаты анализа крови, я вам сообщу. Оставьте свой номер телефона.

Глава восьмая

Мужчина вошел в палату сестры. Она спала, тихонько посапывая, словно маленький ангел, безмятежный в своем неведении. Смотреть на нее было невыносимо. Вадим почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза наполняются слезами. Его маленькая принцесса… Как же ему жаль ее! Но он решил, что сам сообщит ей страшную правду, глядя в ее чистые, доверчивые глаза.

Часы показывали четыре утра. Савицкий, измученный, дремал на кресле у кровати Яны. Врач, сжалившись, разрешил ему остаться, чтобы он мог как можно скорее сообщить эту ужасную новость, как только она проснется. Новость, которая перевернет ее мир

***

Мадина завершила первый урок и теперь торопливо записывала в ведомость предметы, выбранные учениками для экзаменов. Ей нужно было передать эту информацию директору.

Почти все выбрали профильную математику, словно сговорившись, и лишь Яна остановилась на базовом уровне. Журналистика манила ее, и девушка с головой ушла в изучение обществознания, литературы и истории.

— Рамзан Магомедович, можно войти? — тихо спросила Мадина, остановившись у двери кабинета директора.

— Да, конечно, входите, — ответил он, и Мадина вошла, сжимая в руках папку. — Это, как я понимаю, сведения об экзаменах?

— Да, Рамзан Магомедович. Предметы, которые выбрали мои ученики, — она протянула ему бумаги, и он, взяв их, углубился в чтение. — Не могу сказать, как у них обстоят дела с математикой, но вот с русским языком и литературой у Яны Савицкой все просто замечательно. Я просмотрела ее тетради, и уверена, она сдаст мои предметы на отлично.

— Это хорошо, — рассеянно проговорил Рамзан Магомедович. Он поднялся из-за стола и подошел к Мадине, и девушка невольно отступила на шаг. — Мадина Тимуровна, я давно хотел вам сказать…

В этот момент в кабинет ворвалась учительница математики, Анна Владимировна, прервав его на полуслове. Она, не церемонясь, подошла к директору и протянула ему точно такую же папку, как у Мадины.

— Все мои выбрали профильную математику! И я уверена, больше половины ее не сдадут! Они балду пинали весь десятый класс и продолжают в том же духе! — жаловалась Анна Владимировна, и, замолчав, вдруг заметила Мадину. — Доброе утро, Мадина Тимуровна! Вы уж будьте построже с моими олухами, хорошо? А то они так точно аттестаты не получат! Мне пора, извините, что отвлекла.

Она вылетела из кабинета, а Рамзан Магомедович облегченно выдохнул. Ему необходимо было высказать все, что накопилось в его сердце. Сейчас был самый подходящий момент, ведь впереди целый рабочий день, и у его возлюбленной будет время все обдумать.

— Мадина Тимуровна, я давно хотел сказать вам… Вы мне нравитесь. С того самого момента, как вы впервые переступили порог этой школы, чтобы подать документы. Вы зацепили меня тогда. А сейчас, работая с вами бок о бок, я понимаю, что вы нравитесь мне все больше и больше. — Он выпалил это на одном дыхании, словно сбрасывая с плеч непосильную ношу.

Его слова обрушились на Мадину, как ледяной душ. Она совершенно не ожидала такого признания, тем более от своего начальника. Ошеломленная, она застыла на месте, не в силах вымолвить ни слова, с опущенной головой.

— Рамзан Магомедович… Это так неожиданно… Но… чего вы хотите от меня? — наконец прошептала она, придя в себя.

— Я хочу, чтобы вы, Мадина Тимуровна, обдумали мои слова. Мне важно знать, симпатичен ли я вам так же, как вы мне. Я не буду торопить вас. Подумайте хорошенько. А сейчас, если вы не хотите больше ничего мне сказать, можете идти на урок.

