Ведьма магу не товарищ

Глава 1. Мое самое лучшее платье, или Не загоняйте ведьму в угол

Холодный ненавидящий взгляд прожигал меня насквозь. Ректор был зол. Даже не так, он был ЗОЛ. Еще бы, на его идеальное, невероятно престижное и во всех смыслах правильное учреждение я, какая-то жалкая, безродная ведьма, поставила такое пятно.

Я невольно поежилась и передернула плечами.

— Студентка Новарис, — несмотря на то, что ректор был еще не стар, а некоторые студентки с моего курса считали его даже симпатичным, лично у меня от одного только его скрипучего голоса по спине табун перепуганных мурашек бегал. — Я все еще жду от вас ответа.

— Мне нечего сказать, — старательно пряча дрожь в голосе, ответила я и принялась рассматривать ручку в письменном наборе на столе ректора. Все что угодно, лишь бы не сталкиваться с взглядом его колючих глаз. — Я не знаю, что это и как эта вещь оказалась в моей комнате.

Вот тут я слукавила. Что это, я знала. Спутать с чем-либо амулет прерывания, так часто мелькающий на ненавистной груди, было невозможно. На первом курсе эта вещица знатно потрепала мне нервы. Но потом я научилась обходить его действие, и жизнь наладилась. Как прерыватель оказался под моей подушкой, я также догадывалась. Просто не ожидала, что так презираемый мной отпрыск великого рода Куран пойдет на подобную подлость.

— Может быть, у вас есть какие-либо предположения? — продолжил издеваться надо мной ректор. И ведь знает, сволочь, что я не виновна, а все равно готов меня, весело махая ручкой, прямо из кабинета вышвырнуть за пределы стен академии. — Поделитесь с нами.

Я пожала плечами, даже не представляя, что сделать, чтобы выкрутиться. Расстроилась. Выпустила из виду так внимательно рассматриваемую мной ручку и тут же наткнулась на взгляд лессы Миротоган. Ее тонкие бледные губы были брезгливо поджаты, глаза полны равнодушного льда. Кошмар. Она меня ненавидит. Презирает. Не потому, что я украла какую-то там цацку у мага-третьекурсника, а потому, что позволила себе так бездарно подставиться и попасться. Мой куратор — ведьма до мозга костей. Если ты оступишься, она не поможет. Наоборот. Подтолкнет и вручит лопату. Мол, теперь тебе ничего не осталось, деточка, кроме как самопохорониться. Еще и улыбочкой такой одарит, что сразу станет понятно: лопата — твой лучший друг.

Я снова пожала плечами.

— Возможно, лесса Новарис еще не осознала всей серьезности своего проступка, — раздался рядом сладкий, бархатный, тягучий и так презираемый мной голос. Не смотреть. Не смотреть, иначе прямо здесь вопьюсь ногтями в эту самодовольную высокородную рожу. — Может, стоит дать лессе время осмыслить всю глубину своего проступка?

Это он о чем?

— Может, пара часов в ледяной пещере освежит лессе память?

Что?!

Меня, ведьму, как какого-то неадекватного оборотня, в ледяную пещеру?

Не выдержала и обернулась. Самодовольство буквально разрывало заклятого врага. Насмешливый взгляд, улыбка кота, объевшегося сметаны, развязная поза, каждая его клеточка кричала о том, кто здесь хозяин положения. Ненавижу!

— Думаю, вы правы, гесс Куран, — отозвался ректор. — Пара часов в ледяной пещере хорошо освежит память лессе Новарис.

Ах так, значит, решили силой выудить из меня признание. Без признания-то обвинить меня не могут. Не дождетесь! Уж лучше магическое вскрытие памяти. Хотя после него можно совсем дурочкой остаться. Но добровольно признаться в том, чего не делала? Никогда!

Ректор меж тем вызвал по артефакту дежурных, в кабинет ввалились два шестикурсника и, накинув на меня обездвиживающее заклинание, подхватили под руки. После чего, как мешок картошки, потащили в подвал.

