Ведьма эльфам не игрушка!

Глава 1

Ну и взгляд!

Холодный и надменный.

До костей пронизывает.

Зачем так долго и откровенно пялиться на меня? Как будто я зверушка невиданная или прошу пожертвовать мне драгоценное ухо.

И ладно бы только император Анарендил сверлил меня своими фиолетовыми глазищами, так еще и его придворные глаз не отводят. Смеряют, оценивают. Еще бы на весы поставили да под лупой разглядели.

Я вроде протокол не нарушила. Платье на мне хоть и нарядное, но без театральных вышивок, столь любимых эльфами. Русые волосы собраны в строгую прическу, чтобы не подать лишнего повода упрекнуть меня в дерзости. Ведь только эльфам можно хвалиться великолепными шевелюрами. Украшений и косметики нет, за исключением маленькой родинки над губой. Но уж избавляться от нее, лишь бы остроухие не сочли мой внешний вид бесцеремонным, перебор.

— С чего ты взяла, Дея Нирнаэт, — спросил император после задумчивого молчания, — что я, солнечный эльф Анарендил, император могущественной Амайи, генерал сильнейшего войска, дам тебе, смертной дочери мелкого лорда Сигберта Нирнаэта, Дыхание Жизни?

— В знак добрососедских отношений, — ответила я, не забывая покорно склонять голову.

— В знак добрососедских отношений я оказываю вам честь, позволяя жить на одном континенте с нами, — загнул император, все глубже втаптывая меня в грязь.

— Мы очень признательны вам за это, ваше величество. Молимся за ваше здравие каждое утро, — сочинила я. — Но если вы не поделитесь Дыханием Жизни, мою сестру не возьмут замуж. Иного приданого семья жениха не признает.

Губы эльфов тронули презрительные улыбочки. Они обменялись взглядами, как бы говоря, вы только посмотрите, как жалко она выглядит, просто ничтожество.

Император Анарендил медленно поднялся с трона и спустился ко мне по ступенькам помоста. Теперь я смогла четче его разглядеть. Высокий, широкоплечий, невероятно красивый. Черты лица мягкие, но мужественные. Губы чувственные, глаза выразительные. Белоснежные волосы переливались в солнечном свете. А идеальная кожа как будто светилась. На вид и не скажешь, что ему уже сто шестьдесят. Выглядел не старше тридцати. С такими внешними данными грех себя недооценивать. Впрочем, переоценивать тоже не стоит. Характер-то скверный.

Я взглядом обвела его сверкающую корону и богатое одеяние и вновь опустила глаза. Без особого позволения на эльфов лучше долго не таращиться.

— Я окажу тебе милость, Дея Нирнаэт. Ты можешь переночевать в моем дворце в качестве незваной гостьи. А завтра вернешься восвояси и забудешь дорогу в Амайю. Эльфийское государство не занимается благотворительностью для низших рас. Несостоятельность твоего отца достойно выдать дочь замуж — исключительно ваша проблема.

Другого ответа от высокомерного эльфа я и не ждала.

Сделав вид, что я опечалена, но благодарна, склонилась перед императором и тихо ответила:

— Да, ваше величество. Прошу прощения за отнятое у вас время.

Про то, как удивительно он щедр на унижения, я умолчала. Он-то уверен, что бескорыстно открыл мне глаза и поделился ценным советом. Эльф никогда не признает, что он — самое жадное и спесивое существо. Врожденная мания величия не позволяет увидеть дальше собственного носа.

— Разместите эту смертную в одноместных гостевых покоях, — распорядился Анарендил. — Подайте горячей воды и ужин.

Улыбнувшись в низком поклоне, я последовала за слугами — тоже эльфами, но из низших слоев. Простого человека среди придворных император бы не вытерпел. Тут и после меня дворец дезинфицировать будут. Я же для них что-то между обезьяной и свиньей. Ни воспитания, ни интеллекта. Как меня и моих сородичей только земля носит!

Покои, естественно, были наискромнейшими. Узкая кровать и настенная полка с подтаявшей свечой — все, на что я могла рассчитывать. Даже маленькое круглое окошко было под самым потолком, чтобы я не смела любоваться пейзажами сказочного эльфийского королевства. Вместо таза горячей воды мне принесли ковш теплой, а ужином был кусок зерновой лепешки и порция салата из каких-то корешков. Однако подали все это мне так, словно я даже прислуге обязана расцеловать ноги.

Как только я осталась одна, принялась за дело. Раз эльфы добровольно не делятся средством долголетия, я его украду. Для начала надо отыскать, где они хранят Дыхание Жизни.

Выудив из своей сумки ритуальные свечи, зажгла каждую, шепча заклинание, расставила по закручивающейся спирали и, войдя в транс, отправила свою тень на поиски. Не в прямом смысле, конечно. Тенью мои предки называли наш ведьмовской дух. Мы умели сосредотачивать в нем дар, отделять от тела и материализовывать, как нечто самостоятельное. Вот и сейчас физически я находилась в тесной комнатушке, а дух носился по бесконечным коридорам роскошного дворца.

Я видела неторопливо блуждающих туда-сюда эльфов, слышала их тихие разговоры, подсматривала в замочные скважины, преследовала особо подозрительных. Наткнулась даже на императрицу Велаю, супругу Анарендила. Меня своим вниманием она не удостоила, но оно и к лучшему. Судя по тому, как она обсуждала с некоей Исилиэль мой визит, я для нее была подобием таракана.

— Даже мы, высшая раса, не имеем такой наглости, как эта смертная. Покуситься на Дыхание Жизни, будто она нам ровня. Анарендил проявил неимоверную гуманность, не наказав ее за это тяжкое преступление.

— Доброта твоего мужа не знает границ, дорогая сестра, — поддерживала ее Исилиэль.

— Они обязаны молиться за его здравие утром, днем и вечером. Если бы не наши великие предки, эти земли давно были бы захвачены нордами. Только благодаря нам людишки свободны.

— Ты права, дорогая сестра. Честь и хвала нашей расе.

Все с ними было понятно, поэтому я отправилась дальше. Исследовала этаж за этажом, комнату за комнатой, угол за углом, пока не столкнулась еще с одним интересным эльфом.

Смуглее и суровее Анарендила. Темноволосый, зеленоглазый. Если бы не острые уши, одно из которых на вершине украшено сережками, я бы и не подумала, что он эльф. В темной рубашке, плотных брюках и сапогах без отделки. Лишь ремень на поясе с пряжкой в виде черепа, что даже как-то несвойственно его роду.

Глава 2

Сидеть без дела быстро наскучило, и ближе к ночи я решилась на еще одну прогулку. Все-таки в эльфийском дворце было, на что посмотреть. Да и во всем королевстве с его живописными скалами, висячими садами, высокими мостами и грандиознейшими статуями.

Но от экскурсии, которую я сама себе организовала, меня снова отвлек принц Риандельэлиен. Вернее, их разговор с императором в дворцовой библиотеке, вызывающей волнительный трепет своей колоссальностью. От высоты стеллажей голова шла кругом. Казалось, что стеклянный потолок упирается прямо в звездное небо. Множество передвижных лестниц и подъемников перемещали немногих посетителей от уровня к уровню. Кто-то выбирал книгу на ночь, другие возвращали прочитанное. Однако с появлением Анарендила в сопровождении Риандельэлиена библиотеку все покинули. Братья остались вдвоем.

Ну и я в сторонке.

— Зачем пожаловала дочь Сигберта Нирнаэта? — спросил Риандельэлиен, и у меня колени подкосились от его голоса.

Низкий, звучный, твердый, с соблазнительной хрипотцой. Вот что делает смешанная кровь!

— За Дыханием Жизни, которое семья жениха ее сестры просит в приданое, — небрежно ответил Анарендил и, подойдя к огромному круглому столу, перелистнул страницу лежащей на нем книги.

— Симпатичная? — задал следующий неожиданный вопрос Риандельэлиен, и я закусила губу.

Анарендил удостоил младшего брата порицающим взглядом и почти монотонно произнес:

— Разве дочь человека может иметь привлекательность? Словам Мастера Олерана уже две тысячи лет, но они остаются актуальными и в наши дни. «Ущемленные красотой и разумом смертные полны зависти, жадности и наглости».

— Мастер Олеран говорил кое-что еще. «Не судите полуэльфов за их зов крови». У нас с тобой, брат, разные вкусовые предпочтения. Часть моей природы склонна видеть в людях то, чего не видишь ты.

— Это умственная ограниченность, с которой ты должен бороться. В конце концов, пора определиться, чьей расе ты хочешь принадлежать. Ты провоцируешь недобрые мысли своим поведением. То пропадаешь в грязных людских городишках, то флиртуешь с эльфийками. У Нарамакила завидное терпение, но Исилиэль обзаводится приятными знакомствами и получает знаки внимания от достойных эльфов.

— Исилиэль потрясающая, — улыбнулся уголком губ Риандельэлиен. — Я знаю, как сильно ты, Велая и Нарамакил хотите нашей свадьбы. Но она достойна лучшего, а не полуэльфа с духовной нищетой и плотскими слабостями.

— В твоем голосе я слышу сарказм, Риандельэлиен. — Анарендил перелистнул еще одну страницу. — Завтра Осенний Эквинокций. Я приготовил тебе особенный подарок и надеюсь, ты проявишь смиренномудрие, приняв его. Не забывай, я желаю тебе лучшего, вопреки твоему маленькому изъяну.

— Твоя удивительная способность завуалированно оскорблять меня достойна оваций, брат. У меня для тебя тоже будет подарок, который, надеюсь, заставит тебя задуматься о своем несправедливом ко мне отношении. Эста йхи[1].

— Ми йхи[2].

На этом их обмен любезностями был окончен, и Риандельэлиен покинул библиотеку.

У меня остались смешанные чувства. Отчасти его было жаль. С самого детства ему приходилось жить в окружении самовлюбленных эльфов. Несложно представить, сколько оскорблений и унижений он вынес. Но Риандельэлиен не воротил нос от Дыхания Жизни, пользовался всеми благами и привилегиями эльфов. Значит, хоть наполовину причислял себя к ним. А мы — те, кого они с радостью называли смертными, на дух их не переносили.

Вернув себя к цели своего визита, я продолжила прогулку, дожидаясь, пока последний эльф не уляжется в теплую, мягкую постельку. Лишь Риандельэлиен остался безутешен. Занял софу с резным изголовьем в одной из малых гостиных и, бесцельно глядя в окно, был глубоко задумчив. Видимо, понял намек брата. Раз тот выразил надежду, чтобы Риандельэлиен не отверг подарка, логично, что этот самый подарок может ему не понравиться. Даже я, ущемленная красотой и разумом смертная, поняла это.

Как только дворец уснул, я взялась за дело. Вытащила из сумки переноску, открыла и выпустила на волю своего старого верного друга — замученную крысу-фамильяра.

— Фу-фу-фу, эльфами воняет, — заворчал он, шевеля усами.

