Ведьма и инквизитор. Книга 1

Пролог

- Мамочка, тебе плохо? – дергала малышка Лия Аниту за подол платья.

Боль скрутила такой силы, что даже ответить дочурке не получалось. Но вскоре она отступила, давая короткую передышку и тоскливое ожидание новой волны.

- Лиана, позови отца, он в сарае, за домом, - погладила Анита дочку по золотистым волосам, вымученно улыбаясь. – С мамочкой все будет хорошо, не волнуйся. Беги, - подтолкнула она малышку к двери.

И вовремя отослала ребенка – тело скрутила боль вдвое сильнее прежней. Аж дыхание в груди сперло. Но и после нее наступила вожделенная передышка.

- Ани, Лия сказала… - умолк на полуслове Герт, вбежав в дом. – Ани?.. – лицо мужа покрыла бледность.

- Лия, доченька, поиграй во дворе, - торопливо проговорила вбежавшей за отцом малышке Анита. – Маме с папой нужно поговорить.

Долго уговаривать сорванца не пришлось – как только получила разрешение от родителей, так сразу же умчалась во двор, излюбленное место для игр. Но продолжить разговор с мужем Анитее помешала новая боль. Она же заставила женщину согнуться пополам, выдавливая из груди хриплый стон.

- Что, началось? – поддержал жену Герт, подводя к тахте. – Ты сядь, посиди, а я пока за травницей сбегаю…

- Стой! – изо всех сил сжала Анита шершавую ладонь мужа. – Нельзя звать бабку Инзу.

- Как же нельзя? Она ж одна повитуха в селе. Кого же тогда ты хочешь, чтобы я позвал?

- Никого, - встала Анитаа с тахты, вытирая со лба пот. Снова наступила пауза, но и эта станет короче прежней. Схватки усиливались, становясь всё мучительнее и длиннее. А передышки между ними превращались во всё более крохотные. Роды обещали быть скоротечными. Но, наверное, так даже лучше. – Сами справимся, - немного виновато посмотрела Анита на мужа. – Готовь чистые простыни и вскипяти воду…

- Да ты в своем уме, женщина?! Как сами-то? – изумился Герт. – Что за блажь такая взбрела тебе в голову?

- Перехаживаю я, сильно, - выдавливала из себя по слову Анита, на этот раз невзирая на боль. – Опасно…

- Перехаживаешь? Но?..

- Запутала я тебя, специально, чтоб не сболтнул кому по глупости или спьяну. Прости.

Создатель! Как же больно! Сил нет терпеть, да не кричать. Даже стонать слишком громко Анита опасалась. Да и малышку Лиану боялась напугать. Как и сказать лишнего при ней. Четыре года, смышленая уже. И слова у нее за языком плохо держаться. А ну, как разнесет услышанное по селу. Тогда точно не миновать беды. Анита и с первой дочкой, пока носила её в утробе, на всякий случай обманывала мужа. На всякий случай… Потому и считалось, что Лия родилась раньше срока.

- Это… наследуется в роду… В моём такие рождались уже. Прабабка была ведьмой, да сгинула, едва родила мою бабушку, - посмотрела Анита на мужа влажными от слёз глазами. И плакала она сейчас вовсе не от боли. – Прости, - покаянно повторила, - да иди уже, сделай, как прошу.

Только бы не родить слишком быстро! Только бы Герт успел, - молила Анита создателя, и тот её услышал.

Роды были мучительными. Выходя, малышка сильно порвала промежность матери. Но и это Аниту мало волновало. Герт дрожал, но чётко выполнял всё, что велела ему жена. И вот на свет появилась девочка со светящимися янтарными глазами, позволяя матери расслабиться и освободиться от последа. И пуповину Анита перерезала сама, не желая ещё и это вешать на мужа. Ну а уж обтер малышку Герт сам, немного придя в себя. Очень уж он боялся, что помрет жена при родах. А еще надеялся, что народится пацан. Но нет, его мольбы Создатель не услышал, видно.

- А её глаза?.. Они всегда будут такими? – испуганно пробормотал Герт, когда они с женой вместе рассматривали спеленутую новорожденную.

- Они сейчас изменятся, смотри…

И верно – глаза малютки менялись стремительно. Из светящихся янтарных они стали обычными детскими – непонятного цвета и мутноватыми. А малышка вдруг пронзительно закричала.

- Настоящая бунтарка родилась, - с улыбкой взяла Анита дочурку на руки и успокоила возле груди. – Назовем её Нария – живучая, значит. И будем молиться Создателю, чтобы помог нам схоронить ее от людских глаз.

- А её глаза?.. – снова испуганно посмотрел Герт на жену.

В его роду не рождались ведьмы. Да и на своем жизненном пути он с такими не встречался. Потому и не знал ничего про них.

- В полнолуние, в момент пробуждения они у нее будут светиться. И нам с тобой нужно сделать так, чтобы ни единая живая душа об этом не узнала. Даже Лия, до поры до времени, пока не научится держать язык за зубами. Ну и еще будем молиться, чтобы научилась малышка контролировать свой дар, ведь даден он ей совсем не Создателем, а коварным злым роком.

Герт промолчал, да и что тут скажешь. Анита же с ласковой улыбкой склонилась над новорожденной, провела большим пальцем по крохотному теплому лобику и тихо проговорила:

- Будь счастлива Нария, несмотря ни на что!

Глава 1

Лунный свет проник в укрытие. Скупой вороватый, но такой чарующий. На противоположной от Нарии стене проступили неясные очертания пока еще не понятно чего.

- Покажи мне будущее, моя вечная спутница, - шепотом обратилась девушка к луне, замирая и трепеща где-то глубоко внутри себя.

Луна никогда не обманывала. Но правда всегда страшила, особенно сейчас, когда будущее казалось чем-то далеким и несбыточным. У Нарии было только «здесь и сейчас». Весь мир её сузился до тесного наспех сделанного укрытия, одного из многих, в которых пряталась она уже больше недели. Пряталась от всех, ведь верить нельзя было никому. Вокруг укрытия простирался густой темный лес, куда бежала она из отчего дома. О том, что ждет ее впереди, не знал, наверное, даже Создатель. Хотя, он-то, как раз, знает всё и обо всех. И только он мог устроить так, что жизнь Нарии висела на волоске. Но чем она такое заслужила? – этот вопрос не переставал терзать девушку. Почему она, которая старательно жила по совести и правилам?..

Тени на стене начали меняться, и Нария напряженно следила за ними. Темное пятно в центре становилось шире и выше, но пока еще Луна не показала ей ничего определенного.

- Я ведь могу не понять тебя, да? – снова прошептала девушка. Глаза уже слезились от напряжения. Пара слезинок скатилась по щекам, но Нария даже не заметила. – Лучше ли это для меня или хуже?..

Если впереди поджидает опасность, то, наверное, про неё лучше не знать, если избежать её все равно не получится. Так думала Нария. А если всё будет хорошо, то ничего конкретного Луна ей и не покажет. А тени всё менялись, пока на стене не проступил довольно чёткий силуэт. Это был мужчина в длинном плаще с капюшоном, и что-то Нарии подсказывало, что вовсе он ей не друг. Да и ни единого друга в этом мире у неё не осталось.

Луна снова скрылась за тучами, забирая с собой картинку будущего. Нария вздохнула и откинулась на холодную стену, закрывая глаза. Как же она устала! Устала прятаться, петлять по лесу, меняя укрытия. Заметать следы, рискуя использовать магию. И как же ей хотелось вернуться в отчий дом! К своей семье – такой родной и такой далекой сейчас.

Слёзы подступили к глазам, но их Нария всегда считала признаком слабости и жалости к себе. С раннего детства она запретила себе плакать и сейчас не дала пролиться слезам. Жалеть себя – последнее дело. Хочешь выжить – борись. Если потребуется, то сражайся со всем миром. Именно этому её научил отец – быть сильной. Но какой же слабой она чувствовала себя сейчас. И это полнолуние… Оно и дома-то бередило душу, внушая неясные страхи. А уж сейчас и вовсе мешало уснуть.

- Пора спать, - пробормотала Нария, взмахом руки затушив магический огонь.

Укрытие погрузилось в темноту – луну снова спрятали тучи. Но так даже лучше, спокойнее.

Ложе было жесткое и колючее. В этой части леса росла почти сплошняком хвоя. И разве что таких веток получилось натаскать. А накрыла их Нария своим плащом, в который и укуталась как следует. Ночная прохлада уже вовсю воцарялась в укрытии, а оставлять на ночь огонь нельзя было – по нему вычислить её проще всего.

Нария закрыла глаза, опасаясь, что долго придется ждать сна, но как ни странно уснула почти мгновенно. И сразу же пробудилась от громкого пения лесных птиц – ранних голосистых пташек. Утро… Эта мысль лишь мелькнула в голове девушки, пока еще зрению не вернулась ясность. И сразу же она разглядела высокий мужской силуэт, нависающий над ней и закрывающий собой свет. Пророчество луны на этот раз сбылось слишком быстро, - опалила мозг отчаянная мысль.

- Вот ты и попалась, ведьма! – потянулись к ней чьи-то руки, и сразу же опять наступила тьма.

Глава 2

Неделей ранее

Дарнир смотрел на Содмона Мердария и осознавал, что с каждым годом службы в ордене этот старикашка становится ему всё более неприятен. Порой даже весь его вид вызывал приступы тошноты, как вот сейчас, когда собрание вот-вот начнется. Ему же больше всего хотелось наведаться в отхожее место, ну или просто убраться куда подальше от этого зала с высоченными потолками и длинным столом. Желательно на свежий воздух, где нет этой спертости и запаха крови.

В последнее время Дарнира преследовала скука. Не спасали от нее ни прогулки верхом, ни чтение любимых книг. Не отвлекало от скуки и ведение домашних дел, которые Дарнир взял на себя, когда отец решил удалиться на покой, а старший брат Ирлий не пожелал изменить светской жизни. Счета семьи были в порядке, дань поступала регулярно. Доходы росли, ибо вкладывал деньги семьи Дарнир с умом. И с перепиской всё было идеально. Ведение дел семьи уже тоже давно стало чем-то обыденным и скучным.

В орден королевской инквизиции Дарнир вступил уже давно. И первое время он рьяно брался за любые поручения, отлично исполнял их все и радовался похвале. Но как-то очень быстро убедился, что система, которая должна быть направлена на очищение мира от скверны, на самом деле прогнила изнутри уже очень давно. То, что он считал злом в чистом проявлении, орден хитро использовал в собственных интересах и интересах короля. Всем тут заправляли алчность и жажда власти. А во главе всего стоял Содмон Мердарий – главный инквизитор королевства и доверенное лицо короля. Уже очень старый и не менее жестокий. Порой жестокость Содмона шокировала Дарнира до глубины души. Даже его, который считал, что ведьмам нет места на одной с ним земле.

Взгляд Дарнира скользнул вдоль стола, пробежался по скучающим лицам инквизиторов. Все они были уже в том возрасте, который принято считать почтенным. Все как один смотрели на Дарнира свысока и с чувством собственного превосходства, потому как был он тут единственным молодым. И многие не скрывали, полагая, что работа эта не для юных мужей, что для нее нужно созреть, испытав вредноносность существования ведьм на себе. Никому и ничего Дарнир доказывать не собирался, он просто делал свое дело, считая его правым. Но за годы службы в ордене так и не смог с кем-то сблизиться до приятельских отношений. Разве что, с Марлом Совром, сидящим сейчас по правую руку от Дарнира. Этот представитель знати казался ему наиболее умным и наименее жестоким из всех. Иногда с ним даже интересно было побеседовать о разных вещах. И некоторые его взгляды совпадали со взглядами Дарнира. Всё их общение сводилось к редким беседам в садах инквизиции, но не более.

- Пора начинать наше собрание, почтенные, - проговорил главный инквизитор, закончив, наконец, рыгать и выпускать газы после плотного обеда, должно быть. Делать последнее было его излюбленным занятием, как полагал Дарнир. И получалось у него это громко и до дрожи омерзительно. – Все вы, наверное, знаете, что несколько дней назад было полностью уничтожено маленькое поселение в Овражной долине…

О том, что село сгорело дотла Дарнир знал, потому как Овражная долина располагалась неподалеку от фамильного особняка Лидорских. Люди поговаривали, что загорелся сначала один дом, и очень быстро огонь перекинулся на другие дома. Ночь стояла жаркая и дул сильный ветер – самые благоприятные условия для пожарища. Почти все жители поселения сгорели во сне. И весть об этой трагедии быстро облетела весь округ.

- …И что-то мне подсказывает, что это дело рук ведьмы, - продолжал Содмон.

Дарнир напрягся. Об этом он не подумал, что в поджоге может быть виновна какая-нибудь ведьма. Хотя, чего еще можно ждать от этих жалких и беспринципных созданий?

– Охрана, приведите ведьму! – велел Содмон замершему у дверей в зал вояке, сопровождая реплику властным жестом и даже не удостаивая охранника взглядом.

Вояка умчался выполнять приказ, только пятки засверкали. Здесь Содмона Мердария боялись все, даже садовник.

Дарнир уже знал, кого увидит буквально через несколько мгновений. Он даже не успел додумать мысль, как дверь снова распахнулась и охранник ввел в зал уже не молодую, но всё еще красивую и статную женщину. Ведьма Фила, работающая на инквизицию, а точнее находящаяся в пожизненном плену в обмен на жизнь и сотрудничество.

Ведьма шла с гордо поднятой головой, несмотря на сдерживающие магию кандалы на руках и ногах. Взгляд ее ярко-зеленых глаз скользил поверх голов инквизиторов и не выражал ничего, кроме скуки. Ни боли, ни отчаяния, ни страха… В чёрных волнистых волосах, спадающих на плечи и спину, Дарнир подметил больше седых волос, чем было их, когда видел он ведьму в последний раз. Не сладко ей в плену инквизиции, это уж точно. Да и кому понравится томиться в подвальной клетке, каких много в этом замке. Но лишь клетка Филы не пустовала никогда, все остальные временно бывали заняты ведьмами, пока их не увозили к месту казни. А мест таких было несколько в королевстве. Где-то ведьму сжигали заживо, прилюдно. В другом городе – вешали на глазах у горожан, жаждущих зрелищ. А в Карлаце – столице королевства ведьм обезглавливали, и на процессе этом обязательно присутствовал сам король. Было еще одно место, маленький город Мэмюрдель, где ведьм перед казнью пропускали через «очищение», что по сути было изощренными пытками, истязаниями. Этого Дарнир не одобрял и не понимал – зачем мучать ту, кого и так собираются лишить жизни?

Филу усадили на стул с другого конца длинного стола заседаний. И даже с этого места она умудрялась смотреть прямо перед собой, ни видя никого. Вернее, Дарнир подозревал, что видит и подмечает она, как раз, всё, но по ней и не скажешь.

- Расскажи нам всем, Фила, что и кого ты видела намедни? – громко обратился к ведьме главный инквизитор.

Вот тогда взгляд её глаз скользнул на него, а потом и «пробежался» по остальным членам ордена. Показалось Дарниру или нет, что на нем ведьма задержалась? И еще ему почудилось, что губы её дрогнули то ли в усмешке, то ли в улыбке…

Глава 3

Еще парой дней ранее

- Крей, сколько можно звать тебя? Иди уже к столу, обед стынет, - в который раз выкрикнула из-за стола мама, а брат даже не отозвался. – Да чем он там так занят? – всплеснула мама руками и хотела уже отправиться на поиски сына, но Нария её остановила.

- Сиди, мам, я сама приведу его, - проговорила она сквозь зубы и выбежала из столовой.

Вот точно сейчас поколотит этого оболтуса! Сам не есть и другим не дает насладиться вволю маминым фирменным супом с потрошками. А проголодалась Нария сильно, помогая отцу обрезать шкурки хорьков. Все пальцы, вон, об ножницы стерла, пока лентяйка Лия делала вид, что помогает маме на кухне, а Крей и вовсе не понятно где шлялся и чем занимался до самого обеда. И сейчас вот вернулся, а в столовую не торопится.

Крей был младше Нарии на год. И в общем-то с братом они дружили, а уж в детстве и вовсе были не разлей вода. Но временами, как вот сейчас, Крей Нарию неимоверно бесил. Особенно, когда она видела, как нервничает из-за него мама.

Брата нигде не было - оббежала Нария все комнаты.

- Где же он? – пробормотала, выходя во двор. Но и тот пустовал.

Недолго думая, Нария «включила чуйку», как сама она назвала эту свою особенность. Достаточно было как следует подумать о ком-то, как сразу же она видела место, где он находится. Так вот Крея она «увидела» у дороги, на выезде из поселка. И разговаривал он с соседом – дядькой Лойдом.

Дом их стоял близко к окраине села, и Нария побежала за братом через кукурузное поле. Добежать не успела – брат заметил её голову, мелькающую среди высоких толстых стеблей со спелыми сочными початками, и повел себя странно. Зачем-то замахал руками, как припадочный, наспех простился с соседом и помчался к ней, рискуя убиться початками кукурузы.

