Ведьма двенадцатого круга

Пролог

Тот год запомнился всем жителям округа Ровайон изнурительно-жарким летом и лесными пожарами. Над городом стоял запах гари, хлопья пепла летали в воздухе. Люди без крайней надобности из домов не выходили, а на окнах развешивали мокрые тряпки. Тряпки чернели спустя полчаса-час, а всезнающие продавщицы в продуктовых лавках потихоньку шептали покупателям о новом ведьмином круге на Клойском болоте. Горит-де тот круг потусторонним пламенем, и никто не сможет его затушить, пока не придёт из неведомого ниоткуда огненная ведьма.

Но солнце пекло по-прежнему, лес горел, несмотря на все усилия пожарных магов, а ведьма всё не приходила. Зато объявились трое Повелителей Огня – магов высшей категории из столичной Магадемии Наук. Они обследовали лес вместе с Клойским болотом и заявили возмущенной общественности: никакого ведьминого круга в окрестностях нет. А есть, говоря по-научному, залежи ценного торфа, вот он-то и горит от жары и неосторожного обращения местных жителей с огнём.

Магадемики быстро оформили документы на разработку природного месторождения торфа – Ровайонское начальство было согласно на все, только чтобы округ снова зажил нормальной жизнью, – и так же быстро уехали назад, в столицу.

Огонь будто насмехался над людьми. Пожарные маги выбивались из сил, ставя заслоны на пути стихии, лекарни были переполнены, вокруг леса стояло оцепление из жандармских и добровольцев: простых селян и горожан. Они помогали чем могли, обновляли запасы воды и относили пострадавших или обессилевших магов в лекарские палатки.

Той ночью пожар удалось притушить, и робкая надежда поселилась в сердцах огнеборцев. Но к утру пламя загудело с новой силой и понеслось по кронам деревьев. «Верховой пожар! Отходим!» – скрепя сердце устало скомандовал Главный пожарный маг. И когда люди, обожжённые, измученные, сделали общий шаг назад, загорелась даже земля.

Спасли их добровольцы. Все двенадцать пожарных магов обгорели, но остались живы. Ржавое рассветное солнце показалось лишь на миг: кто-то всё же догадался позвать из столицы Повелителей Воды. Но Рик Кодар, стоявший в оцеплении, по большому секрету рассказал жене, что за секунду до того, как с неба хлынули потоки воды, огонь погас сам. А через миг прямо перед ним, Риком, появился силуэт огненной ведьмы.

Глава 1

Марисса ворвалась в перевязочную с радостной вестью: пожар прекратился! Я подняла глаза и даже нашла в себе силы порадоваться. Иногда это помогает – просто улыбнуться и сказать самой себе «всё хорошо, всё уже хорошо». Но не сегодня. После суток в сердечно-сосудистом пришлось остаться и помогать в перевязочной, просто потому, что пожилая лекарка Аньель попала с кризом в моё же сердечно-сосудистое, а её сменщица Ола была на дежурстве в оцеплении.

Марисса споро принялась за очередного пострадавшего (тому повезло, отделался ожогами первой степени), продолжая делиться новостями. Я даже не пыталась вникнуть в её трескотню – что-то про мужа Рика, который видел якобы огненную ведьму, выходящую из пожара. Руки продолжали делать свое дело, и скоро пациент покинул кабинет, благодаря и едва не кланяясь.

– …Кандис, ты меня слышишь?! – Марисса трясла меня за плечо. – Ты спишь на ходу!

Да, конечно… Что? Я сплю?

– Иди домой, Кандис, – Марисса едва не силой вытолкала меня за дверь.

В коридоре всё ещё была очередь, но подруга права: сейчас я им помочь не смогу. Выложилась до конца, до последней капли силы. Добраться бы до дома… Или остаться и поспать где-нибудь в пустой… Стоп. Пустых палат сейчас нет. Значит, надо переодеться и…

Перед глазами плавали цветные круги, не хватало ещё хлопнуться в обморок. На чистом упрямстве я вышла на улицу и удивилась прохладе и свежести воздуха: не летали больше хлопья пепла, не было всепроникающего запаха гари, а с неба падали редкие дождевые капли. Кожа впитывала энергию родных стихий, и слабость отступила. Резерв этим не восполнить, но до дома дойти – вполне.

