В сети

Пролог

Жизнь меняется. Стремительно и неизбежно. Я не знаю в какой момент повернула «не туда» и стоит ли это воспринимать именно так. Но это потрясающе. Все поменялось кардинально: я бросила глупую бесперспективную работу; прекратила никчемные (или бессмысленные?!) отношения, которые тянули «больным» грузом на дно; уехала из города, который раздражал. Все поменялось в один день. То, что раньше я планировала сделать в несколько этапов, изменилось за один день.

Как мне сказал один знакомы: «Счастье – это наше тайное о нем представление». А еще он сказал: «Любовь это... история, которую мы можем написать сами», и, черт возьми, в этом что-то есть. Но все же…

Но все же… Нет ни одной причины любить меня. Их просто нет. Верность, забота...кому это нужно? И раньше никому не нужны были эти качества, а сейчас ты хочешь сказать, что я тебе нужна, потому что обладаю ими?!? Надоест, разлюбишь и найдешь мне замену. Перешагнёшь спокойно через меня, даже не оглянешься. А мне что делать?! Скажи, что мне делать потом с моими чувствами, эмоциями?!?

Повернута на сексе. Это забавно, с учетом того какой он был в моей жизни. К сожалению, все его представления лишь в моей голове. И мне хочется узнать как это может быть нормально, когда в жизни, но...я не уверена, что переступлю черту, не уверена, что могу, решусь...возможно он так и останется лишь в моей голове. Мечтать никто не запрещает.

Да и если я пропаду из твоей жизни...ничего не изменится, больше, чем уверена. Просто воспоминание и ничего более. Просто та, которая была. Может даже и этого не будет. Ну нет во мне ничего за что меня можно было бы любить нет ничего, что могло бы заставить тебя выполнить или нет свои обещания. Ничто не мешает поступиться своими принципами. А раз так, нужна ли я тебе на самом деле? Я просто девушка с интернета, которых миллионы. Любовь? Кому нужна любовь? Кому нужны эти чувства, кто их готов ценить?

Я долго искала любовь. Искала активно и в сети, и в реальности, но однажды все изменилось. Стремительно, резко, навсегда.

-Глава 1- Сожги рассказ о нас двоих

И что делать, когда тебе нигде не рады. Тебе нет места, нет жизни. Есть поддержка, которая порой хуже смерти. Жизнь...относительная штука, ценность, которой, порой сильно переоценена. Возможно, светила науки бесценны, ведь они столько делают для других. Но что как раз другие? Чего стоит их жизнь? Ипотека, кредит...этот человек не дает ничего обществу, лишь паразитируя на том, что есть, на том, что создано другими. Я не лучше. Я все тот же паразит, не дающий ничего и при этом забирающий. Забирающий тепло, время, заботу...когда-то отдавал в ответ, а бывало просто отдавала. Зачем? Не понятно. Люди не ценят что есть и чего нет.

Моя жизнь складывалась странным, порой непостижимым образом для меня. Но это было неважно. Неважно ровно до тех пор, пока я окончательно не забыла - а чего я хочу от жизни? А ничего. Так случилось еще в школе, когда самыми дорогими и близкими людьми, которые, как это бывает, всеми правдами и неправдами старались дать мне то, что по их мнению, должно было мне помочь в будущем, то, что «действительно важно», было убито желание. Желание жить, творить и созидать. Желание просто быть. Любая идея всегда встречалась в «вилку» - да находила поддержку и тут же разносилась каким-нибудь контраргументом. И так было постоянно. Я привыкла. Привыкла и не жаловалась, поскольку друзей у меня не было. А те, кто появлялся, встречали негатив от родителей и их вечно «знающий взгляд/мнение». Они всегда решали могу или нет я дружить с тем или иным. И пока все неформальничали, красили волосы, делали переводные тату - я ложилась спать после «спокойной ночи, малыши» после музыкальной школы. Здесь мне тоже постоянно «делали мозги». Желание связать свою жизнь с музыкой было стойким до определенного момента - я поступила, и мы с родными были рады этому. Счастье продлилось чуть больше года. Как это бывает в маленьких городах, оценки зависят не от твоих знаний, а от сучности учителя и того, кем являются твои родители.

