Ведьма на побывку

Глава первая

Неожиданное решение

В темном сыром лесу слышался треск костра, рассыпающего искры в разные стороны. Оранжевые всполохи огня танцевали, притягивая к себе взгляд, завораживали, дарили мнимое успокоение, а от места, где горел костер, распространялось приятное тепло.

Девушка с грязными дрожащими ладонями, укрытая промокшим насквозь теплым плащом, таким старым, что тот едва не рассыпался от сильных порывов ветра, тянула руки прямо к пламени, шмыгая носом. Добротное платье из толстой шерстяной ткани, пошитое по последней моде, и колье из драгоценных камней никак не сочетались с ветхой накидкой, создавая впечатление, что девушка оказалась тут по ошибке или случайному стечению обстоятельств. Ее миловидное лицо пряталось в складках капюшона, но яркое пламя огня все равно выхватывало то сурово нахмуренные брови, то недовольно поджатые губы, то яростный взгляд, который буквально замораживал спутника, сидевшего напротив.

Юноша, который выглядел ничем не лучше в своем поношенном бордовом плаще и вытянутых на коленях шерстяных подштанниках, подкидывал в костер тонкие палки и тоже хмурился. Он игнорировал прямой взгляд своей спутницы, ничем не уступая ей в недовольстве нынешним положением вещей.

- Так больше не может продолжаться, Карина, - наконец, нарушил тишину его надломленный голос, в котором слышалось отчаяние. – Мы либо умрем от голода и холода, либо нас сожрут дикие звери.

Карина тут же сжала кулачки и ударила ими по согнутым коленям, издав отчаянный вопль, от которого с шумом вспорхнула с ветки крупная черная ворона.

-Мой дядя Аландер – самый хищный зверь в этой округе, - ответила она звонким голоском, в котором слышалась несломленная надежда на лучший исход. – Я ни за что не вернусь в замок, Гор. Ни за что! Мне нельзя, - шепотом добавила она и прикусила губу.

- Тогда, готовься к долгой ночи, - Гор понизил голос, поддавая трагичных завывающих интонаций. – Завтра только обглоданные кости будут напоминать о том, что мы когда-то существовали в этом мире. И наше королевство никогда не услышит о юной колдунье Карине Аландер и ее верном спутнике и друге – Гордиане. Все твои мечты стать одаренной ведьмой обратятся прахом.

Гор завыл, закатил глаза и изобразил, как падает на снег, распахивая руки и устремляя стеклянный взгляд в небо, но Карину это не развеселило.

- Ты не понимаешь, - произнесла Карина, но Гор дернул в ответ плечом.

- Даже барон Аландер лучше, чем та участь, что нас ожидает, - уверенно произнес он.

- Тебя со мной никто не звал! – прошипела Карина, сцепив сучащие зубы и обхватив себя руками за плечи.

Гор обиженно засопел, кинул оставшийся в его запасе хворост в огонь, подняв при этом сноп искр, устремившихся к чернильному небу, и поднялся на ноги, отряхивая колени.

-Отлично! – запальчиво произнес он, сжимая кулаки. – Такая смелая, да? Посмотрю я на тебя, когда ты останешься в лесу совсем одна. Ведьма ты никудышная, даже огонь развести не сможешь и околеешь к завтрашнему утру, если вообще останешься жива. Зверья тут всякого полно, голодного и охочего до теплого человеческого мяса.

-А я не дамся им и костру не дам погаснуть, - не сдавалась Карина, обиженно шмыгнув носом.

Ведь ее друг детства прав, ведьма она самая бесталанная, даром дядя нанимал самых лучших профессоров и поселил ее поближе к дремучему лесу, кишащему самыми разными тварями. Силы в ней так и не проснулись, и никакого отклика леса, как учили ее профессора, она так и не почувствовала, как ни старалась. Самая неудачливая колдунья из всех ныне существующих – вот, кто она такая. По словам дяди, ни одна академия магии не примет «столь бездарное создание».