Прохожие, что попадались мне навстречу, улыбались, и хотелось улыбаться им в ответ. На плитах мостовой блестели лужицы, да и окна домов, с которых живо сняли защитное тряпьё, тоже засияли. Весь город недоверчиво следил за кружащими тучами в надежде, что жара больше не вернётся.

Я хоть и засыпала на ходу, но тоже поглядывала вверх, вот чуть и не налетела на него. Выглядел парнишка странно: кожа светлая, длинные локоны цвета воронова крыла, одет в тёмное трико и длинный коричневый… скажем, дождевик из бархатистой ткани с белоснежным кружевным жабо на груди. На ногах короткие замшевые сапожки, заляпанные грязью, а на голове маленькая шапочка с длинным пером. Из-под дождевика выглядывали средних размеров ножны.

В старой крепости на день города иногда ставили исторические сцены, но мальчишка актёром быть, конечно, не мог. Удивившись, я остановилась. Он сердито уставился на меня тёмными, почти чёрными глазами, и я, чтобы не пялиться на него безо всякого повода, вежливо спросила:

– Привет, помощь нужна?

Рот мальчишки надменно скривился.

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

Да и пожалуйста. Больно ты мне нужен. Я последний раз окинула его взглядом, интерес быстро угас, а усталость взяла своё. Скорее домой, упасть и спать.

К счастью, мой дом не так далеко от лекарни. Квартира на первом этаже небольшого старинного флигеля (в историческом центре нет новостроек), зато с удобным отдельным входом. Ухожу и прихожу я то рано, то поздно, с соседями общаюсь мало, а гости у меня в последнее время бывают редко.

«Явиласссь», – прошипел вместо приветствия шатья Лелюгрин, мой фамильяр, домоправитель и иногда, если он в хорошем настроении, собеседник.

Лелюгрин предпочитает показываться в образе большого дымчато-серого кота, хотя бабушка, от которой он перешёл мне, если так можно выразиться, по наследству, обычно звала его Сереньким Волчком. Шатьи – волшебные существа. Разговаривают, облик меняют, заботятся о ведьмах и питаются нашей энергией.

– Так и с голодухи недолго откинутьсссся, – продолжал шипеть Лелюгрин. – Где ты опять шлялась вссссю ночь?!

– Подменяла тётушку Аньель в перевязочной, – ответила я, широко зевнув. – Прости, кормить тебя нечем, резерв пуст.

– Никак совсем умом тронуласссь, ссссама хоть немного поешшшшь! – в тоне шатьи прорезалось что-то большее, чем простое недовольство.

Есть не хотелось. Вот душ – другое дело.

– Мешок мослов да стакан крови, кто такую замуж-то возьмет, – ворчал шатья, подогревая мне воду. – Девица должна быть с формами…

Перепевы с бабулиных слов. Есть они у меня, эти формы, а замуж я не торопилась. И не понимала, отчего Серенький на пару с бабушкой так хотели сбыть меня с рук.

В душе чуть не заснула стоя. Лелюгрин помог дойти до кровати, а когда щека коснулась подушки, я уже отключилась.

Сон был удивительно ярким и реальным. И ещё удивительней, что в нём я снова увидела того мальчишку в странной одежде. Правда, в интерьере сна она уже не казалась странной. Я с нездоровым любопытством разглядывала шёлковую обивку стен, сверкающий лаком цветной узор деревянного пола, высокие полуарочные окна с цветными стеклами, диваны и кресла с винно-красными сиденьями обтекаемых форм, вызолоченными подлокотниками и ножками в виде чьих-то лап с тремя огромными когтями.

На столе, в центре которого стояли несколько потрясающей красоты кубков, вольготно сидел молодой темноволосый мужчина. На нём были высокие ботфорты, узкие черные штаны и чёрная, обтягивающая торс, рубашка, ворот и манжеты которой украшало кружево. Рядом валялся черный же плащ, сверху – широкополая шляпа.

