В тени его величия

Глава первая

Агнесс

Я просочилась в аудиторию, словно тень, надеясь остаться незамеченной, как опытный диверсант. Увы, предательский скрип двери выдал меня. Профессор, не прерывая свой завораживающий рассказ о законе спроса и предложения, лишь приподнял бровь. Мои щеки мгновенно вспыхнули предательским румянцем.

– Простите за опоздание, профессор, – пролепетала я, спешно занимая одинокое место на галерке.

– Малиновская, мы все несказанно рады вашему столь эффектному появлению, – его голос оставался невозмутимым, но в уголках губ затаилась насмешливая тень. – Надеюсь, причина вашего опоздания столь же весома, как и упущенные пятнадцать минут захватывающей дискуссии о кривых безразличия. Или, быть может, ею послужила банальная лень?

Я сглотнула, чувствуя, как краска приливает к лицу с новой силой. Лень? Да если бы он только знал! Я провела последние часы, отчаянно пытаясь помочь своей подруге, у которой внезапно разболелся живот. Никакая лень и близко не стояла. Но разве объяснишь это сейчас, перед всей аудиторией?

Профессор обвел взглядом притихших студентов. Он всегда славился своим умением создавать напряжение в аудитории, держа всех в тонусе. Его лекции были не просто пересказом учебника, а настоящим интеллектуальным шоу. Именно поэтому его так любили и одновременно побаивались.

– Впрочем, не будем отвлекаться, – продолжил он, словно ничего не произошло. – Предлагаю Малиновской наверстать упущенное и в конце лекции ответить на пару вопросов по пройденному материалу. Это будет лучшим доказательством уважительной причины опоздания.

Я почувствовала легкую дрожь. Нет, я, конечно, готовилась к семинару, но последние полчаса я провела, измеряя температуру и заваривая ромашковый чай. Теория кривых безразличия настойчиво ускользала от меня.

Лекция продолжилась. Я судорожно пыталась вникнуть в суть, ловя каждое слово профессора. В голове царил хаос из графиков, формул и экономических терминов. В конце концов, я решила сосредоточиться на главном, отбросив второстепенное. Ведь как говорил мой дедушка: "В любой сложной ситуации главное – не паниковать и помнить, где у тебя лежат гантели". В данном случае, гантелями были мои конспекты.

Время тянулось мучительно медленно. Каждое слово профессора отдавалось эхом в моей голове, искаженное тревогой и желанием поскорее все это закончить. Я чувствовала, как пот проступает на лбу, а сердце колотится где-то в горле. Боковым зрением я заметила сочувствующие взгляды одногруппников, но это не успокаивало. Хуже всего было то, что я действительно чувствовала себя виноватой, как будто лень все-таки имела какое-то отношение к моему опозданию.

Наконец, лекция подошла к концу. Профессор остановился, обвел взглядом аудиторию и, задержав взгляд на мне, произнес:

– Итак, Малиновская, готовы?

Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в руках. Собрав остатки самообладания, я кивнула. Вопросы, к счастью, оказались не самыми сложными. Я отвечала, стараясь говорить четко и уверенно, хотя внутри все еще бушевал ураган.

Профессор слушал внимательно, не перебивая. В его взгляде не было ни злорадства, ни снисходительности, только профессиональный интерес. Когда я закончила, он слегка улыбнулся и произнес: «Неплохо, Малиновская. Вижу, что вы все же усвоили материал. Можете быть свободны».

Облегчение волной окатило меня. Я вытерла пот со лба и, собрав вещи, поспешила к выходу. За спиной послышался смех одногруппников и ободряющие слова. Я улыбнулась, понимая, что худшее позади. И в следующий раз я все же буду ставить будильник на час раньше. На всякий случай.

Остаток дня протекал спокойно, отсидев еще три пары, я отправилась домой. Квартиру с подругой мы снимали на самой окраине города, и за два года привыкли и научились планировать с учетом потраченного времени на дорогу.

Дорога домой всегда казалась своеобразным ритуалом. Сначала – привычная давка в автобусе, где каждый пассажир казался погруженным в свой собственный мир, отгороженный от остальных невидимой стеной. Затем – короткая перебежка от остановки до дома, мимо знакомых магазинов и детской площадки, где даже в будний день кипела жизнь.

Поднимаясь по лестнице, я уже предвкушала тишину и покой нашей маленькой обители. Квартира встретила привычным запахом свежесваренного кофе – подруга вернулась раньше, и, судя по приготовлениям, она уже что-то задумала.

Ночные приключения с Самирой – это всегда как нырок в омут с головой. Я знала это, но каждый раз поддавалась ее неуемной энергии, словно зачарованная.

-Ну, что на этот раз? – спросила я, с опаской поглядывая на подругу.

-Секрет! – промурлыкала Самира, сверкая глазами. – Но тебе понравится, обещаю. Одевайся во что-нибудь удобное и… незаметное!- С последним словом она хитро подмигнула, и я поняла, что вечер перестает быть спокойным.

В голове промелькнули картины: от вылазок на крыши многоэтажек с телескопами до спонтанных поездок в соседний город на концерт неизвестной группы. С Самирой никогда не знаешь, чего ожидать, но скучно не бывает – это уж точно.

Я послушно последовала совету и выбрала темные джинсы, толстовку с капюшоном и удобные кроссовки. "Незаметность" звучала интригующе. Пока я собиралась, Самира с энтузиазмом кружила по кухне, напевая что-то себе под нос и раскладывая по сумке какие-то свертки и коробочки.

Когда я закончила, она лукаво улыбнулась:

-Готова к самому захватывающему вечеру в своей жизни?-. Я вздохнула, понимая, что сопротивляться бесполезно, и кивнула. -Тогда пошли! Нас ждет кое-что интересное.

Выйдя на улицу, я удивилась, увидев, что мы направляемся не в центр города, как я предполагала, а в противоположную сторону, в район куда порой и спортсмены старались не заглядывать.

-Куда мы идем? – не удержалась я от вопроса.

-Скоро увидишь, – ответила Самира, загадочно улыбаясь.

Через несколько минут мы остановились возле старого, заброшенного завода. Сердце екнуло.

-Неужели…? – прошептала я, не веря своим глазам. Самира кивнула, заговорщицки подмигнув: