Вдова Его Величества - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Карина Демина (самиздат)

Глава 1

У свободы был вкус горелого пирожка, запивать который приходилось горьковатым и явно подбродившим компотом. По пальцам стекал жир, грозя добраться до кружевного манжета, и Катарина, оглядевшись и убедившись, что никому-то здесь не интересна, торопливо слизала каплю.

Зажмурилась от удовольствия.

Нет, жир горчил и жарили на нем явно не первую порцию этих вот пирожков. И оттого горечь его пропитала тесто, а на золотистой корочке то тут, то там появились весьма характерного вида точки. Но само понимание, что она может вот так взять и облизать пальцы…

Душа пела.

Сердце колотилось.

И только желудок опасливо заурчал, предупреждая, что привык к совсем иной еде.

- Дорогая, - мьесс Джио к пирожкам отнеслась с некоторой долей предубеждения, а компот, понюхав, и вовсе отставила в сторону. – Не подумай, что я собираюсь критиковать твой выбор, хочу лишь напомнить, что следующая остановка лишь в Бристоне, до которого, если память мне не изменяет, более двадцати миль.

Катарина икнула.

Она помнила.

Она прекрасно все помнила и даже осознавала, что эти двадцать миль в почтовой карете покажутся ей вечностью, и что не стоит усугублять ситуацию, вот так пробуя весьма сомнительного свойства пищу, но и отказать себе в этакой малости Катарина не могла. Более того, промычав в ответ что-то невнятное, она вцепилась в пирожок зубами, и тесто лопнуло, правда, не с той стороны, где ожидалось, и горячее повидло потекло на пальцы, а с них не замедлило плюхнуться на юбку.

Что ж, следовало признать, что и у свободы имелись свои недостатки.

Мьесс Джио молча протянула платок.

- Благодарю, - Катарина позволила себе еще одну вольность, ответив с набитым ртом. Но пятно платком прикрыла.

И пирожок доела.

И даже без компота. Пирожок ладно, а вот с компотом и вправду не стоит. Целительские амулеты далеко не со всякой напастью справиться способны.

- Не сожалеешь? – поинтересовалась мьес Джио, забираясь в карету. Та была огромной снаружи, но при том удивительно тесной и душной изнутри.

Жесткие лавки стояли столь плотно друг к другу, что Катарина невольно касалась других пассажиров не только руками, но и коленями, что, кажется, весьма радовало пухлого господина, устроившегося напротив. Во всяком случае, он поглядывал на Катарину с немалым интересом и время от времени даже подкручивал кончики великолепных усов.

Или вот доставал часы.

Откидывал крышку.

Глядел задумчиво, не столько интересуясь временем, сколько используя возможность продемонстрировать собственное состояние. Часы были позолоченными, а цепочка, может статься, даже золотой. И сей факт весьма заинтересовал соседку Катарины, женщину дебеловатую, степенную, обожающую рюшечки и трех дочерей, имена, да и подробности жизни которых, скоро узнали все, не зависимо от своего желания. Больше всего доставалось господину, но он не злился, а напротив, явно чувствовал себя польщенным.

Интересно.

И странно.

Странна теснота. Запахи, которых становится все больше. Многие неприятны, но Катарина согласна терпеть. И даже не тянется за платком, что пропитан розовой эссенцией. Она разглядывает этих людей, столь необычных и непривычных, что даже страшно.

Как она будет среди них?

Вот так просто… взять и жить? Она уже забыла, что так можно.

- А вы, стало быть, вдова? – женщина переключила внимание на Катарину. – И давно?

- Давно, - сердце екнуло.

А вдруг…

И тут же Катарина одернула себя. Это просто разговор. Обыкновенный. Не стоит искать в нем скрытых смыслов.

- Шесть лет.

- Сочувствую, - без толики сочувствия сказала женщина. – Сколько вам лет?

- Двадцать семь, - и здесь Катарина не лгала.

Какой смысл?

Женщина пожевала губами, будто решая, стоит ли тратить на Катарину собственное время и драгоценное мнение, но все-таки снизошла.

- И стало быть, сирота?

- Почти. Тетушка… вот… имеется.

Упомянутая тетушка приподняла кружевной платок и кивнула, обозначая, что она и вправду имеется.

- Печально, печально… у меня есть одна знакомая, - женщина наклонилась, почти легла на колени пухлого господина, чье лицо вытянулось, то ли от удивления, то ли от возмущения. То ли просто от страха не совладать с внушительными достоинствами случайной знакомой.

Этак ведь и раздавить человека можно.

- У нее весьма обширные знакомства, если вы понимаете… - громким шепотом произнесла женщина.

Катарина не понимала, но кивнула.

- И она весьма охотно способствует устройству личного счастья…

Господин крякнул, а Катарина с трудом удержалась, чтобы не сказать, что ее счастье однажды уже устроили. Хватит.

Глава 2

Дом выглядел заброшенным.

Он, отделенный от дороги витою оградой, пики которой серебрились в лунном свете, прятался в дебрях парка. Разросшиеся кусты подобрались вплотную к дороге, просунули сквозь прутья колючие лапы. Накренилось, грозя обрушиться, дерево, и уродливые ветви его вывернулись, наклонились, точно оно все еще пыталось устоять, ими опираясь на ненадежную землю.

Ржавые ворота.

И пустая дорога. Слабый огонек у темной громадины здания, выглядевшего заброшенным и оттого еще более уродливым. Разбитые ступени, мраморные сфинксы и колонны, облюбованные плющом. Здесь пахло сырой землей, камнем и еще чем-то на редкость неприятным. Катарина моргнула. И приняла руку, которую ей подал молчаливый гигант. И лишь оказавшись у земли, тихо поинтересовалась:

- Как вас зовут?