Лицо мужчины было смуглым, в отличие от моего белокожего знакомца, глаза – пронзительно-светлые. Но манера надменно кривить рот явно досталась обоим по наследству. Едва взглянув на них, я поняла: родственники.

Все это время мужчина и мальчишка о чём-то спорили, но я, поглощённая зрительными образами, совсем не вслушивалась в их слова. И вдруг звук словно взорвал мой мозг.

– …никак ты трусишь, Крей? – насмешливо спросил мужчина.

Какой, однако, приятный голос: низкий, с бархатными переливами, проникновенный…

– Я не трус, – мальчишка подскочил с дивана. – Риата, ты знаешь, я не трус, но вдруг что-то пойдёт не так и тебе понадобится моя помощь?

Глава 2

С Жеромом мы распростились, как только я показала короткую дорогу к Управе. Возвращаться к форту уже не хотелось, да и Воздух восполнял мой резерв самостоятельно. Пусть и медленнее, чем нужно, но для работы мне важнее Вода.

На улицах царила эйфория. Люди поверили в прекращение пожаров и всячески нахваливали Повелителей Воды в противовес Повелителям Огня. Я тоже не удержалась и в одном из уличных кафе, где вдруг освободился столик, заказала себе большую порцию мороженого и коктейль с каплей абрикосового ликёра.

– Да не было там никакой огненной ведьмы, – раздалось за спиной, где друг против друга сидели две нарядные дамы. – Говорю ж тебе, что лично готовила гранки для вечернего выпуска. А там интервью с новым начальником магконтроля. И чёрным по белому – пожар не магический.

– У соседки сын в оцеплении стоял и её видел.

– Мало ли что ему там почудилось под конец, все на пределе были.

От кого-то я уже слышала про огненную ведьму, только это сказки: огонь противен нашей природе. И даже упоминание магконтроля сегодня не испортило аппетит. Я доела мороженое, не вслушиваясь больше в чужие разговоры, и лишь после этого с приятным чувством насыщения отправилась в лекарню.

Смену принимала у шефа – заслуженного лекаря Криса Кристофа. Он – живая легенда Ровайона, который не отдал Костлявой ни одного пациента. КриКри, как называли его все без исключения, вкратце рассказал о «старичках» (к счастью, за прошедшие сутки все стабильны, назначения без изменений) и о вновь поступивших.

– Мадам Леопольдина. Очередной криз. Давление я ей снизил, но нужно понаблюдать.

Я забрала у шефа карту назначений мадам, которая регулярно попадала к нам в отделение, ибо не пристало ведущей приме окружного театра принимать успокаивающие настои – «актриса должна жить на нерве!», – и сделала пометку в блокноте: «м.Л. – наблюдать». КриКри подождал, пока я закончу, и заговорил о следующем пациенте:

– Месье Домажон, предынфарктное состояние, будь с ним повнимательней.

Когда шеф говорит «повнимательней, Кандис», это означает, что пациент не из лёгких, но всё обойдется. А вот когда он, вздыхая, говорит «тяжёлый»…

– Главный пожарный маг Паскаль Люмерье. Тяжёлый. Обширный инфаркт задней стенки. Если бы не твоё дежурство, сам бы остался.

Обширный инфаркт. Это плохо. Особенно для мага, который только что в прямом смысле едва не сгорел на работе. Наверняка резерв у него пуст, а пополнить нечем. Иначе не довел бы себя до такого состояния.

Кри-Кри ещё раз вздохнул, с лёгкостью прочитав мои мысли, и предложил:

– А пойдём-ка посмотрим его вместе.

Паскаль Люмерье лежал под капельницей в ближайшей к ординаторской палате. Глаза его были прикрыты, у носа и рта залегли глубокие морщины, цвет лица серовато-синюшный (землистый, сказал бы Волчок), лоб обожжён, на руках повязки.

– Он обгорел? – спросила я полушёпотом.

– Как и все пожарные, – кивнул шеф. – К нам перевели из ожогового. Кандис, я рассчитываю на тебя.

