Ведунка поневоле

Пролог

Куда угодно, лишь бы как можно дальше от него! Ветер бьет по лицу, слезы застилают глаза. Почти не разбираю дороги, только уговариваю лошадь:

— Быстрее, миленькая! Ну пожалуйста, быстрее!

Конь преследователя все ближе, слышу его мощное хрипение и грохот копыт о землю. А тот, кто гонится, молчит. Видать, силы бережет.

И вдруг лошадь натыкается на невидимую преграду. Чувствую удар, будто о стену. Лошадь падает, а я лечу вперед, не удержавшись.

«Только б шею не сломать», — мелькает паническая мысль. Но тотчас надвигается угроза пострашнее: копыта огромного коня нависают над головой, грозя раздавить.

— Нееет!

Успеваю только зажмуриться, беспомощно подняв руки…

И мгновенно меня подхватывает вихрь, унося прочь.

Открываю глаза и вижу его.

— Не пущу, — его голос, хриплый от гнева, рвет мне душу. — Моя ты!

— Отступись, — изо всех сил упираюсь ему в грудь. — Порчу наведу!

Он знает, что говорю правду, но по-прежнему сжимает меня в железных объятиях.

— Да хоть прокляни, все одно не отпущу…

_____________________

Друзья, добро пожаловать в мою новую историю! Вас ждут:

Автор увлекается мифами северных славян, переплетающимися с финно-угорскими верованиями, так что впереди много интересных персонажей!

Если вам понравилось начало, прошу добавить книгу в библиотеку и подарить звездочки, чтобы мой брутальный Муз порадовался)))

Вот как выглядит наша героиня…

Леська — обычная студентка. Поехала в лес с друзьями, прыгнула через костер… и вдруг попала в опасный мир, где ей пришлось преодолеть много испытаний и, конечно, встретить настоящую любовь!

Что привело ее в магический мир? Скоро узнаем…

Глава 1. Прыжок

— Ну попробуй, это так здорово! Леська, зачем вообще было приезжать, если собираешься стоять в сторонке?

— Не вижу ничего здорового в том, чтобы обжечься, — я с опаской посмотрела на костер, который взвился чуть ли не до неба. — Зачем вы столько дров подбросили?

— Так это… празднуем, — парни с недоумением переглянулись. — Ивана Купала все-таки!

— Красиво же, — поддержали их девочки. — Леська, ну что ты, в самом деле?! Поддержи веселье!

Настроения поддерживать веселье не было.

Во-первых, парень с параллельного потока, который мне нравился (и из-за которого я потащилась в эту глухомань), вообще не приехал на празднование. Во-вторых, меня уже так покусали комары, что живого места не осталось. В-третьих, я не взяла теплых вещей, понадеявшись на погоду, а теперь в ночной прохладе жалась к костру и мечтала, чтобы эта ночь поскорее закончилась.

— Не знаю… — протянула я.

Тут Санька, который все это и затеял (и чьим родителям принадлежала дача в этой глухомани), решил подать пример. Разбежался и с громким «и-эээ-х!» перемахнул через пламя. Обернулся ко мне:

— Видала? Не обжегся нисколько! — и указал на целые-невредимые джинсы. — Смелее!

— Ладно, только ты встречаешь меня за костром и будешь тушить, если что! Понял? — я отошла для разбега.

Санька кивнул и, подхватив ведро с водой и ковшик, встал на страже за костром.

Разбег не задался.

У самого костра я вдруг почувствовала, что меня будто затягивает в глубину пламени, и от неожиданности затормозила.

Сзади раздался разочарованный вздох девчонок. Впереди Санька с ведром ободряюще взмахнул ковшиком.

Развернулась, отошла подальше. Так, это уже вопрос принципа — взялась, значит, сделаю!

Разбежавшись, оттолкнулась у самого края костра, где плясали огненные языки. И задержав дыхание, взмыла в колышущемся горячем воздухе. Пламя лизнуло открытые щиколотки, но боли я не ощутила.

«Не так уж и опасно», — успела я подумать.

И тут…

Прямо в том самом месте, куда я должна была приземлиться, пролегла густая черная тень. Ноги попали во что-то вязкое и начали погружаться. Не найдя опоры, я покачнулась, беспомощно взмахнула руками… и ухнула вперед, в темноту.

Кубарем покатилась, ударилась спиной и затылком обо что-то твердое и остановилась. Закашлялась от удушья и открыла глаза. Дым от костра стелился низко, как перед дождем, забиваясь в горло колючим комком.

Но только я приподнялась на локте и попыталась проморгаться в едком дыму, как вокруг полыхнуло и снова погасло. Встать получилось не сразу — ноги запутались в какой-то большой тряпке. Протянула руку, чтобы освободиться, и обнаружила, что на мне длиннющая холщовая рубаха вместо кофты и джинсов. И к тому же я босиком!

«Вот это стукнулась! Когда же переодеться успела? Не помню… Или переодели?!»

От этой мысли стало не по себе. Неужели кто-то снял с меня мою одежду, пока я была без сознания, ударившись после прыжка? Ну и шуточки у ребят! Надо серьезно поговорить с ними. И вообще лучше уехать домой первой электричкой, если так дело пошло.

Тут в поле зрения из едкого дыма появились странные короткие сапоги, привязанные веревками к чьим-то ногам поверх серых штанин. Тотчас меня схватили и рывком подняли.

Грозно нависая, сверху на меня свирепо уставился какой-то незнакомый мужик:

— Куда он схоронился?! — рявкнул мужик. — А ну глаголь, покуда хуже не стало!

Этот здоровяк тряс меня, как яблоньку, аж зубы клацали.

В голову не пришло ничего умнее, кроме как спросить:

— Кто? — и тут я сообразила, что не слышу ребят.

Оглянулась по сторонам, насколько могла, я поняла, что рядом в дыму стоят еще какие-то двое мужиков с факелами. И все трое мрачные, бородатые, в рубахах и портках, как у реконструкторов всякой старины. А Санька даже не предупредил, что еще кто-то приедет!

— А где ребята?

— Ребята?! Какие-такие ребята?! — в свою очередь, озадачился здоровяк, но хватки не ослабил. — А он-то куда подевался?

Ну, Санька учудил! Наверняка это его ищут прибывшие гости.

— Тут где-то был, — я повела плечом, пытаясь освободиться. — Давайте уже из образа выходить, мне не нравится. И отойдем от дыма подальше, а?

— Убег, — мрачно констатировал один из молчавших мужиков. — Точно убег.

— Эх, — здоровяк с досадой еще разок встряхнул меня. — А с этой как быть?

— Князю можно продать, — ответил другой.

— Так а что вы… — начала я, но в этот миг опять потеряла опору под ногами.

Здоровяк взвалил меня на плечо и быстро зашагал куда-то в темноту. Едкий дым рассеялся, но ничего толком не получалось разглядеть.

— Отпусти! — я дернулась, но высвободиться не получилось.

Начала колотить по широченной спине, лягаться — все впустую. Мужик будто и не замечал моих протестов. А через пару минут просто свалил меня с плеча на что-то мягкое. В сумерках виднелись края, словно я в каком-то корыте.

Глава 2. Вихрь

Удар о воздух был таким сильным, что сперва показалось, будто налетела в темноте на кого-то. Вздрогнула всем телом, отпрянула, чуть не опрокинувшись навзничь в нелепой длинной рубахе, что упорно путалась в ногах. И только тогда поняла, что происходит.

Казалось, что передо мной открылась огромная аэротруба, из которой навстречу ринулся мощный поток воздуха. А за этим вихрем из темноты выступила фигура в плаще с надвинутым капюшоном.

Фигура подалась вперед и, пронзив вихрь рукой, схватила меня за рубаху где-то в области груди. Не успела я и слова сказать, как оказалась в центре вихря, а затем мы… меня будто подняло в воздух!

Если еще час назад мне сказали, что я буду летать в темноте по лесу, я бы не поверила. Но сейчас происходило именно это! Вихрь был ни горячим, ни холодным, вполне так приемлемой температуры, но по всему телу побежали ледяные мурашки.

Дыхание перехватило так, что под ребрами прокатилась боль. А руками я продолжала судорожно мельтешить в воздухе, пытаясь найти хоть какую-то опору. Но самым неприятным было не это. Странный некто в плаще, шагавший в вихре, продолжал держать меня за грудки, из-за чего рубаха больно впивалась в подмышки.

В итоге я схватилась за руку того, кто нес меня. Уцепилась с такой силой, что пальцы свело судорогой.

— Да что с тобой такое, Ярмила? — вдруг раздался низкий мужской голос из вихря. — Не мельтеши, не то след учуют! Скоро уже!

«Что скоро?! У меня сердце скоро остановится!» — подумала я, но ничего ответить не смогла из-за сбитого дыхания.

Но мы и вправду довольно скоро дошли.

Вихрь пошел на спад и за пару секунд исчез. Просто растаял, будто втянулся в ладонь того, кто только что держал меня мертвой хваткой, а теперь отпустил.

Почувствовала босыми ступнями мягкий лесной мох и сразу попыталась отойти подальше. Но хватка мертвая, как выяснилось, была и у меня. Сколько ни силилась разжать пальцы — их так свело с перепугу, что я продолжала цепляться за своего внезапного спасителя, перепутавшего меня с какой-то Ярмилой. Было странно так дергаться — ногами пытаюсь уйти прочь, а руками как схватилась, так и держусь что есть сил.

А мужчина в плаще продолжать заблуждаться насчет меня. Огладил мои пальцы странным движением, словно горячей волной обдал — и наконец-то они разжались. Заботливо поправил рубаху на мне. А потом его ладонь замерла на моем плече.

— Что стряслось? — с заметным участием спросил незнакомец. — Чай, не впервой так сбегать! Неужто напугалась?

Набрав воздуха, я пересилила сбитое дыхание и уже готовилась что-то ответить или хотя бы спросить, что тут вообще происходит, как вдруг мужчина откинул капюшон и пристально посмотрел на меня. При свете луны его лицо выглядело слегка пугающе — резкие черты, хищный взгляд. А смотрел он на меня так, будто я что-то натворила.

— Не Ярмила ты, — через секунду созерцания выдал незнакомец. Подался ко мне, провел ладонью перед лицом, отчего кожу будто иголками закололо.

Не выдержав взгляда, я отвела глаза. Заодно поглядела по сторонам — может, есть куда уйти подальше от этого странного летуна. Вокруг лесная поляна, что дальше — в лунном свете не особо разглядишь. Только зловещие крючковатые ветви тянутся со всех сторон, будто схватить хотят.

Даже с места сойти страшновато — после такого полета лучше не провоцировать. Кто его знает, что он там еще может устроить…

— Убили, значит, — с горечью констатировал мужчина. — Не успел. Жаль девку…

— Кого убили? — шепотом переспросила я, чувствуя, как кружится голова и слабеют колени.

Не удостоив меня ответом, мужчина шагнул в сторону, взмахнул ладонью — и открылся вход под землю, откуда разлились тепло и свет.

— Здесь переночуем. А завтра решим, что да как…

— Нет, пожалуйста, мне домой нужно, — торопливо возразила я.

— Куда? — мужчина презрительно сощурился. — Жила-то где?

И вот это «жила» в прошедшем времени резануло по нервам хлеще любой угрозы. Будто нет больше прежней жизни. Тяжелое предчувствие схватило за горло, не давая свободно дышать.

— Хотя бы до электрички подбросьте, — попросила я, слыша, как испуганно звучит мой голос. — Или хоть скажите, как до ближайшей станции пройти…

Вместо ответа мужчина схватил меня одной рукой за плечо, а другой откинул полу плаща и вытащил большой кривой нож.

«Ну, все…» — обреченно подумала я.

Лезвие сверкнуло передо мной.

— Нет! — закричала я и дернулась изо всех сил. Но рука незнакомца держала, словно капкан…

Глава 3. Ярмила

— Нееет! Не надо! За меня заплатят! Очень много, я обещаю! Вы меня с кем-то перепутали!

Закрываясь руками, я начала оседать на мох, поскольку ноги отказывались меня держать.

— Стихни, дурная! — рявкнул мужчина, встряхнув меня за плечо, и поднес нож к самому моему лицу. — Глянь-ка лучше!

В ярком лунном свете я увидела на глади лезвия отражение лица. Не моего. Это было лицо незнакомой девушки…

Не веря собственным глазам, поднесла ладони к лицу, потерла щеки… Ничего не поменялось. В отражении была не я. Тоже светловолосая, даже чем-то похожая на меня, но другая девушка!

Было в ней что-то жутковатое. Потустороннее, что ли… А вглядевшись, поняла — глаза. Светлые, но при этом казавшиеся бездонными, словно затягивавшие в себя того, кто смотрит в них. Пугающая красота, от которой мурашки по телу.

— Ярмила… — повторила я имя той, в чьем теле находилась.

Было странно и страшно одновременно. Я чувствовала это тело своим, но одновременно все ощущения притупились, словно между мной и тем, что касалось тела, был невесомый слой плотного воздуха.

При этом еще слабо трепыхалась надежда, что все это окажется каким-то сном. Бывает, люди, вышедшие из комы, рассказывают всякие небылицы, которые им привиделись. Может, я так сильно ударилась, когда упала у костра, что сейчас тоже лежу в коме, а все вокруг — моя разыгравшаяся фантазия?

Но зависнуть в этих обнадеживающих мечтах мне не дали.

— Ярмилу убили. Теперь ты за нее, — незнакомец убрал нож и кивнул в сторону входа в землянку: — Идем.

— Нет, мне домой, — в последний раз повторила я, уже понимая бессмысленность возражений. Стряхнула руку незнакомца со своего плеча и поднялась на ноги. — Не трогайте меня!

Мужчина смерил меня взглядом и усмехнулся:

— Не боись, не обижу. Голову бы тебе полечить…

Только я хотела что-то ответить о неуместности замечаний, как вдруг поняла, что голова и вправду болит, прямо раскалывается. Прижала руку к виску и нащупала мокрые слипшиеся пряди.

И до того, как взглянула на потемневшие пальцы, уже догадалась — кровь. Вот, значит, как убили эту девушку. А я, видимо, попала в ее тело в тот самый миг, когда ей разбили голову, и ее душа куда-то улетела.

Нет, ну как это все можно принять? Как поверить?

А главное — что теперь делать?!

— Иди уже, — мужчина подтолкнул меня ко входу. — Переночуем, а утром дальше думать будем.

Была не была! Все еще в растерянности от того, что я теперь в чужом теле, сделала пару шагов и заглянула вниз. Землянка как землянка. На даче у Саньки погреб похоже сделан.

Деваться-то, в общем, было некуда, и я спустилась по осыпающимся земляным ступеням вниз. Мужчина зашел следом. А затем дверь сама закрылась с глухим звуком, который сразу напомнил выражение «стук по крышке гроба».

Нехорошие мысли тотчас зароились в голове. Стараясь не поворачиваться к мужчине спиной, огляделась по сторонам и села на лавку у дощатой стены. Между нами оказался стол, уставленный разной глиняной утварью, и я почувствовала себя немного увереннее.

Только теперь, при свете небольшого огонька, плававшего в глиняной миске, мне удалось разглядеть незнакомца.

Все, что успела заметить до этого — высокий рост и острые черты лица. Когда он скинул плащ и принялся рыться среди стоявших на столе кувшинчиков, я увидела, что он одет в белую рубаху, по вороту расшитую узорами, и темные штаны наподобие тех, что были надеты на мужчинах, которые напали на Ярмилу.

А еще не могла не отметить, что мужчина внешне очень интересный. Густые русые волосы, спускавшиеся на широкие плечи, тонкий шрам на левой брови и глаза стального цвета — точь-в-точь, как лезвие ножа, который он опять вытащил, заставив меня вздрогнуть.

Пристально посмотрев на меня, мужчина поддел ножом крышку одного из кувшинчиков, затем прижал к нему кусок ткани. Разлился приятный терпкий аромат.

Мужчина шагнул ко мне и медленно, словно стараясь не спугнуть, приложил ткань к ноющему виску:

— Ладонью прижми. Пройдет скоро.

— Угу, — недоверчиво отозвалась я, но сделала, как он сказал.

К моему удивлению, боль сразу пошла на спад.

— Что это такое? — я указала на кувшинчик.

— Кабы знать, — невесело усмехнулся мужчина. — То Ярмила ведала, она травницей была. А мое — вихри да пламя, я ж ведьмак.

После этого сообщения понемногу стала проясняться вся картина. Значит, погибшая здесь жила, была кем-то вроде местной ведьмы и, умирая, поселила меня в своем теле. Но зачем? И какую роль во всем этом отвели мужчине напротив меня?

А он тем временем развернул ком мешковины, лежавший на столе, достал краюху хлеба, разломил и протянул мне:

— Подкрепись. До утра еще долго.

Я вежливо взяла краюху и отложила на стол, не рискнув попробовать. Сложно принять угощение от человека, который на полном серьезе называет себя ведьмаком. Посмотрела него снова. Нет, точно не шутит. Смотрит исподлобья, словно оценивает, на что я способна.

Глава 4. Бегство

— Коли хочешь — все как есть скажу, — снова усмехнулся мужчина. — Только потом не жалуйся.

Прозвучало очень угрожающе. А в голове сразу вспыли рекомендации на случай похищения, которые нам в универе давали в виде памятки на лекции по ОБЖ. Не нужно спрашивать имя похитителя или показывать, что знаешь его или встречал где-то — так ты становишься лишним свидетелем, которого уберут в первую очередь.

— Имя можете не называть, — уточнила я на всякий случай. — Как я понимаю, в ваших кругах не принято разглашать эту информацию. Но вообще хотелось бы понять, с кем дело имею…

— Можешь звать Драгомиром. Я тоже не из местных, через прореху пришел, как ты.

— Прореху?

— Да, этот мир мне не родной, — как само собой разумеющееся, подтвердил мужчина. — Закончу дела здесь и уйду обратно.

— А мне можно к себе обратно? — надежда снова вспыхнула в сердце. Есть же какой-то способ договориться?!

— Пока никак, — покачал головой мужчина. — Прореху не открыть. Это Ярмила умела. Кто и сможет — так это разве что ты сама, ежели ее ведунство к тебе перешло.

Я прислушалась к себе — вроде ничего ведунского в ощущениях не появилось. Да и тело по-прежнему казалось чужим. Будто ватой обложенная сидела — руки-ноги плохо гнулись, в голове звон. Хорошо, что хоть ничего не болит.

— То есть мы сейчас в каком-то особенном мире? — уточнила я для полной ясности.

— Так все миры особенные, — спокойно ответил мужчина, наблюдая за мной. — Есть-то будешь?

Опасливо взглянув на краюху, по-прежнему лежавшую на столе, я вдруг чуть не подскочила от догадки: меня чем-то опоили!

Точно! А этот псих — никакой не ведьмак! Затащил меня сюда и рассказывает всю эту дичь, чтобы окончательно подчинить! И полет в вихре, и все это загадочное колдовство мне просто привиделись! Я под препаратами или еще чем-то запрещенным!

Мне просто внушили, что со мной сейчас происходит вот это вот все! Ааа! Как же можно быть такой наивной?! Срочно бежать!

Укусив собственный кулак, чтоб не закричать, я замерла, глядя в глаза собеседника. Точно псих. Есть в нем нечто безумное. Наверняка тоже что-то принял. Глаза нереальные. И я поэтому себя в отражении не узнала — из-за зрачков, точно же!

Все понятно.

Нужно спасаться!

— Смотрю, осознаешь понемногу, — продолжая всматриваться в мое лицо, заметил мужчина.

— Да, сложная ситуация, — осторожно ответила я. — Мне бы выйти на минутку, подышать…

— Дыши, отчего ж не подышать, — согласился мужчина с едва уловимой издевкой в голосе, протянул руку в сторону выхода, и дерновая крышка сама откинулась, впустив рой ночных мотыльков и холодный воздух.

«Неужели он меня так просто отпустит?» — тотчас закралось сомнение.

Но размышлять над этим было некогда. Главное — поскорее добежать до ближайшей станции, сесть на электричку и умчаться в город. А если электрички не ходят — должен быть какой-нибудь пункт дежурного или что-нибудь подобное, где смогу отсидеться в безопасности или вызвать полицию.

Всего несколько ступенек — и я уже снаружи.

Холодный ночной воздух ударил в лицо, заставил сделать глубокий нервный вдох. Подавив дрожь, сообщила через плечо:

— Я скоро!

И не дожидаясь ответа, припустила прочь.

Глаза быстро привыкли к слабому лунному сиянию, и я попыталась сориентироваться. От поляны начиналась узкая тропка, я рванула сперва по ней, затем свернула на что-то вроде муравьиной дорожки и понеслась в темноту.

Вскоре тропка стала шире. Кажется, есть шанс выйти на нормальную дорогу. Босая нога скользнула и подвернулась на каком-то корне, щиколотку прострелило короткой болью. Наклонилась, потерла ногу и снова рванула дальше.

Через пару сотен шагов лес стал еще гуще, приходилось продираться. Ветка пребольно царапнула по щеке, я даже ойкнула. Но останавливаться или тем более возвращаться я не собиралась. Только бы дойти хоть куда-нибудь уже! Подальше ото всех этих странных типов с их сказками!

Но тут ветка цепко дернула меня снова. Только я схватилась, чтобы отвести ее подальше, как другая, потолще, опустилась прямо передо мной, преградив путь. Я наклонилась, чтобы нырнуть под нее, но она тоже дернулась ниже, продолжая отпихивать меня обратно.

Разозлившись, я толкнула ветку со всей силы и попыталась пролезть дальше.

И тут началось нечто странное, что просто не укладывалось в голове. Ветви двигались сами по себе! Пока я соображала, что происходит, они быстро соединились вокруг меня, стискивая и давя. Что за чертовщина? Или мне опять все это кажется?!

Хватая ртом воздух, я дергалась в их плену, билась головой о ветку, давившую сверху и словно пытавшуюся впихнуть меня в жуткий кокон, сплетенный из ветвей.

Длинные крючковатые сучья впились в тело с разных сторон, поднимая меня над землей и неся куда-то в чащу. Ветка, что нависала сверху, несколько раз сильно ударила меня по темени, заставив втянуть голову в плечи. А впереди замаячил огромный ствол дерева, в котором раскрывалось зияющим провалом огромное дупло, становясь все больше…

Глава 5. Древаки

Ветки, только что сжимавшие мое тело до боли, разом обмякли и расцепились. А затем, жутко скрипя, уползли из круга света подальше. Дупло, в которое меня только что утаскивало, захлопнулось, а ствол наклонился и закрылся густой листвой.

Я грохнулась на землю, все еще не веря, что спаслась от этого кошмара. А когда повернула голову, то поняла, откуда исходит свет.

Неподалеку стоял Драгомир, протягивавший в мою сторону руку. А на раскрытой ладони танцевал огненный вихрь, разбрасывавший искры во все стороны. Подойдя ближе, мужчина свободной рукой помог мне подняться, продолжая удерживать вихрь и зорко поглядывая по сторонам.

— Что это было? — со всхлипом спросила я, когда ко мне вернулась способность говорить.

— Древаки, — ответил он. — Любой древак огня боится.

— Древак? — повторила я незнакомое слово. — Ты поэтому так легко меня отпустил? Знал, что не уйду?

— Пойдем, ежели набегалась, — вместо ответа сказал Драгомир. — До рассвета еще долго.

— У меня сейчас голова лопнет, — простонала я. — Не понимаю, что со мной… Какие реалистичные галлюцинации… Это все какой-то безумный бред!

Попыталась встать, но ничего не получилось. Ноги отказались меня держать. Оперлась ладонями о землю, покрытую прелыми листьями, приподнялась… и как куль с песком, повалилась обратно. Просто все силы разом закончились.

Слезы хлынули из глаз. Беспомощно посмотрела на Драгомира.

Смерив меня сосредоточенным взглядом, Драгомир мгновение помедлил, а затем свернул в ладони огненный вихрь и потушил. Потом протянул ко мне ладони…

Думала, опять вихрем поднимет, а он… просто поднял меня на руки и понес прочь от жуткого скрипа. От безысходности я прижалась к его мощному плечу и закрыла глаза.

«Я не знаю его. И не думаю, что ему можно доверять. Но по крайней мере пока он ничего плохого мне не сделал, в отличие от всех остальных, кого я встретила здесь…» — эта мысль дала возможность почувствовать себя хоть немного в безопасности.

Скрип понемногу растворился в ночи. Но теперь в каждом лесном звуке мне мерещилась угроза. Даже короткие вскрики ночных птиц заставляли еще крепче обхватывать руками шею моего спасителя.

Рукой задела какой-то плетеный ремешок на его шее, но ведьмак сразу перехватил и отвел мои пальцы прочь:

— Не трожь. Никогда.

И продолжил быстро идти в темноте, словно видел все, как днем.

Наконец, мужчина остановился и поставил меня на землю. Еле удержавшись на ногах, я повернулась посмотреть, где мы, и тут какой-то листик коснулся щеки. Громко взвизгнув, я вжалась в плечо ведьмака.

— Все уже, все, — успокаивающе сказал он. — Древаки далеко остались.

Мы оказались у входа все в ту же землянку. Теперь она казалась единственным безопасным местом в этом страшном лесу.

— Ты поэтому меня так легко отпустил? — спросила я, спускаясь по ступеням.

— А здесь некуда бежать. Это ж Древолесье — древаки повсюду. Ярмилу бы они пропустили, а ты слова не знаешь.

— Какого слова? — заинтересовалась я.

— Нужного, — отрезал Драгомир, расстилая плащ на лавке у другой стены. — Спать ложись. Я по лесу за тобой бегать не нанимался. Мне отдохнуть надобно.

— А что древаки со мной хотели сделать?

— Должно быть, сожрать хотели, — спокойно отозвался мужчина и скинул сапоги, затем вытянулся на лавке, положив руки за голову. — Ты есть собираешься? Другой еды нет. Не сухомятничай, вода вот… — указал на небольшой бочонок на заставленном столе.

Почувствовав, что внутри все уже свело от голода, я взяла краюху и надкусила. Хлеб как хлеб. Только глотать трудно при мысли, что меня сейчас вот так же могли пережевывать эти ужасные древаки. Как же преодолеть их заросли?

Вытащила пробку из бочонка, отпила воды. Тут меня осенило так резко, что я даже закашлялась, а затем спросила:

— А если с факелом в лес пойти, то можно огнем дорогу проложить? Они ведь огня боятся? Ведь можно просто сразу в нескольких местах поджечь. Но контролировать, конечно, чтоб лесного пожара не было…

— Уймись, попрешница! — рявкнул мужчина, приподнявшись на лавке и свирепо глядя на меня. — Утром поговорим, сказано тебе!

— Да, хорошо, — буркнула я, ложась на своей лавке.

Лежать оказалось жестко и дико неудобно. Положила руки за голову по примеру Драгомира — не понравилось, лавка давила на лопатки. Повернулась на бок — сразу бедро затекло и колено онемело. На животе лежать совсем неудобно оказалось.

«Как же в сказках на лавках спят герои? — с возмущением подумала я. — Везде обман!»

Тут мой взгляд упал на какую-то меховую накидку, висевшую на стене. С ней-то всяко помягче будет. Поднялась за ней, аккуратно постелила, сделав под головой подобие валика. Улеглась, прислушиваясь к ощущениям. Ну что сказать, терпимо.

Как заснула — даже сама не заметила.

А утро началось резко, даже слишком…

Глава 6. Через лес

— Уходим! — заорал мне в ухо смутно знакомый голос.

Подскочив на лавке, я стукнулась головой о подпорку потолка и, скривившись, огляделась вокруг. Все по-прежнему, я не вернулась домой, а нахожусь непонятно где, еще и под землей. Рядом тот, кто называет себя ведьмаком. И это не сон. Вот попала…

Но размышлять об этом мне не дали — Драгомир схватил меня за руку и поволок к выходу.

— Стой, может, обувь какую найду, — жалобно попросила я. — А то опять босиком…

— Некогда, — рыкнул он. — Вукодлаки близко!

— Только не говори, будто тут есть еще что-то похуже вчерашних древаков, — испуганно попросила я.

На мгновение остановившись у выхода, Драгомир окинул меня взглядом, покачал головой и потянул дальше. Видимо, принял всерьез просьбу не говорить о страшном. Разъяснять смысл своих слов я не стала, да и вправду было некогда.

В предрассветной мгле опасность буквально витала в воздухе. Я кожей ощутила угрозу, исходящую откуда-то сбоку, и с опаской оглянулась в ту сторону.

— Чуешь? — спросил ведьмак, и в его голосе мне послышались одобрительные нотки.

«Может, и вправду какие-то способности Ярмилы во мне проявятся», — с надеждой подумала я. Но пока не ощущалось ничего, кроме непонятного напряжения, в котором застыли деревья.

Приложив палец к губам, Драгомир указала куда-то вглубь леса. Но я ничего толком не смогла разглядеть. Пожала плечами и вопросительно посмотрела на ведьмака. Тот еще крепче сжал мою ладонь.

— Бежим? — шепотом спросила я.

— Светло уже. Заметят, — мрачно ответил он. — Под водой уйдем. Не впервой.

Даже уточнять не хотелось, о чем речь. Древаки для Драгомира были чем-то вроде неприятностей вроде крапивы — судя по его поведению этой ночью. А сейчас встревоженный взгляд ведьмака говорил, что нас может настичь нечто намного хуже.

И начался бег с препятствиями.

Даже подумать не могла, что способна на такое. Ноги сами переступали корни, перепрыгивали ямы. Ведьмак бежал впереди, крепко держа меня за руку, направляя и поддерживая. Внезапно возникавшие над тропинкой ветки Драгомир отбрасывал ударом, а я успевала проскользнуть, пока они возвращались на место.

То ли древаки в этом месте не росли, то ли боялись к нам лезть из-за огня, что нес в ладони ведьмак. Но за все время ни одна ветка не повела себя так, будто хочет схватить. А я, даже не успевая задуматься, как обходить препятствия, просто мчалась туда, куда меня вел Драгомир. Не ожидала, что смогу бежать вот так по лесной тропинке, не налетев ни на что и не расцарапавшись до крови.

Но все же сил надолго не хватило — вскоре дыхание сбилось, и я начала терять скорость. Сердце уже не успевало гонять кровь по венам с нужной скоростью, заходясь в безумном ритме. Ребра ныли от частых вдохов. Во рту пересохло.

«Ох, упаду сейчас», — с отчаянием подумала я, в очередной раз через силу проталкивая воздух в легкие.

Ведьмак, будто мысли мои услышав, глянул через плечо так красноречиво, что прямо во взгляде читалось: «Да уж, Ярмила бы сумела, а ты слабачка». Но я уже просто не могла бежать так быстро.

— Пожа… луйст… чуть… медлен… — еле выдохнула я.

— Да сейчас уж будем на месте, — отозвался Драгомир.

И правда, вскоре открылась прогалина, на которую мы вылетели и резко остановились. Заболоченный край небольшого лесного озера выглядел подозрительно тихим. Пахло сыростью и болотными травами. Водная гладь блестела шагах в двадцати от нас, а все это расстояние покрывали разноцветные мхи — желтые, зеленые и багряные. Пестро, красиво и опасно…

Драгомир осторожно ступил на моховой ковер, и все вокруг закачалось — даже кусты и деревца, росшие на этом мху, пришли в движение. Лесок заколыхался, будто пьяный.

— Не робей, — подбодрил меня ведьмак, не отпуская руку. — Шагай шире.

Да как тут не заробеть?! Шагнув следом, почуяла, что в глубине под ногами вода. Стало не по себе. Если придется вот так уходить по болоту — провалюсь ведь!

Стоило только подумать об опасности — она тут как тут.

Нога ушла в мох раньше, чем я успела переступить. Потеряв равновесие, осела, проваливаясь все глубже. Мох расступался под моим весом, затягивая в сырой холодный плен.

Драгомир потянул, помогая высвободиться, но тут я ощутила прикосновение к провалившейся ноге. А затем снизу кто-то крепко схватил за босую стопу!

Глава 7. Водовик

— Да не ори ты как умалишенная! — зарычал Драгомир, подтягивая меня к себе.

— Ааа! Там! Внизу! — продолжала я визжать, дергаясь всем телом.

Нахмурившись, ведьмак потянул меня сильнее, проволок по мху подальше от ямы, быстро заполнявшейся водой. А следом из нее высунулось нечто такое, что я уже по-настоящему истошно заорала.

И тут Драгомир, видимо, устав увещевать, просто закрыл мне рот ладонью, чтобы прекратить вопль. Захлебнувшись воздухом, я умолкла.

— Уймись, водовик это, он зла не причинит, — сказал ведьмак мне на ухо, продолжая зажимать рот.

Тем временем то самое нечто, покрытое тиной, с выростами на зеленоватой мокрой коже, схватилось за мох перепончатыми лапами и окончательно выползло на поверхность. Оно уставилось на меня выпученными огромными глазами и пробулькало:

— Ты что это, Ярмила? Аль не признала?

— Не Ярмила это, — сообщил Драгомир, убирая ладонь с моего рта. — Сам погляди.

Существо, не отрывая от меня взгляда лупастых глазищ, протянуло перепончатую лапу и осторожно, словно это не оно, а я была неведомым монстром, коснулось моей босой ступни.

Непроизвольно вздрогнув, я подобрала ноги под себя, накрыв подолом рубахи.

— Ох, и верно… — растерянно пробулькало существо. — Нешто погибла? Лютослав, небось?

— Его люди, — кивнул ведьмак.

— Ох, беда-а-а… — протянуло существо, разглядывая меня. — А ты-то кто, горемычная душа?

— Проведи нас в Беловодье, добром отплачу, — перебил ведьмак. — Вукодлаков за нами послали, чую, нагонят скоро.

— Низом уходить надобно, — булькнуло лупастое создание.

И прежде чем я успела что-либо сделать, существо дернуло меня за руку, утаскивая за собой под мох, прямо в темную мутную воду…

Вначале была паника.

Зажмурившись, я глотала воду, пытаясь избежать вдоха. Сердце отчаянно колотилось, тело окончательно перестало слушаться. Я ничего не видела и не слышала, и только бурление воды вокруг говорило о том, что я все больше погружаюсь, увлекаемая чудищем на глубину.

А затем пришло непонятное спокойствие. Как будто мое тело, вернее, тело Ярмилы, взяло на себя всю ответственность за мое выживание. Ребра перестали судорожно сжиматься, а затем медленно двинулись в стороны, позволяя сделать глубокий вдох.

И… я не захлебнулась водой!

Ошалев от ощущения, что свободно дышу без каких-либо препятствий, открыла глаза и осмотрелась по сторонам.

Лупастый водовик по-прежнему держал меня за руку, таща под водой, но уже не слишком быстро. Ведьмак плыл с другой стороны. Причем загребал руками с таким лицом, будто каждый день этим занимается. Муть вокруг рассеялась. Далеко впереди стало видно сияние — там, где утренние лучи искоса пронзали воду.

И вдруг там что-то замелькало. Даже не успела разглядеть, кто плывет навстречу, как лупастый резко сменил направление, утаскивая меня под какую-то корягу. Следом нырнул и ведьмак.

Тут водовик наконец-то отпустил мою руку, и я чуть успокоилась. Все-таки это скользкое холодное прикосновение кого угодно напугает. А теперь вроде все наладилось, разве что дышать под водой по-прежнему казалось настолько странным, что каждый вдох я буквально заставляла себя сделать.

Замерев в тине под корягой, мы переглянулись.

— Обложили тебя, как погляжу, — глухо пробулькал лупастый. — До Беловодья не получится, сам видишь.

— А где ж тогда ближайшую прореху найти? — задумчиво спросил ведьмак. Из-за воды его голос звучал низко и даже зловеще.

— Нет поблизости ни одной… Что, отступишься, уйдешь ни с чем? — лупастый, как мне показалось, разочарованно взглянул на ведьмака.

— Не в моих это повадках — отступать, — свел брови ведьмак. — Добуду, что хотел. Только обдумать нужно, как уходить, иначе ведь все одно — догонит да заберет.

— Вы о чем это? — наконец, рискнула я спросить, преодолев страх говорить под водой.

Мой голос тоже показался незнакомым и странным.

— Должок за князем имеется, — неопределенно ответил ведьмак. — Заберу — и уйду восвояси. — Затем со странной смесью насмешки и сочувствия посмотрел на меня: — А тебя бы надобно побыстрее отсюда отправить, погибнешь ведь…

— Звучит как угроза, — отодвинувшись, я внимательно посмотрела в лицо ведьмаку. — У меня вообще шансы выбраться есть?

— Смотря куда выбраться хочешь, — уклончиво ответил ведьмак. — Ты ведь не помнишь, как да через что сюда явилась?

И тут до меня дошло очевидное — я даже не смогу описать путь, которым попала в этот мир и это тело. Просто знаю конечную точку, в которой хотела бы оказаться — моя городская квартира. Нет, я согласна даже вернуться на ту поляну в лесу рядом с дачей Саньки, оттуда уж как-нибудь на электричке доеду. Но совершенно не представляю, как туда попасть…

— Сама прореха не выведет? — уточнила я, уже понимая, что верно догадалась.

— Это надобно путь знать, — булькнул водовик. — Ой, горемычная…

Глава 8. Рипейские скалы

— Кульпаны сюда плывут! — встрепенулся водовик, вытаращив и без того огромные глаза.

— Что за новая напасть? — испуганно спросила я. — Мне и древаков хватило!

— Пакость мелкая, — пояснил Драгомир. — Они мосты рушат да людей под воду утаскивают.

— А люди на нас, водовиков, грешат, — с обидой в голосе пробулькал водовик. — Нешто Лютослав и с ними сговорился?!

— Он — мог. Проверять не будем, — решил Драгомир. — Веди под землю.

— Да разве ж я знаю… — начал юлить водовик.

— Знаешь, — тоном, не терпящим возражений, перебил его ведьмак. — Быстрей давай.

Перестав отнекиваться, водовик растопырил перепончатые лапы и повел нас вдоль берега, а затем быстро нырнул в какую-то нору. Замерев у входа, я почувствовала холодное течение, которое будто сквозь тело сквозило. И страх снова во мне заговорил. Вернее, заголосил в полную силу.

— Что медлишь? — ведьмак подтолкнул меня.

— Жутко, — честно призналась я.

— Кульпаны поймают — жутче будет, — предупредил он. — Насмерть защекочут.

Пропасть без вести в затопленной норе под землей? Или быть защекоченной неизвестной нечистью? Отличный выбор, нечего сказать!

И я рванула следом за водовиком, чувствуя, как ведьмак рассекает воду за спиной.

Вскоре нора сузилась, течение стало быстрее. Я почти не загребала руками, глядя на светящуюся в темноте пупырчатую кожу водовика, что плыл впереди. Отстать и потеряться было невозможно — одна бесконечная темная нора. Но сердце по-прежнему замирало от страха.

Наконец, нас вынесло в обрыв, и водопад выбросил меня на песок.

Привыкшее к воде тело налилось тяжестью. С трудом подняла голову, села на песке, огляделась по сторонам. Озерцо с зеленоватой водой, зажатое между скал. Водопад с одной стороны и пещера, в которую вода уходит, с другой. Вокруг отвесные стены, а сверху — клочок неба, перекрытый сплетением веток.

— Где это мы? — спросил ведьмак, заставив меня насторожиться. Если даже он не знает, куда попал — место может таить в себе новую опасность!

— В Рипейских скалах, — ответил водовик. — Тут никого нет, разве что вон… — и указал наверх, где через сплетение ветвей виднелись парящие огромные птицы.

