В вуали ночи

Глава 1. Пропущенная вечеринка

  Нытье Лерки – то еще испытание. Начиная, Беловенцева настолько входит в образ, источая запредельную тоску и отчаяние, что, пожалуй, с нее можно писать готическую мадонну – не хватает только черной вуали и венца.

  Стоило всего-то схорониться под лестницей на две-три минутки, и всего этого бы не было, но Лерка к четвертому курсу так и не освоила искусство прогуливать. А потому, страстно желая попасть не на последний автобус в соседний город, да еще и непременно захватить нам удобные места, чтобы без помех как следует накраситься, она выбежала прямиком навстречу Нине Николаевне. В результате все автобусы уехали без нас.

  И я даже радовалась этому, наивно полагая, что тяжкими вздохами и скорбным выражением лица на паре все и закончится. Афиша, раздобытая Леркой, сулила черные крашеные свечи, пластмассовые черепа и наличие прочей разочаровывающей бутафории, от вида которой мое чувство прекрасного хотело рыдать и хвататься за топор. Да и лицезреть толпу незнакомых людей, которые тоже непременно разочаруют, не пожелав синхронизироваться с высокими эстетическими запросами, не очень-то хотелось. Неосуществившийся план подруги вообще пугал – тусоваться до закрытия, а потом коротать оставшееся до рассвета время на вокзале, и на первом автобусе ехать обратно.

  Но не учла я одного – после лекций всю дорогу к съемной квартире мне пришлось то и дело отвечать на Леркины звонки. Подруга не могла идти домой спокойно, а потому, выговорившись, через пять минут звонила снова, ругая бесполезные лекции и бесчувственных преподавателей.

  На время ужина наступило некоторое затишье, а после на меня обрушился град SMS, не дававших сосредоточиться на недочитанной книге о космических приключениях. Навозмущавшись, подруга вновь перешла к страданиям. Но хотя бы письменно, не решаясь потревожить сон квартирной хозяйки. Я едва успевала освобождать память телефона и отвечать на ее сообщения.

  Утешалась Лера с трудом, при всем своем таланте мне ни как не удавалось поместить в ее голову простую истину – не важно, где ты находишься, на позерской вечеринке или лекции – стоит только включить любимый Леркой «Evanescence»[1] или что-нибудь другое и представить себя там, где хочешь быть, как все проблемы улетучатся. В школьные времена мне вообще приходилось обходиться без плеера, но, кажется, подружка в это не верила.

  Не раз я ловила себя на излишней мягкости с Леркой. Надо бы жестко пресечь все это распускание нюнь, но вместо этого я как раб на плантации вкалывала на стезе утешителя. Лерка – удивительное создание, мягкое, доброе и ранимое. Если узнать ее поближе.

  С первого же взгляда, она способна напугать незнакомых людей и заставить бабок на лавках креститься. Этот эффект быстро проходит, стоит кому-то с ней пообщаться и взглянуть в невинные зеленые глазищи.

  Вместо учебников тумбочка Леры ломилась от книг про упырей, одеваться она стремилась соответствующе, насколько это позволял скромный бюджет. В библиотеку колледжа эта маньячка наведывалась исключительно с одной целью – вырезать своим кулоном, роль которого бессменно исполняло настоящее бритвенное лезвие, из новых журналов свежие статьи про фильмы о проклятых. Там-то мы и познакомились, когда я ее за этим застукала.

  Как рассказала моя мама, однажды приехав в гости и увидев украшение Лерки, такая мода была среди молодежи в ее годы. Это создавало удивительно-щемящий эффект соприкосновения времен, которых я не застала, но которые почему-то казались дороги сердцу.