- Грай, госпожа, - гигант склонил голову, сделавшись вдруг похожим на королевского палача. Тот тоже отличался немалыми размерами, а еще был застенчив и явно чувствовал себя виноватым. Но странное дело, палача Катарина не боялась.

Он обещал, что мучить не станет.

И что помолится.

А она подарила ему кольцо с аметистом, для его беременной жены… и еще другое, платой за услугу, воспользоваться которой так и не рискнула.

Следовало бы забрать тот флакон. Но вот беда, в суматохе Катарина просто-напросто забыла.

- Спасибо, Грай, - она улыбнулась.

Королева должна уметь улыбаться, даже когда хочется завопить от боли и страха. Или просто попроситься обратно в телегу. Там сено теплое.

- Так это…

- Идем, - мьесс Джио решительно зашагала по ступеням, и мрамор похрустывал под квадратными ее каблуками. – Эй, есть тут кто-нибудь?

Дверной молоток тюкнулся в пластину, и та издала жалкий звук, то ли вой, то ли скрежет. Артефакт был испорчен и давно.

- Есть тут…

На кончиках пальцев Джио заплясали искры, и Грай размашисто перекрестился. Значит, из этих, полагающих, что бог един и всемогущ? Странно. Катарине казалось, что они не принимают нелюдей, а вот поди ж ты…

- Эй, открывайте, пока…

- Погоди, - Катарина коснулась двери и, закрыв глаза, сосредоточилась. Как она и ожидала, запирающие плетения оказались слабыми. Они и существовали лишь за счет остаточного фона, тянули силу из окружающего мира, благо, дом, как и многие старые особняки, был построен на перекрестье энергетических линий. Но все одно этого оказалось недостаточно.

Стоило потянуть на себя, и сеть рассыпалась.

А Грай, кажется, вновь перекрестился.

Дверь открылась с протяжным скрипом. Темно. И неприятный запах усилился. Боги, сколько же здесь не проветривали? Ощущение, что с тех самых времен, как дом и отошел короне.

Джио подвинула Катарину и втянула гнилостный воздух.

- Проклятье.

- Живых трое, - сила отзывалась легко, и проклятые руны не мешали, разве что руки и плечи привычно зачесались, но это Катарина как-нибудь потерпит. – Не здесь… там.

- Кто тут… - сиплый голос разорвал темноту. – Сейчас полицию вызову…

- А и вызывай! – Джио явно обрадовалась.

Но искры погасли. И значит, тоже видит эту троицу. Не маги, что, правда, ничего не значит, ибо существуют специальные амулеты, скрывающие ауру. Да и обыкновенных людей не стоит недооценивать. Но навстречу вышла старуха в дрянном бумазейном платье. В руке она держала фонарь, отсветы которого ложились на изрезанное морщинами лицо, добавляя ему и лет, и уродства. Катарина отметила и строгий чепец, и сероватый фартук со многими карманами, и кожаные нарукавники, протянувшиеся до самых плеч. Из-за них руки старухи казались несуразно пухлыми, тогда как сама она была тоща.

- Кто вы такие? – поинтересовалась она.

- Госпожа Катарина Гордон, - мьесс Джио поморщилась и помахала перед носом платком, который вряд ли способен был справиться с вонью. – Хозяйка этих развалин.

Старуха фыркнула, но как-то неуверенно.

- Как вышло, что нас не встретили?

В доме что-то заскрипело, заскрежетало, будто он пытался проснуться, но не находил в себе сил. И потому вздыхал всем своим тяжелым телом.

- Почему никого не было на станции?

- Сплит, - старуха опустила фонарь, и желтые пятна света легли на пол. – Небось, опять в кабак заглянул, засранец этакий. Уволю, как пить дать, уволю…

Впрочем, сказано это было без особой надежды, точно старуха знала, что при всем желании ее уволить негодяя не выйдет.

- Уволим, - а вот мьесс Джио была настроена куда более решительно. – Завтра. Как явится… дорогой Грай, не соизволите ли вы заняться багажом? Перенесите пока сюда, а уж завтра… мы решим, что и как.

Завтра.

Катарина обняла себя, силясь успокоить дрожь. Неужели получилось? И у нее будет это самое завтра? Не в золотой клетке дворца, а в собственном доме, где она хозяйка, а не очередная пешка в большой политической игре?

Глава 3

Клинки пели.

И голоса их успокаивали, смиряя ярость, кипевшую в крови. Призрак завыл, отзываясь на гнев хозяина, и Тьма полыхнула силой, но покорилась, ушла вниз, коснувшись темной травы.

Кайден позволил себе сделать вдох.

И выдох.

Вот так. Медленно. Смиряя эмоции, которые грозили выплеснуться, и трава, чувствуя это, тянулась навстречу. Гремел листвой дуб, и чудилась в нем заветная песня.

Еще немного.

Быстрее.

И еще быстрее. Пусть рвет болью мышцы, пусть выкручивает суставы, на пределе и за пределом, чтобы до последней капли силы, чтобы… легче стало дышать. И когда эмоции уйдут, разум возьмет свое.

Уже берет.

Ярость утихла, и лишь в ветвях дуба проклюнулись свежие листья, а терн в старой части парка и вовсе пойдет в рост. Этак он и до старого дома доберется. Впрочем, в доме давно никто не жил, хотя и продавать его отказывались с завидным упрямством, свойственным лишь роду человеческому.

Кайден позволил Тьме уйти за спину, поразив призрачного врага.