Ледяная пещера — кошмар любого студента магической академии Огненного Феникса. Чаще всего ее невольными посетителями становились взбесившиеся оборотни. После нее они становились невероятно тихими, покладистыми и покидали свои комнаты исключительно с целью посещения занятий. Вечно поджатый хвост — жуткое зрелище. Еще в ледяные пещеры отправляли тех, кого подозревали в серьезных преступлениях и не знали куда деть до приезда королевской следственной комиссии. И вот теперь туда ведут меня. По совершенно необоснованному обвинению.

Старшекурсники сначала доставили меня в подвал, потом стали спускаться по какому-то узкому и, скорее всего, редко используемому проходу. Ниже и еще ниже. Пока не подошли к небольшой двери из черного камня. За ней оказалась пещера, причем настоящая. Небольшая, метров пять на пять, с низким потолком и на самом деле ледяная. Все: пол, стены, потолок, — было из первородного магического льда.

Существовала легенда, что когда-то из него состоял весь наш мир. Он был не только невероятно холодным, темным и крепким, но еще имел одно удивительное свойство — первородный лед поглощал магию, вытягивая ее из других миров. Когда соседи поняли, что из-за нас их миры умирают, они призвали древнее существо, феникса, который своим жаром растопил первородный лед и освободил магию. Вот только та не вернулась к своим прежним владельцам, а сделала наш мир прекрасным и процветающим. Впрочем, соседи не обиделись, им было достаточно того, что их магия перестала выкачиваться, но межмировые переходы они на всякий случай перекрыли. Видимо, боялись, что, если феникс покинет наш мир, тот опять превратится в ледышку, и перестраховались. Так у нас появился огненный бог, который от скуки начал создавать живых существ. Ну а потом, говорят, он устал и заснул бесконечным сном. Будить феникса никто не стал, во-первых, неизвестно было, где он уснул, а во-вторых, нам и без него неплохо жилось. Так же говорили, что в глубине скал нашего мира, в залежах антимагического камня сохранились осколки первородного льда. И, если верить все тем же легендам, именно в такое место меня и отвели. Брр!

Глава 2. Неправильные дознаватели

До своей комнаты я не дошла, меня перехватили два дежурных старшекурсника и под конвоем опять отправили к ректору. Что-то в последнее время я зачастила в этот кабинет.

Как и в прошлый раз, я стояла перед огромным, дорогого черного дерева столом и рассматривала ручку, сунутую в подставку для писчих приборов. Правда, на этот раз в кабинете, кроме ректора и моего куратора, были и другие лица. Я узнала декана ведьм гессу Лайлу Вишсан, куратора третьего курса боевиков и их декана, как зовут обоих, я понятия не имела. Так же здесь был куратор орков-третьекурсников, Рышвараш Нарран. Вот с ним мы сталкивались не единожды, и отношения между дерзкой ведьмой и имеющим некоторые странности орком были не совсем однозначными. Поэтому я не была уверена, поддержит он меня или в очередной раз попробует утопить. Были здесь еще двое магов, которых я впервые видела и совершенно не представляла, что они собой представляют. Оба сидели со скучающим видом на диване у стены и на первый взгляд совершенно не интересовались происходящим. 

— Итак, студентка Новарис, не хотите нам ничего объяснить? — медленно постукивая пальцами по столу, проговорил ректор.

— Я? — как можно более натурально изумилась я. Ну да, на протяжении всей моей учебы, как только дело касалось Курана, сразу обвиняли меня. В этот раз они даже предварительно разбираться не стали. В этом я была уверена, потому что между окончанием действия сонного зелья и ловлей меня-родимой дежурными прошло меньше получаса. — Прошу прощения гесс Накиральд, но я не совсем понимаю, о чем вы. Хотя нет, понимаю, но, видите ли, в чем дело, — я еле слышно промямлила последние слова, что не укрылось от моего куратора, — мне неловко, — постаралась всхлипнуть, — я не могу говорить на такие темы с мужчинами! — И, обхватив себя руками за плечи, возмущенно уставилась в окно.

Если не поверят — мне конец.

— Неловко? С мужчинами? — прищурился ректор. — Студентка Новарис, вы о чем?

— О нападении, — для большего эффекта я еще и нервно передернула плечами. — О чем же еще?

Лесса Миротоган заинтересованно приподняла бровь.

— Подождите, студентка Новарис, как связаны нападение на гесса Курана и ваша неловкость? — опешил куратор боевиков-третьекурсников.