- Быстро бежим домой! – не дал Нарии Крей даже слова сказать. Схватил за руку и потянул в обратную сторону.

- Да что с тобой такое?! – вырвала Нария руку уже во дворе. – Чуть не угробил нас…

- Дядька Лойд сказал такое!.. – почему-то испуганно таращился на неё Крей. – Идем в дом, - снова схватил её за руку.

- Пусти! Сама могу ходить, - оттолкнула его Нария и первая вошла в дом. Но в столовую Крей вбежал первый.

- Мам, пап, дядька Лойд встретил юродивого Пекра, и тот сказал, что в поселок пылит отряд королевской стражи. А главный их говорил что-то про нас, - выпалил Крей. – Вроде как, едут они к нам, по нашу душу.

Первый раз Нария видела брата таким испуганным. Обычно он не боялся ничего, даже самого страшного или опасного. Еще и мама повела себя странно.

- Герт, быстро в погреб! – выскочила она из-за стола. – Ты знаешь, зачем… Лиана, Нария и Крей, у вас есть пять минут, чтобы взять из своих комнат что-то нужное и важное для вас. Пять минут! – страшно-тихим голосом повторила она, сопровождая всё это лихорадочно горящим взглядом. – Я возьму наше с отцом… Через пять минут встречаемся на заднем дворе!

Эти пять минут показались Нарии чем-то одновременно и длинным, и коротким. Она взяла свою любимую книгу и ожерелье, которое подарили ей мать с отцом на восемнадцатилетие. А больше ничего ценного у нее и не было. И душу буквально разрывало чувство тревоги, горя и отчаяния.

- Уходим в лес! – только и сказала мама, когда все вышли на задний двор, кто с чем. Свою поклажу Нария завернула в пуховый платок, который просто первый попался под руку. У отца за спиной висел объемный мешок, чем-то набитый до верху. Мешок поменьше несла мама.

Еще пять минут ушло, чтобы добежать до леса, никем не замеченными, и скрыться в его тени. Потом еще минут десять мама быстро вела всех вперед, заводя в чащу. И лишь потом остановилась, скинула на землю мешок и повернулась к остальным. Рядом с ней всё то же проделал отец и показался он Нарии постаревшим лет на десять.

- Мам, пап, что происходит? – едва не плакала Лиана. – Почему мы бежим из дома?

- Ты права, Лия, туда мы больше никогда не вернемся, - посмотрела мама в сторону поселения, оставшегося далеко за лесом. – Потому что королевская стража может ехать к нам только по одному делу – за Нарией, - вздохнула она и с тоской в глазах посмотрела на младшую дочь. – Я знала, что время это настанет, потому и приготовилась к бегству заранее. И сейчас мы с тобой должны будем расстаться, дорогая, - приблизилась она к Нарии и взяла ее руки в свои теплые и такие родные.

Плакать хотелось со страшной силой, но Нария не позволила пролиться ни слезинке.

- Ты будешь прятаться в лесу так долго, сколько потребуется, пока не минует опасность быть схваченной, - сухо говорила мать, словно на автомате. И лишь глаза её блестели невыплаканными слезами в сумраке леса. – На одном месте не оставайся дольше одного дня и одной ночи. Петляй, запутывай следы. Магию используй с осторожностью, по ней тебя легко вычислят. Выживи любым способом, поняла меня?! – больно сжала она руки дочери.

- А вы?.. – только и смогла выдавить из себя Нария.

- А мы пойдем своим путем, - словно сдулась вдруг мама, сгорбила спину и плечи. Как будто в ней сломался тот железный стержень, что держал её спину прямой долгие годы. – За нас не волнуйся. Но и знать тебе, куда мы направляемся, не нужно.

- Я пойду с Ри! – выпалил Крей. – Негоже ей одной по лесу шастать!

- Нет, - опустил отец тяжелую ладонь на плечо сына. – Этот путь она должна проделать в одиночестве. Такова её судьба, видно, - блеснули слезы в его добрых и усталых глазах.

В горле Нарии стремительно разрастался ком. Дышать становилось всё сложнее и сложнее. Но плакать она не будет, ни за что!

- Луна тебе в помощь, дочка, - крепко обняла и поцеловала её мама. – А Создатель… Что ж, будем надеяться, что и он не оставит тебя без своей защиты. Прощайтесь с сестрой, - посмотрела она на Лиану и Крея.

Лиана разрыдалась, и именно такой, заплаканной и несчастной, осталась в памяти Нарии. Брат едва не раскрошил зубы, когда стискивал Нарию в объятьях. Милый надежный Крей – спутник всех её детский игр и шалостей. Видно, и об этом ей теперь суждено вспоминать в одиночестве. Если, конечно, выживет с помощью или без Создателя. Когда отец прижимал её к груди, Нария постаралась навсегда запечатлеть в памяти его запах. Ну а мама… Мудрая, порой излишне суровая, но всегда такая любящая и справедливая. Её Нария точно никогда не забудет.

Глава 4

- Лия, хватит уже ворочаться! Сама не спишь и остальным не даешь, - проворчала мама, отворачиваясь на другой бок.

- Уснешь тут, - буркнула Лиана и слезла с топчана, на котором едва помещались они с матерью вдвоем.

На полу, на охапке соломы устроились отец с Креем. Оба уже крепко спали. Да и мама мерно посапывала, пока Лия не разбудила её, страдая от бессонницы. Вымотались все за день. Ужинали наспех, чтобы поскорее уснуть и дать отдохнуть натруженным ногам. Лия тоже устала, но сон почему-то не шел.

Хлипкая дверь протяжно скрипнула, когда вышла Лия на крыльцо. Ночь встретила полной луной и влажной духотой.

Как там Нария? – промелькнула в голове мысль, которая неизменно вызывала у Лианы грусть. Не очень-то они были близки с сестрой. В раннем детстве Лия ревновала родителей к Нарии, всё ей казалось, что любят они младшую сестру сильнее. Потом родился Крей, и у Нарии как-то быстро с братом появилось гораздо больше общего, чем с сестрой. А потом Лия узнала семейную тайну и как-то вовсе стала сторониться Нарии. Не потому что не любила – боялась сближаться, чтобы не выдать её, наверное. Но сейчас ей не хватало младшей сестренки – привыкла она жить с ней бок о бок. Да и вообще от привычной жизни почти ничего не осталось. Вот и мать с отцом словно подменили – улыбка теперь на их лицах не появлялась, всё больше хмурились да думали о чем-то своем. Они и между собой говорили мало.

Сорочка липла к телу, и Лия сняла её. Родные спят, а кто еще её может увидеть обнаженной в глухом лесу? Постелив сорочку на ступень местами прогнившего крыльца, девушка опустилась на неё и подставила кожу едва заметному ветерку, что временами шевелил листву. Но даже так дышать стало легче.

Вот уже неделю они бродят по лесу. Ну не бродят, ладно, а идут всегда в одном и том же направлении – на запад. На вопрос дочери, куда именно, мама отказалась отвечать. Только и сообщила, что путь их еще продлится с неделю, а потом… потом, по её словам, им должно стать намного легче. Если, конечно, раньше их не схватят королевские стражи.

На ночлег они никогда не останавливаются в одном и том же месте. Да они и на привалы-то тратят не больше часа, чтобы отдохнуть и перекусить. А ночуют чаще под открытым небом. Это вот сегодня им повезло набрести на заброшенную охотничью хижину. Но такая удача случилась впервые за всё время странствий.

Тишину ночного леса нарушало лишь пение одинокой птички. И не спится же ей…

Откуда ни возьмись появилось желание прогуляться. Ночью. В чаще леса. Лиана и сама себя не понимала, когда натягивала обратно сорочку и спускалась с крыльца. Она лишь сделает несколько шагов от хижины. Что в этом особенного? Далеко точно не пойдет, лишь пара шагов… И идти будет всегда прямо, чтобы не заблудиться. Вернуться обратно будет просто, также по прямой.

Запоздало мелькнула мысль, а водятся ли в этом лесу дикие звери? Отец охотился, конечно, но возвращался обычно с зайцами, да хорьками. Один раз добыл небольшого кабанчика, что вовремя попал в капкан. Водятся ли тут волки и медведи? Да и какая разница, если она скоро повернет обратно? Дикого зверя услышит издалека, на то он и дикий.

Какой-то звук привлек внимание Лианы. Чуждый лесу, посторонний. И это точно не рычал какой-то зверь. Девушка остановилась и подождала, когда звук повторится. Стон ли это? Неужто человеческий? И раздаётся он откуда-то совсем рядом.

Лия свернула немного вправо, когда стон повторился, и почти сразу же на что-то наткнулась. Это был человек, мужчина. И когда носок ботинка Лианы уперся в него, он снова застонал. Как же не вовремя спряталась за тучи луна! Ничего же не видно.

- Эй… Вам плохо? – с трудом заставила себя Лия заговорить, склоняясь над стонущим.

В ответ он лишь еще более протяжно застонал. Видно, ранен он…

Лия присела возле мужчины, и тут на её счастье выглянула луна. В тусклом свете получилось увидеть мужской силуэт с неестественно вывернутой ногой. Создатель! Да он попал в капкан, как зверь какой-то. И как же его угораздило?

- Я вам помогу, слышите? – пробормотала Лиана, шаря по земле руками в поисках палки. Нужно разжать зубцы капкана, и тогда получится освободить ногу. – Но и вы мне помогите, очнитесь уже, - прижала она ладонь к мужскому лицу, а потом и хлопнула по щеке не очень сильно.

Палка нашлась, а одновременно с этим и раненный пришел в себя.

- Помогите сесть, - попросил он, и голос его Лиане понравился.

Он снова застонал, когда Лиана помогала ему сесть и опереться спиной на себя.

- Дайте палку, - нащупал он её руку.

- Давайте…

- Я сам! – вырвал он у неё палку.

Лия не видела, что он там делает, но получалось у него явно плохо. Один из стонов даже перерос в рычание. Но вскоре раздался лязг металла, и что-то большое мужчина отбросил в сторону.

- Полагаю, что нога ваша сильно пострадала, - проговорила Лиана. – Нужно обработать и перевязать рану. Есть кто-то поблизости, кто может это сделать?

- Если бы был, как по-вашему, валялся бы я тут без сознания? – в мужском голосе послышалась усмешка.

Лиана и сама понимала, как глупо прозвучал её вопрос, но все равно стало обидно.

- Чтобы получить помощь, вам придется встать и пойти со мной, - сухо отозвалась она.

- Пойти? Но куда? Вы живете в дремучем лесу?

- А вас сейчас только это волнует? – возмутилась Лиана. – Не всё ли равно, где я живу? Я вам предлагаю помощь и только.

Она резко встала. Оставшись без опоры, мужчина снова повалился на землю и глухо застонал.

- Простите, - смутилась Лиана. – Вот моя рука, - протянула она руку в темноту (луна уже снова спряталась).

Видно, зрение у раненного было гораздо лучше, чем у нее, руку Лианы он нашел сразу же. А вот поднять его на ноги получилось с трудом, Лия аж взмокла.

- Можете опереться на меня, - подставила она плечо, запоздало осознавая, насколько мужчина крупнее неё.

С великим трудом довела Лиана незнакомца до охотничьей хижины, хоть и была та совсем рядом.

Глава 5

Дарнир не предполагал, что за поганой ведьмой ему придется гоняться больше недели. Обычно на выслеживание и поимку уходило не больше суток. Мегарис – артефакт, улавливающий малейшие проявления магии, отлично справлялся со своей задачей. И настигнуть ведьму не составляло труда – они ведь все как одна недалёкие и мнящие себя всемогущими. Свою нечистую магию используют практически везде, ибо без неё не представляют собой ровным счетом ничего. Но эта ведьма… То ли она совсем слабая оказалась, то ли особо хитрая. Вряд ли слабая, раз получилось у нее спалить целое поселение. Что же касается хитрости, то и в неё Дарнир особо не верил. Скорее всего, просто удача на этот раз была не на его стороне.

В первый же день слежки он уловил магию ведьмы, но мегарис привёл его лишь к пустующем месту ночлега негодной. Она успела уйти и схорониться так, что еще сутки артефакт её не чувствовал. И так случилось еще дважды. А уже наступило полнолуние, и времени в запасе оставалось не так и много. Лишь когда ночное светило полное ведьму легко уличить, как и получить неоспоримые доказательства её принадлежности к этим отбросам общества. Потом придется действовать иначе, проявить изобретательность. Но и этот факт Дарнира не печалил, а скорее, злил.

Перед тем, как отправиться на выполнение задания, у него состоялся не самый приятный разговор с братом…

- Неужели опять собираешься гоняться за ведьмой? – хохотнул далеко не трезвый Ирлий, вернувшись из клуба за полночь.

«Клуб настоящих мужчин» - так называлось излюбленное заведение брата, которое он посещал чуть ли не каждый день. Там он играл в карты на деньги и общался с женщинами легкого поведения. Если бы не тот факт, что все финансы семьи контролировал Дарнир, то, наверное, Ирлий очень быстро промотал бы их состояние. Но на его содержание выделялась хоть и не малая сумма, но та, на которую Дарнир мог себе позволить не обращать внимания. Хочется брату так жить, пусть. Уже давно Дарнир оставил попытки вразумить Ирлия. Одно не оставляло в покое – то, что пил брат тоже много и каждый день. И это явно отражалось на его здоровье и уме.

- Представь себе, - отозвался Дарнир.

Он уже собрался в поход, упаковав всё необходимое в удобную дорожную сумку. Дал распоряжение конюху, чтобы к рассвету оседлал для него лошадь. Оставил список заданий для своего помощника в управлении делами. И собирался поспать несколько часов перед дорогой, как заявился Ирлий и попросил составить ему компанию за кружкой эля. Пить Дарнир отказался, но все же решил немного побыть с братом. В последнее время общались они не так часто. Да и домой брат почти всегда возвращался, когда Дарнир уже спал. А пробуждался, когда Дарнира уже не было дома. За редким исключением, каким и стал этот вечер.

- И не надоело тебе тратить время на это отребье? – скривился Ирлий. – Всех не истребишь. Да и плодятся они слишком быстро, - тут же усмехнулся.

- Но одной, все же, скоро станет меньше, - ответил Дарнир, не желая и дальше развивать эту тему.

Отношение брата к службе в ордене было известно Дарниру. Инквизиторов короля Ирлий считал бестолковыми фанатиками. Естественно, никогда он так не называл младшего брата. Но почему-то Дарнир не сомневался, что подобная снисходительность была связана с родственными узами и крохами того тепла, которое еще сохранялось между ними. С годами общего у него с братом оставалось все меньше и меньше. Разве то, что оба они пока еще не выбрали себе спутницу в жизни, чем сильно огорчали престарелого отца. Мать же умерла, когда Ирлию было десять, а Дарниру восемь лет. Сгорела от чахотки за каких-то два месяца.

- Не узнаю я тебя… - рассматривал Ирлий Дарнира со странным выражением на лице. Слишком трезвым для изрядно пьяного. – В кого ты превратился? Если бы не знал точно, что тебе всего двадцать четыре года, решил бы, что передо мной сидит древний старик в шкуре молодого мужчины. Когда ты в последний раз смеялся, брат?

Когда? Дарнир и сам уже не помнил. Наверное, тогда, когда он еще был счастлив. Но за четыре года изменился не только он.

- Я тоже не узнаю тебя, Ир, - не остался Дарнир в долгу. – Когда ты в последний раз был трезвым?

- А зачем? – хмыкну брат. – Быть трезвым скучно, в голову лезут всякие мысли.

- Например, какие?

Сколько помнил себя и брата, Ир всегда казался Дарниру даже слишком веселым и беспечным. Не думал, что что-то может его тяготить. Правда, раньше он не увлекался горячительными напитками. Даже не переносил их на дух. А пить начал… после смерти Саяны, однако. И произошло это четыре года назад. Именно тогда Дарнир и поступил на службу в орден.

- Это неважно, - тряхнул головой Ирлий. – Всякие… - задумчиво повторил, рассматривая жидкость в своей кружке. – Плюнь на это задание, брат! – неожиданно горячо проговорил, глядя на Дарнира покрасневшими глазами.

- Что на тебя нашло, брат? – усмехнулся Дарнир.

- Считай, что у меня плохие предчувствия. Хватит уже гоняться за ведьмами. Просто живи…

- Просто жить я уже никогда не смогу, - встал Дарнир с кресла. Разговор с братом неожиданно стал для него в тягость. Да и пора было спать. – А вот ты сможешь, если захочешь. Бросай пить, брат. И женись уже на радость отцу…

Он уже вышел из холла, когда до него донесся голос брата:

- Каждый по-своему бежит от правды.

Интересно, от какой такой правды бежит Ирлий? – подумалось тогда Дарниру, но как-то мимоходом.

И вот сейчас, пробираясь по ночному лесу, ведомый мегарисом, руны на котором слабо мерцали от едва заметной магии, Дарнир снова вспомнил тот разговор с братом. Не потому ли, что и его не оставляли предчувствия? Только, о чем именно они предупреждали, он не понимал.