Мадина молча кивнула и поспешила выскользнуть из кабинета. Прислонившись спиной к стене в коридоре, она прижала руку к груди. Сердце бешено колотилось, словно она только что пробежала марафон. В присутствии этого мужчины она начинала терять контроль над собой. До сегодняшнего дня Алуева даже не задумывалась о его чувствах. Теперь ей нужно было все взвесить и обдумать, чтобы не наделать глупостей.

***

Вадим провел всю ночь у постели сестры. Легкий толчок в плечо разбудил его.

— О, Яночка! Доброе утро, солнышко! — Вадим нежно поцеловал ее в болезненно-бледную щеку. — Как спалось?

— Вадим… Что со мной? — это был единственный вопрос, который сейчас ее волновал. — Пожалуйста, не молчи. Я должна знать, от чего я умираю.

Вадим посмотрел на сестру, и ему захотелось зарыдать, прижать ее к себе и никогда не отпускать.

— У тебя… рак. Анализы подтвердили это. Но врач сказал, что это лечится, потому что у тебя только начальная стадия. Яночка, моя милая, ты будешь жить! Я обещаю тебе, ты будешь жить, моя маленькая принцесса! Поэтому не смей грустить! Мы справимся! Ты обязательно будешь здорова, солнышко! Снова пойдешь в школу, и, может быть, я даже разрешу тебе гулять до девяти вечера. Только не раскисай, Яночка! — Он осыпал ее лицо поцелуями и крепко обнял. Она была такой маленькой, такой хрупкой… Ее щеки, всегда такие пухлые и румяные, сейчас казались слегка отекшими.

Яна больше не могла сдерживать слезы, и одна из них скатилась по щеке.

***

Рахим решил навестить сестру в школе перед началом своих занятий. Сегодня ему нужно было ко второй паре. Он поднялся на нужный этаж и направился к кабинету номер триста пять.

— Привет, сестра, — поздоровался Алуев, войдя в кабинет.

— Рахим? Что ты здесь делаешь? У тебя же должны быть пары! Или ты опять прогуливаешь? Признавайся! — Мадина подозрительно прищурилась, глядя на брата. Он улыбался. Ему нравилось, как она выглядит, когда смотрит на него таким проницательным взглядом.

— У меня сегодня ко второй паре, не переживай! Я посещаю все занятия, иначе как я стану хорошим педагогом? Да, сестренка! — Рахим рассмеялся, заметив задумчивое выражение ее лица. — Что с тобой? Что-то случилось? Это все из-за той ученицы? Хочешь, я схожу к ней в больницу, проведаю ее и все тебе расскажу?

— Да, это все из-за ученицы, — тихо ответила Мадина. — Это было бы очень мило с твоей стороны. Ты съездишь?

Глава девятая

Рахим замер у входа в больницу, словно не решаясь переступить порог, за которым томилась ученица его сестры. Наконец, собравшись с духом, он вошел и направился к посту медсестры.

– Здравствуйте, – голос его звучал тихо и взволнованно. – Подскажите, пожалуйста, в какой палате лежит Савицкая Яна? Я – брат ее учительницы. Моя сестра места себе не находит от беспокойства за нее, но не может вырваться с работы, поэтому попросила меня узнать, как она.

Молодая блондинка, едва перешагнувшая двадцатилетний рубеж, взглянула на него с сочувствием.

– Савицкая в шестой палате, но мне нужно записать ваши данные. Это обязательно, – произнесла она мягко.

Рахим без колебаний достал паспорт из рюкзака. Девушка быстро внесла информацию в журнал и вернула документ.

– Благодарю, – пробормотал он и направился на поиски палаты номер шесть, сердце его сжималось от неведомой доселе тревоги.

Тем временем Мадина Тимуровна спешила в учительскую за журналом десятого "Д". Подойдя к двери, она застыла, услышав доносившийся оттуда разговор. Голос Рамзана Магомедовича она узнала сразу, а второй голос принадлежал, судя по всему, одной из учениц.