— Эркил, — улыбнулась я, — дружочек, прости, что так долго держала тебя в коробке. Этот напыщенный засранец император допоздна торчал в библиотеке. Не хватало только попасться ему в разгар работы. Давай не будем упускать единственный шанс добыть волшебный эликсир. — Я протянула ему пузырек для Дыхания Жизни. — Обещаю тебе ореховое печенье сразу после возвращения домой.

— Объедки со стола лорда? — фыркнул он.

— Нет, в этот раз я испеку его специально для тебя.

— Все тридцать две штучки?

— Хоть тридцать три.

— По рукам! — Пожав мне указательный палец маленькой когтистой лапкой, Эркил взял пузырек в зубы.

Я провела ритуал, выпустила тень, которую мой фамильяр прекрасно видел, и отправила их по изученному маршруту.

Эркил бесшумно бежал вдоль стен и крался мимо стражников, оставаясь незамеченным. Без проблем ему удалось проникнуть и в священное хранилище, где он обалдел от вида Дыхания Жизни.

— Ого-го! — ахнул он, перехватив пузырек в лапки. — Остроухие что, купаются в нем, а не пьют?!

— Тш-ш-ш!!! — зашипела я.

Вот болван! Выдаст же нас!

— Быстро набирай эту жижу и возвращайся! — велела я.

Эркил запрыгнул на каменный борт бассейна, откупорил пузырек, наполнил его, хихикая над «буль-буль-буль», обратно закупорил, взял в зубы и рванул назад. Но лбом ткнулся в сапог и отлетел в сторону.

От испуга я упустила магию. Моя тень резко вернулась в тело, стрелой промчавшись сквозь стены и вонзившись в мою грудь. Я жадно глотнула воздуха. Горло схватило спазмами. Острая боль, кашель, слезы, судороги. Мне потребовалось немало времени прийти в себя. А когда я, наконец, смогла дышать, дверь моей комнаты распахнулась.

На пороге стоял император Анарендил, двумя пальцами держа за шкирку моего пищащего фамильяра.

Глава 3

— Ну и вляпались, — сокрушалась я, шагами измеряя скромное пространство. — С таким фамильяром только на плаху.

— Могла бы не бассейном любоваться, а подстраховать меня, — фыркал Эркил в ответ, роясь в моей сумке в поисках чего-нибудь целебного.

— Не ищи. Я ничего, кроме свечей, с собой не брала. До последнего надеялась, что не поймаемся.

Я действительно рассчитывала, что все пройдет гладко. Если спросят про свечи, скажу: «Темноты боюсь, всегда на запас при себе имею». Если про крысу, то сделаю вид, что понятия не имею, как и где эта мерзкая дрянь залезла в мою сумку. Можно было бы еще намекнуть, что эльфам не помешало бы провести дезинфекцию замка.

Но как бы ни злилась на это мелкое бесполезное существо, а стало жалко. Села на пол, взяла его на руки и сосредоточилась на магии целительства. В последние полтора года я только ею и занималась. Жаль, моих знаний и умений хватало лишь на сращивание косточек грызунов.

— Как думаешь, этот белобрысый скупердяй догадался?

— Что мы притащились обокрасть его? — сгримасничал Эркил.

— Что я ведьма, а ты не просто дрессированный хомячок, — нахмурилась я.

— Я при нем ни слова не сказал, только пищал. Но если бы он пригрозил мне расправой, я бы тебя сдал со всеми потрохами.

— Знаю. Ты худший фамильяр во всем мире.

— Ой, не жалуйся. Ты сама меня призвала. До тебя я служил по-настоящему храброй и умной ведьме.

— Пока по ее храбрости и непостижимому уму тебя не сожрал жирный кот, — припомнила я ему ужасы, от которых избавляла несколько долгих недель после воскрешения.

Выпустила его на кровать, позволив удобно устроиться на подушке, и тяжело вздохнула. У меня были всего сутки решить, как спасти свою шкуру, но на ум не приходило ничего здравого. Разумных советов от Эркила тоже ждать не стоило. Он только о себе пекся похлеще тех же остроухих. Выйти из комнаты не было ни единого шанса. А ждать своего печального конца не в моем характере. И не из таких передряг вылезала.

Перебрав все правильные идеи, я перешла к преступным. Силы к тому времени восстановились, и я снова была в состоянии выпустить тень. Эркил уже звучно сопел, причмокивая от вкусных сновидений, так что никто меня вовремя не остановил. В тот-то момент я и совершила величайшую глупость, изменившую не только мою жизнь, но много других.

Создавать иллюзии, тем более на расстоянии, да еще и осязаемые, у меня выходило из рук вон плохо. Это требовало невероятных усилий и отнимало почти все силы. Но однажды мне удавалось удерживать магию целый час, правда после этого я трое суток не могла подняться с постели. Сил не было даже удержать в руках стакан воды. Исходя из этого опыта, я делала вывод, что полчаса у меня есть. Возможно, минут сорок. Чтобы не иссякнуть до дна и иметь шанс открыть рот, когда император Анарендил спросит, что я решила. Не хочется, чтобы мое немое, вялое тело просто отнесли на эшафот, посчитав молчание бойкотом и решением покончить с собой.

Неуловимым сквозняком промчавшись по главным коридорам дворца, я убедилась, что все обитатели разбрелись по спальням, и добралась до комнаты Риандельэлиена. Замерев перед дверью, завибрировала от смеси нахлынувших эмоций. Я понимала, что потом назад пути не будет, но других идей выпутаться из неприятной ситуации, выжить и получить Дыхание Жизни у меня не было.

Набравшись отваги, я запустила воплощение иллюзий, сконцентрировав воздействие на Риандельэлиене, и сымитировала стук в дверь. Не спрашивая, кому и зачем он понадобился глубокой ночью, принц разрешил войти.

Пришлось снова «постучать», потому что толкнуть дверь я не могла, а просочиться сквозь нее — это приблизить свою казнь.

— Я же сказал, можно войти, — повторил Риандельэлиен раздраженно и сам открыл дверь.

Он стоял передо мной в одних лишь тонких брюках, низко спущенных на бедрах. Зеленые глаза сначала полыхнули объяснимым гневом, а потом в них мелькнуло недоумение. Он обвел любопытным взглядом шелковый пеньюар, распущенные русые волосы, разомкнутые губы. Облизнулся, на мгновенье остановившись на родинке, и наконец посмотрел в глаза.

— Чем обязан?

Я удостоверилась, что иллюзия максимально реалистична, а сил у меня вполне достаточно, и ответила, присев в книксене:

— Прошу прощения, ваше высочество. Меня зовут Мира. Я служанка леди Нирнаэт.

Нужный эффект был достигнут. Слухи о любвеобильности принца Риандельэлиена подтвердились. Ему стало любопытно, что представляет собой леди Нирнаэт, если даже у нее служанка столь симпатична.

— Она просила отблагодарить вас.

— Отблагодарить меня? — он изящно вздернул бровь.

— Понимаю ваше удивление, вы с ней даже не знакомы. Но император оказал нам большую честь, приняв в качестве гостей. И моя госпожа будет опечалена, если не отплатит за его щедрость. Вы очень осчастливите ее, приняв благодарность и замолвив перед императором Анарендилом словечко.

— Мира, если это хитрый способ склонить меня выпросить для твоей госпожи Дыхание Жизни у моего брата, то он провальный. Эльфийская раса дорожит тем, что принадлежит ей по праву.

— Вы меня неправильно поняли, — улыбнулась я. — Ответа императора моей госпоже было достаточно. Лорд Нирнаэт найдет другой способ выдать дочь замуж. В конце концов, на одном холостяке свет клином не сошелся. Найдется другой жених. Менее требовательный к приданому. Леди Нирнаэт лишь хочет убедиться, что мы не оскорбили эльфийский дворец своим визитом, а члены императорской семьи не затаили на нас обиду.

Глава 4

Днем мне принесли праздничный обед: рисовую лепешку и овощной паштет. Подали, ясен пень, с важностью богов. Пренебрежительность эльфов к другим расам, как и превосходство своей, пожалуй, самые выдающиеся их черты, которые не выжгла ни одна война.

Отказываться от обеда я не стала. И так с трудом оторвала голову от подушки. Секс с Риандельэлиеном, даже обманчивый, не на шутку меня вымотал.

Хотелось выпустить тень, чтобы хоть одним глазком глянуть, как во дворце празднуют Осенний Эквинокций, но я бы даже сквозь дверь не просочилась. Настолько была слаба. Впрочем, что подарит Анарендил Риандельэлиену было ясно — свое благословение на его брак с Исилиэль, сестрой императрицы Велаи и дочерью главы дворцовой канцелярии Нарамакила. Чем ответит Риандельэлиен, тоже было нетрудно догадаться. Он согласится, наконец-то определившись, к какой расе хочет принадлежать. Потом будут танцы, застолье, веселье, и никто не вспомнит обо мне — несчастной узнице, ожидающей казни.

— Я тебя не узнаю, — сочувствующе заговорил со мной Эркил, дожевывая свой кусочек лепешки. — Так и будешь сидеть на месте? Не попытаешься выбраться? Убедить этого коронованного выпендрежника помиловать и отпустить?

— Я не уйду без Дыхания Жизни, — повторила ему в тысячный раз.

— Теперь я понимаю, о какой дороге в один конец ты говорила, когда мы отправлялись в Амайю.

— На самом деле, я кое-что сделала ночью…

Поведать Эркилу о безумии, которое я натворила, не успела. Потому что ко мне заявились двое эльфийских стражей и сообщили, что меня ожидает император Анарендил.

Сутки еще не прошли, а тот уже пожелал встретиться со мной. Неужели он уже знает, что произошло?

Пытаясь унять дрожь, я позволила стражникам надеть на свои руки и ноги кандалы с цепями и отвести меня в церемониальный зал, полный разодетых гостей.

Вдоль украшенных цветами и гирляндами стен стояли праздничные столы со всякими вкусностями. Балконы были заняты музыкантами. В открытые окна лился мягкий свет и свежий аромат садов. Где-то щебетали птички и шелестели листочки.

Но у меня на сердце ничуть не становилось легче. Каждый шаг давался все тяжелее, потому что под изумленными взглядами публики я приближалась к помосту с тремя тронами. В центре восседал император Анарендил, справа от него — императрица Велая, а слева — принц Риандельэлиен, глаза которого становились все темнее.

Он узнал меня, хоть и был в замешательстве. Ведь в реальности я оказалась не так хороша. Грудь меньше, волосы тусклее, ростом ниже. Я совсем не обладала сексуальностью и уж точно не была способна соблазнить эльфийского принца, пусть и полукровку. Я была совершенно обычной смертной девушкой, каких на севере пруд пруди.

Отведя от него виноватый взгляд, я встала перед помостом и склонила лицо.

Не поднимаясь с трона, Анарендил завел свою медленную речь:

— Дорогие братья и сестры, позвольте представить вам Дею Нирнаэт, дочь лорда Сигберта Нирнаэта, которую мы радушно приняли у себя в гостях и которая сегодня ночью, в канун светлого праздника, в сговоре с обученной крысой посмела совершить кражу Дыхания Жизни.

Один из стражников показал мой пузырек, наполненный светящейся жидкостью, и публика ахнула.