- Лес – это мой дом, - жалостливо произнесла Карина, сама не веря в то, что говорит. Надежда на лучший исход таяла в ней с каждой секундой, а возвращение в замок дяди казалось и того хуже.

Нет, она лучше пойдет работать посудомойкой в ближайшую таверну или сгинет в темном лесу, чем вернется к дяде Аландеру, который решил сбыть ее с рук, выдав замуж за старого графа. Правда, Карина уже и не знала, где спокойнее: в доме деспотичного родственника или в доме у старого графа, который отвратителен ей одним лишь своим видом.

Конечно, если ведьма бездарная, значит, нужно пристроить ее в хорошие руки, а то, кто знает, что может случится с милым личиком и пухлыми губками через несколько лет? Тут нет времени ждать, когда дар войдет в полную силу, потому что с годами уходит не только молодость, но и востребованность на рынке невест.

Лес пугал Карину до дрожи, но возвращение в замок дяди Аландера пугал еще больше. Он пригрозил, что отправит неудавшуюся ведьму отрабатывать потраченные на нее деньги в Гиблые земли, а оттуда, как известно, не возвращаются. И, зная характер дяди, Карина не сомневалась, что он исполнит свою угрозу. Или свадьба с графом Винсентом – владельцем практически всех земель в округе, или Гиблые земли. Выбор-то невелик.

- Гор, ну пойми ты, нельзя мне обратно, - умоляюще обратилась Карина к другу, запрокинув голову и стараясь разглядеть лицо Гора за пеленой едкого дыма, вдруг застившего все вокруг. – Ты бы сам хотел стать женой напыщенного графа Винсента?

Гор вздрогнул от смеха всем телом и не сдержался, рассмеялся в голос, снова присаживаясь напротив Карины и потирая друг о друга заледеневшие ладони. Его темные волосы торчали сосульками в разные стороны, а ресницы покрылись инеем, и Гор натянул толстый шарф на голову, чтобы хоть немного согреться. Со стороны они выглядели двумя бродяжками, неудачно застрявшими в лесу в такую непогоду.

- Вот уж никогда не представлял себя в роли жены графа Винсента, - сказал он, наконец, отсмеявшись. – Если на то пошло, граф не так уж плох. Престарелый возраст и наличие семерых дочерей – это еще не показатель. Хотя, они сживут тебя со свету, едва ты переступишь порог их дома. Боюсь, даже брачная ночь не закончится, а тебя отравят твоими же зельями, которыми ты любишь приторговывать на ярмарке в городе, прикрывшись плохенькой иллюзией.

Глава вторая

Подслушанные тайны

Кого удивишь постоялым двором на краю укатанной дороги среди фермерских полей, спящих под толстым слоем снега? Деревья кривыми рядами, вдали низкие домики, сонно укутанные снежной пеленой, а над головой бесконечное небо, едва посеребренное облаками и позолоченное лучами восходящего солнца. Ветер доносит запах воды с причала и, если прислушаться, то различимы гудки рыболовных барж, что снуют по проливу денно и нощно в любое время года.

Дорога от одного графства до другого тут проложена широкая, добротная, и торговля налажена, и до ближайшего городка, пусть небольшого, но с огромной ярморочной площадью, совсем недалеко. А то, что паромная переправа, единственная во всей округе, в двух часах конного пути, так это только плюсом к постоялому двору.

Оттого ли собралось здесь столько народа, что яблоку негде упасть? Все окна второго этажа горят, занавески задернуты, значит, мест нет, и новым постояльцам не так уж рады, как это могло бы быть днем раньше или днем позже. Вон и конюх волком смотрит, неспеша подходя к приезжим, да только у девочки, что почти спит в седле, распахнулись полы плаща и сверкнул в лучах восходящего солнца драгоценный камень на груди. Не из бедных, можно и поухаживать.

- Откуда ж это вас несет? – недружелюбно спросил конюх Гора, который под чужой личиной вел себя немного дергано. Не привык, что иллюзия на нем самом.