– Рамзан Магомедович, неужели вы меня исключите? – в голосе девушки звучала мольба. – Ну посмотрите же на меня… – она начала медленно приближаться к мужчине, расстегивая пуговицы на своей блузке. – Разве можно лишить школу такой… красоты?

Девушка взяла руку директора и прижала к своей груди. Рамзан был ошеломлен ее дерзостью. Хотел отдернуть руку, но она крепко сжала его ладонь.

– Прекрати сейчас же! – вскричал он, чувствуя, как гнев закипает в его груди. – Немедленно оденься! Теперь у меня еще больше причин тебя исключить. Лучше бы знаниями блистала, а не… Вон из учительской! – он был вне себя от ярости и стыда. Больше всего он боялся, что кто-то мог стать свидетелем этой отвратительной сцены. Мадина, оглушенная увиденным, так и не вошла в учительскую.

– Ну что вы, Рамзан Магомедович, – не унималась Ульяна. – Я думала, вы не прочь приятно провести вечер, особенно в хорошей компании. – Она бесстыдно провела рукой по его бедру. – Я же вижу, что нравлюсь вам, зачем сопротивляться?

Блондинка сжала его пах в своей руке, придвинулась вплотную и попыталась поцеловать, но директор оттолкнул ее.

– Я что-то неясно сказал? Мне повторить?! – голос его дрожал от гнева. – Ты исключена! Передай это своим родителям. Жду их у себя в кабинете в пятницу. Все ясно?

– Да… – обиженно прошептала девушка, убирая руку. – Но вы еще пожалеете об этом!

***

Рахим вошел в палату, и его взгляд упал на бледное, изможденное тело Яны, безжизненно лежавшее на больничной койке. Он подошел ближе и опустился на стул рядом с ней. Сердце его болезненно сжалось. Сейчас она казалась ему особенно хрупкой и красивой.

– Рахим Тимурович? – прозвучал слабый, удивленный голос, когда девушка открыла глаза. – Что вы здесь делаете?

– Я вместо твоей учительницы. Сестра не может вырваться с работы, а у меня до занятий еще уйма времени. Она очень за тебя переживает. Ты совсем бледная… Что-то серьезное? – в голосе его звучала искренняя тревога. Эта маленькая девочка, казалось, сумела затронуть самые глубокие струны его души.

– У меня рак… Лейкемия. Завтра первая химиотерапия. Скоро буду лысой, – Яна попыталась улыбнуться, но в глазах ее стояли слезы. Рахиму стало невыносимо больно. Он невольно взял ее за руку, и она тут же перестала улыбаться, смущенно взглянув на него. Рахим отдернул руку, словно обжегшись. – Прости, это вышло непроизвольно… Но знай, я всегда буду рядом, если понадобится поддержка.

– Спасибо, – прошептала Яна, опустив глаза. Рахиму нравилось видеть, как она краснеет. Несмотря на то, что он знал ее совсем недолго, эта школьница сумела чем-то зацепить его. Он достал из рюкзака листок бумаги и ручку и быстро набросал свой номер телефона.

– Вот, это мой номер. Если тебе понадобится что-нибудь – помощь, поддержка – звони в любое время. Помогу, чем смогу. – Он вложил записку в ее ледяную ладонь и сжал ее пальцы. – А сейчас, прости, мне пора в университет. До встречи, Яна!

Он поднялся и вышел из палаты, оставив ее в полном смятении. Яна даже не успела попрощаться.

Она смотрела на эти одиннадцать цифр и улыбалась сквозь слезы. Ей казалось, что у нее появился новый друг. Ее первый настоящий друг. От переполнявших ее чувств она прижала записку к груди и уснула.

***

Мадина вернулась в свой кабинет, так и не взяв нужный журнал. Она села за стол и попыталась сосредоточиться на бумагах, но тщетно. Вскоре в кабинет вошел Рамзан Магомедович.

– Мадина Тимуровна, я должен объясниться… Я видел, что вы стояли у двери учительской. Эта Ульяна ведет себя так, потому что я собираюсь ее исключить, – говорил он взволнованно. – Неужели вы могли подумать, что она мне нравится? Мадина Тимуровна, мне нравитесь только вы.