Драгомир кивнул и спокойно сел на камень, снял сапоги и начала вытряхивать воду с песком. У меня даже отлегло немного. Судя по тому, как он среагировал, место считалось безопасным. Значит, можно хоть ненадолго расслабиться.

Села рядом, вытянула ноги и зарыла босые ступни в теплый песок. Приятно…

Только перевела дыхание и немного успокоилась — как за пазухой шевельнулось что-то холодное!

Подскочив, я схватилась за ворот рубахи и начала трясти ее, чтоб это холодное нечто выпало. Гадкое прикосновение проползло по груди и животу… и под ноги мне выпал крошечный лягушонок!

— О-ох, — выдохнула я.

Видимо, забрался за пазуху, когда мы остановились под корягой. И пригрелся. А я под водой не почувствовала и только сейчас поняла.

— Что ж мне с тобой делать? — спросила я мелкого.

Тот пошевелил лапками и подпрыгнул немного. В общем, можно было бы даже назвать лягушонка милым, но я всегда ощущала легкую брезгливость при виде земноводных. Подавив отвращение, подставила ладонь, и мелкий сразу забрался в нее.

Водовик, наблюдавший сперва за моим испугом, а потом за колебаниями, странно булькнул. Может, даже посмеялся втихомолку, кто его разберет?

— Он здесь не погибнет? — спросила я водовика.

— Вот уж не могу сказать, — булькнул он, поглядывая на Драгомира.

А ведьмак с ухмылкой пожал плечами, мол, сама разбирайся.

Я огляделась снова — чистый крупный песок, кристальная вода, ни одного насекомого и в помине нет. Ведь лягушонку здесь совсем нечего есть! А сверху парят огромные птицы, вполне вероятно — хищные…

И вдруг так жалко стало этого малыша, который и сам не знал, какой опасности подвергается, что преодолела себя. Свернула ладонь уютной коробочкой. И выдохнула:

— Донесу до хорошего места, там выпущу.

— Воля твоя, — отозвался Драгомир.

А водовик так вообще промолчал. Только глянул снова лупастыми глазами и пошел к водопаду, который вывел нас сюда. Там зачерпнул воду перепончатой лапой и попробовал на вкус. Причмокнул и одобрительно пробулькал:

— Нет погони! Можно и дух перевести.

Только опасность миновала, как я поняла, что жутко проголодалась. Со вчерашнего вечера ничего не ела, если не считать куска хлеба, что разделил со мной Драгомир.

А ведьмак, словно прочитав мои мысли, огляделся по сторонам и, заприметив дальше по берегу небольшое деревце вроде яблоньки-дичка, усыпанное плодами, пошел к нему.

Я наблюдала за ним, решив, что если плоды и вправду съедобные — позже подойду. После общения с древаками даже невинная на вид «яблонька» внушала опасения.

И тут началось странное — то, чего от обычной яблони уж точно ожидать невозможно…

Глава 9. Лешовка

Ведьмак приблизился к дереву. Неторопливо присмотрелся, выбрал и протянул руку к яркому яблочку — светло-желтому, с красным бочком. Но деревцо, будто этого только и ждало, резко подняло вверх ветки, не давая прикоснуться к плодам.

Усмехнувшись, Драгомир попытался ухватить за другую ветку. Но результат был такой же. Обошел с другой стороны — то же самое. Деревце словно играло с ним, то протягивая к нему ветки, то резко отдергивая в последний момент.

— Что это?! — осторожно прошептала я, указав водовику на происходящее.

— Да лешовка это, — лениво отозвался водовик. — Ну ее! Такие кислые яблочки дает — просто вырви глаз! Токмо леший есть может, да и тот морщится! Эй, полно тебе, остынь!

Но ведьмак, как видно, на принцип пошел.

Скрутил вихрь в тугой жгут, зацепил им одну из нижних ветвей и начал тянуть. Однако лешовка не поддалась. Дернулась, схватила жгут свободными ветвями и вывернулась, уронив на песок одно-единственное яблочко, да и то зеленое.

Драгомир поднял его, потер о рукав, надкусил — и тотчас скривился, дальше есть не стал. Отбросил прочь и вернулся к нам:

— Дурная лешовка, без толку растет, — пробормотал он, усаживаясь обратно на камень.

— Может, я попробую достать? — предложила я.

Не знаю, что на меня нашло. То ли от голода уже хваталась за любую возможность, то ли само место показалось довольно спокойным, чтоб опробовать силы. Да и кто знает, что умела ведунка Ярмила и что от нее перешло ко мне?

«В конце концов, со страхами нужно работать. Что же мне, теперь от любого дерева шарахаться после древаков? — подумала я даже с каким-то азартом. — Пообщаюсь с менее опасным представителем местной флоры».

Продолжая держать в кулаке лягушонка, подошла к деревцу.

И тотчас появилось чувство, будто лешовка следит за мной. Даже листики все в мою сторону повернулись. Замерла, приглядывается. Верно, пытается понять, кто я такая. А я, в свою очередь, стала приглядываться к ней. А затем спросила:

— Угостишь яблочком? Очень есть хочется.

Зашелестев в ответ, лешовка протянула ветви в сторону озера, а затем ко мне. И так несколько раз — тяжелые от плодов ветки качнулись, будто указывая или… прося о чем-то?

— Ты пить хочешь? — догадалась я. — Сейчас воды принесу.

Подошла к кромке, зачерпнул пригоршню холодной озерной воды свободной рукой и понесла к деревцу. Но с каждым шагом вода в ладони на глазах убывала, хотя несла я очень осторожно.

«Мистика какая…» — подумала и сама себе усмехнулась — а как тут иначе?!

Оглянулась на спутников — та даже не смотрели в мою сторону, занятые беседой. Наверняка решили, что у меня ничего не получится. Подойти спросить? Нет уж.

Ведьмака спрашивать бесполезно — он сам с лешовкой не справился. А водовик вроде бы и болтливый, а о нужном ни слова не скажет, все вокруг да около беседу ведет. Да разве я без них не справлюсь?! В конце концов, кто тут ведунка?!

Встала, смахнула с ладони последнюю каплю исчезающей на глазах воды и задумалась. А краем глаза приметила, что с волос тоже вода каплет, она-то никуда не делась!

Вернулась к озеру, наклонилась и как следует вымочила косу в воде. Потом быстро перебежала к деревцу и отжала мокрые пряди прямо у самого ствола лешовки. Вода брызнула — будто кран включили, ее столько и не было на волосах. А деревце растопырило ветки, радуясь прохладному питью.

Я даже заулыбалась, глядя, как отряхивается от брызг лешовка. А потом та склонила ко мне ветки с самыми красивыми яблочками.

Решив не наглеть, я сорвала три штуки — себе и остальным. И вернулась к своим спутникам с победным видом. Водовик молча проглотил угощение, ничего не сказал. А Драгомир надкусил и все равно поморщился:

— Кисловато…

Я же с первым укусом поняла, что никогда таких яблок не пробовала. Сладко-медовая, крепкая мякоть с легкой кислинкой и тонкая кожица. Все как люблю, только еще вкуснее. Но сильно хвалить не стала, просто обернулась и помахала лешовке в знак благодарности.

Привал затянулся, и водовик начал суетиться. Направился к темному провалу, что выводил из пещеры. Огляделся по сторонам, что-то побормотал-побулькал, потом указал ведьмаку:

— До Беловодья и тут все пути закрыты. Где-то кульпаны протоки сторожат, а где-то и вукодлаки по берегу рыщут. Но есть лаз до княжьих владений. Никто его не знает. А я провести могу.

Драгомир выслушал, зачерпнул горсть песка и попересыпал из ладони в ладонь. Видимо, размышлял. А затем решил:

— Делать нечего, придется так поступить: покуда он нас по всему Древолесью ищет, мы его вотчину навестим. Глядишь, и должок с него взыскаю… Веди нас!

На этот раз погружение под воду не вызвало у меня такой паники. Но все равно было поначалу страшновато. Зажмуривалась, то и дело ненароком глотала воду.

А потом пришел восторг. Потому что я поняла, как нужно плыть! Теперь я полагалась на внутреннее чутье, делая все размеренно, без страха и суеты.

«Кажется, тело ведунки многое помнит и умеет, главное — позволить ему все делать правильно», — подумала я, загребая свободной рукой и продолжая нести лягушонка в другой.

Глава 10. У большой воды

Но тревогу вскоре перебили новые впечатления. Мы втроем плыли по течению подземной реки, все больше набиравшей силу. Вокруг бурлила вода, метались песчинки, встречались целыми стайками какие-то бледные рыбки. А кожа водовика все так же светилась в темноте, указывая путь и бросая отблески на мерцающие стены пещер, которые мы проплывали.

«Наверное, утопленникам по-своему интересно в этом мире», — подумала я, окончательно уверившись в том, что пока никакой опасности нет.

Наконец, мы выплыли в широкую воду, пронизанную солнечными лучами. Вынырнув на поверхность, я обнаружила, что дальнего берега даже не видно. А вот ближний берег напоминал отвесную стену, на которую неторопливо накатывали зеленоватые волны с белыми шапками пены.

Доплыв до него, я увидела в воде целую стаю довольно крупных пестрых рыб. Лягушонок, все это время тихо сидевший в кулаке, засуетился, замельтешил лапками.

— Не бойся, маленький, я тебя им не отдам, — шепнула я в кулак, а потом обернулась к ведьмаку: — Поднимешь меня наверх?

— Смеешься? — исподлобья глянут тот. — Это тебе не над землей приподнять! Уступ видишь? Вон туда меть! Подтолкну, а дальше сама!

Подобравшись в воде, как перед прыжком, я почувствовала, как вокруг вода смешалась с воздухом. Вихрь быстро набрал силу. Ведьмак вытолкнул меня из воды на уступ, а сам вылез следом. Затем обернулся к водовику:

— Благодарю тебя. Что взамен хочешь?

— Должен будешь, — булькнул водовик и так загадочно моргнул лупастыми глазами, что мне даже показалось, будто он улыбается.

А затем протянул ко мне лапищу — и лягушонок в моей руке выскользнул ему навстречу. Ловко прыгнул и исчез, закопавшись в тине на пупырчатой коже водовика.

— Ты же мог его сразу забрать! — возмутилась я, а водовик разве что плечами не пожал, да и то потому, что у него их не было вовсе.

Затем резво схватил меня за шею, притянув к себе так сильно, что я едва не упала вниз, в бурлящую воду. Холодная лапа водовика крепко держала меня, в то время как он едва слышно пробулькал на ухо:

— Вижу, какая ты есть! Душой чистая, добрая. Лягушонка уберегла, не обидела, лешовку напоила… Ежели помощь понадобится — выйди на берег любого болотца да позови Ведеха, я сам приду либо подмогу пришлю!

Разжав лапу, водовик кувырнулся и исчез в волнах. А я осталась на берегу, немного растерявшаяся под пронзительным взглядом ведьмака.

— Что он тебе напоследок сказал? — спросил Драгомир, сверля взглядом.

— Сказал, могу его позвать, если понадобится, — честно ответила я. Врать причины не видела — все равно казалось, что ведьмак иногда напрямую читает мои мысли.

— Небось, имя назвал? — голос ведьмака стал еще строже.

— Ну да, а что такого? — с вызовом ответила ему.

— Надо же, мне не назвал, — усмехнулся ведьмак. — А тебе доверился…

Но больше он по этому поводу ничего не спросил, а я рассказывать не собиралась.

А дальше мы полезли наверх, и все прочие мысли разом выветрились. В прежнем теле особой цепкостью я не отличалась, даже в школе лазать по канату получалось с трудом. Сейчас вся надежда была только на навыки ведунки. Но было похоже, что она только не особо умела — да и где там, в этом страшном Древолесье, полазаешь? Не по древакам же…

Пальцы плохо слушались, то и дело срываясь. Особенно трудно оказалось найти уступы, которые бы мне подошли для маршрута. Мощное телосложение ведьмака позволяло ему делать по скале очень большие шаги, а мне порой просто роста не хватало. Ведунка хоть и была сильной и мускулистой, но телосложения довольно изящного — прямо как я в моей обычной жизни.

Поэтому лезть прямо оп тем же зацепкам, что и ведьмак, я быстро передумала, начала искать свои пути. А в итоге скоро оказалась в месте, откуда никак не могла вылезти — ямка на скале, а до ближайшей зацепки просто руки не доставали.

Чем дольше я стояла на месте, прижимаясь к скале, тем больше дрожали колени и сбивалось дыхание.

«А если вдруг сорвусь и разобьюсь о скалы внизу, то сможет душа вернуться обратно?» — задумалась я, чувствуя, как под исцарапанной камнями ступней осыпается кромка.

Но тут сильная рука ведьмака подтянула меня за ворот рубахи. И я даже ойкнуть не успела, как оказалась наверху. Уняла дрожь, отряхнула рубаху и встала рядом с ведьмаком, уже закружившим горячий вихрь вокруг нас.

Пока одежда сохла, я огляделась по сторонам. Почти к самому краю обрыва подступал густой лес, совсем не похожий на Древолесье — опущенные вниз ветки, напоминающие еловые лапы, но гораздо более пушитые. Так и хотелось их потрогать, прижаться щекой. Только пока я остерегалась близко общаться со всеми незнакомыми растениями.