Близился рассвет. Времени оставалось не так много. Но свечение мегариса становилось всё ярче. А это значило одно, что он почти у цели.

Глава 6

Разбудила Нарию боль во всём теле. Острая и настолько нестерпимая, что от малейшей попытки пошевелиться девушка громко застонала. И только потом осознала, в каком вообще положении находится.

Связанную по рукам и ногам, с непроницаемым мешком на голове и кляпом во рту её кто-то и куда-то вез. Последнее она поняла по сильной тряске. А крохи воздуха, проникающие сквозь толстую ткань мешка, говорили о том, что лежит она в открытой повозке.

Первым делом Нария попыталась сбросить путы с рук и ног при помощи магии. Здраво рассудила, что раз её уже поймали, то таиться ей теперь не от кого и не за чем. Но каково же было разочарование, до жгучих злых слез на глазах, когда поняла, что магия в ней «спит», причем непробудным мертвым сном. И только тут она почувствовала на себе ещё один посторонний предмет – что-то ощутимо сдавливало ей горло. Уж не эта ли удавка мешает ей колдовать?

Очень осторожно Нария снова попыталась пошевелиться. Новый приступ боли в каждой точке тела заставил застонать еще громче. Но попыток заставить кровь снова струиться по жилам Нария не оставила, медленно разрабатывая пальцы рук и ног, плечи, спину, живот, шею… Пока, наконец-то, боль не отступила, а она не смогла сесть. Правда со связанными за спиной руками получилось сделать это у нее далеко не сразу. Но получилось, и теперь она сидела в повозке, прислоняясь спиной к бортику. Так и воздуха под мешок стало проникать немного больше. Какое-то время Нария позволила себе отдышаться и подумать.

Судя по всему, её выследили и поймали. Вспомнился разговор с мамой, когда ей было лет десять. Тогда Нария спросила у мамы, почему ей приходится от всех скрывать, что она не такая как все.

- Запомни раз и навсегда, что в мире есть люди, которые охотятся на таких, как ты, - объяснила ей мама. - Называют их великой инквизицией. В наших землях это орден королевской инквизиции. Кто такой король, ты знаешь…

- А что нужно этой инквизиции или королю от таких, как я?

- Ничего. Они… - мама замолчала и явно какое-то время боролась с собой. Нарии даже показалось, что собирается она заплакать. – Они очень страшные люди. Запомни, инквизитор – твой самый злейший враг. Очень могущественный враг. И он может сделать так, что жизнь твоя окажется очень коротка. Потому ты и должна таиться от всех, не только от них. Человеческие языки бывают очень длинны, а у инквизиторов повсюду есть уши…

Тогда Нария поняла одно, что инквизиция – зло. И разговор этот с мамой вспоминала часто. Но лишь с годами она окончательно осознала, что же именно мама тогда ей пыталась втолковать. А то, что если ведьма попадает в лапы инквизитора, то живой оттуда она уже не вырвется. И как Нария ни хоронилась, ни скрывала от людей свою магию, именно это с ней и произошло.

Сколько она пробыла без сознания? Что сейчас – все еще утро, день или скоро ночь?.. На эти вопросы ответа не было, но судя по тому, как затекло её тело, схватили её уже довольно давно.

Повозка дернулась и остановилась. Послышались голоса:

- Сдаются ли тут комнаты на ночлег?

- И комнаты, и харчи… всё есть, господин. Позвать хозяина?

- Зови.

Кажется, они остановились возле постоялого двора. А комнатой интересовался ее пленитель. Это значит одно – близится ночь. Вот она и получила ответ на один из многочисленных вопросов.

- Что желает добрый господин? – в голосе говорившего Нария различила нотки подобострастия. Значит ли это, что её пленитель благородного происхождения?

- Комнату, ужин, сухое стойло и сено для коня.

- А в повозке у вас не… человек ли?

Повисла пауза, после чего подобострастия в голосе хозяина постоялого двора прибавилось. А еще Нария уловила примесь страха.

- О!.. Какая честь! Прикажете приковать ведьму цепями в подвале?

- Нет! Она пойдет со мной, - коротко отозвался тот, кто и оказывал эту самую честь.

Нария чувствовала себя довольно странно. Вот вроде же она должна бояться, предвидя скорую смерть. Но именно приближения смерти она и не испытывала, либо же она всеми силами старалась в неё не верить. И коли на ночлег этот «господин» останавливается в придорожной забегаловке, значит ли это, что путь им предстоит не такой уж и близкий? Если так, то можно попытаться найти возможность сбежать. Да хотя бы сегодня ночью, когда «господин» будет крепко спать.

Послышался лязг металла и неприятный скрежет. Нария поняла, что распахнули ворота, куда и въехала повозка. И почти сразу же её грубо сдернули и кинули на землю. Она упала, больно ударилась локтем и бедром. Но даже звука не сорвалось с её губ.

- Вставай и иди сама, - не менее грубым рывком поставили её на ноги.

И хотела бы Нария ответить, да мешал кляп. Но промычать у неё получилось. Следом от кляпа её освободили, просунув руку под мешок.

- Можешь говорить.

- Куда идти? Я же ничего не вижу… - прохрипела Нария. В горле пересохло и саднило. Еще захотелось чихнуть, что она и сделала довольно громко.

- А как же твое внутренне око? Ах, да, оно же дремлет под властью чёрного обсидиана, - в голосе говорившего послышалась издевка. – Я поведу тебя, - стальные пальцы сжались повыше локтя Нарии, причинив новую боль.

Так вот, что за удавка у нее на шее – черный обсидиан. Нария слышала про такие. Из них обычно люди делали амулеты, защищающие от магии. Иногда закапывали небольшие камушки в огороде или хлеву, оберегая урожай и скотину… Но про то, что этот камень может полностью поглотить магию, Нария узнала впервые. Теперь она даже не «чувствовала» свою семью, как привыкла делать это каждый день. И теперь она потеряет их след, как и связь с ними. Это печалило больше всего.

Путь их был совсем короткий, но два раза Нария споткнулась и едва не упала, не удержи её все та же сильная бесцеремонная рука.

Три ступеньки скрипучего крыльца, и вот они вошли в пропахшее прогорклым маслом и пивом душное помещение, где были люди. Все они замолчали при их появлении. А потом кто-то выкрикнул:

Глава 7

Магда лежала на спине в центре огромной кровати. Голова закинута. Белокурые волосы разметались по подушке. Глаза были закрыты, а с губ срывались стоны. Стоны наслаждения.

Тонкими немного нервными пальцами она теребила соски на своей пышной груди. Ноги, согнутые в коленях, широко раскинула, позволяя голове раба устроиться между ними, чтобы как следует вылизать её ненасытную «горошину».

- Почему так медленно? Быстрее давай! – нахмурилась Магда, глядя на мускулистое смуглое и обнаженное тело раба. – Еще быстрее! – велела, когда он увеличил скорость работы языка. Но и этого оказалось мало. – Создатель! – в раздражении закатила Магда глаза. – Толку от твоей красоты никакого!

Она убрала руки от груди, и тут же кончики пальцев засветились голубым. Стоило только им погрузиться в волосы раба, как по телу его прошла судорога, вызвавшая вой боли.

- Работай быстрее, если хочешь, чтобы стало легче, - презрительно выплюнула Магда, раскидывая ноги еще шире. – Доставь меня к вершине прямо сейчас.

Раб старался изо всех сил. Ему было нестерпимо больно. Вылизывая клитор ведьмы, он безостановочно подвывал. У Магды же его страдания вызывали лишь улыбку. Её страсть и чья-то боль отлично сочетались на пути к оргазму.

- М-м-м, - протяжно и громко простонала ведьма, выгибая спину и хватаясь руками за металлические прутья в изголовье кровати. – О да! – выкрикнула еще громче и обмякла. – А теперь слижи мой сок, милый, - заметно подобрела она и даже погладила раба по черным шелковистым волосам. – Ты славно потрудился.

В дверь покоев главной ведьмы негромко постучали как раз в тот момент, когда раб закончил её вылизывать и сполз с кровати на пол, оставшись там стоять на коленях и с опущенной головой.

- Кто там? – даже не подумала Магда прикрыться. – Проваливай! – велела рабу, и тот все так же на коленях поспешил к двери.

Ланира – правая рука главной ведьмы даже не посмотрела на раба, когда тот покидал комнату. Вместо этого она поспешила к кровати Магды со словами:

- Один из пленных сбежал!

- Кто? – села Магда и накинула на бедра простыню, оставляя грудь обнаженной.

- Начальник поискового отряда – Марбер.

- Когда?

- На рассвете.

- И я узнаю об этом только сейчас?! – налились голубые глаза Магды алым, и она медленно встала с кровати, останавливаясь рядом с Ланирой.

- Не хотела тревожить тебя раньше времени. Отправила за ним наших лучших ищеек, но следы его затерялись в лесу. Связь с ищейками разорвалась, - испуганно потупилась Ланира. – Прости, Магда…

А ведьма её уже не слушала, расхаживая по комнате и думая о своем.

- Скажи, следить за Марбером ведь было поручено Гуяре?

- Да, - кивнула Ланира. – Она следила за его темницей, носила ему еду.

- Приведи её в сауну через полчаса. Хочу потолковать с ней, - вкрадчиво проговорила Магда и погладила Ланиру по вьющимся рыжим волосам. – А сейчас иди, дорогая, мне нужно побыть одной, - указала она помощнице на дверь.

Когда Ланира ушла, Магда приблизилась к большому овальному зеркалу, занимающему чуть ли не половину стены в её покоях. Взгляд её лениво скользнул по своему отражению, подмечая всё сразу. Грудь теряет былую упругость, несмотря на все старания. Пока ещё она пышная и привлекательная, но не за горами то время, когда грудь отвиснет и никакая магия не поможет ей вернуть былую красоту. Талия уже не такая тонкая, а живот – плоский. Ноги… Что ж, к ногам пока претензий нет – они все такие же стройные, как и раньше, правда, несколько полноваты на её взгляд. Кожа пока еще чистая, без единого пигментного пятна. Но чего ей это стоит! А вот лицо… Магда подошла ближе к зеркалу. Пристально вгляделась в свое лицо. Заметив крохотную морщинку на переносице, прижала к ней палец и разгладила с помощью магии. С утра уже она такое проделывала, с другой морщиной. И появляться они стали слишком часто. Трудно в сорок пять лет выглядеть на двадцать пять. Много сил и магии приходится затрачивать на собственную внешность. Да и век ведьмы хоть и дольше человеческого, но ненамного. И лишь асарель - камень вечной молодости может продлить жизнь или даже подарить бессмертие, но он уже много веков считается утерянным артефактом.

А еще благотворно на внешности сказывается секс. И заниматься им Магда предпочитала чаще, чем раз в день. Иногда, как вот сейчас, ей не хотелось проникновения в лоно, а просто получить быструю разрядку. И рабы с этим отлично справлялись. Среди них у Магды были и любимчики, как вот этот красавчик Фрид. А какой у него большой член – просто загляденье. И работает он им лучше, чем языком, чего уж там. Ну и в постели с Фридом Магда иногда забывала даже о том, что он всего лишь ничтожный раб – человек.

Губы Магды презрительно изогнулись. Сдернув с кресла халат, надев его и наспех подвязав, ведьма выскочила за дверь. Её ждала сауна с сухим и жарким паром и прохладная купель, и гнев её падет на головы побегушек, если не успели всё это приготовить.

Сауна уже была прогрета, а девушки-банщицы замерли у входа в ожидании главной ведьмы. Сначала Магда напарилась как следует. Не побрезговала и душистыми вениками, которыми банщицы её знатно нахлестали. А потом долго нежилась в купели, любуясь разноцветными сталактитами. В это время Ланира и привела Гуяру. Магде хватило единственного взгляда на ведьму, чтобы понять, что именно она повинна в побеге пленника.

Гуяра была не самой сильной ведьмой и далеко не красавица. Не так давно она примкнула к клану, потому что не могла больше скрываться среди людей. На лице ведьмы начали вырастать бородавки, и если бы она не ушла из города, то в скором времени её точно кто-нибудь сдал инквизиции. А это смерть. Ну и Магда пожалела Гуяру, приняла в клан. И даже от бородавок помогла избавиться. Правда красивее от этого коротконогая и широкостная девушка не стала.

- Рассказывай, дорогая, - ласково велела Магда, глядя на Гуяру холодными глазами. От взгляда этого молодую ведьму пробрала дрожь, а лицо покрыла бледность.

Глава 8

- Ну и зачем ты его сюда притащила? Чего вообще тебе взбрело в голову шастать по лесу, да еще и ночью? – грозным шепотом выговаривала дочери Анита, бросая косые взгляды на бледного спящего мужчину. – Что нам теперь с ним делать? И самим как быть?

- Мам, ну не могла же я его там бросить, - вздохнула Лиана.

Она и сама понимала, что подвела семью. Но кто ж знал, что раненному вдруг станет настолько плохо. Еще и выяснилось, что не спал он уже несколько ночей к ряду. Вот и сколько он теперь проспит? И в каком состоянии проснется?

Ногу ему Лиана обработала. Рана хоть и выглядела страшной, но вроде как не успела воспалиться. Но состояние незнакомца пугало – по всей видимости, организм его был сильно истощен. Это ж сколько он скитался? Или же он от кого-то убегал? Последнее особенно пугало, ведь и они бежали от реальной угрозы. И чьи-то еще проблемы могли сильно осложнить их путь.

- Ладно, подождем, когда он проспится, - махнула рукой мама. – Все равно застряли тут на весь день. И где отец с твоим братом? Почему так долго? – обеспокоенно посмотрела она на дверь.

Отец с Креем отправились на охоту с утра пораньше, как только выяснилось, что придется им задержаться в этой охотничьей хижине. Отец поворчал, конечно, но бросить раненного тут одного не смог, тем более спящего. Ну а Крею, кажется, было всё равно, идти ли дальше или сидеть на месте. Он вообще, казалось, потерял интерес к жизни после расставания с Нарией. Все время о чем-то думал, ни с кем практически не разговаривал и выглядел унылым до оскомины.

Мама вышла из хижины, чтобы подождать мужа и сына на крыльце, а Лия бесшумно приблизилась к спящему, разглядывая его лицо.

Волевое, широкоскулое… Нос с горбинкой, губы тонкие и плотно сжаты. Кажется, что он готов заскрежетать зубами то ли от ярости, то ли от боли. Хмурится временами, словно снится ему что-то неприятное. Сколько ему лет? На вскидку, примерно, не больше тридцати. Скорее даже меньше, просто весь он какой-то замызганный, и пахнет от него неприятно, давно немытым телом. Кто же он? И через что прошел? И какого цвета у него глаза? Последний мысленный вопрос даже насмешил Лию – вот уж совсем неважно, какого цвета глаза у незнакомца. Дались они ей. Гораздо важнее, когда он проснется, в каком будет состоянии, и смогут ли они дальше продолжить путь, распрощавшись со случайным встречным?

Отец с братом вернулись с небольшой, но добычей. Анита принялась распекать их, что так долго пропадали на охоте, что ей пришлось трижды вскипятить воду. Но вид двух зайчих тушек настроил её на миролюбивый лад. Обе она сразу же принялась ловко разделывать. Одну поставила вариться, а другую щедро засыпала солью впрок. Сегодня у них опять будет похлебка из зайца, сушеных овощей и крупы. Каждый день они такую и ели. Лия уже даже запах её с трудом переносила, но деваться некуда – кто ж виноват, что в этих лесах невозможно изловить другую живность. Да и кроме овощей и крупы из припасов у них ничего больше не осталось. А она бы сейчас с великим удовольствием полакомилась имбирным коржиком, к примеру, которые у мамы получались на славу. Но, видно, те времена, когда пекла мама коржиков гору и угощала всех соседей, остались в прошлом. Грустно стало Лие, хоть плачь. Слёзы-таки навернулись на глаза, и она поскорее выскочила за дверь. Если мама увидит, то снова рассердится, а расстраивать её Лиане не хотелось. И так, поди, вся душа изболелась за Нарию.

- Крей, что с тобой происходит? – опустилась Лия на крыльцо рядом с братом и толкнула его плечом. – Где мой веселый младший братик потерялся? – с грустной улыбкой добавила.

- А разве есть повод для веселья? – хмуро взглянул на неё брат.

- Нет, но твоё уныние заражает всех остальных, - немного даже разозлилась Лия. Ей сейчас нужна была поддержка и порция бодрости, но никак не чужое отвратительное настроение. Вдруг показалось, что их счастливая и большая семья разваливается на глазах. И скоро от неё ничего не останется.

- Не получается у меня… - отвернулся и тихо проговорил Крей.

- Что, не получается?

- Жить без Ри, не думать о ней постоянно. Вот как она там?.. Не могу избавиться от мысли, что попала она в беду. А мы тут…

- Что, мы тут? Разве ты не понимаешь, что уходить всем вместе было опасно? Да и ей одной в лесу легче затеряться, - вздохнула Лия. – Мне тоже её не хватает.