— Курана? — я опять постаралась как можно более натурально изобразить удивление. — При чем здесь гесс Куран? На меня не он напал.

Ой, ой, как же я люблю такие лица. Так, спокойно, Ринда, спокойно, держи лицо, не вздумай заржать.

— На вас напали? — а вот и декан боевиков подключился.

Вместо ответа я отогнула край плаща, демонстрируя изодранный подол. Присутствующие нахмурились, переглянулись и опять уставились на меня. И только по лицу ведьмы Исшандры скользнула легкая улыбка.

— Я не хочу ни на кого заявлять, — потупившись, быстро пролепетала я, — хвала богам, мне удалось вырваться. К тому же… к тому же я сама виновата, зря решила так поздно прогуляться… — И слезу пустим. Я сказала, слезу пустила! Быстро!

— Кхм, — а это уже ректор опешил.

Неужели поверил?

— Думаю, все же пора пригласить гесса Курана, — неожиданно подал голос светловолосый маг, сидящий на диване. Звук его голоса был тихим, но услышали его все. И он мне ой как не понравился.

Севейнел явился через двадцать минут. Все это время преподаватели буравили меня взглядами, а я тихо переминалась с ноги на ногу, стараясь по-прежнему не отрывать взгляда от ручки на столе ректора. Такими темпами она мне скоро сниться будет. Спереть ее, что ли?

В кабинет ректора Куран входил так, будто перед этим провел самую спокойную ночь в своей жизни. Как всегда, одет с иголочки, причесанный, посвежевший. И лишь бледность кожи и пара царапин на левой скуле напоминали о ведьминской мести.

— Гесс Куран, — сходу обратился к нему ректор, — объясните нам события сегодняшней ночи.

Севейнел зло зыркнул на меня, затем перевел взгляд на преподавателей и деканов и наконец добрался до сидящих на диване. И, чтоб мне с метлы свалиться, он их узнал.

— Прошу прощения, многоуважаемые гессы и лессы, но мне нечего объяснять.

Как? Я чуть не подпрыгнула. А как же обвинить бедную несчастную ведьмочку в проблемах всего мироздания? Ну не может же клятва так на него подействовать?

Светловолосый маг сначала изобразил на лице удивление, а затем растекся в довольной улыбке.

— И у вас, гесс Куран, нет к этой милейшей лессе, — светловолосый кивнул на меня, — никаких претензий?

— Абсолютно никаких, — не глядя на меня, ответил Севейнел.

— Ну что ж, гесс Накиральд, — обратился уже к ректору светловолосый, — надеюсь, теперь вы понимаете, что необходимость в наших действиях не отпала?

Так, я не поняла, что здесь происходит? Почему после слов светловолосого ректор стал выглядеть как побитая собака, отпрыск великого рода пытается закопать взглядом того же светловолосого, декан боевиков готов убить нас с Кураном обоих прямо здесь, декан ведьм скучает, будто она здесь оказалась случайно, куратор группы Курана пытается слиться со стеной, и только моя куратор, ведьма Исшандра, цветет и пахнет, как лоулес на болоте?

— Можете идти, студенты. Позже вас вызовут на допрос, — устало махнув рукой, отпустил нас ректор

Глава 3. Злюка, свалка и сказка

— Дайте мне умереть, — простонала Малишка, швыряя сумку в угол, — ненавижу метлы.

Последней парой у нас были полеты. Я, Лийка и Бриг научились парить в небе раньше, чем ходить. Пусть со своими изъянами, но мы были потомственными ведьмами, и метла была нашей первой игрушкой, нянькой и стражем. Метлы для ведьм — это не просто средство передвижения. По достижении совершеннолетия каждая из нас набирала достаточно сил, чтобы сделать то, что ни одному магу не под силу, — оживить метлу. С этого момента она становилась наивернейшей подругой и помощницей, и мы все с нетерпением ждали момента, когда сможем завести личную. Все, кроме Малишки. С живой метлой она впервые столкнулась на территории академии в день поступления. Лия зазевалась и сбила с ног несчастную будущую ведьму. Так они и познакомились. Из целительского блока, куда попали обе, девушки вместе направились прямо на вступительный экзамен. И все было прекрасно, вот только побороть страх перед метлой Малишка так и не сумела. Перед каждым занятием по полетам она обпивалась бесстрашин-травой до состояния булькающего шарика, и все равно ее хватало максимум минут на сорок. А ведь у этой занятной травки были не менее любопытные побочные эффекты. Пока зелье действовало, Малишка летала как безумная, беспрестанно хихикая и пританцовывая. А еще выделывая умопомрачительные воздушные кренделя и предпринимая совершенно немыслимые попытки ведьмовского дебоша. Если бы не наивысшие балы по остальным предметам, Малишку давно бы исключили. Где это видано, ведьма и боится метлы.

