Вечные спутницы

Глава 1

Вступление.

Нас было трое. Тех, что стояли у истоков. Мы видели, как трудился бог, создавая этот мир. Мы были рядом, хотя и держались в тени. Между нами был негласный договор: никаких сметрей, никаких убийств божьих детей. Мы трое стали образцом для этих существ, их внешним прообразом. Наши личные качества он вселил в менее совершенных существ - зверей.
Мы называли себя Высшими, зная, что судьба этого мира за нами. Наши деяния создавали их историю, меняли ее на корню. Мы проживали эпохи одну за другой, меняя имена, внешность, но оставались прежними. До тех пор, пока каждая из нас не нашла свою дорогу, уходящую в сторону от других. Скарпер, Тайрин и я, Берд, разошлись в разные стороны, зная почти наверняка, что рано или поздно наши пути пересекутся.
И неизвестно к чему это приведет.

Глава 1.

- Эрин Берд, если вы немедленно не откроете дверь я вызову полицию! - Надрывалась соседка за дверью.
Конечно! А как же иначе! Делать копам больше нечего, как врываться ко мне в квартиру и вытаскивать из нее наглого соседского кота со странной кличкой Фарш. Котяра наведывался ко мне с завидным постоянством, зная наверняка, что у меня есть кусочек сырого мяса, и я вполне могу разделить эту трапезу с ним. Соседка еще раз стукнула в дверь и, так ничего и не добившись, ушла в свою квартиру, оставив нас с котом в гордом одиночестве.
Фарш от этого, надо признать, мало страдал, набивая пузо сырой отбивной. Я не знала раньше, что коты едят сырое мясо. Впрочем как и люди. Хотя я, конечно же, не человек. Я вытащила из холодильника еще одну отбивную и, разрывая мясо маленькими, но очень острыми клыками, подошла к огромному окну.
Я недавно приехала в этот город. В эти каменные джунгли, где так легко затеряться. Я жила в небольшой однокомнатной квартирке на тридцать третьем этаже и, теперь утопающий в золотисто-розовых лучах рассвета, город неясными точками плескался где-то подо мной. И толку быть равной богам, если даже свое зрение не можешь привести в порядок? Очки я предпочитала не надевать – в расплывчатом мире я находила больше романтики. Фарш куснул меня за палец, отвлекая от меланхоличного обозрения нечеткого города.
- Уже съел? – Поразилась я. – И куда в тебя только влезло?
Фарш довольно мяукнул. Я невольно улыбнулась и почесала у кота за ушком. Люблю кошек. За свою жизнь у меня было свыше пятидесяти питомиц, но, конечно, самой любимой была Бастет. Ее мне подарила Скарпер, когда я жила в Египте. Но это было давно.
С Тайрин и Скарпер меня связывали непростые отношения. Они мне как сестры. Во всех смыслах этого слова – роднее их у меня никого нет, но порой мне хочется взять в руки что-нибудь тяжелое и с размахом опустить на их макушки.
Со Скарпер мне повезло больше – если Тайрин я считала своей лучшей подругой, какой кошмар, то Скарпер была мне едва ли не сестрой. Ругались мы редко, хотя громко и продолжительно. Так уж повелось, что с ней нас связывало нечто больше, чем совместные истории – это она познакомила меня с Тайрин. На свою голову.
С Тайрин все было интереснее: ругались мы часто, громко и с поразительным размахом. Относящиеся ко всему с поражающей невозмутимостью майя и те сбежали, оставив на растерзание свою столицу. В основном мы, как это ни парадоксально, ругались из-за мужчин. В конфузе с Парисом и яблоком отметилась даже Скарпер. Что уж говорить о нашем с Тайрин дележе Александра Македонского (эта зараза умудрилась даже стать его второй супругой, подорвав мой статус единственной жены), Чезаре Борджиа и Генриха Восьмого (да-да, Анна Болейн и Екатерина Арагонская)? Вот как раз после обставившего нас по всем статьям Генриха мы немного успокоились и даже помирились, что не бывало со времен всемирного потопа.
Вы наверняка спросите как я уцелела, учитывая незавидные судьбы Роксаны и Анны. Что ж, придется раскрыть вам секрет – смертному нас убить невозможно. Обезглавить – пожалуйста, сжечь – да ради бога! Голова уже через сутки будет на месте, а обгоревший скелет вновь обрастет плотью. Более того, в веселую эпоху средневековья мы с девчонками развлекались по полной. Скарпер даже подружилась с французами и они вместе мутили что-то против англичан в Столетней войне, мы же с Тайрин больше любили греться на кострах инквизиции. Все веселье обломал все тот же Генрих – сутки без головы убили у меня всю тягу к веселью и романтике, а развлекаться в одиночестве Тайрин не любила.
