Ведунья

Новый дом

Я отправилась в свой новый дом, когда мне было 11. Родившись леди, я знала, для меня нет другой судьбы, кроме как стать женой какого-нибудь лорда. И спрашивать меня никто не будет. Так и вышло. Родители фактически продали меня графу Себастьяну Бату, отправив в его поместье в центре британского полуострова. Выросшая на северном побережье, я тяжело переживала разлуку с морем.

Не имея понятия, что меня ждёт, я сидела в телеге среди 7 сундуков с приданым, где хранились платья, ткани, серебряная посуда, пара дорогущих для нашего времени книг, и прочие важные мелочи, необходимые девушке на выданье. Мне объяснили, что семья наша не очень богата, и единственные мои преимущества, это моя юность, красота и титул герцогини. Собственно я была лишь хранительницей титула. У моего отца родилось шесть прекрасных дочерей и не было ни одного сына. Матушка объявила, что больше детей у неё не будет. Нам с сёстрами она по секрету сообщила, что от своего мужа она способна зачать только девочек. В тот день она учила нас способам предохранения от зачатия на похожий случай.

Я надеялась, что меня выдадут замуж хотя бы в 14, но по традициям могли и раньше. Не повезло. Я еду в новый дом, чтобы моя будущая семья воспитала меня так, как сочтет нужным, чтобы заранее научиться управлять хозяйством и помогать моему будущему мужу. А ведь мне даже не сказали, кто он! Стар или молод? Хорош собой или кривобокий уродец? Добр или зол?

Что ж, девушке это знать не нужно. Увы. Главное - это сохранить титул и не опозорить семью.

Рыжие волосы свалялись из-за долгого пути и отсутствия возможности их помыть и расчесать. Кажется в повозке жили клопы, я чувствовала, что всё моё тело искусано их крошечными челюстями. Если бы не постоянное движение, я могла бы сварить травяной отвар и избавиться от них, излечить свою кожу, но мой жених требовал привезти меня как можно скорее. Ишь какой... Нетерпеливый. Признаться, я была сильно напугана перспективой замужества и скорого материнства. Всего 2 года назад у меня пошли регулы, подтверждавшие, что теперь я могу стать матерью. Но я всё ещё оставалась ребёнком, неказистым, плоскогрудым, с веснушками и мелкими прыщами на лице. Мать учила нас, как ухаживать за собой, как сохранять красоту и чистоту кожи. К сожалению в дороге это было невозможно. Что, если мой будущий муж разочаруется, увидев меня? Как он будет со мной обращаться? Будет ли обожать меня, как отец обожает мою матушку? Впрочем, отчасти это заслуга её способностей, о которых мне тоже необходимо молчать. Если хоть одна живая душа узнает, ято женщины нашей семьи не так просты, как кажется, нас всех ждёт костёр.

Семья уже много лет находилась в довольно бедственном положении. Моей матери до поры до времени удавалось морочить людям головы, убеждая, что мы вполне респектабельные и состоятельные люди. На самом же деле самым большим достоинством был титул моего отца - герцог. Отец - хороший человек, но деньгами распоряжаться никогда не умел. Мать жаловалась, что не вышла бы за него замуж, знай она заранее, что все мужчины их рода бездарны в этом вопросе. Но мы знали, что на самом деле она горячо любила отца. В молодости он был красавцем, бравым военным и любимчиком короля. Но годы и рождение шести красавиц дочерей, всех как одна, похожих на мать, истощили его и заставили сильно постареть. Мама говорила, что это хорошо, хотя род наш прервётся теперь, оно и к лучшему.

Конечно, мы с сестрами гадали, за кого нам придется выйти замуж. Старших сестёр отец возил в столицу, хотя ситуация там складывалась неспокойная, но только там можно было найти богатых мужей. Со мной было сложнее. Всего 11 и я выглядела недостаточно хорошенькой, чтобы выставлять меня на брачный рынок. Мама говорила, что через пару-тройку лет я обязательно расцвету и похорошею, умоляла отца повременить. Но старшие сестры родили своих первых детей и это оказались девочки. Время неумолимо неслось вперёд, отец начал болеть и понимал, что если не успеет получить внука мужского пола, мы потеряем титул и хоть какие-то деньги. Тогда его семья будет страдать от настоящего голода. Он считал, что только через брак может позаботиться о нас, пока жив.