Я робко подняла лицо, увидела, как до скрипа стиснул зубы Риандельэлиен, и быстро потупила взор в ноги. Он никогда меня не простит. До конца своих дней будет ненавидеть. Заслуженно.

— Будучи самой терпеливой, доброй и благосклонной расой, — продолжал император, — мы простим Дее Нирнаэт ее преступление, если ее отец заплатит за нее достаточную цену. Возможно, он поделится своими владениями, и мы сможем расширить лес. Это была бы хорошая сделка, в том числе репутационная. Я дал Дее Нирнаэт время на раздумья, чего не дал бы ни один другой монарх, казнив злодейку на месте преступления. Вновь мы доказали, что являемся самой терпимой и толерантной расой.

Изящные ладошки шелестяще захлопали, одаривая императора овациями. Я же чувствовала, как Риандельэлиен глазами жжет во мне дыру.

— Итак, Дея Нирнаэт, настал твой судный час. Нам привести приговор в исполнение, или твой отец дорожит твоей жизнью больше, чем, допустим, землей?

На моей шее будто затянулась удавка. Голос осип. Ладони вспотели. Сердце замерло, сделало кувырок и забилось часто-часто.

Я откашлялась, вздохнула, распрямила плечи и, подняв подбородок, ответила:

— Вы не приведете приговор в исполнение, ваше величество. — Едва он расслабился, а губы императрицы изогнулись в довольной улыбке, я испортила их настроение следующими словами: — И лорд Нирнаэт не будет выкупать мою жизнь. Вы отдадите мне этот флакон и отпустите восвояси прямо здесь и сейчас. Иначе у вашей репутации будут огромные проблемы.

Уголок красивых губ императора дернулся. Фиолетовые глаза насмешливо блеснули. Я выглядела жалко. Даже вызвала усмешки в зале.

— Ты вторглась в наш дворец, совершила тяжкое преступление и смеешь угрожать нашей репутации? — спросил Анарендил.

— Я знаю, как вы дорожите честью. Эльфам несвойственны недостойные поступки. Но если подобное случается, вся раса в ответе. Особенно если честь эльфов порочит член императорской семьи. — Стараясь не смотреть на Риандельэлиена, я выдала то, что заставило Анарендила еще сильнее побледнеть: — Я клятвенно заявляю, что сегодня ночью меня, Дею Нирнаэт, дочь лорда Сигберта Нирнаэта из Волмарота, обесчестил принц Риандельэлиен! — Продолжать пришлось под шквал возмущенных возгласов: — Моя обученная крыса уже отправилась к моему отцу с посланием, в котором все подробно изложено. Теперь ответьте вы, ваше величество, что будет с репутацией вашей безупречной расы, когда все ваши соседи узнают, как надо мной надругались прямо в вашем дворце, прежде чем казнить?

Глава 5

Императрица Велая была в растерянности, ее дорогая сестрица Исилиэль — в ужасе, но все это ерунда по сравнению с тем, в какое бешенство пришел император Анарендил и в каком недоумении пребывал его брат, ставший моей главной жертвой.

Дальнейшее обсуждение назревшей проблемы было решено перенести в более уединенное место — конференц-зал, разглядывать который у меня не было времени. Потому что едва за нами троими закрылись двери, император Анарендил впервые повысил голос до грубого рыка.

— Что это еще за выходки?!

— К сожалению, это горькая правда, — ответила я, наступая на горло собственной совести. — Спросите своего брата. Если соврет, что этой ночью между нами ничего не было, вызовите придворную повитуху, пусть осмотрит меня.

Император перевел озадаченный взгляд на Риандельэлиена, а тот продолжал пристально смотреть на меня и соображать, как же так получилось.

— Риандельэлиен, — холодно обратился к нему Анарендил, — у тебя была связь с Деей Нирнаэт?

В зале повисло тяжелое молчание. Откуда-то из глубины дворца донеслась музыка. Вероятно, императрица Велая сочла правильным продолжить праздник и отвлечь гостей. Хотя скандала все равно не избежать. Моя авантюра еще всем вылезет боком.

— Была, — процедил Риандельэлиен сквозь зубы, заставив императора кулаком ударить по столу так, что по столешнице поползла трещина.

Я вздрогнула. Эльфы были воистину сильными воинами, прячась под маской медленных, нерасторопных и спокойных остроухих сущностей.

— То есть ты, — как можно сдержаннее произнес Анарендил, — решил напоследок развлечься, прежде чем дать свое согласие на брак с Исилиэль, и не нашел ничего безобиднее, как отправиться в гостевые покои и переспать с дочерью лорда, и без того приговоренной к смертной казни?

— Нет, это она ко мне пришла, — Риандельэлиен наконец сумел оторвать от меня взгляд и посмотреть в глаза брату.

— Это невозможно. Ее охраняли двое стражей.

— Если бы я хотел солгать, сказал бы, что впервые ее вижу. Но это правда. Она сама ко мне пришла.

Теперь оба эльфа обратили все свое гневное внимание на меня.

— И как же тебе удалось покинуть покои? — спросил император.

— Задайте этот вопрос вашим никчемным стражам. Это же они упустили меня из вида.

На лице Анарендила, которого, казалось, невозможно вывести из себя, заиграли желваки.

— Риандельэлиен, потрудись объясниться, — попросил он.

— Она мошенница. Представилась служанкой леди Нирнаэт и соблазнила меня, хоть я пока и не понимаю, как.

Анарендил рухнул в кресло и, звучно выдохнув, откинулся на спинку. Дураку ясно, что после такого они не посмеют казнить меня. Более того, эльфы теперь были в долгу перед лордом Нирнаэтом. По факту, это он имел право требовать у них плату за поруганную честь дочери. И Анарендил, скорее, злился не на брата, слабости которого списывал на его человеческую часть природы, а на себя, что позволил какой-то убогой смертной обвести их вокруг пальца.

— Дайте мне Дыхание Жизни и освободите. И клянусь, никто никогда не узнает, что со мной произошло в Амайе.

— Считаешь нас настолько трусливыми? — взор фиолетовых глаз снова устремился в меня. — Дыхание Жизни гораздо важнее и ценнее всех сокровищ на свете, включая чувство собственного достоинства. Мы с Риандельэлиеном лично доставим тебя к лорду Нирнаэту и совместно решим, как загладить эту маленькую шероховатость в соседских отношениях. Смертные все равно не очень высоко ценят невинность. Наверняка твоему отцу будет достаточно извинений Риандельэлиена.

— Не уверена. Он мужчина суровый.

Глаза императора насмешливо сузились. Каким бы ни был Сигберт Нирнаэт, но точно не суровым.

— Риандельэлиен, распорядись, чтобы подали грифонов. Мы отправляемся в Волмарот.

Было видно, что переубеждать его бесполезно. Император был готов пожертвовать остатками праздника, лишь бы поскорее разобраться со мной и навести порядок во дворце. Довольно неприятно получилось сначала перед всеми гостями благословить брак принца Риандельэлиена с Исилиэль, а вскоре шокировать ту же публику неприглядными откровениями о принце.

— Интуиция подсказывает мне, Дея Нирнаэт, — заговорил Анарендил после ухода Риандельэлиена, — что ты не так проста, как кажется.

— Слабая у вас интуиция, иначе подсказала бы все это до того, как ваш брат выпрыгнул из штанов.

— Дыхание Жизни нужно тебе не для приданого сестры. Ради такого пустяка на серьезные жертвы не идут. Ни один жених не достоин подобного риска.

— Может, мою сестру хочет взять в жены настоящий принц, — небрежно пожала я плечами. — Ее выгодное замужество и мне в будущем сыграет на руку.

— О тщеславии смертных Мастером Олераном написаны целые научные труды. Время идет, а вы совсем не меняетесь.

— Как и вы, — огрызнулась я, не устояв.

Императору доложили, что грифоны готовы к полету, и на этом наш обмен любезностями был закончен.

Меня вывели в просторный двор, посреди которого нас ждало два громадных крылатых зверя с мощными лапами и сверкающими на солнце клювами. Жестко оперенные в передней части и покрытые густой шерстью сзади. В их глазах булькала лава. В начищенной до блеска сбруе мелькали отражения. Когти скребли по брусчатке.

Риандельэлиен снял расшитый узорами камзол, отдал слуге и взял меч с красивой рукоятью. Сунув его в ножны на поясе, он собрал волосы в высокий хвост и запрыгнул на спину грифона. Если наши взгляды встречались, то он вспарывал меня глазами, заточенными острее лезвия. Я не просто обманула его. Я растоптала его будущее. Как ему жить после этого во дворце и смотреть в глаза подданным? Простит ли Исилиэль его за такое и пойдет ли за него замуж? Как Анарендил теперь будет относиться к брату? Все эти вопросы висели в воздухе и подпитывали его желание прикончить меня на месте.

По приказу императора с меня сняли кандалы и помогли вскарабкаться на второго грифона под управлением Анарендила.

— Держись крепче и соблюдай дистанцию, Дея Нирнаэт, — велел тот, меняя объемную корону на аккуратную диадему, закрепляющуюся в волосах.

Глава 6

Понятия не имею, почему стихоплеты издревле описывали полеты на грифонах, как нечто романтичное. Никакой романтики я не обнаружила ни в моих растрепанных волосах, ни в перекрытом сильным потоком ветра дыхании, ни в покрасневших глазах, ни в колючем холоде, обуявшем меня от макушки до пят. Обеими руками держась за специальную ручку, разделяющую седло на два, и молясь, чтобы у меня хватило сил, я старалась даже не смотреть вниз. Жмурилась и ртом хватала каждый доступный глоток воздуха, боясь лишиться сознания и свалиться. Тоже мне — полет-мечта.

Эльфы, в отличие от меня, к грифонам были привыкшие. Возможно, немного щурились, но не испытывали головокружения, паники и недостатка кислорода. Умело управляли «птичками», попутно наслаждаясь красотами внизу.

Границу мы пересекли над самым выдающимся ущельем континента. Здесь не было таможенных постов, так что удалось скоротать время. Хотя лучше бы мы остановились где-нибудь для подтверждения личностей. У меня появился бы шанс сбежать.

Сразу за горным хребтом начинались обширные владения лорда Сигберта Нирнаэта — мужчины скользкого, жадного и двуличного. Поля, засеянные морозостойкими культурами, и овцефермы. Репа, сельдерей, капуста, шерсть и мясо были основными товарами лорда. Но по особым заказам он мог вырастить и стадо оленей или посеять поле шпината и редиса. Он умел подстраиваться под покупателя и заранее брал плату, будучи уверенным, что рабочие так или иначе выполнят план. Сами трудяги, увы, перебивались на той же репе и капусте. Везунчикам иногда выпадал шанс урвать овечьи потроха, но таких было мало. Лорд взвешивал каждую шерстинку и считал каждый капустный лист. Из-за отдаленности от столицы здешние работяги давно перестали верить в чудо и ждать действий от короля. К тому же Сигберт Нирнаэт был основным поставщиком лучшей шерсти в королевский дворец, находящийся далеко на севере. Сама королева запретила бы королю штрафовать лорда, напомнив из чьей продукции соткано его теплое пальто.

