Ведьма: Рожденная заново (книга 2)

Глава 1

Осенняя луна настойчиво стучала в окно квартиры изгнанника. Каин Вуд с трудом разлепил глаза. Как он умудрился заснуть так надолго? Катя по-прежнему лежала на кровати, но ее щеки порозовели, а грудь ровно вздымалась. Девушка дышала и была жива. Изгнанник с облегчением выдохнул. Видимо, кризис миновал. Лобанов мирно посапывал у основания кровати, но Каин растолкал его.

— Подъем, целитель. Ночь на дворе.

Тот протер глаза и непонимающе заморгал, затем поднялся и оценивающе посмотрел на Вуда.

— Ты слишком хорошо выглядишь для того, кто потерял литр крови и кучу нервов, — сказал он, — мне нужно с тобой кое-что обсудить. Вопрос моей награды...

— Я сказал, что заплачу тебе, — раздраженно процедил изгнанник и подошел к девушке, касаясь пальцами ее ладони.

Каждый раз, когда он видел Катю, внутри просыпалось навязчивое желание постоянно касаться, чувствовать ее. Это сильно раздражало и он, как мог, скрывал сложные для себя эмоции за маской безразличия. Девушка мирно спала, но ее вид оставлял желать лучшего. Нужно было обеспечить ей комфортное выздоровление, для начала хотя бы помыть. Но Лобанов все не унимался.

— Каин, мне не нужны деньги. У меня своя клиника, благодаря тебе я смог многого добиться и благодарен за это. Но я хочу знать правду.

Вуд поднял бровь и вопросительно глянул на профессора.

— Какую именно правду, Лобанов? Она у каждого своя.

— Не надо заговаривать мне зубы, юноша.

Каин сначала не поверил такой наглости, но убедился, что врач серьезен и решил дослушать до конца. Лобанов же замолчал, обдумывая дальнейшие слова.

— Почему она исцеляется? Скорость регенерации ее тканей во много раз превышает человеческую. А ты потерял литр крови и через несколько часов уже здоров. Я врач и не верю в бога, но не могу игнорировать подобную... ситуацию.

С каждым словом профессор все больше нервничал. Сначала он теребил рукав халата, затем стал то и дело трогать лицо. Врач сильно рисковал, ведь Вуд мог не понять любопытства и оборвать его жизнь прямо в этой комнате. Но Лобанов чувствовал, что нужен этому человеку. Каин молчал. Спустя пару минут мучительной для профессора тишины, изгнанник ответил:

— Я подумаю над твоими словами. Однако правда стоит куда дороже, чем ты думаешь. Давай заключим сделку: ты ставишь девушку на ноги, а я кое-что тебе поведаю.

Лобанов согласно кивнул. Что ж, это лучше, чем ничего. Он стал собирать вещи, раскладывать по контейнерам инструменты, снял и убрал в портфель свой халат.

— Мне нужно выспаться, иначе я вряд ли смогу дальше работать, — сказал он, — тебе бы тоже не помешало отдохнуть подольше. Девочка в норме. Ночью был сильный жар, но кризис прошел, я сбил температуру. Единственное, нужно ее помыть и переодеть. Может я все-таки вызову медсестру?

— Я сам, — сказал Каин, — езжай.

Он не хотел, чтобы его щеночка касались чужие люди. Они и так уже напортачили. Когда профессор уехал, Каин направился в душ. Он чувствовал себя на удивление хорошо, несмотря на сильную кровопотерю. Главное, что смог помочь ведьме. Сняв потные вещи, Вуд брезгливо швырнул их в пустующий таз для белья, затем оглядел себя в зеркало. Руны больше не беспокоили изгнанника. Он не меньше часа стоял под прохладной водой, пытаясь смыть смрад привязанности. Но чем больше думал об этом, тем сильнее желание обладать ведьмой сковывало, словно крепкая стальная цепь.

Выйдя из ванной, Каин надел джинсы и футболку, затем взял пустой таз, налил туда теплой воды и кинул чистое полотенце. Убрав окровавленный шерстяной плед, мужчина затолкал его в стиральную машину. Все это время девушка оставалась в порванном черном платье, а запачканные кровью слипшиеся светлые волосы растрепались на подушке. Каин аккуратно приподнял легкое тельце и расстегнул платье. Внутри снова боролись противоречивые чувства, но он пока подавлял растущее желание. Еле касаясь пальцами ее кожи, стащил неприятную жесткую ткань и выкинул одежду в мусорное ведро. Легким движением мужчина аккуратно расстегнул бюстгальтер, затем быстро стянул с нее трусики.

До этого совершенно не ощущал никакой похоти, даже наоборот. Он словно спасал маленького щенка из-под колес несущегося автомобиля. Тело и мозг были предельно напряжены. Сейчас же, когда он смог позволить себе расслабиться, внутри появилось желание овладеть ведьмой. Каин как мог сопротивлялся ему, протирая влажным полотенцем худенькие ручки, затем плечи, ключицы. Дойдя до груди, изгнанник громко выдохнул. Как ни странно, но ему потребовалась вся сила воли, чтобы совладать с собой и продолжить.

«Ты же хочешь ее. Почему бы не позволить себе утолить голод?»

Вкрадчивый голос теперь постоянно был рядом, Вуд чувствовал его так же ярко, как раньше. Но он не животное, поэтому девушке ничего не грозит. По крайней мере пока.

«Она все равно будет принадлежать тебе. Чего тянуть? Такой нежный бутончик. Сорви его и растопчи.»

— Заткнись, — прорычал Каин, быстрыми четкими движениями обмывая грудь Кати.