- Из графства Винсент мы, - пробормотал он, спешиваясь и указывая на двухэтажное кирпичное здание постоялого двора. – Не то праздник какой?

- Если бы, - отмахнулся конюх рукой в толстой мохнатой варежке. Теплая дубленая жилетка его, вышитая замысловатым узором, и высокие сапоги, начищенные до блеска, поразили Гора аж до глубины души. Он выглядел не то, что простовато, а совсем уж неказисто на фоне конюха постоялого двора.

Атмосфера суеты, несмотря на раннее утро, захватила и самого Гора. Он выпрямился, сузил глаза и вспомнил, что ничем не хуже некоторых, сам рос прислугой при баронском замке, чего только не умел, как только не хитрил.

Дверь в главное здание распахнулась, запах свежего сена перемешался с аппетитными запахами еды, и живот Карины призывно заурчал. Она торопливо обернулась к крыльцу, но тут же спрятала лицо, боясь столкнуться взглядом с королевскими гвардейцами. Нашивки на рукавах форменных курток сияли белизной и изумрудом, а герб, вышитый на спинах, красовался драконом, распахнувшим зубастую пасть.

- Люди Доминиана Галлийского? – удивленно воскликнул Гор, но тут же прикусил язык. Не пристало обычному баронскому конюху так открыто произносить имя короля.

- Не к месту вы, и то правда, да своих мы в беде не бросаем, - проворчал мужик, помогая Карине сползти с лошади. Девушка едва держалась на ногах, бледными пальцами вцепившись в седло, чтобы не упасть. Ноги совсем ее не слушались. – Видно, дочь твоя из сил выбилась, нашел, кого в дальнюю дорогу брать, - проворчал слуга.

-Сирота она, - посетовал Гор. – Никому не нужна, окромя меня. Разве ж я ее одну могу дома оставить? Но прав ты, не привыкла к долгой дороге, ноги промокли и сразу расхворалась.

Карина покивала головой и покашляла для уверенности, добавив во взгляд жалости, а конюх отметил красоту и нежность девичьего лица. Если б сам не видел грязных ногтей и оборванной одежды, решил бы, что из знатных.

- Нам бы комнату и лохань с горячей водой, а уж барон на своих слуг не поскупился, золотой «подкинул», - сказал Гор, но конюх только плечами пожал.

-Моя забота - это вон, животинка ваша и поклажа, а остальное нужно выведать у хозяина. Иди да выспрашивай.

Гор хотел поблагодарить усталого заспанного мужика, но тот уже повернулся к ним спиной, глядя куда-то в сторону сарая, откуда раздавали громкие истошные вопли.

- Что там? – испуганно дернулась Карина, прижимаясь к Гору дрожащим телом. Ее волосы спутались колтунами, губы потрескались, и Гор мысленно цокнул языком.

«Не сиделось леди в замке барона, так пусть хлебнет житейского горя, может, поумнеет».

- Королевские гвардейцы тащат парня, - сказала она, выглядывая из-за плеча друга. - Неужели на казнь?

- Тебе уже всякое мерещится, - усмехнулся Гор, наблюдая, как из кареты силой вытаскивают какого-то лохматого парня, который яростно сопротивлялся, отборно ругаясь. Так еще поучиться нужно. Несколько человек с трудом справлялись с высоким складным юношей, который выкрикивал непонятные слова.

- Это заклинания, - удивленно пояснила Карина, делая невольно шаг в ту сторону, но Гор попридержал девушку за локоть.

- Ты в своем уме? – прошипел он, - захотела быть представленной королю Доминиану Галлийскому, так я тебе это устрою.

- Нет, ну что ты, - вспомнила Карина, где находится, спрятав покрасневшее лицо в складках капюшона.

-Вечно ты забываешь обо всем на свете, как дело заходит о колдовстве и магии. Повзрослеть бы тебе пора, иначе мы в бегах и недели не продержимся, - проворчал Гор, а Карина стукнула его кулачком.