Мои родители по местным меркам оказались неинтересны, а сучность математички зашкаливала - так сложился мой извечный тройбан по алгебре и геометрии. Вне зависимости от того решала я правильно, списывала или нет, а тройка стала извечной оценкой. Окончательно надежду на «лучшее» пришлось похоронить, как только мы не подружились с дочкой математички. И уже из этого возникли конфликты в семье - выяснилось, что музыка мешает нормально учиться. И так день изо дня - школе наезжает математичка на мое плохо сделанное домашнее задание и музыку, жома родители на мои походы в музыкальную школу, напоминая, что Паганини мне не стать и вообще «брякают на инструментах» и так все кому не лень. Поэтому когда пришло время поступать, за мен решили что я пойду в химико-технологический институт, ведь музыканты все голодные и вообще «нечего глупостями» заниматься. Я сделала все, что впоследствии меня выперли из института, потому что не могла там быть. Уровень стресса постоянно нарастал. Все дошло до той точки, когда я всерьез задумалась о суициде. И нет, страшно не было. Я сделала несколько попыток, но, к сожалению, не хватило знаний, чтобы выпилиться раз и навсегда. А потом уже не было желания повторять, продолжать и пытаться. Осталось лишь одно желание, которое формулировалось кратко, но грубо «Отъебитесь от меня». Я знала, что была созависима, знала, что многие вещи, в том числе и эту жизнь не выбирала. Не выбирала и отсутствие друзей. Я пробовала и пыталась все изменить. Но людям со мной неинтересно. Мы разные. В какую бы компанию я не попала, я всегда оказывалась лишней. И получается, что я возвращалась лишь к своим родным, потому что больше у меня в этой гребанной жизни ничего и не было. Попыток что-то изменить в своей жизни было несметное количество. И конечно «знатоки» скажут, что если бы хотела, то поменяла бы и все было бы не так. Конечно, уважаемые, вам виднее, и вы молодцы, что живете так, как хотите, создаете себя и свою жизнь сами, ломаете и прогибаете обстоятельства под себя. За вас могу только порадоваться. Без иронии и сарказма, вы молодцы.

Всегда проще рассуждать, глядя на ситуацию со стороны. Мы никогда не задумываемся почему человек поступил так, а не иначе; что повлияло дополнительно на принятие именно этого решения; какие моральные (и не только) обстоятельства давили на него. Мы просто даем оценку его действиям и думает «какой я епта-гений, я бы поступил иначе». Но ничего, рано или поздно жизнь всех ставит раком, и тогда приходит осознание того, что не все так легко как представлялось или рассуждалось.

И в любви такая же фигня. Верила ли я? Верила, еще как верила. Но никогда не мечтала ни о принце на белом коне, ни о вампире на серебристом «Вольво». Хотелось просто женского счастья. Мне часто рассказывали более «успешные» как бытовуха убивает брак, качая на руках пятого ребенка. Мне говорили, что нужно терпение, ведь «как в сказке» будет лишь в конфетно-букетный период, а дальше всё, финита ля комедия. Зная это, я всегда старалась проявлять максимальное терпение к своему парню, логично рассуждая, что если я даю ему понимание и заботу, то это вернётся и ко мне. А нет, оказывается равнозначный обмен не заложен сам собой в отношениях; и более того, нет никаких гарантий, что твоя «вторая, сука, половинка» поступит по чести. Первая безответная влюбленность, еще в школе, не принесла ничего, кроме разочарования. Следующие, как мне казалось, взрослые отношения поимели меня жестче - парень даже не скрывал, что ищет мне замену, ведь одной девушки для отношений мало. Несколько дет я ничего не чувствовала, стараясь скрываться и не высовываться, чем лишь больше себя морально убивала. Я знала, что никому не нужна, заедала стресс, еще больше погружаясь с порочный круг. Все эти тренинги личностного роста, «полюби себя и тебя полюбят другие» оказывались такой редкостной поебенью, что я в какой-то момент забила на все. Мне не нравилось мое отражение в зеркале, но я любила вкусно покушать, поэтому вот холодильник, а зеркала нахер повыкидывала из дома. И меня это устраивало. После нелюбимой мотающей нервы работы, я гуляла по городу, заходила в кулинарию, покупала себе что-нибудь вкусное и шла домой. Больше никаких желаний не было. Иногда, в особо депрессивные дни, я доставала скрипку и играла. Просто так, для себя, напоминая о том, что Паганини из меня не вышел бы никогда. Иногда, я представляла, как играю на сцене, в свете софитов. Передо мной огромный зал, и все с восхищением смотрят на меня, а я играю, от души, эмоционально, затрагивая смычком не только струны. А потом опять спускала себя с небес на землю, ведь играла я на среднем уровне. Такой, увы, встречается на большой эстраде, но, чтобы пробиться нужны либо деньги, либо связи. У меня не было ни того, ни другого. И я снова заедала стресс. И так по кругу. Слабая безвольная, как тряпичная кукла, меня мотало из стороны в сторону по реке судьбы, и я никак не барахталась, лишь болтаясь, как говно, на поверхности, не давая себя окончательно утопить и надеясь...а нет, ни на что я не надеялась. Осознание того, что мой удел одиночество и старость с сорока кошками уже плотно закрепилось в моей голове и в принципе даже устраивал. У меня не было надежды, не было желаний, кроме вкусно поесть. Иногда я желала попытку выбраться из своей скорлупы, решительно записывалась на какой-нибудь мастер-класс, курсы...тогда же появлялась надежда найти единомышленников, друзей. И нет, я не вливалась в коллектив, вне зависимости от того пыталась это сделать или нет. Я смирилась.