Опускаясь вниз, он начинал терять контроль. А голос все не унимался:

«Ты изменился, хозяин. Стал трусливым, нерешительным. Перед тобой беззащитное, принадлежащее тебе женское тело, а ты не можешь овладеть им. Жалкий.»

Изгнанник проигнорировал эту провокацию, потому что прекрасно понимал, что тень права, однако набрасываться на раненую женщину без сознания он считал ниже своего достоинства. Куда более возбуждающим и волнующим находил постепенное порабощение, овладение душой ведьмы, которую потом можно разбить вдребезги. Что может быть слаще, чем использовать ее силу против Пантеона? Улыбка тронула лицо Каина. Тень мыслила примитивно, но это даже забавляло. Когда мокрое полотенце коснулось внутренней части бедра девушки, она застонала и сжала ноги.

— Молодец, щеночек, — прошептал он, — никого к себе не подпускай, даже меня.

После того, как изгнанник закончил мыть тело девушки, он удовлетворенно хмыкнул. Глубоко в душе мужчина чувствовал, что теперь ведьма принадлежит лишь ему одному. Ни волхвы, ни странное существо внутри патриарха, ни нежить больше никогда не коснутся ее. Убрав волосы с лица Кати, вгляделся в безмятежное лицо, затем провел рукой по скулам, щеке, подбородку. Красивая, со стальным стержнем внутри, но почему такая скованная и закрытая?

Глава 2

Прямой сильный удар пришелся прямо Александру в челюсть. И так измотанный волхв отлетел к стене и рухнул на пыльный пол. Разъяренный Ратибор подошел к нему и с силой схватил за рубашку.

— Ты хоть что-то нормально можешь сделать?!

С этими словами он швырнул Алекса в противоположную стену.

— Погоди! — пыталась остановить его Радога, но Веслав схватил ее за руку.

— Мало того, что ты потерял ведьму, так еще и навел на нас изгнанника. Она ведь была единственным способом избавиться от него. А теперь мы, как на ладони.

— Чего ты так переживаешь, верховный волхв, — Алекс поднялся на ноги, выплевывая кровь, — она же для вас лишь инструмент? Не человек, а средство избавления от всех бед. Найдете другой.

— Она и есть инструмент, — процедил Ратибор, подходя к Александру и снова начиная его избивать.

Белый волхв не сопротивлялся, лишь периодически отхаркивал кровь. Радога отвернулась и вышла из давно заброшенного здания, ставшего им приютом на последнюю неделю, а Веслав лишь качал головой.

— Может хватит? — рыжий схватил верховного волхва за руку, но тот вырвал ее, продолжая неистово лупить Александра.

— Давай, — шептал Алекс, — покажи всем свое настоящее лицо.

Остальные волхвы лишь отводили взгляд. Синие глаза Александра сверкали гневом, однако он не поднимал руку на главу Совета. Мужчина завалился на спину, с улыбкой вытирая лицо рукавом. Ему было все равно, внутри зияла пустота. Катя мертва, больше нет смысла ни в чем, что происходило вокруг. Он поднялся, чувствуя, как знак на запястье становится прохладным, почти ледяным. Сжав руку в кулак, Александр поднес ее к губам и слегка коснулся. Разорванная плоть неприятно саднила, внутри белого волхва горела ярость и ненависть к себе, к Совету и ко всему миру.

— Вы так циничны, — произнес, еле стоя на ногах, — снаружи такие правильные. Волхвы. А внутри никчемные и жалкие.

Он плюнул под ноги верховному волхву. Александр был не таким крупным, как Ратибор, но молодость давала ему преимущество. Тот двинулся на него, в надежде снова утопить в пыли и ржавых листьях, покрывающих гнилой пол, но Алекс увернулся и нанес удар сзади. Его противник споткнулся о торчащую доску и рухнул вниз. Веслав присвистнул, но не вмешался.

— Погань, — продолжал Александр, — что сказали бы боги, увидев, как вы сидите в этой помойке, пока стервятники пируют на костях наших братьев и сестер? Ты винишь меня в ее смерти? Вашей вины не меньше.

С этими словами белый волхв вышел на холодный воздух и сел на крыльцо. Вечерело, небо становилось болезненно-серым. Радога подошла к Александру и тихонечко коснулась его плеча.

— Я могу исцелить тело, но не душу. Твоей вины тут нет, Александр, — мягко произнесла старая знахарка, — прекрати корить себя. Вижу, что ты пытаешься сделать. Не надо.

— Какая разница, что надо, а что не надо, — отозвался он, — я должен был быть там.

— И что бы это изменило? Этот взрыв устроили очень нехорошие люди. — сказала она, — ты бы погиб вместе с ней.

— Лучше бы так и случилось, — сказал белый волхв, — по крайней мере, боль бы прошла. А теперь она постоянно со мной.

— Я понимаю, вы все привязались к девочке, — вздохнула Радога, — но она теперь со своим богом, подле него. Нужно в это верить и жить дальше.

Александр усмехнулся наивности знахарки. Радога всегда была лучшей среди Совета, самой светлой и доброй, в чьем сердце не было места злому умыслу и агрессии. Однако в самом волхве уже поселился гнев, который он даже не пытался подавить. Алекс чувствовал внутри силу Стрибога и лишь он один понимал, сколь разрушительной она может быть.

— Ты ищешь смерти, — сказала она, поднимаясь, — но в этом поиске я тебе не советчик.

Александр еще какое-то время посидел один, рассматривая кровавые следы на руке. Ребра ныли, все лицо начинало отекать от огромного количества синяков и ссадин. Что же сможет избавить его от страданий? Пожалуй, только смерть.