Дело плохо. Когда КриКри говорит «я на тебя рассчитываю», значит, у пациента практически нет шансов. Предстоит нелёгкая ночь. Я подвесила на пожарного мага следилку – заклинание, что оповестит о любых изменениях в его состоянии, – и повернулась к шефу.

Глупо говорить, что сделаю всё возможное. Здесь надо было делать и всё невозможное тоже. КриКри, поняв, что я прониклась, удовлетворённо повернулся к капельнице, проверил скорость инфузии и положил руку на грудь пожарного.

Он гениальный диагност, хотя обладает лишь зачатками дара Земли. А может, как раз поэтому.

– Кандис, подключайся, – велел шеф.

Приложив свою руку к щеке пациента, я отпустила дар и прикрыла глаза. Процедура отработана: КриКри передает информацию, а моя задача – принять её без искажений. Вот оно, сердце Паскаля Люмерье. Вот зона поражения. Нет, никаких тромбов, значит, произошел мощный сосудистый спазм нескольких ответвлений коронарных артерий… И если бы маг имел достаточный резерв, он прекрасно бы справился с ситуацией сам.

А теперь, раз уж я тут, попробую усилить кровоток и снизить активность сердечной мышцы. Вот так. И чуть-чуть добавлю кислорода, ведь Воздух почти восстановился. Шеф мои действия одобрил и, убрав руку, ещё какое-то время постоял рядом. Кожа пожарного… нет, не порозовела, но перестала быть настолько землистой.

КриКри ещё раз повторил, что надеется на меня и, если что, немедленно приедет. Я в свою очередь, проводив до двери, передала привет его жене Клодетт и от души пожелала спокойной ночи.

Потом заглянула в палаты к другим поступившим, с мадам Леопольдиной поздоровалась почти как с родной, быстро прошла по отделению – следилка пока молчала. Тётушка Аньель пыталась помогать – жёстко пресекла. Мы все устали за это безумное лето, не хватало ещё осложнений в мое дежурство!

Отдала лист назначений младшей лекарке Хельге и предупредила, что ночь проведу в палате Люмерье. Хельга сосредоточенно кивнула и понеслась выполнять – только подол короткого зеленого халатика мелькнул. И надо же было мне остаться в коридоре и посмотреть ей вслед: прямо передо мной соткалась призрачная фигура Зёленой Дамы.

Те, кто считает, что от призрака легко избавиться, трижды поплевав через правое и дважды через левое плечо, увы, ошибаются: не так всё просто. В нашей лекарне обитал призрак монахини ордена Милосердных Сестер. Сестра Иза всю свою жизнь посвятила монастырской лекарне. И посмертие отдала своему детищу, которое теперь стало главной лекарней города. Мы носим зелёные халаты по традиции: таким всегда было облачение Милосердных Сестер. Считается, что это цвет жизни и надежды, но на самом деле зелёная ткань отлично скрывает красную человеческую кровь. И всего лишь.

Суеверных пациентов, считавших появление Зелёной Дамы плохим знаком, приходилось разубеждать: она помогала не раз и не два. Я всегда относилась к сестре Изе с уважением, хоть и уставала от её нравоучений. Дело в том, что ведьмы, даже такие слабые, как я, не только видят, но и слышат призраков.

Глава 3

Мальчишка выглядел точно так, как и при первой встрече, только дождевик запылился, а на сапогах отметились грязевые разводы.

– Ты кто такая? – начал он, останавливаясь в одном шаге. – Что тебе надо?

– Мне? – сердце колотилось прямо в горле, но я заставила себя говорить спокойно.

– Ты меня преследуешь!

Плохо, что я даже близко не представляла, как он смог обойти нашу магохрану, не говоря уже о привратнике. И что там у него в ножнах, не представляла тоже.

– Молодой человек, вы находитесь в сердечно-сосудистом отделении в уличной одежде и с оружием, – холодно начала я, как вдруг посреди коридора рядом с нами соткался призрак Милосердной Изы. С визгом на грани ультразвука и ужасающим воплем:

– ПоТуСторонник! Изыди!

Я прижала ладони к ушам, наблюдая, как раз за разом призрак пикирует на мальчишку, а тот стоит с удивлённым видом и вопрошает:

– Что случилось, почтенный дух? Я чем-то помешал вашему отдыху?