Она предпочла бы живого.

К примеру, того, кто помог исчезнуть каравану саларских купцов. И нагло, так нагло, что Кайден зарычал. Призрак задрожал, соглашаясь, что эти люди заслужили смерть, которая всенепременно настигнет их, но позже, когда Кайден поймет, как они это делают.

Про груз не знал даже управляющий.

И все-таки…

Караван прибыл в Бристон третьего дня, чтобы, переночевав в таверне, выдвинуться на рассвете. Товары загрузили на повозки, как и охрану, и многоуважаемого Али ин Исула, связанного с Кайденом клятвой верности и дружбы, двух его сыновей.

Повозки вышли через северные ворота в седьмом часу утра.

И исчезли, будто их и не было.

Клинки бессильно коснулись травы.

Кайден отомстит, но месть не вернет людей. И чувство вины было острым, что северный ветер. Кайден все-таки заставил сердце биться медленней и, выдохнув, замер. Клинки слегка дрожали в вытянутых руках, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать их.

Просто держать.

Вот так, вдыхая сладковатый весенний воздух, насыщая им кровь, и выдыхая. Медленно. И еще медленней. Почти сродняясь с привычным местом, которое…

Перестало быть привычным.

Он не сразу понял, что в нем изменилось. Старое дерево? Нет, оно было прежним, от кончиков корней там, под землей, до последнего листа на вершине. Этот дуб помнил еще матушку Кайдена, а может, и ее благородных предков, которые оказались достаточно благоразумны, чтобы не вставать на пути влюбленной дочери. Они приняли и выбор ее, и дитя, чья кровь была слишком горячей, чтобы нашлось ему место в проклятых Холмах.

Нет. Дуб помнил и самого Кайдена в первые дни его здесь.

Как и терн, принесенный им ветвью отцовского куста.

Трава?

Птицы?

Человек. Кайден медленно повернулся, удивляясь тому, насколько беспечен он был. Почему сразу не ощутил постороннего присутствия? Потому ли, что человек умел скрываться? Он потянул на себя силу, и спрятался в ней.

Для чего?

Клинки ныли, нашептывая, что приличные люди не прячутся. И что тот, кто сидит в кустах, явно не желает добра. Иначе вышел бы. А стало быть, не грех пустить ему кровь.

Всего каплю.

Кайден стиснул пальцы. Не хватало еще выпустить призрачных гончих. Нет, он найдет, куда убрать тело, благо, место нынешнее ему прекрасно знакомо, но… убивать без веских доказательств вины нехорошо. Наставник точно не одобрил бы.

А потому Кайден сосредоточился на ощущениях.

Человек… определенно… маг, но какой-то неправильный, будто суть его заперта в клетке. Некрасиво, да… очень некрасиво и весьма болезненно. Кайден помнил время, когда его силу пытались смирить. И когда учили держать осанку. Второе доставляло куда больше неудобств.

Возможно ли, убив этого человека, Кайден окажет ему услугу?

Нет, люди к подобному относятся иначе.

А еще человек был женщиной.

Теперь Кайден ощущал острый пряный аромат ее тела. Так пахнут белые цветы полуночника, открываясь на призыв светила. Бледные по сути своей, они манят бабочек ароматом, а из сока их варят дурманящее зелье, капля которого способна подарить волшебные грезы, а две – отнять разум.

Ноздри его дрогнули.

От человеческой женщины не могло так пахнуть.

Не должно было.

Женщины… находили Кайдена привлекательным. Они не раз и не два делили с ним постель, некоторые требовали большего, хотя Кайден изначально предупреждал, что не собирается связывать себя бессмысленными узами. Но они не верили.

Обижались.

Требовали подарков. Уходили. Возвращались. Ругались. Плакали. Были шумны и зачастую весьма надоедливы. В последние годы он пришел к выводу, что проще брать других, за деньги. Это избавляло от многих неудобств.

Глава 4

Платье Катарина все-таки испортила. И дело не в темных травяных пятнах, с ними магия справится, но вот рваная дыра на подоле – дело другое.

И когда она успела порвать?

Где?

- Как погуляла, лапочка? – осведомилась мьесс Джио, которая устроилась на террасе.

Кресло-качалка, сигарета на длинном мундштуке, пепельница и мрачного вида тип в потрепанной ливрее, которому и выпала высокая честь эту пепельницу держать. Впрочем, судя по выражению лица, тип не до конца осознавал всю глубину оказанного ему доверия. Он время от времени морщился и даже порывался отступить, но тут же вздрагивал всем телом и выпрямлялся.

Мьесс Джио умела воспитывать слуг.

- Спасибо, чудесно, - Катарина присела на край стула.

Сделанный из гнутой лозы, некогда он был весьма изящен, но время превратило это изящество в откровенную хрупкость.

- А вы…

- Инспектируем-с, - мьесс Джио дотянулась до чашки с черным-черным чаем. – И думаем-с…

- Над чем?

- Над тем, что эту халупу проще снести, чем восстановить. Ты можешь быть свободен. Вздумаешь вновь нажраться, я тебя не то, что без рекомендаций выставлю, но сделаю так, что и костей твоих не найдут. Ясно? – это мьесс Джио произнесла весьма дружелюбным тоном, который, впрочем, вряд ли мог ввести в заблуждение. – И вели подавать завтрак. Госпожа проголодалась. Ты ведь проголодалась, солнышко?

- Немного.

- Вот и отлично… у тебя веснушки.

- Да? – Катарина тронула скулы. Надо же, а она и забыла, насколько легко ее высыпает. Следовало зонт взять… или нет?