Эльфы не стали добиваться приглашения и приземлили грифонов прямо в главном дворе крепости, распугав всех, кто сновал туда-сюда. Ребятишки попрятались в тени карнизов, женщины заперлись за ближайшими дверями, мужчины просто попятились.

Анарендил первым спрыгнул на землю, огляделся с презрением и перевел взгляд на меня. Наверное, он надеялся, что я побегу звать папеньку, только тот уже сам спешил встретить незваных гостей.

Страдая одышкой и на ходу вытирая подбородок столовой салфеткой, он чуть ли не кубарем слетел со ступенек и встал перед императором. Вслед за ним подбежала и экономка Мира — тучная женщина, которая уж точно никогда не голодала.

Риандельэлиен тоже изволил сойти с грифона и присоединиться к брату. А меня их средство перемещения просто скинуло со своей спины прямо в грязь. И никто не протянул мне руку помощи. Под детские смешки поднялась на ноги, потирая попу и отряхивая подол платья.

— Какой неожиданный и приятный сюрприз! Какая честь! — Лорд схватил императора обеими руками за его тонкие пальцы и начал трясти.

— Вряд ли наш визит такой уж и неожиданный, — произнес тот, освободившись от его хватки и отстранив от себя руку так, словно уделал ее в чем-то мерзком.

Тогда до лорда дошло, что не так приветствуют монарха. Он склонился до земли, что сделали и все остальные. Даже Мира присела в неуклюжем реверансе.

— Голову на отсечение даю, что мы не были осведомлены о вашем прибытии! — поклялся лорд.

Я сделала попытку попятиться, но была схвачена суровым взглядом Риандельэлиена.

— Настоящая пытка находиться в этой зловонной крепости в великий праздник Осеннего Эквинокция, но у нас не было выбора, — продолжил Анарендил. — Всем известно, что наша раса не позволяет себе низких поступков. Духи леса свидетели тому, как мы стали жертвами грубой провокации одного из членов вашей семьи.

Мира ахнула. Лорд выкатил глаза. Из окон замка повылезали любопытные носы многочисленного хозяйского семейства.

— А именно, — император жестом руки указал на меня, — вашей дочери Деи.

— Так вот кто стащил платье госпожи! — заругалась экономка, стянула полотенце со своего плеча и замахнулась.

Однако лорд не позволил ей отходить меня, вовремя задержав за руку и задвинув за свою спину.

— При всем уважении, ваше величество, — лукаво заулыбался Сигберт Нирнаэт, — но у меня нет дочерей. Только сыновья, — и указал на дюжину мальчишек, толкающихся в окнах.

— Эта бесстыжая девица, — эмоционально добавила Мира, — пекарша на хозяйской кухне!

Воздух между мной и эльфами стал тяжелым и непроницаемым. Я вновь выставила их круглыми идиотами. А если бы видели дальше своего носа, то знали бы членов семей своих соседей хотя бы по полу и именам. Но их заботила только своя раса, вот и сели в лужу.

— Пекарша на хозяйской кухне? — повторил Анарендил и очень медленно повернулся ко мне. — Риандельэлиен, отруби ей голову.

Его брат, последние полдня желающий только этого, мгновенно вытянул меч из ножен и взмахнул надо мной, сверкнув острой сталью. Фактически не оставил мне выбора, как скрестить руки, произнести короткое мощное заклинание и приложить ладони к его твердой, горячей груди.

Риандельэлиен застыл на месте. Пронзительно глядя на меня глубокими зелеными глазищами, задавался тупиковым вопросом, что я сделала, ведь опустить меч уже не мог.

Глава 7

Эльфы стояли истуканами, испепеляя меня глазами. Мой дерзкий поступок казался им дурным сном. Только человек, которому нечего терять, устроил бы такое представление.

— Мира, надо стол организовать! Такие гости в крепости! — всплеснул руками лорд Нирнаэт, но ни Анарендил, ни Риандельэлиен не обратили на него внимания. Их интересовала только мерзавка, опозорившая всю расу.

Анарендил первым приблизился ко мне, пронзил уничижительным взглядом и спросил:

— То есть Дыхание Жизни нужно тебе для колдовства?

— Да. Но во благо. Идемте. Я покажу… — предложила я, указывая в сторону ветхих домишек.

Император снова сделал шаг назад. Плавно, как кошка. Никуда идти со мной он не собирался. Я уже достаточно его доконала.

— Поверьте, будь у меня возможность принести причину сюда, я бы не звала вас, благородных эльфов, в свою избушку.

— Не знаю, как ты, брат, а я хочу взглянуть на корень зла, — произнес Риандельэлиен, убирая меч в ножны.

Ему заметно полегчало, когда он услышал мое признание. Больше не было причин винить себя в слабости плоти. Ведь он был под ведьмовскими чарами — значит, заслуживал прощения. Вот только мне ничуть легче не становилось. Он меня ненавидел, а я не могла выбросить из головы его полуобнаженное расслабленное тело, погруженное в эйфорию: ритмичные движения, блестящую кожу, покрытую мурашками, рельефы крепких мышц, утробный хрип удовольствия. Всякий раз, когда смотрела на Риандельэлиена, перед глазами всплывали ночные картинки. И от них мне уже было совсем не смешно.

Под ошарашенными взглядами Сигберта Нирнаэта и его окружения я повела титулованных эльфов в свое убогое жилище — одно из тех, в каких перебивались простые работяги лорда: тесная комнатушка с чердаком.

Вбежав по двум скрипучим ступенькам, я толкнула дверь и сразу с порога учуяла аромат свежего куриного бульона. Эйвинд был не один. Моя соседка Батильда, как и обещала, не отходила от моего братика ни на шаг. Он по-прежнему обездвижено лежал в постели, потому что чуда так и не произошло, но он смеялся над шутками маленьких дочек Батильды.

Я бросилась к кровати и, хлюпая носом, крепко-крепко обняла своего героя. Девочки сразу расступились, а Батильда застыла в изумлении глядя на остроухих гостей.

Конечно, в этих землях мало кто знал императора Амайи в лицо. Но его сверкающая диадема говорила сама за себя. И моя соседка, недолго думая, поклонилась ему.

Тот не удосужился даже взглянуть на нее. Медленно крутя головой, он с откровенной брезгливостью оглядел скромные занавески на окнах, старенький стол, заваленный магическими атрибутами, полки с посудой над печью, пучки трав и веревочную лестницу, свисающую из люка, по которой я постоянно карабкалась на чердак, где было мое уединенное спальное место. В его глазах читалось только одно болезненное слово: «Нищета». И это он еще не знал, в каких долгах я увязла.

Утерев слезы, чтобы не выглядеть слабой, я чмокнула Эйвинда в щеку и поднялась.

— Это мой брат. Эйвинд. Ему одиннадцать, — начала объяснять, приковав внимание эльфов к себе. — Полтора года назад с ним случилась трагедия, после чего он оказался прикован к кровати. Он парализован. Ни один лекарь не смог поставить его на ноги. Я перепробовала все целительские заклинания. Приводила к нему сильнейших ведьм Волмарота. Ему ничто не помогло.

— Дыхание Жизни для него смертельно, — подсказал император.

— Только в чистом виде. — Я вытащила из-под кровати небольшую коробку, поставила посреди стола и открыла. Взяла хранившуюся в ней книгу, раскрыла на нужной странице и ткнула пальцем: — Вот! Это целебное зелье по древнему рецепту. Дыхание Жизни — его основной ингредиент. Если все сделать без ошибок, то Эйвинд не умрет, а излечится. Нужно всего несколько капель.

— В твоем флаконе было на стакан больше.

— Я никогда не имела дело с подобными варами. С первого раза может не получиться. А если получится, я спасу не только Эйвинда. В Волмароте много калек. Не будьте бессердечными. У него вся жизнь впереди.

— Короткая и никчемная, — холодно произнес Анарендил.

Едва поборола желание схватить книгу обеими руками и треснуть по его красивой физиономии. Так, чтобы челюсти хрустнули.

До каких сердец вообще я решила достучаться? У эльфов их отродясь нет!

Батильда сгребла своих дочек в охапку и, спешно попрощавшись со мной, выбежала на улицу. Детей от этих ледяных статуй и правда лучше держать подальше. Особенно от Анарендила, смотрящего на моего больного братика, как на таракана.

— Простите, что не могу почтить вас поклоном, ваше величество, — слабо пролепетал Эйвинд. — В былые времена вы восхитились бы моим переворотом «колесо».

Я сглотнула застрявший в горле ком. Эйвинд мечтал стать циркачом. Был самым гибким, ловким и спортивным мальчишкой в округе. А теперь он увядал на глазах.

— Сними проклятую печать с Риандельэлиена и больше никогда не попадайся нам на глаза. На том и сочтемся, — решил император, проигнорировав слова Эйвинда.

— Не сниму, — ответила я.

— Боишься, сразу же убьем? Эльфам, в отличие от лживых смертных, верить можно.

— Я не знаю, как снять эту печать.

— Прекрати играть с огнем, Дея Элианор Илберт. Мы можем быть грозными, если нас разозлить.

— Я говорю правду! — тверже сказала я. — Я никогда раньше не накладывала никаких печатей. Просто знала заклинания. Когда ваш брат замахнулся мечом, сработал мой инстинкт самосохранения. До трагедии с Эйвиндом я не была даже посвященной ведьмой. Только ученицей. И все это время развивала лишь целительские навыки.

— Назови хоть одну причину поверить тебе.

— Хотите — верьте, хотите — нет. Я уже поняла, что вы не поделитесь ни каплей Дыхания Жизни. Тогда какой мне прок избавляться от печати? Эльфы долгожители. Мне опасаться нечего, — пожала я плечами, захлопывая книгу и возвращая обратно в коробку.

— Но Риандельэлиену есть, чего опасаться. Ты-то смертная.

— Да расслабьтесь, ваше величество. Я тоже не горю желанием быть связанной с доисторическим ископаемым. Узнаю, как снять печать, просто сделаю это.

Глава 8

У Сигберта Нирнаэта было легче выпросить полстада овец, чем у эльфов пару монет. Император Анарендил посчитал, что его визит в эти дикие трущобы — уже избыточная щедрость для «недолгой» расы, а свои долги у меня будет шанс выплатить, когда я вернусь после снятия печати с принца Риандельэлиена.

С собой мне было позволено взять лишь необходимый для лечения Эйвинда реквизит. Гардероб был обещан эльфийский, как и личные вещи, постельные принадлежности, средства гигиены.

На закате мы вернулись в Амайю, оставив лорда Нирнаэта, экономку Миру, мою соседку Батильду и всех остальных недоумевать с открытыми ртами. Кто-то кричал мне в спину о долге, когда мы взлетали, но меня больше беспокоило, как перенесет полет Эйвинд. Риандельэлиен хоть и не видел в нем червяка, как его брат, но все еще держал на меня лютую обиду.

