Вечность между нами

Начало ставшее концом

Две фигуры неспешно шли по высохшему полю, которое совсем недавно цвело и пахло, приманивая множество насекомых. Пыль из-под ног взвивалась и оседала на плащах, пачкая и без того грязную одежду. Где-то в высоте загудел мотор патрульного дирижабля. Высокая фигура натянула капюшон на нос и поторопила отстающую. Долгая дорога по пустынной, потерявшей все живительные силы земле не делает людей счастливыми, а тем более красивыми. В воротах города появились две серые девушки: высокая, выглядела измученной, а серое лицо и мышиный цвет волос старил. Вторая была совсем юной, не познавшей тягот девой тринадцати лет. Стражники в кожаных костюмах с железными конструкциями на руках, усилителивающими их физическую силу, осмотрели их скудную поклажу: пару штанов и рубах. Взять с бедняков было нечего, а приказ Императора: открыть ворота беженцам, связывал им руки.

Когда пыльная пустошь скрылась за железными створками, а чёрный дым от мотора проезжающего экипажа, скрыл две фигуры, невысокая спросила:

— Мам, кого мы идём убивать?

— Папу, — едва слышно шепчут женские губы, а вслух было сказано лишь: — Поработителя.

Взгляд серых линз устремился на огромную башню, шпиль которой исчезал в пропахшей копотью вершине. Женщина чувствовала присутствие супруга столь явно, словно прыгнула в бочку с сороконожками. Всё тело будто липкие маленькие ножки окружили и пытаются забраться под кожу, вонзить жало в темечко и высосать волю. Поработить, подчинить чужой воле и сделать безупречной рабой — вот о чём мечтает Император.

— Мам, — подросток уже прилип к прилавку со сладостями и смотрел, как за толстым стеклом в пышущей копотью печи готовят пончики. — Давай возьмём, — умоляющий взгляд был способен растопить лёд и женщина поддалась.

— Купим навынос, — сдалась ледяная королева, передёрнув плечами от противного ощущения попытки чужого вмешательства в мозг. Она брезгливо взглянула на висящий за толстым стеклом кристалл, который сейчас был лишь украшением, а когда-то...

Через некоторое время, в маленьком номере на втором этаже девочка уплетала сладкий пончик, едва успев помыть руки пропахшей гнилью водой из прогнивших труб. В это время женщина смывала с себя пыль и копоть. Вода с шумом бежала в железную кадку, и на счётчике быстро заканчивалась предоплата. Смыв серость, в грязном зеркале отразилось молодое светлое лицо, а белые волосы напитались живительной влагой и лежали на плечах молодой хозяйки. Вот только взгляд до сих пор оставался неживым, тяжёлым, холодным, словно тысяча лет лежала за пустотой зрачков.

Передёрнувшись, незнакомка тронула свою голову, словно пыталась отогнать надоедливый шум, который становился всё громче. Губы поджимались, прекрасно понимая, что тот, за кем она идёт, скоро явится сам. Ей не нужно даже думать, как пробраться в его охраняемый замок. Не нужно строить великие планы по захвату заложников. Всё слишком просто. Просто только сейчас. Спустя несколько десятилетий после множества неудачных попыток убийства.

— Мам? — девочка удивилась, увидев мать в её первозданном облике.

Даже серые линзы были выкинуты в мусор, а на теле матери была нерастянутая рубашка и мешковатые штаны, а приталенный жилет и легинсы. Женщина выглядела как девочка, совсем маленькая, юная и прекрасная. Словно родительница готовилась к долгожданной встрече с любимым и хотела выглядеть, как прекрасный цветок.

— Дочь, купишь себе ещё пончиков? – путешественница вложила в маленькую ручку остаток средств и улыбнулась.

Она хотела запомнить лицо той, кого любила больше жизни. Бесцветные зрачки впитывали образ самого светлого существа во вселенной и прощались навсегда.

Скоро. Он совсем скоро ворвётся в тихую и размеренную жизнь. Теперь по спине женщины бегал холодок. Он уже прочёсывает ближайшие окрестности, как крыса мусорную свалку. Он идёт на встречу, словно пёс-ищейка за наградой.

— Ага, — тонкий подросток вскакивает с кровати и несётся на выход, исчезая за дверью в новом городе, с новым лицом и новой личностью.

— Она уже взрослая, — женские губы дрожат, словно уговаривают сами себя не поддаваться нахлынувшим эмоциям и не показывать панику перед...

Дверь срывается с петель, пролетает до стены и оставляет отпечаток в каменной кладке. Щелчок огнестрельного механизма, чёрный дым и огненные всполохи в оружие заполняют небольшую комнатку придорожной гостиницы. На мужской руке оружие его мира, мира, который выпивает жизнь из её мира.

На пороге стоит тот, кого мало кто видел, но каждый слышал его имя и знает о его деяниях. Многие пытались сопротивляться, но спустя годы бегают перед ним на цыпочках и выполняют каждый указ. За его холодным и безразличным лицом с вежливой улыбкой скрывается монстр. Дракон, потерявший крылья, но не силу. Человек, который способен проникать в чужое сознание и подчинять любого, но не её. Не девушку с бесцветными глазами и белой копной волос, не ту, у которой все отняли, сделав изгоем. Не свою жену.

— Странно, ты сама пришла ко мне? — мужчина замер, вглядываясь в спокойную женщину напротив. Он считал, что в этом десятилетии не встретит своё наваждение.

— Давно не виделись, — супруга отошла от кровати и сделала неуверенный шаг к мужчине.

Всего один шаг, но на его лице отразилось желание обладать, поработить, подчинить и одновременно восхищение. Он не мог отвести взгляд от её лица, преследовавшего во сне и наяву. Не мог двинуться, потому что не хотел притрагиваться к манящему телу и в то же время желал наброситься на собеседницу и притащить в свой дом.

Он желал. Он хотел. Он поглощал. Пытался проникнуть в её мысли, прочесть на холодном лице каплю эмоций. Направлял все свои силы, чтобы заставить единственного человека, имеющего волю, сдаться. Единственную, перед кем он бессилен и безволен.

— Ты не изменилась, — она была всё такой же, какой приходила в видениях, во снах, в бреду.

— Твоими трудами, — горькая усмешка скользнула по краю манящих губ и тут же исчезла за вуалью пустого взгляда.