Теперь она может позволить себе даже веснушки.

- Я мужчину видела, - сказала Катарина, пытаясь нащупать хоть одно пятнышко. Отца они раздражали, виделся в этих самых веснушках изъян, скрытый намек на дурную кровь, которой в высоком роду Годдардов быть не могло.

Катарина верила.

Крови быть не могло, зато вот веснушки имелись.

- В саду, - уточнила она. – Голого.

- Да? – мьесс Джио оживилась.

- Почти голого, - Катарина ощутила, что вновь краснеет. – Подштанники он снимать не стал.

- Это зря.

- Почему?

- Мужчина, который снимает все, кроме подштанников, априори подозрителен, - мьесс Джио выпустила тонкую струйку дыма.

- Он тренировался.

- С подштанниками?

- С парными клинками, - Катарина позволила себе улыбнуться. – И как мне кажется… я, конечно, не специалист по… боям…

- И мужчинам, - Джио все же не удержалась от укола.

- И мужчинам, - согласилась Катарина. – Но он был весьма хорош.

- В каком смысле?

- Во всех, - Катарина убрала руки от щек. Ей стоит научиться быть спокойнее. – А еще, кажется, он не человек… быть может, совсем не человек…

Она закрыла глаза.

Гибкая фигура. Светлые волосы, куда более светлые, чем у нее. Серебро? Пожалуй. Или все-таки благородная платина? Темная кожа. Шрамы узорами.

- Из Высокого народа.

- Вряд ли, - мьесс Джио отнеслась к случившемуся с необычайным для нее безразличием. – Альвы не слишком жалуют тварный мир. Им здесь неуютно. Скорее всего, полукровка.

Катарина кивнула.

Она помнила альвов. Высокие фигуры, настолько нечеловеческие, что жуть брала. И главное, нельзя было сказать точно, что же именно с ними не так. Две руки. Две ноги. Бледная кожа, будто инеем подернутая. Черты лица почти привычные, те же нос и глаза, что и у людей, пусть глаза и бледны, отчего и создается ощущение, будто дети короля Грез не способны видеть.

Видят они получше многих.

И слухом обладают тонким. И еще умеют улыбаться так, что становятся видны острые мелкие зубы. Они говорят чисто, но так, что поневоле начинаешь путаться в словах, искать скрытые смыслы.

Генрих альвов не жаловал.

Боялся.

Пожалуй, только их, ибо даже с великанами, обретавшими на дальних берегах Зеленой земли, он держался куда свободней. А еще он надеялся, что альвы снизойдут и помогут.

Зря.

Они никогда никому не помогали просто так. Генрих предлагал им плату, но, верно, не сочли достойной. Или, быть может, все дело в той женщине, которая долго смотрела в глаза Катарины, а потом наклонилась и губами коснулась губ. Она вдохнула в Катарину холод. Отстранилась. И сказала:

- Так будет лучше.

Генрих очень разозлился. И естественно, на Катарину, будто это она была виновата. И в том, что альвы не знают протокола, и в том, что долго не получалось согреться, и конечно, в том, что Катарина расплакалась от страха.

Ей было шестнадцать.

Как давно ей было шестнадцать…

Глава 5

Устроившись в уголке с вышивкой, которую она взяла исключительно, чтобы скрыть трясущиеся руки, Катарина наблюдала за мьесс Джио и представлением, ею устроенным.

- И вы, милейший, полагаете, что справитесь? – мьесс Джио устроилась на софе. Перед ней переминался с ноги на ногу молодой маг.

Рекомендации его мьесс Джио держала в вытянутой руке, изредка поглядывая то на них, то на мага, и на лице ее было написано сомнение.

Маг и вправду выглядел чересчур уж молодым.

Он нацепил очки, стараясь казаться старше. Гладко зачесал волосы. Отрастил жиденькие усы, которые слегка подкрашивал. И теперь Катарина не могла отделаться от ощущения, что он сам, целиком, фальшив.

- Я лучший специалист в городе! – он покосился на Катарину и грудь выпятил.

- Тогда мне искренне жаль этот город.

Мьесс Джио свернула рекомендации трубочкой.

- Но я вам дам шанс. Для начала пройдитесь, взгляните. Работы предстоит много…

В доме кипела жизнь.

Катарина не знала, откуда взялись все эти люди.

Женщины с ведрами и тряпками. Суетливые мужчины, что двигали лестницы и спешили забраться к потолку, откуда срывали паутину и сбивали пыль. Мальчишки-трубочисты.

Старухи, что занялись сундуками.

Маг вскинул руки. Картинный жест. И сеть, конечно, он плетет весьма умело, Катарина оценила. Заодно и отметила, что силой его Боги не обделили, может, оттого он и рисуется? Сама бы Катарина не стала использовать столь энергоемкое заклятье.

Можно ведь и проще.

Пройтись по комнатам, наполнить силой русла старых заклятий, посмотреть, где идет сбой. Составить карту. А он стоит, запрокинув голову, пытаясь удержать растущую сеть, которая распускается причудливым цветком.

- Дурень, - ласково произнесла мьесс Джио и отмахнулась от экономки, которая к утру то ли подобрела, то ли поумнела и теперь старалась держаться подле новых хозяев. – Не удержит.

- А если справится? - Катарина потрогала иглу.

Вышивать она не любила. Но разве есть иное, более достойное королевы занятие? Разве что гобелены ткать, но ткать Катарина не любила еще больше.

- Неа… смотри, разлом наметился.

Нити едва-едва истончились, и лишь весьма опытный глаз мог бы заметить неравномерность наполнения их силой. А маг? Почует ли? Нет, он слишком увлечен.