А с другой стороны открывался головокружительный вид. Тут и там из моря поднимались острые скалы, покрытые сочной зеленью, а само море казалось огромным, просто бесконечным.

— Самый край княжьих угодий, — ведьмак слегка топнул ногой по краю скалы. — Мы боком от Древолесья прошли, он здесь нас искать не додумается. А мы с тыла зайдем. В этих местах своя подмога есть…

— А что водовик говорил про князя? — вспомнила я. — Вроде как у него есть то, что поможет мне вернуться? Ну, прореху сделать, как вы ее называете…

Глава 11. Берендей

Онемев от страха, я замерла, глядя, как приближается огромный медведь. Он шел на задних лапах уверенно, словно постоянно так ходит.

Медведь шел на нас. Его морда не выражала решительно ничего — ни агрессии, ни испуга, абсолютно ни-че-го. Он просто рычал и смотрел. Сразу вспомнилось, как читала о том, что у медведей очень слабая мимика, поэтому их действия почти невозможно предугадать.

«Ну замечательно, столько пережить и быть съеденной медведем…» — пронеслась мысль, в то время как Драгомир, решительно заслонив меня плечом, встал как вкопанный перед зверем.

Его поведение тоже было непонятным — ни вихрей, ни пламени. А ведь все это вполне может отпугнуть даже такого большого хищника! Но нет, ведьмак просто сложил руки на груди и наблюдал, как медведь подходит все ближе.

«Двоих ему за один раз не съесть, — с надеждой размышляла я, выглядывая из-за широкой спины ведьмака. — Может, успею прыгнуть в море и уплыть…»

Остановившись всего в паре шагов от нас, медведь снова рыкнул, сверкнув глазами. От ужаса внутри защемило так, что я даже дышать забыла.

И тут ведьмак неожиданно протянул руки вперед, к медведю! Да и еще и так приветственно, будто обнимать собирался!

— Обернись да слово молви! — потребовал Драгомир.

После этого началось вообще непонятное — медведь будто ссутулился, начал таять, а потом крутанулся на месте… и перед нами появился огромный мужик. Пониже медведя, но все-таки крупнее даже рослого ведьмака.

Мужик смотрел на нас, посмеиваясь сквозь густую черную бороду. Одернув рубаху и так же невесть откуда появившиеся штаны, он приобнял ведьмака и заглянул за его спину — прямо на меня посмотрел, отчего душа в пятки ушла.

Не видела в нем уже ни угрозы, ни злости, но шла от него такая мощь, что не по себе становилось.

— Ну, здоров будь! Уж не думал, что свидимся, — рокочущим голосом проговорил гигант. — А кто это с тобой?

— Ведунка из Древолесья, Ярмилой звать, — и Драгомир бросил на меня короткий взгляд, предупреждая, чтоб не болтала лишнего. — А добрый друг мой, Берендей.

«Ну и друзья у тебя…», — подумала я, но вежливо кивнула оборотню, продолжая держаться позади ведьмака.

— Сколько ж мы не виделись, а? — продолжал Драгомир.

— Да с той поры, как Беловодье ослобонили, — дружелюбно прорычал гигант. — А что тебя привело?

— Должок князев.

И после этих слов даже еловые лапы, колыхавшиеся под порывами ветра, замерли.

— Вот как, значит, — Берендей помрачнел. — Лихое это дело… Думал, отступишься.

В ответ ведьмак только покачал головой, мол, и в мыслях отступать не было.

— Что же, хлеб-соль с меня, — махнул ручищей оборотень. — Только с вами не пойду, мне лес родной беречь нужно.

— И не собирался звать, у тебя своя доля, — спокойно ответил ведьмак, хотя по его тону мне показалось, что он ожидал иного.

— Вы пока ко мне идите, супружница моя дома сейчас, я позже догоню, — предложил Берендей. — Аль некогда?

— У тебя, друг, рад буду погостить, — отозвался Драгомир. — Только дорогу укажи!

— Сперва прямо, потом направо, там будет столб большой, а ты рядом топни ногой, тут и увидишь, куда надобно, — быстро проговорил оборотень, отступил в тень и снова превратился в косматого зверя, который беззвучно исчез в зарослях.

— Исчерпывающее объяснение, конечно, — шепнула я, переведя дыхание. — Спасибо, что хоть о столб головой биться не нужно!

Ведьмак странно посмотрел на меня, будто я какую-то ерунду ляпнула, и быстро пошел через лес по тропинке, с каждым шагом становившейся все отчетливей. Солнце, проникавшее между пушистыми еловыми лапами, заметно припекало темечко, но от это как-то даже приятно становилось. А мысль, что нас приветило самое опасное существо в этом лесу (а в его главенстве здесь я не сомневалась), придавало уверенности, что и дальше все будет хорошо.

— И это та самая подмога, о которой ты говорил? — спросила я, следуя по тропинке за ведьмаком. — Что-то он не рвется с князем воевать.

— Он и не обязан. Чай, навоевался, когда нежить на Беловодье напала, многих своих там оставил, — бросил через плечо ведьмак. — Вроде пришли, глянь!

Мы оказались на краю поляны, похожей на картинку из детской сказки — аккуратные одинаковые елочки по краю, вся поляна в цветах и ягодах.

И что-то такое привычное мне показалось в этой поляне…

Что-то родное, знакомое до боли, связанное с детскими воспоминаниями — лето, деревня, бабушкин дом, пирожки с черникой… точно! Пахнет свежей выпечкой! И этот чудесный аромат, смешиваясь с запахами леса, вызвал у меня все эти воспоминания.

Заулыбавшись, я оглянулась по сторонам в поисках источника запаха. Но рядом были только деревья и какой-то столб.

— Тут, значит, — ведьмак подошел к одному из столбов и топнул ногой.

Столбы, выглядевшие вкопанными намертво, вдруг закачались и резко подались к нам…

________________

Берендеями в древних мифах называли медведей-оборотней. По одной из легенд, именно за таким оборотнем замужем одна из самых ярких фигур славянской мифологии... Знаете, кто? В следующей проде расскажу)))

Глава 12. Ядвижа

Я проморгалась. Не привиделось! Столбы качнулись, как живые. А затем… начали складываться! Именно складываться, как будто внутри них было какие-то шарниры или даже суставы, как у животных!

Отпрыгнув подальше, посмотрела наверх. На четырех столбах сверху держалось какое-то строение, и оно сейчас стремительно опускалось вниз. Удивительно, но происходило это очень плавно, только слышался тихий скрип. И еще какой-то равномерно повторяющийся звук…

Еще несколько секунд — и на сложенных, как лапы, столбах стояла огромная изба, приветливо распахнувшая дверь. А из-под крыши, из-под самого конька, украшенного резьбой, глянули светящиеся большие глаза и снова раздался этот негромкий звук:

— У-ух!

— Да это же сова! — я чуть в ладоши не захлопала, среди бела дня увидев красивую пеструю птицу, прятавшуюся в тени. — Смотри, настоящая!

— Филин это, — ответил мне скрипучий голос. — Нешто не различаешь?

Пестрый коричнево-рыжий филин взглянул на меня с упреком и отвернулся. Вернее, его тело не поменяло положения, просто ушастая голова, как на шарнире, развернулась ко мне затылком, демонстрируя презрение.

А из двери показалась старуха. Высокая, статная, в многослойной юбке и расшитой сложными узорами серой кофте. Поправив копну седых волос, махнула рукой:

— Ну, проходите, коли явились.

— И тебе дня хорошего да здоровья доброго, — ответил на ее ворчание Драгомир с кривоватой ухмылкой.

— Это супруга Берендея, что ли? — шепнула я, стараясь не подать виду. — Да он в два раза ее моложе!

Драгомир в ответ только хмыкнул. А старуха, похоже, расслышала мои слова, хотя я старалась говорить очень тихо. Цокнула языком, поджала губы и скрылась в доме.

А столбы, сложенные под избой, немного поменяли положение и превратились в большие ступени. По ним мы и поднялись в избу.

Драгомир вошел и стал у порога, взявшись рукой за притолоку. Я держалась рядом — уже просто по привычке, поскольку рядом с ним как-то было надежнее.

«Неловко знакомство началось», — подумала я, оглядывая убранство избы. Все здесь вроде было обычное, как у бабушки в деревне, но при этом наделенное своей волей.

Оконца помахивали створками, проветривая помещение, дрова прыгали в печь, а большой ухват как раз вытянул из печи чугунок с каким-то ароматным варевом. Чугунок отправился на стол, где в центре уже стояло большое блюдо с пирожками, запах которых пробудил во мне столько радостных воспоминаний.

Поскольку приглашения сесть не поступало, мы так и стояли в ожидании распоряжений хозяйки. А что эта старуха здесь главная, сомнений не возникало. Сидевший на большой печи черный кот внимательно провожал взглядом каждое движение старухи, а вся хозяйственная утварь, как живая, катилась по столу, услужливо прыгая в ей руки.

Недобро глянув на меня, старуха бочком протиснулась мимо, завозилась у печи, загремела ковшами. С ее пальцев то и дело слетали искорки и пару раз даже разгоралось пламя — прямо в ладони, затем перескакивало в какую-нибудь миску. Пахло при этом так, будто она пряности перемалывала. Закончив со специями, старуха зыркнула через плечо:

— Что без дела стоишь? Руки мой да помогай!

Ко мне тут же прискакал ковш с водой, на ручке которого было намотано расшитое полотенце. Ополоснув и вытерев руки, я повернулась к старухе в ожидании распоряжений. А та пододвинула мне миску с тестом:

— Лепи!

В растерянности посмотрев на ведьмака, я увидела насмешливую улыбку. Понятно, тут помощи не дождешься. Надо выкручиваться самой. Вспомнив, как в детстве лепила пельмени вместе с бабушкой, начала катать шарики теста между ладонями, потом плющить их. Тут и начинка подоспела — какое-то мясо с ароматными травами.

Есть к этому моменту хотелось так, что аж скулы сводило. Эх, была не была!

Украдкой отщипнула кусочек теста и сунула в рот. Как же вкусно! Как в детстве!

Старуха заметила, но ничего не сказала, продолжила рядом со мной лепить пельмешки с бешеной скоростью. А получалось у нее действительно очень быстро. Пока я доделывала третий пельмень, тесто уже закончилось.

Что больше всего меня впечатлило — так это как плавно и красиво двигались ее руки. Да и вся она, несмотря на возраст, была какая-то очень ладная, по-своему красивая, с ровной осанкой. И снова вспомнилась моя бабушка, которая с прямой спиной дожила до ста лет.

Остатки начинки, скатав в шарик, старуха бросила коту. Тот ловко поймал угощение в прыжке, а затем снова улегся на печи, поглядывая на меня презрительно сощуренными желтыми глазами.

Пельмени отправились в очередной чугунок, тот нырнул в печь, и я вздохнула, снова взглянув на остывающие пирожки.

Тут раздалась тяжелая поступь, и в дверях показался Берендей.

— Ягодка моя, — ласково позвал мужчина. — Ядвижа!

Та обернулась резво, как юная девушка. И мгновенно ее лицо изменилось…

______________

Наверняка вы уже догадались, что Ядвижа, Ядзя, Геда, Гедка, Ягодка, Хеда - это все имена знаменитой Бабы Яги в разных легендах. А еще у нее есть свой волшебный секрет. Обычно Ядвижа выглядит так...

Глава 13. Одна из наших

С замиранием сердца я смотрела, как меняется лицо Ядвижи при виде супруга. Разгладились морщины, кожа помолодела, появился румянец на щеках и блеск в глазах.

Минуты не прошло — и перед нами уже стояла красивая молодая женщина, которая, отерев ладони о передник, легкой походкой подошла к Берендею. Встала на цыпочки, взяла его лицо в ладони и поцеловала в губы — не долго, но и не мимоходом. Так целует вернувшегося с работы мужа верная жена, которая по-прежнему его любит и ждет каждый день.

— Проголодался? — нежно спросила она переливчатым голосом.

— Ох, и не спрашивай, быка бы съел целиком, — пророкотал он в ответ. — Ну что, ягодка, приветила уже гостей?

— Как могла, приветила, — со смешком отозвался вместо нее Драгомир.

И тут же Ядвижа метнула в него взгляд, похожий на выстрел. А потом все так же плавно и спокойно начала накрывать на стол. Появились тарелки расписные и чашки с тонюсенькими краешками, совсем не деревенские, я бы их даже княжескими назвала. Хотя откуда мне знать, из чего в этих краях князья пьют-едят…

Расположившись за столом, я украдкой посматривала на хозяев. Было видно, что Берендей очень рад гостям, а вот Ядвижа по-прежнему явно показывала Драгомиру, что его-то она видеть не очень хотела бы.

Ковшик с водой и полотенцем пробежался по столу, все помыли руки и принялись есть. А еды оказалось наготовлено, как на целую студенческую группу на практике. В большом чугунке, выскочившем из печи, когда мы только пришли в избу, оказалось мясо, запеченное с какими-то кореньями. Берендей в одиночку пол-чугунка умял, оно и неудивительно при таких-то размерах!

Пельмени тоже вскоре сварились. В жизни таких вкусных не ела. А пирожки оказались с самыми разными начинками, в том числе и с моей любимой черникой. И очень похожи на бабушкины. А запивали все сбитнем и квасом.