– Демон!

Иза как средство устрашения была бы хороша, только ночной гость совсем не боялся, чем вывел её из себя окончательно. Дверь в ординаторскую заходила ходуном, дежурные лампы по всему коридору стали моргать. Если от шума проснутся пациенты… Допустить этого нельзя.

Я схватила мальчишку за рукав и одним ловким толчком отправила в ординаторскую, а Изу… С ней мы как-нибудь помиримся, но, к сожалению, других способов успокоить разбушевавшегося призрака я не знала. В большой бутылке на окне у нас поливная вода для множества комнатных растений (КриКри утверждает, что их энергия особенно полезна выздоравливающим).

Моих не вполне потраченных на Люмерье сил хватило, чтоб окатить Зелёную Даму водой из этой бутылки. Иза от неожиданности охнула и истаяла. Весь полтергейст мигом прекратился. Я с облегчением выдохнула и вошла в ординаторскую, плотно закрыв дверь.

Мальчишка смотрел на меня оценивающим взглядом. Без опаски, но с недоверием. И у меня причин доверять ему не было. Про Изу сказать можно всякое, но прежде истерик без повода она не устраивала.

– Ты демон с Той Стороны? – жёстко спросила я.

– От ведьмы слышу! – оскорбился он. – И это ваша сторона – Та!

Философский вопрос, какая из двух сторон Та. Выходит, он действительно поТуСторонник? С ума сойти, это же… неужели это правда? Я почти открыла рот, откуда рвались вопросы, когда заметила взгляды, которые гость с Той Стороны бросал в сторону коробки с засахаренными орехами (благодарность от очередного выписавшегося – все знали, что КриКри без ума от орехов). Тут в голове всплыли и ворованные сосиски.

– Бери, – я подвинула ему коробку.

– Если ты думаешь купить меня какими-то жалкими подачками… – задрал нос вверх Крей, но как-то быстро свернул свою речь, сглотнул и отвернулся. – Я здесь… для того… – снова начал он, – не для того, чтоб…

Выдержка отказала, даже любопытство отступило. Видно, это в природе ведьм – накормить голодного, успокоить страждущего, вылечить… Нет, последнее – точно нет. Это мне одной так «повезло». Словом, быстро пошарила по шкафам, достала чайник, заварку, какие-то печенья, остатки апельсинового джема.

Мальчишка подмёл всё, включая орехи. Чай тоже пришёлся по вкусу. Даже недоверие из глаз почти ушло. А я не знала, что с ним делать. Выставить из отделения, пока никто не видел? Или наоборот? Интересно же, как он к нам попал.

– Крей, скажи…

– Откуда ты узнала? – резко перебил он меня, снова ощетинившись.

– Что?

– Имя! Откуда узнала мое имя?!

Пришлось рассказать про сон. Крей выспросил все подробности, вплоть до цвета обивки на мебели, и с детским огорчением признал, что в их с риатой замке плохая защита.

– Почему? – слегка растерялась я от такого вывода.

– Не подумали о сновидцах с Той Стороны, – ответил он. – Значит, никто обо мне с тобой не говорил?

Я покачала головой.

– И видишь ты меня тоже по странному стечению обстоятельств? – продолжил допытываться Крей.

Понятия не имею. Просто вижу, и всё.

– Жаль, – он вздохнул совсем по-взрослому.

– Извини, мне нужно к больным. Если хочешь, подожди здесь. Если нет, можешь идти до… Тебе есть куда пойти? – быстро исправилась я.

Крей с независимым видом расправил плечи. Ясно, некуда.

– Тогда… у тебя есть время до утра. Я буду занята.

– Чем? – буркнул он.

– Я – лекарка, – ему, наверное, стоит это объяснить. – Здесь – лекарня, место, где лечат.

– Да? – не поверил он. – А у нас лечат маги. Ну, или сами, если мага рядом нет.

– У нас маги тоже могут сами. Если есть резерв, – вздохнула я. – Вот у меня сейчас очень тяжелый больной – пожарный маг, всю магию потратил, поэтому сердце… Всё, – оборвала я себя, берясь за ручку двери. – Сиди тихо.