— Не могу больше, — продолжала стонать эта час-назад-воздушная-акробатка, падая на мою постель. Но, толком не улегшись, тут же подскочила, словно прыгуна проглотила.

— А-а-а-а, гоблинова чесотка, что это?

От крика Малишки мы кинулись врассыпную, мгновенно вооружаясь заклинаниями.

— Где?

— Что?

— Кто?

Девчонки оглядывались, я тоже, но ничего, кроме пары следилок да десятка прослушек, не увидела.

— Малишка! Пиявок тебе в колбу. Что случилось? — рявкнула я, попутно убирая чужие следилки и прослушки. И когда только напихать успели?

— Откуда я знаю, — захныкала Малишка, — что там за гадость у тебя на кровати шевелится.

Мы все разом повернулись. Присмотрелись. Присмотрелись еще раз. А потом увидели.

— Ах ты ж, гномья кирка без ручки, — схватила я за крыло тарпула, который из серого стал голубым, точь-в-точь как мое покрывало на кровати, даже ромбовидный рисунок повторил. — Как же я про тебя забыла?

Тарпул глянул на меня недовольно, зашипел и тут же обхватил пострадавшее утром запястье длинным хвостом, вывернув из моих пальцев крыло, после чего перелез на ладонь и уставился на меня немигающими глазами. Ну хоть кусать опять не начал.

— Кто это? — подались вперед девчонки.

— Не поверите, тарпул.

Зверек меж тем решил, что на ладошке ему неудобно, и совершенно спокойно начал карабкаться вверх, цепляясь своими крошечными коготками за рукав блузы, и, умостившись у меня на плече, свернулся калачиком. И только тут до меня дошло, что животинку, в отличие от моих подруг, я совершенно не боюсь, а еще идея отдать его некромантам как-то совершенно мне разонравилась.

— А почему он голубой? — поинтересовалась Лия и тут же отпрянула, потому что тарпул начал наливаться стачала темно-сиреневым цветом, а затем стал полностью черным. Один в один как блузка моей формы.

— Ой.

— Уже не голубой.

— Откуда?

— Помните, я жаловалась, что мне с котиками довесок небольшой пришлось купить? Так вот, это он.

— Ты же говорила, что он полудохлый, — Бриг с интересом рассматривала крылатую ящерицу, — а этот не то что не дохлый, я бы сказала, очень даже наоборот, упитанный.

Бриг попробовала тыкнуть тарпула пальцем, но тот, зашипев, грозно клацнул зубами.

— Вот же злюка, — отдернула подруга руку.

Еще немного пообсуждав странный вид тарпула, мы все же вспомнили, для чего собрались, и уселись кучкой на моей кровати. Мы с Бриг залезли с ногами и устроилась у стены, Лия с Малишкой сели с краев.

— Итак, — начала я, — на повестке дня два вопроса. Предлагаю сначала обсудить дело отпрыска, чтоб потом не отвлекаться. — Девчонки насупились, им ведь явно было интересно, что еще у меня за новости такие, которые я отказывалась им рассказывать, пока мы все четверо не останемся наедине.— И не смотрите на меня так. Нас в любой момент могут на повторный допрос вызвать, а мы окажемся не готовы.

— Ладно, — махнула рукой Бриг. — Начинай. Тебя ведь первой вызвали.

— Допрашивали меня в кабинете ректора, — начала я.

— Блондин, — кивнула Лия, — меня тоже он допрашивал.

— Вначале вел себя как типичный дознаватель, а я, как обычно, старательно изображала из себя деревенскую дурочку. Кстати, Лия, ты заметила, у него артефакт на столе был, белый камень.

— У того, что нас допрашивал, тоже такой был, — ответила вместе с кивающей Лией Бриг.