- А я так не могу! – лихорадочно выговорил Крей, шаря по лицу сестры взглядом в поисках поддержки. – Я чувствую, что со мной ей было бы проще убегать.

- Так чего же не пошел с ней? – зло фыркнула Лиана. – К чему теперь все эти стенания?

Она прекрасно понимала, что не сделал этого брат из-за родителей, подчинившись их воле. Но злость не хотела униматься в душе, изливаясь на невинную голову. И сразу же ей стало стыдно.

- Прости. Ляпнула со зла.

Но брат, кажется, даже не обиделся на неё. Слышал ли он её вообще? Или опять ушел в себя с головой? Вот и смотрит на неё так, словно и не видит.

- Ладно, пойду помогу маме, да проверю, как там раненный, - нехотя поднялась Лиана.

Еще и безделье сводило с ума. Дома всегда было чем заняться, здесь же все дни превратились в одинаковые, длинные и беспросветные. Знать бы ещё, когда это закончится? И почему мама держит в секрете, куда они направляются?

- Угу, - машинально кивнул Крей, снова уже глядя куда-то вглубь леса.

Анита хлопотала возле очага, а по хижине уже разносились ароматы похлебки. Завидев дочь, она снова заворчала:

- Воняет от него, жуть, - кивнула она на спящего. – Может, он нищий или бандит. Ты бы думала сначала, прежде чем что-то делать.

- Не похож он на нищего или бандита, мам. Ну ты сама посмотри… Не удивлюсь, если он из благородных, - снова вгляделась в лицо спящего Лия.

- Уф, не говори ерунды! Благородные по лесу не шляются и в капканы не попадают. Кликни брата – дров нужно натаскать. А то у меня огонь скоро погаснет.

Лия снова вышла на крыльцо, но на этот раз оно пустовало.

Глава 9

Нария жила в мире, полном любви и взаимоуважения. У неё была любящая семья. Самые лучшие в мире родители, замечательные брат с сестрой. С детства она привыкла трудиться не покладая рук. В её семье было так заведено – у каждого были свои обязанности, и никому даже в голову не приходило отлынивать от них. Ну кроме Крея, возможно, который единственный считался немного ленивым и строптивым в семье. Но все его так любили, что даже не сердились на него за это.

Такое чувство, как ненависть, Нария ни к кому и никогда не испытывала. Даже в те моменты жизни, когда скрывать свою особенность было тяжелее всего, когда приходилось призывать на помощь всю выдержку, осознавая несовершенство мира, в котором живет, она не испытывала ни к кому ненависти. Даже к инквизиции – её личному злу, живущему с ней бок о бок на протяжении девятнадцати лет.

И вот сейчас, сидя на полу в каком-то придорожном постоялом дворе, привязанная за ногу к толстой металлической трубе, глядя на мужчину, что, не обращая на неё внимания, словно её и нет в этой комнате, снимал с себя сначала верхнюю одежду, а потом и сорочку, она впервые испытывала это чувство. То самое, когда хочется призвать на помощь всю свою магию, чтобы стереть ненавистного человека с лица земли, не оставив о нём даже напоминания. И не просто стереть, а помучить его как следует перед смертью, заставить его искупить все грехи…

Этот мужчина заставил Нарию пройти через унижение, какого не испытывала за всю свою жизнь. Он заставил её справить нужду у него на глазах. Сил терпеть у Нарии уже не осталось, и она вынуждена была сесть на горшок под взглядом инквизитора. А он даже не подумал отвернуться – так и взирал на её позор сверху-вниз. И лицо его при этом не выражало ни единой эмоции. В точности так же он бы смотрел на молодую телку, оставившую после себя лепешку навоза. И как тёлку он держал Нарию за веревку, пока она делала свои дела.

Унижение лишь на долю секунды породило стыд, который сразу же перерос в жгучую ненависть. Теперь Нария знала, как это, когда ненавидишь кого-то люто, нестерпимо. В кончиках пальцев покалывала магия, прочно запертая черным обсидианом. Если бы не ошейник, то от инквизитора бы уже осталась горстка пепла. Никогда в жизни Нария никого не убивала. Напротив, ей всегда было жалко загубленной души, будь то человек или букашка… Жизнь она ценила превыше всего, осознавая, что дана она всем живым в награду за что-то. Но сейчас хотела убить, и мысль эта была ей приятна.

- Ешь, - поставил инквизитор перед Нарией тарелку с похлебкой и ломоть хлеба.

Сочные куски мяса так и притягивали взор. А пахла похлебка настолько аппетитно, что во рту обильно выделялась слюна. Нария её сглатывала незаметно и на похлебку старалась не смотреть. А есть хотелось очень. Сколько же она уже не ела нормально? Последнего зайца она поймала, кажется, вчера. А может, это случилось еще раньше. Перед тем, как устроиться на ночлег в укрытии, где её и нашел инквизитор, она поела лишь горстку ягод, да корень сельдерея, на который случайно наткнулась в лесу. А мясо… его она в последний раз ела дома.

- Ешь, пока я не влил в тебя похлебку силой, - с угрозой проговорил инквизитор. – Только такое тупое создание может морить себя голодом, когда перед ней стоит еда, - презрительно добавил.

Нария бросила на него косой взгляд. К тому времени он уже успел оголиться по пояс, и она заметила, как бугрятся у него под кожей мышцы. Он был намного выше неё и почти вдвое шире. Без магии справиться с ним у неё почти нет шансов. Если только не подвернется удобный момент и не поможет хитрость, которую Нария всю мысленно призвала на помощь.

А ведь в одном он прав – не в её интересах отказываться еды. Если ей что-то сейчас и нужно, то это силы. И не только физические. От сытной пищи и дух наш крепчает. И если для этого ей придется принять пищу из рук врага, то и это она сделает ради собственного спасения.

Нария взяла в руки тарелку, испытав блаженство от того, что похлебка была еще горячая. И какая же она показалась ей вкусная! Словно ничего вкуснее в жизни не ела.

Инквизитор уселся за стол и принялся размеренно хлебать свою порцию похлебки. Свой бокал он наполнил темно-красным вином. Нарии же сунул кружку с водой. Но и ей она была рада, поняв, насколько сильную испытывает жажду.

Тишину в комнате нарушал лишь стук ложек, да приглушенный звук, когда ставил инквизитор бокал на столешницу. Но вскоре в дверь постучали. Заглянула горничная и поинтересовалась, когда «господин» пожелает принять ванную.

- Можно уже наполнять, - коротко велел он.

- Тогда, через четверть часа можете спускаться в банную…

- Здесь!

- Желаете принять ванную в номере? – не сдержала горничная удивления.

- Именно это я только что и сказал, - припечатал её инквизитор тяжелым взглядом, под которым девушка заметно стушевалась.

- Поняла, - выскочила она за дверь, но вскоре вернулась с другой горничной. Вдвоем они внесли в комнату большое и явно тяжелое корыто, которое и наполнили горячей водой в несколько заходов, таская полные ведра.

За всем этим Нария наблюдала молча и тайком. Инквизитор, тем временем, закончил ужинать. Горничная очень быстро убрала со стола. Не забыла она прихватить и пустую тарелку Нарии, приблизившись к ней с опаской и бочком. Быстро схватила миску и умчалась из комнаты.

На полу сидеть было неудобно, жестко, но Нария понимала, что уже то хорошо, что инквизитор на какое-то время словно забыл про неё. Причем, в буквальном смысле забыл. Когда Нария поняла, что он собирается обнажиться полностью, чтобы принять ванную, то в первый момент опешила и не знала, куда деть свой взгляд. Но потом вспомнила, как глазел он на неё на горшке и решила ответить ему тем же. Когда мужчина стягивал штаны, она без стеснения принялась рассматривать его гениталии. Надо сказать, что вид мужского члена её не то чтобы впечатлил, нет. Она видела орган своего брата, правда, когда Крей был еще маленьким. Когда брат подрос, купаться они стали уже порознь. Наверное еще и потому член инквизитора показался Нарии неестественно крупным. И стоило ей только отвести от него взгляд, как она встретилась с презрительным взглядом инквизитора.

Глава 10

Больше всех в жизни Крей любил свою сестренку Нарию. Она была ему не только сестрой, но еще и другом, доверенным лицом, опорой и поддержкой буквально во всём. Он же с раннего детства привык считать себя её защитником. Как часто он дрался с поселковыми мальчишками из-за Нарии. Из-за всего подряд, порой из-за малейшего пустяка – если даже ему просто казалось, что кто-то косо посмотрел на сестру. За это Нария его потом распекала, внушала ему, что так нельзя. Но через время все повторялось.

Всё произошло слишком стремительно. В момент расставания с Нарией Крей ничего, кроме злости на несправедливость, не испытывал. Он даже толком не попрощался с сестрой, как и не обнял её. Не поддержал, не успокоил… Повел себя как болван, избалованный ребенок. И только через время осознал, кого лишился в жизни. Понял он и то, на какую опасную тропу ступила Нария. Одна! Не имея ничего за плечами – ни помощи родных, ни крова, ни денег… Они ее просто вычеркнули из своей жизни, предали, заставив бороться с испытаниями в одиночестве. И эта мысль буквально убивала Крея, медленно, но уверенно сводя с ума. Ни о чем другом он и думать не мог. И чем больше времени проходило, тем хуже он себя чувствовал. От чувства, что предал самого любимого человека, дух его приходил в упадок. А вместе с ним и силы словно испарялись. И он отлично понимал, что мысль эта способна погубить его.

В то утро, когда Лия притащила из леса какого-то мужика, Крей словно прозрел. Отчетливо понял, что не может больше оставаться с семьей, плыть по инерции в попытке спасти собственную шкуру и бездействовать. Нария ушла без ничего, и Крей последовал её примеру. Он просто встал с крыльца и углубился в лес. Шел долго, быстро, не останавливаясь. Толком даже ни о чём не думая. Пока не прошел достаточное расстояние, а день не начал клониться к вечеру. Вот тогда только он позволил себе сделать привал и поразмыслить.

Где сейчас может быть сестра? Всё ли еще скрывается в лесу, заметая следы и борясь с нуждой? Или уже смогла схорониться в каком-нибудь городе? Не поселке, а именно городе. Большом, где легко затеряться. И если это случилось, то и ему нужно двигаться в сторону города. И ближайший большой город – Карлац, столица королевства. А где лучше всего прятаться ведьме, как ни под самым носом инквизиции? Ведь все эти фанатичные и озлобленные старики настолько тупые, что вряд ли станут искать Нарию так близко. А он найдет! Обязательно! И путь его лежит в Карлац…

***

Стоны врывались в затуманенное сознание, мешая настроиться на нужную волну. Фила приглушенно выругалась, завершая «сеанс». Тряхнув волосами, она встала с пола и приблизилась к решетке, берясь руками за толстые прутья. Знакомо окатило тоской от чужих боли и страдания. Но раздражение клокотало в ней нешуточное. На этот раз мимолетное видение не особенно встревожило душу.

- Эй, озабоченная! Можешь стонать потише? – крикнула Фила в пустоту темного коридора. – Смерть стоит рядом, а она туда же… - пробормотала себе под нос.

Стонала молоденькая ведьма через камеру от нее. Не трудно было догадаться, чем она занимается в данный момент. Рукоблудием, доводя себя до оргазма. И понимала Фила девчонку, ибо страсть ведьм не имеет границ. А когда кроме неё у ведьмы ничего не остается, то перерастает страсть в исступление. Но как же мешали её стоны!

На её реплику никакой реакции не последовало, и застонала ведьма еще громче и протяжнее. Видно, разрядка уже близка. Так и придется ждать, когда изольётся сок страсти из несчастной. Но надолго ли наступит успокоение? Фила не сомневалась, что еще дважды за сегодня ведьма пустит в ход свои пальчики. И вот уже второй день, как она все это терпит. А завтра будет третий и последний. Больше трех дней здесь ведьм не держали. Допрашивали, запугивали, а потом отправляли к месту казни. Жить бедняге осталось полтора дня, о чем она прекрасно знала. Ещё никому не удавалось сбежать из застенков инквизиции. Даже ей… И в этой клетке Фила томилась уже без малого пять лет. А ведь когда-то её жизнь была совсем другой…

- А ты кто такая, чтобы мне указывать? – с вызовом поинтересовалась молодая ведьма.

- Я – такая же как ты, одна из многих, что томится в темнице, - подавила Фила вздох и спокойно ответила. Жаль было бедняжку до слёз. И уж точно она не хотела с ней ссориться, тем более в последние часы жизни.

- Ты? – расхохоталась ведьма. – Нет уж! Ты не такая… Ты позор для ведьм. Ты инквизиторская шлюха!

Фила дернулась от этих слов и отошла от решетки. На этот раз она опустилась на тахту, а не на пол. Инквизиторская шлюха? Знала бы, о чём говорит эта глупая. Хотя… Именно такой Фила и слыла среди ведьм – презренной предательницей, доносчицей, подстилкой инквизиторов… Наверное, эпитетов еще больше, эти просто первыми пришли в голову. А ведь все они даже примерно не догадывались, каково ей тут приходится.

Если бы ей сейчас предложили поменяться местами с молодой рукоблудницей, согласилась бы она? Фила призадумалась, но очень скоро ответила себе решительное «нет»! Ни за что! Ведь она точно знала, кто вызволит её из этого многолетнего плена. И лишь вера в собственные силы помогала ей не сломаться в плену у этих развратников. А в том, что инквизиторы короля – самые развратные существа на свете, Фила убедилась уже давно. Почти каждый день они приходили в подвалы лишь для того, чтобы поиметь ведьму. Выбирали помоложе и покраше, хоть сами уже были старые, вонючие и похотливые. Почти все, кроме нескольких, которых можно еще было отнести к мужчинам в соку. И был среди всех один молодой, знатный и красивый. Но он же считался и самым фанатичным среди всех членов ордена.

Членов… Фила невольно усмехнулась. Как точно им всем подходит это слово. Хотя, многие из их членов больше смахивают на полусухие стручки.

- Что? Приуныла от горькой правды? – не унималась молодая ведьма. – А ты потри свою горошинку, легче станет, - снова рассмеялась она.

Фила закрыла глаза и проникла мысленным взором сквозь стены. Нащупала взглядом ведьму и прочитала историю её короткой жизни. Не только короткая, но еще и бесславная. Полная нужды и унижений. Сколько ей?.. Не больше двадцати, должно быть. И что она видела? Столичные трущобы, тяжелый физический труд, чтобы заработать копейки, издевательства и побои всегда пьяного отца и невозможность воспользоваться магией. Правда, именно так она и прикончила отца, когда избил он её в последний раз чуть ли не до полусмерти. Так её и вычислили инквизиторы, унести ноги от которых она не успела. И вот завтра вечером её обезглавят на глазах у толпы зевак и в присутствии самого короля. Так закончится её короткая земная жизнь. А ведь все могло быть иначе, обратись она за помощью в клан… Правда, о его существовании известно далеко не каждой ведьме.

Глава 11

Дарнира разбудил какой-то звук. Кричала ведьма… Да что с ней такое? – не заставила себя ждать досада. Спать хотелось жутко. На улице стояла ночь. Но свечу не пришлось зажигать – лунный свет щедро заливал комнату постоялого двора. И ведьму получилось разглядеть, не вставая с ложа.

Она лежала на полу, но не неподвижно. Теперь с губ её срывались протяжные и довольно громкие стоны, но она хотя бы не кричала больше. Иначе может разбудить всех постояльцев, а это лишние проблемы. Её и так едва не растерзали голыми руками подвыпившие завсегдатаи кабака. И возможно, так всем стало бы легче. В первую очередь Дарниру. Но служба есть служба, и его долг доставить ведьму к месту казни, хоть и тащить её за собой придется через всё огромное королевство.

Ведьма продолжала стонать и извиваться всем телом. Дарниру не хотелось покидать теплую кровать, но сделать он это был вынужден. Надо бы заткнуть пасть этой твари, но сначала следует разобраться, что же с ней происходит.

Дарнир приблизился к ведьме и какое-то время рассматривал её с высоты своего роста. Мелькнула мысль, что он вынудил её спать на холодном полу, тогда как сам нежился под толстым одеялом. Но разве такие, как она, достойны, чтобы обращались с ними как с людьми? Нет, конечно!

- А-а-а… - сорвался с губ ведьмы более громкий и самый протяжный стон. А на губах появилась улыбка блаженства.

И тут Дарнира осенила мысль – да она же только что получила оргазм. Всё – поза, моментальная расслабленность, выражение лица – всё указывало на то, что ведьма только что удовлетворила собственную страсть. Но как такое возможно? Такое Дарнир наблюдал впервые. И злость не заставила себя ждать.

- Просыпайся, потаскуха! – несильно, но ощутимо, пнул он ведьму в бок.