И силы много.

Слишком уж много… почему он бытовиком стать решил? Ему среди боевых магов самое место. Это ведь куда более почетно. И воевать даже не обязательно. Нынче модно иметь при свите боевика. А он в этом захолустье?

Случайно ли?

Трещина расширялась. Некоторые нити истончились настолько, что готовы были погаснуть. И только теперь маг спохватился, обратил внимание на центр, чем сразу воспользовались края. Сила пошла в южный угол, а восточный погас.

И заклятье рассыпалось.

А маг выругался. Очень тихо. Покосился на мьесс Джио, на Катарину… откашлялся.

- Что ж… дом большой… очень большой и в состоянии пребывает не самом лучшем.

- Мы это заметили, мальчик.

- Фундамент стоит укрепить, особенно в западном крыле, там родники слегка подмыли. Пока еще он держится, но если ничего не делать, то лет через пару просядет, а значит, по стенам трещины пойдут. Они, к слову, во вполне приличном состоянии. Из парадных колонн стоит укрепить две, там внутренняя нестабильность ощущается…

А может, и хорошо, что в боевики не пошел. Боевиков нынче много, а толкового бытовика попробуй отыщи. И им с мьесс Джио, кажется, повезло.

- Русла старых заклятий сохранились. Раньше их пробивали в камне, а потом уже сверху закрывали или штукатуркой, или панелями. Слои придется снять, кое-где все равно забились, но это легко. Я бы предложил, если решитесь вскрывать, полностью переделать систему. Очень уж она громоздка и энергоемка.

Маг взмахнул руками, избавляясь от остатков паутины.

- С новой в доме будет и теплее, и меньше шансов, что где-то случится сбой. Конечно, можно положить и поверху, но, поверьте моему опыту, это ненадежно. И всегда остается вероятность, что близость двух каналов, старого и нового, приведет к конфликту.

Мьесс Джио кивнула.

И губами причмокнула. От звука этого маг едва заметно дернулся, но устоял.

- С водой сложнее. Некоторые трубы необходимо менять.

- А срастить?

- Энергоемко.

- Сила у вас имеется.

- Затратно, - маг поморщился, и Катарина его понимала. Заклятья восстановления требовали не просто силы, но и умения этой силой управлять.

- У нас есть чем заплатить.

Маг вздохнул. Почесал шею.

- Я подумаю… возможно, найдется другой путь… если стены все одно вскрывать.

- Вскрывать – это да, но не ломать же…

Глава 6

Как ни странно, спала Катарина хорошо.

За весьма короткий срок Джио сумела привести в порядок, если не дом, то хотя бы их комнаты, разделенные тонкой дверью, которую она – Катарина знала точно, на ночь распахнет и подопрет стулом. На всякий случай. Джио лично выпроводила горничных и повесила на дверь заклятье. И еще пару добавила на окна, плотно затянутые плющом. Катарина искренне сомневалась, что кто-то сумеет пробраться сквозь влажную и темную эту завесу, но с Джио не спорила.

Бесполезно.

Она же разожгла в камине огонь, фыркнула, пробормотав:

- А трубы толком и не почистили.

После чего устроилась в кресле, вытянув длинные ноги.

- И как тебе свобода? – она вытащила мешочек с табаком, трубку, которую покрутила в пальцах и убрала. Джио знала, что запах табака Катарине неприятен. Правда, не всегда обращала на это внимание.

- Не знаю, - Катарина обняла себя. – Мне думалось, что будет легче, а оно как-то…

- Сразу не будет, - Джио уперлась ногами и кресло поддалось.

Старое, с потемневшими полозьями, оно доживало свой век где-нибудь на чердаке, пока не попалось на глаза Джио.

- Я понимаю, но все же… не знаю… я думала, что уеду, и все останется там…

Оно и осталось.

Роскошные наряды, которые занимали несколько комнат. Нижние рубашки из тончайшего батиста. Или вот шелковые, хотя Генрих шелк недолюбливал, полагая его скользким. Кружева и ленты. Украшения, слишком приметные, чтобы взять их с собой. Интересно, их передадут отцу или же в казну отправят? Второе куда как более вероятно, но Катарина знала, что и отец не позволит себя обделить.

- Читала? – Джио вытащила из-под задницы газету.

- Нет.

Газет Катарина избегала. Правды в них не писали, а лжи и без того хватало в той ее жизни.

- И зря… вот послушай, - Джио прочистила горло. – Как стало известно… так, это ерунда, это вообще бред сивой кобылы… снизошла милость… вдовствующая королева… ага… приняла решение удалиться… нашла приют под сенью монастыря Всех Дев Скорбящих.

Катарина поморщилась.

Ей случалось бывать в этом месте, ибо королеве набожность к лицу.

Серые стены. Серые башни. Серые ворота, перетянутые толстенными полосами металла. Они отворяются беззвучно, но Катарине все одно слышится протяжный скрип. Серый двор. И женщины в одинаковых серых платьях. Их лица скрыты за вуалями, а на волосах лежат тяжелые платки. И лишь руки у всех разные, и потому Катарина смотрит на эти руки, пытаясь угадать, кому они принадлежат.

Скорбящие девы безымянны.

И лишены права голоса.

Катарину передернуло, но совесть зашептала, что та женщина сама хотела удалиться от света, что видела она все иначе, что там, под сенью монастырских стен, она обретет свое счастье. А Катарина, она постарается прижиться здесь.

- Ага… еще пишут, что твой батюшка, чтоб ему икалось, пожертвовал монастырю двадцать тысяч золотых соверенов. На благоустройство.