Так как две старшие сестры были уже замужем, я, третья по рождению, была избрана стать хранительницей титула, чтобы передать его рождённому мной сыну. В противном случае титул заберёт король и отдаст другому достойному лорду. Отец же был одержим вопросом сохранения его наследия, его семья носила титул герцогов Соммерсет уже пятьсот лет. Хотя у него не было сына, теперь отец жаждал получить внука, чтобы воспитать его настоящим герцогом. Это бремя придётся нести мне, а если и мне не удастся родить мальчика – то моим младшим сёстрам. Родители возлагали на меня большие надежды.

Отец пустил слух о моей готовности стать супругой и уже через полгода ему поступило интересное предложение. Некий низкорожденный, но состоятельный граф был готов обеспечить приличным выкупом свою невесту, если отец продаст ему одну из своих дочерей. Он прямо так и написал в письме - продаст. То есть за невесту полагалась приличная сумма денег, которая позволит как минимум раздать долги, а может ещё что-то и останется на жизнь и приданное младшим. Кроме того, этот граф даже соглашался принять на себя титул герцога, отказавшись от своего графского и взять нашу фамилию, дабы продлить наш род. Сам тон письма и формулировки вызывали у меня злость и негодование, я же не вещь, а человек, однако в письме обл мне говорилось ка ко вещи. Я всегда считала подобное унизительным, но отец воспрял духом. Он очень обиделся, когда мама сказала, что больше не сможет зачать и род его прервётся на нём. А теперь одна из его дочерей могла всё исправить!

Две мои старшие сестры, Агнесса и Лилиан уже были сосватаны, отозвать их никак было нельзя, их мужья так же не теряли веры в рождение сына. Хоть и могла стать матерью, я всё ещё была слишком юна, но мой жених внезапно согласился на меня. Только потребовал, чтобы меня привезли уже сейчас, дабы его семья смогла воспитать меня в своих традициях и присовокупить к ним традиции моего рода, чтобы наш общий потомок в будущем смог преувеличить славу наших родов. Сплошной бесполезный пафос. Ничего выдающегося никто из моих предков не совершил, чтобы это стоило сохранять. Как и род графа настолько ничем не выделялся, что мы вообще впервые о нём слышали.

Жених

Я немного ошиблась в возрасте своего жениха. Его звали Руфус и ему стукнуло уже 7, просто ростом не вышел. Впрочем, его отец был ненамного выше меня. Осмотрев меня с ног до головы, словно новую игрушку, мальчик видимо решил, что я не составлю ему достойного партнёрства в развлечениях, и потерял интерес. Будущий свёкр тоже скривился. Видать нескладная девочка с рыжими кудрями не особо его впечатлила.

– Добро пожаловать в мой скромный замок, – старик, а по возрасту он был ближе всего именно к этому определению, пытался быть максимально вежливым.

– Благодарю, милорд! – я сделала самый изящный реверанс, который умела. Будущий свёкр мне сразу не понравился. Жёлтые кривые зубы, длинный крючковатый нос, худощавая фигура, словно слепленная из палок – всё в нём отталкивало меня. Какое счастье, что его сын стал моим наречённым, а не он сам! Я бы, наверное, такого не пережила.

Мы вошли в замок. Внутри было чище, чем во дворе и слуги были одеты получше. Но всё-таки убранство довольно скромное, никаких излишеств, способных показать богатство семьи. Да и поведение слуг радушием не отличалось. Никто мне до сих пор не улыбнулся. Мои сундуки в это время уже грузили в подвалы. Свёкр ознакомился с перечнем приданного и передал документ кастеляну, чтобы тот всё пристроил. Меня великодушно провели по комнатам и показали мои покои.

– Сегодня отдыхайте, дорогая. А завтра мы познакомим вас с нашими традициями и расскажем о семье. А вы поведаете нам о своей. Послезавтра экономка начнёт вас обучать ведению хозяйства и прочим премудростям. Моя супруга скончалась в родах, так что настоящей хозяйки здесь давно не было. Надеюсь, вам всё понравится.

Я только согласно кивнула и скрылась за дверью отведённой мне комнаты. Холодные каменные стены, благо сейчас стояло лето, простая деревянная кровать, один сундук, не было ни балдахина, никаких украшений. Маленькое окошко имело деревянную раму, затянутую промасленной тканью. Неужели у них не нашлось денег на стекло? Хотя бы даже плохого качества. В конце концов, это не крестьянский дом, а графский замок! Впрочем, постараюсь уговорить графа на него, я не привыкла сидеть без света и вида их окна. На грубо сколоченном столе справа от двери стоял кувшин и таз для умывания, вода в нём давно остыла, лежало небрежно сложенное полотенце. Да уж, похоже хозяйки здесь и правда давно не было. За слугами требовался присмотр. И хотя в моем родовом замке их имелось немного, матушка часто заставляла нас с сёстрами выполнять работу слуг и жёстко всё контролировала, так что я точно понимала, что будет от меня требоваться.

У кровати имелся столик поменьше, на нем обитал потрёпанный и залитый воском трёхлапый канделябр с достаточно большими огарками свечей. На неделю хватит при экономном использовании. Но могли бы и почистить перед приездом будущей хозяйки. Сама кровать уже старая и много повидавшая, но добротная. Видно делали её когда-то с любовью. Бельё пахло затхлостью и оставляло сомнения в своей чистоте. Его вообще когда-нибудь стирали?

Не раздеваясь, я легла поверх покрывала и мгновенно заснула, утомлённая долгой тряской в повозке.

Служанка разбудила меня перед ужином, помогла поправить одежду и прическу.

– Не могли бы вы постелить мне свежее белье на кровать? – спросила я с нажимом.

– Но оно свежее, молодая госпожа.

– Не сомневаюсь, что его стирали. Когда-то. Однако судя по запаху, лежит оно там достаточно долго и уже плохо пахнет. А ещё скопило много пыли.

Для наглядности я подошла и хлопнула ладонью по покрывалу. В воздух взлетело полноценное облачко пыли.

– Ну я постараюсь его вытряхнуть, но не уверена, что госпожа Сиур позволит заменить.

– А кто эта госпожа Сиур?

– Наша экономка.

– Я решу этот вопрос, – деловито пообещала я.

– Как прикажете. Я провожу вас на ужин.

К вечеру в замке стало пахнуть сыростью. Видимо только при ярком солнце здесь просыхали помещения. Но тогда зимой будет ужасно влажно и холодно. Надо бы заранее с этим что-то сделать, чтобы не умереть в первый же год новой жизни.

Командовать мне позволят, лишь когда стану полновластной хозяйкой, а пока я всего лишь гостья. Свадьба может вообще не состояться, тогда я вообще окажусь здесь лишней. Ругаться со слугами в первый же день не хотелось. Мама учила нас в том числе включать женскую хитрость, чтобы добиваться своего.

– Как вам спалось, дорогая? – вежливо поинтересовался свёкр.

Наверное, имей я опыт обращения при дворе, сочла бы, что граф ведёт себя как придворный. Но пока мне оставалось только предполагать и импровизировать на ходу. Я попыталась воспроизвести его манеру речи.

– Комната весьма удобная, благодарю. Вот только я сильно чихала.

– Вы заболели? – тут же напрягся хозяин замка.

– К счастью нет, ваша светлость. Покрывало на постели очень красивое, но его давно не вытряхивали и оно скопило много пыли. Думаю, бельё под ним тоже лежит давно, хотя и выглядит чистым.

Граф Себастьян поразмышлял минутку и поманил кого-то пальцем. Подошёл кастелян, которому граф на ухо отдал распоряжение. Мужичок кивнул и прихрамывая направился к дородной женщине с огромной грудью. Выслушав его, женщина недовольно нахмурилась и стрельнула в меня ненавидящим взглядом, а затем удалилась.

Что ж, хотя будущий свёкр мне на первый взгляд и не нравился, повел он себя как внимательный хозяин, стоит отдать ему должное. По возвращении в комнату я обнаружила, что покрывало на кровати уже не пахнет пылью, и постелено другое белье. Оно было более старым и даже в заплатках, но зато свежее. Что ж, больше капризничать не буду, а то слуги на меня вовсе ополчатся. В конце концов я не принцесса, хоть и дочь герцога. Не такая уж изнеженная, посплю и на этом.

🛞

Наутро пришла та же самая служанка, видать её ко мне приставили. Я уточнила это и она подтвердила, что теперь она моя личная служанка. Девушка выглядела равнодушной и не собранной, как если бы не высыпалась. На мгновение мне стало её жаль, но я решила начать проявлять себя со слугами сразу же. И первой станет она.

Граф Себастьян

Кошка была жива и следующим утром. Она полизала чуть больше отвара, а её раны уже не кровоточили. Я бережно прошлась по худому тельцу пальцами, вправила кости, какие смогла нащупать повреждёнными, мысленно призывая всю доступную мне магию. Я шептала заклинания выздоровления, которым нас обучала мать, и одновременно молилась. На самом деле лекарская магия не была моей сильной стороной, этот дар проявился у Лилиан. Но я считала, что если очень сильно захотеть, то это сработает. Ведь можно попытаться перенаправить поток магии во благо. В конце концов ведуньи не могли колдовать по своему усмотрению, мы лишь направляли энергетические потоки, знали, как усилить или ослабить их, могли творить заклинания только ограниченно. Я старательно представляла кошку здоровой и сильной, посылая эту энергию в её измученное тело.

Кошка жалобно мяукала, но, казалось, смирилась с моими действиями. После процедуры я покормила её протёртым мясом. Съела она совсем чуточку, однако и этого было достаточно. Чтобы поправиться, ей нужно хоть что-то есть. А в том, что она должна поправиться, я была уверена. Раз уж она пережила эту ночь после таких жутких травм, когда на ней живого места не осталось, она обязана жить дальше. А я приложу к этому все усилия.

В отличие от кошки Руфус выглядел целым и невредимым, его явно не пороли и вообще физически не наказали. Возможно отец прочитал ему нотацию, но разве ж с таким как он это сработает? Я возненавидела мальчишку всей душой и даже не за то, что он сделал, а как к этому относился. Он ведь даже не раскаялся. Для него кошка не была чем-то одухотворённым, он считал её за вещь, не имеющую чувств.

И с таким человеком мне предстоит провести жизнь, родить от него детей!? Я не могла простить ему равнодушия и жестокости, и решила отомстить по своему. Всю следующую неделю его мучил понос, так, что слуги едва успевали уносить вёдра. Ещё неделю он объедался всем, что видел и даже тем, что нельзя. В итоге новое расстройство желудка, рвота и лихорадка. Я могла испортить только его блюдо, поскольку сама подавала на стол. Так что остальные ели ту же самую еду, но с ними всё было в порядке и к кухарке нельзя было придраться. Никто ничего не заподозрил.

К концу второй недели его кожа приобрела зеленоватый оттенок и я решила прекратить свою месть, с него хватит. Глядя на измученного мальчишку, я не чувствовала себя виноватой. Как примерная невеста я навещала его, передавала лечебные настои, советовала больше пить. Однажды оставшись с Руфусом наедине, я заявила, что происходящее с ним – результат его греха. Испуг в глазах мальчишки стоил того.

– Ты ведьма! Уверен, это ты на меня наслала все эти ужасы!

– Не ведьма, а ведунья, от слова ведать. Глупости ты говоришь, женишок. Следил бы за языком, вдруг черви на нём заведутся.

– Ну точно ведьма! И говоришь как они! Запугиваешь проклятьем? Я всё отцу расскажу!

– Можно подумать, ты много ведьм повидал на своём веку.

– Мне про них много рассказывали, – парировал мальчик. – Тебя сожгут на костре!

Я только пожала плечами и ушла. Что мне до этого глупца? Если бы знала, чем обернётся этот разговор позже, вела бы себя осторожнее. Но в тот момент мне хотелось посильнее его запугать в воспитательных целях. Я была уверена, никто ему не поверит, Руфус постоянно врал даже отцу. Все слуги знали о его привычке выгораживать себя и наводить напраслину. Он всё-таки нажаловался отцу, впрочем, меня это не удивило. И вот меня вызвали на аудиенцию к графу Себастьяну.

– До мне дошла информация, что вы угрожали моему сыну, – хмуро начал разговор мой будущий свёкр.

Я в показном ужасе установилась на него, приложив обе руки к груди в защитном жесте.

– Милорд, и в мыслях не было! – вспомнив, как мама учила нас защищаться, я решила пойти в атаку первой. – Я лишь зашла его проведать, а он вдруг стал кричать на меня и обвинять в том, что я ведьма! Да что ж я ему плохого то сделала, чтобы меня вот так... Как он мог вообще... я...

И тут я начала плакать. Почти искренне. Да, я действительно заставила его страдать, но это было сделано, чтобы мальчишка осознал свою вину. Похоже всё было зря. Не признаваться же теперь?

– Значит, вы отрицаете обвинения в ведьмовстве? Руфус сказал, что вы сами назвали себя ведьмой и хотели проклясть его.

Я ещё больше выпучила глаза от ужаса. На самом деле проклинать я не умела и делать этого не собиралась в принципе. Разве что случайно, если перестаралась и не сдержала эмоций. Да, его состояние – моих рук дело. Однако он заслужил, к тому же его здоровью в будущем это никак не повредит. Но не может же граф в самом деле поверить в такие обвинения? Или может? Мне стоит быть осторожнее.

– Господин граф... Я конечно всё понимаю, но вам не кажется это чрезмерным? Обвинять девушку благородного происхождения без всяких оснований в том, за что сжигают на костре?! Любая на моем месте оскорбилась бы таких слов.

– Согласен. Однако есть и то, в чём вы не правы.

– В том, что сказала ему, что болезнь возникла из-за его греха?

– Нет, речь о другом. Вы допустили более серьезную ошибку.

– Пожалуйста, скажите мне об этом сейчас же! Если я где-то повела себя неправильно, мне нужно это знать, чтобы больше не повторять подобных ошибок.

– Вы нарушили главную супружескую заповедь о повиновении супругу и почитании его.

– Милорд, я с усердием стану соблюдать эту заповедь, как только мы с Руфусом обвенчаемся. Пока же он ведёт себя не как мужчина, а как капризный мальчишка. Разве могу я уважать его за подобное?

– Что ж, на это мне нечего возразить. Но прошу вас впредь воздержаться от выяснения отношений при слугах и крестьянах.

– Но разве я...

– В тот день, когда он бил кошку. Вы обвинили его и напали на моего наследника во дворе замка, на глазах у челяди.

– Ах, это... Искренне прошу за это прощения. Я поняла вас, – я опустила глаза в пол и приняла позу, полную раскаяния и смирения, опустив голову и сцепив руки перед собой.

День рождения

Я уже говорила, что была самая интересная зима в моей жизни? Руфусу до меня не было дела, он катался на своих деревянных лошадках и продолжал донимать слуг. Зима в этом году началась ещё в ноябре. Метели намели сугробы с человеческий рост за стенами замка, так что все его обитатели оказались заточены внутри. Наверное единственным полезным делом оказалось топление снега в большом подвесном чане над разложенным во дворе костром. Талой водой поили животных, использовали на кухне и в жилищах крестьян. Мне даже удалось выпросить возможность искупаться. Рядом с кухней имелось небольшое помещение, которое раньше использовали как купальню. Но так как натаскать туда воды и прибрать потом было делом нелёгким, граф её просто запер.

Но я сумела уговорить его помыться. Воду для этого дела таскать было не нужно. Слуги наносили снега со двора, растопили уже внутри. Благо кухонная печь была двусторонней и её вторая сторона как раз выходила в купальню. Впервые за долгое время я смогла нормально вымыть волосы с травяным отваром и понежиться в воде, пока она не остыла. Правда, пришлось сидеть в купальне, пока волосы полностью не просохло,и ведь в моей комнате было холодно, а от окна сильно дуло. На это я пожаловалась графу, который обещал решить проблему. В итоге её решил Гастон.

– Я вам кое-что принёс, – улыбнулся молодой человек. В руках он держал две доски, молоток и гвозди. – Сбегайте пока на кухню, поищите в закромах старую соль, что нельзя использовать в пищу. И какое-нибудь тряпьё.

Заинтригованная, я поспешила исполнить его указание. А пока меня не было, Гастон приладил к стене вокруг окна несколько деревянных балок, к которым прикрепил доски.

– Что это? – заинтересовалась я.

– Это называется ставни. Я видел такие в своих путешествиях.

– Как интересно!

– Вы сможете открывать окно, когда потребуется, но ставни не будут пропускать холод и непогоду. Соль принесли? А тряпки?

Я выложила перед ним мешочек с солью и несколько лоскутов от старых одеял.

–Прекрасно! – обрадовался Гастон. Он разложил один лоскут на полу, насыпал немного соли и свернул трубочкой. Так же проделал ещё с двумя. Затем разложил их между окошком и ставнями. – Соль будет впитывать влагу и не пускать сырость в вашу комнату. Периодически доставайте и сушите у огня.