Девушка дернулась и открыла глаза. Мгновенно в них проступило осознание. И тогда она повела себя еще более странно. Вскочила, куда-то рванула. Естественно, натянулась веревка, и ведьма рухнула на пол. Звук был ощутимый, и теперь уже она взвыла, должно быть, от боли. Постанывая отползла к стене и сжалась в комок, пряча лицо в коленях. От быстроты смены действий Дарнир даже немного растерялся. Вот уж не предполагал, что она настолько испугается. Но жалости в нем не было, лишь удивление. И привычное презрение.

- Для ведьмы ты слишком труслива, - усмехнулся он. – Должно быть, ты худшая из всех…

Какое-то время ведьма молчала, а потом Дарнир разглядел её глаза. Сегодня была последняя фаза полнолуния, и янтарный отсвет не удивил. А вот другое показалось странным – с момента пробуждения прошло какое-то время, а глаза ведьмы продолжали светиться. И сейчас Дарнир в них читал неприкрытую ненависть. Что ж, он ненавидит её не меньше. Получается, что у них это взаимно.

- Да, я ведьма! – с вызовом проговорила девушка. – Но я не сделала ничего, чтобы заслужить подобное обращение.

Слух резанула довольно грамотная речь. До сего дня Дарниру приходилось иметь дело с отбросами, которые и двух слов связать не могли толком. А эта… по всему выходило, что она обучена грамоте.

- Неужели? – взлетели брови Дарнира. – Значит, жизни сотни людей для тебя ничего не значат? А ведь там были дети…

Сколько же в ней злобы, раз так искусно притворяется. Лживое жестокое отродье, в котором нет ничего человеческого. Дарниру захотелось плюнуть ведьме в лицо, едва сдержал этот порыв. И кулаки сжались сами, хоть и не в его правилах было обижать женщин. Но разве ту, что сейчас сидит у его ног, можно назвать женщиной?

Совсем уж некстати вспомнился вечер накануне, когда заставил ведьму снять вонючее тряпье и загнал в ванную. Тогда он увидел её обнаженной и в какой-то момент даже поймал себя на том, что любуется красотой ею фигуры, форм… Но то была лишь красивая оболочка для гнилого нутра. И образ этот Дарнир стер из памяти. Правда вот сейчас он снова всплыл.

- Дети?.. О чём вы говорите? – нарушил тишину глухой голос ведьмы. Глаза её потухли, и сама она снова скорчилась, как от приступа боли.

- Хватит! Сама ты, наверное, уже давно сбилась со счета, скольких людей погубила, скольких заманила в свои сети, чтобы убить потом. Ты!.. – ругательства рвались с языка, но Дарнир не позволил им излиться. Хватит с него, что в обществе этой ведьмы, у него в голове роятся мысли одна чернее другой. Воспоминания всплывают те, что уже давным-давно похоронены в глубине души. Один вид этой мерзавки будит в нем звериные инстинкты. И ни с одной другой ведьмой раньше с ним такого не случалось.

- Я… Я никого не убивала…

Голос ведьмы звучал всё слабее. А саму её била дрожь. Не хватало еще, чтобы она разболелась, а еще хуже – окочурилась. Для такой это будет слишком лёгкая смерть, без искупления.

Дарнир вернулся к кровати и стянул своё одеяло.

- Закутайся, чтобы согреться, - кинул он одеяло ведьме. – Спать осталось пару часов, а потом снова двинемся в путь…

Смотреть на ведьму больше не осталось сил. Слишком уж она жалкая. И спать ему теперь придется, не укрываясь.

***

Тело бил крупный озноб. Болела каждая мышца. А голова была словно в огне. Нария осознавала, что заболела. Скорее всего, простудилась. И даже не холодная ванна была тому виной. Скорее всего, случилось это раньше, во время скитания по лесу.

Мысли путались все сильнее. Что там говорил инквизитор? Что она кого-то убила? Сотню людей, детей?.. Но это же бред какой-то! Или ей всё это только послышалось, и это она сейчас бредит?

Но одеяло, что приятно придавило её своей массой, ей точно не привиделось, не навеялось бредом. Из последних сил Нария закуталась в него с головой, откидываясь на пол и закрывая глаза.

Согревалась она медленно, и озноб никак не уходил. Раньше она никогда не болела. Если чувствовала приближение хвори, то сразу же излечивалась магией, каждый раз радуясь, что есть такая возможность. А сейчас именно этого она и не могла сделать.

Что-то ей снилось, а что она не помнила. Наравне с болью, было что-то еще, что испытывало её тело. Отголоски чего-то… приятного, да! Странное сочетание, но именно это чувствовала Нария. И где-то внизу живота не болело, а ныло – сладко и тягуче.

Глава 12

- Мам, Крей…

- Замолчи, Лиана! Сейчас же замолчи! – закричала Анита, и лицо её пошло красными пятнами. А она лишь хотела сказать, что брат обязательно вернется. Правда, сама в это верила с трудом.

Лия оглянулась, опасаясь, что крики матери разбудят раненного незнакомца. Но тот продолжал безмятежно спать, разметавшись по жесткому ложу.

- Больше ни слова о нем! Ты поняла? – в голосе Аниты появилась угроза, и она медленно приблизилась к дочери, глядя не нее снизу-вверх. Но Лиане мать вдруг показалась великаном. – Сына у меня больше нет! – Анита бросила тряпку и вышла из хижины, громко хлопнув дверью.

Снова у Лианы мелькнула мысль, что про найденного в лесу мужчину мама словно забыла. А поведение матери… Да Лиана никогда её такой не видела, ни разу в жизни. И страшно было, и одновременно хотелось смеяться. Как это – у неё больше нет сына?

- Не волнуйся, дочка, она успокоиться, - тихо проговорил Герт. Он как раз закончил разделывать тушку зайца. – Нужно время… Твоя мать слишком любит Крея, чтобы вычеркнуть его из жизни. А вот он… - Герт вздохнул, и Лии даже показалось, что отец смахнул скупую мужскую слезу.

А ведь и он любит сына. Не просто любит, а гордится им. И пусть Лиане было совсем мало лет, когда Герт родился, но она помнит, как радовался этому событию отец.

- Пап, Герт просто слишком сильно любит Нарию, - попыталась Лиана хоть как-то оправдать поступок брата, хоть и сама его не понимала.

- Мы все её любим, но иначе было нельзя. Ладно, пойду я собирать дрова, а ты побудь здесь, не бросать же его одного, - кивнул Герт на спящего мужчину.

Хижина опустела. Лия снова посмотрела на ложе. Незнакомец уже не выглядел таким измученным, как ранее, но какой же он чумазый! Решение пришло само. После завтрака оставалось немного горячей воды. Лия вылила её в пустой котелок и взяла кусок чистой холстины. Приблизившись к ложу спящего, несколько мгновений размышляла. А потом пришла к выводу, что если крики матери его не разбудили, то уж щадящие водные процедуры и вовсе вряд ли нарушат его сон.

Начать Лия решила с лица, аккуратно, легкими касаниями стирая с него пыль и грязь. Особенно сложно пришлось на участках кожи, заросших многодневной щетиной. И невольно Лии подумалось, что гладковыбритый мужчина выглядел бы моложе и симпатичнее.

За лицом настала очередь шеи и обнаженного торса. Вот тогда Лиана по достоинству оценила развитую мускулатуру мужчины. Особенно ей приятно было касаться его живота. А тот даже в расслабленном состоянии был упругий. И кисти рук его ей понравились – крупные, сильные с длинными пальцами. Какие-то очень мужественные.

Добравшись до кромки мужских штанов, Лиана призадумалась. А дальше как? Не может же она с него стянуть брюки. И есть ли что-то на нем под ними? И тогда Лиана решила пойти другим путем – омыть незнакомцу ступни и икры, насколько позволят штаны.

Так она увлеклась своим занятием, что не заметила пробуждения незнакомца. Вздрогнула от его голоса:

- Вот уж не думал, что женские касания моих ног могут быть настолько возбуждающими…

- Что? – выпала из рук Лианы тряпка, а взгляд её скользнул по мужскому телу. И надо было ему затормозить в районе паха, где выпуклость стала намного больше, чем была до того. Лиана даже глазам своим не поверила, не в силах смотреть куда-то ещё.

- Да-да, именно об этом я и говорю, - вдруг что-то ощутимо шевельнулось в том месте, на которое не отрываясь смотрела Лиана. А в мужском голосе она явственно различила смех.

И тут до Лианы дошло, что же именно она натворила. Своими касаниями она возбудила незнакомца. И как давно он уже не спит?

Стыдно стало так, что Лиана спрятала лицо в ладонях.

- Не стоит стесняться того, что является естественным, - раздался мужской голос совсем рядом, и в следующий момент он отвел её ладони от лица. – Как зовут тебя, спасительница?

- Лиана, - с трудом получилось выговорить.

- Вот, значит, кому я обязан жизнью, - улыбнулся мужчина.

Сейчас, отоспавшийся и не страдающий от боли, он казался ей еще симпатичнее. Правда, был он какой-то даже слишком мужественный, если сравнивать его с отцом или братом, к примеру.

- Не думаю, что ты умирал в лесу, - пробормотала Лиана, все еще во власти смущения. Слишком близко и пристально её разглядывали. Так на неё еще не смотрел ни один мужчина.

- Думаю, ты вовремя спасла меня от грязи, что могла бы попасть в кровь и вызвать заражение, - стал вдруг серьезным мужчина. – И теперь я перед тобой в долгу. Скажешь, чем я могу отплатить тебе?

- Ничем, - быстро отозвалась Лиана. – Мне ничего от тебя не нужно.

- Неужели? Тогда что ты и твоя семья делаете в лесу? – прищурился незнакомец. – Сдается мне, что от кого-то вы тут прячетесь.

В первый момент Лиана испугалась настолько сильно, что даже ответить не смогла. Но ложь родилась сама:

- Наш дом сгорел, и моя семья вынуждена была покинуть поселение.

- Вот как? И куда же вы направляетесь?

- В ближайший город, чтобы отец там смог найти какую-то работу и крышу над головой, - продолжала лгать Лиана, понимая, что одна ложь влечет за собой другую. И что скажут отец с матерью, когда узнаю, чего она тут наговорила?

- Что ж, тогда нам с вами по пути. Ближайший город – Карлац. И если вы позволите мне тут еще немного отлежаться, пока рана на ноге не затянется, если не бросите одного, то, уверен, что в столице я могу оказаться вам полезен.

- Это не мне решать…

- Мы тебя не бросим, странник, - раздался от двери голос Аниты. – И путь наш как раз лежит в Карлац.

Глава 13

- А я думаю, что тебе повезло больше, чем всем нам… - мечтательно проговорил Крей.

Они с братом набегались и решили отдохнуть в сочной траве. Солнце уже клонилось к закату и жарило по косой, не опаляя, а приятно согревая. И с гор спускалась ласковая вечерняя прохлада. Нария любила такие вечера, особенно когда мама с папой не загружали их с братом работой, а отпускали погулять. Просто лежать в траве и смотреть на облака, лениво перебрасываясь фразами, было очень приятно. Только вот, везучей себя Нария никогда не считала.

- И в чем же мне повезло? В том, что должна хорониться от всех? – грустно усмехнулась она.

- В том, что ты сильнее всех! – горячо заговорил Крей, опираясь на локоть и всматриваясь в её лицо. – Ты хоть понимаешь, на что ты способна??? Да ты одним взглядом можешь убить обидчика. Ну или не убить, ладно, а… наказать, - нашел Крей правильное слово. – Можешь заставить замолчать кого угодно и навечно. Излечить одним прикосновением… Это так классно! Хотел бы я тоже так уметь, - разочарованно выдохнул он и снова откинулся на спину.

- Глупый ты, братик. Не понимаешь, о чем говоришь. Я бы все отдала, чтобы родиться обычной, такой же, как ты и Лия. Ты даже представить себе не можешь, чего мне стоит всё время сдерживаться, не выдавать себя.

И она знала, о чём говорит. Особенно тяжко становилось, когда она сердилась на кого-нибудь. И ладно, если этим кем-то был Крей или Лия. С ними она могла не таиться, помня заповедь «не навреди». А вот с чужими приходилось тяжелее. И однажды она себя чуть не выдала, когда брата избивал соседский мальчишка, старше и крупнее него. Пыталась Нария тогда защитить Крея кулаками, но куда там – её отбросило в сторону одним ударом. И вот тогда магия чуть не вырвалась из-под контроля. Пришлось даже бежать домой, прятаться, чтобы не пришибить соседа ненароком. А Крей обиделся на нее тогда и от побоев слег на два дня.

- Ну получается у тебя это неплохо, - продолжал рассуждать Крей о том, о чём понятия не имел. И Нария чувствовала, как злится на брата всё сильнее. – По тебе и не скажешь, что ты…

- Кто? Ведьма? – процедила Нария сквозь зубы, чувствуя всё усиливающееся покалывание в пальцах. – А так? – положила она на грудь брата руку, и он медленно принялся погружаться в землю.

- Эй! Хватит! – запаниковал Крей всерьез, когда на поверхности осталось одно лицо. – Заживо похоронить меня решила?! – отплевывался и отряхивался, когда Нария убрала руку и встала с земли. – Глупая овца – вот ты кто! – вскочил брат на ноги и понесся к дому.

Нария же осталась на поляне, испытывая стыд и опустошение. А ведь она и правда хотела закопать его и поглубже, чтобы только не слышать все те глупости, что извергал его рот. И в тот момент злость в ней была сильнее всего. Она и руководила её мыслями…

Нария очнулась, когда повозка наехала на кочку, подбросила её и бесцеремонно шмякнула обратно. Она не спала и не видела сон. Воспоминания лезли в голову, смешиваясь с бредом. В какой-то момент ей даже показалось, что Крей очутился рядом и наяву разговаривает с ней. Но перед собой она видела лишь всё ту же спину инквизитора.

Разбудил он Нарию на рассвете со словами, что пора продолжать путь. Жара не было, но тело опутала настолько сильная слабость, что Нария едва передвигала ноги, пока вел её инквизитор к повозке.

Другие постояльцы еще крепко спали, должно быть, раз до упряжки они добрались спокойно. Никто не пытался её осыпать бранью или закидать камнями. Да и инквизитор сменил гнев на равнодушие, что Нарию больше устраивало. Он хотя бы не сделал ей сегодня еще ни разу больно. Хотя… ей было так плохо, что вряд ли бы она обратила внимание на новую боль.

Как только они тронулись в путь, так сразу же Нария провалилась в полусон полузабытьё. От тряски временами приходила в себя, но ненадолго. А потом снова видела родных, разговаривала с ними, вспоминала… И почему-то в таком состоянии она вспоминала себя в детстве.

Ничего не менялось – путь их тянулся вдоль леса. А грунтовая дорога была настолько неровной, что трясло Нарию нещадно.

Сколько прошло времени, она не знала, но судя по солнцу, приближался обед. Снова тело начала сотрясать дрожь. Сначала мелкая, но потом всё усиливающаяся. Дошло до того, что зубы Нарии принялись выколачивать дробь. И унять это никак не получалось. Голова снова была в огне, а шаль практически не спасала от озноба, даже несмотря на палящее солнце над головой. Нария куталась в шаль, жалась к бортику повозки… Не помогало ничего. Периоды забытья становились всё более бредовыми, когда реальность уже совсем не походила на таковую. В один из таких моментов она снова оказалась на той самой поляне с братом. Было им – ей двенадцать, а ему одиннадцать лет. Разговор начался как и в прошлый раз, но злость захлестнула Нарию раньше. И на этот раз она довела начатое до конца, закопав Крея глубоко под землю и испытав при этом мстительное облегчение.

Очнулась она вся в слезах. И как оказалось чуть позже, рыдала она в голос и звала брата.

- Сама заткнешься или помочь? – нависал над ней инквизитор.

Как остановилась повозка, и он спешился с лошади, Нария не заметила. Да и лицо его видела сейчас плохо – всё расплывалось перед глазами, не получалось сделать картинку чёткой. А слезы всё продолжали струиться из глаз, ведь она только что убила брата, пусть и не по-настоящему.

- Зря сотрясаешь воздух, зовешь кого-то. Никто тебе не поможет. А знаешь, почему? – склонился к ней инквизитор, перейдя на зловещий шепот. Лицо его в этот момент и вовсе превратилось для Нарии в одно серое пятно. – Да потому что ты мерзкая ведьма! И таких, как ты, ненавидят все люди! А еще…

Он вдруг замолчал и словно принюхался к чему-то. А может, Нарии так только показалось. А в следующий момент к её лбу прижалось что-то прохладное. Не сразу сообразила, что то были пальцы инквизитора.

Глава 14

Две молодые ведьмы мели просторный двор. Велено было вычистить его чуть ли не до блеска, особенно пьедестал. Другие побегушки занимались тем, что расставляли полукругом стулья. Трон главной ведьмы и трон поменьше её верной помощницы уже красовались тоже вымытые до стерильности в центре двора. А рядом с тронами лежала бархатная подушка с золотой бахромой для любимого раба наиверховнейшей.