- А ты не каркай тут! – прошипела она, вдруг превращаясь в злую фурию, даже голос прорезался.

Тем временем, гвардейцы почти доволокли парня до крыльца, и слуги кинулись помогать им, но стихийная магия раскидала помощников, и мальчишки-носильщики попадали в сугроб, на ногах устояли лишь сами гвардейцы. Хорошо, что Гор и Карина оказались чуть в стороне, иначе и до них докатилась бы волна стихийной магии.

-На гвардейцах амулеты, - прошептала Карина, показав Гору на специальные плоские браслеты, закрепленные на запястьях у каждого гвардейца. – А на парня они пытаются блокатор магии нацепить, смотри.

И она потрясла в воздухе своим собственным запястьем, чтобы Гор обратил внимание на руки юноши.

- Сильный маг, раз сразу стольким может сопротивляться. – С уважением прошептала Карина, - интересно, за что они его так?

В ее голосе страх перемежался с восхищением, и Гор закатил глаза. Зря Карину столько лет мариновали в замке в деревенской глуши, барон Аландер явно просчитался, наняв лучших профессоров, но отгородив племянницу ото всех высокими стенами замка. И теперь Карина, как вырвавшийся на свободу узник, спешила наверстать упущенное.

Глава третья

Знакомство со случайным попутчиком

Ничего не беспокоило мерного течения жизни постоялого двора, и практически все комнаты на втором этаже разом опустели. Снаружи, мешая сапогами снег и солому, гвардейцы-гренадеры загрузили молчаливого пленника в карету, из которой с таким трудом достали его несколькими часами ранее.

Парень не сопротивлялся, а блокиратор магии на его руке сверкал черным золотом. Поникнув головой и опустив плечи, он послушно плелся за магом, а мантия Королевской Академии Магии с нашивками стихий красовалась на нем, как красуется сюртук с чужого барского плеча на юном конюхе.

Никто не обратил внимания на бледное девичье лицо, прятавшееся за занавеской кухонного окна, заплаканное и несчастное, и только парень бросил туда взгляд, поникнув еще больше, но безропотно залезая в карету. Его не решились отправить одного, снарядив целый охранный отряд.

Из дверей здания на крыльцо вышел пожилой маг в длинной белоснежной мантии. На его одутловатом лице неприятно поблескивали маленькие черные глазки, скрытые складками кожи, и он тяжело опирался на перила, спускаясь со ступенек.

Темнело, и факелы во дворе зажглись разом, осветив ровный прямоугольник, огороженный плетеным забором. У ворот стояли накормленные лошади, ожидая своих седоков, и в воздухе витал запах приближающейся непогоды.

- Мальбрук, - махнул старый маг рукой, прогнусавив надтреснутым голосом имя своего помощника.

Несчастный юноша, сонный и явно невыспавшийся, отошел от гвардейцев, с которыми тихо обсуждал предстоящую поездку на пароме в компании прекрасных юных девиц – дочерей местных фермеров.

Столица готовилась к предстоящим праздникам, открывая торговые ряды, и со всей округи в город стекались семьи фермеров со своими товарами. Кто-то вез имбирные пряники и засахаренные фрукты, лотки с которыми вскоре появятся по всей Галлии, кто-то – самодельные игрушки и украшения, пользующиеся у горожан огромным спросом. Но не это волновало Мальбрука. Уж больно он охоч до женских юбок, и любил прихвастнуть своими новенькими нашивками и великими умениями перед простыми бесхитростными девушками. Покажет пару фокусов, пустит пыль в глаза, и очередная девица уже сомлеет, строит ему в ответ глазки, за спиной родителей сбегает на верхнюю палубу, где и проходят все тайные свидания. Если в Академии ему вовсе не везло с женским полом, то в миру он постигал эту науку заново и с огромным интересом.

- Чему радуешься? – прошепелявил старый маг, и Мальбрук скривился.