Явившись во дворец, Анарендил первым делом распорядился, чтобы меня и моего братика разместили в той же тесной комнатушке, а потом обозначил мне свод правил:

— Ты здесь не гостья, Дея Элианор Илберт. Тебе запрещено без повода и разрешения бродить по коридорам, обращаться к эльфам, игнорировать приказы, что-то требовать. Тебе будет выдано все необходимое для лечения ребенка, но твоя главная задача — избавить Риандельэлиена от вашей связи. Если я заподозрю, что ты злонамеренно тянешь время, ты до конца своих дней будешь заточена в темницу, а твой брат будет отправлен на каменоломню. Завтра утром ты сделаешь публичное заявление, не настаивая на подтверждении твоих слов Риандельэлиеном. Ты обязана быть убедительной. Если эльфы усомнятся, я сочту это злонамеренным оттягиванием времени с соответствующими последствиями.

Он замолчал в ожидании моей благодарности, а у меня язык никак не поворачивался. Отдав кое-какие распоряжения прислуге, император развернулся и зашагал прочь — в глубь дворца. Меня же повели в узкий коридор, который заканчивался темной клетушкой с одной грубой кроватью и полкой на стене. Для проживания тут вдвоем нам выделили дополнительный соломенный матрас и колючее одеяло. Все остальное, видимо, считалось предметом роскоши, которой мы недостойны. К счастью, с Эйвиндом обращались бережно. Его принесли на носилках, аккуратно переложили на постель и даже приготовили миску сытного бульона в качестве ужина.

Не получив больше ничего, мы с ним остались наедине друг с другом и своими неудачами.

Эйвинд был умным мальчиком. Прекрасно знал, что ради его выздоровления я попадала в разные передряги. А еще он знал, что меня невозможно остановить. Я не успокоюсь, пока мой брат не встанет на ноги. Он — единственный, кто остался у меня в этом мире. Не считая Эркила, явившегося к нам через окно под потолком. Пользы от этого никудышного фамильяра почти не было, но он принес спелую сочную сливу, урванную в эльфийском саду, а для Эйвинда это целый праздничный ужин.

Когда он уснул, утомившись в трудной дороге, я зажгла свечу, достала из сумки лист бумаги и карандаш и принялась составлять список всего необходимого для чудо-зелья. Помимо Дыхания Жизни, мне требовались листья экзотического дерева, пыльца редкого цветка и выпаренная роса с полей восходящего солнца. Все остальное я могла раздобыть без труда. Но раз император Анарендил пообещал помочь, а эльфы не врут, то я решила ему довериться. Как только у меня на руках будут все ингредиенты, я не буду тянуть с зельем.

Была глубокая ночь. Я уже закончила изучать последовательность выполнения колдовского ритуала и готовилась ко сну, когда в замочной скважине повернул ключ.

Дверь распахнулась. На пороге появился принц Риандельэлиен.

Наверное, он прямо из ванной, потому что влажные волосы свисали черными сосульками, тонкая рубашка местами прилипала к торсу, и от него пахло лавандовым мылом, вмиг наполнившим каморку.

Я так и замерла с одеялом в руках. Мне казалось, после моей подставы он будет стараться не пересекаться со мной, избегать даже зрительного контакта и забываться в объятиях невесты. Однако он пришел. И наши скромные апартаменты вызывали у него что-то между недоумением и тошнотой.

— Это все? — спросил он, оглядев все четыре угла.

— Нам большего и не нужно, — ответила я. — Мы с Эйвиндом не привыкли к роскоши.

Это было правдой. Наши родители были простыми фермерами у лорда Нирнаэта, и богато мы никогда не жили.

— Я хотел поговорить с тобой, — перешел принц к делу. Видимо, бедолагу мучила бессонница и желание высказать мне в лицо, какая я дрянь.

Он вновь посмотрел на спящего Эйвинда и распластавшегося над его кудрявой шевелюрой Эркила.

— Он не проснется до утра, — сказала я, расстилая одеяло на матрасе. — Говорите, что хотели.

Вздохнув, Риандельэлиен шагнул в комнату, сунул руки в карманы брюк и, дождавшись, пока я закончу, произнес:

— Я не знаю, как ты это провернула. Либо просто одурачила меня, либо приворожила. Ты казалась…

Его взгляд скользнул вниз, коснувшись некоторых участков моего тела, и вновь вернулся к лицу.

— Более сексуальной? — спросила я с полуулыбкой.

— Более распущенной. Но меня волнует другое. Сам процесс… Все произошло будто во сне. Наутро мне даже казалось, что так и было — ты мне почудилась. Пока я не увидел тебя в кандалах.

Возможно, он хотел признаться еще и в перепачканных брюках, но счел это лишним и неуместным. Мало ли что могло присниться ему после моего ухода, отчего произошло неконтролируемое семяизвержение. У меня ведь и без того хватало поводов потешаться над эльфами.

— И… — пытался подобрать он слова. — Ты не была невинной. Значит, кто-то обесчестил тебя еще до меня. Так что твое завтрашнее заявление будет в большей степени правдой.

— Вы пришли за успокоением, ваше высочество? — спросила я, ничуть не задетая его словами.

Какая разница, кем он меня считает, если между нами ничего не было? Мнение эльфов о моей постельной жизни волновало меня меньше всего. Если бы ради Дыхания Жизни мне пришлось по-настоящему переспать с Риандельэлиеном, я сделала бы это хоть десять раз. Здоровье Эйвинда гораздо дороже моей чести.

Глава 9

Ранним утром нас разбудил звон связки ключей и скрип отпираемой двери. Нам принесли стол, табурет, таз теплой воды и самое необходимое для ухода за лежачим больным. Император начинал выполнять свою часть сделки, так что я решила приступить к своей. Но оговорить Риандельэлиена оказалось проще, чем оправдать. В прошлый раз было стыдно только перед ним, а теперь — перед всей расой. Я хоть и не особо заботилась о своей репутации, а остатки совести еще не растеряла.

— Передайте его величеству мою искреннюю благодарность, — попросила я прислугу, все еще смотрящую на меня свысока и размышляющую, почему меня вообще нужно обслуживать.

— Улучшение условий вашего пребывания в Амайе — приказ принца Риандельэлиена, — сообщили мне. — Хотя столь великодушная щедрость совсем неуместна, учитывая, как жестоко вы его оболгали.

Болтала бы столько я в доме лорда Нирнаэта, мне давно отрезали бы язык. До чего же дерзкие и грубые слуги у эльфов!

— Тогда передайте мою искреннюю благодарность принцу Риандельэлиену, — ответила я. — Наверняка он не менее щедр, когда речь заходит о ваших вознаграждениях, закрывая глаза на абсолютную некомпетентность и невежество прислуги.

Захлопнув рты, остроухие лишь уязвленно вздернули носы и покинули комнатушку. Стражник, запирающий дверь, уведомил меня, что скоро соберутся гости. Это означало, что мне нужно быть наготове. Пришлось поторопиться с утренними процедурами.

В чем еще одно преимущество Эркила — так это в его помощи по уходу за Эйвиндом. Его умелые лапки быстро справлялись с пуговицами, хорошо массировали пальцы и расчесывали волосы.

Я обтерла тощее тело брата, по привычке напевая его любимую мамину песню, умыла, переодела и накормила. Бульон из каких-то масляных семян был жидким, но вкусным. А Эркил снова сбегал в сад и принес несколько крупных ягод на десерт. Улыбка Эйвинда в тот момент, когда сладкий сок растекся у него во рту, была моей лучшей наградой за последние дни.

— Спасибо, Эркил, — произнес он после завтрака, — но мне не нравится, что ты воруешь в чужом саду.

— Добровольно эльфы даже клубничным цветком не угостят, — деловито ответил крыс, встав на задние лапки и скрестив на грудке передние.

— Они и не обязаны. Не воруй больше ради меня.

У меня сердце разрывалось от доброты брата. Судьба была к нему неблагосклонна, а он продолжал излучать свет. Такой мальчик заслуживал лучшего будущего.

Сложив в несколько раз список ингредиентов, я убрала его под ткань платья в зоне декольте, привела себя в порядок, насколько это было возможным без щетки для волос и чистой одежды, и в сопровождении стражи отправилась в тот же самый зал, где стояла перед публикой вчера.

Праздничные столы были убраны, о празднике напоминали лишь цветочные гирлянды. Зато эльфов стало вдвое больше. Складывалось впечатление, что интриги императорской семьи заинтересовали каждого даже в самых удаленных уголках солнечной Амайи. Вся эльфийская аристократия собралась ради моей речи.

Я не заметила представителей сумеречных эльфов, обычно нейтральных к конфликтам и старающихся держаться подальше от разных конфронтаций, и лесных, чаще других склонных к кровосмешению. Ни тех, ни других моя печальная история не волновала.

А лунных не спугнуло даже ясное солнце. Стремящиеся к справедливости, они не смогли пройти мимо и прибыли сюда целой делегацией.

Была представительница и дроу — расы, практикующей запретные ритуалы. Эти темные эльфы с давних времен озлоблены на весь мир, но если дело касалось магии, были в первых рядах заинтересованных лиц. Пожалуй, самые ярые защитники Дыхания Жизни. Те, кто отсек бы мне голову, даже пожертвовав жизнью принца, особенно полукровки.

На меня смотрели с удивлением и чувством собственной важности. Я вызывала много вопросов. И если солнечные эльфы уже были готовы к моему выступлению и безоговорочно верили в невиновность принца Риандельэлиена, то лунные и дроу будто прибыли за доказательствами его преступления. Одни жаждали выслужиться перед высшими, чтобы завладеть Амайей. Другие тянули свои темные ручонки к Дыханию Жизни. Ох уж эти эльфы! Одни корыстнее других.

Как только я встала перед помостом, обратив внимание на высокомерную улыбку императрицы Велаи, ее благоверный супруг приступил к своей пышной, преисполненной помпезности вступительной речи. Пока он в свойственной ему манере излагал причину собрания, я повертела головой и выискала взглядом Исилиэль.

Эта утонченная эльфийка, разодетая в расшитое серебром платье, стояла рядом со своим отцом, гордо держа осанку и глядя прямо перед собой — на принца Риандельэлиена. Ни нежности, ни любви в ее глазах я не заметила. Она словно застыла в ожидании окончательного вердикта, сомневаясь в его честности. При этом с большой вероятностью не планировала отменять предстоящую помолвку. Ведь ей с Велаей неслыханно повезло зацепить единственных престолонаследников Амайи, которые предпочли дочерей главы дворцовой канцелярии династическим бракам. Уже это вызывало вопросы к императору и его брату-полукровке, а уж моя выходка и подавно била по их авторитету.

— …и сейчас, Дея Элианор Илберт, — озвучил Анарендил мое имя, — мы даем тебе слово.

Сглотнув, я медленно обернулась и привлекла к себе внимание всего зала. Голубые, серые, зеленые, фиолетовые глаза были обращены ко мне с сосредоточенностью. Все затаили дыхание. Повисла закладывающая уши тишина, которую разрезал мой охрипший от волнения голос:

Глава 10

Я вовсе не нуждалась в поддержке императрицы Велаи, но дружить с ней или сделать своей должницей лучше, чем оглядываться, опасаясь подставы. Пусть у нее не было причин ревновать Анарендила, но оставалась сестринская солидарность, играющая против меня.