- Не знаешь, чего это нас заставили гнуть спину внеурочно? – обратилась одна ведьма к другой. – Праздник, что ли, сегодня какой?..

- Да не-е-е… Прошел слушок, что сегодня тут устроят показательную порку, - понизила вторая ведьма голос до шепота. – Гуяру же знаешь – надсмотрщицу за несломленными?

- Это неказистая такая?..

- Она, - мелко закивала ведьма, воровато оглядываясь. – Наиверховнейшая велела отсыпать ей плетей.

- Да? А за что? – удивилась первая ведьма.

- Ой, там такая история… Я тут краем уха на кухне услышала толки… Говорят, Гуяра эта влюбилась в пленного несломленного стражника и помогла ему сбежать. А наши поисковики его упустили. Слышала, что наиверховнейшая была в ярости. Ну а Гуяру… жалко её, глупую, - вздохнула девушка.

- Жалко? Ты в своём уме?! – возмутилась ведьма. – Нашла кого жалеть! Да и ты это… поаккуратней с жалостью своей. А ну как Маруилла прознает, - бросила она быстрый взгляд на самый крайний домик, стоящий у кромки леса и почти весь скрытый в листве деревьев.

Жила в этом домике старейшая на земле ведьма – Маруилла. Никто не знал, сколько ей лет, да и на людях она почти не показывалась. Знатоки говорят, что страшные дела она творила раньше, что сила в ней таится неведомая. Но тело её уже давно стало немощным. Вот тогда она и примкнула к клану одна из первых. С тех пор так и живет тут, ни с кем не общаясь, кроме верховных ведьм. Верно служит им за кров и пищу, да за защиту от инквизиции.

- А она еще жива, разве? – посмотрела и вторая ведьма на крайний дом. – Сколько здесь живу, а ни разу её не видела.

- Живехонька. Танка рассказывала, как еду ей относила, когда Зажа слегла с жаром. Говорит, еле жива потом осталась, такой ей Маруилла показалась страшной.

- Ой, да Зажа эта сама кого хочешь сна лишит одним своим видом, - прижала ведьма руку к сердцу. – Ей самой-то сколько лет уже?

- А я почем знаю, - пожала плечами её собеседница. – Наверное, почти столько, сколько и Маруилле. Ладно, хватит трепаться, а то и нам плетей отсыпят…

И ведьмы продолжили мести двор.

***

- Все в сборе, ждут тебя, - заглянула в спальню Магды Ланира.

Главная ведьма наводила последние штрихи к макияжу. Сегодня она решила показаться перед подданными ведьмами вся покрытая золотистой пудрой. А глаза подвела чёрным так, что стрелки доходили чуть ли не до ушей. Губы тоже блестели чернотой. И наряд она выбрала под стать образу – черные лиф с трусиками с прозрачной длинной туникой поверх. Волосы она тоже покрыла пудрой, и те блестели золотом, туго собранные на затылке.

- А Фрид?.. – поинтересовалась Магда, не глядя на помощницу.

- Ждет у твоих дверей.

- Хорошо, - кивнула наиверховнейшая и встала с пуфика. – Пойдем, тогда, покажем всем, что ждет неверных…

У дверей в спальню Магды на коленях дожидался раб. При виде хозяйки он пал ниц, касаясь лбом пола. От металлического кольца на его шее тянулась толстая цепь, увенчанная кольцом поменьше. За него Магда и взялась, позволив рабу встать. Следовал он за ней на расстоянии длины цепи, не имея права отстать или приблизиться. Длина цепи равна была ширине личного пространства главной ведьмы, нарушать границы которого позволялось только Ланире, которая и вышагивала сейчас рядом.

Ведьмы с рабом вышли на крыльцо самого большого в клане дома. Магда остановилась, вынуждая сделать то же Ланиру и раба Фрида, который вжался в дверь, чтобы не нарушить границы личного пространства хозяйки. На его красивом и когда-то, наверное, волевом лице отпечатался испуг, а кожу покрыла бледность. Но Магде сейчас было не до наго – главная ведьма обводила пристальным взглядом подданных, которые при её появлении смолкли и встали со своих мест все как одна.

Насмотревшись вдоволь и удовлетворив гордость, Магда двинулась дальше. Шествовала медленно, плавно покачивая бедрами. Раб смотрел в землю, следя, чтобы не натягивалась цепь. Приблизившись к трону, Магда опустилась на него, расправив тунику и кивнув рабу на подушку у её ног. Фрид занял свое место подле хозяйки, традиционно на коленях.

- Можно начинать? – тихо поинтересовалась Ланира, когда Магда сделала всем знак рукой занять свои места.

- Можешь. И Ланира… почему ты так убого выглядишь? – окинула Магда помощницу скептическим взглядом и поморщилась. – Словно только что вернулась с охоты.

Ланира если и удивилась, то не подала виду. Выражение её лица не изменилось, когда отвечала:

- Я всегда так выгляжу, Магда. Мне так удобно…

На ней был надет комбинезон болотно-зеленого цвета. Штаны комбинезона она заправляла в высокие сапоги без каблуков. Рядом с блестящей Магдой она смотрелась несколько нелепо.

- Ты же красива, а уродуешь себя словно намеренно, - презрительно изогнула Магда губы.

- Магда, ты знаешь, что в любой момент мне может потребоваться отправиться в лес, - все так же спокойно отозвалась Ланира. – И на переодевание может не быть времени.

- Ну да, ты же у нас главная ищейка, - усмехнулась верховнейшая. – И почему ты никогда не берешь с собой личного раба?

- Все по той же причине – в любой момент он мне может помешать выполнять свои обязанности, - пожала плечами Ланира. – Его мне хватает и в спальне, - тронула её губы мимолетная улыбка, а взгляда на секунду коснулась мечтательность.

- Ладно, иди уже… выполнять свои обязанности, - со скучающим видом откинулась Магда на спинку трона. Рука её машинально коснулась волос раба, погружая пальцы в темную шевелюру.

Ланира вышла на пьедестал, и по рядам зрителей прошелся ропот. Её тут все боялись, едва ли не сильнее Магды. Среди ведьм Ланира считалась одной из самых сильных. А еще она была отличным воином, и в поединках ей не было равных. Такие поединки иногда устраивались на потеху ведьмам. Участие в них принимали лишь ведьмы-стражницы, главной у которых и была Ланира. Против неё никто не мог устоять.

Глава 15

- Налей еще вина, - подозвал Дарнир проворную толстушку в не самом чистом переднике.

Девушка приблизилась с кувшином к столу с не самым радушным выражением на лице. Дарнира это разозлило, ведь он планировал оставить ей неплохие чаевые. Но она такая ленивая и тупая, что теперь ничего от него не дождется. И вина в этом будет только её.

Постоялый двор оказался еще унылее предыдущего. В том хоть комнаты были чистые и просторные. Здесь же какие-то каморки, где и не развернешься. И уборкой в них явно занимаются не каждый день. На мебели пыль, да и сама мебель оставляет желать лучшего. Вот и закусочная тут тесная, душная и грязная. А еда дерьмовая. Но деваться некуда, и на сколько он тут застрял, одному Создателю и ведомо. Если бы не эта ведьма…

Впервые за всё время, что работал на инквизицию и занимался изловом ведьм, Дарниру попалась настолько слабая, что умудрилась заработать мозговую лихорадку. Немощная, трусливая… Неужели ведьмы бывают и такими? Да он и пары слов от неё не услышал за те дни, что вынужденно провел в её обществе. Сидит с пущенной головой, погруженная в себя. Где же проклятья и грязная брань, которая ему уже стала привычной? Ведьмы любят изрыгать проклятья, на которые Дарнир уже и внимания не обращал. Ни одно из них его не волновало, да и не верил он в проклятья. Хотя, возможно проклят он уже давно, одной вот из таких ведьм. Но одно он усвоил точно – чем меньше ведьме остается топтать эту землю, тем злее она становится. И злость её растет от беспомощности что-то изменить. Дарниру же, наверное, именно эта злость и придавала всегда сил. А с этой ведьмой он и не знает, как вести себя.

И что себе позволил сегодня лекарь? Как он с ним разговаривал? И он явно сочувствует этим отребьям.

Родиться от ведьмы не считается преступлением. И очень часто ведьмы рожают нормальных людей. Но как-то раньше Дарнир не задумывался, что и такие женщины могут быть матерями, что кто-то, рожденный ими, может их любить. И сейчас эта мысль казалась ему всё более противоречивой, чем больше об этом размышлял. Но слова лекаря, должно быть, затронули что-то в его душе, раз так долго об этом думает. Получается, что тот и не знал своей матери, раз истребили её в возрасте девятнадцати лет. Но родить его она успела, однако. Что и не удивительно, ведь все ведьмы потаскухи. Вот и мать лекаря, должно быть, нагуляла его от случайного знакомого.

Дарнир хоть и плохо, но помнил свою мать. Её улыбку, жесты, запах… Не помнил только голоса. Наверное, будь она жива сейчас, он бы её любил. И любит, но память о ней, скорее. А если бы он её не помнил, не знал, любил бы тогда? О том, что чувствовал бы, окажись его мать ведьмой, Дарнир предпочел не думать. Сама мысль эта оскорбляла память об усопшей.

Наставления доктора Дарнир выполнил, хоть его и с души воротила даже толика заботы о ведьме. Даже такой, немощной. Он бы скорее дал ей сдохнуть в пути – проблем было бы меньше, чем проявлять о ней заботу. И он сам не понимал, почему на него так подействовали слова лекаря, что даже спорить с ним не стал. Вместо этого дал распоряжение служащей постоялого двора обтереть ведьму, переодеть её во всё чистое, накормить, напоить микстурой, да уложить в кровать. И сейчас она крепко спала, насколько Дарнир знал, а жар вроде как спал. Под вопросом оставалось, сколько им придется проторчать на этом постоялом дворе. И как долго он вынужден будет ютиться в крохотной комнатушке, куда вторая кровать, которую Дарнир попросил поставить для себя, уже едва втиснулась.

На просьбу Дарнира убрать со стола лишнее и протереть его официантка отреагировала ожидаемо хмуро, как будто требовал от неё Дарнир что-то противоестественное. Снова родилась злость в душе, и в который раз он запретил себе злиться по пустякам. Ведь эта неопрятная толстуха и есть пустяк. А своего он добился – стол блестел чистотой, остались на нем лишь бокал вина, да вяленое мясо на закуску. А вот покидать закусочную Дарниру совсем не хотелось. До ночи еще далеко, хоть уже и опустились сумерки. Сидеть в тесноте комнаты и невольно видеть лицо спящей ведьмы ему претило. Лучше уж пропустит бокал другой вина. К слову, вино тут было неплохое, в отличие от еды. Да и народу в закусочной на счастье Дарнира было раз два и обчелся. Если бы этот кабак был забит под завязку, то весь воздух из него точно вытеснили бы винно-пивные пары. И гвалт стоял бы невообразимый. А так, кроме его, еще два стола не пустовали.

Мысли лениво плавали в голове, становясь такими от вина. Ведь после второго бокала Дарнир попросил принести ему и третий. Не хотел он больше думать ни о ведьме, ни о том, что будет дальше. Как-то сами собой всплыли воспоминания, которые Дарнир старательно гнал от себя. Должно быть, и в этом было виновато довольно хмельное, хоть и вкусное вино.

- Сделай мне самую шикарную корзину из алых роз. Пусть в ней будет штук сто, не меньше…

Как же он был счастлив тем вечером. И молоденькая цветочница улыбалась ему с пониманием, словно точно знала, что он будет делать дальше.

Эта цветочная лавка была самая модная в столице – букеты в ней стоили недешево. Но разве же можно считать деньги, когда запланировал такое? А перед этим Дарнир наведался в ювелирный салон и выбрал самое красивое кольцо для любимой. А ведь она даже не догадывается, что сегодня он нанесет её семье визит, чтобы официально просить её руки у отца с матерью. И кто бы что ни говорил ему, каким бы неравным люди ни считали их будущий брак, кроме своей пастушки Дарнир никого не желал. Именно с ней он хотел прожить всю оставшуюся жизнь. И любил её больше этой самой жизни.

Прошло не так много времени, как впервые он увидел Саяну на шумной базарной площади. Веселую, бойкую девчонку. Она почти всё время смеялась, шутила. Серьезной её Дарнир видел всего пару раз, и один был, когда признались они друг другу в любви. Он был старше нее всего на два года, и многие такой брак посчитают слишком ранним поспешным. Но какое ему дело до всяких там разговоров? Ведь он так любит свою Саяну!

Глава 16

- Что понадобилось этой сумасшедшей старухе? – тихо проговорила Магда, так чтобы слышала её только Ланира, идущая рядом.

Впереди ковыляла Зажа. Клюкой своей колотила так, что звенело в ушах. Не переносила Магда сварливую и злобную ведьму, коптящую свет уже вторую сотню лет. Не желала Зажу забирать к себе даже Луна. Видно, и перед ней эта ведьма успела проштрафиться. Но и на земле ей уже давно было не место. Как и Маруилле, впрочем.

Стоило подумать о старейшей ведьме – одной из первых поселенок клана, как Магду аж передернуло. Давненько она не встречалась с ней с глазу на глаз. Навещала старуху, только когда та её призывала. Против воли встречалась, но и ослушаться ведьму не рисковала. Сильна была Маруилла, ох сильна. Грехов на её душе было видимо-невидимо. В бытность расцвета сил творила она одни бесчинства. Ничем не гнушалась, говорят. Ни взрослых, ни младенцев не жалела. И ни разу не попалась в руки инквизиции, умела прятаться от них как никто. Однако, тело дряхлеет и у ведьм. А вместе с ним и сила духа. Вот тогда Маруилла и разыскала клан. Они ей пообещали кров и пищу, а она им за это не вредила. А со временем так и вовсе – советы начала давать, дельные. Правда, дорогого они стоили.

- Думаю, она что-то увидела, - так же тихо отозвалась Ланира. – А видит она многое…

Магда бросила на помощницу быстрый взгляд. Шла та с непроницаемым лицом. Как обычно, невозможно было понять, о чем она думает. Но, кажется, Магда догадывалась, какие мысли занимают Ланиру.

- Осуждаешь меня? Считаешь, что поступила я с девчонкой слишком сурово? – поинтересовалась напрямую Магда.

Ланира тоже не стала юлить, ответила сразу:

- Ты лишила её возможности колдовать. Могла бы просто выгнать из клана.

- Но одна, в лесу она бы вряд ли прожила намного дольше.

- У нее была бы возможность выжить, хоть и без помощи Луны, - посмотрела Ланира на небо, где пока еще светило солнце. – Да и смерть, возможно, не была бы такой…

- Мучительной, ты хотела сказать? – усмехнулась Магда. – А встречала ли ты когда-нибудь в лесу дикого медведя? Вонзал ли он в тебя когти, чтобы разодрать твою плоть, а потом полакомиться твоими внутренностями?

- Нет, не встречала, - тряхнула головой Ланира.

- А я встречала. И уверяю тебя, смерть в лапах такого зверя едва ли менее мучительна.

Магде тогда было двенадцать, когда они с сестрой отправились в лес по грибы. Случайно забрели слишком глубоко, да еще и разбрелись в разные стороны. Вот тогда Магда и повстречалась с медведем. Он напал на нее так быстро, что она и сообразить-то ничего не успела. И колдовать тогда уже умела неплохо, но боль была такая, что сознание-то удерживалось с трудом. Хорошо, сестра вовремя подоспела – убила медведя. Но и Магда тогда еле выжила. Долго болела.

- Как бы там ни было, что сделано, то сделано. И тут решаю я, - замедлила Магда шаг. Зажа уже ждала её на крыльце дома Маруиллы.

- Одна входи, её не звали! – ткнула ведьма крючковатым пальцем в Ланиру.

- Подождешь меня? – посмотрела на помощницу Магда. Та лишь кивнула.

Всё еще дуется. Ничего, это пройдет. Когда Ланира подумает, то поймет, что поступила Магда правильно. Прощать предательство нельзя. За него нужно наказывать так сурово, чтобы другим было неповадно. Особенно ведьмам нужна такая наука, ведь все они лживые, хитрые, коварные… И никому Магда в клане не доверяла, кроме Ланиры. А потому не хотела и её доверие потерять. Она хоть и замкнутая, нелюдимая, но верная. И лишь в верности Ланиры Магда не сомневалась.

- За мной иди и не сверни случайно шею, - прокаркала старая Зажа. Смеялась она так, значит.

Дом Маруиллы показался Магде даже темнее, чем в прошлый раз. Идти приходилось наощупь и ориентируясь на стук клюки Зажы. А еще в доме воняло старостью и затхлостью. Никого, кроме Зажы, в дом свой Маруилла не впускала. Побегушки не имели право даже пересекать границу участка перед домом. Ну а Зажа уже была слишком стара и слаба, чтобы прибираться в доме старейшей ведьмы. Да и сама она жила в грязи, хоть к ней и приходили побегушки дважды в неделю. Но между уборками старуха умудрялась снова забардачивать все вокруг себя.