Все приятные мысли разом улетучились из его головы, как только он вспомнил, что его отдали в ученики этому ворчливому старикану Вуазье. И надо же было из всего славного и знаменитого рода Меркури выбрать самого никчемного представителя с подмоченной репутацией, чтобы назначить его учителем юного мага?

Видимо, Доминиан Галлийский не особо доверял старому магу, раз определил Вуазье в учителя, отстранив от Королевского Совета и лишив прежней дипломатической должности. Переговоры с вождями диких племен геранцев отныне вел двоюродный племянник короля, а сам Вуазье остался не у дел. Вот ему и подсовывали учеников, чтобы не протирал штаны и даром не проедал потраченных на него золотых.

- Поедешь с этим, - Вуазье кивнул на карету, - в Академию и доложишь ректору Меркури, что пленник доставлен обратно с минимальными потерями, - сказал маг, задирая голову и глядя на неприветливое серое небо, набухающее черными снеговыми тучами. Он поежился, поругал непогоду себе под нос и засунул озябшие ладони в широкие рукава мантии, сложив их перед собой на округлом выпирающем животике. – Я им нянька что ли, ловить сбежавших недоучек? – произнес он еле слышно.

- А вы, сир? – спросил Мальбрук, оглаживая эфес своей шпаги, которая при случае становилась огненным хлыстом и поражала воображение юных девиц, визжащих от страха и восторга. – Разве не хотите увидеться с племянником?

Вуазье нахохлился, как старая ворона, решившая всю ночь провести на суку и не расправлять крыльев. Он, как и все остальные, прекрасно знал о хорошем отношении короля к его племяннику – ректору Королевской академии Магии, чего не скажешь о нем самом.

«Смотри-ка, и этот мелкий маг нахальничает, подначивает, - скривился старик. – Ну, ничего, попадешь и ты в немилость королю, посмотрим, как запоешь…»

- Не твое это дело! – грубо ответил он Мальбруку, взмахнув рукой и создавая портал. – Я простыл и хочу вернутся к себе домой, а ты заканчивай работу и получай удовольствие. До дворца мы доберемся в одно время, и только посмей доложить Доминиану, что в Академию я не заезжал.

Черные глазки Вуазье налились кровью, и Мальбрук поежился.

- Пожалеешь! - прошелестел злорадный голос старого мага, но сам Вуазье уже уверенно шагнул в созданную им полупрозрачную воронку воздуха и исчез.

- А вот и не пожалею! – уверенно и с апломбом ответил Мальбрук, помахав рукой исчезнувшему учителю. – И так всегда… Стоит королю поручить нам какое-никакое дело, так я сам со всем справляйся. Учитель называется. Для чего вообще меня приставили к этому старикану, который не то, что учить, поговорить толком не умеет, все больше ворчит и злобиться?

«И как ректор Меркури может быть племянником этого поганого старикашки? Может, в их роду чего напутали?» - думал Мальбрук, ковыряя носком сапога грязный снег и от досады кусая губы.

Он бы и дальше размышлял в том же духе, потому что Вуазье отлично умел «играть на нервах» и портить окружающим настроение, но во дворе показался вчерашний конюх со своей дочерью, и внимание Мальбрука сосредоточилось на нежном девичьем личике, бледность которого поначалу даже немного настораживала.

- И вы на паром? – поспешил он подняться на крыльцо, помогая хрупкой девице спуститься с крутых ступенек. А та ручку подала, как настоящая леди, и голову задрала, аккуратно вытягивая носочки новеньких туфелек.

«Балует отец дочь, видимо, единственную. Вон, и глаз с нее не спускает!» - кисло заметил Мальбрук, но руки девушки не отпустил.

Глава четвертая

У стен неизвестного города

Карине часто снился один и тот же сон, только в разных вариациях. Она настолько привыкла видеть его чуть ли не каждую ночь, что, проснувшись очередным утром, напрягала память и даже немного настораживалась, если несколько ночей подряд сон не приходил к ней, а, вместе с ним, и все его действующие лица.