— В общем, когда ему надоели мои «правдивые» ответы, он предложил написать на Курана жалобу, якобы тот принуждал меня к полному повиновению.

— А ты? — задержали дыхание девчонки.

— Что я, нимфа лесная, чтоли, верить всем подряд. Он же в обмен предложил отчисление Курана.

Глава 4. Собрание неожиданностей

Академическая библиотека делилась на две части: студенческую и преподавательскую. Первая была доступна всем в любое время суток, вторая, естественно, нет. В преподавательской, закрытой, зоне мне уже доводилось бывать. Именно там я нашла способ обойти действие амулета прерывания, кражу которого мне только-только так подло пытался приписать невозможный отпрыск великого рога, то есть рода. Хотя последние ему бы точно не помешали. Может, стоит подумать в этом направлении и следующую пакость для Куранчика подстроить именно в отношении его невесты? Кстати, та еще стерва. Благо после нашествия тараканов в комнате, она ко мне больше не суется и претензии в отношении своего женишка не выставляет. А то ведь было дело.

Я остановилась у входа в закрытую зону и прислушалась. Несмотря на время ужина, в библиотеке я была не одна. Тишина, которую старательно стремился поддерживать библиотекарь, и которой даже в его отсутствие по привычке придерживались старательные студенты, имела свои плюсы и минусы. Если хорошо прислушаться, можно было уловить шелест страниц из читального зала, горестные вздохи и бормотание будущего магического специалиста, не сумевшего найти нужную книгу, а заодно проклятия нерадивого лодыря, пытающегося вынести из библиотеки парочку фолиантов…

И это хорошо. Потому как проход в закрытую зону заперт не на засов, и просто так туда не попасть.

Зайдя в самый дальний угол библиотеки, я оглянулась. Удостоверилась, что призраков, охраняющих книги, поблизости нет, и быстро полезла по стеллажу наверх.

Эту тайну я узнала от одного из выпускников-зельеваров нашей академии. Правда, заплатить мне за это пришлось довольно кругленькую сумму, плюс три дня без перерыва мешать зелье для его дипломной работы. Столько безсонина я в жизни больше не пила, а ведь почти каждый студент на сессии чуть ли не купается в нем. Но в любом случае дело того стоило, и качество моей жизни после раскрытия секрета проникновения в запретную зону библиотеки значительно повысилось. Правда, сама тайна оказалась до обидного прозаичной. Магический барьер, разделяющий библиотеку, просто-напросто не доходил до самого потолка.

Вот уж когда я ощутила великую радость от того, что была обычной деревенской ведьмой и не гнушалась воровства фруктов в соседских садах. Можно было, конечно, и на маминой метле деревья облететь и магией птиц приманить, чтобы все, что я пожелаю, собрали и принесли, но залезть самой, как обычная деревенская девчонка, казалось намного интереснее.

Забравшись на самый верх стеллажа, я еще раз осмотрелась в поисках призраков и, убедившись, что бдительных книжных стражей поблизости нет, оттолкнулась от края стеллажа, чтобы перепрыгнуть через проход.

— Поставил? — раздалось прямо подо мной, и я от неожиданности забыла, что надо прыгать, но тело-то движение уже начало.

— Ык, — практически беззвучно выдала я, понимая, что без метлы летунья из меня весьма быстрая, но исключительно в одном направлении.

— Да, — отозвался еще один голос, — как ты и говорил, в это время все на ужине, так что в комнате никого не было. Все прошло просто идеально.

— Ыгы, — еще раз выдала я, старательно цепляясь пальцами за край противоположного стеллажа. Ноги-то у меня остались на том, что стоял на общедоступной части, а пальцами я каким-то ведьминским чудом сумела ухватиться за полку на запретной территории. И теперь мне мало того, что нужно было как-то удержаться между двух стеллажей, так еще и не сползти при этом вниз, зацепив сияющий прямо перед носом магический барьер. А пальцы-то соскальзывали.

— Точно не заметят? Они хоть и третьекурсницы, но уж больно сообразительные, особенно та, что весь этот бедлам с любовным зельем устроила.

Стоп! Кто сказал «любовное зелье»?