***

Сев в свой Туарег, волхв задумался. Он уничтожит каждого, кто причастен к взрыву храма. Нужно только немного подлатать себя. Конечно, удары Ратибора не могли нанести ему серьезных увечий. Синяки, да царапины, не более. Алекс горько усмехнулся. Пожалуй, в этом изгнанник был прав: волхвы изжили себя, превратились в живые памятники, вытесанные из камня. Катя не прижилась бы в этом гадком месте. Ударив по педали газа, быстро скрылся из поля зрения Совета.

— Словно крысы, прячетесь по подвалам, — процедил он.

Заглянув в бардачок, нащупал горлышко небольшой бутылки, которую не допил вчера. Касаясь ладонями пассажирского места, волхв вспомнил, как в последний раз обнял Катю, а затем его подхватили такие сладкие, но доставляющие еще более сильные страдания воспоминания о прошлой ночи. Мужчина помнил все в деталях: ее прерывистое дыхание и взгляд, настойчивый, требующий ласки. Впервые за долгую жизнь волхва женщина столь явно демонстрировала желание. Его захлестнула еще большая ярость, сметающая все преграды и барьеры, которые строил долгие годы.

Глоток за глотком, заполнял себя топливом, служившее катализатором растущего гнева. Алкоголь... он запретил себе пить, чтобы не терять равновесие, однако вчера нарушил правило. И теперь нарушает его вновь.

— Прости, — шептал волхв, — умоляю, прости меня.

Сам того не замечая, стремительно набирал скорость. Мимо мелькали окна, вывески, люди, смешивающиеся в единую светящуюся массу. Бутылка опустела, и он вышвырнул ее в окно. Весь мир прекратил существовать, все потеряло смысл. Только боль, только ненависть, только месть. Мужчина ехал к единственному в мире человеку, способному его понять.

Опьянение тихо растекалось по венам, но вызывало лишь агонию, не позволяя забыть все произошедшее, оправдать собственную роковую ошибку. Кто вообще говорит, что спиртное может что-то вылечить? Чушь собачья. Немного не доехав до границ города, он резко нажал на тормоз. На темном шоссе стоял Гром, держа что-то в зубах. Александр с трудом вывалился из машины и, держась за больной бок, подошел к псу. Как он здесь оказался? Животное было сильно ранено, но уверенно стояло на лапах. В месте левого уха запеклась кровь, из брюха торчал кусок арматуры, а в зубах Гром держал знакомую черную туфлю.

Глава 3

— Алекс, это же самоубийство! — Аня мерила небольшими шагами кухню избы старого шамана, — думаешь, он станет помогать?

— Каин Вуд, конечно, заноза, какую поискать, — сказал белый волхв, — но, думаю, смогу с ним договориться.

— Не слишком ли ты самоуверен, друг? — спросил Чуку, помешивая уже остывший чай.

Все трое помолчали, каждый думал о своем. Александр гнал скорбь и мысли об умершей ведьме, а вот шаман не скрывал грусти. Его печальные глаза рассеянно наблюдали за серебряной ложкой, которая уютно покоилась в руке. Аня же обдумывала свои аргументы против идеи Алекса.

— Он убьет тебя, если ты просто так заявишься. Он волхвов ненавидит, — наконец выпалила она, — ты уверен, что справишься, если что?

— Он потерял свои способности, — сказал Александр, — если придется говорить с позиции силы, я это сделаю. На кону судьба Трех Миров. Каким бы плохим человеком Вуд ни был, вряд ли он откажется спасти собственное благополучие.

— Весьма шаткая позиция, — уверенно сказала девушка, — может, сами поищем Чернобога?

— Ты его по кустам собралась искать, егоза? — спросил Чуку, — Александр, я не одобряю твое решение, но если нет иного выхода, то ладно.

— Увы, — сказал Алекс, — сейчас только Каин Вуд способен нам помочь.

Все это время Гром безмятежно грыз лапу. Когда Александр вернулся к шаману прошлым вечером, пес был рядом и не покидал избы до утра. Белому волхву потребовалась вся ночь, чтобы обдумать услышанное от богов и решить, что делать дальше. На Совет он больше не мог рассчитывать, поэтому все, что оставалось, это выбирать из двух зол. В этой ситуации меньшим злом являлся Каин Вуд.

Александр встал из-за стола и направился к выходу. Оглянувшись, он посмотрел на спальню, где все еще лежала небольшая часть вещей Кати. Волхв не заметил, как сзади подошел шаман и положил теплую руку на его плечо.

— Не слишком ли ты быстро взялся за столь важное дело? — тихо спросил Чуку, — не дал себе время свыкнуться с потерей.

— Какой смысл в скорби? — спросил Алекс, — этим я ее не верну. А если найду Чернобога, может хотя бы ее душа сможет обрести покой. Она же была ведьмой.

— Об этом я и говорю. Каждый должен примириться, у кого-то уходит месяц, а у кого-то — год. Ты сейчас неадекватен, Александр. Я вижу в твоих глазах печаль, а еще ярче — вину.

— Ты решил прочитать мне мораль? — горько улыбнулся белый волхв, прислоняясь спиной к теплому дереву стены, — не надо, я уже вырос из этого.

— Тогда почему ты второй день избегаешь этой комнаты? — Чуку подошел и тихо отворил дверь.

Солнечные лучи из открытой спальни проникли в сумрак коридора, оставляя на полу яркий след. Сердце волхва сжалось, он был готов выть от горя.

— Ты запретил себе думать о ней, — продолжал шаман, — но твоей вины тут нет. Она сама решила поехать туда, ты не мог знать о готовящемся нападении.

— Нужно было просто запереть ее в доме, — Алекс сильно сжал кулак, впиваясь ногтями в кожу и со всей силы ударил по стене.