– Рамзан Магомедович, вы взрослый мужчина. Зачем вам оправдываться передо мной? В этом нет никакой необходимости, – ответила она сухо, продолжая перебирать бумаги. – У нас все равно ничего бы не вышло.

– Я не понимаю… Что не так, Мадина Тимуровна? – Мужчина был искренне растерян. – Если дело в этой ученице, то не стоит обращать на это внимания. Мне нравитесь вы, а ее поведение… я просто не могу это объяснить.

– Рамзан Магомедович, давайте просто оставим все как есть. Я же вижу, что вам нравятся девушки помоложе. Не понимаю только, зачем вам было морочить мне голову, делать вид, что я вас заинтересовала.

– Хватит! Я уже все объяснил. Если у вас нет ко мне чувств, могли бы просто сказать, а не нести этот бред, – Рамзан начинал терять терпение. – Просто скажите – я вам нравлюсь?

Вопрос застал ее врасплох. Она не знала, что ответить. Он ей, безусловно, нравился, но она боялась, что он причинит ей боль.

– Нравитесь, но…

– Вот и все. Вам нечего бояться. Я обещаю, что не обижу вас, – заявил он твердо. – Может, перейдем на "ты"? А то как-то неловко общаться с будущей женой на "вы".

Глава десятая

Мать словно громом поражённая застыла, услышав новость о замужестве дочери. Ей казалось, Мадина ещё совсем ребёнок, какая свадьба?

— Кто он? Мусульманин? Откуда родом? Не молчи, Мадина, скажи хоть что-нибудь! — Зухра обрушила на дочь шквал встревоженных вопросов.

— Он… он директор в моей школе работает. Да, мам, он мусульманин. Сейчас в Москве живёт, но сам из Дербента, — тихо ответила Мадина, зардевшись от такого напора.

— А кто он по национальности?

— Честно, не знаю. Но разве это так важно, мам? — в голосе Мадины прозвучала тревога.

— Послушай, дочка, если любишь его всем сердцем, я поговорю с отцом. Как его зовут хотя бы?

— Рамзан, — прошептала Мадина, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Рамзан, значит… Хорошо, дочка, я поговорю с отцом. Мне пора Айшат из школы забирать. Пока! — Зухра поспешно попрощалась.

— Пока, мам! Передай салам-маршал! — Мадина отключилась, чувствуя, как волнение сдавливает горло.

***

Яна, хрупкая и уязвимая, лежала в больничной палате, и слабая улыбка играла на её губах. Она бережно сжимала в руке смятую записку, словно это был талисман, оберегающий её от надвигающейся бури. "Главное, перед братом не показывать, что у меня хоть капля надежды осталась", - думала она. "Иначе Вадим подумает, что в моей жизни появился кто-то, кто мне небезразличен".

— Привет, Яночка, прости, что задержался, на работе никак не отпустили. Как ты, солнышко? — Вадим, с болью в глазах, вошёл в палату.

— Привет, ничего страшного. Врач приходил, сказал, что завтра первая химия. Мне так страшно, Вадик, — прошептала Яна, пряча заплаканное лицо в ладонях, боясь показать брату свою слабость.

— Ну ты чего, моя принцесса, не плачь. Я с тобой, слышишь? — Вадим нежно взял её руку в свою, стараясь передать ей частицу своей силы и любви. — Я отгул возьму, буду с тобой рядом, моя девочка. Только не грусти, прошу тебя.

Яна вытерла слёзы и взглянула на брата. В её глазах плескалась безграничная благодарность. Он был её опорой, её единственной семьёй, заменил ей и мать, и отца. Он работал не покладая рук, чтобы она ни в чём не нуждалась, чтобы на её лице хоть иногда появлялась улыбка.

— Савицкая, на химиотерапию, — бесцеремонно объявила вошедшая медсестра.