– Какая замечательная идея! Спасибо вам, мистер Тусет!

– Прошу, называйте меня по имени, – отмахнулся молодой человек.

– Мне неловко. Всё же вы старше намного.

– Всего на 11 лет. Не такая большая разница. Прошу, когда никто не слышит, давайте опустим эти излишние формальности.

– Ну хорошо. Тогда и вы зовите меня просто Блэр.

Айлин, до сих пор спавшая в изголовье кровати, вдруг спрыгнула с неё, обнюхала ноги Гастона и ласково потёрлась о них. Он усмехнулся, взял кошку на руки и погладил между ушами. Айлин громко мурчала.

– Какая ты умница, – приговаривал Гастон. – Наверное не пускаешь сюда всяких зубастых тварей?

–Да, она кажется во всём замке уже мышей выловила, – гордо подтвердила я.

– Вы привезли её с собой?

– Нет. Мы уже здесь...эээ подружились.

Я не стала рассказывать ему о том происшествии, в котором Руфус едва не убил мою любимицу. Зато позже несносный мальчишка сам пожаловался кузену на меня, рассказав, что из-за какой-то драной кошки я отлупила его палкой. Гастон посмотрел на меня с уважением и даже заговорчески подмигнул.

Теперь меня часто приглашали послушать истории в кабинет, где обычно закрывались Гастон и мой будущий свёкр. Граф неодобрительно смотрел на эту привилегию, но так как я сидела молча, опустив взор на вышивание, и почти не задавала вопросов, он вскоре перестал замечать моё присутствие.

С Гастоном у нас получилось удивительное взаимопонимание. Стоило мне во время его рассказа поднять на него удивлённый взгляд, как он дополнял именно эту часть с большими подробностями. Так что мне не приходилось даже спрашивать. Я была ему безмерно благодарна. Моя фантазия не знала границ и я стала мечтать, что когда-нибудь смогу выбраться из этого сырого замка и уплыть за океан, посмотреть дикие земли.

Иногда я представляла, что юный Гастон с его умом и обаянием был бы куда лучшим графом, чем старик Себастьян, и уж точно лучшим, чем этот мракобес Руфус. И выйти за него замуж было бы куда приятнее. Он часто делал мне комплименты, хвалил мою стряпню и рукоделие. Гастон часто превозносил меня перед графом, настаивая, что есу невероятно повезло заполучить такую хозяйственную и обученную невестку. Мои старгие сестра писали в своих письмах о своих мужьях, так что мне было с чем сравнить. Гастон намного выигрышнее смотррлся в качестве мужа. А если бы стал графом, этот замок и земли наверняка процветали бы. Он обращал внимание на разные мелочи, например на чистые подсвечники и канделябры, похвалил дядю за новые циновки и оценил тот уют, который я пыталась прилать этому каменному строению. Я уже молчу о том, как его боготворили слуги. Даже кастелян, который обычно отказывался со мной разговаривать, в присутствии Гастона внимателньо слушал и выполнял мои указания.

Но всему этому мешало происхождение мистера Тусета от служанки, точнее от французкой горничной законной супруги графа. Незаконнорожденность в нашем мире никак нельзя было преодолеть. А значит, мне стоило забыть эти глупые мечты. Никогда не стать ему графом, даже если всё семейство умрёт.

В декабре, как раз на Рождество, у Гастона был день рождения. Холод стоял такой, что даже скот завели в закрытые помещения и старались их обогревать жаровнями. Зато продукты на таком морозе долго не портились и их можно было хранить прямо во улице. Я решила приготовить что-нибудь особенное в честь такого события, ведь Гастон был неизменно добр ко мне и часто помогал.

Слуги забили барана, я выпросила себе рёбрышки и пару кастрюль. Кухарка с восторгом смотрела за моей суетой, сложив пухлые руки на объемной груди. Я нашла в кладовой небольшой сундучок с пряностями. Они были не очень свежими, однако лучше, чем ничего. На кухне графа обычно ограничивались солью и местными травами. Кухарка призналась, что в жизни не видела пряностей и не знает, что с ними делать. В сундучке оказался красный перец, редкая паприка, черный перец, зерна горчицы, немного мускатного ореха, корицы и гвоздики. Корень имбиря к сожалению полностью сгнил и его пришлось выбросить.