— Это методы изгнанника, не твои, — Чуку говорил спокойным, но печальным тоном, — ты дал ей выбор, а она просто не могла поступить иначе, ведь погибли ее близкие друзья.

Еще пара слов и белый волхв не смог бы больше сдерживать себя. Разъяренный, словно раненый бык, он выскочил на улицу под ледяное дыхание ветра. Лишь оно могло ненадолго унять ноющую боль внутри. Дойдя до машины, он даже не обернулся. Чуку должен был понять, а не сыпать соль на свежую рану. Он пока просто не мог думать о Кате, это было слишком больно. Через час с лишним его белый внедорожник припарковался напротив ветхой многоэтажки. Александр постарался поставить приметный автомобиль как можно дальше от нужного подъезда. К его счастью, на улице поднялся сильный ветер, пошел моросящий дождь и людей практически не было. Какова вероятность, что она сейчас дома?

Быстро поднявшись на нужный этаж, мужчина нажал на звонок. Спустя короткое время дверь приоткрылась и в проеме показались родные синие глаза.

— Брат? — удивленно спросила Ева и скривилась, — зачем ты явился сюда?

Александр молчал, его голова шумела, словно после знатной попойки. Девушка открыла дверь и впустила его. Прямо в обуви волхв прошел в единственную жилую комнату. Судя по небрежно застеленному матрасу и выключенному компьютеру, девушка только что встала. Алекс сел на импровизированное спальное место.

— Ты очень плохо выглядишь, — сдержанно сказала она, — сделать тебе кофе?

Несмотря на то, что близнецы были по разные стороны, их все равно постоянно тянуло друг другу. Александр не мог провести и дня без мыслей о сестре, а Ева всячески пыталась подавить светлые воспоминания и тоску по своему брату. Пока он собирался с мыслями, девушка сварила крепкий кофе и разлила по кружкам.

— Когда-то только мой кофе мог привести тебя в норму, — сказала она и вручила горячий напиток брату.

Случайно коснувшись его руки, Ева, словно ошпаренная, одернула ее и сжала в кулак. Ей тяжело давалось каждое слово, ведь в последнюю встречу они снова поругались, вернее, еще четче обозначили различия своих позиций.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал Александр.

— А я уж подумала, что соскучился, — ехидно сказала девушка, присаживаясь на достаточном расстоянии от брата.

Александр заметил это и усмехнулся:

— Я не ругаться приехал, Яра.

Ева закусила губу. Он всегда называл ее настоящим именем и это разрывало сердце в клочья. Родной брат и одновременно почти враг — как такое вообще возможно? Они ведь с детства были не разлей вода.

— Чего ты хочешь? — сухо спросила она.

— Организуй мне встречу с Каином Вудом.

Брови Евы поползли вверх от неожиданности. Александр и Каин Вуд в одном помещении? Ей казалось, что более взрывоопасную смесь сложно было представить.

— Зачем?

— Это личное, — отозвался Алекс.

Кофе и правда помогал, головная боль проходила, и волхв наконец-то смог собрать мысли в более-менее устойчивую конструкцию

Глава 4

Добравшись до центра города, Александр на протяжении долгого времени смотрел на тусклую вывеску клуба «Venefica». Сейчас она выглядела серой и невзрачной, как и все здания в это время года, но по ночам неоновые буквы будто оживали и плясали яркими огнями. Поведение сестры не удивило его, ведь Яра все еще была ребенком. Сейчас он был даже рад, что они расстались именно так, ведь их отношения были куда глубже, чем просто привязанность брата и сестры и Александр знал, что Яра испытывает к нему вовсе не сестринские чувства. Нужно было пресечь их в самом начале, но у него не хватило воли этого сделать. Он привык потакать всем ее капризам, особенно после смерти родителей. Да что отрицать, Александр сам всё это начал. Ладно, пора решать насущные вопросы.

Войдя в здание, волхв удивился, что никого из персонала заведения нет на месте. Пройдя через холл, вошел в черную железную дверь и оказался в основной части клуба. Первым делом он увидел полностью разбитую длинную барную стойку. С пола убрали осколки стекла, но все внутреннее убранство было практически уничтожено. Барные стулья свалили в углу в большую кучу, у части были отломаны ножки, другие же — разорваны или сильно поцарапаны. Клуб ограбили? У кого бы хватило решимости сделать такое?

Волхв тут и раньше бывал, однако в последние годы Вуд существенно расширил свои владения, так что Александр с трудом вспомнил направление, в котором располагался кабинет изгнанника. Поднявшись на второй этаж, он прошел по тускло освещенному коридору и вошел в приоткрытую дверь.

Каин Вуд стоял спиной к нему, глядя в окно. В пальцах изгнанник крутил сигарету.

— Я уж думал, что ты решил заночевать в машине, — глухо сказал он, не поворачиваясь, — белый волхв.

Александр сделал два шага вперед и остановился. Вуд еще некоторое время продолжал разглядывать улицу, которая постепенно заполнялась плотной дымкой от моросящего дождя.

— Каин, — сдержанно сказал Александр, приветствуя своего врага, — я здесь не просто так.

— Ну конечно, — изгнанник быстро развернулся и сел за стол, откинувшись в большом кресле, — Честно говоря, не ожидал, что ты решишься явиться сюда.

— Я тебя не боюсь, — сказал Александр, чувствуя, как знак Стрибога начинает холодить запястье, — но пришел с миром.

— С миром, — усмехнулся тот.

Они смотрели друг на друга и между двумя мужчинами будто медленно формировалась грозовая туча. Каждый мускул Алекса был напряжен, волхв ожидал удара откуда угодно. Вуд выглядел в меру расслабленным, но единственным глазом внимательно следил за Александром. Конечно, это его территория и изгнанник может себе позволить задавать тон разговора, но он лишь молча глядел на своего гостя.