В общем, если я последние сутки изнемогала от голода, то теперь боялась объесться.

И все застолье мужчины вели спокойную беседу о далеких краях и давних событиях, отвлеченно рассуждали о лесном зверье и древаках. В общем, о цели нашего путешествия не было сказано ни слова. Как я поняла, все — из-за Ядвижи, которая так и сидела, потупив взор, но держа ухо востро.

— Давно ты, Ядвижа, рыбник не пекла, — вдруг сказал Берендей.

— Ой, да иди уж, ставь невод, — с наигранной покорностью отозвалась супруга. — Испеку, куда деваться…

— Ягодка ты моя, — прихватив жену пониже спины, Берендей с чувством чмокнул ее в губы, а затем обернулся к Драгомиру: — Подсобишь?

— Рад буду, — ведьмак допил сбитень и поднялся из-за стола. — Благодарю, хозяюшка, за яства!

Ядвижа отвела взгляд и чуть ли не фыркнула. А как только мужчины вышли за порог, принялась убирать со стола.

Взявшись за свою тарелку, я попыталась поставить в общую стопку, но та выскользнула и поползла по столу прочь.

Проследив за движением, Ядвижа хлопнула в ладоши, и посуда наперегонки бросилась купаться в корыте. А хозяйка, мигом постарев обратно, села на лавку у окна, сняла платок и принялась расчесывать серебристо-серую косу.

Не успела я и рта раскрыть, чтобы спросить, может, еще что по хозяйству нужно сделать, как она перестала причесываться и пристально посмотрела на меня:

— И давно ты ведункой стала?

Взгляд у нее был такой пронизывающий, что я поняла: все видит, все знает. Может, даже больше знает обо мне, чем я сама.

— Вчера, — честно призналась я. — Очень заметно?

— Кому и не заметно, а кому глаз режет, — пожала плечами Ядвижа и продолжила причесываться, поглядывая в окно на залитую солнцем поляну. — Вижу, что ты с телом не дружна. Хорошо бы договориться тебе с ним, пока до беды не дошло. А то понадобится ведункино умение — а ты ничего и не сможешь.

— Да я сама об этом переживаю, только как?! — с отчаянием спросила я, подсаживаясь ближе. — Расскажите, научите!

— Рассказать не расскажу, а помочь сумею, — загадочно улыбнулась старуха. — Вижу, из наших ты.

— Так я же в ведункином теле! — оторопела я, хотя в глубине души уже чувствовала, что неспроста мне все здесь напоминает о бабушке.

Ядвижа молча улыбнулась, сплела волосы в жгут и заколола в тяжелый узел на затылке. Затем повернулась ко мне и погладила по голове. Прикосновение было таким родным, что я словно провалилась в самое раннее детство, когда бабушка вот так же гладила меня. А Ядвижа продолжила:

— Душу твою вижу. Сила в тебе есть наша. Потому и смогла вселиться, простую душу ведункино тело не приняло бы.

И у меня радостно заколотилось сердце.

________________

Вот так выглядит Ядвижа, когда рядом ее любимый мужчина. А что - любовь ведь всех красит, всем к лицу ;)))

Глава 14. Снадобье

Неужели бабушкины сказки — правда? Вдруг я смогу получить магическую силу?!

— Выходит, кто-то из моих предков был… как вы? — с надеждой уточнила я.

— Выходит, — хитро улыбнулась Ядвижа. — У меня ж сорок сестер было! По разным мирам разметала нас судьба. Может, где и дали корни… Дай-ка погляжу на тебя…

Она взяла мое лицо в ладони, повернула к свету и пристально посмотрела в глаза. Задумалась немного, потом решительно поднялась и подошла к полке у печи:

— Сейчас отвар приготовлю, чтоб тебе сподручнее было навык пробудить. А там уж подумаем, как учиться будешь.

Она совсем по-другому смотрела на меня и разговаривала, чем вначале. Видимо, недолюбливала она только Драгомира, а мне досталось с ним заодно.

— Скажите, а что вы так к Драгомиру… строго относитесь? — вежливо подбирая слова, спросила я старуху, начавшую копошиться среди горшочков и кувшинчиков на полке. Та хмыкнула, переставляя посуду и отсыпая в ладонь какие-то сухие травы.

— А ты хоть знаешь, как на Беловодье аспид напал? Хотя… откуда тебе знать!

— Так расскажите, — попросила я, наблюдая, как маленький ковшик прыгает на печку греться. — А то ведь ничего не знаю, я же здесь всего сутки!

— Давным-давно напали аспиды крылатые на Беловодье, пожгли посевы, скот поели, людей в рабство позабирали, — голос Ядвижи стал хриплым, когда она вспомнила о тех страшных событиях. — И собралось войско княжье побороть аспидов. А с ним — и клан Берендея, и лешие, и водовики. Даже ведьмаки со всех концов мира нашего да через прорехи прибыли. Бились он с теми змеями долго…

— Но победили ведь?

— Да, победили, только великой ценой! Сколько полегло Берендеевых братьев в том Беловодье — и не счесть! — вздохнула Ядвижа. — Не нужна нам новая война. А выступят если все против князя — ведь не миновать ее. Ты хоть знаешь, почему столько лет княжий род у власти держится?

— Почему? — с интересом спросила я. — Говорят, он злой!

— Так-то оно так. Только он ведь до сих пор от аспидов проклятых наши земли бережет, — назидательно объяснила Ядвижа, с опаской глянув в окно. — Иной раз появится то один, то другой — через те же прорехи. А князь выведет войско да начнет стрелы пускать — аспид уходит. Оттого и не нужно нам меж собой воевать. Враги только того и ждут, чтоб напасть снова.

Тем временем вода в ковшике закипела, Ядвижа всыпала в него пригоршню трав и накрыла полотенцем:

— Настоится — и можно пить. Враз силы ведункины получишь!

Звучало многообещающе, поэтому я принялась ждать, поглаживая черного кота, который наконец-то решил меня признать и сам подошел потереться о ноги. А Ядвижа начала дальше хлопотать по хозяйству — перебирать запутанный моток шерсти. Моток этот вроде как прялся сам в уголке все время, пока мы разговаривали. Но, похоже, Ядвижа отвлеклась на меня и не проследила как нужно — теперь нитки перепутались и обмотали прялку вдоль и поперек.

Вскоре вернулись мужчины. Оба — в хорошем настроении, перебрасывались шутками и опять ни слова не говорили о целях ведьмака. Я тоже не встревала, поскольку в тонкости не вникла до сих пор. Кто знает, что кому можно говорить, а что нельзя? Как любила приговаривать моя бабушка: промолчишь — за умную сойдешь!

Снова резко помолодев (у меня опять дух захватило от преображения), Ядвижа принялась готовить ужин. При этом нет-нет да и кинет на мужа чувственный взгляд. То улыбнется, то поцелуй пошлет украдкой. А Берендей не отрывал взгляда от ее тонкой ладной фигурки, снующей по избе.

«А ведь они вместе уже сотни лет… — вдруг подумала я. — Как только у них до сих пора такая страсть сохранилась?!»

Но, как видно, Ядвижа знала какой-то особенный секрет. И между супругами так все искрило, что атмосфера влюбленности окутывала даже меня. Ненароком поймав на себе взгляд ведьмака, я чуть не покраснела — он смотрел на меня тоже по-мужски заинтересованно. Наверное, ему тоже передалось это игривое настроение, царившее в избе.

И у меня зароились мысли, что ведьмак все-таки довольно красивый мужчина. Встреться мы при других обстоятельствах, когда не нужно было бы бороться за жизнь чуть ли не каждую минуту, я в первую очередь бы обратила внимание на внешность.

Ядвижа бегала по избе, выскакивала на двор за какими-то припасами, потом навела на столе порядок и усадила всех ужинать. В меня уже не особенно лезли все яства и разносолы, что толпились на столе. А мужчины уплетали за обе щеки.

«Да уж, таких в нашем мире не прокормить», — подумала я, внутренне посмеиваясь.

— Я ж тебе еще лук мой новый не показывал, — вспомнил Берендей, хлопнув себя ладонью по лбу.

Мужчины снова вышли. Вскоре раздались равномерные щелчки — в вечернем свете было видно, как они поочередно стреляют из огромного лука в старый пень.

Начало смеркаться, кот, окончательно признав меня, мурлыкал на коленях.

Ядвижа, закончив прибираться по дому, взяла с печи ковшик со снадобьем, отхлебнула и причмокнула от удовольствия, затем подала мне:

— Испей немного!

Настой оказался приторно-медовым на вкус, тягучим и ароматным. Сделав глоток, я чуть не закашлялась. И сразу по телу разлилась легкость, будто не было этих суток сна урывками и сплошного стресса. Все казалось простым, понятным и мирным.

Глава 15. На сеновале

Забравшись по лестнице наверх, я с наслаждением вдохнула. Пахло высохшей под горячим солнцем травой, нагретыми досками, медом и речной водой. В общем, пахло так, как пахнет само лето.

Поверх рассыпанного сена было постелено большое полотнище толстой ткани, а на нем лежали две подушки. Аккуратно так, рядышком. И одну уже занял ведьмак. Он расположился в расслабленной позе, закинув руки за голову и держа в зубах травинку.

— Ну, ложись, чего мнешься-то? — ухмыльнулся он, и травинка дрогнула, махнув золотистым кончиком.

— Ядвижа нам вместе постелила? — робко спросила я, хотя ответ был вполне очевиден.

Драгомир вместо слов освободил из-под головы руку и хлопнул по подушке. Мол, не прикидывайся, ложись без лишних церемоний.

Поколебавшись мгновение, я поправила загнувшийся уголок полотнища и аккуратно вытянулась, положив голову на подушку. Причем легла так, чтобы между мной и ведьмаком оставалось где-то с две ладони — вполне приличное расстояние для путешествующих вместе людей разного пола.

Ведьмак, искоса наблюдая за моими действиями, не сдержал смешка, аж зубы в сумерках блеснули:

— Да ты нецелованная, что ли?

— Почему же, я встречалась с парнем, мы целовались, — возмущенно начала я, а спустя секунду до меня дошел настоящий смысл слова.

Смущенно вспыхнула и замолчала, сложив руки на груди. Но ведьмак на этом решил не останавливаться. Повернувшись ко мне, отбросил травинку прочь и начал вполголоса:

— А вот Ярмила ох как горяча была… Всего три дня ее знавал, а уж такое со мной вытворяла… Телом-то разве не чуешь?

— Не чую, — резко ответила я и еще немного отодвинулась.

Хотя врала бессовестно. Все чуяла, и чем дальше — тем больше. Сперва думала, что это просто совпало так — стресс от событий, сильный мужчина, который, что ни говори, уже не раз спас меня от беды. А сейчас, когда поняла, что он был любовником Ярмилы, стало сразу и понятно, и немного неприятно.

Понятно — почему меня с каждой минутой тянет к нему все больше. Видно, Ярмила и вправду что-то эдакое с ним вытворяла. И тело запомнило, ждет новых ощущений. А неприятно — потому что это лишь тело. Ведь я сама не нужна ведьмаку, ему внешне приглянулась ведунка, а замена души вообще не смутила. Значит, я ему неинтересна как человек. И вытворять ничего с ним не собираюсь!

Подавила вздох, отвернулась и стала смотреть через щели на звездное небо. Долго лежали в тишине. А потом вдруг ведьмак заговорил:

— Не то я тебе молвил, да не так. Прости. Ты не думай, будто тебя с Ярмилой равняю. Ты другая, оттого и подмену сразу почуял… Красивая, добрая…

И не дожидаясь ответа, положил мне руку на плечо. Бережно так, будто успокаивает. От его прикосновения под кожей будто стрельнуло, приятно так, горячо разбежались мурашки… Вздрогнула, потянулась сладко. Повернулась к нему — спросить, зачем опять разговор завел.

И тут лицом к лицу оказалась с ним.

А взгляд у него — будто выпил лишнего, с поволокой. Хоть опыта у меня почти никакого, а сразу поняла — хочет он меня. Да так сильно, что еле себя сдерживает. Провел рукой по плечу, стиснул талию, прижался сильнее.

Волнение захлестнуло волной — если бы стояла, не удержалась бы на ногах.

Завязки на сорочке сами собой зашебаршились, поползли, расплетаясь. Сжала ворот рукой, взглянула ему в глаза настороженно — и тоже будто опьянела. Высвободила плечо, подставила — он и рад целовать да гладить. Потом до губ добрался, да так поцеловал, что звезды на небе кругом пошли.

Сама начала его целовать да ласкать. Руки будто знают, как трогать ведьмака, как рубаху развязать, пояс расстегнуть. А в глубине души тихо удивление нарастало: с чего это я такая смелая? Неужели Ярмилино тело надо мной все же власть взяло?!

Только все сомнения в таком жаре потонули, что сердце зашлось. Ближе, горячее, кожа к коже прижимается, волосы перепутываются, губы к губам прикасаются…

И вот уже почти без одежды лежим, он надо мной нависает, льнет, руку на бедро положил, трогает, гладит…

На мгновение приоткрыла глаза — посмотреть на мужчину, что сейчас моим первым станет… а на небе вместо звезд зарево, как от пожара!

И сразу крик раздался:

— Аспид!!!