  Лерка  приняла меня вначале за «свою». Когда я разуверила ее в этом заблуждении, блондинка поступила странно – примкнула к готам, хотя ни я, ни мои знакомые не особо любили вампиров. Такая вот странная история с ней вышла…

  В общем, слово за слово, и я превзошла саму себя, убедив Лерку в том, что треклятое сборище, на которое мы не попали, непременно ей приснится, да не просто, а вообще с ее любимыми вампирами. Мы доболтались до того, что вместе потусуемся там во сне. И наконец, распрощавшись с ней, я отложила ставший невероятно тяжелым телефон, кнопки которого чудом не поотваливались от интенсивной переписки.

  Засыпала я в надежде, что впечатлительной Лерке, в самом деле, приснится эта дурацкая вечеринка. Мне вот всегда снилось то, что хотелось увидеть. Но даже если ничего не приснится, всегда можно сказать, что она забыла сон. Обычное ведь дело! К тому же, несмотря на общие регулярные попытки вправить ей мозги, Лерка продолжала  свято верить, что готы наделены сверхъестественной силой, едва ли не вампиры и при соответственном образе жизни она тоже станет такой. Обычно это раздражало, но сейчас подкрепляло робкие надежды на то, что завтра вместо новой порции нытья меня все же ждет восхищенный щебет о снах…

  Наверно, я слишком ответственный человек, иначе как объяснить то, что передо мной во сне явилась Лерка?

  Нереальность происходящего выдавал роскошный корсет, красовавшийся на подруге. Так как стипендию Лерка в основном спускала на книжонки с вампирскими романами и всякое барахло, подобный элемент гардероба оставался для нее неосуществимой мечтой. Не раз и не два мы шлялись с ней по магазинам, выискивая те, где встречались подобные вещички, и я фотографировала Лерку в корсетах своей «полупрофессиональной» цифровой мыльницей. Иногда наличие фотоаппарата приходилось объяснять продавцам, сочиняя про поиски идеального реквизита для театральных постановок, или басней про парня, который приедет из командировки и купит возлюбленной понравившийся ему корсет…

Глава 2. Подтверждение первое

  Покусанным жертвам положено сидеть дома и приходить в себя. Но оставаться в квартире Лера боялась, а потому отправилась в колледж, нацепив пышное самодельное жабо, скрывавшее шею до самого подбородка, и притворяясь, что все в порядке. Судя по всему, последнее удавалось ей из рук вон плохо.

  Разумеется, я опоздала. Все мои напульсники оказались слишком узкими, чтобы полностью прикрыть синяки, потому начались раскопки в шкафу и тумбочке. Потом из найденных материалов – валявшихся про запас черных кружев и ремешков, оставшихся неведомо от чего, надлежало сотворить конструкцию, которая бы не рассыпалась в самый неподходящий момент. В общем, чередуя альбомы групп «Untoten»[2] и «L'Âme Immortelle»[3] я взялась за импровизацию и занятия в колледже за это время закончились…

  Вся наша компания – Кларисандра, ее парень Женя, Антон и Лерка собралась неподалеку от входа в парк, ожидая моего появления.

  Рядом с Кларисандрой Лерка, даже в жабо, выглядит обычной девчонкой. «Простолюдинкой», как, тяжко вздыхая, иногда выражалась Кларисандра. Я и сама чувствовала себя рядом с ней какой-то замарашкой. Тон ее волос всегда идеально черный, словно только что из парикмахерской. Если мой гардероб состоит в основном из джинсов и маек с волками, то у Кларисандры – образец утонченного вкуса.

  – Виолетта! – воскликнула Лера, заметив меня. – Где ты так долго? Я переживала!

  – Были дела. Так что у тебя с шеей? Я тоже волновалась.

  Лера чуть дрожащими руками отстегнула жабо, обнажив тощую шею. Открывшееся зрелище пугало – глубокие борозды-царапины ничуть не напоминали аккуратные ранки из фильмов про упырей, к тому же, вокруг них синели еще более неприятные на вид отметины от разорванных под кожей капилляров. Я застыла, ощутив неприятный холодок. Если синяки на моей руке еще как-то можно объяснить, то Лерка точно не могла покусать и пожевать собственную шею…

  – Ну, ты даешь! Вот это засосы! Кто-то хорошо вчера покувыркался, – хмыкнул Антон. Он всегда мастер говорить гадости, но сегодня, без сомнений, превзошел себя.