— Ну так чего ты хочешь? — спросил Каин, — не просто же так просил о встрече?

Улыбка все время не покидала лица изгнанника.

— Мне нужна твоя помощь, темный волхв, — сказал Александр, — я должен найти Чернобога.

Каин окатил гостя презрительным взглядом.

— Ну так ищи, — сказал он, зажигая сигарету и поднося ее к губам, — чего ты хочешь от меня?

— Ты знаешь, чего, — Александр начинал терять терпение, — только ты связан с серой Навью. А он может быть там.

— То есть, Пантеон потерял бога? — Вуд расхохотался, — как неожиданно.

Волхв с трудом держал себя в руках. На кону баланс Трех Миров, а Каин лишь смеётся? Алекс был о нем лучшего мнения. Тем временем изгнанник встал, обошел стол и вплотную приблизился к нему. Знак на запястье стал неприятно ныть. Сила, данная Стрибогом будто пыталась вырваться из тела.

— Тебе нужна моя помощь, — Каин будто смаковал каждое слово, — но чем ты готов за нее заплатить?

— Ты знаешь, где Чернобог? — сурово спросил Алекс.

— Возможно, — уклончиво ответил Вуд, — но с чего ты взял, что я расскажу об этом тебе?

Каин взглянул белому волхву прямо в глаза. Этот взгляд практически невозможно было выдержать, Александр ощущал его на себе, словно ползущее насекомое, забирающееся под кожу, пробирающееся в душу и копающееся в памяти. Изгнанник испытывал его, и Алекс знал, что опускать глаза ни в коем случае нельзя. Закончив оценивать соперника, Каин Вуд прошептал:

— Я могу помочь тебе, белый волхв, — а спустя пару секунд добавил, — но не хочу этого делать.

Затем изгнанник развернулся и быстрым шагом вернулся на рабочее место. Расслабленная улыбка сменилась жесткой ухмылкой. Сигаретный дым постепенно заполнял кабинет. Почувствовав его, Алекс сморщился в отвращении, сам ни разу не брал в руку сигарету. Он собрался с духом и произнес:

— Какие твои условия?

— Вот это другой разговор, — довольно произнес Вуд, — а что ты можешь предложить? Или ты явился ко мне просто так? Как похоже на Совет волхвов. Думаете, что все вам должны. Во имя какого-то вам одним понятного мира.

— Я пришел по своей воле и по воле Пантеона. Давай, назови свою цену, изгнанник — сказал Александр, приближаясь к рабочему месту Вуда и касаясь ладонями прохладного дерева.

Расстояние между ними не превышало метра, и чем ближе эти двое были друг к другу, тем более тяжелой становилась обстановка. Воздух вокруг будто искрил от напряжения.

— Моя цена — ты, — сказал Каин, — присоединись ко мне и тогда я помогу отыскать Чернобога.

Александр не поверил своим ушам. В тот момент в душе боролись два чувства: желание помочь богам и презрение к методам Каина Вуда. Но белый волхв просто не мог переступить через себя, даже ради мира на своей земле.

— Нет, — сказал он жестко, — я никогда не стану твоим цепным псом, Вуд.

— Тогда уходи, — будничным тоном сказал Каин, — как я вижу, опыт общения с существами мира мертвых у тебя есть, так что ты и сам сможешь еще раз смотаться в Навь, чтобы отыскать того, кто тебе нужен.

Взгляд изгнанника упал на руку волхва, отмеченную миром теней. Александр разочарованно взглянул на Каина. Он был уверен, что ему удастся уговорить Вуда, но тот просит слишком высокую цену. Неужели этот человек настолько циничен, что готов ради призрачной выгоды пожертвовать всем миром? Развернувшись, белый волхв уже было собрался уйти, но Вуд задал свой последний вопрос:

Глава 5

Муратов и Быстров работали в связке уже семь лет. За это время старший следователь проникся уважением к своему напарнику, и научился ему доверять, но в последние дни все перевернулось с ног на голову. Мужчине казалось, что все вокруг что-то скрывают. Он точно был уверен, что тот мужчина на белой машине связан с пропажей Кати, а еще ему не давал покоя Каин Вуд, который раздражал Муратова на генетическом уровне. Он терпеть не мог напыщенных богатеев, которые думали, что им все сойдет с рук лишь потому, что у них жирные счета в иностранных банках.

Выступление патриарха здорово помогло, они сразу смогли дать ориентировку на белый «Туарег» и его владельца. Быстров сопел напротив напарника, глядя на него исподлобья. Конечно, Никита не одобрял решений Муратова, но тому было все равно. Алексей старался не думать о Кате и о том, где она, поскольку такие мысли сбивали с основной задачи. Ее сумочка ждала в машине, ведь он так и не сдал ее с остальными уликами. Быстров видел, как его напарник бросил ее в бардачок, но ничего не сказал.

— Ты плохо выглядишь, Лех, — отозвался Никита, — может, возьмешь выходной? Я тебе сообщу, если что наклюнется.

— Нет, — отрезал старший следователь, — когда его найдут, я лично буду с ним беседовать. А пока займусь...

Его внимание привлек майор Ткачев, который прошел по коридору в сопровождении весьма странного молодого человека невысокого роста. Темноволосый, с правильными чертами лица, одетый дорого, но небрежно, он сразу вызвал у Муратова подозрение. Когда оба скрылись за дверью кабинета майора, Алексей поспешил к большому копировальному аппарату, стоящему у стенки совсем рядом. Мужчина не ошибся: Ткачев, как всегда, плохо закрыл дверь и подойдя достаточно близко, весь разговор можно было услышать. Притворившись, что делает копии документов, Муратов навострил уши.