Мне требовалась любая нательная вещь императора, пучок вербены с плодородного луга, кварцевый камень, свежее птичье яйцо из гнезда и колодезная вода. В ближайшую ночь я пообещала зарядить эти атрибуты магией, а сам ритуал было решено провести в полдень следующего дня.

Питающая надежду императрица без промедления распорядилась раздобыть все необходимое и потребовала у Анарендила снять с себя нижнюю рубаху, ведь вещь должна быть нестиранной, потому что работать я собиралась с его энергетикой. Самому императору наша затея нравилась не больше, чем я. То есть совсем не нравилась. Будь его воля, он привязал бы камень к моей шее и сбросил в море со скалы. Отчасти я разделяла его боязнь. Мне тоже была бы ненавистна ведьма, подчиняющая себе всех, кого я люблю. Но в этот раз обманывать его было невыгодно. Чем раньше забеременеет императрица, тем быстрее я получу Дыхание Жизни.

— Только не забывай про Риандельэлиена, — напомнил Анарендил, когда пришел лично убедиться, что мне доставили все по списку.

— С удовольствием примусь за изучение природы печатей, — ответила я, перебирая свои свечи в поисках подходящих, — но если вы не начнете меня кормить, скоро я умру от голода, а вместе со мной и ваш брат.

— Жаловаться на угощения в гостях — дурной тон, — сделал он мне замечание, решив, что я обнаглела, намекая на скудность еды.

— Увидеть бы сначала эти угощения. Ваши слуги приносят лишь одну порцию, а нас тут двое, — напомнила я.

Император равнодушным взглядом скользнул по Эйвинду и коротко сказал:

— Разберусь.

Вскоре нам принесли две чашки супа из лесной зелени, салат с пыльцой, овсяный хлеб, сироп из фиалок и даже хвойное печенье. Послевкусие от такого ужина было странным, будто я сначала попаслась на лугу, а потом погрызла елочную кору, но под ложечкой перестало сосать, в животе больше не урчало, и меня даже склонило в сон.

— Ты стольким жертвуешь ради меня, — устало произнес Эйвинд, когда я закончила с его вечерними процедурами.

— Не говори глупостей. Эльфам все равно кого оскорблять. Переживу, — улыбнулась я, накрывая его одеялом.

— Я не про них.

В глазах моего маленького брата заклубилась тоска. Ему хотелось, чтобы я вышла замуж, родила собственных детей, открыла свою зелейную лавку. Но с тех пор, как с ним случилось несчастье, я не могла думать о себе.

— Ты так и не ответила Даэрону.

Я закатила глаза.

— Эйв, мы уже обсуждали это.

Чмокнув его в щеку, я затушила свечу и улеглась на свое место на полу.

— Даэрон хороший парень, — не унимался мой братец. — Ты боишься, что он отвернется от тебя, когда узнает о трагедии. Но ты даже не пыталась сообщить ему. А он наверняка мучается в догадках, не зная, почему ты перестала писать.

— Уверена, если он хороший парень, то уже нашел себе другую и женился. В конце концов, он знал, где я живу, но так и не приехал выяснить, почему от меня больше не приходят письма.

— Может, он не мог приехать. Ведь писал регулярно. Хоть ты и сожгла все его весточки, мне кажется, он все еще думает о тебе и надеется.

— Теперь отвечать поздно, — тяжко вздохнула я. — Остроухие основательно изуродовали мою репутацию. Даэрон, может, и простил бы меня за долгое молчание, но ложь его растопчет.

Эйвинд попытался сказать в его пользу что-то еще, но я как можно громче зевнула и пожелала спокойной ночи. А когда услышала мерное сопение, тихонько залезла в свою сумку, выудила старую книжонку по зельеварению и отыскала среди рассохшихся страниц последнее письмо от Даэрона. Единственное, которое я так и не прочитала из-за печати Стальной Крепости.

В чем-то Эйвинд был прав — Даэрон не мог приехать, ведь врата Стальной Крепости лишь впускали. Об этом месте ходило немало слухов, но все они соприкасались в одной точке. Туда ссылали неугодных членов благородных семей со всех уголков континента. Поговаривали, что там даже содержался настоящий престолонаследник Волмарота и умалишенная дочь заморского халифа. Как бы то ни было, мне не хватало духу вскрыть письмо. Общение с Даэроном было гораздо проще, когда я видела красиво выведенные буквы на простой бумаге и печать провинциальной Хаосарии. А плотный бланк и наглядное доказательство его принадлежности к самому загадочному и пугающему месту могли разрушить построенный в моей фантазии образ доброго, веселого, простого парня, с которым чувствуешь за спиной крылья.

Очередной раз не решившись надломить печать, я вернула письмо в книгу и закинула в сумку. Мне надо было срочно отвлечься, поэтому я зажгла ритуальные свечи и принялась работать с вещами для завтрашнего обряда. Особенно хорошо помогло забыться яйцо, которое следовало очень осторожно покрыть горячим воском по всей поверхности. Если бы оно разбилось или хотя бы треснуло, у солнечного эльфа Анарендила, императора могущественной Амайи и генерала сильнейшего войска, не было бы шансов на наследников. И мне, и ему повезло: его положение можно было спасти.

Не успела я закончить, как ко мне вновь пожаловал ночной гость. Отправив стражу выпить медовой воды, принц Риандельэлиен переступил порог и, поглядывая на спящего Эйвинда, тихо произнес:

— Ты сегодня ловко выкрутилась. Теперь Исилиэль настаивает не тянуть с помолвкой.

— Поздравляю, — ответила я, плетя из вербены аккуратный пучок.

Он умолк. Сначала я думала, что подбирает слова, но когда взглянула на этого зеленоглазого красавца, поняла, что слов не нужно. Навязанный брак с Исилиэль был у него как кость в горле.

— Да бросьте вы, — улыбнулась я. — Она довольно милая. Будет хорошей женой.

— Я никогда не был женат, но предполагаю, что милоты для семейной жизни недостаточно, чтобы быть ею довольным, — вдруг разоткровенничался он. — Слышал, ты хочешь помочь Анарендилу и Велае с наследником.

Глава 11

Эркил явился на рассвете, когда я уже собиралась в путь. Чтобы сохранить мою колдовскую силу в тайне, император Анарендил решил провести ритуал подальше от посторонних глаз. Подходящим местом были выбраны холмы на границе Амайи с Хаосарией. На лошадях туда полдня пути, но с грифонами получится быстрее.

Запрыгнув на стол, Эркил на эмоциях начал рассказывать о своей ночной прогулке:

— Хозяйка, ты не представляешь, какая обширная во дворце библиотека! — Он повел мордочкой и переключился на другую тему: — Тут опять был принц? Всеми усами чую его запах.

— Всеми двумя? — брякнула я, не отвлекаясь от складывания атрибутов в сумку. — Ты пропустил самое интересное.

— Обойдусь без подробностей, — махнул он лапкой. — Все равно предсказания оракулов из высших эльфов гораздо интереснее…

— Поделись этими сказками с Эйвиндом, когда он проснется, а мне пора.

— Любое новое поколение правящих эльфов расписано в древних пророчествах, — продолжал донимать меня фамильяр. — «В пору царствования дуумвирата в Амайе объединятся земли от запада до востока и от севера до юга в единое владычество», — процитировал он одно из откровений.

— Император Анарендил и принц Риандельэлиен не дуумвират.

— А что, если дети Анарендила станут дуумвиратом? — выдвинул он предположение, преградив мне путь перед самой дверью. — Как знать, скольких ты сейчас наколдуешь? В сказаниях об их рождении написано, что братья появятся на свет за откуп!

Я глубоко вздохнула:

— Ну и что?

— Как ты не понимаешь? Объединение земель континента может произойти только по одному сценарию. Как результат войны. Желая заполучить Дыхание Жизни, ты многих обречешь на смерть.

— Ты обвиняешь меня в том, что тысячи лет назад какие-то пьяные оракулы в тусклом свете масляной свечи предсказали изменение государственных границ? — возмутилась я. — Нет никаких причин развязывать войну ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Эльфы между собой-то никак не могут разобраться, Волмаротом правит престарелый король, Хаосария едва сводит концы с концами, южане никогда не были воинами, а остальные до сих пор зализывают раны от предыдущих конфликтов. Дети, внуки или правнуки Анарендила станут роковым дуумвиратом, мне плевать. Может, речь в пророчествах вообще не о его крови.

— А как же Драйхор, Болвойдор и Иатхар?! — топнул задней лапкой Эркил. — Весь Восток — это три сильнейших королевства. Эльфы утверждают, что их армия самая могущественная, но где гарантия, что оно так на самом деле? Завоевать Восток — это запугать всех остальных и без оружия заставить преклониться.

— Давно ты так осведомлен в политике? — спросила я.

— Ведьма, которой я служил, жила во времена Темного Противостояния. Для неучей уточню, что это была тяжелая десятилетняя война, в которой Восток показал себя на высоте.

— Эркил, — мягко улыбнулась я, наклонившись, — я восхищена твоим умом и рассудительностью. Но эльфы — те еще сказочники. Поменьше торчи в их библиотеке. — Закинула сумку через плечо и напомнила: — Присмотри за Эйвиндом. Я вернусь как можно скорее.

— Ты совершаешь ошибку.

— Может, ошибся ты, — сказала ему напоследок и постучала в дверь.

Меня выпустили и отвели во двор, где уже ждали император и императрица со своими грифонами. Велая заметно волновалась. Наверное, толком ночь не спала.

— Все готово? — спросила она в нетерпении.

— Конечно, ваше величество, — ответила я.

Мне помогли вскарабкаться на ее грифона, а потом усадили саму императрицу.

— Ничего не бойся. Я прекрасная наездница. Только держись крепче, — предупредила она меня.

— Велая, ты еще можешь отказаться, — все еще отговаривал ее император.

— Я начинаю думать, мой милый супруг, что ты не хочешь от меня детей, — сказала она с нескрываемой ноткой обиды.

Он нехотя перевел взгляд на меня и произнес:

— Для лечебного зелья тебе требуются листья ахорполиса. Он растет на границе с Хаосарией. Когда закончим, сможешь собрать. Но ровно столько, сколько понадобится. Мы не берем у природы лишнего.

— Мне лишнее и не нужно, — ответила я. — Благодарю, ваше величество.

Погладив Велаю по руке, он запрыгнул на своего грифона и направил его в небо. Мы взмыли вслед за ним, и я едва не выпала из седла. На рефлексе даже схватилась за императрицу. Хоть это и был уже мой третий по счету полет, а боязнь высоты и скорости никуда не делась. Пока эльфы любовались видом рельефа, я надеялась, чтобы меня потоком ветра не снесло со спины этого огромного и не самого дружелюбного крылатого существа.

К полудню, когда действие запланированного ритуала было особенно многообещающим, мы не только прибыли в назначенное место, но и успели приготовить алтарь.