Катарина поежилась.

Стены монастыря больше не казались столь уж надежными. А что если… деньги у отца были всегда. Много денег… так много денег, что Катарина искренне не понимала, зачем столько. Но ему всегда было мало, что денег, что власти, а ее непонимание он почитал явственным свидетельством того факта, что женщины глупы.

- Думаешь, полезет? – Джио перевернула страницу.

- Уверена.

Попытается – так точно. Монастырь – не тюрьма, во всяком случае, для большинства тех, кто в нем обитает. Уйти можно легко.

Катарина вздохнула.

Разыграть смерть было бы куда как надежней, но отец потребовал бы выдать тело. А там достаточно сравнить кровь, и станет очевидно, что смерть фальшивая.

Монастырь же…

Катарина знала, что в этот день обитель приняла две дюжины скорбящих дев. Праздник же. Она ждала этого праздника, как никогда прежде, дни до него считая и притворяясь, что все идет, как обычно. Она была мила и послушна. Она улыбалась нужным людям и обещала отцу повоздействовать на Джона, чтобы другие нужные люди заняли нужные же им места при дворе.

Две дюжины женщин, которые отреклись от своего имени и прошлого.

Которые надели маски, а после и вуали. Они сразу затерялись среди двух тысяч монахинь, что уже проживали в обители. Достаточно ли этого, чтобы осложнить поиски?

Вполне.

Но вот чтобы остановить…

- Замуж тебе надо, - сказала Джио, которая знала мысли Катарины так, будто бы были они ее собственными.

- За кого?

- А это не так уж важно. Нет, хорошо бы найти кого родовитого и сильного, но сойдет и слабый.

- Но родовитый?

- С купцом, пожалуй, будет сложнее, но тоже сгодится на худой конец.

Замуж Катарина не хотела.

Никак.

Глава 7

Кайден легко поднялся по старому плющу. Он был осторожен.

Он переступил через тончайшую нить сторожевого заклятья, которое окружило дом. Надо же… нет, заклятье было весьма качественным, но Кайден умел обращаться с такими.

Дважды обойдя вокруг особняка, он остановился перед задней дверью, которая была приоткрыта.

- …а потом она мне так и говорит…

Раздраженные человеческие голоса заставили Кайдена попятиться и замереть. Он знал, что люди в темноте видят плохо, но рисковать не собирался.

Уходить тоже.

Слуги зачастую знают многое, а ему было любопытно.

- И огнем как…

- Да свистишь, если б она тебя огнем пальнула, ты б тут не стоял.

- Легко тебе говорить, - этот голос был по-женски визглив, хотя и принадлежал мужчине. – Где это видано, чтобы живых людей…

- Сам виноват, нечего было в кабаке зависать. Погоди, она еще за книги не бралась…

Ненадолго воцарилась тишина.

- А светленькая ничего так… сочная… я б ее…

Человек добавил пару слов, после которых рука Кайдена сама потянулась к клинку. И сущность Тени отозвалась легко, она тоже не любила тех, кто вот так неуважительно обсуждал женщин. Впрочем, Тень вообще к людям относилась с немалым предубеждением.

- Заткнулся бы ты, от греха подальше, - проворчал второй и поднялся со ступенек. – Если кто услышит, потом не жалуйся…

- Донесешь?

- Больно надо… только с мьесс вязаться себе дороже…

- Любую кобылу стреножить можно.

В воздухе запахло дымом.

- Гляди, чтоб эта кобыла тебе руки не переломала по самые локти, - человек был велик и пахло от него водным камнем. Запах этот заставлял Кайдена морщиться.

Кровь великанов?

Сильно разбавленная, но все же она сказывалась в этом человеке, наделив его немалым ростом и, как Кайден подозревал, силой.

- А что я? – второй, сидевший на ступенях, был невелик и сутуловат. – И без меня умельцы найдутся…

- Луис! – жесткий окрик заставил лакея вскочить. – Где тебя демоны носят? Бездельник…

Женщина, выглянувшая во двор, огляделась. Нахмурилась. И добавила пару таких слов, что покраснел даже Кайден.

- В дом идите, - сказала она уже спокойней. И отступила. – Завтра день тяжелый, велено ремонт начать.

Кайден улыбнулся. Если дом будут ремонтировать, значит, Катарина не уедет. А это хорошо. Очень хорошо. Вот только…

Ночной ветер погнал по дорожке пыль, и на долю мгновенья запахло… неправильно. Резко. По-звериному. Впрочем, не успел Кайден понять, что это за запах и почему заставляет он вжиматься в землю, как тот исчез, сменившись тяжелым цветочным ароматом.

- Вот дура… - пробормотал первый, и не понятно было, о ком именно он говорит.

Дверь закрылась. А Кайден двинулся по кругу.

Дом был стар.

И сад был стар. Он подобрался вплотную, вцепился в камень шипами и колючками, пустил в него корни. Он протянул к камню ветви, распушил зеленую листву, укрывая его от ночного ветра. И Кайдена тоже, хотя ветер ему не грозил.

Взобравшись по лозам, он ненадолго задержался на подоконнике, ровно настолько, чтобы раздвинуть нити сторожевого заклятия. Само его присутствие Кайдена скорее порадовало, разве что показалось заклятье чересчур уж простым.

Впрочем, для людей сойдет.

Он скользнул в комнату. Вдохнул запах, такой мучительно сладкий, смешанный с ароматами трав и благовоний.

Комната была невелика.

Странно. Хозяйку могли бы поселить в покои попросторней. А здесь… от стен едва уловимо тянуло сыростью. В камине еще ворочалось пламя, которое, почуяв Кайдена, взметнулось, зашумело.