— Я рад, что вы нашли время принять меня, — сказал странный человек вкрадчивым голосом, — господин Вуд это очень ценит, поскольку вопрос весьма щекотливый.

Ткачев некоторое время молчал, и Алексей понял, что майор нервничает. Обычно он говорил четко, понятно и никогда не тратил больше секунды на подбор нужного слова, сейчас же прошло не менее десяти. Мимо прошла стайка девушек в форме, одна из которых странно покосилась на Алексея. Это была Людмила — медсестра из отдела фельдшеров, которую уже многократно приглашал на свидание Быстров, но она оказалась ему не по зубам, и в итоге напарник Муратова прекратил все попытки.

— Добрый день, Алексей, — с улыбкой сказала она, глазами указывая на ксерокс и кипу документов в его руках, — все стоите на страже закона?

Девушки из ее группы захихикали, чем вызвали раздражение у следователя. Ну почему они подошли именно сейчас? Ткачев тем временем что-то монотонно говорил, но Муратов уже не слышал.

— Люда, здравствуйте, — сдержанно сказал он, натягивая вымученную улыбку и страдальчески глядя на ксерокс, — настоящая зараза. Вы что-то хотели?

— Да нет, — сказала она, — просто подошла поздороваться. Вы плохо выглядите, стоит больше спать и меньше гоняться за негодяями. У вас мешки размером с яблоко и глаза красные от долгого сидения перед монитором. Берегите себя.

Людмила была самой красивой девушкой отделения. Стройная, среднего роста, с блестящими каштановыми волосами и карими глазами, она вызывала симпатию у всего следственного отдела. Но сейчас Муратов сильно скучал по своей девушке. Катя казалась в разы красивее любой женщины. В этот миг он испытал прилив злобы, что на месте Людмилы сейчас не она, но быстро взял себя в руки, продолжая по-дурацки улыбаться.

— Ну мы пойдем, — сказала девушка, — передавайте привет напарнику.

Как только они отошли на безопасное расстояние, Муратов выругался себе под нос. Как много он пропустил? Продолжая симулировать активную деятельность, следователь снова прислушался.

— Мы понимаем, — говорил незнакомец, — но господин Вуд бы не хотел быть хоть как-нибудь причастным к этой неприятной истории. Просто эта девушка была ему дорога и он не хочет, чтобы ее имя полоскали во всяких желтых СМИ.

— Я все понимаю, но он сам мог бы...

— Нет, к сожалению, этого мы тоже не можем позволить, — голос незнакомца напоминал звон стали, — надеюсь, вы понимаете, что нынешняя ситуация может неблагоприятно отразиться на ведении бизнеса и наших прибылях.

— Я понимаю, но... — почти испуганным тоном произнес майор, — есть процедуры.

— Господин Вуд своими глазами видел тело девушки, — голос стал звучать более жестко и властно, — или вы не доверяете его глазам?

— О ком они говорят? — подумал Муратов, — неужели о ней?

— Я ему всецело доверяю, — сказал Ткачев нервно, — его поддержка наших инициатив, несомненно, очень важна. Но он не мог ошибиться? Ситуация была весьма опасная, если не сказать — критическая. Он мог перепутать жертву с кем-нибудь другим и в таком случае, если девушка жива, то...

— Но ведь ее единственную не нашли в обломках здания, — сухо перебил его незнакомец, — и тело было обнаружено как раз с левой стороны под завалами. По словам свидетелей, она незадолго до взрыва вышла на улицу, поэтому резонно предположить, что спасатели не сразу ее обнаружили. Вы уверены, что столь маленькое создание смогло бы уйти самостоятельно достаточно далеко, чтобы ее не нашла группа профессиональных спасателей? А может быть, вы ее и не искали вовсе? Не думаю, что такая ситуация устроит общественность.

— У меня работа такая — сомневаться во всем, — вздохнул Ткачев, — вы слишком хорошо осведомлены для того, кто является простым ассистентом.

— У меня работа такая — заботиться о благополучии моего нанимателя, — парировал тот, — ну так что, мы договорились?

— Да, передайте господину Вуду, что опознание пройдет без проблем. Для нас самих важно поскорее закрыть это дело.

— У вас есть информация о ее родственниках, близких?

— Девушка — круглая сирота, — сказал майор, — ее опознать сможет только один из наших следователей, который с ней встречался долгое время. Леша Муратов. При отсутствии родственников этого должно быть достаточно.

Глава 6

— Это место станет прекрасным стартом для вашей дочери. Ее отметки позволяют принять Рину без вступительных испытаний. Несмотря на то, что это пока только эксперимент, мы хотим обеспечить нашим воспитанницам лучшие условия.

Размеренный и властный голос эхом прокатился по светлому кабинету, наполненному множеством ярких цветов в горшках. За столом напротив сидел мужчина с седыми волосами, жесткими чертами лица и голосом, будто сотканным из металлических нитей. Он переводил взгляд с меня на рядом сидящую женщину. Она была неплохо одета, только неоднократно заштопанная сумка и швы на локте пиджака выдавали невысокий достаток. На мне были плотные белые колготки и красные сандалии. Светлая косичка небрежно покоилась на плече.

Когда мы выходили, мимо пробежала стайка девочек в школьной форме. Такую одежду я видела только в кино и всегда мечтала примерить ее на себя. Но внутри что-то подсказывало, что это плохое место. Несмотря на яркий свет, обилие зелени за окном и множество улыбающихся детей, ощущала, что здесь опасно. Женщина рядом — моя мать? Несмотря на достаточно молодой возраст, рука напоминала ладонь старухи. Серые, невзрачные волосы, собранные в хвост, простая старая одежда, ветхая сумка в руках, и я рядом с ней. Эта женщина слабо сжимала мою ладонь.