Вот так и разошлись наши пути. За это время мы встречались лишь трижды в кинотеатрах на фильмах Бриджит Бардо.
Так что теперь я наслаждалась одиночеством, изредка нарушаемым компанией Фарша.
- Иди домой. - Я сняла кота с подоконника и поднесла к входной двери. Кот без восторга проследил за поворачивающимся в замке ключом и, громко мяукнув, вышел на лестничную клетку. Вот так. Я отряхнула руки от серой шерсти и вытащила из холодильника еще одну отбивную.
Последние два года я преподавала в школе историю. Представляю, как были бы удивлены мои ученики, увидев своего преподавателя за поеданием сырого мяса. Моя работа в школе диктовалась исключительно скукой и более чем хорошим знанием истории. Да кому же вести ее, если не мне, участнице, а порой и причине событий. Уже упомянутый скандал с Парисом и яблоком к чему привел? Главное тут не сделать оговорку в духе «а я ему сказала» и не рассказать больше, чем известно официальной науке.
Вот и сейчас, бросив взгляд на часы, я пришла к выводу, что пора уже собираться на работу. Нацепив ненавистные линзы и собрав сумку, я выскользнула в коридор, искренне надеясь, что хозяйка Фарша не услышит моих шагов. К счастью от дома до школы было минут пять ходьбы.
- Добрый день, мисс Берд. - Поприветствовал меня охранник Стив.- Что-то вы сегодня рановато.
- Надо еще тетради подготовить. - Улыбнулась я. Стив придержал мне дверь и я зашла в школу.
Учительская находилась на втором этаже и, купив в автомате кофе, я поднялась наверх. Кто бы знал, как я люблю находиться совершенно одной в этом огромном здании, где, вопреки обычаю, царит тишина. Вот только в этот день мне не удалось насладиться ею в полной мере. Я распахнула двери в учительскую и нос к носу столкнулась с молодым мужчиной.
- Прошу прощения. - Я сделала шаг назад.
- Это вы меня простите, что напугал. - Приятным голосом сказал он. Я Мэттью Эрлан, новый учитель истории.
- Прошу прощения? Я учитель истории.
- Так вы, стало быть, мисс Берд. Директор говорила о вас. Вы меня не правильно поняли. Я буду вести вторую смену вместо миссис Бейли.
- Точно. - Смутилась я. - Мне говорили. - Я вытащила из шкафчика пачку тетрадей и повернулась к мистеру Эрлану. - Извините, но вы ведь сказали, что будете вести вторую смену, тогда...
- Что я делаю здесь? - Догадался он. - Все просто - директор Кравец попросила меня, чтобы я вместо вас провел второй урок, а вы проконтролировали. Видите ли, раньше я работал только со студентами, и мне не повредит взгляд сос стороны, справляюсь ли я с детьми. Неужели она вам ничего не сказала?
- Боюсь что она забыла это упомянуть. - Вздохнула я. - В любом случае, мне уже надо идти. - Я кинула взгляд на часы. - Нужно подготовится. Второй урок начнется ровно в девять. Тринадцатый кабинет.
- Хорошо, я запомню. - Кивнул Мэттью, и я покинула учительскую.
Урок прошел для меня как в тумане. Отчего-то меня безумно нервировал тот факт, что в школе появился новый учитель истории, который может оказаться лучше меня. Хотя, возможно ли смертному конкурировать со мной?
Звонок прозвенел намного раньше, чем я его ожидала, и я с жутким чувством тревоги переползла на последнюю парту, освобождая учительский стол своему коллеге, который не заставил себя ждать. Он мило улыбнулся, когда мы встретились взглядом, и принялся готовиться к уроку, в то время как я его бессовестно рассматривала. На вид Мэттью было лет тридцать. Его вряд ли можно было назвать красавцем, но он неоспоримо был привлекателен: темно-русые волосы, правильные черты лица, светлые серые глаза и широкий рот. На Александра похож, хотя его красота была более чувственной.
- Прошу всех садиться. - Кивнул он ученикам. - Меня зовут мистер Эрлан и с сегодняшнего дня я учитель истории в этой школе. - Я заметила что он волнуется. - Сегодня я не буду проводить классический урок, я хочу остановиться на личности такого интересного человека как Чезаре Борджа. О, мой жестокий любовник? Интересно будет послушать.