- Тихо, - он прижал палец к губам и плеснул в огонь силы, которую тот принял благодарно.

Пол поскрипывал.

И Кайден поморщился: с мертвым деревом договориться еще сложнее, чем с огнем.

- Деточка? – этот хрипловатый голос заставил Кайдена метнуться к кровати, под которую он соскользнул одним мягким движением. И замер, прижавшись к полу.

Следовало признать, что дому не нравился не только Кайден. Доски заныли, заскрежетали. Вздохнули, прогибаясь под весом женщины, и распрямились.

- Спишь? И хорошо…

От этой пахло магией, и запах был острым, едким даже. Кайден вжался в пол, отметив про себя, что местные слуги старательностью не отличаются. Мало того, что пыль клубками лежала, так и доски были какими-то липкими.

- Спи, девочка, спи… все уж… - женщина-маг остановилась у кровати, и Кайден смотрел на босые ее ноги, узкие, длинные, с накрашенными ногтями и широкой полосой браслета на левой щиколотке. – А мужа мы тебе найдем… обязательно.

От браслета не просто тянуло магией, воняло так, что Кайден зажал себе нос.

Глава 8

Кайден выбрался через окно.

Во-первых, вернулся он вчера поздно и не стоило надеяться, что сей факт пройдет мимо Дугласа, а наставник отличался не только въедливостью, но и воистину потрясающим чутьем на ложь. Врать ему не хотелось, а сказать правду… Кайден подозревал, что правда его обрадует еще меньше, чем вранье.

Во-вторых, Дуглас наверняка поинтересуется, куда это Кайден собрался и зачем ему спозаранку клинки. В-третьих… в общем, путь через окно представлялся наиболее удачным вариантом. На землю Кайден соскользнул беззвучно, и трава мягко спружинила под его ногами.

Он вздохнул.

И нырнул в заросли терна. Колючие ветви раздвигались, чтобы за спиной переплестись в одну сплошную шипастую стену. По ней немедленно поползли тончайшие нити вьюнка. Трава распрямлялась, скрывая следы.

Он выбрался к старому фонтану, чаша которого давно уж дала трещину с одной стороны и поросла мхом с другой. За фонтаном обнаружился остаток древней стены, некогда разделявшей сад на два, а уже за ним и тропа.

Женщина пришла.

Кайден почувствовал ее задолго до того, как увидел старый дуб. Этот запах принес ветер, а с ним и другой, заставивший поморщиться.

Она пришла не одна.

Это плохо?

Или напротив?

Женщины любят делиться… но та, другая, была старой. И красотой не отличалась. А еще в ней жил огонь, что тоже не могло радовать. И Кайден даже сделал шаг назад, но потом мотнул головой, мысленно обругав себя за нерешительность.

Чтобы он и женщины испугался?

Ладно, двух…

Оказавшись у дуба, Кайден не удержался, бросил взгляд в заросли малины, но увидел лишь белый цвет, над которым кружили пчелы.

Женщины прятались весьма умело. Вот только ветер их выдавал. И Кайден, усмехнувшись, снял куртку. Они пришли посмотреть? Что ж, Кайден готов устроить им зрелище.

И рубаха отправилась на траву…

…стесняться ему нечего. Определенно.

Призрак взвыл. И Тьма ответила ему протяжным стоном. Поддался ставший вдруг плотным воздух. И ветер, скользнув по коже, слизал первые капли пота.

Кайден закрыл глаза.

Тело двигалось в знакомом танце, и Кайден позволял клинкам вести, лишь придерживая раздраженную бездействием суть их.

Призрак.

…рожденный тенью холмов, одной из тех, вечно голодных и неприкаянных, что вечность проводят, пытаясь найти кого-то, кого можно сожрать, на долю мгновенья урвав настоящей жизни. И мальчишка-полукровка – чем не добыча.

Всем.

Тьма была куда осторожней. Тьма коварна. Она умеет красть голоса, а потом звать, завлекая ниже и ниже, к мертвым водам, к которым не рискуют подходить и те, кто кровь от крови Дану.

Тьма заплакала.

Но Кайден ей не поверит. Больше не поверит.

Ему не десять.

Он заставил себя сделать вдох, и раскаленный солнцем воздух обжег гортань. Кайден стиснул зубы и почти позволил клинкам вырваться, почти позволил поверить, что свобода возможна, но в последнее мгновенье удержал.

Подавил.

И вернул себе способность дышать. Кайден стоял, чувствуя, как ноют мышцы и кости, и кажется, тело удерживалось вместе единственно его волей и только. Бухало сердце, слишком горячее, слишком живое для того, кто хотел остаться в мире теней.

Кайден запрокинул голову и закрыл глаза.

Он спиной чувствовал взгляд, и губы сами собой расползлись в улыбке. Да, так будет хорошо… завтра он придет снова.

И послезавтра.

И…

Клинки все-таки рухнули, столь же обессиленные, как и он.

Джио первой выбралась из кустов малины, но ровным счетом для того, чтобы обежать вокруг дуба. Она присела у корней его. Потрогала мягкую траву. Хмыкнула. Покачала головой.

- А он здесь не в первый раз.

- Я это поняла, - Катарина присела на корень и вытянула ноги.

А ведь хорошо… солнце светит, но пока не жарит, и можно просто сидеть, наслаждаясь мягким этим теплом.

Слушать пчел.

И позволить бабочке опуститься на юбку, которая все еще казалась сделанной из травы. И не потому ли эта бабочка так спокойно распахнула крылья?

Красивая.