О борт парома методично плескались волны, и от легкого покачивания и неприятного запаха мутило, но, закрыв глаза, Карина представляла, что лежит в гамаке, овеваемая ласковыми порывами ветра, который несет из сада запахи яблок и спелых ягод. Дядя Аландер любил, чтобы его сад выглядел ухоженным и сам выбирал плодовые деревья для посадки. Только там она могла заблудится, чтобы пару часов побыть наедине со своими мыслями и воспоминаниями.

Вздохнув, Карина прогнала остатки сновидения, но они упорно не желали растворяться в предрассветном сумраке, как это случалось обыкновенно. Настолько яркими и живыми герои ее сна еще никогда не являлись ей, а лица родителей до сих пор стояли перед глазами, и Карина удивлялась четкой детализации. Она так давно не видела их лиц даже на портрете!

Немного поворочавшись и убедившись, что еще настолько рано, что все пассажиры парома спят, а Гордиан даже позы не меняет и не собирается подглядывать за ее манипуляциями, Карина взмахнула руками, прошептала простую формулу и воссоздала перед глазами иллюзию сна.

Сегодня все начиналось в бальной зале замка барона Аландера. В приоткрытые окна врывались звуки из сада, который они оба так любили, и запах весеннего цветения плодовых деревьев кружил голову. Солнечные зайчики играли на паркете, начищенном слугами до блеска, и от их приятного тепла хотелось зажмуриться и замурлыкать, но никак не в присутствии дяди.

Карина разглядывала проекцию, коршуном нависшую над ее собственной.

Да уж, дядя Аландер никогда не напоминал ей папу, хотя они и родные братья. Насколько же все-таки старший Аландер отличался от младшего!

Облаченная в легкое домашнее платье, Карина нервно мяла пальчиками складки юбки, а дядя жестко распекал ее, разве что не клевался. Даже повадками и заостренными, резкими чертами лица дядя чем-то напоминал Карине хищную птицу.

- Ты снова не выучила урок, Карина, - чеканил дядя слова, заставив ее вскочить на ноги и виновато спрятать руки за спину. – И опоздала на занятие! Ты – бездарная ведьма и никудышная стихийница. Иногда у меня складывается впечатление, что брат тебя удочерил. Если бы родовой камень не подтвердил, что в тебе течет кровь рода Аландер, я бы никогда не отказался от этой мысли.

Да, она упражнялась все утро, но только не в магии и, о Пресветлый, не в зельеварении и колдовстве, а в игре на пианино. Новая пьеса настолько увлекла все помыслы Карины, что время пролетело незаметно, и она опоздала к профессору Ругаро, специально выписанному из столицы с целью обучить ее всему необходимому, конечно же, по мнению барона Аландера, который лично составлял программу обучения.

- Никаких иллюзий, никакого баловства, только самое необходимое! – кичился он перед гостями замка теми предметами, которые включил в программу для племянницы. – Профессор Ругаро обучит Карину всему, что ей пригодится в будущем, разве не так?»

Сухонького старичка – профессора Бэллоу, дядя Аландер никогда не упоминал в разговоре с гостями. Его тоже наняли для обучения Карины, но профессор многие годы жил в безвестности и согласился на предложение барона Аландера, чтобы не умирать в одиночестве. Именно профессор Бэллоу развивал в Карине иллюзорный дар и помогал освоить базовые заклинания.

Карина махнула рукой, пробормотала заклинание, и вот они уже в столовой в обществе графа Винсента – старого и брюзгливого сморчка, и его дочерей – истинных ведьм, хотя назвать их так хотелось только за их вредный и стервозный нрав, а не за наличие таланта или дара.

- Моя племянница – единственный в своем роде бриллиант, - напыщенно чеканил слова дядя Аландер, обращаясь к графу Винсенту, но Карина знала, насколько они лживы. Правду он говорил, оставаясь только с ней наедине.