К счастью, Люмерье был стабилен. Я для очистки совести заглянула к Мег, которая совсем клевала носом. Увидев меня, она взбодрилась, но болтать было некогда. Мы лишь перекинулись парой фраз в духе «жива?», «жива, а ты?», и я вернулась в палату пожарного.

Сначала проверила, сколько лекарства осталось в капельнице. Потом дверь отворилась, и на пороге нарисовался Крей. Я шикнула на него, замахала рукой, пытаясь прогнать. Мальчишка не реагировал, уставясь на осунувшееся лицо Люмерье.

– Тебе нельзя тут находиться! У него инфаркт, сердце, понимаешь?!

– Сердце, – кивнул Крей. – Понимаю. Я поделюсь с ним силой.

– Ты? – теперь настал мой черёд впадать в ступор. – Он же… ты же…

– Я поделюсь, – твердо повторил Крей. – Я умею, я уже делился с риатой.

– Твой риата – такой же демон… тьфу, такой же, как ты. Вдруг нам не подходит ваша магия?

– Ему, – он ткнул пальцем в Люмерье, – подходит. Он почти как я.

Ну и дела. И посоветоваться не с кем.

– Ладно. Но только под моим контролем.

Мальчишка пожал плечами и, обходя меня, направился к пожарному. Я остановила, развернув к ординаторской. Заставила вымыть руки, выдала запасной халат, который оказался ему почти до пят, объяснила, как надеть бахилы. Крей ворчал, а я размышляла: они Там все альтруисты?

Глава 4

– Твоя сердобольность не доведет до добра, – тихо ворчал Лелюгрин. – Да ты хоть знаешь, кто он такой?!

– Мальчишка с Той Стороны.

– Ха! Ты так ничего и не поняла!

Как у шатьи получалось вкладывать столько эмоций в едва слышное шипенье? Крей уже спал, а мы сидели на кухне, доедая свою порцию омлета (я) и нервно стуча хвостом по спинке стула (Волчок). Мне тоже смертельно хотелось спать, поэтому я вяло ковырялась в тарелке и так же вяло отбивалась от нападок фамилиара.

Встретил он поТуСторонника с такой вежливостью, что мне сразу бы стоило насторожиться. Только что пол перед ним хвостом не вымел, но спиной не повернулся ни разу. Всё это стоило обдумать, но потом, потом. Сейчас я лягу спать и…

Лелюгрин вскочил мне на плечо, решив донести свою мысль до конца. Я охнула и пригнулась – шатья у меня тяжёлый, раскормленный.

– Главное, ничего не проссси, – прошептал он в самое ухо. – И не обещай ничего, с тебя ж станетсся!

Ладно, ладно. Всё равно я сейчас засну…

– И во сне не обещай!

Я без сил опустилась на заботливо расстеленную постель, сняла Волчка с плеча, и… очнулась, когда солнце уже почти садилось.

– …благодарствуйте, ваша сссветлость.

С кем это мой фамилиар?

– Когда проснётся твоя хозяйка, передай, что…

Мать моя ведьма, мальчишка с Той Стороны, как я могла забыть?! Спросонья я туго соображала, но… куда это он собрался?

Быстро встав и накинув на себя, что подвернулось под руку, я вышла из спальни. Крей стоял у двери, а Лелюгрин ужом вертелся, пытаясь вежливо открыть эту дверь перед гостем и не коснуться его при этом. Размеры моей прихожей не для таких манёвров.

– Крей, ты куда?

Оба как-то напряглись от моего вопроса.

– Я решил более не обременять твой дом своим присутствием, – сообщил мальчишка.

– Ты не обременяешь, – зевнула я. – Волчок, я есть хочу. Крей, наверное, тоже.

– Твой шатья уже накормил меня.

– Ну и что? Посидишь со мной за компанию, – пресекла я его возражения. – Волчок, сделай ему чай.

Тот совсем по-кошачьи задрал хвост и гордо проследовал на кухню. Я жестом предложила Крею идти за ним.

– Ты не понимаешь, я должен, – возразил он, всё-таки снимая свой «дождевик».