Глава 2

324 год до нашей эры. Вавилон.

- Царица. - В комнату зашел личный слуга Александра и низко поклонился. Как же мне противны все его приспешники - кланяются, а в глазах так и читается презрение. Они считают меня дикаркой, но сами не отличаются от варваров. Может именно оттого им не смириться с моим положением? Они забывают о том, что мой отец был сатрапом. Во всяком случае я, Эрин, не зря стала его дочерью.

- Что? - Я поднялась с табурета на котором сидела, пока служанка укладывала мне волосы. - Что хочет твой царь?

- Видеть вас, моя царица. - Он снова низко склонился.

- Лемира, можешь идти. - Повернулась я к служанке. - И ты тоже. Скажи своему царю, что я скоро приду.

- Да, госпожа.

Я махнула рукой и, дождавшись пока слуги выйдут из покоев, вновь обернулась к зеркалу, распуская волосы. В этот раз мне удалось идеально вжиться в роль. Так просто придумать имя и внешность, стереть память отцу и его приближенным. Что может быть логичнее, чем союз величайшего царя и бессмертной? Я провела гребнем из черепашьего панциря по длинным смоляным волосам. Я знаю, Александр любит, когда они распущены. А я люблю его, поэтому и не завязываю, подобно благородным гречанкам высокие прически, шокируя еще сильнее ближайших друзей царя. Что же, смертные мне не опасны. Я оправила платье и вышла из покоев. Голову выше, Роксана, царица здесь ты, будь достойна мужа своего.

Стараясь не обращать внимания на косые взгляды слуг, я медленно прошествовала в покои любимого, отвлекшись лишь раз на презрительный взгляд Гефестиона. Верно, грек, теперь я заполняю его мысли, согреваю его постель и делю славу. Я, царица Роксана, бессмертная Эрин, а не женоподобный красавец Гефестион. Я ответила не менее презрительным взглядом и вошла в покои мужа, затворив за собой двери.

- Пришла. - Словно мальчишка обрадовался любимый, и я не удержалась от улыбки. Можно ли любить сильнее? Нет, разумеется. Все эти долгие, бесконечные годы я была совершенно одна, но они лишь малая цена за то счастье, что открылось мне рядом с Александром. О большем я и мечтать не смела. Может ли в человеке быть столько добродетелей? Он щедр. Он отдает все добытое огромными потерями золото другим, ничего не оставляя себе. Он чист душой, он никогда не поднимет руку на слабого, он даже в бою выбирает равного по умению себе в соперники, царь скорее простит побежденного врага, чем вонзит в него свой клинок. Александр действительно велик. Но он не только царь и воин, он и мужчина. Он красив.

Он безумно красив собой и ни один художник, ни один скульптор не сможет передать блеск его глаз, нежность светлой даже для грека кожи, ямочки в уголках губ появляющееся, когда он улыбается. Словами трудно описать те чувства, что рождаются в тебе, когда Александр смотрит в твои глаза. В этот миг ты готов на все, и не существует никаких преград. Что говорить о том, каково это быть любимой таким человеком?

Больше всего на свете я страшилась того дня, когда его сердце перестанет биться. Вся моя жизнь была лишь путем к нему. Лучше бы он был бессмертным - он был бы со мной всегда, до самого конца, а не я стояла бы рядом с его могилой.

- Что с тобой? - Беспокойная морщинка прочертила его лоб. - Роксана?

- Ничего. - Снова улыбнулась я. - Все хорошо.

Он провел ладонью вдоль моего лица и нежно поцеловал. Все дурные, впрочем, как и остальные, мысли тотчас вылетели у меня из головы, и я полностью растворилась в этом поцелуе.

- Мне надо с тобой поговорить. - Он мягко отстранился. - Прошу тебя присядь.

- Мой царь?

- Прошу...

Я покорно присела на кровать, в то время когда Александр подошел к окну, отвернувшись от меня.

- Тебя что-то волнует?

- Да. - Согласился он.