- Я удивлен насыщенностью программы, - поддакивал граф, - но как же общеизвестные предметы: история, расоведение?

- Никакого расоведения, - кривился дядя Аландер. – Пусть гномы живут под землей, вампиры не вылезают из своих пещер, а тролли так и остаются жителями далеких лесов, как и некроманты. Пресветлая, не хватало нам еще наводнения этих стервятников геранцев, жаждущих наладить торговлю со столицей. Да кто вообще посмотрит на их товар? Где это видано, чтобы всякий сброд населял Галлию, словно они имеют право ходить по улицам наравне с коренными галлийцами?

Карина просматривала иллюзию и корректировала ее по мере того, как наполнялись красками все новые и новые воспоминания.

В тот день дядя Аландер впервые пригласил графа для того, чтобы представить ему «свою талантливую племянницу», а Карина тогда так испугалась, что не смогла достойно сделать положенный глубокий книксен.

Сон – это всего лишь сон, а вот иллюзии она строила, основываясь на реальности. И следующая сцена – это ее первый день рождения вне стен дома. Карина настолько несчастна и разбита, что нет никакого настроения праздновать, и дядя Аландер кривит губы и призывает ее не распускать нюни, потому что он «не терпит бесполезных слез и никому не нужной театральщины»!

К сожалению, барон Аландер не умел утешать, как не умел находить с детьми общий язык, как не умел воспитывать, заботиться и любить. Самой большой ошибкой ее дяди стало решение удочерить племянницу, и ничего хорошего из этой затей не вышло ни для кого из них. Барон тяготел свалившимися на него обязанностями, а Карина с каждым годом становилась все более несчастной, не получая привычной теплоты от теперь единственного родственника. Если бы не Гор, она бы зачахла в замке за пару лет.

Сделав иллюзию больше, Карина слушала, как дядя Аландер в очередной раз распекает ее.

Глава пятая

Ректор Меркури и таинственный артефакт перемещения

В Галлии каждый город окружали стенами, чтобы путники имели только одну возможность проникнуть внутрь – через главные ворота. Конечно, имелись еще и запасные, которыми пользовались исключительно стража и члены Большого Королевского Совета, правившие в отдаленных уголках Галлии по велению Доминиана Галлиского, и торговцы, которых пускали всюду.

Торговлю, как основной двигатель рыночной экономики, Доминиан Галлийский развивал по всем направлениям, как внешним, так и внутренним, и в каждом городе в первую очередь возводились торговые ряды, а уж затем школы, больницы и прочие социальные учреждения.

Король слыл справедливым, но строгим правителем, посвятившим всю свою жизнь делам Галлии, и вот уже два десятка лет жители королевства не слышали про междоусобные войны, про кровавые стычки с дикими соседними племенами ге ранцев и горскими вампирскими кланами.

Графства и герцогства росли, как грибы по осени, и король с удовольствием даровал своим лучшим верным вассалам земли и фермерские угодья, а за это взимал пошлину, но и города по берегам рек и, особенно, пролива множились. Здесь селились обычные неродовитые жители королевства, артефакторы, зельевары, ведьмы и те, кому набила оскомину яркая и шумная жизнь в столице. Ремесленники, которых становилось все больше, основывали здесь свои собственные артели, производства и фабрики. Жизнь в Галлии кипела, народ не бедствовал, а, кто умел и хотел работать, так и вовсе жили на широкую ногу. И, вроде, росло и ширилось и само королевство, но одно оставалось для жителей Галлии загадкой, почему с каждым годом рождалось все меньше одаренных магией детей? Что же станет с Галлией, если ищейки – самые сильные боевые маги, и вовсе перестанут рождаться?