Я постаралась скосить глаза, чтобы рассмотреть говоривших, но мерцающий серебристым цветом барьер не давал этого сделать. Еще и Злюка, как назло, зашевелился, видимо, решив узнать, будет ли он задействован в процессе стремительного спуска на две невезучие головы или ему повезет оказаться сверху.

— Куда поставил? — продолжил великий оценщик ума третьекурсников.

— На статуэтку повесил, — весело хмыкнул голос. — У них там такая смешная свинья на длинных ногах стоит.

Лошадь это! Лошадь! Вот же ж, сразу видно, маги. Ничего в искусстве не понимают. Бриг эту свинью, то есть лошадь, три дня лепила. Даже меня позировать заставляла. А то что хвост такой, так на что глины хватило, то и получилось.

Стоп!

А что это он на нашу лошадь повесил? И как он вообще попал в нашу комнату?

В том, что эти двое говорили о нашей с Бриг статуэтке, я уже не сомневалась, Слишком уж точное описание дал ей говоривший, да и носительниц сочетания «бедлам» «любовное зелье» и «третьекурсница» в нашей академии не так уж и много. Вот только кому и зачем мы понадобились?

Я старательно прислушивалась, но этот демонский магический барьер упрямо отвлекал меня настойчивым приближением к носу, а ведь стоит его зацепить — и меня тут же смотает охранным заклинанием, и буду я до утра висеть верх ногами под самым потолком. Не раз самой приходилось наблюдать подобное зрелище. Но самое страшное, что наказанием за попытку проникновения в закрытую зону библиотеки является не что иное, как отчисление.

Пока я усиленно пыхтела, пытаясь остановить неумолимое приближение к барьеру, говорившие решили сменить место дислокации и направились в сторону выхода из библиотеки. В момент, когда они скрылись за поворотом прохода, я успела повернуть голову, чтобы в отблесках приглушенных светляков увидеть белую и каштановую головы. Что ж, вполне ожидаемо. Этим двум, учитывая сделанное мне предложение, я действительно нужна. И чтобы они ни навесили на нашу лошадь, я должна от этого как можно скорее избавиться.

Глава 5. А завтра выходной...

Утро не радовало. Осталось два дня, но после того, что я увидела вчера в кабинете ректора, понимание недосягаемости мечты давило непосильным грузом. Мне ничего не хотелось. Нельзя сказать, что я совсем опустила руки, но и делать ничего не могла. Даже получение штрафа в виде отработки от лессы Фиг, преподавательницы природных потоков, не привело меня в чувство. Девчонки смотрели на меня с состраданием, но не лезли, отлично понимая, что моя обида на них еще не прошла.

В глубине души я знала, что сержусь на подруг зря. По большому счету Исшандра дала мне задание добыть листья сашмита как личное, и подруги не обязаны были рисковать своими жизнями. Но, с другой стороны, было обидно, что они меня не поддержали. Это же чувство обиды подстегивало желание справиться любой ценой даже больше, чем реальная потребность в листьях и личном ученичестве. Ну жила же я как-то до этого? Ведь как бы там ни было иногда я выходила в город, и ничего не происходило. Никто меня не похищал и не утаскивал за грань.

Злюка залез ко мне на колени и предано заглянул в глаза. Так и подмывало сказать: «Хоть ты меня не бросил», — но еще больше обижать грустно смотрящую на меня Бриг не хотелось. Поэтому, просто ласково погладив тарпула, я завалилась спать, утянув теплую ящерицу под бок. Скоро зима, от окна начнет дуть, и такая кожистая, но горячая грелка под боком будет для меня совсем не лишней.

***

Наступил последний день, а я так ничего и не придумала. В голове было пусто, на душе тошно. Все занятия я просидела, глядя в окно на мелкоморосящий дождик. На обеде вяло поковырялась вилкой в тарелке, а на ужин решила вообще не идти.

— Держи, — Бриг с непроницаемым лицом выставила на стол огромную бутыль огненной оркской настойки, один единственный вид спиртного способного свалить с ног ведьму. — Сил моих смотреть на то, как ты мучаешься, больше нет.

Сказала и, развернувшись, вышла. А я накинула старый плащ, сунула Злюку за пазуху, ему там больше нравилось, чем в кармане. Прикрыла плащом бутыль и направилась подальше от общежития.