- Поделись со мной, прошу.

- Я и не хотел чего-либо скрывать от тебя. Как тебе Вавилон?

- Вавилон? - В конец растерялась я.

- Да. Знаешь, меня так давно здесь не было и вот я вернулся домой. И что я вижу? Народ смотрит на меня, как отец на блудного сына, недоумевая где я был и почему ушел. Они не знают ничего о том мире, что стал частью меня. Они никогда не слышали о странах, которые мы покорили, и теперь я сам чужак.

- Александр, что говоришь? Ты их царь. Ты Александр, и они любят тебя.

- Возможно, но все же я далек от них. И я принял решение. Я женюсь на Статире.

- Что?! - Сердце пропустило удар.

- Пойми, это политика и ничего больше. Она - дочь их бывшего царя, и брак с ней лучшее из всех существующих решений. Помимо этого я устрою свадьбы и своих приближенных. Гефестион уже дал свое согласие. - Он отвернулся от окна и мы встретились взглядами. – Роксана, ты моя первая жена, моя царица. Наш сын станет наследником империи, она же всегда будет в твоей тени. - Он опустился на колени и взял мои ладони в свои. - Я люблю только тебя, и так оно будет всегда. Хочешь я поклянусь никогда не наведываться к ней в спальню? Только скажи, и я не стану ей мужем иначе, чем перед своим народом.

- Не надо. - Я опустилась с кровати на пол и устроилась напротив любимого. - Я слишком тебя люблю, чтобы требовать этого. Если Статира сможет даровать тебе хоть крупицу счастья, я готова признать ее равенство.

- Знаешь, порой мне кажется, что я тебя совсем не знаю. - Он улыбнулся и обнял меня за плечи. Как же хорошо, просто обнявшись, вот так сидеть на полу, забыв о всем мире, о его власти и о моем бессмертии! Я уткнулась макушкой в его плечо.

- Ты меня познакомишь с ней?

- Конечно.

- Прямо сейчас?

- Ты так этого хочешь? - Отстранился Александр.

- Да. - Кивнула я.

- Тогда пошли. - Он встал с пола и, подав мне руку, направился в гарем, где вместе с наложницами обитала и принцесса Статира, дочь поверженного Дария. В гареме, давно забытом Александром. развлекались его военачальники, которые даже не обращали на нас внимания. Незамеченные, мы поднялись на второй ярус гарема, где находилась комната принцессы.

Глава 3

Зачем она вернулась? Эта мысль не давала мне покоя. С Мэттью я уже целую неделю не виделась, как, впрочем, и с Тайрин, но от этого мне не становилось лучше. После смерти Александра я сама почти умерла, насколько это вообще возможно для бессмертной. Семьдесят лет одиночества и боли наедине с собой и воспоминаниями. Даже сейчас, спустя две тысячи лет, я по-прежнему ощущала его присутствие, казалось, что надо лишь обернуться и он, улыбаясь, будет стоять у меня за спиной. Я оборачивалась, но его не было. Пустота. В сердце остался лишь пепел - порох разлуки. Оно сгорело, я растворилась в своей боли. Я стала почти ничем, утратив даже возможность вселяться в тело уже существующего человека. Я ненавидела Тайрин, но она по-прежнему оставалась моей названной сестрой, и у меня не было сил и возможности вечно прятаться от нее. Я вернулась, раз за разом проживая человеческие жизни.

Я стала одной из первых христианок и вместе с другими последователями новой веры сгорела на костре, впервые в моей жизни. Страдала ли я за веру? Я верила, чтобы страдать. Тогда я все еще надеялась умереть и пытки вселяли в меня надежды, которые так и не оправдались. Сотни лет я выбирала жизнь монахини, пока однажды не решила что-то изменить, а для того стала дочерью герцога Гийенского Шарлоттой д'Альбре.

1449 год нашей эры. Рим.

- Не надо было нам сюда приезжать. - В который раз пробормотала я, глядя на мужа. Он улыбнулся и поспешно спрятал улыбку.

- Хватит ныть. Мой отец оказывает нам великую честь, приглашая к себе.

- Конечно. - Согласилась я и подмигнула Чезаре. Тот закатил глаза и отвернулся к окошку кареты, в которой мы ехали, но не выдержал и вновь повернулся ко мне и подмигнул в ответ. Я тихонько рассмеялась, стараясь чтобы возница не услышал.