В комнате, где и проводила досуг Маруилла, было разве что чуточку светлее. И свет исходил от пары оплывших свечей, что стояли перед старухой в закопченном подсвечнике. Сама она сидела за столом и разливала что-то по чашкам. Стоило Магде только увидеть ведьму, как по спине пробежал холодок. Так случалось всегда при встрече с ней – Магда испытывала хоть и мимолетный, но страх. А испугаться можно было одного вида Маруиллы. Её землистого, покрытого морщинами, лица, с огромным носом и круглыми глазами-буравчиками. Вокруг глаз кожа ведьмы была ярко-красной. Длинные седые волосы торчали в разные стороны и спадали на лицо. И не чесала их ведьма уже не известно сколько. Тучное тело едва помещалось на стуле, свисая с него складками под обтягивающим неопределенного цвета платьем. А пальцы рук венчали длинные загнутые ногти, черные то ли от возраста, то ли от грязи.

- Чего застыла? Садись, - прошепелявила Маруилла беззубым ртом, кивая на стул с противоположной стороны стола. – Зажа, иди составь компанию той, кто осталась ждать её в лесу, - кивнула ведьма на Магду. – Вернешься, когда позову.

Зажа молча подчинилась. И заговорила Маруилла не раньше, чем за ней закрылась дверь.

- Не желаешь ли испить моей настойки? – придвинула Маруилла к Магде чашку с чем-то дымящемся и источающим запах плесневелой тряпки.

- Не желаю, благодарю.

- Брезгуешь, - растянула Маруилла губы в усмешке, обнажая голые десны. – Твоя воля… На всё, да не на всё.

- Ты о чём? Что ты видела? – не изменила Магде прямота и на этот раз. Да и хотелось закончить разговор как можно быстрее, чтобы выбраться на свежий воздух.

- Если скажу, что погибель твою видела, поверишь? – подалась Маруилла вперед.

Магда замера. Неужто правда, и конец её близок?

- Поверила, - снова осклабилась ведьма. – И правильно сделала, потому что наступит он быстрее, чем ты думаешь, если не подсуетишься.

Глава 17

После лесной прохлады город встретил духотой и суетой. Даже в эти вечерние часы, когда солнце уже ушло на покой, а луна занимала свое место на небосводе.

На базарной площади всё еще было людно, хоть торговцы уже и убирали всё с прилавков, закрывая лотки. Но праздный люд сновал туда-сюда, скупая пока еще доступные товары. В воздухе пахло сдобой, и Крей постоянно сглатывал слюну. В последний раз он ел ночью, когда рискнул развести костер. Потом поспал несколько часов и снова тронулся в путь, чтобы прийти в Карлац еще засветло.

Он не знал, что будет делать, где искать кров и работу. С чего следует начать поиски сестры?.. Несколько раз за два дня странствий по лесу он пожалел о столь поспешном решении. Но ни разу не надумал повернуть обратно, нагнать свою семью, ведь так он станет от Нарии еще дальше. Семья его точно не будет её искать, и это казалось Крею неправильным. Неужели они не чувствуют себя предателями по отношению к ней? Неужто только ему совестно, что бросил Нарию одну? И как жить дальше с таким камнем на душе?

Завидев посреди площади колодец, Крей испытал такой приступ жажды, что бросился к вожделенной влаге чуть ли не бегом.

- Разрешишь напиться, отец? – обратился к мужчине, что переливал воду из ведра в кувшин.

- Пей, не жалко, - кивнул мужик. – Странник, что ль?

- Не местный, да, - ответил Крей, испив добрую половину кувшина. Сразу стало легче дышать и даже сил прибавилось.

- А в столице что ищешь?

Видно, мужчина был охоч до разговоров. А может, просто скучно ему стало. Но даже воду черпать он перестал, с любопытством разглядывая Крея.

Ничем особенным от жителей столицы Крей не отличался. Разве что, в одежде его не было толики городского лоска. Простая рубаха, широкие удобные штаны на тесьме, да жилет поверху, который ему смастерила Нария. А заплечный мешок сшил отец и украсил его полосками кожи буйвола. Очень нравился этот мешок Крею, правда сейчас кожаные полоски натирали подмышки, а от тяжести мешка ломило спину.

- Что и многие, наверное. Новой жизни, - ушел от ответа Крей.

- Новой жизни, говоришь? – усмехнулся мужик в усы. – А старая чем же плоха стала? Аль бежишь от кого?.. Да и слишком ты молод, чтобы в жизни разочароваться.

Проницательный дядька оказался. Крей пока не разобрался, хорошо это или плохо.

- Ни от кого я не бегу. А в столицу на заработки подался. Не знаешь, может где работники нужны?

- Да хороший работник везде пригодится. Делать-то ты что умеешь? – прищурился мужик.

Да почти ничего, - чуть не ляпнул Крей. В семье он слыл ленивцем и шалопаем. Таким и был, наверное, до сего времени. Всё его из дому тянуло куда-то, пока сестры помогали в работе отцу с матерью. Но руки-то есть, и голова на своем месте.

- Чего не умею, тому быстро обучусь, - с уверенностью ответил Крей.

- И жить тебе, наверное, негде? – не сбавлял любопытства мужик.

- Негде пока… Работу ищу с проживанием, - кивнул Крей.

Напиться-то он напился, а вот живот подводило от голода. И в карманах ветер гулял – купить еды было не на что. Бежал он от родных в спешке, о монетах не подумал как-то. И теперь одна надежда была, что быстро найдет работу.

- По всему выходит, что ничего ты не умеешь, - рассуждал дядька, аккуратно составляя кувшины в повозку, запряженную одной лошадью. – А с грамотой у тебя как?

- Три класса поселковой школы. Читаю плохо, пишу еще хуже, но считаю хорошо.

- Негусто, - басисто рассмеялся мужик. – Ладно, полезай в повозку. Парень ты молодой и сильный. А у меня на хозяйстве одни бабы. Толку от них мало. Будешь помогать мне, выполнять мои поручения. Но смотри у меня – если станешь лениться, вмиг погоню, - погрозил он Крею пальцем. – Ну а спать пущу в сарай, ибо в доме у меня тоже слишком много баб.

Можно ли было считать эту встречу удачей, Крей пока не разобрался. Но уже надеялся на скорый ужин и какую-никакую постель.

- А далеко живешь? – поинтересовался он у мужика, когда отъехали они от рыночной площади.

- Да не-е-е, рядышком. Скоро будем дома…

Странное дело. Центр Карлаца показался Крею красивым, даже немного помпезным, но стоило только от него отъехать, как они словно попали в трущобы, где покосившиеся дома стояли чуть ли не друг на друге, улочки были узкие, темные и извилистые. Одноэтажные дома соседствовали с квартирными, и никакой системы или архитектуры и в помине не было.

Должно быть, Крей задремал, а очнулся от громкого окрика:

- Проклятье! Да откудова же ты взялся на мою голову?!.

Повозка замерла, а мужик не по возрасту ловко спрыгнул с седушки.

- Что там? – свесился Крей с телеги и обомлел, завидев чьи-то ноги, выглядывающие из-за лошади.

- Не что, а кто! – гаркнул мужик. – Иди, помоги мне. Жив ли?.. Сам ведь под лошадь кинулся…

Вдвоем они перетащили мужчину на тротуар и лишь после этого убедились, что он жив.

- Да он же пьян в стельку, - втянул Крей носом воздух, насыщенный парами перегара. - И кажется, спит.

В этот момент пострадавший и вправду громко всхрапнул.

- Вот же негодяй! Напугал до смерти, - выдохнул мужик и даже слегка пнул спящего носком ботинка.

- По одежде видно, что из благородных он, - рассматривал Крей одежду пьяного. Помятая, конечно, изрядно, но явно дорогая. Ткань красивых оттенков, хорошей выделки, насколько он мог судить. И не похоже, чтоб с чужого плеча была. – Что делать думаешь? – посмотрел Крей на мужика, которого звали Бовием, как узнал недавно. И занимался Бовий тем, что лепил из глины утварь разную. Её и продавал на базаре с утра до вечера по выходным.

- Да по-хорошему, бросить бы его тут, чтоб наукой было. А ну как обберут пьяного-то… Давай, грузим его в телегу, а там посмотрим, - взялся он за ноги мужчины.

Оказался пьяный тяжелым. А еще и сопротивляться пытался. Кое-как затолкали в телегу, да так, чтоб кувшины не побились. И до дома Бовия Крею пришлось делить с ним тесную седушку – всё место в телеге занял тот, кто опять принялся похрапывать.

Глава 18

Горячая ладонь прижалась к бедру Ланиры. И сразу же спиной она почувствовала мускулистую грудь Гария. Лицом он уткнулся ей в шею и что-то неразборчиво пробормотал. А рука его скользнула Ланире на живот. И даже так, от неосознанных касаний, она умудрилась возбудиться.

Аккуратно сняв с себя мужскую руку, Ланира выбралась из кровати. Ступать старалась бесшумно, чтобы не разбудить спящего. Безмолвной тенью выскользнула на веранду. И только там позволила себе расслабиться. Кресло-качалка приняло её как родное, ни разу не скрипнув. Вокруг царила ночь. Окна в домах блестели черным в свете луны. И лишь одно призрачно светилось – на другом конце поселения, в доме Маруиллы.

В клане ведьм Ланира жила уже шесть лет. Сначала была побегушкой, а уже с год, как стала самой почитаемой ведьмой после Магды. Но гордости Ланира не испытывала, не получалось. А вот сожаления одолевали её все сильнее в последнее время. Сожаления и невозможность хоть что-то исправить. Слишком сильна была Магда. Да и Маруилла всегда готова была поддержать наиглавнейшую.

Ланире было семнадцать, когда бежала из дома, преследуемая отрядом королевских стражников. Соседский мальчишка донес на нее, подслушав разговор отца с матерью. И стражники за ней пришли. До сих пор в ушах стоял крик матери, когда билась в руках двух стражей раненной птицей. Что стало с родителями и братьями, Ланира не знала. Но вряд ли их простили за укрывательство ведьмы. Должно быть, из родного поселения прогнали и поместили в колонию для нарушителей королевских указов. Хорошо, если они все сейчас живы. Бесправная жизнь, наполненная тяжелым трудом, все же лучше смерти.

Ланира вздохнула, прогоняя воспоминания, и плеснула себе в кружку немного пива. Сна не было ни в одном глазу. А мысли продолжали лезть в голову.

Тогда, шесть лет назад, она чуть не сгинула в лесу. Магия в ней пробудилась поздно, лишь в шестнадцать лет. Она и пользоваться-то ей не научилась толком. Да и отец запретил строго настрого хоть как-то проявлять её. За малейший всплеск, непроизвольный, отец жестоко избивал дочь, чтоб более неповадно было.

Сколько она тогда блуждала по лесу? Неделю, две?.. Ланира и сейчас не могла ответить на этот вопрос. Питалась скудно – кореньями да ягодами. Охотится не умела, как отец с братьями. И всё сильнее слабела.

Стражники её нагнали, все-таки. Их было пятеро, и главным у них был Фрид. Последнее, что запомнила Ланира, это как Фрид схватил её за грудки, поднимая с земли. Платье затрещало по швам, а Ланира тогда провалилась в спасительное забытье. И потом уже очнулась в клане, как и узнала о дальнейших событиях.

Оказалось, что в тот момент, когда отряд стражников напал на её след, на них самих вышли ищейки клана. Они и повязали стражников, чем спасли Ланиру от верной смерти. И с тех пор она верно служила ведьмам, как и совершенствовала свою магию.

Окрепнув после долгой лихорадки, Ланира начала усердно обучаться боевому мастерству. А Магда стала её личной наставницей в магии. Многому именно она научила Ланиру, укрепив в ней верность себе и клану. Но тогда Магда была другой. А наиглавнейшей в клане была её сестра – Фила…

- Полуночничаешь? – раздалось за спиной Ланиры.

Гарий… Легкая улыбка с налетом грусти тронула губы Ланиры. Мужчина, которого она любит больше всего в жизни. Тот, за кого она готова расстаться с этой самой жизнью.

- Тебе опасно быть здесь, - посмотрела она на любимого.

Тот уже опустился возле кресла на дощатый пол и обнял её ноги.

- Ночь сохранит нашу тайну, - уткнулся он ей в колени лицом, обдавая кожу горячим дыханием.

- Ночь – наша союзница, ты прав, - тихо молвила Ланира, погружая пальцы в шелковистые волосы мужчины. И снова пришли воспоминания, как впервые увидела Гария.

В плену у ведьм Гарий оказался по собственному простодушию. Он не был стражником или вельможей каким – обычно именно на таких охотились ищейки. По наводке Магды (а она такие сведения добывала у всевидящей Маруиллы) отряд ищеек отправлялся на поиски жертв, все выжившие из которых потом становились рабами. Правда, выживали немногие.

Гарий был ученым, хоть среди людей и слыл чудаком. Мало кто понимал, почему он бродит по лесу с сочком, ловит бабочек. Некоторых рассматривал под лупой и отпускал потом. А иных забирал домой, потому как были они ценные и редкие. И не только бабочки его интересовали, но и всякие другие букашки. Вот за разглядыванием одной такой его и поймали ищейки клана. И поисковый отряд тогда возглавляла Ланира.

Она отлично запомнила свои первые впечатления, когда впервые увидела Гария. Высокого худого и близорукого. До такой степени показался он ей нелепым, что позже она даже поинтересовалась у Магды, в чем именно её интерес. Зачем клану нужен такой раб? Ответ Магды Ланиру удивил.

- Наравне с силой клану нужен еще и ум. А этот раб будет умным и принесет клану пользу.

- Если выживет…

- Боишься, что предпочтет он смерть? – усмехнулась тогда Магда, глядя на сомневающуюся Ланиру.

- Боюсь, что не пройдет путь перерождения до конца, - пожала Ланира плечами. – Слишком он слаб физически.

- Раз так, то тебе и следить за его перерождением. Отныне ты отвечаешь за него головой!..

Из тех людей, кого клан брал в плен, чтобы сделать потом рабами, выживало меньше половины. Путь перерождения был долог и мучителен. Холод, голод, постоянные истязания души и тела – вот что ждало пленных на этом пути. Многие умирали, не дойдя и до середины. Ну а те, кто доходили до конца, менялись полностью. Мало что человеческого в них оставалось – постоянные унижения и боль опустошали душу, оставляя в ней лишь желание служить.

В перерождении Гария Ланира не собиралась сильно отступать от традиций. Разве что, не так надолго помещала пленного в яму, да кормила чуть больше и чаще, чем остальных. И магических плетей он вместо двух в неделю получал одну. Она просто боялась, что выносливости его не хватит надолго. Но время шло, а дух пленного не ослабевал. И мучения он все переносил довольно стойко. И посильнее с виду лили горючие слезы и молили о пощаде, а этот все сносил молча. А порой Ланира замечала на его лице улыбку, которая и вовсе её поражала. Как можно улыбаться, если ты едва держишься на ногах?

Глава 19

Нария бежала по коридору, который не хотел заканчиваться. Он был темный, сырой и узкий. Но там, впереди, её ждало что-то прекрасное! И ожидание гнало вперед все быстрее. Порой ей казалось, что видит свет впереди. Значит, вот-вот уже она выберется из этого лабиринта. Но коридор в очередной раз сворачивал, петляя из стороны в сторону. И сил оставалось все меньше, а ноги слабели всё сильнее.

В какой-то момент она упала, и сил подняться уже не осталось. Тогда она поползла вперед, моля Создателя о помощи. Ведь только то, к чему она бежит, сможет сделать её счастливой, вытащить из пронизывающего холода, согреть любовью и дать надежную защиту. А без него она умрет. Не сейчас, так вскоре. Но как же хотелось жить!

Свет разгорался медленно, и Нария не сразу поверила, что это не очередной мираж. Она содрала колени и локти, пока ползла. Но выход из лабиринта видела всё отчетливее.

За коридором начиналась залитая солнцем площадка, куда и выползла Нария, в первый момент ослепнув от яркого света. Когда глаза привыкли, на самом краю площадки разглядела высокий мужской силуэт. Сердце радостно забилось в груди, а надежда придала Нарии сил. Она встала на ноги и сделала к мужчине шаг, потом другой… Что-то в нём было знакомое. Возможно, черный длинный плащ или то, как стоял он, слегка склонив голову набок. Возможно, они встречались раньше, только тогда еще она не поняла, что это её судьба.

Когда до мужчины оставалось не больше двух шагов, он повернулся к Нарии лицом. И тогда крик отчаяния вырвался из её горла, ухнув с обрыва мертвой птицей. Перед ней был инквизитор – ненавистный враг, мучитель. Всё пустое – Создатель решил над ней пошутить. Но разве может быть шутка такой злой? Разве может она оставить после себя в душе зияющую дыру боли?..