А завтра выходной…

***

Утро было… звонкое, гулкое, плавающее, а еще толкающее.

— Слезь с меня, — раздался откуда-то снизу смутно знакомый голос.

— Это ты мне? — на всякий случай решила уточнить я.

Голос помолчал, посопел, потом все же ответил:

— Наверное.

— То есть ты не уверен? — пересохший язык слушаться отказывался, но ведьминская вредность пересилила, да и двигаться я не собиралась.

— Ведьма, — констатировал голос, пока я пыталась понять, что за круги плавают у меня перед глазами и почему все звуки доносятся словно издалека.

— Ведьма, — согласилась я. — А ты кто?

— Я? Не помню.

— Ну, тогда молчи, — решила я поставить на место наглеца. — У меня от тебя голова гудит.

— Да? — задумчиво прохрипел голос. — Я думал, это у меня из-за тебя голова гудит.

— Если вы сейчас оба не заткнетесь, ваша голова будет болеть в десять раз больше, — прохрипел с другой стороны мужицкий бас.

Я задумалась. Этот тембр мне тоже показался знакомым.

— Воды, — долетело откуда-то со стороны ног. А вот этот голос я не узнала.

— И мне. — А это Бриг. Только не помню, кто это.

— Мне тоже. И чего-нибудь от головы. Здесь есть целитель?

— Есть, кажется, — задумчиво пробубнили, вот теперь я вообще не поняла откуда. — Только он еще не очнулся.

В этот момент раздался жуткий грохот и прямо над моей головой будто что-то рвануло.

— Сев! Сев! Слышал новость? Кто-то взломал защиту в ректорском кабинете. Сев?

— У-у-у-у! — взорвался ответом вой, в который и я вложила все свое отчаяние.

— Сев? А что у тебя тут происходит? — уже не так уверенно, но все равно достаточно громко продолжил голос. — Ты где?

— Убью!

— Воды!

— Заткните его кто-нибудь!

— Целителя!

— Да спит он!

— Молчать всем!

— Ненавижу!

Нервные, дерганые, хриплые голоса раздавались со всех сторон, и в какой-то момент мне показалось, что я плыву по бушующему морю, потому что все вокруг задвигалось.

— Сев, — уже тише и дрожащим голосом продолжил злостный нарушитель покоя, — ты здесь?

— О, мать мая ведьма, кто-нибудь, найдите ему уже этого Сева, и пусть он заткнется. И воды пусть принесет.

— Эй, народ, здесь есть Сев?

— Сев, это я, — снова раздалось подо мной, но в этот момент кто-то додумался отдернуть шторы, и комнату залил яркий свет, больно резанув по глазам.

— Нет!!! — взревело все вокруг.

Спустя пару минут я смогла проморгаться, избавиться от плавающих цветных кругов, настроить зрение, рассмотреть, кто это там подо мной такой болтливый, и понять, что вчера был далеко не худший день в моей жизни.

Глава 6. Опять? Или хорошая память не всегда хорошо

В бок что-то давило и мешало. Я попробовала перевернуться, но меня резко подтянули вверх и крепко прижали.

— Не дергайся, — раздалось над ухом.

Нет! Мать моя бледная поганка, только не это! Только не снова! Почему опять он? И почему я опять ничего не помню?!

— Пусти! — зашипела я, пытаясь расцепить обвившие меня сразу четыре руки. Но куда там, пальцы не слушались и предательски соскальзывали.

— Да заткнитесь вы, — раздалось где-то рядом, — голова болит.

— Вот сам и заткнись, — продолжила я борьбу с чужими руками. Кстати, а чьи они, и почему их так много? Наконец мне удалось отцепиться и я, превозмогая адскую головную боль, поползла в направлении света.

Не доползла. Грохнулась. Кто-то подо мной глухо застонал, затем вскрикнул.

— Убейте уже ее кто-нибудь, — понеслось мне вслед, пока я ползла по пересеченной местности к единственной полоске света.

Путь мне преградило что-то мягкое и гладкое. Не раздумывая долго, я потянула за это что-то, и меня оглушил грохот, одновременно ослепила сильная вспышка света, а еще у меня соскользнула рука, и я попала куда-то локтем. Это «куда-то» взвыло и с силой толкнуло, отчего я совершила небольшой полет, приземлившись на что-то мягкое. Но неудобное.