Вот уже полгода прошло с того дня, как состоялась наша свадьба, а мы все продолжали строить из себя ненавидящую друг друга парочку, вынужденную называть себя мужем и женой. Чезаре считают одним из самых опасных, хитрых и беспринципных людей своего времени. Он и есть такой - любимый действительно жесток, но только не с теми кого любит.

Чезаре хорош собой. У него прекрасная фигура, темные жесткие волосы и великолепные, загадочные карие глаза, глядя в которые, я забываю обо всем.

Мне повезло - брак по расчету перерос в настоящий, и теперь я купалась в любви и ласке лютого зверя Чезаре Борджиа, тщательно скрываемой маскарадом. После смерти Александра я никого не любила. Теперь же все изменилось. Когда тебя любит такой человек, это значит очень много. Рядом с ним ты не боишься, что весь мир настроен против тебя - он сможет защитить тебя ото всех, но не дай бог потерять его любовь - тебя никто не спасет. Мой жестокий, нежный зверь. Отец ребенка, который уже начинает шевелиться под моим сердцем. Мое второе дитя. Мой сын Александр, названный в честь отца, вопреки всем надеждам, не стал бессмертным. Он ушел, оставив еще одну рану в моем сердце.

- Мы уже подъезжаем. - Отвлек меня от грустных мыслей Чезаре. -Отец нас лично поприветствует.

- Я так хочу его увидеть. - Покривила я душой. Карета остановилась и мы вышли во двор, где нас уже встречало семейство Борджиа. Мне уже доводилось слышать много слухов о них. «Чудовищем разврата» - называли папу Александра Шестого. О Лукреции же говорили такое, что мне и подумать было страшно. Инцест был лишь началом этой истории.

- Дети мои, добро пожаловать домой. - Поприветствовал нас Родриго Борджиа.

- Чезаре! - Послышался звонкий девичий голосок и Лукреция бросилась на руки старшего брата, стискивая его в объятиях. Папа Александр продолжал свою речь, но я его уже не слышала - всем моим вниманием завладела Тайрин, крепко прижимающая к пышной груди моего мужа.

Шарлотта д’Альбре была забыта.

Наши дни.

- Таким образом Александр Македонский ушел из жизни, будучи совсем молодым. - Подвела я итог урока. - О причинах его смерти мало что известно, ученые склоны считать за нее малярию, но эта теория не подтверждена.

- А я слышал, что его отравила Роксана. - Подал голос Томми. Я вздрогнула. Эрин, возьми же себя в руки.

- Есть много версий. - Кивнула я и тут, к моему счастью, прозвенел звонок. - На дом параграф семь.

Ученики покинули кабинет, и я устало рухнула на стул. Порой мне казалось, что я допустила ужасную ошибку, устроившись в школу.

- Сходишь с ума? - Раздался знакомый голос.

- Привет, Мэтт. - Вымученно улыбнулась я. - Что ты здесь делаешь? До твоей смены еще час.

- Хотел тебя застать. - Он вошел в кабинет и затворил за собой дверь. - Директор Кравец сказала, что ты советовала ей не тянуть с моим испытательным сроком.

- Ну да. - Кивнула я.

- Спасибо тебе.

- Не за что.

- Есть за что. - Отмахнулся он. - Что ты делаешь сегодня вечером?

- Ничего. - Несколько опешила я.

- Вот и прекрасно. У меня сегодня всего два урока, так что в четыре я освобожусь, и мы сможем сходить в ресторан и поболтать. Идет?

- Мэтт...

- Это просто встреча коллег. - Он поднял руки вверх и рассмеялся. - Запиши мне свой телефон и созвонимся.

Я покорно чиркнула номер. В конце концов, ничего страшного не произойдет.

- Спасибо. - Мэтт забрал листочек и убрал его в карман. – Созвонимся, Эрин.

- Конечно. - Кивнула я и, едва за Мэттью захлопнулась дверь, откинулась на спинку стула. Что я делаю? Зачем?

Я собрала сумку и вышла во двор, где тут же, нос к носу, столкнулась с Тайрин.

- Не вставай у меня на пути. – Прошипела подруга, чье лицо я впервые видела за последние десятилетия. – Не в этот раз, Берд.

- Разумеется. – Пообещала я и задев ее плечом, направилась прочь со школьного двора.

©Энди Багира. 2010 г.