-Глава 2- Соулмейт.

Он был странным человеком, не похожим ни на кого ранее мне знакомого. Он даже мыслил иначе, другими категориями, другими ценностями. Мы были разные, но при этом умудрялись сходиться в выводах, хотя и приходили к этим самым выводам с ужасающе разными подходами. Не знаю, чем я его зацепила. С моей точки зрения, я себя оценивала...не очень. Средняя внешность, возможно неглупая, но и не умная (особенно после всего с чем столкнулась в жизни по собственной вине). Во мне, как в лучших традициях любовных романов, не было ничего особенного. Ничего, что могло бы зацепить. Обычная, средняя. Серость, как говорил бывший.

Но почему-то с этим человеком я стала чувствовать себя особенной. Это очень странное и непривычное для меня чувство. Все время ищешь подвох, ищешь причину быть любимой-интересной... а для него я была особенной. Он меня полюбил. Никогда никого не любил, у него даже понятия были другие. И вот оно как случилось.

Просыпаясь, я уже знала, что обязательно увижу сообщение от него. Было удивительным, что человек находил на меня время, находил те пару секунд, чтобы написать «Доброе утро!». Мне было чуждо это. В последних отношениях, у меня такого не было. Мой бывший уезжал в командировки, отсутствовал месяцами и никогда не находил время прислать хотя бы заранее заготовленный смайлик. При попытке выяснить данное недоразумение, все упиралось в то, что он работает и ему некогда, либо «не делай мозги».

И теперь было с чем сравнить, ведь мой удивительный знакомый был открыт, разрешая задавать ему любые вопросы. Будучи предельно честным и открытым, он сразил меня на повал той самой волшебной фразой о том, что все можно обсудить, все можно решить. У него вообще к отношениям было всего два требования, которые могли бы повлиять на его отношение ко мне (конечно, с его слов). Единственное, что он просил: не предавать и не врать. И как по мне это вполне выполнимые условия.

Люди познаются в самые тяжелые времена нашей жизни, и как оказалось, мое знакомство выпало именно на этот период. Все закрутилось стремительно.

Двенадцатого числа я поздравляла своего «сожителя» с очередным днем рождения, буквально за пару дней до этого узнав, что нам нужно съезжать со съемной квартиры: хозяйка – шибко верующая без всякой меры старушка писала какие-то печальные сообщения о том, как устала спать на раскладушке и жить со своей взрослой бестолковой дочерью, у которой также есть дочь. У них была странная семья.