_________________

Аспиды - огромные змеи с железыми крыльями и птичьими клювами, способные извергать пламя. Так что в славянской мифологии были свои драконы. А в финно-угорских верованиях существует Сугиказ-ку - небольшой крылатый змей, которого можно приручить. Посмотрим, как пойдет дальше с приручением ;)))

Глава 16. Перстенек

— Ягодка, ты пошто их опоила? — с ласковым укором спросил Берендей.

— Дак вижу, что промеж них искрит, вот и добавила огоньку, — подняла брови Ядвижа. — С чего бы нет?

Мы завтракали рыбником, что на рассвете по свежему улову испекла Ядвижа. Полночи лес тушили там, где аспид поджег, не до поцелуев было. От меня, конечно, толку особого не было, но я и вручную хорошо ведра с водой таскала, без всякого колдовства.

Когда погасло все — меня уж опустило. Только стыд да смущение остались, что сама почти набросилась на ведьмака. Голова сейчас гудела, будто накануне пирушка была.

А тут оказывается, все это неспроста было!

— Ты ж знаешь, она тогда вернуться не сможет, — снова упрекнул любимую супруг.

— Зато сила бы к ней пришла, — невинно ответила Ядвижа. — Зачем ей домой? Она ж из наших, ей здесь лучше будет.

И сказала это так уверенно, что даже я засомневалась.

— Пусть сама решает, — пророкотал Берендей. — А то уж больно много всяких-разных в наш мир ходить стало…

Это он, конечно, ночного гостя имел в виду. Аспида я так и не успела разглядеть. Только Берендей видел, как над лесом, заслонив луну и звезды, мелькнула огромная тень, испустившая поток пламени. Лес занялся, а змей исчез. Тут и мы с Драгомиром выскочили наружу, в чем были.

Мельком я увидала, как удаляется крылатое чудовище — змей с крыльями, блестящими, как железо. И даже несмотря на то, что он уже явно не собирался еще что-то жечь, а просто летел прочь, испытала такой ужас, что будто окаменела. Только Ядвижа, вручив ведро и приказав таскать воду, смогла вывести меня из оцепенения.

А сейчас, когда солнце мирно заливало полянку Берендея теплым светом, прилет аспида и пожар казались дурным сном.

— Раз аспид снова явился, вскорости племена на поклон к князю соберутся, будут просить уберечь их, — проговорил Берендей. — Ты, Драгомир, уж прости, а я против князя не пойду — сам видишь, его защита лесу нужна.

— Вижу, что тут говорить, — кивнул ведьмак. — Сам разберусь.

Тут Берендей вдруг поперхнулся пирогом, закашлялся, поднес руку ко рту… а затем с недоумением уставился на ладонь:

— Эвон как! Глянь, ягодка! Как же ты рыбу-то чистила, ежели проглядела такое?!

На его ладони лежало тонкое красивое кольцо, похожее по цвету на золотое, только темнее. С маленьким алым камушком, ярко блеснувшим, когда Берендей поднял колечко, показывая нам всем.

— Отдай перстенек девоньке, — не терпящим возражений тоном скомандовала Ядвижа. — Ей нужно!

Мужчина протянул мне перстенек. Я с опаской посмотрела на ведьмака — что посоветует? Драгомир усмехнулся в бороду, но ничего не сказал.

— Бери, не сумлевайся, — подбодрила Ядвижа. — Пригодится! Тебе как раз на безымянный придется впору!

Я примерила и поразилась — в точности как на меня сделано! Перстенек легко наделся и нарядно заблестел, даже металл ярче стал.

— Шуточки все твои, — вполголоса заметил Драгомир.

Ядвижа, оставив его слова без ответа, деловито начала убирать со стола, даже доесть ведьмаку не разрешила, тарелку из рук буквально выдернула.

Поняв, что спрашивать бесполезно — сами скажут, когда будет нужно — я быстро доела свой кусок рыбника, отдала тарелку ведьме и встала, поблагодарив за завтрак.

— Пора нам выдвигаться, — Драгомир обтер усы и бороду.

— Что же, доброго пути да удачи! — отозвался Берендей.

Оставив супругов в их избушке, мы спустились на поляну и зашагали дальше по тропке, уводившей все глубже в лес.

Когда прошли уже приличное расстояние, я спросила:

— Почему Ядвижа так тебя не любит?

— Хм, — отозвался ведьмак. — Думает, опять утащу ее мужа на войну. А она без него — та сама видела — враз стареет. Не хочет, видно, одинокой старухой быть.

— Так она не по своей воле так превращается? — удивилась я.

— Нет, ее любовь красит, — ухмыльнулся Драгомир. — Покуда он ее любит да рядом находится — она молодая да красивая.

— Понятно… А кольцо, в смысле перстенек — зачем подсунула? — вспомнив с странном подарке, посмотрела на руку, и камушек заблестел, словно откликнулся на мое внимание.

— В свои игры, значит, играет. Она если что дарит — все равно до конца не сказывает, зачем да как, — ведьмак улыбался все загадочнее, видимо, вспомнив вчерашний эффект от настоя Ядвижи. — Придет время — пригодится, вот тут не слукавила.

— Да уж, игры эти… — снова нахлынуло смущение, и я остановилась, схватив ведьмака за рукав. — Слушай, давай условимся, что вчера ничего не было, а? Это ж не я, это все ее настой волшебный.

— Да как же не было, ежели ты сама на меня набросилась? — рассмеялся ведьмак, но сразу перестал, увидев мое лицо. — Ладно, шучу. Не было так не было. Померещилось, значит.

Но легче от его согласия не стало. Перед глазами так и стояла эта картина: хватаю Драгомира, прижимаюсь, льну к нему, как кошка в марте. Да я вроде даже рычала и мурлыкала! И опять от стыда стало некуда деваться, так и шла следом за ведьмаком, прокручивая в памяти вчерашний вечер.

Глава 17. В ловушке

«Это ж надо так попасть!» — с досадой подумала я, лежа на дне огромной ямы, как только поняла, что ничего не сломала. Только слегка спину ободрала и локоть ушибла, когда скатывалась вниз.

Огляделась по сторонам — колья острые натыканы. Чудом мимо пролетела, не зацепив ни один. Видимо, ловушка на медведя. Именно так я их и представляла, когда в детстве слышала истории об охоте. Истории эти казались захватывающими. Но сейчас находиться в такой ловушке мне совершенно не понравилось.

Скорее бы Драгомир меня хватился да искать побежал. С другой стороны, громко звать на помощь — беду накликивать. То, что рядом могут находиться люди князя, сильно тревожило. А ну как найдут меня сейчас?

Вспомнив о перстеньке Ядвижи, покрутила его на пальце — вдруг повезет? Но ничего не изменилось. Так и осталась сидеть в яме. Только еще тучи начали сгущаться, солнце заслонили, в лесу свет померк, стало зябко.

А затем случилось, что шло поперек всех планов (если они и были у ведьмака, подробностей-то он мне так и не рассказал). Раздался звон металла и крики. И стало ясно, что ведьмак столкнулся с кем-то враждебным.

Я даже пригнулась, сидя в яме — только бы не заметили следов, не учуяли, что я здесь! Наверняка за нами посланы какие-нибудь страшные существа — в этом я нисколько не сомневалась.

Бой вышел коротким — через пару минут все стихло. И навалилась такая жуткая оглушающая тишина, что стало еще страшнее. Зажав себе руками рот, чтоб ненароком не вскрикнуть, я сидела на дне ямы между кольями, беспомощно озираясь по сторонам. Жив ли Драгомир? И даже если жив, найдет ли меня здесь, вытащит ли?!

Время шло, ни звука не было слышно. Будто даже птицы прочь разом улетели, а деревья перестали шелестеть. Даже муравьиного топота не было слышно.

Звать на помощь я так и не рискнула. Решила выбираться сама.

Стены ямы оказались глиняными, скользкими и неподатливыми. Подобрала щепочку, попробовала выкопать ступеньку.

Долго, трудно, сил много потратила, а всего одна небольшая ступенька получилась. Так я до завтра копать буду. Нужно иначе попробовать.

Присмотрелась — в нескольких местах из утрамбовавшейся до состояния бетона глины петлями торчали корни. Прикинула, приблизительно представила, как лезть. Должно получиться, вроде ничего сложного.

Отряхнула ладони и полезла, цепляясь за корни. Поначалу вроде неплохо шло, но когда одна рука уже почти уцепилась за спутанные корни, написавшие над краем ямы, вдруг ноги резко заскользили по глине… и я рухнула вниз.

На этот раз упала на дно неудачнее — приложилась темечком об один из кольев. От удара аж перед глазами все поплыло. Просидела, обхватив колени измазанными глиной руками, понемногу приходя в себя.

Осторожно ощупала голову. Вроде цела. Глина налипла в волосах, коркой растрескалась на перепачканном лице.

«Ну и видок у меня, наверное, — усмехнулась про себя. — Хорошо, что ведьмак не здесь!»

И заволновалась сразу: все-таки как он там, не погиб ли? Он, конечно, сильный, но если от этих загадочных вукодлаков по лесу стрелой убегал, значит, есть кто-то и посильнее него.

«Жаль, если не встретимся больше, — подумала с какой-то отрешенностью, будто от этого вовсе не зависела моя жизнь. — Целуется он хорошо. Лучше всех, с кем раньше целовалась…»

И только сейчас я вдруг поняла, что мне странно спокойно. Даже как-то подозрительно спокойно! Почему-то пропал страх. Вообще не осталось никаких сомнений, что со мной все будет хорошо.

Еще было немного жаль Драгомира. Но в целом как-то все равно…

«Нет, это точно неправильно! Соберись и вылезай!» — скомандовала я себе. Снова вцепилась в корни и поняла, что пальцы стали непослушными, как во сне, когда снится, что куда-то идешь, а руки-ноги ватные.

Корни выскользнули из пальцев. Как куль с тряпьем, шмякнулась обратно на липкую глину. Отдышалась.

«Прилечь поспать, что ли?.. Нет, прекрати! Что за апатия?!»

Встряхнулась. Пересилила себя, собралась с духом, полезла заново.

И когда уже подбиралась к самому краю ямы, вдруг увидела курносую девушку с длинными спутанными волосами. Она протягивала ко мне тонкие, как прутики, руки. На каждом пальце у нее были деревянные узорчатые колечки. Толком рассмотреть не успела. Девушка схватила меня за запястье, потянула к себе и со странной улыбкой промолвила:

— Ишь ты, ловкая какая!

А затем вокруг все потемнело…

Глава 18. Шишиморка

Очнулась я лежащей на земле. Под невыносимой тяжестью. Едва приподняв голову, поняла, что все тело стянуто тончайшими травинками, но они ощущались прочнее стальной проволоки. А еще на ногах лежал ворох сухих листьев, которые, как тяжелые камни, придавливали ступни к земле.

— Будешь знать, как в мои владения лазать, — злорадно сказала курносая девица. — Водит вас леший, а мне потом выгонять! Ха!

— Отпусти, — попросила я. — Мне домой нужно.

— Вот еще, — она задрала и без того вздернутый нос. — На пользу моим угодьям пойдешь. Муравьям скормлю. Или слизням!

От ее тона побежали мурашки. Не шутит, всерьез говорит, да еще и легко так!

А если в этих краях даже деревья хищные встречаются, могу представить, каковы тут муравьи и слизни!

От земли поднималась сырость, проникала в тело, заставляя дрожать, несмотря на путы. Не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, я вздрагивала, пытаясь освободиться. Но все было бесполезно — травинки впивались в тело, прорезая кожу, но не сдавались.

— Тааак… — нараспев произнесла длинноволосая, обходя вокруг меня. — Дай-ка погляжу, с чем ты пожаловала…

Протянула руку к шее и сорвала оберег. Ничего не изменилось, только неприятное ощущение вроде ожога разошлось там, где веревочка, лопнув, проскочила вдоль по коже. Видимо, оберег помогал только покойной Ярмиле. А длинноволосая продолжила обирать меня. Сдернула браслеты, примерила на себя и удовлетворенно закивала — понравилось, как на ее руках-прутиках смотрятся.

А затем провела ладонью по моим пальцам в поисках других украшений. Глиняная корка, налипшая, пока я выбиралась из ямы, отвалилась с пальцев. Красным огнем блеснул перстенек.

— Ох… как же это… — испуганно отпрянула девка. — Неужто ты Ядвиже родней приходишься?! Ой, прости, не признала, попутала…

Мгновенно травинки, прижимавшие меня к земле, лопнули, даря свободу.

Вдохнула полной грудью, села и посмотрела на девку. Не прикидывается, действительно испугалась гнева Ядвижи.

А та, торопливо отряхивая мою рубаху, приговаривала:

— Ох, что же я это… как же это ты в мою яму-то? Ох, надобно постирать…

«И вправду перстенек пригодился», — подумала я, поднимаясь с земли и пытаясь привести перемазанную глиной одежду в порядок.

— Идем в мой шалашик, я помогу, — взволнованно продолжала девка. — И обереги свои забери, не нужны они мне, это я так, для острастки сняла…

Похоже, ей и вправду было не по себе оттого, что напала на родню Ядвижи. Взвесив все за и против, я пошла за ней. Хуже все равно не будет — она и так показала, что может меня муравьям скормить в любой момент.

— Звать тебя как? — спросила я девку.

— Шишиморка я, — бойко отозвалась она.

— Как? — переспросила я, услышав странное сочетание звуков.