Оттого и ползли по земле нелепые слухи о Доминиане Бездетном, проклятом короле, чье правление несет магически одаренным детям смерть. Кто знает, правдивые распускались слухи или ложные, но недовольство правлением Димониана Галлийского в последние годы только крепло, потому что ищейки стали силой забирать из семей магов, чтобы отправлять на обучение. Хотели того родители, хотел ли сам рожденный и магически одаренный ребенок, никого не интересовало. Его ставили на учет сразу по пробуждении силы, а ректор Королевской Академии Магии лично присутствовал на отборе, распределяя менее одаренных поступающих в магические школы и Аббатства, которых тоже имелось в Галлии в немалом количестве.

Карина и Гор неспешно шли к главным воротам города, когда из леса выехала кавалькада ищеек. За ними следовало сразу два дорожных крытых дилижанса, запряженных лучшими королевскими элитными лошадьми известной Снежной породы, выращенной вампирским горским кланом специально для Его Величества Ирригарда Галлийского – первого короля Галлии. Ищейки скакали и позади повозок, словно охраняя ценный груз, переправляемый по дорогам Галлии.

Гордиан схватил Карину и отпихнул ее на самый край тракта, утопая ногами в рыхлом снегу. Хорошо, что столица располагалась южнее, чем графство Винсент, и, приближаясь к Вестфальдии, они ощущали на себе ласковые лучи солнца и теплый ветерок, но и здесь зима взяла свое, сковав холодом лес и ближайшие к нему территории.

- Что это? – недоуменно спросила Карина, когда ищейки проехали мимо, а с ними и несколько дорожных дилижансов, окна которых оказались наглухо закрыты темным занавесом. – Заключенные? Преступники?

Расширенными от страха глазами, она провожала ищеек, которые не обратили на двух путников никакого внимания. Да и чем могли привлечь боевых магов простые горожане или торговцы, облаченные в неприметные одежды?

- Тут что-то другое, - задумчиво ответил ей Гордиан, пожав плечами.

Пушистый снег ложился на его промокший бордовый плащ, и непокрытую голову, и Гор поежился, кивая на стены города.

- Нужно попасть к воротам, как можно раньше, кто знает, может, нас все же примут за торговцев, отставших от обоза, и пропустят без лишних вопросов или вовсе не заметят, занятые внезапным вторжением королевских ищеек.

- Ты так в этом уверен? – спросила Карина, поднимая полы шерстяного дорожного плаща и убыстряя шаг. Вскоре она бежала за другом, путаясь в подоле платья. – Да постой же ты, куда так торопиться?

Но Гор ничего не ответил, хватая Карину за руку. Не глупая, должна бы догадаться, что так они смогут воспользоваться суетой и интересом горожан, который сосредоточиться на странной процессии, а им удастся скрыться среди всей этой шумихи и затеряться на улочках города, никем не замеченными.

Как и предполагал Гор, их не просто не задержали у ворот, а еще и прикрикнули, чтобы поторапливались и проходили побыстрее. Удача вновь улыбнулась им и на протяжении всего пути по кривым и кособоким улочкам, по краям которых возвышались крепкие дома рабочих, складские помещения и торговые базы, никто не обращал внимания на Гора и Карину, пусть спрятанных под иллюзией, но все же немного странно выглядящих для данного места.

Прохожие и ближе к центру города не спешили оборачиваться вслед спешащим куда-то Карине и Гору, а проносившиеся мимо экипажи грохотали так сильно, что остановиться и поболтать в этой части города не представлялось возможным. Суета поглотила все вокруг, пока Карина машинально не свернула на широкую центральную аллею, где за массивными буками пряталась Первая магическая школа и где царили покой и умиротворение, свойственные подобным местам в дни отдыха или же выходные.

-Стой, Гор, - попросила она, внезапно замерев перед величественным фасадом здания, окна которого смотрели на широкую улицу начищенными до блеска стеклами. Небольшой, но очаровательно ухоженный дворик заполняли невысокие хвойные деревья, порода которых выживала только в тепличных городских условиях, вишни и яблони, сейчас спящие под тонким слоем пушистого снега, а широкое крыльцо, украшенное символом Галлии – клыкастым драконом с кожистыми крыльями, так и вовсе заставило Карину изумленно приоткрыть рот.