Но суть не в этом. Суть лишь в том, что с квартиры необходимо было съехать. Когда об этом было сказано Кириллу, он встал в позу, утверждая, что не заплатим ни копейки за те два месяца, которые нам дали на поиск новой квартиры. И самое смешное, что он и так уже давно не давал денег ни на что. Приезжал, подчищал почти в ноль продукты из холодильника, которые были куплены на неделю, а то и на две. На претензии, что с сумками тяжело так таскаться из магазина, он, вместо помощи, сказал просто – не таскай. Он давно ничего не оплачивал. И единственное, что держало, те несчастные десять тысяч, которые он добавлял на съемное жилье. И то, постоянно приходилось напоминать, постоянно стоять, как на паперти с протянутой рукой, надеяться, что сегодня он не забыл снять эту сумму с карты, до того, как уедет на очередную смену, на работу, на которую я посоветовала ему устроиться через друга. У нас давно не было ни химии, ни чувств, ни положительных эмоций, по крайней мере, с моей стороны. Меня держала эта крошечная сумма, поскольку моя работа не позволяла самостоятельно оплачивать московскую квартиру так, чтобы не приходилось потом «выживать». Но понимая, что так жить невозможно, я уже вела разговор со своей мамой. Несмотря на недопонимания, я знала, что родители не бросят, знала, что помогут и поддержат, хоть и вынесут весь мозг. Это их способ сказать мне, что они меня любят. Своеобразный, порой непонятный, но какой есть. С ним можно смириться, принять. Это невозможно переделать. И мы договорились, что к осени я разойдусь с Кириллом (это было окончательно решено, просто нужно было постараться отложить побольше денежек на квартиру и постараться подготовить (собрать) вещи для отъезда), в свою очередь мама бы подготовила папу, отправив его ко мне на помощь на работу и заодно поприсутствовал бы «при финальных разборках», которые увы, я очень боялась. Но глядя на поведение Кирилла, складывалось впечатление, что никаких проблем нет, все хорошо и так, как должно было быть. В его понимании, это любовь. Его отец постоянно изменял жене, а та терпела, и это считалось нормальным. И пусть сам Кирилл в открытую не признавался в измене, но неприкрытый флирт с различного рода барышнями я находила неоднократно. И да, больно только первый раз находить подобную переписку. Потом становится все равно. Не было чувств. Был некий расчет, как мне прожить до следующего месяца, как хоть чуть-чуть скопить денежек, как заняться тем, что мне нравится. И когда я пыталась что-то делать, Кирилл всегда твердил о том, что я переоцениваю себя и свои возможности, всегда твердил о том, что мне требуется спуститься с небес на землю.

Подарок на день рождения был куплен сильно заранее, поэтому не видела смысла не поздравить – он хотел наушники, рекламируемые каким-то там популярным блогером, и я заморочилась с их заказом и доставкой. Двенадцатого числа, когда между сменами, Кирилл заскакивал домой, я поздравила его с праздником, и не получив как такого «спасибо», напомнила, что необходимо будет собрать вещи и отвезти к его маме в Троицк, остальное я вывезу к себе на «историческую родину». Это было уже решено – мой папа решил вопрос, нанял машину и единственное, что от меня требовалось – все собрать, упаковать, подготовить, чтобы не задерживать. На что Кирилл, как всегда, сказал уверенное: «Разберемся» и уехал. Я знала, что в ближайшее время он не выйдет на связь, ведь ни с чем разбираться и решать проблему он не собирался. И нет, увы, это проблема не его. Изначально, весь этот косяк – мой, и только мой. Я плохо разбираюсь в людях и вот так случилось, что я прожила с подобным человеком достаточно долго. Сказать, что все годы были потеряны зря – нет. Были и светлые моменты. Было разное. И, пожалуй, подобные отношения помогают в будущем ценить то, что нормально.

-Глава 3- Эгоист.

У меня хватало поводов для беспокойства. Во-первых, я торопилась уложить вещи, которых на съемной квартире оказалось неожиданно много, хотя этому вполне можно было найти здравое объяснение – мы жили здесь на протяжении двенадцати лет. Сначала только папа, потом к нему присоединилась мама, позже я, потом все уехали, и я осталась одна, и так далее, далее, далее… Во-вторых, был очень неприятный момент, который пугал меня – это тот факт, что Кирилл всячески бойкотировал «съезд» с квартиры и всячески затягивал момент. Я писала ему несколько раз намекая и говоря открыто в лоб, что как только он приедет с командировки требуется забрать вещи. Сроки пришлось ужать, говоря, что я съеду раньше, но все равно он упорно либо игнорировал, либо говорил многозначительное: «Приеду – поговорим». К сожалению, чем заканчиваются наши разговоры я тоже давно знала – последний раз он как бы случайно поставил подножку из-за чего я упала. До этого толкнул и ударил в плечо. Еще до этого закрыл дверь специально так, чтобы она прилетела мне в лоб, благо успела выставить руку после чего ладонь болела на протяжении двух недель. И лишь нежелание связываться с нашей доблестной полицией повлияло на то, что заявление на него я не написала. Поэтому ожидать что-либо хорошее от «разговора» не приходилось. Плюс мне жизненно важно было, чтобы он забрал свои вещи, это избавило бы меня от кучи проблем, ведь в противном случае, мне пришлось бы созваниваться с его мамой, лично вызывать такси и отвозить весь этот скарб. Это просто стало бы дополнительной трудностью, которую пришлось бы мне решить. Хотя к тому времени я была в том состоянии, что могла со спокойной совестью выкинуть весь этот хлам. Сам факт, не хотелось никаких разборок, не хотелось выяснений отношений. Я знала все, чтобы он мне сказал, знала, какой скандал устроит. В последнее время Кирилл любил истерить и чуть что уходить в агрессию и обвинения. Любая фраза переиначивалась и было бесполезно что-либо доказывать. К этому всему добавилось и то, что на работе начальница вдруг передумала о моем переводе на удаленку, сообщив, что требуется мое присутствие в офисе и на мой аргумент, что мне жить негде, она заявила, что квартиру снять в Москве не так-то уж и тяжело. Конечно, женщина, которая нашла себе мужика на двенадцать лет старше себя и который полностью содержал саму начальницу и ее двенадцатилетнюю дочь, плюс выплачивал ипотеку. Вот это пример. Но, как всегда, уж мы-то сделали бы совсем по-другому. Ничего не оставалось, как писать заявление на увольнение. Начальница пыталась все это обсудить «по-дружески». Она вообще очень любила казаться этакой подружкой, но на деле потом обсуждала за спиной того, кто доверился ей. Причем на весь офис. И это отвратительно. Естественно, я не собиралась с ней ничего обсуждать и лишь настояла на том, чтобы дата перевода на удаленку и дата ухода по собственному желанию совпадала. Это было трудно, но этого я добилась. С этого момента запустился внутренний отсчет. Отсчет этого всего дурдома, который вскоре должен прекратиться. Морально было очень тяжело. Но как бы странно это не звучало, меня ждал Александр.