— Ринка! Ведьма ты гоблинская, чтоб тебя галожники на болоте трое суток драли, — взвыла подо мной, судя по ругани, Бриг. — Вот только ты умеешь так будить. Дура!

— Сама дура, — рыкнула я на непонятно как оказавшуюся подо мной подругу и постаралась встать.

С третьей попытке мне это удалось.

Нда… Вчера было как-то не так стыдно.

Первой в глаза бросилась оборванная штора с карнизом. Ну, это я только что постаралась. Под шторой спал Рышвараш в обнимку с бутыльком литров так на двадцать. И, судя по цвету, это была не огненная оркская настойка. Это вообще непонятно что. Неважно, главное, что орк спит с блаженной улыбкой на лице, а рядом с ним, прижавшись к его боку, сопит чудное создание с нереально белой кожей и кучерявыми голубыми волосами. Ой, а где это ручки этого создания? Кхм. Не мешаем девочке, да и куратору орков-третьекурсников тоже. Смотрим дальше. А дальше уже знакомое трио из вчерашнего утра, а именно: Малишка, Лия и эльф. Этих двоих не знаю, но одежда похожа на форму городской стражи. Дальше грозно взирает на меня Бриг. Интересно, а почему она одна? Впрочем, потом спрошу. Дальше уже знакомая кровать, а на ней… Нет. Только не говорите, что я спала между отпрыском великого рода и его дружком, потому что больше на кровати никого нет, а падала я точно оттуда. Да они еще и ухмыляются, глядя на меня. Оба. Вот сволочи.

Фыркнула. Гордо, как истинная ведьма, вскинула голову и уперла руки в боки.

Не поняла. А что это у них обоих глазки так заблестели?

— Кхм, — выразительно кашлянула лучшая подруга с пола, привлекая мое внимание, а затем демонстративно косясь куда-то в сторону.

Ну я и посмотрела, куда она мне показывала, подруга плохого не посоветует.

Пиявочки болотные, пешком да через пустыню. Подруга дорогая мне, оказывается, на зеркало указывала, а то я тут грозные позы корчу, а сама-то перед этими кобелинами в одном белье стою. Еще и чужом!

Так, спокойно. Ты же ведьма, а ведьмы скромными не бывают. Ну и что, что ты тут голая стоишь. В первый раз, что ли? Ну ладно, в первый, но никому знать об этом не нужно. Так что с ледяным лицом делаем вид, будто так и задумано.

— Налюбовались? — ух, хороший тон получился. Аж саму пробрало.

— Нет, — хором заржали эти… эти… недогоблены, в общем. И оба такие довольные лежат, так и хочется в рожу плюнуть. Знать бы еще, чего они такие радостные, а то ведь я опять ничего не помню.

— Ну так любуйтесь, пока возможность есть, — как можно безразличней бросила я и повернула голову дальше. Надо ведь весь полигон моих вчерашних действий осмотреть.

А дальше прямо на полу белобрысый маг-дознаватель собственной персоной, да не один, а в обнимку с Севейнеловой невестой, а рядышком с ними Буша примостился. А вот кто там еще я не разобрала.Что-то, завернутое в темное и жутко храпящее.

Кукушки одомашненные, это что же я вчера творила?

— Я же говорил, ведьмочка, что с вами интересней, — словно подтверждая мои мысли, подмигнул Ласвильд.

Все, больше не пью.

— Бриг, — позвала я подругу, все силы кидая на то, чтобы голос не дрожал, — думаю, нам пора идти.

— Согласна, подруга, — цепляясь за край кровати, поднялась ведьма. — Эй, Малишка, Лийка, берите своего эльфа и поползли на выход. Здесь мы уже закончили.

Девчонки с кряхтением поднимались, падали, помогали друг другу и эльфу, а потом осторожно направились на выход. Я же пока старалась найти свое платье.

— Не там ищешь, крошка, — услышала я за спиной ненавистный голос, — лови.

Обернуться я успела, как и поймать платье. Вот только оно было не мое. Но и белье на мне было явно чужое, зато идеально подходящее к остальному наряду.

— Неужели действительно ничего не помнишь? — удивился Ласвильд и, поймав мой злобный взгляд, со вздохом добавил: — А жаль.