— За шишимы мои так прозвали, — она гордо перекинула через плечо прядь спутанных волос. — Завидуют, что так богата!

А волосами она и впрямь была богата — очень густые, с зеленоватым отливом, они спускались почти до щиколоток. Только гребня или расчески, похоже, эта роскошь никогда не видала — все пряди перепутаны, местами будто в войлок сваляны.

В шалаше у Шишиморки все было побросано кое-как, а сам шалаш с дырами в пологе казался неумелой детской постройкой. Я сама в деревне такие делала в детстве, когда соседские ребята помогали.

— Ты здесь живешь? — спросила я, с недоумением разглядывая ворох сухих веток у стены, как видно, заменявший Шишиморке постель.

— Ага, сама построила! — гордо приосанилась та. — Одевку твою постираю, сымай!

— Да не надо, — попыталась я возразить, но та была непреклонна:

— Нет-нет, сейчас все ототру! Я умелая, рукастая!

Закутавшись в выданную зеленую тряпицу, я наблюдала, как Шишиморка полощет мою рубаху в растрескавшемся корыте. А та трудилась и приговаривала:

— Я ж работать по дому люблю! Иной раз зайду в село ночью, погляжу, у какой хозяйки что не доделано, так сразу подсоблю, пока никто не видит! Только люди-то неблагодарные, гонят меня, не нравится им моя подмога…

Оттерла одевку Шишиморка так себе, конечно — местами серые пятна глины так и остались, только побледнели. Судя по беспорядку в ее шалаше, Шишиморка все делала кое-как — неумело да коряво. Но с большим энтузиазмом.

«Наверное, потому ее и не любят в селе, если так неумело помогает», — догадалась я.

А Шишиморка начала сушить рубаху над очагом (так же коряво сложенным посреди шалаша), продолжая сетовать на свою нелегкую судьбу.

— Подскажи-ка мне, о каком селе речь? — сообразила я, выцепив из ее рассказа ценную подробность. — Оно отсюда далеко?

— Костилицы, — неопределенно махнула рукой-прутиком девка, отдала мне недосохшую рубаху и принялась помешивать что-то в кривобоком горшке. — Недалеко, на полпути к княжьему терему, — уточнила она затем, видимо, полагая, что это все объясняет.

А ведь именно про Костилицы шепнул мне на прощанье Драгомир!

— Думаю, мне туда нужно заглянуть, — задумчиво сказала я вслух и тут же поймала испуганный взгляд Шишиморки. — Что?!

Глава 19. Костилицы

— Как убили? — переспросила я.

Остатки спокойствия, которое окутывало меня после странного колдовства Шишиморки, как рукой сняло.

Ведь еще недавно я ощущала себя под защитой ведьмака, при любой опасности жалась к сильному плечу, а теперь… Беспомощно оглядевшись по сторонам, я судорожно сглотнула. Совсем одна в чужом враждебном лесу, где непонятно кто еще может встретиться.

— Ты что видела?! — схватив Шишиморку за плечи, встряхнула ее так, что та, испуганно захлопав глазами, затараторила:

— Да вышел один на реку, по виду — ведьмак. В воду забрел. Может, зачерпнуть хотел где почище. Аль искупаться надумал… А там люди мимо шли. Не местные. Ловцы, может. Они его ну бить! Били-били, а потом в реку бросили. Тело и унесло…

Как же так? Разве мог Драгомир так легко сдаться и позволить себя победить? Но кто знает, на что эти «ловцы» способны…

Страх холодным панцирем сковал грудь.

Куда же мне теперь идти? От кого ждать помощи? Можно попробовать вернуться к Ядвиже… Лучше не надо! Судя по ее прежним действиям, она с удовольствием меня оставит в своей избушке, а вовсе не поможет добраться домой.

Решено: пойду в Костилицы. В этих местах Ярмилу никто не знает, сойду за деревенскую. Порасспрашиваю, может, кто знает, как добраться до Беловодья. А уж как окажусь там — поищу пресловутую «прореху» и вернусь домой.

Приняв решение и поставив цель, немного успокоилась, совладала с тревогой. И только в глубине души, точно заноза, саднило воспоминание о Драгомире.

Но я должна справиться. Если я и вправду родней Ядвиже прихожусь, то выкручусь из беды!

— Покажешь, какая дорога в село ведет? — перебила я Шишиморку, опять пустившуюся в рассуждения о том, какие в селе все неблагодарные.

— Покажу, — подскочила девка, отряхнула одевку, хоть сейчас готовая идти. А потом вздохнула: — Только до самого села не пойду. Меня там третьего дня поймали, за шишимы оттаскали… Еще помнят, небось…

— Ничего, мне бы только к людям выйти, а там уж попроще будет, — отозвалась я.

А сама подумала, что хватит с меня всех этих ведунок, колдунов, древаков и прочей лесной нечисти. Найти бы просто людей — обычных, из плоти и крови. Уж они-то подскажут, куда мне податься.

— Вот, угостись на дорожку, — Шишиморка протянула мне варево с огня прямо в горшке.

Приняла горячий горшок осторожно, взяла деревянную, грубо выточенную ложку, попробовала. Ну, в общем, как все остальное у Шишиморки — кое-как сделано. С одного края варево пригорело, с другого сырое, на вкус ни сладко, ни солено. Однако сил прибавило — уже хорошо. Доела, не поморщилась.

А Шишиморка, взяв рукой-прутиком меня за запястье, повела прочь из шалаша. Лес вокруг будто ожил — звенели птичьи голоса, шелестели листья. Казалось, сама Шишиморка — часть всего, что происходит в лесу, потому он на ее слова и дела так бойко откликается.

Но на опушке вся уверенность покинула девицу. Потоптавшись, она отпустила мою руку и указала на горизонт, где среди степи виднелось темное пятно.

— Вон там село. Уж прости, дальше проводить не могу, — виновато проговорила Шишиморка, шмыгнув носом. — Не любят меня в Костилицах.

Пыльная дорога была безлюдной. По-недоброму безлюдной — солнце уже клонилось к закату, и истоптанная до голой земли дорога подсвечивалась красноватым оттенком. Оттого казалось, будто опасность совсем близко.

Но еще больше насторожил меня огромный рогатый череп, прибитый на больших воротах, в которые ныряла дорога. Насколько можно было видеть, каждый из приземистых срубов в селе был украшен черепом какого-нибудь животного.

«Не отсюда ли название этого странного места?» — подумалось мне.

Я шла, стараясь выглядеть так, будто знаю, куда идти. Мало ли кто увидит? Уверенно ставила босые ступни в красноватую пыль, в руках несла несколько веточек черники с ягодами. Как будто просто гуляла да решила в соседнюю деревню заглянуть. Но казавшийся безупречным план дал первый сбой сразу же, как только я миновала первый дом.

На кривой забор со стороны дома напрыгнула огромная псина, вся в свалявшихся клоках шерсти. Она гавкнула на меня так злобно, что я вернулась в сторону, зацепив какие-то кадушки, лежавшие на обочине. Те покатились со стуком. Тотчас из дома выглянули люди. Обычные. Самые что ни на есть люди. Но я уже была не рада видеть их. Потому что еще никто в этом мире не смотрел на меня так враждебно.

— Глянь-ка, кто забрел! — зычно крикнула какая-то толстуха, поправляя платок на голове. — Из лесу явилась!

— Доброго вечера, — вежливо сказала я, пытаясь все видом показать, что я вполне адекватна (и в первую очередь — что я человек!). — Я странница, мне бы дорогу в Беловодье узнать. Подскажете?

Но ответа не получила, только злобный взгляд и бормотание, похожее на проклятье.

— Так вот с чего молоко сегодня прокисло! — отозвалась с другой стороны улицы сгорбленная бабка со злым лицом. — Ходют и ходют, людям жисть портют!

— Да гнать ее взашей надо, — пробасил какой-то бугай, выглянув из-за забора дальше по улице.

— Отчего же гнать?! — проскрипела тощая, как жердина, тетка, высунувшись из-за плеча бугая. — К воротам привязать, чтоб своих отпугивала!

Глава 20. Княжья дружина

«Столько пережить, спастись от всякой нечисти и быть растерзанной обычными людьми?!» — в глубине души поднялось отчаяние, но я из последних сил взяла себя в руки.

Ну уж нет! Меня древаки сожрать не смогли, вукодлаки не догнали, даже Шишиморка отпустила с миром! Так что теперь простые люди мне не угроза!

Тут уж так — либо ты, либо тебя!

— А ну стоять! — заорала я так резко, что первые ряды вздрогнули и остановились. Вытянула одну руку вперед, другой начала загребать воздух сверху вниз, будто что-то наколдовываю. — Кто первый меня коснется — заживо сгорит!

Толпа волной отпрянула.

— Нешто и впрямь сильная ведунка? — пролетел шепоток. — Зачем она здесь?

— Дайте уйти, и все живые будете, — потребовала я, не снижая напора в голосе, хотя у самой от страха аж колени тряслись.

Но, как видно, страх одолевал не только меня. Люди замерли, не решаясь вообще что-либо делать. Мы так и стояли — таращась друг на друга. А собаки, почуяв панику, наполнившую воздух, начали скулить и пятиться.

Не знаю, сколько бы продлилось это противостояние, если бы отдаленный звук не привлек всеобщее внимание. Сперва этот гул выплыл поверх бурлящей толпы, а затем превратился в отчетливый топот.

— Княжья дружина… — пролетел шепот, быстро переросший в крик. — Дружина идет!

«Похоже, здесь князя боятся больше, чем этого легендарного аспида», — подумала я, наблюдая, как разбегаются по домам те, кто еще минуту назад собирался предать меня всяческим казням.

Калитки закрывались, ставни хлопали.

Село вмиг опять обезлюдело, будто и не было кровожадной толпы. А я осталась посреди улицы перед лицом новой опасности, уже понимая, что никуда деться не успею.

С гиканьем через ворота влетели всадники. Все как на подбор — мощные мужики в кольчугах, со шлемами и развевающимися накидками. Взбивая копытами пыль, их кони гарцевали вокруг меня. А я стояла, боясь пошевелиться, обхватив себя руками за плечи и едва удерживаясь от того, чтобы просто помчаться куда глаза глядят.

Но я не двигалась, как близко бы ни мелькали стремена и копыта. Сейчас во мне громко, в полный голос заговорило ведункино чутье. И подсказывало оно, что не сбежать просто так. А если все же не выдержу и побегу — просто догонят и конями затопчут забавы ради. Они это могут, вот тут и без ведункиного чутья не сомневалась.

И потому, стиснув зубы, продолжала стоять, внутри обмирая от страха.

— Ты откуда? Из каких будешь? — прогремел сверху вопрос.

Молча помотала головой, не поднимая взгляда. Может, хоть за дурочку бессловесную примут да отвяжутся?

— Нечисть это! — на мгновение открыв ставень, выкрикнула толстуха из ближайшего дома и сразу затворилась обратно.

— Из лесу приплелась нам молоко портить, — подхватила другая баба из дома напротив, проделав все то же самое с окном.

Раскатисто расхохотавшись у меня над головой, сразу несколько голосов принялись спорить, что со мной делать. Как видно, словам о нечисти они не сильно поверили. Судя по обрывкам фраз, вариантов было немного, но все — пугающие. Что могут сделать несколько воинов с девушкой, за которую вступиться некому? Уж наслушалась вскоре… И все же спор вышел недолгим.

— Ладно, к князю отвезем, вдруг понадобится, на ведунку-то похожа, — решил один, другие перечить не стали.

Не успела даже вскрикнуть, как оказалась перекинутой через лошадиную спину, будто мешок с тряпьем. Неудобно, желудок давит, голова трясется, аж зубы клацают. И шансов сбежать точно нет.

Еле выдержала путь. Даже не знаю, от чего больше мутило — от дороги или от страха. А затем увидела под копытами коня каменную мостовую. Стала голову поднимать, оглядываться, только трудно это делать, когда трясешься, через лошадь перекинувшись.

Все, что успела увидеть — большая постройка, башни с маковками. Догадалась: тот самый княжий терем.

«Значит, и огниво где-то тут», — шальная надежда вспыхнула на миг. И погасла сразу же. Как его искать? А главное — я даже не знаю, как это огниво выглядит. Нет, тут и думать нечего, не получится.

Пока оглядывалась, въехали на двор.

Скинули с коня, проволокли по двору, втолкнули в какую-то комнатенку и захлопнули дверь. И тишина наступила снова. Только цокот копыт и редкие окрики со двора доносятся.

Перевела дух, опершись о стеночку. Огляделась по сторонам. Маленькая комнатка, бревенчатые стены, солнце закатными лучами в красный все расписало, будто кровь вокруг. Страшно.

Надо думать, решать, как выбираться. Если Драгомир вправду погиб — надеяться только на себя можно.

«А ведь можно еще к водовику за помощью обратиться! — вспомнилось вдруг. — Только бы до какой-нибудь лужи добраться!»

Подбежала к окну — зарешечено. Некуда деваться.

И тут шаги за дверью раздались.

Внутри екнуло: по мою душу. Скорее даже, по мое тело, ведь никто не знает, что за душа в нем. Все равно боязно.

Дверь отворилась, а за ней — мужчина в кафтане богатом, с накидкой расшитой на плечах, с кинжалом на поясе. Темноволосый, красивый. А глаза — синие-синие. Такая синь ненастоящая, что не по себе становится.