Когда я добиралась до дома, он уже был в сети и ждал меня, спрашивал, как день прошел, все ли в порядке. И честно, в порядке ничего не было, но в общении с ним мне начинало казаться, что все трудности временные, да и не такие уж и трудности. Все было решаемо и именно с этим человеком я ощущала это особенно остро. Мне вообще очень нравилось то чувство, которое он дарил. Александр обладал прекрасным чувством юмора и чувством такта. Безукоризненно вежливый, внимательный…поначалу мне даже было забавно, что он до сих пор не женат, ведь мне казалось, что такого человека давно должна была прибрать какая-нибудь барышня к рукам. Кроме того, что он был привлекательным молодым человеком, он обладал острым умом и умел зарабатывать, что в современном мире определенно высоко ценится. Александр не разменивается на мелочи, знает на что способен, знает, как добиться поставленных целей. Понятно дело, что и девушек мог выбирать из самых красивых. Поэтому общение со мной никак не вписывалось в мое понимание – как я говорила, я обычная, не лучше и не хуже других, не модельной внешности, испорченная в психическом плане рядом обстоятельств…для кого как – кто-то с этим смог бы жить, кто-то ни за что не смирился бы. К сожалению, подобный тип мужчин как Александр не влюбляются – это не рациональное чувство. Они руководствуются не эмоциями, только разумом-доводом-рассудком (нужное подчеркнуть). Это была еще одна причина, по которой я понимала, что наше общение рано или поздно прекратится.

Он был рад меня слышать. Я это слышала и чувствовала; и это было взаимно. Я наслаждалась каждой минутой. Не знаю, как бы все сложилось, как бы я переживала все что на меня накатило на тот момент жизни, но Александр, как ни странно, находясь в другом городе, был рядом. Он находил время ответить на мои сообщения. В какой-то вечер после работы мы заболтались по телефону настолько, что оказалось, что проговорили десять часов. Десять часов, Карл. Это невероятно. Пока мы разговаривали, я успевала упаковывать вещи. Мы обсуждали многие вещи, и это всегда было интересно и увлекательно. Он не обесценивал мои эмоции и это также стало в новинку для меня. Он не скупился на комплименты. И да, я была особенной для него – он не говорил об этом напрямую, но то, как он вел себя со мной, как реагировал, что рассказывал говорило само за себя. Он, также как и я, наслаждался теми эмоциями, которые испытывал от общения. Нам нравилось общаться и по видеосвязи (ох уж двадцать первый век, передовые технологии!). Чувство комфорта и спокойствия не покидало меня при общении с ним. Девятнадцатого числа он дал понять, что очень хочет, чтобы наше общение продолжалось и могло перейти в большее. А еще он очень переживал, что я не высыпаюсь. Но мы никак не могли с ним закончить общение раньше, чем в четыре утра, как ни старались. Я была привлекательной. Да и я чувствовала себя так. И как мне это нравилось. Мне нравилось, что он не давал пустых обещаний, следил за тем, что говорил, не пустословил.