На этом тревожный сон оборвался. Я чувствовала, будто тону в кровавом болоте, все вокруг наполнял ужас. Затем меня будто перенесло во времени. Стояла осень, прямо, как сейчас — только золотая и теплая. Сентябрь? На мне — школьная форма, о которой так мечтала долгие летние месяцы. Мать снова держала меня за руку, в этот раз она выглядела куда лучше. Свежая косметика, окрашенные в рыжий длинные волосы. Она улыбалась. Они с отцом купили машину, о которой давно мечтали. Он вытащил с заднего сидения небольшой розовый чемоданчик. Лицо папы было размыто, я его не видела.

Мать присела передо мной на корточки и стала поправлять немного съехавший бант.

— Я горжусь тобой, Риночка, — сказала она, смахивая слезу, — ты дала своему отцу шанс начать все сначала. Эта школа — билет в новую жизнь, без бедности и лишений.

— Мама, — сказала я, с трудом понимая, что все это значит, — а когда вы заберете меня домой?

Вцепилась в ее руку и не хотела отпускать. Сзади подошел тот самый седой мужчина и аккуратно вытащил маленькую ладонь из рук матери.

— Рина, пора идти. Комната готова, скоро будет линейка, ты должна успеть привести себя в порядок.

Он мне не нравится. Попыталась вырвать руку, но хватка этого человека была слишком крепкой.

— Мама! Не уходи! — кричала я, когда родители с улыбками махали мне на прощание, — заберите меня! Я хочу домой!

Начала задыхаться и резко распахнула глаза. В комнате, погруженной в объятья ночи, потихоньку тикали настенные часы, а снаружи что-то шептал осенний ветер. Окно было приоткрыто сверху, полупрозрачные шторы из бежевой органзы вяло покачивались в такт порывам прохладного воздуха. От кошмара не осталось и следа, взгляд упал на идеальный белый потолок, украшенный аккуратной небольшой лампой. В этом месте ощущалась лишь безмятежность и спокойствие. Попытавшись пошевелить пальцами правой руки, с ужасом поняла, что не чувствую их. С трудом повернув голову, я увидела капельницу, размеренно вкачивающую прозрачную жидкость в вену. От неприятного зрелища накатила тошнота.

Ноги чувствовали себя не лучше, чем руки. В попытках пошевелить ступнями, я сморщилась от внезапно накатившей острой боли. Желудок выплясывал, выдавая такие па, что тошнота то стремительно подступала, то давала передышку. Спустя полчаса безуспешных попыток хотя бы сжать руку в кулак, обессиленно выдохнула. В этой дорого обставленной комнате витал приятный аромат, слегка подпорченный запахом медикаментов.

Едва заметная тень отделилась от заигрывающих друг с другом полупрозрачных штор. У изножья кровати стояла девушка, которую я уже где-то видела. Точно! В памяти со скрипом всплывали воспоминания о первом визите в «Венефику». Это же помощница Каина Вуда! Кажется, он звал ее Ева. Даже странно, я слишком хорошо ее запомнила. В попытках произнести хоть слово, лишь беспомощно шевелила губами. Все тело периодически пронзала острая боль, заставляя тихо стонать, а горло словно покрылось сотнями шипов, не позволяя даже сглотнуть.

— Профессор, — послышался холодный голос, — она очнулась.

Ева слегка задержалась, глядя на меня взглядом, полным презрения, после чего быстро вышла. Что это было? Она словно хотела что-то сказать, но в последний момент плотно сжала губы и промолчала. Странная девушка, которая сильно напоминала мне Александра. Враждебность в воздухе почувствовал бы даже мертвый. От мыслей голова шла кругом, они накатывали резкими волнами, разрывая сознание на части. Отец учил, что даже в самой сложной и безвыходной ситуации первым делом необходимо расставить мысли по местам.

Ночной ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо. В комнату вошел невысокий пожилой человек. Он пощелкал пальцами по трубке капельницы, проверил какие-то показатели на небольшом приборе, стоящем на прикроватной тумбочке и взял меня за руку, прощупывая ее с тыльной стороны. В панике я попыталась вырвать ее, но сил не хватило.

— Тсс, — сказал он, — тебе ничего не угрожает. Я просто проверяю пульс.

Губы не слушались, отказываясь выдавать какую-либо членораздельную речь. Как ни пыталась, при малейшем движении внутри все переворачивалось, вызывая страшную тошноту. Стараясь сосредоточиться на воспоминаниях, я прокручивала их в голове, словно слайды. Сначала поехала на похороны, а что потом? Напрягая память, никак не удавалось восстановить всю хронологию событий, они ускользали, словно призраки. Помню сжимающий сердце поцелуй Александра, и девушку, одолжившую платок; помню пытавшуюся меня увести собаку, а дальше — только боль и кошмары.

Судя по тому, что нахожусь в кровати, меня все-таки достали. В голове возник образ: сильный грохот, а следом за ним — удивление и пустота. Я точно жива, но кто мне помог? Александр? Тем временем мужчина измерил температуру, приложил ладонь к моему лбу и покачал головой.

Глава 7

По дороге от «Венефики» Александр напряженно смотрел по сторонам. Путь волхва лежал через весь город, хоть он и старался максимально избегать шумных дорог, все же пришлось выехать на шоссе. Цепкие глаза то и дело отмечали необычно высокую концентрацию людей в черной форме по обеим сторонам дороги, ведущей из столицы в область. Значит, невидимый враг пошел в атаку, и это не Каин Вуд. Почему именно сейчас, после взрыва? Катя попала туда случайно или, именно она была их целью? Белый волхв чувствовал, как внутри все сжимается от понимания, что девушка будет похоронена по чуждым диким обычаям. С трудом подавив желание развернуться и рвануть прямо в морг за ее телом, он стал размышлять.