— Но ведь у меня только завтра? — удивилась Яна.

— Да что у вас с памятью сегодня? Шестое сентября, Савицкая Яна, на химиотерапию. Вот, смотрите, — медсестра протянула листок с направлением. Яна, пробежав глазами по строчкам, с ужасом поняла, что совсем потерялась во времени.

— Извините, сейчас. Вадим, помоги мне встать, пожалуйста, — тихо попросила она. Вадим бережно помог сестре подняться и устроиться в кресле, которое привезла медсестра. — Вадим, пойдем со мной, мне очень страшно, — в голосе Яны звучала мольба.

Вадим ласково улыбнулся и крепко сжал её руку, давая понять, что он всегда будет рядом, что она не одна в этой борьбе. Медсестра, взявшись за ручки кресла, повезла Яну в сторону кабинета, где её ждало испытание.

***

Рахим, наконец, добрался до университета, где его уже ждали друзья. Утреннее хорошее настроение бесследно исчезло после посещения больной ученицы сестры. В сердце поселилась щемящая жалость, и мир вокруг словно потускнел.

— Ассалам алейкум, брат! — поприветствовал его Руслан. — Что ты такой хмурый? Ночь не спал?

— Ва'алейкум ассалам, брат! Да, что-то не выспался, — уклончиво ответил Рахим, не желая рассказывать о Яне, чтобы не вызвать ненужных разговоров.

— Хм… А что ты в больнице делал? С сестрой что-то случилось? — подозрительно прищурился Артур. — Или у тебя там кто-то лежит, а ты от нас скрываешь? А, Рахим?

Друзья весело рассмеялись, а Рахим напрягся. Он не ожидал, что кто-то его видел.

— Да нет, просто сестра попросила навестить одну из её учениц. Она сама не смогла из-за работы, а мне всё равно в университет надо было, вот и заскочил по-быстрому, — объяснил Рахим, стараясь смотреть друзьям в глаза.

— Дай угадаю… Та самая, которую мы домой отвозили? — уточнил Муслим.

— Да. Её, кажется, Яной зовут. Бледная, как смерть, даже жалко стало. Дал ей свой номер телефона, сказал, чтобы звонила, если понадобится помощь.

— Вай, какой благородный поступок! Неужели она сразила тебя своей красотой? Или всё настолько плохо, что ты просто из жалости это сделал?

— Конечно, из жалости. А как иначе? — Рахим легонько толкнул друга в плечо, стараясь скрыть смущение, и вместе с остальными направился в университет.

***

Солнце медленно угасало за горизонтом, окрашивая небо в багряные и золотистые тона. Яна давно вернулась с процедуры и обессиленная лежала в своей палате. Вадим ушёл на подработку, его уволили с прошлой работы из-за того, что он сорвался в больницу к сестре.

Яна смотрела на записку с номером Рахима. Ей казалось, что он мог бы стать её первым настоящим другом, человеком, которому не всё равно, что с ней происходит.

— Я надеюсь, ты не оставишь меня, Рахим. Мне так нужен друг, — прошептала она, опуская голову на подушку. Перевернувшись на бок, Яна почувствовала что-то странное. Прикоснувшись к голове, она с ужасом увидела на ладони пряди своих волос. Паника захлестнула её. Прекрасные каштановые локоны, её гордость, безжалостно покидали её. Закусив губу до крови, Яна заплакала, не в силах сдержать горечь и отчаяние. Алые капли крови падали на белое больничное одеяло, словно маленькие рубины, оплакивающие её уходящую красоту.

***

Мадина, словно выжатый лимон, вернулась домой после тяжёлого рабочего дня. Она поспешила в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду и немного отдохнуть.

Вдруг она услышала, как вернулся её младший брат Рахим. Мадина быстро переоделась и вышла из комнаты, чтобы поприветствовать его.

— Добрый вечер! — улыбнулась она. Но тут же вспомнила, что Рахим должен был навестить её ученицу в больнице. — Рахим, ты был у Яны? Как она?