А в королевских садах бабочки не водились. Из-за защитной сети, которая развернулась и над садом, и над дворцом. Эта сеть и птиц отпугивала, и потому сейчас Катарина слушала нехитрую песню пеночки.

Тинь-динь-тинь.

- Место силы, - мьесс Джио тоже устроилась на траве и ноги скрестила. Сегодня она выглядела куда моложе, чем обычно, и Катарина поневоле задумалась, сколько же ей лет. – А еще он знал, что мы здесь.

- Что? – Катарина вздрогнула, и бабочка сорвалась, заплясала вокруг.

Глава 9

В порту Бристона пахло рыбой, морем, хотя до него был не один десяток миль, и людьми. Кайден прижал к носу платок и поморщился. Отыскать здесь хоть что-то?

Сомнительно.

Караван здесь был. И Дуглас беседовал с хозяином постоялого двора, который клялся, что купцы ушли утром, а куда, он того знать не знает, ведать не ведает. И подозрения эти ему непонятны.

Неприятны.

У него приличное место. Господин сам может осмотреть, коль у него желание имеется. Желания не было, но Кайден поднялся по добротной лестнице. Остановился на втором этаже, вслушиваясь в разрозненные голоса мертвого дерева.

Это место и вправду было старым. Оно нарастало над собой, всякий раз опуская ниже и ниже каменное основание свое. И там, в подвалах, наверняка найдется много интересного. И хозяин, зная это, нервничает. Он бледен и потлив, суетлив без меры, спешит угодить королевскому дознавателю, втайне надеясь, что тот не задержится надолго.

Комнаты.

Обыкновенные. Не слишком велики, но и не сказать, чтобы вовсе малы. Здесь пахнет уже людьми и разными, и запахи эти мешаются, заставляя Кайдена сильней прижимать к носу платок. Помогает мало, но он заставляет себя слушать это место.

Караван ушел.

И свидетели тому имеются. Да и хозяин, имея свое маленькое дело, пусть и не совсем законное, не станет вязаться с кровью. Слишком труслив. Слишком привык к жизни вот этой, может, и не самой лучшей, но и далеко не худшей.

Кайден развернулся и спустился в обеденный зал, по утреннему времени почти пустой.

- Сюда ведь многие приходят? – поинтересовался Дуглас, который крутил головой, будто оказался здесь впервые.

- Так… у меня кухарка хорошая… может, господин изволит отведать рыбной похлебки?

Кайден кивнул.

Изволит.

И мысль Дугласа ему понятна. Если хозяин не виноват, тогда кто? Али – купец опытный, ему не раз и не два случалось водить караваны, пусть и с куда менее дорогим грузом, но… специи и шелка тоже многим интересны.

Он знает, как опасна дорога.

Кайден присел за ближайший стол и провел ладонью по шершавой, слегка липкой его поверхности. Скатертей здесь не держали, предпочитая скоблить дерево, отчего то почти утратило исконный свой цвет.

Дорога опасна.

А трое охранников отказались идти дальше. И пусть до поместья всего сутки пути, но… Али осторожен. Рискнул бы он нанять кого?

Вряд ли.

Всего сутки. И он выслал бы сына сообщить о прибытии, зная, что Кайден ждет и груз, и караван.

Похлебка была горячей, густой и острой до того, что даже Дугласу приходилось запивать ее водой.

Водой.

А в караване? Али не притронулся бы к вину или элю, как и к другой выпивке. А сыновья его? Он весьма строг с домашними. Ближняя охрана… а остальные?

Что это значит?

И значит ли хоть что-то? Суп вкусен, как и поданная к нему мелкая рыбешка. Ее выпекали прямо на раскаленных камнях, посыпая крупной солью.

Кайден сунул в рот кусок. Зажмурился. Стоит прийти сюда вечером. Только не в нынешнем обличье, которое заставляет людей коситься с подозрением, ибо королевских дознавателей, конечно, уважают, но само присутствие их настораживает.

- Я загляну, - Дуглас ловко развернул рыбешку и выгреб внутренности, которые полетели в миску. – Правда… сомневаюсь.

Он покачал головой. А Кайден кивнул, но добавил:

- Их здесь встретили. Больше негде. Сам посуди. Караван шел морем, потом баркасами до Бристона.

Дуглас кивнул.

- Баркасы выгрузили и нагрузили вновь. Я узнавал. Ушли они тем же вечером.

Дуглас вновь кивнул. А Кайден сцепил пальцы.

- Если кто-то и остался, то это человек или два, слишком мало, чтобы навредить каравану.

- Маг?

- По пути ни одного всплеска. Я бы почуял.

А если не Кайден, то Призрак. Или Тьма. Однако сущности молчали.

- Думаю, дело не в грузе, - Кайден пошевелил пальцами. – Не в нынешнем…

Он потер переносицу.

- Каждый год Али приводит свой караван. Он идет до Бристона, а оттуда уже поднимается выше. Он привозит шелка и пряности, золото, полудрагоценные и драгоценные камни. И об этом знают.

Как знают и об охране, на которую дом никогда не скупился.

- Думаю, его ждали. Или не его? Ты узнавал? Не случалось ли в округе пропадать… другим караванам?

Дуглас слегка наклонил голову и коснулся широкого серебряного браслета, раскрывая купол тишины.

- За последние три года пропало девять караванов.

- Девять?! – Кайден подался вперед. – Почему я ничего не знаю?

- Семь из них были… не совсем легальны, - Дуглас поглаживал узоры на браслетах. – Скажем так, не все уважаемые купцы готовы платить подорожный сбор. А еще подушный. Товарный. И местный. Караваны числились паломниками.