Колодезную воду император Анарендил собственной рукой вылил в серебряную чашу и опустил в нее пучок вербены, кварцевый камень и покрытое воском яйцо. Императрица тем временем сложила его рубашку в семь раз, два из которых оказались самыми сложными, и зачитала небольшое заклинание из моей книги. Потом Велая подожгла эту рубашку и в момент, когда язычок пламени свечи едва коснулся ткани, начала повторять за мной:

Глава 12

Листья ахорполиса я хорошенько вымочила, перетолкла в ступке и превратила в кашицу, которая позже понадобится для лечебного снадобья. Один редкий ингредиент был готов и вычеркнут из списка.

Теперь требовалось раздобыть пыльцу жар-цвета папоротника. Искать его следовало в грозовую ночь по свечению лепестков. Но это лишь полдела. Гораздо сложнее было собрать пыльцу огня. Важно не упустить момент, потому что цвел жар-цвет всего мгновенье, а пепел таял на глазах. Сорвать его, не опалив руки, невозможно, но еще труднее успеть опустить в сосуд и закупорить, прежде чем от него останется лишь теплый воздух.

Я накрыла спящего Эйвинда одеялом, погладила по мягким кудрям и с грустной улыбкой вспомнила, каким озорным мальчишкой он был не так давно.

Дверь, как по традиции, открылась, и на пороге появился принц Риандельэлиен.

— Однажды вы застанете меня голой, ваше высочество, если не заимеете привычку стучаться, — произнесла я.

Его яркие зеленые глаза постыдно улыбнулись. После того, что между нами было, мы уже могли не стесняться наготы друг друга.

— Мой брат собирается на отдых со своей милейшей супругой, которой удалось убедить Исилиэль составить им компанию, — уведомил он меня. — Уезжают на рассвете. Мне велено присматривать за вами до его возвращения.

— Значит, зачатием наследника они решили заняться не здесь, — догадалась я. — Что ж, умно. Меньше отвлекающих факторов, больше шансов на успех.

— Это ты уговорила императрицу пригласить мою невесту поехать с ними?

— Вы навлекли бы на себя гнев императора, расторгнув помолвку на следующий день после объявления. Нужно заставить Исилиэль поверить, что это она не хочет вашей свадьбы. Я выиграла вам время.

— Но во дворце остается Нарамакил, который глаз с меня не спускает.

— Тогда вам следует «присматривать» за нами в более светлое время суток, — улыбнулась я, — во избежание дурных домыслов.

Риандельэлиен смерил взглядом нашу комнатку и ответил:

— Я тут подумал, что мне совершенно несподручно делать это здесь. Придется переселить вас в более подходящие покои, чтобы вы всегда были у меня на виду. Заодно избавлю Нарамакила от лишнего стресса.

— Надеюсь, ваша самодеятельность в отсутствие императора не вылезет нам боком. Не хочу, чтобы нас потом пинками выставляли из Амайи. Я все-таки прибыла сюда спасти брата, а не оскорблять нежные эльфийские чувства своей побывкой.

— Ты оскорбляешь нежные эльфийские чувства одним своим существованием, — сказал Риандельэлиен с усмешкой. — Но я позабочусь, чтобы отныне к тебе относились как к гостье, а не пленнице.

Должно быть, перспектива вскоре расторгнуть ненавистную помолвку прибавила принцу смелости, раз он дерзнул обойти дворцовый устав. Меня терзал лишь один вопрос:

— Позвольте узнать, зачем вы дали свое согласие на брак с Исилиэль, если не желали этого?

— На тот момент я считал, что она вполне подходящая партия. Красива, образованна, воспитана. К тому же, родная сестра императрицы. Она не глупа и прекрасно знает, какими слабостями я пленен. Желая выйти за полукровку, она открыто соглашалась на любые трудности. Сдается мне, Исилиэль даже смирилась бы с моими любовницами и бастардами в будущем. Любой мужчина счел бы меня счастливчиком.

— Что же так внезапно заставило вас передумать?

— Одна верткая ведьма, которую голыми руками не возьмешь.

Принц пристально посмотрел на меня, но без улыбки. Словно силой мысли пытался стереть ночной полумрак с моего лица.

— Не надо обвинять меня в вашей нелюбви к невесте, — попросила я.

— Я еще даже не начинал. Всему свое время, динайя[1]. Эста йхи.

— Ми йхи, — ответила я, чем заставила его бровь взметнуться вверх.

Дернув уголком губ, он ушел, а я еще долго размышляла над его словами. В его заявлении не было упрека. Возможность избежать навязанного брака, напротив, окрыляла Риандельэлиена. Тогда почему просто не поблагодарить меня? Ах, ответ ведь на поверхности! Эльфийская кровь не позволяет.

Эркил снова где-то пропадал. Или воровал ягоды в саду, или зачитывался книжками в библиотеке. А мне безумно захотелось пошпионить за принцем. Заодно заглянуть в императорские покои — проверить, делают ли монархи сына или оставили это занятие на отпуск.

Рассчитав, что у меня есть немного сил, я выпустила тень. Во дворце было не так спокойно, как в первую ночь. Слуги готовили императора и императрицу к дальней поездке: кто-то занимался гардеробом, другие — предметами домашнего обихода. Я видела, как чистят туфли и гладят пледы. Как тщательно подбирают книги и украшения, исходя из строгого списка. Как аккуратно сворачивают рулончиками бумагу и готовят свежие чернила. Для личных вещей даже была выделена отдельная карета, куда стаскивали красивые сундуки и чехлы с нарядами.

Исилиэль еще не спала. Идея отправиться с сестрой ей не нравилась. Бедняге казалось, что весь мир выступил против ее свадьбы. Отчасти мне стало даже жаль ее. Но Исилиэль изначально не стоило теплить надежды в отношении принца. Лучше бы обратила внимание на какого-нибудь чистокровного эльфа. Уверена, у нее были ухажеры благородных кровей. Только дурак упустил бы шанс жениться на сестре императрицы. Зато чистокровный остроухий не тянул бы время. Дал слово — сдержал. Репутация же для них превыше чувств.

Глава 13

Это невозможно! Он не мог меня видеть! Он же всего лишь эльф, пусть и наполовину! Однако каким-то чудом принц знал, что я здесь. Хотя бы чувствовал, если не видел. Как в мою первую ночь во дворце, когда я смотрела на него украдкой, пока он не обернулся.

Но ведь это мое тайное оружие! Нельзя, чтобы он знал о моих способностях. Промчавшись мимо Риандельэлиена, я вернулась в свое тело и залезла под одеяло, словно оно скроет меня от принца.

Меня еще долго потряхивало. Никак не могла сомкнуть глаз. Все ж таки настанет утро, и мы с Риандельэлиеном вновь встретимся. Рано или поздно он заставит меня признаться.

Ночь пролетела незаметно. Эйвинд проснулся еще до завтрака, и мне пришлось встать. Обтиранием и массажем нельзя было пренебрегать. Пока я проводила утренние процедуры, он расспрашивал о вчерашнем дне. С любопытством слушал о полете на грифонах, об ахорполисовой роще, о Хаосарии, на земли которой мне довелось взглянуть одним глазком.

— Эльфы тебя обязательно полюбят, — подытожил Эйвинд мой рассказ.

— Ведьма — существо, которое нельзя полюбить, — вздохнула я, надевая на него чистую рубашку. — Поэтому мы и делаем все возможное, чтобы вместе с ненавистью нас боялись.

— Отец не боялся маму.

Эйвинд всегда вспоминал о родителях только хорошее, а я до сих пор таила на них обиду. Если бы в тот день они меня послушали, ничего бы не произошло. Мы по-прежнему были бы полноценной счастливой семьей.

— Может, мама его приворожила, — пожала я плечами, взяла щетку и принялась расчесывать кудри брата.

— Тогда ты приворожила принца Риандельэлиена. Не просто так же он заглядывает к тебе каждую ночь, — улыбнулся Эйвинд.

— Ах ты хитрец! — засмеялась я. — Даже меня убедил, что крепко спишь, а сам все время подслушиваешь!

В комнату вернулся Эркил. В этот раз через дыру между половицами. Откашлялся, отряхнулся от пыли, запрыгнул на постель и с жаром сообщил:

— Вы бы только видели, как торжественно провожают императора в путь!

— Так вот откуда столько шума за окном, — ответил Эйвинд.

— Ходят слухи, что недолго быть Амайе без правителя. Придворные думают, что он вернется через несколько дней. Душа не выдержит.

— Лишь бы императрица к тому времени зачала, — сказала я. — А где ты пропадал всю ночь?

— Изучал историю взаимоотношений эльфийских царств с Востоком.

— Ожидаемо. Зачем я вообще спросила?

— Раздобыть росу с полей Болвойдора не так-то просто. Возможно, еще труднее, чем Дыхание Жизни. Мы должны знать, с чем можем столкнуться.

— И? Нашел что-то полезное?

— Да, я выяснил, что корни ведьмовской силы уходят глубоко в те края. Несколько веков назад серые ведьмы, или как вы сейчас себя называете, ведьмы-одиночки, служили восточным султанам. Они были не только колдуньями, но и разведчицами. Именно благодаря их теням Восток выигрывал войны одну за другой. Но с ведьмами опасно заключать договор. Стоит его нарушить — и та, кто служила верой и правдой, станет самым злейшим врагом. Что однажды и случилось.

— Эркил, обо всем этом я и без эльфийских учебников по истории знаю.

— А теперь переходим к главному, — не замолкал он. — Всем известно, что после конфликта ведьмы Цирцеи с царем Хелианом, властвующим над всеми тремя государствами, на серых ведьм открылась охота. Им пришлось бежать с Востока и прятаться по всему миру. С тех пор они перестали помогать монархам и превратились в одиночек. Но война с нордами две сотни лет назад загнала кое-кого в угол, и император Драммонд Эрнан Веластентен, дабы не потерять власть над Амайей, заключил сделку с серой ведьмой.

— Погоди. Драммонд — это же отец Анарендила и Риандельэлиена?

— Вот именно! Эльфы победили нордов только благодаря колдовству.

— И чем же Драммонд отплатил ведьме? — поинтересовалась я.

— Это уже другой вопрос. Подробности их сделки нигде не расписаны, — Эркил развел лапками.

— Может, он взял ее в жены? — предположила я. — И серая ведьма — мать Риандельэлиена?

— Он родился спустя семьдесят лет, — произнес Эйвинд. — Разве женщина, пусть даже ведьма, способна на это в столь преклонном возрасте? К тому времени ей было лет сто.

— С Дыханием Жизни, дарующим вечную молодость и красоту? — хмыкнула я. — Да, Эйв, теоретически это возможно.

— Ты нравишься ему. Спроси прямо.

— Кому ты нравишься? — навострил ушки Эркил. — Принцу? Он что, слеп?

— Брысь отсюда, пока я тебя императорским котам на съедение не отдала, — шикнула я.

Он спрыгнул с кровати и затаился где-то в углу, шипя оттуда:

— Я всего лишь не хочу оказаться в центре заварушки, когда настанет час, предсказанный оракулами.

— Ты уже помешался на конце света. Не настолько мы важны, чтобы участвовать в масштабной политической реформе.