Под ним у парня была белейшая рубашка с тем самым кружевным жабо, которое так и тянуло разглядеть поближе.

– Кому ты опять должен? – вздохнула я.

Выяснилось, что не кому, а что. Он должен ежедневно ходить по улице по одному и тому же маршруту – от Ровайи через Торговый квартал к Дюковой башне. Вот почему мы так регулярно пресекались – я тоже ходила по тому же маршруту, правда, от лекарни домой. Хотя… один раз пошла и к башне.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи про Призрачных гончих, – вспомнив одно, я тут же вспомнила и про другое.

Странно, что этот вопрос не пришёл в голову раньше. В это время Лелюгрин уже разогрел для меня грибную похлёбку, такую густую, что в ней стоймя стояла ложка, а перед Креем дымилась кружка с травяным чаем. Шатья делал вид, что совсем не интересуется нашим разговором, и ни разу не дёрнул хвостом – железная выдержка!

– За гончих я уже расплатился, – вскинулся Крей.

Ах, вот оно что… Он видел, как меня приложило.

– Почему сразу не помог? А если бы там не гулял Повелитель Воды? – возмутилась я, отложив даже ложку.

– Он там и не гулял, – скривился мальчишка. – Ладно, я справился, и пожарник теперь справится.

Та-ак. А при чём тут Люмерье?

– Крей, будь добр, всё по порядку, – я снова взяла ложку и приготовилась слушать.

Оказалось, что парень не знал, когда на него натравили гончих – ещё на своей или уже на нашей стороне. Но он должен был попасть в Ровайю – «я же риате обещал!», поэтому перекинул привязку гончих с себя на главного пожарного мага ещё там, в горящем лесу.

– Как ты мог? – только и спросила я под грохот выпавшего у Лелюгрина половника.

– Я обещал риате, что выживу, – упрямо повторил мальчишка. – Я должен. И… я ведь расплатился!

Выходит, он вовсе не альтруист. Просто узнал пожарного, на которого натравил гончих.

– А если бы не выжил Люмерье? Инфаркт – это не шуточки!

– Тогда я бы искал его потомков. С таким долгом… нельзя вернуться, – отвёл глаза Крей.

Потомков. А если бы их у Люмерье не нашлось?

– Гончие всё равно тебя выследили, – сказала я со вздохом.

– Да, – недовольно согласился он. – Только это были другие гончие.

На парня объявлена охота? Вот ведь… Ладно, о ценности человеческой жизни мы с ним ещё побеседуем.

– У нас с риатой сложно всё, – слегка скривившись, выдал мальчишка.

Лелюгрин дёрнул ухом. Я напряглась. Да, ведь он что-то такое пытался мне сказать. Про то, кто есть мой гость.

– Поэтому, Кандис Мелрой, давай расстанемся сегодня, пока оба не наделали долгов. Моё общество может быть опасно.

Неожиданно услышать такое от подростка. Он смотрел почти в упор, ожидая ответа, а я подумала, что начали мы с ним не с того.

– Не верю я в совпадения, Крей. И если бы вы с братом мне не приснились, а…

– Откуда ты знаешь, что он… – перебил он и сам же резко оборвал свой вопрос.

Секретная информация? Да любой ведьме с одного взгляда было бы понятно, что они родственники. Лелюгрин забрал у меня тарелку и зашуршал у плиты, откуда уже несколько минут как неслись упоительные ароматы сдобы, а я озвучила парнишке свою мысль.

– Хорошо, что у нас нет ведьм, – пробормотал Крей с облегчением.

Нет ведьм? Это… как это? Хотя про Ту Сторону мне было известно только то, что она – Та. Как Там обстоят дела с ведьмами и магией, я до сих пор не задумывалась. Как большинство из нас не задумывались о том, что у нашего мира существует двойник.

Сторонники теории зеркальности утверждали, что Создатель изначально задумывал всё именно так – два мира, как отражения друг друга. Сторонники идеи биполярности доказывали, что изначально мир был один, и уже потом Он провёл Черту, которая отделила свет от тени, добро от зла, и нас, соответственно, от них.