Нария очнулась в темноте комнаты. Она была вся мокрая и дрожала всем телом. Отголоски сна еще лихорадили мозг, заставляя стонать душу. Но то был всего лишь сон, ведь так? Стоит ли придавать ему значение? Мало ли что нам снится, и не все сны нам нравятся. Но этот… Этот принес Нарии не только разочарование. Во сне она испытала настоящее горе. Так она не чувствовала себя, даже когда навсегда расставалась с родными.

Колени и локти саднило. Прикоснувшись к ним, Нария обнаружила свежие раны. Но как такое возможно? Ведь ползла она во сне.

Замерев на своем ложе, Нария прислушалась к тишине в комнате. Нарушало ту лишь едва различимое с такого расстояние дыхание крепко спящего человека. Инквизитор – именно он спал с противоположной стороны. И когда вернулся он, Нария не слышала.

На этом постоялом дворе они провели уже четыре дня. Об этом Нария узнала от лекаря, который навестил её сегодня. Точнее, навещал он её и раньше, но те дни она провела в беспамятстве, в горячке, как объяснил доктор. И лишь сегодня к ней вернулся ясный ум…

- Вижу, болезнь уходит из твоих глаз, девушка. А это значит, что и голову она уже покинула. С возвращением к жизни, милая, - ласково улыбался ей мужчина, держа за запястье и отсчитывая пульс. – Тело твоё еще слабо, но дух крепнет с каждой минутой. Очень скоро силы к тебе вернутся.

- Зачем они мне? – отвернулась Нария к стене, восстанавливая в памяти по крупицам минувшие события. Хорошо хоть пленителя в комнате не было. Его Нария не видела с того момента, как потеряла сознание.

- Затем чтобы жить и бороться, - в голосе лекаря прозвучала сталь. И смотрел он сейчас на Нарию без улыбки.

Наверное, она была еще слишком слаба, раз слова его не нашли в душе отклика. Но сочувствие было приятным и немного странным.

- Вы так добры. Почему? Ведь я… - Нария не договорила, испугавшись того, что почувствовала вдруг. Неужто она стыдиться того, что ведьма?

- Не мы выбираем, кем народиться на свет, - опустил доктор руку Нарии поверх одеяла. – И сетовать на Создателя за это нет смысла. Но право на жизнь есть у каждого. И отнимать её никто не может.

- Но инквизиция истребляет таких, как я.

- Вот именно поэтому ты и должна окрепнуть как можно быстрее, чтобы потом бороться за свою жизнь, - склонился над ней доктор, перейдя на шепот. В комнате по-прежнему кроме них никого не было. Но ведь и у стен есть уши, как известно. – И я тебе помогу.

- Что вы хотите сказать?

Лекарь быстро оглянулся на дверь и что-то достал из нагрудного кармана.

- Вот, - вложил он крохотный пузырек в руку Нарии, зажимая тот её ладонью. – Это лунный свет – магический эликсир. Здесь всего капля, но её хватит, чтобы освободить тебя от оков обсидиана. Спрячь его под подушку сейчас. Как почувствуешь, что силы к тебе вернулось достаточно, выпей эликсир и беги. И пусть Луна тебе сопутствует во всем.

Нария только и успела засунуть пузырек под подушку, как дверь распахнулась и вошел инквизитор. Взгляд его равнодушно проскользил по комнате, коснулся Нарии и остановился на докторе.

- Вижу, ей легче? – спросил он так, словно Нарии тут и не было.

- Она пришла в себя, - сухо отозвался лекарь.

- Когда она сможет продолжить путь?

- Пока еще она слишком слаба.

- Я спросил, когда?

Какой же он отвратительный! И не только по отношению к ней. Вот и доктора не уважает совсем. Даже к его сединам не испытывает почтения. Ненависть вспыхнула в душе с новой силой, и Нария поспешила отвернуться. Да и не хотела она смотреть на инквизитора.

- Думаю, дня три ей еще следует провести в постели, если не хотите, чтобы она свалилась с новым приступом лихорадки.

- Уверен, всем стало бы легче, унеси её лихорадка в могилу. Мне так уж точно.

- Могу порадоваться лишь тому, что не вы Создатель, уважаемый.

Нария поразилась, каким тоном лекарь позволяет себе разговаривать с представителем королевской инквизиции. Но еще сильнее её удивило отсутствие какой-либо реакции инквизитора.

Глава 20

Дарнир проснулся с ощущением тревоги. И сразу же вспомнил всё. Ведьма сбежала! Но как?..

Ошейник он нашел на её кровати – совершенно целый, но открытый. Как у нее получилось от него освободиться? Каким образом она вернула себе силы? И сколько прошло времени с момента побега?

Первый раз от него сбегала жертва, да еще и такая слабая. Или же она специально прикидывалась такой, чтобы притупить бдительность. Теперь уже неважно. Гораздо важнее действовать незамедлительно.

Вчера он вернулся в покои за полночь. Далеко не трезвый, как и все дни до этого. Необходимость торчать на этом постоялом дворе выводила из себя. Скука и уныние стали вечными спутниками Дарнира. И спасение приносило лишь вино. Его он и пил целыми днями, лишь бы только не находиться рядом с ведьмой. Да и она не подавала признаков жизни, хоть лекарь и уверял, что идет она на поправку. И вчера утром, когда ведьма пришла в себя, Дарнир впервые поверил доктору. Ну а тот вел себя как обычно – не скрывал своего сочувствия этому отродью.

Лекарь! Ну точно! Именно он помог ведьме сбежать. И по-хорошему, призвать бы его к ответственности за это, да не он враг Дарнира, и свершение возмездия лишь задержит его здесь дополнительно. Время вспять не повернешь и сделанного не воротишь. Сейчас ему нужно позаботиться о том, чтобы как можно быстрее выследить ведьму. Один раз он уже сделал это, сделает и во второй.

Перед отъездом Дарнир опросил служащих постоялого двора, но никто из них не видел ведьму. Что и понятно, учитывая, что магия к ней вернулась. Сделать себя невидимкой не составило труда.

И куда она отправилась? Дарнир сидел верхом на лошади на пересечении двух дорог, не зная, какой путь выбрать. Тот, что вел обратно, он отмел сразу. Вряд ли ведьма отправится в столицу или в родное поселение. Справа, в двух днях пешего пути примерно, начинается море. Именно туда Дарнир бы и отправился вместе с ведьмой, как только она бы выздоровела. В Мэмюрдель можно было попасть только морем. И плыть им туда предстояло семь дней. Туда ведьма тоже вряд ли сунется. В портовых городах им опасно находиться. Да и там обычно большое скопление королевских стражников.

Оставалось два направления. Налево простирались степи, а прямо начинался густой и бесконечный лес. Что-то Дарниру подсказывало, что именно его ведьма и выбрала. Ну и предчувствиям своим он привык доверять.

Несильно пришпорив лошадь, Дарнир углубился в лес. Ехал медленно, прислушиваясь ко всем сразу звукам. Периодически поглядывал на мегарис, но руны молчали. Магию ведьма не использовала, иначе он бы уже засек её.

Надо бы связаться с Содмоном – доложить ему о побеге ведьмы. Главный инквизитор любил быть в курсе всего. Обо всем Дарнир обязан был докладывать ему лично, а не через секретаря. Но именно этого Дарниру и не хотелось делать. В который раз за сегодняшнее утро он повертел на пальце перстень, открывающий приватный портал связи с Содмоном, и в который раз отложил это на потом. С души воротило видеть этого старика.

Прошло часа два, наверное, когда набрел Дарнир в лесу на охотничий домик. И сначала он показался пустым, заброшенным. Он уже решил ехать дальше, как услышал какой-то шум. Доносился он из хижины.

Дарнир спешился неподалеку от хижины и привязал лошадь к дереву. Неслышно подкрался к двери и резко распахнул её. Не то, чтобы он ожидал увидеть там ведьму – оказалась она хитрее, чем он предполагал, но и к такому готов не был.

Посреди хижины в боевой стойке со сжатыми кулаками стояла девочка лет семи. Лохматая, лицо перепачкано, платье местами порвано, явно испуганная… но такая грозная, что Дарнир даже опешил в первый момент.

- Ты кто такая и что тут делаешь? – поинтересовался он, стараясь говорить спокойно. Мельком окинул взглядом хижину, но лишь убедился, что девочка тут одна.

- А ты кто такой? – звонко вторил ему ребенок. – Проваливай отсюда! Это мой дом!

Дарнир подавил улыбку, когда заметил, как сильнее сжались кулачки девочки, и она явно готовилась отстаивать свою правоту ими.

- Я просто путник, ищу девушку… Не видела ли ты кого рядом?

- Не твое дело, - огрызнулась девочка. – Сказала же, проваливай!

Ненароком или повинуясь какому-то импульсу, но в этот момент Дарнир бросил взгляд на мегарис. Каково же было его изумление, когда заметил, что руны загорелись золотом. Ведьма? Неужели эта кроха из этих?.. Или же ведьма прячется где-то рядом? Впервые в жизни Дарнир настолько растерялся.

- Ты тут одна? – постарался он вложить в голос как можно больше мягкости. И это подействовало.

- Как видишь, - пожала плечами девочка. Получилось у неё это как-то по-взрослому. – Я тут живу.

С недетской силой девочка подняла с пола большой таз, полный мыльной воды, и поставила тот на табурет. Бросив туда какую-то с виду тряпку, принялась её довольно умело стирать. Дарнир же пока огляделся боле пристально.

Хижина была забардачена, но тут недавно явно мели пол. А еще угли в очаге мерцали красным, а это значит, не так давно тут жгли дрова. И на столе стояли котелок с тарелкой. Неужто эта кроха себе готовила еду? Сколько же она уже тут живет? И почему одна?

Мысль, что ребенок может оказаться ведьмой, не просто смущала Дарнира, а волновала его душу. С такими юными отродьями ему еще не доводилось встречаться. Но мегарис продолжал светиться. И Дарнир решил проверить свою теорию.

Приблизившись к занятой стиркой девочке, он сделал так, чтобы монета-артефакт попала в поле её зрения. И реакция не заставила себя ждать.

- Ух ты! А что это у тебя там? – загорелись интересом глаза девочки.

- Где? – напустил на себя непонимания Дарнир.

- В кулаке, - смотрела девочка на его правую руку, в которой он и зажал мегарис.
- Это? – разжал Дарнир кулак.

- Ага! – восторженно выдохнула девочка.

- Хочешь посмотреть?

- Угу, - кивнула она.

- Держи, - протянул ей Дарнир артефакт.

Девочка взяла монету, и тут же у Дарнира по спине прокатился холодок. В ладошке малышки артефакт ярко вспыхнул, и руны засветились сильнее. Бесспорно перед ним находилась ведьма. Причем такая, когда способности уже не дремлют. Получается, что сбежала она из дома? Либо же, её выгнали, как только она перестала быть обычной девочкой. И что делать с ней дальше, Дарнир ума не прилагал.

Глава 21

Крей очнулся от какого-то шума. Не сразу сообразил, где проснулся, и что его разбудило. Спать хотелось ужасно, глаза сами закрывались. И снилось ему что-то очень хорошее, светлое. Если бы не новый шум, он бы и дальше продолжил спать, но на этот раз в темноте сарая громко и отчетливо прозвучало:

- Саяна – любовь моя…

Что за ерунда! Кто это разговаривает рядом?

Крей сел на жестком ложе и огляделся. А, ну да… Он в сарае у Бовия – его нового знакомого и работодателя. А говорит, получается, тот пьяный, что бросился под копыта лошади Бовия.

- Саяна, ты не можешь умереть!

От муки в голосе говорившего у Крея по телу разбежались мурашки. Способствовала тому и безлунная ночь – в сарае было хоть глаз коли. И сон, как назло, сразу же испарился.

Кряхтя, как дед, Крей поднялся с пола и наощупь отправился в тот угол, где спал пьяный. Уж не стало ли ему плохо? А то еще захлебнется тут в собственной рвоте. Слышал Крей про такие случаи. И совсем не хотел становиться свидетелем такого.

Мужчина спал, зарывшись головой в сено. Рядом витал перегар, от которого Крея сразу же замутило. Ну и вонь! Срочно захотелось на воздух. И он вышел из сарая. Опустившись на порожек, посмотрел на затянутое тучами небо. В воздухе пахло дождем, и прохладная свежесть приятно охлаждала легкие.

Интересно, как там родные? Мать, наверное, злится и не хочет его больше видеть. Крей отлично знал её характер. Но также он знал, что через какое-то время она успокоится и попытается понять его. Правда, вряд ли у неё это получится. Как и он никогда не поймет, почему они бросили Нарию на произвол судьбы? Почему не разделили с ней все тяготы? Из-за него и Лии? Так могли бы хотя бы спросить сначала у них.

Слуха Крея коснулся какой-то звук, идущий откуда-то справа. Очень похоже было на чьи-то шаги, будто кто-то крался по двору в ночи. Но не видно было ничегошеньки – как и сарай, двор тоже тонул в темноте. Такой густой, к которой даже глаз не привыкает.

Неужто грабитель проник за ограждение? Тогда надо изловить его, чем лишний раз положительно проявит себя перед Бовием. Да и за доброту его отплатит, что взял его к себе в дом, не побоялся незнакомца с улицы.

Что-то белое мелькнуло впереди и скрылось за домом. Крей прибавил шагу, надеясь, что не почудилось ему. Как назло, все звуки снова исчезли. Не показалось – снова он отчетливо увидел белое пятно – кто-то двигался к задней калитке. Наверное, этот кто-то уже и в доме успел побывать. Стащил что-нибудь, пользуясь тем, что все спали. И теперь вот планирует удрать. Но не бывать этому.

Калитка скрипнула, выпуская грабителя, и Крей побежал, чтобы успеть схватить его. О том, что оказаться тот может гораздо крупнее и сильнее него, Крей не думал.

В этот момент из-за тучи выглянула луна, заливая двор призрачным светом. И в белом силуэте, спешащем вдоль забора, Крей узнал ту красавицу, дочь Бовия – Каролу. Девушка шла в сторону оврага, который Крей заприметил еще вечером за рядами домов. За оврагом начиналось городское кладбище, как поведал ему Бовий.

Как поступить далее, Крей не знал, но по инерции продолжал преследовать девушку. Луна снова спряталась, но видно глаза парня привыкли к темноте, потому что белый силуэт впереди он продолжал видеть.

Перед самым оврагом Карола свернула вправо. Пройдя небольшое расстояние, принялась спускаться в овраг, держась за ветки кустов. Снова Крей последовал за ней. А она так спешила куда-то, что даже не замечала преследователя. Крей же пару раз чуть не скатился ей прямо в ноги – спуск в овраг оказался довольно крутым.

Чего это её ночью понесло на кладбище? – недоумевал Крей. Другого времени что ли не нашла? Не самое это подходящее место для ночных прогулок. От самой мысли такой Крея пробивал холодный пот, хоть никогда и не боялся мертвецов. Но где еще существовать всякой нечисти, как не на кладбище и ночью?

Увлекшись мыслями, Крей не заметил, что Карола пропала. И до дна оврага девушка не добралась.

Присев под одним из кустов, Крей задумался, куда она могла деться. И тут до него донесся разрывающий душу вой. А еще через миг откуда-то выскочил огромный зверь, один вид которого заставил заледенеть в жилах кровь. Как раз снова выглянула луна, и в свете её Крею удалось отлично рассмотреть зверя. Передвигался он на четырех лапах, но когда остановился, то поднялся на мощные задние конечности, задрал к небу клыкастую морду и завыл на луну. В этот момент на его передних лапах Крей разглядел длинные и острые как лезвия когти. Он даже дышать перестал, боясь себя обнаружить. Ведь если это случится, то зверь его разорвет на мелкие кусочки. И где же Карола? Наверное, она увидела или услышала зверя раньше и успела спрятаться.

Зверь выл долго, пока луна снова не спряталась. Все это время Крей сидел неподвижно. А когда вокруг воцарилась темнота, то его снова подвело зрение. Либо же передвигался зверь с неестественной скоростью. Но в какой-то момент Крей оказался прижатый им к земле, а перед глазами он отчетливо разглядел четыре белых клыка и блеск звериных глаз. Вот тогда он принялся прощаться с жизнью.

- Пожалуйста, не ешь меня! – взмолился Крей и ляпнул откровенную глупость: - Я невкусный…

Зверь зарычал, заставляя Крея задрожать всем телом, и приблизил к его лицу пасть вплотную. Крей зажмурил глаза, понимая, что от страха близок к потере сознания. Или к разрыву сердца. Если выбирать, то второе, наверное. Погибать от острых клыков и когтей несравнимо больнее и дольше.

Сколько он так лежал, чувствуя на себе лапы, тяжесть и дыхание монстра, Крей не осознавал. А когда плечо пронзила острая боль, то заорал так, что самому стало страшно. От боли он потерял бдительность и резко сел. И только тут сообразил, что зверя рядом нет. А вот плечо болело все сильнее, и рубаха в том месте намокла.

Когда Крей почувствовал сладковатый запах крови, то снова едва не лишился сознания, поняв, что это его кровь так пахнет. Что зверь укусил его в плечо, и теперь он истекает кровью.