— Да кто нас спросит, когда придет время? — не переставал пыхтеть Эркил. — Пока живешь в этом дворце, могла бы пополнить запасы знаний. Вдруг окажется, что в твоих жилах течет кровь той самой серой ведьмы, заключившей союз с императором Драммондом.

Глава 14

Новая спальня оказалась поистине королевской. Небольшой журчащий фонтан в самом центре, обложенный разноцветными камнями, широкая кровать под балдахином, заправленная шелковым покрывалом, красивая лепнина на стенах, изображающая мирный лес, большие арочные окна, дающие много света, книжный шкаф, зеркала, благоухающие цветы в вазонах, отдельная ванная и гардероб. Ко всему прочему в комнате установили вторую кровать — с функциями для парализованных больных. Достаточно было нажать на рычаг — и поднимался подголовник или она и вовсе превращалась в кресло. А крепкие колесики позволяли перемещать ее не только в пределах покоев, но и выкатывать на балкон, откуда была видна вся сияющая столица.

— Устраивает? — спросил принц Риандельэлиен, будто кому-то такое великолепие могло не понравиться.

Я отвела взгляд от потрясающего пейзажа и улыбнулась:

— Его величество лишит вас титула за такую инициативу.

В его выразительных глазах блеснули огоньки азарта. Он был непокорным даже во времена правления своего отца, а уж начинать считаться с братом и подавно не собирался. Да и ссылки Риандельэлиена давно не пугали. Куда его только ни отправляли, а смирения в нем не прибавилось.

— Твой фамильяр поразительно любознателен, — неожиданно сменил он тему, повернувшись ко мне корпусом и локтем опершись о перила.

— Все-то вы знаете.

— Во избежание неверных трактовок кое-каких исторических фактов ознакомлю тебя из первых уст. Наш прославленный отец, император Драммонд Эрнан Веластентен, в самом деле прибегал к услугам ведьмы по имени Хильда. С ее помощью он не только победил нордов, но и заручился небывалой поддержкой высших эльфов, доверивших нам хранение Дыхания Жизни.

— Хильда была сильной ведьмой. По преданию она правнучка легендарной Цирцеи. Такая бы не стала делать работу без годной платы.

— Больше всего она желала положить конец гегемонии Востока.

— И ваш отец сделал все возможное, чтобы эльфийская армия стала сильнее? Эх, — тяжко вздохнула я, — вы разочаровали моего фамильяра. Без тайных сговоров и паутины интриг ваши книги покажутся ему скучными.

В покои доставили Эйвинда, и принц Риандельэлиен представил мне двух слуг, которые будут присматривать за ним в мое отсутствие:

— Это Варис и Джеленетт. Тебя они не заменят, но им можно доверять.

Каштановолосые эльфы ответили мне медленными кивками. Госпожу во мне они не видели, но смирения в их глазах было куда больше, чем у остальных дворцовых слуг. Если оставлять на кого-то здесь Эйвинда, то только на них.

— Варис и Джеленетт раньше не ухаживали за неподвижными, но готовы научиться. Объясни им, что делать, — сказал принц. — Завтра на северо-востоке Амайи ожидается гроза. Мы могли бы поискать там жар-цвет папоротника.

— Было бы отлично, — согласилась я. — А что с росой? Его величество нашел способ договориться с Болвойдором?

— Он отправил письмо Джамалю Кхалиду. Ждем ответ.

— Джамаль Кхалид, — повторила я. — Легче украсть, чем выторговать у него эту росу. Мой отец всегда говорил, что нет властителя хуже. Он родом с Востока. В Волмарот перебрался, женившись на маме. И если рабский труд у Сигберта Нирнаэта считал лучшим вариантом, то разговаривать с Джамалем Кхалидом и правда не о чем.

— Твой отец не был генералом сильнейшего войска, — подсказал Риандельэлиен с улыбкой и направился к двери.

— Ваше высочество! — окликнула я его. — Спасибо.

— Сочтемся, — ответил он, прежде чем выйти.

Следующие полдня я рассказывала Варису и Джеленетт, какой уход требуется Эйвинду. Неизвестно, сколько времени у меня уйдет разжиться пыльцой и росой. Мне будет намного спокойнее, если я буду уверена, что мой брат ни в чем не нуждается. Эльфы оказались немногословны, но благосклонны. Их ничего не смущало, и они даже распорядились, чтобы их подопечному пошили более мягкие рубашки и эластичные чулки.

А ближе к вечеру, когда я затеяла стирку, мне доложили, что принц Риандельэлиен желает меня видеть.

Наспех расчесав волосы и отряхнув платье, я в сопровождении стражников проследовала в обеденный зал, хотя надеялась, что разговор состоится где-нибудь в библиотеке.

Слуг здесь было немного, но и те вышли, как только я появилась. Принц отдал приказ оставить нас и пригласительным жестом указал на стол.

— Поужинаешь со мной?

Я обратила внимание, что накрыто на две персоны, и спросила:

— Нарамакила не будет?

— Он занят. Много бумажной работы.

Риандельэлиен выдвинул для меня стул, дождался, пока я сяду, и только после этого занял свое место.

В зале было так тихо, что слышался мерный шум с улицы и шаги передвигающихся по дворцу эльфов.

— Мы с тобой не договорили, динайя, — начал принц, не дав мне разглядеть, какие блюда входят в рацион императорского ужина. — Тебя же наверняка мучает вопрос, откуда я чувствую твою тень?

Я подняла глаза, вмиг забыв о еде. Риандельэлиен улыбался. Подогревать меня для него было что-то вроде развлечения. Лекарство от скуки.

— Осмелюсь предположить, что в ваших жилах течет кровь ведьмы.

Глава 15

Со дня, как с Эйвиндом случилось несчастье, я много раз отлучалась. Но всегда только ради него — искала снадобья или их компоненты, консультировалась с ведьмами Волмарота, ездила на городской рынок за средствами по уходу за ним, потому что во владениях Сигберта Нирнаэта не найти даже жаропонижающую настойку. Впервые я отправлялась куда-то для себя. И это не могло не вызывать противоречивых чувств. С одной стороны, меня мучила совесть, что я бросила брата на попечении малознакомых Вариса и Джеленетт. С другой — я успокаивала себя мыслью, что завтра все равно пришлось бы лететь за жар-цветом. Просто я сделала это чуточку раньше.

— Ты волнуешься, — заметил принц Риандельэлиен, когда мы стояли во дворе.

Он гладил своего грифона, доклевывающего лакомство. Я нервно теребила сумку, в которую положила ломоть лепешки, бутыль воды и металлическую шкатулку для горящего цветка.

— Чувствуешь себя виноватой?

Я кивнула. Не время для незабываемых приключений.

— Лучше добраться туда до того, как погода испортится, — улыбнулся принц.

В свете огня факелов он выглядел как-то таинственно. Будил во мне совершенно неприличные и не полагающиеся по статусу желания. Я как завороженная любовалась желтыми отблесками в его темных волосах, мужественным профилем, изломом вен на сильных руках. Снова вспомнила ту жаркую ночь, связавшую наши жизни, и закусила губу.

Вырвалась из фантазий, только когда он внезапно захватил меня в свои горячие объятия, оторвал от земли и усадил на спину грифона. Тот ненадолго замер. Меня эти существа по-прежнему не принимали. Но улыбающийся Риандельэлиен что-то шепнул тому, и «птичка» одобрительно кивнула.

Принц занял свое место, чуть повернул голову и сказал мне через плечо.

— Держись за меня, динайя, как можно крепче.

Не представляя, как именно мне держаться за титулованного полуэльфа, я осторожно ухватилась за его рубашку, чем лишь вызвала смех.

Риандельэлиен взял меня за руки, разогнав по коже мурашки, протянул вперед и уложил на своем твердом прессе.

— Так-то лучше, — сказал, едва я грудью прижалась к его спине, и дал команду взлетать.

Хотелось бы мне не дышать, чтобы не чувствовать этого умопомрачительного запаха мужской кожи и ароматных масел, которые прислуга добавляет в его ванну, но было бы глупо умереть от добровольной нехватки воздуха. Куда эпичнее будет свалиться с грифона от головокружения.

Былого страха от полета не осталось. Эльфийская обыденность понемногу занимала свои неизменные позиции в моей жизни. Теперь я слышала не только ветер, но и взмахи мощных крыльев. Невероятных красот с высоты я, конечно, не разглядела. Все-таки была ночь. Зато я почувствовала то, о чем давно забыла. Свободу. И эта свобода подарила мне восторг, охвативший и сознание, и тело.

Единственная неприятность, заставшая меня в полете, это собачий холод. По мере того, как мы приближались к месту назначения, становилось суровее. Ветер уже был ледяным, и у меня зуб на зуб не попадал. Наконец грифон замедлил полет и приземлился на мягкую траву на лугу в окружении густых зарослей и старых раскидистых дубов.

Глубоко дышащее существо пригнулось, чтобы принцу было удобнее спрыгнуть на землю и снять меня. Заметив, как я дрожу, тот потер мои плечи и произнес:

— Почему не сказала, что не греешь себя магией?

— Я п-пока н-не ум-мею, — промямлила я.

Не раздумывая, Риандельэлиен поднял меня на руки, прижал к своей груди и понес в хижину.

Ее стены были сделаны из веток и покрыты мхом и лишайником. Крыша — из обработанных чем-то листьев и веток потоньше. Своей маскировкой она гармонично вписывалась в окружающую природу. И окажись я здесь одна, прошла бы мимо, ведь даже тропинки не было.

Принц бедром толкнул дверь и внес меня внутрь. В нос заполз приятный аромат лесных трав и цветов, а глаза заволокла беспросветная тьма. Но принц отлично здесь ориентировался.

Он усадил меня в скрипучее кресло-качалку, а сам кинулся к камину, поджег дрова и несколько свечей.

В ожидании уютного тепла я смогла оглядеться. Небольшая кровать с вязаным одеялом и взбитыми подушками у стены буквально приглашала отдохнуть. Шкафы с магическими атрибутами так и манили прикоснуться к ним. А стол и стулья, сделанные из тех же веток, предлагали комфортное место для работы и ужина.

Здесь витала атмосфера магии. Идеальное место для уединения, медитации и погружения в мир колдовства. Настоящая обитель вдохновения и сокровищница великих тайн.

Но особое впечатление на меня произвели картины с изображением эльфов. Хильда посвятила им всю жизнь. Она верила, что эльфийскому дуумвирату под силу исполнить древнее пророчество — объединить земли континента и покончить с превосходством восточных властителей. А раз внучка легендарной Цирцеи, поспособствовавшей победе над нордами, доверяла оракулам, то какое право имела я сомневаться в их истинности?

Принц Риандельэлиен поднес мне кружку с горячим травяным чаем, успевшим завариться, пока я ворочала мозгами, и спросил:

— Очарована?

— Это потрясающее место, — ответила я честно, принимая согревающее угощение. — Даже сейчас, столько десятилетий спустя, оно насыщено колоссальной энергией. Мне позавидуют все ведьмы Волмарота.