  – Что?! – Лерка едва вымолвила это короткое слово, и у нее пропал голос. Она потрясенно и неверяще глядела на Антона, на ее ресницах задрожали крупные слезинки.

  – Что – что? Это самые натуральные засосы, дорогуша… – продолжил издеваться Антон развязным тоном, но внезапно получил звонкую оплеуху от Кларисандры. В отличие от меня, она не тормозила и даже не думала напоминать Антону, что Лерка квартируется у подруги своих родителей, приглядывающей за Леркой как за родной, и обо всем прочем.

  – Пошел вон! – отчеканила она.

  Лицо Антона исказилось. Он сплюнул под ноги и, не прощаясь, отправился прочь размашистым шагом. Надеюсь, он не думает, что если получил по роже, то не надо извиняться перед той, кого довел до слез?..

  Лера, едва справляясь с голосом, рыдала:

  – Меня чуть не убили, а он… он...

  – Не стоит твоих слез, – сурово наставляла Кдарисандра. – Пусть валит!

  – А что сегодня с Антоном? – шепотом спросила я у Жени.

  Антон Чехнецкий, хоть и не принадлежал к готической субкультуре, тусовался с нами, причем давно. Ему нравилась музыка, которую мы слушали, и черные шмотки, а поездки с ним в соседний город, обычно превращались его стараниями в незабываемое шоу. Черное на нем не так классно смотрелось как на Жене, зато впечатления Антон оставлял после себя неизгладимые. Особенно в этом помогал ручной тарантул по кличке Вася, который тоже как бы состоял в нашей компании. Чехнецкий не доверял ни стеклу, ни пластику, опасаясь, что однажды питомец погибнет в какой-нибудь драке, потому сделал ему дом из выдолбленного внутри поленца с крышкой из настолько мелкой сетки, что Вася не мог просунуть сквозь нее лапки, а стало быть, и пострадать. Жилище тарантула размером чуть превышало обычный школьный пенал, но все называли его не иначе как бревном.

  – Его из группы вытурили, вот и портит настроение всем вокруг, – так же тихо ответил Женя.

  Я закатила глаза. Все плохо.

  Своя рок-группа – давняя мечта Чехнецкого. В колледже, среди инструментально-хоровых отделений собрать соратников у него не получилось. По уверениям самого Антона, исключительно из-за бездарности кандидатов или тому подобных причин, а не из-за собственного характера. Потому пока что он стал участником-гитаристом местной группы, из вчерашних школьников. Они учились где-то не в нашем колледже и если честно, этими людьми я абсолютно не интересовалась, даже точного состава группы не знала, не говоря уже о том, чтобы утруждать себя запоминанием их имен.

  – Показывай, что там у тебя, – повернулась ко мне Кларисандра.

  Неохотно, но я принялась распаковывать руку. Мысли витали вокруг неприятной версии Антона – всем и каждому не докажешь, что я не встречаюсь с каким-то психом, или что-нибудь гораздо хуже, а значит, носить маскировку на руке придется долго…

  Лерка охнула, увидев синяки.

  – Что мне теперь делать?! Они всегда возвращаются за жертвами! – с отчаянием воскликнула она.

  – Вампиров не существу… – попыталась пересечь панику я.

  – А это что?! – рука Лерки взметнулась к шее.

  – Это было во сне. Есть ведь внушаемые люди, которые думая, что в кастрюле кипяток, покрываются ожогами, облившись холодной водой! На самом деле, ты боишься своих ненаглядных кровососов, вот и результат. Я слышала твои откровения, тебе нравится быть живой, и ты боишься смерти, – безжалостно напомнила я.