Из всех его знакомых только Аня имела доступ к базе данных всех столичных госбольниц. Нужно забрать ведьму, причем как можно скорее. Александр понимал, что ему предстоит просить подопечную нарушить закон, да еще и в такое непростое время. Из черных глубин подсознания выплыла предательская отравляющая мысль:

«А ведь изгнанник мог бы помочь и с этим. Если бы ты не стал играть в героя.»

Смахнув ее, словно назойливого комара, волхв сосредоточился на дороге. Сжав зубы, нажал на педаль газа несмотря на ливень и плохую видимость. Все трассы, ведущие из города, были оцеплены, полицейские осматривали каждую машину. Волхву пришлось здорово потрудиться, сдерживая растущую ярость и презрение, спокойно разговаривая со стражами правопорядка. К счастью, его машина не вызвала подозрений. Выехав за пределы столицы, Алекс наконец-то смог выдохнуть.

Ворота во двор были открыты, внутри стояла лишь как всегда криво припаркованная машина Ани. Почему-то сейчас этот маленький раздражающий факт не разозлил волхва, а позволил вздохнуть с облегчением. Значит, есть еще время, чтобы увезти друзей. Спрятав «Passat» Вуда в густую зелень по другую сторону около чьего-то давно забытого дачного домика, Алекс быстро прошел на участок. Зайдя в дом, он увидел шамана и девушку. Чуку властно раздавал указания, а Аня бегала по дому, как заведенная, то и дело усердно работая метлой.

— Сенсей! — крикнула она, — ты живой. Слава богам!

— Вы слышали, что происходит? — спросил он, заходя в сени, — вам обоим опасно тут находиться. А ты почему не в больнице?

— Взяла отгул в связи с последними событиями, — сказала она, — не могу там находиться, вдруг кто-то увидит метку. Сейчас носить тату становится опасно.

Александр хмыкнул.

— Ты должна выйти на работу и узнать, что с телом ведьмы, — сказал он строго, — нам нужно забрать его и совершить обряд погребения. Я не допущу, чтобы ее закопали и отдали червям

Глаза девушки округлились, а шаман внимательно взглянул на полного решительности волхва. Александр был непреклонен. Он понимал, что шансов у них немного, но был готов расшибиться в лепешку, лишь бы получить тело девушки для проведения погребального ритуала.

— Да ты жестокий, — сказала Аня, ставя швабру в угол, — ну ладно.

Взяв дрожащими руками смартфон, она стала набирать номер. В глазах девушки стояли слезы, вызванные одновременно обидой и страхом за свою жизнь. Александр это понимал. Ему было безгранично жаль, но иного пути волхв не видел. Несмотря на то, что он искренне любил Аню, своим светом озаряющую его пустоту, Алекс не мог позволить себе проявлять слабость или сомнения. Чуку покачал головой:

— Она боится. Не допусти, чтобы с егозой что-нибудь случилось.

Александр кивнул:

— Конечно. Но вам нужно уехать как можно дальше, пока все это не утихнет. Сейчас они хватают всех подряд, могут дойти и до тебя. Общество возмущено взрывом, и оно жаждет крови. Нашей крови, — сказал Алекс, — нужно спасти вас, чтобы сохранить остатки веры, подпитывающей Пантеон.

— Я стар уже, — сказал шаман, — и никуда убегать не стану.

— Чуку, — настойчиво повторил волхв, — я вас здесь не оставлю. Это опасно для жизни, как ты не понимаешь?

— Боги защитят старого шамана, — сказал тот, — я не стану убегать лишь потому, что горстка властолюбцев решила, что моя вера неправильна. Я достаточно прожил на этом свете, чтобы понять: у меня есть только я сам и те, кто мне дорог. Если убегу, то потеряю эту ценность.

Белый волхв понимал, о чем говорит старый друг. Было тяжело принять выбор шамана, но Алекс не стал его отговаривать. Тем временем девушка вернулась к мужчинам.

— Через два часа нужно быть на месте, — прозрачным безжизненным голосом произнесла она, — надеюсь, я смогу помочь.

Александр положил ладонь на ее маленькую руку и слегка сжал. Он всегда верил, что именно эта девушка станет достойной продолжательницей их дела. Она так искренне и открыто верила в добро, так хотела изменить мир к лучшему, что заражала этой уверенностью всех окружающих. Чуку видел в ней внучку, которой у него никогда не было и которую он постоянно строго наставлял, но при этом безмятежно и крепко любил. Александр просто не мог потерять Аню. Она подняла на него полный тревоги взгляд.

— Я боюсь, сенсей, — сказала девушка испуганно, — там такое творится. Они как-то находят наши адреса, врываются в дома и хватают всех подряд. За что?

— Поверь мне, Аня, это еще цветочки, — сказал волхв, — тебе есть, где укрыться на некоторое время?

Она отрицательно повертела головой. Волхв видел, что эта хрупкая девушка еле держит себя в руках.

— Есене сообщили? — спросил шаман.

— Понятия не имею, — сказал Алекс, — думаю, что да. Но чем она поможет? Только сама подставится.

Александр не был хорошо знаком с основательницей «Славянского братства». Молодая, активная, она сразу захватила внимание изгнанника еще до того, как тот покинул Совет волхвов. Именно Есеня привела Братство к тому виду, в котором оно находилось сейчас. Александр ничего не имел против нее, но их связь с Каином Вудом была пищей для пересудов и недоверия.

— Как разговор с изгнанником? — шаман решил сменить тему, — ты так ничего и не рассказал.

Александр покачал головой.